Глава 46

Марина вылезает из каюты. Смерть, как и вчера у флагштока сидит. На этот раз без удочек. Судя по виду, только что плавала.
– Ты вообще, спишь когда-нибудь?
– Я проснулась сорок минут назад.
– Что-то незаметно.
– Умение мало спать, не используя препараты, крайне полезно. Пару раз спасало мне жизнь.
– Зануда ты, – сообщает Марина.
– От такой слышу! – бросает Смерть, но принцесса уже прыгнула в воду.
Вынырнув вылезать не спешит.
– Понятно, чем тебе так это место глянулось. Водичка чудесная. Интересно, лавой снизу не подогревается?
– Мы, вообще-то, на вулкане живём. В прошлый раз он крайне зрелищно просыпался.
– Ага. Свидетелей до сих пор выкапывают.
– Предкам не повезло. Они не знали о вулканах того, что знаем мы. Тут уже бывали сильные извержения. Сотни тысяч лет назад. Раз последнее было столетия назад, то нового ещё десятки тысяч лет не будет.
– Ты и этим интересуешься?
– Ага. Волнует, знаешь ли, что у меня под задницей находится.
Марина забирается на борт.
– Сама же сказала, на наш век хватит. Поехали, покажешь свой чудо-грот.
– Так рано?
– Как раз, ожидание настояться успело.
Смерть пожимает плечами.
– Будто ты природных чудес не видела. Во «Дворце воды» гроты не хуже. И гораздо уютнее. С регулируемой температурой воды.
– Ты же там не была никогда.
– На этой должности много свободного времени. Читаю много.
– Здесь среда естественная. Это тоже играет определённую роль.
Смерть идёт на нос катера. Поднимает якоря. Марина стоит, держась за флагшток. Наёмница машет рукой.
– Там, в ящике, флаги лежат. Есть и твой. Поднимешь?
– Нет. Мелочным честолюбием не страдаю.
– Тогда МИДвовский для судов подними. Помнишь, как он выглядит?
– Ты смеёшься, или издеваешься? – огрызается Марина, отодвигая крышку.

Катер мчится, флаг полощится на ветру.
– Неужели у тебя личного флага нет?
– Мелочным честолюбием не страдаю, – хмыкает наёмница, – Мне по должности не положено, тем более, по острову перемещаюсь преимущественно на машинах. На катерах мне достаточно министерского. Кстати, этот катер на балансе министерства числится, так что ты можешь свой личный флаг поднимать.
– Судя по его наличию в комплекте, такая возможность рассматривалась изначально.
– Вообще-то, это резиденция ЕИВ и периодическое присутствие на территории его самого, супруги, или кого-либо из детей, как бы подразумевается.
– Сордару-то что тут делать?
Смерть усмехается.
– Вообще-то тут приличная часть складских помещений его имуществом забита.
– Он же, вроде, не испытывает особой привязанности к вещам.
– Это смотря к каким... Судя по твоему виду, он с тобой не всеми своими тайнами делился. Начиная от самой большой по объёму.
– Это какой? – надуто спрашивает Марина, слегка обидевшаяся на Сордара. Смерть знает про него нечто, неизвестное ей.
– Сама знаешь, он увлекается всем, связанным с китобойным промыслом. Соответственно, водит знакомства со всеми, сколько-нибудь значимыми людьми на Архипелаге, кто этим делом занимается. На Побережье у него тоже знакомых полно, но живёт-то он больше здесь. Ну, вот и решили местные китобои, что они ничуть не хуже береговых. Решили здесь создать свой собственный музей кита. Как в Приморье, только больше и лучше. Народ они основательный, стали собирать экспонаты, купили довольно большой участок. Но из-за войны к строительству так и не приступили. Вот и лежит тут разобранный скелет кита и ещё много всякого-разного.
– Что ты раньше не говорила?
– А ты и не спрашивала. К тому же, туда ограничен доступ гостям Резиденции.
– Не думала, что Сордар тоже такой вредный.
– Я сказала, доступ ограничен гостям, но не сказала, что доступ ограничен вам двоим.
– Мне он ничего не говорил.
– Забыл, наверное, – Смерть закладывает резкий вираж.
– Ты «Правила вождения судов малого водоизмещения» читала хоть?
– Какой русский не любит быстро ездить? – через плечо бросает наёмница, на родном языке Императора у неё выходит гораздо лучше, нежели на мирренском.
– Ты и это язык знаешь? – по-русски спрашивает Марина.
– Для сотрудников МИДв это обязательный язык. – наёмница отвечает на том же языке. –  Хотя нигде его знание не прописано. Но неофициальные правила – сильнее установленных.
Марина чуть челюсть за борт не уронила. Смерть говорит с какими-то механическими нотками, акцент заметен, но говорит же!
– Умеешь ты поражать! – переходит на родной язык принцесса.
– Не слишком сложно выучить язык, особенно когда это приносит ощутимые материальные выгоды, – Смерть говорит с такой же механической интонацией, только теперь на родном языке.
Марина смеётся.
– Ты деньги любишь вовсе не настолько сильно, как говоришь.
– Нет, я известная чистюля, и крайне разборчива в методах заработка.
Смерть снова вираж закладывает. Марина флегматично озирается по-сторонам. В общем-то, что ЕИВ, что Сонька, что она сама водят в похожем стиле. Только у неё с умением катером управлять плоховато. Смерть, раз тут родилась и выросла, все скалы и мели знать обязана. В противном случае, разговаривала бы сейчас с кем-то другой. Кажется, Чёрная просто развлекается, явно желая услышать испуганный визг и крик Марины. Плавали, знаем, сами на такие шуточки способны.
Смерть сообразительна, и быстро поняв, лихой гонкой Марину не пронять, направляется к намеченной цели. В какой-то момент кажется, несутся прямо на скалы. Принцесса лениво зевает, прикрывая рот ладонью. У наёмницы боковое зрение — что надо, всё замечает.
Вроде бы несутся прямо на скалу. Штурвал чуть повёрнут – становится виден проход. Проскочили! Снова резкий разворот. Скорость резко сброшена. Катер спокойно качается на волнах.
Марина выдыхает. Заметила ли Смерть?
– Вон у той скалы. Видишь проход?
– Ага! – кивает Марина, – Даже не знаю, хорошо или нет, что ты самолёт не умеешь водить так же, как катер.
– Из точки один в два долететь смогу. Летала на соседние острова, правда, признаю, при идеальных метеоусловиях. Но не более того. Чтобы было, если бы более обширными познаниями обладала?
– Ничего особенного, – прикрывает рот Марина, – была бы личным пилотом у ЕИВ. Он летает – примерно, как ты катером управляешь.
– Думала про его полёты – что-то вроде местных легенд.
– Видать, постарел, – хмыкает Марина, – но у Соньки такие же черты.
– Правила полётов для неё с прошлого года не изменились, – усмехается Смерть, – вряд ли ей самостоятельно удастся полетать.
– Полёты в другой сфере куда более занимательны, – бурчит Марина.
Наёмница хихикает, как девочка, заводя мотор на малые обороты.
Под своды катер заходит очень медленно. Херктерент по сторонам озирается.
– Тут же два прохода! И второй гораздо шире.
– Зато, к нему на такой скорости не подрулишь! Там столько камней, что только малым ходом можно идти.
– И похвастаться пред принцессой не получится.
С усмешками переглядываются.
– Ну, что поделать, и это тоже, – констатирует очевидный факт Смерть.
  Катер ткнулся носом в берег. Марина сидит на носу, свесив ноги, но спрыгивать не спешит. Разглядывает своды.
– Очень похоже на искусственные.
– Тоже так подумала, когда впервые сюда заплыла. Потом не поленилась все документы по строительству Резиденции просмотреть. Уже первый архитектор отмечал их крайнюю живописность. Ну и рельеф дня ему крайне не понравился. Но тогда больше интересовались видом с берега. Видом с моря заинтересовалась мама Херенокта. Но ей, была нужна не красота а большие глубины и спокойные воды. Скоростные катера она тоже обожала.
Так что, это местечко до меня никто обживать не пытался. Тут приливы невысокие.
– Часто тут бываешь?
– Захожу время от времени.
– Рыбку половить?
– Хотя бы. Тут крупные да ленивые живут. Почти пруд природный.
– Удочки, конечно, у тебя с собой?
– Специально для тебя, есть даже гранаты.
– Тут не обвалится от взрыва?
– Проверено! – вскидывает палец наёмница, – Не обвалится.
– Потом что-нибудь взорвём. И где-нибудь не здесь.
Марина наконец, соизволила в воду спрыгнуть. Не спеша на берег выходит.
– Умеешь ты места необычные находить.
– С детства обожаю всякое необычное искать. Некоторые места на давным-давно обжитом острове знаю только я.
– Почему ты так уверена?
– Сохранились мои детские тайники. Да и главного следа человеческого присутствия – пустых бутылок и банок не появилось.
– Хм. Я думала, в уединённых местах основной след человеческого присутствия несколько иной.
– Там море везде близко, а изделия эти лёгкие слишком. В море уносит. Да и птицы с рыбами иногда, по причине невеликого ума, их съедают. Тут никто не бывает, кроме меня.
– Даже Херенокт?
– Он – в особенности. Когда пересекались на острове, нам обоим больше всего хотелось большой и мягкой постели. Различными «прелестями» ночёвок в разнообразных диких местах мы оба были сыты уже вот по это самое место! – наёмница энергично проводит рукой по горло, – Тупо хотелось нормальной человеческой еды, а не змей с моллюсками. Это ты в приключения просто не наигралась, а у меня они уже вот где сидят, – Смерть снова проводит по горлу, но уже не столь энергично, – И одновременно, не могу уже без всего этого жить.
– По-моему, тебя спокойная жизнь более чем устраивает.
– И это тоже... Хотя денег у меня уже столько – на первого тунца до конца жизни хватит, даже если я ухитрюсь прожить ещё столько же, сколько смогла. Хотя, это и крайне сомнительно...
– Потрясающая вера в будущее! У тебя мечта большей части женского населения Империи сбывается, а ты о смерти думаешь.
– Так я всегда к меньшей части населения страны относилась.
Марина упирает руки в бока.
– Но в итоге оказалась там, где оказалась. И я уже знаю, какое торжество будет главным этим летом. Подсказываю, это не двадцать второе седьмого. Оба вы от меня никуда не денетесь!
– Слушаюсь, Ваше Высочество, – откровенно дурачится Смерть.
Рация издаёт писк. Марина, хлопнув себя по лбу, отвечает на вызов.
– Забыла, что должна на связь с ними выходить.
– Через три минуты объявили бы тревогу. Ты бы точно услышала, – хмыкает Смерть.
– Сама-то про сеансы связи не забывала?
– Нет. У меня всё чётко. Но мой выход на связь не является подтверждением, что всё хорошо у тебя.
– Надо запомнить на будущее, – вредно усмехается Марина.
Смерть отвечает ей в тон.
– Так ведь если всё пойдёт, как больше всего тебе хочется, в моём нынешнем качестве, ты меня скоро уже не увидишь... Если я в новом займу павильон на берегу второй бухты не будешь возражать?
– Занимай, – пожимает плечами Марина, – я всё равно тут жить постоянно не собираюсь. Да и павильон тот слишком уж кукольно-девчоночий...
Призадумавшись принцесса несколько раз щёлкает пальцами, зачем-то разглядывая Смерть. Криво ухмыляется.
– Не думаю, что ты там долго проживёшь. Ты и так с Хереноктом ссорилась, а за осквернение памяти его матери, он тебе и вовсе голову оторвёт, а я в сторонке постою. Это же её попытка попробовать себя в качестве архитектора. Попутно, самая значительная вещь, что осталась от неё, не считая самого Херенокта.
Теперь уже Смерть смеётся.
– Обязательно передам, что ты его вещью считаешь. Допускаю, что он мне может голову оторвать. Только сделает он это за что-то другое, ибо он мне предлагал именно там жить. Как одно из подтверждений серьёзности своих намерений.
Марина снова лезет на катер. Обратно выбирается с открытой бутылкой пива. Стоя на носу, изрядно отпивает, и только потом сообщает.
– Что-то я ничего в ваших больных отношениях не понимаю.