— Сядь на землю! — произнёс я командным тоном.
Возможно, мне припекло голову и понесло творить какую-то дичь, но я ещё в трезвой памяти, чтобы помнить о полученном разрешении творить эту самую дичь. В какой-то мере. После того, как Брайста меня покормила, наверное, «самым вкусным» завтраком в моей жизни, я в отместку чуть бы не взял с неё расписку о том, что она соизволяет разрешать иногда проводить на себе эксперименты по, так называемому, «навязыванию клятвы». Я не стал сразу применять данное мне право, ибо ещё предстояло немедленно броситься в путь, пока Редшед и его милые пудели нас не нагнали.
В этом заезде я впервые понял, что такое укачало. До тошноты однотипный марсианский пейзаж и не думал сменяться на что-то более красочное или, хотя бы, иное. Я вообще удивлялся насколько Брайста хорошо ориентируется в этих пустошах, где даже нормального ориентира то не сыщешь. А уж когда тебя что-то сверху напекает, так тем более голова переставала соображать, чтобы вообще хоть как-то понимать куда ты едешь. И пока солнце атаковало меня кавалерийскими наскоками обжигающих лучей, я же старался сдерживать порыв, как бы не удобрить бесплодную землю прямо на ходу. Это было весьма соблазнительно, учитывая кулинарные таланты Брайсты. А дав этому маленькому марсианскому клочку хоть какое-то удобрение, можно смело основывать свою колонию и выращивать привлекательную к употреблению картошку, в отличие от их странного на вид и вкус пшена. Картошка она такая — растёт почти везде, только дай повод. Марк Уотни не даст соврать. Всяко лучше, чем местная «пшеница», которая с настоящей пшеницей имело уж очень отдалённое родство.
А потом наступила жажда. Настолько опустошающая все запасы жидкости в организме, что я чуть снова не начал нести бред про колу со льдом. Благо у Брайсты совершенно внезапно завалялся поблизости тайник для таких случаев. Я настолько был поглощён жаждой, что даже не задался вопросом откуда у неё столько денег на то, чтобы разбрасываться по пустыне ценными ресурсами.
И вот сейчас я сижу на разгорячённом камне, глотаю из фляги разгорячённую воду, пока Брайста возится с не менее разгорячёнными паунками от двухкриката. И видимо мою команду девушка не особо заметила, продолжив осматривать своего скакуна.
— Брайста, сесть на землю!
Возможно, я пожалею, что не предупредил Брайсту о начале своих маленьких экспериментов. Но в горячечном бреду казалось, что это отличная идея проверить свалившуюся мне на голову силу совершенно безобидной командой на ничего не подозревающую и всецело мне доверяющую андри.
Брайста обратив внимание на мои потуги только непонимающе склонила голову на бок. Этот щенячий жест уже стал для меня отличным маркером, что она поняла меня ровно так же хорошо, как и я своего препода по матану. То есть — никак.
— Зачем сесть? — Брайста потопталась на месте, выискивая что-то под ногами. — Не понимаю всё обычно как всегда что-то должно быть? Почему на землю?
Я тоже уставился на неё непонимающей гримасой: как эта сила работает? Очевидно, банальной командой не обойтись, это тебе не армия, сынок, и не Арканзас. Здесь всё по серьёзному. Раз всё по серьёзному, значит и моя рожа должна источать сержантскую решительность. Правда я без понятия, как она должна выглядеть в реальности, ведь я настолько патриотичен, что откосил от армии. Но вот в этот миг я пожалел, что не отслужил — сейчас бы точно понадобились бы любые навыки по хоть какому-нибудь выживанию, которая могла бы дать наша доблестная армия. Да хоть подметать снег ломом и убирать всё в кантик — это было бы куда полезнее, чем навыки о том, как загнать бедной старушке предпенсионного возраста газовую плиту с поломанной кнопкой автоподжига.
«Молодой человек, оно заедает»
«Не бойтесь, мы вам не с зала доставим».
— Сядь, я сказал! — гаркнул как можно суровее.
Брайста застыла и глядела в мою сторону как на умалишённого. Но я умел играть в гляделки и маску сурового вояки не снимал. Наверное, это выглядело потешно, но мой соперник не выдавал никаких искромётных шуточек, а только хлопал ресницами аки бабочка. Я уж было подумал, что прежде, чем кто-то сдаться, между нами должно лениво пробежаться перекати поле. Как в тех самых вестернах. Но Брайста не выдержала моей психологической атаки и всё же соизволила сесть на землю, поджав под себя ножки и положив руки на колени. Почти как заправская японка.
— Т-так-с-сойдёт? — пролепетала она, скривившись в неуверенной улыбке.
Умилительно.
Никаких миганий или свечений в глазах. Они только непонимающе бегали из стороны в сторону, стесняясь глянуть в мою сторону.
Я устало гоготнул и подошёл к Брайсте. Она не шелохнулась. Могло показаться, что это на неё так действует сила подчинения (торговая марка, не иначе), но одного взгляда было достаточно, что девушка просто испугалась моей внезапной смены настроения и неадекватного поведения.
Господи, за что я её мучаю, а? Вот что она мне плохого сделала?
Идиот.
— Да вставай ты, чукча, — протянул ей руку. — Похоже это ваше там навязывание клятвы, или как его там, работает не так просто.
У Брайсты лицо вытянулось в «О». Я думал сейчас начнётся истерика, посыпятся проклинания, обвинения в предательстве и…
И ничего. Взяв меня за руку, она тут же вскочила и встала прямо нос к носу. Только сейчас к своему удивлению заметил, что она не такая уж и миниатюрная, как могла показаться на первый взгляд — её макушка аккурат у моих глаз. А рост то у меня почти под сто восемьдесят пять — не самый высокий, да, но и не самый низкий. А разгадка то проста — ноги у этой девчушки натурально росли от ушей.
— Извини, — выдавил из себя, хотя прекрасно понимал, что одних извинений недостаточно.
— Мог бы и предупредить я же не против! Мы договорились! — Брайста надула губки уж очень наигранно.
— Так в том и смысл, чтобы жертва не знала о моих намерениях.
— Одно желание! — заявила нахмурившаяся Брайста.
— Хочешь торговаться? — подбоченился я. — Хорошо, я выполню любое твоё желание. В пределах разумного.
— За каждый раз новое желание! Итого уже одно желание! — её глазки если чем и горели сейчас, то решительностью.
— Одно? А не два?
Брайста переминалась с ноги на ногу, не зная, что и ответить.
— Одно! — выкрикнула она, зажмурившись. — Первый раз не считается — это получилось случайно! Второй раз считается! Поэтому уже одно желание и без споров! И вообще нам надо ехать давай сюда флягу!
Я передал Брайсте флягу, но вместо того, чтобы отпить оставшуюся половину, молча закинула её в скарб двухкриката. Туда же она выгребла почти все припасы из своего тайника, в числе которых была странная на вид железная трубочка длиной в сантиметров двадцать, не больше.
— Слушай, — попытался я сломить об колено нарастающее неловкое молчание, — обязательно всё забирать с собой? Вдруг тебе ещё что понадобится?
— То ради чего я всё собирала — уже со мной. Уже нет надобности. Надеюсь очень надеюсь ведь теперь ты с нами и ты нам поможешь ведь так?
Брайста установив все паунки в колёса, уселась на двухкрикат. Я не стал ждать особого приглашения и пристроился сзади. Без грязных мыслей, Вася.
— Опять ты за своё, — нацепил я на лицо тряпку, — ну хоть поведай, чем я вообще должен помочь. Уже сгораю от нетерпения.
Сгорал, правда, больше от палящего солнца, да это и так понятно любому фантомному ежу, который в любой момент начнёт мне мерещиться.
— Легенда гласит что однажды один из древних вернётся, — Брайста что-то настраивала на руле прежде, чем пуститься в приключения по неописуемо «очаровательным» пустошам. — Древний победит демонов объединит андри и поможет андри пройти последние шаги в тёмных временах!
Класс, ну начинается: иди убей дракона ради принцессы. Дракон то в курсе, что он злодей? А остальные не в курсе, что дракон он такой один, уникальный, а принцесс то много, на всех хватит?
— И тогда что?
— Тогда боги увидят что древние замолили свои грехи заберут демонов и помогут Всематери сделать мир таким каким он был до Нисхождения.
Отличная сказка на ночь. То, чего мне не хватало всю жизнь, так это якшаться с богами и убивать демонов из преисподней. Слышите-слышите? Это хеви-металл заиграл. Где моя двухстволка?
— Закорефаниться с богами — это ещё ладно, допустим, — съехидничал я. — Но победить демонов? Я что, похож на Думгая?
— Кого-кого?
— Это парень, который знает толк в истреблении демонов.
— У древних и такой был?! Почему он не помог?! — она резко повернулась и почти в упор прильнула ко мне с горящими глазками. Фигурально выражаясь. — Ты знаешь его секреты? Нам это нужно очень! Расскажи подробнее о нём!
— Боюсь, без аргент-энергии это дохлый номер. Мы ничего не сделаем, — я развёл руками, сделав сожалеющий вид.
— Мы его найдём!
— Поверь нет, — пришлось резко отрезать, чтобы нелепая шутка не разрослась в слона. — Давай с самого начала. Кто такие древние и что с ними стало?
Формально, я уже и так догадывался, что могло в прошлом случиться. Но жутко интересна современная трактовка истории.
— А ты разве не знаешь? — Брайста с поникшей головой развернулась обратно и плавно тронула в путь двухкрикат. Встречный поток ветра отлично проветривал мозги.
— Нет, — машинально я покачал головой. — Знать не знаю, что произошло. Поэтому ещё раз попрошу с самого начала. И давай чётко, ясно, как тогда… ну ты поняла.
Прямо на ходу Брайста попыталась оглянуться через плечо и краем глаза ей это удалось. Гибкости ей не занимать.
—  Давным-давно весь мир населяли древние, — вдумчиво она заговорила почти что с человеческой скоростью общения. На уровне Канделаки. — Они создали множество чудес, они жили в оазисах, где вода была повсюду, в ней даже любой мог купаться когда угодно и сколько влезет! А еда росла везде, даже на стенах домов! Весь мир был как Райский сад!
Так, с натяжкой это ещё похоже на мой мир. С некоторыми оговорками, но это нормально идеализировать прошлое. Раньше трава была зеленее, не правда ли?
— Древние были мастера на все руки и их всё интересовало, — продолжала Брайста, аккуратно ведя двухкрикат в сторону ущелья, — Они создали такой мир, в котором никто ни в чём не нуждался и мог не работать, им даже не нужны стали боги и они отвернулись от них. Древние полностью уделили всё своё внимание поискам истины. Они пытались понять секреты мироздания, дотянутся до богов или стать богами. Этого сейчас уже никто не знает.
— Видимо что-то пошло не так, — подытожил я, оглядываясь на бесплодные земли. Я даже грустно улыбнулся от осознания, насколько это похоже на человечество. Как ни посмотри, человек он во все времена человек — всегда обосрётся так, что предыдущий раз покажется пустяком.
— Да. Это их погубило, — угрюмо поведала Брайста. — Древние смогли дотянуться до богов. Это разозлило богов, и они ниспослали на древних бессмертных демонов. Демоны начали Охоту на древних. Но древние поначалу приняли вызов, ведь древние были великими. Началась битва, длившаяся и днём и ночью, во всём мире, во всех его отдалённых клочках, из-за чего от мира не осталось ничего. Одни камни и металл. Это назвали Нисхождение.
Аллюзия с богами и демонами, конечно, очень интересна, но что это было на самом деле? Прилетели пришельцы и высосали Землю до дна? А Луну разрушили до кучи, прикола ради? Что-то мне не верится — пришельцы или тем более демоны не рассекали бы на пепелаце с двигателями на реактивной тяге. Кха! Я больше поверю, что человечество само себя загнало в могилу: Третья мировая война или техногенная катастрофа какая. Это было бы в духе моей старой доброй цивилизации, которая во всей своей истории бегала по граблям. Просто грабли с каждым разом становились всё толще и в какой-то момент очередного раунда лоб после встречи с древком не выдержал и треснул, выплеснув серое вещество наружу. Результат на лицо — безжизненная пустыня, по которой мы сейчас ехали. Мёртвые склоны горы наседали с обоих сторон, от грохотания могучих колёс двухкриката испещрённые повсюду камушки угрожающе сыпались вниз. Некоторые из них могли здесь пролежать тысячу лет без единого движения. Подумать только, что в этом ущелье раньше могло быть дно какой-нибудь реки, наполненное бесчисленными видами морских обитателей, десятую часть названий которых я и не назову вовсе. Всё кануло в лету. И может статься, что единственный кто доподлинно сохранил память о том, каков был мир на самом деле — это я. Теперь то я лучше понимаю Брайсту, почему она так торопится выудить из меня и записать всю информацию, какую я только вспомню — это же давно утерянное наследие. Это как современника шумер спросить какова была их цивилизация, ведь мы о них так мало знали. Вот только к несчастью её находка не более, чем среднестатистический болван, которому даже лишний раз открыть Википедию было лениво.
По спине пробежался холодок.
— Как понимаю, древние проиграли войну.
— Вой-ну? Что это такое?
— Война — так называют очень большие битвы.
— Война… — задумалась Брайста над новым словом, предоставив мне время понаблюдать за мёртвым пейзажем, в котором не прослеживалось ни тени надежды для самовосстановления. — Да, древние проиграли войну. Невозможно победить бессмертных — демоны из раза в раз восставали. Демоны выследили почти всех древних. Древние осознали свои ошибки и попросили богов прекратить Охоту, отозвать демонов, что больше не будут тянуться до богов и снова будут их почитать. Но боги молчали, они жаждали свершения наказания для всех и каждого, поголовно, ведь, по их мнению, виноваты все. И только один из богов сжалился над древними — это была Всемать. И тогда древние вместе со Всематерью сделали нас: андри и человека.
А вот это уже интересно. Всё перемешалось в доме Облонских.
— То есть не каждый человек — это древний?
— Нет, не совсем. Древние вместе со Всематерью сначала создали андри. Мы лишены всех недостатков и пороков древних, а в чём-то даже лучше. Но андри были наивны как дети, неспособные сами жить. Большинство андри до сих пор наивны и не хотят видеть дальше своего носа, не хотят о чём-то задумываться, хотя бы как сделать жизнь лучше.
Искусственно выведенная раса людей, которая призвана быть лучше человека во всех аспектах? Кха, кое-кто просчитался — сделали таких же ленивых хомячков, коими всегда люди и являлись. Десять провалов из десяти.
— Чтобы ты не говорила — это очень похоже на большинство моих современников, — усмехнулся я.
— Совр…ме…
— Это те люди, с которыми я жил, Брайста. В моём мире, в моё время. Такие же недалёкие, которые живут сегодняшним днём.
— Правда?
— Правда. Так что андри не так уж и далеко ушли от «древних».
— Но андри все такие! — настояла Брайста и я не стал перечить — ей виднее. — Поэтому древние из себя самих создали ещё и человека. Они лишили в самих себе то, что древних делало древними — интерес ко всему новому.
Любопытство, значит. Да, это именно то, благодаря чему человечество достигло всех своих высот. Но я сомневаюсь, что люди смогли бы лишить в себе любопытство. Даже с генной инженерией это, наверное, маловероятно.
Хотя, чем чёрт не шутит.
— Человек по замыслу древних должен провести андри сквозь тёмные времена, пока мир не возродится, а андри не созреют жить самостоятельно. Когда андри не понадобится ни человек, ни Всемать.
— Это была захватывающая байка, Брастя, но на главный свой вопрос я так и не услышал ответ: а собственно причём тут я? Разве у вас не хорошо получается? Живёте, не тужите. У вас даже есть Софи — она ведь человек, как я понял.
— Да, принцесса Софи человек, очень-очень хороший человек. Но демоны не прекратили Охоту на древних, когда древние перестали быть тем, кем они есть и стали человеком. И демоны по сей день ведут Охоту с того самого дня, дня Нисхождения. Не так рьяно, как во времена Нисхождения, но охотятся. И сейчас человека стало очень мало, я за всю жизнь видела только трёх, не считая тебя, Василий. И всё. Всё. А я много странствую, поверь мне, я не как все остальные андри, я не могу сидеть на одном месте.
— Сколько ты видела сама — это субъективно. Насколько мало вообще?
— Мой отец рассказывал, что раньше человек чаще встречался, в том же Горном граде постоянно жили двое. Сейчас ни одного. Ходит молва, что двумя Обрядами назад осталась только принцесса Софи. И только благодаря тому, что она не выходит из Дворца. Там хорошая охрана, много последователей и поборников, даже демоны не суются.
— Похоже я начинаю догадываться в чём проблема.
— Конечно, ты же древний! — задорно ответила Брайста и снова погрузилась в серьёзный повествовательный тон. — Принцесса Софи молодая по меркам человека, но человеку по меркам андри отведено мало времени. На сколько её хватит? Я знаю, что не на много. Не все это понимают, не все это хотят понимать, даже её поборники слепцы. Я знаю о чём говорю, я с ними говорила много раз. Это сложно принять, что незыблемый порядок вот-вот изменится.
— Теперь ясно. В общем и целом, человек не успел выполнить свою глобальную задачу — провести андри сквозь тёмные века, которым ещё конца и края не видно.
— Да, — в голосе Брайсты звучали нетипичные для неё пессимистичные нотки. — Не все андри знают, что человеку для того, чтобы дать отпрысков обязательно нужен другой человек. Секрета в этом нет, но андри наивны и ничем не интересуются, они всё меряют по себя. Когда у андри нет пары, то Всемать всегда её подберёт. Но с человеком не так, всё иначе, ты лучше знаешь, Василий.
— Ох поверь знаю.
— Вот. И скоро все заинтересуются почему Софи всё ещё принцесса, а не царица. Но чтобы стать царицей ей нужен царь. Но если слухи не врут и другого человека больше нет, то ей навсегда остаться принцессой без отпрысков. И это навсегда будет недолгим. Всемать разговаривает только с царской семьёй, посвящённые в таинства и обряды, а без Всематери дары богов некому будет наполнить.
— И тогда быть беде.
— Да. Я чувствую, что да. Отец догадывался, что скоро так будет, сейчас я это знаю точно, без сомнений. Я не могу это объяснить и выразить словами, но я понимаю, что всех андри охватит страх за будущее, из-за страха андри или цепенеют, или совершают глупости.
Как чертовски знакомо.
— Это называется паника.
— Паника, — попробовала Брайста слово на зубок. — Вот что это такое. Вот чем охвачен Вождь и их люди. Я поняла!
— Вождь?
— Вождь из тех андри, как я — он знает и понимает, что больше нет человека, который даст отпрысков принцессе Софи. Поэтому он собирает других андри, чтобы всё взять в свои руки и самому встать перед Всематерью, дабы просить о дарах богов без обряда.
— В моём мире это называлось вооружённый переворот, гражданская война. Когда условно свои бьются со своими, а не с чужаками. Брат на брата, сын на отца и всё такое. Самый мерзкий вид войн и самый ожесточённый.
— Война… — вздрогнула Брайста. — Вот что назревает! Война! Да, война! Вот почему ты нужен, Василий! Остановить войну! Ты должен всем показать, что ты есть! Ты должен показаться принцессе Софи, что ты есть! И тогда не будет войны, тогда у принцессы Софи будут отпрыски и всё вернётся на круги своя! И Вождь, и принцесса Софи помирятся и за тобой пойдут против демонов! Всё как в легендах!
— Эй-эй, придержи-ка коней!
— Кого придержать?
— Говорю не гони так!
Брайста остановила двухкрикат настолько резко, что мы чуть вместе не перелетели через руль. Успевай только выхватывать оценки за синхронный полёт.
— Почему? Что такое? Мы уже близки к деревне Железоделов. Там мы сможем обменяться на воду, нам нужно много воды, ты помнишь? Зачем останавливаться?
Я только тяжело вздохнул и слегка стукнул Брайсту по голове. Та мгновенно отозвалась своим фирменным «угю-у».
— Я фигурально выражаясь! — развернул её лицом к себе, чтобы взглянуть в глаза. Свечения не было, и я мог только гадать: хорошо это или плохо.
— Это значит наоборот?
— Это значит иносказательно.
Щеночек снова наклонил голову на бок. Ох как с ней порой бывает сложно.
— Я про то, Брастя, что я понимаю твоё рвение, но нельзя подкладывать меня к Софи в постель, не спросив ни её, ни меня. Да и вообще никакого человека нельзя ни к кому подкладывать.
— А что такого? И она и ты человек. Это мы разные, а вы одинаковые. В чём проблема? Не понимаю.
— Давай не будем загадывать. У человеков, знаешь ли, не всё так просто, — я постарался своё лицо сделать настолько скептически настроенным, насколько это было возможно. — Вот ты готова прыгнуть в постель к первому встречному андри и заделать себе «отпрысков»?
— Если Всемать решит, что у меня с этим андри должны быть отпрыски, то так оно и будет.
— А если это будет андри, который тебе не нравится?
— Не понимаю причём тут это, — без задних мыслей пролепетала Брайста, но секундой позже осеклась. — А! Я забыла, что человек сам выбирает себе пару — у вас всё иначе, Всемать здесь бессильна, — покивала она головой своим мыслям. — Хорошо, я доверюсь тебе, Василий. Но нам это очень-очень нужно!
— Да это понятно, — расслабился я и отпустил Брайсту.
— Тогда мы можем ехать дальше? — она пальцем вальяжно указала куда-то вперёд. — Тут совсем недалеко осталось.
— Валяй, — бросил я и вцепился в девушку покрепче.
Пока мы преодолевали последние километры до деревни, я задумался почему так взъелся. Неужели меня претила сама мысль, что придётся бросить Брайсту ради какой-то высшей цели? И была ли это высшая цель вообще? Я пока заслушал только одного начальника транспортного цеха, ещё неизвестно, что по этому поводу скажут те же Вождь и сама Софи. Если Брайста всё же права о том, что Софи осталась последним человеком в этом суровом мире, то ей не позавидовать. У неё и выбора то нет с той ответственностью, которая лежит на «принцесских плечах». Но разве не во все времена так было с королевскими особами? Брак по расчёту.
Весь мир перевернулся вверх дном. Но тем не менее многое всё ещё не меняется, вцепившись за старые порядки мёртвой хваткой. Воистину человеческая природа не истребима, покуда существует хотя-бы подобие этого самого человека. Чем руководствовались и какие цели преследовали те боги, которых описывала Брайста, вполне можно было понять. Невозможно договориться с тараканами о их переезде, их можно только потравить всех до едина.
Где-то вдалеке, над склонами кишкообразного ущелья замаячили чёрные столбы дыма, возвышающиеся в небеса. Оксюморон под названием «цивилизация» уже был рукой подать, поэтому Брайста по началу даже расслабилась. Но по мере приближения к деревушке она сбросила скорость двухкриката.
— Что-то случилось, Брастя? — её беспокойство незримо передавалось и мне.
— Что-то не так, в это время дня железоделы печи не греют, они печи очищают от копоти, — Брайста плавно остановила двухкрикат и ещё раз повторила свои опасения более обеспокоенным голосом: — Что-то не так.
Теперь мой черед недоумевать. Я решил свои догадки оставить при себе — по словам Брайсты андри не отличались в экспериментировании в своём графике, предпочитая, чтобы всё шло привычным чередом. Прямо как я. А я уж точно просто так бы не изменил бы свой распорядок дня — на то могла быть только веская причина. И эта возможная причина Брайсте категорически не понравилась.
Двухкрикат помчался в сторону — на гору, — ловко скача по рассыпчатому мелким камушком склону. Ещё чуть-чуть и мы могли спровоцировать оползень, да только кого это волновало? Внизу если кто и пройдёт или проедет, то через такое количество времени, что путники даже и не заметят изменения в ландшафте.
Мы взобрались на верхушку, с которой открывался прекрасный вид на окружающие нас безжизненные горные массивы. Солнце близилось к закату и наливавшийся красным небосвод создавал обнадёживающую иллюзию хоть какого-то движения, изменения, что всегда являлось неотъемлемой частью жизни в природе. Но достаточно окинуть пристальный взгляд от горизонта до горизонта, чтобы понять — никакой жизнью и не пахло, лишь одна безрассветная безысходность. Удручающее зрелище. Мягкая поступь костлявой леди с косой всё так же незримо пыталась настигнуть меня. Вот жопой чувствовал.
Как из такого состояния планета может возродиться? Это вообще возможно? Это вообще законно? Тут уж точно без богов не обойтись. Вопрос в другом: насколько байка Брайсты правдива и эти самые боги реальны?
— Я хочу проверить кое-что, прежде, чем мы покажемся в деревне, — Брайста подогнав двухкрикат к краю обрыва, сразу же соскочила с него как сноровистый байкер и выудила из скарба ту маленькую железную трубу. Когда она этот странный на вид предмет приложила к глазу, то все вопросы отпали сами собой.
— Видно что интересное?
— Ты знаешь, что это? — отвлеклась Брайста и указала на подзорную трубу.
— Я же «древний». — снисходительно я улыбнулся. — Можно мне тоже глянуть?
Она замешкалась, переводя взгляд то на меня, то на подзорную трубу, видимо прикидывая насколько я не криворук. И зная она меня получше, то точно не доверилась.
— Только очень осторожно, прошу, это очень редкая вещь, мне пришлось изрядно постараться, чтобы её достать!
— Да понял я, понял, — аккуратно, почти как зеницу ока, принял её сокровенный артефакт и попытался в нём выискать искомую деревушку. Брайсте пришлось мне помочь. На её лице как на холсте яркими красками рисовалось недоверие в сказанные мною слова. — Кратность приближения, конечно, аховое. Ни чета биноклям.
— А насколько приближают бинокули?
— Вон видишь тот валун? — я указал каменюгу в метрах пятистах от нас. — Армейский бинокль бы приблизил так, что ты бы разглядела все его сколы в мельчайших деталях.
Брайста жалобно простонала, пуская слюни. Хе-хе-хе, обожаю её эту физиономию. Когда доберёмся до спокойного местечка с камином и какой-нибудь брагой — обязательно устрою экскурс по чудесам двадцать первого века.
— Фига какое там столпотворение, — наконец-то смог навестить на деревушку, представляющая из себя пару десятков каменных иглу. В их краплениях прослеживались более серьёзные избушки с высоченными трубами, из которых валили чёрные клубы дыма. Все эти домишки будто хороводом опоясывали площадь со стелой, где собралась самая разномастная публика из мною виденных. Похожие на бывших дружков Брайсты были в подавляющем большинстве. Они словно вылезли из одного инкубатора и каждый сам себе пошил одёжку из готовых наборов. Редшеда и его компашки здесь не видать: или затерялись в толпе, или пока ещё не приехали. Местных, одетые полегче и оттого несколько выделяемые на фоне бандитской стаи, толпилось намного меньше, не более нескольких десяток, и они на первый взгляд были трудно различимы в общей движухе. И не сказать, что эти две группы конфликтовали между собой, как односельчане Брайсты. Скорее братались, как закадычные друзья. Но не все такие радушные — отдельно со своей стражей держалась маленькая группка то ли знати, то ли местных богатеев: их внешний вид разительно от всех выделялся — даже на таком расстоянии изысканные наряды выделялись на фоне всех остальных. Ну как сказать изысканные — не такие потрёпанные и аж белого цвета, а не в привычных серых и бежевых тонах. Вот уж действительно белые вороны. Кар!
— Это люди Вожака!
— Собирают дань?
— Нет, для этого их слишком много. Оброк взять может и пара последователей. А сейчас их очень-очень много, такого я никогда ещё не видела. Наверное, почти половина всех последователей Вожака из тех, кто может драться.
Их действительно было много — под три или четыре сотни андри толпилось на центральной площади, полностью оккупировав её. Сходка явно не за жизнь потрещать, они чего-то ждали. Складывалось такое ощущение, что скоро кто-то будет выступать с пламенной речью взять власть в свои руки. Броневичка только не хватало.
— Теперь мы не можем туда идти, Железоделы нас не примут, они выбрали Вождя, люди Вождя нас схватят!
— А что они там вообще делают такой толпой? Деревушка явно на столько голов не рассчитана.
— Похоже Вождь всё же решился, — потопталась Брайста, уйдя мыслями куда-то прочь отсюда, — Быть беде.
— На что решился то? Изъясняйся по-человечески, пожалуйста, — вздохнул я, устав разгадывать шарады Брайсты.
— Вождь решился взять Горный град. Здесь близко к граду, почти все железоделы последователи Вождя, в деревне куют железо на обмен, значит много оружия и воды. С Горным градом Вождь и его люди окрепнут, чтобы подмять под себя все деревни в округе, а может даже и Град стального братства. А с такой силой можно идти или на Дворец брать принцессу Софи, или сразу на Райский сад к Всематери. Быть беде. Плохо, очень плохо.
Из меня раздался нервный смешок — в сущности с моих времён и вправду ничего не изменилось. Вот ни на йоту. Я бы очень хотел взглянуть в глаза тем, кто поставил все фишки на андри. Моя чуйка подсказывала, что эти люди из казино всегда уходили с пустыми карманами.
Боги, или кто на самом деле сжёг мой мир, взываю к вам — здесь уже ничего не исправить. Жгите дальше.
— Ночь, площадь, борьба за власть, — фальшиво пропел я куда-то в пустоту. — Живи хоть тысячу лет, но всё повторится как встарь.
— М?
— Говорю: попахивает войнушкой.
Брайста мрачно кивнула.
— Будет война.