***

— Все в порядке, сэр, проходите, — и худощавый, рыжеватый уоррент-офицер, старший смены на контрольно-пропускном пункте, в летней тропической форме и с кобурой на боку, протянул молодому военному моряку его документы, которые перед этим тщательно проверял. — И добро пожаловать на базу Объединенного Флота «Брисбен».
      Лейтенант Майкл Харриган в ответ лишь молча кивнул, подхватил сумки и прошел на территорию базы, занимающую большую часть не так давно заново отстроенного, и теперь весьма оживленного австралийского порта. Почти сразу за КПП располагалось широкое трехэтажное здание штаба, на зеленой лужайке перед которым, согласно традиции, возвышались два флагштока: один с флагом 4-го Восточного флота — перекрещенные попарно четыре белых стрелы на голубом фоне, и темно-синий флаг собственно Объединенного Флота, с гербом ООН и якорем внизу.
      И Майкл, глядя на неторопливо колышущееся на ветру полотнище, подумал, что еще каких-то четыре-пять лет назад сама возможность создания такой реально действующей интернациональной структуры, как ОФ, очень многими воспринималась большей частью с недоверчивой усмешкой.
      Процесс становления Объединенного Флота, как международной организации, пришелся на недолгое, но беспокойное время после Первой Волны нашествия Глубинных, и был весьма непростым и полным кризисов. То, что тогда творилось на мировой дипломатической арене, напоминало форменный бурлящий котел, и в нескольких случаях дело доходило до настоящих свар на заседаниях ООН между представителями различных государств, и даже до разрывов дипломатических отношений между ними.
      Феномен появления канмусу очень быстро перешел из разряда небывалых чудес в плоскость его практического применения — вот тут-то и начались разногласия. Да притом такие, что даже курсанты австралийской военно-морской академии Канберры, изрядно загруженные учебой и службой, волей-неволей были в курсе происходящих событий.
      Предложенная представителем США идея о подчинении всех канмусу специально созданному «комитету при НАТО» вызвала лишь гомерический смех у стран-владелиц канмусу, потому как в устоявшихся реалиях старого мира такой жест означал бы только одно — отдать своих Дев Флота в почти безраздельное пользование США. Которые, — в чем никто не сомневался, — по многолетней привычке постарались бы обеспечить с их помощью максимально благоприятные условия именно для себя.
      Однако весь мир очень быстро осознал, насколько кардинально пришедшие Глубинные перекроили теперь мировую геополитику. Грозить непокорным какими-либо санкциями или «принести демократию» на палубах авианосцев отныне было глупо — экономика мира, лишившись моря, и так трещала по швам, а звездно-полосатые авианосцы и ударные корабли, как и 85% всего мирового флота, были банально съедены.
      Отказ почти всех стран-«вассалов» США предоставить своих канмусу под начало «сюзерену» страшно оскорбил последнего. Особенной наглостью с точки зрения Америки был откровенный демарш Японии, ставшей владельцем второго по величине флота канмусу. По какой причине внеочередное заседание Генеральной Ассамблеи ООН летом 2013 года стало самым жарким по объему взаимных обвинений, заявлений на повышенных тонах и почти неприкрытых оскорблений.
      Представитель Японии припомнил янки очень много всего, а самое главное — то, что когда во время Первой Волны США спешно эвакуировали свое ядерное оружие, ценное оборудование и личный состав с военных баз на японской территории, они гоняли на острова свои транспортные самолеты порожняком. Хотя власти Японии едва не умоляли их о воздушных поставках продовольствия для оказавшихся почти в полной блокаде островов. И были готовы платить даже золотом из своего золотого запаса.
      Видеозапись, на которой до этого с непробиваемым выражением лица цедивший слова сквозь зубы японец вдруг швыряет на стол американцу веер фотографий истощенных от голода детей, очень долго не покидала списки самых «горячих» тем в мировой информационной сети. А сама Япония оказалась загнана в угол, потому как ближайшие азиатские соседи вовсе не спешили помогать стране, оставившей о себе, мягко говоря, не самую лучшую память. И тогда «Страна Восходящего солнца», как сказала про нее мировая пресса, «метнулась из крайности в крайность», заключив, в обмен на помощь, целый пакет соглашений с Россией, единственной, кто стал ее слушать. И даже согласилась временно принять на своей территории часть японского населения.
      Еще интереснее получилась картина с другим азиатским союзником США, Южной Кореей. Та тоже осталась в полной изоляции — от морских путей ее отрезала Глубина, а со стороны сухопутной границы на «проклятых капиталистов» недобро смотрели орудийные стволы корейцев северных, за чьими спинами маячила фигура довольно улыбающегося и потирающего пухлые ладошки Ким Чен Ына. В кои-то веки КНДР получила все максимальные шансы для мирного объединения двух Корей, причем с условием своего неоспоримого главенства. Панические вопли южан, которых просто оставили на съедение северянам и стоящему за ними Китаю, никто не слушал — своих проблем было в достатке. И Сеулу хватило всего трех месяцев, чтобы согласиться на все предложения и условия, поступившие к тому времени из Пхеньяна.
      Нет, в мировых СМИ, как и раньше, полыхали громкие статьи, видные политики под камеры обличали и клеймили «кровавый режим Ким Чен Ына, аннексировавшего развивающуюся, свободную азиатскую демократию», — и даже Госдеп США гневно выдал что-то о неотвратимой ответственности.
      Но это уже никто всерьез не воспринимал, поняв, что самоназначенный «мировой жандарм» отныне надежно заперт за океаном. Имея из средств воздействия разве что наземные баллистические ядерные ракеты, о применении которых, хвала богам, не задумывались даже самые яростные «ястребы» в Вашингтоне.
      И начался новый передел мира и сведение давних счетов: где-то относительно легкий, а где — и не очень…
      Евросоюз немедленно и предсказуемо сплотился вокруг Германии, и резко пересмотрел свою иммиграционную политику, ввиду чего депортация разнообразных беженцев и эмигрантов приняла воистину широкий размах — при полном игнорировании визга правозащитников. Пропорции распределения благ внутри Евросоюза тоже были радикально пересмотрены; кормить разнообразных нахлебников в условиях пошатнувшейся мировой экономики становилось непозволительной роскошью.
      Еще резче был решен евразийский газовый вопрос — особенно в свете одновременной потери всех морских газовых магистралей. Когда Глубинные уничтожили все идущие по дну морей трубопроводы и сделали невозможным доставку в нужных объемах сжиженного газа, для президента Украины Януковича и его политиков наступил настоящий праздник — с фейерверками и фонтанами шампанского. Но продолжался он недолго: ровно до момента поступления приглашения в Берлин, на трехсторонние переговоры с участием немцев и русских. После которых украинские дипломаты и бизнесмены газового сектора имели достаточно бледный вид и нетвердую походку, потому как итогом переговоров стало создание транснационального консорциума, попросту выкупившего украинскую газотранспортную систему, и тут же принявшегося ее модернизировать. Сумма сделки выражалась в приличной — но не чрезмерно, — сумме твердой валюты, и в гарантиях расширения квот украинских товаров на рынках Европы и Таможенного союза. А собственно Украине от транзитной «золотой газовой трубы» теперь принадлежало символических десять процентов.
      Привыкшим хитрить, юлить и ловить рыбку в мутной воде панам, по сути, сказали открытым текстом — отныне перебоев в транзите газа в Европу по любой причине никто не потерпит. Газ должен поступать. Вплоть до взятия под силовой контроль всей ГТС основными участниками консорциума.
      А уж когда руководству Украины намекнули, что в случае непонимания или противодействия с их стороны ни Германия, ни Россия не станут возражать против «восстановления территориальной целостности», например, Польши — со Львовом и Волынью, Венгрии — с Закарпатьем, а Румынии — с Буковиной и Южной Бессарабией, то украинские политики, втянув пухлые животы и изобразив стойку «смирно», начали просто излучать желание служить общим интересам. Дураками они все же не были.
      Все прочие же европейские потребители газа, глядя на подобную бесцеремонность мгновенно спевшихся немцев и русских, тактично промолчали. Мерзнуть зимой и останавливать производства в Северной Европе не хотелось никому.
      Британия, лишившаяся почти всех кораблей и с опаской смотрящая на происходящее в Европе, тут же задавила в зародыше бродящие идеи о выходе из Евросоюза, и демонстрировала пылкую жажду к единению с европейской семьей народов.
      Но в остальном мире прокатилась волна беспорядков, кое-где даже произошли восстания, смена больше не поддерживаемых из-за океана правительств и изменения границ — например, Косово снова стало сербским. Однако, действительно крупных заварух все же удалось избежать. К примеру, тех же Индию и Пакистан от короткого атомного междусобойчика за Кашмир удержал недвусмысленный угрожающий намек, поступивший одновременно от России и Китая. И разве что Африка, такое впечатление, словно бы вообще не заметила пришествия в человеческий мир Глубины.
       С тех пор прошло уже достаточно времени и многое поменялось — в США прошли выборы, сменился президент и весь его аппарат. Нельзя сказать, что новым хозяином Белого Дома и его командой стали бессеребренники и «добрые самаритяне», но то, что Штаты перед лицом обстоятельств неодолимой силы в итоге стали куда более умеренны и последовательны в своей политике и действиях — этот факт был очевиден.
      Лишившись своей любимой «дубинки» в виде многочисленных ВМФ, «дядя Сэм» довольно быстро научился давить на ближнего своего, используя рычаг в виде предоставления сил своих многочисленных канмусу. Ну, а там, где давить не выходило — все же начал договариваться и искать компромиссы. И, как ни странно, но радикально же снизившиеся расходы на военный бюджет позволили направить высвободившиеся средства на возобновление производства на своей территории, тем самым избежав обрушения и так просевшего в цене доллара и катастрофического «провала» в уровне жизни населения.
      А Объединенный Флот все же был создан, как возглавляемый коллегией адмиралов подотчетный орган при Совете Безопасности ООН. Число постоянных членов которого было расширено включением Японии и Германии, как стран, обладающих наиболее значительными силами канмусу.
      Основной функцией ОФ и всех его институтов отныне провозглашались оборона береговых линий и прибрежных вод, проводка трансконтинентальных торговых конвоев, разведка, научные исследования феномена Глубинных и канмусу и содействие им, а также всяческие изыскания, направленные на деблокаду морей в глобальном масштабе.
      После так запомнившейся всем попытки США подгрести всех канмусу под свое крыло, каждая страна, имеющая хоть десяток Дев Флота, сама решала, скольких канмусу и на какое время она командирует в распоряжение Объединенного Флота. В принципе, любое государство имело полное право вообще отказаться от членства в программе ОФ, — однако преференции за участие были столь заманчивы, что таковых практически не находилось. В ней участвовала даже Польша, имеющая чуть более десятка «дзевчин можа».
      Например, у Японии, обладательницы второго по величине количества канмусу, больше половины Дев Флота носили форму ОФ, проводя конвои и прикрывая берега почти всего Тихоокеанско-азиатского региона, Австралии и русского восточного побережья включительно. За это японские корпорации получали право на более широкое участие в экономике «прикрываемых» государств, контрольные пакеты акций различных предприятий, а также государственные контракты на разнообразные заказы, восстановление и реконструкцию прибрежной инфраструктуры и судостроительство в регионе. К тому же, транснациональные корпорации, занимающиеся поставками нефти и сельхозпродукции, выставляли весьма льготные расценки для стран, чьи Девы Флота «водили за ручку» по морям их собственные торговые флоты.
       А вот та же Россия, имея весьма небольшое количество Дев Флота, участвовала в Объединенном флоте куда как скромнее. Большей частью единолично используя своих канмусу для охраны конвоев на «Севморпути», ставшего в Северном полушарии одной из самых оживленных межконтинентальных морских дорог, а также прикрывая Баренцево море и Берингов пролив. Хотя, обеспечение безопасного прохода судов, идущих вдоль северного берега Евразии, и так «почти считалось» операцией ОФ.
     
     

***

     
      Визит в штаб и общение с клерками в погонах оказались на удивление недолгими, и вскоре получивший свое назначение молодой офицер уже шагал вглубь военно-морского городка, вдыхая запахи близкого, еще невидимого, но ощутимо дышащего солью и йодом океана.
      Пройдя ряды общежитий и казарм, он углубился в лабиринт технических и складских ангаров, путь через который вел к пирсам, эллингам и стоящим у них кораблям. И в котором можно было достаточно просто заблудиться, если бы не у кого было уточнить направление.
      И как раз кое-кого, у кого точно стоило спросить дорогу, Майк Харриган и узрел.
      Молодая девушка, наклонившись вперед и уперев ладони в колени, внимательно разглядывала что-то, находящееся сбоку от штабеля ящиков возле одного из ангаров. Майк притормозил и скользнул взглядом снизу вверх: от кроссовок с белой окантовкой носков, изящных лодыжек, крепких мышц икр и ног — и до весьма привлекательной «пятой точки», сейчас туго обтянутой, ввиду позы, пятнистыми форменными шортами. Сверху на неизвестной наблюдательнице был наброшена легкая ветровка без рукавов, а дальше виднелась светло-каштановая шевелюра, стянутая в высокий «конский хвост».
      «Что же она там такое, за ящиками, рассматривает?» — подумал парень, не спеша сделал несколько шагов вбок, и невольно улыбнулся.
      Возле штабеля сидела небольшая, обыкновенная серо-полосатая кошка и, довольно щурясь и урча, деликатно лакала молоко, налитое в овальную банку из-под консервов.
      А ее кормилица, сжимая в руке пустую коробку и щурясь почти так же, с умилением за этим наблюдала.
      — Здравствуйте, мисс... Извините, что прерываю ваше общение с кошкой, но вы не подскажете, у какого причала стоит UFS HSV-11 «Артемис»?
      Пьющий молоко зверек, не прерывая своего занятия, лишь скосил один глаз на офицера, а вот девушка выпрямилась, одновременно поворачиваясь — и на Майкла уставились пытливые зеленые глаза весьма симпатичной особы, лет не более двадцати, в которых тут же вспыхнул огонек веселой заинтересованности.
      — Э-э… Господин лейтенант? — ее взгляд остановился на плечах парня, где красовались черные погоны с одной золотой полоской и одним завитком.
      А Майкл в свою очередь заметил под незастегнутой ветровкой форменную рубашку с нагрудным погоном и одной звездой на нем.
      «Канмусу…»
      Нет, Майкл, не так давно ставший офицером, уже не раз видел Дев Флота — и даже недолго разговаривал с ними, но это происходило всего пару раз, да и напоминало больше учебный семинар с вопросами и ответами. А вот так, один на один… Это было непривычно, тем более, что никакой «инаковости», отличности, — говорившей бы, что перед ним не вполне человек, — не было и в помине. Милая девчонка, все вполне при ней: увидел бы такую в кафе или в клубе — наверняка попытался бы познакомиться…
      Очнувшись от спонтанно возникших мыслей, Майк понял, что пауза затягивается, и переспросил:
      — Я ищу HSV-11 «Артемис»…
      — Наша «Арти» у причала 5-В, — тут же пришел ответ. — А вы…
      И тут шатенка заметила и большую сумку на плече у молодого офицера, и опущенный на землю здоровенный «даффл бэг» — цилиндрический, объемный рюкзак-мешок для вещей военнослужащего.
      — О! — бровки флотской девы взлетели под расчесанную на неровный пробор челку. — Так вы к нам, на пиратскую шхуну?
      — Почему — «пиратскую»? — недоуменно наклонил голову Харриган.
      — Да потому, что у капитана нашей посудины фамилия Морган, а у старпома — Дрейк! О чем тут еще думать-то… — пожала плечами девушка. — Ладно хоть главный механик не Флинт. Или у вас тоже какая-нибудь знаменитая фамилия?
      В ответ молодой человек только усмехнулся.
      — Нет, я — лейтенант Майкл Харриган. Назначен третьим техническим офицером группы по вооружению на HSV «Артемис».
      — Ну, ничего себе! — уже совершенно округлила глаза канмусу. — Так значит — вообще к нам?! Оружейником? Круто!
      На боевых кораблях Объединенного флота, как не предназначенных для общепринятой войны на море, группа по вооружению состояла из двух уровней: из собственно корабельного вооружения, достаточно скромного по прошлым меркам и состоящего из нескольких ракетных систем и скорострельных универсальных автоматических артустановок — и приписанных к этим кораблям различных подразделений канмусу. С положенным им, как «основному калибру корабля», штатом, занимающимся их обеспечением на борту. В том числе, и обслуживающим их собственное вооружение.
      — А вы, мисс?..
      — Мисс — Кимберли Вайл, канмусу легкого крейсера «Сан-Диего»! — коротко рассмеялась собеседница, по-прежнему разглядывая парня. — И не надо «мисс», можно просто…
      — Ким! — внезапно окликнула собеседницу лейтенанта высунувшаяся из ворот ближайшего бокса практически ее ровесница-брюнетка с короткой косой. — Хватай свое железо — и быстро к инженерам! Нам через четыре часа уже обратно на борт!
      — Все, бегу! — огорченно вздохнула та, заложив руки за спину и вновь немного наклоняясь вперед. — Ладно, мне пора, еще увидимся на «Арти»! Вам точно у нас понравится!.. Девчонки! А вы знаете?!..
      И канмусу юркнула в дверь, а лейтенант, присев на корточки, почесал напившуюся молока и умывающуюся кошку между ушей.
      — Ну что, киса, как думаешь, — понравится?
      Кошка в ответ лишь негромко мяукнула, на пару секунд прервав вылизывать себя, а Харриган выпрямился и, подхватив сумки, зашагал в сторону причалов, топорщащихся мачтами и антеннами стоящих у них разнообразных кораблей.