Добраться до нужного места удалось за пять часов. Под утро, можно сказать. И вот здесь возникли некоторые проблемы с выбрасыванием на берег. Сразу сделать это не удалось, а течение было весьма быстрым. Пришлось потом пешим ходом подниматься километров пять. Условная точка достигнута, теперь осталось дождаться транспорта. Сделать это с комфортом удалось благодаря запасам музыки и книг, загруженных в память экзоскелета. Обнаружения можно было не опасаться, укрытие было устроено в глубине небольшого ущелья с отвесными склонами. Огонь там развести было нереально, а внизу тек мутный поток, что комфорту не добавляло ничуть. Ну, так и необходимости в этом не было, знай себе лежи в импровизированном гамаке и жди.
Спустя шесть с половиной часов к условленному месту подъехал старый, потрепанный жизнью армейский «Урал». Остановился. Из кабины выбрался один из моих сопровождающих. Я к этому моменту уже успел переодеться в камуфляж без знаков различия. Все же, светить броней рядом с границей – опрометчиво. Мали ли чьи глаза могут ее увидеть и запомнить. Хоть сейчас и погода такая, что добрый хозяин собаку во двор не выгонит, но расслабляться не следует.
После встречи оставалось лишь забрать с собой груз и залезть в кузов. До Мургаба шесть часов пути, и заняться все это время будет решительно нечем. Только лежать в обнимку с автоматом, в полной готовности применить его по назначению. Скучная рутина, и отвлекаться уже нельзя. Только думать, да наблюдать за местностью сквозь неплотно прилегающий тент.
Проехав мимо местного административного центра, вскоре мы добрались до летного поля. Там нас уже ждал Ил-76. «Урал», по факту, был оставлен, не тащить же его с собой в самолет. Наверное, после нашего отлета кто-нибудь заберет, это уже не моя головная боль. Но это будет потом, а сейчас мы уже находились на борту самолета, летящего на родину.
Лететь в грузовом отсеке, с минимумом удобств – не слишком приятно. Впрочем, в этой реальности от штатного сортира военные отказываться не стали. Мелочь казалось бы, а ведь здорово облегчило жизнь экипажу. Да и духовка в самолете реально спасает, ведь греть сухпай штатными средствами нельзя. Перекусывали там же, в грузовом отсеке, приглядывая за подотчетным хозяйством. Спокойно выдохнуть мы смогли только спустя семь часов, уже в Подмосковье сдавая все трофеи под опись. Посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, хором произнесли:
- Надо выпить. – Оглушающий хохот продолжался несколько минут.
Приключений, как это ни странно, так и не случилось. Спиртное мой организм расщепляет очень быстро, и скорость эта все увеличивается. Приглядывать за двумя пьяными мужиками было довольно забавно, они даже байки травить пытались. И ведь ни одной не закончили, перебивая друг друга.
Следующее утро радостным было только для меня. Спутников мучило жесткое похмелье, а ведь нам всем еще нужно сдать отчеты. Прошлый вечер был нетипичным послаблением от начальства, обычно все начинают писать сразу по прибытии. Просто, вместе с кейсами было отдано и оборудование со всеми записями, начиная от камеры и далее по списку. Можно бы скинуть и дамп памяти экзоскелета, но зачем? Скромность не только красит человека, но и заметно упрощает ему жизнь.
Встреченный на выходе из гостиницы куратор напоминал кота, сожравшего всю сметану и умявшего сливки. Мне была весьма интересна причина подобного хорошего настроения, да и новости тоже неплохо было бы узнать. Осталось совместить это с завтраком, и все будет совсем замечательно. Люблю вкусно покушать, хоть теперь и не нуждаюсь в обязательном трехразовом питании. Прелести хорошо приготовленной еды это не убавляет.
Мы даже успели немного посидеть в кафе, отмечая удачное окончание операции и обсуждая будущие перспективы. За ним заехали через полчаса, очередной срочный вызов к начальству. Меня навестили вечером, уже после сдачи отчета, обрадовав очередной командировкой во все тот же регион. Теперь предстояло отработать с ГРУшниками, уже в самом Афгане. Но детали этого – уже завтра, а все оставшееся время оказалось потрачено на инструктажи.
Перед встречей с экспертами я был отправлен в местную оружейку. Интересное место, в котором имеется даже своеобразный музей, из конфискованных образцов. Причем из всей этой экзотики явно стреляют: заметны следы чистки, смазки и кое-где – пороховых газов. Впрочем, мне рады не были, и, ознакомившись с предписанием, сухопарый седоусый прапор куда-то убыл, вернувшись с несколькими кейсами на тележке. Вскрывали мы их вместе, и он сполна насладился моим охреневшим от удивления лицом. Ибо лежало в первом ящике нечто, виденное исключительно в фильмах про войну. И речь сейчас не про чеченскую или Афган. МГ-42 просто не мог не вызвать соответствующей реакции:
- А ничего посовременнее у вас нет? Великая Отечественная ведь была даже не в этом столетии….
- Это австрийский послевоенный. – Отмахнулся прапор. – Питается натовской «семеркой», да и не жалко его, тебе ведь их все равно оставлять. Даст клина – выкидывай смело, да и эти два недоразумения назад не тащи. – Он показал на два массивных длинных тубуса с непонятными нашлепками. Рядом лежали странной формы магазины, напоминающие сплющенные груши.
- Это собственно что? – Поинтересовался я, взяв в руки один из них. – На тонфы непохоже.
- «Велроды» британские. Тоже относительно свеженькие, валяются здесь с девяностых. Вполне рабочие, мы из этой партии пару образцов отстреливали.
Прикинув линейку оружия и годы его изготовления, заключаю:
- Снайперкой дадите ПТРС?
Прапор задорно усмехнулся, закрывая первые ящики:
- Почти угадал.
В третьем кейсе оказалась разобранное нечто, отдаленно напоминающее детали оружия. Опознать южноафриканскую снайперскую винтовку удалось главным образом по ручке для переноски и узлу крепления ствола. Прикольная штуковина, но определенно, некомплект налицо.
- У нее же еще два сменных ствола должно быть с собой.
- Нет их, и не было. Только этот, на «четырнадцать с половиной».
- «Целевые» патроны найдутся?
- На этот калибр? Сам разве что начнешь точить. У нас стандарт: Б-32, БЗТ. Это же пулеметный патрон, а не снайперский.
- А БС-41 у вас в наличии имеются?
Помимо бронебоек с металлокерамическим сердечником обнаружились и патроны мгновенного действия зажигательные, МДЗМ. Стремная штука, которую в свете Женевских конвенций можно классифицировать как боеприпас с разрывной пулей. Хорошее место, надо будет как-нибудь повторить заход. Глядишь, найдутся и химические боеприпасы. Не самому же их изготавливать, это оснастку надо искать, материалы. Могут ведь такой интерес понять и превратно, а мне ведь нужны отнюдь не кожно-нарывные или нервнопаралитические соединения. Хватит и того же ХАФа, в народе прозванного «черемухой», только не используют его сейчас. Опасно, мол, и есть другие, более подходящие для полицейских операций соединения.
Общую обстановку по Афгану до меня доводил худенький старичок в штатском, чью военную выправку не испортила даже старость. Затрудняюсь сказать, сколько ему было лет, у «товарища полковника» был четкий, но тихий голос. Голубые глаза смотрели пронизывающе, он постоянно оценивал собеседника, следил за окружением, контролировал обстановку. Старик много чего рассказал безо всяких прикрас и дополнений. Лекция была долгой, детальной, очень циничной и пояснила куда больше, чем предыдущие полгода бесед с моими знакомыми. Не исключено, что значительной части сказанного они не знали и сами.
Разумеется, многое я знал и ранее, но в свете сказанного картина мира стала куда как богаче и ярче, заиграв новыми красками и мелкими деталями. О исключительном положении России в плане транспортной логистики я знал уже давно. Раньше товары из Китая в Европу поставлялись через Севморпуть, последние четыре года – по Транссибу и БАМу. Альтернативных маршрутов попросту нет, более южные пути ведут к Ирану. Да и везти свои товары через Среднюю Азию может и выгодно в отдельных случаях, но уж больно рискованно.
Афганистан в этом раскладе – весьма интересный элемент. Он стал фронтиром, отличной ареной для опосредованного выяснения отношений между его соседями: Китаем, Пакистаном, Индией, Ираном…, да и российских «советников» там тоже можно найти. У всех свои «подопечные», свои аванпосты и опорные базы. Вроде бы, частные, но комплектуются все эти «военные компании» «отставными» военными. Да и не только наемники там присутствуют. Полезно ведь бывает порой испытать что-нибудь из новых видов вооружения в боевой обстановке. Обкатать бойцов. Главное – чтобы подобный геморрой был не на своей собственной территории, ну так ведь государство вроде бы независимое. У него даже имеется герб, флаг и гимн, выборное правительство. Ну а то, что официальные власти контролируют только столицу – кого оно вообще волнует? Нынче с правозащитниками как-то не очень, особенно после того, как интернет распался на региональные сегменты.
Держать рядом со своими границами такое вот интересное образование оказалось выгодно всем. Правда, случались и эксцессы. И иногда приходилось их устранять. Сейчас – тоже, но в силу непонятных обстоятельств, на это дело решено было послать меня. Причины столь странного выбора озвучены так и не были. Может, проверить решили. Может, набрать статистический материал. Гадать я смысла не видел, ибо информации слишком мало. Только вот, эта вторая операция против китайцев, в которой мне предстоит принять участие. Можно бы посмеяться над совпадением, но как-то не тянет.
Следующий день запомнился долгим перелетом на военном транспортнике. Базу в Таджикистане я успел увидеть разве что из иллюминатора. Ну, взлетную полосу еще, на которой пробыл пару минут, перекидывая свои вещи в вертушку. Потом – часовой перелет к опорному пункту на границе. Тогда же и надел броньку, нацепив поверх нее «лешего». Маскировочная сеть неплохо скрадывала очертания экзоскелета. При правильном применении это помогает экономить энергию в маскировочном режиме.
Спецназовцы не были похожи на качков. Обычные такие, можно сказать, средненькие по росту бойцы, без бугрящихся мышц, как это бывает у бодибилдеров. Восточные черты лица, поджарые фигуры. Ребята из Средней Азии, не различимые на взгляд обычного русского человека. Впрочем, по некоторым деталям я понял, что в группе минимум трое – узбеки, есть два таджика. Остальные не выделялись, на мой неискушенный взгляд их сложно было отнести к какой-то определенной национальности. Все восемь членов группы были обрусевшими, просто проявлялось это в разной степени. Шпиг из сухпайка трескали пусть и не за милую душу, но вполне спокойно. Свиной тушенкой тоже не брезговали.
