Провидец с болот I

Хоуленд Рид вынужден был признать, что происходящее совершенно выбивает из колеи. Остальные вряд ли могли что-то заметить, лорд Перешейка вообще редко показывал эмоции, но, несмотря на его напускное спокойствие, ситуация последнего времени постоянно держала его в напряжении.
Кому-то другому могло казаться, что причин для подобного нет, ведь с тех пор, как они расправились с гвардейцами и нашли леди Лианну, все было тихо. Вот только для Хоуленда все было иначе. Его восприятие мира отличалось от того, что было доступно прочим, ведь он являлся зеленовидцем.
Да, наследие далеких предков было сильно в молодом лорде, проявляясь в виде способности, которая для большей части Вестероса давно стала всего лишь сказкой. С юных лет в его сны приходили иносказательные видения прошлого и будущего, подчас являясь в столь причудливых формах, что признать их связь с реальностью было почти невозможно, хотя в редких случаях они казались ясны как день.
В любом случае, зеленые сны, давно и прочно стали частью жизни Хоуленда Рида, во многом влияя на то, как он смотрел на все вокруг. Даже во время бодрствования дар не исчезал полностью, проявляясь в восприятии чего-то еще, кроме того, что показывали обычные чувства. Все это делало его несколько далеким и странным в глазах окружающих, из-за чего в детстве даже возникли сомнения в здоровье его разума.
К счастью, жители озер сохранили кое-какие знания, давно утерянные по эту сторону Стены, что позволило его родителям понять, какая напасть постигла их сына. Но «понять» еще не значит «знать», как с этим быть, ведь магия уже многие столетия едва теплилась вокруг и, как бы ни старались люди сохранять предания, истина все равно терялась и искажалась. Поэтому, когда Хоуленд подрос, он отправился в путешествие на легендарный Остров Ликов, который располагался в центре озера Божье Око. Это место само по себе являлось сказкой во плоти, о котором даже озерники мало что знали помимо смутных слухов. Но одно то, что за тысячи лет последователи Семибожия так и не осквернили этот оплот старой веры, хотя и владели всеми окружающими землями, говорило о многом. Где еще искать ответы, как не в вотчине мифических зеленых людей?
Путь был неблизким и опасным, тем более для одинокого паломника, каковым стал Хоуленд. Пусть он и был сыном лорда, но идти говорить с богами в столь священное место должно идти без посторонней помощи, а коли в дороге встретятся препятствия их следует считать испытанием твоей решимости. Да и одиночке гораздо проще проскочить через владения Фреев, с которыми у жителей Перешейка была давняя вражда.
Как бы то ни было, Хоуленд Рид добрался до берегов Божьего Ока и, выкупив в ближайшей деревеньке утлую лодочку, оказался на острове. Чудесное место превзошло все ожидания юного лорда. Покой и величие древней рощи просто нельзя было передать словами! Но вот знаменитых зеленых людей, которые по преданиям должны хранить место древнего пакта, там не оказалось. Впрочем, Хоуленда это совершенно не расстроило, ведь того, что он видел и чувствовал, было более чем достаточно.
Рид прожил отшельником на острове около двух лет, с осени до самой ложной весны двести восемьдесят первого года от завоевания. Он вел нехитрый быт в собственноручно вырытой землянке, ловил рыбу и слушал шепот сердцедрев. В особенно трудные времена, казалось, что сам остров помогает своему неожиданному обитателю, заманивая в свои ветви упитанных птиц или наводя его на схроны съедобных растений.
Хоуленд многому научился за это время, теперь он лучше понимал суть своих видений и совсем перестал терять себя в образах наяву. Когда пришел год ложной весны, Рид почувствовал, что ему пора собираться в обратный путь и, вновь переплыв озеро, оказался прямо на злосчастном турнире в Харренхолле. Там-то он впервые и встретил стаю своего будущего лорда…
То, что произошло на турнире, и сразу после оного, предопределило судьбу многих и, в конце концов, привело Хоуленда к сторожевой башне, которая сейчас прямо на глазах занималась пламенем.
Еще только собирая свои знамена, Рид уже видел многое из того, что произойдет во время восстания и немного из того что было прежде. Он смотрел на то, как дракон теряется в лабиринте кривых зеркал, которые своим ложным блеском заводили его в ловушку отражений, слышал звон колоколов, повествующий об их победе при Каменной Септе, видел оленя, в ярости топчущего хилого дракона, покрытого язвами безумия, и льва, крадущегося к его забытой кладке. Многое принесли ему эти зеленые сны, и еще больше утаили, ведь даже не смотря на время, проведенное на Острове Ликов, значение большей части увиденного становилось очевидным только много после, а пути, ведущие к этим результатам, вообще были вне его зрения.
Кроме прочего, видел он и судьбу Лианны, которая, к несчастью, была очевидна, и, как он тогда думал, неотвратима. Действительно, как можно неправильно понять, когда на твоих глазах волчица в кровавых муках рожает яйцо, а потом валится бездыханной на свое ложе?
В последнем-то и была причина странного состояния Хоуленда, в котором он не мог разобраться с самого прибытия сюда. Ну, в этом и еще кое в чем…
В последние ночи, перед тем, как они добрались до места, со снами Рида начало происходит нечто, чего прежде никогда не бывало. Видение с волчицей стало повторяться, и с каждым разом по нему все сильнее бродила странная рябь. В конце концов, во время последнего привала оно просто со звоном раскололось на мелкие кусочки, оставляя после себя нечто совершенно иное.
Волчица вновь произвела на свет яйцо, но на этот раз оно откатилась в белую пелену, что висела вокруг, и начало быстро темнеть, а сама молодая мать… её серая шкура леденела и шелушилась, словно сухая оболочка луковицы, пока, наконец, с окровавленного ложа, дико ревя, не поднялась огромная белая медведица. Она стояла на задних лапах, и от её рыка окружающее белесое марево дрожало, будто в страхе, а когда медведица опустилась вниз, её могучие челюсти с хрустом сомкнулись на тусклой звезде, испещренной черными язвами, что до боли походили на те, что покрывали шкуру дракона.
Хоуленд в некоторой степени осознавал, что должно значить это новое видение, и большинство из его умозаключений позже подтвердились, сам же факт изменения будущего хоть и вызывал страх, но одновременно нес и надежду, ведь прежде все его зеленые сны сбывались тем или иным образом, будто будущее было высечено в камне. Из-за этого он даже начал замечать, что все больше погружается в апатичный фатализм…
Но более всего Рида беспокоило произошедшее с образом волчицы. Он не понимал, что это должно означать… не понимал ровно до того момента, как увидел её в реальности. Даже тогда — бледная, слабая и беспомощная — она подавляла одним своим присутствием, а уж когда она проснулась… это было, словно вновь оказаться на Острове Ликов, только если бы сила, разлитая по всей его территории, оказалась пленена в точеной женской фигурке и обладала куда более ощутимой волей. Что же это могло быть? Божественное провидение или действие какой-то злой силы из древних времен?
Когда первое потрясение прошло, Хоуленд решил последить за ней, чтобы попытаться понять, в чем же дело, ведь любая непонятная странность это потенциальная опасность, тем более, когда «странность» по своей природе мистическая. Он слишком хорошо помнил, что практически каждая дошедшая до их времени легенда несла в себе отпечаток забытого ужаса, чтобы позволить себе неосторожность.
Но время шло и все, что он видел, была вполне обычная Лианна Старк, которую он неплохо узнал за время турнира, пусть и несколько ожесточившаяся после пережитого. Если исключить то чудовищное присутствие, из-за которого казалось, что вблизи девушки на тебя давит несколько метров воды. Но даже в нем не чувствовалось ничего инородного. Это был её собственный дух, запавший ему в память еще с Харренхолла, просто… неожиданно ставший во множество раз сильнее и гуще.
Он делал все, что мог, чтобы разобраться в причинах, но ничего не помогало: ни попытка вызвать зеленый сон, ни транс, в который он вогнал себя, как-то ночью наевшись сушеных грибов с Острова Ликов, ни слежка.
Только «неожиданная» встреча в оружейной, которую он поспешно устроил, когда почувствовал, куда она направляется, позволила понять, что Лианна в полной мере понимает, чем теперь владеет. Стоя там, Хоуленд лично свидетельствовал, как её дух приходит в движение, взаимодействуя с древним мечом Дейнов. Рид сам не знал, как ему тогда удалось остаться в сознании, столь невероятно и подавляюще было то, что происходило буквально перед его носом.
К сожалению, с тех пор новых прорывов не было. Последнее время Хоуленд подумывал напрямую поговорить с Лианной. Ведь было похоже, что она прекрасно осведомлена о том, что с ней, и, возможно, даже не находится под влиянием чего-то неведомого. Но пока так и не отважился, и эта нерешительность, вкупе с отсутствием четких знаний, сейчас грозили помешать ему определиться со стороной в разгорающимся споре.

* * *

— Что значит, ты отправляешься в Дорн? — требовательно повторила вопрос младшая Старк, опасно сузив глаза на своего брата, который чуть растерянно смотрел на неё.
— Я должен доставить меч Дейнам. Мне казалось, я об этом уже сказал, — наконец ответил Эддард, нахмурив брови.
— И скажи мне на милость, почему ты считаешь, что двигаться вглубь вражеской территории без армии это хорошая идея? — холодно поинтересовалась Лианна. — После смерти Элии и выходки Роберта у Мартеллов достаточно причин желать смерти всем представителям нового короля. Думаю, многие из их вассалов будут рады получить награду за голову названного брата короля.
— Я это прекрасно осознаю, — отмахнулся Нед. — Именно поэтому я собираюсь взять с собой лишь нескольких людей. Так будет легче незамеченными пройти мимо Королевской Гробницы и Поднебесья, а дальше останется только относительно прямой путь через холмы к долине Быстроводной. Там мы возьмем лодку в какой-нибудь рыбацкой деревеньке и отправимся прямо к Звездопаду. Самым сложным будет пройти первую часть пути.
Лианна внимательно смотрела на своего брата, явно желая многое ему высказать, но пока сдерживала себя.
— О да, отличный план, я уж испугалась, что ты мне тут рассказываешь едва появившуюся мысль, но у тебя,  видать, было время все обдумать, — ядовито проговорила она, явно не впечатленная его измышлениями. — Вот только я так и не услышала — ни что остановит Дейнов от того, чтобы свершить свою месть, когда ты окажешься на их пороге, ни почему тебе нужно сделать это именно сейчас.
Лорд Старк упрямо поджал губы, хмуро глядя на свою сестру.
— Я не верю, что лорд Алисар Дейн способен на такой бесчестный поступок, — твердо ответил Эддард.
— Брось, брат, в чем же здесь бесчестье? — усмехнулась Лианна, хотя Хоуленду в этой усмешке почудился оскал зверя из сна. — Что плохого в том, чтобы воспользоваться глупостью убийцы своего сына… или брата убийцы, если в это кто-то поверит, и принести ему заслуженное возмездие? Даже если они пустят тебя в свой дом и разделят с тобой пищу, право гостя будет беречь тебя, только покуда ты остаёшься под их крышей, а дальше они и сами могут отправить погоню или разослать воронов другим лордам, чтобы те бдительно высматривали бродячего волка на своих землях. Дорн еще не преклонил колено и неизвестно, преклонит ли вообще.
— Хм… знаешь, Нед, ты, конечно, мой друг, лорд, и за войну не раз доказал, что достоин моего уважения, но здесь я должен согласится с леди Лианной. Её доводы очень убедительны, — проговорил Виллам Дастин, задумчиво огладив свою густую бороду. — Думаю, с этой идеей ты хватил лишку.
Хоуленд просто молча кивнул. Действительно, тут спорить не о чем, он зря опасался. Как ни прискорбно, желание Эддарда попасть в Звездопад было плохо продуманно и диктовалось больше чувствами, чем разумом. У самого Рида были кое-какие представления о причинах этой тяги, но такое знание, пожалуй, только дополняло те проблемы, которые обрисовала Лианна.
— И вообще, почему ты решил, что я так просто позволю тебе распоряжаться <i>моим</i> трофеем? — поинтересовалась Лианна, сверкнув глазами. — Или ты хочешь сказать, что я не заслужила компенсацию за все, что пережила при попустительстве того же Дейна?!
— Нет! Конечно, нет, Лиа, — запротестовал Эддард. — Я просто… — он запустил пальцы в свои волосы, задумчиво почесал макушку и устало вздохнул. — Зачем тебе вообще этот меч? Мы в любом случае обязаны вернуть Дейнам их родовой клинок.
— Возможно, но уж точно не просто так и не во время войны! — воскликнула Лианна, милостиво не развивая тему мнимого или реального пренебрежения её бедой со стороны Эддарда.
Нед недовольно поджал губы и посмотрел в сторону.
— Брат, может, перестанешь строить из себя целомудренную септу перед сворой наемников, и ответишь, почему так стремишься в Звездапад? — раздраженно бросила младшая Старк, когда так и не дождалась его ответа.
Эддард почти незаметно вздрогнул и с обидой посмотрел на сестру.
— Я просто желаю выполнить свой долг, не более того, — ответил он ровным голосом.
Рид слегка нахмурил брови. Этот разговор шел в никуда. Его лорд упрямо строил вокруг себя стены и отстреливался от осады своей сестры ничего не значащими фразами. Это было на него не похоже.
— Эддард Старк, ты… — начала было Лианна, но вдруг замолкла и, сощурив глаза, уставилась на брата, будто впервые увидела.
Хоуленд ясно видел, как в её глазах разгораются искры понимания.
— Эшара Дейн, — внезапно объявила она. От звука этого имени Эддард дернулся как от пощёчины и даже чуть отступил назад. — Из-за нее ты так хочешь посетить Дейнов, верно? — спросила Лианна, неотрывно следя за выражением лица брата. — Харренхолл немного поблек в моей памяти из-за всего произошедшего, но я точно могу вспомнить, как ты танцевал с ней. Предполагаю, одним танцем все не ограничилось, не так ли?
— Я… — хрипло выдавил Эддард, после чего покачал головой и, отойдя немного в сторону, устало опустился на крупный камень.
— Проклятье, похоже, все серьезнее, чем я думала, — едва слышно прошептала Лианна, после чего обратила взгляд на самого Хоуленда и Виллама. — Лорды мои, я должна просить вас поклясться, что ничто из того, что вы сейчас услышите, никогда не будет обсуждаться ни с кем, кроме присутствующих, — произнесла она неожиданно повелительным тоном.
— Клянусь своим родом пред Старыми Богами, что буду нем как курганы, — тут же со всей серьезностью произнес лорд Дастин.
— Если пожелаешь, мы могли бы оставить вас вдвоем, — предложил Хоуленд. — Клятвы нарушают.
Виллам воззрился на него в праведном возмущении, но Лианна только покачала головой и улыбнулась ему.
— У меня нет сомнений в крепости ваших слов, друзья, — ответила она. — К тому же… — девушка глянула на Эддарда, который так и сидел, поставив локоть на колено, и уронив лоб в ладонь, — возможно, мне понадобится ваша помощь.
Проследив за её взглядом, Хоуленд понимающе кивнул и немедленно принес клятву. Он знал об увлечении Эддарда фрейлиной принцессы Элии, но здесь действительно крылось нечто большее.
Лианна вздохнула и направилась к брату. Подойдя к нему, она присела перед ним и коснулась рукой его щеки, привлекая внимание. Эддард чуть вздрогнул и поднял на нее глаза.
— Нед, пожалуйста, расскажи мне, что случилось на турнире между тобой и Эшарой, — мягко произнесла Лианна. — Я же вижу, как тебя это гложет, запираться поздно.
Эддард пару мгновений растерянно смотрел на нее, после чего вздохнул и невесело хмыкнул.
— Мне казалось, это я должен был тебя утешать, — сказал он.
— Ой, перестань. Все виновники моих бед уже кормят червей, некоторые твоими собственными стараниями, чем не утешение? — фыркнула Лианна, беспечно махнув рукой. — Теперь моя очередь, а то, похоже, мой слишком умный брат завел себя в беду собственными размышлениями. Ведь это не просто из-за того, что тебе пришлось променять сияющую звезду на склизкую рыбу, верно? Как бы ни был прискорбен размен, это слишком сильно на тебя влияет, — она проницательно посмотрела ему в глаза. — Рассказывай, и мы вместе придумаем, как быть.
— Не говори так о моей жене, он прекрасная девушка и уже подарила мне сына, — рассеяно пробормотал Эддард, явно блуждая где-то в своих мыслях.
— Что ж, тебе лучше знать, какая она, — чуть поддразнила его Лианна. — Но хватит ходить вокруг да около, говори, братец.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга, но, в конце концов, Эддард заговорил.
— Как ты и сказала, все началось с того танца, который устроил для меня Брандон, — проговорил он. — Мы с Эшарой разговорились, потом долго гуляли вместе до самого вечера. Она оказалась неожиданно приятной собеседницей. На следующий день все повторилось… прогулки, разговоры, поцелуи… мне буквально вскружило голову, — Нед невесело усмехнулся. — Знаешь, я должен перед тобой извиниться, Лиа, — вдруг сказал он. — Ты так хотела сама выбрать, с кем быть, но отец дал такое право только мне. Перед отъездом на турнир он прямо сказал, что я могу выбрать для себя любую партию, лишь бы такой альянс не уронил честь нашего дома.
— Не стоит, — покачала головой Лианна. — В конечном счете, мой бунт был просто детским капризом взбалмошной девчонки. Я протестовала больше ради самого процесса, чем из-за того, что меня действительно что-то не устраивало. Было приятно иногда посостязаться с отцом в упрямстве, — с грустью в голосе произнесла она. — Что случилось дальше?
— А рассказывать уже почти нечего, — удрученно откликнулся Нед. — Все случилось на третий день. Помнишь, я тогда даже на трибунах не появился? Все потому, что мы не могли оторваться друг от друга. До самой ночи мы с Эшарой гуляли по берегу озера, а когда на небе уже зажглись звезды… — он на мгновение умолк, после чего выдохнул. — Я сделал ей предложение руки и сердца.
От его слов у Хоуленда внутри все похолодело. Неужели?..
— Она ответила согласием. Там же на берегу мы поклялись быть вместе, и разделили травяное ложе, — приглушенным голосом проговорил Эддард, глядя куда-то мимо них. — Она была так прекрасна в лунном свете. Я был счастлив. А потом все разлетелось на куски. Твое похищение… смерть отца и брата… восстание…
— И твоя женитьба на Кейтлин Талли, — закончила за него Лианна, с тяжелым вздохом поднимаясь на ноги.
Рядом тихо ругнулся Виллам Дастин, и Хоуленд в этом был полностью солидарен с лордом Барроутона. У него самого, пожалуй, было даже больше поводов нещадно материть мир вокруг, ведь он знал больше, чем его друг с холмов. Неважно, если бы Старк просто поклялся в любви той деве, это ничего не значит. Не так страшно, если бы он клялся ей перед сердцедревом. Пусть даже предварительные помолвки перед очами богов не проводят именно потому, что такие обещания считаются нерушимыми. Хоть это и кощунство, но они могли бы промолчать и забыть о том, что слышали. Чего только не приходится совершать ради политической необходимости, а Неду пришлось бы смириться со своим бесчестьем. Но нет, Эддард Старк умудрился принести клятву богам на берегу озера Божье Око! Перед Островом Ликов, на котором был заключен величайший пакт в истории первых людей! Даже сейчас, в эпоху почти мертвой магии, это место остается особенным. Уж ему ли, Хоуленду, не знать?
— Итак, ты фактически взял Эшару Дейн в жены, — обронила Лианна, словно укладывая погребальную табличку. — Пусть и без должного ритуала, но на берегу озера, где это считается будто перед сердцедревом, а потом практически там же консуммировал свой брак, — констатировала она.
— Да, — выдохнул Эддард, хотя её слова уже не нуждались в ответе.
Девушка только вздохнула и отошла в сторону, устремив задумчивый взгляд на отроги Красных гор.
— Боги меня задери, Эддард! — воскликнул Виллам, хлопнув себя ладонью по лбу. — Ты мне вот что скажи, какого вихта ты ничего не сказал об этом, когда Талли требовали от тебя заменить Брандона?! Уверен, они могли пойти на компромисс и женить Кейтлин на Бенджине. Хоть это не то же самое, но для заключения альянса такой вариант вполне пригоден. Аррен же в любом случае женился на дочери Хостера! Неужто этой наглой рыбешке было бы мало, когда Эйрис уже и так записал его в предатели?
— Я сглупил, — глухо проговорил Эддард. — Посчитал, что долг принять на себя обязательства Брандона более значим, чем мои чувства и та клятва, совершенно забыв, где именно клялся. Осознание пришло ко мне, когда войско уже было на марше.
Хоуленд хотел было высказать все, что думает о глупости друга, но следующее событие чуть не заставило его подавиться воздухом. Дух Лианны, к постоянному присутствию которого он за последнее практически привык, неожиданно пришел в движение. Сила пронеслась мимо него, словно поток горной реки, направляясь в сторону Эддарда, окутав его плотной пеленой. Но больше ничего не произошло, и ни Нед, ни Виллам, находившийся к нему ближе всего, ничего не заметили. Рид резко обернулся к Лианне, но что бы та ни делала, это даже не требовало от нее смотреть на свою цель. Девушка все также разглядывала горы.
— И женился на Кейтлин Талли… — едва слышно прошептала она, склонив голову, будто к чему-то прислушиваясь, после чего обернулась и одарила Неда острым взглядом. — Брат, ты все еще настаиваешь на своём путешествии? — строго спросила она.
— Конечно, пусть она и не будет мне рада, но я должен там побывать, — решительно заявил он.
— Что ж, в таком случае я не буду тебя от этого отговаривать, — сказала Лианна. — Но есть ли у тебя план помимо того, чтобы принести им меч, повиниться и, страдая, убраться восвояси?
Эддард помрачнел и молча отвел взгляд.
— Эх, почему-то я так и думала, — со вздохом произнесла будущая королева. — В таком случае слушай меня. Ты пойдешь туда, принесешь Эшаре свои извинения и расскажешь Дейнам, как погиб Эртур. Не ту историю о бое трех рыцарей против семи, которой вы старались подавить слухи, а подлинную, — она на мгновение умолкла, ожидая вопросов, и когда их не последовало, продолжила: — Рассвет останется у меня, как гарант твоей безопасности. Нет, — остановила Лианна Эддарда, увидев, как тот вскинул голову. — Так будет лучше. Если лорд Дейн все же решит взять тебя в плен или убить, сообщи ему, что если он не одумается, их родовой клинок разобьют на куски, а осколки разбросают на всем пути от Королевской Гавани до Драконьего Камня, — твердо заявила она.
— Но как же традиция?.. — спросил Эддард.
— А что традиция? Я же не собираюсь владеть этим клинком, так что и воровкой меня никто назвать не сможет, — ответила Лианна. — В остальном же… Важные семейные реликвии иногда могут быть даже лучшими заложниками, чем люди. Если Дейны меня спровоцируют, с этой точки зрения я буду в своем праве, — заявила она. — Далее, передай им, что переговоры по поводу возвращения меча пройдут в Королевской гавани, как только будет решен вопрос с Дорном. Я же постараюсь устроить так, чтобы Мартеллы получили хотя бы некоторых из тех, чьи головы они жаждут. И заклинаю тебя, Эддард, никоим образом не говори Эшаре, что вынужден презреть свое слово перед ней, — произнесла Лианна, хмуро посмотрев на брата. — Что ни говори, но сейчас ты женат на двоих. Это случайность. Неприятный казус, возникший из-за стечения обстоятельств, но вспять это уже не повернуть, остается только смириться и попытаться устроиться с наименьшими потерями.
— Понимаю, — мрачно кивнул, Эддард. — Что ж, будь по-твоему, я сам совершенно не представляю, что тут делать, — он вымученно усмехнулся. — И вот сейчас мне начинает казаться, что во время войны все было проще.
Хоуленд мысленно от всей души с ним согласился. Боги, это ж надо было так вляпаться!
— Твоя война только начинается, Нед, — покачала головой Лианна. — Даже если нам удастся как-то преодолеть все политические проблемы, тебе в любом случае придется очень постараться, чтобы в Винтерфелле не начала литься кровь. Я едва помню Эшару и совершенно незнакома с Кейтлин, но что-то мне подсказывает, что перед тобой стоит нелегкая задача. Хорошо еще, Талли уже родила наследника, иначе даже первый шаг был бы намного сложнее.
— Иные побери, Нед, я даже не знаю, завидовать тебе или сочувствовать, — обескураженно проговорил Виллам Дастин. — Мне-то одной Барбри хватает, но… — он просто покачал головой.
— Виллам, — обратилась к нему Лианна.
— Ай, что такое? — моргнул тот, повернув голову в её сторону.
— Ты согласишься сопровождать Эддарда в этом путешествии? — спросила девушка. — Понимаю, дорога обещает быть опасной, но все же.
— Не извольте беспокоиться, ваше величество, — пробасил Дастин, улыбнувшись в бороду. — Он мой лорд. Я прошел с ним все восстание, пройду и еще немного. К тому же в отряде есть пара ушлых ребят, которые смогут нам сильно подсобить.
— Благодарю, — серьезно произнесла она, склонив голову. — Но не рановато ли ты ко мне так обращаешься? — спросила Лианна, улыбнувшись уголком губ. — Я еще не Королева.
— Зная Роберта, это ненадолго, — хмыкнул он в ответ. — Думаю, если бы Джон Аррен чуть ли ни силой удерживал его около трона, Баратеон был бы здесь с нами.
— В таком случае, не будем заставлять его ждать, сверх строго необходимого, — заявила Лианна. — Пора в путь.

Отредактировано Фриз (29-01-2018 13:34:31)

Второй кусок

Тем же вечером Катерина сидела на кровати в своем шатре, лениво перелистывая страницы одной из книг, вывезенных из башни, и прислушивалась к успокаивающему мерцанию душ людей в лагере. Мысли ее неспешно блуждали по тем крохам, что она узнала о магии этого странного места, которое теперь является её домом.
Еще в последний день перед отъездом из башни Катерина прекратила сдерживать себя и начала вновь прислушиваться к ветрам эмпирея, что дуют в мире смертных. Основное умение, которым обладает каждый маг, легко вернулось к царице. Её сознание беспрепятственно излилось вовне тела, заполняя собой сотни метров объема, и в этих пределах она могла без всяких усилий ощущать колебания эфира. Вот только первое, что она услышала, была невероятная, нереальная, непредставимая… <i>тишина</i>, среди которой едва слышно звенели сознания её спутников.
Сперва Катерина подумала, что перерождение сказалось на ней куда сильнее, чем она представляла, ведь на самом деле такого не может быть, просто потому, что не может быть никогда! Понятия «покой» и «тишина» совершенно не совместимы с эфиром. Неважно, где, как и когда, море душ <i>постоянно</i> бурлило и пенилось разными эмоциями, идеями и потоками, и каждый, кто с ним связан, мог это чувствовать. Пусть иногда не осознано, пусть ничего не понимая, но мог. Тем не менее, несмотря на все попытки понять, в чем дело, результат был один: её разум делает все правильно, душа действует соответствующе, люди вокруг блестели огоньками душ, а мир упорно оставался все так же неестественно тих и пуст… или как раз наоборот, слишком естественно?
Как царица Кислева, Катерина обладала доступом ко многим секретам, которые её народ бережно собирал на протяжении всего своего существования. Уж что-что, а хранить своё наследие, несмотря на удары судьбы, кислевиты умели очень хорошо.
Благодаря этим, часто еретическим, знаниям, полученным из множества источников и времён, да науке матушки Ягайи, Катерина чётко понимала, что вся Магия Мира проистекает из того же источника, что и Скверна Хаоса. Можно было даже сказать, что Магия и Хаос практически тождественны, а все пользователи чудес, включая жрецов разных культов, только настраивали свои сути на маленькие, относительно безопасные частички того, что постепенно разъедало сами основы реальности. Это была защитная реакция жителей её старого мира, встретившихся с тотальным ужасом Долгой ночи, безумный порыв защититься от огня огнем. Можно сколько угодно кричать о святости жрецов и мощи магов, в самой основе их сила была едина с тем, против чего они боролись.
Опасное знание. Очень опасное, болезненное и сильно бьющее по решимости, от которой во многом и зависит личная сила ей подобных. В своё время, после осознания этой ужасной истины, Катерина опустилась в своей способности использовать магию холода до полуобученной девчонки, столь сильно её это угнетало. Даже творение слабого потока холодного ветра стало требовать неимоверного напряжения воли.
Впрочем, после того, как она взяла себя в руки, её мощь только возросла.
Все её деды и прадеды, бабки и прабабки на сотни поколений назад, жили под вечным гнётом тех ужасов даже в лучшие времена, вслушиваясь в завывания демонов на грани сознания. И вот теперь лично для неё вся эта привычная какофония просто… исчезла. Осталась далеко за границей этого мира. Границей, которую ей неведомым образом помогли переступить.
В тот момент, когда эта странная, почти кощунственно притягательная мысль пришла ей в голову, Катерина на какое-то мгновение даже соблазнилась просто поверить во все это. Ведь тишина была хоть и пугающей, но в то же время невероятно прекрасной и уютной. Что с того, если теперь она вряд ли сможет сделать своей силой хоть что-то стоящее? Мощь стужи не такая великая цена за безопасность её новой семьи и народа от того, что она испытывала всю свою первую жизнь.
Впрочем, первый шок и радость прошли достаточно быстро. Все просто не могло быть настолько радужно, как она позволила себе на мгновение представить. Так не бывает. Да и вообще, она же сюда как-то попала, верно? Значит, крепкая связь с морем душ здесь быть просто обязана. По крайней мере, без серьезных исследований иные выводы будут не более чем опрометчивым самоуспокоением.
Кроме того, Катерина слишком хорошо помнила страшные сказки старой Нэн, и до боли легко угадывала в них знакомые черты ужаса, приходящего с дальнего севера, пусть даже у него было больше общего с отродьями Сильвании и Ниехары, чем с порчей хаоса. К тому же, когда под рукой есть волшебный меч, самый Север твоей родины перекрывает столь поразительное фортификационное сооружение, а менее двух веков назад ветер еще гудел под крыльями драконов, как-то глупо думать, что для чудес и ужасов эмпирея нет места в этом мире.
Ну и еще можно было вспомнить о безумии местных сезонов. Когда в землях вроде страны Троллей, где прикосновение Хаоса то и дело меняет ландшафты, смена времён года имеет больше смысла, чем периодически происходящее по всему миру, это говорит о многом.
Тем не менее, факт оставался фактом, а тишина тишиной. Как бы невероятно это ни звучало, весь путь, который они проделали от башни, окружающий эфир оставался практически мертв.
Или так казалось, пока она не побывала в развалинах Летнего замка. В этих руинах Катерина впервые столкнулась со следами магического ветра, которые не были привязаны к древнему артефакту. Пусть даже по её меркам они были едва заметны и, если уж на то пошло, с практической точки зрения, совершенно бесполезны. Все же огонь до сих пор был очень далек от её сути, пусть даже Катерина более не привязана к холодной половине силы Кислева. Но все равно, только наличие этих следов уже само по себе значило многое.
Приближение к её палатке одной выделяющейся души вырвало Катерину из размышлений. То был Хоуленд Рид, и даже отсюда она могла ощутить его целеустремленность. Что ж, похоже, он, наконец, решил поговорить с ней напрямую, а не просто наблюдать, притворяясь, что ничего не замечает.
В отличие от ведьм унголов, ледяные колдуньи никогда не отличались особой чувствительностью, и даже её собственное нестандартное образование это проблему не решало. Что поделать? Такова была цена их боевой мощи. Но всё же, при полном штиле вокруг, нужно быть совершенно слепой, чтобы упустить инаковость этого человека по сравнению с прочими. Тем более что он даже не пытался скрываться.
Очевидно, что лорд Рид обладал некоторыми способностями, и столь же очевидно, что эти способности позволили ему заметить произошедшее с ней самой. Может, Катерина и не знала, насколько она отличается от Лианны для того, кто должным образом <i>видел</i> их обеих, но совершенно не сомневалась, что очень и очень сильно.
Отложив книгу в сторону, Катерина поднялась с кровати. Она подошла к небольшому столику в центре шатра, зажгла несколько свечей и выставила на него бутылку вина вместе с парой серебряных кубков.
— Лианна, могу я войти? — донесся громкий голос Рида, приглушенный толстой тканью.
— Проходи, Хоуленд, — откликнулась она, поворачиваясь к входу.
Мужчина отодвинул в сторону край полога и тихим движением проскользнул внутрь.
— Выпьешь со мной? — спросила Катерина у озёрника.
— Не откажусь, — просто ответил тот.
— Отлично, тогда присаживайся, — кивнула она на один из стульев перед столиком, после чего сама заняла место по другую сторону. Царица откупорила бутыль и наполнила оба кубка.
Взяв один, Хоуленд опустился на свое место и немного пригубил.
— Арборское? — с долей сомнения уточнил он.
Катерине пришло на ум, что ни место жительства Рида, ни его характер, не располагали к особой привередливости в напитках. Или это называется тонкий вкус? Впрочем, её тоже нельзя было назвать ценительницей вин.
— Да, — произнесла она. — Если помнишь, в подвале башни были обширные запасы вина.
— Какой повод? — поинтересовался Хоуленд.
— Без повода, — Катерина беспечно пожала плечами. — Просто потворствую своим желаниям, — царица задумчиво постучала пальцами по подлокотнику стула. — Последнее время я это делаю довольно часто. Совсем от рук отбилась, — доверительно сообщила она. — Как думаешь, может, пора это дело прекращать?
— Возможно, — согласился Рид, улыбнувшись уголком губ.
Катерина взяла свой кубок, поднесла его к губам и немного смочила рот благородным напитком. Её нос непроизвольно сморщился. Терпкая сладость лучшего вина этого континента, как и положено, баловало язык изысканным вкусом, но это было не её. Эх, она едва проснулась, а вопрос организации правильной квасоварни уже встает в полный рост.
— Итак, полагаю, ты, наконец, созрел для серьезного разговора? — нарушила молчание Катерина.
— Верно, — кивнул Хоуленд и чуть помедлив, добавил: — Вижу, ты уже знаешь, почему я здесь, поэтому хотелось бы поговорить начистоту.
— Ну, так начинай. Я слушаю, — сказала она, отсалютовав ему кубком.
Пару мгновений Рид просто молча разглядывал Катерину.
— Откуда у тебя эта сила, Лианна? — наконец спросил он. — Я бы соврал, назвав себя мастером магии. Если в наше время таковые вообще существуют, то мне они неизвестны. Но все же я более года жил, наверное, в самом магическом месте, которое еще осталось в Вестеросе, и находиться рядом с тобой, это словно быть в центре силы Острова Ликов, — Хоуленд обескуражено покачал головой. — Мне никогда и в голову не приходило, что подобное может исходить от человека.
Катерина задумчиво посмотрела на свой кубок, в последний раз обдумывая, что ей стоит сказать. Хоуленд сейчас являлся одним из немногих людей этого мира, которому она могла доверять. Верный вассал, хороший друг, пусть даже они были знакомы не слишком долго, умелый воин и, самое главное, не обделенный умом человек, на душе которого нет той отвратительной маслянистой пленки фальши, которую она так часто видела среди многих высокопоставленных чиновников еще в Кислеве. В будущем его помощь может оказаться неоценимой, а если он согласится на то предложение, которое она обдумывала уже несколько дней, то и сверх того. Но все же рассказывать о реальном положении дел было довольно глупо. Мало того, что для местных её история может показаться сущим безумием, так еще неизвестно, как они отреагируют на то, что девочку Лианну Старк теперь правильнее называть царицей Катериной Бокхи. Это она понимала, что с самого начала являлась обеими, но вот другие…
— Мне не так просто на это ответить, — произнесла Катерина, тщательно выбирая слова. — Если подумать… на самом деле во мне ничего не изменилось, — царица слабо усмехнулась, увидев во взгляде собеседника тень недоверия. — Сложно поверить, да? Но, видишь ли, в чем дело… насколько я успела понять, та сила, о которой ты говоришь, была со мной с самого рождения. Только пряталась настолько глубоко, что для того, чтобы она оказалась на поверхности, мне пришлось почти умереть. Сейчас, вспоминая прошлое, я могу точно сказать, когда она влияла на некоторые мои решения и без этого болезненного пробуждения, — она затихла, чуть приложилась к кубку, после чего продолжила: — Как будто во сне кто-то нашептывал мне советы, а потом на утро я просыпалась, точно зная, как следует поступить.
— Например, когда? — спокойно спросил Хоуленд, но в противовес привычно безмятежному голосу в его взгляде горело жадное любопытство.
— Хм, пожалуй, чаще всего подобное случалось, когда я слишком увлекалась побегами с занятий мейстера. На следующий день мне частенько становилось так стыдно, что я по несколько часов не вылезала из библиотеки, нагоняя братьев и еще перечитывая кучу всего совсем ненужного, — сообщила она, после чего тихо хихикнула, увидев, как глаза Рида расширяются в немом удивлении. Для обычно стоического озёрника это было практически эквивалентом отпавшей челюсти. — А ты ожидал каких-то смутных мистических откровений?
— По правде говоря, да, — быстро взяв себя в руки, ответил Хоуленд. — Мои зеленые сны всегда непонятны и иносказательны, но всегда несут предупреждение о будущем.
— Зеленые сны о будущем? — произнесла Катерина, по-новому посмотрев на Рида. — Кажется, что-то такое было в сказках старой Нэн.
Чего-чего, а пророческого дара она ожидала меньше всего. Способность прозревать в вечно бушующем эмпирее тени грядущего была не таким уж редким явлением, вот только к любому из них нужно было относиться со всевозможной осторожностью. Многие, очень многие пророческие изречения и видения являлись творением Хаоса или были искажены им настолько, что крохи истины из них невозможно было извлечь, даже возьмись за дело весь имперский колледж Небесных магов.
Для самой Катерины это было несколько больной темой. Случилось так, что из-за одного пророчества, которое с древних времен считалась среди ледяных ведьм чуть ли не божественной заповедью, её старшему брату пришлось навсегда покинуть земли Кислева, а потом и совсем сгинуть где-то в имперских провинциях. И все из-за проклятого набора слов какой-то древней гадалки, предсказавшей, что «коли мужчина овладеет ледяной магией, скверна и разрушение придут на землю кислевитскую»! А что в итоге? НИ-ЧЕ-ГО! Орды Хаоса принесли скверну без всяких «мужчин-осквернителей». Слова остались только словами, а века гонений и множество загубленных жизней превратились просто в уничтожение собственных сил на потеху врага.
Она незаметно вздохнула, подавляя застарелое бешенство, и прислушалась к ответу Хоуленда. Не время и не место об этом вспоминать. Для начала нужно узнать, насколько лживы местные пророчества, кто может стоять за их появлением, да выяснить пользу, которую возможно из них извлечь, и только после этого определять свое отношение. В конце концов, она слишком мало знает о работе этого мира, чтобы быть в чем-то уверенной.
— Да, в старых сказках о них часто упоминают, — произнес Рид. — Такие сны еще называют «взгляд сквозь листву». Говорят, среди Детей Леса было множество как зеленовидцев, так и оборотней. Такие способности проявлялись и среди Первых Людей, но намного реже. Один из тысячи, или еще меньше, но даже так эта сила была известна и её часто использовали, вот только потом все стало всего лишь историями, — Хоуленд нахмурил брови, явно вспомнив что-то неприятное, после чего схватил со стола свой кубок и сделал большой глоток. — Жаль, от этих историй мало проку, когда нужно учиться контролировать и понимать эти видения. У меня что-то начало получаться только после жизни на острове, — он снова перевел взгляд на Катерину. — Но сейчас не об этом. Позже, если пожелаешь, я с удовольствием перескажу все свои видения, какие еще помню. Сейчас мне бы очень хотелось больше узнать о том, что теперь доступно тебе. Признаться, это мучило меня с того самого дня, когда мы тебя нашли, — Рид устало покачал головой. — Первое время я даже опасался, что ты стала одержима каким-то древним чудовищем, но, понаблюдав за тобой, отказался от этой мысли.
— И зря отказался, — огорошила его Катерина. — Некоторые демоны вполне могут долгое время притворяться человеком, которым овладели. Подобные твари с радостью воспользуются воспоминаниями своей жертвы ради достижения собственных целей. Если, конечно, им хватит самоконтроля; многим просто претит четкая последовательность действий, поэтому они часто попадаются на какой-нибудь спонтанной чуши. Обычно кровавой.
На некоторое время в шатре повисла звенящая тишина. Хоуленд смотрел на нее широко открытыми глазами, явно не зная, что сказать. Катерина же спокойно ждала, пока он обдумает её тираду, неспешно потягивая вино. Возможно, следовало действовать помягче, но ей почему-то внезапно захотелось похулиганить. Ох, уж это юное тело! Да еще после беременности. Точно, все оно виновато, да-да.
— Кхм, — Хоуленд смущенно кашлянул в кулак. — Демоны? Разве это не то слово, которым семибожники называют богов всех прочих религий?
— Кого они так называют, это только их дело. Раз уж не способны вспомнить, кого именно так когда-то называли, то тут ничего не поделаешь, — пожав плечами, ответила Катерина, после чего невесело усмехнулась и продолжила: — А вот я помню. В этом-то и суть: теперь я помню то, что прежде даже не знала, и вижу то, что никогда не видела. Причем для последнего мои собственные глаза не очень и нужны. Помнишь, когда ты пришел, я уже приготовила два кубка? — спросила она. Рид утвердительно кивнул. — Я знала, что ты идешь ко мне, даже прежде, чем ты подошел к шатру. Сейчас мне ничего не стоит проследить за каждым человеком в лагере, а если сосредоточиться, то даже могу сказать, кто, где находится. Тебя заметить проще из-за силы, она ярко горит на фоне прочих, тем не менее, и других тоже определить не так уж сложно. Но на этом все, большего о том, что приобрела, я сейчас ничего не могу сказать. Хотя… — Катерина чуть помедлила, вспомнив, что нужно озвучить еще один момент. — Только очнувшись после родов, я чувствовала какой-то странный прилив сил. Без этого мне вряд ли удалось бы пробежать всю башню до самого низа или убить Дейна. Сомневаюсь, что даже смогла бы подняться с кровати.
То, насколько люди здесь хрупки, стало для Катерины неприятным сюрпризом, о котором теперь приходилось себе периодически напоминать. Она-то привыкла совсем к иному. Если бы на её родине такой же знаменитый воин, как Эртур Дейн, получил подобный удар в голову, он бы его едва заметил, а уж в том, что женщина после тяжелых родов побежала на поиски своего ребёнка, вообще не было ничего удивительного. Разум и воля требовали, а плоть подчинялась, это было так же естественно, как дыхание. Но не здесь… не здесь. Похоже, мир вокруг был просто слишком… материален, чтобы позволить подобные подвиги.
— Любопытно, — задумчиво пробормотал Хоуленд. — Так ты с самого начала видела, что обладаешь какими-то способностями?
 — Не совсем. Первое время это было слишком непривычно, поэтому на твои странности я обратила внимание, только когда мы встретились в оружейной. Тогда я была больше сосредоточена на мече, но и твою необычность не заметить было сложно, — ответила она, пожав плечами.
— Понятно, — кивнул Рид, явно что-то упорно обдумывая. — Благодарю, что удовлетворила моё любопытство.
— Не за что, Хоуленд, мне все равно нужно было с кем-то об этом поговорить, и очень хорошо, что у меня нашелся друг, который и сам немного разбирается во всей этой мистике, — ответила Катерина, одарив его улыбкой. — К тому же, тебе еще предстоит рассказать собственную историю.
— Конечно, — Рид согласно склонил голову. — Но прежде, чем я начну, есть еще один важный вопрос, который бы мне хотелось обсудить. Не возражаешь?
— Нет, лучше решить все и сразу. Говори, — произнесла Катерина.
— Эддард, — сказал лорд Сероводья.
Услышав имя своего брата, царица помрачнела. Действительно важный вопрос.
— Да, понимаю. Уж что-что, а эту проблему стоит обсудить, — пробормотала она, хмуро взглянув на опустевший кубок у себя в руке. — Что именно тебя интересует?
— Я не могу понять, почему ты так просто отпустила его. Ведь сейчас Дорн для него и правда очень опасное место, — произнес Хоуленд, со всем вниманием вглядываясь в собеседницу. — Прежде, чем ты дала своё согласие, я ощутил, как с твоей силой что-то произошло. На какое-то время она будто окутала его. Что это было? Ты что-то сделала или увидела?
Некоторое время Катерина молчала, глядя в никуда, вспоминая тот момент, когда поняла, что же с собой сотворил её непутёвый брат. Она подалась вперед, чтобы поставить кубок на стол, после чего вновь откинулась на спинку резного стула.
— Перед тем, как я отвечу, позволь мне узнать, что тебе известно о силе Острова Ликов? — медленно произнесла царица, сложив ладони вместе перед собой и, слегка склонив голову, коснулась губами кончиков пальцев. — В конце концов, ты рассказывал, что провел там много времени.
Хоуленд задумчиво провел ладонью по подбородку.
— Честно говоря, практически ничего, — наконец признался он. — Легенды, что
рассказывают на перешейке, ничем не отличаются от тех, про которые известно в других местах. Последняя роща чародрев по эту сторону от стены. Место великого Пакта между Детьми Леса и Первыми Людьми, в честь которого все деревья острова были наделены Ликами. Родина мифических Зеленых людей. На этом мои знания заканчиваются, сам же остров… не спешил делиться со мной своими секретами. Без сомнения могу сказать лишь, что в той земле и деревьях сокрыта сила, в которой ощущается присутствие чуждой, нечеловеческой воли. Именно поэтому меня сильно обеспокоил рассказ Эддарда. Боюсь, принесение клятвы на берегах того острова это даже ближе к Богам, чем около сердцедрева обычной богорощи.
— Значит, чуждая воля? — тихо проговорила Катерина, ни к кому конкретно не обращаясь. — Спасибо, Хоуленд, твои слова многое объясняют, — поблагодарила она озёрника, после чего на некоторое время затихла. Она и раньше что-то такое предполагала, но хорошо было получить подтверждение своих мыслей.
— Итак, — наконец, вновь заговорила она. — Там, около горящей башни, когда Нед начал настаивать на этом путешествии, мне показалось, что он излишне крепко за неё держится. Пусть у брата бывают свои… гм, причины, но все же он не глупец, чтобы так бездумно рваться в пасть дорнийским змеям. Даже его история про Эшару сама по себе не могла объяснить такую недальновидность, но вот сам остров и сказки о нем… — Катерина тяжело вздохнула и устало покачала головой. — Мне нужно было знать, что с ним, поэтому я попыталась взглянуть на Эддарда так же пристально, как до того глядела на фамильный меч Дейнов и… это дало свои плоды, — она затихла, во всех деталях припоминая, что увидела в брате.
Хоуленд не торопил её, просто молча ожидая продолжения.
— Какая бы сила ни крылась на том острове, я могу точно сказать тебе, что она призвана любой ценой обеспечить исполнения договора, — в конце концов, произнесла Катерина. — Наши предки и Дети Леса не ограничивались простыми словами, когда заключали свой вечный мир. Магия стала гарантом конца войны. Магия и жизни.
— Ты хочешь сказать?.. — неверяще начал Хоуленд.
— Да, — резко подтвердила Катерина, мрачно глядя на Рида. — Не знаю, почему это произошло. Может быть, всему виной случайность, или же то, что перед островом искренне клялись потомки двух древнейших родов, основатели которых давным-давно сами могли участвовать в Пакте. Да это и не важно. В чем бы ни была причина, но Остров принял их клятвы, как когда-то принял Пакт. Нет никаких вариантов, Эшара и Эддард будут вместе или погибнут порознь. Более того, боюсь, на этом все не кончится. Если этот Пакт будет нарушен, очень вероятно, что вскоре дома Старков и Дейнов навсегда исчезнут с лица Вестероса.

Провидец с болот II

Хоуленд спал и видел сон. Он давно привык к подобным видениям, поэтому всегда осознавал, что с ним происходит. Хоть и с трудом.

Над ним клубились серые тучи, быстро двигаясь над землёй, стремясь слиться с далеким горизонтом. Внизу раскидистые кроны множества чародрев тянулись вверх к далекому будущему, их лики, вырезанные на жемчужных стволах, хмуро взирали на мгновения настоящие, а могучие корни уходили в глубины прошлого к самым первоосновам этого мира. Кроваво-красные листья шелестели на потоках северного ветра, с содроганием ожидая, когда те неизбежно превратятся в жестокие бури.

Среди белых ветвей и красной листвы располагались десятки черных воронов. Они цеплялись за древесину острыми когтями, посматривая вокруг множеством блестящих глаз. Птицы были неподвижны как статуэтки и только наблюдали за неспешным течением времени, будто пытаясь подражать своим насестам.

Внезапно среди чародрев зародилась лёгкая рябь, быстро накрывшая всю рощу. Некоторые ветви качнулись, а в шелесте листвы зазвучали иные, незнакомые ноты. Стволы слегка скрипнули и вновь вернулись к своему вечному, неподвижному бдению. Их существование было очень долгим, что им очередной камень, вызвавший волнение в потоке существования? А вот вороны не были столь пресыщены.

Стоило ряби пройти среди них, как птицы тут же начали топорщить перья, угрожающе хлопать крыльями и дергаными движениями поворачивать клювы то в одну сторону, то в другую.

«Что? Что! Что? Что! — разнеслось по роще удивленное карканье, которое быстро перешло в возмущенный гвалт: — Как?! Как?! Как?! Как?! Как?! Как?!»

Один за другим вороны поднимались в воздух и разлетались во все стороны света. Гомон птиц быстро нарастал, меняя тональность с возмущённо-вопросительной на требовательную, пока, наконец, вся стая в едином порыве не вспорхнула в серые небеса, оглашая округу беспорядочным хлопаньем крыльев.

«Где?! Где?! Где?!» — галдели они, живой волной катясь на юг в воздухе и стелясь сплошной маслянистой тенью по земле.

Он не был вороном или даже любой другой птицей, хотя летел среди стаи, увлекаемый вперед общей волей, но не на своих крыльях. Всего лишь красный листок, который сорвало с чарадрева порывом ветра от множества хлопающих крыльев, и теперь носило среди пернатых тел, каким-то чудом не давая упасть на землю. Словно само провидение связывало его с чернокрылыми наблюдателями, несущимися к неведомой цели.

Внизу расстилалась темная зелень хвойного леса, присыпанная снежными хлопьями. Словно смятая ткань, она стелилась по равнинам и взбиралась на крутые холмы, изредка сверкая разрывами прогалин и извилистыми швами замерзших рек.

Он не знал, сколько длился их полет — часы, дни или годы — ощущение времени размывалось и искажалось, играя с разумом скверные игры. В какой-то момент в пейзаже, над которым пролегал путь стаи, начали появляться следы проталин, а далеко впереди обнаружилась длинная белая нить. И когда она начала быстро расти, превращаясь в колоссальную структуру чистого льда, его затуманенное сознание, наконец, поняло, что видит перед собой.

Стена.

Невероятное сооружение, протянувшееся от Узкого до Закатного моря. Граница между землями Семи Королевств и… чем? Неужели все это было построено только для защиты от разрозненных племён дикарей? Или же древние сказания не просто старые страшилки, а предупреждение? Глупые вопросы для человека, который сам несёт в себе частичку легенды, но почему-то сейчас они казались Хоуленду как никогда уместными.

Эти и многие другие странные мысли блуждали в наполовину дремлющем сознании Рида, пока чужие крылья мчали его к чуду древнего зодчества.

Оказавшись у кромки леса, вороны начали набирать высоту — уж очень высока была эта рукотворная ледяная скала — сблизившись с белой поверхностью, они свечкой устремились вверх, вдоль отвесной скалы. Путь давался стае нелегко. Лед будто давил на них одним своими присутствием, не желая пропускать непрошеных гостей мимо своего вечного бдения. Но усиленно работая крыльями, и грозя льду в ответ хриплым карканьем, вороны преодолевали расстояние локоть за локтем.

Когда первые птицы на полной скорости завернули за верхний край Стен и исчезли из его поля зрения, Хоуленд ощутил безотчетное беспокойство. С каждым мгновением он сам становился всё ближе к кромке, но не мог найти причину своей тревоги. И только когда самый верх подтаявшего уступа невероятного ледяного сооружения оказался прямо перед ним, Хоуленд всё понял.

Тишина. Пропадая из виду, вороны без следа исчезали из грая стаи.

Заложив вираж, летящий перед ним ворон юркнул за край, увлекая за собой Хоуленда, и почти в тот же момент перед его взором что-то мелькнуло, после чего все вокруг завертелось. Неведомая сила сдавила его, а потом отбросила назад. Лист чародрева прокатился по поверхности Стены и замер, уцепившись краешком за небольшую трещину во льду, а Хоуленд наконец увидел, что происходит.

Над ледяной гладью висела черная, дымчатая клякса. Она расползалась, словно пятно крови по стоячей воде, только вместо воды была невидимая стена воздуха или даже невероятно чистое и ровное стекло без единого изъяна, за который мог бы зацепиться взгляд. Вороны один за другим на всей скорости влетали в эту преграду, от удара превращаясь в черный дым, мгновенно становясь частью кляксы, от чего та всё дальше растекалась по незримой поверхности.

Суть происходящего ускользала от Хоуленда, но от взгляда на это действо его почему-то замутило.

Последний ворон врезался в преграду, и в тот же миг клякса пошла волнами и начала собираться в местах, куда чаще всего бились птицы. Накапливаясь в этих точках, полупрозрачная дымка превращалась в вязкую смолу.

Когда процесс завершился, некоторое время ничего не происходило, но вскоре, прямо на глазах у Рида, смоляные пятна начали продавливать невидимую преграду. Медленно тягучая масса потянулась вперед над горизонтальной поверхностью, приближаясь к другому краю Стены. Достигнув его, жуткая клякса остановилась и начала постепенно расти, притягивая к себе всю смолу, которая еще оставалась рядом с Хоулендом, вбирая в себя её до последней капли.

Стоило первому пятну полностью перетечь через незримый барьер, как оно тут же оторвалось от него и просто плюхнулось на лед, расплывшись, будто самая обычная полужидкая смола. В тот же миг из поверхности этой жижи высунулся клюв ворона, а вслед за ним показалась и взъерошенная голова. Хорохорясь и недовольно кудахча, ворон выбрался из смолы, после чего, нахохлившись, отпрыгнул в сторону, а из смоляной лужи уже показался второй клюв.

Отойдя от смолы, первый ворон взмахнул крыльями, словно отряхиваясь, после чего повернул голову в сторону Рида.

«К-ар-то?!» — громко каркнула птица, сверкнув на Хоуленда тремя черными бусинами глаз.

* * *

Хоуленд резко вздохнул и открыл глаза. Видение истаяло, вернувшись из зеленой пелену дрёмы в страну вещих снов и кошмаров. Только трехглазый ворон задержался маслянистой тенью на границе яви, прежде чем исчезнуть, как и всё остальное.

Чуть задержав дыхание, Хоуленд медленно выдохнул, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце.

Прежде с ним такого не бывало. Обычно его зеленые сны куда более абстрактны и далеки. Как правило, он оставался просто сторонним наблюдателем картин, несущих скрытый смысл и предупреждение, но в этот раз он оказался непосредственным участником действа, а сам сон ощущался необычайно живым и осязаемым.

«И даже более непонятным, чем другие, — подумал Хоуленд, поднеся руку к лицу, чтобы протереть глаза. — Милостивые боги, а ведь последнее время я начал считать, что приобрел достаточно опыта в разборе дарованных мне видений. Поразительное самомнение, — устало вздохнув, он поднял голову с подушки и, спустив ноги на пол, сел на край кровати. — Ладно, нужно просто собраться с мыслями и подумать. Стена это хороший ориентир. В видениях не бывает лишних деталей, тем более, настолько бросающихся в глаза, следовательно, о чём бы ни говорили прочие образы, всё это связано с этим сооружением. Чародрева… тут и льву-ящеру понятно, что это исток всего. Дар взаимосвязан с белоствольными деревьями и старыми, священными капищами Детей Леса. Всякий раз, когда ко мне приходили видения, на границе между образами и непроглядным туманом виднелись белые ветви. Другой вопрос, почему я сам в этот раз оказался сорванным листом и почему рощу чародрев облюбовали вороны? — Хоуленд поднялся на ноги и прошёлся по комнате, разминая затекшие мышцы. Света из пары небольших окон едва хватало, чтобы осветить небольшие пятна, но, к счастью, вчера он хорошо запомнил расположение мебели, чтобы не боятся на что-то налететь. — Итак, сами вороны… вороны-вороны… С воронами обычно связывают мейстеров и, кажется, я слышал от одного из Черных Братьев, что Одичалые так называют их самих. Хм… мейстеры на фоне прочего кажутся здесь совсем не к месту, а вот Север, Стена и дозорные — это уже прямая связь. Да, в этом определенно что-то есть… Но тогда почему они пришли из-за Стены и натолкнулись на преграду? Это предупреждение? Возможно, дезертиры? Или даже дезертиры с поддержкой одичалых? — Рид нахмурил брови, задумчиво разглядывая тяжелую ткань, закрывающую выход из палатки. — Нет… слишком поверхностно… слишком просто».

Хоуленд раздраженно тряхнул головой, разгоняя муть, возникшую от напряженного сверления взглядом одной точки. Он всё еще не до конца проснулся. Нужно было освежиться и подумать обо всём еще раз.

Рид остановился у стола, взял в руки огниво и резким движением высек сноп искр в большое бронзовое блюдо, на котором лежал трут. Процесс потребовалось повторить несколько раз, но вскоре перед ним робко зазмеились первые языки пламени. Хоуленд быстро зажег о трут несколько свечей, после чего затушил его, прикрыв тяжелой глиняной крышкой.

Хоуленд поднял свечи повыше, освещая себе путь, и отправился в дальний конец выделенного ему помещения, к бадье для умывания. Установив подсвечник рядом на небольшой столик, он склонился над бадьёй и, зачерпнув в ладони холодную воду, плеснул себе в лицо. Сразу стало легче, почти ледяная влага легко вымыла из его головы остатки дремы и переживаний, что принесли ему видения.

Рид с наслаждением втянул влажный воздух, смакуя прохладные капли, оросившие его губы. Контраст температур быстро наполнял его тело и разум бодростью.

Мысли Хоуленда вернулись к видению и размышлениям о его значении. По всему выходило, что первые выводы слишком поспешны и очевидны, чтобы быть верными. Если в том, что исток за Стеной, сомневаться не приходится, то всё остальное выглядит слишком надуманно. Хотя в любом случае стоит разузнать, что последнее время происходит в вотчине Черных Братьев. Осторожность никогда не бывает лишней.

Что же до прочего…

Он запрокинул голову назад, медленно выдыхая, на мгновение прикрыв глаза и запустив мокрые пальцы в свои короткие волосы, после чего облокотился о края бадьи и задумчиво посмотрел на своё, едва различимое в неровном свете свечей, отражение.

— Я должен с кем-нибудь посоветоваться, — прошептал он сам себе. — Прежде второе мнение часто помогало мне, поможет и сейчас.

Хоуленд отошел от бадьи и, подойдя к ближайшему окну — хотя, скорее бойнице, — взглянул через неё на серое небо, озаренное первыми утренними лучами.

«Но кто на этом треклятом юге мог бы серьёзно воспринять историю о чудных видениях «болотника» и дать дельный совет?..» — подумал он, и эта мысль ещё не успела полностью сформироваться, как его словно молнией поразило осознание собственной глупости.

Ответ находился буквально перед его носом. Он был настолько очевиден, что Хоуленд совершенно не понимал, как даже на миг мог упустить его из виду… или, точнее, её. Даже в этот самый момент он ощущал, как колдовской аналог Высокой Башни Староместа сияет на лиги вокруг прямо… со двора замка?

Рид прислушался к себе, пытаясь понять, не обманывает ли его собственное восприятие, но нет, похоже, в этот ранний час Лианна Старк уже была на ногах. Это было необычно, ведь за время их совместного путешествия будущая королева не произвела не него впечатление утренней пташки.

Впрочем, неважно. Это отличная возможность переговорить с ней, пока мелкие детали сна не выветрились из памяти.

* * *

Двор встретил Хоуленда прохладой, привычной вонью конского навоза, которым тянуло со стороны конюшен, и громким стуком меча о дерево.

Этан Гловер в дальней части двора сосредоточено рубил тренировочное бревно, буквально источая недовольство, а вот Лианну нигде не было видно, хотя она точно находилась где-то неподалёку. Несмотря на то, что он всё ещё чётко ощущал присутствие леди Старк, точное направление от него ускользало. Создавалось впечатление, что источник колдовского сияния, прежде сконцентрированный в одном месте, теперь равномерно разлился по окружающей территории. И вряд ли такие изменения произошли сами по себе.

Еще раз осмотрев двор в безуспешной попытке определить направление, Рид сосредоточил внимание на Гловере, который продолжал самозабвенно лупцевать деревяшку.

Этан на мгновение прервал серию ударов, чуть отступив от бревна, после чего поднял меч над головой и, шагнув вперед, с силой опустил его вниз. Клинок глубоко вошел в древесину даже несмотря на тупую заточку.

«Если мистика вводит в заблуждение, стоит пойти простым путём», — подумал Хоуленд, направившись к тренирующемуся воину.

— Здравствуй, Этан.

— А, это ты Рид, — сказал Гловер, скосив на него свои тёмно-карие глаза, после чего, хекнув, выдернул двуручник из бревна, положил его себе на плечо, звякнув плоской стороной о звенья своей кольчуги. Бурая борода мужчины была всклокочена, а волосы, собранные в толстую косу, блестели от пота. Он утер свободной рукой испарину со лба и хмуро уставился на Хоуленда из-под кустистых бровей. — И тебе не хворать.

— Где леди Лианна? Слуги сказали, что она уже бодрствует, — без предисловий произнес Хоуленд, нагло соврав про слуг.

Этан нахмурился еще сильнее, но всё же ответил:

— Перед нашем отбытием леди решила посетить богорощу, — пробасил он.

— Ясно. Благодарю, — кивнул ему Рид, после чего сразу направился к выходу со двора, что вёл в святилище Бронзовых Врат.

— Стой, Рид, — оборвал его путь грубый оклик Гловер. — Леди пожелала говорить с богами в одиночестве и не тебе прерывать её.

Хоуленд посмотрел на Этана, непонимающе склонив голову набок.

— Понятно, — сказал он, спустя пару мгновений вдумчивого изучения собеседника, после чего продолжил свой путь.

— Если понятно, то куда тебя несёт, болотник? — рыкнул Этан, быстро зашагав следом. — Сказано же, что леди не желает, чтобы её отвлекали!

Хоуленд остановился и снова посмотрел на Гловера.

— Понятно, что леди Старк, наконец, решила выказать своё недовольство твоим навязчивым стремлениям защищать её. Право слово, твоё поведение уже начало переходить границы разума и приличий, — негромко произнес Рид, когда Гловер оказался буквально в двух шагах от него.

— Я выполняю приказ лорда Старка, — прошипел Этан, грозно набычившись и крепче стиснув рукоять меча.

— И заходишь в этом слишком далеко, — холодно отрезал Хоуленд. — Тебе не приходило в голову, что попытка заночевать под её дверью в первую ночь после нашего прибытия сюда это перебор? Не говоря уже об оскорблении Баклерам. Если так пойдёт дальше, люди могут решить, что ты возжелал залезть под юбку будущей королеве.

В ответ на это Этан возмущенно вытаращился на него.

— Да ты!.. Да я бы никогда!.. — попытался ответить он, едва не давясь воздухом.

Хоуленд устало вздохнул.

— Я это понимаю, Этан. В твоих действиях нет ни щепотки вожделения, лишь желание искупить мнимую вину за гибель Брандона, — ответил он, чуть смягчившись. — Уверен, что леди Лианна это тоже понимает, — продолжил он, подняв ладонь перед собой, чтобы остановить вскинувшегося было Гловера. — Но готов ли ты поручиться за то, что лорд Баратеон воспримет твои действия так же? Особенно после всего произошедшего.

Этан чуть опустил плечи и впился хмурым взглядом в ближайшую стену. Хоуленд кивнул ему, принимая его молчание за ответ.

— Но на мне лежит ответственность за её безопасность, — недовольно пробурчал он.

— Вот и занимайся этим, а не преследуй её на каждом шагу, рыча на каждого встречного, — фыркнул Рид. — В начале нашего путешествия от сгоревшей башни у тебя неплохо получалось.

Гловер насупился, но ничего не сказал.

— В любом случае, мне нужно переговорить с леди Старк о нашем пути в Королевскую гавань, — покачав головой, сказал Хоуленд, после чего развернулся и продолжил свой путь в богорощу. — А ты, всё же хорошенько обдумай мои слова. Вреда от этого не будет, — бросил он на прощание.

Уже у самых ворот до него донёсся треск многострадального бревна.

* * *

Богороща в стенах замка Бронзовые Врата представляла собой уложенный фруктовый сад. Травяные аллеи блуждали между многочисленных фруктовых деревьев, манящих своими сладкими плодами. Воздух наполняли ароматы цветов, высаженных на клумбах. В ветвях щебетали мелкие птицы. Всё здесь буквально дышало летом и в равной степени рукотворной и природной красотой.

Хоуленду такая картина казалась непривычной и даже несколько чуждой. Незнакомые растения, четкие линии и ухоженные клумбы просто не вязались с его представлениями о богорощах. На его родном болотистом Перешейке из-за особенностей местности капища вообще обычно располагались поодаль от людских поселений на редких пригорках, которые никогда не затапливало. Никому и в голову не могло прийти как-то изменять эти первобытные уголки в угоду своим прихотям. Дальше на Север богорощи у замков лордов часто находились в черте стен, но даже так они оставались частичками дикого леса. Эти места принадлежали богам с предками, и негоже смертным искажать их суть. Жаль, но здесь, на юге, под властью веры в Семерых, об этом давно позабыли.

Да, сад был красив и полезен, но для любого истинного последователя Старых Богов он был просто садом, который южане будто в насмешку называли богорощей.

Впрочем, так было только на поверхности. Непривычная глазу картина вводила в заблуждение, но если уметь смотреть глубже, то это место открывалось совсем с иной стороны. Богороща Бронзовых Врат обладала тем, чего были лишены многие и многие другие древние капища к югу от Перешейка — полноценным чародревом с ликом, которым могучее древо наделили еще резчики Детей Леса. Именно оно совершенно меняло дух этого места, превращая сад в настоящее место поклонения.

За время войны Хоуленд успел побывать в нескольких старинных замках юга, в которых сохранились древние богорощи, и до сих пор с содроганием вспоминал об этом. Блеклые, полумертвые остовы былого величия, отчаянно цепляющиеся за своё существование, — вот какими представали они перед ним. Он никогда в жизни не видел ничего более жалкого, чем богороща, лишённая своего истинного сердца, а ведь на юге таких было большинство — фанатичные последователи Семиконечной звезды об этом позаботились.

Хоуленд не знал, как роду Баклеров удалось сохранить своё наследие во времена воинствующей веры, но был по-настоящему счастлив побывать здесь. Ощущение близости к чему-то родному после всех этих напряженных месяцев было по-настоящему ценно.

Пройдя немного глубже в сад, Хоуленд направился к чародреву, что высилось прямо в центре. Как и сказал Этан, леди Старк была здесь. Девушка, облаченная в простое серое платье, поверх которого был наброшен теплый плед, сидела прямо под деревом, подобрав под себя ноги. Её спина касалась белого ствола, немногим ниже резного лика, глаза были закрыты, а на лице читалось истинное умиротворение. Со стороны даже казалось, что она просто спит, выбрав для этого не самое подходящее место, но всё же что-то в этой картине не давало Риду покоя. Некая деталь на грани сознания твердила, что всё не так просто.

Хоуленд попытался поймать эту мелочь и, в конце концов, когда он был уже совсем близко, его осенило — он почти не чувствовал её ауры. Мощное присутствие, что обволакивало весь двор, здесь, в богороще, едва ли можно было отличить от собственного духа этого места.

— С добрым утром, Хоуленд, — поприветствовала его молодая женщина, не открывая глаз, когда он приблизился. — Рада, что ты решил заглянуть сюда.

— Здравствуй… Что ты делаешь? — не удержался он от вопроса.

— Хм? Просто решила кое-что проверить, — ответила она, не открывая глаз. — Это так заметно?

— Не более чем обычно, но иначе, — задумчиво пробормотал Хоуленд, пытаясь разобрать, где кончается Лианна Старк и начинается богороща. Такое единение человека и места казалось ему странным и даже тревожным, но в тоже время невероятно притягательным. Воистину, мир полон скрытых чудес, недоступных обычному глазу.

— А «обычно» это как? — спросила Лианна, слегка нахмурив брови.

— Как маяк Хайтауэров, — рассеянно ответил он, чувствуя, что начинает видеть капельку больше…

— Как, как? — переспросила Лианна, распахнув глаза.

Хоуленд вздрогнул и инстинктивно прикрыл глаза, хотя это было бесполезно. Дух девушки столь стремительно отделился от спокойной сути богорощи и вернулся в своё прежнее состояние давящего присутствия могучей силы, что это почти физически резануло по его чувствам.

— Кхм, я же уже говорил, что твоя сила очень велика, — произнес он, с некоторым трудом преодолев неприятные ощущения. Кажется, ему даже удалось спрятать свою реакцию от собеседницы… Ну или она просто решила пощадит его гордость.

— Сила силой, но сравнение со всеми забытым островом и высочайшим строением всего Вестероса это разные вещи, — отрезала Лианна, опасно сузив глаза. — Насколько далеко меня видно?

— Сложно сказать, — пожал плечами Хоуленд. — Думаю, за пару лиг точно, возможно, больше.

Лианна болезненно поморщилась. Похоже, такой ответ её совсем не порадовал.

— Эх, вот уж не было печали, — со вздохом произнесла она, тихонько стукнувшись затылком о кору чародрева. — Теперь еще и эту проблему нужно как-то решать.

Лианна задумчиво подняла глаза вверх, то ли желая найти ответ в красно-белой кроне, то ли выискивая его в далеких небесах. Её правая рука рассеяно пошарила по земле, после чего метнулась вперед. Хоуленд хоть и не ожидал такого поворота, но всё же успел перехватить брошенный предмет. В его руке оказалось крупное зеленое яблоко.

— Угощайся, — сказала Лианна, поднимая еще одно яблоко. — Они еще кисловаты, но есть можно, — после чего вгрызлась зубами в блестящий бок плода.

Хоуленд задумчиво подкинул яблоко на ладони, проследив глазами за его полётом, снова перевёл взгляд на девушку и спросил:

— Почему тебя так взволновало то, что ты заметна издали?

В ответ на это юная Старк смерила его недоверчивым взглядом.

— Фе флупфи, Фид, — пропыхтела она с набитым ртом.

— Что-что? — переспросил он, вопросительно выгнув бровь. Уголки его губ слегка приподнялись.

Девушка одарила его еще одним взглядом, на этот раз полным искреннего негодования, и быстро проглотила своё лакомство.

— Я говорю: не глупи, Рид, — сказала она. — Мы с тобой живое доказательство, что древние силы до сих пор живы, что бы там ни говорили мейстеры. Кто знает, сколько еще в Вестеросе найдется практиков местных или гостей с Эссоса, на что они способны, какие цели преследуют и кому служат? У меня будет достаточно проблем с клубком обычных политических гадюк, чтобы зазывать в него еще и этих.

— Да, об этом я не подумал, — пробормотал Хоуленд.

На некоторое время между ними повисло молчание. Лианна механически грызла своё яблоко, Рид рассеяно рассматривал своё — каждый думал о чём-то своём.

— В любом случае, я пришел сюда, чтобы поговорить о другом, — наконец нарушил тишину Хоуленд. Лианна вопросительно скосила на него глаза. — Сегодня у меня был довольно странный сон, и мне бы не помешала помощь в его толковании.

— Продолжай, — кивнула Лианна. — Пророческие видения довольно зыбкая вещь, но, возможно, вместе мы сможем получить из него что-то полезное.

Хоуленд начал рассказ, стараясь чётко описывать каждую мелочь, которую мог вспомнить. С каждым его словом лицо девушки становилось всё более бесстрастным, а взгляд тускнел — к концу повествования она напоминала ему некогда виденную статуэтку из Ийтийского фарфора.

— Вот оно что. Воистину — черные крылья, черные вести, — прошептала девушка.

Спустя пару мгновений она резко поднялась на ноги и начала расхаживать перед чародревом, едва слышно бормоча себе под нос:

— Неужели что-то просочилось следом?.. Проклятые курицы точно могли… эта погань везде пролезет… ли были тут задолго до… Но, может быть, это что-то совсем иное?.. Опасно надеяться, но как же хочется… Боги, до чего же я ненавижу этих пернатых... — доносились до Рида обрывки фраз.

Хоуленд растерянно следил за разворачивающимся действом и чувствовал, как в нем нарастает смятение. Он сам не знал, чего ожидал от неё, но точно не такой реакции — уж наверняка не столь эмоциональной. Даже когда юная Старк разговаривала с братом о принце Рейгаре, её тон был менее насыщен злобой и отвращением, чем последняя фраза, произнесённая сейчас. Похоже, что-то в его словах действительно сильно растревожило девушку, вот только от него совершенно ускользало, что именно. Или его видения каким-то образом свели её с ума? Но это уже совсем бессмыслица!

В это же время девушка застыла на середине шага, после чего резко развернулась к дереву, напряженно уставившись на его резной лик, сжав губы в тонкую линию.

— Лианна? — наконец, не выдержав, позвал её Хоуленд, но та, казалось, его даже не заметила, продолжая сверлить взглядом белую древесину.

— Вороны в кронах, значит, — прошептала она, снова говоря сама с собой.

Затем, без всякого предупреждения, девушка шагнула к чародреву и оперлась руками на кору по бокам от лика, а следом за ней сдвинулась её сила, мгновенно спугнув окружающих птиц. Тяжесть духа юной Старк накатила на дерево, словно приливная волна, после чего бессильно откатилась обратно. Лианна что-то прошипела сквозь сжатые зубы, и волна пришла вновь, а вслед за ней еще и еще.

Хоуленд пребывал в оцепенении. В очередной раз после новой встречи он оказался не готов к движению той мощи, что клубилась вокруг леди Старк, и оказался в прострации от трепета и недоумения. Что именно происходило перед ним? Лианна атаковала чародрево или пыталась сделать что-то еще? Насколько это может быть опасно? Он должен был попытаться остановить её или же нет? Непонимание вынуждало его медлить.

На седьмой волне Хоуленд было совсем решился попробовать оттащить девушку от ствола и потребовать объяснений, наплевав на возможные последствия, но реальность решила иначе. Под очередным напором что-то лопнуло, с неслышным щелчком стегнув по чувствам Хоуленда, и вся та мощь, которая неистовствовала вокруг, ухнула в небытие.

Всё замерло, только верхушки деревьев тихо шевелились на слабом ветерке.

Неожиданно ноги Лианны подкосились, и она рухнула коленями на траву. Хоуленд видел, что она начала заваливаться набок, но руки, крепко вцепившиеся в грубую кору, удержали её от этого.

Хоуленд метнулся к ней, чтобы помочь. Оказавшись рядом, он попытался убрать её от дерева, но её пальцы так неестественно крепко держались за ствол, что ему просто не удалось её оторвать. Взглянув в лицо девушки, Рид увидел, что её глаза закатились вверх, демонстрируя только белок и налившиеся кровью сосуды.

— Лианна! Лианна, очнись! — в отчаянии крикнул он прямо ей в ухо, особо ни на что не надеясь, но неожиданно это возымело эффект.

Девушка моргнула и удивленно уставилась на него слегка не сфокусированным, но уже нормальным взглядом.

— Хоуленд, что?.. — начала было она, но потом глубоко вздохнула и снова прикрыла глаза. — Похоже, я сделала глупость, но это того стоило, — слабо произнесла она.

— Что значит «стоило»?! — негромко прорычал мужчина, чувствуя неожиданный прилив злости. — Что это вообще было?!

— Хах, сейчас всё объясню, только сперва отпусти меня, — хмыкнула девушка, явно быстро приходя в себя.

Тихо ругнувшись, Хоуленд выполнил просьбу.

— Седьмое пекло, Старк, ты меня в склеп загонишь, — пробормотал он, отойдя на пару шагов и усевшись прямо на траву.

Девушка тем временем развернулась и села на поджатые ноги, устало прислонившись спиной к дереву. Рид рассеяно отметил, что она фактически вернулась в ту же позу, в которой встретила его.

— Прости, но твой рассказ меня по-настоящему испугал, — повинилась она. — Поэтому мне просто необходимо было убедиться, что хотя бы некоторые из моих подозрений беспочвенны.

— Боги, да что же ты такого увидела в моём рассказе? — спросил он, недоуменно качая головой.

Лианна, некоторое время помолчала, но всё же ответила:

— Трехглазого мутанта.

— Трехглазого?.. Ты про ворона? — переспросил Хоуленд, непонимающе уставившись на неё. — Тебя испугал ворон? И что значит мутант? На язык первых людей не похоже. Это валирийский?

Девушка одарила его хмурым взглядом.

— Мутант означает искаженный или оскверненный, не уверена в происхождении слова, — бросила она. — И образ любого существа с печатью искажения это, в любом случае, плохой знак.

— Знак чего? — с раздражением в голосе спросил Рид. — Я не понимаю, о чём ты говоришь.

Лианна невесело покачала головой.

— Благое неведение… Не торопись его развеивать, Хоуленд, ты будешь жалеть об этом всю жизнь, — она на мгновение затихла, после чего продолжила: — Тем более, когда для этого нет нужды.

— Нет нужды? — неверяще переспросил он. — Судя по твоей недавней панике, нужда есть, и она существенна. Разве знание опасности не первый шаг к тому, чтобы её избежать?

— К сожалению, не в этом случае, — снова покачала головой Лианна. — По крайней мере, пока. Богороща помогла мне убедиться в отсутствии явных признаков гнили Врага, а ориентироваться на единственный образ из твоего видения слишком опрометчиво. Если это не то, о чём я думаю, и начну рассказывать об опасности, то это само по себе может послужить источником того, чего я боюсь. Пока нет более явных признаков присутствия скверны, лучше, чтобы эти знания оставались только в моём разуме.

Между ними повисло молчание. Хоуленд лихорадочно пытался припомнить, что-нибудь из старых сказок, что можно было хоть как-то связать со словами Лианны, но в голову ничего не приходило. Легенды, как правило, рассказывали о более наглядных ужасах. Даже её обмолвки о «скверне» и «порче» ни с чем не ассоциировались, хотя стоит осторожно порасспрашивать стариков, возможно, кто-то сможет припомнить нечто похожее. Он, конечно, всецело доверял решению Лианны, но если среди историй есть указания на опасность такого толка, то об этом лучше знать. Быть может, это послужит тем доказательством, которое даст леди Старк повод раскрыть больше. Впрочем, если знание как таковое может представлять опасность, то его вполне могли целенаправленно вытравливать из памяти, а не оставлять предупреждения среди сказаний. Вот уж действительно — благое неведение.

— Что ты собираешься делать, когда вернешься в Сероводье? — внезапно спросила Лианна, меняя тему разговора.

Хоуленд растерянно моргнул, возвращаясь в реальность. Такая смена темы немного сбила его с толку, но было ясно, что прежний разговор она продолжать не намерена, так что он решил не заострять на этом внимание.

— В первую очередь, посещу семейную крипту, чтобы проститься с отцом, — ответил он.

— Лорд Рид погиб? — удивленно спросила она. — Ох, Хоуленд, прости, я не знала. Прими мои соболезнования.

— Спасибо, — кивнул Хоуленд. — И не стоило извиняться, вряд ли в твоём заключении до тебя доходили такие новости. Старик был плох еще в начале восстания, именно поэтому знамена Перешейка собирал я, а не он. Старые боги призвали его к себе около полугода назад, и из-за всего безумия, творящегося вокруг, я до сих пор не посещал место его упокоения.

— Да, последние годы отняли у нас очень многое, — печально произнесла Лианна, вероятно, думая о собственном отце, брате и сыне.

— Пусть былое порастет мхом, а на место печалей придут радости, — сказал Хоуленд, заполняя возникшую паузу. — Тебя ждет замужество с Робертом и корона, меня мои любимые болотистые земли, охота на львов-ящеров и, конечно, женитьба. Думаю, все начинает налаживаться.

— О, так твои свободные дни тоже подошли к концу, да? Больше не бывать тебе отшельником Острова Ликов, — слегка улыбнувшись, сказала Лианна.

— Может быть, так, а, может быть, и нет, — хмыкнул он. — Моя будущая супруга тоже любит проводить время вдали от других людей, так что, возможно, в следующий раз на острове окажется два отшельника, а не один.

— И кто же эта счастливая леди? — весело сверкнув глазами, поинтересовалась Лианна.

— Жиана Марш, — ответил Хоуленд. — Вряд ли ты о ней слышала. Пусть благородный дом Маршей второй по значимости на территории Перешейка, но с внешними территориями они практически не взаимодействуют.

— Хм, хм… ну именно про неё, может, и не слышала, но вот герб Маршей я припоминаю… — задумчиво протянула она. — Десяток лягушек на желтом фоне, верно?

— И правда помнишь, — усмехнулся Рид. — Похоже, занятия по геральдике ты не прогуливала.

— Отчего же не прогуливала? Прогуливала, конечно! — возмутилась Лианна. — Просто мне всегда нравились эти рисунки и курьезы, с ними связанные. По правде говоря, южан изучать было куда веселее. Все эти разбитые тележки, пятки со змеями и испорченные колеса никогда не давали скучать, — поделилась она, тихо хихикнув. — В любом случае, надеюсь, что на моей свадьбе ты будешь присутствовать вместе с ней. Я была бы рада познакомиться с этой девушкой.

— Не смею перечить, ваше величество, если время позволит, я обязательно доставлю её на это знаменательное событие, — ответил Хоуленд, изобразив поклон.

— Ну, думаю, некоторую задержку я тебе обеспечу, — величественно кивнула она. — Заодно посмотрю, кто прочит своих дочерей на моё место и как далеко они пойдут ради этого. Наверняка, таких будет немало.

— Эм, Лианна, ты что задумала? — спросил Хоуленд, чувствуя укол беспокойства. — Ты же не думаешь провоцировать другие дома на конфликт?

— Ай, не волнуйся, Хоуленд, я абсолютно ничего не собираюсь делать, — ответила Лианна, обезоруживающе улыбнувшись. — Думаю, когда пойдут слухи о моих тяжелых родах, найдутся те, кто прекрасно справятся сами. Возможно, Ланнистеры попробуют прощупать возможности подложить под оленя львицу. Конечно, судя по репутации, лорд Тайвин достаточно умный человек, но кто знает, может статься, что выигрыш без издержек в последней авантюре застелет ему глаза, — она чуть задумалась, после чего продолжила: — Так же мне очень интересно, как поведет себя лорд Аррен. Даже любопытно, насколько он в действительности заботится о Роберте и Эддарде, а насколько просто играет ими в политику.

Хоуленд некоторое время смотрел на неё широко раскрытыми глазами, но, в конце концов, только покачал головой и устало вздохнул.

— Знаешь, хорошо, что ты выходишь за Роберта, вы друг друга стоите, — доверительно сообщил он.

— Как так? — спросила Лианна, с интересом склонив голову.

— Перед Трезубцем он улыбался точно также, как ты сейчас, а я все никак не мог понять, обезумел ли он, — пожав плечами, ответил Хоуленд.

— Хах, приму это за комплемент, тем более что у Роберта тогда все получилось очень даже удачно, — фыркнула Лиаанна. — Но, раз уж я так похожа на Роберта, то и мне нужны верные друзья, которые пойдут со мной в бой.

— Хм? — Хоуленд вопросительно взглянул на неё.

— Я бы хотела, чтобы ты рассмотрел возможность остаться при дворе в моей свите, — не став ходить вокруг да около, заявила она. — Твоя жена могла бы стать моей компаньонкой, а ты присягнувшим рыцарем, командиром северных воинов, оставшихся со мной или кем-то иным.

— Я не рыцарь, — автоматически ответил слегка ошеломлённый Хоуленд. — Как и большинство северян.

— По-моему, это упущение наших предков, которое пора бы исправить, — буркнула Лианна. — Давно нужно было взять на вооружение этот инструмент объединения народа.

— Но это элемент веры Семерых, — возразил Хоуленд.

— Ну и что? — спросила Лианна, беспечно пожав плечами. — Можно просто придумать перечень наших собственных клятв и посвящать северных всадников в богорощах. Еще можно выбрать другое название — не рыцари, а, скажем, витязи. Тут ведь главное чувство общности, которое связывает вместе богатейших лордов и бродяг, у которых кроме лошади и доспеха ничего и нет, а не конкретные названия и клятвы. Да и южанам, обладающим хоть каплей разума, волей-неволей пришлось бы с уважением относиться к тем, кто так похож на их рыцарей, — Лианна на мгновение умолкла и тихо фыркнула. — Но что-то я заговорилась. Каким будет твой ответ?

Рид немного помолчал, обдумывая её предложение, и спросил:

— Почему я? Игры в этикет и политику не мой конёк. Житель озёр вряд ли лучший выбор для того, чтобы находится при дворе короля.

— Дурное дело нехитрое — научишься. И если говорить об этикете, то я сама не лучший выбор на роль королевы. Помнится, цвет Семи Королевств прозвал меня дикаркой еще в Харренхоле, — ответила она, после чего погрустнела и добавила: — Но, по правде говоря, выбор у меня не такой уж большой. Ты один из немногих людей, кому я могу доверять и, пожалуй, единственный, кто способен поглядывать вокруг из тени, и, если понадобится, выполнять… деликатные поручения. В Черноводной мутная водица, ловить в ней рыбу вместе с озёрником куда сподручнее, чем в одиночку.

— Так ты предлагаешь мне роль своего личного шептуна? — задумчиво протянул Хоуленд.

— Верно, — вздохнула Лианна. — Чувствую, что в столице без этого никуда, но сама заниматься еще и этим я просто не смогу, — и, чуть понизив голос, добавила: — Не доверять же мне такое важное дело драконову Пауку, которого следовало раздавить вместе с его повелителем, а не оставлять клыкастую тварь при себе!

— Эх, сложно будет соревноваться с мастером, ведь разведка во время войны совсем не придворный шпионаж, — вздохнул Хоуленд, понимая, что уже согласен. Он просто не мог ответить отказом той, кого искренне считал другом, и тем паче не мог отвернуться от избранницы Старых Богов.

— Думаю, твои дар поможет немного снизить разрыв в опыте, — с улыбкой ответила Лианна, чуть склонив голову в беззвучной благодарности.

— Это так не работает, — слегка нахмурился он. Чем тут помогут его видения, когда они демонстрируют только что-то достаточно глобально значимое?

— Посмотрим, — сказала девушка, сузив глаза. — У меня есть пара идей, как добиться от этих видений чего-то более путного.

Хоуленд уже собирался спросить, о чем она, но в этот момент со стороны главного двора замка раздался бой колоколов.

— Побудка, — пробормотал Хоуленд, оглянувшись в сторону стены. — Войско скоро должно выступить.

— Иди, готовь своих людей. Я еще немного посижу здесь… попрощаюсь, — произнесла Лианна, задумчиво огладив ближайший корень могучего дерева.

Хоуленд молча кивнул и поднялся с земли, сделав себе мысленную зарубку при первой же возможности расспросить Лианну о том, что она там придумала.

Только уже у ворот, ведущих во двор, он осознал, что едва чувствует присутствие будущей королевы. То, что она ранее сделала с чародревом, дорого ей обошлось.