- Для твоих покупок, - раздраженно бросила она. – Если нет, в семистах тридцати метрах отсюда есть ещё одно такое хранилище, бери, и пойдем.
Человек не двинулся с места, а взгляд его стал странным, каким-то неприятным.
- Конго, понимаешь, вот эти деньги… - он продемонстрировал ей свои засаленные бумажки, - я заработал. Сам. А вот это… - тут он ткнул носком ботинка в вылетевшую из банкомата купюру, - даже не воровство, а подачка. Спасибо, не надо.
После чего двинулся дальше по улице, оставив её в полной растерянности.

***

Блин, сам не знаю, что на меня нашло, вроде никогда особым чистоплюйством не отличался, но вот это её небрежное: «на, бери сколько надо», реально взбесило.
Догнавшая меня туманница как-то бесстрастно заметила:
- Ты не хочешь принимать помощи, но рассчитываешь, что я буду ловить тебе рыбу.
Ага, ага, спасибо, что напомнила.
- Разве это помощь? – мрачно буркнул я. - Те деньги ведь были не твои. А что до рыбы, так я её отработаю. Считай, корабельного кота себе завела. Ты ловишь мне рыбу, я тебе мурчу на ушко, уют создавая. Всё честно.
- Ты не боишься, - задумчиво протянула она, то ли спрашивая, то ли констатируя факт.
- Боюсь. Только не очень сильно.
- Почему?
- Потому что, на самом деле большинство людей боится не самой смерти, а того что со смертью они всё потеряют. Мне же терять нечего, я уже потерял дом, родных, друзей, весь свой мир. Тут впору самому вешаться, а не смерти бояться.
- Всё потерял? – с оттенком удивления поинтересовалась туманница. - Ты сейчас среди людей.
- Это не мои люди, - скривился я, вспомнив попытки хоть минимально вжиться в местное общество. – Мне с тобой легче, чем с ними.
Вот тут она удивилась по-настоящему.
- Со мной?!
- Угу. Я знаю, что ты не человек, соответственно и не жду от тебя человеческих реакций. Ну и ты в свою очередь делаешь скидку, на то, что я не из Тумана. А с местными… вроде люди, но другие люди. Блин, трудно объяснить, но разница менталитетов очень большая. «Запад есть Запад, Восток есть Восток…», а я вообще из России.
Туманница даже притормозила, непонимающе захлопав ресницами.
Тяжело вздохнув, я попытался объяснить:
- Есть западный менталитет, есть восточный. Живущие на западе не понимают восточную культуру, живущие на востоке не понимают западную, а русских не понимает вообще никто, включая их самих.
Секунду помолчав, эта блондинка словно бы даже с удовлетворением кивнула сама себе.
- Ты и среди людей особенный.
Пришел мой черед растерянно хлопать глазами.
Не понял, это вот что, она сейчас меня Избранным назвала?!
Потерев лобешник, я снова вздохнул:
- Не особенный, просто русский. Нас сто сорок миллионов таких.

***

Сто сорок миллионов? Вот таких? Человечество обречено.
Правда озвучивать этот вывод Конго не стала. К чему разрушать иллюзии? Люди и сами с этим прекрасно справляются. Впрочем, как и с другими разрушениями.
Пустынная улица, по которой они шли, выглядела словно после артобстрела. Обшарпанные, покосившиеся дома перемежались с окончательно завалившимися, потрескавшееся дорожное покрытие местами потрескалось и заросло, а местами просто провалилось.
Конго даже заглянула в тактическую сеть, чтобы убедиться, что боевых действий тут не велось.
- Они тоже не боятся? – невольно поинтересовалась она, заметив признаки проживания людей в одном из домов, который по её мнению мог развалиться в любой момент.
Человек непонимающе завертел головой.
- Кто?
- Другие люди. Как они здесь живут?
- А здесь и не живут, - пожал плечами человек.
И в ответ на недоуменный взгляд – на втором этаже дома, мимо которого они проходили, в этот момент показались две женщины, принявшись развешивать мокрое бельё – добавил:
- Здесь выживают. Те, кто мог, давно уехали, а тем, кто остался, просто деваться некуда.
- Почему?
- А кому они нужны? Там, - человек махнул рукой вглубь острова, - своих ртов хватает.
- И они всегда так жили?
- Нет, конечно. Раньше они с моря кормились - кто в порту работал, кто рыбу ловил, кто на торговом флоте… А теперь, вот, каждый выживает, как может.
Конго непроизвольно нахмурилась. Она никогда не задумывалась о том, как блокада моря её флотом отражается на людях, но сейчас, увидев последствия, слегка растерялась. С одной стороны, какое ей дело до того, что местное население осталось без средств к существованию, а с другой, перед её флотом не стояло же задачи по его уничтожению. Получается, что она, как флагман, нарушает установку Адмиралтейского кода?
Ещё раз проанализировав ситуацию, Конго пришла к выводу, что нарушения нет, а происходящее можно рассматривать, как сопутствующий урон. Что не приветствуется, конечно, но вполне допустимо при выполнении задачи.
- Ещё долго? – поинтересовалась она, когда человек, переговорив о чем-то с сидящей под дырявым навесом женщиной, отдал несколько своих бумажек, получив взамен сверток, который спрятал в огромную сумку, которой успел обзавестись по дороге.
Вся эта прогулка начала её уже раздражать. Пыльные, грязные улицы, неприятный запах и пялящиеся люди. Пусть последних было немного, но тем не менее.
- Ещё в одно место зайдем, и я в твоём распоряжении.
Ещё одно место оказалось небольшой лавкой, где их встретил старый человек, с которым у её спутника немедленно завязался разговор.
А Конго от нечего делать принялась рассматривать заставленные всяким хламом полки, пока её внимание не привлек стоящий на одной из них непонятный механизм. Подойдя ближе, она с любопытством просканировала состоящее из множества деталей устройство, оказавшееся прибором для измерения времени! Механическим! То есть не на квантовом эффекте, а на потенциальной энергии деформированного металла! Фантастика! Зачем было создавать подобное, если погрешность вычислений всё равно будет не меньше трех, а то и четырех секунд в год, когда даже примитивный счетчик на атоме цезия в миллион раз точнее? Непонятно. Но интересно.
Невольно увлекшись, она принялась рассчитывать систему взаимодействия маятников, пружин и противовесов, поражаясь сложности этого бессмысленного механизма.
- Это хронометр, госпожа, - прокряхтел заметивший её интерес старый человек. - Только он давно не работает, а починить… - человек вздохнул, - нет уже таких мастеров.
Конго, чуть покосилась на него, вернулась к сканированию.
То есть, это ещё и работало?! Совсем интересно. Схема с таким количеством критических точек…
Через пять минут она нашла возможную причину отказа. Согласно построенной модели, вот этот рычажок должен был доставать до шестерни, но он сточился и теперь просто проскальзывает. А вон та пружина потеряла упругость из-за старения металла.
Но схема забавная, хотя смысл её создания всё равно непонятен. Может, это образец человеческого искусства?
- Конго, идем, - её человек вскинул свою сумку на плечо и поклонился старому. – Всего вам доброго, дядюшка Хо.

***

Проводив гостей до порога, старый Хасимото, запер дверь и, потирая как обычно разболевшуюся к вечеру поясницу, вернулся в лавку.
Странная пара, очень странная. Ладно Виктаар, к нему уже тут привыкли, но пришедшая с ним гайдзинка… держалась, словно госпожа какая. А одежда, а глаза… время казалось, что они у неё красным отливают. Линзы, наверное. Ох уж эти девицы нынешние, то всякую гадость в глаза вставляют, то волосы непонятно во что красят, то вырядятся как актрисы. Беспутные, одно слово.
Осуждающе покачав головой, он щелкнул выключателем, и двинулся было в сторону жилой комнаты, но на полдороге замер.
В комнате явно что-то изменилось. Но что?
Тут глаза старика удивленно расширились, и он машинально забормотал молитву Аматэрасу-Омиками.
Хронометр, который больше пятидесяти лет пылился на полке, сейчас мерно тикал, отсчитывая секунды.