– Что есть, то есть... Слушай, а мне эта «Пила» понравилась. Дать им что-ли звание «Поставщик двора её высочества»? Если что, личная печать у меня при себе.
  – Уверена, что стоит? У них от меня званий нет, хотя я тут куда чаще твоего бываю. Да и не злоупотребляй щедрыми поступками ещё хотя бы несколько месяцев.
  – Это приказ?
  – Просьба. Сама понимаешь, не моя.
  – Я же с ним виделась... Вот хитрец, ничего не сказал, - Марина призадумывается, - хотя, да по своему обыкновению, не слишком прозрачно, намекал...
  – Он знает, ты меня скорее послушаешь.
  – Значит, всё-таки по делу пришла.
  – Скажем так, решила одно с другим совместить. Сама же понимаешь, вещи такой стоимости чаще всего дарят любовницам. И не делай такие глаза! Думаешь, я не знаю, насколько это распространённое в подобных школах явление? И кто из известных нам лиц такому подвержен?
  – Думаю, знаешь прекрасно. Хочешь верь, хочешь нет, но в данном случае с моей стороны была исключительно дурная шутка, последствия которой слишком далеко зашли. Но в близких отношениях я ни с кем не состояла и не состою.
  – Я верю тебе, Марина, - и Херктерент кажется, Кэрдин говорит, что думает, а не наоборот.
  – Хотя, знаешь ли, не сильно приятно, когда лезут в мою личную жизнь.
  – Привыкай! Это неизбежно. Твои поступки не могут оставаться без последствий. Статус есть статус. Особенно, если учесть, я отлично знаю, ты в существование высоких чувств совершенно не веришь.
  – Любовная лирика — бессмысленно переведённая бумага.
  – Сказала внучка известной писательницы любовных романов.
  – Ты прекрасно знаешь, насколько там «тёплые» семейные отношения. Кэретта практически в день совершеннолетия разорвала с роднёй всяческие отношения.
  – Кому ты рассказываешь? Скандал в Великом Доме тогда впечатляющего масштаба был. Главой Ягров тогда уже я была. Меня пытались привлечь как миротворца.
  – Прям скажем, дурацкая идея.
  – Не скажи. Мне с Кэреттой тогда делить ещё нечего было. Хотя, признаю, тогда не знала, куда именно она нацеливается. Да и ЕИВ в случае конфликтов в Великих Домах чаще всего становился на сторону младшего поколения. Особенно, если в этом поколении молоденькие девушки были в наличии. В тот раз себе не изменил... Результат напротив сидит.
  Марина криво ухмыляется, понимая, что сейчас, возможно спровоцирует ссору. А то и вовсе врага наживёт.
  – Знаешь, Кэр. Вы достаточно долго с ним общались. У тебя могло бы быть и больше детей. Среди них могла бы найтись и та, на кого бы ты сочла нужным свой материнский инстинкт потратить. Ты сына совершенно не любишь из-за того, что он в каком-то смысле, памятник вашему разрыву. Да и на отца сильно похож.
  А инстинкт остался... Другие его на кошечек с собачками переводят. А вот ты мишени лучше меня не нашла. Может, и вовсе просто Кэретте отомстить хотела, по сути дела, украв у неё дочь.
– Поссориться хочешь? - выцеживает сквозь зубы Ягр. У неё глаза практически чёрного цвета. Считается, министр владеет гипнозом. Во всяком случае, на Марину так ещё никто не смотрел. Страха нет. Кэрдин не пугает. Только вот становится понятной, почему Ягр звали «грозной» задолго до занятия ей должностей.
  Но и про взгляд Чёрного Еггта тоже много чего говорили.
– Просто пытаюсь вещи своими именами назвать.
– Если всё было так, как ты сказала, это что-то меняет?
– Совершенно ничего, - качает головой Херктерент, - ты вывела на чистую воду тех, кто по настоящему желали мне зла. Именно ты, а не Кэретта или кто-то другой.
– Сперва я заметила просто несчастного ребёнка. Всё остальное было уже потом.
– Ну вот, а говорили про инстинкты!
– Если ты всё сказала, то лучше не поднимай эту тему в дальнейшем. Я тоже человек...
– Договаривай уж «и тоже могу испытывать боль».
– Пусть так, - пожимает плечами Кэрдин, - верно про вас говорят. Вы, Еггты, словно энергию из людей высасываете.
  – Сочту за комплимент. Мне их нечасто говорят.
  – Потому что, ты на них напрашиваться не умеешь, - почти весело хмыкает Кэрдин, - да и прибедняться у дочки двух богатейших людей страны крайне плохо выходит.
  – Одна из этих двух богатейших могла бы быть кем-то другой.
  – Могла, - кивает Ягр, - вот только тебя в таком случае вовсе бы не было.
  – Как уже говорила, умеешь ты девушку поддержать.
  – Со стороны, это ты сейчас больше похожа на мою подчинённую, по приказу одевшуюся вроде как на праздник, притом совершенно не умеющую этого делать.
  Марина чуть ли не хрюкает от смеха.
– Самое занятное, я же знаю, как ты обычно одеваешься. И это как раз ты вырядилась, чтобы хоть немного на меня, неповторимую, походить!
  – Знаешь, Марина. Мне когда-то было столько же лет, сколько тебе. Но, при общении с тобой, временами кажется, что мне снова столько же!

– Так, может, устроим что-нибудь, соответствующее твоему возрасту по ощущениям?
  – Сначала интересно было бы выслушать предложения той, кто в таком возрасте пребывает по-настоящему, – с хитринкой в глазах поднимает бокал Кэрдин. Марина задумчиво смотрит на потолок, – Вижу, с идеями кризис. Так?
  – Почему ты такая вредная? - капризная интонация Марины слишком уж наигранная.
  – Потому что, как и ты, слишком полагаюсь только на проверенные факты.
  – Так и я этому у тебя набралась.
  – Я и не спорю. Так ничего не придумала?
  – Ты озвучила один вариант...
  –  Совершенно никому сейчас не нужный. Всё-таки, немного странно, что ты не горишь желанием со сверстниками время проводить.
  – Вообще-то, это истина, относящаяся не только к моему возрасту. Ты же вон, тут тоже сидишь. Хотя, наверняка тебя вагон приглашений ждёт.
  – Везде, где мне надо, я уже побывала. Иногда, присутствие просто обозначала. Кстати, у тебя приглашений должно быть куда больше моего.
  – Угу. Большинство притом в одни и  те же места. Я уже МИДвовцам всё сказала. Сами пусть отказы пишут. Им, в конце-концов, за это деньги платят. Я сама только один отказ написала.
  Кэрдин хмыкает.
– И я даже знаю, кому.
– Ага, той самой, кто с недавних пор в твоих глазах двоиться начала.
– Они, на самом деле, очень похожи. Просто, поиграть решили на своём сходстве.
– Ты откровенно играющую Кэретту часто видела?
– Большую часть жизни наблюдаю. Быть себе на уме — это у тебя от неё. Девочка всегда старше своих лет выглядела.
  – Сама себе противоречишь.
  – Ничуть. Ты, как и большинство, стала забывать — я её значительно старше. Вас обеих видела пищащими свёртками.
  – Вернёмся к её играм. Ты поняла, о чем я говорю.
  – Поняла прекрасно. Но один раз в жизни к мнению дочери она могла и прислушаться.
  – Я не верю, что люди в состоянии меняться.
  – Представляешь, я тоже. Знаешь, за что меня зовут «убийцей детей»?
  – Конечно. Именно ты продавила распространение смертной казни на несовершеннолетних. Всегда знала, ты совершенно не любишь детей. Не вполне представляла, до какой именно степени ты их ненавидишь.
  – Человек с весьма раннего возраста осознаёт последствия своих поступков. Следовательно, должен нести за них ответственность. Что-то не так?
   – Да правильно всё. Иногда, жалею, что с людьми нельзя, как с собаками. Когда ещё слепых щенков сортируют, годный или нет. И сразу топят негодных. Вот бы и людских младенцев можно было так же сортировать. Чтобы сразу — и бульк! Сколько ресурсов можно было бы сэкономить, а не тратить на выращивание существа, кого всё равно придётся пристрелить.
  – Пытались уже людей сортировать. Частично, это и сейчас есть. Миррены усыпляют младенцев с некоторыми врождёнными заболеваниями. Но в общем-то, пока такая сортировка ни у кого не получилась. Мы всё-таки, гораздо сложнее собак устроены.
  – Не все, знаешь ли, по интеллекту с псами могут сравниться.
– Знаю. Только советую Марина, поменьше рассуждать, кого и как сортировать.
– Всяко, со взрослыми этим заниматься придётся. Причём, заметь, в любом обществе или измерении.
  – Ты знаешь, как миррены теорию многомирности к своей религии подогнали? Даже слегка её усилили.
  – Делать мне больше нечего, чем эти бредни читать!
  – А как же твоя фраза про изучение оружия врага?
  – Ну, и что они на этот раз придумали?
  – Придумали уже давно, когда поняли, что измерений больше одного. Собор собрали, и его постановления  теперь один из канонов веры. Самое совершенное измерение, куда попадают всякие праведники — это рай. Другое измерение для грешников — ад. Мы к нему гораздо ближе расположены, ибо прорывы из другого измерения у нас чаще. И неизвестно, не ад ли это.
  – Знаешь, мне обидно. Я ведь происхожу от выходца из иномирья. Хотя, с другой стороны, много кого знаю, кто не отказался бы быть не совсем человеком.
  – Тут факт только то, что они в переходы не умеют. Но по их канонам, раз демоны из ада могут вырваться, то и ангел может из рая прийти. Где-то даже логично. Тем более, даже в нашей картине мира есть сомнения, что измерений именно два, а не больше. Сама же знаешь, что при переходах со временем твориться. Здесь десятки лет прошли, там — год-другой. И наоборот. Хоть сколько-нибудь внятного объяснения этому нет. Равно как и тому, почему мы можем делать пробои ровно в определённый период. Хотя, к нам гость лезут совершенно из разных времён.
  Лично я допускаю, они не из разных времён, а из разных миров. Просто, настолько похожих, что кажутся нам одним. И миров бесчисленное множество.
  – Вплоть до существования ада и рая.
  – Вплоть до существования таких миров, законы существования которых для нас совершенно неприемлемы.  Допустим, там людоедство обязательно. А по таким что мы, что миррены будем стрелять.