[fragment="омак №12"]     
      Рик проснулся от того, что его кто-то дергал за ногу. Обычно таким промышлял его младший брат Марк, причем он и не думал прекратить свой коронный способ побудки даже тогда, когда Рик приезжал домой на редкие выходные из училища КДП. Мелкий засранец.
      Так что он несильно дернул ногой и пробормотал привычное:
      — Отвали, Марк, дай поспать…
      Однако это не возымело никакого эффекта. Его опять дернули за ногу, и раздался тихий, но настойчивый свист. Свистеть его брат-балбес не умел абсолютно, так что Рик Дженкинс резко распахнул глаза, сообразив, что он не дома, а вовсе даже на Нормандии, в их с Сайксом общем кубрике! И за ногу его дергал, разумеется, Краб.
      Краб был бойким и довольно шебутным сервис-ботом Нормандии, получившим свое прозвище за феноменально скоростное уворачивание при любой попытке кинуть в него ботинком или еще чем потяжелее. Делал он это молниеносно и всегда в бок. Иногда этот паскудник ловил брошенное и отправлял обратно, сопровождая хлесткий бросок наглым свистом или скрежетом.
      Краб считал себя полноправным хранителем чистоты и порядка кубриков и кают личного состава (коммандера он почему-то боялся и в ее каюту не лез), регулярно был изгоняем из означенных помещений за излишнюю ретивость и преданность делу, но упорно продолжал свою подрывную деятельность, с методичностью маньяка убирая любую соринку и поправляя любую небрежность, допущенную обитателями этих самых кубриков и кают. Основным камнем преткновений между ним и группой была, разумеется, трактовка понятия «небрежность». Убрать приготовленную для смены форму в шкафчик, упаковав ее в герметичный пластиковый мешок было для него нормой жизни. Краб не приемлел носков, запиханных в ботинки, чего-либо в карманах любой одежды, вещей, просто лежащих на любой горизонтальной поверхности (даже эксперименты ставили, укладывая планшет ровнёхонько параллельно краю стола — не сработало), еды или питья в кубрике, хотя в свободное время это не возбранялось, и еще целого списка большей частью абсурдных на взгляд капрала вещей, длиной чуть не с саму Нормандию. Достаточно будет сказать, что даже Рекс мало что мог поделать с этим многоногим перфекционистом и в конце концов личный состав десантной партии смирился с его подчас незримым присутствием. Кое-как на него могла влиять только Уильямс, но увы, даже ее способности пасовали перед недвижимыми, как скала базовыми директивами сервис-бота, вшитыми в него намертво.
      Так что Рик покорно сдернул одеяло с магнитных фиксаторов и уселся на кровати. Бот своих попыток побудки прекращать и не думал, осторожно тыкая молодого десантника вытянутым манипулятором в стопу.
      — Да-да, встаю, отвали уже, Краб! — прошипел Рик.
      В ответ прозвучало возмущенное бибиканье и свист. Бот привстал на всех восьми ногах, резко подпрыгнул, развернувшись в воздухе и бесшумно усеменил на выход, еле слышно свистя себе под нос какие-то очередные гадости в адрес капрала. Очень хотелось кинуть в засранца ботинком, но с некоторых пор Краб их убирал в нижние секции шкафчиков и закрывал на защелку, зарубив на корню возможность оперативно достать ботинок из шкафчика.
      Сайкс спал, разумеется. Чего Краб церемонился, Рик напрочь не понимал — этого соню пушкой не разбудишь. Тем не менее, капрал оделся, проверил инструментрон (полная боевая в течение часа! Коммандер, как всегда, в своем репертуаре…) собрался и, прихватив свежайшее полотенце (спасибо Крабу, да), двинулся умываться. На все ушли пара дежурных минут, он закинул полотенце на кровать и шустро направился завтракать.
      В кают-компании уже были их командир, Уильямс и Нормандия. Классическое трио — светленькая, темненькая и рыженькая. Все вместе они производили сногсшибательное впечатление, которое тут же разбивалось вдребезги, как только подойдешь поближе.
      Уильямс при желании могла бы получить хоть полковничьи лычки, но предпочитала оставаться обычной «гунни», не стесняясь применять типично сержантский подход к решению любых проблем. Имея бритвенно-острый ум туманницы и сорокалетний боевой опыт, она же была неисчерпаемым кладезем знаний и всяческих мелких хитростей, которые уже не раз и не два ему крепко помогали. Несмотря на тяжелый и подчас взрывной характер, именно сержант была для капрала образцом для подражания и живым идеалом десантника.
      Нормандия, при всем ее ангельском очаровании, была редкостной язвой и часто совершенно несностной девчонкой-подростком с очень специфическим чувством юмора. Учитывая, что он сейчас находился ВНУТРИ этой язвы (отставить шутки про глистов!) и от нее зависела его жизнь, все сказаное никак не вселяло уверенности или спокойствия. Один Краб чего стоит! Весь в хозяйку…
      Коммандер… это отдельная и очень больная тема. За неполные три недели ее командования Рик успел схлопотать от нее бросок с переворотом, поощрение, два взыскания в устной форме и нуднейшую нотацию по совершеннейшему пустяку. При этом, как боец Шепард уверенно лидировала в списках Дженкинса, обогнав и сержанта и крогана. Бескомпромисно-уверенная на высадках и абсолютно непредсказуемая в любое другое время. Великолепный боевой и отвратительный строевой командир. Такая вот двуглавая гидра-СПЕКТР, служить под командованием которой огромная привилегия и сущее наказание одновременно.
      Поприветствовав троих туманниц, капрал споро разогрел завтрак и уселся есть, вполуха слушая разговор офицеров про позывные.
      Пока он ел, приперся Гаррус и тут же принялся колдовать на кухне. Вроде бы без вони на этот раз.
      — Подвинься, Рик, — попросил Вакариан, усаживаясь рядом.
      — Если ты опять эту гадость…
      — Нет, талэфье я больше не готовлю, не беспокойся, — сообщил турианец и кивнул в сторону столика у кухни. — О чем спор?
      — О позывных.
      — А, вот оно как… — отсутствующе пробормотал Вакариан, провожая взглядом точеную фигурку в обтягивающем сиреневом скафе.
      Через пару минут за столом собралась почти вся десантная партия за исключением Аленко и Рекса, хотя последний уже вошел в кают-компанию.
      — Зачем так рано устраивать подъем? — уже, кажется, третий раз на неделе завел старую пластинку Сайкс, широко зевнув. — Не понимаю…
      — А чтоб ты спросил, — буркнул Рик в чашку.
      — Дак я и спрашиваю, — продолжил Джимми. — Нахрена оно надо? Спешки же никакой нет, никуда наша цель не денется…
      — Мне показалось, что мы там вообще не понадобимся, — недовольно промурлыкала Тали’Зора. — Все будет делать новенькая через этих их… ботов.
      — Уверен, что нам подберут занятие, Тали, — хмыкнул Гаррус. — Можно, например, ездить на ботах верхом…
      — Вот-вот, — рассмеялся Сайкс. — Так что командир зря…
      — Сайкс, если тебе, бедняжке, так невмоготу вставать с утра, то ты выбрал не ту профессию, — очень тихо, но вполне различимо заметила коммандер со своего места отвратительно знакомым ровным тоном.
      Джим замолк на середине фразы. Шепард же продолжила уже громче, все еще сидя к ним спиной:
      — И уж тем более зря подал рапорт о переводе на Нормандию. Так что, солнышко ясное, или ты сейчас же забываешь про любого рода нытье по поводу тягот и невзгод службы, или вылетаешь за борт, после чего тебе прямая дорога на дисциплинарную комиссию.
      Зловещую тишину в кают-компании нарушила раскрывшаяся дверь, впустившая в помещение лейтенанта, остолбенело замершего в проходе. Видимо, последнюю фразу он услышал.
      — Как поняли меня, рядовой? — ледяным тоном спросила Шепард, переключившись на полностью официальное обращение.
      Дженкинс за прошедшие две недели отлично уяснил, что это значит. Сейчас всем хорошенько прилетит.
      И точно. Шепард не обделила вниманием никого из троицы, с грацией танка проехавшись по каждому индивидуально. Даже Рексу вспомнила их разговор после Фероса, заодно напомнив всем текущее положение дел, которое коротко можно свести к трем словам: «Мы в дерьме». После чего дублировала отданные ранее приказы и неспешно вышла из кают-компании под оглушающую, как СШГ тишину.
      — Что это сейчас было? — первым спросил Аленко.
      — Мистер Сайкс крайне неудачно выбрал время и место пожаловаться на недосып, лейтенант, — устало сообщила Нормандия.
      — Ты с головой вообще дружишь, Джим? — повернулся к нему лейтенант.
      — Да что такого я сказал, сэр?
      — Сайкс… — пророкотал Рекс, усаживаясь за стол. — Шепард ушла спать около пяти часов назад. Когда отбой был у тебя?
      — По расписанию, — понуро ответил десантник.
      — Рекс… — начал было Аленко, но тот просто поднял руку, пристально разглядывая провинившегося рядового.
      — Тридцать циклов, лейтенант, потом он твой, наказ Шепард ты тоже слышал, — напомнил кроган Аленко и переключился на Сайкса: — И ты, тупой пыжак, пришел сюда и не придумал ничего лучше, как пожаловаться на это. Так?
      — Так, Рекс.
      — А знаешь, почему Шепард ушла спать так поздно? Нет? Так я скажу: она до ночи планировала и разрабатывала детали предстоящей операции, чтобы ты, дурень, там не сдох! Подумай об этом, и о том, что сделать надо, а что делается зря.
      Мастер Битвы демонстративно отвернулся, обозначив конец разговора.
      — А теперь послушай и меня, солдат, — Аленко подошел к Джиму почти вплотную. — Мне плевать, что ты не высыпаешься, мне вдвойне плевать, что ты там думаешь о том, что надо было делать нашему командиру. Если ты так уверен в своих силах — академия и офицерские курсы тебя ждут с распростертыми объятьями. Но, пока ты служишь на Нормандии, ты будешь молча выполнять приказы. Если по каким-то причинам тебя это не устраивает — я отстраняю тебя от боевых выходов и сдаю Чаквас! С симптомами СХУ, на которые, как я понял, ты тут прилюдно жаловался. Ты понял меня, солдат?!
      — Да, сэр!
      — Отлично. А теперь — окончить прием пищи, надеть броню и в ТАСК-комнату. У тебя три минуты. Бегом!
      Когда дверь за горемычным рядовым закрылась, Аленко со вздохом спросил:
      — Этот дурень не проверил инструментрон?
      — Скорее всего, лейтенант, — кивнула Нормандия. — Что-то Джейн уж больно нервная сегодня.
      — Не мудрено! — хохотнул хриплым дизелем Рекс. — Даже при учете поддержки операция выглядит… Скверно.
      — Что, хуже, чем на Феросе? — спросила Лиара.
      Кроган вопросительно покосился на Нормандию.
      — Узнаете через семь минут, мисс Т`Сони, — максимально официально ответила фрегат.
      Очевидно, до вводной никто ничего больше не узнает. Капрал вздохнул точно как лейтенант пару минут назад, за что тут же словил лучи добра от Уильямс и Нормандии разом. Кажется, не с той ноги сегодня встала не только их командир…[/fragment]