Спасибо за идею.

Ощущения, вроде, все знакомые. Только в прошлом она, в теории, могла делать что угодно. Главное – не пропадать из поля зрения охраны. Потом только поняла – от них не смогла бы никуда деться, даже если бы захотела.
Только не хотелось, в официальное лицо больше нравилось играть. Тем более, при таких играх Кэрдин с ней иногда разговаривала. Причём разговаривала именно как с принцессой – с учётом всех её титулов.
Обычное хвастовство пред высокопоставленными. Приукрашивание, конечно, есть, но такого уж откровенного пускания пыли в глаза как-то незаметно. Недостатки будут замечены только в том случае, если намеренно приехали их выявлять. Тут никаких претензий не имеется. Правда, масштаба для сравнения у Марины тоже нет. Есть только прочитанные статистические отчёты, да рассказы Оэлен, по принципу испорченного телефона описывающие довольно неплохую ситуацию. Правда, надо делать скидку на крайне нездоровую обстановку в семье Оэлен.
Вот уж там степень нездоровья была высочайшая, раз девочка из довольно обеспеченной семьи искренне завидовала сиротам из приюта. Вон и сейчас островитянка головой по сторонам вертит, разглядывая место, где когда-то совсем не против была оказаться. Как там ЕИВ говорил про тварей из тихого омута?
Честно сделала всё, что собиралась, в ответ на настойчивые просьбы администрации беседовать с лучшими, по их мнению, запрашивает списки:
– Я сейчас выберу пятерых совершенно произвольно.
Кажется, Оэлен с трудом сдерживает смешок.
Судя как все выдохнули после того, как Марина называет последнее имя, подруги Оэлен не проходили по разряду местных знаменитостей со слишком уж большим знаком «минус».
– Я тут посижу, а ты их встреть.
С деталями биографии Марина знакома. Трое ровесниц Оэлен происходят с одного из дальних островов Архипелага. Подводная вулканическая деятельность в этом регионе весьма активна. Значимых военных объектов в той части архипелага нет. Поэтому гигантскую волну, вызванную извержением, заметили слишком поздно. Остров сам был потухшим вулканом, от удара стихии серьёзно пострадала только одна сторона.
Девчонки лишились всей родни, их самих спасло, что их детское учреждение летом вывозили на другую сторону острова, где было много мелководных пляжей.
Самая старшая и самая младшая были из тех, чьих родителей лишили прав за ненадлежащей обращение. Что именно там было – Оэлен не рассказывали, но у старшей есть следы от огромного ожога на руке, полученного когда совсем маленькой была. Как именно их забирали – тоже практически не помнят – слишком давно дело было.
Насколько Марина помнит, лишение родительских прав бывает временным, когда при выполнении определённых условий ребёнка незадачливым родителям могут вернуть. Бывает и постоянным, когда возврат становится невозможным, но там с ненадлежащим обращением, как правило, соседствуют и более тяжкие преступления.
У подружек Оэлен был именно второй вариант. Никаких преступлений не было. Одного ненадлежащего хватило. Судя по шраму – основания были серьёзными. Уж больно часто этот дефект островитянка поминала. На единственной фотографии, что у неё есть, у самой рослой девочки рука каким-то летним шарфиком замотана.
Девчонки заходят, хихикая и пихая вперёд одна другую. Чувствуется, какой-то розыгрыш подозревают, хотя должны были видеть подъезжающий кортеж. Кажется, привыкли, что любые посетители – не про их честь.
Марина, чуть прищурившись, рассматривает их. Снова не возникает никаких вопросов. Одеты примерно в тоже, что и все кого раньше видела. Может, не столь с иголочки, но явно малоношенное и того же ценового диапазона. Общение с Пантерой сказалось, научилась хорошо определять цену одежды с первого взгляда.
Причёски тоже не столь идеальны, но по жилому корпусу и не с такими расхаживают. Да и даже Хейс в своё время замечаний за подобные бы не сделала.
Замотанная рука присутствует, впрочем, просматривается достаточно для понимания – ручку ребёнка, как минимум, в печку сунули. Квоты на пересадку кожи для ликвидации последствий подобных ожогов для лиц не призывного возраста выделяются в последнюю очередь.
Девчонки как девчонки, среднестатистические, если не знать подробностей биографии каждой. Ну вот и посмотрим, что они из себя представляют. Марина ловит себя на мысли, что несколько лет общалась только с представителями крайне специфического замкнутого мирка. Возможно, уже сильно отставшего от темпов развития общества. Подобные вещи очень сильно ускоряются в военное время... Впрочем, были ещё эшбадовки, но они тоже довольно специфическое сообщество.
– Оэлен? Ты! А нам сказали, что тут принцесса... – та ещё смесь разочарования и радости в голосах.
Так! Посмотрим какие сейчас нотки появятся.
– Вообще-то, я тоже здесь, – чуть повысив голос, Марина поднимается.
Все глаза устремлены на неё. Секундное замешательство – прежние выражения сползают одно за одним, сменяясь самым искренним удивлением с оттенком страха. Одна из девочек роняет сумочку. В наступившей тишине звучит резко, как выстрел, но никто не реагирует.
М-да, кажется с визуальным оформлением себя любимой Марина хватила лишку.
Кто-то шепчет:
– Взаправдашняя принцесса...
– Марина, – представляется, ухмыляясь Херктерент.
Пока наблюдается усиленная стадия продемонстрированного Оэлен недавно. Но она-то за год успела к Марине привыкнуть, да и новых впечатлений изрядно набралась. У этих с впечатлениями небогато. Существ вроде Марины поблизости видеть не приходилось.
Марина подходит вплотную.
– Что уставились? Я не кусаюсь.
– Оэлен, это правда? – шепчет самая взрослая и смелая. Несмотря на замотанную рук, со значком прошлогодней участницы, но Марина с ней не сталкивалась. Шрам бы послужил, скорее, украшением.
– Правда-правда! Ой, девочки, я так рада вас видеть! Если бы не Марина, мы бы не увиделись вовсе! – фразы выдаёт со скоростью авиационного пулемёта.
Взгляды бегают между ней и ухмыляющейся Мариной.
– Что-то я не заметила вас среди встречающих, – сообщает Марина старшей, в наибольшей степени уже вернувшейся в реальность, весьма выразительно разглядывая её значок.
– Её за плохое поведение наказали, на встречу не пустив. А мы сами решили не идти, – сообщает самая младшая. Впрочем, Марина уже заметила – именно дети её совершенно не боятся. Хотя эти вспышки коллективного девчоночьего разума временами раздражают.
– За значок её наказали, – сообщает ровесница Оэлен, – дерзкой очень стала.
– Тогда, наверное, всё-таки не за значок, а за длинный язык, – усмехается Марина.
– Скорее всего, по совокупности, так сказать, – Оэлен некоторых фраз от Марины успела набраться.
Когда на тебя слишком пристально смотрят, иногда даже спиной заметить можно. Тут всего лишь чуть со стороны в глаза вглядеться пытаются. Марина резко оборачивается. Храбрая малявка взгляда не отводит. Только шепчет восторженно:
– У тебя и правда глаза зелёные! Как в книжке!
– Про меня вроде ни одной не написали. Только картинки печатали.
– Я хотела сказать, как у Дины. Ты и правда принцесса, – заканчивает шепотом. Взвизгнув, бросается обниматься с Оэлен.
Марина слишком не любит эти слюнявые нежности, но у местных девчонок они распространены куда больше, нежели в «Сордаровке». Тем более, они все давно Оэлен не видели.
– Нашла свою лодку?
– Да. Нашла! Марина так помогла!
– Помогла? Тебе?
– Вот значок подводника.
В общем-то, они явно из тех, кто привыкли выкручиваться сами, рассчитывая самое большее, друг на друга. Хотя и клинической недоверчивости у них нет. Радоваться в жизни им приходится не слишком много, но и обозлятся особо не на что.
Понятно, что радость за Оэлен изрядно завистью приправлено. Люди есть люди. Но и слова о помощи Марины тоже кое-что значат.
Свалилось на них нечто, с чем они в жизни не рассчитывали сталкиваться.
Осторожно Марину разглядывают. Оэлен робеет за компанию.
– Она писала про вас...
– Обращайся ко мне на ты. Когда «вы» от сверстников слышу – начинаю ощущать себя старухой.
Зачем-то повторяет.
– Писала про ва... то есть, про тебя, но мы думали, она придумывает. Слишком уж сказочно всё написала. И мечты все сбылись. И принцессой познакомилась.
– Притом, ещё и не с одной, – встревает мелкая, – сначала про четверых написала. Но потом поняла, что завралась, и только про ва... то есть, про тебя писала.
Оэлен кулак ей демонстрирует Кажется, это местная Кошмар.
– Она, вообще-то, написала чистую правду, – усмехается Марина.
Старшая чуть заметно пинает мелкую.
– Да мы уж поняли. Но подумали сначала, что Оэлен в состав свиты попала.
– В моей свите никто сейчас не числится, – качает головой Марина.
– Но мы... То есть я, видела сегодня Чёрную Смерть.
– Она в свите ЕИВ числится, – зевает Марина.
– Потом нас всех вызвали, мы вот и подумали, что это какой-то розыгрыш Оэлен. Мы именно о ней подумали, когда увидели, что все вместе.
Марина, прищурившись, разглядывает островитянку.
– Ты им не написала, что приезжаешь?
– Нет. Сюрприз хотела сделать.
– Ну, ты и вредина! – решительно заявляет мелкая.
– Совсем наоборот, – усмехается Марина.