Цитадель, башня Совета, второй малый зал
Советница Тевос вновь подавила желание поморщится от неприятной боли в висках. Ещё недавно она готовилась отпраздновать успешное завершение первого года в своей должности, и тут случилось это. Сидящий по левую руку от неё советник Морл тоже был мрачен – нечасто саларианская ГОР допускала такие промахи. Как ни странно, но наиболее спокойной из присутствующих выглядела советница Шерис, напоминая затаившуюся в засаде хищницу. И единственное, что объединяло всех троих – направление их взгляда, обращенное в сторону батарианского посла.
– Уважаемые советники, я повторяю ещё раз, – Джет’Амон произнес это вежливо, но наклон его головы четко говорил об отношении представителя Гегемонии к своим собеседникам. – Мне нечего вам сказать об этом инциденте.
– Однако, перед нашей встречей вы звонили на Кхар’шан и разговаривали более полутора часов, – сухо заметил саларианец.
– Я общался со своей семьёй, – процедил в ответ четырехглазый.
– По защищенному каналу спецсвязи? – продолжил выходец с Сур’Кеша, как бы случайно копируя жест батарианца.
Тот прищурился нижней парой глаз и чуть приподнял голову.
– Считаю личную жизнь вещью строго конфиденциальной, – с нарастающим раздражением сказал посол. – И не поддающейся огласке либо прослушке.
– Разумеется, – легко согласился Морл, по-прежнему смотря на своего визави немигающим взглядом. – Мы полностью с вами согласны.
Джет’Амон откинулся на спинку кресла и едва заметно поморщился.
– Ваши слова звучат крайне лицемерно! – с отвращением произнес он.
– Как и ваше упрямое отрицание, – вздохнула Тевос. – И вы не можете не понимать, что чем раньше мы придем к соглашению и взаимному примирению, тем меньше гражданских пострадает, в том числе и с вашей стороны.
– Вот именно! – прошипел выходец с Кхар’шана. – Пока вы сочиняете нелепые обвинения в мой адрес, турианская военщина занимается неизвестно чем на одном из наших миров! Потому, от лица Гегемонии, выражаю протест в связи с оккупацией Рох’таша вооруженными силами Иерархии, и требую в скорейшем времени вывести свой контингент с принадлежащих нам территорий!
От резкого голоса четырехглазого дипломата у азари снова кольнуло в висках. Но теперь ей оставалось лишь сожалеть, что не удалось вмешаться раньше, ибо ситуация развивалась слишком стремительно.
– Наши солдаты не используют террористические методы и не замараны в военных преступлениях, чему есть множество подтверждений, – ледяным тоном парировала Шерис. – Так что вашим гражданам не о чем беспокоится, при соблюдении простых правил.
Батарианец хотел чем-то возразить, но турианка его опередила.
– Мы долго терпели провокации и выходки с вашей стороны, господин посол, но всему есть предел, – с тем же мрачным спокойствием продолжила она. – Примарх уже распорядился о глобальной проверке армии и флота, в рамках подготовки к мобилизации.
– Давайте не будем забывать, что мы должны разрешить этот конфликт мирным путём, – вновь заговорила Тевос. – Но стоит напомнить, что согласно договору о взаимопомощи и обороне, Республики выступят на стороне Иерархии, если не останется иных вариантов.
– Саларианский Союз, как участник вышеупомянутого договора, тоже поддержит наших турианских партнеров, при необходимости, – поставил точку Морл.
На несколько минут в зале воцарилась тишина. Джет’Амон внимательно смотрел на советников, а те молча ожидали его ответа. Вместе с тем совсем рядом с ними спокойно проводили своё время десятки миллионов жителей и гостей Цитадели, даже не подозревая о том, какие векторы напряжения сошлись в этой комнате.
– Вы действительно готовы развязать галактическую войну из-за одной колонии? – с плохо скрываемым удивлением спросил батарианец. – Конечно, случившееся это прискорбно, но…
– Там было почти четыреста тысяч моих сограждан, – жестко ответила Шерис, не сводя глаз с собеседника. – И если бы мы не остановили ваш флот над Тансиусом, погибло бы ещё больше. Так что вы ошибаетесь, господин посол, мы не развязываем войну. Мы стремимся её завершить. А ваши извинения мне не интересны.
Мужчина слегка дернулся, словно от пощечины, и повернулся к советнице от Республик.
– Госпожа Тевос, мне казалось, что азари – миролюбивая цивилизация! – резко произнес он.
– Так и есть, – кивнула та.
– Тогда почему вы так легко поддерживаете этот милитаристический угар?! – возмутился четырехглазый. – Это уму непостижимо!
Представительница Тессии устало вздохнула.
– Знаете, когда я узнала, что ваш флот применил ядерное оружие на чужой обитаемой планете, то подумала точно так же, – ответила она, откинувшись на спинку кресла.
Джет’Амон резко выдохнул и стиснул зубы, стараясь скрыть волнение.
– Это сделал один единственный адмирал, – медленно произнес он.
– О чем вы, разумеется, ничего не знали, – вновь включился в диалог саларианец.
Выходец с Кхар’шана бросил на него подозрительный взгляд, но вскоре отвернулся и прикрыл глаза. Вновь над переговорным столом повисла тишина.
– Мне… Мне действительно нечего вам сказать, – спустя какое-то время заговорил посол, и его тусклый взор уперся в столешницу перед ним. – То, что сделал Дахак, оказалось неожиданным для большинства из нас.
– И для гегемона – тоже? – уточнил Морл.
Собеседник поднял на него тяжелый взгляд и мрачно оскалился.
– Вы же понимаете, что передо мной он не отчитывается? – заметил он. – Но, полагаю, что да.
Троица советников на некоторое время задумалась.
– А что насчет «манифеста» адмирала? – спросила азари.
Четырехглазый дипломат слегка поморщился, когда затронули неприятную тему.
– И близко не представляю, что за «возмездие» он имел в виду, – покачал головой батарианец.
Ныне покойный флотоводец незадолго до своей гибели опубликовал странное заявление, в котором призывал граждан Гегемонии сплотится и отомстить за «геноцид со стороны Иерархии», и обвиняя Палавен в разжигании войны. Естественно, это вызвало острую реакцию, особенно на фоне боевых действий.
– Упомянутая им система Шувар на ваших звездных картах отсутствует, – задумчиво произнес саларианский советник, внимательно следя за реакцией. – На официальных картах, по крайней мере.
– Я не силён в астрографии, но если она где-то на периферии и плохо изучена – то это нормально, – постарался увернуться от ответа Джет’Амон, встретившись с ним взглядом.
– Жаль, очень жаль, – не стал играть в противостояние Морл. – Что же, на сегодня у меня вопросов к господину послу не осталось.
Тевос переглянулась с коллегой, затем посмотрела на молчащую Шерис, и вновь повернулась к выходцу с Кхар’шана.
– Итак, на сегодня диалог закончен, – старательно скрывая облегчение резюмировала она. – Следующая встреча пройдёт завтра, в это же время. Надеюсь, стороны подготовятся к ней лучше, чем сегодня, и мы добьёмся подвижек в нашем вопросе. Господин посол, вы свободны.
Говоря это, представительница Тессии весьма красноречиво смотрела на своего батарианского визави, и тем самым четко давала понять, каким именно «сторонам» нужно тщательнее готовиться. Мужчина не стал задерживаться и, попрощавшись с советниками, быстро вышел из помещения. И лишь когда за ним закрылись двери, троица политиков наконец-то позволила себе расслабиться. Саларианец сразу же уткнулся в инструметрон, читая какие-то сводки. Азари подошла к буфету в углу комнаты, дабы набрать в стакан холодной воды. Турианка же устало оперлась локтем на столешницу и прикрыла глаза рукой, тихо пробормотав нечто непереводимое. На несколько минут зал в который раз погрузился в тишину.
– Что ж, примерно это мы и ожидали, – констатировала Тевос, убирая посуду на место. – Шерис, Кхар’шан до сих пор не отвечает на ваши запросы?
– Да, по-прежнему игнорируют, – ответила та, не меняя позы.
– Хм, – представительница Тессии задумчиво постучала пальцем по подбородку. – Это может стать проблемой, если посол снова начнет отнекиваться…
– Тогда им же хуже,– равнодушно произнесла советница от Иерархии, и тоже подошла к буфету, начав заваривать себе тонизирующий чай. – Примарх настроен решительно – Шестой, Восьмой и Двенадцатый флоты уже начали передислокацию к границам Гегемонии. На местах подняты по тревоге все опорные базы и форпосты, в пограничных колониях формируется ополчение.
– Это… – азари на секунду замолчала, подбирая формулировку. – Это выходит за ваши нормативы развертывания, если не ошибаюсь. Есть неизвестные нам причины для подобной спешки?
Турианка взяла горячую пиалу в ладони, поднесла к лицу и вдохнула идущий от напитка аромат.
– Во время проверки выяснилось, что незадолго до инцидента кто-то влез в базу данных нашего флота, – ответила она, поднимая взгляд на собеседницу.
Услышав новость, Морл отвлекся от своего занятия, повернувшись к коллегам.
– Секторальную или главную? – с интересом спросил он.
– Специалисты всё ещё выясняют масштабы и последствия, но уже точно известно о вмешательстве как минимум в одном конкретном секторе, – женщина слегка подула на чай и осторожно отпила немного. – Думаю, вы догадывайтесь, в каком именно.
Саларианец моргнул, и пару секунд спустя вернулся к своему инструметрону, начав что-то печатать.
– Уже определили, что именно было целью хакеров? – поинтересовалась Тевос.
– Пока нет, к сожалению, – покачала головой Шерис. – Сработали на удивление тонко и качественно, если бы не полная проверка системы, мы ещё долго могли бы этого не замечать. Контрразведка считает, что эта акция прямо связана с атакой на наши колонии.
– Оценка диспозиции сил противника и возможное внесение вредоносного ПО в его систему накануне наступления – разумный ход, с военной точки зрения, – не отвлекаясь, произнес представитель Союза и вновь покосился на собеседниц. – Но только с военной.
Азари прошлась по залу, остановившись возле одного из растений в кадке, что украшало угол.
– Не могу не согласится, – поддержала она мужчину, рассматривая кустик, когда-то привезенный с её родины одной из предшественниц. – Политически эта их самоубийственная атака должна быть не выгодна Гегемонии. А чтобы выставить себя пострадавшей стороной им явно не хватает координации и хоть сколько-то существенных доказательств.
– Да, это крайне странно, – согласился Морл.
– Джет’Амон может быть просто разменной монетой, – вздохнула турианка, возвращая пиалу в шкафчик. – И действительно не знать о планах своего правительства.
Саларианец наконец-таки закончил терзать инструметрон, и тоже поднялся на ноги, направившись к буфету, где ненадолго замер, выбирая один из нескольких видов сока.
– Однако, он подтвердил кое-какие догадки, – с долей оптимизма и азарта произнес выходец с Сур’Кеша, наполняя свой стакан. – Теперь ГОР плотнее займется этим подозрительным сектором. В частности, их задача узнать – существовала ли в действительности система Шувар, и если да, то что в ней произошло?
– Иерархия предоставит добытую нами информацию и необходимые коды доступа, – кивнула Шерис и немного помолчала, прежде чем продолжить. – Однако есть кое-что не менее важное – как вы знаете, в ответ на активность батарианцев мы развернули там несколько оперативных соединений, на случай чрезвычайной ситуации. Они сыграли важную роль в недавнем инциденте, но позже выяснилось, что одно из них пропало без вести. Причем, судя по всему, ещё до начала событий. Речь идет о восьмидесяти вымпелах, возглавляемых дредноутом «Эквитас». Командует этой группой генерал Десолас Артериус.
Собеседник моргнул, отпивая прохладный сок.
– Это неожиданная новость. Наслышан о нем, – задумчиво пробормотал Морл. – Что ж, мы посмотрим, что можно сделать.
– В свою очередь, Республики немедленно начнут подготовку дипломатических и миротворческий миссий, на случай любого развития событий, – вновь присоединилась к разговору Тевос.
– Спасибо, коллеги, – поблагодарила их турианка.
***
Кхар’шан, резиденция гегемона
На первый взгляд могло показаться, что правитель такого государства, соответствуя своему титулу, должен быть абсолютным диктатором, силой навязывающий свою волю всем остальным. Но на деле всё было не так, а иногда даже совсем иначе. Тупые самодуры на столь высоком посту долго не задерживались, в лучшем случае отходя в мир иной тихо и быстро, без особых мучений. Судьба же тех, кто умудрялся специально или по глупости оттоптать больные мозоли слишком многим влиятельным семьям, была весьма незавидна.
Впрочем, нельзя было утверждать, что руководили именно уважаемые и богатые рода батарианцев – главенствующей фигурой всё же оставался гегемон. Который, по негласным правилам, должен быть хитёр как саларианец, храбр как турианец, страшен для оппонентов словно кроган, и изворотлив в дипломатии подобно азари. Иначе, как говорится – смотрите пункт выше.
Тормак, нынешний глава государства, расхаживал по своему кабинету словно запертый в клетке зверь, периодически шипя под нос проклятия, в адрес одного старого адмирала и всего его рода. То, что род этот был весьма древним и довольно влиятельным, мужчину совершенно не смущало. Во всяком случае, теперь.
В своё время, придя к власти он, как и многие другие гегемоны прошлого, действовал по одному универсальному плану – «кинуть кость» одним, «погрозить кнутом» другим, пообещать прибыли третьим, подтвердить условный нейтралитет с четвертыми, и так далее. Главное – чтобы от его возвышения все имели хоть какой-то результат и не стремились оспаривать оный в ближайшей перспективе. Лучше, если этот результат будет хорошим, но обстоятельства складываются по-всякому, и порой лояльность одних обеспечивается недовольством других. Но пока сила и верность окружения на стороне правителя – бояться особо нечего, но и расслабляться тоже нельзя, поскольку всё может измениться в один момент из-за неучтенного фактора. Что красноречиво доказали недавние события.
Изначально у родичей Тормака и семьи Дахак были довольно прохладные отношения. Открытой неприязнью, конечно, не пахло, но и нейтрально-доверительными их назвать было сложно. Потому гегемон пожаловал им довольно щедрые преференции, вплоть до права освоения одного из секторов на фронтире. Не самого богатого и перспективного, само собой, но тоже весьма ценного. Плюс, не всякому роду дозволяется иметь, по сути, собственную вотчину, почти что в личном пользовании. Разумеется, нашлись и те, кому это не понравилось, но с ними всё же удалось договориться. Иногда при помощи ядов и взрывчатки, однако, это уже частности.
Но не прошло и двух десятилетий, как идиллия нарушилась, причем самым резким и неожиданным образом. И что самое паршивое, гегемон узнал об этом одним из последних, когда турианский десант уже высаживался на Рох’таш – старик Гротан направил все усилия своей семьи и зависимых от неё родов на то, чтобы без помех осуществить свой дерзкий и сумасбродный план.
Батарианец остановился, подавляя желание плюнуть на дорогой ковер под ногами. Адмирал, похоже, совсем выжил из ума, по мнению Тормака, раз решил что в уничтожении его станции виноваты турианцы. Гегемон достаточно хорошо знал своих соседей по галактике, чтобы сразу понять – это определённо не их стиль, да выгоды они с того не имели. Не говоря уже о том, что они едва ли могли найти эту систему из-за беспрецедентных мер секретности, о коих позаботился параноик Дахак. Рассчитывались они, по правде говоря, в первую очередь на другие влиятельные рода, дабы ничего особо ценного, вроде протеанских артефактов, не ускользнуло в чужие руки, будь оно обнаружено. Но, как видно, где-то произошла утечка.
Гегемон мрачно хмыкнул – он уже догадывался, кто мог подложить термоядерный «сюрприз» на один из самых важных проектов семьи Дахак, ведь среди его сородичей было предостаточно желающих побольнее укусить старика Гротана за задницу. Вот только судя по последствиям, они либо просчитались, либо нацелились и на Тормака тоже, намереваясь въехать на его место на турианских дредноутах. Как ни странно, подобные идеи могли возникнуть у некоторых батарианских политиков. Возможно, они даже уже вели тайные переговоры на Цитадели с представителями Иерархии, потому нужно было торопиться и что-то делать. Но вот что именно?
Мужчина вздохнул и оперся бедром на свой рабочий стол. Чокнутый адмирал поставил его в крайне неудобное положение, заставив выбирать между плохим или очень плохим вариантами. Простых извинений разъяренные турианцы не примут, а сколько-то существенные репарации возмутят многие влиятельные семьи, что сделает их если не врагами рода Тормака, то как минимум недругами. Не говоря уже о потере уважения к нему лично в их глазах. Вместе с тем общество уже начинает требовать деоккупировать Рох’таш, очевидно не понимая, что прямую войну с Иерархией Гегемония не выдержит. И ещё не факт, что в качестве репараций турианцы не захотят получить уже занятую планету. Или его самого, для показательного суда. И ко всему прочему, довольно высок риск превращения его государства в протекторат, либо иных политических унижений, вроде санкций, подписания невыгодных договоров и тому подобного.
Выматерившись от души, батарианец покосился на бронированную дверь в кабинет. Да если бы этот придурок Гротан просто вошел сюда в сопровождении вооруженной охраны и заявил о своем праве на власть – было бы намного проще. Уж с мятежниками он умел разбираться.
Внезапно Тормак пораженно замер от пришедшего в голову осознания. То, что сотворил трижды проклятый адмирал запросто можно квалифицировать как мятеж. И расправится под это дело не только с семьёй Дахак, но и некоторыми их вассалами. Выплатить репарации за их счет, а кое-кого выдать Иерархии лично, как военных преступников. Освободившееся место позволит укрепить влияние его рода и части приближенных. Хотя если Иерархия всё же решит оставить за собой Рох’таш, придется поделиться частью активов с семьями Иш’Куль и Моршун – та планета в их зоне влияния, значит, потребуется компенсация.
Заметно повеселев, мужчина быстрым шагом направился к одному из защищенных терминалов связи и начал набирать сообщения для нескольких особо доверенных лиц, которые займут важную роль в предстоящем плане. Спустя какое-то время после того как он закончил, внезапно ожил второй, «внешний» терминал, предназначенный для общения с территориями за пределами Кхар’шана. Увидев имя абонента, правитель не раздумывая принял вызов.
– Мой Гегемон! – поприветствовала его появившаяся голограмма знакомого батарианца, что уважительно наклонил голову но, заметив настроение повелителя, немного смутился. – Я не помешал вам?
– Вовсе нет, Джет’Амон, – почти промурлыкал Тормак, оскалившись. – Ты очень, очень вовремя…
