Глава 42.

Марина разбужена телефонным звонком. Машинально глянув на часы, отмечает, она обычно в это время, встаёт. Среди хорошо известных личностей преобладают жуткие сони. У менее известных не хватит наглости.
Успев пощёлкать в голове пару самых безумных вариантов, тишина говорит об их невероятности, десант, тем более стратегического уровня, сложно без шума высадить, берёт трубку.
– Привет, Марина. Не спишь?
Это всего лишь известная сплюшка разноглазая. Что на неё нашло?
– Я во сне разговаривать не умею.
Эр на секунду замешкалась с ответом.
– Извини, если разбудила. Не могла бы ты сюда подойти?
– «Сюда» это куда? Резиденция большая.
– На террасу, там сверху.
– Я поняла. Ты там с кем?
– Я одна.
Пока шла – вниз посмотрела. На песочке никто не валяется – и ладно. Интересно, сами под крышу перебрались, или помогали?
Столик накрыт почему-то на пятерых. Заставлен вкусностями. На отдельном столике – телефон. Почему-то полевого образца. Неужто спешно протянули сюда ответвление от основной линии, когда разноглазой позвонить захотелось? Если ещё и сказала, кому именно...
Эр в коротеньком полупрозрачном платьице. Ну правильно, вблизи разноглазой всегда стратегические запасы обновок.
Кажется, наконец стала понимать, у кого в «Сордаровке» на самом деле лучшие ножки. Вот только место для демонстрации не самое удачное.
– Привет! Где все?
Эр прикрывает глаза.
– Дина и Коаэ к себе спать пошли. Динни светленькая так и не возвращалась, – хм, Херктерент вообще не думала, что Эр заметит, как блондинка убегала. В очередной раз собственная любимая поговорка против неё сработала, – Марина и Лилия вон в том павильоне, Актиния – вон там. Рэндирн с Оэлен заболталась, вот в тот, подальше, пошли. Актиния и Кэрри...
– Ты что, вовсе не спала?
– Ну да. Есть же таблетки. У них – тоже.
– Всех их запомнила? – задаёт довольно глупый вопрос Марина.
– Конечно, – у разноглазой абсолютная память на имена и лица. У Марины, впрочем, не хуже, – Проснутся, наверное, скоро.
– Крабы-то живые остались ещё?
– Конечно. Приготовленные живьём на жаровне, оказывается, такие вкусные! – чуть ли не немыслимая для разноглазой кровожадность. Притом, совсем не наигранная.
– Ты же, вроде животных любишь. Даже десятиногих.
– Люблю. Но они иногда такие вкусные! К тому же, раз сама поймала...
– Ты?!
– Я. Оказывается, ничего сложного. Люди всегда кого-то убивали, чтобы есть и жить. Тем более, жизнь не так давно вернула крабам долг. Не всё же нам их есть. Помнишь, то фото с черепом и крабом? Я такую подвеску хочу себе купить.
– Не думала, что Динни тебе её показывала...
– Разве у неё тоже есть? Мне Лилия показала свою. Говорит, морпехи сейчас очень полюбили такие татуировки делать. Но я ей сказала, чтобы не вздумала себя уродовать. Как думаешь, послушает?
– Зависит от того, как часто и подробно ты собираешься её тело рассматривать, – хмыкает Марина.
– Почему ты такая злюка?
– С чего тебя на черепа потянуло? Коатликуэ за задницу покусала?
– Ты чего Марина? – округляет глаза Эрида, – Она меня не кусала. Я её тоже. Вообще, вчера с ней не разговаривала. Ты же меня просила... Я слово держу...
Херктерент сгибается в приступе хохота. Как это она до сих пор с разноглазой с ума не сошла? Насчёт укуса за задницу Эрида буквально всё поняла! Фантазёрка озабоченная!
– Разве я что-то смешное сказала? – ещё и обижается чуть ли не до слёз.
Приходится объяснять. В итоге, смеётся уже Эрида.
– В следующий раз тебя позвать, если захочется кого-нибудь покусать?
– Нет уж, обойдусь как-нибудь, – скрещивает руки Марина, – да и тебе советую лучше крабов кусать, а не девушек.
Эрида хихикает.
– Некоторым нравится.
– Стукну!
– Тут Хейс вчера была, – сообщает Эр таким тоном, что шутить сразу же пропадает всяческое желание.
– Ты расстроилась? – успокаивать Эр – с раннего детства привычное занятие.
– Нет. Она же ни в чём не виновата. Это же не она искала Софи. Да и девочки шумели гораздо меньше, пока она здесь была.
– Мастерство не пропьёшь, – хмыкает Марина по-русски.
– Она только немного выпила для настроения. Честно!
– Я не собираюсь ни её, ни тебя осуждать. Разговаривала с ней?
– Немного. Ей словно неловко передо мной. Она ведь очень хорошо чувствует, когда кому-то плохо. И ощущает свою причастность к этому. Хотя я совсем-совсем её ни в чём не виню.
– О чём говорили хоть? Или это личное?
– О девочках.
– Вполне ожидаемо, – хмыкает Марина, мысленно торжествуя. Значит, вчера она всё-таки угадала. Но Эр ухитряется стремительно разрушить невзначай сооружённое.
– Обратила внимание на то, что я и сама по большей части, заметила. Они ведь все разные. А я теперь вроде как отвечаю за них. Она только за этим приходила. Всегда поражалась, какая она наблюдательная.
– Раз она такая поразительная, так и попробовала бы её у Соньки увести.
Разноцветный взгляд переполнен ужасом.
– Что ты такое говоришь? Я не хочу, чтобы меня ненавидели.
– Было предложено, – кисло усмехается Марина. Не хочется признавать, но крайне ветреная в прошлом сестрёнка, кажется, влюбилась по-настоящему. Вот только упрямая разноглазая не хочет признавать очевидного факта. Впрочем, и она с излишней широтой взглядов – то ещё сокровище, – Что сегодня делать собираешься?
Эр оживляется.
– Ты знаешь, тоже, что и вчера. И позавчера. Мне всё и все так понравились! Именно, как люди, как ты, например. Это чтобы ты не думала, что я слишком уж на одной стороне жизни заклинена.
– Вообще-то, ты на самом деле, заклинена.
– А вот и нет!
– А вот и да!
Эр надувает губы, как капризный ребёнок.
– Почему ты права всё время оказываешься?
– Потому что умная слишком, – хмыкает Марина.
Для себя уже решила – про предстоящую поездку с Оэлен разноглазой она ничего не скажет. Нечего её известность у местных девочек расширять. Она и так слишком много на своё окружение расходует. Да и уедет Эр рано или поздно отсюда, а они — останутся. За тех, неизвестных пока Марине подружек Оэлен и так государство отвечает. Интересы разноглазой слишком уж к определённой области привязаны. Нет уж, новыми впечатлениями Марина её обеспечивать не намерена.
– Знаешь, я впервые за довольно долгий срок счастливой себя почувствовала.
– Ну и отлично! И дальше продолжай!
  Эр тяжело вздыхает.
– Думаешь, я её забуду?
– Не поверишь, именно об этом просто мечтаю!
– Почему ты не хочешь видеть меня счастливой?
– Наоборот, очень хочу. Только вижу, там, где ты ищешь – не найдёшь ничего.
Эр только с упрямством улыбается в ответ.
– Ты ведь тоже хочешь, чтобы и мне, и Софи было хорошо...
– Я прежде всего хочу, чтобы у меня ни от одной из вас голова не болела. Да и на Хейс мне совсем не наплевать. Впрочем, она-то как раз из тех, кто с лёгкостью обойдётся без любой из нас.
– Так бы было лучше всего для всех, – вздыхает Эр, – но совершенно невозможно. Я видела, как её лицо меняется когда вчера неподалёку упомянули Софи. Такое сильное чувство должно само пройти.
– Всё по-новой пошло, – ухмыляется Марина, – шла бы ты лучше... крабов ловить.
– Одной скучно, а ты не хочешь. Да и готовить не любишь.
– С десятиногими как-нибудь управлюсь. Но не сейчас.
– Жалко... Так интересно было. Словно люди древних времён.
– У них электричество на побережье не было проведено.
– Но в прошлом же году ходили. Совсем, как в древности...
– У древних людей не было стальных ножей, у тебя и вовсе диновской стали, и электрических фонарей. Да что там говорить – они и огонь-то разжигали совсем не спичками или зажигалками. Древние люди крайне плохо жили, их быт и нравы идеализируют совершенно напрасно.
– Марина. Почему ты такая?
– Противоречивая. Не любишь мечтать.
– Не люблю чем-то бессмысленным заниматься.
– Тогда почему ты вот тут сидишь? Это ведь я люблю ничего не делать.
– Может быть, я просто люблю совершенно незлых людей?

Ближе к полудню Сордар приехал. С Мариной поздоровался и незамедлительно, как Принц Империи назначил Медузе аудиенцию как Гостю Императора. Словами брат, как и сестра, разбрасываться не привык.
Вроде бы, на одном из Дней Флота Медуза была на «Владыке Морей». Даже встреча с Сордаром была. Хотя, сомнительно, что он тогда её заметил. Совсем иное – встреча с прославленным адмиралом сейчас.
Марина время засекла. Намерения у брата откровенно серьёзные, прочистить мозги Корнероту собрался полностью. Прошло полчаса. Потом час. Островитянка выходит только в начале третьего.
Едва взглянув на Медузу, Марина понимает, брат добился результата прямо обратного, на который рассчитывал. Абсолютно влюблённое, отдающее безумием Эр, состояние. Причём, направленное не только на море и корабли, но, вполне вероятно, теперь ещё и на самого Сордара.
Всё-таки, умение из реальности выпадать островитянка не освоила. Марину вполне замечает. Проходя мимо шепчет.
– Адмирал такой потрясающий! Как жаль, что он надводник!
Ох уж это застарелое противостояние! Затронуло очередное поколение.
Принц сидит за столом под портретом Императора. Марина знает, отец считает эту работу неудачной, но к копированию и размещению в официальных учреждениях портрет не запрещён. Портрет висит тут с тех пор, как за Сордаром закреплена эта часть резиденции. Никакого юношеского противоречия тут нет. Портрет написан как раз в тот месяц, когда он родился. Да и вид из окон резиденции и фон портрета частично совпадают. Только корабли теперь совсем другие.
Сордар барабанит карандашом по столешнице. Откровенно недоволен.
Марина решает атаковать сама, пока её не начали обвинять в дурном влиянии на подрастающее поколение. Брат, конечно, ни в чём её никогда не обвинял. Но и с такими, как Медуза тоже раньше не сталкивался.
– Что ты там бедной девочке наболтал? Совсем голову задурил? Выходить, не всё, что про тебя болтают – выдумки.
– Глядя на тебя, – хмыкает Сордар, – понимаю, правильно сделал, что не женился. Вернуться из похода не успеваешь – с порога обвинения начинаются, да ещё в том, чего не делал, и делать не собирался.
– Я так понимаю, переубедить Корнерота не удалось?
– Правильно понимаешь. Откуда только такие берутся?
– Тебе лучше знать. Ты на Архипелаге прожил подольше моего... Хотя, о чём это я? Ты же женщин ненавидишь. В темноте ведь все одинаковые.
– Ты решила укрепить моё женоненавистничество?
– Это бесполезно. Ты известен исключительно тем, что делаешь хорошо.
Адмирал оставил в покое карандаш. Хитро смотрит на сестру.
– Ты ничего мне объяснить не хочешь?
– Я тут третий день. Даже за стенами Резиденции не была ещё. Что мне приписали?
– Да не приписывали тебе ничего. Я сам достаточно наблюдателен. И в разговоре с этой Медузой заметил очень много знакомых речевых оборотов и черт в поведении. Не подскажешь, почему, закрыв глаза, можно было бы предположить, что я с ещё одной тобой разговариваю?
– Ну-у-у... – задумчиво смотрит в потолок Марина, – В силу множества причин, я личность в школе весьма известная. Неудивительно, что младшие, зачастую неосознанно стараются мне подражать.
– Подражать ей стараются, – хмыкает Сордар, – Я-то думал, кто это девчонке мозги так изуделал, и что с ним сделаю, когда узнаю. А оказывается, это сестрёнка моя младшая не по годам умной себя возомнила.
– Она такой уже была. Я только немножечко помогла.
– Заботливая ты наша! Я же вижу, насколько она упрямая. И у кого именно она этого упрямства набралась.
– Софи ей тоже помогала, – наябедничала Марина. Ответственности она не боится, только ненавидит держать ответ за то, чего не делала.
– С ней я потом поговорю. Сейчас же ты здесь, и что-то мне подсказывает, общалась эта Медуза больше с тобой, нежели с ней. Ведь так?
– Ну, так, – буркает Марина, – плохо что ль, ещё одна личность вроде ухудшенной меня будет? Чем так лодки ужасны, ты ей так объяснить не смог. Впрочем, что автоматический пистолет – не вполне подходящая игрушка для девочки тебя в своё время не смущало.
– Тебе он, по-моему, понравился.
– И сейчас нравится, – пожимает плечами Марина, – если есть одна, то почему бы не быть другой, подобной? Количество человеческих типов не то, чтобы особенно велико.
– Мне не хочется потом стоять и смотреть на одно из этих имён, выбитых в граните мемориала павшим. Только и всего. Есть у меня такое вот эгоистичное желание.
– Она после встречи с тобой, теперь точно не откажется от желания стать офицером Флота. Хотел одного, добился прямо противоположного.
– Я в этой реакции не учёл влияние ещё одного компонента в виде твоей хитрющей рожицы. Может, сразу скажешь, каких чудес нам тут ещё ждать?
– Да откуда мне знать? Островитянки – девчонки непредсказуемые, что хотят, то и делают.
– Зато, я тебя неплохо знаю. Прекращай портить подрастающее поколение.
– Ты предлагаешь прекратить мне быть самой собой, – пожимает плечами Марина, – Не находишь несколько двусмысленным, что в других тебе не нравятся как раз тебе качества, что привлекают во мне?
– Мне ты сестра, не они. У тебя есть и те, кто встанут рядом с тобой, есть и те, за кого ты сможешь спрятаться в случае чего. Они не могут позволить себе такой роскоши. И их не будет. Совсем.
– Не думала, что ты философ.
– Это не философия, а целесообразность. Людей определённого склада не может быть слишком много. Они полезны, когда их определённое количество, превысив его они становятся разрушительными. За неимением врагов начинают искать их друг в друге и во всех подряд. И начинают уничтожать их с таким же рвением, как настоящих врагов.
– Но в настоящих врагах пока недостатка не имеется, – замечает Марина, – вот мы и поспособствуем уменьшению их количества.
– Поспособствуют они... Это ты Медузе экскурсию в ожоговый центр устроила?
– Не, Сонька. Я временами, тугодумка, хорошие идеи поздно в голову приходят. Ты не волнуйся, я в аналогичном месте тоже бывала. Что война с людьми делает – прекрасно представляю.
– Представляет она, – хмыкает Сордар, – видимо, теперь, что тебе, что Медузе этой надо на сошедших с ума посмотреть.
– Страшнее сумасшедших, чем те, что вокруг «Старой Крепости» живут всё равно не найдёшь, а они в большинстве своём, совсем не под запором содержатся. И боевые действия на изменение их количества практически никак не влияют.
– Нашла единственный непрошибаемый аргумент, – кисло ухмыляется Сордар, – что мог на меня подействовать.
– Я, если поищу, ещё что-нибудь найду. Особенно, на людей, что мне не нравятся.
– Как Прекраснейшая Ягр выражается «Если на вас ничего нет, то эта не ваша заслуга, а наша недоработка».
– Давно её видел?
– По служебным вопросам мне с ней общаться нет необходимости.
– Но я же помню кое-что...
– То уже прошедшие и завершённые дела, – махнул рукой адмирал, –  Ей надо думать о том, что будет после. Мне – не особенно. Династического брака только Соньке стоит опасаться. Я с Безгривыми со всем в слишком близком родстве. Ты уже ухитрилась перестать быть соответствующей «Закону о престолонаследии». Вот Сонька в него просто идеально вписывается.
– Сордар. Ты уверен, что когда такие разговоры перестанут шуточными быть, мы обе будем ещё репродуктивного возраста?
– С чего ты взяла, будто мне известен ответ на этот вопрос?

Что-то прёт второй день подряд    

  – Эрида как-то раз нарисовала, как бы выглядел, если бы вместо меня, у тебя появился ещё один брат. Так вот, шрамом на этом самом месте украсить изображение не забыла. Значит, наш братец здесь скоро объявиться?
– Я думал, он уже здесь.
– За эти дни не встречала. Если он не прячется где-то.
– Он достаточно дисциплинирован.
– Угу. Примерно, как ты. Спёр национальное сокровище, глазом не моргнув.
– Оно всё равно было не зарегистрировано, – хмыкает адмирал, – Ты-то его куда подевала?
– Никуда. Со мной приехало. Не люблю постоянно ходить в золоте, как некоторые.
– Это ты намекаешь на девушку, что с тобой приехала? С большими такими...
Марина тяжко вздыхает с максимальной степенью страдания.
– Все вы только одно замечаете.
– Почему? Как старый морской разбойник я заметил в первую очередь, ожерелье. Самое ценное, из того, что на вас на всех было. Будь помоложе – точно бы спёр.
– И не жалко тебе девушки бы было? Она им очень дорожит.
– Знаешь ли, не признак ума, выставлять ценности напоказ. Я же вижу, что это оригинал, а не копия для повседневного ношения.
– Тут ты прав, дури в ней... Почти, как сисек, много очень. Но всё равно, не хотелось бы, чтобы кто-то её обижал.
– Я и молодой не стал бы у неё ожерелье воровать. Исключительно из-за её статуса Гостя Императора.
– С таким, как ты, на тёмной улочке столкнёшься – не то, что ожерелье, вообще, всё, что хочешь, отдашь, лишь бы живой уйти.
– Как бы очевидно – есть подобные вещи – не ходи в них одна по тёмным улочкам. Золото страшно дурит голову. Неужели она этого до сих пор не поняла?
– Это первая её ценность подобного уровня. Вот головушка слегка того. И закружилась.
– Если у них такая ценность всего одна, то смысл давать его дочке в школу? Неужели не поняла, вокруг хватает тех, у кого и больше, и толще?
– Это не их, а лично её, – хмуро сообщает Марина, не слишком удачная зимняя шутка снова начинает напоминать о себе. Пожалуй, надо будет с Рэдой поговорить, чтобы она хотя бы копию стала носить.
– Подарил кто? – подмигивает Сордар, – Тогда всё понятно, высоко же возможность добраться до её прелестей оценили. Видать, совсем невтерпёж было.
– Вокруг ещё удивляются, почему я такая пошлая.
– Твое окружение меня плохо знает, –  усмехается адмирал, – Разве я что-то не то сказал? Основной инстинкт и не такие вещи с людьми вытворяет.
– Если не было инстинкта этого, чтобы ты тогда сказал?
– А что тогда было? Если это подарок от девицы, то, как говорится, те же яйца, только в профиль.
– Иных мотивов подобрать не можешь?
– В таком возрасте всё вокруг полового вопроса крутится. Закон природы.
– На меня не действующий! – Марина решает не изобретать хитрых историй, а неоригинально сказать правду, – Это я ей подарила. И не делай такое лицо, я не по девочкам. Захотелось злобно пошутить. Заодно и разузнать, как Р за подобный «подарочек» отдариваться собирается. Где-то ты прав – согласна была абсолютно на всё. Иногда даже жалею, что никого не подговорила ей воспользоваться. Причём, желательно, втроём или больше. Да, знаю, некрасиво выглядит. Но такая уж вот я, маленькая и злобная.
Сордар хмыкает.
– То-то мне сразу показалось, ожерелье словно из Императорской сокровищницы. Тоже спёрла?
– Нет, – цедит сквозь зубы Марина, – Я не воровка. Все документы оформлены надлежащим образом.
– И у тебя не спросили, кому вещь такого уровня предназначена?
– Нет. Ни единого вопроса не задали.
– Не понимаю... – теперь уже Сордар трёт подбородок.
– Чего именно?
– Всего. Нравов современных. Вопросов воспитания подрастающего поколения. Слишком мир стремительно меняется. Каких-то общепринятых представлений и норм поведения больше не существует.
– Вечный, как мир, конфликт поколений!
– И с кем же ты конфликтуешь, юная Еггта? Пока, как я вижу, в основном, сама с собой.
– Не осуждаешь?
– Меня учили, что мужчины не вмешиваются в женские ссоры. Пусть, даже и такие странные. Её там дома не побили? Ведь наверняка подумали примерно тоже, что и я.
– Думаю, решили всякий товар имеет определённую цену. И она явно не продешевила, – кисло усмехается Сордар.
– Она дома с зимы ещё не была... Ты, наверное, не знаешь, что нынешние дети и подростки читают?
– Имею общее представление в рамках докладов статистических управлений.
– Кто такой Хорт знаешь?
– Писатель? Знаю. Я с ним даже пил на празднике берегового командования лет пять назад.
– Не Империя, а сельское поселение, – ворчит Марина, – все всех знают. Рэда – его дочка.
– Про отца плохого ничего сказать не могу, – пожимает плечами Сордар, – Дочку ты лучше знаешь. Она хоть не навооброжала себе, после подобной выходки, будто ты в неё влюбилась?
– Нет, она больше опасалась, ещё когда не знала, что это я, что ей придётся... Не то с тремя, не то с пятью. Причём, её вроде бы волновала физическая, а не какая-то иная сторона вопроса. На деле оказалась, она не настолько смелая, как хотела казаться. На неё больно смотреть было.
– И ты ей ничего не сделала?
– Я с самого начала не собиралась. Да и она в таком состоянии была – у озабоченной собакоголовой обезьяны и то бы не вызвала желания.
– М-да, тут и тронутся можно. Это ты её в дом Осени пристроила в качестве возмещения за беспокойство?
– Это она сама устроилась безо всякого моего содействия, – недовольно бурчит Марина.
– Проворная девочка, – усмехается Сордар, – вроде, не худенькая, а смотри ты, какая ловкая. Всюду пролезает. Сразу с двух полей урожай собирает, да ещё каких полей! Если уж Принцесса Империи по отношению к ней себя виноватой чувствует, то на этом до костра можно паразитировать. Ты о ней с Кэрдин не разговаривала? Мне кажется, тут не помешает доверительную беседу провести. Чтобы ротик-то поприкрыла, а не то зубки выпасть могут.
– Заранее сочувствую человеку, кто с тобой поссорится. Ты его сначала закопаешь, а только потом станешь разбираться, стоило его вообще убивать. Рэде от меня ничего не нужно, а Осени она сначала понравилась как персонаж книжек отца Рэды, а потом уж сама она, как человек.
  – Наивная девочка, – качает головой адмирал, – вокруг таких, как мы, лица, подобные этой Хорт буквально косяками ходят. Все от нас чего-то получить хотят, притом хотят казаться будто в чём-то для нас незаменимы. Так вот, уже многократно убеждался – незаменимых нет. А пририпал таких... – Сордар крайне выразительно демонстрирует, как сжимает что-то в ладони. Будь там что-то вроде руки той же Рэды, уже бы кости хрустнули.
– Мне кажется, я достаточно в людях понимаю. Рэде от меня ничего не нужно.
– Состояние от тебя полученное на шее висит. И буквально, вопит, насколько именно не нужно ничего.
– Вот только никаких намерений подобную вещь обрести с её стороны не было. Не знаю, что на меня тогда нашло. Но инициатива была целиком и полностью моя. Рэда никак не собиралась мне вредить. Скорее, наоборот, это я ей навредила.
– Я же говорил, насчёт чувства обязанности и умения на нём паразитировать...
– Она не знает, что я думаю насчёт собственной выходки. Разрешила ей оставить вещь себе. И всё! Не надо никаких теорий строить. Рэда совсем не паразит.
– Раз такой разговор завела – значит, всё-таки были сомнения.
– Всех вокруг в каких-либо злых намерениях подозревать?
– Доверяй, но проверяй... Стоп. Что-то я слышал в канцелярии ЕИВ, ты кому-то пару лет назад жизнь спасла, а потом ещё титул пожаловала... Кажется, я знаю фамилию этого человека, и советую к ней внимательнее присматриваться. Тонуть вблизи самой тебя – крайне удачная мысль. Особенно, если знать некоторые черты твоего характера.
– Я с ней была почти незнакома тогда.
– И тут такой роскошный повод познакомится поближе! То, что знаю я, мог заметить и кто-то другой.
– Хочешь сказать, вокруг меня сознательно поддерживается круг из определённых лиц?
Адмирал наклоняется так, чтобы смотреть прямо в глаза сестры.
– Я этого не говорил. Ты сама выводы сделала.