Когда Софи и Марина пришли, мероприятие уже успело плавно перетечь в фазу, когда большинство уже и забыло, по какому поводу собрались и просто общаются между собой, разбившись на мелкие группки.
  Благо, обстановка из десятков искусственных источников именно к такому роду общения и располагает.
  Сестры переглядываются.
– Кажется, тут не хватает церемониймейстера, - замечает Марина.
– Мне только сейчас становится понятно, зачем эта должность вообще нужна, - поддакивает Софи.
  Эрида, впрочем, их замечает, машет рукой. К счастью, от входа расположилась далеко. Хорошо, хоть ни с кем не в обнимку. Кажется, успела размокнуть до такой стадии, когда из воды вылезать просто лениво, а пригласить присоединиться не получиться по причине тесноты.
  Слишком многие по самым разным мотивам стремятся мозолить разноглазой глаза. А она стесняется кого-либо прогонять, чтобы место для Херктерент освободить.
  Все островитянки сидят вместе, смеются над чем-то. Пусть, чуть ли не с каждым днём всё заметнее, насколько они разные, сейчас захотелось вспомнить некую общность. Медуза машет Марине. Можно было бы и подсесть, но они ухитрились местечко занять ровно на пятерых.
Коатликуэ сидит с Динкой, даже с бутылочкой. Но никаких двусмысленных мыслей не вызывают.
  Не начатых бутылок стоит немало. Марина подцепляет одну, высматривая, где народу поменьше. Софи всем своим видом ухитряется демонстрировать с одной стороны, насколько ей не хочется уходить,  с другой как  никого видеть не хочется.
  В сторонке от всех, только ноги в воду опустив, сидит угрюмая Рэда. В обществе керамической бутылки. Не видно, сколько там осталось, но чувствуется, приложилась уже хорошо.
  Решила проверить на себе распространённое взрослое развлечение — напиться в одиночку?  Хотя, вокруг и множество народу. Бутылка совсем не из запасов Марины,  одна из самых дешёвых.
  Софи, как чувствует, кому-то сегодня невесело ещё в большей степени, нежели ей. Присаживается рядом. Заинтересованная Марина стоит в сторонке. Подслушивать не собирается — у Хорт и без спиртного голосок громовой, а уж выпив вообще всякий контроль утрачивает.
– Не возражаешь?
– Тебе возразишь.... - устало огрызается Рэда.
– Уже напилась до состояния, весь мир — отбросы, или просто в страдания играешь?
– Софи, ты поиздеваться пришла? Если просто это место глянулось, так и скажи, я уйду куда-нибудь.
  – Сиди уж, а то пойдёшь — свалишься ещё куда-нибудь. С твоей-то ногой совсем плохо станет.
  – Можно подумать, тебе до этого дело есть.
  – Мне до всего есть, что вокруг меня происходит.
  – Со мной всё в порядке! - огрызается Хорт.
  – Почему-то мне в это не верится. Жизнь кончаться не собирается, Рэда.
  – Не понимаю, о чем ты вообще?
  – Глупую из себя не корчь. О твоём состоянии вообще-то.
  – Со мной всё хорошо, сказала же.
  – Врать-то не надо. То я не вижу.
  Стаканчиков парочка валяется. Софи наливает. Демонстративно выпивает залпом. Хватается за горло, но всё-таки ухитряется отдышаться. Не убирая руки, хрипит.
  – Как ты можешь пить эту дрянь?
Рэда щерится.
   – Как и все. Самый распространённый напиток у нас в стране. Правда, похуже, чем из дворцовых погребов? Твоё благосостояние в том числе, и на торговле этой дрянью строится.
  – На счета МИДв не поступают деньги от спиртовой монополии. Не знаешь, так лучше помалкивай. Думала, ты умнее тех, кто обвиняет нас в спаивании населения. Тем более, сама способствуешь дополнительным доходам этой отрасли.
  Рэда криво усмехается.
– Никого я не хотела обвинять.
– Просто хотела выплеснуть накопившуюся злобу в первого попавшегося, особо не думая о последствиях, - флегматично констатирует очевидное Софи.
– Даже если и так. Что дальше?
– Если всё выплеснула — то ничего. Если думаешь продолжать в таком же духе, то последствия могут быть самыми разнообразными. За слова, даже по-пьяни нужно отвечать. Пока ты ничего сказать ещё не успела, но о дальнейшем советую подумать.
  – Почему так паршиво всё? - словно в никуда, выбрасывает слова Рэда.

– Встретились два одиночества, – выцеживает Марина, подсаживаясь рядом. Рэда совершенно без выражения едва глянула в её сторону.
– Может, по пунктам разберём, что именно у тебя не так? Пока я не вижу ничего по-настоящему, страшного.
– Повторяю, ты поиздеваться пришла?
– Ничуть. Говорить не хочешь, так сама угадать мучительно переживаешь вдребезги разбитую первую любовь?
Если бы взглядом можно было убивать, кто-то из сестёр точно умер. Ярость Рэды просто обжигающая. Не сорвалась, понимание удержало – она даже младшей Херктерент слабее, а тут они обе, да явно не настроении.
  – Раз сама всё знаешь, то зачем спрашиваешь? Тебя явно никто не бросал...
  – Попробовали бы...
  – А мне что делать? Только не надо банальностей вроде «Забыть и жить дальше».
  – Скажу, что искать скалу повыше, или думать, насколько лицо обезобразят выбитые выстрелом мозги, ещё глупее. Поводов у тебя нет, чтобы кончать с собой. Равно как и стрелять в кого-то другого.
  Из Рэды словно воздух выпустили. Не глядя, опустошила сколько там у неё в стаканчике было, и даже не поморщилась.
  – Как узнала? - выдавливает всё-таки с хрипотцой.
  – Как ты могла заметить, я девушка умная. Хотя и недобрая. Твоя реакция была довольно предсказуема. Разрывом между вами и должно было всё кончится. Тем более, тебя все предупреждали, что у вас ничего не выйдет.
На использовании физиологии можно пролезть много куда, но далеко не всюду.
  – Злюка ты.
  – Нет, я просто очень наблюдательна. И в отличии от тебя, смотрела в лицо умирающему. Причём, как раз, от собственной дури.
  – Хватит врать! Когда ты успела?
  – Представляешь, в Великих Домах люди тоже умирают...
  – Она ещё как успела, - встревает Марина, - Память, Рэд, у тебя короткая. Я, вроде, говорила как чуть не умерла.
  – И мне второй раз на подобное смотреть совершенно не хочется.
  – Моё мнение, надо понимать, не учитывается совершенно. Важно только то, чего таким, как вы хочется?
  – Рэд, своей жизнью и смертью ты в полном праве распоряжаться. Только вот нам кажется, что время её прерывать ещё не пришло. Хоть как-то попробуй отвлечься от мрачных мыслей. Подобное со многими бывало, к смертям приводило многократно.
  Но в этот раз, ничьей смерти мы не допустим.
  Я видела людей, кто находили силы жить, хотя испытаний им выпало гораздо больше твоего.
  – Только мне-то сейчас жить ради чего?
  – Вот поисками этого и попытайся заняться, - снова встревает Марина, - не для того я тебя, дуру, из озера тащила, чтобы ты себе мозги вышибла.
  – Иногда думаю, лучше бы тогда где-нибудь в другом месте гуляла.
  – Но я оказалась там где оказалась. И сделала то, что сделала. Хотя, совсем не обязана была. Так что, продолжай жить. Мне с тобой делить нечего, что бы там вы оба себе не навоображали.
– Никаких нас больше нет, - вспыхивает Рэда.
Марина в ответ откровенно ржёт.
– Думаешь, тебе всё можно. С чужими жизнями играть?
– Рэда, тебе явно в голову дало, - от голоса Софи буквально изморосью веет, - Когда и чем мы играли? И на предмет доступного нам «всего». Напомни, что именно и кому мы сделали плохого. Особенно, тебе. Всего-навсего, полтора раза помереть не дали.
– Один, - выцеживает Рэда, - Сегодняшнее не считается.