Глава 19. Параллельными курсами.

В итоге, вместо нескольких минут мы пробыли на борту «Артемис» еще около двух часов. За которые ее экипаж успел хоть немного, но привыкнуть ко мне и моим Глубинным. А вот «Фусо» взяли уже в более плотный оборот — и девчонки, и капитан Деверо.
Суетившиеся вокруг своего кумира младшие канмусу, казалось, не замолкали ни на минуту, спрашивая и переспрашивая ее обо всем произошедшем. Француженка же сначала увлекла ее к себе на какие-то психологические тесты, а затем в медблок, где устроила экспресс-осмотр. Ну, а главная хозяйка лазарета — Диана Фостер — и вовсе едва не впавшая в ступор от лицезрения такой гостьи: дрожащими от волнения руками и с разрешения самой «пациентки» даже взяла у нее несколько анализов.
А потом настала пора демонстрации возможностей — и вновь сошедшая на воду в полном обвесе Амагири Аясэ показала нарезающим круги неподалеку и столпившимся у борта HSV Девам Флота, как и ведущим видеозапись флотским, что она теперь может. Начиная с возросшей на четверть скорости хода и улучшившейся маневренности, и заканчивая способностью нырять — неслыханное дело для канмусу, никогда не бывших прежде подводными лодками! Да еще оставаться там, или идти под водой неограниченное время!..
Поднявшись обратно на борт, все еще покрытая каплями воды Аясэ неожиданно поняла, что у нее нынешней теперь образовался настоящий фан-клуб — с ликующим полным составом которого пришлось еще и сфотографироваться. Что пусть и утомило с непривычки — однако, надо сказать, в то же самое время очень заметно расслабило девушку. И даже приподняло ей настроение.
Ну, а я, глядя на всю эту кутерьму, решил заняться другим делом. И, заранее перекинувшись парой слов с Хелен и Сэн, сперва дождался возвращения нашей «Фусо» из обители медиков. Чтобы затем уже спокойно послать запрос в «м-диапазон»:
«— Внимание: канмусу связи «Звезды Юга» и «Колумба»!»
«— Эм… «Звезда Юга», канмусу Кира Фокс, прием!»
«— «Колумб», канмусу Дейзи Марш, прием!»
«— Не пугайтесь, на связи союзные силы Глубины — а меня зовут Рэм. Здравствуйте, девушки.»
«— Ик!.. Ой!..» — почти синхронно донеслось на канале, а спустя пару секунд добавилось осторожное: — «Д-да, с-сэр?..»
«— Не нужно столь официально. К вам есть одно дело. Передайте дежурной вахте ваших судов просьбу один раз объявить по внутренней корабельной связи о том, что при эвакуации с «Андреа Гейл» в море была найдена переноска с сиамской кошкой и двумя котятами. И если хозяева найдутся, пусть сообщат офицерам корабля, у кого сейчас на борту они, — а вы передадите нам, хорошо?»
Я понимал, что сама по себе эта просьба для спасенных не слишком-то важна: жизнь каких-то кошек на фоне того, что пришлось им всем пережить за последние несколько суток, смотрелась бледновато. Но здесь куда большую роль играла не столько суть просьбы, — сколько то, от кого она исходила. И вот тут я не без оснований рассчитывал, что к ней прислушаются.
И не ошибся. Менее чем через полчаса нам передали просто кучу информации. И что хозяева нашлись на «Звезде Юга», и что хозяйка животных — маленькая девочка, которая очень обрадовалась, что ее кошку тоже спасли. И что ее отец оказался одним из пилотов с той самой летающей лодки, которая в сложнейших условиях доставила из Австралии на помощь конвою группу SG-18. И, наконец, — что мы можем прибыть к ним на борт в любое удобное время.
Слушающие все это девчонки улыбались, а я обратился к Рейне:
— Ну, что: у спасенных котиков нашлись хозяева. Поиграешься с ними еще, или будем возвращать?
Рейна в ответ сделала страшные глаза и сбивчиво зачастила, даже делая ошибки в речи:
— Как это — возвращать? Флагман, оно же... Оно мягкое! И... мур-мур-мур!.. Вот этот вот звук делает! Его нельзя отдавать! Оно нужное!.. Можно нам его оставить?.. Ну флагма-а-ан, ну пожалуйста-пожалуйста?!..
— Рейна, ты ведь житель моря. А кошки не любят воду и не могут в ней дышать… Тебе бы лучше подошли морские котики.
— Морские?.. А они какие? — тут же заинтересовалась Ре. — Они такие же мягкие и пушистые?
— Нет.
— У них есть хвост?
— Нет. Только ласты.
— Мурчат?
— Нет.
— А какие они тогда?..
— Большие — с тебя размером, — толстые, прожорливые и не особо дружелюбные.
— Фу! Не хочу морских котиков, хочу вот таких!.. Правда, совсем нельзя — флагман?
И Рейна заметно опечалилась, продолжая гладить довольно сидящую у нее на коленях кошку. А я вдруг ощутил себя строгим родителем, чей ребенок притащил домой уличную зверушку — и до слез хочет оставить ее себе.
— Рейна... Вот, смотри: именно эта, взрослая кошка, принадлежит маленькой девочке… Помнишь, я тебе рассказывал, что у людей есть маленькие люди?
— Детеныши? Да, помню...
— Ну, так вот. Эта девочка сильно грустила, думая, что ее киса погибла в море — а тут мы ее обрадовали, что ты их спасла. И сказать ей сейчас, что мы ей ее не отдадим, будет плохо. Девочка снова расстроится, а она еще маленькая.
— Я поняла, флагман...
— Нет, ты погоди: ведь это еще не все. Как видишь, у этой кошки у самой есть детеныши. И у людей принято их отдавать друзьям — или просто тем, у кого им будет хорошо… Так что ты, вернув кошку хозяйке, можешь попросить себе одного из котят.
— Правда?!.. — Рейна посмотрела на меня снизу вверх влажными фиолетовыми глазами. А все вокруг, затаив дыхание, прислушивались к нашему разговору, веря и не веря тому, что слышат.
— Только помни. Кошки, конечно, самостоятельные животные, но о них все равно надо будет заботиться. Кормить, гладить, уделять внимание...
— Я буду! Буду заботиться, флагман!
— Ну... Тогда отправляемся на корабль, ее хозяйка очень ждет свою любимицу.
— Можно я их понесу?
— Конечно... Посиди с ними еще немного — и посади в коробку. А я сейчас…
И я обратился я к стоящему на палубе и слушающему наши разговоры старпому:
— Сэр, возможно ли временно оставить у вас на борту свой обвес? Залезть в нем на пассажирский корабль я-то, конечно, смогу — но вот выдержит ли их трап?
— Без вопросов, мистер Рэм, — кивнул он. — Наши специалисты даже проверят его, если вы хотите.
— Не возражаю.
— К слову, а откуда он у вас?.. Внешняя схема явно немецкая, да и технология, судя по всему, стандартная для Флота. Но вот калибр самих орудий...
— Это подарок одного друга. И даже больше, чем друга, — честно ответил я, одновременно не «сдав» Тиллерсон.
— Хорошо, наверное, иметь таких друзей!.. — повел бровям Дрейк, отлично меня поняв. И указал на широкие раздвижные двери, — даже, скорее, ворота, — ведущие внутрь корабля. — Проходите, и далее в первый же отсек направо.
Внутри HSV было прохладно и царил привычный любому моряку плотно сбитый и тщательно продуманный конгломерат крашеного железа, кабелей, трубопроводов и прочих механизмов. Зайдя — судя по развешенным на стендах нескольким обвесам канмусу разной степени повреждения и разобранности — в явно ремонтный отсек, я осмотрелся. У верстака с закрепленным на нем и на ближайшей к нему переборке различным и немалым инструментарием возился одинокий техник: довольно рослый светловолосый парень в полурасстегнутом синем комбинезоне, и с засученными рукавами. Который, стоя спиной ко мне, позвякивал каким-то железками. А потом обернулся на мои тяжелые шаги - и замер… К своей чести, лишь слегка дрогнув лицом. Ну — и машинально положив руку на длинный блестящий молоток.
О, да: я уже отлично знал, как выгляжу со стороны. Особенно ночью, или в помещениях без прямого солнечного света. Темный силуэт, бледноватая кожа лица — и словно залитые густой, горящей внутренним светом синевой глаза. Днем и на солнце это было не так сильно заметно. Но вот там, где был легкий полумрак...
Меня так и подмывало ляпнуть что-нибудь расхожее и идиотское, наподобие: «Успокойся. Кто не будет сопротивляться — тех съедим максимально безболезненно!», или «Надеюсь, ты поел сегодня яблок? От них мясо становится таким душистым...»
Но, приструнив не к месту активизировавшееся чувство юмора — а также заметив, что из выпускных ворот ангара за мной все еще наблюдают мистер Дрейк, две вооруженных канмусу и стайка девушек, раньше стоявших у стены ангара, — я только спокойно спросил:
- Старший помощник сказал, что здесь можно временно сбросить свое железо. Покажешь, куда?
Внятная человеческая речь и вполне доброжелательные интонации сделали свое дело: парень, что называется, выдохнул и отлип. Да и вряд ли он не понял, кто именно стоит перед ним. За время, прошедшее после нашего явления народу, о нас уже был в курсе, наверное, даже самый последний «маслопуп» в самом глубоком машинном отделении.
— На третий стенд, пожалуйста, сэр... — и он указал на стоящую свободной металлическую раму, намертво закрепленную к покрытой пластиком палубе.
— Я не сэр, — отрицательно покачал я головой, шагнув к оснастке. — Просто Рэм... О-хо-хо!..
Опустив обвес на боковые кронштейны, я разблокировал грудную кирасу — и, слегка присев, просто вышел из своего оружейного комплекса. Не сказал бы, что я устал — но сейчас это было, как с армейским бронежилетом. Сначала его вес хорошо чувствуется, потом к нему привыкаешь: и только через какое-то время, уже сняв, вновь ощущаешь приятную легкость в теле.
Потянувшись и хрустнув плечами, я поглядел на парня — очень внимательно рассматривающего уже не меня, а мой обвес. На боковых плоскостях башен которого, помимо зеленых полос, были видны свежие следы множества касательных и прямых попаданий, а стволы красовались основательно обгоревшей на концах краской.
Приглядевшись к оружейнику чуть внимательнее, я заметил у него на нагрудном погоне лейтенантскую полоску, а вышитый бейдж над левым карманом гласил: «М. Харриган».
«Эге! Так это же тот самый, геройский товарищ!..» — вспомнился мне рассказ Сэн.
— …Ну, и как идет по волнам гидробайк? — непринужденно, как будто продолжая ранее начатую беседу, спросил я.
— Нормально. С грузом — так вообще отлично! Главное, не соваться в крупную зыбь. А на высокие волны не лезть в лоб, или… — начал парень, и тут же осекся. — Погоди... А это ты... вы к чему?
— А что, с «Артемис» кто-то еще устраивал достаточно рискованные вылазки и вытаскивал раненых? — ответил я вопросом на вопрос, присаживаясь на какой-то металлический ящик и с удовольствием вытягивая ноги. — Море, оно всегда слухами полнится... А про меня что говорят? И, да: можно на ты.
— Хм!.. Про тебя?.. — и лейтенант слегка прищурился. — Про тебя, да и вообще про всех вас — говорят такое, что сразу вспоминается фраза из одного голливудского ужастика: «Я не верю в вампиров, — но я верю в то, что я вижу. А вижу я как раз гребаных вампиров!..» Глубинные, спасающие корабли и канмусу от других Глубинных. Разумные и говорящие Глубинные... Которыми командует вообще какой-то непонятный тип: то ли Погрузившийся — но «канмусу», что само по себе бред, — то ли правда Химе Глубинных... И снова мужского пола, ага... Впору самому идти в лазарет к капитану Деверо: просить койку и смирительную рубашку попросторнее. Но я, как и сказал, —верю в то, что вижу. А вижу я тебя.
— Ну, извини, что мы изрядно поломали вам всем картину мира! — развел я руками. — Или, может, не стоило приходить?..
— Думаю, что все же стоило. Даже с прилетевшим на «Каталине» подкреплением мы не факт, что отбились бы. А погибнуть в первом боевом выходе — это как-то глупо, по-моему… Да и девушек жалко было бы.
— Девушек — или какую-то конкретную девушку?.. — все же не удержался я.
— И так, и этак, — качнув головой из стороны в сторону, ответил Харриган. И усмехнулся. — Что, обо мне и Ким уже даже Глубинные сплетничают?
— А то! Море — оно ведь такое!.. — хмыкнул я, и снова встал на ноги. — Ладно, оставлю тут свой обвес на часок-другой. Пока у нас важная Глубинная миссия на одной из ваших пассажирских посудин: возврат кошачьего семейства маленькой девочке.
— Хорошая миссия, — парень вновь одобрительно качнул головой, чуть улыбаясь. — Что же, тогда удачи!.. И, да: спасибо за помощь. Всем нам.

***

На борт «Звезды Юга» мы попали малым составом — я, Рейна и Сэнди. Причем, «Атланта» тоже временно оставила обвес на HSV, а Ре-класс пока тоже не отзывала свой Хвост из вольного плавания в компании нашего нового транспорта и эсминцев.
Но только взобравшись на корабль по гостеприимно опущенному к воде шторм-трапу, мы поняли, что на «Артемис» нас, считай, почти никто и не встречал. Потому что вот тут на палубе толпилось уже никак не менее пары сотен человек — женщин, детей и мужчин разного возраста.
«Ох ты ж!.. Вот только паники и давки мне сейчас и не хватало...» — подумал я с запоздалой досадой, слегка заслоняя Ре от их взглядов. И готовясь дать ей команду срочно оставить переноску и прыгать в море.
Однако, я сильно недооценил скорость распространения информации. Кое-кто видел, как Рейна тащила шлюпки от «Андреа Гейл». Гораздо больше людей — и как среди эвакуируемых, так и среди матросов, — видели, как она помогала поднимать их на корабли. А канмусу навигации слышали по «м-связи» все переговоры в процессе спасения — и никто не запрещал им делиться услышанным с командами судов. К которым тоже, в свою очередь, с расспросами подходили изумленные пассажиры. А уж как распространяются сведения в вынужденно скученных группах людей, я и так себе представлял… И все это длилось уже около суток.
И, как итог — среди вышедших посмотреть на диковинное зрелище паники не было вообще. Не было даже острого страха: так, опасение пополам с любопытством.
Впереди же всех стояло несколько офицеров корабля — в форменных рубашках с черными погонами, — и семья заметной латиноамериканской наружности. Загорелый мужчина лет за тридцать, в не самом чистом и мешковато сидевшем на нем летном комбинезоне, в сопровождении миловидной черноволосой женщины. Явно несколько младше его, и больше похожей на индианку, — а может, и являющейся таковой. И рядом с ними девчонка лет шести, с такими же длинными и блестящими черными волосами, как у матери — но озорной мордашкой больше похожая на отца.
Которая, увидав знакомую переноску в руках выходящей из-за меня и все еще явно огорченной расставанием с кошками Рейны, с радостным писком — «Тисси!» — шустро юркнула вперед. Охнувшая мать, а за ней и отец бросились за девочкой, но успели поймать ее лишь практически перед носом у подошедшей Глубинной. Женщина сжалась, а мужчина инстинктивно шагнул вперед, закрывая собой жену и пискнувшего ребенка, но... ничего не происходило. Глубинная, опустившаяся на одно колено, лишь протягивала им коробку и слегка натужно улыбалась уголками рта.
— Тисси! — детские ручонки схватили контейнер, откинули крышку и вытащили на свет лениво осматривающуюся по сторонам кошку.
— Моя киса!.. — и девочка прижала зверя к себе, хлюпая носом.
А вниманием Рейны через достаточно долгие несколько секунд тишины завладел мужчина, по ее примеру тоже привставший на одно колено и заговоривший:
— Я… Я не знаю, кто ты, и кто дал тебе этот облик — Создатель или Дьявол… Я не знаю, кому ты сейчас служишь — и зачем ты делала то, что сделала. Но я знаю, что ты и подобные тебе вчера и сегодня спасли тысячи невинных душ; и среди этих душ оказалась моя жена и моя дочь...
Летчик замолчал, потом порылся во внутреннем кармане и достал маленький, с коробок спичек размером, мешочек из потертой кожи.
— Я, Анхель Прадо, твой должник; но никто еще не смог обвинить мужчин из рода Прадо-Сульига-и-Баркастега в том, что они не отдают свои долги! Мне нечем заплатить тебе за их жизни; да и нужны ли тебе деньги?.. Но Господь даровал моему предку — еще там, на развалинах Теночтитлана, у первых камней монастыря Святого Бернардино из Сиены — этот крест. С тех пор он передавался в моей семье из поколения в поколение, храня мужчин Прадо. Но сегодня я отдаю его той, кто спасала людей... Больше людей, чем все мужчины рода Прадо, вместе взятые... Той, кто подняла оружие против других Дочерей Сатаны ради спасения людей. Вот, держи... Отныне он твой.
Впавшая от таких непонятных, но очень торжественных слов мужчины в легкое оцепенение, Рейна лишь молча позволила плетеному шнурку скользнуть по светло-пепельным волосам, — и на ее грудь, закрытую щитками глубинной брони, лег темный от времени серебряный католический крестик.
А потом к ней приблизилась жена Анхеля…
Розе было жутко. Очень жутко. Но нить следует за иглой, — и жена идет за мужем, как учила ее мать, и мать ее матери. И теперь Роза снова смотрела в глаза, где плескалась темная фиолетовая дымка; смотрела на покрытое черными пластинами и зелеными узорами тело стоявшей перед ней неведомой Глубинной… девушки. И на ее руки со страшными заостренными когтями на пальцах, — которые сейчас на удивление ласково и осторожно гладили трущуюся об нее кошку. Смотрела на ту, что в штормовом море уберегла жизни их всех.
И только женщина могла сказать то, что сказала Роза:
— Бедняжка! Что же, ты так и ходишь в этом... в этих... обносках? Жаль, что я не смогу здесь сшить тебе достойное платье... Нет: много, много платьев! Ведь в них ты бы расцвела, и стала бы королевой бала на своей асьенде! Но сейчас я могу подарить тебе свое любимое пончо, — это единственное, чем я могу тебя отблагодарить!
А радостно обнимающаяся с кошкой маленькая Исабель мало что понимала из того, о чем говорили с этой странной девушкой ее мать, отец и прочие люди за спиной. Ей для полного счастья было вполне достаточно того, что эта чудная канмусу спасла ее Тисси… И она вьюном скользнула и прилипла к Рейне, а я лишь отметил множественные звуки срабатывания камер на телефонах, что держали в руках очень многие вокруг.
— Ты ведь Дева Флота, да?.. А как тебя зовут? А ты какой корабль? — посыпались вопросы от девочки. — Ой, а вот моя Тисси!.. И ее котята! Ты спасла их? Вот здорово!
Рейна впервые в своей жизни столкнулась с человеческим детенышем, про которых раньше ей рассказывал Флагман, — и малость обалдела, ощущая энергетику и эмоции, буквально ключом бившие от ребенка. Но, к чести ее будь сказано, она быстро пришла в себя.
И как-то почуяв, что надо говорить и как себя вести, напустила на себя строгий вид:
— Да, я Дева... Дева... Океана. Я — линкор, и зовут меня Рейна!
— Королева?! ¿Reina del Rin? Вот это да!!! — восхитилась Исабель, округлив черные глаза, но сейчас Ре слегка погрозила ей пальцем.
— А ты, девочка, почему не слушаешься... э-э-э... родителей?
— Я слушаюсь! — тут же возразила та, хотя не слишком уверенно. — Почти всегда... Но сейчас... Я думала, что Тисси утонула, а ты ее спасла!.. Ой... А почему это... они все на тебе?
И действительно: все три кошки снова оккупировали плечи, руки и колени Рейны.
— Флагман сказал, что я им нравлюсь! — не сдержалась, и привычно — во всю ширь — улыбнулась Глубинная.
— Ой, какие у тебя зубки!.. - уставилась на нее Исабель, но без тени испуга. -  А что ты такое кушаешь?
— Пайки! Вкусные-е-е-е!.. Но вообще могу всякое… Вот, смотри! — и Рейна, наклонившись к располагавшемуся совсем рядом палубному люку, играючи оторвала его стальную ручку. А затем закинула в рот, и на глазах у всех со скрежетом сжевала.
— О-о-о!.. — у малявки округлились не только глаза, но и губки. А люди на палубе, наблюдавшие эту сцену, вновь зашушукались и защелкали фотокамерами.
— И что: все Девы… Океана так могут?
— Не-а, только я! Флагман сказал, что я у-ни-каль-на-я! — хвастливо выпятила грудь Ре, но тут же сменила тему. — Слушай... А ты... ты не могла бы подарить мне... маленького котика? У тебя и так есть большая котик, и два маленьких... А мы вернули их тебе!.. Можно и мне одного?
— Ты хочешь котенка от моей Тисси?.. М-м-м... — как-то совсем по-хозяйски призадумалась Исабель. И даже смерила не по-детски оценивающим, откровенно взрослым взглядом почему-то вдруг отчетливо съежившуюся перед ней Глубинную.
— Но ведь ты живешь в море...
— А у нас есть дом и на берегу! Там сухо, трава и деревья! И много канмусу, ему не будет скучно!
— А его там у вас никто не будет обижать?.. Точно?
— Пусть только кто попробует! Мы будем ухаживать за ним и кормить рыбой!
— Рыбой? Рыбку я люблю, она вкусная!.. И Тисси ее любит, — приложив пальчик к нижней губе, сказала Исабель. И тяжело вздохнула:
— Только тут ее нет — а нам дают кушать только кашу…
— Ты хочешь рыбки?!.. Подожди, я мигом! — И Рейна, аккуратно сняв с себя кошек, прямо с борта отвесно сиганула вниз: народ только охнул.
— Мистер!.. — тем временем подошел ко мне отец семейства. — Скажите, а она… это существо… Оно не причинит вред моей дочери?
— Не беспокойтесь, синьор, — ответил я. — Ее, скорее, случайно оцарапает ваша кошка, чем причинит вред Рейна...
Которая была легка на помине — вихрем взлетев обратно на борт по заплясавшему под неожиданной тяжестью шторм-трапу, и радостно плюхнув на палубу перед ребенком двух еще живых голубых тунцов, едва не по полтора метра каждый.
— Донна миа!..
— Вот! Рыбки! — довольно сказала она Исабель, не обращая внимания на явно ошарашенных прыгающей перед ними рыбой ее родителей. — Одна тебе, другая — котикам!
Но еще до этого, тут же учуяв запах и слегка встопорщив хвосты, котята стали осторожно подходить к одной из лежащих на палубе и беспомощно разевающих рты рыбин, в глазах которых я почти видел искреннее недоумение и возмущение. Их, таких сильных и красивых —  выловили на корм какой-то шерстяной мелюзге?!
— Эм-м… И-извините, сэр... — тем временем ко мне обратился один из офицеров корабля. Очень вежливо и очень осторожно обратился. — Ваша... хм... подручная так поразительно ловко и быстро их поймала, — а у нас сейчас, в связи с увеличившимся количеством пассажиров, обнаружилась ощутимая нехватка припасов... И если воду мы еще можем получать из опреснителей, то вот с едой все гораздо хуже: нам придется урезать рационы… Так что, если она и правда с такой легкостью может ловить тунцов…
— Я вас понял. Думаю, мы сможем помочь и вам, и «Колумбу», - решил пойти я навстречу, хотя сначала чуть не расхохотался от самой идеи – отправить на рыбалку Глубинный линкор, от вида которого у многих канмусу до сих пор слегка слабели колени.
— Очень нас обяжете, сэр!

***

Эти двое с лишним суток, которые конвой AJ-71 шел в нашем сопровождении на север, выдались весьма насыщенными — хотя на суда больше никто и не нападал.
Сменяя друг друга, два эскортных и два ударных отряда канмусу несли службу, пока внешний рубеж все так же продолжали держать мои эсминцы и легкие крейсера.
А тем временем мы с Рейной и крейсерами устроили небольшой промысловый лов рыбы для пассажирских судов, на борту которых люди сразу же повеселели от неожиданной и приятной прибавки в меню. И потом еще несколько раз гостили на «Артемис» — где неизменно попадали в цепкие лапки алчно жаждущей любой новой возможности узнать о нас побольше Жаклин Деверо и присоединившейся к ней Диане «Вейланд» Фостер. Которая по уровню научного энтузиазма хоть и не дотягивала до нашей «Вестал», но порой бросала на нас такие взгляды...
На большинство вопросов этих пытливых дамочек я отмалчивался с улыбкой чеширского кота, но на кое-какие все же отвечал достаточно подробно. По рассказам же Сэн и прочих девчонок из RQ-91, их тоже плотно обложили расспросами. Но и они рассказывали лишь тот, сильно урезанный вариант событий нашего контакта, который мы совместно заранее решили озвучить. В частности — про мое происхождение и, тем более про попаданство, все дружно решили умалчивать. Потому, что если поверить в дружественных Глубинных было хоть и чрезвычайно сложно, но все же можно — вот они, эти самые Глубинные! — то в остальное... А насчет провалов в параллельные миры, где ты сам присутствуешь лишь только как персонаж игры и развлекательного медиаконтента, по понятным причинам вовсе лучше было не упоминать.
В общем, по итогам каждой такой беседы «м-диапазон» снова подолгу гудел, как растревоженный улей. Общение же с канмусу... С ними было одновременно и проще, и сложнее. Прочно укоренившаяся привычка видеть в Глубинных только врага слегка сглаживалась прекрасным пониманием того, что, если бы мы реально хотели их всех убить и разгромить конвой — мы бы смогли это сделать хоть вместе со стаей Они, хоть без нее. Даже сейчас полное раскрытие моей ауры гарантированно дало бы нам вполне достаточное преимущество, чтобы победить с минимумом потерь. Ну, и то, что они сами видели — как моя стая дралась на их стороне, — это тоже многое определило.
Так что в силах обороны конвоя установилось довольно устойчивое равновесие. Все были у всех на виду, и кто однозначно не желал с нами контактировать — те всего лишь держались от нас в стороне. Но таких было достаточно мало. А кто хотел, тем всегда уделяли время.
Ну и, разумеется, я, где бы ни появлялся, своей персоной сразу же фокусировал на себе внимание Дев Флота. На моих подопечных они смотрели настороженно и порой враждебно – это был их старый и хорошо знакомый враг. Но я - человек, парень, да еще и в обвесе канмусу, - был для них чем-то радикально новым, слегка пугающим, но любопытным и притягательным.
Большая часть девушек, правда, предпочитала изучать меня на расстоянии, а потом азартно шушукаться группками, хихикая и толкая друг дружку локтями, но некоторые вполне не боялись пообщаться и лично – здоровались, спрашивали, не нужно ли мне что из снабжения, интересовались о судьбе «Фусо».
Наиболее же плотно – ввиду общей организации охраны конвоя, - общение шло с командирами групп: «Норфолк», «Жан Бар» и «Тре Крунур». И если исландка с англичанкой ограничивались в основном делом, хотя и спрашивая порой что-то не относящееся к службе, то вот Рене…
Коротко стриженая француженка в моем присутствии становилась похожа на олицетворение старой русской поговорки: «И хочется, и колется, и мама не велит» и вела себя как скромная школьница, которую угораздило влюбиться в хулигана. Она с неохотой прерывала разговор, говорила большей частью сбивчиво и путая английские слова, мило закусывала губку, часто краснела и опускала взгляд.
Смотреть на эти метания было весело и немного грустно, так после одного из командирских совещаний я предложил Рене просто посидеть и поболтать. Где-нибудь на «Артемис», когда «Жан Бар» будет свободна. Линкор от такого чуть не выскочила из обвеса от энтузиазма, тут же зачастив, что знает хорошее место на палубе HSV, принесет что-нибудь вкусное, а «Кольбер», если что покараулит.
Посиделки выдались вполне интересные: мы умяли кучу шоколада из спецпайков, я рассказал Рене немножко подробнее, чем другим, о произошедшем на Тиниане, а в ответ узнал некоторые веселые моменты из совместных похождений «Атланты» и «Жан Бар», когда они обе несли службу во Втором Атлантическом флоте. Черноволосая канмусу-линкор достаточно быстро освоилась и весьма ясно давала понять, что не прочь будет продолжить и даже развить отношения, взамен получив от меня намек, что возможно всё, но, так сказать, «на нашей территории». И если она сможет, так или иначе, попасть на наш островок…
И мадемуазель Магритт слегка прищурилась, явно прикидывая план действий. А учитывая то, что она была линкором, препятствиям, стоящим между ней и ее целью, можно было разве что посочувствовать.

***

— Эх! Как все-таки жаль, что нам не поверят... — задумчиво щурясь на освещенную ярким солнцем воду из-под козырька форменной фуражки, отметил Генри Морган. Только что проводивший взглядом скользнувшую мимо корабля тройку моих Глубинных эсминцев. — По крайней мере: не с первого раза — уж точно.
— Это с чего бы? — удивился я. К борту «Артемис» я подошел, чтобы встретить спускающихся после отдыха девушек Сэнди и ее саму — но неожиданно оказался приглашен на обед к капитану корабля. А, учитывая, сколько времени мне пришлось питался одними спецпайками и армейскими рационами, отказываться я не стал. И вот теперь, от души перекусив весьма достойной готовкой местного кока, позволил себе небольшую сиесту на корме корабля. Ну и, разумеется, один я там тоже не оставался и минуты. — Столько свидетелей, и каждый второй со смартфоном. А наш первый визит к вам на борт — так вообще, как я понял, снимался с самого начала.
— Все верно, вот только...
— Знаете, коммандер: если вы считаете, что вам нужно больше доказательств, — то их легко можно организовать, — абсолютно спокойно повернулся я к офицеру. — Никого из своих в качестве подтверждения я вам, конечно же, не отдам — но вот помочь вам отснять побольше разнообразного материала — это запросто. Погода отличная, и «диких» Глубинных поблизости не наблюдается. Расставляйте камеры — и будет вам зрелище.
— И что же вы задумали нам показать, мистер Рэм? — заинтересованно поглядел на меня командир HSV, вполголоса отдав распоряжение присутствующему в отдалении вахтенному офицеру.
— Не люблю портить сюрпризы, но прозрачно намекну: это будут заплывы наперегонки. В смешанном составе.
Эсминцы из отряда Сэнди Спартмайер восприняли идею вполне с интересом. А услыхавшие о затеваемом мероприятии, и тут же прискакавшие северянки — так и вовсе с нездоровым энтузиазмом. Правила же определили простые: обогнуть идущий двумя колоннами судов конвой, не приближаясь ближе десяти метров к кораблям. Ну, и не ныряя под воду — где у Глубинных было явное преимущество.
Пять эсминцев Ро и Ха-классов, отмеченные зелеными полосами, лишь немного проиграли трем эсминкам в первом заплыве по поверхности. Чем вызвали их ликование и довольный писк. Но такой же заплыв, только с разрешением Глубинным плыть под водой — хоть они и не подныривали под корабли, срезая расстояние — оставил их позади, восстановив статус-кво. И теперь гонки снова вышли на поверхность.
Вызвавшиеся добровольцы из SG-18 — эсминцы «Нимфен», «Слейпнир» и «Хвален» — победили в забеге с еще лучшим временем, чем наши «Самидарэ», «Харусаме» и «Кавакадзе». Чем принялись тут же громко и довольно хвастать, посмеиваясь над все еще улыбчивыми, но теперь куда чаще внимательно посматривавшими на них темными глазами японками. На что слегка уязвленная «Атланта» предвкушающее прищурилась:
— Ладно-ладно, Нирен… Тут твоя взяла. Но раз уж мы — цирк, то вот сейчас и покажем наш гвоздь программы!
А спрятавшиеся за корпусом «штормпирсера» все пять канмусу-эсминцев группы RQ-91, втихаря оседлавшие Глубинных, снова вылетели на контрольную дистанцию. Где подводные создания, словно и не замечая добавочного веса на своих спинах, легко и спокойно набрали 30 узлов — но кого уже интересовали эти скоростные рекорды?
— Helvete!.. Охренеть!!! — прозвучало в чьем-то исполнении общее мнение из рядов «восемнадцатых». А многочисленные наблюдатели с идущей совсем рядом «Артемис» просто молчали, вцепившись в леера. Исключая разве что капитана Деверо, возбужденно указывающую на верховую группу одному из корабельных техников, увешанному сейчас записывающей аппаратурой.
— Вы, девочки, конечно, лихие, — и многим знамениты на все четыре Восточных флота!.. Но такого вы точно никогда еще не творили! — уже в свою очередь злорадно и победно ухмыляясь, подколола «Атланта» командира SG-18. Которая теперь, истово лупя кулаком себе в ладонь, заковыристо ругалась на исландском.
А морские «циркачки-кавалеристки», тоже дав круг почета вокруг конвоя, на ходу спрыгивали со своих «лошадок». Которые, впрочем, не спешили никуда уплывать. Словно ждали еще чего-то... И точно: миниатюрная Ниши Томоэ — канмусу эсминца «Акидзуки», — быстро оглянувшись по сторонам, втихаря кинула каждому из них в пасть по паре батончиков спецпитания.
«Во дает?! — изумился я. — Уже прикормила!..»
Но тут к нам от группы северянок с очень решительным видом направилась одна канмусу. Тоже эсминец, судя по обвесу: невысокого роста, светло-рыжая — или даже русая, — с выступающими скулами, веснушками и с глазами цвета бледного янтаря. Которая, теребя конец косы и глядя на меня слегка исподлобья, поинтересовалась:
— А я могу попробовать на них сесть?.. Не сожрут?
— Ух ты!.. У Нирен кто-то решился принять вызов?! – хихикнула Хелен.
— Не «кто-то»!.. Меня зовут Ларре Олсен, эсминец «Гарм», — проигнорировав веселье, уточнила канмусу. — Так ты разрешишь?
— Ну, если так хочешь, — садись… И — нет, не сожрут. Просто относись к ним, как к служебным собакам: без команды они никого не тронут.
Любопытно было наблюдать, как храбрая норвежка — очень сильно побледнев, но упрямо сжав губы и явно пересиливая себя, —сначала подошла, а потом неловко взгромоздилась на подплывшего эсминца Ха-класса. Ну, и — надо отдать ей должное — не свалилась за время медленного пятиминутного турне по широкой дуге вокруг HSV, в сопровождении все той же «Акидзуки» верхом на еще одном примитиве. Которая уже, естественно, чувствовала себя едва ли не хозяйкой конно-спортивной школы.
Аккуратно спрыгнув с черной покатой спины, и тихо пробормотав «- Takke…», северянка направилась к своим — секундой позже вздернув вверх чуть подрагивающий кулак с оттопыренным большим пальцем. Но те сами налетели на нее гурьбой, что-то восторженно выкрикивая и тормоша за обвес.
Пошатнувшаяся репутация самого отбитого отряда канмусу теперь была слегка восстановлена — и Нирен с Сандрой обменялись взаимными шутливыми поклонами.
— Тогда, может быть, слегка разнообразим состав соревнующихся? — предложил я, и обратился к старшему офицеру конвоя, стоящему на левой носовой оконечности своего корабля. — Коммандер Морган, сэр! Может, вы дадите добро на выход вашего специалиста по гидробайкам?.. Гарантирую, с его головы и волос не упадет!
— А вам не кажется, мистер Рэм, что сначала стоило бы спросить его самого, как он отнесется к таким забавам?.. Но, если он не против, и под ваши личные гарантии, —  тогда не возражаю! — казалось, удрученно крутящий головой командир «Артемис» и сам поддался возникшей на этом мероприятии атмосфере легкого сумасшествия, когда каждый зритель верил — и одновременно не верил в происходящее.
Тем не менее, как и ожидалось от лейтенанта Харригана, сам он отнесся к такой идее сугубо положительно — и даже более чем. Однако, когда несколько минут спустя его водный мотоцикл под номером «6» скользнул в море со слипа HSV, то на его заднем сидении вдруг обнаружилась неучтенная пассажирка-канмусу в штатном спасжилете. Которая лишь крутила головой, крепко обхватив его за талию — и держала вытянутыми вперед, вдоль его бедер и чуть на отлете, свои травмированные ноги, замотанные сейчас в высокие и бесформенные непромокаемые бахилы.
- Ха! Ну «сестрица» дает!.. И как это они напару Диану уговорить смогли?! - почесала затылок Спартмайер. – Хотя, конечно, после полутора суток на интенсивном лечении легкая морская прогулка ей не повредит... Но, уж если так, — давайте прокатимся всей компанией!
Да, такого здешние места еще не видывали: несущийся по почти штилевому океану гидробайк с парнем — и канмусу за его спиной, очень возбужденно, но в то же время опасливо оглядывающейся по сторонам. А рядом с ними — почти вровень но на полном ходу еще и выписывая зигзаги, — шла жутко довольная весельем Глубинная линкор Ре-класса: вспарывающая воду мощными волнообразными движениями Хвоста. Слева и справа же, — группами и поодиночке, но достаточно близко друг от друга, — в облаках брызг и развалах пенных следов двигались канмусу и Глубинные: смеющиеся Куроки Хёка и Хелен Райт, явно завидующие Нирен Альттсдоттир с северянками и Рене Магритт со своими ударницами. И конечно же стремительная пятерка довольных японок верхом на раскрашенных косыми зелеными полосами Глубинных эсминцах — во главе с чуть пригнувшейся к спине еще одного Глубинного «скакуна» Сэнди Спартмайер.
— Ну, что скажете, сэр? Отсняли доказательства? — поинтересовался я, подойдя вплотную к борту HSV.
— Если мне удастся доказать подлинность этих кадров… А потом их продать, то я смог бы купить себе еще один скоростной транспорт, уже личный! — ответил Морган. — Но все же я больше рассчитываю, что отснятое заметно упростит наши объяснения с начальством и комиссиями Флота в Японии.
¬— По-моему, тогда вам придется состязаться в скорости с мадам Деверо: уж она-то случая открыть свой госпиталь — а то и целый институт — явно не упустит! — одновременно с ухмылкой коммандера Моргана я все же успел мельком заметить еще один, пускай очень спокойный, но достаточно красноречивый, и тем более далеко не случайный взгляд его старшего помощника в сторону женщины-капитана. Что сейчас с нижней палубы по-прежнему умудрялась одновременно следить за происходящим, делать какие-то пометки в обычном рабочем блокноте-планшете — и выдавать новые указания для постепенно мрачнеющего техника с видеокамерами.
— Честно сказать, мне самому не до конца понятны мотивы тех, кто может постараться даже в этом случае противодействовать, или вовсе скрыть произошедшее. Особенно их попытки как-то давить на всех, кому вчера удалось избежать смерти: в такие минуты мне кажется, что этих людей гибель конвоя порадовала бы куда больше, чем напавшую на вас стаю. Хотя, в то же время — имея некоторый опыт общения с подобными бюрократами, — я понимаю, что для кого-то них новости о приключениях нескольких тысяч человек и десятков Дев Флота были бы не просто неудобны, а куда больше вредны. Или даже опасны… Так что, скорее всего, вы окажетесь правы, сэр.
— Хотелось бы мне, чтобы на этот раз вы ошиблись, мистер Рэм. Однако… - чуть пожав плечами, он протянул мне руку. — О чем здесь говорить: ведь мы до сих пор теряемся в догадках относительно мотивов вашего поступка! Тем более, если — как вы говорите — он действительно не был продиктован меркантильностью… Но, в любом случае: еще раз спасибо за помощь! И за то представление, которое наверняка сейчас обсуждают все пассажиры и экипажи нашего конвоя.
Рукопожатие моряка было твердым и уверенным.
— Что ж, тогда можете запомнить мои слова, сэр. И при случае даже передать их тем, кто будет разговаривать с вами на эту тему… Для меня гораздо важнее, чтобы вы все благополучно прибыли в Японию. Причем, не просто доплыли – а остались живы, здоровы и невредимы. Именно это будет для меня ценнее всего, сэр.
— Чтобы мне обеспечили еще неделю или две карантина, и заставили написать новую стопку рапортов с пояснениями, что же вы имели в виду? Нет уж. Хотя… Кто знает — верно?
— Именно так, сэр, — я усмехнулся в ответ. — Большое спасибо за обед. И такая же огромная благодарность вашему коку: он действительно мастер своего дела!.. Ну, а сейчас я вас покину: девушки уже возвращаются. Стало быть, для нас самое время заступать на вахту – ведь мы все еще посреди океана… С вашего позволения.
Вновь в сопровождении первого помощника я спустился в технический отсек: за раскрытыми теперь створками-воротами ангара на грузовую палубу по соседству уже поднимались одна за другой девушки из охранения конвоя. А потом, коротко взревев мотором, на пандус запрыгнул и гидроцикл с пилотом и обнимавшей его пассажиркой.
Лейтенант Харриган, увидев меня и чуть кивнув: «— Две минуты!.. Мистер Рэм!» — уже подхватил на руки свою тихо взвизгнувшую и отчего-то вновь смутившуюся, однако крайне этим довольную спутницу. И отправился вслед за еще одной невысокой девицей в медицинском халате. Ворчливо и занудно читающей уже явно и далеко не первую для этих двоих лекцию по безопасности и нарушениям медицинского режима. Отнюдь не забывающей в который уже раз окидывать меня оценивающим взглядом…
— Мистер… Рэм? — я узнал тронувшую меня за локоть другую девушку: короткий хвостик темно-каштановых волос, овальное лицо и чуть пухловатые губы… Сейчас она была одна, и без своего обвеса. Но все остальное — включая спокойный, почему-то лишь чуть-чуть любопытный, а теперь еще и самую малость ироничный, но в то же самое время какой-то сочувствующий взгляд, — было на месте. Или нет: может быть, не сочувствующий — а скорее просто… понимающий?
— Разрешите нескромно похитить одну из этих минут, мистер?
— Просто Рэм, мисс… «Орион», насколько я помню?.. Или ошибся? — конечно, на память я не жаловался. Особенно теперь, — но девушки есть девушки, и каждой из них всегда и в равной степени приятна хотя бы небольшая толика их личной загадочности, как и исключительности тоже.
— Нет, вы не ошиблись. Я действительно Джин Бернс, командир группы «О» флота Ее Величества Открытого Моря, и канмусу второго класса легкого крейсера HMS «Орион» — ровный, чуть приглушенный сейчас шумом на палубе голос, легкая улыбка… И все тот же, немного странный взгляд.
— Приятно познакомиться, мисс Джин. Так чем же я мог бы вам помочь?
— У меня к вам вопрос… Рэм. Возможно, он немного бестактен, или покажется вам глупым. Но все же он важен для одной из моих девушек, находящейся сейчас в медбоксе: канмусу лидера «Могадор» Клодин Дюран… Она получила достаточно серьезные ранения. И хоть находится в сознании, и даже слышала каждое слово о том, как вы и ваши… помощники спасли конвой, сейчас физически не может к вам выйти. Поэтому очень просила меня задать его вам. Вы не против?
— Что?.. Нет, конечно, мисс. Я по возможности постараюсь ответить на ее вопрос… А что ее интересует? Ведь я, к примеру, все равно не смог бы лично…
— В этом нет необходимости, — девушка в отрицании качнула головой. — Даже мистеру Харригану, и то поблажек не делают… Но наша Кло очень хотела бы узнать, нет ли среди вас еще одной девушки… О которой она уже давно хотела бы услышать хоть что-нибудь.
— Трудно сказать наверняка, мисс: конечно, есть еще несколько девушек, которые сейчас не с нами. Но все они раньше так или иначе входили в состав той же Девяносто Первой или гарнизона базы Тиниан… А как ее имя? Может это одна из них?
Тем неожиданнее для меня была реакция Девы Флота: она лишь снова в отрицании покачала головой — только на этот раз как будто с легкой, едва ощутимой грустью.
— Нет, Рэм, она… не во Флоте.
— Тогда не понимаю! — честно признался я. — Сейчас с нами только канмусу, и несколько моих Глубинных. Даже обычных гражданских, и то рядом нет… Разве что на вершине холма стоит небольшой кенотаф с несколькими именами… Так с чего бы вдруг мне что-то знать о девушке, которую ищет ваша подруга, мисс, — если она не одна из нас?
— Потому-то Клодин и просила узнать это именно у вас. Думала, что есть шанс — и она тоже окажется с вами.
— С нами?!.. — признаться, я понимал все меньше и меньше. Однако где-то на самом краю сознания, лихорадочно искавшего среди сотни вопросов всего один ответ, тончайшей нитью сейчас затеплилось что-то… Какая-то мысль, или воспоминание: может быть, о том, о чем я уже слышал…
— Видите ли… Эта девушка, — Паула — тоже не совсем обычна. Она немка — однако в то же время не простой человек, и не канмусу… И больше того, никогда ею не была. Насколько мне известно, наоборот — она всегда старалась избегать контактов с Девами Флота…
«О ком она говорит?.. Необычный человек?! Да любая из этих девушек с легкостью может закинуть подальше какого-нибудь киношного Супермена! Даже… Стоп: она не Дева Флота?.. Тогда — кто? Тем более, если даже Погрузиться не могла?»
— …А последняя наша встреча с ней была три года назад, очень далеко отсюда. И с тех пор единственной надеждой узнать что-то стали именно вы… Рэм.
— Но… Почему я? — теперь выражение ее спокойных и немного сожалеющих о чем-то глаз показалось мне отнюдь не таким уж безобидным: допустим, я намного сильнее нее — если случится что-то неожиданное… И тем не менее, к чему она клонит?
— Потому, что до нас несколько раз доходили очень смутные и отрывочные вести. К тому же, она любит путешествовать со своей названной младшей сестренкой за плечами…
…По моей спине, от шеи до самого копчика, внезапно легким, но совсем не приятным дуновением пронеслось несколько показавшихся очень холодными мурашек…
— Эм-м… Простите?.. Мисс, вы сказали: с сестрой?
Но девушка вновь отрицательно помотала головой:
— Нет: я сказала — с названной сестрой… А на деле — всего лишь маленькой Северной Химе по имени Юка.
«Ох ты ж!.. Да это ведь о них мне Мэг и Хелен!..»
— …Ее зовут Паула Ветцель, мистер Рэм. И она – как вы.
Поняв, наконец, в чем же дело и о ком идет речь, я с искренним облегчением перевел дух. И теперь уже сам посмотрел на девушку: вполне возможно, что во многом тем же, немного сожалеющим — и при этом абсолютно спокойным взглядом.
— Мисс Бернс, вы говорите сейчас о случае, который называют Объектом «Лорелея»?.. Ведь, как мне кажется, именно его вы упомянули, когда после боя увидели нас впервые? Я прав?
Тем не менее, взгляд девушки был по-прежнему спокоен и внимателен… Разве только, может быть, теперь еще чуть более ироничен: она наверняка почувствовала мое смятение. Хотя и не собиралась смеяться над этим… Надеюсь, что не собиралась.
— Вам знакомо это название?
— Увы, мисс: мне знакома эта история – но только в формате рассказов других девушек о том, что они сами, в свою очередь, слышали от кого-то еще… Поэтому я не думаю, что смогу как-либо помочь в ваших поисках вам, либо вашей знакомой… Клодин.
— Что ж, очень жаль… — теперь канмусу «Орион» просто улыбалась, пусть и немного виновато: обычная девушка, желание которой не исполнилось.
— Мисс Бернс?!.. Хм… Рэм, ты же хотел забрать свой обвес? — стоящий рядом, все еще взъерошенный и влажный от морской воды техник Харриган сейчас вопросительно переводил взгляд с моего лица на англичанку и обратно.
— Да, Майк, нам пора на дежурство… - я тоже кивнул, и затем подошел к ставшему ненадолго «моим личным» третьему стенду. Чтобы уже пару секунд спустя принять на плечи солидный вес ухоженного, пахнущего свежей смазкой снаряжения. После чего вновь повернулся к все еще молча стоявшей в проходе к трапу на верхнюю палубу, рядом с таким же безмолвным старшим помощником, и наблюдавшей за мной девушке.
— Мисс, в некотором смысле мне самому было бы очень интересно послушать историю о них от вас и вашей подруги — так сказать, из первоисточника. Ведь, как я понял, вы встречались с ними лично?.. Возможно даже, что и я смог бы поделиться с ней и с вами некоторыми мыслями. И все же, я вынужден буду сейчас откланяться: ради того, чтобы другие девушки и мисс Киммелл тоже смогли прибыть на борт и отдохнуть.
— Да, я понимаю.
— И все же надеюсь, мисс, что мы с вами сможем продолжить этот разговор… Даже в присутствии вашей подруги Клодин – и других девушек, которые наблюдали за нами, стоя на палубе рядом с вами. Такой ответ вас устроит?
— Вполне, мистер Рэм, — на этот раз улыбка Девы Флота стала куда более теплой и оживленной: теперь она возвращалась не с пустыми руками. — Но взамен, если все же встретите их до того… Пообещайте сказать Пауле, если встретите ее, что группа «О» — «Орион», «Могадор», «Фоксхаунд» и еще шестеро Дев Флота — помнят добро… И очень хотели бы угостить их с Юкой сладким, горячим какао. Запомните, мистер?
— Вот как? Какао, значит?... — мысль определенно показалась мне забавной. — Что ж, обязательно!.. А теперь — мисс Бернс? Майкл?.. Мистер Дрейк?.. С вашего позволения!

***

Время, достаточно плотно насыщенное интересными событиями, как правило, пролетает куда быстрее обычного. И спустя еще двенадцать часов конвой вплотную приблизился к двухсотмильной зоне японского архипелага. Туда, где уже можно было встретить и авиаразведку, и группы дальнего дозора канмусу с береговых баз. Судя по всему, погода и прочие условия теперь благоприятствовали, — и связисты транспорта уже готовы были вызывать береговые станции наблюдения и базы. А потому нам пришла пора расставаться.
Последний разговор с командованием конвоя произошел у нас с Сэнди на открытой площадке сразу за ходовым мостиком «Артемис».
— Мисс Спартмайер, я еще раз — и не только я, — выражаю вам... и вашим союзникам, самую искреннюю благодарность за помощь в обороне и проводке наших кораблей. Но хочу напомнить, что я — офицер Объединенного Флота и старшее лицо конвоя. И моей прямой обязанностью будет доложить обо всем, что тут происходило.
Коммандер Морган сейчас выглядел как человек, старавшийся очень тщательно подбирать и взвешивать каждое слово.
— Знаете, сначала я заподозрил, что те, кто пришел с вами… Хотя, наверное, следует сказать иначе: сперва я поспешил с выводами, считая, что все мы оказались не в то время и не в том месте. Поэтому столь оперативное прибытие вашего отряда к нам на помощь, и продемонстрированная им впечатляющая боевая эффективность – все это легко можно было бы объяснить, как часть чего-то… большего. И я даже ожидал, что когда опасность для конвоя минует — вы могли бы заявить о неких… исключительных полномочиях, которые…
— Вы всерьез полагали, что в лучшем случае я отчитаю вас за ваше появление в этом районе?.. А затем, возможно, предъявлю некий документ или озвучу устный код, позволяющий мне засекретить все тут произошедшее, наложив вето на ваш доклад? – развеселилась «Атланта». – Не смешите, мистер. Увы, но нет.
И она покачала головой.
— Я — простой командир эскортной группы, а вовсе не участник какого-нибудь сверхсекретного проекта ОФ либо одной из стран по выведению «ручных» Глубинных. К тому же вышедших на полевые испытания. И не имею никаких полномочий — равно как и желания — что-то вам запрещать или приказывать о чем-то умолчать, сэр... Да и получится ли, если этих самых Глубинных видело столько народу? А некоторые с ними даже общались… Их-то куда? Утопить всех оптом? Нет, стейк обратно в корову не запихаешь.
- Согласен, позже я тоже об этом подумал. А уж когда вы устроили это шоу с гонками… То о какой секретности могла идти речь?
- Именно так, - подтвердила Спартмайер. - Единственное, сэр, о чем я все же попрошу вас: не спешить с докладом. Если мы смогли принять ваш сигнал бедствия — значит, у других отрядов и станций Флота на побережье тоже были шансы. Но как только вы войдете в контакт с наверняка вышедшими вам навстречу силами, слухи и разговоры меж девчонок пойдут тут же. Вот только одно дело — просто слухи, и совсем другое — официальный доклад. Поэтому дайте нам сутки-другие... Тем более, что такой рапорт вы явно будете писать достаточно долго. А уж потом — откупоривайте бутылку с джинном.
— Но... Ведь вы тоже отдаете себе отчет, мисс, какой эффект вызовет эта информация?
— Более чем, коммандер, — ответил я вместо Сэн. — Но нас все устраивает.
— Что ж... Если так...
— Я, как флагман этой необычной группы Глубинных, и не планировал прятаться от людей, — добавил я уже «свои пять копеек». — А более четкого и недвусмысленного заявления о намерениях, чем открытая помощь вашему конвою, и придумать было бы сложно.
— Пожалуй, что да, но... Все же не знаю, мистер Рэм. Для нас вы стали спасителями, — а вот для тех, кто сидит выше… Тут может быть всякое.
— Вы ничего не теряете, сэр. Разве что вас по возвращению ждут не самые приятные дни. Сколько придется написать бумаг, дать объяснений, — еще и на медкомиссию наверняка определят. Причем, это будет происходить и в Японии, и, скорее всего, после вашего возвращения повторится в Австралии тоже.
— Да уж, придется попотеть и потерпеть, — не слишком весело усмехнулся стоявший рядом старпом. — Но все это стоило того, особенно если альтернативой были страховые чеки семьям и газетные передовицы о гибели в море населения крупного поселка... А знаете, что было самое паршивое в нашей ситуации, пока вы не пришли?
— Предполагаю... — и я посмотрел вниз, где от борта «Артемис» отходила белая полоса пенных «усов». — Вы — в смысле HSV и канмусу, — в принципе, наверное, могли бы прорваться из окружения и уйти обратно в шторм.
— Именно, — и у Дрейка на скулах отчетливо прокатились желваки. — У нас были реальные шансы спастись. Более того, существует… негласная рекомендация, на усмотрение командиров — так и поступать в критических ситуациях, потому что Девы Флота слишком ценны… Но вот только ради этого надо было бросить конвой. Весь. И Глубинные за нами даже не погнались бы. Крайне паршивый выбор, верно?.. Так что наша благодарность к вам и мисс Спартмайер, она... гораздо глубже, чем кажется. И мы все этого тебе не забудем, парень... Когда вы отправляетесь в обратный путь?
— Через час.
— Тогда я, пожалуй, дам команду оповестить все корабли.
— А я тогда поду, заберу свой обвес. И поблагодарю вашего технического офицера...
Мои боевые модули не нуждались в серьезном ремонте, однако стараниями лейтенанта Харригана прошли полную проверку, смазку и зарядку батарей для рации, сигнальных огней и небольшого поискового прожектора. Пополнить израсходованный мной наполовину «пороховой погреб» он, к сожалению, не смог – снарядов моего калибра на «Артемис» попросту не нашлось. Я помнил удивленный присвист Майкла, когда он, оценив мои стволы, снял кожух системы подачи боекомплекта, вынул и подкинул в руке один снаряд:
— Неудивительно, что, по словам канмусу, Глубинные просто лопались…
Помня инструкции Мэг, я проверил обвес и убедившись, что все в порядке, навесил на себя ставшую уже привычной массивную и угловатую конструкцию. Разблокировал башни и проверил мягкость хода.
— Ну что ж… Спасибо за труд, обвес в лучшем виде.
— Мелочи, — отмахнулся лейтенант. — Это вам спасибо — и вам всем, и отдельно тебе. Рад был познакомиться. Может, увидимся как-нибудь еще?
— Отчего нет? — улыбнулся я. - Лично мы никуда пропадать не планируем, — а восточные моря не такие уж и большие.
— Тогда — до встречи! — и Майк протянул мне руку. Подавать в ответ лапу в усиленной металлом резине было как-то невежливо, так что я, сдернув перчатку и соразмеряя силы, пожал руку в ответ.
И когда наши ладони соприкоснулись, я внезапно ощутил нечто очень необычное. То, чего раньше не было ни в одном другом рукопожатии. И одновременно — уже знакомое, не раз испытанное при контактах с обоими версиями Кью и встрече с Коуван. Снова по позвоночнику прямо в мозг скользнула волна покалывающего холода, а зрение само собой «провалилось» в Глубинный спектр. И я увидел фигуру стоящего передо мной парня, как тускловатый набор переплетенных желтоватых энергетических линий: где-то совсем неправильных, где-то едва заметных, а местами — практически зачаточных.
И самое главное: я определенно знал, что все это можно… изменить, исправить, сделав стоящее напротив меня разумное живое существо таким, каким оно могло быть. Должно было быть. Правильным и завершенным. Надо только…
— … А холодные же у тебя руки, однако!.. — выдернул меня из этого отрешенно-созерцательного — как у скульптора перед глыбой пока еще бесформенного мрамора — состояния голос Харригана.
— Хм… Погоди-ка минутку…
Оборвав рукопожатие, я вышел из мастерской корабля в полутемный выпускной ангар, ведущий на палубу. И только убедившись, что рядом сейчас никого нет, взглянул на свою правую ладонь — на которой медленно угасал ледяным огнем бело-голубой рисунок очень сложной «снежинки».
«Как интересно… — почему-то совсем не соответствуя моменту, слишком уж спокойно и отстраненно пронеслось в сознании среди все еще кружащихся отголосков какого-то совершенно чуждого мне умения или знания. — Это что же я с ним сейчас чуть не начал делать?.. Ох, Кью, Кью!.. Сколько всего ты вложила в меня тогда, на палубе тонущего «Ямала? Я что тут, становлюсь морским царем Мидасом?.. И могу творить такие чудеса с любым — или только с какими-то избранными?..»
Я медленно набрал воздуху в грудь, а потом выдохнул.
«Неожиданный сюрприз, ничего не скажешь… И пока ясно одно: в том, что касается таких вот спонтанных «чудес» - тут надо быть очень осторожным. Причем, дело не только в моей криворукости и полном невежестве в тонкой работе с активной аурой… Откуда я вообще могу знать, каким-таким «правильным и завершенным» - с точки зрения Глубины, - должен в итоге оказаться этот человек? Ведь поддайся я сейчас этому отдающему холодом бездны знанию — и из него вполне могло получиться такое, что парня потом вообще милосерднее было бы пристрелить!.. Только черта с два: я однозначно не готов плодить тут кадавров и химер, экспериментируя на людях!»
Вернувшись обратно, я уставился на слегка удивленного лейтенанта — который, хвала богам, сейчас даже не понял, по какой тонкой грани он только что прошел.
«Кто он мне? Друг? Да бросьте: когда и по какому поводу мы бы успели стать друзьями?.. Приятель? Нет, тоже мимо…»
Пытаясь разобраться в собственных мыслях, сейчас я не находил логичного и однозначного ответа. Возможно, этот молодой офицер просто импонировал мне своими поступками, решительностью и умением бороться со страхом, — за что его стоило как минимум уважать… Но с другой стороны, во всем этом канмусумье-бабьем царстве мне бы, откровенно говоря, совсем не помешал кто-нибудь рядом — из тех, на кого можно было бы положиться. И очень желательно, хотя бы на этот раз не женского пола и подходящего возраста!
Так что, подчиняясь какому-то мимолетному порыву, я произнес:
— Знаешь, Майк… Я скажу тебе одну вещь, — и очень надеюсь, что микрофонов тут нет. Это насчет тебя и Ким… Я слышал, со слов девчонок из RQ-91, что пары из людей и канмусу возникают достаточно часто. Но вот долгие отношения среди них —  большая редкость, и тому есть множество причин… Так что если для тебя это просто интрижка, экзотика, или ты всего лишь хотел поддержать Вайл — то не забивай себе голову: я тоже парень, я пойму… Но, если у вас все будет серьезно: и тот факт, что ты человек, а она — канмусу, станет между вами единственной и главной помехой…
— То — что?
— То просто найди меня. Думаю, я смогу попробовать помочь… Вернее, мы сможем.
— Вы?.. То есть… В смысле — помочь?
— Ну, я ведь не родился сразу вот таким… — пожал я плечами. — Изначально я, как и ты, тоже был человеком.
— Ты что, хочешь сказать… — и вот тут, судя по выражению лица, до моряка стала доходить суть моего намека.
— Я уже сказал. А ты услышал, — воздержался я от уточнений. — Подумай как-нибудь на досуге. Выбор в любом случае за тобой.
Рисковал ли я, сообщая такое не сильно-то и знакомому парню? Думаю, что не слишком. Даже если он прямо сейчас побежит с докладом к Моргану, уже на ходу вопя: «- Мне тут предложили попробовать превратиться в Глубинного!..»
Для начала ему, почти наверняка, не поверят. И уж точно возьмут под сомнение: ведь раньше я не демонстрировал таких способностей, а все контактировавшие с нами девушки из эскорта конвоя постоянно — и как раз в этом я был абсолютно уверен — находились под особым наблюдением Фостер и Деверо. Тем более, если в нашем присутствии никто не удивится, что у еще одного, до этого внешне достаточно флегматичного, парня из команды корабля в конце концов просто сдадут нервы. Помнится, на других судах при виде нас уже были эксцессы…
Да, я сам им прямым текстом заявил, что был ранее человеком, — но ведь не факт, что в одночасье и сразу поверили даже мне самому. Мало ли, что этот подозрительный тип подводной наружности может там сочинять, верно? Да и в ОФ имеется целый штат профессионально недоверчивых людей, как раз для таких случаев.
…Ну и еще: глядя в эту секунду явно сомневающемуся парню в глаза, я понял —  этот не побежит. Просто потому, что не дурак и хорошо соображает. Ну и кроме того, наверняка уже представил себе весь интерес, который ему в любом случае окажут научники ОФ:
«—  Предлагал превратить? Вас? В Глубинного?.. Ну, хорошо: предположим, он не шутил… Только почему — именно вас, лейтенант Харриган? Что в вас такого особенного? Интересненько… А как насчет пары пробных вскрытий?»
Будто я до этого с нашей Тиллерсон не общался, право — чтобы не понять, о чем в первую очередь подумает вся эта повернутая на голову ученая шайка…
И, кстати, о Мэгги: вот с ней-то первой и стоит по возвращении серьезно обсудить эти мои проснувшиеся возможности!.. Так что объективно сейчас риск был минимален, зато перспективы могли оказаться очень даже многообещающие.
— Но, тогда… Где же я тебя найду, если что?.. — Харриган по-прежнему не сводил с меня пристального взгляда.
— Как раз об этом не беспокойся… Думаю, наши Марианы скоро станут очень оживленным местом. И как бы мне об этом еще не пожалеть… Хотя, вам тоже предстоят по возвращению весьма «веселые» деньки. Так что… привет Ким — и удачи нам всем!
На этот раз я просто помахал ему рукой.
Собравшись в четкий и специально смешанный строй, моя стая и RQ-91 полным ходом напоследок еще раз прошли вокруг всего конвоя. Но сцена прощания не получилась лаконичной и короткой: сперва с нами вместе лихо пронеслись канмусу из SG-18. Которые, посовещавшись, подарили Рейне костяной — специально, чтобы невзначай не съела, — браслет, расписанный рунами. А немного проводить нас решили и «Жан Бар», и несколько британских эсминцев и крейсеров — уже из группы Валери Киммел… Нам кричали и махали с мостика моряки HSV-11 «Артемис» — большинство радостно, но кое-кто наверняка с облегчением; экипажи грузовых «штормпирсеров» — и вышедшее на палубы множество пассажиров «Колумба» и «Звезды Юга».
Корабли подавали сигналы, а эфир «м-диапазона» не замолкал от переговоров канмусу, и обещаний обязательно встретиться, до самой границы восприятия.