Они сговорились, то ли потрясённо, то ли обреченно поняла Конго, увидев, как человек с Акаси, переругиваясь, ползают по огромной схеме.
Стоп, по схеме?! Это чьё это изображение они столь внимательно изучают?!
Кипя от возмущения, Конго направилась к этим… вуайеристам, но подойдя ближе, мгновенно успокоилась. И слегка смутилась. Поскольку схема принадлежала самой «Акаси». Нет, не зря ремонтниц считают абсолютно бесстыжими, - вот так откровенно демонстрировать себя человеку… пусть даже в рамках приличий – лишь надстройки и палубное пространство. А, да что с них взять.
Парочка увлеклась настолько, что её присутствие просто проигнорировали.
- Вам только тюрьмы строить, - шипел человек.
- Я тебе что, круизный лайнер?! – в тон ему возмущалась Акаси.
- Нормально… Знаю я ваше «нормально». Какой-нибудь матрас на полу – уже вершина комфорта!

Ответ на стандартный доклад о прибытии заставил Хиэй занервничать. Конго вызвала её к себе на палубу! Что было весьма странно, поскольку флагман никогда не стремилась к общению «лицом к лицу», делая исключение только для Майи. Но приказ есть приказ.
Так что, пройдя мимо эсминцев ближнего дозора, Хиэй подошла к самому борту Конго и, застопорив двигатели, мысленно поморщилась, перепрыгнув прямо со своего мостика на мостик сестры.
Вообще-то она считала, линейному крейсеру, лидеру эскадры (пусть даже теперь бывшему лидеру), не пристало скакать, словно человеческому ребенку. Но Конго никогда не обращала внимания на подобные условности, а без приглашения цепляться за чужой борт сходнями было просто неприлично.
Приземлившись, Хиэй машинально одернула пиджак, секунду подождала, пока бронированная дверь боевой рубки скользнет в сторону и, сделав было шаг внутрь, застыла на пороге, удивленно оглядывая преобразившееся до неузнаваемости помещение. Информационные экраны, кресла, декоративные панели на стенах… и человек! Самый настоящий! Нет, она конечно знала, что Конго подобрала в море человека и оставила у себя на борту (благодаря Акаси об этом знал уже, наверное, весь Второй флот), но… увидеть его вот так, вблизи, прямо в боевой рубке сестры! Сидит, таращится. С таким видом, словно аватар до этого ни разу не встречал.
В последний момент спохватившись (светить сканирующими импульсами в чужой рубке, это даже не бестактность, а прямое оскорбление), Хиэй заложила руки за спину и, вытянувшись в струнку, бесстрастно отчеканила:
- Флагман, я полностью сознаю свою вину в провале операции и готова…
- Хиэй… - отрицательно качнув головой, негромко перебила её Конго, – я не для этого тебя вызвала.
Запнувшись на полуслове, Хиэй в замешательстве уставилась на сестру, не зная, что сказать.
Та, кивнув ей на небольшой диванчик, продолжила:
- То, что 401-я ушла – это мой просчет.