NERV

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.

Вы здесь » NERV » Стартовый стол » Столпы Вечности(рабочее название)

Столпы Вечности(рабочее название)

Страница:   1 2 3 4

Сообщений 31 страница 32 из 32

1

  • Автор: Фриз
  • Офицер
  • Фриз
  • Откуда: Кемеровская область
  • Зарегистрирован: 13-11-2016
  • Приглашений: 0
  • Сообщений: 1044
  • Уважение: +1784
  • Позитив: +1056
  • Пол: Мужской
  • Возраст: 34 [1990-04-18]
  • Провел на форуме:
    1 месяц 20 дней
  • Последний визит:
    Вчера 14:47:06

Новая попытка в собственное творчество.

Фанфик по Pillars of Eternity, с возможной эволюцией в кроссовер, если до этого когда-нибудь дойдет.

Общую информацию о мире можно почерпнуть https://pillarsofeternity.gamepedia.com … rnity_Wiki
https://rutab.net/b/games/2015/03/31/ga … eniya.html
http://www.edubel.ru/edu/042115poe_d20.pdf
Только отмечу что по второй ссылке есть серьезные расхождения с оффициальным переводом названий, а по третьей находится конверсия игры под D&D с соответствующими косметическими добавками.

Глоссарий

[1]Анамфат (ж. анаменфат) — титул вождя гланфатанского племени, приблизительно переводится как «принц душ». Должность пожизненная, но не наследуемая. Первым словом в выборе кандидата в наследники обладают сайферы племени, если совет решит, что душа кандидата недостаточно сильна, то он или она ни при каких обстоятельствах не сможет стать вождем.

[2]Дирвуд — или Свободный Палантин Дирвуд, одна из бывших колоний Аэдира на материке Восточный Край. В имперские времена этой землей правил грейв, назначаемый метрополией, но после отделения верховные правители Дирвуда именуются герцогами. Территория страны разделена на семь регионов, элдормов, каждым из которых правит эрл, за чье назначение отвечает герцог. В сою очередь сами эдморы поделены на более мелкие уделы, находящиеся под властью сейнов.

[3]Орланы — Орланы относительно небольшие (50-60% от размера человека) гуманоиды с большими, покрытыми мехом ушами и внушительных размеров «кошачьими» глазами с вертикальным зрачком. Они ведут ночной образ жизни, но многие орланы, живущие вместе с другими расами, приспособились к дневному распорядку дня.
Из-за своего размера орланы либо подвергались преследованию, либо игнорировались большинством культур, с которыми входили в контакт. В результате у них почти нет больших общин, и они последние несколько веков постепенно перебираются глубоко в густые леса. Многие из этих орланов ведут довольно жестокую партизанскую деятельность против прочих рас, из-за чего все орланы, независимо от их культуры и воспитания, воспринимаются другими разумными расами как кровожадные дикари и убийцы.
Единственная область, где орланы живут наравне с другими расами, — это Эйр Гланфат. В гланфатских легендах говорится, что орланы наравне с эльфийскими племенами дали клятву защищать энгвитанские руины. С тех пор племена смешались до такой степени, что, несмотря на физические различия между ними, гланфатские эльфы и орланы относятся друг к другу как к равным.

[4]Богоподобные — это дети из народа (так называемых «цивилизованных» рас), благословленные физическими особенностями богов, хотя не все считают это благословением. Такие особенности принимают самые разнообразные формы и часто связаны с мистическими силами. Как правило, головы богоподобных имеют нестандартную, искаженную форму, потому им крайне трудно подобрать себе шлем или что-то подобное. Из-за отличий и неспособности приносить потомство к богоподобным относятся с опаской и изумлением. В Вайлии (Старой Вайлии и Валианских Республиках) богоподобные официально считаются бесполыми.

[5]Эстрамор — полуругательное выражение гланфатанцев, относящееся ко всем пришельцам из-за моря.

[6]Эйр-Гланфат — родина гланфатанцев. Лесистая и болотистая местность, лишѐнная городов; гланфатанцы живут либо в небольших деревнях (многие из которых построены около энгвитанских руин), либо кочуют, занимаясь охотой и рыболовством.
Ранее здесь жил народ энгвит; они были не особенно развиты технологически, однако были прекрасными астрономами, архитекторами и учѐными. К моменты прихода гланфатанцев (откуда-то с востока) большая часть энгвитских поселений была пуста и заброшена, но легенды гласят, что оставшиеся энгвитанцы обучили племена различным наукам и позволили поселиться среди руин. В обмен они взяли с гланфатанцев слово, что те будут охранять руины до конца дней своих, не пуская туда никого. Что после этого стало с энгвитанцами из легенд, неизвестно. Возможно, содержимое руин может ответить на этот вопрос, да только гланфатанцы блюдут данную когда-то клятву и не щадят тех, кто пытается исследовать руины…

[7]Зимний Зверь(Римрганд) — Бог энтропии, холода, зимы, неудачи, чумы и природных катаклизмов. Является в образе гигантского, но тощего тура-альбиноса, который продвигается сквозь сильную снежную метель, а за его медленной размеренной поступью следуют смерть и распад.

[8]Аэдир — обширная колониальная империя, чья метрополия расположена на материке в районе экватора. Была образована после слияния человеческого королевства «Аэдир» и эльфиской державы «Кулклин». Вследствие такого объединения империей одновременно правят двое, Феркенинг (первый король) и Мейквин (блистательная королева), принадлежащие к двум основным расам империи и заключившие между собой традиционный брак.

[9]Движущаяся Белизна — Огромный, изрытый трещинами южный ледяной массив под названием Движущаяся Белизна стал обиталищем белых эльфов, а также приютил изгоев, искателей приключений и небольшие колонии отважных исследователей. Растительной жизни в Белизне нет, зато полно выносливых и опасных зверей, которые выживают, питаясь морской добычей и друг другом.

[10]Анимансия — наука о душах и воздействии на них. Впервые появилась в Аэдире, но из-за первого же эксперимента, который привел к поднятию мертвеца и сжиранию части ученых, быстро была запрещена. В разных странах отношение к этой практике различается, но последствия многих неудачных экспериментов серьезно подрывают доверие к тем, кто посвещает себя этому искусству.

[11]Хранители — разумные, открывшие в себе способность смотреть за грань материального мира. Они способны напрямую общаться с умершими, которые еще не ушли за грань, заглядывать в прошлое душ и воздействовать на них. Хранитель видит мир глубже любого сайфера, но с этим же связана опасность, так как смертный разум слабо приспособлен к восприятию высоких материй, и владение ею часто приводит к психологическим расстройствам. Кроме того, становление Хранителем часто способствует пробуждению прошлых реинкарнаций души и, соответственно, раздвоению или даже растроению личности.

[12]Аумауа — Жизнь аумауа всегда была связана с морями и океанами. Их облик имеет яркие «рыбьи» черты: короткие острые зубы, гладкая кожа синего, сине-зелѐного или коричневого цвета, практически отсутствующие ушные раковины. У этих гигантов широкие плоские носы и маленькие глаза. Хоть аумауа и можно назвать самой путешествующей расой, это «звание» по большей части принадлежит народу кальбандра — они первыми начали активно расселяться по берегам морей и островам, забираясь подчас очень далеко от своей родины.

[13]Ондра — Богиня океанов, забытых вещей, утраты, упорства и скорби. Говорят, она однажды влюбилась в луну и пыталась притянуть ее к себе, что привело к катастрофическим последствиям. Однако она до сих пор пытается дотянуться до отвергшей еѐ луны волнами (что становится причиной бурь, приливов и отливов).
По поверью, чтобы о чем-то забыть, нужно принести в храм Ондры соответствующий символ, а ее жрецы бросят этот дар в море.

[14]Рауатай — страна аумауа которой правит ранга нуи— «король» на языке рауатай. Столица Рауатай называется Такова. В основном в Рауатае проживают прибрежные аумауа, но также живёт некоторое количество островных аумауа, орланов, людей и эльфов. Рауатай— светоч прогресса в своём регионе: там есть университеты, мощный флот и самая могучая в мире артиллерия. Кораблям других государств запрещено проходить в их гавани, и постепенно это королевство становится всё более и более закрытым.
По соседству с Рауатаем расположены еще несколько стран аумауа, орланов и гномов. Несмотря на свою молодость, они входят в число наиболее развитых колониальных поселений на востоке. Залив — это земля богатств и ресурсов. Для тех, кто способен их взять разумеется. Все побережье время от времени подвергается разрушению из-за мощнейших бурь.

[15]Магран — богиня войны и огня. Ее культ — самый популярный в Дирвуде. Магран поклоняются рядовые солдаты, офицеры, тактики и стратеги всех мастей. Кроме того, в рядах ее почитателей те, кто создает снаряжение для боя, особенно все, что куется — оружие и доспехи. С точки зрения ее жрецов битва и война — неотъемлемые для человека занятия, к которым следует стремиться с максимальным упорством. Потому она не столько богиня жажды боя или чествования побед, сколько покровительница отточенных военных навыков и строгой дисциплины.

[16]Воедика — Богиня справедливости, закона, клятв, обещаний, государственного правления, мести, памяти и иерархий. Изображается в виде старой аристократки со сломанной короной на голове. Говорят, что когда-то она правила остальными богами, но была свергнута.

[17]Скейн — также именуемый Безмолвным Рабом — это бог скрытой ненависти, обиды и жестокого восстания. Как правило, его изображают в виде небольшого лысого мужчины с отрезанными носом и ушами, покрытого шрамами от плети. На вид он покорен, взгляд его потуплен. При этом его глаза сверкают черной тихой ненавистью, а кулаки стиснуты.
Известно также, что тем его последователям, которые были достаточно отчаянны для проведения определенного ужасного ритуала, он являлся в кошмарной инкарнации по имени Чучело. В Дирвуде последователи Скейна часто работают и в пыточных, и в качестве палачей: унижение высокопоставленных пленников доставляет им истинное удовольствие.

[18]Война Святого — военный конфликт между Ридсерасом и Дирвудом, названый в честь Святого Вайдвена, который считался воплощением бога Эотаса. Война была окончена взрывом бомбы Молот Бога, которая уничтожила Вайдвена вместе с частью его войска.

[19]Эотас — это аэдирское имя бога света, искупления и перерождения. Поклонение Эотасу все еще распространено в Аэдирской империи и Редсерасе, хотя эта вера запрещена законом в большинстве городов Дирвуда после событий Войны Святого, в ходе которых Святой Вайдвен, предположительно ставший земной оболочкой для Эотаса, попытался вторгнуться в Дирвуд и был уничтожен у ворот Цитадели Халгот. Об Эотасе с тех пор никто не слышал. По мнению большинства, он мертв.

[20]Молот Бога — мощнейшая бомба, разработанная умельцами Эшфола с непосредственным участием жречества Магран, чтобы уничтожить аватара бога Эотаса, Святого Вайдвена. Бомба была установлена на мосту у входа в крепость и взорвана, пока Эотас был на нем. Со смертью Вайдвена завершилась и война Ридсераса с Дирвудом, которую он развязал. После кончины аватара Эотас перестал общаться со своими почитателями, но священство сил не утратило. Его судьба доподлинно неизвестна.
До взрыва бомбы Вайдвена на мосту удерживало двенадцать добровольцев. Позже их стали называть Дюжиной и назвали в их честь организацию наемников со штабом в Бухте Непокорности. Также доподлинно известно, что, кроме первой дюжины, была и вторая, состоящая из высокопоставленных священников Магран. Именно они питали магическую часть бомбы и запустили взрыв. Там же они и погибли. Все, кроме одного, позже назвавшегося Стоиком.

[21]Сайфер — Сайферы способны напрямую проникать в душу
и психику другого существа и манипулировать ими, фокусируя при этом свою магию на духе как врагов, так и союзников. Большая часть сайферов до сих пор обитает в Восточных землях, хотя многие из тех, кто пользуется такими методами, расселились на всех изученных территориях. Постепенно к ним приходит общее признание, но в целом доверия к ним еще нет, особенно со стороны малообразованного населения.

[22]Фамиры — разумный, чья душа привязана к телу. Такое создание остается разумным и продолжает существовать после физической смерти тела, но подвержено быстрой деградации — душа начинает гнить вместе с телом. Для приостановки этого процесса фамир вынужден питается кровью и плотью разумных, поглощая сущность живых душ ради сохранения собственного разума. Фамиры не обладают какими-либо значительными преимуществами перед живыми существами.

[23]Стихийные Блайты — аморфные облака духовной энергии со стихийным окрасом. В вихре появляются и мгновенно исчезают дюжины гуманоидных очертаний. Лица кричат в безмолвной агонии, а руки отчаянно хватают воздух возле массы.
Биауаки (ветра, уносящие души), как известно, часто вызывают появление блайтов. Если сила бури выдирает душу из тела, она может попасть в центр стихии и сцепиться с другими природными элементами в вихре.
Эксперименты по созданию блайтов — это еще одно сомнительное направление анимансии, из-за которого она получила дурную репутацию во многих кругах. Некоторые считают такую практику опасной и негуманной, а другие — средством достижения цели. Анимансеры нередко страдают из-за того, что боязливый народ обвиняет их в создании блайтов.

[24]Свинцовый Ключ — тайная организация поклонников Воедики под предводительством Таоса. Декларируемой целью данного общества является сохранение тайн Богов и дискредитация аниманси.

[25]Арсенал Дургана — знаменитое поселение гномов высоко в горах Белого Перехода. Около столетия назад по неизвестным причинам все гномы были перебиты, а сам Арсенал запечатан.

[26]Галавэйн — Бог охоты, убийц, погони, диких земель и хищников. Говорят, что иногда он принимает облик одетого в шкуры охотника или крупного гончего пса. Галавэйн одобряет убийство слабых и выживание сильнейших.

[27]Адра — таинственный минерал (как правило зеленоватого цвета), растущий прямо из земли. Из-за своего распространения в некоторых местах часто используется в строительстве.
Кристаллы адры обладают удивительным свойством удерживать духовную сущность, из-за чего они очень востребованы анимансерами и создателями артефактов. Отколотые от куски адры быстро умирают, теряя блеск, но на основных свойствах это не сказывается.
В народе ходит молва, что души умерших уходят именно в эти камни, а их корни тянутся до самого центра мира.

[28]Касурип — мелкие ящероподобные существа сомнительной разумности.

[29]Наследие Вайдвена — после окончания войны с Ридсерасом в Дирвуде начали появляться пусторожденные. Дети, появившиеся на свет без души. Пустые тела, способные только на дыхание, но не более того. Так как недавно прогремела война, где Дирвуд воевал против воплощенного бога, народная молва быстро связала эти два события.

[30]Сеан-Гула — это агрессивные и сбитые с толку души, которые не смогли или не захотели перейти за Завесу. Точнее говоря, это души женщин, умерших при трагических или травматических обстоятельствах, откуда и название «сеан-гула», которое переводится как «кровавая мать»

[31]Спасение — попытка анимансеров хотя бы частично притупить последствия Наследия Вайдвена, также именуемого Чумой Пусторожденных, — проклятия, заставляющего детей рождаться пустыми бездушными оболочками, неспособными на самостоятельные действия. Суть метода состояла в изъятии души животного и помещении ее в пустое тело ребенка, благодаря чему тот должен был получить хотя бы ограниченную возможность развиваться. После первых успехов этой процедуре были подвергнуты тысячи детей по всей стране.
К сожалению, ущербность методики проявила себя только несколько лет спустя. В период полового созревания «Спасенные» дети начали терять рассудок, мутируя в уродливых, безмозглых и кровожадных тварей. Нередко были случаи, когда эти создания сжирали собственные семьи.
В народе этих существ прозвали Вихты — в буквальном значении «неуправляемые дети».

[32]Абидон – Бог големов, механизмов, техники, трудолюбия, надежды и стремлений. Наиболее любим рабочим классом. Говорят, когда-то «Голем» мог принимать человеческий вид, как и большинство богов, но его каким-то образом убили, и после этого он возродил себя в оболочке огромного голема. О его смерти ходят разные истории, но ни одна из них не считается абсолютно достоверной.

[33]Свеф – это аэйдирское название мощного наркотика, который добывают из ягод, растущих на небольших кустах в засушливых районах в далеких горах, – Тальских Коленях. Свеф вызывает галлюцинации, а некоторые даже говорят, что благодаря этому наркотику им удается увидеть собственную душу.

[34]Пугра – Делемпугра («гнилой лист»), чаще называемая пугрой («гнилой») – делемган (читай дриада или сприган в TES), испорченная из-за разрушения ее домашнего дерева или адрового камня. Они настолько же уродливы, насколько делемган красивы. Длинные перекрученные тела с кожей холодных тонов. Их волосы выглядят мертвыми, темными и склизкими, контуры лица искажены, а зубы – длинные и острые. Они охотятся на неудачливых путников, используя свои длинные когти. Пугры украшают себя черепами, шкурами и перьями убитых ими животных.
Делемган стремятся поддерживать здоровье своих лесов, а пугры в той же степени желают их испортить, из-за чего эти два вида – смертельные враги. Гниль, которая их поражает, делает их удары очень ядовитыми, но оставляет их уязвимыми к колющим и дробящим атакам.
Поскольку они больше не могут вытягивать сущность из здорового леса, им приходится выживать путем насильственного вытягивания энергии и сущности из растений, животных и представителей разумных рас. Поэтому они являются естественными союзниками теней, которые кормятся аналогичным образом, и часто охотятся вместе с ними.

[35]Скрытень – представляет собой колонию из нескольких разных видов паразитических хищных растений и грибов, вместе охотящихся за общей добычей. Вместе они образуют человекоподобное «тело» высотой около трех метров, состоящее из вьющихся стеблей, листьев, корней и земли. Из-за сосуществования такого количества отдельных организмов скрытня сложно уничтожить, поэтому в броьбе с ним лучше отделить части, которые позволяют ему двигаться, или просто поджечь всю колонию.

[36]Хемнег – это церемониальный брак эльфа с человеком. Поскольку основные земли Аэдира исторически разделены между двумя расами, множество заведенных порядков направлено на то, чтобы нормализовать отношения.
Во многих случаях хемнег позволяет двум домам объединить ресурсы. В аристократической среде хемнеги – способ объединения сил. Самый яркий пример хемнега – текущее монархическое устройство: государство возглавляет человек, но эльфийский консорт правит вместе с ним или ней. Консорты пользуются почти тем же авторитетом, что и их знатные партнеры.
Как известно, от союзов эльфов и людей не бывает детей. Хемнег – союз сугубо делового/политического характера, и в него могут вступать только особы, уже связанные настоящими брачными узами. Если одна из сторон хемнега овдовел(а) в молодом возрасте, общественные нормы требуют его/её найти себе новую настоящую пару. Но всё же порой хемнеги используются и для того, чтобы придать благопристойность внебрачной и/или межрасовой связи.
С учетом того, что после отделения Дирвуда от Империи страна успела обзавестись своим собственным колоритом, незыблемость этого института под вопросом, но вряд ли можно говорить о полном отказе.

[37]Берас – Берас на аэдирском, Сироно на вайлианском – это бог циклов, бог врат, бог жизни и смерти. Люди обычно ставят или вырезают фигурку Бераса в дверных проходах, окнах и прочих «порталах» из одного места в другое. У культа Бераса относительно немного священнослужителей – отчасти из-за того, что он нечасто с ними общается. Однако у него очень, очень много просителей и случайных последователей.

[38]Ваэль – божество снов, секретов, тайн и откровений. Познать его не могут даже другие боги. Ваэль не имеет ни определённого пола, ни внятной внешности. Его символ — глаз. При этом и внешний вид глаза, и даже количество глаз часто разнятся. Люди в молитвах просят Ваэля и защитить собственные секреты, и раскрыть лежащие перед ними тайны. Последователя Ваэля славятся странными и необычными привычками, которые они практикуют как для благих целей, так и без каких-либо определённых целей.

[39]Хайлия – Богиня небес, материнства, творчества, птиц, песни, изобретений, языка и искусств. Насколько известно, она не воплощается в какой-либо определенной физической форме, но, как считается, присутствует во всех птицах.

Чистовик
https://ficbook.net/readfic/5272196

P.S. Народные мнения и замечания весьма полезны для творческого процесса. ^^

Отредактировано Фриз (19-12-2018 01:23:30)

+2

31

  • Автор: Фриз
  • Офицер
  • Фриз
  • Откуда: Кемеровская область
  • Зарегистрирован: 13-11-2016
  • Приглашений: 0
  • Сообщений: 1044
  • Уважение: +1784
  • Позитив: +1056
  • Пол: Мужской
  • Возраст: 34 [1990-04-18]
  • Провел на форуме:
    1 месяц 20 дней
  • Последний визит:
    Вчера 14:47:06

Акт I. Часть 3: Решительный шаг

Из двадцати бойцов отряда Хранителя у входа в тоннель собрались только тринадцать. Адмес оставался в лагере, чтобы присматривать за раненым, и Сареф решил, что для охраны там должны остаться еще как минимум пятеро, так что капитан Эрн взял из своих только Ёрги и Деора. Маленькое войско сократилось, но это вряд ли критично. В конце концов сопутствующее охранение, которое настойчиво собирал Гаррет, было относительно новым явлением, а основным костяком отряда всегда были его товарищи. И даже то, что это стихийное образование представляло собой компанию совершенно непохожих друг на друга индивидов, не мешало им полностью доверять друг другу спины и выпутываться из самых разных передряг. Совместное путешествие по стране удивительным образом сплавило их в единый механизм, который сейчас мог перемолоть практически что угодно. Пожалуй, из общего ряда выбивалась только Паледжина. Вайлианка присоединилась к ним всего пару месяцев назад ради путешествия в Эйр-Гланфат по поручению посольства Вайлийских Республик, но как паладин она была опытным воином и вполне сносно встроилась в их компанию.

— Что-то мне этот потолок доверия не внушает, — сказал Кана, с опаской смотря вверх. Серый камень, сквозь который пробили путь эгвитанские строители, создавая дополнительный проход в храмовом комплексе, сейчас был покрыт сетью трещин, а те места, где декоративная облицовка совсем рассыпалась, можно было увидеть сыпучую забутовку, с помощью которой заполняли крупные прорехи в диком камне. — Поверьте бывалому археологу, маленькая эльфа тут могла бы и прокрасться, но, если сунемся все гурьбой, эти камни точно ухнут нам на головы, — аумауа задумчиво поскреб пальцем ближайшую стену. — Не знаю, какими проходческими заклятиями пользовались древние строители, когда делали этот тоннель, но сейчас тут все держится на честном слове. Уж сколько мы лазали по всяким Дирвудским развалинам, а такого я еще не видел. Ну, разве что в Але-а-Ремен.

— Думаешь, этот ход периодически затопляет, как и половину тех руин? — с сомнением спросил Сареф.

— Только если сюда доходят цунами от Приливов Любовников, — фыркнул в ответ руаатаец. — Какой там период у этого явления? Лет пятьсот? Берег слишком далеко, чтобы сюда что-то доходило в обычное время. Если эта коррозия правда от воды, то я могу только предположить, что тут долгое время обитала целая колония дождевых блайтов. Что само по себе полная чушь.

— Не зарекайся, приятель, — хмыкнул Хранитель. — Полюбовавшись на одержимые призраками трупы, я теперь готов поверить даже в то, что блайты могут появиться из-за растоптанного гнезда ос и после смерти продолжать жить ульем.

— Ну у тебя и фантазия, — содрогнувшись, буркнул Кана. В такие моменты он начинал сожалеть, что обладает излишне активным воображением. Блайты и так не особо приятные противники из-за их иммунитета, а уж если представить их в виде роевых насекомых… Не приведи боги встретить такое в природе! — Ладно, не знаю уж, почему тут все так худо с потолками, но результат налицо: если мы не будем осторожно пробираться по одиночке, нас наверняка завалит.

— Плохо, — изрек Гаррет, также находившийся рядом. — Когда Ёрги ходила в разведку, то как раз заметила на той стороне следы блайтов. Правда, судя по бороздам на мху, это явно земельники, а не водники. Неизвестно, сколько их там и как далеко они от выхода, но, когда на площадке перед туннелем соберется хотя бы трое из нас, они наверняка почуют скопление свежей сущности, — он на мгновение умолк. — Тоннель выходит на площадку с отвесной стеной слева и обрывам справа, в принципе ее дальний край можно оборонять малыми силами, но не против каменюк. Эти твари легко способны просочиться через стену или выпрыгнуть прямо под ногами. Кроме того, своим плаванием сквозь скалы они вызовут обвал тоннеля еще вернее, чем если мы не будем заморачиваться осторожностью.

— А, понятно! — вдруг воскликнул Кана и добавил в ответ на вопросительные взгляды: — Мы почти угадали с блайтами, только типом ошиблись. Земляным даже большего количества не понадобилось бы. При перемещении сквозь грунт они смещают породы и вызывают приличные колебания. Если со времен древних они в этом месте хоть пару раз устраивали лежки, то состояние постройки совсем не удивительно.

— Ну, ликбез, конечно, интересный, — тяжело вздохнув, сказал Сареф. — Кругозор расширяет и все такое. Вот только решить проблему это не поможет.

— Не переживайте, о мои многомудрые пессимисты! Хравиас в очередной раз спасет нашу бедовую компанию! — встрял в разговор одноухий орлан, подбрасывая на ладони мешочек с чем-то сыпучим. — Я пойду вперед и укреплю тоннель по всей длине, а вы топайте следом. Думаю, я могу быть достаточно незаметным, чтобы затихариться на той площадке и дождаться вас, не привлекая внимания.

— И что же у тебя там такое? — поинтересовался Сареф.

— О, это результат самоотверженного труда, кровавых жертв и беспощадного торга, — многозначительно произнес Харавиас, высыпая на ладонь горстку семян какого-то растения. — Особый сорт вьюн-травы, прямиком от оватов Золотой Рощи. Разрабатывались для замены осадных лестниц еще в последнюю войну с Дирвудом, но тогда результаты их трудов применить не довелось. Эти малыши очень быстро растут и крепко-накрепко сцепляются со всем, на чем растут, да еще внешнему контролю чудесно поддаются, — орлан весело оскалил острые зубы. — Я раскидаю их по всей дороге, а потом проращу. Думаю, где-то через пятнадцать минут у нас тут будет отличный зелененький каркас, не уступающий лучшей шахтовой крепи.

— А надолго ли хватит твоих травок? — прохрипел сидящий неподалеку Стоик. — Магия не вечна. Даже божественная.

— Не вечна-то она не вечна, но нам хватит, — успокоил его Харавиас. — Этот сорт выводили, учитывая эти проблемы. Хотя при такой скорости роста стебли на восемьдесят процентов будут состоять из эфира, но форму удержат на минут сорок. А если с постоянным контролем друида, то и два часа протянут.

— Блайтов-то они не привлекут? — спросил Сареф. — Стихийные духи весьма чувствительны к изменению фона сущности.

— Если не подгонять слишком сильно, то все будет тихо, — ответил орлан. — В бою-то по пятнадцать минут лестницы растить не будешь. Заметят и снесут огнешаром, так что чем дольше растет, тем оно тише в эфире. Специально для ночных атак сделано, ничего эти каменюки не заметят, — сказал Харавиас, после чего задумчиво почесал огрызок левого уха. — Разве что учуют, как они будут укореняться, но тут уж ничего не поделаешь. Придется рискнуть.

— Какое интересное творение, — с восхищением произнес Кана. — Эти ребята из Золотой Рощи знают, что делают!

— А то! — хмыкнул орлан. — За красивые ножки главы культа в Вязах вотчины не выделяют. Пусть даже те ножки этого стоят, — сказал он, мечтательно закатив глаза. — Среди друидов много разных групп по интересам, на всех мест не напасешься.

— Ты лучше поясни мне, почему не предложил ими воспользоваться, чтобы на скалу забраться? — нахмурив брови, поинтересовался капитан Эрн, сделав себе мысленную пометку провести в Каэд Нуа учения по противодействию штурмам с использованием растительных лестниц. — Столько времени зря потеряли, а ведь могли бы уже быть на месте.

— Эй, между прочим, эти семечки очень дорогие, — возмутился друид. — Это на укрепление тоннеля можно всего штук пять потратить, а для того, чтобы сделать надежный путь на такую высоту, все двадцать ушли бы. Да и не тренировался я никогда с ними. Для этого сноровка нужна, а я ни разу не специалист по растениям. Крепы-то всяко проще прорастить будет.

— Ну, если так ставить вопрос, то и правда лучше не стоит играть с этими новомодными штуками, — пробормотал Эдер. — А то падать высоковато.

— А я о чем? — хмыкнул Харавиас. — Моя штельгарская натура от такой высоты не спасет, даже если приземлиться на лапы. Ну, я пошел, обождите, пока стебли перестанут шевелиться, и можете идти следом, — сказав это, орлан неспешно направился в глубь прохода, сделав первые двадцать шагов, он бросил на землю первое зернышко, несколько мгновений постоял над ним, прикрыв глаза, после чего двинулся дальше.

Сареф посмотрел ему вслед, кивнул сам себе и уселся на ближайший кусок камня, который когда-то был частью купола, прикрывающего это место сверху.

— Подождем, — сказал он в ответ на вопросительный взгляд Гаррета.

Медленно потянулись минуты ожидания. Люди разбились на группки и начали общаться между собой, то и дело бросая взгляды в сторону тоннеля, где виднелось активное шевеление быстро разрастающихся лиан.

Сам же Хранитель тихо сидел на своем камне, уставившись в никуда стеклянным взглядом, и прислушивался к себе. С тех пор как первая бесплотная душа начала свой беспрестанный хоровод вокруг его сущности, прошло не так уж много времени, но за этот период в поток влилось столько новичков, что он уже потерял им счет. И хотя они были достаточно послушны, их общий «метафизический вес» начинал понемногу утомлять Сарефа.

Если прирост вскоре не уменьшится, его надолго не хватит. И это даже не говоря о вспышках противоречивых чувств, то и дело пробивающихся со стороны этих искалеченных осколков, все еще рвущихся к каким-то своим целям, чему не мешали ни разбитые в куски разумы, ни божественная воля, жестко приковывающая их к Хранителю.

Сейчас, вслушиваясь в какофонию их голосов, Сареф лихорадочно пытался придумать, как урезонить эту толпу. Да, они должны были провести его через Суд к Солнцу-в-Тени, но много ли от него к тому времени останется? С чем он выйдет против Таоса, если сейчас потратит все силы на удержание своих бестелесных помощников?

Молодой гламфеллен вздрогнул.

На последний мысли по всему сонму душ прошла волна гнева, словно даже единого проблеска образа древнего Инквизитора было достаточно, чтобы всколыхнуть в каждой из них лютую ненависть. Хотя… почему «словно»?

С замиранием сердца Сареф начал осторожно проецировать ментальный образ своего врага прямо в поток, одновременно передовая им свое собственное желание покарать его вместе с просьбой о помощи и готовностью приложить все силы к достижению этого.

И ответ не заставил себя ждать.

Образ Таоса поднял среди осколков такой шторм, что Сареф на секунду испугался, что на физический мир вокруг его тела сейчас обрушится настоящий биауак, который легко и просто выкосит весь отряд. Души словно обезумели, яростно вгрызаясь в фантом жреца Воедики. О, как они жаждали, чтобы он был реален! Раздавить, уничтожить, разодрать его в пыль, чтобы лишить всякого шанса на перерождение, вот чего они хотели каждой крупицей своего естества.

Да, сейчас Хранитель понимал это отчетливо. А еще он понимал, что, какова бы ни была история этих несчастных, Великое Колесо не касалось их тысячи лет и, несмотря на свое состояние, память о том, кого в этом обвинять, была выжжена в них каленым железом.

Буйство духов начало сходить на-нет, но теперь среди хаотичного сонма начала появляться единая воля, придающая прежде бессмысленным метаниям четкое направление.

Прямо перед глазами Хранителя на свет появлялось нечто…

— Веди-и-и Нас-с-с… Инквизитор-Еретик… — сущность Сарефа пронзил многоголосый лязгающий шепот древних мертвецов, мгновенно выбивая его в реальность.

Эльф слетел со своего импровизированного стула, словно от удара, и скрючился на заросшей мхом земле, жадно хватая воздух непослушными губами.

— Т-твою ж м-мать… — хрипло выдавил он из себя, таращась помутившимся взглядом на быстро приближающиеся фигуры.

— Стоик! Живо сюда, остолоп паленый! — выкрикнула одна из фигура голосом Эдера.

— Уткнись, эотасианец недобитый. Иду я, — послышался знакомый хрип в стороне.

— Сареф, ты меня слышишь? — спросила другая фигура, склонившись над ним. — Что с тобой?

Еще одна фигура придвинулась совсем близко, почти уткнувшись ему в лицо. До ушей Хранителя донесся слабый скулёж, а по его лицу провели чем-то влажным.

— Тьфу, Итуумак, отвали, — пробормотал наконец начавший приходить в себя эльф, отпихивая в сторону охотничьего лиса.

Муть в глазах начала рассеиваться, открывая ему картину обеспокоенных Сагани с Итуумаком, всполошившегося Эдера и споро хромающего к нему Стоика.

Да и остальным его неожиданное падение явно не прибавило спокойствия.

Сареф приподнялся над землей и, осторожно опираясь на руки, примостился спиной к ближайшему куску камня, на котором прежде сидел.

— Порядок… ничего страшного, — ответил он гномке.

Судя по ее взгляду, Сагани ему не поверила.

— Во что ты опять вляпался, Хранитель? — спросил Стоик, подойдя ближе и уставившись на него своими безумными глазами, в глубине которых можно было различить тлеющие угольки. — На моей памяти тебя так еще не торкало.

— Просто… — начал было отвечать Сареф, но был прерван громким бормотанием чуть в стороне.

— Голоса… много голосов… разных голосов… столько потерянных и забытых желаний… но цель одна… только одна…

Обернувшись на звук, Хранитель увидел застывшую на месте Скорбящую Мать, которая раскачивалась из стороны в сторону и проговаривала все это по кругу, постепенно повышая голос. И судя по тому, что внимание на это обратил только он, поток образов от подарочка Галавэйна занес сайферку так глубоко, что она инстинктивно активировала свой жуткий отвод глаз, который за время странствий стал для нее как второе дыхание.

— Просто небольшая проблема с помощью, которую выделил нам Галавэйн, — тяжело вздохнув, ответил Сареф, осторожно касаясь разума пострадавшей женщины своей волей. К счастью, поток образов просто выбил ее из колеи, не нанеся никакого вреда. Как только он соприкоснулся с ее сущностью, Скорбящая Мать немедленно воспользовалась им в качестве маяка и быстро вернулась в реальность. После того как ее застывшие глаза вернулись к жизни, она передала Хранителю чувство, которое можно было охарактеризовать как благодарную улыбку, и быстро разорвала контакт. — Ничего страшного, — как ни в чем не бывало добавил он, обращаясь к Стоику.

Жрец с прищуром оглядел его, после чего так же подозрительно посмотрел в сторону Скорбящей.

— Ну уж нет, так просто ты не отделаешься, — фыркнул Стоик. — Раз уж умудрился нас всполошить, изволь принять мое лечение, — объявил он, после чего быстро ткнул дернувшегося Сарефа в грудь своим обугленным посохом, по поверхности которого на мгновение прошли раскаленные трещины.

— Да чтоб тебя! — взвыл Хранитель, вскакивая на ноги.

Он обхватил себя руками, стараясь унять неприятные ощущения. Было такое чувство, будто по его венам друг за другом проносятся волны жара и холода. Хотелось куда-то бежать, прыгать, драться или просто орать в голос. Делать что угодно, лишь бы дать выход неожиданному притоку энергии.

По правде говоря, все это было ему вполне знакомо. Что-то такое случалось после каждого бодрящего благословения, вот только сейчас интенсивность была на порядок сильнее обычного. Этот магранов псих даже заклятием поддержки мог подгадить!

— Смотрю, ты очухался? — участливо поинтересовался Стоик, довольно скаля желтые зубы. — Вот и славно! Давай быстрее шевели ногами, похоже, наш одноухий друид закончил заниматься садоводством, — после чего отвернулся и заковылял прочь.

Проводив жреца взглядом, Эдер повернулся к Сарефу и протянул ему руку.

— Знаешь, приятель, порой мне начинает казаться, что ты выкидываешь эти хранительские фортели, только чтобы приколоться над нами, — с усмешкой известил он эльфа, помогая тому подняться.

— Ну уж извини. Иногда желание увидеть вашу реакцию на очередное непонятное явление просто выше моих сил, — сбивчиво отшутился Сареф, сипло втягивая воздуха. Пик эффекта от божественного стимулятора начал проходить, оседая в груди приятным теплом.

— Поделом тебе, — припечатала его Сагани, сложив руки на груди. — Нечего было отнекиваться. Я, конечно, не блистаю чувствительностью к потустороннему, но даже мне через связь с Итуумаком удалось почуять что-то неладное, — сидящий рядом с ней лис немедленно поддержал свою хозяйку согласным рыком.

— Согласен с Сагани, — произнес до того помалкивающий Алот. — Может, нам и далеко до сайферов и хранителей, но профессия обязывает обращать внимание на подобные явления.

— Ладно-ладно. Признаю, был не прав, — опустив плечи, повинился Сареф. — Но давайте не будем углубляться в эту тему. Помочь вы ничем не сможете, а нервы себе потреплете. Сейчас это для нас может быть чревато.

— Хорошо, — согласно кивнул Эдер, переглянувшись с остальными. — Только ты тоже самодеятельностью не занимайся.

Сареф молча кивнул, заканчивая разговор. Ситуация и так была достаточно напряженной, чтобы еще подливать масло в огонь рассказами о сомнительном подарке бога охоты.

Все же то, что он только что видел, было настолько же поразительно, насколько страшно. Да еще вызывало неприятные воспоминания. Прежде он только один-единственный раз встречал подобное единение душ… в виде заготовки под Чучело на алтаре Скейна под Дирфордом.

Ему до сих пор иногда снились те окровавленные постаменты, расположенные вокруг углубления в полу, куда стекала кровь убивших себя сектантов вместе с бурлившей багровой жижей в глубоком чане, из которого с ним говорил хор голосов безумцев, добровольно смешавших свои жизни в этом жутком ритуале, призванном дать их богу временное вместилище.

Ощущения от контакта с той пакостью и с тем, во что превратился сонм душ, сейчас связанный с ним цепями «благословения», были пугающе похожи.

Хранитель мысленно содрогнулся.

Такое соседство нервировало на порядок сильнее, чем предстоящее сражение. И попытка разорвать связь уже не вариант. Сареф достаточно хорошо знал свои пределы, чтобы понимать, что ментальная схватка с сонмом, которому он сам подарил единую цель, станет немедленным концом его жизни. Да даже если на секунду поверить в невероятную удачу этого дела, без этих душ он просто не сможет пройти через Суд, что без сомнения повлечет за собой скорое безумие. Ведь шанс на то, что его прошлая жизнь сама оставит в покое настоящее, еще призрачней, чем вероятность того, что после нового воцарения своей хозяйки Таос забудет о надоедливом анимансере. В конце концов Сареф не понаслышке знал, какими методами действуют сектанты Свинцового Ключа.

Эльф рассеянно почесал длинный шрам, тянущийся по правой стороне шеи и теряющийся где-то за ключицей. Можно сказать, прочувствовал на собственной шкуре.

«Хотя, честно говоря, такое развитие мало что меняет. Здесь, на финишной прямой, что-то предпринять нет ни времени, ни возможности, так что вперед и только вперед, а там, глядишь, может быть, обе проблемы просто решат друг друга, — подумал Хранитель, направляясь к входу в тоннель, бока и потолок которого теперь густо оплетали зеленые лианы. — Ну, по крайней мере то, чему подвергают тело сектанта перед вселением Чучела, мне точно не грозит. Не хотелось бы провести свои последние мгновения безносым и безухим кастратом с черными камнями вместо глаз,  — криво усмехнулся он.

* * *

Харавиас ждал их прямо у выхода с другой стороны тоннеля, на небольшой террасе, обнесенной с одной стороны остатками древнего балюстрада, на котором он и сидел, болтая ногами над пропастью, явно не стремясь прятаться от чего бы то ни было, как они изначально планировали.

Сареф устало потер переносицу. Хотя дорога сюда заняла не больше получаса, выдалась она не особо приятной. Сплошной зеленый покров толстых лиан, иногда разбавляемый столь же зелеными поддерживающими столбами и рамами, вызывал серьезное беспокойство на каком-то глубинном уровне. Интересная реакция, ничего не скажешь. Хранитель предполагал, что это может быть связано с въевшимися в души воспоминаниями прошлых реинкарнаций о встречах с растительными хищниками. В конце концов подобные существа обитали во всех уголках Эоры, где существовали достаточно крупные зеленые биомы, а естественная миграция душ — это давно доказанное явление. Вот хоть ситуацию Сагани взять. Традиционная охота ее племени за новым воплощением уважаемого старейшины, чтобы передать ему новости из бывшего дома, вела ее от архипелага Мертвого Огня до самого Дирвуда, а это, между прочим, чуть ли не на другой стороне шара Эоры! Так что печальный опыт знакомства со злыми грибами (или травой) мог отметиться в прошлом любого разумного. Даже у Бледного Эльфа, чьи предки тысячелетиями жили в Движущейся Белизне, где что-то, кроме лишайника, днем с огнем не сыщешь. А собственно, почему даже? Он-то точно знает, что по крайней мере одно воплощение прожил в Дирвудских лесах…

Хотя лучше бы не знал.

Ну да ладно, зеленая изгибающаяся кишка с резкими перепадами высот в местах, где, по всей видимости, когда-то были винтовые лестницы, уже позади, и больше не навевает мысли о желудке огромного растительного хищника, а с этой стороны немедленные проблемы вроде не ждут. Будь иначе, и Харавиас не вел бы себя так беспечно. Мелкого друида никак нельзя было обвинить в отсутствии осторожности.

Сареф подошел к развлекающемуся орлану и задумчиво посмотрел вниз. Там раскинулась заросшая лесом долина, тянущаяся на восток до самой воды и вздымающаяся на запад пологим склоном, переходящим в скалистую гряду, на одном из отрогов которой они сейчас и находились. Эта гряда тянулась дальше в глубь острова, деля его на две неровные части. Теперь было видно, что они сами высадились на меньшую. По обеим частям острова были раскиданы энгвитанские развалины, но на большой части их было в разы больше. Особенно выделялся давешний склон, буквально усыпанный полуразрушенными зданиями, лестницами и террасами.

— Ну, что у тебя тут? — спросил Сареф у друида. — Все тихо?

— Как в упокоенной могиле, шэф, — хмыкнул Харавиас, скаля острые зубы. — И думается мне, что мы до самого конца не встретим на поверхности ничего примечательного.

— С чего вдруг? — поинтересовался Хранитель, вопросительно вскинув бровь. — Если блайты решили куда-то переселиться, то это не значит, что тут нет какой-то иной живности.

— А они никуда не переселились, местные хозяева все еще дома. Ну, или то, что от них осталось, — сказал одноглазый орлан, кивнув в дальний угол террасы. Посмотрев в ту сторону, Сареф заметил несколько ровных кучек перемешанного грунта и камней. — Советую тебе прислушаться к своему хранительскому чутью, приятель. Думаю, ты быстро поймешь, почему дальнейший путь пройдет тихо, — добавил Харавиас.

Решив последовать совету, Сареф прикрыл глаза и практически мгновенно почувствовал в окружающем эфире какой-то беззвучный гул. Это было совершенно точно нехарактерно ни для нормального фона, ни для отпечатков божественности, которые ему доводилось видеть. Тем не менее, этот эффект напоминал о чем-то очень… знакомом.

— Здесь была духовная буря, — выдохнул Сареф, широко открыв глаза.

— В точку, приятель, — воскликнул друид, хлопнув в ладоши. — И, похоже, грянула она буквально день назад. Эти ветры не щадят ничего, в чем есть хоть капля духовной сущности. Вон смотри, здесь даже трава пожухла. Хотя растения-то восстановятся. В отличие от всего остального.

— Эхе, а моя теория о том, что буиаках вызывают энгвитанские руины, похоже, подтверждается, — пробормотал Сареф. — Ведь как вовремя! Только Таос пробрался в подземелья, и вот уже в округе начинает задувать ветер душ.

— Вполне возможно, что ты прав, — кивнул Харавиас. — Строители вообще во всех этих духовных материях были доки. Ну ладно, если будем и дальше рассиживать, то можем и опоздать на банкет, который устроил для нас этот тип! — сказал карлик, перекидывая ноги через балюстрад обратно на террасу. — Идем, я тут, пока вы там тащились, нашел дорожку, которая ведет ближе к комплексу. Думаю, нам туда и надо.

* * *

Они осторожно приближались к подножию главной лестницы Храма, внимательно проверяя каждый метр на своем пути. Хотя путь, обнаруженный между скал, сохранился относительно хорошо, но на нём, как и на всех местных постройках, время сказалось не лучшим образом. Случайный обвал или скрытая расселина могли легко стать причиной травм, из-за которых и так невеликие силы отряда могли сократиться еще больше, и это если не учитывать возможность смертельного исхода. Кроме того, в подобном месте всегда могли встретиться ловушки, долгие годы сохраняющие работоспособность даже в местном климате, а кто уж их соорудил, сами энгиватанцы до своего падения или сердобольные хранители руин, не так и важно. Хотя нет, первые.

К промежуточной цели отряда они вынырнули как-то неожиданно. Вот они еще по стеночке проходили очередное узкое место, образовавшееся из-за давнего обвала скалы, стараясь не дать сифонящему ветру сбросить их вниз, а буквально за следующим поворотом просто оказались неподалёку от первой ступени высокого сооружения, напоминающего формой пирамиду, на вершине которой находилась ровная площадка.

С первого взгляда сложно было сказать, построено ли оно от начала и до конца из рукотворных блоков или же большая часть была просто вырублена в дикой скале древними каменотесами: сильно мешали пласты мха и прочие результаты вековой заброшенности. Но даже несмотря на это, сооружение внушало уважение если не своим состоянием, так аурой и двумя высокими статуями из цельного камня по бокам от лестницы.

Эти произведения древних резчиков представляли собой поистине подавляющее зрелище. Широкие формы антропоморфных фигур в чешуйчатых доспехах, застывших словно в почетном карауле, могли любого заставить нервно ежиться. Создавалось впечатление, что их безликие головы странной формы буквально прожигали взглядами тела невежд, посмевших нарушить покой их территории.

«Странные у них головы,  — подумал Сареф, разглядывая обветренные камни сложной формы. — На первый взгляд кажется, что скульпторы старались изобразить богоподобного смерти, по крайней мере угловатое утолщение на месте глаз и носа можно принять за уродливые наросты, характерные для этого типа меченых. Но какие-то они слишком ровные, а эти то ли щупальца, то ли рога на затылке вообще ни на что не похожи. Хотя мастерство изготовления, конечно, выше всяких похвал. Столько лет прошло, вокруг все развалилось, а эти почти в идеальном состоянии. Только у правого «рога» отбиты.

От размышлений о статуях у Хранителя возникло странное ощущение. Словно он когда-то знал об этих изображениях что-то важное, но никак не мог поймать ускользающую мысль.

Покачав головой, Сареф начал подъем к вершине. Ноги мерно перебирали ступени, а разум четко и как-то привычно отсчитывал каждый шаг, постепенно вгоняя Хранителя в подобие легкого транса.

Мир расцветал новыми красками. Вот уже казалось, что вокруг не поросшие мхом развалины, а ровные серые камни, покрытые замысловатой резьбой. Тысячелетия словно обращались вспять. Осколки давно разрушенных колонн и балюстрад прямо на глазах возвращались на свои законные места, а вслед за ними сам собой выстраивался высокий купол, некогда скрывавший от неба Суд Грешников. С каждым шагом Хранителя строение на вершине приобретало былое величие.

Сареф сделал последний шаг и вышел под своды купола, оставляя позади ровно сто пятьдесят ступеней, как делал до этого тысячи раз в тысячах жизней. Судья или подсудимый. Непримиримый еретик или гордый инквизитор. Высокородный энгвитанец или грязный дикарь. Человек, эльф, орлан, аумауа. Неважно. Все они некогда прошли этот путь, чтобы предстать перед собственной смертью, и теперь вновь были здесь, преодолев тысячелетия забвения ногами Хранителя.

Сейчас, на этом самом месте, у проклятого провала, сотворенного руками народа, энгвит. Им предстояло вновь столкнуться с бездной, из которой они однажды не вернулись. Но прежде…

На месте казни было необычайно людно. Множество высокопоставленных личностей прибыли сюда, чтобы узреть казнь той, что посмела отвергнуть волю богов и отравить неокрепшие умы ядом ереси. Ради всех этих сановников по краю крытой площади храма даже установили многоуровневые скамьи. Сейчас они там и сидели, с жадностью ловя каждый звук и движение от действа, происходящего почти в самом центре строения, чуть поодаль идеально круглого провала, где уже не первое поколение оканчивали свои жизни самые разные разумные со всех концов мира.

Сам Сареф находился как раз в центре, вместе с Таосом и старой дыбой, на которой была закреплена Иовара. Ранее чистое лицо женщины теперь было отмечено страшным ожогом на правой стороне.

Сцена пытки.

Он уже видел это, хотя и не так отчетливо. По сравнению с прошлым разом окружающие декорации и инструменты палачей сильно отличались. Незыблемыми остались только недовольство Таоса и далекое умиротворение в глазах его жертвы, которое не могла изгнать даже самая страшная боль.

Видение было невероятно реалистичным. Нос чувствовал вонь запекшейся крови и паленой плоти, а пальцы ощущали шершавую поверхность деревянных рукоятей ворота.

Руки Сарефа повернули колесо, и воздух прорезал захлебывающийся крик пленницы.

Звук пробирал до костей, до самой сути души. В одно мгновение единение Хранителя и сонма разлетелось на куски. Осколки душ еще здесь, вместе с ним, хотя и далеко не так близки, как прежде. Самого же Сарефа словно отбросило от фигуры, что до сих пор сжимала поворотное колесо дыбы, но он продолжал чувствовать его тело словно свое.

Таос поднял руку, приказывая своему ассистенту вернуть ворот в прежнее положение.

— Я еще раз спрашиваю тебя, Иовара икс-Энсиос. Признаешь ли ты еретичность своих воззрений? — требовательно произнес он, внимательно вглядываясь в изуродованное лицо изможденной эльфийки, но та просто безразлично смотрела перед собой. Окружающую тишину нарушали только тяжелое дыхание пленницы и скрип ее кожаных пут. — Ты признаешься в отступничестве?

— Я признаю… что отреклась от ошибки прошлого, — тяжело выдавила Иовара сквозь потрескавшиеся губы.

— Ты признаешь, что основала заговор против единой истинной веры? — продолжал Таос с презрением и злостью в каждом слове.

— Я признаю… что раскрывала глаза другим, — произнесла она.

По зрителям прошла волна возмущенных шепотков.

— Ты признаешься в лжепророчестве? — чуть спокойнее проговорил Великий Инквизитор, на мгновение прикрывая глаза.

— Я признаю, что следовала за лжепророком, — ответила Иовара, впервые за весь допрос смотря прямо на Таоса.

— Неужели? — вкрадчиво спросил Таос, пристально уставившись на нее. — И где мы могли бы найти этого еретика?

— Он носит одеяние Великого Инквизитора, — со слабым смешком выдохнула Иовара.

Толпа на скамьях вокруг взорвалась возмущенными воплями и оскорблениями.

— Твоих последователей тут нет, ведьма, — презрительно бросил он, раздраженно поджав губы. — Здесь, в Брейт-Эоман, твоя ложь не властна.

— Значит, остается только моя истина, — ответила она, переведя взгляд прямо на Сарефа.

— Еще поворот! — рыкнул Таос телу у ворота.

Тело с механической точностью выполнило полученный приказ.

Все вокруг потонуло в диком крике прикованной женщины. Сарефа сковала боль, такое чувство, словно это его собственные суставы выкручивал безжалостный механизм. Он хотел кричать, но не мог выдавить и звука, а сбивчивый крик Иовары все длился и длился, то и дело переходя на хрип.

— Стойте…а-арэ-э-эх-х… кха… стойте, — хрипло выдавила она. — Я готова… Готова…

— Ты готова сделать признание? — мягко поинтересовался Таос, жестом останавливая ассистента.

Иовара глотнула ртом воздух, собирая невеликие крохи сил.

— Я готова… услышать… твое, — в конце концов произнесла она.

Таос удрученно покачал головой, после чего кивком приказал помощнику продолжить. Последнее, что услышл Сареф, прежде чем видение начало выцветать, это ржавый скрежет шестерней и очередной крик.

Хранитель замер на месте, тупо глядя сквозь собственную руку, все еще помня осязание древесных рукоятей поворотного колеса.

Сареф моргнул и наконец возвратился в реальность. Суставы саднило от фантомных болей.

«Почему я вообще ощущал боль Иовары, — подумал Сареф. — Ведь прежде мне точно не доводилось переживать ее жизнь, так что она никак не может быть моим прошлым «я», верно?

Он огляделся по сторонам и понял, что находится практически на том же месте, где в видении стояла дыба, вот только вокруг все иначе. Деревянных трибун нет и в помине, идеально шлифованный пол покрыт трещинами и мхом, многие колонны, прежде удерживающие купол, полностью разрушены, а от самого купола остались только редкие осколки.

Напротив Сарефа возвышалась огромная статуя Воедики, отбрасывающая тень прямо на зев провала, куда веками забрасывали подсудимых. До боли знакомое изображение опальной королевы богов, которое можно встретить практически в любом уголке мира. Свободная мантия, выглядящая, словно настоящая ткань, тонкие костлявые руки, резкие черты морщинистого лица, высокая угловатая корона с несколькими обломанными зубьями и ни единого признака прошедшего времени. Даже повсеместно присутствующий мох не смел коснуться подола ее каменного одеяния.

С нынешнего ракурса казалось, что древнее изваяние смотрело прямо на Сарефа, до костей пробирая безжалостным суждением своих холодных очей.

Сам провал, так же как и статуя, выглядел, словно его построили вчера. Идеально круглый провал в неизвестность, который обрамляют два концентрических круга из темного камня, чью ровную поверхность портит лишь небольшой налет грязи.

Сделав шаг ближе, Сареф заглянул за кромку провала. До дна ямы не достает, ни единого луча света с поверхности, а стенки быстро терялись во тьме, но если присмотреться, где-то там можно было заметить слабый бирюзовый огонек. Из глубины тянуло каким-то потусторонним ветром, вместе с которым до поверхности доносился слабый шепот и звал…звал…

Хранитель чуть отшатнулся от провала.

— Блин, еще бы немного, и я бы точно спрыгнул, — пробормотал он себе под нос, утирая холодный пот.

— Все равно же спрыгнешь, так чего ждать? — спросил Эдер, с опаской заглядывая за край ямы.

— Ну не так же, с бухты барахты! — возмущенно буркнул Сареф.

— И то верно, очертя голову лучше не сигать, — согласился с ним Харавиас, подходя с другой стороны.

— Будь ваша воля, вы бы тут до скончания веков, — бросил им Стоик, неотрывно разглядывая статую Воедику. — Будете долго рассусоливать, и Паленая Старуха, отпразднует победу танцем на наших костях, — рыкнул он, отворачиваясь от богини.

— Ой, да брось, на такой срок мы не задержимся, — хмыкнул Эдер. — А вот поинтересоваться, что на этот раз узрел наш славный лидер, будет полезно. Я точно опознал тот придурковатый взгляд, которым он обычно пялится на свои галлюцинации, — с усмешкой сообщил эотасианец.

— Согласна, — лязгнула своей механической гортанью Дьяволица, приближаясь к группе. — Раскрой нам свою тайну, о духовный вуайерист, — добавила бронзовая дева, дурашливо поклонившись Сарефу.

Остальные просто молча кивнули, не вступая в полемику.

— Ты слишком много общаешься с Эдером и Харавиасом. Они испортили твой фирменный черный юмор, — печально вздохнул Сареф, игнорируя возмущенные возгласы со стороны балагуров отряда. — Что же до видения, то не могу сказать, что оно показало что-то важное о том, что нас ждет. Только открыло маленький кусочек биографии моего прошлого «я» и добавило вопросов. Короче, все стандартно.

— Жаль, что ничего не прояснилось, — сказал Алот, пытаясь что-то наколдовать над пропастью. — Кстати говоря, ты можешь заглянуть вниз своим фирменным взглядом? А то я даже огонек вниз кинуть не могу. Каждая конструкция развеивается потоком эфира.

— Нет, никак, — покачал головой Сареф, попробовав сосредоточиться на том, что находилось под ними. — Для меня тут тоже слишком ветрено. Придется идти без предварительной разведки.

Хранитель снова приблизился к самому краю ямы. В этот раз на это действие откликнулся сонм душ. Сареф буквально кожей чувствовал, как меняется их спокойный танец в пределах его ауры, и, что бы они ни делали, это возымело скорый эффект.

Повинуясь зову своих собратьев, из бездны Суда Грешников начали подниматься древние духи, вырываясь на поверхность потоком гулко воющего ветра, который уже наверху перерешался в плотную стену сущности, двигающуюся по краю площадки храма. Поток духовной энергии был настолько силен, что его фиолетовые ленты можно было увидеть невооруженным глазом.

— Задери меня Галавэйн! Никогда такого не видел! — восхищенно воскликнул Харавиас, силясь перекричать ветер. — Мы будто в центре буиака, который по доброте душевной решил нас не трогать!

— Верно, друг-орлан! — вторил ему Кана, с широкой улыбкой оглядываясь по сторонам. — Только ради этого момента стоило ввязаться в твои дела, Сареф! Ах, сколько всего замечательного я смогу написать о наших приключениях, когда вернусь в Такову!

— Ха-ха-ха, думаю, сегодня мы увидим еще много удивительного, главное, все это пережить! — откликнулся Сареф сквозь гул. — Ну что? Все готовы?

— Да! — раздался ему в ответ хор голосов.

— Тогда на счет три… Один… Два… ТРИ! — выкрикнув последнюю цифру, Сареф что было сил оттолкнулся ногами от камней, прыгая прямо в широкий провал Суда. Одновременно с ним прыгнули и все остальные. Не успели они пролететь и до середины своей дистанции, как стена сущности сорвалась с места, охватывая их летящие тела, и устремилась вниз бушующей волной, увлекая за собой всех этих безумных живых.

Сареф, Алот, Стоки, Сагани, Итуумак, Паледжина, Эдер, Дэви, Харавиас, Скорбящая Мать, Гаррет, Ёрги и Деор исчезли в непроглядных глубинах Брейт-Эамон.

Спустя пару мгновений после их исчезновения ничто не напоминало о том, что древние камни развалин кто-то тревожил.

Что-то Иовара и Таос мне вот это дело напоминают.))

+1

32

  • Автор: Фриз
  • Офицер
  • Фриз
  • Откуда: Кемеровская область
  • Зарегистрирован: 13-11-2016
  • Приглашений: 0
  • Сообщений: 1044
  • Уважение: +1784
  • Позитив: +1056
  • Пол: Мужской
  • Возраст: 34 [1990-04-18]
  • Провел на форуме:
    1 месяц 20 дней
  • Последний визит:
    Вчера 14:47:06

Часть 4: Что есть ответ без вопроса?

Сареф падал сквозь бесконечное пространство. Мимо текли разноцветные потоки эфира, гудели в ушах, словно порывы ветра, то взрываясь воем урагана, то затихая до шелеста тёплого летнего ветерка. Каскады энергии складывались в причудливые картины только для того, чтобы в следующий миг раствориться среди хаотичных течений духа. Осколки воспоминаний кружили вокруг, каждое мгновение выстраиваясь в новый узор, подобно стёклышкам в калейдоскопе.

Такова была Граница между миром смертных и царством богов — вечно заполненная дорога, через которую проходят все души мира, прежде чем попасть в Колесо реинкарнации или вернуться обратно в Эору.

Хранитель нёсся вперёд, всеми силами отгораживая своё сознание от изменчивой какофонии этого измерения. Всё, что его окружало, не было предназначено для тех, кто еще цепляется за смертную реальность, только боги и умершие могли свободно находиться в этом месте. Именно поэтому бедолаги, открывшие в себе дар Хранителя, часто сходили с ума, ведь обладатели этого проклятого таланта всегда, пусть и самым краешком, но касались Границы, и далеко не всякий разум выдерживал такое соседство.

Сейчас, физически соприкасаясь с тропой мертвецов, Сареф чувствовал, что давление, которое он испытывал все последние годы, будто возросло во сто крат, но всё же пока держался. Где-то там, впереди, его ждало дно колодца, и он был уверен, что, в конце концов, окажется там, нужно только продержаться… отгородится от вала, стремящегося раздавить его… суметь сохранить здравомыслие…

Неожиданно Сареф почувствовал, как что-то изменилось. В одно мгновение хаос Границы отступил, даря такое желанное облегчение. И почти в тот же момент он почувствовал, что больше не падает, а лежит на чём-то мягком и пружинистом. В нос ударил запах влажной земли, а глаза увидели ровную каменную поверхность, к которой он прижимался щекой.

Замерев на пару мгновений, ожидая продолжения полёта или иной неприятности, Сареф осторожно приподнялся на руках, быстро встал и огляделся. Вокруг клубился сизый туман, скрывающий от взгляда всё, что находилось дальше пары шагов.

Подозрительно сузив глаза, Сареф прислушался к себе. От него не укрылось несоответствие между тем, что он видел, осязал и обонял, так что доверять сейчас можно было только внутреннему чутью Хранителя. Впрочем, хоть он прежде и не видел ничего подобного, происходящее ему отчётливо напоминало испытанное совсем недавно…

Над ухом Сарефа что-то пролетело. Отскочив в сторону и повернувшись, он заметил небольшой круглый предмет, со свистом рассекающий туман. Приглядевшись, Сареф заметил еще один, затем еще и еще. Они порхали в тумане всё время, оставаясь на краю его зрения, никогда не показываясь полностью, как бы дразня восприятие своим существованием.

Наблюдая некоторое время за странными предметами, Сареф рассмотрел, что траектория их движений изменилась. Словно убедившись, что завладели его вниманием, «летуны» прекратили прятаться и перенесли свой безумный хоровод в туман прямо перед ним.

Одна из таких летающих штуковин подобралась к Хранителю ближе и зависла прямо перед его лицом. Штуковина оказалась глазом. Судя по характерно вытянутому зрачку и желтоватой радужке, ранее глаз принадлежал какой-то крупной кошке.

Сареф с трудом удержался, чтобы не схватиться за свой магический жезл, понимая, что оружие здесь ему не поможет.

Повисев мгновение, глаз юркнул обратно в туман, который немедленно разошелся в стороны, открывая взгляду Сарефа гуманоидную фигуру, окруженную множеством неспешно плавающих глаз самых разных существ. Фигура ни на секунду не оставалась статичной, она превращалась из мужчины в женщину, из человека в орлана, из ребёнка во взрослого и наоборот. Её кости удлинялись и укорачивались, шерсть то исчезала, то вновь прорастала через только-только затвердевшие чешуйки. Единственное, что не изменялось — это ровное безглазое лицо.

Сареф сразу понял, кто перед ним. Сложно было не узнать самый известный из образов Ваэль, бога снов, тайн и откровений. Хозяин одного из трёх молчаливых алтарей, храма всех богов, сам почтил его своим визитом.

— Ты далеко продвинулся в своём поиске, Хранитель. Блуждал по извилистым тропкам, собирая воедино кусочки дороги. За множество жизней ты терял и вновь находил её бесчисленное количество раз. И вот теперь, в шаге от конца, ты готов вернуться к началу, — произнёс бог, неотрывно изучая Сарефа своими неисчислимыми глазами.

— У меня сейчас вдосталь своих загадок, чтобы добавлять к ним еще и ваши, боже, — уважительно, но твердо ответил Сареф. Несмотря на свою профессию исследователя, он никогда не поклонялся Ваэлю, поэтому не считал себя обязанным быть слишком почтительным. Достаточно и простой вежливости. Это гораздо больше, чем кто-либо мог ожидать от Стоика.

Сареф мысленно поморщился.

«Этот старый козёл плохо влияет на мой рассудок. Этож надо, уже использую его как эталон для общения с богом! — кисло подумал он. — Кстати, где все? Бог тайн решил не собирать лишнюю аудиторию?»

В ответ Ваэль захихикал. Звук странно плавал, то усиливаясь, то понижаясь вслед за изменением формы тела многоглазого бога.

— Но я бог загадок, мог ли кто-то ожидать от меня иного? — спросил он, чуть склонив голову. Мгновение спустя Ваэль продолжил: — Ты ищешь и ищешь, а твой противник напускает туман, путая след. Ответы же только затягивают тебя еще глубже, к более масштабным тайнам, с которыми ты связан неразрывными узами.

Сареф тихо вздохнул, на мгновение устало прикрыв глаза.

— И всё же я хотел бы знать, чем вызван такой интерес к моей персоне? Мне казалось, что остальным Великим не было особого дела до происходящего, и неважно, что успех Таоса наделит Былую Королеву новыми силами.

— Всё зависит от того, зачем ты пришел сюда. Скажи, какова твоя цель, помимо поиска? — сказал Ваэль. — Что же до других… кто знает? Это может быть истина или заблуждение. Решать тебе. — Бог растянул губы в широкой улыбке. Его человеческие зубы быстро заострились, превращаясь в опасные треугольные резцы аумауа.

— Цель? — задумчиво пробормотал Хранитель, подыскивая ответ. — Я здесь, чтобы не дать Воедике получить желаемое. За последние годы я не единожды переходил дорожку её культу. Душительница не славится всепрощением, поэтому было бы разумно не дать ей заполучить силу, с которой она сможет куда проще свершить свою месть.

— Следовательно, ты должен рассеять то, к чему она стремится, — кивнул Ваэль. — Туманность из похищенных душ, слепых и наполненных потенциалом новой жизни. Ответ на вопрос Воедики и твоё начало — что ты будешь с ними делать?

Сареф подозрительно прищурился:

— Я так понимаю, есть предложение на этот счёт?

Ваэль сложил руки на груди и усмехнулся, демонстрируя набор мелких острых зубок

орлана.

— Не вверяй судьбу этих душ решению какого-то бога. Ты нашел их, а теперь рассей по миру, чтобы ни бог, ни смертный не знал, где они окажутся. На это твоих сил хватит. Пусть они потеряются и станут новыми вопросами и ответами.

— И какой цели это послужит? — нахмурился Сареф.

— Никакой! В этом весь смысл.

Сареф закрыл глаза и глубоко вздохнул, стараясь унять вспыхнувшую злость. Мысль о том, что весь тот ужас который Таос обрушил на народы континента закончится без какого либо дастойного результата была ему абсолютно отвратительна. Но что в действительности он мог сделать? Попробовать вернуть их обратно, полагаясь на милосердную Хайлию? Скормить живым, как требовал Галавэйн? Предать самого себя и отправить души в желудок Воедике(уж этот путь точно будет открыт)? Или надеяться что Берас в последний момент решит помочь даже без платы? Один путь, другого краше и все паршивые.

— Вариант не лучше и не хуже прочих, — пробормотал он, невесело покачав головой, после чего снова посмотрел на бога. — Отпусти меня, боже. Я подумаю над твоими словами.

— Большего мне и не нужно, — со смехом произнёс Ваэль. — Ты стоишь на перепутье, смертный, и твоё решение само по себе замечательная загадка, ответ на которую я буду счастлив увидеть. Желаю тебе лёгкого пути.

Твердь под ногами Сарефа исчезла и падение продолжилось.

* * *

Глубокую тьму древнего подземелья неожиданно разорвали несколько сине-фиолетовых вспышек. В следующий миг по залу, чью тишину ничто не нарушало столетиями, разнёсся глухой стук, звон металла и треск сухих костей.

Сареф сдавленно охнул от удара о каменный пол — в этот раз приземление было куда неприятней — после чего попытался вздохнуть и тут же закашлялся. Клубы тысячелетней пыли взметнулись в воздух и забили глотку, угрожая оборвать его жизнь. Учитывая, сколько опасностей встретилось ему на пути сюда, и сколько еще ждало впереди, глупость такого конца стала бы насмешкой.

Пыль вообще не должна была коснуться Сарефа, ведь на его доспехах всё ещё оставались чары, способные успешно противостоять кислотной взвеси и отравляющим газам. К сожалению, путешествие оказалось слишком экстремальным для тонкой плёнки волшебства, и пока доспех восстанавливал разрушенную защиту, Хранитель успел вдоволь наглотаться костной пыли.

Кашляя и отплёвываясь, Сареф с трудом поднялся на ноги и огляделся по сторонам. Вокруг, тихо ругаясь, вставали его товарищи и подчинённые. На полу тут и там валялось множество изломанных костей. Глаза постепенно привыкали к полумраку пещеры и вскоре Сареф увидел в отдалении неровные стены пещеры, по которым, змеясь причудливыми завитками, взбирались адровые жилы. Благодаря их тусклому, мерцающему свету Хранитель смог рассмотреть широкий тёмный провал в монолитном камне, который, вероятно, вёл из этой пещеры в следующую.

— Ох-хо-хо, вы видели, как та статуя пялилась на нас, когда мы обделались в полёте? — то ли восторженно, то ли истерично просипел где-то в стороне Харавиас.

Рефлекторно подняв голову, чтобы посмотреть на статую богини, Сареф увидел далеко вверху провал Суда Грешников. Сейчас кольцо, в которое легко могли войти четыре оставленные бок о бок телеги, виделось далеким белым пятном, чей свет даже толком не доставал до дна.

Чудовищная высота.

— Ну, всё прошло лучше, чем я ожидал, — раздался справа слабый голос Алота.

Опустив взгляд, Сареф увидел, что приятель сидит на полу в нескольких шагах от него и, опершись руками о камень, смотрит вверх.

— Проклятье, если это лучше, то что, по-твоему, было бы хуже, парень? Но если на уме только наш фарш разбрызганный вокруг, лучше ничего не говори, — просипел Деор чуть дальше. Немолодой гном-чародей снял свой кожаный шлем и теперь с усилием массировал голову, прикрыв глаза. Было сложно разглядеть, но Сарефу казалось, что его лицо было мертвенно бледным. — Римгандовы потроха, что это вообще было?!

— Хе-хе-хе, небольшая прогулка по Грани и ты уже обгадился, коротышка? — язвительно прохрипел Стоик. — Лучше не ной, а благодари богов и гордись, ведь мы только что побывали настолько близко к Той Стороне, насколько это возможно, не подохнув! Тешит самолюбие, правда?

Деор нахмурился, явно собираясь ответить на колючие слова жреца, но его опередили.

— Та Сторона, м? — скрипнула Дьяволица, с интересом разглядывая валяющиеся вокруг кости. — А по мне, так ничего особенного. Меня во время замены износившихся деталей сильнее штормит. — Она скосила свои окуляры на Стоика и хмыкнула: — Хотя чего еще ожидать от мягоньких бурдюков вроде вас? Пальцем ткнёшь и развалитесь. Ха. Ха. Ха.

— Не неси ерунды, бронзовая девка, — презрительно усмехнулся Стоик. — От того, что твою никчёмную душонку молниями запихнули в это механическое убожество, крепче она не стала, — сказал он. — Или, может, в тебе просто говорит зависть к тем, чьё тело еще способно чувствовать радости жизни? — с деланным сочувствием добавил жрец.

— Да что может чувствовать дряхлый евнух вроде тебя? — пролязгала Дьяволица.

Стоик криво усмехнулся.

— Будь ты живой, я бы показал, какой из меня евнух, хоть прямо здесь, — заявил жрец. — Но сейчас тебе светят только костлявые объятья Бераса. Или, при большом везении, наковальня Абидона.

— Не обещай того, на что давно не способен, старый сифилитик, — ядовито откликнулась его собеседница.

Сареф медленно прикрыл глаза и устало потёр лоб ладонью. Ему бы следовало вмешаться и прекратить балаган, но после приземления он никак не мог прийти в себя. Мысли были какими-то неспешными и тягучими, словно смола. Создавалось впечатление, будто где-то по пути разум отстал от тела и теперь не спеша нагонял своё материальное вместилище.

Неожиданно резкий металлический звон вынудил Хранителя вновь обратить внимание на происходящее вокруг.

— Так, повеселились, и хватит, — слегка повысив голос, сказал Гаррет, обращаясь к спорщикам. Он только что хлопнул своим бронзовым протезом о край небольшого круглого щита, который держал в здоровой руке. — Я всё понимаю, после такого полёта так и свербит выпустить пар, но надо же помнить, что мы на вражеской территории, нет? — спросил он, переводя взгляд со Стоика на Дэви. — Дьяволица, если ты сейчас бодрее остальных, то сходи и проверь окрестности. А то неровен час, пока мы тут прохлаждаемся, на нас налетит толпа каких-нибудь тварей.

Что-то неразборчиво скрипнув, Дэви скользнула в сторону тёмного прохода, растворившись в укутавших её тенях. Как всегда, во время работы движения убийцы были абсолютно бесшумны, и не важно, что под ногами у нее полно костей, а сама она сложный металлический конструкт.

— О! Я тоже пойду! Прикрою Ди! — воскликнула Ёрги и, не дожидаясь ответа Гаррета, умчалась за Дэви.

Глянув ей вслед, капитан Эрн только тихо ругнулся, и снова посмотрел на жреца.

— Ты же, Стоик, чем препираться, лучше осмотри остальных. На знаю, как у других, но у меня после этой свистопляски с духовной бурей страшно болит голова. Занялся бы делом, раз ты у нас единственный, кто хорошо разбирается в целительстве.

— Пхе, капитан, неужели память у тебя столь же коротка, как твоё мужское естество? — раздраженно бросил Стоик. — Напряги свой куцый умишко и вспомни, что я говорил Хранителю, когда мы подплывали! Здесь вотчина Воедики, а значит, мои силы куда более ограничены, чем обычно. Предлагаешь мне тратить их на лечение царапин и головокружений, глупец?

— О нет, я всё прекрасно помню, но полную боеспособность отряда нужно вернуть как можно скорее, — холодно произнёс Гаррет, игнорируя оскорбления. Он по опыту знал, что пытаться вбить в этого безумца уважение и приличия совершенно бесполезно. Легче говорить с ним на его языке. — И, если бы ты потрудился воспользоваться тем, что осталось от твоих мозгов, то понял бы, как сделать это без лишних затрат. Хотя уже можешь не стараться, я всё сделал за тебя, — закончил он и, не дожидаясь ответа, зашагал в сторону Паледжины.

Богоподобная вайлианка находилась буквально в пяти шагах от них. Как и все остальные, она успела подняться на ноги и сейчас остервенело отряхивала свой плащ от пыли, раздраженно топорща перья на голове.

— Сэра Паледжина, я бы хотел попросить вас помочь Стоику, — учтиво произнёс Гаррет, обращаясь к темнокожей воительнице. — Насколько мне известно, исчерпание целебного прикосновения паладинов вашего ордена никак не сказывается на общей боеспособности, умения же нашего, колкого на язык, служителя Магран, лучше поберечь до битвы.

С тяжелым вздохом Паледжина бросила своё, сейчас бесполезное, занятие и с достоинством кивнула Гаррету:

— Вы правы, капитан. Я помогу. Но должна напомнить, что мои невеликие целительские умения могут повлиять только на плоть, в то время как наш спуск сюда был скорее опасен для духа.

— Тогда будем надеяться, что знаний и умений жреца хватит на то, чтобы должным образом воспользоваться чужой силой, — ответил капитан, коротко кивнув.

За его спиной Стоик побагровел от с трудом сдерживаемой злости, но промолчал, в кои-то веке признав чужую правоту.

— Ладно уж, посмотрим, что можно выжать из этой курицы, — услышал Сареф его недовольное бухтение.

Отстранённо созерцая, как капитан чуть ли не пинками приводит отряд в форму, Сареф мысленно в очередной раз поздравил себя с приобретением такого достойного командира — грамотного, хладнокровного, верного, в меру инициативного и не позволяющего собственным чувствам мешать делу.

Последнее было особенно важно, ведь все знали про его сложные взаимоотношения с юной Ёрги — только спорили о том, кем он её считает, приёмной дочерью или любовницей (хотя сама эльфийка явно стремилась ко второму варианту). Многие на его месте просто заперли бы девчонку в крепости или, на худой конец, не выпускали из-за собственной спины, благо, лучница она не из последних.

— Эй, Сареф, ты как? — привёл его в чувство знакомый женский голос, сопровождаемый хлопком по плечу.

Хранитель вздрогнул, помотал головой, обернулся и наткнулся на внимательный взгляд Сагани. Тёмная полоса племенной татуировки, словно повязка пересекающая лицо гномки, придавала её большим, серым глазам какую-то неестественную глубину и проницательность.

Сареф встряхнулся, пытаясь сбросить наваждение.

— А… да… да, сейчас, дай мне минутку, — пробормотал он. — Кажется, пока мы летели сюда, меня немного укачало.

— Неужели? — произнесла она, вскинув брови. — С остальными вроде всё в порядке, привычно бухтят, шипят и матерятся. Вон Стоик, как всегда, уже цапается со всеми подряд, да живительные благословения прописывает. Точнее, в этот раз нашу паладиншу к работе пристроил, но в остальном всё, как обычно. Только ты встал и замер, как нааситакский снежный суслик.

— Хах, ты так говоришь, будто для меня в этом есть что-то необычное, — нервно хмыкнул Сареф, дернув рукой, чтобы почесать затылок, но наткнулся на шлем.

— Да нет, но в месте, вроде этого, за твоими хранительскими выкрутасами нужно приглядывать вдвое внимательнее, — протянула Сагани, всё так же пристально изучая его. — А ну как заметишь чего важного, а сообщить и забудешь. Ведь бывало такое уже, и не раз.

— Бывало, — вынужден был согласиться Сареф. Некоторые видения и правда, так запутывали сознание, что если их тут же не озвучить, то они просто терялись в его собственной голове. Тяжелое это дело, быть Хранителем. — А ты, получается, в этот раз вытащила короткую соломинку и должна следить за мной?

— Ты отстал от жизни, Сареф. Мы уже полгода как разыгрываем эту обязанность в «Камень, ножницы, пергамент», — невозмутимо заявила она. — Ну, так что? Объяснишь мне, что происходит?

Сареф стянул с головы шлем и провёл рукой по своим коротким волосам. Он чувствовал, как мир кренится перед ним, норовя сбить его с ног.

«Нет, с этим полуобморочным состоянием нужно что-то делать», — решил он, после чего полез в сумку на поясе, где хранил свой запас различных снадобий.

Сумка, как и большая часть иной экипировки, была зачарована его собственными руками, благодаря чему защищала бутылки от всевозможных опасностей, да и сами фиалы он тоже старательно укреплял перед каждым походом. Жизнь давно приучила его оставлять на волю случая как можно меньше.

— Ой, да ничего такого. Всего лишь повстречал по пути Ваэля и мы мило побеседовали о том, о сём, — ответил он, вытянув из сумки небольшой прозрачный фиал. Подняв его на уровень глаз, Сареф на всякий случай присмотрелся к цвету жидкости, потом ловко выдернул пробку и одним движением опрокинул содержимое себе в рот. Полуэфирная жидкость скользнула по горлу приглушенно холодным потоком, чётко ощущаясь до самого желудка. — Уф, хорошо пошла, — выдохнул он, возвращая пустой фиал в сумку.

Мгновение спустя зелье исчезло из желудка, приятной волной разойдясь по духовным отражениям лимфатических и кровеносных путей. Сареф уже и позабыл о том невыразимом ощущении власти над закоулками собственной души, которое дарила эта чудная смесь. К сожалению, кроме этого оно дарило еще и целый букет отложенных побочных эффектов среди которых числилось привыкание и двухуровневая интоксикация.

Впрочем, для самопала зелье было вполне ничего. По крайней мере, основную свою задачу — укрепление связи разума с телом — оно выполняло в полном объёме, да и при правильной дозировке и перерывах не оставляло после себя долговременных последствий.

Главным компонентом зелья была вытяжка из печени лугуфета, а основой выступал дистиллят настоя древесного гриба Колыбель орлана. Это роднило получившееся алхимическое снадобье сразу с двумя популярными зельями, одно из которых укрепляло тело, а другое обостряло восприятие. Хотя эффект имел что-то отдалённо общее с изначальными продуктами, только если его пил Хранитель. Для нормальных смертных существ любого вида снадобье превращалось в тяжелый наркотик, из-за которого запросто можно было отлететь за Грань.

Называлась эта штука просто Бурда. Сареф несколько стыдился создания такого отвратного и ограниченного пойла, поэтому что-то более благозвучное придумать даже не пытался. Недовольство результатом помогало ему не бросать попытки усовершенствовать конечный продукт, но за последние годы удач в этом деле не было.

Сареф создал Бурду еще на первом году обретения дара видеть то, что не следует, для борьбы со своим новым недугом используя в качестве отправной точки наработки из дневников почившего безумца Марвельда, бывшего хозяина Каэд Нуа. Старик спятил, прежде чем у него получилось что-то дельное, а вот его невольный наследник, благодаря удаче и какой-то матери, смог создать рабочий состав и тем самым спас собственный разум. Что сказать? Судьба ему явно благоволила. Когда от каскада видений Сарефу становилось совсем невмоготу, только эта штука и удерживала его от печального конца. К счастью, со временем его контроль над даром укрепился, и нужда в таком костыле практически отпала, но он всё равно продолжал носить с собой пару доз этого зелья.

На всякий случай.

Ну, и еще Бурда неплохо показала себя во время полевых допросов. Средство двойного назначения, как оно есть.

— Ваэль, — повторила имя бога Сагани, нахмурив брови. — В храме, где все остальные отвечали, он нос воротил, а тут сам пришел? Я, конечно, не много знаю о многоглазом, но разве это не странно?

— Наверно, — пожал плечами Сареф. — Но честно, сейчас мне с этим разбираться не с руки. Совсем он меня заморочил, загадочник проклятый, — пожаловался он. — А ведь опять всё к похищенным душам свелось, только что никакой награды не предлагал и заданий не навязывал.

Сагани скептически осмотрела его и хотела уже ответить, но её остановил неожиданный окрик.

— Эй, голубки, чего застряли? — громко спросил Харавиас. — Или нам вас оставить наедине? Займётесь делом прямо тут, среди косточек? Саг, я всегда знал, что ты извращенка, но не настолько же!

— Кто бы говорил о извращениях, кошак подзаборный, — фыркнула Сагани, закатив глаза. — Или думаешь, что никто не знает про тот прайд штельгаров, который ты держишь в лесу неподалёку от Каэд Нуа? — спросила она, направившись к остальным.

— Ой! Что за грязные инсинуации?! — возмутился мелкий оборотень. — Девочки там для дела, а не развлечения. Кто, по-твоему, чистит окрестности от залетных бандитов? Да если бы не они, то стражникам бы вообще никакого житья не было!

— Так всё-таки «девочки», да? — с намёком произнёс Хранитель, вопросительно подняв брови.

Единственное ухо орлана пристыженно опустилось.

Тихо хмыкнув, Сареф последовал за гномкой.

Отряд полностью восстановил боевую готовность: мелкие травмы исцелены, повреждения разумов восстановлены, одежда очищена, бойцы лихи и веселы. Хоть сейчас на шествие Непокорности. Нужно только сменить разномастную замызганную амуницию на парадные одежды.

На мгновение представив, как выглядели бы его сотоварищи в высшем обществе столицы, даже если бы приоделись — или соре «тем более» — Сареф едва удержался от смеха. Такие бандитские рожи было еще поискать. Пожалуй, среди всей их компании только Паледжина сошла бы на светском рауте за свою, но той по должности положено. Недаром же паладины Братства Пяти Солнц со дня своего основания служат лично правителям вайлийских республик? Их там, наверное, учат начищать пёрышки для выхода в высшее общество еще усерднее, чем бою!

— Милорд, мы готовы выступать, — отрапортовал Гаррет, когда Сареф приблизился к остальным.

— Отлично, тогда начинаем, — кивнул Сареф. — Поблизости есть какие-нибудь сюрпризы? — спросил он, глянув на вернувшихся разведчиц.

— Нет, — расстроено откликнулась Дэви, раздраженно махнув рукой. — Там просто коридор, прямой как палка в заднице Стоика, и даже за первой дверью в конце не видно ничего интересного. Заметила по дороге остатки пары ловушек, но они давно разрядились и сгнили.

— Тогда движемся в простом оборонительном порядке.

— Я же сказала — нет там ничего. Или ты сомневаешься в моём чутье? — буркнула железная дева, закатив окуляры.

Сареф даже засмотрелся, в очередной раз поражаясь изыскам её конструкции. Само то, что она могла закатывать глаза, говорило о мастерстве создателя этого тела. Настоящее произведение искусства!

— Не сомневаюсь. Потому и в «простом», — ответил он, веско подняв палец. Внутренне же он недоумевал, чего она опять недовольна. Он и так проявляет преступную беспечность, полагаясь на её мастерство ради экономии сил. С заранее наложенными чарами и благословениями идти было бы куда безопаснее.

Дьяволица раздраженно всплеснула руками:

— Боги, твоя паранойя просто не знает границ! И это говорю я, убийца, которую весь Дирвуд не могли изловить более десятилетия!

— Но в конце-то изловили, — счёл нужным указать Сареф. — И как я слышал, это случилось только потому, что ты потеряла осторожность.

— Бах, это всё равно должно было когда-нибудь случиться, — глухо пробурчала Дэви, отвернув от него бронзовую голову.

Сареф фыркнул, тихо празднуя свою победу. Переспорить Дэви удавалось не так уж часто.

— Ну что, может, уже пойдём? — спросил он, обведя окружающих взглядом. — Таос ждать не будет.

— Подожди минутку, — подал голос Харавиас. — Я тут краем уха слышал, как вы с Саг упоминали имя моего бога. Может, всем скажете, о чём это было, а? Звучало важно.

— Хм? А, да. Пока мы падали, Ваэль решил немного поболтать… предложил просто разбросать похищенные души по свету. — Сареф помолчал, а затем чего добавил: — На самом деле, если подумать, этот визит показывает, что богам всё происходящее гораздо интереснее, чем мне казалось изначально.

— Вот невезуха, хотел бы я его увидеть, — пробормотал Харавиас себе под нос, уйдя в себя еще после первой части. — Проклятье! И почему ему так везёт?

Но Сареф его едва слышал, поскольку одновременно с орланом своим «важным» мнением решил поделиться их эксцентричный жрец.

— Ба-ха-ха-ха! Ну, Хранитель! Ну, насмешил! О, помилуй меня огненное лоно жизни, это ж надо! Нет, только ты можешь быть таким недотёпой! — с надрывом гогоча, проревел Стоик. — Боги! Грёбаные боги болтают с ним напрямую, а он до сих пор думает, что им плевать! Как можно быть таким ослом?

— И один из них согласился помочь только после того, как я потратил драгоценное время на идиотское смертельно опасное задание! — рыкнул Сареф в ответ. — Что нам с этой болтовни, если толку от них как с козла молока?! Таосу то вряд ли приходится каждый раз, когда ему что-то нужно, умолять чтобы его услышали! А тебе самому? Разве во время войны Магран не помогала вам словом и делом? Разве не вела вас, когда создавали бомбу, способную убить воплощённого бога? И посмотри, что происходит сейчас. Даже проклятый Берас потребовал за свою помощь плату, да еще какую! А ведь все похищенные Таосом души были вырваны из цикла жизни и смерти, следовательно, находятся под его ответственностью! Они ведут себя будто и не боги вовсе, а зажравшиеся чинуши со страстью к загадкам! И что я после этого, по-твоему, должен думать?

Закончив свой богохульский спич, Сареф затих, тяжело дыша. Ему стало полегче. Усталость и нервное истощение последних недель, наконец, довели его до ручки.

— Всё же ты глупец, Хранитель, — куда спокойнее, чем прежде, произнёс Стоик, качая головой. — Кажется, умный, а не понимаешь, что у богов есть свои правила. Думаешь, Магран нашёптывала нам — создателям Молота Бога — схему бомбы прямо в ухо? Ничего подобного. Она юлила и завлекала нас кружевом невнятных подсказок, заставляя выгрызать каждое решение ценою неимоверных усилий. Манила нас плавным изгибом бедра за дымчатой занавеской и соблазнительным шепотом любовницы, обещающим невероятное блаженство, но позволяла прикосновения только за звонкую монету болезненных неудач. Так и никак иначе. Все боги испытывают смертных на свой лад и никогда не дают ничего просто так. Говоря с тобой открыто, как было в Тэйр-Эврон, Владыки и так опустились очень низко, а всё от того, что своей игрой Таос и Воедика не только несут страдания смертным, но и нарушают законы царства богов! Считаешь, им всем тоже следовало отбросить эти правила? А не боишься последствий? Закон — это то, что отделяет цивилизацию от звериного существования. Даже Галавэйн принимает это, несмотря на всю свою дикость. И ты хочешь рискнуть всем? — Стоик печально покачал головой, впервые на памяти Сарефа выглядя старым и уставшим. — Куда покатится этот мир, если боги действительно отринут свои собственные правила? И сколько времени пройдёт, прежде чем общество смертных последует их примеру? О первичном состоянии жизни могут разглагольствовать замшелые идиоты из аэдирской академии наук, но сколько бы они ни блеяли, сути это не меняет. Даже самые дикие племена следуют своим собственным законам и традициям. А всё потому, что иначе жизнь превратиться в простое существование среди кровавой вакханалии.

Сареф упрямо сжал зубы, но ничего не ответил. В чём-то Стоик, конечно, прав, но… ох, сколько же было этих «но»! И главное «но» в том, что сейчас у них нет времени на пустую болтовню. Богам в любом случае глубоко плевать на их мнения.

— Идём, Таос ждать не будет, — наконец произнёс Хранитель, отворачиваясь.

+1

Страница:   1 2 3 4

Вы здесь » NERV » Стартовый стол » Столпы Вечности(рабочее название)