Когда Тома открыл глаза, то сразу понял – сила не ушла.
Он видел всех девушек обеих сторон, хотя те были далеко и многими этажами выше. Девушек и его, и Камисато. Его сражались с Тёмной Материей, выплёскивающейся из тела Даниэллы, и странным огненным образованием, отправляющим обжигающие струи в мечущиеся чёрные фигуры. Девушки Камисато уже приблизились к этому хаосу и целились своими орудиями – явно не разбирая, кто есть кто, пытаясь накрыть сразу всех. Акселератор шагал посреди них, и тоже догадался, что происходит – Тома аж видел, как он воздействует на векторы окружающих газов, изменяя их концентрацию, силу, направление и готовясь атаковать девушек Камисато…
До бойни оставались секунды, Тома вытянул отсутствующую правую руку, но что-то зашевелилось внутри. Та же сила, те же ощущения покоя, что появлялись, когда оторванная рука восстанавливалась…
Нет, пожалуйста.
Не сейчас.
Дай мне хоть несколько секунд.
Отчаянная мольба – но нечто к ней прислушалось. Замедлилось.
Всего лишь несколько секунд. Дольше процесс не удержать.
Томе хватило и этого. Сила промчалась сквозь коридоры, настигла поле боя, развоплотила огонь и Тёмную Материю, заставив тело Даниэллы рухнуть – теперь уже точно навсегда. Векторы заволновались, изменились, вернули воздух в обычное состояние. Оружие девушек заклинило, вырвавшиеся снаряды развоплотило, магию заблокировало.
А над ними…
Всё выше и выше…
Безоконное здание. Видимое силой даже с такого расстояния, сквозь сотни метров поверхности.
И сейчас белый монолит был иссиня-чёрным, а исходяшие из него щупальца окутывали Академия-сити прочнейшим коконом, не упускающим ни пяди. Каждый человек, каждая улица, каждый дом были сдавлены этими щупальцами, в захват столь прочный, что он казался неразрушимым.
Щупальца несли опасность.
Смертельную угрозу для всех.
Для самого Томы, для его девушек, друзей, врагов, знакомых и незнакомых, абсолютно всего города.
Безоконное здание было главным врагом Академия-сити.
И в оставшиеся мгновения Тома потянулся к нему, надеясь хоть как-то избавиться от этой опасности. Сила коснулась здания, то завибрировало в ответ, между ними словно бы возник резонанс…
И основание здания прорезали трещины. Сразу множество, словно невидимые клинки рассекали белый материал, пока не образовалось рваное отверстие в рост человека.
Дверь, приглашающая войти.

Сила померкла. Очертания правой руки засветились, возвращая на место Разрушитель Барьеров. Картина белоснежного монолита растаяла, явив вместо этого тёмную лабораторию. Тома опустился на колени – последние мгновения бытия пятиуровневым эспером словно высосали из него все силы.
Правая рука истребляла всю магию в его организме как домохозяйка пыль. И последним взмахом мозги словно прочистились, истина пришла на ум, а губы вымолвили:
- Алистер Кроули и Алистер это одно и то же лицо.

- Тома жив, - подтвердила Етцу, посмотрев на рухнувшие от усталости чёрные фигуры GEKOTA. – Моя плоть сейчас говорит с ним. И Камисато тоже жив! - крикнула она девушкам. – Они сейчас вместе и разбираются, как им выбраться.
- Мы можем переместиться к ним? – повернулась Эльза к своим. – Где Фран?
Быстрое обсуждение дало понять, что Фран исчезла. И никто не уловил, когда и куда.

- Вот так хоть сколько-то хорошо, - пропищала небольшая человекоподобная фигура, собравшаяся из комков плоти. – Тома, все сейчас на несколько этажей выше и очень волнуются.
- Сначала тут надо сделать дело, Етцу, - Тома кивнул на неподвижное тело Юитцу. – Сразу же помочь Камисато. Только не убивай, я хочу наедине с ней поговорить. 
- Ну, это не проблема, - фигурка слегка изогнула руку, и та заблестела подобием клинка. – Давай, паренёк, подходи сюда, отрезанное надо будет сразу же приставить.
Камисато выглядел так, словно его сейчас вырвет, однако не только шагнул вперёд, но и закатал пустой рукав.

Когда Юитцу очнулась, то понадеялась, что умерла. Однако ноющая боль во всём теле виновато опровергла желаемое.
Она простонала, вытянула левую руку – правой не ощущалось – надеясь ухватиться хоть за что-то. Но что-то само ухватилось за неё, тёплое и крепкое, бережно поднявшее и опустившее на мягкий диван.
- Пить… - прохрипела Юитцу, опираясь на его спинку и с трудом открывая глаза. Невдалеке что-то разбилось, ругнулись – но уже через несколько секунд стакан прикоснулся к губам, приоткрывая их и пуская в рот живительную влагу.
Организм заработал лучше. Мозг постепенно подтянулся следом. Юитцу наконец сумела открыть глаза, и сразу зажмурилась, когда её благодетель включил лампу на столе.
Но даже быстрого очертания ей хватило понять, кто с ней возится. И осознать, что всё пропало.
- Как ты? – Тома уселся на офисное кресло, слегка подкатив его к дивану. Лампу он повернул так, чтобы та не била по глазам, и Юитцу вновь слабо посмотрела на него.
- Что ты разбил? – тихо спросила она.
- Первый стакан, - ответ почему-то невероятно развеселил учёную, резкий смех едва не превратился в бульканье – и сразу же осёкся, а тело в полураспахнутом белом халате расслабилось.
- Ну вот разве это справедливо… - прошептала она. – Ты своей неудачей на ровном месте разбиваешь стаканы, но выигрываешь в итоге. Я ведь на какой-то момент была одной из сильнейших в Академия-сити… с магией, шогготом, Сен-Жерменом, чей голос мог лишь звучать внутри, Отвержением Мира… - Юитцу вновь засмеялась, уже куда слабее. – Ещё считала себя умной, и думала, что такой комбинации достаточно для победы. А потом Шестая прилепила ко мне маленький кусочек своей плоти, и всё разом просто… - она дёрнулась, а затем завозилась, устраиваясь поудобнее. Халат окончательно распахнулся, продемонстрировав, что хозяйка носит лишь чёрное нижнее бельё.
- О, - Юитцу заметила это и посмотрела на Тому. – Ну что, дружбомагия? Будешь говорить о том, чтобы я исправилась, осознала и встала на светлую сторону?
- Именно, - кивнул Тома.
- И в твой гарем прыгнула?
- Это совсем необязательно.
- А что так? – Юитцу улыбнулась. – Боишься, что не справишься? Что все остальные со мной драться начнут?
- Скажу так: как эксперт и учёный ты привлекаешь меня куда больше, - Тома тоже улыбнулся, а Юитцу вновь расхохоталась.
- Да… по сравнению с Королевой любая будет уже не то… как учёный, говоришь? Учёный светлой стороны? А скажи-ка мне, Тома, - Юитцу перестала смеяться и вновь откинулась на спинку дивана. – Что такое вообще эта твоя светлая сторона? А то я только и слышу «светлая сторона, светлая сторона», а вот что это – никаких пояснений. Вся наука строго по закону, без смертей и под контролем сторонних органов?
- В том числе, - подтвердил Тома. – Я…
- Ну тогда науки не будет, - равнодушно перебила Юитцу. – Мы ушли на тридцать лет вперёд не только потому, что как следует воспользовались силой эсперов, но и потому, что никто не мешал этой силой пользоваться. Строгать армию клонов Третьей? Набивать закрома Тёмной Материей Второго? Растить детей с вживлёнными силами Первого? Так или иначе окучивать всех остальных хоть сколько-то сильных и полезных эсперов? Да, пожалуйста, в любое время, без всяких согласий в том числе со стороны самого эспера. А с тобой наверняка потребуется куча разрешений, и отказ по подозрению, и преследование великих умов за их «аморальность»… дойдёт до запрета целых ветвей науки, можешь даже не отрицать. И исследования вместо месяцев займут годы. Не успеем оглянуться, и уже вся планета без подобных кандалов нас обскачет.
Юитцу выпрямилась, уже восстановив силы, в её голосе добавилось красок.
- Или призываешь жить по совести? Мол, если видишь что-то неэтичное, то не участвуй в этом? Такое хорошо говорить, когда ты на «ты» со всякими важными шишками, и живёшь в богатом доме на всё готовое, включая на всё готовых девушек, Камидзе Тома. А когда ты не можешь ни с кем подружиться, не знаешь, как общаться на их любимые темы, когда твои работы никому не нужны и ты работаешь продавцом в лавке, упорно продолжая заниматься наукой по ночам и с каждым днём чувствуя всё большее опустошение? Когда тебя замечают и приглашают работать с ними такие имена, что захватывает дух, то что тогда, Тома? Что тогда сделать с неэтичным? Отказаться и вернуться к унылой жизни совсем без всяких шансов, но зато с «я поступила правильно», или плюнуть на всю эту этику и продолжать заниматься любимым делом, не обращая внимания на то, сколько умрут после этого?
Она уже едва ли не кричала, но Тома продолжал внимательно слушать.
- Вот что ты скажешь, Тома? – Юитцу даже ткнула в него указательным пальцем. – Мораль или счастье? С учётом того, что никто твою мораль не оценит? Скажи, баловень судьбы, что бы ты выбрал на моём месте и за что продолжал бы держаться далее? И дай мне ещё воды, - она аж откашлялась, и Тома беспрекословно наполнил из графина ещё один стакан.
- Серьёзно, Юитцу, - он уселся обратно на кресло. – Ты называешь баловнем судьбы человека, что с самого рождения жил в постоянной неудаче.
- Ага, я видела телесюжет о тебе, - хмыкнула та, отпивая аккуратно. – «Парень утверждает, что его преследует неудача. В школе о нём отзываются как о драчуне и двоечнике».
- И это только учителя, - Тома аж помрачнел. – И если хочешь ответа, Юитцу – да, на твоём месте я бы выбрал то же самое. Но затем наши пути разделились бы.
- Хм? – та подняла брови, отпив ещё и слегка запахнув халат.
- Для меня светлая сторона – это не какое-то абстрактное добро, - Тома всё равно не обращал на её тело никакого внимания. – Это, скорее, понимание того, что ты творишь зло. Избегание этого зла при любом удобном случае. И отсутствие оправданий. Я выбрал бы то же самое – но осознавал, что поступаю плохо, что в результате моих действий умирают люди, кем бы они ни были. И не оправдывался бы тем, что раз строю карьеру и даю своей жизни единственный шанс, то всё правильно. Старался бы прекратить это как только смогу. Так что, если спрашивать тебя, Юитцу – пыталась ли ты, встав фактически во главе Кихар, исправить ситуацию с погибающими от ваших рук? И сейчас ты жалеешь себя? Думаешь, что заслуживала победы, заслуживала большего?
- Я что, должна тебе отчитываться? – Юитцу сжала стакан, и Тома лишь грустно покачал головой.
- Нет. Но светлая сторона будет состоять именно в этом. Люди, осознающие, что они творят зло – и ищущие пути избавления от этого. Медленные, требующие шагнуть назад и что-то потерять, требующие последующего искупления, но постепенно выводящие на лучшую дорогу. И мы всегда будем готовы понести наказание и искупить грехи. Помочь как можно большему числу живых. Хоть как-то улучшить и исправить жизнь тех, кто стал жертвами наших деяний. Отдаться реке мёртвых, приняв то направление, в котором она нас вынесет.
Они замолчали, и только ноутбук тихо жужжал единственным источником света. Юитцу взглянула на него, затем усмехнулась и сказала:
- Тома, подойди к этому ноутбуку и найди на столе папку «Список параметров». Пароль от неё… так, дай мне пару секунд… - она слегка помассировала виски. – Пароль Y85kz7xc4bAin.
- Ты его целиком запомнила? – уважительно спросил Тома, когда папка открылась.
- Мы не пятиуровневые, но что-то можем, - хмыкнула Юитцу. – И вот в этой стопке документов найди Митцури Аю. В поиск вбей, быстрее будет.
Тома так и сделал – нашёл документ, открыл его и пристально вгляделся.
Данные об Аю, причём десятилетней Аю. И ничего такого особенного – вес, рост, возраст… он даже оглянулся на Юитцу, но та лишь махнула рукой. Мол, продолжай, сама не скажу.
Возраст, объёмы тела, максимальный уровень эспера, тип крови, цвет волос и глаз…
Стоп.
Тома не сразу сообразил, даже когда сконцентрировался на строчке «Максимальный уровень эспера: третий».
Третий уровень для Аю, что мечтала стать пятиуровневой, что пыталась изменить его и вырвать из идиотского трио в статус «парня пятиуровневой», что сошла с ума и атаковала Мисаки, считая её виновной в краже шанса стать пятиуровневой…   
С самого начала пятый уровень был недостижим для Аю. И раз этот список составили в десять лет, то об этом знали заранее. Знали – и продолжали мучать девочку, продолжали давать ей ложную надежду, позволяя сойти с ума от невозможности достичь желаемого, достичь лучшего мира… и точно так же мучали тысячи, миллионы детей до и после неё…
- Вот, Тома, выйди ко всем этим нулевым и первым уровням, после чего честно и с ответственностью скажи, что они по умолчанию бесполезны, - Юитцу позади него аж захихикала. – Что как бы они не старались, но нынешняя сила их предел и это не изменить обычными способами, а необычные требуют что-нибудь вроде полной промывки мозгов Такицубо Рико – для тебя то самое плохое дело, к которому надо прибегнуть? Правда, после этого ITEM переметнутся в твои враги, от них придётся избавиться, прикончить в том числе двух милых девочек, и это только начало… дорога светлой стороны, говоришь?
Продолжая хихикать, Юитцу полезла в карман и вынула оттуда прибор с одной-единственной кнопкой. Затем, смотря Томе в понурую спину, нажала эту кнопку и усмехнулась.
- Прости. Я не понимаю твоей морали, для меня она абсолютно чужда. И я уверена, что ты ничего с ней не добьёшься. А если встану на твою сторону, то предам тех, кто превратил меня во что-то значимое.
Она опустила руку в карман и, не вынимая, нажала что-то ещё. Голубое свечение разлилось прямо по дивану, и Юитцу рухнула в него, устремляясь ещё ниже. Тома даже не двинулся, продолжая смотреть в экран ноутбука и чувствуя полную опустошённость.
Наверняка на всё это можно как-то ответить, найти путь, изогнуться, но пока что он не видел ничего.
И с этими мыслями приходило чувство, что Юитцу, вопреки всему произошедшему, победила.

Колба напоминала ту, в которой содержали Сен-Жермен – только на порядок огромнее, почти в половину и без того обширного зала. А ещё часть пространства отъедал мерцающий лазурный щит, ограждающий её от всех возможных атак.
Серья влетела в этот щит так, что разбила нос и бурые капли мигом покрыли белоснежный пол, однако сама девушка не только не закричала, но и обернулась пнуть нападавшего. Тот отлетел в сторону, но сразу же исчез – и пуля прошла мимо. Серья, кривясь от боли, сжала пистолет и застыла, вслушиваясь. Нос оказался не единственной травмой – под правым глазом алел глубокий порез, щека вздулась, с головы свисал клок волос.
- Вы держитесь даже лучше, чем я думал, Кумокава Серья, - произнёс скрипучий голос словно бы из ниоткуда. – Мне даже немного жаль продолжать портить вашу красоту.
- Не лицемерь, Генсей, - девушка выплюнула слова вместе с зубом. – Ты никогда не обращал внимания на внешность. И спокойно убивал людей красивее меня.
- Теперь, когда я побывал за порогом смерти, я могу позволить себе быть более сентиментальным, - хозяин голоса всё ещё не показывался. – Могу я спросить, чисто из старческого любопытства: как ты сумела найти меня, девочка?
- Покопалась в файлах Юитцу, - Серья хмыкнула, внимательно наблюдая за лёгкими колебаниями в воздухе. – Она тоже знает, что ты на самом деле жив, и практически высчитала это логово.
- Я особо и не скрывался, - Генсей захохотал как-то совсем гнусно. – Не моя вина, что вы не видите подсказок у себя под носом.
- Не выпендривайся, в эту штуку с гробом даже я поверила.
- Между прочим, весьма рекомендую, Кумокава Серья. Тепло, сделано по размеру, никто не беспокоит. Вводишь себя в анабиоз, лежишь несколько часов – и проблема, с которой мозг не может разобраться бодрствующим, решится сама собой.
- Благодарю, но нет, - Серья медленно подняла пистолет. – Если кто и упокоится в гробу, то это ты, Генсей.
Прозрачная фигура мелькнула в паре сантиметров впереди, Серья выстрелила, пуля выбила часть плоти – однако занесённая нога с тяжестью дубины влетела девушке в живот, отшвыривая её на пол. Ослабевшая рука не удержала пистолет, тот выпал – и мощным пинком теряющей прозрачность ноги отлетел в дальний угол.
- Я не понимаю, на что вы надеялись, Кумокава Серья, - воплотившийся старик с пигментными пятнами на лысой голове и глазами, спрятавшимися в узкие щёлки, брезгливо поправил окровавленный халат; пулевое ранение в плече уже затянулось. – Вы знали про вживлённые силы эсперов. Вы должны были предугадать, что за это время я сумел пополнить их список и продумать вариант, при котором на меня нацелят ПЭГ. Я же помогал его создавать, в самом деле. И что у вас есть помимо эсперского выключателя? Пистолет? – Генсей аж покачал головой, наблюдая за окровавленным телом слабо шевелящейся девушки. – Или уверились в своём превосходстве и решили, что в бою со мной справитесь даже лучше вашей извечной соперницы Пятой?
Серья не отвечала. Казалось, просто держать глаза открытыми было выше её сил. Генсей тоже замолчал и создал из воздуха острую ледышку.
Размахнулся и бросил её в девушку.
В эту же секунду белая полоса прошила зал, впилась прямо в кусок льда и разрушила его на множество мелких осколков, упавших неопасным градом.
- О как, - довольно сказала Юитцу, держа вытянутый пистолет в левой руке. – С такого ракурса уже я предателем выгляжу.
- Именно, - Генсей медленно повернулся к ней и улыбнулся. – Иначе стоило пристрелить нас обоих.
- Ну, Серья мне теперь жизнью обязана, будет весело посмотреть, как её от этого корежит, - хмыкнула Юитцу. – А с тобой хотела бы поговорить.
- Вежливость до сих пор не твоя сильная сторона, Юитцу.
- Имею причину, - девушка качнула пустым рукавом халата на месте правой руки, не сводя пистолета с Генсея, а глаз с колбы.
- А я-то всё гадала, на кой ты шоггота похитил и в канализацию выпустил, - задумчиво сказала она через несколько секунд. – Решила даже, что просто нагадить хотел.
- Нагадить? – кажется, Генсея это всерьёз возмутило. – Я занимался наукой, девочка. И не собирался отвлекаться от неё ради «нагадить»…
- Да-да, - Юитцу перебила совсем невежливо, качнув пистолетом. – Ну что ж… тогда больше не о чем говорить. 
Она выстрелила – но серая плеть ударила её по руке, сбивая прицел, и белая полоса прошла над головой старика. Юитцу резко развернулась к выросшей за спиной фигуре из жидкого металла, но в следующую секунду Генсей появился рядом и неуловимым движением отбросил её в стену.
- Забери пистолет и передай мне, - приказал он; Козаку Митори послушно выполнила приказ. – Стрельба Тёмной Материей? Весь потенциал полученного невероятного материала вы тратите на оружие?
- Зато оружие невероятное, - улыбнулась сползшая на пол Юитцу; Генсей холодно посмотрел на неё и прицелился, готовясь равнодушно выстрелить в ответ.
- Думаю, на этом хватит, - раздался позади него тихий голос, и пистолет мгновенно растаял.
Алистер стоял посреди зала, высокий и изящный, в зелёном одеянии и серебристыми волосами почти до пола. Нокан застыл у его ног, с тревогой уставившись на Генсея и Юитцу – завиляв хвостом, когда правая рука его ученицы неожиданно отросла сама собой.
- Вы славно порезвились друг с другом, - Алистер бросил мимолётный взгляд на Серью, и раны той мгновенно затянулись, а сама девушка начала подниматься. – Однако время игр прошло. Камидзе Тома пробил проход в Безоконное Здание и намерен пройти туда, дабы добраться до меня.
- Вот как? – Генсей повернулся к нему. – Могу убить его быстро и безболезненно.
- Зачем? – от взгляда зелёных глаз старику стало как-то не по себе. – Пусть он продолжает творить что хочет, мне это нисколько не помешает. Мне главное чтобы вы приступили к самой важной задаче вашей жизни. Надеюсь, все готовы? – он прямо взглянул на успевшую встать Серью. Та обхватила себя руками, будто замёрзнув, и несколько секунд выжидала невесть что, а затем тихо ответила:
- Я готова. И я не подведу.
- Замечательно. А ещё один из нашей славной компании… - Алистер посмотрел на потолок, и оттуда свалился невесть откуда взявшийся Аогами. Он упал прямо под ноги Алистеру, но не смутился, вскочил и громко сказал:
- Я с вами, можно и не спрашивать. А вот оригинал, скорее всего, предпочтёт Тому.
- Разумеется, - Алистера всё это ничуть не обеспокоило.
- Слушайте, я ведь в абсолютном пролёте тут, хотя спасибо за руку, - Юитцу согнула и разогнула ту. – Что ещё за внезапные союзы примирения?
- Я тебе всё объясню, Юитцу, - пообещал Нокан, подходя к девушке и ласкаясь у её ног. – И прости, что не помог тебе. Дело, над которым я работал, гораздо важнее победы над GEKOTA.
- Я его ещё и провалила с треском, - вздохнула Юитццу; ретривер лишь ткнулся ей в колено холодным носом, заставляя слегка взвизгивать.
Алистер тем временем отвернулся и посмотрел на колбу.
Внутри висела не удерживаемая ничем Мисака Микото, никак не реагирующая на происходящее снаружи. По полностью обнажённому телу ежесекундно пробегали разряды молний, практически скрывая её от взглядов снаружи. Эти же разряды прыгали по всей колбе, однако стеклянные стенки выдерживали.
- Надо было сработать лучше, Генсей. А так Третьей не удалось даже соприкоснуться с тварью из другого слоя, не то чтобы соединиться с нею, - наконец сказал он, оборачиваясь обратно к притихшим помощникам. – Значит, нам необходимо потянуть время…
Тонкая улыбка опустилась на губы, а зелёные глаза засияли чуточку ярче.
- Пятая в любом случае выступит против меня. А раз так, то воспользуемся своими же правилами и активируем Рэнсу.
   
Свет в пустынной лаборатории зажёгся сам по себе, и сама же открылась дверь морозильной камеры, из которой в клубах ледяного пара медленно вышла нагая, очень худая и практически плоская девушка. Она неуверенно пересекла комнату и подошла к столу, на котором лежала розовая форма медсестры. Фиолетовые глаза только сейчас сонно открылись и осмотрели костюм, тонкие руки поднялись и пригладили тёмные волосы, стянутые сзади в строгий пучок.
Девушка моргнула, затем ещё раз, затем улыбнулась и потянулась надевать форму. Придирчиво оглядела себя, разгладила бугры и задумчиво посмотрела на закрытую дверь.
По телу пробежали электроразряды, и дверь мгновенно вырвало с петель в сторону девушки. Та не пошевелилась – массивное стальное лезвие, угрожающее разрубить её, срикошетило в миллиметре от головы и бросило в сторону. Вслед двери полетели зелёные лучи из зажегшихся над головой шаров, разрезая её на несколько частей.
Девушка подняла резко удлинившуюся правую руку и схватила один из ещё летящих обломков, после чего притянула к себе. Белые крылья вышли из её спины, изогнулись и влились в сталь, отчего та мгновенно засветилась зелёным. Сияние всё разгоралось, до уровня явной смертельной опасности, но девушка лишь смотрела с любопытством. А затем сжала руку, превращая получившееся в пыль.
- Так-так, - Рэнса вынула из кармана пульт, прислонила его к губам и улыбнулась. – Значит, один из пятых уровней оказался плохим ребёнком. И теперь его предстоит отшлёпать.

Саломея в уже полностью восстановленном теле стояла прямо посреди улицы и прислушивалась к городским звукам.
Сейчас полностью отсутствующим. Не ездили с тихим шумом машины, не пели электрички на монорельсах, не переговаривались весело спешившие домой школьники, и даже ветер утих, замедляя работу гигантских ветряков.
Эвакуация со сверхъестественными способностями – это, конечно, мощно. Саломея могла поклясться, что от лап и прочих отростков высыпающихся из ниоткуда тварей не погиб ни один житель города.
Пока что. Некоторые остались сражаться, и твари за неимением лучшей цели кинутся на них однозначно.
Саломея улыбнулась, удобнее перехватила доставшееся ей копьё и преклонила колени.
- Я приношу тебе в жертву это оружие, владыка морей Мананнан, - прошептала она, также склонив голову и вытянув копьё вперёд. – Дай же мне силу сразить врагов.
Лёгкое дуновение ветерка, принесшее с собой выходящий из пляжной раковины шум моря – и копьё исчезло. Саломея улыбнулась, встала и побежала в сторону нескончаемо падающих тварей.
Пришло время серийной убийцы.

- Похоже, братик остался там, - выдохнула Майка, резко затормозив и едва не свалившись под ноги Марии. – Я не могу его найти, и он наверняка во всё это сунется.
- У меня сестра точно осталась, - маленькая горничная помогла подруге встать и они обе уставились на творившийся вокруг хаос.
Их выбросило на борт корабля лазурным свечением, втянувшим в себя сразу после объявления об эвакуации. И далеко не их одних: корабль постепенно заполнялся выброшенными из ниоткуда людьми, а члены Правосудия и Анти-Навыка наводили порядок. Одна девочка с бело-зелёной повязкой на рукаве пробежала мимо них, практически телепортируясь каждый шаг; её партнёрша с цветочным венком на голове старалась не отставать.
- Смотри! – Майка ткнула подругу, и та увидела, как стоявший рядом с ними огромный белоснежный круизный лайнер с оглушительным гудком медленно начал двигаться вперёд. На его палубе тоже скопилась уйма народу, а когда девочки быстро огляделись, то увидели, что таких кораблей на обширной водной глади покачивается с десяток. 
- Похоже, мы тоже на таком же, - проговорила Мария, и Майка согласно кивнула. Сквозь шум недовольной толпы пробилось телефонное звяканье: обе девочки потянулась к своим устройствам, но сообщение пришло только Марии:
«Прости, что была такой плохой старшей сестрой. Обещаю, когда всё это закончится, я больше никогда не оставлю тебя. С любовью, Серья».
- Что там? – с любопытством спросила Майка, но Мария лишь опустила телефон и посмотрела на то, как ещё один лайнер гудит, постепенно набирая ход.
Отчего-то ей стало невероятно страшно.

- Етцу-тян! – позвала Митори, застыв перед закрытой дверью. – Прости, что я вновь начала помогать Генсею и тебя не предупредила. От предложения участвовать в его эксперименте нельзя так просто взять и отказаться, так что… пожалуйста, не обижайся на меня?
Она прислушалась, а затем аккуратно толкнула дверь.
Наружу сразу же вырвались звуки музыки, однако музыки странной, такой Митори у Етцу никогда не слышала. Медленная, печальная, давящая каким-то потусторонним чувством. Будто траурные песнопения, вот только Етцу активно танцевала под эту музыку посреди комнаты. Она сразу же повернулась к Митори, кивнула ей и коснулась лежащего рядом с телевизором телефона, отключая звук.
- Всё нормально, ты же не мой сексуальный раб, Митори-тян, - улыбнулась девушка, ехидно подмигивая. – Только сообщи моему клону, что я пойду на стороне Томы. Любовь, понимаешь.
- Он уже сказал, что так и выйдет, - Митори покосилась на телефон. – Это что за музыка была, из какого аниме?
- Это не аниме, - фыркнула Етцу. – Это шестая симфония Чайковского. Классика для разнообразия вкуса.
- Она грустная какая-то, словно похоронная.
- А так почти и есть. Последняя его симфония, премьера за девять дней до смерти состоялась, так что сразу окутали всякой мистикой, - Етцу тоже посмотрела на телефон. – Ты на заключительную часть попала, до этого она более яркая. Считают даже, что в ней Чайковский отобразил течение всей своей жизни.
- И сразу же умёр, - поежилась Митори. – Неудивительно, что мистика.
- Ага. Так и стала легендарной под самым обычным названием «Симфония номер шесть» или «шестая симфония», - Етцу посмотрела на потолок, будто сумела там что-то разглядеть. - Симфония грядущей смерти.