– Так я и не спорю, идея очень хорошая. Сордар даже говорил, что эти ящики важнее тех, что со снарядами. Хотя, – Марина задорно усмехается, – Догадываюсь я, книги с какими сценами наибольшей популярностью.
  Динни понимающе хихикает в ответ.
– Мальчики есть мальчики, пусть и очень большие. Я третий том выменяла за цену школьного обеда, хотя там три книжки. И наоборот, за роман, где всего три сцены для взрослых было, отдала цену пяти. Хотя, книжка стандартного размера. Оказалась хорошей.
– Повезло! – хмыкает Марина, – Знаю, некоторые передали права на издание крайне плохо продававшихся произведений. Пайковые книги дали им вторую жизнь.
– Не помнишь, какие именно?
– Боишься, что кто-то твой обед опять слопает, а тебе вместо пищи для мозга отходы достанутся?  Хотя, в твоём возрасте надо хорошо кушать во всех смыслах слова.
Динни снова хихикает. Она из тех, кто может не опасаться шуточек насчёт своей полноты. Весьма худощава, хотя и не вызывает вопросов о полноценном питании, как Вьюнок недавно.
– Из такого известного – «Дерево у дороги». Вроде, за год до войны сто экземпляров продалось, а как в пайковые книги попал – уже двести пятьдесят тысяч разошлось. Честно говоря, я читать поленилась, – «потому что слишком часто автора во «Дворце Грёз» видала».
– Мне понравилось. Некоторые девочки даже плакали.
«Точно правильно сделала, что читать не стало. Информации вокруг и так слишком много, ни к чему голову лишней перегружать... Хотя, моряки и солдаты в большинстве не девочки, однако что-то в этом нашли...»
– На тебя не ругаются, что много читаешь?
– Ругаются, что мои книги их скоро из дому выживут. Хотя пайковые немного место занимают.
– Представляю, сколько их у тебя!
Динни прикрывает глаза, что шепча. Наверное, мысленно каталог своей библиотеки проверяет.
– Больше трёх тысяч. Но я ещё не всё прочла. Одну упаковку даже открыть не успела. Там пятьдесят разных книг, а стоит как одна нормально изданная. Да ещё флотские излишки продаются по сниженным ценам.
– На будущее прицел – домой придут – без книг жить уже не смогут, – хмыкает Марина. Впрочем, Сордар для поддержания надлежащего морального состояния личного состава, журналы с девушками хвалил ничуть не меньше книг. Интересно, знает, что сестрёнка – автор некоторых рисунков?
– Я как-то не задумывалась об этом.
– Норма этих коробок, насколько я помню, одна в пятьдесят книг на сто пятьдесят человек личного состава. Как часто выдают – не помню. Под эту программу не помню сколько наименований попало, но подозреваю у тебя есть уже большая часть.
– Я все названия, что у меня есть, помню, последнее время всё сложнее что-то новенькое найти.
– Тут где-то есть полный список книг, включённый в эту программу.
– Если в библиотеке, то я найду! – оживляется Динни.
«Интересно, кроме неё, из гостей кто-нибудь книги читает?»
– Странноватая ты для этого сборища, и того, чем они занимаются.
– Так я и не занимаюсь почти. Меня сюда родственница позвала. – блондинка неловко улыбается. Понятно, термин «родственница» от островитянки крайне малоинформативный признак. Может означать и родную сестру, и человека с кем степень родства меньше, чем у Марины с Кэрдин. Кто там кому Динни Марина просто забыла.
– Сказала, что я как раз тебе должна понравится. А то, сказала «ходит злюка, да шипит на всех».
– Меня, естественно, спросить забыли, – хмыкает Марина, – она с тобой после зимних разговоры завела?
– И про Эриду ничего не сказала?
– Почему? Много, и всякого, но в основном, хвалила, какая она добрая и щедрая. Говорила, что не пожалею, если поеду... Хотя боялась сперва... Но рассказала про местную библиотеку... И я согласилась. Решила, до некоторых книг мне иначе не добраться. А в остальном – вряд ли будет что-то, чего я не знаю. Всё какую-то цену имеет.
– Ну и как, не жалеешь?
– Что ты! Как можно! Я столько всего нашла, – пушистого котёнка не гладят с такой нежностью, как блондинка книгу.
– А Эрида? – Марина, в общем-то, знает степень озабоченности разноглазой, но всё-таки интересно, насколько она успела разгуляться на новых личностях.
– На пляже один раз попросила раздеться. Как статую. Со всех сторон осмотрела. Сделала несколько фото, обещала показать, но пока не звала. Больше ничего не было. Честно!
– Верю, – хмыкает Марина. По сказанному степень заинтересованности Эр определить невозможно, – Хочешь, я ей скажу, и она к тебе вообще больше не подойдёт. Тут и так немало тех, кто добровольно согласны её фантазии разделять.
Динни почему-то пугается.
– Н-не знаю... Мне же сказали, что я вроде как для тебя... Ты не обиделась, что Эрида меня фоткала?
Марине хочется ругаться. Теми словами, что даже в книжках для морпехов не печатают.
– Ты не для меня. И не для Эр. И вообще, ни для кого, кроме себя самой. Той, кто тебе таких глупостей наговорил, я в ближайшее время надаю по шее. Мне от тебя ничего не нужно, близко дружить здесь можешь с кем хочется. Остальное меня не волнует. Я тебя спросила ровно то, что спросила. Повторю по-другому: хочешь исчезнуть из поля зрения разноглазой?
– Если можно, то попроси её ни с чем таким ко мне не подходить... Нет, нет, если нарисовать хочет, то я согласна. Я ничего другого не хочу. Раз не должна ни с кем, – вопросительно смотрит на Марину. Херктерент кивает:
– Дополнительных условий твоего нахождения здесь, кроме моей доброй воли не существует. Только с моей сестрой ссорится не советую. Она очень вредная.
– Я и так её почти не видела. Она тоже книги любит?
– Не особенно. Скажу Эриде, чтобы тебя в покое оставила.
– Она не обидеться? Она так смотрела, когда просила...
– Глазки у неё – что надо, – криво усмехается Марина, – Она слишком давно меня знает, и моё мнение – единственная вещь, кроме её собственных капризов, с чем она считается.
– Ой, спасибо! – радуется искренне, – Мне, правда, ни с кем не хочется. Не люблю, когда меня люди трогают. Неважно где.
– Обидел кто? – настораживается Марина.
– Нет. Просто не люблю.
– Твоё дело. Как думаешь, тебе книг до конца лета хватит?
– Думаю да! – Динни совершенно серьёзна, – Я проверяла, есть ли здесь некоторые книги, про которые только слышала. Оказалось – все в наличии. Вот только секретный отдел...
Марина зевает. С трудом, но удерживается, чтобы не сказать про поиски грязи свиньёй.
– Он только называется так. Для гостей ЕИВ, то есть, для тебя в данном случае, доступ туда свободный. Если что, можешь сослаться на меня, я там бывала...
Хитро прищурившись, Марина добавляет:
– Советую книги с красных карточек внимательнее посмотреть. Может, изменишь своё мнение... О прикосновениях.
Сейчас Марина искреннее жалеет, что не обладает художественными способностями сестры или Эриды. Ибо такое живое воплощение самого искреннего человеческого счастья достойно кисти выдающегося живописца.
На всякий случай добавляет:
– Если вдруг вспомнишь, чего в библиотеке нет, можешь ко мне обращаться. Самой уже интересно, что это такое может оказаться!
Убегать не стала. Решила, Динни в таком состоянии – лучше подождать, пока Динни на землю вернётся. Сидит она довольно близко к обрыву. Несчастные случаи на территории Резиденции уже Марине совершенно не нужны.
Всё-таки такой поплывший взгляд тоже не мешало бы зафиксировать для потомков. Даже жалко, блокнота нет, Марина по старой памяти, пару набросков сделала бы. Таскать с собой фотоаппарат, а то и несколько, с запасом плёнок, как пристрастилась в последнее время разноглазая, Херктерент считает крайне расточительной тратой ценных ресурсов.
Ожидать благодарности от Динни сейчас – крайне неразумная идея, хотя блондинка наконец, на землю возвращается.
– Динни, пока!
У Марины и других дел предостаточно.

Не все такие въедливые, как Марина.