Глава 13.
День битвы наступил. На местах все были задолго до начала. Традиционно сигнал — выстрел осветительной ракетой. Хотя, и в предшествующие дни не запрещались действия диверсантов, снайперов и любые передислокации отрядов в пределах своей территории.
Через пять минут после начала со стороны «котов» громыхнуло. Можно было не сомневаться, от одного, пусть и холостого выстрела из своей гаубицы они не удержатся. Несколько секунд томительного ожидания — после прошлого года многие опасались, что «гостинец» прилетит полноценный, способный кратер, мало отличный от лунного, выкопать. Но ничего не произошло. Холостой выстрел по громкости боевой даже превосходит.
Более знающие на часы посмотрели. Развёрнутая на позиции гаубица должна давать один выстрел в четыре минуты. «Коты» справились за пять, хотя гаубица уже давно на бетонном основании стоит..
Вскоре у сидящего в лагере посредника раздался звонок, где сообщалось, в какой квадрат пришлось попадание, и что следует объявить убитыми всех там находившихся, а всю технику — уничтоженной.
На что посредник ехидно ответил, убитых он может посчитать хоть сейчас, таковых ровно один – он сам. Но, так как, по статусу он не может быть уничтожен.
В лагере, кроме него, больше никого нет. Ещё ночью начальник генштаба вывел за территорию все подразделения. Выстрел пропал впустую, а стрелять из орудия такого калибра по быстро перемещающейся технике — довольно глупое занятие.
От обычной артподготовки стороны понесли определённые потери, почти не повлиявшие на общую боеспособность. Разведка «котов» не выявила расположения «сордаровских» резервов.
Обстрел укреплений привёл к значительным разрушениям ложных позиций.
Один из штурмовых отрядов, даже с тяжёлым танком, выскочил на минное поле, которого ещё накануне не было. «Сордаровцы» ухитрились за ночь не только выставить, но и замаскировать.
Потери были не слишком велики, но танк, несмотря на минный трал наскочил на фугас, и был объявлен уничтоженным вместе с экипажем. Наступление на этом было приостановлено. Быстро сделать проход в минном поле невозможно. Да и сколько здесь фугасов такой мощности и вовсе неизвестно.
Застрявшие на кромке минного поля оказались ещё и под обстрелом тяжелого танка. По злой иронии судьбы — как раз захваченного в прошлом году «Дракона». Из противотанковых средств в наличии были только гранатомёты. Но пытаться подобраться к машине по чистому полю — граничащее с самоубийством занятие.
Тем более, кроме танка, можно предположить и наличие пехотных позиций.
В центре разыгрывается жестокая классика последних лет — попытка прорыва хорошо укреплённых позиций. Обе стороны великолепно изучили все «наставления» последних лет. Драка идёт серьёзная.
Вгрызться в линию ДОТов удаётся, хотя штурмовые группы, даже при поддержке танков несут большие потери от огня снайперов и подрывов на минах.
Большинство танков ещё не задействовано. Стороны неплохо представляют численность танковых частей друг друга и опасаются массированной атаки.
Записавшие в медицинские части наверняка проклинают тот день, когда сделали подобный выбор. Количество раненых всё возрастает. Хотя общий уровень потерь ещё далёк от уровня, требующего прекращение операции.
Против дотов вовсю применяют огнемёты и химические гранаты. Артиллерия сторон тоже ведёт огонь газовыми снарядами.
К раненым добавляются пренебрегшие противогазами.
Штурмовые части постоянно требуют танки.
О том же просят и обороняющиеся.
Но техника задействована в минимальном объёме.
Ситуация пока не настолько плоха, чтобы бросать на весы противостояния самые тяжёлые гири.
«Драконы» «сордаровцев» мелькают чаще всех, ведя огонь с дальних расстояний. Попадания по ним есть, но уже прекрасно известно — на таких дистанциях малые калибры бесполезны, а под огонь крупных калибров танки ухитряются не подставляться.
С ожесточённостью всё хорошо, вот со зрелищностью — не очень. Ладно хоть пока у всех раненных раны из тех, что только на карточках отмечают. Даже от «колючки» и паутинки настоящих травм никто не получил, хотя один танк ухитрился в проволоке запутаться.
