Такао поймала-таки ту японскую подлодку. Месяц караулила, акустическими станциями весь рейд Йокосуки засыпала, маркеров понаставила… Поймала правда в последний момент, так как чокнутые японцы теми ещё самоубийцами оказались. Едва поисковый сонар засекли, врубили свой супер-пупер-кавитирующий движитель и на двухстах узлах в открытый океан рванули.
Оказывается это и был их план по прорыву блокады - в режиме подкрадывания выйти с рейда, потом, включить форсаж, пролететь зону патрулей и затаиться. Типа, туманники районов патрулирования не покидают, а потому не погонятся. Бред полнейший, как по мне. Ну да, девчонки из патрульной гнаться бы не стали, всё правильно. Просто отстрелялись бы ракето-торпедами вдогон. Махине в семь тысяч тонн, несущейся со скоростью самолёта в кавитационном пузыре, этого бы за глаза хватило. Там ведь даже прямых попаданий не надо – пузырь от ударной волны схлопнется и привет. На такой скорости о воду… да японскую вундервафлю как бумажку смяло бы.
Но Такао умница, словно футбольный вратарь на мировом чемпионате, в невероятном прыжке дотянулась, сеть силовую развернула, остановила, спеленала, на поверхность вытащила. А потом ругалась. Неумело, зато очень эмоционально. Японские моряки оказались далеко не робкого десятка и ворвавшимся внутрь лодки ремботам дали отпор. Натурально, похватали что под рукой было и врукопашную пошли! Психи, но, чёрт возьми, прямо гордость за людей взяла! Даже мне порой с насекомых механических не по себе становится, – монстры ведь, по другому не скажешь, – а эти на них с разводными ключами, да упорами… Хорошо ещё, что боезапас подлодки не погреб пороховой, одной спичкой не подорвёшь, иначе точно бы попытались. Один лишь особист наверх тишком выбрался и трусливо за борт прыгнул. Правда, позже выяснилось, что этот «трусливый» успел спалить секретную документацию, бросить термитную шашку в серверной, да ещё и прихватить с собой карты памяти из самописцев (акустики японцев сидели на своих местах и писали «портреты» девчонок до последнего). В общем, в одиночку натворил столько, что удостоился отдельного акасиного обещания: «поймаю, движки гаду оторву!».