Зачаточные мысли поссорить Соньку и Хейс были, но померли, толком не родившись. Слишком велика степень доверия и притяжения друг к другу. Конечно, старо, как мир, большинство людей видеть не могут, когда-другим хорошо. Счастливому человеку обязательно надо сказать колкость или сделать гадость, в зависимости от степени собственной злобности. Свойство человеческой природы, что способны сдерживать далеко не все.
У Марины нет зависти, есть нежелание наживать врагов, в общем-то, на пусто месте. Когда единственное, что от неё требуется сделать – не предпринимать какие-либо действия, а тупо подержать некоторое время язык за зубами.
Правда, в итоге может стать хуже Эр, но та уж сама виновата будет, нечего себе всякое-разное накручивать.
Император настроен иронично, и дал понять, вмешиваться не будет.
Стоит ли опасаться вмешательства Кэретты во взаимоотношения Софи, Марина не знает. С одной стороны, Кэретта проговорилась, Марина в жизни не поверит, будто ненамеренно, близкие отношения между девушками для неё допустимы.
Но с другой, это же Кэретта, может такое выкинуть – стройка «Дворца Грёз» вознёй в песочнице покажется. Требования к Софи всегда превосходили требования к Марине. Вот только до предъявляемого к ней младшая принцесса никогда не дотягивала, однажды просто махнув рукой на претензии Кэретты.
Сонька же, на памяти Марина, каким-то образом ухитрялась всему соответствовать.
Ещё с одной стороны, Кэретта всё-таки говорила, всё, что позволено одной из дочерей, разрешено и другой.
О возможности связи Марины и Эриды говорилось чуть ли не прямым текстом. Нет, понятно, что будь на месте Хейс разноглазая никаких возражений не последовало бы. Но Эриды в постели Софи нет, зато там есть Хейс.
Не особо нравящаяся императрице и так, а уж в виде близкой подруги дочери...
Впрочем, пока это всё домыслы Марины.
Что там Кэретта думает,  как обычно, ведомо только ей самой.
Хотя, по данному вопросу пусть лучше у Соньки голова болит. Но она любых событий вокруг практически не замечает. Как Марина подозревает, повторись прошлогодний налёт, Софи бы и на него не отреагировал, сразу отправившись проверять, не пострадал ли дом, где живёт Хейс.
Номер Марине известен. Даже пару раз трубку брала. Но в итоге отправляла её на рычаг. Важного ничего нет, чтобы стоило связываться. Просто спрашивать «как дела» Марина не умеет.
Иногда даже завидовала болтливости некоторых, насколько легко со всеми общается Динни, даже завидно и сейчас. Эр и то на такое неспособна. Хотя, если начать разбираться, Динни, несмотря на то, что тёмная, на деле насквозь прозрачная. Эрида, хотя и светлая во всех смыслах слова, личность весьма многослойная. То сияющая ярче солнца, то словно укутанная туманом. И в том, и в другом случае что-либо разглядеть невозможно.
Впрочем, разноглазая сейчас просто разрывается. Все её расчёты куда-то сыплются. Время работает не на неё, а против. Чувства Софи не остывают, а все сильнее разгораются. Софи всё сильнее привязывается к Хейс, хотя любила кичится своей независимостью.
Словно выжжены все иные пристрастия.
Марина знает, Эр делала официальный запрос и в МИДв, и в Канцелярию на предмет известной им информации. Подписано было полным титулом разноглазой. Статус даёт Эриде доступ к большому количеству сведений не для печати. В том числе, и к наблюдениям за Хейс. Всё-таки и к ней человек имеет некоторое отношение. Делая запрос разноглазая ни в чём не нарушила своих уровней доступа. Хотя, Марина была не уверена, что эти уровни Эр вообще известны.
Что там хотела найти — догадаться не сложно, что-нибудь про Хейс плохое. Но Хейс не только ухитряется выглядеть как молодая императрица, но и соответствующим образом себя вести. Марина сама аналогичный запрос делала, уверена, и Сонька читала нечто подобное.
Нет там ничего. «Постоянные близкие контакты не осуществляются». Цитата! Дословная!
  Чувство опасности заставило связаться с соправителем. Но Эр не искал выхода на подконтрольные ему охранные части. Соправитель намёки понимает отменно, заверил Марину, если такие попытки будут предприняты, её известят. Тем более, у Эр нет прямого права командовать охранными частями. Пусть она и думает, такое право у неё есть.
В общем, мудрость Эр, оказывается наследственная. По-настоящему опасное всё-таки спрятано.
Результаты Эр, разумеется, не удовлетворили. Но печатному слову, к тому же с гербами, она доверяет. Реальность такая, как она есть, и что-либо Эр изменить не в состоянии.
Самокопанием занимается всё чаще и чаще.
Марина бы и не заметила ничего, Эр старательно делает вид, как рада её видеть. Тем более, прийти можно в любое время.
Подруги стали беспокоится. Эр стала их прогонять, не пускала к себе. И не звала никого. Марине беспокойство показалось искренним. Как-никак, перспектива исчезновения источника всего вкусного и ценного для многих не самая приятная.
Эр тоже ждёт лета. Но с каким-то оттенком обречённости.
  – Может, лучше мы на «Стреле» полетим, а они пусть на лайнере едут? Или наоборот?
  – Смысл в этом какой? – растягивает слова разноглазая. Марине такая интонация последнее время сильно не нравится. Включается пресловутый задний ум. Она так разговаривала. Даже ухитрялась сиять, фактически находясь при смерти и прекрасно зная об этом.
  Сама Марина временами забывает, насколько друг может быть скрытной.
– Смысл такой, что с самолёта сложнее за борт выпасть, или кого-либо уронить, чем с корабля.
Криво ухмыляться Эрида раньше не умела, однако, сумела научится.
– С моим участием не произойдёт ни того, ни другого. Можешь не сомневаться, Марина, – становящейся всё более привычным отцовский металл в голосе лязгает в очередной раз, – Поедем все вместе. И точка.
– Мне не нравится смотреть, как ты мучаешься. Тебе же словно нравится мучить саму себя.  Знаешь, как такое извращение называется?
– Знаю прекрасно. Такому не подвержена. Вообще, считаю, извращенцы не те, кто вдвоём или в большем количестве добровольно любовью друг с другом занимаются, а те, кто нос к ним в окно суют. И пытаются за что-то осуждать.
– Ты сама чем-то подобным буквально мечтаешь заняться.
Эр вздыхает.
– Я тебе только что говорила про добрую волю.
– Я про подглядывание, вообще-то.
– Это бессмысленно. Становится только больнее, – от отстранённого тона Эриды становится откровенно жутковато. Марина даже поёжилась.
– Бр-р-р! Сказанёшь ты иногда. Может, кому-то лучше тогда здесь остаться? Хотя я в «Сказке» у тебя могу.
– Там не будет Софи, – опять этот жутковатый тон.
Снова не найти никаких возражений.
– Так уж хочешь быть поблизости от неё? Уверена, что тебе именно это надо?
– Ты всегда делаешь целесообразные вещи? Да и Софи, – опять улыбка из тех, ради которой на амбразуры бросаются, – не может временами не дразнить желания других. Особенно, если попросят. Нравится ей играть с тем, чего просящие совершенно не умеют.
  Марине хочется ругаться. Сама разноглазая просчитала происходившее недавно, или подсказал кто? С вероятностью, близкой к ста, можно быть уверенным – это опять сработали удивительные мозги Эриды.
Даже жаль, что эти мозги ни на что приземлённое не нацеливаются. Цены бы им не было! Вот только задачи ставятся исключительно лишённые какого-либо практического применения. При этом, максимально возможной сложности.
Добиться взаимности от Принцессы Империи. Тем более, чувства для Эр всегда имеют ещё и сильнейшую физическую составляющую. Проблема, что эту составляющую Эрида успешно умеет делить на множество. Для Софи же данная составляющая – вещь неделимая.
Вот и неразрешимый конфликт. Ибо настоящие привязанности и у той, и у другой – вещи неделимые. Только друг на друга не направленные.
Выкручиваться из этого каким-то образом придётся. Ибо такие чувства, даже безответные просто так в пустоту не уйдут.
Хорошо, хоть чувство опасности Марины пока спит. Но спит очень чутко. Проснётся того и гляди.

Эр на самом деле, плохо представляет, что может находится в десятке метров от размеченной дорожки. Любопытству к исследованию местности не испытывала никогда. В других сферах это качество проявляла. Да и не появлялось в сказке ничего такого, о чём бы она не знала. В какой-то степени даже соавтором проекта собственного дворца разноглазую можно считать.
Эр отлично разбирается в архитектурных стилях. Марина недоумевает, почему её так удивляют всевозможные развалины, скрывающиеся в зарослях. Стиль же такой парковой архитектуры был – прятать в фальшивой дремучей растительности такие же фальшивые развалины.
Должно было навевать тоску о безвозвратно ушедших временах, или чём-то подобном, глубоко философском.
Когда территорию дворцового парка переоборудовали под школу, все руины оставили на месте, прекрасно представляя, у новых обитателей они будут пользоваться огромной популярностью. Так и продолжается не первый десяток лет.
Но находятся такие, как Эр, кто словно не замечают, что на планах школы пунктирной линией обведено.
Многие руины весьма неплохо обжиты, в них частенько заседают школьные общества различной степени таинственности. Собственно, бункер Генштаба в одном из подвалов оборудован. Но туда Эрида дорогу знает, так присутствует дорожка из армейского аэродромного металлического покрытия, следовательно, мощёная.
Естественно, в руинах частенько уединяются парочки. Сейчас, в принципе, довольно холодновато, но жар вспыхнувших чувств бывало перекрывал сильнейшие морозы. Марине потом было очень интересно, как те, кого она видела ухитрились не простудиться? Но, видимо, понравились друг другу, раз до сих пор вместе.
Марина самые известные места для встреч наедине знает, поэтому ведёт Эр к другим «достопримечательностям», благо при украшении парка архитекторы в степени причудливости построек извращались, как могли.
Правда, Эриде достаточно в любую пальцем показать, и она назовёт и стиль, и архитектора, и с точность плюс-минус пять лет год постройки.
Марина нет-нет, да прислушивается к дыханию разноглазой. Если покажется – дышит тяжело, тут же остановится. Эр сейчас в таком состоянии – будет врать, что всё в порядке. Но она научилась врать людям, а не собственной физиологии.
Да и с врачами Эр Марина вполне консультировалась. Может, когда-нибудь упрямая разноглазая на чём-нибудь себя и загонит. Но это, если и произойдёт, то точно без участия Херктерент. Притом, обеих.
– Странно всё это...
– Что именно? – Марина откровенно довольна, что Эр решила остановится. Частое использование форсажа быстро изнашивает моторы. Разноглазая сейчас на форсаже, иначе Марина её совершенно не знает.
– Рядом с тобой может существовать совершенно другой мир. И ты его можешь совершенно не замечать.
– Вообще-то, приличный процент именно так и живёт, не замечая, что на соседней улице происходит.
– Я про другое, Марина. С дорожке свернула – и мир изменился.
– Многие примерно таким путём здесь и оказались.
– Знать бы, где такие дорожки пролегают.
Марина тяжело вздыхает.
– Ты опять за своё. Ну нашла бы ты такую дорожку, прошла бы по ней. Дальше-то что? В мире другом? Хорошо ещё, если переход не завершится на железнодорожных путях. Даже, если нет – что там делать будешь? Ладно в относительно развитых странах тебя не станут сразу убивать, может, даже не ограбят. Но что ты делать станешь? Денег нет, документов нет, статуса нет... Только язык, скорее всего, знаешь... Да и то, вариант того года, в каком твой учебник издан... В лучшем случае, достаточно быстро окажешься в комнате с мягкими стенками до конца своих дней. Будут на твоём материале всякие недоучёные звания себе зарабатывать. Кстати, ведомственные выставки «творчество сумасшедших» у нас вполне проводятся.
– Я знаю, у меня есть машинописный каталог одной такой.
– Ну, вот, а ты говоришь...
– Сейчас ты говоришь куда больше меня.
– Пошли дальше.
– Куда именно? Тут, считай, развилка.
Эр вытянув шею, оглядывается по сторонам. Марина, в общем-то, шла, где полегче, слегка подзабыв, «легко» в её представлении и в представлении Эриды – две совершенно разные вещи.
– Вот туда, – показывает рукой, – Это правда круглая крепостная башня доеггтовского периода?
– Сама же прекрасно знаешь, когда всё это строили, – ворчит Марина.
– Там подняться наверх можно?
Почему-то хотелось соврать, но по давней привычке в разговорах с Эр, сказала правду.
– Можно.
Место популярностью не пользуется. Когда парк строили, окрестности башни украсили жутковатыми скульптурами в бодронском стиле. Со всеми этими черепами, отрубленными конечностями да кожей отодранной. Ещё и в самой башне в кладке как будто использовали части разбитых скульптур. По лестнице поднимаешься – а на тебя голова с содранной кожей но оставленными глазами пялится.
Не лучшее местечко для свиданий. Змеедевочка, правда, тут часто бывает, но сейчас Коаэ здесь нет.
Вход и лестница однозначно указывают – строили не башню, а парковое украшение. Проход слишком широкий и без поворотов. Лестница слишком пологая, и так сделана, чтобы с неё максимально сложно было свалится.
  Эр прекрасно умеет не замечать всё, что ей не нравится. Тем более, это ей захотелось на башню залезть.
Наверху сидит статуя одного из бодронских богов. Насколько Марина понимает, даже подлинная. Выполнена с оттенком реалистичности. Всё бы ничего, если не знать – одежда это содранная кожа недавно убитого им противника. Да и чаша у ног – для вырванных сердец.
Впрочем, современные миррены с ритуальным питьём вина, символизирующую божью кровь, от людоедов недалеко ушли. Тем более, хлебцы, символизирующие божественную плоть, они так же потребляли. Впрочем, и бодроны к моменту гибели своей Империи гораздо чаще ели изображения плоть богов из теста, а не из жертвенного мяса.
Любимая игрушка Коатликуэ – как раз, такая жертва заместительная, каменное сердце преподносилось богам вместо вырванного из груди живого.
Эр зачем-то наклоняется к постаменту.
– Смотри! Тут пушечное ядро. Разве оно могло так глубоко в камне застрять?
Марина мысленно ругается. Столько раз здесь была, но деталям внимания не уделяла.
– Разумеется, не могло. Оно сюда не попадало. Это фантазии архитектора, да и судя по калибру, должно изображать не пушечное, а ядро торсионного камнемёта... Хотя, насколько я знаю, для них металлических ядер не изготавливали. Когда при Еггтах могли в теории, в такую статую из пушки попасть, тогда уже были стандартизированные калибры... Хотя, твой предок отрубленными головами священников из пушек палил. Тут в его честь ничего не строили?
Эрида, смеясь, чуть стукает Марину по спине. Спрашивает капризно.
– Почему ты так любишь всякие злые шутки?
– Потому, что в отличии от тебя, живу в крайне недобром мире. Мне просто положено так шутить. Я же Чёрная Еггта.
– Ты в первую очередь, Марина. Всё остальное уже сильно потом. Тебе самой так шутить нравится. Хотя бы затем, чтобы, как сейчас, меня немного подразнить.
– Есть такое, – хмыкает Марина, – на тебе такие вещи проверять скучно, я все-все твои реакции знаю, – последнюю фразу произносит, весьма ловко подражаю голосу Эриды.
Разноглазая смеётся. Как кажется, искренне, а не наигранно. Подходит к зубцам стены. К некоторому удивлению Марины, достаёт современный аналог подзорной трубы. Настраивает окуляр.
– Что ты тут хочешь разглядеть из отсутствующего на планах? – хмыкает Марина, –  На озеро вид, конечно замечательный, но сейчас холодно и никто не купается.
– Никогда не думала об этом... Теперь буду знать. Никогда не смотрела отсюда. У меня сама высокая башня в «Сказке» гораздо ниже этой.
– Ещё телескоп сюда притащи. Хотя, зачем тебе подглядывать, когда ты и так сможешь всё посмотреть?
– Когда... – Эрида становится совершенно серьёзной, – Люди не знают, что ты на них смотришь. Несколько по-другому себя ведут. Да и ты сама, когда на такое смотришь... Совсем другие ощущения испытываешь.
– Вот уж без этих твоих тайн я вполне обойдусь, – Марина скрещивает руки на груди.
– Ты кого-нибудь... Подглядывающих отсюда прогоняла?
– Случалось, – неопределённо бросает Марина. Хотя, делала это исключительно из охотничьего интереса. Бороться с некоторыми вещами абсолютно бессмысленно. Вопрос в том, хватит ли мозгов обойти её ловушки.
У некоторых получалось. Вместо одной обезвреженной как-то раз даже обнаружилась записка «Марина! Обещаем не приходить сюда, когда на озере будешь ты».
Всё бы ничего, но именно на этот, хорошо просматриваемый участок, Марина и так никогда не ходила. Ей в бассейне больше плавать нравится.
То место, где Рэда чуть не утонула, с башни не видно.
– Не знаешь, на кого именно они смотрели?
– Дай-ка свою трубу!
Подносит окуляр к глазу. Корректирует под своё зрение. Мощнейший прибор! Разглядывать особенности телосложения купающихся девушек было бы очень удобно... Хотя, велика вероятность в некоторых случаях прекрасно знали, что за ними подсматривают.
– Ну, так кто? – Эр аж пританцовывает от нетерпения.
– Тебе-то что? Тем более, девушек я бы и не стала прогонять.
– Значит, только мальчики были? – почему-то шмыгает носом разноглазая.
– Что отсюда можно рассмотреть такого, что нельзя в горячих увидеть.
– Иной характер движений. У тела тоже есть язык, – выдаёт Эр с неестественной серьёзностью.
– По-моему, ты просто жалеешь, что сейчас холодно. Но ничего, скоро потеплеет, а дорогу ты теперь знаешь. Помочь телескоп дотащить?
Эрида почему-то в кулачок прыскает.

Очередной аргумент непрошибаемый. Впрочем, Эрида тут же добавляет.
– Да и папе я обещала после обследования пожить в «Сказке», – шмыгает носом, – Он тоже хотел со мной побыть. Но ты же знаешь, это от него не зависит.
– Для человека его уровня лето – самое неподходящее время для отдыха, – хмыкает Марина, – либо мы наступаем, либо наступаем на нас.
– Самое хорошее время – это распутица, – мрачно заявляет Эрида, – меньше всего в это время людей гибнет, ибо фронты стоят. Папа так говорил, – добавляет со значением, будто сама сводки читать не умеет.
– Ты придумала так меня разукрасить? – Марина совершенно не в настроении обсуждать серьёзные вещи. По настоящему хочется сейчас  только вернуться к столику с бокалами, – Или Софи идея была? Обе же знаете, у меня есть запас золотишка. Не хочется, но положение обязывает.
– Мне хотелось, чтобы ты вся блестела-блестела! – Эрида прижимает руки к щекам, – Чтобы на тебе только золотые цепочки были. Но много-много.
– Только не говори, будто такой наряд уже придумала.
– Да. Только недавно. Сделать ещё не успели.
Марине хочется выругаться. К счастью, бокал вовремя в руки попадает. Вместо трубочки большая часть содержимого банально выпита через край. Эр тоже стакан, заполненный цветными слоями жидкостей со льдом берёт. На свет рассматривает, но не прикладывается.
– Что ты так рано встала?
– Я и не ложилась ещё.
– Тебе не вредно, ночами не спать?
– Некоторые вещи только ночью происходят, – пожимает плечами Эр, – приходится чем-то жертвовать. Ты выглядела вполне довольной, а большего от этой ночи и не требовалось.

Рэда спит, разметавшись по кровати. Про себя, Марина отмечает, что её вид прошлой ночью не привиделся.
Переглядывается с Эр. Шепчет.
– Будим?
– Я уже нет, – доносится с кровати, – Вставать не хочется.
– А пора бы! – Марина успевает продемонстрировать Эр кулак, чтобы та не сказала, что ещё довольно рано.
Рэда опускает ноги на пол. Ойкнув тут же закрывается руками, опустив глаза.
– Поздновато спохватилась, – хмыкает Марина, – ты ночью была крайне запоминающейся.
Хорт поводит глазами по сторонам. Никаких предметов её одеяния на расстоянии вытянутой руки не наблюдается.
– Как я сюда попала? Не помню ничего.
Марина вопросительно смотрит на разноглазую.
– Охранницы отвели. Ты на ногах не стояла. Могу сказать кто именно, они про тебя много интересного рассказать могут, – хм, Марина и не знала, что Эр тоже умеет злорадствовать. Видимо, Рэда вчера слишком уж «хороша» была.
Хорт приподнимает руку с промежности. Тут же резко опускает обратно. Стонет. Единственный предмет одежды, что на ней есть по легкомысленности превосходит то, что у Эр под плащом. Цвет только не белый, а золотой.
– Я ещё и это надела... Почему вы меня не отговорили?
– Я пыталась... Честно-честно, – трясёт головой Эр, – Но ты буквально упёрлась. «Хочу золотой купальник» и всё тут. К тому же, ты банально намного сильнее меня.
Рэд хватается руками за лицо. Из под ладоней доносится.
– Я тебя хотя бы не ударила?
– Нет, – качает головой Эр, – по крайней мере, до такой степени ты себя контролировала. Кстати, то, что на тебе сейчас на самом деле, из золота. После того, что ты вчера выделывала, будет честно, если ты оставишь это себе.
Из под ладоней Рэд слышен только стон.
– Пристрелите меня кто-нибудь.
– От позора стреляются самостоятельно, – давясь от смеха сообщает Марина, – Пистолет принести?
Кажется, Рэд вот-вот разрыдается.
Эр осуждающей качает головой. Марине понятно, относится к ней, а не к Рэде.
– Так и будешь сидеть? – ухмыляется Марина.
Хорт неожиданно резко поднимается. Качнулась, но остаётся стоять.
– Далеко направляешься?
– В душ. Думаю, дойду.
Пошатывающаяся Хорт скрывается в душевой. Вскоре доносится жуткий вопль.
Марина и Эр бросаются к двери.
– Рэд! Всё в порядке! Ты не обварилась?
Дверь распахнута веет холодом. Рэд не задёрнув занавеску, стуча зубами стоит под струями воды. Переплетение золотых цепочек валяется у её ног.
– Н-нет... Ледяную включила... Читала... Д-должно помочь!
  Марина захлопывает дверь, сообщив на прощание.
– Мы тебя тут подождём.
Тем более, накрытый столик присутствует.
Марина решает продолжить вчерашнее. Устойчивость у неё куда посильнее, чем у Хорт. Хотя тоже, про ночь помнит далеко не всё.
Рэда появляется, замотанная в полотенца. Стучать зубами не прекращает.
Кресел, как раз, три. Плюхается в свободное. Тут же сцапала бокал и сразу ополовинила.
Марина щурит один глаз.
– Смотри, не простудись, было бы глупо в такую жару.
– И так себя не слишком умно вела, – отмахивается Рэда, – Скажи мне кто год назад, напьюсь на Дне Рождении Принцессы  Империи – в драку бы полезла. Решила бы, посмеяться хотят.
– Мне ночью весело было, – усмехается Марина, – В том числе, и от твоих выходок.
– Вот спасибо! Мне кажется, я ещё не отмылась.
– Начнём с того, – замечает Эр, – ты ночью не особо и запачкалась. Я не собираюсь делать вид, будто ничего не было, когда было и мне понравилось.
Рэд совсем бокал опустошает. Протягивает руку за новым.
Марина только хмыкает. Хорт чуть опускает глаза, но всё-таки, отпивает. Правда, куда меньше, чем в прошлый раз. Недоумённо на стол смотрит.
– Креветочками в кляре закусила бы. Они тут особенно удачные, - подсказывает Марина.
– Ага! Спасибо! Ошень вкушно, – заканчивает уже с набитым ртом.
– Хорошо сидим! – глубокомысленно констатирует Марина.
Эр хихикает. Она хорошо если полный глоток отпила.
Рэд тяжко вздыхает.
– Вот уж точно, будет о чём вспомнить.
– Что не так? – щурится Марина.
– Голова тяжеловата, а так всё просто замечательно. Просто представила, какие у всех дома рожи будут. Мне уже написали, прислали мой патент... Только кроме этого там больше нет ничего осмысленного. Считай, одни знаки восклицательные.
– Ну, значит будет, что обсудить. Ты когда уезжать собираешься?
– Через пять дней. Сказали, еду с сопровождающим. С рук на руки меня сдадут.
– Ага! – усмехается Марина, – После вчерашнего тебя стоит везти на поводке и в наморднике. Жаль, клетки для людей только на Юге делают.
– Марина, хватит! – чеканить слова Эрида вполне умеет. Редко только этим занимается.
– Всё, молчу-молчу, – примирительно вскидывает ладони Херктерент. Меньше всего хочется с разноглазой ссорится. Хотя, та на неё и так никогда не обижается.
– Назло всем сюда поступала в прошлом году, – выдавливает из себя Рэда, – даже отец не особенно в меня верил.
– Бывает, – хмыкает Марина, – Мне, например, сестрёнку уделать хотелось. Она должна была тут единственной принцессой быть. А из-за меня количество принцесс утроилась.
– Я за компанию с Мариной экзамены сдала, – посмеивается разноглазая, – Здесь мне очень-очень нравится!
Марина выразительно поднимает бокал.
– Уточняй, пожалуйста, где именно, «здесь». Соправитель может решить, будто я тебя спаиваю.
Эр весело смеётся.
– Придётся мне с Софи тут последний летний месяц просиживать, – тяжко вздыхает Марина, – Хотя, нет! Вполне же могу уехать ещё и от неё подальше. Благо, хватает куда.
– Ты только мне скажи, где будешь.
– Вашу канцелярию и так об этом известят, – машет рукой Марина.
Рэда прислушивается.
– Сюда кто-то идёт.
Марина даже не шелохнулась.
– Спорим, в это время мне надоедать может ровно один человек?
– И я даже знаю, кто это! – доносится от дверей голос Софи, – Не притворяйся, я всё слышала.
– Больно надо было,  – недовольно бурчит Марина.
Софи до отвращения сияющая. Стандартный наряд, то есть довольно смелый купальник, туфельки на шпильках и сумочка на витом золотом шнуре. В цепочке на талии Марина видит какое-то издевательство.
– Уже пьянствуете? – улыбается во все тридцать два.
– Присоединяйся.
– Я, вообще-то, шла посмотреть, жива ли бедненькая Рэда.
– Ка-акие мы заботливые! Что тогда медиков не вызвала?
– А они ночью были, – нагло ухмыляется Софи, – и сказали, с ней всё будет хорошо. Не говоря уж о тебе, винная бочка.
– Не говори неправды, Софи, – кажется разноглазую принцессу Принцесса Империи заметила только сейчас, – Врачи ночью не приходили. Марина до самого конца была на ногах. Да и Рэда... В общем-то, сама шла, её только немного поддерживали.
– И ты здесь, – выцеживает Софи безо всякого выражения, – Я уж настроилась над этими двумя поиздеваться.
– В этом нет ничего хорошего, – банальности в голосе Эр не слышится, вот обида проглядывает.
Софи чуть кривится, Эр обижать – совсем уж себя не уважать.
– Ну, если поиздеваться не получается, то дверь, если что, вон там находится, – Марина указывает направление.
– Sestra, – бросает Софи по-мирренски, – Я есть поражён ваше доброта.
– Только не надо ссорится, – надувшись бросает разноглазая.
– Вопреки моим, самым искренним ожиданиям, я вижу, у вас всё хорошо!
Марина и Рэда переглядываются. Ухмылка Хорт вымученная, но вполне искренняя.
– Софи, посиди с нами, – просьбам Эр отказывать довольно сложно.
Софи устраивается на диване.
– Ладно уж, составлю вам компанию, пока все остальные в себя приходить будут.
– К вечеру, может быть, и проснётся кто, – скалится Марина.
– Не думай о людях слишком уж плохо,  – с нарочитой серьёзностью отвечает Софи.
– Кто-то ещё недавно намеревалась поиздеваться.
– Так не получилось же ничего! – замечает Софи, – Кстати, я бы хотела знать почему. С тобой, Эр, всё и так понятно. Ты бокалы больше в руках держала, нежели пила. Но вы-то двое...
– Загадочные особенности молодых, вовсю растущих организмов? – с издёвкой предполагает Марина.
Софи демонстрирует сестре кулак. Та в ответ, выразительно крутит своим.
– Сойдёмся на тайнах биохимии? – предлагает Эрида.

Отредактировано Чистяков (16-07-2020 23:43:53)

– Я, знаешь-ли, могу подарки ценить!
– Музей своего имени основывать ещё не думаешь? «Подарки ЕИВ» думаю, частью экспозиции с тобой поделятся, ведь там некоторые вещи формально, нам предназначены.
– Не умеешь в иронию – так уж лучше не пытайся, – огрызается Марина.
Софи делает вид, будто собственные ногти на руках изучает.
Коатликуэ словно из-под земли появляется. В отличии от большинства, внешним видом выделиться не старается. Да и нечего там ещё подчёркивать. Чаще всего ходит в обычном школьном купальнике. Сейчас тоже в нём.
– Что, мелкая, – не слишком любезно приветствует Марина, – и тебя своими воплями разбудили?
Коаэ отвечает совершенно скучным тоном.
– Я сегодня совсем не ложилась. Плавать люблю именно здесь. Не очень мне в море.
– А это место – всё-таки общее, – хмыкает Марина, зачем-то снова показывая кулак сестре, хотя у Софи и в мыслях не было кого-то прогонять.
Коаэ на самом деле просто поплавать пришла. Каких-то хитрых планов на встречу с одной из принцесс точно не вынашивала.
У Эр всегда поблизости от неё находится блокнот для набросков. Тут же принялась что-то зарисовывать. Марина нагловато подходит, заглядывает через. Плечо. Всего лишь, как Коаэ в воде двигается. Оценивать подобные вещи (плавание, а не наброски) Марина не возьмётся. Но выходит у мелкой гораздо лучше, чем у Рэды.
Софи тем временем, решает на медяк повыделываться. Сбрасывает туфли и ныряет. Эр тут же переключает внимание.
Рэда с ногами забирается на лежак. Сидит, обхватив колени. Не  любит, когда кто-то откровенно хвастается свои превосходством.
Коаэ, к счастью, выше всего этого. Плавает, как и всё остальное делает, совершенно невозмутимо.
– Быстрая Софи очень, – констатирует общеизвестное Эрида.
– Вроде, большинство гостей она звала, – хмыкает Марина, – Не помню, кто там из Приморья была. Как вспомню – пойду разбужу. Тут есть кому продемонстрировать, что такое настоящая быстрота.
– Всех-то помнишь, – не поворачиваясь бросает Эр, – И кто, и откуда. Лень тебе идти просто. Да и лучше всего плавать умеют не в Приморье, а на Архипелаге, но оттуда здесь нет сейчас никого.
– Всё-то ты знаешь!
– Они в одной со мной стране живут.
Не отнять у разноглазой умения крайне странно на любые вопросы отвечать. И ведь не скажешь, что не по сути.
Не заметили, как Коаэ наплавалась. Видимо, на Софи переключилось внимание.
Мелкая устраивается рядом с ними.
– Марина, ты тоже уезжаешь скоро?
– После Рэды... А в чём дело?
– Можно мне с тобой? Я просто, кроме тебя более-менее знаю только Софи, а с остальными мне как-то неуютно.
– Да поезжай, – пожимает плечами Марина, – Мне от Софи тоже отдохнуть хочется.
– Ой, спасибо. А ты где будешь?
– Пальцем в карту ткну, и поеду в ближайшую от этого места резиденцию. Их куда больше, чем в списке архитектурных памятников указано... Что, какую-то определённую хочешь посетить?
Коатликуэ явно смущена.
– Да не жмись ты, сразу говори. У меня определённых планов всё равно, нет.
– А можно? – как ребёнок, кому много сладостей пообещали, и хочет, и не верит, что дадут на самом деле.
– Все каталоги пересмотрела, – хмыкает Марина.
Коаэ часто-часто кивает в ответ.
– Ну так куда?
Смотрит в пол. Еле шепчет.
– Где у вас хранятся бодронские коллекции и старинное оружие.
– Представляешь, я знаю, где это! Место ничем не хуже прочих, притом. Я сама там давненько не была. Уверена, что тебе именно туда надо? А то я часто с места на место перемещаться не люблю.
– Правда-правда? – глазки, как блюдца и интонация Эр.
– Я же сказала, – пожимает плечами Марина.

В Столицу Эр предстоит лететь личным бортом соправителя. Марина с трудом сдерживается от ворчания по поводу нецелевого использования ресурсов, ибо гонять ради одного человека шестимоторную «Стрелу Дины» да ещё с эскортом истребителей – несколько расточительно.
С другой стороны, самолёт закреплён за Соправителем, может использоваться им по своему усмотрению. Возможности тратить собственное время на Эриду у него сейчас нет.
Да и для пилотов истребителей ситуация в целом, выгодная – вылеты на сопровождение номерных бортов засчитываются, как боевые. Хотя, вероятность встречи с противником – примерно такая же, как и с летающим драконом.
Хотя, и сама Марина сюда не слишком логично, добиралась на самом настоящем бронепоезде.
От удивительного спокойствия Эриды даже холоднее становится, несмотря на страшную жару. Хотя на аэродроме довольно ветрено.
Раз аэродром может принять «Стрелу» то, значит, с него могут взлетать и любые бомбардировщики. Ангары немаленькие, но сейчас здесь базируется только полк ПВО, занимающийся прикрытием этого района. То есть, резиденции в первую очередь.
Софи тоже поехала Эр провожать, главным образом рассчитывая после покрутится среди самолётов. В общем-то, визит принцессы в воинскую часть – довольно стандартное явление. Всеми сторонами целиком и полностью одобренное, Софи и сестре предлагала, но Марина чётко сказала, обратно в резиденцию с Коаэ уедет, как только Эрида улетит.

Сопровождающих охранниц Рэде выделили троих. Статус «Гостя Императора» даёт определённые преимущества. Хотя бы поезд ради неё задерживать не будут – он здесь и так останавливается. Даже вагон вагоны особого разряда в состав входят.
Хотя, уровень станции, уровню состава не соответствует. Экспрессы на таких не останавливаются. Впрочем, не все знают, какого уровня объекты здесь расположены.
Рэда почему-то жутко волнуется, хотя вроде бы, домой едет.
Аж праздничную школьную форму надела, хотя та ей, слегка маловата. В районе груди так и не слегка.
– Просили в форме приехать, – словно извиняется перед Мариной, на той только шорты поверх купальника.
– Не сварись. Могла бы и в поезде переодеться. Ты же довольно долго ехать будешь.
Рэда хватается за голову, жару она переносит не особенно хорошо.
– Кондиционер в вагоне есть, – хмыкает Марина, – не сваришься как-нибудь. Да и охрана точно умеет помощь при перегреве оказывать. Чего трясёшься?
Рэда воровато оглядывается по-сторонам. Кажется опасается, что её могут услышать охранницы. Говорит, чтобы только Марина могла слышать. Что при учёте изначально повышенной громкости голоса требует определённых усилий.
– Боюсь, если кто меня на вокзале увидит, решат, что меня выгнали и под конвоем домой отправили.
Марина сгибается в приступе хохота.
– Нашла, чего боятся. Конвоированием совсем другая служба занимается. У них и форма другая. У тебя в вещах официальный пергамен лежит, с какого по какое ты была официальным Гостем Императора. Дома можешь в рамочке на стенку повесить. А копии всем с неправильными вопросами в рожи пихать.  Хочешь, ещё свою личную печать поставлю? Например, тебе на лоб?
Марина делает вид, будто ищет печать в сумочке. Вообще-то, она там, на самом деле, лежит.
Рэда прикрывает ладонью упомянутую часть тела.
– Н-не надо Марина.
– Как знаешь, – пожимает плечами Херктерент, – Чернила там замечательные. Настоящие пурпурные. Отмоются только вместе с кожей.
Хорт зачем-то потирает лоб. В глазах вспыхивает что-то от Рэды с клевцом.
Протягивает Марине руку.
– Не отмоется, говоришь. Тогда поставь мне вот здесь. Ваша Еггтовская печать вещь слишком известная.
– У меня двойная. Еггты и Принцессы Империи, – сообщает Марина, доставая футляр. Вещица вполне официальная, не валик с именем, что у каждой есть.
Шлёп.
Нос к носу любуются на достигнутый результат.
– Издалека, если рассматривать, то на ожог похоже, – замечает Марина, – Но у нас клейма ставить не принято. Хотя и говорят всякое...
– Говорила же, не верю в это. Дома скорее, поверят в цветную татуировку.
– Их твоему возрасту делать запрещено. И в отличии от употребления вина, запрещено на самом деле. Ни один мастер делать не возьмётся.
– Я достаточно взросло выгляжу! – задирает нос Рэда.
– Местами, – усмехается Марина, – но не обижайся, твой настоящий возраст выдают глаза.
– В моём случае, в глаза будут смотреть в последнюю очередь.
– Это смотря кто попадётся. Императрице её змею женщина делала.
– У нас этим только мужчины занимаются.
– А у нас, вообще-то, столица. И право на равные условия труда уже не первую сотню лет в законах прописано.
Рэда продолжает печать на руке изучать.
– Думаю, можно ли её постоянной сделать?
– Нет, – мотает головой Марина, – нельзя. Я не разрешаю. Шутка тогда слишком уж далеко зайдёт.
– Но будет нечто, чего ни у кого нет, кроме меня.
– Я сказала, «нет». Считай это моей Волей Еггта, – переходит на официальный тон Марина.
– Поняла, поняла, – кивает Рэда.
Марина вытягивает шею.
– Вон, поезд показался, – косится на часы, –  Точно по графику! Стоять будет четыре минуты.
– Я уже, наверное, всё расписание выучить успела. Ночью не спалось.
Марина протягивает руку.
– Всё, Рэдрия, до встречи. Отправления поезда я ждать не буду.
– До встречи, Марина. Этого лета я никогда не забуду.
– Поменьше пафосных слов, – хмыкает Херктерент, –  Всякого в жизни ещё успеем сделать и натворить. Будут и другие встречи с расставаниями.
– Это точно! – кивает Рэда, – Сможешь сделать так, чтобы мы вместе в школу приехали? Ты, я, Эр, ну и мелкая.
– Это уж что врачи разноглазой скажут. С остальным — не вижу сложностей!