Наёмница берётся за рацию. Марина в сторонку отходит, хотя может потребовать включить громкую связь. Только зачем?
– Случилось что?
– Нет. Обычный сеанс связи. Все живы и целы.
– Обожаю твои шуточки! Думала, ты потребуешь пишущую машинку прислать.
– Зачем?
– Ну, я должна тебе «Предисловие» написать.
– Ты меч не забрала ещё, значит не должна пока ничего, – наёмница недоуменно трёт подбородок. – Ты разве владеешь машинописью?
– Даже какой-то уровень этого по профессиональному законодательству есть.
– Мне написать быстрее... Обещанное я выполню, только мой почерк не все разбирают.
– Разве ты мало всяких приказов написала?
– Предостаточно, но на родном языке – минимум. На письме выходит южная скоропись, не важно на каком языке.
– Я её вполне разбираю. Да и мы не в прошлом веке живём. Отдашь в перепечатку. Потом мне пошлёшь. Или отдашь. Рассчитываю тебя зимой увидеть.
Смерть хлопает себя по лбу.
– Точно! Глуплю я иногда. Если не делаю чего-то, то забываю, что это существует. Есть же машинистки в штате!
– Тем более, раз они военнослужащие, то чтение южной скорописи входит в перечень того, что они должны уметь на этой должности.
Наёмница тяжко вздыхает. Марина такие вздохи сильно не любит. Шуточки у Чёрной... Примерно, как у самой Херктерент... Тоже Чёрной, если память напрячь.
– Ну что ещё?
– Лучше сразу сказать, пока совсем уж нагло тебя обманывать не начала. Есть ведь кому всё-всё за меня написать. Гораздо лучше выйдет, чем у меня самой. Сама понимаешь, о ком я...
Марина пожимает плечами. Лучше попытаться оставить последнее слово за собой.
– Я, собственно, и предполагала, что мой братец ещё и для этого пригодится. Вообще-то большинство известных «Воспоминаний» написано не теми, чьё имя на обложке золотом выбито, а теми, кто в лучшем случае упомянут в выходных данных на одной из последних страниц как «литературный редактор». Тот, кто числился автором, хорошо, если хоть что-то рассказывал, иногда только доступ к своим документам предоставлял. Отсюда и разные несуразности в воспоминаниях таких. Кто их писал, словом владел, а вот техникой – далеко не всегда. У тебя степень достоверности гораздо выше будет – сама признаёшь, словом Херенокт лучше тебя владеет. В технике разбирается, да и участвовал кое в чём вместе с тобой. Как бы вообще про себя не написал с тобой только в качестве фона и колоритных деталей... Хотя нет, именно этого он делать не будет... Я же смогу его стиль определить.
Смерть неожиданно скалится:
– Ты, как всегда, не поймёшь, похвалила или обругала. Но его стиль ты не определишь. Наверняка ведь читала только то, что в открытой печати было. Но у него и неопубликованного немало. Сомневаюсь, что он этим делился с тобой...
Нехотя приходится кивнуть. Марина и вовсе не знала, что Херенокт пишет ещё что-то, кроме известного всей Империи.
– Не делился, ты права. Хотя из гостящих в Резиденции я почти лучше всех словом владею. И думаю, Херенокта на бумаге от тебя отличу.
– Почти лучшая... Ты не любишь о неудачах говорить. Кто же это тебя превзошла?
– Эрида, разумеется. Только она не превзошла, а всю жизнь превосходила... Может, её привлечь к писанине? – размышляет Марина вслух. – С одной стороны, она не любит, когда про кровь, кишки и мозги на потолке. С другой стороны, как художник, прекрасно представляет, как это всё выглядит. С третьей стороны, это может её от мрачных мыслей отвлечь, или переключить на более мрачные. С четвёртой, даже если она ни на что не переключится, а просто мою просьбу выполнит, ты сразу догадаешься – писала не я. Слишком уж по-другому она слова складывает. Кружева настоящие плетёт. Даже мне иногда завидно бывает.
– Не видела никогда написанного тобой, но мой опыт подсказывает – у тебя на письме выйдет нечто, крайне похожее на твою обычную речь. Уж в этом-то предмете я неплохо теперь разбираюсь.
– Скорее всего, так и будет, – не стала спорить Марина. – Кстати, если интересно, с написанным разноглазой и моим высочеством ты вполне можешь ознакомится. В местной библиотеке есть все школьные издания.
– Назад приедем – посмотрю обязательно, – усмехается наёмница, – сравню, насколько у вас троих схожий стиль.
– Херенокт что, себя любимого с отцом сравнивал?
– Не совсем. Как-то раз предложил в игру сыграть. Предложил угадать, на основании знаний о написанном им из «Сборника речей ЕИВ», по десяти произвольным, какие речи написаны самим ЕИВ, а какие – специально обученными людьми. Угадала больше половины случаев. Уверена, тебя тоже отличу с лёгкостью, тем более, сама подсказала, с чём можно сравнивать.
– Херенокту проще будет приказать тебя машинописи научить.
Смерть чуть манит Марину пальцем. Шепчет чуть слышно:
– Уши иногда есть и у скал. Это, конечно, секрет... Но Херенокт кое-что писал и про меня. Вышло вполне узнаваемо, хотя он в тех событиях и не участвовал.
– Так ты вообще можешь заранее своей ненаписанной книжкой начинать гордится. С таким предисловием и таким литературным редактором... – Марина качает головой, – точно разойдётся тиражом больше, чем «Речи ЕИВ». Только сначала купи мешок побольше.
– Это ещё зачем?
– Чтобы деньги складывать.
– Предпочитаю другие формы хранения наличности, – усмехается наёмница.
– Ты на многих церемониях бывала?
– Тебя волнует статус официальности или искренности?
– Общее количество, – хмыкает Марина, – Эти два качества сплошь и рядом ничего общего не имеют. Про искренность можешь не рассказывать. Меня тоже заносило пару раз... На церемонии. Честное слово, могли бы вместо меня мой портрет в полный рост поставить – эффект бы был тот же самый.
– Это где ты была? – Марина чуть не роняет челюсть на песок, ибо интонацией и блеском в глазах наёмница сейчас в точности напоминает Эриду, разглядывающую фотографии со свадеб. Марина только в прошлом году обратила внимание, собирала разноглазая исключительно фото невест. Женихи в лучшем случае либо случайно в кадр попадали, либо служили неизбежным злом на фоне красавицы с разноглазой точки зрения. Мода последних лет, когда несколько подруг делают совместные фото в свадебных платьях, хотя на деле ни одна замуж не собирается, Эр очень нравятся.
Марина щурит один глаз. В текущий момент времени даже невольное сходство Смерти с разноглазой вызывает только раздражение:
– Смерть, ты же сильно неглупая. Мне не особо много лет, просмотри «Ежегодники» Великих Домов, могу даже подсказать, только первые разделы. Так как раз будут групповые фотографии. Где подробности найти – ты и без меня знаешь.
Смерть хихикает.
– Веду себя, наверное, как пятилетняя, кого первый раз на свадьбу взяли?
– Весьма высокая степень сходства, – не удерживается от укола Марина.
Всё-таки, Смерть первый человек из тех, кого она неплохо знает, кто столь значимо меняет свой социальный статус. В общем-то понятно, бесстрашная Смерть попросту трусит. Потому и делает странные вещи. Да и братец, вообще не знающий, как слово «страх» пишется такие же эмоции испытывает. Только Херенокт далеко, а Смерть, вон она, рядом.
– Давно в таком состоянии не была...
– Только в прошлый раз наверняка была высока вероятность твоей безвременной и насильственной смерти в ближайшие часы и дни?
– Сама всё верно сказала, – устало машет рукой наёмница.
– Только в этот раз никто тебя убивать не собирается. Разве только ты сама. С перепугу.
– Не дождётесь! – Смерть с усмешкой показывает язык.
Марина тяжко вздыхает.
– Знаешь чем ты крайне похожа на Херенокта, а он, соответственно, на тебя? Рядом с каждым из вас я испытывала такое чувство, будто это я самая старшая.
– По крайней мере, возможно, ты скоро перестанешь быть самой младшей, – к колкостям наёмница способна ничуть не меньше Марины.
– Имя-то этой самой младшей не обсуждали ещё?
– К процессу создания ещё не приступали.
– Многие эти вопросы обсуждают задолго до.
– Сейчас здесь новая мода на имена. Числительные на древнем варианте языка.
– А по шее?
Смерть с усмешкой кивает.
– Меня за такое предложение уже обещали убить. Предложение подобрать имя по аналогии с моим, в честь какой-либо морской живности, я в целом восприняла нейтрально. Вариант Морской Змеи, даже понравился, только не в варианте Плоскохвоста. Но теперь я вариант гораздо лучше нашла... Ещё не обсуждали, но думаю, он против не будет, – Смерть замолкает уж очень загадочно.
– Это какой же? – Марина, наконец, не выдерживает.
– Так вон этот вариант рядом стоит и непонимающе на меня смотрит. Мариной я дочку назову, и это не обсуждается.
– Теперь я понимаю, как именно ты командовала отъявленными головорезами. – пожимает плечами Марина, – Я, в общем-то, даже не против. Но ты один вариант не учла. Надёжного способа выбора пола будущего ребёнка не существует. Что будешь делать, если ребёнком мальчик окажется?
Наёмница выглядит крайне озадаченной.
