Кэретта отступает на шаг. Говорит задумчиво.
– Странностей накапливается всё больше. Ты выглядишь совершенно, как я.
– Скорее, наоборот.
– Не придирайся к словам. Рассуждений о том, как я хорошо выгляжу, что для этого делаю — просто ничего не значащая пустота.
– Вспоминаю твоё увлечение диетами и статьи на эту тему.
– Я их и сейчас пишу. На людской глупости зарабатывают испокон веков, а моё имя стоит очень дорого и значительно увеличивает тиражи. Я консультируюсь с настоящими специалистами, но сама-то знаю — я просто вру.
Относись к этому как хочешь, но я, и похоже, вы обе совершенно не подвержены процессу старения. По вам ещё рановато судить. Но я-то отлично знаю, как большинство моих сверстниц выглядит, и какие усилия они прикладывают, чтобы выглядеть именно так. Но мне не приходится тратить никаких сил.
Смотри! - протягивает правую руку прямо к лицу Софи, - Сама наверное, каждый день видишь тоже самое.
– У тебя ни морщинок нет, ни следов седины.
– Да! И ещё зрение стопроцентное, и всё остальное работает идеально. Не слишком ли много для последствий одного ночного приключения?
– Та и не выяснили ничего нового?
– Всё только ещё больше запутывается. Некоторое время назад думали, это был один из тех, кто привлекался к работам над усиленным сопротивлением организма.
– И что?
– Всё глухо. Все привлекавшиеся, живые и мёртвые известны поимённо. Никого из них там просто не было. Да и перестройка организма там довольно заметна.
Потом... Изменённый состав нашей крови. Таких людей больше нет... Проверено по всем возможным базам. Таких компонентов больше нет... Хотя...
– Договаривай.
– Выявили не так давно ещё несколько похожих. Но все женщины. Бесплодные. Несколько старше меня. Это не разовая мутация. Это что-то другое. За ними наблюдают, но это бесполезно. К сожалению.
– Не улавливаю.
– Там нет мужчин. Если бы были — смотри на наши изменённые данные. Биологическим материалом можно было бы воспользоваться для улучшения следующего поколения...
Софи хмыкает.
– Я, конечно, собираюсь поинтересоваться состоянием здоровья потенциального отца моих детей, кстати, в текущий момент таких кандидатур не имеется. Но не собираюсь подыскивать его исключительно по биологическим показателям. Я так понимаю, с установлением личности этого загадочного человека по-прежнему всё глухо?
– Никаких изменений в известной тебе ситуации. Он ещё и в кадр старался не попадать. Ни одной фотографии. Случайно выделен на кадрах кинохроники, но ты про это и сама знаешь.
– К счастью, неплохих рисовальщиков там было много...
– А что это нам дало?
– Ничего. Кроме сходства с плодами моей фантазии.
– Этого к делу не подошьёшь... Хотя, версия банального южанина не рассматривалась? Это может быть неприятным, но рассматривать надо все варианты. Может, их расовые теории имеют под собой какие-то основания?
– Рассматривали. И тогда, и потом. Сейчас большие материалы накопились после медицинских обследований пленных. Там тоже ничего. Есть порождения так называемой второй теории повышенного сопротивления. Но совершенно не понятно, что эта вторая теория должна представлять. Подозреваю, будь наше положение не настолько высоко, нас бы просто препарировали как мышек.
– В первую очередь, значительно уменьшились бы наши шансы попасть хоть в какие-то медицинские базы. Или бы на них просто не обратили внимания... Банальным расспросом ты ничего не выяснила.
– Вообще-то, моё любопытство и стало одной из причин произошедших событий.
– Раньше ты говорила другое.
– Раньше ты была менее взрослой. Мне были сделаны неприемлемые предложения относительно моих будущих семейных отношений... И главное, кем сделаны! Видимо, был расчёт, что воспитание в южном духе сделает своё дело. Но я оказалась слишком уж северянкой, уже успевшей уяснить, у нас в стране прав тот, у кого больше прав. А с этим у меня было гораздо лучше, чем у всех прочих.
Ты до этих протоколов, смотрю, ещё не добралась. Только я ведь и там сказала далеко не всё. О некоторых вещах лучше помалкивать.
Потому что, если бы другая сторона не придержала язык за зубами, конфликт из области гражданского права переместился бы в область уголовного.
– Ты ведь тоже о чём-то умолчала...
– Да! И очень о многом. Знаешь ли, грязь наружу вытаскивать не всегда выгодно. А чаще, невыгодно вовсе. Причём, невыгодно очень и очень многих. Думаю, тебе известно, про ряд слухов, бродивших вокруг Великих Домов?
Самый известный — лучшая подруга твоей сестры — не дочь своего отца, а результат кровосмесительной связи.
– Что-то мне совсем расхотелось копаться в событиях той эпохи.
– Там всё равно, очень хорошо всё подчистили. Кстати, одна из немногих вещей, к которой и я, и Кэрдин вместе руки приложили.
– Как оказывается, у одного человека может быть много секретов от другого.
– Можешь мне поверить, ты ещё не с самым тяжким случаем столкнулась. Круг лиц, кому известно о наших изменённых функциях слишком широк. И я не особенно уверена в лояльности многих. Прожить гораздо дольше, причём, оставаясь здоровыми — мечта слишком многих. И если уже известно, есть минимум два пути для достижения этого...
– Причём, в текущий момент ни тот, ни другой пути не являются проходимыми...
– И это тоже. Потенциальная опасность есть ещё и с этого направления. Вы слишком привлекательны, как носители неких способностей.
– Каковые, вероятнее всего, являются приобретёнными, а не врождёнными.
– Об этом люди начинают задумываться в последнюю очередь. Иногда подобное гораздо проще списать на кровосмесительную связь...
– Вот, значит, ещё из-за чего ты тогда взвилась...
– Ну да, ещё и из-за этого. Мирренские бредни о чистоте крови попали на самую неблагоприятную почву из возможных.
– Но ты почему-то не поверила...
– Потому что я была больше похожа на биолога, чем они. И предпочитала читать совсем другие книги. Может, не такие красивые, но куда более логичные. Тем более, я окружающим не слишком доверяла, но ещё верила в закон.
В общем, выкрутилась из неприятной ситуации не только с минимальными потерями, но ещё и с прибылью.
– Некоторые считают, ты уничтожила Еггтов.
– Я предпочитаю думать, смогла родить первых настоящих за несколько поколений.
