Глава 87 (черновик)
    Мы едем, едем, едем…
      Гул двигателя, унылый постапокалипсис за окном и плавное покачивание… глаза сами собой закрываются.
      Вообще у кроганских вездеходов ход очень мягкий, — колеса широкие, конусовидные, состоящие из независимых сегментов, плюс, идеальная подвеска, словно у авто класса «люкс». Правда, всё это отнюдь не для комфорта, а чтобы не создавать вибрацию почвы при движении и не привлекать молотильщиков. Да и салон… далеко не люксовый — железный ящик с лавками и башня с автоматической пушкой на крыше.
      В принципе можно и подремать, но почему-то мандражно. Хотя риска особого нет — всё же обряд Посвящения на кроганский молодняк рассчитан, то есть на необученных, вооруженных прадедовскими дробовиками и какой-нибудь рухлядью из арсеналов клана, выданной по принципу: сожрут, так не жалко. Я было заопасался, что и нас заставят с одними пистолетами бегать, но оказалось нифига, по оружию — никаких ограничений — сколько унесешь, столько и бери. Так что я быстро связался с Тейлором и приказал «тащить стволы, да побольше, у нас тут драка намечается!». И тот приволок. Чуть ли не половину корабельного арсенала. А может и не чуть. По крайней мере, всё десантное отделение прилетевшего с «Нормандии» челнока оказалось буквально завалено кейсами и контейнерами. А сам церберовец обнаружился распластанным на этой груде словно лягушка, поскольку сидеть он не мог — между грудой и потолком сантиметров тридцать оставалось, не больше.
      И первое, что он спросил, увидев меня, — есть ли время вторую ходку сделать, а то, мол, многое не вошло.
      Рекс обозрел привезенное, довольно хохотнул, и заявил, что я ничуть не изменилась, такая же сумасшедшая, и этот черный мягкотелый ему определенно нравится!
      Нормально, да? Гору оружия приволок Тейлор, а сумасшедшая — я.
      Да что Рекс, даже шаман, до этого ворчавший про задержку, одобрительно клацнул зубами, согласившись, что эти чужаки понимают толк в хорошей драке.
      Эх, жаль ВСЁ нельзя было с собой прихватить. Но навьючились мы так, что едва ногами шевелили. Раз уж сказано: «сколько унесешь», любой боец загрузится по полной. Благо до места обряда всё равно на вездеходе ехать, а там уж разберемся.
      — Это был один из последних городов на поверхности, — пророкотал шаман, и я невольно вздрогнул, вскидываясь.
      Вот черт, кажется, всё-таки задремал.
      Тряхнув головой, выглянув в окно, обнаружив, что вездеход, попетляв по занесенным песком руинам огромного города, остановился на площади, позади которой располагалась величественная пирамида из огромных колонн.
      — Храм Аралаха, — объяснил шаман, указывая на эту пирамиду. — Он пережил войны и натиск времени. Он крепок, как кроган!
      Я едва удержался, чтобы не присвистнуть и попробовал прикинуть, какой же высоты был этот храм, если даже сейчас, погребенный в песке, он возвышался на добрые пятьдесят метров.
      — Высаживаемся, — махнул шаман, и сопровождавшие нас воины посыпались из вездехода на песок, выстраивая оборонительный периметр.
      Выпрыгнув вслед за ними, я повертел головой осматриваясь.
      Ну, в принципе похоже на канон. Такая же каменная площадка посреди песка с пеньками колонн и громада храма, нависающая над головой. Видимо раньше это было что-то вроде портика перед входом, но теперь осталось лишь основание, да огрызки поддерживавшей крышу колоннады.
      Чуть поморщившись, вздохнул. Блин, не могли открытое место выбрать. Тут же руины кругом, представляю, сколько в них всякой дряни гнездится.
      Ладно, полюбоваться достопримечательностями можно и потом. Сейчас надо связаться с Сюзи и…
      Оп-па, а связи-то и нету.
      В легкой панике потыкав в сенсоры, я повернулся к Вакариану:
      — Гаррус, у меня с инструментроном что-то, сигнала вообще нет.
      — Все нормально с твоим уником, — «успокоил» меня шаман, — просто рядом с храмом никакая связь не работает.
      — Вы что, специально выбрали под обряд такое место, где связи нет? — с трудом скрывая растерянность возмутился я.
      Шаман лишь равнодушно пожал плечами:
      — Конечно. А то вопли неудачников засоряли эфир. Здесь проходит не только Посвящение, но и суд Аралаха.
      Я ещё раз огляделся, окончательно помрачнев. Ну, тогда тут место явно прикормленное.
      Суд Аралаха — это у кроганов что-то вроде Божьего суда времен нашего средневековья, по крайней мере, по шансам оправдаться один в один. Типа, вот тебе ножик, вот тебе звери. Продержался от рассвета до заката — невиновен.
      Подошедший к стене храма шаман указал Гранту на выступающие из неё каменные пластины:
      — Если ты хочешь стать частью клана Урднот, тебе надо опустить эти ключ-камни и пройти их испытания.
      — И что за испытания? — мрачно поинтересовался я.
      — Откуда мне знать? — хмыкнул шаман. — Вам придется приспосабливаться и побеждать в любой ситуации, подобно истинному крогану. Это и есть наш Путь, сама суть нашего народа.
      Коротко и по существу, блин.
      — Когда Око Аралаха, — шаман кивнул на местное солнце, — коснется горизонта, мы вернемся.
      Затем рыкнул воинам, и вся компания шустро попрыгала в вездеход, который тут же сорвался с места.
      Чуть прищурившись, я задумчиво глянул на солнечный диск. Хм, если прикинуть, часов пять-шесть до заката получается.
      Вздохнув махнул своим:
      — Ладно, готовимся, времени не так уж много.
      По быстрому перераспределив снаряжение, мы собрались под стеной, рассматривая первый ключ-камень — ту самую каменную пластину.
      — Старокроганский, — прокомментировал Гаррус, проведя когтем по выбитым на ней рунам. — Грант, что тут написано?
      — «Покорение», — перевел наш идеальный, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. — «Сначала кроганы покорили Тучанку и нашли свой путь, идти по которому могут только они».
      — А, ну жми тогда, будем покорять, — вздохнул я.
      Грант радостно бухнул кулаком по пластине и в глубине храма послышался громкий шелест, словно там по желобу катился каменный блок в пару тонн весом, закончившийся серией гулких ударов, от которых площадка заходила ходуном. Ёпт! Как понимаю, зверью в округе ушло сообщение: кушать подано — идите жрать, пожалуйста.
      Первой на грохот ключа прибежала небольшая, голов тридцать, стая варренов. Покружила в стороне, как бы присматриваясь, а потом, словно по сигналу, бросилась на нас.
      Теоретически, для человека в броне варрены неопасны. Зубы у них конечно ого-го, но всё же не настолько, чтобы металлокерамику прокусить. Так что неопасны, в теории. А вот на практике — строение челюстей у этих «собачек» такое же, как у бультерьеров, то есть, если вцепится — проще варрену голову оторвать, чем его от себя. Плюс, у них хватает ума действовать скоординировано, — повиснут кучей на руках, ногах, и привет.
      Так что пока радостно ухающий Грант метался по площадке, паля из дробовика и пинками расшвыривая хищников, нам с Гаррусом пришлось его прикрывать.
      — Может, сразу второй ключ опустим? — спросил турианец, когда со стаей было покончено.
      — Грант, ты как? — окликнул я крогана.
      — Неплохая разминка, Шепард! — довольно пробасил тот, засовывая ствол дробовика между зубов висящего у него на предплечье варрена и с хрустом разжимая зверюге челюсти. — Но их было мало.
      — Ничего, сейчас на запах крови ещё набегут, — мрачно фыркнул я, вглядываясь в пролом между развалинами домов. — Кстати, уже бегут.
      Новый противник оказался чем-то средним между черепахой и пауком. Причем с невероятно прочными панцирями — автоматные пули лишь глухо цокали по ним, оставляя неглубокие выбоины. Самое же неприятное, что атаковали эти ниндзя мутантные подобием «рывка». То есть разбегались и таранили всей массой. Короче, тут уже побегать, уворачиваясь, пришлось всем.
      Затем выдалась передышка, когда очередная волна зверья, вместо того чтобы атаковать нас, устроила драку над останками за халявное мясо.
      — Грант, жми вторую пластину, — выдохнул я, перезаряжая винтовку. — Те, что прибегут, как раз в этот живой барьер упрутся.
      — «Восхождение», — прочел кроган, опуская второй ключ-камень. — «Потом кроганы вознеслись к звездам, чтобы развеять страхи галактики и сокрушить врага, которого никто другой одолеть не мог».
      Увы, с барьером не прокатило. Вместо того чтобы прибежать, очередная хрень прилетела. Здоровенная тварь размером с бегемота, истошно вопя, кружила над нами, изредка пикируя в попытках зацепить когтями, пока матерящийся Гаррус не отстрелил ей крыло. После чего бьющуюся на земле хрень разорвали какие-то бронемартышки. Которых в свою очередь зажарили кликсены — насекомые похожие на солдат рахни, только плюющиеся не кислотой, а подобием напалма. Горящего, разумеется.
      Вообще, за пределами площадки творился полный пипец — пирующее на останках менее удачливых собратьев зверьё, жадно вырывало друг у друга куски мяса, когда из пасти, а когда и из боков.
      Где-то на двадцатой волне я понял, наконец, смысл этого обряда Посвящения. Кроганы по натуре жуткие индивидуалисты и вот таким способом в молодняк вдалбливали простую мысль — в одиночку сдохнешь. Если некому тебя прикрыть — ты труп. Тупо сожрут, пока перезаряжаешься.
      Внезапно зверьё резко отхлынуло и ломанулось кто куда, не разбирая дороги и топча друг друга.
      Грант возмущенно заревел, Гаррус непонимающе матюгнулся, а я обреченно застонал, уже догадываясь о причине повального бегства.
      Так что когда метрах в двадцати от площадки песок словно взорвался, и над тучей пыли вздыбилась восьмиметровая башня молотильщика, я даже не удивился. Ну ещё бы! С моим-то «везением», да без канонных подлянок…
      — Гроза песков, — с каким-то детским восторгом прошептал Грант, разглядывая покрытую костяной броней колонну. — Сегодня лучший день, Шепард!
      — Гаррус, бей по дыхательным щелям, — завопил я, лихорадочно меняя барабан гранатомета.
      Насколько помню, плазма броню этой твари не берет, а вот объемно-детонирующие, если рядом с мордой попасть…
      И я попал. На свою голову. Взрыв гранаты пришелся на тот момент, когда молотильщик раскрыл похожую на зев турбины пасть, чтобы плюнуть в нас кислотой, поэтому результат превзошел все ожидания — обожжённый червяк принялся извиваться и хлестать своим телом во все стороны, разбрасывая трупы зверей и вздымая тучи песка, пока один из ударов не пришелся по площадке, отчего меня подбросило в воздух метра на два.
      Впрочем, самому молотильщику пришлось гораздо хуже. Сколь ни прочна была его броня, но такого удара даже она не выдержала и тварь буквально насадилась на торчащие из пола обломки колонн.
      Но полюбоваться этим зрелищем не получилось. По закону подлости и всемирного тяготения, я с матом и грохотом притучанился, крайне неудачно приложившись шлемом о какой-то булыжник.
      Так что развязку наблюдал сквозь звон в голове и радужные круги перед глазами.
      Вот смертельно раненная, но всё ещё живая тварь ворочается, сметая обломки и заливая площадку черной кровью, вот оказавшийся прямо напротив её морды Гаррус хладнокровно посылает заряд за зарядом прямо в разинутую пасть, вот орущий свой фирменный клич Грант «рывком» врезается в уже треснувший бок, проламывая в нем целую дыру, и тут же отлетает назад…
      Стоп, дыра. То есть, брони нет, внутренности открыты!
      Сознание так и не включилось, тело сработало само, на автомате, — перекатилось, подхватывая отлетевший гранатомет и, сдвинув переводчик на непрерывную стрельбу, отправило весь барабан аккурат в брызжущую кровью рану.
      Червяк в последний раз скрутился вокруг пронзивших его тело обломков колонн и затих.

...
      — Я… уф… к… кроган, — прохрипел Грант, поднимаясь на четвереньки и мотая головой.
      — Кроган, кроган, все мы кроганы, — ехидно откликнулся подковылявший Гаррус, падая рядом со мной на землю. — Шепард, ты как?
      Как, как… ручонки дрожат, ножки разъезжаются, в животе комок страха трепещет… короче, как обычно. Это повезло ещё, что червяк маленький приполз. Хотя, большой бы сюда и не пролез, здесь же целый город под песком.
      — Жить буду, — выдохнул я, перекатываясь на спину и машинально перезаряжая гранатомет. — Как обычно.
      — Там ещё третий ключ. — Гаррус потянулся было к замку шлема, но сразу опомнился.
      Ну да, тут всё настолько кровью и потрохами заляпано, что от одного запаха наизнанку вывернет.
      Я кое-как сел, отмахиваясь от целого списка предупреждений, вываленного мне на визор опомнившимся ВИ брони.
      — Опустим и третий, только вряд ли ещё какая гадость прибежит, этот молотильщик тут всех распугал. Грант, ты там живой?
      — Ха! Это была славная драка, Шепард! — едва стоящий на ногах кроган просто светился восторгом. — Мы завалили Грозу песков! Теперь никто не посмеет сказать, что мы слабы!
      — А то, мы круче всех, — устало пробормотал я. — Ткни там в третью пластину, как её..?
      — «Выживание» — прочел Грант, доковыляв до стены и ткнув кулаком в пластину ключа. — «Теперь все кроганы несут в себе генофаг, наше проклятие и нашу награду. В этой битве есть лишь одна цель — выживание».
      Я посмотрел на ещё подрагивающую тушу молотильщика, на залитую кровью и слизью площадку, на целый вал убитого зверья за её пределами, на нас троих в грязной, закопчённой, местами изъеденной кислотой броне… Вздохнул. Да уж, самый лучший день — мы всё-таки выжили.
      Уже знакомый шелест каменного блока в недрах храма и сотрясший площадку удар заставил поморщиться. Конечно, молотильщик всех распугал, да и воняет им тут так, что вряд ли какая пакость сунется, но… черт его знает. Звери здесь вообще безбашенные. Однако вместо новых зверей из развалин показался кроганский вездеход.
      — Интересно, а ведь до заката ещё больше часа, — отметил Гаррус, переключая винтовку на бронебойные и коротко оглядываясь, словно в поисках позиции получше.
      — Угу, странно, — согласился я и отсигналил крогану одну из наших тактических заготовок, что отрабатывали на полигоне: — Грант, ставим «три угла» на Гарруса.
      — У нас гости? Это хорошо, а то я уже заскучал, — рыкнул тот, встряхиваясь и перехватывая дробовик.
      Мы быстро разошлись по площадке, чтобы и Гаррусу сектор обстрела не перекрыть и друг другу фланги держать.
      Из остановившегося в десятке метров вездехода выбралось семеро кроганов и… Урднот Рив, собственной персоной.
      Этот-то что здесь забыл? Вмешиваться в обряд — это же полная бестактность. Кончающаяся тем самым Судом Аралаха.
      Рив буркнул что-то своим и в сопровождении двух воинов отправился к нам, оставив остальных охранять вездеход,
      — Тебе удалось выжить и даже завалить молотильщика. Неплохо для детеныша из пробирки, — небрежно фыркнул он, демонстративно обращаясь только к Гранту. — Я даже решил помочь тебе. Рум и Палор, — тут Рив кивнул на пару сопровождавших его воинов, — будут твоими кранттами.
      — У меня уже есть крантты, — нахмурился Грант.
      — Чужаки не могут быть частью клана. Они слабы. Мы скажем, что они сбежали. Ты же станешь частью Урднот. Может твоя сила и искусственная, но она есть.
      Рив принялся в красках описывать, как у Гранта всё будет замечательно, как он останется на Тучанке, будет всегда идти первым, получит право посещать женскую половину… короче, как сыр в масле кататься будет. А дело-то за малым. Пустяк. Всего-то и надо подтвердить, что трусливые чужаки сбежали, а доблестные друзья Рива пришли на помощь и помогли пройти обряд, Чисто из справедливости, чтобы значит, всё было по правилам. А иначе его не признают в клане. Мало ли что там Рекс говорил — Рекс хоть и вождь, но он не весь клан.
      — А что будет с моими кранттами? — негромко поинтересовался Грант.
      — Чужаки не могут быть кранттами крогана, запомни это, — зло прошипел Рив, бросая ненавидящий взгляд в мою сторону.
      Но тут же, словно спохватившись, небрежно отмахнулся:
      — Пусть уходят, нам нет дела до них.
      Уходят? Интересно, куда тут можно уйти? В пустыню что ли?
      — А если я откажусь? — голос Гранта стал ещё тише.
      — Значит, ты не прошел обряд.
      Стоящие за спиной Рива воины подобрались, вскидывая оружие, а башня вездехода чуть качнула стволами.
      — Выбирай, — поторопил он. — Или ты становишься кроганом или…
      — Мне нечего выбирать… — совсем тихо перебил Грант и, яростно оскалившись, со всего маху впечатал свой лобешник в морду Рива, взревев:
      — Я — КРОГАН!!!
      «Малыш растет прямо на глазах» — мимоходом умилился я, засаживая весь барабан гранатомёта прямо в открытую дверь вездехода и, полубезумно смеясь, пропел:
      — Повтори… свой номер… на бис (1).
      Не знаю уж, чем Рив загрузил свою колымагу, но от внутренней детонации машину просто разнесло на куски, словно консервную банку.
      «Ну вот, накаркал, камикадзе хренов» — пронеслось в голове за долю секунды до того, как прилетевший кусок бронедвери смёл меня, словно тряпичную куклу.