Слепило до жути. Казалось, что у меня не просто глаз ослепнет, но и пропечётся до корочки. Поднявшееся на горизонте солнце было беспощадно, как рассвирепевший буйвол. Он своими лучами как рогами бодал, пока не подчинишься его воле и отступишься от затеянного. И ему было всё равно, что у тебя там затеяно — просто забудь об этой идеи и на этом точка. Иди, свернись калачикам у того камешка и забудься вечным сном. Даже Брайста сбросила скорость, хотя ещё пару часов назад казалось, что она намного лучше приспособлена к экстремальным условиям.
Надо сделать пометку в мысленном блокноте: не стой на пути восходящего солнца — оно тебя снесёт как товарный поезд.
Но нарисовавшиеся где-то впереди горы как отбитые на голову герои защитили нас от местного злобного Амон Ра. Но мне лучше не стало — голод и жажда вновь пробудились, изъедая меня изнутри. На языке уже ощущалось, как танцует перекати-поле, превращая слюни в вязкую субстанцию подобную арахисовой пасте. Ненавижу арахисовую пасту.
Я буркнул Брайсте, что мне становится хуже. Она не стала отвечать, только ускорилась.
Вокруг нависали голые скалы — мы въехали в какой-то каньон. Пересушенный, мёртвый, как и плато. Никаких следов, что здесь хотя бы когда-то была жизнь. А дорога стала опасной, крутой. Могучий двухкрикат иногда завязал в гравии и беспомощно пробуксовывал.
— Держись-Васьильий-мы-уже-скоро-будем-в-деревне! — пролепетала Брайста.
— Можно просто Вася, — выговорил я из последних сил и обессиленно рухнул на её спину.
— Хорошо-хорошо-но-просто-держись!
Ватными руками я держался за неё как мог. Все пошлые мысли давно улетучились, за место них перед глазами хороводом плясали стейк с запечённой картошечкой и кувшин клубничного лимонада. Со льдом и побольше. Такую роскошь подавали в одном шикарном кафе на… Впрочем нет, такой классный заказ в любом кафе придётся ждать минут двадцать — я столько не вытерплю. Придётся перейти улицу и дождаться богоподобного гласа «Свободная касса!»
— Мне пожалуйста биг-мак, большую картошку фри и большую колу со льдом…
— Что-ты-там-бормочешь? Не-поддавайся-иллюзиям-мы-уже-почти-на-месте-потерпи-немного!
— …а, добавьте ещё шоколадного мороженого.
— Смотри-вот-моя-деревня!
— У меня карта.
— Какая-ещё-карта?
— Банковская.
— Ррр… приди-уже-в-себя! Все-человеки-такие-странные?
— О да, радость моя, мы все очень странные, глупые и мелочные, — прижался я к ней сильнее. — Я всё сделаю ради тебя. За каплю воды хоть на край света.
— Я-это-хорошо-а-а-а-а-поняла!
Нас хорошенько тряхнуло. В глазах жгло, но я постарался всмотреться что же там впереди. Мираж? Зелёный такой мираж. Но с приближением он никуда не пропадал. Становился блеклым, не таким грандиозным, но не пропадал восвояси, не выскальзывал из рук. Настоящий оазис посреди ущелья.
— Это-моя-деревня! Мы-дома! Я-дома!
Во мне открывалось второе дыхание. Я словно иссушённый вампир учуял запах крови и сразу встал как кол. Глазами выискивал местное озеро, чтобы разом окунуться туда и пить, пить, пить, пока не лопну! Хочу быть той самой девочкой из рекламы «А ты налей и отойди!»
Но никакого озера я не видел. Какие-то странные металлические сооружения окружали бедный клочок зелени. Точно искусственная кровеносная система. Древняя, хлипкая, на последнем издыхании. Тем странней и не от мира сего выглядела стремящаяся к небесам ветряная мельница. Гигантские лопасти передвигались по воздушной глади, как ленивец с одной ветки на другую.
Перед самой деревней было простенькое оборонительное сооружение — метра полтора высотой каменный вал, ощетинившийся металлическими прутьями. Сторожевое гнездо удачно расположилось на протянутой каменной арке между скалами. Оттуда на нас хмуро посматривал местный сторож-молодец.
Сама деревня напоминала муравейник. Скалы были испещрены хитроумными лестницами, балконами, искусственным пещерками-жилищами. Из них выглядывали местные жители в обычных крестьянских обносках из льна, аля как и у Брайсты. Только не настолько плотные и многослойные, как у неё — намного проще, как обычная повседневная одежда, которая неуклюже свисала.
Глядели жители деревни на нас с подозрением, будто мы какие-то прокажённые. Или это они так Брайсту «тепло» встречают? Девчонка похоже не сильно пользуется популярностью среди деревенских. Как она там говорила? «Я не бесполезная»?
Мы остановились почти в самом центре деревеньки. Дальше за каменной оградой начинались стройные грядки местной фермы, на которых росли отдалённое подобие пшеницы, ячменя и льна. Кое-где можно заметить даже хлопчатник, но, судя по всему, это уже дорого-богато. К каждой грядке была подведена кровеносная система из проржавевших труб. Ирригационная система? Логично, без искусственного орошения в такой пустыне что-то возделывать та ещё фантастика. Но всё выглядело бедным, растения были полусухие: и трава и кусты выглядели измученными. А с дюжину деревьев словно в вечной молитве просили о том, чтобы их наконец-то вырубили.
Тем временем к нам спустилось полтора десятка жителей, и Брайста, опустив повязку с лица, залепетала почище лопастей вертолёта на взлёте. Я ничего не понимал, только отдельные несвязные друг с другом слова. Как же во мне теплилась надежда, что это её личная особенность. Кхах, как я ошибался! Да тут все как колибри. Лопочут чуть бы не скороговорками, пойди пойми их! Кто-то что-то украл, кто-то что-то вернул, кто-то как-то ведёт себя не очень. Это про Брайсту и про те самые кристаллы, как я понял. За них её готовы были наказать. А уж за то, что притащила ещё и меня — отправить на удобрения. Толпа она и в Африке толпа, она всегда любит суд Линча.
И все как на подбор идеальные, без изъянов. Натуральные Аполлоны и Афродиты наяву. В этой пустыне и с такой-то скудной фермой! Как это возможно?! И сил у них достаточно, чтобы пререкаться между собой. Похоже и вправду реалити-шоу для подростков. Но это всё, конечно, замечательно, я за них рад, но… Эй, ребята, я тут умираю от жажды, если что!
— Воды…
Пришлось напомнить о себе, прервав их милую перепалку. Именно в это начал переходить их разговор. Брайста упорно спорила с молодым мужчиной, который перегородил дорогу и не собирался её впускать в жилище. Детина тот ещё, особенно коротко стриженные рыжие волосы подчёркивали этот образ.
— Пожалуйста, — просипел я. Глотать уже не мог, в горле образовался дефицит слюней и их выдавали по талонам в понедельник в девять утра. А сегодня среда.
Моя спасительница помогла мне встать с двухкриката. Ноги меня плохо держали, в глазах темнело. Не думал, что обезвоживание наступит настолько быстро. Ну, Вася, курица тоже думала, да в котёл попала. А ты вообще на сковородку — пора бы уже начинать думать.
— Ты-весь-горишь! — заволновалась Брайста прямо у моего уха. Чуть не оглох.
Девушка уже закричала на собравшихся и это наконец-то возымело эффект.
Через несколько мгновений меня под руку сопроводили в скальное жилище. В гостиной обрывками приметил спартанские условия, от вида которых казалось, что попал в каменный век. Низкий стол, высеченный прямо в скале, выглядел монументально. Разложенная аскетичная утварь из глины только подтверждала мои ощущения. А вот в чьей-то просторной комнате, до куда меня провели, царила совсем иная атмосфера. Здесь всё было заставлено исписанными глиняными табличками и самым разнообразным хламом из металла. Пригляделся — не просто хлам, а какие-то давно прогнившие насквозь устройства, разбитые до состояния конструктора «лего». Довершало картину висевшая на стене порванная, затасканная карта из папируса. На ней мало что можно было разобрать: она здесь скорее для изучения, чем для практического применения.
Меня усадили на кровать, твёрдую (вы не поверите!) как камень. Горячие споры за порогом продолжились, молва всё усиливалась. Не все были рады моему появлению, не все разделяли оптимизм Брайсты. Она всё ещё спорила с короткостриженым мужчиной, который явно рад бы меня выкинуть из деревни пинком под зад, вот только его что-то удерживало.
Наконец-то в комнату зашёл ещё один мужчина, весь из себя статный, и все сразу замолкли. В отличие от других он был спокоен и не суетился. Мужчина аккуратно передал мне кувшин, а в нем… вода! Мутная, подозрительная на вид… но вода!
— Спасибо, — продрожали мои губы, и я тут же набросился на воду. К сожалению, она не была холодной и тем более никто по первоклассному сервису в кувшин не положил льда. Но дарёному коню в зубы смотрят.
Коротковолосый мужчина жадно смотрел на меня — по глазам видно, как ему хотелось выбить из меня всю дурь. Я его понимал. Здесь, в самой жопе дьявола, — вода нечто бесценное, нечто, что надо оберегать и экономить. А не вцепившись зубами в кувшин глотать в три горла. Наверное, я сейчас выпил на целый слиток золота и теперь в долгах как в шелках.
Пока я пил и по воображаемым усам текло, Брайста уже успела сбросить со своей головы капюшон. Стало быть, рыженькая. Не длинноволосая, под карешечку, растрёпанная и чумазая, но… М-м-м, рыженькая… мне она начинает всё больше нравится. Отмыть и причесать…
— Ещё раз благодарю, — вытер я рот тыльной стороной ладони, от чего у детины глаза налились кровью. — А то у меня в горле пересохло, как это ваше плато психов.
Я передал назад наполовину опустевший кувшин. Остальное выпить мне не позволила совесть, но как хотелось, как хотелось!..
— Безумцев! — поправила меня Брайста.
— Ага, твоя правда, — подмигнул я ей.
— Рад был помочь, — ответил статный мужчина. — Я староста этой деревни, Ватчфлок.
— Василий, — кивнул я. Руку уже не протягивал — фейл помню.
— Я знаю кто вы, Брайста очень экспрессивно нам всё рассказала.
— Я хотела-как-лучше-я-думала…
— Мы-поняли, Брайста, — перебил её староста. — А ещё мы знаем, что ты охотишься за благами для деревни, но…
— Но?
— …не всегда ты благо приносишь.
— Но!..
Ватчфлок не дал ей договорить, подняв руку.
— Она меня спасла, — попытался я вступиться за свою спасительницу. — За это я ей безмерно благодарен.
— Это благо — спору нет, человек, — сказал Ватчфлок. — Однако есть ли благо твоё нахождение в нашей деревне?
Тут я развёл руками. Действительно, это тот ещё вопрос. Чем я могу помочь этим людям, которые повидали такого, что я в сравнение с ними неженка-первокурсница? Рассказать им про новые функции микроволновки? Или может переустановить «винду»? О да, это то, чего им не хватает.
— Староста! — вступился молодой мужчина, лопоча так, что я его еле разбирал. — Мы-не-можем-держать-этого человека-он-только-что-выпил-за-десятерых-за-раз-нам самим-то-не-хватает! Как-бы-вождь-дань-с-нас-не-повысил-тогда-нам-несдобровать!
— Твоя правда, Фёрсэвэр.
— Тогда-позвольте-мне-это-сделать-пока-не-стало-поздно! — молодец угрожающе шагнул в мою сторону, но на его пусти тут же встала Брайста.
— Нет-брат-он-нам-поможет!
О, братик. Вот оно что, Михалыч. Надо было сразу догадаться. Так у нас тут семейная драма? Мило, мило.
— Уйди-сестра-ты-и-так-натворила-дел-чтобы-ещё-и-такую-беду-накликать-на-нас! Тебе-мало-вот-этого-всего?! — Фёрсэвэр взял какую-то вещицу со стола, посатрясал ей, пока не швырнул об стену. — Всё-это-дерьмо-загубило-нашего-отца-и-губит-тебя-и-загубит-всех-нас-и-всю-деревню-опомнись-уже!
— Я-сказала-нет-иначе-тебе-и-меня-придётся-выгнать!
Итак, загибаю пальцы рук.
Вот этот грозный детина — брат Брайсты. Это раз.
Два — он меня не очень-то любит. И не потому, что ему моя кособокая рожа не нравится, а потому что я только что выпил недельный запас воды для одного жителя деревни. Думаю, в таком случае меня будут ненавидеть все. Отличная перспектива.
Три — отношения между братцем и сестричкой как у кошки с собакой. И не потому что они не поделили игрушечку в детстве, а потому что Брайста уже раз принесла несчастье в деревню. Интересно, какое?
Занятно, но мне это не сулит ничем хорошим. У моего спасителя и так репутация, как у олигарха.
— Давайте проверим, — прервал семейную перепалку староста, — насколько наш гость полезен, как это утверждает Брайста.
Зазвучал голос разума. Но мне одному кажется, что лично у меня назревают большие проблемы?
— По-нему-сразу-видно-что-такой-же-бесполезный-как-моя-никчёмная-сестрица!
— Эй! — Брайста ткнула кулачком Фёрсэвэра.
— И всё же, Васьильий, если вас не затруднит.
А у меня был выбор? Или я что-то смогу сделать для этого народа, или пойду на все четыре стороны без права на переписку.
— Ну, я могу огород копать, в детстве был опыт, — ответил я, почесав затылок.
— Нет-не-это-ты-же-человек! — с восхищением воскликнула Брайста.
Я закатил глаза. Другие тоже оптимизма не проявляли.
— Посмотрите-на-него, — не унималась она, — посмотрите-во-что-он-одет-как-выглядит-как-разговаривает! Васьильий-о-таких-вещах-рассказывал!
Что-то я не припоминаю, чтобы я травил байки. Может, когда бредил? Ну там я ещё и не такое мог насочинять.
— Он-обычный-пройдоха-вот-кто-он! — безапелляционно заявил Фёрсэвэр.
Ну, это ты загнул, братец. Тебя бы в моё положение. Я сейчас скорее вернулся на пару лет назад и похож на студента во время сессии.
— Он-древний! — подняла девушка палец, чуть бы не получив оргазм от такого заявления. А я только крякнул.
— Эй, Брайста, мне всего двадцать четыре! — моему возмущению предела не было.
— Ты-понимаешь-ты-же-необычный-человек! Ты-должен-понимать!
Слушай, милая, такими темпами я скоро метнусь в лагерь твоего братца и соглашусь, что ты городская сумасшедшая.
— Что ж, — оживился староста, — человек Васьильий не понимает о чём ты. Мы не понимаем о чём ты. Никто не понимает о чём ты. Так объясни нам, Брайста.
Да, разложи по полочкам свой ход мыслей, милая — мне самому интересно послушать.
— Вы-понимаете-о-чём-я-вы-же-друг-моего-отца-поэтому-всё-знаете-не-хуже-меня-я-не-ошибаюсь!
— Нет, Брайста, я не понимаю, что ты хочешь от нас и от этого человека.
Мужик, я хочу тебе пожать руку!
— Следуй-за-мной! — схватила она меня за руку и повела из дома.
Фёрсэвэр и Ватчфлок увязались за нами.
На улице собралось зевак, как будто сюда приехала голливудская звезда. Все о чём-то щебетали. И с такой скоростью, что общий гамон превратился в гул истребителя. Никогда я не привыкну к такому стилю общения. Только один из жителей этой деревни был нормальным.
— Староста Ватчфлок, — взглядом я пытался его найти, пока шли по тропинке на ферме.
— Я здесь, человек, — сравнялся со мной мужчина.
— Похоже, вы единственный, кто общается… э-э — нормально? Ну, не с такой маниакальной скоростью.
Он усмехнулся.
— За свой век я успел застать других человеков. И знаю удобное для вас общение.
— По вам и не скажешь, — смутился я, оглядывая его с ног до головы, — ну, то, что вам много лет.
— Если тебе действительно двадцать четыре, человек, то я гожусь тебе в отцы. И даже больше.
Мои брови устремились к небесам, пока мышцы не натянулись до предела. Если приложить фантазию, то можно было расслышать «дзынь». Я не знаю, что это за мир и какую амброзию молодости они тут выращивают в качестве еды. Но в моём мире за обладанием чем-то подобным корпорации и государства удавятся. Или начнут мировую войну — тут уж как попрёт. Если получится вернуться в свой мир, то надо будет несколько семян прихватить с собой. Да, я уже чётко отдаю себе отчёт, что нахожусь в другом мире — я же не обычный японский школьник, который будет неделю шарахаться, а потом ещё неделю проходить пять стадий принятия неизбежного.
Вышли мы к сердцу ирригационной системы. Все трубы вели именно в это маленькое неприметно здание, огороженное забором и охраняемое парочкой молодцев. Ну как охраняли — вроде даже мечи в ножнах есть. То, что они представляли из себя забродившийся квас — это уже мелочи. Не мотыгами вооружены — уже хорошо.
Староста кивнул, и они нас впустили.
Войдя внутрь казалось, что я из каменного века тут же переместился в постапокалиптическое метро. Куча ржавых труб, с которых стекали капли воды, а металлические тазики их ловили; всякие доисторические манометры, у которых значения гуляли туда-сюда на треть шкалы…
Мне не дали вдоволь всё рассмотреть и отвели к центральной сердцевине.
— Вот! — победно указала Брайста на какую-то утопленную в машине полусферу. Она была размером с футбольный мяч и на фоне всего остального выглядела, как кустарно прикрученный к «пятёрке» прямоточный глушитель от «феррари». Или наоборот? Вся эта архаичная машина явно строилась вокруг сферы.
— Васьильий-сможет-сделать-так-чтобы-у-нас-было-воды-столько-сколько-захотим! — продолжила вещать Брайста. — Потому-что-он-необычный-человек-а-самый-настоящий-древний!
— Древние-это-мифы-отца-сестра-уймись-уже-и-пожалей-этого-человека-он-сам-ничего-не-понимает!
— Нет-наш-отец-не-ошибался-я-не-ошибаюсь! Васьильий-сделай-это!
— Сделать что?
— Брайста хочет, — начал староста, — чтобы ты отворил дар богов и заставил его работать иначе.
— И в чём подвох? — насторожился я. — Я не понимаю. Я вообще ничего не понимаю и подобную штуку вижу впервые в жизни…
— Но-ведь-ты!.. — вклинилась девушка, но я её перебил. Око за око, милая.
— Брайста, я хочу сказать, что… Ай, к чёрту. Староста, может вы лучше мне объясните, что она от меня хочет? Видите-ли, я не очень понимаю, как у вас тут всё заведено и устроено.
— Странный ты человек, Васьильий, — улыбнулся Ватчфлок, пристальнее осмотрев меня. — Даже просто отворить дар богов не под силу никакому человеку. Но и андри способны только отворить, но не восполнить истраченную силу дара богов. Раз в год мы и другие жители деревень и городов приносим дары богов в храм Всематери. Принцесса Софи, как служитель Всематери, способна провести священный обряд, благодаря которому дары богов вновь восполняют истраченную силу. Ей богами даровано секретное причастие. Но даже принцесса Софи не способна заставить дар богов работать иначе, как того от тебя хочет Брайста.
— Это-знает-каждый-я-же-говорю-что-этот-человек-пройдоха!
Вот в этом ты не прав, братец-акробатец.
— Весело, — ухмыльнулся я. — Брайста, с чего ты решила, что мне это под силу?
— Да-сможешь, — затараторила девушка, — потому-что-ты-необычный-человек-потому-что-боги-это...
— Хватит! — рявкнул Фёрсэвэр.
Повисло молчание.
Буду кэпом — Брайста меня определённо с кем-то путает. Увидела странного типа в странной одежде и решила дёрнуть кота за хвост, авось что выйдет. Та комната, похоже, её личная. Таскает с пустыни всякие артефакты, тыкает наугад; что-то работает, что-то нет. Вот и я — очередной артефакт, в который она захотела тыкнуть пальцем. Сработает или нет — вопрос десятый. Не попробуешь — не узнаешь. Могу ли я её осуждать? Нет, ни разу. Пусть так, но я не превратился в жаркое. Вот только надо бы отрабатывать должок…
— Ну хорошо, — решил я разбить неловкое переглядывание, — и как мне, для начала, его открыть? Силушкою богатырскою?
— Просто-прикажи-это-сделать!
— Вот так просто? Староста только что сказал, что человек не способен это сделать, разве нет?
— Да-но-древние-способны-повелевать-паунком-как-мы-и-даже-больше!
— Паунк? Это что?
— Это вот это, — староста достал из кармана кристалл размером в горошину и заставил его левитировать.
Я присвистнул. Неужели всё же магия?
— Это то, что Брайста вечно крадёт у деревни для своего монстра, — продолжил Ватчфлок. — И мы остаёмся обессиленные, пока она странствует в пустошах.
— Я-беру-на-время-пока-деревня-не-пользуется-мельницей! — начала оправдываться Брайста. — И-иногда-приношу-полезные-вещи-для-всех-нас!
— А-чаще-всего-ты- приносишь-ничего! — осадил её брат. — Это-воровство-сестрица-как-бы-ты-не-называла!
О, я попал в яблочко. Кто тут умный мальчик? Я умный мальчик, возьми пирожок с полки.
— В-любом-случае-Васьильий-сделай-это-докажи-всем-что-ты-не-бесполезный-и-пусть-уже-поймут-как-ошибались-во-всём!
— Ну, как скажешь, — пожал я плечами. Почему бы и не попробовать? Она меня спасла под моё обещание. А попытка — не пытка. Поэтому я напрягся в сторону этой полусферы, не совсем отдавая себе отчёт как должна выглядеть команда паунку или как его там.
— Может, есть инструкция по применению? — спросил я.
— Если ты тот, о ком говорит Брайста, — сказал Ватчфлок, — тебе это не нужно.
Ладно, юный подаван, почувствуй силу. Сконцентрируйся! Хотя бы ради бедной Брайсты, которой обещал помочь. Вдруг и вправду я окажусь избранным! Ведь всегда в таких историях становишься избранным!
Но ничего не происходило. Удивительно? Ха! Нет.
— Сезам откройся…
Ноль эффекта.
— Абракадабра?
Не-а.
Терпение у братца кончалось.
— Сферус открыватус!
Я начал чувствовать себя идиотам. Если это действительно другой мир и это некий дар богов, то что я могу с ним сделать? Это же тоже самое, что привести Брайсту на гидроэлектростанцию и сказать ей «включи». Включит, наверное. Фейерверк на целые поколения вперёд запомнится.
Нет, артефакты из других миров какому-то продавцу пылесосов не подчиняются. Это аксиома. Так бывает только в дешёвом аниме. По-хорошему вся жизнь уйдёт просто разобраться что это и как с этим взаимодействовать.
— Что-я-и-говорил-жулик-он, — начал сокрушаться Фёрсэвэр, — пройдоха-обманул-тебя-он-даже-не-способен-повелевать-паунком-вот-и-весь-ответ-Брайста-ты-снова-принесла-мусор-из-пустошей! Древние-твои-просто-сказки!
— А-а-а-р-р-р-а-а-э-э-ы!
Это была Брайста. Ей этот цирк тоже надоел, и она просто провела рукой рядом со сферой. Та тут же прокрутилась и явила свету… Точнее узкий пучок света прорезал помещение, направившись на глаз Брайсте…
Мать твою…
…что во имя всего святого это значит?!
Я жадно впился в появившийся текст, снова и снова его перечитывая.
Scan complete
Unidentified life-form
Access denied
Мои глаза меня не обманывали. Передо мной висел голографический интерфейс с чёткими белыми буквами на полупрозрачном синем фоне.
— Ну-же-давай-ты-сможешь-я-знаю! — подгоняла меня Брайста.
Погоди, милая. Просто погоди.
— Дай подумать…
Если… если у этой штуки чёткий и конкретный английский язык… Если… если эта штука построена вполне конкретными людьми… Если… если эта штука построена очень давно, а судя по её виду — так оно и есть… Но в моё время ничего подобного никогда не было… Если… если там на небесах висит то, что осталось от Луны… Это «если», чтоб ему провалиться…
Хьюстон, у нас проблемы.
