***

…Уже хорошо знакомый призрачно-холодный огонь полыхнул от меня во все стороны, но на этот раз все было совсем иначе, чем у побережья Тиниана. Я ощутил себя некоей лампочкой — эмиттером, или даже излучателем, если угодно, — подключившимся к мощнейшему, безграничному источнику энергии, который таили в себе воды океана.
Возможно, сыграло свою роль то, что мы находились далеко в море: где ближайшая «земная твердь» сейчас была на несколько километров ниже нас и уровня моря. А может, что и я за это время успел еще больше нарастить «мышцы»… Но, как бы то ни было, в Глубинном зрении теперь я просто засиял — каждое мгновение пропуская через себя громадный поток неведомой энергии, которая, растекшись вокруг сферой блистающего сине-прозрачного света, мгновенно сделала видимым все, что находилось в радиусе около десяти морских миль. Причем, видимым четко, ясно и настолько подробно, что можно было легко понять, насколько сейчас боеспособна любая — не важно даже, своя или вражеская — единица на воде или под водой. Непогода исчезла из ощущений вообще, как совершенно несущественный фактор. Но зато добавилось легкое раздражающее чувство множества работающих приемопередатчиков, имеющихся у конвоя и канмусу.
А потом я увидел… ЭТО. Причем, вовсе не глазами, а именно своей «глубинной сферой зрения»: вокруг конвоя очень медленно, — гораздо медленнее, чем в обычном восприятии, — синхронно и очень плавно в небо поднялась единая кольцевая волна вспененной воды от большого количества взрывов.
«Минные поля!.. — мелькнула догадка. — ...М-м-мать! Они ведь реагируют на ауру, а уж ее я выплеснул вовне столько… Тогда выбора нет: эту стаю надо или полностью уничтожить, или заставить бежать без оглядки — ведь конвой сейчас по моей милости остался без линии обороны!..»
«…А ведь время действительно словно слегка замедлилось: по ощущениям, где-то на одну треть от номинала…» — пришла вторая мысль от лицезрения неспешно опадающих потоков воды, замедлившегося танца волн и словно слегка заторможено двигающихся у транспортов конвоя Дев Флота.
Но нет, это не время замедлилось. Это мы — я, а с моей подачи и вся моя стая, и даже «Фусо», чей световой рисунок-«снежинка» в глубинном видении теперь полностью соответствовал моим подопечным, — будто ускорили процессы мышления и анализа. Двигаясь так же, как и прочие, но думая и принимая решения ощутимо быстрее.
«— Теперь я понимаю, отчего Глубинные в радиусе сферы ауры Химе или Они столь убийственно эффективны!» — впервые я слышал в слегка дрогнувшем голосе Амагири Аясэ, которая тоже, похоже, все осознала, такой неприкрытый восторг:
«— Рэм-сан, мы атакуем их?»
«— Нет, Аясэ-сан, мы их не просто атакуем… Мы сейчас выметем их всех отсюда, как поганой метлой! Всем внимание: сосредоточенный огонь!»
Те же двадцать восемь орудий нашей основной ударной силы при стрельбе в условиях абсолютной ауры, когда можно идеально выставить прицел и высчитать упреждение, превратились в форменный Джаггернаут, перемалывающий врагов без малейшей жалости.
Всех, кто в поле зрения. Всех, кто не догадался уйти в глубину и сбежать. Выстрел, отсечка, с шипением летящие в темную воду стреляные гильзы — и пауза, необходимая для того, чтобы вошедшие в казенники новые снаряды обрели свою истинную мощь. А до тех пор: контроль и помощь остальных членов Стаи. И чередующий друг друга, такой же единый, идеально синхронизированный огонь крейсеров. И абсолютно выверенные по глубине, времени и направлению, безжалостные торпедные веера эсминцев…
Мягкое, едва заметное касание напряженных сейчас тел и душ девчонок из 91-й: я ощущал себя рисующим на холсте художником, добивающимся идеала своей картины добавлением незначительных штрихов здесь и там. Выход на боевые курсы, прицеливание, атака… И такой же слаженный, дружный маневр отхода — освобождающий поле боя уже для других…
Атака ударного кулака стаи противника уже захлебнулась, была смята и остановлена. Но ее флагман-Они, на глазах теряющая все больше своих, до сих пор еще раздумывала — бросить в бой последний резерв, или все же отступить.
«Все равно не понимаешь?.. Тогда объясню еще понятнее!»
И тогда равномерно растекающаяся вокруг меня аура, изменив форму, почти вся сжалась в узкий, подобный резко сложенному в руке японскому вееру — не более тридцати градусов — «светивший лучом в небо» сектор. Упавший затем на вражескую стаю, как рухнувшая колокольня…
Похоже, что в этот раз я все же слегка перестарался. Или что-то не совсем верно рассчитал: потому что в следующую секунду вражеские эсминцы, все еще пытающиеся остатками своей волны продолжать атаку, просто умерли — погаснув на «карте» моего восприятия, и медленно пойдя ко дну. Видимо, «поле ауры» такой напряженности — или, возможно, силы, — которое я спроецировал на этом участке, просто выжгло им то, что являлось их нервной системой.
А я, даже сам не успев до конца осознать происходящее, еще более сузил направление активной ауры — «высветив» ею вражеского флагмана, как лучом прожектора во тьме. И так же, как тогда с Блэктэн, послал ей то, что очень хотел донести. Но только не мягким «толчком», как Черной Десятке — а вложив силу. Глубоко, словно когтями, грубо и наотмашь полоснув по бледному лицу.
«Убирайся — или сдохнешь!!!»
И вот это опешившая Они поняла отлично. То, что старшие и Высшие Глубинные очень даже могут испытывать страх, я знал еще по приснопамятному, своему самому первому сражению с «дикими»: когда их флагман, уже будучи при смерти, наконец осознала, на кого именно она напала. Вот и сейчас — от оказавшейся среди внезапно закружившихся на месте, и потерявшихся во времени и пространстве Старших особей вражеского флагмана пахнуло сложной смесью изумления, страха и паники. И она, просто бросив остатки стаи, «провалилась» со всем своим кое-как собранным и полуоглушенным ближним окружением на глубину — прочь, на максимальной скорости выходя из моей зоны обнаружения… И лишь убедившись, что сейчас она не только в спешке удалялась к противоположной стороне Ока урагана, но даже и там не собиралась останавливаться, — я, наконец, погасил такую удобную «активную сферу». И выдохнул...
— …Рэм?.. Ты как?.. — спустя несколько вполне обычных, судя по вернувшимся ощущениям времени, секунд подкатились к нам Сэнди и Хелен. А сзади их уже догоняли все остальные девчонки из «водоплавающего цирка». Выглядели они изрядно взъерошенными, притихшими и бледными; у некоторых под носами темнела размазанная кровь — но в целом все были в норме.
— Да ладно — я… А вы сами — как?.. — отмахнулся было я.
Но тут же слегка покачнулся. И был вынужден для большей устойчивости принять столь знакомую «позу конькобежца»: стоя на воде, пригнувшись вперед, чуть расставив ноги и уперев ладони в колени. Сперва незамеченная, теперь во всем теле с каждой секундой отчетливее чувствовалась ощутимая усталость. Стучащая в ушах кровь замедляла свой бег по венам, болела и немного кружилась голова. И еще после применения ауры мне вновь и довольно сильно хотелось есть — но все же сейчас куда больше волновало то, как пережили эту встряску именно канмусу.
— Сильно я вас… приложил?.. Простите, но по-другому не получилось…
— Брось, Рэм… Все нормально. На ногах стоим: а то у «Норфолк» — вон, кое-кто вообще в обморок хлопнулся. А мы вроде ничего, — показала большой палец на чуть подрагивающей руке «Атланта».
— Может, привыкли уже… к тебе? И, да: я пока не поняла, что именно произошло, но Глубинные вместо атаки теперь мечутся во все стороны. Как бы кого из них на корабли не вынесло…
— Их бросили, Сэн… Флагман стаи сбежала.
То, что осталось от вражеской стаи, действительно сейчас отступало совершенно хаотичной, расходящейся во все стороны волной — больше похожей на бегущих при лесном пожаре зверей. Из-за чего я как-то даже немного отстраненно подумал, что, похоже, активная аура того, кто был сильнее, заметно нарушала, или даже вовсе ломала командные структуры в более слабой стае… И что надо бы это учесть на будущее: поскольку я вовсе не собирался тешить себя мыслью, что отныне я тут — самая большая рыба в океане. Надо будет запомнить, и рассказать Мэг… И заодно спросить про магазины к пулемету…
А еще, похоже, опасения Сэнди тоже оказались верны — потому как уже через несколько секунд в «м-диапазоне» обозначила себя командир SG-18:
«— Эй-эй-эй! На нас тут прет целая ватага!.. Dere moroner! Håper ikke engang!»
Перегруппировавшись за время нашего боя, их отряд прикрывал западный фланг скученного конвоя со стороны пассажирских судов. И теперь, волею случая, все они оказались на пути одной их групп разгромленной нами стаи…
«— Мы, конечно, сейчас их примем — но кто-нибудь еще нам бы очень не помешал!»
«— Нирен, лучше не лезьте вперед. Отходите: мои, скорей всего, не смогут быстро помочь — их после этой развертки до сих пор потряхивает... Продержитесь, сейчас что-нибудь придумаем…»
«— Валери, мы попробуем!..» — подал голос кто-то из ее подчиненных, но «Норфолк» их оборвала:
«— Отставить! Посмотрите на себя, вы же еле стоите…»
«— Можем помочь мы, — решил я вклиниться в переговоры. — Но вот примете ли вы нашу помощь?»
«— Э-э-э-э-э… — мой голос вызвал на канале канмусу мгновенную тишину. — М-мистер?..»
«— Можно просто Рэм, мисс... Командир SG-18: мисс Нирен — верно? Могу послать к вам линкор Ре-класса. Смышленая, и на девушек не нападет. Но с радостью перебьет тех, кто на вас навалился».
«— Эк-х-х!.. Тут действительно еще и Ре-класс??!..»
«— Линко-о-ор?!..»
«— Нирен, даже и не думай! Это же Глубинные — я запрещаю!..»
«— Да какого черта, Киммел?! Своим сопливым неженкам будешь указывать!» — натурально рыкнула в ответ Альттсдоттир.
«— Если она одна сейчас на ногах стоять может — то лучше такая помощь, чем никакой! А так заодно и узнаем, можно ли верить этому… Рэму! Эй, ты, слышишь нас? Высылай свой линкор, а то тут даже для нас жарковато становится!.. Но если ты нас обманул, то знай: кем бы ты там ни был — за каждую из своих я из тебя живьем кусок мяса вырежу!»
«— Даже и не думал никого обманывать. Однако, суровые вы дамы... Подмога уже в пути, встречайте. Опознаете сразу: три зеленых полосы на ногах и теле».
Предсказуемо, что северные валькирии, получив столь многообещающие заверение о грядущей помощи, внимательно наблюдали за окружающим морем, насколько позволял бой. Но так ничего и не увидели — до самого последнего момента.
Хотя, это объяснялось достаточно просто: ведь им еще никогда не помогали те, кто приходят из-под воды…
…Первыми приближающуюся к ним смертельную угрозу заметили как раз сами Глубинные, теснившие в это время тоже постепенно приходящих в себя и все более активно огрызавшихся огнем канмусу из SG-18. Сразу два крейсера из четырех и десяток эсминцев, более не обращая внимание на девушек, внезапно и резко выполнили разворот направо — в сторону быстро приближающегося к месту схватки водяного буруна, от которого расходился мощный кильватерный след. Развив на коротком — не больше кабельтова, — последнем участке дистанции свою максимальную скорость в более 40 узлов, в следующий миг, в изрядном фонтане брызг, разогнавшаяся под водой Рейна взвилась над морской поверхностью в воздух, словно какое-нибудь мифическое создание. На лету разворачивая свой драконий хвост, издавший короткий, начавшийся с пронзительного ультразвука и ушедший уже глубоко в вибрирующий инфразвук рык.
- Нидхёгг!.. - пробормотал кто-то из замерших на несколько секунд Дев Флота.
Поджарый девичий силуэт, закрытый щитками глубинного хитина и разрисованный симметричным зеленым светящимся рисунком, похожим на какую-то ритуальную раскраску, рывком сократил расстояние до уже начавших стрелять нападавших. Дал залп, расплескавший по воде потроха четверых противников — и мгновенно ушел под воду. Чтобы почти сразу же вынырнуть внутри вражеского строя: пробив ударом руки снизу вверх фигуру очередной замешкавшейся Глубинной-крейсера — и скользнуть по воде дальше, сверкая ухмылкой и расфокусированными фиолетовыми глазищами.
Еще достаточно молодые разум и личность Рейны, сформировавшиеся под воздействием ауры своего флагмана и общения с канмусу, никуда не исчезли. Но сейчас они как бы «посторонились», переключив тело — и уступив место алгоритму выполнения полученного прямого приказа, согласно врожденным навыкам и инстинктам линкора Ре-класса. Одного из лучших убийц среди Глубинных, которые умели откровенно наслаждаться боем…
Скорость, солидные когти на руках и подвижный симбиот-хвост с широченной пастью и орудийными башнями сейчас сеяли вокруг себя настоящее опустошение и смерть: в стороны летели оторванные оружейные модули и конечности, а вода на месте разыгравшейся схватки стремительно темнела от черно-голубых пятен и разводов. Спешно ложащихся на обратный курс или удирающих вообще куда угодно уцелевших Глубинных догоняли росчерки-трассеры — выпущенные с теми самыми ярко-синими вспышками, которые уже видели издалека почти все канмусу конвоя. А последнего оставшегося в живых эсминца Хвост ухватил поперек спины и, сжав челюсти, рывком перекусил пополам. После чего нырнул в воду за упавшими половинками.
…Несколько позже очевидцы этой сцены долго и громко спорили о том, что же именно в ней для северянок было самым неожиданным, и вогнало в ступор больше всего. То, как Ре-класс, вся в светящихся разводах и вражеской крови, наконец, остановилась посреди учиненного ею же побоища. И вполоборота — синхронно со своим Хвостом, на концах орудий которого теперь медленно гасло синее свечение, — поглядела плывущим пурпурным пламенем взглядом на настороженно смотрящих и направивших в ее сторону все стволы Дев Флота. Или все же то, что произнесла затем. Обращаясь пусть и к видавшим виды, но сейчас тоже весьма потрепанным, нервным и разгоряченным боем девицам:
— Не бойтесь, не трону... Флагман сказал, вы — созю... созюн... Тьфу ты!.. - И впервые увиденная северянками заговорившая Глубинная, сломав свой завораживающий и пугающий образ, совсем по-человечески недовольно наморщила курносый нос. А затем щелкнула пальцами и произнесла слово по слогам:
— Со-юз-ни-ки, вот! В общем, не в стае, но свои. И вас бить и есть не надо!.. Чего молчите-то?!
И Рейна — теперь развернувшись к канмусу лицом, уперев в бока заляпанные черной и синей жижей руки — широко и зубасто улыбнулась. А массивная голова вынырнувшего из воды вслед за этим Хвоста, из чьей пасти до сих пор обильно капало то, что осталось от его недавних жертв — торопливо, с хрустом и шумным чавканьем проглотила последний кусок. После чего с выжиданием нависла над ее плечом…
А отряд Дев Флота так и стоял на месте, даже не пытаясь по ней выстрелить.
Спустя какое-то время сами девушки-канмусу из SG-18 пытались выяснить причину такого состояния: факт того, что им на помощь пришел Глубинный линкор, в одиночку и чуть ли не врукопашную уничтоживший как минимум полтора десятка боевых единиц врага — но при этом и не подумавший трогать их самих. Или же сам факт человеческой речи в исполнении Глубинной. Или смысл сказанного ею — причем, сказанного понятно и внятно. И даже с демонстрацией совершенно человеческого, «не-Глубинного» поведения: наличие явных эмоций, а где-то и легкого нетерпения...
В итоге и те, и другие спорившие все же сошлись на том, что в это мгновение на лица обычно непробиваемых северянок, ничего не боящихся и не робеющих ни перед врагом, ни перед разгневанным начальством, действительно стоило посмотреть. Как-никак: двадцать четыре вытаращенных глаза, двенадцать полуоткрытых ртов — и даже медленно опущенное вниз оружие.
— Сестры… Я же не сошла с ума, верно? Оно?..
— Ага!.. Оно говорит…
— …И не нападает…
— Эй, какое это я вам «оно»?! — чуть обидевшись, надула щеки Глубинная. — Я — Рейна! Мне флагман имя дал, самое лучшее! И я — девочка!.. «Оно»!.. Букварь вам надо почитать, вот!
Сам факт того, что Глубинный линкор-рейдер Ре-класса, — гроза и ужас конвоев и ночной кошмар многих канмусу, — вот так запросто стоит сейчас от них менее чем в десяти метрах, обижается и посылает их — их самих! — подучиться грамоте, окончательно доконал SG-18. Которые после многочасового лютого напряжения нескончаемого боя, множества опасностей, физического и морального истощения и сразу нескольких невероятных чудес стали сначала неуверенно фыркать. Затем все явственнее хихикать, а потом — и вовсе натурально ржать, сгибаясь пополам и от души хлопая друг друга по орудийным башням, тем самым сбрасывая напряжение затяжного боя. Время от времени, вроде бы уже успокоившись и слегка отдышавшись — но бросив новый взгляд на Глубинную перед собой, вновь впадая в приступ гомерического хохота.
Первый контакт Дев Флота охранения конвоя и Глубинных Рэма, которого он так опасался, состоялся весьма своеобразным образом.
«— Э-эй!.. SG-18, вы там живые?!..» — осторожно поинтересовался кто-то из тоже пришедших в себя, и уже вновь почуявших неладное канмусу связи конвоя.
«— Живые!.. Ха-ха! Живые, клянусь чреслами Ньёрда!..» — отсмеявшись и кое-как переводя дух, ответила Ингвильд.
«— Один и Фрейя!.. Слышишь меня, Вэл? Будь я проклята, но это действительно настоящий линкор Ре-класса! И она не нападает!.. И умеет говорить!»
«— Чего-о?!.. Глубинная — и говорит???»
«— Представь себе!»
«— У меня сейчас мозги закипят… К дьяволу! Как такое вообще может быть?!»
«— Значит, чуть не убившая всех нас Химе, которая как бы «парень», — это для тебя уже норма?»
«— Может, это у нас коллективная галлюцинация? Ну, там: еще одно новое оружие Глубины — и все такое?..»
«— А «Андреа Гейл», которую сейчас несет обратно в шторм — это тоже галлюцинация?»
«— Что?!.. Действительно. И почему молчит «Артемис»?!.. Нирен! Ты ближе всех — проверь со своими, что с кораблем!»
«— А что нам делать с этой Ре-класс?»
«— В смысле: вам с ней? Вы бы лучше подумали, не решает ли она такой же вопрос — как ей поступить с вами! Это же Глубинная!.. Что она сейчас делает?!»
«— Стоит, смотрит на нас и лыбится. И… Черт, да она нам язык показывает!»
«— Гх-х!..» — было очень похоже, что сейчас на другой стороне «м-связи» Валери Киммел подавилась. — Так… Я сделаю вид, что этого не слышала… И… Ну, в общем… Если это как бы ручное… чудовище вас не преследует — то двигайтесь к «Андреа Гейл!»

***

— Черт возьми, Джо! Ты и твои парни вообще хоть что-то можете?! — капитан пассажирского судна Бен Биттербак был сейчас весь на нервах, и потому очень зол.
— Что значит «можно вылить всю эту жидкую срань за борт — и пусть глубари ей подавятся»?!
— А то и значит, сэр. Что бы мы не делали, и как бы не пытались заставить дизеля работать — на той дряни, что у нас в цистернах, работать они не будут.
Флегматичный стармех «Андреа Гейл» — крупный и жилистый австралиец лет пятидесяти, стриженный «под бокс», — сейчас был одет в мешковатый комбез и остро смердел мазутом на все помещение.
— Моя команда пытается восстанавливать трубопроводы и распылители вручную, запас фильтров закончился. Максимум, что я могу вам обещать — это до часа хода на двух оставшихся двигателях, с нагрузкой в треть мощности, или еще какое-то время поддерживать в работе всего один, с нагрузкой пятнадцать процентов и интервалами в пару часов. Больше ничего — другие два до прихода на базу мы уже оживить не сможем: просто нечем. Это все, сэр.
— Но, ради всех святых — почему?!! Ты же знаешь, что творится сейчас снаружи! Если не будем готовы дать ход сразу же по команде эскорта, нас либо сожрут, либо волнами размелет в труху вместе с полутора тысячами гражданских! Ты этого хочешь?!
— Я ничего не хочу, сэр, — сейчас этот упрямый чумазый здоровяк спокойно смотрел офицеру прямо в глаза, перекатывая во рту замусоленный окурок давно погасшей сигары и по-прежнему неторопливо пытаясь оттереть промасленной тряпкой руки. — А если вас что-то не устраивает, можете уволить меня и моих ребят прямо сейчас, и нанять других. Вот только надо было заливать горючее сразу на весь рейс, а не пытаться сэкономить, чтобы потом в суматохе искать возможность дозаправиться хоть чем-то.
— Джо, я тебя уже предупреждал! Флот ничего не сможет для нас сделать, а наниматель не будет оплачивать расходы сверх расчетных, и все лишнее хозяева вывернут из наших карманов, так что хватит!..
— Сэр, хозяевам все равно: они сейчас дома, в тепле и под крышей — а не здесь и не с нами. И их убытки вместе с нашими похоронками будут оплачивать страховые компании. Вернее, на тех из нас, чьи имена удастся установить. Но это не поможет ни мне, ни вам, ни гражданским на палубах, сэр. И не подарит нам хотя бы сотню бочек нормального топлива.
— Но тогда почему «Звезда Юга» и «Колумб» не пострадали? Ведь они тоже брали топливо!..
— Они пострадали, сэр. Но они брали топливо на Фиджи в качестве резерва, не особо надеясь на собственный запас. К которому теперь вернулись, когда уже получили повреждения и разобрались в причинах. Только у нас не было и этого.
— Святой Ботульф, да что не так с этой горючкой, Джо?! — уже чуть ли не взвыл капитан. — Ты можешь хотя бы объяснить?!!
— Сэр, хороший механик просто обязан знать химию, — и закончивший мучить тряпку мужчина оперся плечом о стену. — А дело в том, что ваши спешные поиски соляра сперва в Порт-Морсби на Новой Гвинее, а потом и в том, что осталось от Нанди и Лаутоки на Фиджи, привели лишь к тому, что нас заправили кустарным дерьмом. И теперь не помогут ни фильтры, ни молитвы, сэр: то, что плещется в наших цистернах, через четверть часа работы убивает топливную аппаратуру. Готов поспорить на десятку, что еще после Первой Волны эти доходяги как-то пытались возместить острую нехватку снабжения топливом — и начали лить в свои старые нефтяные скважины, которые у них еще оставались, органическую химию, чтобы повысить отдачу. Что ж, у них это получилось — отчасти. Вот только теперь мы можем выкинуть наши движки: аппаратура из-за хлорида аммония превращается почти что в камень.
— Джо, ты что, пил с утра? Да как такое вообще может быть?! Это же топливо!..
— Сэр, мы в море. И сейчас я не пьянее вас, сэр... — флегматизм у стармеха медленно, но верно уступал место раздражению. — Так что если знаете подходящую молитву, или можете выпросить для нас чудо у кого-нибудь из святых — то молитесь.
— Джо?!.. Ты куда? Джо, стой!..
— Я к моим ребятам в машинное, сэр. Пара рук там сейчас куда нужнее, чем моя беседа с вами.
— Я тебе сказал: стой, Джо!.. Черт!..
Механик ушел, но через полчаса в каюту капитана влетел взвинченный второй помощник.
— Все, кэп, приплыли! Джо сказал, что движки еле дышат, и единственное, на что их хватит — это держать нашу посудину носом по волне, чтобы нас не перевернуло… А ведь нас уже почти вынесло обратно в шторм!
— Это, знаешь ли, трудно не заметить. И что мы можем сделать своими силами? У нас больше тысячи человек на борту! Конвой нам не поможет?
— Я только что связывался со старшим офицером конвоя на HSV. Они ничего не могут сделать: на буксир нас не взять — при таком волнении не выдержит ни один трос. А если бы каким-то чудом это и получилось, то мы только повисли бы гирей на чужих ногах. И вместо одного корабля-калеки стало бы два.
— А эвакуировать людей? У нас на борту отличные закрытые спасательные шлюпки на сто человек каждая. Их всего десять, но небольшой перегруз допустим — усадим всех…
— С нашими силами это тоже не сработает, Бен, — с обреченным видом покачал головой помощник. — Волнение уже довольно сильное, и вокруг нас идет бой. Теперь добавь время на посадку пассажиров и наш собственный дрейф — и спускать шлюпки мы будем уже в зоне шторма. А там их хилые движки окажутся бесполезны, они не вытянут шлюпки снова в зону затишья. И все, чего мы добьемся — это выкинем людей за борт в красивых оранжевых поплавках, которые разметает по всей Пасифиде. Я уже не говорю о спуске на воду, когда волны вполне могут разбить шлюпки об наш же борт.
— Так что ты предлагаешь? Просто сидеть и ждать смерти?!
— Нам остается только держать нос по волне и надеяться, пока шторм не утихнет. Единственная хорошая новость — отряд канмусу, что прилетел сюда на самолете, вызвался остаться нас прикрывать.
— Слабое утешение, если честно...
Но тут, достаточно резко открыв дверь каюты, на пороге появился вахтенный помощник: молодой, смуглый парень-маори.
— С-сэр?!.. В..вам срочно надо на м-мостик!.. С нами связалась еще одна группа канмусу! И говорит, что может нас вытащить!!!..

***

— Но что конкретно вы предлагаете? — напряженно спросил надевший гарнитуру связи капитан у какого-то парня, представившегося Рэмом. Кто он такой, и каким местом вообще относится к канмусу, Бена Биттербака сейчас волновало мало. Когда ты тонешь, то спрашивать документы у того, кто протягивает тебе руку — не самый умный поступок.
— Все просто. У вас еще есть время, сажайте людей в шлюпки. При спуске канмусу их подстрахуют и отведут от корабля, а потом отбуксируют обратно к конвою, в глаз урагана. Двигатель самой шлюпки плюс по одной-две канмусу на каждую — этого вполне хватит, чтобы протащить вас сквозь волны. А там вас рассадят по оставшимся кораблям. Наверняка придется потесниться, но мне кажется, что лучше плыть в Японию верхом на мешках с зерном, чем комфортно тонуть на потерявшем ход корабле.
— А вы точно справитесь? — засомневался Бен.
— Точно. И вообще, сэр: у вас как бы не слишком много вариантов. Ваш корабль ни мы, ни Флот спасти уже не сможем. Начинайте эвакуацию, время не ждет! — почти приказал ему этот неведомый Рэм. — Чем дольше вы тянете — тем дальше потом придется вас тащить!
…Эвакуация с «Андреа Гейл» была торопливой, но все же организованной. Пассажиры все сильнее раскачивающегося судна с минимумом вещей в несколько очередей выводились наружу, где перед выходом на заливаемую водой палубу каждому выдавался спасательный жилет, а стоящие с мегафонами моряки раз за разом повторяли:
— Внимание! Сохраняйте спокойствие! Из-за отказа двигателей мы покидаем борт! Все вы будете размещены на шлюпках, а потом Девы Флота доставят нас к двум другим пассажирским кораблям, где мы и продолжим путь! Внимание!..
Нервные, но сохраняющие порядок беженцы с архипелага Фиджи подводились к висящим на талях крутобортым оранжевым океанским шлюпкам — напоминающим, скорее, помесь крупного баркаса и миниатюрной субмарины, — и, страхуемые экипажем, загружались внутрь. Каждое спасательное средство комплектовалось матросом, исполняющим роль старшего и заодно — моториста-рулевого.
— Быстрее! Поспешите! — поторапливали испуганных беженцев моряки, но пригнувшиеся под ветром и дождем люди и сами все понимали, стараясь не задерживаться. Потерявшее ход обреченное судно уже имело ощутимую продольную качку, но стараниями трюмной команды все еще продолжало стоять носом по волне, давая время на спасение. Однако даже пропуская под собой водяные валы, безвольная «Андреа Гейл» периодически содрогалась и дергалась, когда очередная волна, как обманчиво-мягкая рука боксера в перчатке, порой с короткого замаха норовила ткнуть или ударить ее в скулы корпуса. А второй помощник уже давно вполголоса доложил капитану об усилившемся дренаже воды в трюм, с которым не имеющие возможности развить свою полную мощность помпы теперь попросту не справлялись…
— Держитесь! — крикнул матрос, контролирующий посадку, когда из-за резкого крена корабля узкий зазор между палубой и открытым люком шлюпки внезапно расширился до метра, показывая бурлящую далеко внизу под лодкой воду. Пассажиров — темноволосую женщину с маленькой девочкой на руках, чуть не шагнувшую прямо в море, — успел перехватить ее супруг-латиноамериканец в летном комбинезоне, историю которого, как и двух его друзей, знал уже весь корабль. Но вот две сумки и переноска для домашних животных все-таки полетели вниз.
— Тисси! Тисси!.. — тут же вскрикнула и навзрыд заплакала девочка, потянувшись ручками. Но мать, потемнев лицом и прижав к себе дочь, уже шагнула внутрь вновь подтянутой к борту шлюпки, а следом зашел и ее муж.
— Еще пять человек — и опускаем! — дал отмашку матрос.
Как только шлюпка заполнялась и задраивались все люки, ее максимально быстро опускали на воду, где ее принимали сразу четыре канмусу, все время спуска натяжением страховочных концов отводившие лодку в сторону и оберегавшие от ударов об стальной бок судна. После чего, быстро отцепив подъемные тали и отведя ее подальше от ставшего опасным соседства, и определив для себя буксировочные концы, в каждую шлюпку «впрягались» одна-две девчонки из SG-18 или RQ-91. И отправлялись сквозь волны обратно, в зону затишья.

***

Как и говорила Сэнди, капитан «Андреа Гейл» недолго раздумывал над решением, дающим более чем реальные шансы выжить всем на борту.
Конвейер организовался быстро — окружившие корабль канмусу из RQ-91 контролировали спускаемые на талях шлюпки и передавали их северянкам SG-18, сразу же отходящим со своим драгоценным грузом прочь от корабля. Я же со своими контролировал подходы чуть в отдалении, слегка потерявшись из виду в волнах и водяной взвеси, вняв просьбе «Атланты» не светиться лишний раз перед спасаемыми, чтобы не вызвать ненароком панику. Шутка ли: Глубинные похищают людей целыми шлюпками?!.. Жуть же, ну правда!
«— Сэн! Может, хоть шлюпочку мне выделите? А то одни дамы тяжести таскают, неправильно это как-то...»
«— Ах, мой джентльмен! — ответила вместо «Атланты» веселящаяся Хелен. — А как же равноправие, эмансипация? Ты же объективируешь нас и насаждаешь сексизм, как завопили бы феминистки!.. Не переживай, Рэм: устанем — сами попросим помочь. Но для нас эти скорлупки, как тележки для осликов. Утянем!»
И видя, как «Хьюстон» и «Кинугаса» подхватили две оставшиеся шлюпки — с пассажирами и последними членами экипажа корабля во главе с капитаном, — я оглянулся на остающийся позади, под тяжестью волн медленно начавший поворот и вроде бы вполне целый, но теперь уже опустевший обреченный корабль. На котором даже все еще горел свет и поддымливала труба. Его жаль было оставлять, но выбора не было — вышедшие из строя двигатели очень скоро превратят его сперва в плавучий, а потом и в стремительно тонущий гроб.
Нам же, охраняя шлюпки, предстоял не слишком длинный, но достаточно непростой путь обратно, к месту сосредоточения конвоя…
Идя замыкающим, я, взлетая на гребнях волн, мог видеть и контролировать всю нашу неровную колонну. Которая пунктиром растянулась по штормовому морю, и сейчас больше напоминала со стороны маленьких, но усердных муравьев, которые тащат сквозь серо-пенные волны, дождь и ветер цепочку толстых оранжевых гусениц… Шлюпки часто зарывались носом в волны, их болтало и мотало, а при особенно резких маневрах даже сквозь грохот шторма временами были слышны крики и визг испуганных людей. Но, несмотря на это, канмусу упорно тянули свой груз, пробиваясь сквозь летящие навстречу воду и ветер.
«— Держим курс! Не разбредаемся!.. Чер-р-ртовы волны...» — прозвучало по «м-связи» от одной из северянок, «Тре Крунур». Однако, судя по ее тону, требуемое и ей самой стоило определенных усилий.
«— Проклятье! — внезапно полыхнуло на канале нешуточным испугом и легкой паникой. — Я потеряла шестую шлюпку! Буксир вырвало из корпуса! За что ее еще схватить? Она же как мыльница!»
И тут я решил вмешаться.
«— Рейна! Быстро догнала ее и взяла потеряшку на прицеп! Обращаться аккуратно!»
Почему я в который уже раз посылал именно этот зубастый, хулиганистый и хвостатый электровеник?.. Да потому, что из всех моих Глубинных она, в случае чего, легче всего бы перенесла, скажем так, «рефлекторно-негативную» реакцию от канмусу в виде залпа в лицо. И хотя до этого дело пока не доходило — но все же...
«— Ей-ей, флагман! Сейчас сделаю!»
И Ре-класс, все это время ходившая переменными галсами на некотором отдалении от эвакуируемого корабля, прикрывая его со стороны возможного появления Глубинных, направилась по данному флагманом пеленгу. Но в последний раз проходя мимо оставленного судна, это дитя океана своим чутким слухом на миг уловило какой-то необычный, цикличный и высокий — хотя на фоне шторма и совсем негромкий — звук, похожий на голос некоторых обитателей моря. Только сейчас он доносился с поверхности, и потому Рейна решила немного — всего на чуть-чуть! — отклониться от курса… И меньше чем через минуту, лишь чуть замедлив ход, выхватила из воды прямоугольную пластиковую коробку с ремнем и небольшим зарешеченным окошком. Слух ее не обманул: звуки однозначно доносились из нее.
Подняв и задумчиво лизнув загадочный предмет — пластик же! Вкусно! — линкор заглянула внутрь фиолетовыми глазищами. Оттуда, из темноты, в ответ на нее уставились другие: маленькие, слабо светящиеся, голубые и вытаращенные… А потом на нее зашипели.
— Ой! — от удивления и неожиданности Рейна отвела странную коробку подальше от лица. — А-а!.. Это же эти!!! Которых флагман показывал! На картинках!.. Интересно! Потом посмотрю!
И она, на ходу перекинув ремень находки через голову, направилась дальше: благо, что обитатель найденного и выуженного из воды ящика замолк.
Идя по поверхности, и будучи максимально заметной, Ре-класс быстро настигла шлюпку, которую сейчас, чертыхаясь сквозь зубы, отчаянно пыталась удержать голыми руками канмусу эсминца «Нимфен».
— Тц!..— сморщила Глубинная нос, глядя на нее. — Чего шумишь, мелкая?
— Я не мелкая — ты, монстр!.. — возмутилась та. Однако, все же с некоторой опаской.
— Монстр? Где? — и Ре недоуменно переглянулась с высунувшимся из воды Хвостом, а потом они оба одновременно уставились на канмусу. Отчего та вдруг отчетливо икнула.
— Не-а! — сощурилась линкор. И, как ей показалось, успокаивающе помахала у нее перед носом своей когтистой грабкой — отчего «Нимфен» слегка взбледнула с лица и отчетливо попыталась отстраниться.
— Монстры — это другие! Мы их сами ловим и бьем, а я — Рейна!.. А ты, как говорит наш флагман, просто сильная — но легкая! Дай-ка мне!
И Глубинная, недолго думая, вбила заостренные черным Глубинным «хитином» пальцы прямо в толстый пластик шлюпки, надежно уцепившись за выступающий широкий «рант» соединения нижней и верхней ее частей. И ускорила ход, быстро нагоняя цепочку канмусу, ведущих в сторону конвоя остальные спасательные плавсредства.

***

Внутри тесно набитых людьми и вроде бы небогатой ручной кладью маленьких суденышек было сыро и душно. Мигало скудное аварийное освещение и царило напряжение, от которого было совсем недалеко до тихой паники. Шлюпки сильно качало и дергало, трещал и скрипел под ударами воды пластик бортов — а пассажиры, вцепившиеся в страховочные ремни жестких и неудобных сидений, с замиранием сердец прислушивались к надсадному тарахтению двигателя. Которое постоянно заглушали накатывающие громовые раскаты, а еще — то низкий, рокочущий, то протяжный и яростно шипящий голос морской стихии, что ни на секунду не давал забыть пассажирам, что все, что их всех от нее отделяет - лишь вот эти, достаточно тонкие и вибрирующие под тяжелыми ударами волн борта лодки. Вовсю ревели испуганные дети, а не менее испуганные женщины пытались хоть как-то успокаивать их, крепко прижимая к себе. И немногие мужчины лишь держали их за руки и плечи, тихо шепча им, что все будет хорошо…
Назначенный же старшим шестой шлюпки немолодой матрос с «Андреа Гейл», управляющий — ну, насколько вообще возможно управлять столь слабосильной посудиной в такой шторм, — периодически громко взывал к тишине и порядку, уверяя, что они идут верным курсом на ждущие их корабли.
Сидевшие в самом носу рядом с узким иллюминатором, расположенным чуть выше головы, Розалита Мария Прадо со своей шестилетней дочкой и чудесным образом сумевшим долететь до них мужем хоть и испытывала страх, но все же не панический. Как верующая католичка, она всегда уповала на лучшее — а после того, как ее Анхель вместе со своими друзьями, совершив невозможное, добрался до них и привез помощь, ее вера в то, что Господь не оставит их, только укрепилась.
Прижавшаяся к матери и все еще горько всхлипывающая из-за потери любимого питомца, маленькая Исабель внезапно замолчала, глядя в заливаемый водой иллюминатор. И спустя пару минут негромко сказала, не отводя взгляда от мокрого стекла.
— Мама… Мам, а там тетя… С красивыми глазками. Она нас спасет, да?
— Милая, ну конечно!.. Нас всех спасают тети-канмусу, и они!.. — но слова вместе с воздухом застряли в груди у женщины, посмотревшей туда же, куда и дочь. Потому что оттуда, снаружи, на них сквозь иллюминатор глядела вовсе не канмусу.
Красивое, почти идеально очерченное лицо юной девушки было бледным, словно молоко. Ее светло-серые волосы, совершенно не намокая, реяли на ветру, а глаза горели жутковато-завораживающим фиолетовым огнем. Встретившись с ней взглядами, порождение бездны лишь слегка наклонило голову вбок и чуть улыбнулось, обнажив кончики острых зубов. А затем… неожиданно, и совершенно по-человечески задорно подмигнуло.
Тут шлюпку рвануло особо сильно и резко накренило, почти положив на борт, вызвав вспышку панических криков, заглушаемых шипением и бурлением струй воды, стремительно обтекающих корпус — и жуткое создание сразу исчезло из видимости. Зато еще через мгновение их маленький ковчег вдруг выровнялся и возобновил свое движение.
— …Под Твою защиту прибегаем, Святая Дева Мария!.. Не презри молений наших в скорбях наших, но от всех опасностей избавляй нас всегда, Дева преславная и благословенная! — тихо, но истово зашептала Розалита молитву, закрыв глаза и еще сильнее прижимая к себе ребенка.
— Что такое, Рози? — встревожено пригнулся сидящий рядом Прадо, перед этим перекинувшийся взглядами с расположившимся неподалеку Фрэнком Боугом и его семейством, и держащим на перевязи загипсованную руку бортмехаником Биллом впридачу.
— Молись, Анхель... — ответила ему жена. — И пусть милость Его не оставит нас в беде!..

***

Конвой, тем временем, хоть и лишился разом всех развернутых девушками в воде защитных минных полей, — тем не менее, сейчас находился в относительной безопасности. Большая часть из остатков атаковавшей их стаи вслед за своим флагманом стремительно отступала к противоположному краю глаза урагана, и уже почти пропала из видимости. Но проблемы все еще могли доставить разрозненные Глубинные эсминцы и несколько старших особей, командную привязку которых к Они то ли перебила развертка более сильной ауры — то ли она сама ее разорвала, возможно даже от испуга.
Так что канмусу, некоторые из которых до сих пор были слегка вялыми после удара ауры Химе, гоняли по воде таких же полуоглушенных и все сильнее попадающих под власть тайфуна одиночных Глубинных, которые большей частью, избегая стычек, тут же уходили с поверхности вниз, стараясь убраться из зоны обнаружения — и вообще как можно дальше отсюда.
Крейсера выполняли роль лидеров мобильных групп усиления, а двое командиров — «Норфолк» и «Жан Бар», — находясь на разных флангах, вели активные переговоры, в которые теперь то и дело влезали другие канмусу:
«— Так что ты об это всем думаешь, Вал?»
«— Понятия не имею!.. Как только начинаю задумываться — сразу хочется проснуться!»
«— Но они же, по сути, нас спасли! Без RQ-91 и этих их… союзников — Глубинные нас бы пусть еще через сутки, но дожали. А эта Химе шуганула их, просто как голубей…»
«— ЭТОТ Химе,» – тут же уточнила ее верный адъютант, канмусу «Кольбер».
«— О, боги, а ведь я и забыла!.. Так он что, в самом деле парень?! Девчонки, кто-нибудь видел… его?»
«— Только издалека, Рене! Но — да, без сомнения, мужчина,.. Но как мы! И оснащен как канмусу, по типу немецких линкоров. Правда, у него все в обвесе заметно крупнее, да и сам повыше даже «Мусаши» будет. Вроде бы брюнет… А какой у него голос по связи!.. М-м-м…»
«— А-ха-ха-ха! Рене! Второе, второе твое желание! Ты же тогда загадала!..»
«— La Notre Dame sacrée!.. – и Рене Магритт машинально прикоснулась к своим щекам, к которым внезапно и ощутимо прилила кровь. - Я ведь действительно!.. Боже правый…»
«— Отставить болтовню! Не расслабляться! И вообще, еще ничего не закончилось!»
Когда первые ведомые Девами Флота шлюпки эвакуируемых с «Андреа Гейл» подошли к оставшимся двум пассажирским судам, их уже ждали. Совещанием капитанов двух судов и старшего офицера конвоя — командира «Артемис» Моргана, было решено распределить спасенных между «Колумбом» и «Звездой Юга». И к моменту прибытия первых шлюпок на судах уже вовсю кипел аврал по освобождению и уплотнению отсеков и кают экипажа для новых пассажиров, готовились продовольствие и медикаменты. Но если вопрос с размещением был решаемым, то вот хотя бы простейшее благоустройство стояло под большим вопросом. На пассажирских кораблях попросту не было внезапно понадобившегося количества тех же одеял или матрацев. Однако и этот вопрос почти разрешился после переговоров с капитанами остальных девяти грузовых судов конвоя, которые, слегка тряхнув своих прижимистых боцманов, изыскали некоторое — и притом, как оказалось, весьма немалое — количество требуемого имущества. Ради сбора и доставки которого с HSV даже выделили скоростной катер.
Так что, когда первую пришедшую шлюпку подняли на борт «Колумба», то ее мокрых, продрогших и морально вымотанных пассажиров уже ждали горячие еда, питье и несколько медиков. А еще — пусть и тесноватые, но все же теплые и сухие кубрики, где можно было лечь, отдохнуть и больше не бояться за свои жизни…

***

На мостике идущей средним ходом «Артемис» стояла редкая за последние сутки тишина, нарушаемая лишь ритмичным писком немногочисленных выдержавших удар ауры приборов, работающей вентиляцией и легким шорохом динамика громкой связи на общей частоте ОФ.
Снаружи было все то же — видимость всего в несколько морских миль, переходящая в непроглядную, клубящуюся серость, лишь меняющую свой градиент от темного к светлому. Океан по-прежнему гнал куда-то вдаль свои пологие, лениво катящиеся валы под низким, наглухо затянутым тучами небом, сквозь которые уже несколько дней не было видно солнца.
Но кое-что все же изменилось: давящей на всех атмосферы осознания, что шансов выжить в этой передряге крайне мало, больше не было.
— Мисс Митчелл, доклад о состоянии судов конвоя! — нарушил молчание командир корабля.
И девушка, тряхнув кудрями, через пару минут бодро и откровенно радостно затараторила:
— Сэр, основной состав конвоя — статус «зеленый»! Суда на ходу и держат ордер, критические повреждения отсутствуют. По уточненным данным от экипажей: «Талао», «Смит Мортен» и «Бушмастер» в ходе боя получили несколько шальных попаданий от Глубинных, имеются внутренние разрушения и двенадцать пострадавших средней тяжести. Два оставшихся дополнительных корабля конвоя — статус «зеленый»! На них заканчивают прием и распределение людей, спасенных с «Андреа Гейл». Механики на «Колумбе» и «Звезде Юга» за время сражения произвели ремонт и восстановили мощности двигателей до семидесяти процентов. Безвозвратных потерь не имеется!
— И у нас — тоже никого, - подвел итог коммандер Морган. - Лазарет забит, Салли и Дениз плавают в «бочках», еще минимум десять канмусу на земле заедут в госпиталь где-то на месяц. Все остальные — сплошь перевязанные, но мы никого не потеряли. Никого — и в такой-то заварухе… Только один корабль, но и тот пустой, как турецкий барабан... Это «время чудес» было действительно очень богато на чудеса, вот только от них и окончательно поседеть недолго...
— Пусть и седые, но наши головы все же остались на плечах. Но что же все-таки произошло? — поинтересовался только сейчас выбравшийся наверх из машинных отделений, все это время неотлучно находившийся там главный механик Грир, прикуривая сигарету и устраиваясь поближе к полуоткрытому иллюминатору.
— Ведь стаю Глубинных, больше которой я не видел со времен, как начал после Первой Волны вновь ходить по морю, — как я понял, просто раскатали в блин?.. И остатки теперь гоняют, как мышей вдоль плинтуса... Видел кое-кого из медиков: рассказывали, после той волны холода девчонки у них до сих пор жалуются на головную боль!.. А наши канмусу и впрямь говорили про каких-то ручных Глубинных?
— Не ручных, — слегка отстраненно поправил с наслаждением дымившего механика Морган. — Союзных… Которых привела с собой эта Спартмайер… Но, как бы дико это не звучало, я все же не верю в одновременное коллективное сумасшествие сразу трех отрядов Дев Флота. Вместе с их флагманами. Прямой контакт был у групп Спартмайер и Альтисдоттир — Киммел и Магритт просто наблюдали. Но и они подтверждают информацию об участии в обороне конвоя на стороне канмусу неясного количества Глубинных различных классов, почему-то отмеченных тремя светящимися зеленым полосами… А еще, есть данные о том, что некоторые из их старших особей... вполне разумны. И даже говорят.
— Знаешь... Если это правда, то я даже не понимаю, радоваться этому — или самое время покрываться мурашками от ужаса, — качая головой, произнес Дрейк. — Ведь если Глубинные станут, как мы?.. Если они действительно начали обретать разум?..
— Ага. Это означает или конец всей морской истории человечества — или начало чего-то такого, чего еще никто и никогда не видел. И мы с вами, господа, угодили во все это самыми первыми. С чем всех и поздравляю.

***

Каково это - быть канмусу?
Около двух лет назад Мири Ходзё, будучи еще простой школьницей выпускных классов, и понятия об этом не имела.
Но когда она сама стала Девой Флота — пройдя непростую инициацию, в просторечии именуемую «Призывом», а затем окончив курс адаптации и тренировок в Учебном Центре ОФ, — и, получив назначение, вышла в море в свой первый боевой поход, - она поняла, что теперь ответить на этот вопрос ей стало еще сложнее.
Как объяснить слепому цвета восхода солнца или игру красок радуги? Как донести глухому все разнообразие звучания симфонического оркестра? Нет, слова способны передать очень многое: но описать то, что ощущает идущая по морю и облаченная в родной обвес канмусу...
«Кингуаса» двигалась двумя третями хода на правом траверзе конвоя, контролируя и прикрывая скользящих впереди двух эсминцев класса «Акизуки».  Все ее три башни главного калибра давно были в боевом положении, — и заряженные орудия, чуть покачиваясь, чутко смотрели в сторону возможной опасности, готовые немедленно накрыть врага огнем.
А сама девушка, рассекая пологие волны, буквально видела и ощущала, как водяные валы уверенно разваливают не ее водные коньки-«ледорубы», а вспыхивающий в сумраке призрачными контурами зауженный и острый корпус крейсера с императорской хризантемой на носу… Как мягко пружинит и струится морская вода — то ли под ногами, то ли под его стальным брюхом. Как окружающий мир искрит и переливается множеством отметок, которые бы засекли системы наблюдения настоящего боевого корабля. И то, как короткими импульсами шел обмен сообщениями Дев Флота в «м-диапазоне».
Но ее разум сейчас был занят вовсе не анализом этого, уже давно привычного для нее состояния и сонма ощущений.
«Что же я делаю?.. Что со мной происходит?.. Что со всеми нами происходит?!..» - перетекали в ее голове беспокойные мысли, раз за разом возвращаясь к произошедшему несколько часов назад.
…Когда их отряд вместе с Глубинными Рэма схлестнулся в схватке с авангардом «дикарей» — и на всех девушек, словно легкий, невидимый флёр, снова опустилась пока еще пассивная аура Высшей Химе, она неожиданно для себя испытала совсем новые ощущения. Уже не испуг — а легкую, но словно бы давно желанную ею радость. И буквально осязаемая теперь связь с боевыми подругами тоже вновь придавала уверенности и веры в свои силы… Но, как оказалось, даруемое этим странным парнем чувство общности и координации вовсе не спасало от ошибок.
И она — стремительно, на волне азарта и почти эйфории - вырвавшись вперед, успешно уничтожила четыре единицы противника. Но вслед за этим внезапно увязла в перестрелке с тремя эсминцами и двумя крейсерами: причем, один из них оказался тяжелым… Расстреляв еще пару вражеских эсминцев и опустошив блок торпед по одному из крейсеров, — заставив того отступить маневром уклонения, — она осталась один на один с самой сильной Глубинной из этой группы.
Вот только без торпед и с пушками, требующими полуминутной перезарядки. А стволы врага, с разгорающимся в их глубине зеленым огнем, уже наводились на нее… Времени на раздумья и принятие решения почти не было: расстояние между Ходзё и глубинным крейсером было не более двух или трех десятков метров. И единственное, что она могла попытаться предпринять — это резко и еще больше сократить дистанцию. И попробовать навязать ей ближний бой, используя штатный тесак. Но… «Кинугаса» внезапно поняла, что не успевает. И сейчас ее будут попросту расстреливать: медлительную и безоружную. Пригнувшись и повернувшись боком, подставляя под удар башни, она попыталась хоть как-то минимизировать ущерб. Хотя и понимала с болью в душе, что с такого расстояния залп Глубинной, скорее всего, вскроет и разметает ее броню, как консервную банку. Ведь ее корабль, тяжелый крейсер «Кинугаса» типа «Аоба», именовался «тяжелым» лишь в связи с довольно солидным калибром орудий в 203 мм, — а вовсе не из-за мощной защиты…
В последнюю секунду она резко довернула, стараясь сбить врагу прицел, но тут рядом — совсем рядом с ней — из-под воды неожиданно и стремительно взметнулось черно-белое тело. А потом… практически одновременно со звуком выстрела Глубинной, слева от нее полыхнула обжигающе-холодная зелень разрыва — и японку, словно совсем мелкую и легкую эсминку, оттолкнуло мощной ударной волной, сорвав защитную маску с лица… Мири, широко расставив ноги, резко развернулась на месте, уже готовая стрелять в упор. Но успела заметить три косые изумрудные полосы: ведь той, кто сейчас выскочила прямо перед ней — и приняла на себя предназначавшийся ей залп, была Нэлл. С полностью разбитыми по левую сторону ее обвеса-«трона» башнями, иссеченным плечом с лопнувшей броней и висящей, как плеть, рукой — из которых сочилось что-то синее и светящееся, — она все же вела чередующийся огонь из оставшегося на правом боку вооружения по сейчас откатившейся, но и не думавшей отступать чужой Глубинной. К которой только что присоединился и второй вражеский крейсер, а за ними уже видны были пенные следы над тоже спешащими к двум жертвам примитивами…
Но тут сначала пространство между противниками расчертила частая гребенка из десятка светящихся торпедных следов — снесшая несколько подошедших вражеских эсминцев, одним из взрывов неестественно вывернув и почти оторвав ногу завалившейся на бок меньшей из крейсеров: это разрядила свои аппараты слегка отставшая от остальных и подоспевшая только сейчас Чисэ. А потом оставшиеся враги разлетелись клочьями и исчезли в нескольких ярко-синих вспышках — когда откуда-то сбоку, пробив гребень волны, выскочила Рейна.
Однако Мири Ходзё сейчас было не до этого. Она, не зная, куда деть сперва быстро вытащенные из манипуляторов — и дернувшиеся было к аптечке, но почти сразу замершие, — и теперь лишь безвольно подрагивающие руки, стояла перед Нэлл.
— Ты..?! Но как..? Зачем..?! — невольно вырвалось у «Кингуасы».
Никого из нападавших на них уже не было в живых: посреди окрашенных разводами темного и синего волн фиолетовоглазая оторва, оскалив зубы в жуткой улыбке, мощным пинком подбросила в воздух разбрасывающее вокруг веер брызг и странно переломившееся пополам тело одного из двух последних эсминцев. Пока ее Хвост был занят тем, что мгновенным и точным выпадом-ударом головы, похожим на атаку невиданной доселе змеи, проломил череп и сплющил всю переднюю часть оказавшемуся рядом второму.
— Мы же в... вместе…. — тихо и сбивчиво ответила ей Нэлл. Ее лицо так и не изменило своего обычного, малоэмоционального и отстраненного выражения — но голос безошибочно выдавал, что с ней сейчас было далеко не все в порядке.
— Одна… стая...
— Но — почему?!.. Почему ты это сделала??! — сорвав с себя маску и наплевав на всю японскую сдержанность, натурально в голос закричала Дева Флота.
— Ты бы… погибла. Я… — скорее всего, нет. Я помогла…
Каждое слово негромкого ответа Нэ-класс, будто раскаленным ножом, безжалостно впивалось теперь и полосовало на части корчащееся и содрогающееся от боли сознание девушки. Помимо воли заставляя заструиться по ее щекам смешивающиеся с водяными брызгами и каплями темной Глубинной «крови» две дорожки слез. 
— Своим… надо помогать.
— Да… ДА-А-А!!! — вместе с захлебнувшимся коротким криком склонила голову японская канмусу.
Она внезапно вспомнила все: этот странный Рэм, бросившийся в атаку на Глубинных с одним тесаком в руках; Кью, маленькая Химе, спасшая Аясэ, ее соотечественницу, от участи, гораздо худшей, чем смерть; Рейна, добровольно рвущаяся в патруль и Глубинные эсминцы, на своих спинах пронесшие канмусу через невообразимый шторм…
А теперь и Нэлл, вставшая на пути вражеского огня только потому, что решила, что жизнь канмусу стоит ее боли и крови.
В душе Мири словно лопнула какая-то корка или скорлупа – и для нее всё здесь и сейчас стало кристально ясно. Она вновь вскинула на слегка пошатывающуюся Глубинную взгляд темных раскосых глаз, вытерла перчаткой с лица морские брызги и непослушные слезы, и тихо, но твердо произнесла:
— Да, своим надо помогать!.. И сейчас… я буду помогать тебе!
Как можно быстрее вновь перезарядив торпедные аппараты — а потом проверив башенные орудия, и чуть сдвинув их назад, — Мири Ходзё, канмусу тяжелого крейсера «Кинугаса» подхватила Нэлл под плечо здоровой руки. И осторожно повела ее к основной группе Рэма и «Атланты» — которая не умолкала на канале м-связи, обещая теперь за оплошность вывернуть ее наизнанку…

***

Утро застало AJ-71 идущим двумя колоннами на уверенных семнадцати узлах.
Непонятные морские чудеса закончились с рассветом, а облачность за ночь почти исчезла: оставшись лишь тающей мутно-серой шапкой на западе. И теперь вокруг расстилался залитый солнцем, успокоившийся Тихий океан. Глубинные эсминцы, — видимые ночью как таинственные, светящиеся зеленью призраки, — при свете дня стали просто черными тенями, не хуже дельфинов скользящими в верхних слоях воды и порой показывающими раскрашенные полосами спины. А мои крейсера и линкор — немного необычными, но почти человеческими фигурами девушек… И, кстати, о линкоре: об одном хвостатом и доставучем линкоре…
— Флагман! А как там котики? — уже в который раз задавала один и тот же вопрос нарезающая круги вокруг идущих кораблей Рейна. Затыкать ее прямым приказом откровенно не хотелось — а уверения успевшей со своим отрядом почти всю ночь отдохнуть на борту HSV «Атланты», что с кошками все хорошо, уже не помогали.
— Флагман, ты же обещал!..
Немного подумав — и оценив по Солнцу еще только начавшийся вокруг нас новый день, я сдался. И со вздохом подкатил к тихо посмеивающейся Сэнди:
— А не пора ли нам напроситься кое к кому в гости?
— Да легко! — ответила она, и включила гарнитуру связи. — Внимание, «Артемис»! Вызывает «Атланта», необходим капитан или старший помощник!
— Командир Морган на связи, мисс Спартмайер, — практически сразу пришел ответ уже знакомого офицера. — Слушаю вас?
— Сэр, скажите: как вы отнесетесь к визиту на HSV наших... союзных сил? Визиту однозначно дружественному, немногочисленному и не слишком долгому?
— Э-э-э… В смысле?.. Вы хотите пригласить на мой корабль Глубинных? Я вас правильно понял?
— Абсолютно правильно, сэр. Но сразу отмечу несколько моментов. Во-первых, Глубинных всего трех, причем полностью разумных и говорящих — хотя это вы уже наверняка и так знаете. Во-вторых: ненадолго, и не дальше кормовой грузовой палубы... Просто одна из них хочет поближе познакомиться со спасенными ею вчера вечером кошками. Ну и в-третьих: если даже вам самим это не интересно — хотя я, сэр, в это как-то плохо верю, — то вот ваша штатный офицер службы мониторинга, упустив такой шанс, вас потом живьем съест. Причем, без горчицы и кетчупа...
— Это форменный шантаж, мисс Спартмайер, — чуть иронично ответил Морган. — Хотя, кое в чем вы тоже правы. Но у меня будут условия. Ваши личные гарантии миролюбия этих ваших... союзников — это раз. И что мы все же выведем на палубу несколько канмусу в боевом облачении — это два.
— Насчет первого — нет проблем, гарантии я вам даю. Конкретно с этими Глубинными мы сосуществуем уже около месяца, и за это время не было ни одного эксцесса с их стороны. А вот насчет второго… Ну, разве что исключительно для вашего самоуспокоения. Я не думаю, что кто-то из них захотел бы стрелять, находясь на борту корабля. Но мы не возражаем. И еще: я скромно напомню, что большей частью благодаря именно этим Глубинным конвой до сих пор цел и держит курс в пункт назначения…
— Хм... Это достаточно веский довод, мисс. Ну что ж, давайте попробуем — и посмотрим, что получится...
— Отлично! Тогда мы подойдем к вам через двадцать минут.
— Принято. Конец связи.
— Ну, что: я обо всем договорилась! — повернулась к нам Сэн. — Ты, Рейна, поглядишь и потискаешь своих спасенных. А люди и канмусу на борту посмотрят на вас. Ну, и на Аясэ заодно… Тискать, надеюсь, не будут.
— Спасибо! — расплылась в улыбке Ре и радостно помахала «Атланте» руками.
— Тогда вперед!
И мы — я, Рейна, Чисэ, Сэн и Амагири Аясэ — начали плавную циркуляцию, огибая парную колонну конвоя и выходя к сбрасывающему скорость HSV.
Темно-серая, широкая и раздвоенная корма океанского катамарана быстро приближалась. И нам уже на подходе с воды было видно, что на юте корабля довольно людно.
— Внимание! Канмусу и Глубинные в кильватере! — благодаря острому слуху, я даже отсюда услышал чью-то команду, причем произнесенную громко и твердо. Выдержки этому моряку было не занимать. — Слип вниз! Держать ровный курс и скорость!
Первой на кормовую палубу по наклонной поверхности опущенного к воде пандуса взлетела «Атланта». За ней — «Фусо», затем Рейна и Чисэ. И только потом, — пропустив моих дам вперед, — поднялся я сам.
И, да: на корме HSV нас действительно ждали. Там, рассредоточившись, стояли четверо канмусу в полной боевой оснастке, включая уже знакомых мне «Норфолк» и «Жан Бар». Еще, кроме матросов палубной команды, присутствовали двое офицеров-мужчин и невысокая дама в форме. Сбоку же виднелась установленная на штативе и работающая на запись видеокамера, а некоторые моряки вдобавок держали в руках смартфоны.
И на лица комитета по торжественной встрече тоже стоило посмотреть. Если канмусу — с некоторыми мы, пусть и коротко, но уже виделись и общались при той, первой нашей встрече, — просто были слегка настороже, то вот матросы, офицеры и симпатичная, хоть и слегка пухловатая мисс капитан... Они имели вид напряженный и заметно нервный, а их взгляды метались между мной, Глубинными и Аясэ.
— Сандра Спартмайер, канмусу CL-51 «Атланта», сэр! — Сэн первая нарушила молчание, представившись и вскинув ладонь к правой брови. Хоть она и была уже на корабле этой ночью, но с его командованием лично не знакомилась.
— Амагири Аясэ, IJN «Фусо» — коротко кивнула японка.
— Меня можете называть просто Рэм, — сообщил я, стараясь выглядеть как можно доброжелательнее: вполне миролюбиво сдвинув башни назад и заложив большие пальцы рук за нагрудную «кирасу» обвеса.
— Командир корабля коммандер Генри Морган, — отработанным жестом приложив руку к фуражке, представился высокий брюнет в кителе с золотыми нашивками и аккуратной бородкой на лице.
— Старший помощник лейтенант-коммандер Дилан Дрейк, — обозначил себя офицер чуть пониже и покрепче, с полуседой коротко стриженной шевелюрой, гладко выбритым лицом и цепкими глазами.
— Мое имя — Чисэ, — негромко произнесла торпедница, глядя на всех парящим лазурной дымкой глазом сквозь прорезь в своей маске.
— А я — Рейна! — с фирменной акульей улыбкой шагнула вперед Ре-класс, со щелчком убирая свои «ледорубы» на голени и волоча приподнявшего голову Хвоста. При виде которого все присутствующие люди явно подавили в себе желание отойти на пару шагов назад.
— Рейна, может, ты отпустишь его погулять? – предложил я, указывая пальцем на ее симбиота.
— Хорошо! – с влажным звуком Хвост отлепился от своей хозяйки и спокойно скользнул за борт. А к разинувшим от удивления рты морякам обратилась дождавшегося своего часа Глубинная:
— Ну, и где мои котики?!
— Э-э-э... П-простите? — робко поинтересовалась напрочь сбитая с толку увиденным всего за какую-то минуту дама-офицер, бывшая, похоже, абсолютно не в курсе всей тонкости ситуации.
А за ее спиной, тем временем, одна из эсминцев SG-18, ухмыляясь, уже несла переноску с кошками. Рейна сразу в нее любопытный нос — но тут же заморгала глазищами и удивленно охнула.
Кошки мокрые, дрожащие и шокированные вынужденным плаванием — и кошки сухие, сытые и спокойные — это, согласитесь, две огромные разницы. На открывшую крышку Глубинную с интересом уставилось три пары голубых глаз. Гладкая и изящная бежево-черная кошка-мама чинно сидела внутри на чистой и мягкой подстилке, обвив лапы хвостом, а два ее детеныша лежали, сплетенные в клубок хвостов и лап, и лениво покусывали друг друга.
— Котики!.. — почти благоговейно прошептала опустившаяся на колени Рейна. После чего медленно и осторожно, тыльной стороной одного лишь когтистого пальца, провела по шерсти поднявшей к ней голову кошки от ушей и до лопаток. — Мягкая!!!
И уже затем, просто сев рядом с переноской на палубу, провела еще раз. Как я ей рассказывал — уже всей ладонью, и строго по шерсти.
— И теплая!..
А дальше случилось странное: сиамка, все сильнее принюхиваясь к ласкающей ее ладони, вдруг встала и резко — заставив Рейну даже слегка вздрогнуть, — выпрыгнула из переноски. Но, как оказалось, не из-за испуга и желания убежать, а вовсе наоборот. Тут же забравшись к ней на колени и упершись лапками Глубинной в грудь, кошка начала тереться мордочкой о ее шею и подбородок, порой проходясь по коже шершавым языком. А вскоре к ней присоединились и вылезшие из коробки котята: один из которых ловко вскарабкался Рейне на плечо и заурчал, тычась носом ей в ухо, — а второй принялся играть с ее свободной рукой, покусывая и тут же вылизывая.
— Флагман!.. — как-то даже растерянно посмотрела на меня расширенными глазами замершая Ре. — Они что, хотят меня… съесть?!.. Они меня… пробуют??!
— Да нет же! — рассмеялся я. — Кошки так выражают симпатию. Ты им просто нравишься!
— Я?.. Нравлюсь котикам? Правда?! — и зубастая очень мягко взяла в руки и приподняла громко мурчавшую кошку прямо перед собой. А та лишь все так же громко тарахтела, и довольно щурилась в ответ.
— Животные не умеют лгать, Рейна. Смотри, они все на тебя залезли!
— Она... она дрожит… ви… ви-бри-ру-ет! И этот звук...
— Так они дают знать, что довольны и рады. А вот начнут дергать хвостом — это будет значить, им что-то не нравится.
Под дружное и громогласное молчание всех присутствовавших на грузовой палубе Глубинная Ре-класс, буквально облепленная урчащими котейками, сидела — и, сама отчетливо млея, наглаживала всех троих. Еще минуту спустя к ней осторожно присоединилась и Чисэ: к которой на колени тут же залез один из котят, а окружающие в большинстве своем все так же молча смотрели на это, онемев и вытаращив глаза.
Лишь уже виденная мной вчера девушка со слегка пухлыми губами и каштановыми волосами, собранными в извечный хвостик, прислонилась плечом к внутренней стенке корпуса «грузовой палубы». И наблюдала за всеми нами с тем же спокойным любопытством, что и вчера. Разве что сейчас вокруг нее была уже целая стайка из перешептывающихся девушек: некоторые с перевязанными руками и ногами — следы ранений в недавнем бою. Пожалуй, всех их выделяли из общего числа команды именно эти спокойствие и любопытство… В отличие от реакции других Дев Флота, почему-то не содержавшие в себе ни единого намека на тревогу или страх.
— Невероятно... Просто невероятно!.. — с азартным придыханием прошептала женщина-капитан, которая, сама не заметив как, подошла и схватилась за один из моих стволов. Причем с выражением лица, очень похожим на таковое у нашей Мэг — посещавшим ее в моменты какого-нибудь очередного исторического осознания.
— Запись идет? Точно?!.. Это же сенсация!.. Связная речь!.. Адекватные реакции, словарный и понятийный запас, несомненная разумность!.. Реакция на кошек: почти типичная, и крайне схожая с человеческой. А кошки... Почему они к ней липнут?
— Сам не знаю, — тихо ответил я. — Не исключаю, что они ее запомнили. Но, скорее всего, дело в запахе, или еще чем-то подобном... Ведь Чисэ их тоже заинтересовала.
— Очень, очень может быть… Все канмусу отчего-то тоже весьма привлекательны для кошек, это общеизвестный факт, — отстраненно и словно сама себе пробормотала дама-офицер. — Так что дело, возможно, все же в ауре... Но — чтобы Глубинная?..
— Основной повод подняться к вам на борт — это именно желание Рейны пообщаться со спасенными ею в море кошками, — сообщил я женщине, которая, казалось, совершенно позабыла сейчас про жуткую опасность для человечества, многолетние страхи, да и вообще обо всем на свете. — Тем более, что она никогда не видела их вблизи. Но заодно пришли и мы, чтобы просто установить контакт... мисс?..
— А... Ясно... Ой! Я — мадмуазель Жаклин Деверо, капитан службы мониторинга Объединенного Флота, — ответила отмершая, наконец, шатенка. Когда поняла, с кем именно стоит и перебрасывается фразами. Теперь она, слегка смущенно убрав руку с орудия, отошла на пару шагов и не менее пристально меня разглядывала.
— Очень приятно познакомиться, мадмуазель, — вежливо изобразил я подобие учтивого поклона. — Я бы попробовал проявить манеры и поцеловать вашу ручку, но вот боюсь вас напугать…
— M…Mon dieu!.. Оказывается, теперьв морях завелись такие... Les jeunes hommes gentils?.. — хоть ее губы изогнулись сейчас в легкой улыбке, но глаза все же оставались внимательными и серьезными. Без сомнений, все профессиональные навыки и рефлексы этой мадам работали сейчас на полную мощность, стараясь понять, что или кто стоит напротив нее.
— Моря большие, и в них постоянно что-то меняется, — слегка пожал плечами и развел руками я. — Но, думаю, лучше пусть там будет побольше таких, как я, — чем тех, с которыми не так давно столкнулся ваш конвой.
— О, да... Это несомненно... мсье Рэм. А в море... много таких, как вы? — тут же поинтересовалась француженка.
— Не знаю, мадмуазель. Пока подобных мне я не встречал. Но, кто знает, что будет дальше, — верно?.. Океан и до прихода Глубины был исследован хуже, чем ближний космос.
— Т... Так вам знакомо понятие космоса?! Тогда вы сами?..
— Мадемуазель Деверо, давайте слегка упростим нам всем задачу, — сказал я, убедившись, что офицеры тоже меня слушают. — Я — не урожденный Глубинный, а, так сказать, благоприобретенный. Я родился, воспитывался и учился, как обычный человек: на суше, в обычной семье. Был какое-то время моряком, но однажды судьба сложилась так, что передо мной встал выбор — или погибнуть, или... перейти на несколько иную ступень жизни. Правда, куда ведут эти ступени — вверх, вбок или вниз, — однозначного ответа я, пожалуй, не дам. Потому как сам его пока не получил, и потому просто не знаю. Но давайте исходить из того, что еще не так давно я был человеком, и по части самосознания им так и остался. Как и «погрузившаяся» Амагири Аясэ, кстати, тоже.
— Н-но... Но, как же вы смогли стать?.. Я имею в виду, подобным Глубинным? — ожидаемо спросила Деверо.
— Скажем так: я пока не готов отвечать на столь откровенные вопросы с первой же минуты знакомства. Мне вполне понятен ваш интерес, но спешить тут я не намерен.
— Что ж… Ясно... — слегка разочарованно поджала губы женщина. — А что же тогда насчет «Фусо»? Она действительно полностью сохранила личность после «погружения»?
— Я не знал ее ранее. Но, по словам той же «Атланты», достаточно близко знакомой с ней уже довольно продолжительное время: за исключением внешности и расширившихся возможностей, это — все та же Аясэ-семпай. Впрочем, поговорите с ней сами, мадмуазель! Думаю, специалист вашего уровня сможет многое понять из беседы, — предложил я женщине.
— Да, пожалуй, вы правы... Но — позже, пока я просто посмотрю...
Не желая мешать, я лишь кивнул и оставил корабельного психолога, что с горящими глазами и от волнения покусывающая ноготь большого пальца наблюдала за «Фусо» с Глубинными. И отошел, было, в сторону — хотя и тут один и без внимания предсказуемо не остался.
— Мистер Рэм? — приблизились ко мне двое первых лиц корабля.
— Да, господа?
— Знаете, я, конечно, тоже желаю завалить вас вопросами, но также понимаю, что сейчас навряд ли услышу ответы хотя бы на треть из них, — проговорил коммандер, глядя мне в глаза. — Однако сейчас я пришел не спрашивать. Мистер Рэм, я внимательно изучил все имеющиеся доклады, поступившие от наших Дев Флота после окончания боя. И теперь хочу сказать вам одно — кем бы вы ни были и откуда бы вы ни пришли, но с вашей помощью было спасено очень много людей. Очень. И мы все благодарны вам за это. Что же до вопросов... То — может быть, позже. Или, может быть, в другое время. Но пока не принимайте на свой счет наши удивление и осторожность: мы все искренне рады уже тому, что вы — на нашей стороне.
— Можете быть уверены в этом, сэр. Вам не стоит нас опасаться, — подтвердил я. — Мы доведем вас до условно-безопасной зоны японского сектора... а дальше — будет видно. Что же до вопросов: то давайте пока просто присмотримся друг к другу. Суток двое у нас, я думаю, все еще есть.

***

Оставив Рейну, Чисэ и не сводящих с них глаз людей с их маленьким зверинцем, я неспешно отошел к лееру, рассматривая несущий нас катамаран с точки зрения военно-морского курсанта. И то, что я видел, мне однозначно нравилось. На таком корабле я не отказался бы и послужить, сложись для меня все иначе.
— Что, присматриваетесь, мистер Глубинный Флагман? — раздался сзади голос Сэн, вынырнувшей из внутренних помещений «Артемис» уже без обвеса. — Прикидываете, не прикупить ли себе такой кораблик по случаю?
— Ну, я бы не отказался... Ты чего ухмыляешься?
— Да так. Забежала в медблок, проведать свою «младшую сестричку»: Кимберли Вайл, служащую в Четвертом флоте, и как раз у Валери. Она — канмусу систершипа «Атланты», крейсера «Сан-Диего». И, как мне рассказали, умудрилась нынче отличиться. Причем, сразу и в положительном, и в отрицательном смыслах — спасла от верной гибели двоих эсминок, перебив в одиночку с пяток Глубинных, но потеряла в этом бою обе ступни.
— Ой... Слушай, это, наверное, больно...
— Ага, больно, — я однажды тоже чуть ноги не лишилась, но у меня от нее хоть осталось то, что смогли пришить обратно. А этой дурехе еще повезло, что их, в свою очередь, прискакали выручать викингши Нирен. А то бы сожрали всех троих. Хотела ей накрутить хвост за... как ты там говорил? А, за «слабоумие и отвагу»! Но поглядела — и махнула рукой: все равно она сейчас ничего не услышит...
— Что, все так плохо? — нахмурился я.
— Да какое там! — насмешливо фыркнула Спартмайер и отмахнулась. — Только подумай! Валяется она на койке с улыбкой до ушей — и над ней разве что розовые сердечки, как пузырьки, не лопаются!.. Оказывается, еще до выхода в море Ким приглянулся свеженазначенный сюда, на HSV, симпатичный лейтенант-оружейник. И, похоже, что это у них выстрелило взаимно: потому как на вторые сутки сражения с Глубинными именно он вытащил ее и еще одну канмусу буквально с линии огня, отправившись туда на водном мотоцикле. Представляешь?!.. Простой моряк, в шторм, и не побоялся залезть на этой таратайке почти в самое пекло! По боевому расписанию это должны делать канмусу свободной смены или резерва. Для них риск минимален, даже если гидробайк разнесет прямым попаданием, — но на «Артемис» к тому времени уже не осталось ни одной свободной девчонки, только раненые. Так что пошел он.
— Силен. И вот так, на почве общих слабоумия и отваги, эти двое и сошлись... — со смешком прокомментировал я эту историю. — И если бы у них могли появиться дети, мне было бы за них заранее страшно...
— В точку... А потом, доплыв обратно, он на руках тащил ее в лазарет. И сидел рядом, держал за руку и пригласил на танцы после выздоровления. В общем, полный романтический набор: девчонки вовсю обсуждают, вздыхают и завидуют.
— Ну так, лихо ведь их всех эта деваха на повороте обошла...
— А то! Мы, «Атланты», все вот такие... — горделиво подбоченилась Сэн и хихикнула. — Так что лежит теперь «сестренка» в лазарете — и лы-ы-ыбится, прямо хоть лимонами ее корми... Тогда, какой толк ей сейчас читать нотации?

Глава 20. Круги на воде.

- О чем задумался, Рэм? – голос Хелен снова выдернул меня в реальность.
- А..? - отвлекся я от завораживающего зрелища бескрайних морских просторов, залитых солнечным светом.
Еще несколько дней назад здесь бушевало настоящее светопреставление, смешивающее море, ветер и небо в бурлящий водоворот таких сил, что человек даже на своей нынешней ступени развития мало что мог им противопоставить.
Но сейчас уже ничего даже не напоминало о прокатившемся здесь сильнейшем тайфуне. Это на суше последствия штормов и ураганов видны куда лучше и намного дольше - поваленные стихией деревья и разрушенные строения; настоящие валы из вынесенных на берег песка, водорослей и донного мусора; возникшие новые отмели - или начисто сметенные и уничтоженные волнорезы...
Однако посреди нежащегося под солнцем умиротворенного, подмигивающего бликами света океана нынче царила тишь и благодать. А мерно шипевшая под «ледорубами» пена словно уговаривала все забыть - и счесть произошедшее всего лишь кошмаром и дурным сном...
- О чем, говорю, задумался? Надеюсь, не о статях и достоинствах Рене Магритт? - добавила «Хьюстон», невинно подняв глаза к небу, но все же хитро косясь на меня.
«О, боже!.. Девушки, вы такие... девушки!» - мысленно шлепнул я пятерней по лицу. «- Бегали вы по морям, рубясь с Глубинными. И уже давно махнули обеими руками на возможную традиционную личную жизнь, - развлекаясь, кто как может. Но тут появляюсь я. И нате: откуда только все взялось, или вернулось вновь? Желание прихорашиваться и нравиться, и неуемная жадность до контакта – хотя бы взяться за руку, а еще лучше прижаться плечом, бедром… или еще чем. И даже легкая ревность. Правда, именно что легкая - и не злая, я это хорошо чувствовал. Пусть и направленная вовне их небольшого коллектива… Все, как и говорила Сэнди.»
- Нет, Хелен, не о ней. Я думал о двух вещах. Первое – это как там наши на Тиниане пережили встречу с «Арлин»…
- А, ясно!.. Но ты не переживай: наши просто пересидели под землей, - а твои, полагаю, урагана вообще вряд ли испугались.
- Да, скорей всего просто отошли на глубину.
Сейчас вся наша дружная компания двигалась в походном строю. Половина моих эсминцев и Со рассредоточились впереди и на флангах - где находились в качестве лидеров групп Чисе и Нэлл, а тылы с небольшим арьергардом прикрывала очень даже неплохо показавшая себя Цу и пара наших новеньких «близняшек»-Хе. Сам же я - с девушками из Девяносто Первой, остальными эсминцами, определенно выглядевшим еще лучше после участия в трапезе у борта «Андреа Гейл», транспортом, и прочими официальными лицами и моими подданными – двигался в центре формации. Прислушиваясь и присматриваясь ко всему, что происходило вокруг. И время от времени делил свое внимание между Сэнди, Хелен и Хёкой; Амагири Аясэ и неуемной Рейной с Хвостом и ее котом; пятеркой все еще довольных победой над северянками эсминок во главе с до сих пор стыдливо отводящей глаза «Кинугасой» - и всеми остальными, пусть куда более молчаливыми и сдержанными, но от этого ничуть не менее ждущими членами моей Стаи…
- А по-моему, этот шторм оказал нам и еще одну услугу: подарил немного добавочного времени.
- В смысле? – в принципе понимая, к чему сейчас клонит Хелен, я все же предпочел выслушать ее мысль до конца. Потому как девушка отнюдь не была наивной глупышкой: очень даже частенько подмечала, или просто обладала знаниями о чем-то таком, что раньше большинство из нас не замечало или упускало из виду.
- В смысле, - присоединилась к беседе «Атланта», - что после авиаразведки Тиниана и подтверждении отсутствия там Глубинных наш Флот наверняка уже начал готовить экспедиционный отряд для восстановления утерянного контроля над его передовым форпостом. Ну, и конечно саму базу на поверхности, разумеется, тоже имеют в планах отстроить заново.
- Ага... А тут уже обосновались мы, - я лишь чуть передернул нагруженными снаряжением плечами – зато куда свободнее развел в стороны, насколько позволял обвес и вновь туго набитые сумки с едой, вынутыми сейчас из модулей управления руками: мол, «ну, что ж теперь поделаешь?».
- Вот-вот. Только из-за шторма выход, скорей всего, отложили. А после нашего дебюта с «Аяксом» - и того, что перед коммандером Морганом мы и не скрывали наш приход с Тиниана, - до них это долетит очень быстро... И вот что будет дальше, я уже не знаю.
- Ну, а вторая какая твоя дума? – «любопытство невзначай» в исполнении Хелен тоже смотрелось очаровательно.
- А вот тут все сложнее, и куда серьезнее... Знаете, по итогам боя с этой стаей у меня появились некоторые странные мысли и очень нехорошие сомнения: а вы уверены, мои милые девушки-кораблики, что Глубинные с вами действительно всерьез воюют?.. То есть, именно с вами - и с человечеством вообще?
- Что?..
- Ты это о чем, Рэм? – пристально посмотрели на меня притормозившие Сэнди и Хелен. Да и остальные Девы Флота сразу же уплотнили строй, чтобы лучше слышать.
- Ты хочешь сказать, что вот это все… - после некоторой паузы нахмурившаяся Спартмайер махнула рукой в сторону скрывшегося за горизонтом конвоя, - …не война?
- Сэн, ты только не вздумай обижаться: я нисколько не умаляю ваших усилий и героизма других канмусу, которые дорогой ценой удерживают для людей порты, побережья и хотя бы часть морских путей. Но у меня сложилось впечатление…
- Какое? - перебила любящая конкретику «Хьюстон».
- Очевидное - что вам всем просто чертовски везет, если до сих пор Высшие Глубинные не ставят своей приоритетной целью уничтожение всех канмусу, кораблей и человеческой береговой инфраструктуры. Конвои - и то, что можно найти на берегу - для них так, неплохой ситуативный пищевой ресурс. А вот канмусу – это помеха на пути к нему. Порой непреодолимая, и смертельно опасная - но именно помеха. Ну, и добыча: в одном, так сказать, флаконе… Но не смертельный враг - как они для вас.
- И… с чего же ты так решил?.. – еще больше насторожилась Сэнди.
- Как и сказал: по итогам боя. То есть, я один, обладая возможностями Химе, смог практически щелчком пальцев уничтожить всю пассивную оборону конвоя - и заодно снизить боеспособность канмусу эскорта почти вдвое. Значит, если бы у той стаи была вожаком не юная и сопливая Они - то про этот «Аякс» никто бы и никогда больше не услышал… Или услышал, но только от экипажа HSV - если бы тот, как говорил коммандер Морган, бросил конвой на съедение и сбежал.
- Рэм, ты хочешь сказать… Все то время, что мы бьемся с Глубинными - это как бой с пришедшей пограбить бандой краснокожих за какое-то захудалое ранчо - на фоне битвы при Геттисберге?.. - крайне скептично и полностью в своей манере, но «Атланта» сейчас упомянула самое кровопролитное сражение Гражданской войны в США.
- Сэн, уж ты-то за пять лет сражений могла бы сделать выводы, - вздохнул я. Сейчас обижать этих, ставших для меня очень близкими, девчонок и принижать их подвиги мне отчаянно не хотелось… Но сказать о том, что не давало мне покоя, было нужно.
- Как я понял, Первая Волна, которая нанесла людям максимальный ущерб - вообще, по сути, была чем-то сродни стихийному бедствию. Та же саранча ведь не воюет с людьми и посевами: она просто утоляет голод. Но вот те, кто пришли после взявшихся ниоткуда, а затем столь же массово подохших тысяч и тысяч примитивов... Даже учитывая их раздробленность на стаи, отсутствие единого управления и частые междоусобные свалки... Можете, конечно, обижаться – но мне кажется, что они вовсе не считают вас за главного врага. Иначе бы стаи Химе целенаправленно охотились на конвои, любые соединения канмусу - и раз за разом штурмовали бы все, что есть на побережье. При этом пуская бы в ход весь свой арсенал: а могут они, как я понял, далеко не только то, что вы видели или испытали на себе... Так что если Глубинные поставят своей целью именно выбить канмусу с морей…
- …То будет, как на Тиниане? - внезапно подала голос молчавшая до сих пор «Фусо». - Когда стая Глубинных численностью менее сотни единиц, но возглавляемая достаточно опытной Химе, просто выносит вперед ногами целую хорошо защищенную базу? И несколько отрядов канмусу, включающих три линкора, практически ничего не могут с этим сделать?.. Причем, тоже хочу заметить: похоже, та Химе действительно не ставила себе целью всех нас перебить. Ей просто был нужен этот остров.
- А вот сейчас мне стало как-то очень неуютно… - пробормотала, не поднимая взгляд от летящей под ногами воды, «Хьюстон».
- Но, если для Глубинных мы не главный враг - то тогда кто? С кем они воюют?.. А ведь они точно воюют: судя по тому, что ты почерпнул из воспоминаний «взрослой» Кью и этой… Коуван Сейки! Против кого тогда они были созданы - или возникли, как ответ? - задала на удивление резонный вопрос снова задумчиво крутившая на пальце длинный локон «Ашигара».
- Очень, очень интересный вопрос, Хека, - встретился я взглядом с темными глазами японки. - Вот как раз поэтому я и задумался…

***

Через двое суток, прошедших со времени встречи с поисковым отрядом флота, HSV-11 «Артемис» и два пассажирских судна стояли на рейде города-порта Коти, расположенного на японском острове Сикоку.
Вообще-то, изначально пунктом назначения конвоя AJ-71 являлась Осака - куда должен был быть доставлен генеральный груз от «Торгового Дома Австралии». Однако все в который уже раз пошло несколько не по плану.
Получив первый рапорт коммандера Моргана, который тот отправил шифрованной пакетной связью спустя почти сутки после встречи с эскортом из Второго флота, штабисты восточного сектора ОФ в Курэ сперва малость призадумались. И спустя час запросили отчет повторно, причем теперь между сухих строчек запроса так и читалось: «Мы, конечно, понимаем, что вам там крепко досталось - но всему же есть предел! Хватит сказок: нам нужен доклад!»
Поэтому повторный отчетный документ командира «Артемис» был в три раза объемнее первого: из-за приложенных рапортов старшего помощника, главного механика, старшего офицера палубной команды и командиров боевых групп - канмусу «Жан Бар», «Норфолк» и «Тре Крунур». А также трех служебных докладных: от офицера корпуса мониторинга, старших медиков корабля и канмусу плавмастерской «Вейланд», - подтверждающих, что старшие офицеры HSV-11 и названные Девы Флота здоровы, находятся в трезвом уме и ясной памяти.
Кроме того, помимо самостоятельно отправленного рапорта, имелась и краткая приписка от командира HSS-1500 «Дискавери», коммандера Честера Гувера - чей поисковый отряд, собственно, и обнаружил AJ-71 на подходе к Японии, взяв его под свою опеку. И данное сообщение гласило: «Правдивость информации от коммандера Моргана подтверждаю на 90%. Рекомендую немедленно ознакомить с ней научный отдел и СБ».
Еще в пакетной передаче имелось несколько цифровых фотоснимков, которые еще можно было бы счесть искусным фотомонтажом из какой-то «желтой» прессы - если бы они не прилагались к вовсе официальному и нешуточному рапорту от других капитанов чудом уцелевшего конвоя. Причем, верхом издевательства над здравым смыслом выглядело то, что оба этих доклада дублировались по спутниковой связи в порт приписки HSV и большинства других судов Брисбен - откуда ответа пока тоже не приходило.
Так что после второго, расширенного доклада штаб Объединенного Флота в Курэ замолчал надолго.
А конвой с сопровождением тем временем двигались к уже видимым берегам Японии. И, обойдя мыс Асидзури острова Сикоку, тем самым вошли в зону покрытия сетей мобильной связи… В итоге то, что дальше сперва неожиданно произошло для все еще отмалчивающегося Штаба Флота сектора, потом для властей страны, а затем всего мира - было вполне предсказуемо.
Пассажиры «Колумба» и «Звезды Юга», - и, в особенности, спасенные с навеки оставшейся в океане «Андреа Гейл», - тут же развили бурную активность. Но те, кто был постарше, конечно же просто принялись связываться с родными и близкими: сообщая им, что живы… Впрочем, не забывая рассказать и о том, благодаря кому они живы - и не кормят сейчас рыб. А вот те, кто был помоложе, побойчее и прогрессивнее - тут же оседлали чаты, форумы и видеохостинги. Торопливо, с постоянными ошибками и кучей восклицательных знаков строча сообщения - но при этом заливая в сеть тонны фотографий и отснятое на мобильные устройства очень разнообразное видео…
И тогда еще через пару-тройку часов на HSV-11 «Артемис» поступил входящий вызов по защищенному каналу.
- Коммандер Морган?
- Морган на связи, - ответил командир корабля, предупреждающе подняв руку и переключая звук на внешние динамики. В ходовой рубке «водомерки» - как чаще всего называли корабли серии HSV, - находившиеся здесь дежурная смена и несколько офицеров других служб дружно замолчали, буквально обратившись в слух… Конечно, земля и зеленые холмы Японии, отчетливо видимые в каких-то паре десятков миль, подействовали на людей расслабляюще, и заметно подняли настроение. Но также все понимали, что для них главное шоу теперь только начинается.
- Это второй заместитель командующего Восточным сектором, коммодор Пирс… Коммандер, скажите: вы в курсе, что сейчас творится в Интернете?
- Никак нет, сэр. Я все еще занят проводкой конвоя AJ-71 в порт назначения. Но думаю, что вполне смогу предположить, - про себя усмехнулся Генри Морган, сохраняя казенно-безучастный тон. Должность «второй заместитель» однозначно указывала на причастность к СБ флота, а с юмором у безопасников всегда было как-то не очень.
- А если предполагали - то почему не приняли мер по предотвращению?
- Уточните: по предотвращению чего именно, сэр? - все так же, спокойно и непробиваемо поинтересовался Морган.
- Утечки секретной информации! – явно помимо воли слегка сорвался на вскрик голос нервничающего коммодора.
- Простите, сэр! Но я не понимаю, о чем идет речь, - командир «Артемис» снял фуражку, машинально пригладил ладонью волосы на затылке, затем надел ее снова - и только потом продолжил:
- Во-первых, я запрашивал инструкции в штабе Восточного сектора. Причем, делал это дважды: в обоих рапортах, первом и повторном - который пришлось изрядно расширить, потому что первому попросту не поверили. Да и второму, скорей всего, тоже... Но, тем не менее, командование получило их оба: у меня на руках имеются подтверждения приема… Так на основании чего, скажите мне, я должен был что-то предотвращать и не допускать? Да и, позвольте узнать, - как именно?.. Приказать пяти с половиной тысячам человек забыть все, что они видели? Потребовать у всех подписи под обязующим документом о неразглашении? Или послать свой экипаж силой отбирать у них телефоны и прочие гаджеты - их частную собственность, между прочим?..
Слегка переведя дух, и не дожидаясь ответа от коммодора Пирса, коммандер Морган заговорил вновь.
- И, второе. С каких это пор информация о новом типе Глубинных - которые, как оказалось, могут быть вполне разумны, неагрессивны и даже лояльны к людям, - внезапно стала секретной?.. Где выданные мне по запросу указания об этом: от вашего Штаба, сэр?! Я помню все свои должностные обязанности и руководства по эскортной службе. Но там нет ни слова о том, что открытия, способные изменить противостояние человечества с Глубиной, автоматически становятся тайной!
- Коммандер… Это все отговорки, и вы должны были понимать!..
- Коммодор Пирс, сэр! - перебил старшего офицера командир «Артемис», и теперь в его голосе отчетливо лязгнул металл. - Я и мои люди действовали целиком и полностью по уставу, инструкциям и боевому плану проводки конвоя! Мы - и те, кто пришел к нам на помощь, - привели сюда груз и людей в целости, сохранности и с минимальными потерями! Несмотря ни на экстремальный шторм, ни на атаку большого числа Глубинных! Чудом избежав гибели и полной потери конвоя: у меня сейчас два пассажирских судна, в перегруз набитые людьми, - они идут на еле дышащих дизелях, сэр! И двадцать три раненых канмусу нуждаются в госпитализации - чем скорее, тем лучше!.. Так что поверьте мне на слово: сейчас меня меньше всего волнует тот факт, что информация обо всем, что с нами произошло и свидетелями чего мы стали, оказалась в открытом доступе!
- Вы!.. Вы еще об этом пожалеете, коммандер!!!
- Возможно, что и так, сэр. Но что с того? Я все равно не позволю обвинять меня и мой экипаж в каких-то мифических прегрешениях – и только потому, что это в вашем штабе кто-то слишком туго и долго соображает!.. А также напоминаю вам, сэр, что вы не являетесь ни моим прямым, ни вышестоящим начальником. При всем уважении, но отчитываться и нести ответственность я буду не перед вами!
- Конец связи, - резко прервал разговор Пирс, и в рубке повисла тишина.
- Ну, начало-о-ось… Вот же крыса береговая!.. - раздраженно пробормотал Морган. И вышел на палубу, стрельнув сигарету у главмеха: теперь от его хорошего настроения не осталось и следа.
В итоге, спустя еще несколько часов, конвой таки получил официальный приказ, подписанный самим командующим Восточным сектором. По которому первоначальному составу торговых «штормпирсеров» было предписано двигаться в порт назначения Осака под охраной сил HSS-1500 «Дискавери». Тогда как HSV-11 и два пассажирских корабля получили указание отвернуть к маленькой резервной базе Флота в Коти - где им следовало встать на внешний рейд и ждать дальнейших указаний.
Конечно, главные чудеса еще были впереди: когда всю группу из трех кораблей по прибытию на место сперва тут же огородили боновой сетью. С внешней стороны которой даже появилось несколько расквартированных на базе одиночных патрульных канмусу-эсминцев. Что с непроницаемым азиатским безразличием наблюдали теперь за тремя куда более крупными группами Дев Флота, все еще продолжающими сходить с борта «Артемис» на воду и охранять свои корабли. А вскоре к трапу HSV пожаловал небольшой медицинско-научный десант в сопровождении нескольких молчаливых безопасников.
Медики, тут же развернув аппаратуру экспресс-сканирования, первым делом проверили всех поголовно канмусу на предмет симптомов погружения, а людей - на общее психофизическое состояние. Но убедившись, что Глубиной тут даже не пахнет - возможно, к сожалению, - заметно успокоились. И лишь после этого начали готовить раненых девушек к транспортировке на берег. Заявляя, что в стационаре крохотной базы им, несомненно, будет предоставлен куда лучший уход…
И были ужасно удивлены и раздосадованы, когда вдобавок к раненым они оказались обязаны транспортировать на берег еще восьмерых Дев Флота. Или дать им возможность транспортироваться туда самостоятельно – без разницы. Причем, в полном боевом снаряжении, и под свободным статусом: поскольку неизвестно для чего на берегу именно эту группу ожидала целая делегация из спешно прибывшего командующего базой, и уже час сопровождавших его двоих специальных представителей из столицы. Об чем сбивчиво доложил особистам один из озадаченных происходящим яйцеголовых, постоянно поддерживавший связь с кем-то на берегу.
Все, что знали об этих девушках коммандер Морган и его первый помощник – это то, что на время операции они подчинялись Киммел, но входили в группу усиления под командованием «Жан Бар». Ничего необычного: один легкий крейсер, несколько эсминцев… Таких небольших мобильных групп девушек из Европы или США сейчас на просторах океана было много. Хотя они довольно неплохо показали себя в прошедшем бою, - а входившая в их число канмусу эсминца HMS «Фоксхаунд» вообще первой из всех обнаружила зависших в Оке урагана Глубинных…
Как бы то ни было, санто-кайса, командовавший безопасниками, попытался было отмахнуться, и проявить властность. Но уже ровно через минуту один из его помощников, вместе с двумя оперативниками чуть ранее по его приказу занявший рубку связи корабля, с совершенно невозможными для азиата круглыми глазами примчался на нижнюю палубу. И, вытянувшись во фрунт, застрочил такой отрывочной японской скороговоркой, что тоже ничего не понявший майор сам был вынужден подняться в рубку. Естественно, в сопровождении коммандера Моргана и старпома Дрейка – поскольку оставлять их с остальными членами команды корабля не допускали протоколы безопасности... Но их визит тоже был совсем недолгим: японец лишь успел задать по линии связи с берегом один-единственный вопрос. Выслушав ответ на который, с каменно-безразличной желтой физиономией отчеканил:
- Hai! Wakarimashita!
После чего все восемь девушек отправились в ангар, - но уже в сопровождении двух младших техников из экипажа корабля. И едва ли не половины оперативников, то и дело угрюмо подгонявших последних, дабы они снарядили и выпустили эту злосчастную группу английских и французских канмусу как можно скорее...
В чем именно был секрет такой резкой смены отношения, коммандеру оставалось лишь догадываться: дежурная вахта связистов находилась теперь вместе с остальной командой на нижней палубе, а он сам и старпом не владели беглым японским в достаточной мере, чтобы хорошо понимать его на слух. Все, что удалось увидеть с палубы: лишь неожиданно вытянувшихся перед подошедшими к разрыву в бонах девушками морпехов из Сил Самообороны, ошивавшихся здесь на патрульном катере, - да проходившую в это время мимо, и тоже отсалютовавшую им пару местных эсминок. Пожалуй, единственное, что удалось понять из радиообмена – это принадлежность двух странных визитеров из столицы. Они действительно не были шишками из штабов любой из четырех эскадр. И даже национальное Министерство обороны страны, которому подчинялся Штаб сектора, здесь было не при чем: эти люди имели на руках мандат Генерального Штаба всего азиатско-тихоокеанского региона, подчинявшегося ООН.
Поняв, что удержать девушек не выйдет – и вскоре покорно выпустив еще одну партию птичек из клетки, по сути оставив на борту лишь легкораненых, - безопасность тут же вознамерилась вцепиться в экипаж: то ли с расспросами, то ли и вовсе с допросами. Но и тут, сперва с интересом наблюдавшие за странными метаниями и внутренними противоречиями визитеров, командир со старпомом оказались готовы к такому повороту дел - и коварно нанесли упреждающий удар, который им подсказала мадмуазель Деверо. Вновь попросив следовать за собой почти всех особистов - заодно с несколькими не занятыми учеными. Их усадили в кают-компании «Арти» перед ноутбуком, на который загодя были скопированы полученные видеоматериалы о контакте с новым видом Глубинных... И не только.
- Сначала ознакомьтесь с этим, господа, - а потом уже нас спрашивайте. Может быть, что-то и подскажем, - очень учтиво, но внутренне злорадно посмеиваясь, сказал старпом Дрейк, запуская видео.
И на экране вспыхнула целая фантасмагория. Фрагменты боя в оке урагана, затем заснятая кем-то экстремальная посадка расстреливаемой с воды и пылающей «Каталины» с SG-18 на борту; ночной бой - и утреннее побоище, начавшееся с неожиданного взрыва… Прибытие «делегации стаи Рэма» на «Артемис» - и сам Рэм, вновь улыбающийся и при оружии. Линкор Ре и кошки; оглубинившаяся, но оставшаяся прежней синеглазая «Фусо» - и ее показательные ходовые демонстрации; снова Глубинная Ре - и человеческая девочка… И даже добыча тунца с помощью Глубинных боеприпасов и ловкости крейсеров: а как вишенка на торте - заплывы наперегонки при ясной и солнечной погоде. Глубинные эсминцы против канмусу, и канмусу верхом на Глубинных эсминцах. Глубинный линкор, эсминцы, канмусу - и офицер флота на гидробайке, с канмусу на заднем сиденье...
Служащие СБ, уже к третьему часу просмотра очень заметно подрастеряв свою невозмутимость, пучили глаза на экран - и едва сдерживались от крепких выражений. А на ученых просто жалко было смотреть: они то бледнели, то потели, под новые взрывы ругани других зрителей раз за разом перематывая видео, и ставя на паузу в особо впечатливших их местах… Сперва все еще порывались с кем-то связаться, пока батарея переносной радиостанции в руках «связиста» не села окончательно. Потом уже начали бегать в радиорубку – постоянно скандаля с опять находившейся там троицей, призванной соблюдать радиомолчание. Но и здесь тоже быстро выдохлись, уморенные еще одним коварным расчетом старпома: несколькими десятками ступенек по трапам туда и обратно.
Другие оставшиеся на борту после отправки раненых на берег, и тоже подсевшие к остальным в кают-компанию, то и дело спешно начинали что-то строчить в блокнотах и электронных планшетах, принимались яростно спорить друг с другом о возможности и невозможности того, что они видели - разве что не подвывая и не отбивая ногами чечетку от обуревавших их чувств. И быстро становясь объектом тихой ненависти особистов – большинству из которых, включая где-то потерявшего свое равнодушное выражение лица майора, уже просто было интересно, что же было дальше…
Наконец, получив все необходимые данные - включая чуть ли не вырванные из рук копии всех видео, аудиоматериалов и судового журнала, - коллегия разношерстных дознавателей и наблюдателей сдалась. Отбыв восвояси деморализованной и в полном раздрае - по-прежнему жарко споря и переругиваясь даже на борту катера.
Командир же HSV-11 и его старпом, наконец, опять получив под свое полное командование корабль и немного времени на скромный отдых, после ужина тоже смогли нырнуть в сеть, чтобы пообщаться с далекими родными. И заодно, конечно же, самим «глянуть», какой такой эффект вызвала привезенная ими сенсация.
А между тем, волна от информации, вываленная в Интернет сразу целой кучей участников и очевидцев тех событий в Азиатском сегменте мирового информационного поля, только нарастала.
Разумеется, что сначала никто никому не поверил: за все время с появления на планете подводных монстров и канмусу, уже не раз и не два кто-то пытался поиметь с этого выгоду или известность, сочиняя всякие небылицы. А с бульварных газет - так и до сих пор не сходили передовицы, подобные бессмертным перлам иных работников клавиатуры и пипифакса: «Химе Глубинных была совращена русским боцманом и наметала ему три ведра икры!..»
Большая часть людей, прочитав новость о якобы спасенном Глубинными конвое, и пролистнув несколько фото, просто закрыла ее и забыла о ней.
Да только у феномена Глубины к пятому году противостояния уже имелся достаточно широкий круг интересующихся: фанатов, энтузиастов и исследователей, больше половины которых занимались этим сугубо добровольно, а значит – куда как энергичнее. И вот среди них-то, спустя короткое время бурлений, начался тот самый, неизбежный переход «количества в качество».
Для создания какого-то фейка или псевдосенсации всегда можно договориться – или заплатить за услуги - нужной группе людей. Для максимального эффекта можно даже скоординировать их действия, ресурсы и время вброса дезинформации. Можно было создать массу достаточно правдоподобных фото и видеоматериалов: благо, мощь искусственной реальности и компьютерной обработки нынче сильна, как никогда...
Но когда о чем-то одном и подробно - пусть с какими-то вариациями, но без сильных расхождений - заявляют сразу сотни людей... Когда сеть буквально завалена фотографиями и видео, изображающие одно и тоже, но в разное время и с разных ракурсов... Про которые даже самые въедливые и дотошные спецы неопределенно мямлят: «Ну, я сейчас не уверен на 100%, но следов подделки или рендеринга пока не нашел...» Когда все то, о чем все еще говорят «якобы свидетели» - сам конвой и его маршрут, названия судов и номера эскортных групп канмусу, место прибытия – и даже селфи на фоне отказывающегося принять людей порта - есть в открытом доступе и подтверждается ручейком зевак, и просто желающих посмотреть на это вживую... И что, пожалуй, интригует больше всего – как это все абсолютно не комментируется командованием Объединенного Флота. Но почему-то вскоре тоже спохватившимся - и поднявшим невиданную суету, в конце концов оцепив порт прибытия конвоя...
Вот тут у очень многих людей, которые, как говорится, «были в теме», слегка сжалось в груди: - «Неужели возможно, что все это... правда?!» А у тех господ, чья профессиональная сфера деятельности напрямую касалась обсуждаемых материй - и которые были способны оценить возможные перспективы - от таких новостей вдруг задрожали руки, и спины покрылись мурашками. После чего они тут же бросились на срочный доклад к своим разнообразным начальствам…
Раньше же всех среагировали японские масс-медиа: сперва самоотверженно попытавшиеся развенчать вброс и что-то разузнать - но наткнувшиеся на тотальное молчание со стороны ОФ. А затем обнаружившие, что упомянутые в массе интернет-новостей корабли не просто существуют, но еще и подозрительно плотно поставлены на карантин! А людей с пассажирских судов все же начали выгружать на берег малыми партиями: и расселять тут же, на берегу, во временном лагере для эвакуированных. Но - опять при полной изоляции от внешнего мира!..
Всего этого вполне хватило на серию небольших репортажей от нескольких СМИ, которые еще больше подлили масла в огонь. И только уверили публику, что вроде бы «очередной фейк про Глубинных» – теперь, очень возможно, вовсе даже не фейк...

***

А на следующий день для HSV-11 все почти повторилось вновь: только на этот раз к ученым и СБ-шникам, с неохотой все же начавшим подробный опрос экипажа, теперь добавилось еще и самое разнокалиберное начальство. Прибывшее на базу из Курэ - и сразу принявшееся вилять кормой не хуже маркитанской лодки.
И морскому ежу было понятно, что им ну очень - прямо до зубовного скрежета - хотелось, чтобы коммандер Морган с подчиненными еще на подходе к Японии и впрямь замотали всем очевидцам рты скотчем и заранее изъяли все звуко-, видео- и прочее записывающее, принеся тем самым информацию о произошедшем в единоличное и эксклюзивное пользование командованию ОФ в лице Восточного сектора Японии. Но...
Но вменить в вину командиру «Артемис» некое «преступное бездействие» или хотя бы «халатное исполнение служебных обязанностей» никак не получалось: тот, успешно отыгрывая тупого, однако исполнительного служаку, уперся, как севшая на мель баржа с песком, в «букву и слово» инструкций и предписаний. В которых любые действия в подобных ситуациях не регламентировались даже в общих чертах - потому как не предполагались возможными в принципе.
Да и явные намеки на то, что участвовавшие в операции за сам факт проводки конвоя через ураган минимум четвертой категории без каких-либо существенных потерь, и тем более закончившееся победой боестолкновение с очень крупной стаей Глубинных заслуживают не обвинений и наказаний - а как бы вовсе не наоборот, - тоже сыграли свою роль.
Молодой адъютант одного из прибывших коммодоров, во время короткого перерыва разбирательств отойдя в сторону с командиром «Артемис» и его старшим помощником, и восхищенно крутя головой, крепко пожал им обоим руки. Негромко сообщив при этом, что еще вчера вечером со штабом Второго флота прямо из госпиталя вышел на связь вице-адмирал Бартон «Джеки» Миллс.
…И тут Генри Морган тонко улыбнулся в бороду: неплохо зная свое начальство, он предполагал - ЧТО было дальше.
И адъютант подтвердил его догадки: командующий Четвертым Восточным флотом ОФ, - не разбирая ни имен, ни званий, ни выражений, - обрушился на верхушку Второго флота и командование всего Восточного сектора Японии, которые посмели давить на его героических парней и канмусу. Которых вместо этого все - и он сам в том числе, -  обязаны носить на руках, бесплатно поить в барах «до пробки» и целовать в их розовые попки.
Потому что еще неизвестно, где и какие там Глубинные им помогли, - но если бы не смелость и отвага сил эскорта AJ-71, то помогать было бы вовсе некому! А от полной потери конвоя с грузом и таким количеством гражданских Объединенный Флот потом отмывался бы потом и очень долго. И это – еще не говоря о гарантированно полетевших бы головах и погонах…
«Бешеный Джеки» Миллс бушевал не хуже, чем сама «Арлин» - и пер на стойких потомков самураев и согласившихся служить им гайдзинов, как асфальтовый каток:
«- Они, по сути, спасли всех: и груз, и корабли, и людей! И наши, черт возьми, задницы тоже!» - подытожил адмирал.
«- Поэтому плевать мне на огласку! Тоже мне – сенсация!.. Новые Глубинные!? Да к бабушке морского дьявола их!!! Но если вдруг выяснится, что они действительно существуют - и помогли моим ребятам, – я лично обниму их всех, как родных!.. Короче, если ваши подручные продолжат давить на Моргана, его орлов и орлиц - я наплюю на врачей, и лично прибуду в Курэ! И тогда, поверьте, - вам это не понравится!!!»
Еще же адъютант торопливо сообщил, что слышал краем уха, будто с канмусу и офицерами Флота, проведшими этот конвой «сквозь игольное ушко», также очень настойчиво хотели бы пообщаться представители местного отделения «Торгового Дома Австралии». И вроде бы вовсе не для того, чтобы высказать неудовольствие - а как раз даже наоборот…
…В итоге два коммодора с помощниками и трое чиновников Флота в штатском в окружении новой ватаги особистов поздним вечером убыли с борта «Артемис» на берег - с такими же кислыми и постными лицами, что и весь предыдущий контингент. Все же пообещав напоследок, что беседа еще не окончена.

***

- О-хо-хо... Как же чертовски был прав этот Рэм!
- Знаешь, Дабл Ди: я предполагал, что все будет непросто. Но сейчас мне почему-то больше и больше кажется, что все же стоило позволить Глубинным нас сожрать... - командир «Артемис» задумчиво доел последний кусок принесенного стюардом сэндвича с тунцом - да-да, с тем самым, которого им наловила в практически промышленных масштабах та гиперактивная Глубинная линкор Ре-класса!.. А затем глотнул кофе из ожидавшей своей на обеденном столике большой фаянсовой кружки, и облокотился на леер верхней площадки своего корабля, глядя на близкий берег.
- Угу, - согласился старпом, тоже жующий на свежем воздухе запоздавший из-за долгого и насыщенного разговорами дня перекус… Тем более, раз уж все равно отсюда открывался отличный вид на береговую базу и располагавшийся за ней город.
Большинство прибрежных районов Коти, как и все прочие порты Японии, при первом нашествии Глубины были выедены практически до скального основания. И отстроены сравнительно недавно, став резервным пунктом назначения для конвоев и отрядов канмусу, идущих с юго-западного направления. Светлый бетон здешних пирсов и причальных стенок еще не успел потемнеть и пропитаться вездесущей зеленью морских водорослей, а портовая инфраструктура радовала глаз своей новизной…
Но сейчас на причалах было весьма оживленно. Там, где в первые часы после прибытия конвоя стояла приличная толпа зевак, а потом даже дежурили несколько микроавтобусов с журналистами, уже полдня то и дело устраивали пробежки стоявшие в оцеплении взводы полиции и сил самообороны.
Но оттесненные ими от порта зеваки и журналисты тоже никуда не делись: теперь уже по воде, то и дело кружа вокруг оцепленных HSV и двух пассажирских лайнеров, сновали гражданские катера - порой все же лениво отгоняемые несколькими местными патрульными канмусу. А в воздухе, уже откровенно наплевав на запреты, стрекотало несколько вертолетов с эмблемами ведущих японских медиаканалов.
Ведь еще дальше на берегу, на большом отгороженном открытом пространстве размером с несколько футбольных полей, используемом обычно для складирования морских контейнеров, сейчас ровными рядами белели крыши быстровозводимых модульных домов казарменного типа - для размещаемых с «Колумба» и «Звезды Юга» пассажиров. К которым героическими усилиями военной полиции и СБ ОФ пока все же удавалось не пускать вообще никого, кроме медиков и офицеров службы мониторинга.
- …Или, как вариант: можно было передать конвой «Дискавери», а потом самим побыстрее свалить куда подальше. Да хоть даже вместе с 91-м эскортным - и этим самым Рэмом! Оправдывая наши фамилии, основали бы где-нибудь на островах эдакую Новую Тортугу! Завезли бы стратегический запас еды, рома и знойных красоток - и жили бы себе припеваючи, знать не зная всего того, что тут началось!.. Эх…

***

А в это же самое время в малом конференц-зале штаба Восточного сектора  Японии Объединенного Флота в Курэ в воздухе витали запахи дорогого табака и весьма ощутимое напряжение. Еле слышно работала вентиляция, вытягивая табачный дым - к курению в помещениях в Японии, как и в старые времена, все же относились весьма демократично, - и нагоняя свежий, прохладный кондиционированный воздух.
А среди сидящих за большим овальным столом двенадцати человек сейчас не было никого младше сорока лет: все одетые либо в форменные рубашки, имеющие на плечах погоны с россыпью звезд - либо в гражданские костюмы строгого покроя из очень недешевой ткани. Присутствующие молча изучали одинаковые у всех копии документов, рапортов и отчетов. Дымились сигареты, иногда позвякивали стаканы и бутылки с водой, - да пощелкивали клавиши работающего за компьютером на отдельном рабочем месте секретаря.
Место во главе стола, где должен был восседать командующий всем Восточным сектором ОФ из четырех флотов - адмирал Рёкитцу Горо, - пока пустовало. Он, загодя распорядившись снабдить всех собравшихся подборкой данных, краткой аналитической справкой и дав время на изучение, удалился из зала, дабы не никого не подгонять своим присутствием.
Но вот время истекло - и одетый по летней форме смуглый, худощавый и жилистый адмирал-японец не спеша вошел и вновь опустился в давно уже успевшее стать прохладным кожаное кресло.
- Итак, господа… Прежде, чем мы начнем, я хотел бы первым выслушать мнение научно-медицинской службы, - и командующий перевел взгляд на пожилого, чуть полноватого и рыхлого, с обширными залысинами на голове японца в гражданском. – Это позволит избежать многих спорных моментов, связанных с достоверностью всей полученной нами информации.
- И далеко не только нами… - тихо, но разборчиво, пробормотал один из присутствующих коммодоров.
- Спокойнее, мистер Пирс, - обратил на него внимание адмирал. – Я читал ваш доклад, но согласен далеко не со всеми вашими выводами… Однако довольно об этом: Итору-сан, вам слово.
- Да, Рёкитцу-доно!
И обозначивший вежливый поклон, лысеющий пухлый японец начал:
- Силами наших подразделений в Коти и переброшенных туда за ночь из Курэ специалистов с необходимым оснащением были тщательно и многократно обследованы как сами Девы Флота, по заявлениям имевшие близкий контакт с Глубинными, так и экипаж HSV «Артемис». К сожалению, действуя по прямой директиве ООН, люди из командования сектора практически сразу забрали с собой отряд из восьмерых Дев, и еще одну из раненых: всего девять. Опротестовать или воспрепятствовать этому нам не удалось, командующий базой Курокава-сан взял ответственность на себя. Проверка эвакуированных с Фиджи людей, находившихся на пассажирских судах, проводилась нами избирательно: большей частью тех, кто также имел контакт с особями Глубины…
- И каков общий итог?
- Итог отрицательный, Рёкитцу-сама. По всем пунктам. Оставшиеся у нас Девы Флота не имеют ни малейших признаков «погружения» - включая тяжелораненых, чье состояние обычно делает их особо уязвимыми к запуску «Глубинного синдрома»… Тем более, если в непосредственной близости от них имела место развертка активной ауры Глубинной Химе, как значится в рапортах…
Один из военных, сидевших по левую сторону от адмирала, внезапно поднял взгляд от бумаг, и движением руки обозначил желание высказаться.
- Прошу прощения, мсье Итору. Но что значит: забрали с собой?..
- То же самое, что однажды происходило с некоторыми из этих самых девушек в Париже, мистер Вильнёв. Думаю, вы хорошо меня понимаете.
Голос и взгляд Рёкитцу Горо были спокойны и уверены. В противоположность его визави: седовласому и широколицему французу с пышными усами и зачесанной назад шевелюрой - уже потерявшему к своим годам былую стать и, судя по топорщившемуся на нем дорогому френчу с массивной орденской планкой на левой стороне груди, заметно оплывшему в талии…
- Прошу вас, Итору-сан. Продолжайте, - адмирал перевел взгляд на вновь кивнувшего пухлого японца.
- Да… Фактически, состояние раненых даже лучше того, каким оно должно быть, - и мужчина осторожно прикоснулся пальцами одной руки к другой, - Ненамного - однако вполне заметно, чтобы обнаружить тенденцию. И мы продолжим наблюдение этого момента в условиях карантинного госпиталя… Что до людей: то опять же, у них имеются симптомы утомления и нервного истощения - это неудивительно после того, через что они прошли. Однако никаких признаков известных нам случаев группового психоза, галлюцинаций или остаточных явлений применения психотропных средств мои люди не обнаружили.
- Замечательно, - подытожил доклад адмирал. – То есть, списать все вот это, - и Горо ткнул пальцем в папку с бумагами и снимками, - на коллективное помешательство конвоя разом в голову никому не придет? Славно. Тогда, раз уж вы изучили материалы, то вслух разбирать по пунктам все, что происходило с AJ-71, смысла не вижу… И, да: поздравляю вас, господа! Да, это случилось. Но что это, разовый случай - или только первый камушек грядущей лавины, - судить пока сложно.
- С вашего позволения, адмирал, сэр, - поднял два пальца коммандер-американец, - но этот случай, как минимум, уже второй.
- Согласен, - согласно кивнул командующий. – Объект «Лорелея». Но все же, там речь шла о не завершившей инициализацию канмусу. Которая, попав под влияние Химе, смогла переродиться в Глубинную - без потери личностных качеств. А тут, согласно докладам, изначально простой человек смог стать обладателем возможностей Высших Глубинных. После чего собрал себе стаю, - и даже смог как-то удержать от распада личность спонтанно «погружающейся» Девы Флота... И это уже не говоря про разумных Старших особей, находящихся под его началом.
- По мне, так эти два прецедента – «Лорелея» и вот это… Никак не сравнимы, сэр.
- К слову, о прецеденте! - попросил слова один из начальников тактического отдела. – Как всем известно, Объединенный Флот из-за своей изначально интернациональной и максимально прозрачной структуры физически неспособен долго хранить в секрете какие-либо происходящие на море факты или новые открытия. Сюда даже не надо инфильтровывать агентов - офицеры ОФ вольны докладывать своему региональному начальству все, что посчитают нужным. Считается, что это было сделано умышленно - чтобы избежать, скажем так, нездоровой конкуренции между странами-участниками проекта ОФ…
- Да-да, - увидев, как поморщился начальник СБ коммодор Пирс, улыбнулся тактик, - и именно поэтому ваши, коммодор, громкие негодования по поводу огласки этого случая выглядят… как минимум, несерьезно. Даже если все живые души этого конвоя сообщили бы о произошедшем исключительно вам, накрывшись одеялом под кроватью - вы бы отсрочили огласку на пару дней максимум. Да и зачем вообще умалчивать о таком, в самом деле?
- Мистер, давайте каждый будет заниматься своим делом?! – окрысился Пирс. – Я не буду учить вас тактике, а вы…
- Отставить. – Одним тяжелым словом прервал зарождающуюся межведомственную перебранку адмирал Рёкитцу, и глянул на оппонента безопасника. – Вы что-то хотели добавить?
- Так точно, адмирал, - ответил тот. – В сообщениях и докладах, о которых наверняка уже в курсе мистер Пирс, по меньшей мере три раза фигурировало обозначение «прецедент Аякс-71». Возможно, стоит так и обозначить произошедшее событие?
- Хм… Не возражаю. Но предлагаю все же вернуться к главной теме – нашим ответным действиям. Случившееся – как бы оно не называлось, - произошло в нашем, Восточном секторе. Вернее, в зоне ответственности Четвертого флота. А еще в рапортах, как точка базирования этих новых, условно-союзных Глубинных, фигурирует Тиниан. А это - уже территория Третьего флота, да и упомянутая RQ-91 оттуда же. Ведь это их касалось то спорное видео со спутника, которое вызвало столько пересудов в Научном отделе? Вот и еще одна монетка в копилку. Думаю, что стоит поручить первичную разведку тех островов - и, возможно, контакт с этой группой - вице-адмиралу Ивагами.
- Так, собственно, уже… - вскинул голову заместитель начальника отдела координации флотов.
- Что - уже? – не понял адмирал.
- Проведя воздушную разведку силами канмусу радиоразведки, Третий флот отправил к Марианским островам две эскадры Дев Флота и усиленный конвой для занятия и восстановления опорной базы на Тиниане. Однако, уклоняясь от встречи с ураганом «Арлин», ему пришлось отклониться к Папуа-Новой Гвинее. И по расчетам он должен прибыть к Марианнам еще позавчера.
- А его поставили в известность о… «прецеденте Аякс-71»? – нахмурился Горо. - И о том, что главные участники этого прецедента движутся обратно на Тиниан? Конвой выходил на связь?
- Насколько я знаю - нет…
И в конференц-зале повисла гнетущая тишина.

двумя третями хода

…И тут Генри Морган тонко улыбнулся в бороду: неплохо зная свое начальство, он предполагал - ЧТО было дальше

- Но, если для Глубинных мы не главный враг - то тогда кто?