Незаметно проскочив ворота, он задумчиво шел по разрушенной улице и вдруг на глаза ему попалась чудом уцелевшая часть здания с надписью «Deutsche … Post», то есть «почта». Причем среднее слов на вывеске было довольно аккуратно закрашено. И дверь в почтовое отделение открылась, словно по волшебству, как раз в тот момент, когда капитан заметил надпись на фронтоне. Из отделения вышел чем-то недвольный немец, мрачно взглянул на американца и быстро перебежал, словно испугавшись, на другую сторону улицы.
«Идея! – подумал Том. – Отправлю по почте. Доллары и даже немного оккупационных марок у меня есть, так что никаких проблем. Куплю почтовую марку – и вперед».
Письмо, отправленное в комендатуру Берлина, генералу Берзарину, легло на стол Серова вечером этого же дня. Оба конверта – внешний, вскрытый,  со штампом  почтового отделения и внутренний, с неизвестным содержимым, на котором стояла пугающая надпись: «Тов. Берии лично в руки»…
- Значит, американский военный, - удовлетворенно кивнул Берия.
- Так точно, товарищ маршал. И нам даже удалось выяснить его звание и предположительное место службы.
- Каким образом? – выказал удивление нарком.
- Опросили личный состав патрулей, находившихся в том районе во время отправления письма из этого почтового отделения. Есть некоторые результаты, - докладчик достал из папки несколько исписанных листов и фото…
Конференция в Потсдаме закончилась, как и воспоминаниях Толика, 2 августа. «Именно с этого события начинается отсчет нового этапа в истории человеческой цивилизации в целом и истории ХХ века в частности», - писали позднее журналисты. Вот только решения ее значительно отличались от того, что смог вспомнить попаданец. Граница Германии легла несколько восточнее, города Бреслау и Штеттин остались немецкими, а приращение Польши оказалось меньшим и на западе, и на Востоке. СССР получил не только Кенигсберг с областью, но и сухопутный путь от РСФСР к этому анклаву. Белосток перешел к полякам, но граница между  польскими и российскими землями полегла несколько западнее.
И самое главное не началось резкое противостояние США и СССР, чему явно помогло известие, что обе страны испытали сверхбомбу практически одновременно…

Пройду по пятой улице, сверну я на Стенную (Wall Street),
и у Рокфеллер-центра я постою в тени

Асфальт - стекло.
Иду и звеню.
Леса и травинки –
сбриты.
На север
с юга
идут авеню,
на запад с востока –
стриты.
В. Маяковский

«В каждой стране есть город, который для всего остального мира служит ее символом. Известный всему миру, растиражированный в тысячах открыток и сотнях картин. О нем снимают фильмы и пишут книги, но… чтобы понять и почувствовать любой такой город, надо побывать в нем, - мысли лениво шевелились в голове, складываясь в банальности. Том неторопливо шагал по очередной авеню, разглядывая вывески и дома под голос окружающего города: неутихающий ни на секунду рокот моторов, шелест шин, неожиданный и тревожный вопль сирен полицейских автомобилей, встревоженный лай собак и звенящий перезвон медных колоколов на пожарных машинах, перекличку голосов и свистков, которыми швейцары многочисленных гостиниц вызывали такси. Удивительным образом оказалось, что «город небоскребов» на самом деле в основном застроен невысокими двух и пятиэтажными домами.
Неожиданно на глаза ему попались уличные часы, напомнив, что времени до назначенной встречи осталось немного. Томпсон прибавил шагу, внимательно разглядывая вывески в поисках нужной. Настроение несколько упало. Но после вчерашней встречи и великолепной, хотя и несколько утомительной, ночи с Нормой чтобы испортить его окончательно, требовалось нечто большее, чем предстоящая встреча. Задумавшись и стараясь шагать побыстрее, чтоб не так были заметны изменения в объеме штанов, вызванные воспоминаниями, Том едва не пропустил нужную вывеску.
Кафе, или вернее, салун, назывался просто и безыскусно – «У Мака». Таких заведений Том видел не один десяток.  В них обычно царят полумрак и тишина. Первоначальный цвет покрывающего пол ковра отгадать бывает сложно из-за сигаретного пепла и бессчетного количества пролитых бокалов.  Мебель не новая, но не разваливающаяся и даже уютная. Бармен настроен дружелюбно, обслуживает быстро и не обращает внимания, даже если вы пришли с чужой женой. Льда в таких заведениях не экономят, спиртного тоже. Однако напитки стоят дорого, зато коктейль вам приготовят неплохой, пусть и не по высшему разряду. Меню не слишком обширное, обычно в него входят курица и бифштексы, но и первое, и второе будет приготовлено съедобно и вкусно. В общем, заведение не из первоклассных, но достаточно респектабельное для назначенной встречи.

Кафе, или точнее, салун, назывался просто и безыскусно – «У Макса». Таких заведений Том видел за свою предыдущую жизнь не один десяток.  В них обычно царят полумрак и тишина. Первоначальный цвет покрывающего пол ковра отгадать бывает сложно из-за сигаретного пепла и бессчетного количества пролитых бокалов.  Мебель не новая, но не разваливающаяся и даже в чем-то уютная. Бармен настроен дружелюбно, обслуживает быстро и не обращает внимания, даже если вы пришли с чужой женой. Льда в таких заведениях не экономят, спиртного тоже. Однако напитки стоят дорого, зато коктейль вам приготовят неплохой, пусть и не всегда по высшему разряду. Меню не слишком обширное, обычно в него входят курица и бифштексы, но и первое, и второе будет приготовлено съедобно и вкусно. В общем, заведение не из первоклассных, но достаточно респектабельное для назначенной встречи.
Стоило Тому войти, как рядом с ним появился официант, словно материализовавшийся прямо из воздуха.
- Томпсон, - представился Том.
- Да, сэр! Столик заказан, сэр, - официант обрадовался гостю, словно увидел давно ожидаемого должника, который наконец-то принес полсотни баксов, занятых несколько лет назад. – Идите за мной, сэр.
Столик, вопреки ожиданиям Томпсона, стоял не самом зале, а в большой нише. Которую он, осмотревшись и подумав, классифицировал как бывшую шахту лифта. Грузового, судя по размерам.
- Здесь, сэр, - официант услужливо отодвинул стул, смахнул несуществующие крошки со столешницы и воодушевленно спросил. – Что закажите?
- Пока сухое мартини. Очень сухое, - вспомнив прочитанную в прошло-будущем книгу, ответил Томпсон.
- Сию минуту, сэр, - официант мгновенно испарился, появившись столь же мгновенно с бокалом. Том за это время успел только поудобнее усесться на стуле. Потягивая короткими глотками отлично приготовленный коктейль, он осмотрел полупустой зал и машинально отметил, что место выбрано очень удачно – народу немного и столик стоит так, что подслушать разговор практически невозможно.
«Похоже, кто-то из интересующихся его персоной хорошо знает этот район Нью-Йорка. Не из бедных, между прочим. Все чудесатее и чудесатее, как говорила одна девочка из книги. И кому мог понадобиться отставной капитан с не лучшей репутацией?» - его размышления прервало появление предполагаемого собеседника.
Молодой, возрастом лет в двадцать- двадцать пять, ростом более пяти футов и десяти-одиннадцати дюймов, одетый неброско и в то же время изящно и дорого, он точно соответствовал образу выпускника «Лиги Плюща».
- Привет, - пришедший протянул руку приподнявшемуся Тому. – Ричард Трейси , можно просто Дик.
- Привет. А я, как вы уже догадались, Томас Томпсон, можно просто Том,- улыбнулся в ответ Том. – Выпускник Йеля? – не удержался он от вопроса.
- Угадали, черт побери, - ругательство в его речи выглядело чужеродной вставкой. – И как?
В ответ Томпсон рассказал анекдот про поляка, который шел по Берлину и никак не мог понять, как же немцы узнают, что он – шпион?  - Неужели по конфедератке и висящему за спиной парашюту? – через мгновение Трейси неудержимо смеялся. Подошедшему официанту пришлось даже подождать, пока он успокоится, чтобы принять заказ.
- Итак, - отправив официанта, Дик внимательно осмотрел зал, - как вы уже знаете, мне вас порекомендовал Сэм. А мне как раз нужны люди…
- Извините, что перебиваю, - Том внимательно наблюдал за реакцией собеседника, - но мне хотелось бы сначала знать, куда вы меня вербуете? И второе…, - он выдержал паузу, наблюдая за лицом собеседника, - вы уверены, что вам нужен отставной капитан, парашютист и  контрразведчик с отнюдь не лучшей репутацией в определенных кругах?
- Сдаюсь, сдаюсь, - поднял руки, снова засмеялся Трейси, - вы меня сразу разоблачили. Я именно вербую вас. На государственную службу…несмотря на вашу репутацию, «дело Дикси» и разногласия с определенными кругами по поводу Аденауэра. Англичане его, если вы еще не знаете, с должности сняли и запретили заниматься политической деятельностью. Он перебрался в нашу зону. Предположительно, участвует в создании новой партии.
- Как я и предполагал. Он же настоящий реваншист - готов сражаться с русским до последнего американского солдата…
Заметив подходящего официанта, Том замолчал. Пережидая, пока официант расставит на столе заказанное, оба собеседника делали вид, что рассматривают зал, постепенно наполнявшийся народом.
Томпсон не задумывался, что за мысли при этом бродят в голове Дика. Ему хватало своих не слишком радужных воспоминаний о «деле Дикси». Тот самый рядовой, сражавшийся плечом к плечу с ним во время «дня Д», оказался типичным преступником и сексуальным маньяком . В принципе, союзное командование старалось не афишировать подобные случаи, спасая честь мундира. И Дикси с дружками, несколько часов насиловавшие в хозяйку и ее восемнадцатилетнюю дочь, которая на всю улицу кричала «Мама!», могли уйти от правосудия. Но они не только совершили изнасилование и ограбили дом. Они еще и похвастались этим. Томпсон настоял на открытии дела, нашел свидетелей и смог добиться осуждения преступников. Двое подельников сержанта получили по двадцать лет тюрьмы, а самого Дикси в итоге повесили, так как Том раскопал еще пару подобных случаев изнасилований, в том числе одной пятилетней девочки. Но победа справедливости оказалась для него пирровой. Офицеры «всеамериканской» начали его бойкотировать, а командование постаралось внести в списки на первоочередную демобилизацию. В результате он оказался здесь, в Нью-Йорке и если бы не его «подкожные запасы», практически без денег и без надежды найти хорошую работу…
Официант отошел и Дик продолжил разговор. - Ну, и что ты решил? – прямо спросил он.
- Пока – ничего, - улыбнулся, отвечая Том.- Не люблю покупать кота в мешке. Обязательно надуют…
- Хорошо, - кивнул головой собеседник, - а если я сделаю более конкретное предложение? Слышали об Агентстве Национальной Безопасности?
- National Security Agency? No Such Agency (Агентство, которого нет) – пошутил Том.
- Как? Агентство, которого нет? – Дик рассмеялся. – Ха-ха-ха! А вам на язык не попадайся! Агентство, которого нет… Остроумно, очень остроумно. Не возражаете, если я использую вашу шутку.
- Ну, если вы оплатите часть моего заказа..., - усмехнулся Томпсон.