***

Кимура, тварь, сдал-таки каким-то уродам. На ментов непохожи, но явно и не гопота местная. Припёрлись на машине, да со стволами… Крутыши, мать их японскую. Нет, точно не местные – трущоб совсем не знают, иначе бы я и досюда не добрался. Хотя, сматывался геройски, чего уж, - на адреналине скакнул не хуже Конго. Интересно, сколько в том заборе было? Метра три, или все пять? Жаль, что бестолку. Одна-единственная пуля, выпушенная наугад каким-то идиотом, а в результате: коммуникатор вдребезги, в боку дыра… Твою ж мать, больно-то как.
До развалин дома, который я наметил себе целью, чтобы отсидеться-перевязаться, оставалось ещё метров тридцать, но ноги уже просто подкашивались, а в глазах плавали огненные круги.
Чёрт, надо передохнуть. Минут пять. А потом, хоть ползком. Иначе на улице найдут быстро, даже ночью.
Устало привалившись к стене, я поправил наспех сооруженную повязку и аккуратно отогнул рукав, открывая предплечье… Полюбовавшись на сморщенную, испещрённую почерневшими язвами кожу, скривился… Коммуникатор, от попавшей в него пули, разлетелся словно стекляшка, и если крупные осколки я сразу выковырял, то вот мелкие остались внутри. Ну, Акаси, удружила… в этом девайсе что, оружейный плутоний вместо начинки был, иначе с чего бы мне так руку разбарабанило?
Ладно, пять минут отдыха, затем добраться до развалин, там перевяжусь по нормальному. А под утро к морю выберусь. Как раз Сима подойдёт.
Пять минут…
В себя я пришёл от пинка под рёбра и тут же согнулся, заходясь в сухом кашле. За время «отдыха» стало только хуже. От малейшего движения к горлу подкатывала тошнота, рука болталась, словно колода и буквально полыхала огнём, а бок дергало уже не переставая.
Кое-как отдышавшись, поднял голову, разглядывая освещённый тусклым фонарём переулок и приветственный комитет – двое довольно скалящихся «крутышей», плюс, какой-то оборванец, видимо проводник из местных.
Ну вот, отбегался. Глупо-то как. Выжить в открытом море на борту туманницы, и сдохнуть на берегу из-за мелких бандитов. Ирония судьбы, как она есть. А ведь Конго меня дезертиром сочтёт – отпросился, мол, человек на берег и сбежал. Не будет же она тут розыски устраивать. Поморщится по обыкновению, да рукой махнёт – невелика потеря, в конце концов. И обидно даже не то, что махнёт, а что в иуды запишет. Осталось только гордо выпрямиться, чтобы, значит, с честь встретить…
Сцепив зубы, чтобы не орать от боли, я тяжело перевалился на бок и подгрёб к себе какую-то арматурину. Правда этом весь боевой запал иссяк и даже поднять железяку сил не хватило. Герой, мля.
Крутыщи расхохотались, оборванец заискивающе поддержал, а у меня начались галлюцинации. На мгновение показалось, что тьма в переулке сгустилась и на свет бесшумно шагнула тонкая девичья фигурка, в длинном платье цвета ночного неба.