спасибо, удалю
Обосновать не получается
Вообще-то Ривер была принята при дворе и знакома с Эсдес, и с капитаном Огре, от кого и могла услышать
Но неохота делать еще и такую связь, совсем Санта-Барбара выходит

буду переписывать до прояснения

ппц а я аниме не смотрел Разговор слепого с глухим

Известный мне перевод не закончен, судя по комментариям отличий много

Спасибо за внимание и комментарии.

Ага... как посмотрю на синопсис, руки вянут

Тем не менее "глаза боятся, но яйца чешутся" -- продолжаем

Засвистел прямой “Единорог”, три пары ног взбили пыль на обочине, пламя выстрела потекло, ровняя верхушки булыжного мощения, совсем немного не лизнув поспешно закрываемые створки ворот.
***
Створки ворот выглядели немного тонковатыми для стены высотой с панельный дом, и потому впечатление производили оперетточное. Виктор снова подумал: от штампа до архетипа -- как от великого до смешного. Анна снова на краткий миг ощутила вкус пластмассы.
Ворота проплыли в окнах дилижанса, потянулась и завершилась гулкая темнота каменной арки, махнули за спину створки внутренних ворот. Дилижанс проехал немного и остановился. К экипажу с разных сторон приблизились стражники, выглядевшие тоже точно как в кино. Кирасы, шлемы, недлинные мечи, кольчужные рукавички. Двое подошли к вознице, взяли протянутые бумаги, рассмотрели -- видно было, как шевелятся губы при чтении подорожных.
Тут Виктора кольнуло тревогой. Он перегнулся к другому окну, посмотрел поверх макушек увлеченных зрелищем детей. Еще три стражника молча, внимательно и сосредточенно разглядывали дилижанс из-за ряда противотанковых ежей. Ежи были не стальные, привычные по фильмам про блокаду и оборону Москвы. Нет -- связанные по три тонкие деревяшки высотой по грудь изо всех прикидывались ежиками, поставленными чисто для туристов... Но молчаливое внимание арбалетчиков за баррикадой выдавало их с головой. Программист вспомнил, что на привалах даже в далеко просматриваемом чистом поле либо Куроме, либо Вал непременно стояли на часах; поежился и подумал с неопределенным оттенком: “Подвиги... Да...” Поглядел на Моряка с Ведьмой -- те не проявляли ни малейшего признака тревоги -- и успокоился.
Солнце уже опускалось за Стену; последние лучи его скоро упали в арку ворот. Створки заскрипели: стража налегла на рычаги, потом рокотнул засов. Карантинный лагерь находился в дне пути от Столицы, времени аккурат хватило добраться до Стены.
Но сама Столица по размерам не уступала небольшой европейской стране! До центра с обещанной офицерской гостиницей езды было еще как бы не с неделю.
-- Господин Вал! -- неожиданный тонкий голос Тимофея заставил вздрогнуть буквально всех, -- А для чего такая огромная стена так далеко?
Моряк переглянулся со спутницей, досадливо качнул головой:
-- Не знаю, если честно. Империя существовала очень долго. Есть, наверное, книги, хроники там, история... Кто говорит, Стену построили при первом императоре. Кто возражает -- в годы войны всех против каждого -- собрать столько средств, обеспечить охрану места работ, доставить камень... Наломать камень, в конце концов... Простите, я специально не узнавал. Не знаю.
-- Но мы проехали кольцо довольно высоких гор, -- оживилась Анна, -- Уж гранита в них я видела достаточно.
Куроме согласилась:
-- Горы источены рудниками, чего только там не добывают.
-- Ну вот, -- развил мысль Тимофей, видя, что его слушают всерьез:
-- Можно ведь было закрепиться и держать перевалы, оборонять котловину. Зачем стена?
Вал пожал плечами:
-- Может быть, снабжать заставы на перевалах оказалось дорого и сложно.
-- Или то, что горы только с запада и юга Столицы, северная и восточная границы не имеют естественных препятствий... -- прибавила Куроме, -- Но я смотрю, подорожные наконец-то прочитали?
Словно в ответ, дилижанс опять качнулся и покатился по самой широкой улице.
-- Здесь был постоялый двор, -- Вал показал на пустырь справа у реки, покосился на детей и закончил явно иначе, чем собирался:
-- Потом его перенесли дальше от Стены... Скоро уже приедем.
***
Приехали Александровы через три ясных осенних дня. Первый день катились по бесконечно деревенскому пейзажу, сильно подпорченному войной. Милые фахверковые домики то там, то тут чернели копотью, щерились горелыми балками стропил. Все постоялые дворы, встреченные на пути, непременно защищались хорошей каменной стеной с прочными воротами, с зубцами по верхнему краю -- маленькие крепкие орешки -- что Анну нешуточно пугало. Виктор и сам беспокоился, лишний раз убеждаясь, что помощь и охрану от Эсдес принял совершенно правильно. Зато детишки глядели без малейшей опаски: вокруг в цветах и красках расхаживало, бегало, гомонило, торговалось, ругалось -- натуральное средневековье, точь-в-точь как на видео или в раритетных бумажных книгах сказок.
К исходу второго дня Александровы научились отличать садовников-огородников от ремесленников, а тех и других -- от купеческого сословия. Вал вполне понятно рассказывал, что значат цвета плащей, цеховые гербы, как позвать стражника в случае чего (заорать, замахать руками, можно подпрыгнуть), как отличить безопасный квартал от других (где хорошее мощение улиц, там часто ходят, значит -- есть и патруль), как отдать письмо на почту (да кидаешь в почтовый ящик, вон такие жбаны с круглой дыркой под свиток, ну это если нет слуги, которого можно послать на почту).
На последнем постоялом дворе высадились идальго с клетчатой бабушкой. Освободившуюся пару сидений тотчас захватили дети, но не успели придумать ей применение. Потому что в третий день началась собственно Столица, и все четверо землян без стеснения прилипли носами к стеклам. Улица как-то вдруг расширилась втрое; на ней появились тротуары. Огороды, поля, лужайки с коровами уступили место кованным и каменным оградам садов с небольшими павильонами у въездов. В глубине садов угадывались или прямо красовались особняки, а перед павильонами высились усатые гвардейского роста привратники, сверкавшие начищенными пуговицами, кокардами, лезвиями внушительных алебард.
-- Пашка тут явно в рай попал, -- Анна хмыкнула, -- Или ты тоже что-нибудь помнишь?
Программист пожал плечами. В ролевом клубе он бывал чисто за компанию с Енотом. Интересовался больше организацией игр, сюжетом, игровой механикой да тем, как это все запрограммировать. А вот оружием-доспехом -- постольку поскольку. Енот же, по упомянутому свойству натуры -- сначала решить задачу, а потом задумываться, стоило ли? -- безоглядно участвовал в играх, турнирах, выездах, сейшенах, и черт знает в чем еще -- довольно долго, пока не повредил все-таки спину. Впрочем, давно Виктор не имел вестей от приятеля, и ничего подробно про его увлечения не знал.
Тут доспешных попадалось немного, и выглядели они явно стражей при исполнении. Зато людей с оружием просто море разливаное, едва ли не каждый.
-- Да, -- отвечая на вопросительный взгляд, Вал просто приподнял из ножен собственную саблю, -- После мятежа разрешили вообще всем. Экзамен сдавай -- и носи что хочешь. Получишь по голове -- сам себе дурак. А вот безоружного тронуть считается теперь позором.
-- А до... Мятежа?
Моряк и Ведьма синхронно нахмурились.
-- До мятежа право на оружие имели только солдаты и аристократы, -- проворчал Вал, -- И, надо сказать, ваше слово “беспредел” очень точно подходит к тем временам.
-- Сейчас времена другие, -- снова зажгла улыбку Куроме, -- Если кто посмеет напасть на безоружного, угрожать ему -- все, кто с оружием, придут на помощь слабейшему.
-- Командир говорит, -- Вал убрал клинок, -- Лет через десять наиграются. Вырастет поколение, не привычное к обидам и оскорблениям, уже не будут увлеченно размахивать железяками. А для живущих сегодня оружие -- символ. Им теперь можно, понимаете? Разрешено! Вы очень удачно... Хм... Приехали. Вот на шесть-семь лет раньше тут происходило... Такое...
-- Приду-умала! -- Куроме даже захлопала в ладоши, -- Наверное, “Рейд” уже досняли?
-- У вас тут и фильмы снимают? -- от изумления Виктор чуть не прикусил язык.
-- Конечно, мы же не дикие северяне какие-нибудь, -- гордо кивнул моряк, -- Вот к вечеру приедем в центр, а там, наверное, уже премьера!
-- Так а... Кино есть, а оружие только холодное?.
-- Которое стреляет огнем, тоже имеется... -- Куроме ловко перекинула из ладони в ладонь лакированные черные ножны с катаной, -- Но в единичных образцах. И вот за него убивают без суда, на месте. Зато холодное носи сколько угодно. Хочешь уметь -- учись, занимайся, не запрещено никому. С четырнадцати лет.
-- У-у-у, -- предсказуемо заскучали Тяп и Ляп, -- четыре года еще!
-- Ничего, -- вздохнул Вал, -- Я вот в крутые и взрослые так уж торопился... Пока не попал. Это с холодным нарочно придумано. Совсем без оружия нельзя, но клинком на малой дистанции даже в горячке ссоры ты можешь причинить вред только небольшому числу человек и только вплотную. Великих мастеров, как Эсдес или сестрички...
-- Я с Акаме, -- без ложной скромности Куроме приняла горделивую позу, насколько позволяло сиденье.
-- ... Хоть и больше, чем вас -- программистов -- но всего-то раз в сто, что для населения Империи такая же капля в море. А дай дураку бомбарду, он картечью может и полтысячи положить. Просто по пьянке. Так что холодное оружие -- хороший обычай, -- моряк погладил ножны собственной сабли, -- Опять же, кто хочет в мастера, легко не пролезть. Занятия, режим -- это и по жизни пригодится.
-- Ага, -- черноглазая улыбнулась ехидно. Видно, сам Вал режим любил не особенно.
Земляне завертели головами по сторонам с новым интересом. Публика на тротуарах попадалась все ярче, фасоны становились все параднее. Анне показалось даже, что тут и взгляды веселее, и улыбок больше, чем на окраине -- что нисколько не удивило.
Но кино! Не может разница в культуре и техническом уровне держаться долго. Тут играем, тут не играем? В реальности, если только имеется преимущество, его используют сразу же, плюют на мораль, на последствия -- лишь бы стереть противника с карты!
Анна не слишком стремилась разбираться в политике и войне -- она вполне доверяла способности мужа огибать острые углы. Вот и сейчас -- да, страна после войны. Но могли же вообще в этот самый мятеж попасть! Радоваться надо, что пронесло... А огнестрел, может быть, просто не требовался. Империя -- сильнейшее государство. Как гласили выданные в карантине путеводители, войны на внешних границах ведут небольшие части высочайших профессионалов, оснащенные могущественными артефактами-тейгу штучной работы. Тут просто нет стимула совершенствовать огнестрел, лучше потратить время, ресурсы и усилия на новый способ развлечения, удовольствия. Выдумать новый сорт пирожных, или то же самое кино.
***
-- Кино? Куроме, да ты просто чудо! Превосходная идея, ты даже не представляешь, насколько! -- генерал Эсдес лично встречала ценных гостей.
Гости подустали с дороги, очевидно тонули в обилии впечатлений, откровенно засыпали на ходу. Виктор совершенно не представлял, что бы он стал делать, окажись вот так на автовокзале вечером, без опыта в местных реалиях, не говоря на местном языке -- даже в такой цитадели благополучия загнивающего Запада, как Нью-Йорк, не говоря уж о Мехико или там Каире. Вокзалы мегаполисов и сами по себе довольно криминальные места; ну а вокзалы мегаполисов спустя жалкие пять лет после гражданской войны... В той же Москве на ярославском, году так в двадцать втором, запросто могли менее хваткого проезжего скормить в пирожках кому-нибудь более продувному.
Так что предложение Эсдес -- и помощь Енота, как источника всей затеи -- пришлись как нельзя к месту. Высадившись из дилижанса, Александровы поблагодарили кучера -- уже по местному обычаю, короткими неглубокими поклонами. Так же молча, как ехал всю дорогу, ковбой тронул поля пыльного “Стетсона”, поклонился в ответ, шевельнул вожжами с кажущейся небрежностью. Вышколенные кони двинулись плавно и единовременно, вся восьмерка; Виктор даже на миг забыл где находится -- настолько живым Диким Западом повеяло от уходящего в закат экипажа.
Затем Александровы повернулись к очередному новому жилью -- некогда собственному дому генерала Эсдес на одной из центральных улиц самой Столицы. В темноте быстро наступавшей ночи вымотавшиеся гости не разглядели ни архитектуры каменной громады, ни резьбы, ни статуй, ни витых каменных сердечников оконных переплетов. Генерал (все в том же вызывающем наряде, который Анна обфыркала еще в Ратуше карантинного лагеря) приглашающе махнула рукой с невысокого крыльца прямо перед песком каретного двора. Все так напомнило курортную гостиницу в Таиланде или добротный, с душой, отель на тех самых Канарах, где Александровы, бывало, позволяли себе провести отпуск -- что Виктор и Анна привычно наклонились подхватить сумки!
Сумок не оказалось; мир был все-таки другим. Слитно вздохнув, земляне последовали на крыльцо, (тут Моряк и Ведьма исчезли, но за усталостью этого никто не заметил) затем по темной боковой лестнице в толще стены -- на широкую галерею. Внизу, под галереей, шумел большой трактир: столы, свечи, зеленое стекло высоких бутылок, столовое серебро.
-- Там, внизу, -- Эсдес повела рукой, -- столовая офицерской гостиницы. Еще раз. Гостиница -- офицерская. Завтрак и обед только внизу, на завтраке все мои подчиненные должны быть, это у нас вместо развода. На завтраке и обеде все строго, чинно. Не в смысле одежды. Форма обязательна только для армии. А в смысле поведения. Так что на завтраке и обеде с моими оглоедами даже можно пообщаться. Вон, за ширмой клавесин -- многие умеют. Некоторые даже хорошо умеют, -- генерал улыбнулась. Прошла по галерее, крутанула на пальце большой ключ с кольцом, вогнала в замок тем же движением, что кинжал; крутанула, открыла дверь:
-- Ваша квартира. Гостиная, умывальные комнаты, две спальни. Вал и Куроме будут жить внизу, как положено всем офицерам. Встретитесь за завтраком. На втором ярусе, вокруг этой вот галереи, живут мои личные гости. Здесь действуют обычные правила вежливости. Я живу на третьем этаже, и туда никто без приглашения не ходит. Ваш... Знакомый... Научил меня некоторым забавным обычаям вашей родины. Такие слова, как “растяжка”, “монка”... О, вижу, знакомы. Значит, эти скучные материи отложим, -- Эсдес подошла к перилам, поглядела вниз; алые и желтые блики света заиграли на металле пуговиц, пряжек, на чашке неразлучной шпаги, на гладкой коже.
Больше чтобы отвлечь мужа от разглядывания стройных ног, Анна спросила:
-- Госпожа Эсдес... Тут действуют обычные правила вежливости. А где -- необычные?
Генерал ухмыльнулась:
-- Внизу и вечером. Не перепутайте. Днем и утром там все как обычно. А вот ужин всегда подают в комнаты, здесь так принято. Вечером в зал спускаются только те, что не прочь подраться. Вижу, вы беспокоитесь о клавесине? Здесь все же офицерская гостиница. Вместо драк дуэли строго по правилам, невооруженных трогать нельзя, нарушитель получит по рогам от всех... Нет, Куроме все-таки чудо. Как раз через три дня начнут показывать многосерийник про историю, тут вам сразу и культура, и языковая практика, и понимание подводных течений в политике... -- Эсдес чуть нагнулась в зал; Анна скрипнула зубами, резко наступила мужу на ногу.
-- Да не смотрю я, -- тихо буркнул Виктор, -- дети вообще вон спят стоя.
-- Гляди у меня!
-- Ты блин, реши -- то гляди, то не гляди, -- огрызнулся муж больше по привычке. Пока земляне так переругивались, генерал высмотрела внизу нужного человека:
-- Носхорн! Носхорн!
Средних лет военный в мундире зелено-золотого шитья, алых шароварах и коротких сапогах со шпорами -- ветром взлетел на галерею. Эсдес протянула руку:
-- Принес?
-- Да, генерал, -- и положил в ладонь командира небольшой кругляш, старательно дыша в сторону.
-- Благодарю.
Носхорн попрощался привычным уже коротким поклоном -- словно козырнул -- и так же быстро умчался вниз.
Эсдес повернулась к гостям, протянула Виктору принесенный кругляш:
-- Вот. Транслятор. Муж учил язык с его помощью. Пусть его три дня носит глава семьи, два дня жена, и дети по дню, на следующую неделю заново. Так с каждой неделей вы будете все лучше и лучше понимать слова. А для группы переселенцев лучше, чтобы все знали язык по чуть-чуть, чем один великолепно. Знаток может утром пойти на работу, а к вам придет, например, квартальный стражник, а вы и ответить внятно не сможете. Или сосед соли спросит, а покажется оскорбительным -- глупо, смешно, но бывало, с этого разборки с резней начинались... И обязательно в кино, на первый же показ! Я тоже буду -- кино -то про нас! Ну, и про нас тоже, в смысле. Так, с неотложным все. Теперь -- отдыхайте. Если выйдете к обеду, ничего страшного. Спокойной ночи!
Генерал крутанулась и пружинистым движением скрылась за дверью в торце галереи; только тут Анна, наконец-то, перевела дух. Ну решительно никакого повода ревновать не было -- особенно, если учесть Портал! -- а оставаться спокойной все же не получалось. Так что в комнату Анна затянула супруга практически в один рывок. Где и обнаружила, что дети давно все обследовали, нашли в самой маленькой спальне две кровати, резонно рассудили, что это и будет детская. После чего скинули обувь, безмятежно повалились поверх покрывал и видели уже семьдесят седьмой сон -- с немытыми ногами, паршивцы!
Эсдес же прошла в первый этаж, к хорошо знакомой квартире Вала. Постучала в дверь:
-- Еще не спите?
Открыла Куроме, успевшая переодеться в простенькую пижаму с цветочками:
-- Генерал?
-- Отлично! -- Эсдес проскользнула в гостиную и тщательно прикрыла дверь за собой, -- Ты-то мне и нужна. Значит, все дела побоку. Организуешь нам места на первом показе “Рейда”. Узнаете, где там что. Если получится ложу, вообще хорошо, хотя бы охрану организуем раз в жизни нормально... Пишете приглашения.
-- А сколько мест?
Генерал кровожадно улыбнулась:
-- Я, гости -- пять. Вы обязательно -- семь. Президент -- восемь.
-- Президент? Вот для кого охрана?
-- Обязательно. Это же для нее подарок! Ее ударная парочка на границе...
-- Подарок? Фильм?
-- Нет, присутствие главы государства мы подаем культурной акцией. Вал моется?
-- Я все слышу, -- отозвался тот из глубин квартиры.
-- Вменяемая передовица в газеты -- с тебя. Завтра к обеду!
-- Осс!...
-- Что, не постараешься для красноглазой сестренки своей ненаглядной?
-- Это запрещенный прием!
-- Ученик, что я слышу? Нет запрещенных приемов, есть сработавшие и не сработавшие!
-- Тогда скажите, если подарок не фильм -- то что же?
-- А вот это уже секретные сведения. Впрочем, ты ведь идешь с нами, вот все сам и увидишь... Так. Кто с президентом? Номер шесть?
Ошеломленная напором командира, Куроме только кивнула.
-- Ну и твоя сестра обязательно. Это девятый и десятый билеты. Действуй! Ты же знаешь, какие у меня отношения с президентом. Так что связь опять через Акаме!

Отредактировано КоТ Гомель (04-10-2016 08:09:17)

Расшифровать понятие "ровно", чтобы читатель тоже прочувствовал то же, что и Виктор. Я придерживаюсь точки зрения, что читатель должен прочувствовать ситуацию и самостоятельно ощутить эмоцию, а не так, что автор говорит:
"вы чувствуете внезапный холод 
а ну-ка почувствуйте гнев а теперь радость "

слово старинное именно для ощущения времени оно больше подходит подсвечникам, старой бумаге, вообще антуражу

-- ничего необычного

наверное уточню свечками был освещен зал, а стойка лампой чтобы хозяин видел кому что наливает и кто сколько платил

- если бы в авторской речи то да, нужна более литературное выражение, но это говорит Акаме, а она та еще оторва, пусть и тихая. Но чем тише омут тем профессиональнее в нем черти

раздел у меня есть на СИ, а пишут здесь и получше меня
на добром слове спасибо, конечно

Причем живы не только победители что какбы намекает