– Вплоть до существования таких миров, законы существования которых для нас совершенно неприемлемы.  Допустим, там людоедство обязательно, мертвецов в обязательном порядке на пищевые концентраты для живых перерабатывают. А по таким «гостям» что мы, что миррены будем стрелять.
  – А что если у них стрелялы лучше окажутся?
  – Тогда в двух мирах останется жить только кто-то один.
  – Ваш оптимизм просто зашкаливающий!
  – Представляешь, в том мире некоторые считают, питание концентратами из переработанных людей — светлое будущее их человечества.
  – Они серьёзно? Знала, что по степени уродства они сильно превосходят нас, не знала, что настолько.
  – Пока в такое они просто играют. Заигрываться они способны в такой же степени, что и мы.
  Стали расплачиваться. Кэрдин, по своему обыкновению, платит точно по счёту, Марина не глядя, даёт крупную купюру, не требуя сдачи. Свою трость Кэрдин носит для поддержания образа. Пиломеч Херктерент пытается использовать как подпорку.
  – За вечер — больше половины месячного заработка. Повезло кому-то. Тебя теперь тут точно запомнят.
  – Или втихую люто возненавидят, как всех излишне богатых.
  – Как интересно мы рассуждать стали! Особенно, в свете недавних поступков.
  Марина вскидывает к лицу клинок.
  – Слушай! А если бы тебе предстояло драться против бойца с пиломечом, ты бы какое оружие взяла?
  Кэрдин хмыкает.
  – Разумеется, пистолет. Когда эту штуку ковали, огнестрельное оружие было весьма развитым. Кузнецу заняться нечем было. С десяток пуль бы всадила, чтобы наверняка, ибо дурень с подобным для окружающих просто опасен.
  – Ты бы перезарядить не успела.
  – Марин, барабанные магазины изобретены твоим предком, были малораспространёнными из-за сложности и дороговизны. У меня, как раз, есть револьвер примерно тех же лет выпуска, что и твоя игрушка. Именно, на десять зарядов.
   – Не любишь ты романтику благородного боя!
   – Это, вообще-то, мирренский термин. Не вижу в огнестрельном ничего плохого. Мода на холодное оружие — порождена ростом благосостояния достаточно широких масс населения, и лишь в небольшой степени, наследием древних времён. Да и у самой — самые известные предки как раз массированным применением артиллерии, а не искусством фехтования, славились.
  Марина суёт пиломеч обратно в перевязь. Изрекает глубокомысленно.
– Думаю, за руль мне садиться не стоит. Твои могут в Загородный отвезти?
– Могут, конечно. Но ты по-моему ещё не нагулялась. Со мной покататься не хочешь?
– Не откажусь. А моя машина пусть тут и стоит?
– Что с ней случиться? Такую угонять — себе дороже.
– Это она случиться может. Током бьёт.
– Хотели перед войной такие охранные системы запретить. Руки не дошли.
– Как всегда.
– Я спецов уже вызвала. Отгонят машину в Загородный.
– Когда ты успела?
– Когда ты отходила. Понятно же было, дальше ближайшего столба ты не уедешь.
– Ключи нужны?
– Не, они и так вскроют.
– Многогранные люди у тебя работают.
– Не у меня, а в Министерстве. Они государственные служащие, а не мой личный двор.
  Марина что-то недовольно бурчит.
  – Министерские автоугонщики! Звучит как название мирренского фильма.
  – Дурное дело нехитрое. Такую сигнализацию и я с лёгкостью отключу.
  – Министр — автомобильный вор! Это уже на фильм высшего разряда тянет.
  – Твоя любовь к выпивке — тот же тот ещё сюжет для развлекательной программы.
  Машина у Кэрдин, судя по номеру, та же самая, что и в прошлый раз. Внутри тоже, вроде, ничего не изменилось. Хотя, тогда, кажется, попросторнее было. Броню что ли дополнительную поставили? У Кэрдин один и тот же номер уже много лет кочует с одной машины на другую. Единственное такое уж явное нарушение действующего законодательства, что министр себя позволяет.
  Что же у неё связано с этой комбинацией цифр с иероглифами? Не говорит, десятилетиями не меняя номера, хотя бы могла ездить и с гербовым, причём, как личным, так и министерским. Ну у неё — вот такой.
  Вроде трости, ставший символом человека.
  – Представь себе, это действительно, та же самая машина, где тебе доводилось ездить. Чтобы не говорили, я не меняю транспорт каждый месяц.
  – Угу. Только тут тогда как-то по-другому располагалось.
  – Нет. Это тебя просто было несколько меньше.
  Марина оглядывает себя, насколько сидя это возможно. В глазах Кэрдин играют огоньки.
– Не волнуйся, самого страшного слова «располнела» всё равно не скажу. Просто выросла.

Глава 18.

  Пару дней в городской резиденции Императрицы Софи просто наслаждалась полным и абсолютным покоем. Оказывается, это очень здорово, когда с самого утра (иногда и ночью, но на такое способен ровно один человек) никто тебя не ищет, и абсолютно ничего не происходит.
  Понятно, в некоторых местах предстоит побывать, где именно, Софи с детства помнит прекрасно, своих привычек Императрица не меняет, тем более, эти люди в мутной истории вокруг «Дворца Грёз» либо никак не засветились, либо лёгким испугом отделались, а значит, взаимоотношения прежние сохранены.
  Обстановка у Кэретты напоминает нечто среднее между тем, что должно быть в медицинском учреждением и музее. Всё в идеальном порядке, местами, даже красиво, но как-то неестественно стерильно.
Обе они прекрасно по-правилам умеют играть. Ролей множество знают, какие перед разными людьми стоит разыгрывать. У Императрицы лучше всего получается быть одним из живых символов государства.
Вот только, очень похоже, что она актриса одной роли, а в жизни их приходится исполнять куда большее число. Раз Кэретта решила побыть хорошей матерью, то почему бы Софи не поиграть в примерную дочь?
  Как бы не из тех, кто во множестве описаны в южной классике, кому матери или иные родственники напрочь раздавили личность, вбив, зачастую в прямом смысле, безупречное знание насквозь фальшивых правил.
  Софи мысленно усмехается своим мыслям. «Мирренская мораль» - обозначение чего-то насквозь лживого и фальшивого.
  Кэретта пытается быть, кем в принципе, не является. Это только у змеедевочки бывают пернатые змеи. У настоящих змей перья просто не растут. Вот и Кэретта, пытающаяся быть матерью напоминает змею, пытающуюся перья отрастить. Притом, пытается совершенно искренне.
  Софи привыкла считать детскую часть резиденции чем-то временным. Всё-таки, о «Дворце Грёз» Кэретта говорила очень много. Ну, вот построили мечту, резко оказавшуюся ненужной.
Где Софи раньше жила, сохранено точно в таком же виде, как было три с лишним года назад. Кажется, каждый обгрызенный карандашик и листок бумаги в точности на том же месте лежат.
  Но дважды в одну воду не войти. Сейчас для Софи другая часть дворца отведена. О качестве обстановки можно не говорить — всё на высочайшем уровне. Даже полноценная мастерская в одном из самых светлых залов оборудована.
  В художниках недостатка нет, и всё здесь идеально, притом нереально новенькое. Краски даже открывать боязно, настолько идеально тюбики лежат.
  Увлечение дочери Императрица никогда не поощряла, ничего, впрочем, не запрещая. Познания в искусстве обширные, но покровительствовать и заниматься самой — две большие разницы. Кэретта рисование Софи воспринимает как биологический факт.
  Вот откровенно слабо разбирающийся в живописи Саргон, про его отношение к художникам есть масса анекдотов, некоторые даже смешные, успехами дочери откровенно гордится.
  Хотя сам он любит только изображения обнажённой натуры, ну и демонстрирует напоказ уважение к батальной живописи. И многофигурным парадным композициям.
  Ровно такая же часть дворца, только без мастерской и для Марины отведена. Ждала ли её Кэретта на самом деле, Софи не знает. Но правила есть правила, а их Императрица соблюдает неукоснительно.
  Саму Кэретту тоже учили рисовать, как и всех девушек её круга. Твёрдый средний уровень, Софи она не показывала, та сама в Архиве МИДв нашла, как только обнаружила, что там столько интересного. Вот как архитектор Кэретта могла бы себя проявить. Отделка части залов «Дворца Грёз», да и некоторые павильоны — просто её проекты. Хотя разработка приписана, и даже оплачена, совсем другим людям из числа работавших над дворцом.
Такая вот своеобразная награда от Императрицы.
Это Софи крайне не нравится, когда что-то чужим именем подписывается. Кэретту такие вопросы совершенно не волнуют. Да и Маришка, как ни странно, аналогичных взглядов придерживается.
  С матерью видится пару раз в день, за завтраком и обедом. Ни к чему не обязывающие разговоры вести обе прекрасно умеют. В конце-концов, отменно притворяться Софи как раз у Кэретты и научилась.
  Но сейчас есть попытка изобразить искренний интерес. Попытка есть, а вот контакта нет, Софи достаточно скрытна, и тщательно дозирует, кому и что именно можно про неё знать. И здесь, по привычке, информацию выдаёт тщательно отмеренными долями, особо не поддерживая интерес, но и не давая ему совсем уж заглохнуть.
  Тем более, скоро обязательные разъезды да приёмы начнутся, а там, хочешь, не хочешь придётся довольно много времени вместе проводить. Нейтралитет поддерживать не так уж и сложно, а поводы для конфликтов Софи пока искать не собирается. Она, в конце-концов, не Марина.
  Впрочем, отсутствие сестрёнки сейчас безусловно, следует отнести к приятному явлению. В  Загородном с ней с принципе ничего случиться не может. А в гости в «Сказку» она вряд ли соберётся, хотя, как и разноглазая, тоже островитянок к себе в гости позвала. Но, как говориться, островитянки они разные бывают. Случайно с ней до возвращения в школу, столкнуться точно не получиться. Приглашать дочь соправителя, последнего потомка легендарного четвёртого Еггта, который не Еггт, разумеется, приглашают всюду. Вот только, она из своей жуткой помеси дворца с укрепрайоном никуда не вылезает.
  Хотя, стоит всё-таки быть настороже. Огоньки в разноцветных глазах играют весьма опасные. Эриду вполне может потянуть на нечто, чего она никогда не делала. Остаётся надеяться только на то, что ей в «Сказке» сейчас достаточно... сказочно, скажем так.

Последняя, и самая невероятная возможность пересечься с разноглазой. Она может сюда приехать, и Императрица Эриду примет. Любой человек для Кэретты — это в первую очередь, его статус. А у дочери соправителя он высочайший. Саргон как-то раз сказал про супругу «У неё есть своя интонация для каждого звания от рядового до маршала, причём ещё подинтонации есть в зависимости от срока службы и имеющихся наград. Просто живая иллюстрация к Николай Васильевичу».
Кто такой Николай Васильевич, Софи знает и сразу поняла, это не похвальба, а оскорбление. Вот только сама Кэретта об этом не догадывалась. Даже обидно стало за неё.
  Радует одно — Эр жуткая домоседка, и никуда ездить не любит. Хотя, с той поры, как здоровье стало улучшаться, в характере тоже всяческие изменения повылазили.
  На всякий случай, связалась с канцелярией Кэрдин, там фиксируют все перемещения высокопоставленных и высокорождённых лиц. Но там сказали, из «Сказки» Эр никуда не уезжала.
  Слабоватое утешение, на самом деле, разноглазая тоже человек настроения, тем более, из её гостей далеко не все видели Столицу, за исключением аэропорта и дороги до «Сказки». Что там ей ещё между ушей может забрести?
  Разумеется, Кэретта в первый же день сказала, когда и куда они поедут. Софи спорить не стала, положение на самом деле, обязывает очень и очень ко многому. В определённые дни положено бывать в определённых местах.
  Вопрос «В чём идти?» задать не успела. Оказывается, от Пантеры уже всё привезено, и остаётся только выбрать подходящее. Разумеется, у Красной Кошки помнят все размеры самых важных клиенток.
  Выбирать есть из чего, тем более, во вкусе Императрице не откажешь.
  Но Софи, что-то заподозрив, решила посмотреть, что именно Кэретта подобрала себе. Подозрения оправдались. Вещи, подобранные для Софи безупречны, вздумай принцесса в них куда пойти, смотрелись бы просто замечательно.
  Но значительно уступали тому, что Кэретта подобрала для себя. Рядом с императрицей принцесса смотрелась бы просто фоном. Понятно, так поступили не со зла, Софи сама привыкла в центре внимания быть. Крайне болезненно воспринимает, когда чей-то блеск ярче.
– Извините, но в вами подобранном я никуда не пойду. Причину объяснить?
  Кэретта смотрит пристально. Явно размышляет, разрушать хрупкое перемирие или нет?
  – Знаешь. Ты, пожалуй, права. Я как-то подзабыла, ты уже взрослая, и тоже хочешь быть первой красавицей. Мы почти одинаковые, так что, можешь подобрать себе что-то из этого.
  Софи была на скандал настроена, и удивилась, что ничего не произошло. Кажется, к некоторым с годами на самом деле, начинает приходить мудрость. Это вовремя Кэретта вспомнила, насколько у них фигуры похожи.
  – Я никого не хочу затмевать. Гораздо лучше блистать вместе. Вон то, двухцветное платье. Покрой распространённый, наверняка у Пантеры есть ещё такое с цветами наоборот...
  В глазах Кэретты играют заговорщические огоньки. Такой весёлой Софи мать не помнит. Кажется, Императрица вспомнила, что тоже когда-то была очень юной.
  – Знаешь, их и так два. Как ты и сказала, с чередующимися цветами. Они словно на близнецов сделаны. Пожалуй, в них мы будем смотреться предельно оригинально. Если ещё добавить одинаковый макияж и причёски...
  – Что с тобой? Ты не заболела?
  – Нет, всё хорошо. Годы просто о себе напомнили.
  – Ты же ещё молодая.
  – Софи, думаешь я не знаю, какие легенды ходят о твоей язвительности? Прибереги её для других.
  – Хорошо.
  – Наверное, уже много раз доводилось слышать, насколько ты ослепительная. Но, думаю, ещё не доводилось, будто ты в глазах двоишься.
  – Это точно будет очень оригинально. На следующие разы тоже подберём что-нибудь похожего покроя?
  – Обязательно. Оригинальничать в рамках общепринятого — такого мне делать ещё не доводилось. Интересно, Кэрдин тоже решит, будто на старости лет, допилась?
  – Она там разве будет?
  – Как и мы с тобой, этот потрескавшаяся жемчужина быть там обязана.
  – Ты по-прежнему её настолько сильно не любишь, или играешь по привычке?
  – Наверное, всё вместе... Знаешь, мне до сих пор кажется, что тогда... Очень давно, она позволила мне проткнуть себя. Словно издевалась этим как-то. Я-то фехтовальщик зала, а она — боевой.
  – Вроде, обе давным-давно взрослые люди. А ведёте себя как дети.
  – Ты сначала уведи кого-нибудь, а потом попробуй с бывшей нормально поговорить. Посмотрим, что у тебя получится.
  – Я в школе много чего спровоцировала. Пожалуй, только убийств ещё и не было. Так что, на предмет вашей взаимной «любви» я полностью в курсе.
  – Хватит об этом! Машину какую возьмём? Или на разных поедем?
  – Оригинальничать, так во всём! Поедем на одной. Только за рулём буду я. Или ты.
  – Это уж слишком.
  – Почему? Ты же умеешь водить, а по нынешним правилам ещё и не такое допускается.
  – Мне статус не позволяет, тебе — тоже. Это ЕИВ может себе позволить не замечать некоторых вещей. Я же должна безупречной быть.
  – Ты в эту безупречность временами заигрываешься.
  – Зато, вы обе слишком уж наплевательски к некоторым вещам относитесь.
  – Время оно на месте не стоит. Допустимое сейчас было недопустимым совсем недавно...
  – Софи, о ваших школьных нравах, я вполне себе имею представление. Некоторые вещи между девушками я не считаю недопустимыми.
  – Ты на Эриду намекаешь?
  – В некотором роде, не только на неё.
  – Этот вопрос я в состоянии решить самостоятельно.
  – Следует ли это понимать, что вы в ближайшее время нигде не планируете появляться вместе?
  – Сама знаешь поговорку про планы.
  – Ты не ответила.
  – Обойдусь я без такой спутницы! И на приёме, и в жизни.
  – А без других? И ты, и Марина. С кем вы танцевали на выпуске Яроорта запомнилось очень многим.
  – Это вообще, шутка была!
  – Может быть, но поняли далеко не все. Хотя, признаю, гораздо больше было разговоров, что отношения у вас троих.
  – Это чьи-то ночные фантазии, не более того. Я не собираюсь в ближайшее время подписывать брачный договор.
  – Марина тоже?
  – Насколько мне известно, да. Есть какие-то сомнения?
  – Вообще-то, довольно серьёзные. Учитывая стоимость некоторых её подарков.
  «Я Рэду этим ожерельем удавлю. Честно! Я обалдела, когда Маришка мне рассказала, что это она. Знала, что боком выйдет, не подозревала, что так быстро».
  – Откуда знаешь?
  – Я имею некоторое отношение к этому хранилищу драгоценностей. И меня извещают, когда и кем вещи оттуда изымаются. На чье имя подарок оформлен мне тоже известно.
  – Брачные контракты между женщинами у нас в стране не заключаются.
  – Однако, это не мешает некоторым в отношениях друг с другом состоять...
– Шутит Маришка так. Признаю, не слишком умно и весьма злобно.
– Может и так, - прекрасно видно, Кэретта совершенно не верит.