***

Несмотря на то, что после совещания мне была официально выделена личная жилплощадь – подземная база все же рассчитывалась на то, чтобы при нужде вместить весь имеющийся персонал, и места там более чем хватало, – я, искренне сказав спасибо и взяв ключ от пустующего шестиместного кубрика, все же предпочел ночевать снаружи.
Нет, пребывание в лишенном солнца искусственном лабиринте меня ничуть не напрягало и не вызывало дискомфорта, но, имея в качестве альтернативы берег теплого моря… В общем, вопрос выбора даже не стоял.
Так что еще одну ночь на Тиниане я провел на уже привычном пирсе, постелив на бетон несколько тонких, пористых матрасов, позаимствованных с коек на базе. Еще к концу первого курса в училище научился весьма сносно устраиваться спать на различных твердых поверхностях – вся тонкость была в том, чтобы принять такую позу, в которой мышцы тела играли бы роль естественных «подушек». А уж сейчас, имея такие замечательные матрасики, я улегся и вовсе по-королевски.
Рядом, на косо уходящей в воду плите, устроились Глубинные крейсера, причем уже все трое, а дальше в море расположились покачивающиеся на легкой волне эсминцы. Кроме тех, кому было поручено охранять прорубленный в рифе проход в коралловую бухту с «грядкой» и лабораторным плотом Мэг.
И, кстати, оная персона и была первой, с кого началось утро следующего дня.
- Рэм? Рэ-э-эм? Может, ты уже встанешь, а? Водой тебя поливать бесполезно, понимаю, но я могу и песочком посыпать…
- Не надо песочком, сейчас… - ответил я, открывая глаза. Странное дело – по ощущениям для нормального отдыха мне было достаточно трех-четырех часов сна, но с другой стороны я, кажется, мог пребывать в блаженной, но чуткой дреме и несколько суток кряду. Что это, еще одна причуда глубинной физиологии?
Встав, ополоснувшись в море и одевшись, я, наконец, предстал перед Тиллерсон, сидевшей на пирсе скрестив ноги по-турецки и жевавшей какой-то похожий на шоколадный батончик.
- Ты ночевала на плоту? И как там «цветочек»?
- Угу! – кивнула та, проглатывая кусок. – Все просто отлично! Вовсю машет своими лепестками. Данные идут, на краткие импульсы ультразвука он реагирует вполне сносно. Оказывается, у него внутри есть несколько заключенных друг в друга оболочек, разделенных жидкостями различной плотности и проницаемости, но вот что они… А тебе как, вообще интересно все это слушать?
И девушка искоса поглядела на меня.
- Знаешь Мэг, если я был курсантом военно-морского училища, это еще не означает, что я – шаблонный медноголовый солдафон, интересующийся лишь пушками, бабами и выпивкой. Я, к слову, еще в школе любил читать книги о море, и, к слову, до сих пор помню, как по латыни называется длиннокрылая акула – «Кархариус лонгиманус»!
- Да ты что?! – со смешком сплеснула руками Мэг. – Да мы, считай, почти коллеги!
- Будешь ёрничать – лишу сладкого, - прищурился я. – В смысле – доступа к своему уникальному и загадочному организму. И Глубинных изучать помогать не буду. И вообще Сэнди на тебя пожалуюсь.
Поглядев с минуту на сменяющиеся выражения лица замолчавшей «Вестал» - удивление, возмущение, легкая обида и готовность пойти на попятный, – я вздохнул.
- Да шучу я, шучу, не пугайся… Все тебе будет, что в моих силах, я же не скотина какая неблагодарная… Так что ты хотела-то?
- Уфф, - шумно выдохнула Мэг, подергав себя за косичку. – И шутишь ты как-то убедительно так… А что хотела – так пойдем на базу, снаряжение тебе начнем подбирать. Спартмайер распорядилась, да и мне самой интересно. Пошли!
Дойдя до холмов, спустившись вниз через заглубленный ангар и пройдя транзитом сквозь столовую, прихватив там по кружке кофе, мы спустя несколько минут блужданий по базе вышли к блоку, который, по словам Тиллерсон, отвечал за оснащение и вооружение канмусу. Он располагался ближе всего к докам, имел свой собственный, довольно немаленький испытательный бассейн с морской водой и три раздельных помещения – арсенал, производственный цех и склад-мастерскую. И вот в последний мы как раз и зашли.
Довольно большой по площади, он был наполовину заставлен рядами стеллажей с пронумерованными пластиковыми ящиками, стойками с уже знакомыми мне «ледорубами» различных форм и размеров, и несколькими агрегатами, похожими на помесь ткацкого станка и 3D-принтера и еще парой, похожих на душевые кабины.
- Ну-с, приступим, - задорно хрустнула пальцами Мэг, садясь в кресло и запуская компьютер, стоящий на Г-образном столе, от которого шел толстый жгут проводов, скрывающийся в металлическом кабель-канале на стене. 
- Сначала – гидрокомбинезон. Готовых, как понимаешь, на твою фигуру нет, и если просто одежду мы тебе нашли на складе персонала, то в гидро щеголяют только канмусу. Так что раздевайся и полезай в сканер – будем снимать мерки.
- Совсем раздеваться? – уточнил я, берясь за «молнию» на груди.
- Нууу… - подняла глаза вверх девушка. - Трусы можешь и оставить, но в идеале – да, совсем. Стекло там матовое, так что не стесняйся.
- Ой, какой же я стал стеснительный, - фыркнул я, снимая ботинки, комбез и направляясь к «душевой кабине». – Особенно после того, как три дня валялся в отключке, а вы с Сэн меня, голого, лечили, кантовали и, небось, еще и подгузники какие меняли.
В ответ  услышал лишь хихиканье.
Сканирование выглядело точь-в-точь как фантастических фильмах – что-то тонко запищало, и меня трижды, пройдя снизу вверх и сверху вниз, ощупали трепещущие пучки бледно-красных лучей из ползающих внутри кабины лазерных эмиттеров.
- Вооот, - прокомментировала Мэг появившееся на большом экране мое вращающееся объемное изображение-слепок, когда я, одевшись, вернулся к ней. – Теперь выберем один из типовых вариантов креплений будущего обвеса – мы же и с оружием тоже экспериментировать будем! – еще расположение щитков и зон усиления по типу, ммммм… скорей всего, линкора – и можно будет загружать материалы в станок. О! Ты какой окрас хочешь? Серый? Черный? Синий? Камуфляж? Или тебе в белый цвет костюмчик покрасить, чтоб на Глубинных больше походить?
- Нет, не надо в белый, - ответил я. – Лучше из двух-трех цветов. Тут море теплое, сине-зеленое, так что давай что-то вроде как на комбезах  Сэн и Хелен – серо-зелено-голубое.
- Как хочешь, - и девушка, указав тип окраски и отстучав длинную дробь по клавишам, направилась к стеллажам, доставая метровой ширины рулоны различной ткани – похожей на брезент, неопрен и разной толщины спандекс. Загрузив несколько таких рулонов в приемные лотки этой печатно-швейной машины, она вернулась к компьютеру и один раз клацнула мышкой.
Агрегат тут же защелкал, загудел, и в его недрах началась работа.
- Ну, где-то минут пятьдесят у нас есть, так что… - начала Тиллерсон, но тут я ее прервал:
- Слушай, Мэг, сколько дней прошло с тех пор, как я сюда, к вам, попал? - и я сделал обобщающий жест рукой. – А я до сих пор не знаю о вашем мире почти ничего, кроме наличия здесь канмусу и Глубинных. Расскажи мне, как все это у вас тут началось, да и вообще – может у вас тут Вторую Мировую войну Франция в одиночку выиграла?
И вот тут очкастая натурально захохотала, ясно дав понять, что французы и в этом мире, походу, облажались.
- Ну, ты как скажешь, - отсмеявшись, выдала Мэг, подпрыгнув и усевшись на край стола. – У нас, в США, даже шутка такая есть, по итогам «лягушатников» и мировых войн: «Продается французское ружье, состояние как новое, ни разу не стреляло, лишь два раза было брошено…» Значит, про наш мир? Ну, давай, спрашивай…
Как оказалось, иной мир, в который меня угораздило попасть, фактически ничем не отличался от моего родного. Пробежавшись в беседе с Мэг по самым знаковым историческим вехам – кто на кого и когда нападал, кто в итоге победил, когда и кем были совершены важные открытия и прочие свершения, типа полетов в космос и высадки на Луну, а также по именам лидеров ведущих стран за последние лет двадцать, - я пришел именно к такому выводу. Ну и еще к тому, что Тиллерсон весьма неплохо и разносторонне образованная девица, не чета тупым янки из анекдотов, и способная болтать не только на свои, узкоспециализированные научные темы.
Отличия же в этом мире начались в 2012 году, когда на всех морях-океанах стали происходить странные события.
Никому до сих пор было неизвестно, что же тогда произошло. Что именно послужило катализатором, спусковым крючком процесса, сделав две трети поверхности Земли смертельно опасным местом и почти отрезав род людской от моря. Создавалось впечатление, будто сам Мировой Океан, устав быть сливной ямой всего человечества, просто породил Глубинных, как борющийся с болезнью организм – новый вид фагоцитов. И его, если честно, вполне можно было понять: люди десятилетиями валили и сливали в моря все подряд – разнообразные бытовые, токсичные и промышленные отходы, хоронили химическое оружие, затапливали старые корабли и возводили настоящие насыпные острова из отходов переработки. И объемы с каждым годом все нарастали. Еще в своем мире я читал, что в Тихом океане давно есть «мусорные пятна» - целые мигрирующие архипелаги настоящих островов плавучего хлама площадью в десятки квадратных километров. И очень сильно сомневаюсь, что их не было и в этом мире.
И океан ответил.
Сначала начались перебои со связью. Трансатлантические телекоммуникационные кабели начали все чаще и чаще выходить из строя, причем ремонтные суда фиксировали исчезновение целых участков глубоководных кабелей. Потом за головы схватились японцы – за какую-то неделю у них целиком исчезла вся мощнейшая сеть автоматических буев системы раннего предупреждения о цунами, а затем забегало и морское командование НАТО, потерявшее наследие «Холодной войны» - гидроакустический барьер по линии Гренландия-Исландия-Британия, что должен был засекать любую русскую подводную лодку, выходящую в Атлантику.
Ну а дальше события покатились по нарастающей – таинственные исчезновение кораблей и подлодок, плавучих научных станций и даже морских буровых платформ. Они просто пропадали без следа, не оставляя после себя ни малейших признаков крушений или катастроф.
И лишь потом, когда масштабы этих происшествий приняли уже угрожающие размеры, а мир понемногу, но все больше стало лихорадить, спешно мобилизованные флоты всех ведущих военно-морских стран, вдобавок косо поглядывающие друг на друга, подозревая в творящихся странностях, вышли в моря и столкнулись с истинным виновником происходящего. И столкновение вышло весьма и весьма болезненным.
Современные, почти непотопляемые, напичканные электроникой, компьютерами, стреляющей, летающей и плавающей умной смертью боевые корабли, способные уничтожать своих собратьев, города и континенты, оказались совершенно беспомощны перед порождениями Глубины.
Появившихся в море существ, смахивающих на каких-то жутко мутировавших касаток, не брало ни стрелковое оружие, ни станковые пулеметы, ни зенитные автоматы, из которых еще можно было попасть в стремительно мелькающие в волнах черные силуэты. А более крупные калибры, в том числе скорострельные «металлорезки» ничего не могли сделать тварям, выпрыгивающим в трех метрах от борта.
Радиолокационные системы наведения их не видели, делая бесполезными почти все ракеты, кроме бьющих по площадям. Более того – в местах скоплений этих неведомых созданий электроника начинала работать крайне нестабильно, сводя на нет большую часть человеческого преимущества.
Акустика да, исправно фиксировала врага в толще вод, но помогала мало, потому что стрельба торпедами по стаям вертких мутантов оказалась крайне неэффективной. И вдобавок активная работа ГАС приманивала врага сотнями, как свежая кровь – акул.
Но страшнее всего для военных моряков было то, что новый враг с ними даже не сражался. Он попросту – к людскому изумлению и ужасу, – тупо жрал корабли, разрывая и разгрызая громадными пастями металл, как картон, и поглощая все подряд – железо, пластик, резину и дерево, не брезгуя и людьми, если таковые попадались. И нападать эти проклятые уроды предпочитали снизу, начиная с днища, делая бесполезным все имеющееся на борту вооружение. Нет, неведомый противник вовсе не был бессмертным – как показало несколько случаев, обнаруженные стаи Глубинных -  как быстро прозвали эту смертоносную морскую напасть – вполне успешно уничтожались тактическими ядерными зарядами, но тратить за каждый поход десять-пятнадцать спецбоеприпасов?
В итоге, после ошеломительных потерь, человечество отступило к суше, благо черные, как смола, твари хозяйничали только далеко в море.
Тема неизвестного врага, появившегося в океанах, изрядно всколыхнула все человечество. Ученые ломали головы и генерировали десятки гипотез, военные орали и стучали кулаками, требуя оружия, что позволит им вычистить моря от этой заразы. Почти мгновенно по всей планете возникло несколько культов – от вестников очередного Апокалипсиса – на этот раз из глубин, до поклонников Глубинных, как неких морских божеств.
Но хуже всего пришлось, разумеется, бизнесу. Экономисты и банкиры, пропитываясь холодным потом до носков с трусами, подсчитывали гигантские убытки, ибо мировой рынок, в одночасье лишившийся всех морских перевозок и рыбного промысла, просто трясло и корежило. Произошел целый вал банкротств, крупные корпорации трещали по швам, а курсы валют и ценных бумаг скакали, как бешеные блохи, делая биржи филиалом психбольниц.
Страны, более всего зависимые от импорта, истерили в ООН, требуя незамедлительной помощи от мирового сообщества, хотя даже их заглушали вопли нефтяных королей с Аравийского полуострова, оставшихся без своего танкерного флота. Для них это был почти конец привычной, богатой жизни сильных мира сего – два самых крупных покупателя их товара, Япония и США, оказались теперь вне досягаемости, а полная переориентация на Европейский рынок требовала громадных вложений и опять же – времени. А вот с Севера, со стороны другого ведущего мирового экспортера нефти, тем временем доносилось лишь многозначительное молчание и шуршание довольно потираемых ладоней.
Но заполошенная суета людского разворошенного муравейника была еще далеко не финалом.
Хрупкое затишье на морях продержалось чуть больше трех месяцев, а затем Глубина сама пришла поближе познакомиться с берегом, породив то, что потом назвали «Первой волной». Тысячи, десятки и сотни тысяч тварей, похожих на крупных, уродливых морских животных, размножившись и отъевшись на всем том, что люди так долго сбрасывали в океан, обрушились на прибрежные воды и порты, сжирая все созданное людьми, как саранча – зрелые посевы.
Средства массовой информации пестрели срочными выпусками: атаки шли одна за другой – на Нагою, Нью-Йорк, Токио, Гавр, Шанхай, Рио, Ванкувер, Владивосток, Мурманск, Амстердам и Ньюкасл. За месяц крупнейшие мировые порты и терминалы были фактически выгрызены до бетона и последней железной сваи, а совокупный мировой флот – и военный, и гражданский, – уменьшился на 85%. Уцелели лишь те корабли, что находились в сухих доках и которые решением чьих-то предусмотрительных голов были спешно заведены глубоко в русла рек.
И тогда же, во время «Первой Волны», впервые появился феномен канмусу. Случаи совершенно необъяснимого с научной точки зрения, по сути – мистического сплава человека и сущности боевого корабля из недавнего прошлого, начались в Японии, продолжились в Америке, а далее распространились по всему миру.
Поначалу ученые, столкнувшись с чем-то, что настолько выходило за грани понимания современной науки, всеми фибрами души желали изучать этот феномен, в том числе и уложив их носительниц – а воплощениями кораблей становились исключительно девушки от четырнадцати до двадцати лет, – на прозекторский стол, но тут вмешались, дав по рукам неуемным исследователям, как ни странно, военные.
Они, не обладая слишком уж богатыми воображением, быстро сделали практичный вывод: «Раз они как боевые корабли – то пусть они и попробуют ими быть!» И это сработало – очень быстро выяснилось, что аватары эсминцев, крейсеров и линкоров последней Мировой войны отлично справляются там, где с позором потерпел поражение современный флот. А именно – в войне с Глубинными.
Потом, по словам «Вестал», было много чего – и попытки всяких религиозников выставить канмусу порождениями дьявола, которым, впрочем, быстро заткнули рты, пригрозив их странам изоляцией и полным торговым эмбарго. И первые попытки организованных действий на море, едва не кончившейся очередной катастрофой. И внезапное затишье, которое сменилось «Второй волной» - на порядок менее многочисленной, но куда более опасной. Канмусу учились сами, платя за науку дорогой, кровавой ценой, обучали новых появившихся сестер, их оружие и оснащение тоже улучшалось и совершенствовалось. Под эгидой ООН был создан Объединенный Флот с центральным командованием, открыты официальные центры подготовки кнамусу… Но и порождения Бездны не стояли на месте, эволюционируя с поразительной скоростью, обретая разум, новые виды и становясь все опаснее. И крайне горькой пилюлей для людей стал тот открывшийся факт, что та сила, что создала на море идеального врага для человечества, использовала для этого… само же человечество, вернее все то, что скапливалось в море, на котором люди воевали испокон веков. Появившиеся после примитивов Глубинные «второй волны» большей частью выглядящие, как искаженные отражения самих канмусу, добавили ученым изрядно седых волос и нервных срывов столкнувшихся с ними Дев Флота. А дальше, как вестимо, было больше…
Глубинные и канмусу вкупе с людьми словно соревновались по принципу снаряда и брони, установив к началу шестого года войны на море некое подобие паритета.
У человечества в этом мире отношение с Мировым Океаном и его новыми обитателями определилось строго на "Вы". Оно могло проводить не слишком крупные – чтоб не провоцировать массированные атаки, – конвои с эскортом из канмусу. Суда шли вдоль берега или перебежками от острова до острова, не дальше. Например, до Гавайев никто живой еще не доплывал, или, по крайней мере, назад не возвращался. Но даже эти конвои позволили ощутимо ослабить удавку на шеях тех же Исландии, Японии, Австралии и Новой Зеландии. А те же трансатлантические караваны шли всегда "длинной кривой": Британия - Фарерские острова - Исландия - Гренландия - Америка. Ибо если напрямую – не дойдет никто. Еще хватало сил на оборону прибрежной зоны и портов, почти полную зачистку «луж» типа Балтики и Черного моря, но глубоко соваться в океан было гарантированной дорогой в один конец. А уж что творилось у полярных шапок и под арктическими  льдами - вообще никому не было неизвестно.
В итоге, как было сказано в одном фильме, «Мир изменился. Я чувствую это в воде…» и так далее. Морские перевозки возобновились, но вот только в объемах, несравнимых с довоенными, и став на порядок дороже. Рыболовецкий промысел тоже поднял голову, и гораздо существеннее, потому как для него порой хватало и прибрежной полосы.
Заметно перекроился и политический расклад на планете. С одной стороны, теперь правили бал континентальные державы – Россия, Китай, Африка и Южная Америка, по которым морская блокада ударила меньше всего. Но с другой же ощутимый политический вес обрели те страны, что обладали большим количеством канмусу, а в этом вопросе наблюдалась прямая зависимость от размера флота во Второй Мировой войне. И, соответственно, на первые места выходили США, Япония, Великобритания, Франция, Германия и Италия.
Так что, выделяя своих канмусу для службы в Объединенном Флоте, эти страны вполне заслуженно получали за это весьма весомые преференции. Например, та же Япония, которую чуть не накрыл коллапс во время «первой волны», фактически отрезавшей ее от остального мира, получила в свою «зону контроля» почти такую же территорию, которую завоевала в последнюю войну. Ну, кроме Сахалина, кусков земель Китая, Кореи и Маньчжурии. А островные государства Азии к тому времени и сами встали перед невеселой дилеммой – или блюсти независимость, последний хрен без соли доедая, либо идти на поклон к японцам. Хотя, как сказала Мэг, «джапы» в этот раз вели себя куда корректнее и сильно не жадничали.
У США же сложилась двойственная ситуация – Штаты насчитывали самый многочисленный флот канмусу, но одновременно имели достаточно скромное производство на своей земле, в свое время выведя многие заводы в страны третьего мира. И поэтому ощутимо завися от импорта нефти и промышленных товаров. Так что «мировому гегемону» пришлось слегка урезать свои амбиции и начать договариваться с соседями.
Россия же, по словам «Вестал», осталась в выигрыше. Да, флот русских канмусу  был весьма скромен, но зато «одна шестая суши» почти не нуждалась в морских путях, а в плане снабжения энергоносителей подгребла под себя почти всю Европу. Большего Тиллерсон, увы, не знала, и с моими соотечественницами почти не общалась.
- А что же Глубинные? Что за это время о них стало известно? – спросил я, пока сидящая на столе и долго говорившая Мэг решила промочить горло давно остывшим кофе.
- А что – Глубинные? Насчет них до сих пор существуют лишь почти голые теории. Сначала они, отожравшись на дармовом корме, что обнаружился в океанах, размножились, и когда корма стало мало, навалились всей массой на нас, выев все флоты, торговый тоннаж и береговую инфраструктуру. А потом – якобы притихли.
По мне так это была классический пример депопуляции, когда бесконтрольно размножившийся хищник сначала выедает весь доступный ему биоценоз, а потом повально дохнет от отсутствия пищи.
Глубинные едят все, что составляет «вторую природу» – то есть то, что создано человеческими руками, – и на текущий момент большая часть их первой волны просто-напросто умерла от голода. Остались лишь самые хитрые и дальновидные, которые научились встраивать в себя органическую жизнь, эволюционируя для лучшей приспособленности от примитивных мешков плоти с зубами до уровня существ, почти неотличимых от человека. И с неизбежным каннибализмом по дороге. А ведь еще появились и Высшие особи…
Теперь активность Глубинных снова растёт, но... Куда более аккуратными методами. Глубинные словно боятся подорвать свою кормовую базу, а Химе начинают проявлять уже даже не зачатки, а самые настоящие признаки разума.
- И что же будет дальше? Что ты можешь предположить?
- Дальше… - поправила очки Тиллерсон. – В среде ученых до недавних пор самой жизнеспособной теорией считалась, что среди Глубинных начнется внутренние противостояние тех, кто, обретя разум, возможно, захочет встроиться в наш мир не как хищный паразит, а как симбиот, раз уж они способны усваивать практически любые соединения. И тех, кто, образно выражаясь, продолжит «жить одним днем», пожирая все, до чего сможет дотянуться.
- Ты сказала «до недавних пор»? До каких это?
- А ты не понимаешь Рэм? – и Мэгги улыбнулась. – До тех пор, пока не появился ты. Ты, каким-то образом, перенявший способности настоящей Химе, твои ручные Глубинные, твоя аура и ее влияние на нас, этот твой «глубинный цветок» и то, что мы узнаем, изучая его… Уже только это дает такие перспективы, что просто… Ух! Аж дух захватывает, - и девушка обхватила себя руками. - А что же будет еще дальше?
Тут жужжащий и пощелкивающий всю нашу беседу агрегат выдал пару громких звуковых сигналов и затих, лишь мигая контрольной лампой.
- Готово! – «Вестал» спрыгнула со стола и довольно потянулась. - Пошли примерять обновку.

Valik Surana