Оставалось только головой покачать и сделать то, что планировалось. А именно достать перстень с императорским гербом Рюриковичей из внутреннего кармана, надеть на палец и подать немного Силы.
Как тогда, в башне Панкратовых, над ладонью проявилось небольшое зеркальце с изображением хмурого цесаревича Сергея – его лицо, исполненное властных и рубленых черт.
– Ваше высочество, – смотрел я на него, повернувшись на всякий случай так, чтобы товарищей не было видно, – прошу прощения, что отвлекаю. Мою невесту похитили. Мне нужно полчаса вашего терпения.
– У тебя семь минут, – коротко выдал он, скосив на секунду взгляд куда-то вниз и влево.
– Благодарю, – тут же снял я перстень, и облик успевшего удивиться принца исчез.
Жестом подозвал курьера и передал перстень ему с наставлением доставить немедленно. Адрес приемной цесаревича был уже вписан в документы.
И в образовавшейся тишине, нарушаемой только шелестом мимо проезжающих машин, вызвал из неброского, одноразового сотового телефона единственного абонента, имевшегося в памяти аппарата.
– У вас пять минут, – сухо выдал я команду и отключился, уже привычно отщелкивая аккумулятор и вынимая сим-карту.
– Пять минут для чего?.. – напряженно уточнил Артем, стоящий рядом.
– Чтобы постучать, – посмотрел я на возвышающуюся на том берегу Тайницкую башню Кремля.
Являющуюся вотчиной и родовой башней князей Черниговских.
– Ника там? – поймав мой взгляд, Шуйский мрачно посмотрел туда же.
– Ее там нет. Но какая разница, где она на землях Черниговских, если парадные ворота все равно тут?
Где-то на юго-западе гулко хлопнуло, отозвавшись в вышине высоким, нарастающим звуком.
А Артем, явно уловив знакомую тональность, тревожно дернул головой, поворачиваясь лицом к темному небу.
И девушки тоже стали напряженно вслушиваться в темноту.
– Помнишь, я говорил, что у меня на сортировочной стоит пара САУ? – поспешил я пояснить.
– Только не говори мне… – пересохшим горлом произнес Артем.
– Их там больше, чем две, – продолжил я тем же тоном, уже совершенно неслышным в басовитом гуле подлетающих снарядов.
А небо вздрогнуло от вибрации и дрожи, когда они столкнулись с защитой Тайницкой башни, вызвав гул и на секунду проявившийся сине-черный щит, словно гигантская паутина.
– Все, постучался?! – ярился Артем, глядя на невредимую цель.
О происшедшем свидетельствовал только переполох на Кремлевской набережной, с прыснувшими на обочину автомашинами. Благо поток по вечернему времени невелик, и никаких последствий с виду не было – люди шустро старались покинуть место обстрела.
– И это все? – фыркнула Инка, до того жавшаяся хоть и к нелюбимой, но безопасной Го.
– Теперь надо подождать, – охотно пояснил я.
– Чего ждать? Пока нас всех не заметут в застенки до выяснения?.. – с тоской произнес Артем.
– Пока распакуют особые ящики и в пристрелянные орудия загрузят особые снаряды…
Рядом ворохнулся до того апатичный Федор и с интересом посмотрел на целые стены.
– Максим… – встрепенулся Шуйский.
– …такие, знаешь ли, очень интересные снаряды, на металле которых вытравлена целая вязь знаков почерком Федора.
И словно по команде, с завершением фразы в небе снова раздался мрачный гул сработавших орудий, а воздух наполнился низким и кровожадным боевым кличем жадного до разрушения металла.
