– Тогда, думаю, догадываешься, какие идеи относительно тебя могут возникнуть, когда всё кончится, а ты по-прежнему будешь находиться в репродуктивном возрасте?
  – Тоже мне, тайна мирренского двора, - усмехается Софи, — брак с кем-то из безгривых. Слово «долг» и для меня не пустой звук, но я всё-таки предпочту выбирать. Сама-то что думаешь?
  – Самый близкий по статусу там ровно один. Но, как раз он меня совершенно не устраивает.
  – Что-то ты говорила про нежелание уподобляться.
  – Говорила, и повторю. Но тут дело в другом – у кронпринца присутствует патологическая жестокость почти на уровне сумасшествия. Столетия браков в узком кругу начинают роль играть.
  – Говорят «перемениться после свадьбы».
– Сама-то в этот бред веришь? Сколько судеб подобными рассуждениями было сломано — считать — не пересчитать. Если меня станут спрашивать — буду резко возражать против брака с наследником. Кстати, одна из причин, почему он до сих пор не женат — в их Великих Домах тоже все всё про всех знают. И как-то не горят желанием, чтобы их дочери как можно скорее попадали пусть даже и в императорский склеп.
  – Да и вообще, родниться с безгривыми — не самая удачная идея. Уже ведь пробовали, скажем так, не для всех это хорошо кончилось.
  – Тут не в безгривых дело. Мы слишком разные культуры. В первую очередь, в вопросах воспитания девочек. Во всех портах в прошлом было немало беглых моряков, женившихся на местных. Грэдка и миррен — какие бы ни были изначально чувства — живут хуже, чем кошка с собакой. Грэд и мирренка – как то ужиться ещё смогут, особенно если муж не особенный любитель приключений на стороне.
  Миррены своих девочек как собак натаскивают на покорность мужу, чуть ли не второму существу после бога.
  Большинству наших мужчин с такими просто смертельно скучно во всех смыслах. Про их законодательство относительно имущественных прав — я вообще промолчу. Действуй у нас такое — я бы в своё время была не богатейшей наследницей, а никем и ничем. Если бы вообще втихаря в колыбели не придавили. Статистика младенческой смертности в их великих домах удручающая. Почему-то девочки особенно часто помирают.
  – Значит, с матерью Сордара было просто скучно. Не от скуки ли она померла?
  – Отчасти, именно из-за этого. По Родине ещё тосковала. Её, хотя и продали по сути дела, как рабыню, порядочно в голову успели мусора напихать, что здесь оказался совершенно бесполезным. Собственно, единственное, что она умела — это играть по установленным правилам. Но кошку нельзя научить лаять, даже если этого хочется ей самой.
  – Ты же младше Сордара. Но так говоришь, будто была знакома с его матерью.
  – Справедливости ради, видеться мне с ней доводилось. Даже у неё на руках сидеть в возрасте примерно двух лет. Ей тогда уже недолго оставалось... Я слишком хорошо изучала всё, связанное с Югом. Особенно, с семейными отношениями, там. Это тоже проходит по категории знания оружия врага. Потом, все материалы с ней связанные для меня были доступны. Мне как-то интересно было узнать, от чего умерла моя предшественница. Представляешь, официальная версия была правдива на все сто!
  – На Юге отца подозревали в её смерти.
  – Не забывай, именно Тим самыми жёсткими методами присёк подобные разговоры. Почему-то, он крайне не любит, когда даже врага, обвиняют в том, чего этот враг точно не совершал.
  – Пресловутое южное благородство!
  – Как ни странно, в данном случае, именно оно. Впрочем, все недостатки южного воспитания никуда не делись. Перекоса в религиозность у его дочери и дочерей Великих Принцев не заметила? Меня всегда занимал вопрос, почему так много религиозных мирренок, хотя все официальные церкви совершенно люто ненавидят именно женщин?
  – Этого не заметишь, примерно как мокрую воду. Хотя, она вроде бы, не глупая. Но ты бы видела её лицо, когда она увидала Марину в шортах. Кажется, позабыла, что у неё самой тоже есть ноги. У меня не помню уж с какой попытки получилось на бумаге эту рожу воспроизвести.
  – Она не глупая, примерно, как рыба, кого всю жизнь пытаются научить лазать по деревьям.
  – Вообще-то, рыбы умеющие по деревьям лазать, существуют. Их даже в аквариумах держат.
  – Сама понимаешь, это редчайшее исключение, только подтверждающее правило. А там самое правильное изо всех правил.
  – Это притом, что сами миррены говорят, на бога надейся, а лошадь привязывай.
  – Мне больше нравится вариант, Тиму I приписываемый «на бога надейся, а порох держи сухим».
  Софи усмехается.
– Это любимый вариант Марины. Хотя, Тим I тем ещё верующим был...
– Это точно, совершил всё то, что все направлениях их религии запрещают. Клятвопреступничество, кровосмешение, убийства родственников, просто убийства, изнасилования, мужеложество, банальные супружеские измены... Вот только не помню, дошёл ли до связи с животными. Хотя, если считать, представителей каких рас на Юге до сих пор полуживотными считают, то точно дошёл.
  – Просто, само обаяние! Однако, сумел построить Империю. Даже жаль, что предку Эриды не удалось выпереть нашего предка в заморскую экспедицию. Тем более, плыть бы всё равно пришлось вдоль берега. Паровозы надо давить, пока они чайники!
  – Сама про паровозы придумала?
  – Нет. Слышала от кого-то.

– Думаешь, мне это неизвестно? Кровь и деньги всегда шли рука об руку.
  Софи как-то совершенно неохота серьёзные вещи обсуждать.
– Никогда раньше не думала, что с тобой так подолгу можно разговаривать.
– Всё в этой жизни когда-то бывает первый раз.
– Почему ты профессиональную собеседницу себе не завела? Многие скучающие дамы так делают.
  – Сама знаешь, чаще всего себе не собеседниц заводят. Вернее, не только их. Я не умею ни привязываться к кому-то, ни привязывать к себе людей. Зато, очень высоко ценю социальные роли. В первую очередь, свою. Я вне подозрений не по поговорке, а потому, что меня не в чем подозревать. Хотя, и были намёки, возражений не последует, если я так или иначе расширю штат дворцовой прислуги за счёт симпатичных молодых людей... Или девушек, хорошо умеющих прислуживать в личных покоях.
За деньги привязанность купить невозможно, без денег тебя искренне только собаки любить будут. Только псы бывают до конца искренними и верными. Вот только живут они куда меньше людей.
  Собачек во дворце меньше не стало. Мисочки и ошейники с брильянтами тоже никуда не делись. Но все лохматые недоразумения теперь живут в одной части дворца и не показываются во всех остальных. Что-то можно вложить даже в крошечные мозги. Комнатных любимиц у Кэретты и раньше не было.
  Как-то опять начинает вырастать привычный ледок в отношениях.
  – Может, съездим куда-нибудь? Тем более, мне уезжать скоро. В эти дни постоянно что-то устраивают. Мы, наверняка ещё не везде побывали.
  – У меня в календаре всё расписано, где именно сегодня побывать можно. Пошли, выберем что-нибудь, – кажется, Кэретта на это раз лёд собирается колоть задолго до того, как он опять станет слишком толстым.

Для приведения себя в парадный вид что Кэретте, что Софи требуется совсем немного времени. Посторонняя помощь не требуется. Покрой современных платьев таков, надеть и снять можно очень быстро. Тем более, в наличии крайне значительный запас.
  Снова мать и дочь выглядят так, что различит их только отлично знающий обеих. То есть, исчезающе малый процент столичного населения.
  Определённым людям приглашений присылается столько, что всех посетить невозможно просто физические. Откровенные отказы пишут не всегда, только в тех случаях, когда уж очень сильно друг друга не любят, а правила требуют сохранять определённую вежливость. Избранные места из переписки Кэрдин и Кэретты в списках по рукам ходят, причём две редакции практически ни в чём не совпадают, кроме дат.
  Просто не являться — в порядке вещей, но в случае намерения прибыть требуется известить хозяев заранее. Пары часов вполне достаточно.
  Выбрали один из Великих Домов, про старшее поколения которого Кэретта не могла вспомнить ничего плохого, а про младшее — уже Софи. Тем более, младшая дочь учиться вместе с ней, хотя особо не общаются из-за разности интересов.
  Кэретта хотела известить, что будет вместе с Софи. Но принцесса заявила, что она ни с кем не вместе.
Она вполне в состоянии заявить о себе.
  – Тогда пусть сообщат, когда ты прибудешь. Я только после тебя с ними свяжусь. Я всё-таки выше тебя по статусу,  могу позволить себе прибыть последней.
  – Ни одна из нас никогда не опаздывает. Мы всегда пребываем точно вовремя, - усмехается Софи.
  – Я их очень давно не посещала. Тебя там и вовсе не было. Есть что-то, что мне следует знать? Например, как ты таскала их дочь за волосы, или она дралась с Мариной?
  – Не было ничего такого! Высокого же ты мнения о нравах нашего поколения.
  – Мнение у меня не высокое, не низкое. Оно просто объективное. Я ведь немало знаю, что там у вас происходит. Искалеченные на счету Марины имеются... Та, что с нами летом летела. С большими такими...
  – Может, хватит о Марине и её похождениях?
  – Всё, молчу-молчу! - вскидывает ладони в примирительном жесте Кэретта.

С транспортом никаких сложностей нет: гаражи Императора и Императрицы комплектуются одними и теми же машинами. Разница только в одном — у Саргона множество редких и полуэксперементальных транспортных средств, зачастую изготовленных в единственном экземпляре. У Кэретты дорогих технических игрушек нет. Она считает, статус не требует дополнительных повреждений в виде отделки руля из слоновой кости, достаточно номера, чей буквенный код доступен только одному лицу. Та же самая яхта «Дзиара» ей просто положена.
В некоторых вопросах с Кэреттой лучше не спорить, и в машине, кроме водителя и Софи ещё двое охранников. Ещё две машины сопровождают. Хотя, такие предосторожности кажутся не боящейся риска Софи, совершенно излишними. Все три машины совершенно одинаковые, бронированные и с затемнёнными стёклами. Кэретте почему-то это кажется дополнительной мерой безопасности. Хотя, Саргон так не ездит. В Столице при желании, можно рассмотреть в какой именно машине он.
  Впрочем, он и сам иногда за рулём сидит. Чего Кэретта за пределами дворцового парка в жизни не сделает.
  Сюрпризов в виде Марины, или, того хуже, разноглазой, вроде бы быть не должно. Нет, формальные приглашения у обеих точно есть. Но в сестрёнкиных друзьях никто из хозяев не числиться, а приходить ради того, чтобы скандал устроить — младшая не настолько вредная.
  «Сказка» для Эр — нечто вроде раковины для моллюска, всё бы время в ней сидела. По сути дела, на сдачу вступительных её в своё время Марина вытащила. Сама она из «Сказки» выбираться никуда не любит, тем более собрала там целую кучу весьма симпатичных ей во всех смыслах, личностей.
Поездка к Кэретте — чуть ли не первый на памяти Марины визит Эр к кому-либо. Разноглазая тоже из Великого Дома, прекрасно знает писаные и неписанные правила, согласно которым, приглашение от Императрицы равносильно приказу, без разницы, какой вопрос намерены обсудить. Как ни странно, значение слова «приказ» разноглазая знает неплохо.
    Разумеется, принимают в полном соответствии со статусом, утром ещё не знал о столь высоком визите.
  Ни с кем из младших не конфликтует с Софи, а у старших нет сложностей с Кэреттой.
  Разумеется, Кэретта прибывает последней, да и Софи ближе к концу общего сбора. Народ из разряда высоких, следовательно все всех знают. То ли глаза у Софи замылились, то ли  фальши здесь куда меньше, чем в других местах, где бывать доводилось. Хотя, есть и вероятность, с возрастом чувства притупляются, хотя принцесса ещё не настолько стара.
  Бывать с Кэреттой в гостях приходилось и раньше, равно как и у себя принимать. Только с последнего раза произошли серьёзные изменения. Принцесса по красоте догнала императрицу, а та не разучилась выглядеть как девушка. Причём процесс совершенно естественный, а не намеренное омолаживание, как у многих сверстниц Кэретты.
  Злит подобное её состояние очень и очень многих. Чуть ли не в воздухе всё витает, Софи же пока по большей части просто смешно. В конце-концов, процесс совершенно естественный и должен был дойти до данной фазы.
  Тем более, особо больших завистниц Кэретты здесь и нет никого, а имеющихся она раздражает в крайне незначительной форме. Примерно, как сама Софи собственное поколение. Хотя главными её нелюбительницами как раз должны быть лица материнского возраста.
  Чтобы начинающая стареть женщина искренне начинала восторгаться чьей-то юной красотой — про такие чудеса ни Кэретта, ни Софи никогда не слышали.
  Времена, когда при северном дворе чуть было не ввели придворный кодекс южного миновали давным давно. Саргон ещё в первые годы правления показал, насколько ему все эти южные обычаи с их надменностью и лицемерием не вызывают у него симпатии.
  Ему куда больше нравилась простота двора Первых Еггтов. Справедливости ради, на Юге в те времена правил Тим I и его ближайшие приемники, чьи придворные нравы тоже не отличались изяществом и вычурностью.
  Тим и Дина временами даже напоминали друг друга своими действиями. Южанин считал себя величайшим знатоком всех наук и искусств. Никто не спорит, многое действительно, умело. Но ещё большее получалось, скажем так, с сомнительными результатами.
  В одном из музеев столицы хранится коллекция зубов, выдранных императором за всю жизнь у разных лиц. Преобладают здоровые.
  Более того, император считал себя неплохим хирургом и даже делал довольно сложные по меркам своего времени, операции. Благо, многочисленные походы пациентов с самыми различными повреждениями предоставляли в избытке.
  Всё бы ничего, но имена выживших после императорского вмешательства неизвестны.
  Тем же занималась и северянка, вот только в лечение зубов она практически не вмешивалась. Не считая того, что изобрела один из методов обезболивания, за что потомки, причём на всех материках, ей были весьма благодарны.
  Операций сделала многие и многие сотни, список не просто выживших, а поправившихся и зачастую вновь вставших в строй, почти такой же длины. Ещё она обессмертила себя «сечением Дины», после которого выживала и не в состоянии родить женщина, и её ребёнок.
Легенды приписывали ей операции такой немыслимой сложности, что современные хирурги и сейчас не могут понять, как она это делала. Ей приписывалось пришивание оторванных конечностей. Несколько сот лет это считалось безусловной легендой. Теперь же считается, такие операции в теории возможны, и уже довольно успешно делаются, правда, пока на животных.
  Операции на сердце и вовсе легендами перестали быть.
Может быть, скоро дойдёт и до самых известных операций Дины, связанных с восстановлением утраченных органов, в первую очередь, глаз.