Ну Ямано уже никуда не дойдёт...
Пока...
Кто смотрел анимэ - тот поймёт, какое дерьмище придётся после Ямано расхлёбывать.
И не только Кунато...
Должна была погибнуть Хишиджиро, а погибла Ямано... Но последствия дли Сидонии будут теми же...
Меняется ли сумма от перемены мест?
Конец 7, 8 и  12 серия - смотрите и поймете.

Не тот человек.

По ангару разносился лязг и грохот механизмов, между огромными конструкциями металось эхо человеческих голосов. Перед одной из проходивших через всё помещение дорожек выстроилась соответственно с нумерацией шеренга повреждённых «стражей». Искорёженные, с оторванными конечностями и развороченными корпусами, они висели на прочных тросах, источая вонь горелого пластика и прокалённого металла. Бронепластины из прочнейшей стали, словно прожёванные листы рисовой бумаги, смяты и перекручены, на месте рук и ног свисали обрывки тросов, кабелей, проводов и шлангов. И только номера на бронеплитах теперь указывали на то, что эти бесформенные груды металла ещё недавно были грозными боевыми механоидами, опорой и мощью корабля-ковчега.
«183»
«267»
«328»
«425»
«517»
«587»
«701»
«702»
«703»
Вокруг них неторопливо возились несколько техников.
– Да уж, не повезло им…
– Особенно «семисотым»…
– И не говори! Быть сбитым своим же… Да так по дурацки…
– Глупо всё получилось.
– Ума не приложу, как так это могло получиться? Ну ладно «Цугумори» сбил бы одного – это понятно. Задело бы другого – ещё можно поверить. Но всех троих… Уму не постижимо.
– Тот парень, что раньше летал на «Белой луне», тоже огрёб сполна…
– Ага… И чего спрашивается, с «Цугумори» пересел?
– Хрен его знает… «Цугумори», этот раз, между прочим, тоже досталось…
– Потому что кое-кто сел в не свой «фрейм».
– Видимо, Икари решил сменить неудачливый «фрейм»
– На ещё более неудачливый – ты ведь только посмотри на то, что от его «пятьсот восемьдесят седьмого» осталось!
– Слушай, он же просто-напросто сам себя подорвал!!!
– И как только после этого выжил? Там же ведь взрывчатки на целый астероид было!
– Везунчик…
В противоположном конце ангара стоял ещё один «страж». Под номером «704» – легендарный «Цугумори».
Напротив него, опираясь на ограждавшие главную дорожку стояла высокая стройная женщина с каштановой шевелюрой, собранной в пышный «конский хвост». Не прикрытый чёлкой правый глаз мрачно изучал повреждённую машину.
Настроение у Сасаки было преотвратное и все работавшие в ангаре сейчас предпочитали обходить главу «ТХВ» стороной, стараясь без необходимости вообще не попадаться на глаза.
Глухо стукнули подошвы ботинок – рядом с Сасаки на поручни опёрся вконец вымотанный Тамба. Оба технаря молча переглянулись и так же молча снова уставились на «семьсот четвёртого».
– Ума не приложу, что с ним делать? Была бы это правая рука, то...
– Возьми от Типа-восемнадцать, шеф. – устало прохрипел Шинсуке.
– Иного другого и не остаётся. – согласилась та и внезапно со всей силы хватила кулаком об перила. – Нет, вот же придурок – сходу лететь в бой на «фрейме», в кабине которого до того ни разу не бывал?!!
– Так он что, так сразу взял и полетел на совершенно незнакомом «страже»? – удивился подчинённый.
– Именно! Дорвался, идиот, до желанной ! – рыкнула Сасаки и неожиданно понизила до шёпота голос. – Кстати, ты в курсе, что «Цугумори» может и вовсе перейти в собственность «Кунато Девелопмент»?
– Что?!! – выпучился Шинсуке. – Шеф, ты это серьёзно?
– Абсолютно. – кивнула та. – Это договорённость Кунато с Кобаяши –  если Норио хорошо себя проявит в ближайшее время, то…
– Если хорошо проявит… – едко ухмыльнулся Тамба, посмотрев на шеренгу битых «стражей».
– Можешь не сомневаться – Кунато будет из кожи вон лезть, чтобы окончательно заграбастать себе «Цугумори» и показать всем, какой крутой… А эта неудача его только подстегнёт.
– Как же так, «Цугумори» ведь расконсервировали специально для Икари? – механик принялся скрести в затылке.

– Меня больше удивляет сам Икари. Какого он вообще всё это затеял. – Сасаки резко мотнула головой, отчего пышный хвост наотмашь хлестанул по плечам. – Нет, ну какой идиот: отдать другому «Цугумори»!!! И главное кому?! Не Самари, не кому-то ещё, а этому зазнайке Кунато! И ради чего?! Чтоб этот говнюк в первом же вылете своё же звено перемолотил?!
– Странно это всё. Хотя, если вспомнить, как Икари расколошматил тот Тип-восемнадцать, что ему дали…
– Похоже, он решил в каждый вылет гробить по «фрейму». – буркнула в ответ Сасаки. – Он довыпендривается, что в один прекрасный день гауны его вместе со «стражем» в утиль отправят.
– И тогда больше не видать тебе шикарных цветов. – тут же поддел её Шинсуке.
– Как и тебе – хорошего сакэ.
– А это плохо, шеф, у Икари, между прочим, отличный вкус. Кстати, если «Цугумори» станет собственностью корпорации, мы продолжим его обслуживать?
– Только если очень хорошо попросят и так же хорошо заплатят.

– Это ты всём виноват! – вспылила Хо. – Из-за тебя Ямано погибла!
Рен предупреждающе положила руку на плечо сестре, посмотрев на Норио не сулящим ничего хорошего взглядом. Хо скрипнула зубами, но сдержалась. Кунато не ответил, лишь надменно вскинул голову и провожаемый злобным взглядом десяти пар бордово-коричневых глаз зашагал дальше.
Спорить и что-либо доказывать этому выводку наглых клонов-скороспелок Норио считал ниже своего достоинства.
Эти пятилетние акселератки, с наскоро нафаршированными нужными знаниями мозгами, пушечное мясо, выведенное в пробирках для того, чтобы сохранить жизни таким профессионалам как Кунато, ещё смеют его в чём-то осуждать!
Их дело – своими жизнями обеспечить триумф истинных Рыцарей Сидонии. И желательно – держа языки за зубами.
«Надеюсь, расследование специалистов уже будет готово к моему возвращению».
И если окажется, что Икари действительно покопался в системах «Цугумори», то он, наследник клана Кунато превратит его жизнь в ад. Он смешает его имя с грязью, раз и навсегда сделав тем, кем он был всего месяц назад – изгоем и ничтожеством.

– И почему Синдзи не стал пилотировать «Цугумори»? Он бы такого не допустил. – задумчиво пробормотала Ро, сидевшая на скамейке в обнимку с Ю.
– Его, наверное, за что-то наказали… – предположила одна из сестрёнок.
– Но, за что его могли отстранить? – повернулась к Рен Хо.
– Не знаю, сестрица, не знаю… Но, вполне может быть, что он сам отказался от «Белой луны».
– Но почему?
Рен только вздохнула. Сёстрам Хонока и простых сидонийцев  не так уж легко понять, а Синдзи Икари, с его нестандартностью, был для них тайной, завёрнутой в загадку.
– Скорее бы Эн пришла в себя. – хлюпнула носом самая младшая из клонов-близняшек.

В палате стояла тишина, нарушаемая лишь писком медицинских приборов. Неожиданно лежавший до того неподвижно пациент – рослый парень лет шестнадцати – пошевелился и медленно приоткрыл глаза. Некоторое время он просто смотрел в потолок, затем шумно вздохнул:
– И снова незнакомый потолок… Как же это всё меня задолбало…
Осторожно пошевелился, затем снова вздохнул. Усталость во взгляде сменилась тревогой и раздражением.
– Ёпрст, надо ж было такому случиться… beschissen… – злобно процедил сквозь зубы. – И её по полной подставил, и Ямано угробил…  Эйко, Эйко… Надо ж было им именно тебя на вылет дёрнуть… И эта водоросль * … Феерический долбо…б… Scheisskerl!…
Осторожно повертев, насколько позволяла гипсовая повязка на шее, головой, откинул одеяло и, аккуратно опустив ноги на пол, принял сидячее положение. Оглядел палату и, не обнаружив искомого, грустно продекламировал:
– Костыль, костыль… Полцарства за костыль.
Посидев несколько минут, парень с усилием поднялся, сделал шаг, другой и едва не рухнул, в последний момент успев опереться на стену.
– М-мать!
Постоял, прислушиваясь к ощущениям в своём теле и внезапно с восхищением покрутил головой:
– Однако… Мне б такую регенерацию ТАМ…
Собравшись силами, он целеустремлённо направился  к выходу, бормоча себе под нос на неизвестном остальной Сидонии языке:
– Вот интересно, как они такое сумели проделать? Рицко б душу продала за возможность забуриться в здешние лаборатории…

– Икари?! – Рен Хонока не могла поверить своим глазам – человек, который должен был мешком валяться в коме, стоял на своих двоих и смотрел ей в глаза.
– Нет –Дункан Мак-Клауд!
Теперь Рен почувствовала, как у неё глаза на лоб лезут – он что бредит или это такой юмор:
– Да не смотри ты на меня как на призрака, Рен. Лучше скажи как там ваша старшая сестрёнка?
– Пока без сознания. Но, врачи сказали – состояние стабильное и скоро придёт в себя.
– Уже радует… А… что с… Шизукой?
«Он назвал её по имени!» – машинально отметила розоволосая. – «Неужели…?»
Молчание Хоноки Икари растолковал по-своему:
– Рен, не терзай мне душу, она жива?
– Да, но…
– Что но, Рен!? Давай уж, не скрывай…
– Она потеряла левую руку и ногу…
Хоноки дружно вздрогнули, когда пилот со всего маху врезал кулаком по стене, разразившись потоком ругани на непонятном языке.
Внезапно, Икари так же резко успокоился и уже ровным тоном спросил:
– Как её состояние?
– Недавно пришла в сознание, но ещё очень слаба и…
– В какой палате?
– Икари, тебе же нельзя вставать. – попыталась было остановить его Хо.
Тот лишь криво ухмыльнулся:
– Сестрёнки, поверьте, надо очень постараться, чтобы меня надолго в больницу отправить.
Десять Хонок дружно оглянули неубиваемого коллегу с ног до головы – перемотанный бинтами, с загипсованной шеей, еле держащийся на ногах… И это – при травме позвоночника, переломе шеи, сотрясении мозга, внутренних кровотечениях, разрывах связок и сухожилий!
Действительно, неубиваемый тип.

Отчаяние, боль, тоска, уныние… А ведь совсем недавно Шизука так была счастлива. Она стала пилотом, рядом были друзья и тот, кто… стал для неё больше чем другом. И вот, в один миг всё закончилось. Оставив напоследок тупую ноющую боль в обрубках на месте руки и ноги.
И что мерзко, что причиной беды стал не не гауна, жаждущий добраться до тебя своими щупальцами, а твой же напарник и друг Кунато.
И Ямано… Быть спасённой от верной смерти напарником, чтобы в следующем вылете погибнуть… По вине, пусть и невольной, другого напарника.
Какая мерзкая насмешка судьбы…
Хошиджиро не была особенно дружна с Ямано, но смерть Эйко всё равно стала для неё ударом. Как это тяжело… Вот человек, которого ты давно знаешь, жив, разговаривает с тобой, сердится, веселится, спорит… И вот его уже нет.
«Кажется, я начинаю понимать, почему временами Синдзи так мрачнел». Икари знал, что им предстоит пережить…
Но сам при этом спокойно шёл навстречу смертельной опасности. И теперь он, наверняка в таком же, как и она положении.
Девушка лежала, зажмурившись, чувствуя, как по щекам текут слёзы.
Тихо зашипела отходящая в сторону дверь, но у Шизуки не было ни малейшего желания даже поинтересоваться, кто же на этот раз пришёл.
– Здравствуй.
Шизука открыла глаза и почувствовала, как бешено заколотилось сердце. В дверях стоял Икари. Весь перемотанный и загипсованный, но – живой и на ногах!
– Си-ин! Ты живой! Ты как, в порядке? Мне сказали, что у тебя…
– Чш-ш-ш… – прохладный палец аккуратно касается губ. – Тебе не надо волноваться и дёргаться. Тем более за меня – таких как я убивать невероятно трудно и тяжело.
– Я вижу. – слабо улыбнулась девушка
Она попыталась приподняться, по привычке опираясь на теперь уже не существующий локоть левой руки – и чуть не рухнула обратно в постель, вовремя подхваченная Синдзи. От бессилия, отчаяния и стыда у Шизуки на глазах невольно снова выступили слёзы.
– А вот плакать и злиться не надо. – мягко заметил Синдзи и, взяв со столика салфетки, принялся вытирать влагу со щёк.
– Не буду. – шмыгнув носом пообещала Хошиджиро.
– Верю. Ты на самом деле сильная девушка и сможешь пережить всё. Сейчас тебе надо собраться с силами, чтобы подняться и снова идти навстречу судьбе.
– Я продолжу службу в регулярных войсках. – сообщила Хошиджиро о принятом ей совсем недавно решении. – Я уже дала согласие на установку биомеханических протезов.
– Не лучшее решение. – нахмурился парень, усаживаясь на стул рядом. – Никакая, даже самая навороченная механика никогда не заменит живой плоти.
– Но на регенерацию конечностей уйдёт слишком много времени, а Сидонии нужны пилоты уже сейчас. – Хошиджиро взглянула в лицо собеседнику и невольно поёжилась испытав отчаянное желание с головой спрятаться под одеяло – до того невыносимо тяжёлый взгляд был сейчас у Сина.
– У Сидонии нет проблем с пушечным мясом. Тем более, сейчас, когда война только-только началась. Уверен, уже через несколько дней командование начнёт массовый перевод старшекурсников в пилоты.
– Но я не могу отсиживаться в сторонке, когда остальные сражаются!
– Шизука, умереть никогда не поздно. Поверь, тебе и через год в пилотский корпус вернуться будет не проблема.
– Но ведь, ты и мои товарищи сейчас вынужде…
Договорить ей не дали, просто заграбастав в охапку. Странно, но от такой грубости Шизуке, наоборот, стало намного легче.
Хошиджиро обняла друга уцелевшей рукой, уткнулась носом в шею и, закрыв глаза, вдохнула его непривычный запах друга – смесь пота и медикаментов… Удивительно, но эти запахи не только не вызывали отторжения, но наоборот приносили ощущением умиротворения и защищённости. Как в детстве…
– Не торопись на смерть, девочка.
– Я не могу оставаться в стороне.
Тишина…
– Знаешь, я мог бы сейчас стать на колени и попросить тебя на время лечения уйти из пилотского корпуса. – странным глухим голосом ответил Син. – И, я знаю, что ты бы пошла мне навстречу, но… Я не хочу заставлять тебя идти наперекор своим принципам и навязывать свой выбор. Ты пошла в пилоты не для того, чтобы уйти после первого же поражения… Так что решать только тебе.
– А ты?
– А я против. Честно, не кривя душой. Не хочу терять друзей. Да и зачем отказываться от возможности вернуть себе полноценные руку и ноги. Зачем откладывать это на потом?
– Синдзи. – вздохнула Хошиджиро. – Я отвечу тебе твоими же словами – я не могу и не буду поступать иначе.
Тот только вздохнул.
– Твёрдо решила?
– Да.
– В тихом омуте черти водятся. – неожиданно улыбнулся Икари.
– Какая есть. Син…– девушка отстранилась от друга и с подозрением оглядела его от макушки до пяток. – А как же… у тебя же такие травмы…Позвоночник, шея и… Ты же был в коме?!
– Я? – улыбнулся Синдзи своей фирменной улыбкой. – Как видишь, стою на своих двоих. Хотя, костыль мне бы не помешал.
– Кстати, Синдзи, я ещё тогда, во время вылета хотела спросить тебя, но не решилась – почему ты отказался от «Цугумори»?
– Так надо было, напарница.
Понятно… Значит, правды от него сейчас не добьёшься. Внезапно, всё окончательно стало на свои места – праздничный вечер, загадочный разговор Сина с Кобаяши и последующий визит Очиая с не менее загадочными документами.
– Так вот зачем ты тогда побежал за капитаном! Очиай тогда принёс документы, связанные с передачей «Цугумори» Кунато, а потом, ты с ними пошёл к Норио?
Девушка внимательно вглядывалась в лицо друга и удивлялась всё больше – он смотрел на неё с одобрением и восхищением:
– Ты только на вид тихоня**, а на деле умница, быстро схватывающая всё на лету. Всё так и было.
– Но…
– Давай пока не будем об этом.
– Хорошо. – и всё же, почему он так поступил? Синдзи не из тех, кто совершает такие серьёзные поступки без серьёзной на то необходимости…
– Синдзи?!! – у двери застыла Шинатосе.
«Она что – всё время здесь была?» – бывшая однокурсница три часа назад проведывала Хошиджиро и, похоже, так и не подумала отлучаться из госпиталя.
– Он самый. – встал и широко развёл руки парень. – Причём, как видишь – в полной комплектации.
– Ты можешь ходить?! – отшатнулась Изана, изумлённо вытаращившись на друга. – Не может быть!
– На войне всё может быть. – хмыкнул Икари.
– Тебе надо вернуться в комнату. – перешла в наступление гермафродит.
– Мне надо найти одежду.
– Икари!
– А кто ж ещё?
– Синдзи!
– Он самый.
Шинатосе порывисто выдохнула.
– Синдзи, ты ещё не оправился от тяжёлых ранений, тебе надо соблюдать постельный режим.
– Изана, ты заботишься обо мне как девушка, а хочу тебя попросить как парня: помоги мне раздобыть одежду и костыль, а то не охота шкандыбать вдоль стенки.
Хошиджиро на мгновение показалось что она слышит, как свистит пар из ушей бедной Шинатосе.
– С-синдзи.. – гермафродит сжала кулаки.
– Ладно, ладно. – примиряюще выставил ладони Син. – Костыль я сам найду, а то ты, чего доброго, им же и организуешь мне общий наркоз…
Изана застыла, беззвучно открывая и закрывая рот, и отчаянно пытаясь подыскать хоть какие-то приличные слова.
– Хи-хикс… – нырнув под одеяло, Шизука уже не могла сдерживаться.
– Вот видишь. – Икари повернулся к девушке. – Благодаря тебе Шизуке уже лучше стало.
– Синдзи… – грустно выдохнула Изана. – Я так за тебя беспокоилась, думала, что ты лежишь без сознания, в коме, а ты…
– А я в норме…
– Ф-фух… – Шинатосе почувствовала, как её отпускает весь день терзавшее напряжение, её исказила гримаса и Шизука поняла – сейчас та расплачется.
– А вот плакать, не надо.
– Не дождёшься!
– Ну и хорошо. Ладно, Шизука, ты отдыхай, набирайся сил. А мы пойдём.
– Пока, Син.
– Пока, коллега. Изана, помоги добраться до места моей лежки, а то я, похоже, исчерпал весь запас сил, предоставленных мне генетикой…
– Ага. – мягко позлорадствовала Шинатосе. – Я же говорила, что тебе ещё рано вставать!
– Читаешь нотации, как девушка своему парню.
В ответ – полный отчаяния вздох.
Нет, что ни говори, но с ним не соскучишься…

Шинатосе смотрела, на то, как Икари усаживается на постель и пыталась разобраться в происходящем. Слишком уж много в этом необычного.
Нет, в том, что Синдзи, едва оклемавшись, отправился проведать близкого друга (подругу?) нет ничего для него удивительного. Изана уверена, окажись (не попусти Ками) она на месте Шизуки, то он поступил бы точно так же.
Но в том, как быстро Икари пришёл в более-менее приличное состояние, было нечто… запредельное. Разумеется, возможности медицины на Сидонии были огромными, но даже при этом живучесть Синдзи просто поражала.
Этот человек был необычен и нестандартен во всём.
«Кто же ты на самом деле, Син?»
Кстати, по поводу нестандартности…
– Синдзи, а почему «Цугумори» отдали Кунато?
В ответ печальный вздох:
– Теперь меня в море загонят этим вопросом… Так надо было, коллега.
И это всё, что он может сказать?
– Что значит «надо»? По каким причинам?
– Давай всё успокоится, Шизука придёт в норму и я вам троим объясню что к чему, хорошо?
– Нам троим? – Шинатосе подозрительно покосилась на не менее подозрительно хитро щурящегося Икари.
– Тебе, Шизуке и Юхате.
– Что?!! Мидорикаве?!!
Он всё-таки привязался к этой зелёноволосой пигалице?! Неужели он тоже падок на лесть малолетних девчонок?
Видимо, лицо её выдало – уж больно вредная улыбка заиграла на губах Синдзи.
– Ревнуешь её ко мне?
– Что?! Ещё чего!
– Гм… А мне это льстит…
Вот же гад! И ещё сидит и весело скалится! Ох, не был бы он сейчас раненным, то… Стоп, это что ж получается –  Синдзи только что мастерски съехал с темы, при этом ещё и поиздевавшись над ней?
Негодяй!
– Кстати, много шума было по поводу нашего феерического сражения с ульем? – внезапно полюбопытствовал парень.
Странно, но в слове «феерическое» было вложено столько иронии и сарказма, что Изане сразу стало понятно о чём идёт речь.
– Если честно, то все только об этом говорят. Обсуждают передачу «Цугумори» Кунато, твою самоубийственную атаку на улей и… – Шинатосе замялась, стараясь подобрать подходящий эпитет для описания действий Кунато.
– И неповторимые пируэты лучшего аса, доблестного героя и защитника всей Сидонии, великого Норио Кунато. – желчно продолжил друг.
«Как хорошо, что они разминулись в коридоре!» – выдохнула про себя Шинатосе. Как пить дать, была бы если не драка, то весьма неприятное выяснение отношений.
– Интересно, а что об этом твердит официоз из «зомбоящика»? – Синдзи потянулся за лежавшим на прикроватной тумбочке пультом видеоэкрана.
«И почему «зомбоящик»?» Умеет же он озадачивать своей доморощенной терминологией.
А на экране ведущая новостного канала как раз брала интервью у новоиспечённого пилота Кунато.
– …если бы вашему звену удалось отделить хвост, то отпала бы необходимость в самоубийственной атаки пилота Икари.
– К сожалению, это так. – мрачно кивнул Норио. – Из-за произошедшей с моим звеном трагедии, пилот Икари был вынужден пойти на смертельный риск, не желая срыва операции.
Выглядел Кунато неважно – левая рука на перевязи, пол лица залеплено пластырями. Только вот выражение его оставалось прежним – спокойным и надменным.
– Эрих Хартманн тридцать четвёртого века. – Синдзи иронично усмехнулся. – Мне он в таком потрёпанном виде нравится больше.
– …что послужило причиной э-э… аварии, приведшей к потере звена?
– К сожалению, я пока не могу назвать вам причины постигшей нас катастрофы –  неполадки ли в системе управления «Цугумори» или мои неправильные действия. – с суровым видом заявил интервьюируемый. – Надо дождаться результатов экспертизы, которую в данный момент проводят специалисты "Кунато Девелопмент".
– Ну-ну – злорадно ощерился Икари. – Пилите, Шура, пилите.
– Вы хотите сказать, легендарный «фрейм» был неисправен? – ведущая напряглась, явно почуяв сенсацию.
– Я не исключаю такого варианта, но повторяю, пока рано делать выводы.
– Плохому танцору…
– Синдзи. – внезапно осознала Изана. – Это же он тебя обвиняет!
Икари откинулся на подушку, закинув руки под голову.
– Да он бы по любому меня обвинил. Потому, что в любом случае не справился бы с управлением незнакомой ему моделью «стража»… Ладно, это всё потом, меня другое сейчас беспокоит.
– Что?
– То, о чём я просил тебя, как парня, Изана.
«Нет, ему не суждено умереть в бою с гауной – его убью я!»

Дверь в комнату распахнулась, пропуская внутрь смотрительницу общежития.
– Синдзи?!! Тебя уже выписали?!
– Да нет, Хаяма-сан, это я сам выписался. Терпеть не могу больницы.
– Но, ты должен долечиться.
– Я уже нормально себя чувствую.
– Ты уверен в этом?
– Абсолютно.
– Ох, смотри… Тебе в этот раз здорово досталось.
– В этот раз всем досталось. Хотя, мы, вообще-то, ещё легко отделались – пятеро погибших и семнадцать тяжелораненых. Да ещё дюжина «фреймов» пошла на свалку. Вместе с моим…
– Кстати, по поводу «фреймов»… – Хаяма закрыла дверь.
– Слушаю.
Комнату общежития сотрясает неистовый рык:
– Синдзи, поганец, ты зачем отдал Кунато свой «Цугумори»?!!
– И что в этом фатального? – спрашивает спокойным тоном парень, словно не замечая огромную мохнатую лапищу, цепко схватившую его за шиворот.
– Как что?!! Отдав «Цугумори» ты предал память… кх-кх…
– Ничего и никого я не предавал! Вот если бы с самого начала отказался пилотировать и продолжил ныкаться в «подземельях», то тогда – да, это было бы предательством.
– Ты же знаешь, ЧЕЙ это «фрейм»!!! На этом «страже» твой… твой преемник спас Сидонию!! А ты…
– Сидонию спас ПИЛОТ, а не «фрейм». И Хироши Сайто так же спас бы Сидонию, пилотируя другой какой-нибудь «фрейм»!
– Но это же «Цугумори»!! Её в строй снова ввели для ТЕБЯ!!
– Чего все так на этом вопросе зациклились? Да, «Белая луна» – более прочный «страж», с иной, более чуткой системой управления, да и я под него «заточен», ну и что с того? Любой «фрейм» без пилота – бесполезная груда железа и пластика. И в крайнем бою Кунато это с успехом доказал.
Хаяма с лязгом захлопнула челюсти.
– Но почему, Синдзи? Почему именно Кунато?
– Чтоб этот кретин наслаждался исполнившейся мечтой, а не интриговал напропалую… с последствиями для нас всех. Пусть этот профи на нём резвится, сколько влезет. Он ведь всю жизнь к этому рвался, пусть теперь и сражается в передних рядах. Глядишь, спасёт своей прытью несколько жизней… заодно его самого гауны чему-то хорошему и доброму научат.
– Он уже порезвился! – рявкнула человекомедведица. –  Одну девочку на тот свет отправил, другую – калекой сделал, ещё одну – на больничную койку уложил.
– В этом отчасти и моя вина. – мрачно взглянул исподлобья парень. – Признаю – поторопился с передачей. Надо было чуток подождать.
– Молчи уж, интриган недоделанный! Раньше… позже… Уж кто виноват в смерти Ямано, так это Кобаяши и Сэйи. Первая решила, что тебе в одном звене с Кунато нечего делать, а второй выбрал тебе замену.
Вздох:
– Война – дерьмовое дело. И что с Эйко вышло – тому пример. Спасаешь девчонку от дурацкой смерти, а месяц спустя она такой же дурацкой смертью и погибает. Это только олухи типа Кунато видят в войне одни лишь славу да почести…
– Угу… Я бы на твоём месте благодарила Небеса, что Сэйи на замену тебе послал Ямано, а не Изану или Мидорикаву…
– Да уж…
– Ты знаешь, что люди говорят? Что ты струсил и решил, что слишком слаб, чтобы пилотировать «Цугумори»…
– Scheiss drauf! Собака лает, караван идёт.
– Хм… Впрочем, о Кунато отзываются ещё хлеще.
– Да ну? – иронично поднятая бровь. Жест, которого она у Хироши Сайто не замечала.
– Пилоты и стажёры говорят, что это ты его так с «Цугумори» подставил, чтобы проучить за спесь.
– Ценой здоровья друга и жизни ранее спасённой напарницы? Вот уж не думал, что меня поставят на одну доску с Кунато. – едко усмехнулся парень.
– Думаешь, Кунато на такое способен?
– Норио, чтобы добиться своего, пойдёт на любую подлость.
– Тогда тебе стоит поостеречься. Теперь его костерят даже те, кто раньше относился к нему нормально. Среди пилотов и стажёров уже гуляет поверье, что Кунато неудачник и его присутствие рядом приносит одни несчастья.
На лице Икари расплылась саркастическая усмешка:
– А ведь он всю жизнь мечтал стать любимчиком толпы, но пока что стал объектом её ненависти.
Хаяма выпрямилась:
– Признайся, афера с «Цугимори» была для этого тобою затеяна? Чтобы извалять в грязи Кунато?
– Чтобы купировать его приступы хитрожопости и хронического интриганства, смертельно опасные для пилотского корпуса и всей Сидонии. Только вот, кто ж мог ожидать, что он окажется таким «талантливым» летуном уже в своём первом «пилотском» вылете? Я, вообще, с Кунато хренею – всю жизнь мечтал летать на «Цугумори», а изучить хотя бы внешний вид кокпита и назначение рычагов и кнопок, так и не удосужился. Будь я Норио Кунато, то, получив «Цугумори», уже мог бы с закрытыми глазами ориентироваться в его кабине.
– Вот потому-то «Белая луна» был расконсервирован для тебя, а не для него.

Кобаяши невозмутимо смотрела на висящие за стеклом иллюминатора звёзды.
– …Некоторая часть из них настаивают на отстранении Кунато от полётов. Остальные тоже не в восторге. То, что он пилотировал «Цугумори» только усугубляет ситуацию. – голос Очиая был привычно сух и безэмоционален. – Кроме того недовольство вызывает отказ Икари пилотировать «Цугумори» и ваше решение передать «фрейм» другому пилоту. И так же настаивают на его отстранении от полётов.
– Мнение толпы не имеет значения. И тем более гражданских. – Кобаяши чуть повернула голову. – Никто не будет отстранён от полётов – ни Кунато, ни тем более – Икари.
– Хорошо, я вас понял.
Кобяши чуть слышно вздохнула. С одной стороны, она жалела о том, что согласилась с предложением Икари и передала «Цугумори» Кунато. Это привело к весьма печальным последствиям. Правда, вины собственно Икари в этом нет.
С другой стороны, Синдзи показал что он истинный преемник Хироши Сайто и способен быть Рыцарем Сидонии пилотируя любой «фрейм». А вот Кунато оказался не на высоте. Да, он получил «Цугумори» и даже смог, в конце концов, проявить себя, но… Вся Сидония теперь уверена, что из Кунато получился никудышный командир, а все пилоты убедились, что он не настолько хорош, как казалось. И теперь, воплотив свою мечту, Кунато оказался в положении человека с подпорченной репутацией.
«Триумф обернулся унижением. Не этого ли ты добивался, Синдзи. Да, цена оказалось высока, но…»
Кобаяши была уверена – смерть Ямано и ранения Хошиджиро и Хоноки не были той ценой, какую бы согласился оплатить Икари за нейтрализацию соперника… Нет, Синдзи не стал бы рисковать жизнью близкого друга и того, ради кого он сам пошёл на верную смерть.
Трагедия со звеном Кунато –  это вина командования и самого Кунато, переоценившего свои возможности. И результат трагического стечения обстоятельств.
Уход Сэйи (всё-таки он вовремя нашёл себе преемника), в свою очередь, позволяет командованию Сидонии сохранить лицо. И единственным виновником случившегося, не понесшим наказания, остаётся Кунато. Что не может не настроить против него остальных.
Синдзи предвидел то, что Кунато не справится – и его неудача во время добивания улья окончательно доказала всем военным, что вывод из строя собственного звена – это не случайность, а доказательство недостаточного профессионализма Кунато.
«Интересно, что будет дальше?».

________________________________________________________________________________________________
– * намёк ГГ на происхождение имени главы «Кунато Девелопмент». Имя Норио Кунато получил в честь нори – морской капусты, одного из блюд японской кухни. Технология выращивания натуральных водорослей нори была окончательно утрачена в конце 4-й войны за сто лет до описываемых событий и натуральные нори превратились в редчайшим деликатесом (как у нас – золотая икра из Ирана) и слово «нори» стало синонимом понятий «величайшая редкость» и «ценность». Ну, а тысяча лет и пертурбации тоже сказались на языке сидонийцев. Потому-то Кунато и назвали своего бесценного отпрыска в честь давно утраченной редкости. (Из пояснений Цутому Нихея)
** – Шизука ( シズカ )в переводе с японского означает «тихая».

для сравнения канон 7 серия:
субтитры вариант №1 субтитры вариант №2

   субтитры вариант №3

Отредактировано slava-scr (21-07-2014 08:11:40)