Глава 47
Решают сегодня никуда не возвращаться. Возможно и завтра, и вплоть до бесконечности. Безделье может быть очень затягивающем занятием. Выплыли из грота на солнышке поваляться. Катер остался внутри. Наёмница совершенно не боится обгореть, Марине тоже в общем-то всё равно, как её кожа выглядит, к местному солнцу она устойчива.
В приступе вредности вспоминается Кроэн. Надо было её взять, главным образом, чтобы посмотреть, во что она будет заматываться и чем обмазываться. Слишком уж за белокожестью следит, в отличии от покрытой ровным загаром по всему телу сестрёнки. Вот той бы здесь понравилось...
Впрочем, это не значит, что Марине захотелось с кем-то видеться. Общество Смерти,моря, солнца и воздуха вполне устраивает. Тем более, островок мал, никакими изменениями не подвергался, следовательно, абсолютно дикий. Относительную ценность представляет только источник пресной воды.
Да и чтобы на катере спокойно к островку подойти, не говоря уж о заходе в грот отчаянностью Смерти надо обладать. Камушки сверху неплохо просматриваются. Всё-таки слишком стремительная маневренность Смерти – несколько не в стиле Марины. Ломить в лоб – как-то проще. Возникни у неё потребность – гонять между камнями не стала. Велела бы провести дноуглубительные работы, чтобы из точки один в точку два можно было добираться не петли выписывая, а кратчайшим путём, то есть, по-прямой.
Правда, тогда далеко не все виды были бы доступны. Любые красоты для Марины – совсем не приоритетная ценность.
Впрочем, насчёт ценностей возникает мысль, что если на этом островке до конца лета просидеть? Привезти сюда всё, что угодно привезут. Информационного голода нет и не предвидится, на катере есть радиоприёмник, но как-то за эти дни ни разу не возникло желание включить. Видимо, когда поблизости нет вещей, каждая из которых вызывает ассоциации с сотней других, выстраивая бесконечные цепочки дел, при отсутствии вещей эти цепочки не выстраиваются, следовательно, и дела не делаются.
Несколько дней сводки не слушала – что-то изменилось? Если что-то значимое произойдёт – она всё равно узнает. Пока продолжается обычная кровавая рутина. Да сообщения о ней, где крупицы истины приходится выкапывать из под груд... Всякого разного, в зависимости от складывающейся на фронтах обстановки.
Выискивать ляпы вражеской и собственной пропаганды сначала было весело. Но постепенно надоело. Весёлая ненависть стала глухой и усталой. Будничная жестокость из дня в день. Устать и привыкнуть можно ко всему.
Но сейчас думать об этом не хочется. Забыть и отвлечься от всего. Мир где-то там. Далеко. Марина здесь. Как умеет, так жизнью и наслаждается. За этим сюда и приехала. Оказывается, намного спокойнее становится, когда привычные вещи и люди взяли и куда-то делись. При этом точно известно, вернуть всё можно в любой момент. Но они все где-то совершенно на периферии сознания.
Прямо сейчас не нужен совершенно никто. Вдвоём хорошо. Примерно так же было, когда в прошлом году с Рэдой на поплавках гидроплана сидели. Некоторые вещи слишком сильно в памяти отпечатываются, хотя со стороны могут показаться совершенно незначительными.
Себя Марина знает. Понимает, что эти дни на острове будут вспоминаться вновь и вновь. Хотя всякого яркого много чего было и ещё больше будет.
Марине даже интересно, как преобразится Смерть, если сейчас пискнет рация и придёт сообщение о прибытии Херенокта. Сама же пообещала, что всё кончится в этот момент. Но Херенокт словно чувствует, что сестрёнке никуда не хочется. И на Остров почему-то не торопится.
Решил зверски гульнуть напоследок? Сомнительно... Смерть по отношению к жизни и себе точно такая же. Вполне могли бы и вместе развлекаться. Или они решили отложить это на недалёкое будущее?
Или же Херенокта на линкоре зацепило куда сильнее, чем докладывают? Тоже сомнительно. Сордару не стали бы врать о состоянии брата. Даже если решили скрыть гибель линкора, как бывало делали в прошлом. Тут сложно было бы скрыть гибель человека. Слишком со многими связан Херенокт. Хотя, если приказ пришёл с самого верха...
Высшие интересы зачастую вынуждают делать крайне жестокие вещи.
Или же это у Марины приступ необоснованной паники? Сама Смерть, во всяком случае выглядит совершенно беззаботной.
– Ты этот грот нашла уже когда в крепостной попала?
– Его нашли задолго до моего рождения. На первой крупномасштабной карте острова он уже обозначен. Видела карту, в детстве мечтала попасть на эти островки.
– Но ограничивалась прогулками по кромке минного поля? – усмехается Марина.
– Именно так. В первый год всё тут излазила. Много чего интересного увидала, что в детстве пропустила. Во времена моего детства под минные поля были запланированы куда более обширные участки, нежели сейчас. По опыту той войны, высадка десанта считалась куда более вероятной, нежели сейчас. Обороняться планировали в центральной части острова, за пределами дальности корабельной артиллерии, авиацию тогда недооценивали.
– Спорная концепция, – трёт подбородок Марина
– Сами совсем недавно по подобной концепции планировали острова Большой Дуги защищать, – пожимает плечами Смерть, – хотя согласна, без содействия Флота такая оборона обречена, хотя знающих местность одиночек потом десятилетия можно вылавливать.
– За столько лет любая война кончится.
– Но они об этом могут и не знать... – наёмница задумчива.
– Выглядит как сюжет романа Хорт. «Последний морпех» или что-то в таком роде.
– Это реальность другого мира. Последние солдаты давным-давно разгромленных гарнизонов сражались на тропических островах годами. Не верили, что кончилась война, разбита Империя.
– Эта история не про нас. Флот держит острова.
– Но теоретически допускаешь такую возможность? – умеет Смерть задавать странные вопросы.
– Империя не может пасть. Раз дана присяга. Раз есть Император.
– Император тогда и объявил о капитуляции. Понял, сражаться уже нельзя. Остаётся только погибать.
– Я знаю историю. Там уже нечем было сражаться. Корабли погибли. Вспомогательные части начинали заострёнными бамбуковыми палками вооружать. Оставалось только белый флаг поднимать.
– Ты бы подчинилась приказу о капитуляции? Даже зная про погибшие корабли и палки со штыками вместо винтовок? – тон такой, становится понятно, почему Смерть зовут Смертью.
– Нет, – решительно мотает головой принцесса, – Еггты не знают, как выглядит капитуляции флаг.
– При этом, осуждаешь людей, думавших так же, как и ты.
– Я никого не осуждаю. Только факты констатирую. Смерть иногда лучший выбор, чем жизнь.
– Не стану спорить, только вот инстинкт самосохранения – один из сильнейших. Слабоватое утешение, что мёртвые не увидят позора живых.
– Тоже бы подобный приказ не выполнила? – неудобные вопросы и Марина прекрасно умеет неудобные вопросы задавать.
– Не дойдёт до времён, когда он будет отдан.
– Они тоже так думали.
– Это был их выбор. Мы никогда не окажемся перед подобным.
– Флот Великих Морей ещё далеко не разгромлен...
– Мы никак не можем повлиять на эту битву гигантов. Ни ты, ни я ни имеем ни малейшего отношения к Объединённому флоту.
– Я имею, – хмыкает Марина, – Точно такое же, как Херенокт. Даже линкор из той же серии. Тоже могу в море выйти. Даже зенитки наводить умею. Нежные чувства у меня к «близнецам». Как-никак, над моей головой, защищая в том числе, и мою шкурку, погибли два расчёта.
– Надо мне модель этой спарки завести и на столе держать. Буду дочке рассказывать, какую огромную роль сыграло это орудие в жизни её отца и тётки.
– Девочки может и не получится, – скалится Марина.
– Я во множестве диких мест была. И множество этих ненадёжных способов, способных привести к рождению ребёнка нужного пола знаю. Они, в основном, направлены на рождение мальчиков, но есть и касающиеся девочек.
– О дремучих суевериях я ничего знать не хочу! – вскидывает ладони Марина.
– Ну, женится на Еггте лучше не тому, кто о сыновьях мечтает. Ваша тайная сила уже столетия перебивает множество желающих обзавестись потомком мужского пола.
– Да, мы такие! – самодовольно ухмыляется Еггта.
Смерть чуть наклоняется вперёд загадочно шепчет:
– Понимаю, умение это тайное, и только среди женщин вашего Дома распространяется, – наёмница ещё сильнее голос понижает, – О таких вещах не принято спрашивать, но нету в этом вашем средстве чего-нибудь, что можно посторонним говорить? Больно уж хочется ещё одну Марину увидеть.
– Приплыли! – тяжко вздыхает Марина, схватившись за щёки.
– Слушай, я конечно, понимаю, ты из не самой образованной части общества происходишь, но неужели... внизу, – Марина употребляет термин, означающий часть острова, но допускающий и более широкие трактовки, – в такое на самом деле, верят, и в это веришь ты сама?
Наёмница делает вид, поняла только про часть острова. Говорит невозмутимо.
– Насчёт верят, я бы сказала, и да, и нет. Моряки, вообще народ довольно суеверный, а тут все с морем связаны. Тут, если копнуть есть пережитки верований из всех портов от одного полюса до другого. Здесь считай, экватор, но у многих есть кость из полового члена моржа. Считается, способности помогает сохранять. Или порошки из рога носорога. Для тех же целей. Это ещё из разряда самого безобидного. Как уже говорила, я много где была, и много чего видела. В том числе, не виденного в Империи никем, кроме меня. Вижу, хочешь спросить, чем я такая особенная? Так сразу и отвечу, тем же, чем и ты. Дело в нашем поле. В некоторых местностях, наёмники, даже дружа с местными, никогда не бывали в женской части их домов. Мне же туда вход был открыт. Вот и набралась... Суеверий определённых. Сама же знаешь, есть места, где родовая аристократия у власти на самом деле, а не как у нас.
– Угу, – зевает Марина, – даже у нас иногда вылезают пережитки самого дикого родового строя.
– Вот и узнала я некоторые тайны родовые. В том числе, и с полом наследников связанные.
– И тебе доверили? Вроде же ты не этих родов. Или ты и к этому приобщится успела?
Смерть усмехается.
– Шанс был, женская солидарность существует на самом деле, особенно, когда они видели, что я не претендую на их мужчин. Где-то даже жалели, ибо всерьёз думали, что не могу найти себе нормального мужа.
Марина в кулак хихикает.
– Поэтому и рассказывали всякое... Пару раз даже в ритуалах участвовала...
– Стоп, стоп, стоп! Насколько я народоописании разбираюсь, такие вещи запретны для чужаков.
– У них старики тоже кряхтят, молодежь нынче не та, – усмехается Смерть, – да и ритуалы эти не столько для чужаков запретны, сколько для мужчин. Правда, они сначала хотели удостоверится, что я на самом деле женщина.
Марина снова хихикает.
– Представляю, в каком виде эти ритуалы проводились...
– Ага! – Смерть ловко воспроизводит интонацию собеседницы, – Не зря они для мужчин запретные. В дикие, даже по их меркам времена, за попытку подглядеть казнили. В более близкую к нам эпоху – глаза выкалывали. Вера слабеет – когда крепка была, никому ив голову подсматривать не приходило. Так как я не обещала ничего не рассказывать....
– То я буду первой, кто узнает.
– Будешь. Только не сейчас. Это будет в одной из глав обещанного тебе.
– Только без Хереноктовской правки!
– Так это ты девочка, а не он! – смеётся наёмница, – Может, сделать для некоторых глав подзаголовок. «Чтение только для женщин!»
– Лучше возрастное ограничение поставь. Тогда точно все и всюду читать будут, – советует Марина.
– Я подумаю! – наёмница поднимает палец, – пожалуй, о некоторых вещах я не буду писать. Ибо точно найдутся дуры, что захотят на себе проверить. Причём в и так не бесспорной рецептуре нарушат всё, что можно. Так как всех не поубиваешь, придётся судиться, а у меня есть значительно более интересные планы... Так как актуальность определённого вопроса и в нашем обществе весьма высока. Когда нет эффективных современных методов с гарантией сделать что-либо, приходится пользоваться самыми древними и дикими... В общем, о самом диком лучше помалкивать, иначе моё и без того плохое мнение о людях, испортится окончательно.
– Иногда древние методы оказываются очень даже эффективными.
– Скорее, эффектными. Хотя... Ты, правда, ничего такого не знаешь, ну, чтобы точно девочка родилась?
– К Херенокту обращайся, - напоказ зевает Марина, – Плоховато твой последний вопрос соотносится со всем, сказанным ранее...
Наёмница только разводит руками. Принцесса продолжает:
– Я, конечно, сама объект определённых суеверий, но по интересующему тебя вопросу могу сказать, и ещё Словом Еггта подтвердить, никакого тайного знания не существует. Мы такими родимся. Подавляющее большинство беременностей заканчивается рождением девочек. Особенность это у нас такая, вероятно, генетическая, хотя эта наука ещё недостаточно развитая. Кстати, Слово Еггта, по большому счёту, тоже суеверие.
– Угу. Притом настолько дремучее, что ни ты, ни Софи им не разбрасывается.
– Ещё Кэретту помяни для комплекта! – огрызается Марина.
– Насколько мне известно, её суждения отличается выдержанностью.
Мозги посоветовали Марине не ляпнуть вертевшееся на языке « Она блестящий знаток тактики молчи – сойдешь за умную». Не сказала, да и за последние года познакомилась с приличными количеством людей, у чьих матерей со степенью развития материнского инстинкта было гораздо хуже, нежели у Императрицы.
Детские обиды крайне плохо забываются, но плохой мир всяко лучшей хорошей войны. Особенно среди и так немногочисленных Еггтов. Марина со скрипом, но признаёт, намеренно Кэретта ей никогда не вредила, и даже не пыталась.
Марина криво ухмыляется.
– Это хорошо, что она тебя лично не знает. В противном случае, был скандал в Императорском Доме – принц на прислуге женится... Ты примерно так ей воспринимаешься, то есть будь она здесь, на тебя бы обращала внимание не больше чем на предмет мебели. Она на статусах маленько того.
– Херенокт ей не сын.
– Но он сын ЕИВ. Я же говорила про её сдвинутость на статусах... Хотя, – Марина щёлкает пальцами, – Мне знаешь ли, в нашей семейке лишние конфликты тоже не нужны... Рано или поздно ты с ней встретишься. Раз на церемонии не будет ЕИВ, то она там и подавно не появится. По протоколу они должны вместе быть... Там отдельная церемония есть представления супруги, в общем туда, где тебе предстоит столкнуться с ней, надевай парадную форму со всеми наградами. Кэретта крайне уважает всё, связанное с Вооружёнными Силами. Наличие звания и наград значительно повышает любой статус... Во всяком случае, будет вести себя ровно. Может, и нейтрально станет относится, особенно, если у тебя есть награды за значимые события.
– За выслугу мне ничего не положен, – криво ухмыляется Смерть, оправдывая ухмылкой имя-прозвище.
– Короче, играй роль офицера сил специального назначения. Служба в Крепостном полку – формальное прикрытие ради той же выслуги лет. Так для всех будет лучше, включая лично меня.
– Странно, что ты ЕИВ даже не упомянула.
Херктерент с усмешкой махнула рукой:
– У него личные мыши в амбаре с северного слона размером. Хочет увидеть прямого потомка кого-либо из своих законных детей. Нам двоим возраст в его понимании ещё не подошёл. А Сордар с Хереноктом не спешат радовать старика. Он чуть ли не прямым текстом заявлял устроит брачный договор с кем угодно, лишь бы смогла родить... Твоей дочке с Дня Рождения от него будет много всего очень вкусного и полезного во всех смыслах слова. Так что, чем скорее займёшься процессом претворения в жизнь надежд ЕИВ – тем лучше.
