Спасибо за внимание,
ПРОДОЛЖАЮ
--------------------------------

-- Потому, что шпага настоящая. Пойдемте-ка, покажем вашу находку знающим людям.
***
-- Знающим людям... -- Леопольд протянул с отвращением, -- А кто все эти люди? Почему это им виднее?
Ляп несколькими точными движениями открыл ворота “песочницы”, подвесил над расползающимися платформами летучие камеры:
-- Так нормально?
-- Дроны с камерами посади на лед и везде хорошо заякори. Стой! Выбирай места, чтобы после бурана платформа смогла подъехать и обколоть лед вокруг дрона. Или хотя бы забрать его в ремонт.
Леопольд запыхтел. На первый взгляд, привычные стратегии посложнее. Тут тебе ни орков щемить, ни ресурс добывать. Есть запас материалов, есть мирная задача: раскопать котлован. И потом переместить в него собранный радиомаяк. А закрепит его первый же буран, задув снег в такие места, какие даже разработчики маяка плохо себе представляют. Снег смерзнется, и вуаля, работа сделана.
Но... Ровной игровой поверхности нет. Ледник в трещинах, в застругах, в скользких “ведьминых плешах”, с которых колесную платформу может попросту сдуть налетевшим шквалом. Нужно учитывать, что долго стоявший без движения механизм тоже способен смерзнуться -- особенно, если перед этим он перегрелся, и на нем при остывании где-либо осели водяные пары. Откуда водяные пары? В том-то и дело, что непонятно. Льда под колесами море, но какое испарение при минус двадцать? Папа сказал -- ненулевое; значит -- снова лезть в справочник, сражаться с точкой росы на каркасе платформы...
И запас ресурсов по-настоящему конечен. И -- самое главное! -- нет перезагрузки. Не сохраниться, миссию не пройти повторно. Из-за этого перед выпуском платформ на реальный лед приходится разные варианты операции прокручивать на виртуальной модели. Хорошо было Пилату, он всего лишь истину пытался определить! (Как настоящий взрослый, “Мастера и Маргариту” Леопольд первым делом прочитал) А тут заработаешься, не поймешь: на каком экране модель, а на каком -- кадры истинного Гренландского Щита... И вся папина работа ничем совершенно не отличается от освоения того же Марса или там Цереры. Так же все на экранах, все через чужие металлические руки. И так же опасно совершить необратимую ошибку на реальном леднике: сохраненный вариант не подымешь.
Да, но в виртуале-то возможность такая есть. Расставив камеры так, чтобы видеть рой платформ, Леопольд повторил вопрос:
-- Пап, ну я все равно не понимаю. Если технически есть возможность организовать сохранение и восстановление, так надо это и сделать. А то получается, что Боженька создатель мог сделать хорошо, а сделал плохо -- зачем же?
Виктор пожал плечами:
-- Разве ты только что на собственной шкуре не почувствовал разницу между “старкрафтом” и настоящей работой? В игре обвел дюжину юнитов рамкой и кинул строить лесопилку; один клик мышкой, разве нет? А в реале... Пока трассу до лесопилки нормально провесишь, сам похудеешь на вес отработанной солярки.
Леопольд слушал молча, не забывая поглядывать на экраны. Виктор продолжил:
-- Давай конкретно по твоей задаче. Вот убили тебя в виртуале. Как тебя восстановить?
-- Бэкап, очевидно же.
-- С какой частотой его писать, очевидно тоже? Полный бэкап личности -- это экзабайты объема. Он читается дольше двухсот микросекунд.
-- То есть, тактовая частота... И частота чтения памяти... А память у нас лед, на кремнии быстрее. Только в Гренландии ледяной щит, а не кремниевый...
-- Вижу, начинаешь понимать, чем реальная инженерная задача отличается от чистой математики. Так вот, сын: как скоро восстанавливать? С какой частотой бэкапить?
-- Ну, допустим, одна минута. И как во всех играх, респавн в храме.
-- Допустим, с этим согласятся. Хотя, скорее всего, люди захотят откатить события к самому началу неудачной цепочки.
-- Так пусть сохраняются перед входом в темную подворотню! Перед подземельями же сохраняются.
-- А где брать память под все сохранения? Под воспоминания? Их же с каждым годом прибывает?
-- А что, -- точным движением бывалого геймера сын прочертил трассу в обход очередной разведанной трещины, -- Нельзя сделать общие воспоминания? Для экономии? Типа, был праздник, там присутствовали восемь человек. Пусть описание праздника одно, а ссылок на него восемь. И все помнят одинаково.
-- Э... Это не очень шаблонно?
-- Пап, а всем одинаковую таблицу Менделеева помнить, всей планете Земля -- это не шаблонно?
Виктор забрал подбородок в горсть:
-- Так это же технические сведения, а то личные впечатления!
-- Ну вот, пусть личные помнит у себя, а общие про праздник на серваке лежат...
Тут отец даже полез чесать затылок:
-- А как разобрать где чье? Вот погляди: у нас тут всего-то один переезд, а до сих пор сколько вокруг мешанины.
-- Промаркировать память... Опа. Это, получается, мы должны разделить память. А тогда ее можно захватить... Пап, ты же говорил, что система безопасности виртуала стоит на том, что нет единого всемогущего администратора. Никто не может подмять под себя все.
-- И каким боком это к памяти?
-- Личная память. Личное пространство. Уязвимость.
-- Не понимаю твоего креатива. Уязвимость в чем?
-- Кусок памяти с личностью определенного человека можно будет уничтожить физически. Например, взорвать бомбу, растопив ледяной массив.
Виктор засмеялся самую чуточку натянуто:
-- Посмотри “терраформинг Марса”, там расчет растопления марсианских ледяных шапок. Сколько льда может испарить “кузькина мать”, даже при взрыве в толще ледника, чтобы всю энергию в лед?
Леопольд открыл необходимые справки мгновенно:
-- Меньше кубического километра... М-да... Невыгодно. Ладно, пап, Второй Удар пока отменяем... Но ведь админы могут переносить запись личности?
-- С чего ты взял?
-- Ну вот зеркало это, которое телепорт.
-- Вообще-то могут. Но только при соблюдении условностей. Грубо говоря, чтобы перенести тебя из мира в мир, недостаточно кнопки нажать или словесную команду отдать. Тебя должны связать и просунуть в зеркало. И там обязательно будет проверка на добровольность перехода... Как бы объяснить. Ну вот автомат выдает кофе, пирожные или там конфеты. Чем зарядишь, то и выдаст, это все в твоей власти. Хочешь, вместо кофе заряжай лимонад или вместо пирожных сало. Но заставить автомат не выдавать пирожные рыжим, или там сыпать в кофе вместо сахара те же конфеты -- физически невозможно, конструкция автомата не позволяет.
-- Это как? Наш же автомат виртуальный! Все можно переписать, код подменить.
-- При любом несовпадении контрольной суммы код просто заменят новым из хранилища.
-- Пап, но я же видел в кино “Повелители Драконов”, как Джафар подменил планку памяти с паролем. И все прокатило!
Виктор с удовольствием повел рукой по экранам:
-- Укажи мне, о мой старший сын и наследник, в какой точке всея Гренландии находится сегодня кусочек льда с паролями? Куда мы направим легионы верных колесных платформ, и как подменять ячейки памяти на глубине в километр, к примеру? И в какой точке ледника будет находиться пароль к тому светлому мигу, как наши легионы зла докопаются до его старого местонахождения?
-- Ага... И сделать столько платформ тоже втихаря не выйдет, это ж сколько ресурса надо... Непременно кто-нибудь заподозрит. И в кино Джафар для ремонта все же отключал компьютер. И противник его был алгоритм. Разветвленный, сложный, но безупречно логичный. А тут все придется делать “на горячую”, под внимательным взглядом неизвестного числа подозрительных админов, у которых неслабо прокачано чутье на всякие такие фокусы, и которые одним кликом обесценят всю твою подготовку...
Леопольд вздохнул. Передал платформам сигнал “Буран”, и теперь наблюдал, как желтые точки прячутся кто куда или собираются в клубки весом более двухсот килограммов: такую массу ветер уже не сдвигал.
-- Ну ладно, пап. Ты меня успокоил. А то проснешься -- опа, незнакомый потолок!
***

Да, и Надежда тоже

тела тут не помогут это же все через виртуал организовано
запись в БД ты никак не увидишь изнутри БД

Игроки не знают, бета или альфа, но думают что бета, просто потому что альфы не имеют совсем контакта с внешним миром А тут мощное излучение, просто никому не объявлено
Что думают игроки? правильно: раз канал мощный, значит кто-то уже вовсю шпилит в это, альфу можно в проводной сети собрать или просто маломощным сигналом обойтись, а тут полпланеты накрывает, как же это альфа?
просто они не входят в число избранных, но это легко поправить

через руку хвост выходит, к запальнику. Основная длина (более 2м) наматывается вокруг плеча, чтобы тлел долго, час или два, или вообще полдня

Спасибо на добром слове

1 Вы на самлибе у меня не были, "Краткую историю Арды" или "Времена надежды" не читали, я так понимаю?
2 Что Вы понимаете под большой прозой? Тут уже больше текста, чем в "Ходячем замке" Дианы Уин Джонс.
3 Я упоминал про Песни Похмельных Китов, но когда же их писать... На одну ставку есть нечего, на две есть некогда...

Тем не менее, спасибо!

Самая сложная сцена. Надо как-то пропихнуть сюжетную информацию, а окрасить это эмоционально не получается нормально. Или мывсеумром или сопливсахаре или тупой стеб. Выпускаю из рук потому, что дальше тянуть нельзя, кураж не бесконечный, а текста впереди еще больше половины (больше половины третьей книги, а не всего текста)

-------------------------------------

-- Ну ладно, пап. Ты меня успокоил. А то проснешься -- опа, незнакомый потолок!
***
-- Незнакомый потолок!
Через пять лет после Мятежа, в гостиной Александровых, за чашкой медового чая, Эсдес попросила:
-- Вот расскажите мне, что в этом потолке такого важного? Почему Енот настаивал, чтобы в фильме звучала именно эта фраза, слово в слово? На какую такую классику он ссылался?
Программист переглянулся с женой. Детей и в тот раз за столом не случилось, а то Тимофей, пожалуй, не смолчал бы.
-- Не знаю, -- Виктор потянулся наливать чай -- А кроме потолка?
Эсдес поморщилась:
-- Я на самом деле очнулась в каземате. Только не прикованной к стене за горло, запястья и лодыжки. И одежда на мне была боевая... -- генерал резко поставила чашку, -- Вы же видели последний бой в кино?
Анна хихикнула:
-- Еще бы. Некоторые прямо в зале слюной захлебнулись!
Виктор потупился.
-- Да-да, дорогой, и ты тоже.
-- Ладно там юбки, в конце концов, ног мне стесняться нечего. И даже Акаме в некоторых... Ракурсах, м-да... Но эти ублюдки сняли так, будто я весь фильм сражалась на каблуках! На каблуках!
-- А! -- сообразил и Виктор, -- Так вот почему режиссер с первого показа сбежал?
-- Я пообещала, что вся сценарная группа будет бегать в каблуках от храма предков до седьмой триумфальной арки. Этот плод незаконной связи хорька с бетономешалкой когда-нибудь все же попадется мне... -- синеволосая прижмурилась, воображая, -- Юбки на них надевать смысла нет, у мужиков ноги кривые и волосатые... А вот каблуки...
Эсдес замолчала и принялась медленно тянуть чай.
-- Если не хотите...
-- Не хочешь.
-- Если не хочешь, -- сказала Анна, -- Не говори.
Синеволосая отставила чашку, блюдце звякнуло:
-- Вот честное слово, сейчас тут сидеть и вспоминать почему-то смешно. Да еще фильм этот. Ну не притаскивали мне Вала на цепях! И не валялся он в ногах, и прощения не просил.
***
-- Прощения не прошу, -- сказал Вал, -- Для меня его нет.
-- Могу понять, почему ты ушел, -- Эсдес приподнялась и села на лежанке. Победители поступили с ней куда лучше, чем полгода назад она сама с Тацуми. Доски лежанки сухие, тюфяк без плесени, одеяло чистое... Каземат, конечно -- но в охране все сплошь ветераны северных кампаний, многих из которых Эсдес узнала.
-- А вот почему вернулся, понять не могу.
-- А я сам не знаю, -- моряк улыбнулся неловко, -- Мы с Куроме просто дезертировали. Мы не перешли на службу в “Рейд”.
-- Я-то думала, Ривер вас поймала на Акаме... Красноглазая кинула мне рукоять сломанного меча Куроме, так я и подумала...
-- Это я Второй Проклятый Меч сломал.
-- К-как? -- от удивления Эсдес даже забыла, что сидит в каземате, -- Он же легендарный!
-- Я тогда в доспехе был. Ну, об колено. Доспех оказался более легендарным, а вот Яцуфуса не выдержал.
Генерал представила себе сцену и даже засмеялась:
-- А что Ривер сказала на это?
-- Там были только сестры... И Тацуми.
Тацуми! При звуках этого имени сердце всегда пропускало удар, а то и два. Но сейчас Эсдес чувствовала одну обиду:
-- Вот же я дура... Оказывается, и так можно было! Получается, это никакой не хитрый план. Акаме всего лишь хотела поговорить с сестрой... Знай мы это раньше!
Вал пожал плечами:
-- Теперь-то чего уж. Я больше не имею права называть вас наставником.
-- Лимон съешь.
-- А?
-- Чтобы морда такая довольная не была. Радуйся, больше на тренировках в лоб не выхватишь.
-- Эсдес! Я серьезно! Я же предал, я дезертировал!
-- Ривер и Лаббок тоже дезертиры, если помнишь. Может, хоть у тебя с Куроме получится лучше, чем у них.
Моряк покрутил головой:
-- Оказывается, когда можно выбрать, кого предавать, это еще неплохо.
-- Надо было мне уйти с Тацуми еще тогда. Шагнуть из колеи так и не попыталась... Назад пути нет, а сегодняшний дилижанс идет исключительно нахрен. Я узнала охранников -- они все воевали со мной на Севере. Не то, что кандалов нет -- у меня даже руки не связаны. Мне дают “золотой мост”?
Вал кивнул:
-- Подозреваю, это нарочно так сделано. Если вы решите сбежать, то они скорее вам помогут, чем встанут насмерть. Да и силу вашу они знают, глупо выделываться не будут.
-- Но что потом? Годы очередной войны во имя императорской власти, которую ты сам хотел реформировать? Даже если допустить, что Империя поддержит меня, а не Ривер? А западники уже под стеной Столицы. В конце концов, победителю просто не останется, кем править... И опять же, новая война -- новый риск для Тацуми.
-- Для Мейн тоже.
-- Если говорить о побеге, то что помешает мне в случае удачи подстеречь Мейн и просто убить?
-- Это не приблизит вас к Тацуми. Но, если говорить серьезно, почему бы вам и правда не воспользоваться любезностью? Ривер зла на вас из-за Лаббока, да и глаз с рукой вряд ли простила. Разумно ли упускать шанс?
-- Если одноглазая сволочь не задумала прибить меня при попытке к бегству, чтобы не возиться со сбором доказательств.
-- О таком коварстве я как-то не подумал. Но, насколько я узнавал, охрану подбирал Енот.
***
-- Енот не приходил каждый день петь песни под решеткой, -- возразила Эсдес через пять лет, -- Понимаю, в кино все выглядит ах как романтично и трагично. Лунные блики на ключицах и груди, пожалуй, удались. Но это просто актриса симпатичная. А вот глаза исполнителя больше подходят срущей собачке, чем тоскующему любовнику. И не кричал Вал: “Ты не попытаешься ее отбить, увезти? Чего же стоит твоя любовь?”
-- Жаль, -- Анна вздохнула, -- А ведь какая драма, какое напряжение! Эсдес?
-- Да?
-- Я постоянно слышу, что премьер-министр был вашим наставником. Но ни в фильме, ни в разговорах никто не упоминал, в чем это заключалось. Откуда такое уважение к откровенному... Да, так и скажу: за что такой почет мудаку?
Эсдес помолчала. Покрутила чашечку на блюдце, остановила щелчком пальцев.
-- Я начну немного издалека. Триста девяносто два года назад...
-- Немного? -- Виктор едва не поперхнулся чаем, -- О, простите, перебил.
-- Триста девяносто два года назад род моего предка занимал высокое положение в отколовшихся от Империи северных провинциях, -- синеволосая прикрыла веки, -- Собственно, фон Партас и руководил мятежом, а потом его наследники почти сто лет правили Севером. От одной из женщин четвертого наследника родилась моя прапрабабка, а от нее мой прадед. Он был должным образом признан в качестве полноправного наследника Железной Короны. В качестве полноправного шестнадцатого наследника...
Эсдес снова наполнила маленькую чашечку, и в полной тишине с удовольствием выпила:
-- Как чудесно никуда не спешить! Лучшее изобретение цивилизации -- отпуск! Так вот, прадед мой смирно лежал в пеленках, а Империя тем временем решила вернуть утраченное. Война длилась несколько поколений, прадед без малейших усилий передвинулся в очереди наследования на пятую позицию, а потом и на третью. Он тогда был уже глубоким стариком, скитался по замкам вассалов; один из вассалов -- Уорвик, “Делатель Королей”, решил поставить на седое. То ли полагал, что до смерти старика успеет получше подготовить свою марионетку на трон, то ли просто решил досадить противной партии. Наскоро был составлен заговор, двое претендентов резво сломали шеи на охоте, и мой предок торжественно надел Железную Корону в единственном свободном замке Севера. Империя от подобной наглости даже прислала поздравление с восшествием на престол, я думаю -- чисто механически, чернильные крысы в департаменте внешних сношений составили бумагу, а потом испугались признаваться, что рескрипт ушел по назначению.
Эсдес прервалась еще на чашку.
-- А почему так важно, что Империя поздравила? -- подняла брови Анна.
-- Империя признала Север равноправной договаривающейся стороной, -- пояснил Виктор, -- Но про эту игру престолов можно пачку романов написать!
Синеволосая даже передернулась:
-- Да что там романтичного? Скитания по тундре? Когда Император спохватился, что собственными руками узаконил самостоятельность Железной Короны, на Север наконец-то двинулась армия. Прадед так и не сбежал, а вот дед и отец скрывались в пустошах всю жизнь. Они тщательно хранили родовые грамоты, но жили уже полностью как кочевники, не забивая голову ни образованием, ни этикетом. И тут родилась я.
-- Звучит пугающе.
-- Детство было еще страшнее. Короче -- когда погиб отец, я решила служить Империи. Именно премьер-министр вытащил меня из тундры, оплатил воспитание, образование и обучение, приличествующее дворянке. Он рассчитывал выгодно выдать меня замуж, так что не тронул сам, и никому не позволил... Помните в кино несколько сцен, как в Столицу прибывают на заработки, например, молодые парни либо там девушки?
Александровы переглянулись, нахмурились.
-- Да судьбу Енота вспомните, как его товарища чуть не с порога в рабство продали! Если бы не опека Онеста...
-- Но потом...
-- Ну да. Потом! Я и не кинулась ему на помощь в последнем бою. Если честно, то Акаме не позволила. Меня до сих пор называют сильнейшей, но преимущество над Акаме или Тацуми у меня уже очень маленькое. В последнем бою Акаме укатала меня до того, что кто-то ухитрился зайти мне за спину и вырубить латной рукавицей по макушке.
-- А ваши родовые грамоты, не секрет, где?
Синеволосая безразлично пожала плечами:
-- Хранились у Онеста. Наверное, там же и сгорели.
Допили чайник. Новый Анна ставить не пошла. Спросила:
-- Суд в кино тоже отличался?
Генерал кивнула:
-- В кино все было на площади, с флагами, в собрании народа. И голосовали только раз, после донельзя карамельной речи защитника. А так... Меня привели в небольшой зал. Раньше там сидел камергер и его подчиненные, чтобы всегда находиться под рукой.
-- Постойте, -- нахмурился уже Виктор, -- Так дворец взорвали не при штурме?
-- Нет, это уже много после. Потом расскажу, чтобы не отвлекаться. Ну вот, заводят меня в зал -- а там Ривер, Енот, Акаме. И три-четыре десятка горожан в хорошей одежде. Старосты торговых гильдий, начальники цехов... Посмотрела им в глаза, поняла: дело плохо. Лица живые, выражение деловитое, взгляды острые, понимающие.
***
Взгляды острые, понимающие; лица умные, подвижные; если кто видел картину Рембрандта “Синдики цеха суконщиков” -- один в один; разве только кафтаны да камзолы не глубоко черные, а гильдейских цветов. Мясники в багровом, уборщики в темно-синем, пекари в розовом, кузнецы в красно-рыжем, рыбники в зеленом почему-то, а в голубом, напротив, адвокаты, законоговорители; а в черном ювелиры, а кружевные белые воротники дарованы каменотесам сто лет назад за изящное мраморно-малахитовое строение городской набережной и пристаней на Великом Канале; а моряки...
Бесконечно можно разглядывать, и перечислять до ужина. Главное, что плохо -- взгляды острые, понимающие; лица подвижные. Умные.
-- Итак... -- Надежда обвела собравшихся единственным фиалковым глазом. Помедлила, вдыхая привычный для всех дворцовых помещений аромат духов, притираний, дорогих тканей, редких сортов дерева, навощенного паркета... Десять лет назад она впервые окунулась в запах роскоши; через пять лет дезертировала; и вот колесо завершило круг.
-- Итак, Добрый Совет всех сословий выбрал тридцать присяжных судей, для того, чтобы определить меру и средство кары генералу Эсдес, без военной силы которой Имперская власть не могла бы обирать население... Эсдес! Имеете ли вы возражения по составу присяжных?
Обвиняемая безразлично прищурилась:
-- Я их никогда не видела, а их мнение меня ни разу не интересовало.
-- А зря... -- прошелестела Акаме, но услышали тихий голосок все.
-- Подавайте предложения! -- Ривер откинулась на спинку кресла, положив пальцы живой руки поверх судейского колокольчика.
Присяжные некоторое время шушукались -- видно было, что для приличия, что мнение они давно составили. Наконец, поднялся рослый плечистый мужчина в бело-зеленой шахматке почтовой гильдии:
-- Смерть. Не будь Эсдес, Онест не продержался бы и полгода!
-- Смерть! Они бы не посмели вводить новые налоги!
-- Смерть! Императорская власть не...
-- Смерть. Продажная полиция...
-- Смерть! Распоясавшиеся бандиты...
-- Смерть.
-- Смерть!
-- Смерть...
После двадцатого высказывания Акаме перестала считать голоса. Поднятием руки Ривер остановила присяжных:
-- Может ли кто сказать причину, по которой приговор не может быть исполнен?
Поднялся Енот.
Присяжные зашумели по-настоящему:
-- Мы читали твою записку!
-- Мы знаем, что она заботилась о солдатах!
-- Мы знаем, что в Империи она известна как победитель западных рыцарей!
-- Ты пытаешься доказать, что она хороший человек!
-- И что с того? Мы судим не ее качества, а ее поступки.
-- Без ее силы правительство бы давно пало!
Енот простецки пожал плечами:
-- Почтенное собрание. Я тоже сужу не по ее достоинствам...
И тут кто-то (вот всегда находится этот сучий кто-то!) выкрикнул из глубины: то ли с третьего, то ли с пятого ряда скамей:
-- Че, правда не по величине сисек?
-- К порядку! -- Надежда грохнула в столешницу протезом, едва успев поймать покатившийся колокольчик.
Енот поглядел на обвиняемую, как будто впервые увидел. Зашел справа, слева. Пробежал взглядом снизу доверху. Обернулся к залу. Картинно сгреб левой рукой подбородок в горсть, изобразил напряженное думание.
Надежда переглянулась с Акаме, не понимая смысла клоунады.
Енот воздел указующий перст:
-- Уважаемый! Не знаю твоего имени, но ты выдумал превосходную штуку!
-- Портгар, гильдия медников! -- поднялся со скамьи пунцовый от похвалы присяжный.
-- Да-да, -- закивал Енот, -- Вы же помните пьесу об убийстве капитана Огре? Года полтора тому она собирала полные залы по всей Столице. Зритель ведь любит продолжения, привычных героев, привычную обстановку? Да и реквизит экономится, что немаловажно... И вот как я вижу продолжение!
Землянин взмахнул правой рукой с потертыми ножнами простой катаны, заговорив торжественным тоном провинциального трагика:
-- Мерзкий старикашка, проклятый черный маг, уничтоживший капитана Огре непростительным заклятием, и предерзостно исполнившись хитрожо... Хитрости, да. Ускользнул от карающей длани наследницы клана Юбикитас. Жаль, Сэрью погибла уже.
Акаме вздрогнула: пожалуй, слышать о смерти рыжей вражины столь издевательским голосом и в насмешливом ключе было неприятно.
-- Но в пьесе должно быть про любовь! -- Енот поднял катану на уровень глаз, горизонтально, и теперь глядел на скамьи с присяжными поверх черной полосы. -- И в сердце нашего закоснелого злодея все-таки нашелся светлый уголок... Чернокнижник, закореневший во злодействе, обратил внимание на несомненные достоинства генерала Эсдес, и влюбился в нее! Ну, седина в бороду, бес в ребро, вот это вот все, понимаете?
Надежда поняла первой; поняла также, что если прямо сейчас заорать “к порядку”, то как бы Енот в самом деле не пошел рубить направо и налево.
-- Но мерзкий старикашка работает на “Ночной Рейд”, а Эсдес на правительство. Долг против любви, это же вечная тема! Уважаемый, да театры Империи треснут от посетителей!
На этой фразе забеспокоилась и Акаме.
-- Идет Мятеж, и герои, каждый на своей стороне, совершают разнообразные подвиги... Ну, тут всякие бои-сражения, молодежи это понравится... Для любителей мистики можно завернуть, что наш мерзкий старикашка на самом деле владелец Третьего Проклятого Меча. Никто из видевших Третий Проклятый Меч обнаженным не доживает до восхода, если только это не сам владелец...
Енот поглядел на собственную свою катану, и пробормотал тихонько -- но и его тоже услышали все:
-- Кстати, вот к этой катане вполне подходит...
Присяжные дернулись разом!
Конвой при Эсдес недоумевающе закрутил головами. Обвиняемая осталась бестревожна.
Землянин оглядел суд грозными очами пророка, воздел руки горе, и провозгласил с зубодробительным пафосом:
-- Побеждает революция! Добрый Совет, мучимый жалостью к молодой и красивой, но такой опасной Эсдес, постановляет все же казнить ее... Тут можно вставить какие-нибудь глубоко философские дебаты о государственной пользе. Тогда нас возьмут даже в Императорскую Оперу, а это, уважаемый, уже уровень!
Присяжные зашушукались, а Енот нанес добивающий удар, усилив его резким движением катаны вниз -- словно сбросил невидимое покрывало между собой и залом:
-- И наш чернокнижник обращается мыслью ко злу! Он выходит на тропу мести! Сверкают мечи, льется кровь! Трагедия! Никогда им не быть вместе! Тетеньки обрыдаются! Для убийцы капитана столичной полиции не велика задача продумать оправдания, скрыть следы... Ну и открытый финал, это теперь модно. В смысле: решение в ваших руках, -- договорил Енот совершенно серьезно и спокойно.
Ароматы дворца понемногу забились запахом пота, напряженного внимания, страха.
Землянин положил катану на столик поверх протоколов -- Акаме пришлось подвинуть Первый Проклятый вправо, а чернильный прибор влево.
-- Простите. Стихосложение совершенно испортило мой характер, -- Енот оперся руками на стол председателя суда, -- Отложим лирику. Вы тут все люди взрослые, понимающие. Весьма ловко сберегли свое состояние и своих близких, не примыкая ни к одной стороне. Уважая время столь разумных и достойных людей, буду краток. Акаме, сводки у тебя всегда при себе... Сколько войск западных королей сейчас между Пыльными Воротами и Западной Стеной?
-- Я помню и без сводок, -- процедила Ривер, -- Сорок четыре тысячи строевых, если с больными и обозными -- почти шестьдесят.
-- По договору, западным королям обещан только Пыльный и Долина. Никаких полномочий грабить земли от Алмазного Брода до стены Столицы западные короли не получали. Они растоптали договор и действуют с позиции силы. Выходит, что? Мы в своем доме буяна и грабителя не утихомирили, позвали соседа на помощь. А он хрусталь в шкафу побил, столовое серебро пропил, да еще и насрал прямо посреди ковра. И теперь уже надо выдворять самого помощничка...
Надежда переложила колокольчик в металлическую ладонь протеза. Акаме выдохнула. Эсдес безразлично глядела в потолок. Енот вернулся к своем сиденью, не глядя вытянул свиток, хлопком о голенище сбил завязку.
-- Мы можем полагаться на четырнадцать-пятнадцать тысяч повстанцев, которые пришли в Столицу от самого Пыльного. Эти знакомы с нашим противником хотя бы вприглядку. Но, мало того, что их втрое меньше -- а по правилам военной науки, нас должно быть втрое больше, чтобы вернуть Громкий Камень и Алмазный Брод...
Тут уже присяжные заорали в голос:
-- Но это же “Рейд” уничтожил генерала гвардии, без которого потеряли Громкий Камень!
-- Это “Рейд” позвал западников, которые уничтожили нашу армию!
-- Конечно, -- сладко-сладко улыбнулся Енот, -- Вы-то на улицы бунтовать не вышли, и зависимых от вас людей не вывели. Бунтовали только нищие, и только за кусок хлеба. Их легко раздавили. А если бы вы их поддержали, глядишь, и без мятежа бы обошлось. Тем более, и без помощничков... Но мы отвлекаемся, а мне сегодня вечером еще стихи писать к новой пьесе. Так вот. Четырнадцать тысяч. Копья, косы на древках. Примерно у трех тысяч трофейные мечи. На всех полторы тысячи комплектов доспеха -- то есть, каждому десятому. Даже витающему в облаках стихотворцу наподобие меня очевидно, что против рыцарей это войско не годится. Как только мы предъявим западникам претензии, они нас раздавят.
-- Мы соберем армию!
-- Одна Столица выставит вчетверо больше!
-- Мы победили в Мятеже, мы победим в войне!
-- Они не пройдут! -- твердо высказались несколько присяжных, но куда большая часть угрюмо промолчала. Видение любимых сыновей и племянников, шагающих с корявым копьем в льняной стеганке на закованного до глаз опытного всадника прорисовалось над некоторыми головами почти зримо.
-- А вот сейчас я скажу без шуток, -- выпрямился Енот, отодвинув бумаги. -- Вы, конечно, желали честной полиции, разумного расходования налогов, или хотя бы обоснования их. Вы бы желали, чтобы власть прислушивалась к вам... А не желали вы всего лишь умирать за это. Чтобы умирать, есть неудачники. И теперь вы примкнули к победителю. Ничего личного, чистая целесообразность.
Присяжные слушали молча и внимательно.
-- Раз не помогли вы, помогли западники. Ничего личного, чистая целесообразность. Своим поведением они доказали, что с ними впредь нельзя заключать договора. Но выставить их некем. Эсдес приговорена. У нас тут революционный порядок и дисциплина, а не какая-то прогнившая Империя. Ваши предложения судом услышаны, они не оставляют сомнений в исходе голосования. Что ж, будем пользоваться теми, кто есть.
Землянин препаскудно ухмыльнулся:
-- Указы уже написаны, недостает лишь одобрения Совета. Но Совет одобрит. Он так и называется: Добрый. А то вдруг забыл кто. Мы призовем еще сколько-то тысяч. Мечи, наверное, найдутся, в последний год правительство вооружило многих. Найдутся копья да топоры; щиты склеим. А вот вместо доспеха простегаем лен в пять-семь слоев, шлемы кожаные... Ну, пусть кузнецы не спят и не отдыхают, защита родины не хвост собачий. Наклепают сколько-то кирас, наколенников, шлемов. Слабенько против стальных колонн, придется возмещать организованностью и выучкой. Для выучки нужны офицеры. Где их брать, я и до этого не знал. А после казни Эсдес доверие к новому правительству несколько... Хм.
-- А еще ваших обормотов придется учить несколько месяцев, иначе вышколенные рыцари в первом же бою станут богаче на тысячи трофейных мечей и доспехов, -- внезапно пробасил старшина пятерки охранников.
-- Мы победили в мятеже, -- договорил Енот, -- Чтобы победить в войне, нам придется создать армию. Это не делается в один день. Рыцари расползутся еще дальше по стране, соединятся с северными варварами. Мы потеряем не один Западный Тракт и город Пыльный, мы потеряем почти весь запад и северо-запад Империи. Ваши цеха потеряют всю тамошнюю торговлю: у западных королей имеются свои гильдии, свои заемщики, требующие возместить расходы на войну.
-- Енот... -- прохрипела генерал Ривер, -- Хватит! Заткнись уже!
-- Мерзкий старикашка, -- хихикнула красноглазая.
-- А чего сразу Енот? -- упомянутый поглядел в зал, -- Вон тот уважаемый из медников сам подсказал мне второй выход!
***
Второй выход из бывшей камергерской держали нарочно для обвиняемой, так что сразу после объявления приговора Эсдес без толкучки и суеты вернули в каземат. Речь Енота перевернула настроение в зале. Присяжные вставали один за другим, хмуро бросали:
-- Жизнь. Мясники.
-- Жизнь. Гильдия зеленщиков.
-- Живи, с-самка собаки... Кузнецы.
-- Ладно. Авось в бою сдохнешь, хоть с пользой. Каменотесы.
-- Енота ответственным. Сам придумал, сам пусть и долб... возится с ней. Юристы.
-- Жизнь. Хрен с тобой.
-- Живи, чтоб тебя...
Акаме перестала считать голоса после двадцатого; пятью голосами раньше в стальной ладони генерала Ривер лопнул смятый судейский колокольчик. Надежда молча дождалась оформления протокола, подписала его тоже без единого слова. Проводила взглядами оправданную Эсдес, хмуро покивала уходящим в противоположную дверь присяжным.
В зале остались три победителя.
-- Ладно, -- нарушила тишину Ривер, -- Их ты убедил. Даже и не знаю, подействовала твоя угроза или все же включился разум. А как ты собираешься убеждать меня?
Енот опустил плечи:
-- Никак. Помнишь, я сказал, что за Онеста возьму награду не как за убийство.
-- Так тебе действительно ее сиськи понравились? Хм. И что помешает мне отказать?
-- Ничего. Только моя вера в твое слово.
Оба замолчали.
Через несколько минут Акаме тихонько спросила:
-- Енот... Я тебе ничего не обещала. Давай, ты убедишь меня?
Землянин устало потянулся. Нарисовал пальцем на столешнице кривую. Вздохнул:
-- Мне действительно нечем держать стальной потоп.
-- Ты служил в армии. В той, большой армии твоего мира.
-- Именно потому, что служил, я и понимаю, как все устроено. Армия в сорок тысяч -- для нас пока пустые мечты. Хотя бы тысяч двадцать набрать к лету...
-- К лету?! -- не выдержала Ривер.
-- Надежда, ты веришь, что эти хитрозачесанные так вот просто дадут нам деньги? Их даже имперская налоговая служба не сумела остричь! Или что в рекруты пойдут валом нормальные люди? То есть, сколько-то наберем. Но не двадцать тысяч точно.
-- А что, одна-единственная Эсдес всех спасет? Или ты уже придумал план?
-- Да, план у меня есть. Акаме, глянь там за дверью, что за шум?
Девушка поднялась, привычно подхватила Первый Проклятый Меч, скользнула к дальней двери, распахнула ее, выглянула. Закрыла, вернулась:
-- Там Портгару гонорар за пьесу выдают. С занесением во все места.
-- А что не остановила их?
Акаме пожала плечиками:
-- После Пыльного как-то неохота. Народ мудр? Вот пусть сам и разбирается. К тому же, вдруг это дискуссия о сюжете? А что тупой меченосец может понимать в искусстве?
И прибавила:
-- Лучше я пока второй выход проверю.
Сделала шаг ко второй двери, но та распахнулась от молодецкого пинка. Влетел посыльный с запечатанным большим конвертом:
-- Плохие новости!