Марина даже не шелохнулась.
– Возможно, это именно тебя стоит благодарить за возможность в этом гроте сидеть.
Херктерент усаживается на второй стул, берёт новую бутылку:
– Это ещё как? Я явно чего-то о себе не знаю...
– Да вот так. Были вы обе для меня объектами. После личного знакомства неожиданно стали крайне интересными для меня людьми. Я ведь в прошлом году хотела в прежнюю жизнь окунуться. Но тут вы появились... Возможно, у меня инстинкт самосохранения наконец включился, возможно, я придумала оправдание собственной трусости и нежеланию снова идти воевать. Мне тупо захотелось вас двоих снова увидеть. Притом этот вариант не требовал от меня абсолютно никаких действий. Оставаться на прежней должности и не писать никаких рапортов.
– Просто сбежать не думала?
– За эти годы я стала уважать документы значительно больше, чем раньше. Как-то о себе бы известила. Но тут вы обе на меня свалились. Признаю, дурное желание появилось. Но захотелось его осуществить. Вот и осталась.
– Не говоря уж о таких «мелочах», что именно через меня решила помириться с Хереноктом, – хмыкает Марина. – Точно у тебя был, как выразилась бы великая я, «управляемый приступ трусости».
– Можешь и так это называть, – пожимает плечами наёмница, – Именно из-за твоего появления здесь я и решилась на примирение с Хереноктом. Как-то глупо показалось хорошо относится к сестрам и плохо – к их брату.
– И ты, наконец-то, научилась статусы считать!
– Меня и собственный, в общем-то, удовлетворяет. Некоторые награды всех этих дружественных нам режимов с точки зрения закона приравнены к некоторым нашим. Так что на титул я себе заработала ещё до Крепостного полка, правда, юридическим оформлением статуса не занималась.
Марина кисло ухмыляется:
– Зачастую правильное оформление заслуг значит гораздо больше настоящих свершений.
– Я это успела понять как раз тогда, когда у меня наступил избыток свободного времени. Всё, что можно было документально подтвердить – всё подтвердила.
– Умничка!
– Одинаково это слово говорите, – замечает Смерть.
– Кажется поняла, что с тобой вчера было. Так как мозги у тебя, так же как у меня с Хереноктом весьма и весьма перекошенные. Вот и всплыла мысль о своеобразной благодарности. Тем более, тут Сонька и Эр ещё присутствуют. Но я гораздо меньшей степени озабочена определённым вопросом, чем большинство сверстников.
– Вроде бы, этот вопрос уже обсудили, или же, – с умением многозначительные взгляды бросать у наёмницы всё почти как у Соньки, с умением двусмысленные позы принимать даже получше, – У тебя изменился взгляд на моё тогдашнее предложение? Оно ещё в силе...
– Ты верно сказала, вопрос обсуждён уже. И больше к нему лучше не возвращаться. Симпатию к человеку лучше излишне сильно не углублять. У меня достаточно широкие взгляды, но не настолько. Хотя, к я подозреваю, я одна из первых, если не вовсе первая, кому ты так откровенно предложила. С другими были всякие предварительные игры.
– Сглупила я, а не ты, – качает головой Смерть, – оказалась взрослее и сдержаннее, чем я предполагала. Хотя, ничего не планировала. Захотелось... Ну, пусть странного.
– Лучше забыть и не вспоминать... Хотя выпитое часто снимает ограничения...
– Так это ты пьёшь, а не я. Притом, самостоятельно безо всякого моего участия.
– Выпивка-то твоя! – щурится Марина.
– На катере лежит гораздо больше, – усмехается наёмница, – да и знаю я прекрасно, ты иногда разыгрываешь из себя пьяную.
– Можно подумать, ты подобного никогда не делала.
– Не обо мне речь, а о тебе.
Марина трёт подбородок.
– Слушай, как ты думаешь, Софи с Хейс правда поссорились?
– Могла бы и просто спросить, но предпочла ругаться, – ворчит Чёрная, – можешь съездить и спросить... Но, если серьёзно, я не особо разбираюсь в том, как такие связи развиваются.
– Говорила же, что пробовала.
Чёрная чуть наклоняется вперёд.
– В местах, где либо тебя, либо близкого друга или подругу могут убить каждый день у чувств и отношений совсем иные законы, чем на пляже под ярким солнышком.
– Горячие источники здесь имеются, – ухмыляется Марина.
– Подростковые отношения не переходят во взрослое состояние, – почти так же гримасничает Смерть в ответ.
– Сонька взрослая с точки зрения закона. Одно время даже свадьбу с Яриком планировала.
– Марин, ты же прекрасно знаешь, возраст не тут, – наёмница показывает себе на грудь, – а вот тут, – стучит  пальцем по лбу.
– Ну и что скажешь про Софи?
– Что я действительно про её отношениях думаю? Ладно, скажу, только тебе это может не понравиться...
– Переживу как-нибудь.
– Мне кажется, она, говоря по-простому, зажралась. Попробовала всё, что можно – и захотелось необычного.
– Сейчас такая дружба почти в порядке вещей.
– Значит, я от жизни стала отставать. В моё время... Прямо скажем, довольно распространено было, но напоказ демонстрировали немногие.
– Так и они особо не демонстрируют, – пожимает плечами Марина, – даже в городе вместе не были.
– Вообще-то, ничего другого от вас двоих и не ждут. В конце того года вы обе были крайне запоминающимися. Что большинство подумало, думаю, не надо объяснять?
– Не страна, а сельское поселение!
– В новых полках ПВО полным-полно народа из того же выпуска. Да и девушки в ПВО не то, чтобы редкое явление. Даже здесь есть несколько. Но ты явно не про их лётную подготовку. Если к первоначальному вопросу вернуться, то я не особенно верю, что эта связь Софи продлится сколько-нибудь значительное время.
– Эрида тоже так думала, а теперь в подушку ревёт.
– Видимо, разные представления о длительности связей, – хмыкает наёмница, – Меня в аналогичной ситуации хватило на два месяца.
– Её убили?
– Нет, на континенте осела. Давно из виду потеряла. За это время ухитрились совершенно опротиветь друг другу, и решили, что лучше разбежаться. В противном смысле, вынесли бы друг другу мозги. В прямом смысле слова.
– Надеюсь, под этим не подразумевается парное самоубийство, что часто бывает в историях про нежную девичью дружбу? Уходят два не понятых никем одиночества, – Марина смахивает несуществующую слезу.
– Я уже сказала, мозги бы вышибли в прямом смысле слова. Я метко стреляю, она тоже не была мазилой... Разбежались и правильно сделали. От живых больше пользы, нежели от мёртвых. У этих двоих выдержки куда больше моего. До стрельбы не дойдёт.
– Вот утешила!
– Ты же не горишь желанием в эти отношения вмешиваться.
– Я – нет. Но тут Эрида ещё есть. Знающая, что я тебе доверяю. Вполне может прийти с расспросами.
– Пусть приходит! – пожимает плечами наёмница, – Скажу, что знаю. Тем более, я не в её вкусе. А уж она и подавно не в моём. На неё я смотрю только как на охраняемый объект.
– С ней никогда не угадаешь, как именно она смотрит на окружающих, – Марина совершенно серьёзна.
Смерть в ответ что-то безобидно насвистывает.

Смерть в ответ что-то беззаботно насвистывает.
– Она не злая и не мстительная, мне этого вполне достаточно. Языком работать я тоже неплохо умею.
Марина от смеха давится в кулак, впрочем, именно такой реакции наёмница и добивалась.
– Софи по мне уже соскучилась. Как думаешь, кто следующей будет? Я так думаю, что Звезда.
– Ты шутишь или как? – щурится Смерть. – Я людей, в подобной среде выросших, немного знаю. Без действительно чрезвычайной ситуации она к тебе никогда не обратится... Да и собственное окружение ты недооцениваешь.
– Эр беспокоить меня не захочет, раз у меня всё хорошо. Тогда Рэда?
– Она с вопросом воспитания подрастающего поколения и без тебя прекрасно справляется. Дина ведь в состоянии подолгу без тебя обходится?
– Дней десять бывало. Нет, мы не ссорились. Она ухитрялась перемещаться там, где я не хожу.
– Островитянок можно не учитывать, у них в вопросах отношения к тебе одни мозги на всех, а для одной из них ты крайне немало сделала. К тому же, тут даже стены напоминают, кто ты, а кто они... Некоторые предрассудки живут гораздо дольше породившей их эпохи.
– Как праздновать-то будешь? Только не говори, что об этом не думала.
– Зачем что-то делать самой, когда это могут сделать другие? В данном случае, твой брат. Часть торжеств, связанных с его мамой проходили здесь. Он решил воспользоваться старым сценарием. Преемственность и всё с этим связанное.
– Соньке понравится, – хмыкает Марина, – жаль, что ты на ту Императрицу совсем не похожа.
– Это уж точно! Особенно, если учесть, что я её старше.
– Зато Херенокт моложе отца, – скалится Марина, – кстати, вопрос его присутствия поднимается? Давненько церемонии подобного уровня не проводилось...
– Присутствие Верховного на свадьбе двух пусть и не самых рядовых, но и не самых высокопоставленных офицеров не является обязательным. И так все принцы и принцессы Империи в сборе.
– Один из немногих способов, когда урождённой принцессой становятся не по праву рождения, – хихикает Марина, – уже представляю девочку, спрашивающую «Мама, а ты правда была наёмницей когда-то?» Сама не скажешь – я ей точно разболтаю про твои похождения на песке!
– А я – про твои, – Смерть, дурачась показывает язык.
– Не успеешь, я это первой сделаю. Уже воображаю рожи окружающих, когда на вопрос «Как зовут твою маму?» Она ответит:
«Мою маму зовут Чёрная Смерть».
– Ты не смейся! – наёмница пытается быть серьёзной, но усмешку сдержать не может. – У меня собралась изрядная коллекция документов различной степени подлинности, по многим из которых меня на самом деле, так зовут. По офицерскому удостоверению я действительно Чёрная Смерть, а так как из имеющегося у меня, у данного наивысшая степень подлинности...
– Значит, в брачном договоре будет стоять то же имя... Слушай, знаешь что я придумала? Позови свидетелем со своей стороны разноглазую! Визгу будет!
– Если честно, то я тебя... То есть вас, Ваше Высочество, хотела попросить оказать мне подобную честь. Засвидетельствовать мой брачный договор.
– Так как я ещё и Марина Саргон, то отвечу согласием... Но все мы знаем, как различные шуточки любит один наш общий знакомый...
– Ты о чём? – настораживается Смерть.
– О законах, о чём же ещё? По ним свидетелями при подписании договора должны быть двое совершеннолетних граждан Империи. Принято, что это мужчина и женщина, но в законах это не прописано... Мне очень нравится идея с Эр, поэтому Херенокт позовёт её.
– Вообще-то, это он хотел позвать тебя, но раз я успела первой...
– Ах он, поросёнок, – грозит пальцем непонятно кому Марина, – представляю, как это понравится самой Эр... Получится и скандально, и красиво. Особо умные будут гадать, кто из троих невеста.
– Угу. Или кому именно, невесте или свидетелю, я мать.
Марина одобрительно вскидывает большой палец.
– Формальных причин для заключения им договора с Эридой, кстати, не имеется. Кстати, с его чёрным чувством юмора ему наверняка понравится идея затащить в постель любительницу девочек...
Смерть весьма наглядно демонстрирует кулак.
– Шуточки у вас... Скажем так, семейная черта...
– Правда, потрясающе весёлые и остроумные?
– Угу. Как говорят, людоедское веселье...
– Шуточки Дины, – Марина щёлкает пальцами. – Надо не забыть распорядится, чтобы знаменитых «Младенцев Дины» подали. Так, чтобы всем хватило... – Марина кровожадно облизывается, – Чёрный Еггт я, или кто?
Смерть только рукой махнула. В некоторых вопросах спорить с ненормальной сестрой самого ненормального принца столетия – крайне изощрённый способ самоубийства.
Не станет же Чёрная Смерть вслух признавать, что хочет увидеть эту, неоднократно сегодня упомянутую, девочку.

– У Пантеры тут есть отделения, – ухмыляется Марина, – каких цветов будут платья?
– Чёрные, – наёмница явно не шутит, и шутить не собирается, – Я, хотя Смерть, не люблю большую часть символики, со смертью связанную. Цвет смерти – белый, в древние времена – цвета погребальных одежд, символ смерти для одного рода и рождения для другого. Родоплеменной строй – давно пройденный этап развития человеческого общества. Давно пора избавляться от его пережитков. Основная ячейка общества – именно парная, а не какая-либо иная форма семьи.
– В общем-то, у меня аналогичные взгляды... Впрочем, ты непоследовательна, пышное празднование этой церемонии – тоже пережиток, причём, как бы не ещё более древних времён.
– Всего сразу не отменишь. Если средства позволяют – почему бы не отпраздновать? Я достаточно честолюбива, и люблю праздники в свою честь.
– Не забывай про любовь Херенокта из каждой церемонии устроить скандал.
Наёмница усмехается.
– Одна из причин, почему я крайне нуждаюсь в твоём присутствии. Только надо мной – он достаточно безумен, чтобы подшутить. А вот тебя в смешном виде выставлять не станет...
Марина открывает было рот, чтобы кое-что рассказать, но вовремя догадывается закрыть. Все они тогда хороши были. И принц, и принцесса, и у общества попался слишком уж неудачный срез. Сейчас прошлое ворошить  –  не самая умная идея. Иногда даже у южан не очень глупые обычаи попадаются, вроде священника, спрашивающего при заключении брака «Знает ли кто о причинах, могущих воспрепятствовать этому союзу? Если знает, то пусть скажет сейчас, или же молчит вечно!»
– Я тоже умершей не больно-то хочу выглядеть. Что там у меня с гербовыми цветами? Чёрный, красный, золото и серебро.
– Из всего этого что-либо сооруди, – и не поймёшь, шутит наёмница или нет.
– Для этого надо привлекать таланты Пантеры.
– То она не примчится на твой вызов. Тем более, наверняка у неё для такого случая альбом на несколько сотен выкроек есть.
– Доспехи велю привезти!
– Я список сокровищ смотрела. Они у тебя тоже либо красные, либо чёрные с золотом, – снова похоже, наёмница в полном несоответствии возрасту, дразнится.
– Полированный металл ещё есть.
– Это уже другая эпоха.
– Кирасирским палашом, если что, я владеть умею.
– Да я и не сомневаюсь. Только без эскадрона мы точно обойдёмся.
– Уже мы?
– Так принято говорить. Тем более, у нас на двоих всё-таки два мозга а не, один. Да и, что он, что я – не самые лучшие кавалеристы... – Смерть усмехается, – Не подумала о самом логичном и простом. И я, и он можем быть в парадной форме.
– В наше время такие сцены уже отдают банальщиной.
–  Ну и что? Быть в центре внимания всё равно хочется?
– Наград у кого из вас больше?
– Почти одинаково. Но визуально я гораздо ярче выглядеть буду. На периферии большого мира любят очень пышные награды. И не не жалеют на них настоящее золото и камни.
– Сомнительно, что у Херенокта нет ничего подобного.
– Он куда чаще моего ездил в путешествия с гораздо более официальным статусом, нежели у меня. Соответственно, хотя и бывали часто в одном и том же месте,  награждали нас совершенно разные люди. Мне как-то раз даже рабов предлагали.
– Они что, не понимали, что ты грэдка, и тебе такие награды не нужны?
– Дикие люди! Думали, что я – чёрная колдунья, а таким люди для жертвоприношений нужны всегда. Причём, даже без разницы, какой расы и пола. Хотя, дети предпочтительнее. Хотя, там всё-таки налёт цивилизации присутствовал, скорее, ждали, что я кого-нибудь на косметику пущу... Ну, вроде ваших ванн из крови...
– Сколько столетий уже от этих обвинений отмыться не можем, – качает головой Марины.
– Потому что никогда особо и не старались, – хмыкает наёмница, – духи «Кровавая роза» сама знаешь, что содержат по легендам.
Марина скалится во весь рот.
– Тоже хорошая шутка. Почти как младенцы. Духи эти и сейчас производятся. Рабов-то взяла?
– Перепродала не глядя одному из местных командиров. Ему рабочие на поля были нужны. Всяко лучше, чем на жертвенник попасть. Или стать мишенями. Тем более, командир это рабов через пару лет отпускал в родные места.
– Отпускал на самом деле? Или? – Марина складывает руку пистолетиком. Делает вид, что дует в ствол.
– Отпускал. Проверяли. Он слишком хотел грэдом быть. При этом, меня спрашивал, могу ли я ему имперскую женщину достать.
– И что ты?
– Я сказала, женщинами не торгую...
– Особенно, после некоторых твоих поступков это смотрится.
– Когда много и оптом, у местных это и за торговлю не считается. Вот просьба кого-то определённого достать. Это другое, и в общем-то осуждается.
– Двойные стандарты.
– Ка всегда и везде, – пожимает плечами Смерть.
Марина решает не спрашивать, чем Херенокт приторговывал. Попал в свинарник – изволь хрюкать. Иначе сожрут, свиньи, что с четырьмя ногами, что с двумя – животные всеядные.

Эти-то двое в курсе насчёт агрессивности и опасности всех пород...

– Сколько у тебя тайн ещё сохранилось?
– Почти всё озвучила.
– А у Херенокта?
– Он, хотя и причастен к значительной части моих, гораздо о большем может рассказывать. Меня ведь много где и вовсе не было. Только дырке в шкуре остались. Включая уже упоминавшуюся самую большую, – наёмница резко чиркает пальцем по животу.
– Так его тоже много где не было.
Переглядываются с невесёлыми усмешками.
– Хоть эту часть биографии скрывать не придётся.
– Да и на всё остальное со временем выйдет срок давности, – в тон ей подхватывает Марина.
– Там и бессрочное есть.
– У тебя или у него?
– То, что знаю – у обоих.
– Бессрочное может быть рассекречено в любой момент.
– Сомнительно, что это кому-то пользу принесёт или понравится. Иногда официальные версии являются наиболее подходящими для всех.
– Универсальная фраза «умер при невыясненных обстоятельствах» или «пропал без вести» тоже на многое намекает...
– Угу, – хмыкает наёмница, – особенно хорошо это понимают те, кто не хотят следующими «пропавшими без вести» стать.
– В каком мире мы живём? – закатывает глаза принцесса.
– И не говори, – усмехается наёмница.
Смеются обе.
Марина прислушивается.
– Что-то подозрительно тихо.
– В каком смысле, – настораживается Смерть.
– Нигде ничего не происходит. Словно нас и вовсе нет.
Наёмница показывает рацию.
– Видишь? Батарея заряжена полностью.
– Знаю. Скучно, когда ничего не происходит.
– В чём дело? – Смерть показывает глазами на катер, – Садимся и вперёд. Точнее назад, к происшествиям.
– Нет! – Марина откупоривает очередную бутылку, – Мне скучать ещё не надоело. Надоело, когда то одно, то другое. Не убьёт же Динка никого.
– С утра уже подралась. Видимо, вместо зарядке. На утреннем сеансе связи было. Всё с той же личностью. Очевидно, нашли друг друга. Всё происходило в присутствии инструктора и медиков, так что, повреждения минимальны.
– О Звезду бы лучше кулаки чесала. На предмет того, с кем может столкнуться, – флегматично хмыкает Марина.
– Очевидно, Морское Животное бережёт себя, хочет предоставить мне честь первой что-нибудь ей сломать.
– Ты же обещала.
– Но она-то о характере данных мной обещаний не знает. И настроена на худшее, особенно, с учётом определённой моей славы в этих местах.
– Да уж куда определённее, – хмыкает Марина, – Смертью же тебя здесь прозвали, когда ты не старше меня сейчас была.
– У тебя имя и статус есть с рождения, мне же и то, и другое пришлось создавать.
– И по тому, и по другому пункту саму меня почти догнала. Совсем неплохой результат.
– Ты к созданию себе имени фактически даже не приступала. Урождённых принцесс довольно много...
– Скоро ещё одна появится, – хмыкает Марина.
Наёмница невозмутимо продолжает:
– Даже Принцесс Империи аж целых две. Имя себе только Софи создала...
– Моё время ещё не пришло, – Марина ухмыляется так, что видны кончики верхних клыков.
– Так и я о том же самом говорю, – Смерть ухитряется почти в точности воспроизвести ухмылку Марины, – Наделаешь ты ещё дел.
– Если южане не убьют в ближайшие года, – со злым весельем ухмыляется Марина.
– Мой опыт подсказывает, убивалка у них ещё не выросла.
– У них могут думать и по-другому.
– Спор становится беспредметным, – пожимает плечами Смерть.
Марина изучающе смотрит на катер.
– Слушай, а у него дальность вообще какая? Хватит топлива вокруг острова обойти?
– Хватит, и ещё останется. Он, если сильно формально, ещё и эвакуационный. Должен дойти до любого из соседних островов, где базируются воинские части.
– Всё-то у нас двойного назначения.
– Разъездной катер командира линкора – вариант этого проекта.
– Ух ты! Как на «Владыке»! Значит, и у Сордара такой есть?
– По штату положен, имеется ли в текущий момент – не знаю.
– Это как?
– Так ему попало как раз в один из шлюпочных ангаров, сдав на металлолом всё, что там было. Хорошо, он любитель радиолокации, и считает самолёты-разведчики бесполезным грузом. Там авиационный ангар рядом. С топливными цистернами разведчиков. Там было пусто, потому пожар и погасили быстро.
– Мне он ничего не говорил, – дуется Марина.
– Доклад о боевых повреждениях доступен лицам с твоим уровнем допуска.
– Ты, надо думать, выискивала о повреждениях совсем другого корабля.
– Сходи в медицинский отдел местного «Музея Флота». Там есть очень наглядные, к тому же, постоянно пополняющийся стенды, посвящённые операциям проводимыми в ходе боевых действий. Там есть много очень впечатляющих осколков, извлечённых из самых разных мест. По традиции, в экспозицию попадают только осколки, извлечённые из выживших. Знаешь, это был последний раз, когда меня что-то напугало. Столько металла, вынутого из живых людей, да в одном месте. Бр-р-р! – наёмница зябко ёжится, несмотря на жару.
– Примерила это к одному, строго определённому человеку?
– Хотя бы, – соглашается наёмница, – ожидание в неопределённости и страхе –  крайне неприятные чувства. Это не мины, с которыми всё просто – при подрыве либо живы и даже целы почти все, либо не остаётся почти никого.
– Ты разве сталкивалась?
– Когда на недокрейсер охотилась, сначала была идея завалить минами все выходы из той бухты. Но потом передумали. У нас были мины только против кораблей малого водоизмещения. Эсминец она вряд-ли из строя выведет. Городить связки  и прочие конструкции из нескольких мин – долго и сложно, тем более, время было против нас. Мы много этих мин там ставили. Ставили и на нас. Но у нас было больше людей с руками из правильных мест. Потому и решили, торпедой – надёжней.
– Ты как-то умеешь рассказывать – чуть ли не страшнее, чем у Сордара получается.
Смерть смотрит, словно не замечая Марины.
– У него снаряды по две тонны и вроде бы, есть и больше, но убить может осколком лаже меньше, чем ноготь мизинца ребёнка. Чудовищная скорость пробивает любую кость. Такой осколок достали изнутри черепа. У человека маленькая ссадина на голове – но он мёртв. В фондах и не такие осколки хранятся. С весьма детальными описаниями. Даже для меня было крайне занимательное и зрелище, и чтение.
– Ты напугать хочешь?
– Нет, – мотает головой наёмница, – всего лишь, делюсь опытом. Остаётся добавить, что в воде тебя могут просто сожрать, хотя так же велик шанс умереть от страха. Если спасательная операция задерживается – то при самом спокойном море и отсутствии акул поднимают очень много трупов.