[fragment="Flower of Scotland"] Юный волынщик играл громко — и это было главным достоинством его игры. На самом деле, играл он очень даже прилично — особенно для десятилетнего мальчишки — но кое-где всё-таки сбивался. Не слишком притязательное ухо, скорее всего, ничего бы и не заметило — но единственный слушатель таковым не был.
      — Всё ещё не то, — заявил призрак волынщика, — хотя и очень близко. Ну же, Хендри, ты можешь лучше. Попробуй ещё раз.
      Волынщик — черноволосый мальчишка в круглых очках — начал играть снова.
      — Вот, теперь совсем другое дело, — оценил призрак, когда мальчишка закончил игру. — На сегодня достаточно, но не забывай упражняться…
      — Ага! — мальчишка сдул мех и принялся заталкивать волынку в кошель-спорран. Волынка прекрасно умещалась, хоть и была в несколько раз больше. — Спасибо, мастер Фингалл!
      — Это ещё не всё, — подплыв к зубцу, призрак остановился и поднял руку. — Вытащи вот этот камень.
      За камнем оказался килтпин — золотой, с головкой в виде львиной головы.
      — С днём рождения, Хендри, — произнёс призрак и растаял.
      Вытащив из подола килта булавку, Хендри заменил её подарком и уселся на край стены, наслаждаясь тёплым летним днём.
      День рождения всегда вызывал у него сложные чувства.
      Конечно, Диорвел и Килан любили его, как собственного сына, да и Уллема он воспринимал как брата… Но они были его приёмной семьёй, а настоящие родители были мертвы уже десять лет. И это было грустно. Но, с другой стороны, день рождения — это весело. Придут одноклассники — пусть они и не маги, побеситься это не мешает, прилетит крёстный, притащит очередную диковинку, а потом можно будет спуститься в город и подраться с Тимом Алленби и его компанией… Но самое главное — сегодня придёт письмо из Хогвартса!
      Хендри, как и любой его ровесник-маг, с нетерпением ждал этого письма. Ведь Хогвартс — это не только одна из лучших в мире магических школ, это новые друзья, полезные знакомства и, разумеется, приключения… Конечно, куда как менее удивительные, чем те, о которых рассказывал Сириус, но ведь надо же с чего-то начинать? Конечно, можно драться с англичанами, но ведь это и надоесть может… Интересно, кто сегодня явится первым?

      Как ни странно, но первым из гостей оказался отнюдь не Блэк. Хендри уже собрался спускаться, когда его внимание привлекла суета у ворот — с охраной бурно препирался… некто. Огромный — футов восьми ростом — косматый и бородатый мужик, живо напомнивший Хендри байкера, в компании которого как-то приезжал Сириус. Мужик размахивал руками, шумел и возмущался, охранники ругались и даже потянулись за палочками… А затем неожиданно пропустили гостя.
      Это было интересно. Очень интересно.
      Хендри бегом спустился со стены, пересёк двор, вбежал в холл — и наткнулся на того самого бородача, мирно беседующего с дедом Дунканом.
      — А я уж собрался за тобой посылать, — хмыкнул он. — Знакомься — Рубеус Хагрид, хранитель ключей Хогвартса.
      — Привет, Гарри, — прогудел Хагрид. — Эк ты вырос-то! А я тебя совсем мелким помню…
      — К сожалению, я не помню этой встречи, — вежливо ответил Хендри. — Позвольте узнать, что привело вас к дому Маклаудов?
      — Дык это… Дела у меня тут, — смутился Хагрид, — вот, значится, профессору Дамблдору и говорю: давайте, мол, письмо Гарри по дороге занесу… Держи вот.
      Великан, всё это время рывшийся в карманах, наконец, нашёл искомое — толстый пергаментный конверт, подписанный зелёными чернилами.
      — Вот, Гарри, — протянул он конверт, — держи, тут всё, значит, расписано.
      — Меня Хендри зовут, — поправил его Поттер. — Спасибо.
      Он развернул конверт, а Дункан щёлкнул пальцами, и в зале появился брауни с подносом, на котором стояли огромная — пинты на три — кружка эля и стакан виски со льдом.
      –И как тебя понимать? — осведомился Дункан, но ответить брауни не успел.
      Дверь распахнулась, и в холл, не слезая с мотоцикла, влетел Сириус Блэк. Затормозил, круто развернувшись, проорал:
      — Удача за нас, мы уберем их на раз,
      И это без сомнения так,
      Нам дышится в такт, и ускоряет наш шаг
      Блюз бродячих собак!
      Он схватил стакан, отсалютовал им и воскликнул:
      — Твоё здоровье, Хендри! Хагрид, не стой столбом, выпей за моего крестника!
      — Так ты уже, кажись, того, — проворчал Хагрид, чокаясь с Блэком. — Весёлый…
      — Не грустить же мне на празднике? — хохотнул Сириус. — Какими судьбами к нам?
      — Дык это… Дело у меня тут поблизости… А я профессору Дамблдору говорю: раз я всё равно в ту сторону, так Гарри проведаю, письмо отдам… А он и говорит: молодец, спасибо тебе, а то дела у меня, сам не поздравлю, так хоть через тебя… Подарок вот ещё дал… — Хагрид вручил мальчишке клетку с шикарной белой совой. — Вот, это вроде как от меня, а… да где ж оно? А, вот!
      Откуда-то из глубин мешка появилась аккуратно сложенная призрачно-серебристая мантия.
      — Так-так… — нехорошим голосом протянул Блэк. — Никак мантия-невидимка Джима?
      — Это тебе профессора Дамблдора спрашивать надо, — буркнул Хагрид. — Тут письмо ещё, а мне ж пора… Пойду, чего там… Ну за эль ещё спасибо…
      Полувеликан поспешил убраться, а Сириус, мотнув собранными в хвост волосами, развернул мантию.
      — Да, это она, — сказал он. — Какого дьявола она вообще оказалась у этого типа? Что там в письме, Хендри?
      — Поздравляет, — Хендри развернул пергамент, — и говорит, что отец отдал ему мантию на хранение, «потому, что она могла понадобиться в любой момент, а оставлять важные артефакты в доме было нельзя».
      — Идиот, — прокомментировал Блэк. — Ладно, с днём рождения, крестник! Держи, — он вручил Хендри скин ду золингенской работы.
      — Круто! — Хендри вытащил нож из ножен, полюбовался клинком, убрал его и заложил за резинку гольфа. — Сириус, а где ты был?
      — В Африке. В Эритрее, — поморщился Сириус. — Погано там стало после того, как русские их гонять перестали. Идиоты — джиннов друг на друга натравливать… А, Мерлин с ними, ты-то как?
      — Да что у нас может случиться? — пожал плечами Дункан. — Что могло — уж давно случилось… Ты надолго?
      — Ну да, а что?
      — Сгоняй завтра с этим типом в Косой к Оливандеру — у Фергуса подходящей палочки не нашлось. Да и мантию всё-таки надо…
      — Мантию-то зачем?! — возмутился Хендри.
      — На каждый день. Форма в Хогвартсе такая, — проворчал Дункан. — А в парадную пусть чёрта заворачивают! Кстати, Хендри, тебе гостей-то встречать не пора?..

      Десять минут спустя Хендри, облачённый в большой килт и в некотором смысле причёсанный, стоял в центре холла и раскланивался с ровесниками, в то время как Килан и Диорвел — его приёмные родители — приветствовали взрослых. И тот факт, что большинство из них были маглами, не волновал никого…
      С магловской точки зрения замок, стоящий на холме едва ли не со времён Далриады, был построен в девятнадцатом веке поклонником романтизма и собутыльником Вальтера Скотта, вследствие чего никакой исторической ценности не имел. С точки зрения Маклаудов вопросы чистоты крови в кланах, всегда имевших магловскую и магическую ветви, смысла не имели. Точка же зрения местных жителей сводилась к одному слову: Маклауды. И потому все три стороны совместно возлагали на все статуты огромный болт из обеднённого урана и жили, как хотели…
      И потому все до единого Маклауды имели магловские аттестаты, а Хендри Маклауд из септа Поттер учился в магловской школе и приглашал на день рождения одноклассников-маглов. Чванливые английские маги, разумеется, пришли бы в ужас от подобного… Но их мнением шотландцы как-то не интересовались.

      — С днём рождения, Хендри! — стаканы со звоном столкнулись над столом.
      Праздник удался, решил Хендри, чокаясь с дедом, и даже если Сириус что-нибудь выкинет, ему это сойдёт с рук. Правда, надо отдать ему должное, ничего особо мародёрского он не устраивал никогда… Но мог вздумать что-нибудь спеть. А это было жестоко…
      — Сириус, дитя моё, — похоже, Анна Маклауд тоже что-то заподозрила, — не достаточно ли тебе?
      — Так ведь праздник только начался, — отмахнулся Сириус. — Ваше здоровье!
      — О своём побеспокойся, — посоветовала Анна, — а то ведь не посмотрю, что ты мне не родня, да и приложу сковородкой.
      Кто-то захохотал, но Сириус всё-таки сбавил обороты — пения теперь можно было не опасаться…

      Постепенно праздник сошёл на нет. Сперва ушли дети с родителями, затем разбрелась клановая молодёжь, а в итоге Дункан, посмотрев сперва на разбирающего подарки воспитанника, потом — на прищурившуюся супругу, хмыкнул и отставил в сторону кружку.
      — Ну, пора и честь знать, — заявил он. — Поздновато уже, а завтра дел много…

***

      Альбус Дамблдор сидел в своём кабинете, пил чай с ромом и размышлял. Мысли директора сейчас полностью занимал один человек — Гарри Поттер. Он до сих пор не был уверен, что десять лет назад принял правильное решение, но… Когда дело касалось Поттера, любые планы теряли всякий смысл. Он ухитрялся приводить в хаос всё, что творилось вокруг него, делая это бессознательно и без усилий… Да и его родители были не лучше, если уж на то пошло.
      Казалось бы, ну что такого сложного — просто выполнить указания? Но нет… Сириус должен был стать Хранителем, а потом выдать тайну Волдеморту, а явившегося Тёмного Лорда ждали бы обманка и пятьсот фунтов магловской взрывчатки в подвале — достаточно, чтобы если не убить, то хотя бы развоплотить Волдеморта… Но идиот Джеймс в последний момент всё переиграл, сделав Хранителем крысёныша Петигрю, благополучно забыв об этом сообщить. И в результате вместо фальшивого предателя тайна оказалась в руках настоящего, Джеймс и Лили погибли, а Сириус почти четыре года просидел за решёткой. Хорошо ещё, что Волдеморт развоплотился… Хотя все верят, что он мёртв, как последние идиоты. Если бы не пророчество!.. Да, если бы не пророчество, всё было бы куда проще. Но пророчество было произнесено, и ничего нельзя изменить. Волдеморт возродится, и только Гарри Поттер сможет остановить его. Ну, а директор Хогвартса сделает всё, чтобы тем, кому суждено остаться, был именно Гарри. И никаких подробных планов!
      Приняв решение, Альбус Дамблдор снова наполнил чашку, щедро сдобрил чай ромом и достал конфеты. Что ж, один вопрос решён? но столько ещё остаётся сделать!..[/fragment]

[fragment="Хогвартс-экспресс"]  На платформу девять и три четверти Маклауды явились за четверть часа до отбытия. В принципе, ничто не мешало явиться сразу в Хогсмит, вот только… Хогвартс-экспресс появился не просто так, и особенно важен он был именно для первокурсников. Здесь дети могли общаться, не связанные семейными правилами и факультетскими традициями, и не раз и не два случайная встреча в поезде становилась началом долгого альянса…
      На платформе, как всегда, царил бардак — все бестолково носились, путались под ногами, сталкивались и дико шумели.
      — Лайми, — презрительно бросил скривившийся Килан Маклауд. — Что ж, сынок, задай им жару — пусть знают, каковы настоящие шотландцы!
      — Обязательно! — Хендри извлёк из споррана клетку, посмотрел на чистившую перья Гвенхвивар и убрал назад. — Ну, я пошёл… Пока!

      Отыскав свободное купе, Хендри посадил сову на столик, извлёк из споррана чемодан, из чемодана достал книгу и погрузился в чтение. Сириус утверждал, что «Троецарствие» — идеальная вещь для долгой дороги — вот и можно будет проверить…
      Однако проверить это ему не дали — стоило поезду тронуться, как в купе ввалился рыжий мальчишка в потрёпанной одежде.
      — Привет! — заявил он с порога. — Не занято?
      И, не спрашивая разрешения, уселся на диван.
      — А если бы я сказал «нет»? — осведомился Хендри, не отрываясь от книги. — Рон Уизли, я прав?
      — А… Э… Ну да, я Рон… А ты откуда знаешь?
      — Очевидно, что ты не Прюэтт, значит, остаются Уизли, — объяснил Хендри. — У них в этом году в Хогвартс поступает младший сын, стало быть, ты и есть этот сын… Прости, я забыл представиться — Хендри Маклауд из септа Поттер.
      — Поттер? — переспросил Уизли. — Мальчик-который-выжил?! Ты правда он?
      И тут дверь открылась, явив Драко Малфоя в компании Крэбба и Гойла (ведь никто больше не станет таскаться за Малфоем).
      — Наследник древнейшего и благородного семейства якшается с предателем крови? Право, я был лучшего мнения о вас, Поттер, — заявил Драко.
      — Уизли — предатели крови? — фыркнул Хендри. — Драко, не смеши меня. Твой прадед сунулся с этим в Визенгамот, да только поддержали его лишь Крэбб с Гойлом, а они уж тысячу лет всё за вами повторяют. А тебе, Рон, стоило бы гордиться этим обвинением — ведь злоба и бессилие перед правым делом породили его.
      — Так ты знаешь про Пасху?! — Рон уставился на Хендри, словно на пророка.
      — Знаю. И Малфой знает… Или отец постеснялся тебе сказать?
      — Уизли якшаются с грязнокровками и…
      — Уизли, — перебил его Поттер, — словом сочувствия и вооружённой рукой поддержали ирландцев в дни восстания тысяча девятьсот шестнадцатого года, и за это Малфоями перед Визенгамотом названы предателями крови, но обвинение это было отвергнуто.
      Драко попытался величественно удалиться, но получилось плохо — выглядело это так, словно у него неожиданно прихватило живот.
      — Да, здорово ты ему навалял… — протянул Рон, проводив оппонента взглядом. — Знаешь, я думал, что про Ирландию Билл с Чарли придумали — папа на эту тему не говорил никогда, а оно, оказывается, всё взаправду…
      — Да там магов хватало с обеих сторон, — Хендри задумчиво смотрел в окно. — Уизли, Прюэтты, Блэки, Нотты… Коллинз и Де Валера и то сквибами были.
      — Слушай, Гарри… — начал было, Рон — и был перебит.
      — Хендри.
      — А?
      — Меня зовут Хендри, а не Гарри.
      — Ладно, Хендри так Хендри… А почему говорят, что ты у каких-то маглов жил?
      — Хе… Ну, это всё Дамблдор с дедом Дунканом устроили, а потом к ним ещё и Сириус присоединился, когда его выпустили. В общем, они распространяют всякие слухи про меня — чем бредовее, тем лучше. Ну, вот один и сработал… А уж как всё потом переврали — просто диву даешься, причём без нашего участия… Ну, почти. Сириус ещё
      как-то через «Придиру» всякую чушь сливал. Ну кто поверит человеку, который утверждает, что Дамблдор — гриб?
      — Что, серьёзно?!
      — Ага. Мы с Сириусом это однажды придумали, а потом он рассказал Лавгуду — и ему понравилось… А вот то, что я в магловской школе учился — чистая правда.
      Рон, судя по физиономии, хотел выдать что-нибудь в духе «да чему там можно научиться», но не успел.
      Дверь снова открылась, и на пороге появились взъерошенная девочка с удивительно густыми волосами и невысокий полноватый мальчик, которого Хендри опознал как Невилла Лонгботтома.
      — Вы не видели жабу? — с порога осведомилась девочка. — Меня зовут Гермиона Грейнджер, и я помогаю Невиллу искать жабу.
      — Хендри Маклауд. Жаба скорее всего прячется в клозете, — сообщил Хендри, не отрываясь от книги. — Гермиона, тебе можно задать вопрос?
      — Какой?
      — Ты маглорождённая?
      — Да! — с вызовом ответила девочка.
      — Обретённая или дарованная?
      — Чего? — хором вопросили Гермиона, Рон и Невилл.
      — Обретённые — это те, у кого где-то среди дальних предков были маги, — сообщил Хендри, отложив книгу. — А дарованные — те, у кого магия появилась впервые. Как правило, первые немного сильнее, но у вторых часто есть какие-нибудь необычные способности. Так как?
      — Не знаю… — Гермиона казалась шокированной тем, что она чего-то не знает. — А как это узнать?
      — Пока не проявится дар? — Хендри пожал плечами. — Честно говоря — не знаю. В принципе, можно обратиться к гоблинам — у них есть копии родословных книг, но…
      — Что-то не так?
      — Во-первых, дорого, — сообщил Хендри. — А во-вторых, после того, как род признан пресёкшимся, они эти книги хранят ещё, кажется, сто лет, а потом просто уничтожают. Так что книги может и не быть. Ещё, наверно, можно генетический анализ сделать, но это надо к маглам…
      — Но почему этого всего нет в книгах?! — жаба, судя по всему, была забыта…
      — Может, потому, что это английские книги? — прищурился Хендри. — Как пошли все подряд запрещать, так и растеряли всё, что знали.
      — А ты это всё откуда знаешь?
      — Север помнит, — пожал плечами Хендри, возвращаясь к чтению.

      Китайский роман оказался прекрасным способом убить время, и на станции Хендри не без сожаления закрыл книгу. Приехали. Теперь хочешь-не хочешь, а придётся напяливать эту нелепую мантию… но штаны он точно не наденет!
      Приезжали в Хогвартс всегда после захода солнца — чтобы впечатлить новичков, но по мнению Хендри, это были просто жалкое позёрство. Замок и без того был впечатляющим — правда, не столько величием, сколько хаотичностью. Трудно было разглядеть в мешанине башен, стен и галерей древнюю крепость… Но она была — Хендри отчётливо чувствовал это. Скрытая под наслоениями прошедших эпох, она, словно спящий в гробнице король Артур, ждала своего часа…
      — Первокурсники! — орал Хагрид. — Все сюда! По четыре человека в лодку!
      Вместе с Хендри в лодке оказались Рон, Невилл, воссоединившийся с жабой, и Гермиона. Девочка так основательно ушла в себя, что реальность воспринимала неохотно — похоже, крепко задумалась над словами Хендри. Во всяком случае, он на это надеялся. Обретённая или дарованная, а мозги у неё хоть куда — сразу видно. Полезное знакомство, ничуть не хуже Лонгботтома и уж точно лучше Уизли — эти обычно только на пушечное мясо и годятся… Хотя бывает, что и Уизли нужны.

      Сдав первокурсников Макгонагалл, Хагрид удалился, а ученики осталось в тесном маленьком зале — ждать распределения. Разумеется, поползли слухи один другого нелепее — Рон вообще почему-то уверял всех, что им предстоит сражаться с троллем. Якобы ему это рассказали братья… Но Сириус всегда утверждал, что близнецы Уизли — те ещё Макс и Мориц, и потому было странно, что кое-кто поверил в бред про тролля. Хендри тоже сделал несколько замечаний весьма бредового свойства и замолчал с загадочным видом, что только придало веса его словам.
      Привидений, выскочивших из стены, Хендри величественно проигнорировал. Пивза, который почему-то не рисковал — тоже, а там и Макгонагалл появилась…

      Распределяющая Шляпа пела — и этот факт оставался за гранью понимания Хендри. Зачем, вот зачем она это делала?! Так противно не пел даже его сводный брат… Впрочем, долго шляпа петь не стала, и Макгонагалл развернула список и принялась вызывать новичков…

      — Хендри Маклауд Поттер!
      По залу разошлась волна шушуканья, не утихавшая, пока Хендри шёл к табурету и надевал шляпу. В этот момент шум стих, и прямо в сознании Поттера раздался голос:
      — Вот это новость! В кои-то веки я на голове у нормального шотландца! Ну, куда тебя отправить?
      — На Гриффиндор, естественно! — ответил Хендри. Вопрос выбора факультета перед ним не стоял никогда — где ещё учиться шотландцу, как не на Гриффиндоре? — А ты всех спрашиваешь?
      — Не-а, только особо одарённых, — хихикнула Шляпа и уже вслух продолжила:
      — Гриффиндор! Alba gu brath!
      Под аплодисменты гриффиндорцев Хендри прошествовал к столу и уселся между Невиллом и Роном.
      — Поздравляю! — протянул руку рыжий парень со значком старосты — очевидный Уизли. — Я староста факультета, Персиваль Уизли. Добро пожаловать на Гриффиндор. Мы рады приветствовать Мальчика-Который-Выжил…
      — Рон, — громким шёпотом осведомился Хендри, — он у вас всегда такой?
      — Нет, — столь же громко прошептал Рон. — Обычно он ещё зануднее.
      Перси сразу скис и замолчал, не мешая Хендри прислушиваться к болтовне за столом и наслаждаться победой. Семена зла принесли богатый урожай –даже Рон оторвался от созерцания пустой тарелки и спросил:
      — Слушай, а почему все говорят, что Дамблдор — гриб?
      — Потому что он не радиоволна, — ответствовал Хендри.
      Выступление Дамблдора он проигнорировал — только отметил про себя, что запретным коридором стоит поинтересоваться. Затем появилась еда — и тут обнаружился ещё один недостаток Рона — он Жрал. Любая еда в пределах его досягаемости моментально обнаруживалась и немедленно уничтожалась. При этом Рон ещё и болтал без умолку, плюясь крошками, так что находиться с ним рядом можно было только с осторожностью… Разумеется, за столом не молчали, и к концу пира почти все первокурсники и некоторые ребята постарше были уверены, что Дамблдор — гриб и радиоволна в одном лице. То, что большая их часть понятия не имела, что такое радиоволна, их не останавливало…
      Ужин был отличным, а вот идея спеть гимн каждому на свой любимый мотив — куда хуже. Это требовалось срочно исправить… и Хендри выудил из споррана волынку и принялся играть марш Королевского Шотландского Полка. Он бы, конечно, предпочёл бы «Британских гренадеров», но медленный марш подходил лучше. Безобразное разноголосье мигом прекратилось, школьники один за другим подхватили мотив — и гимн Хогвартса в кои-то веки зазвучал как гимн…
      — Ах, музыка… — вздохнул Дамблдор. — Хендри, не могли бы вы время от времени услаждать наш слух в этом прекрасном зале?
      — Да можно, пожалуй, — пожал плечами Хендри. — Раз уж вам по душе моя, прямо скажем, посредственная игра, конечно.
      — Не нужно лишней скромности, мой мальчик, — погрозил пальцем Дамблдор. — Поверьте старику, у вас настоящий талант… Ну, а теперь — по факультетам!
      А в коридоре Хендри поймала Макгонагалл и назначила его факультетским горнистом — играть зорю, отбой и прочие сигналы. Хендри отказываться не стал — должность позволяла устраивать замечательные безобразия…
      И на этом, собственно, первый учебный день и закончился. Собравшись в гостиной, гриффиндорцы обступили Хендри и принялись расспрашивать. Обо всём подряд — всем хотелось приобщиться — но в основном о том, почему всё не так, как в книгах.
      — Тихо! — крикнул Хендри, хлопнув руками над головой. — Отвечаю всем и сразу: в книгах про меня написана неправда. Для безопасности — а вдруг кто-нибудь решит проверить, выживу ли я ещё раз. Всё это придумывали дед Дункан и профессор Дамблдор, а потом ещё и Сириус со своим приятелем из «Придиры». Всё это время я жил в замке магической ветви клана Маклауд,
      — А почему именно у них? — спросил Невилл.
      — Так они же мне родня, — пожал плечами Хендри и, поймав несколько шокированных взглядов, пояснил:
      — У деда Дункана была старшая сестра Айлин, она вышла замуж за магла Джона Эванса, военного лётчика, а моя мама была их внучкой. А поскольку сын Айлин был сквибом, то и получилось, что мама была вроде как маглорождённой…
      — Сложно-то как… — пробормотала одна из девочек.
      — Генеалогия вообще штука сложная, — сообщил Хендри. — Но лично я не готов её обсуждать прямо сейчас. Прямо сейчас я готов только спать, чего и вам желаю.
      И удалился в спальню первокурсников.
      Первое сентября, самый безумный день на памяти Хендри, закончилось. Наконец-то…[/fragment]

[fragment="Приключения и неприятности"]Блэк сообщил только, что в сейфе был один маленький свёрток размером чуть больше колоды карт и ничего больше. Гермиона не нашла ничего интересного — «Пророк» отделался единственной заметкой, а «Придира», почему-то библиотекой выписывавшийся, обвинял во всём инопланетных летучих мышей. В министерстве проблемы гоблинов никого не интересовали — слишком любопытные, как известно, кончали плохо… Короче говоря, информации не хватало. Катастрофически не хватало. И получить её было неоткуда — пока, во всяком случае. Хендри не оставлял надежды что-нибудь разузнать, но расследование забуксовало.
      Время летело, заполненное учебой, стычками с Малфоем и поисками, как-то незаметно прошёл октябрь. Приближался Хэллоуин, и всё чаще в гриффиндорской гостинной кто-нибудь — обычно близнецы — принимался рассказывать всевозможные страшилки. Хендри в стороне не оставался, благо, историй о Народе Холмов знал немало, да и кое-что из их собственных преданий слышал… Но с еще большим удовольствием он выдавал какой-нибудь бред, а затем наблюдал, как он расползается по Хогвартсу. И демоническая Миссис Норрис была далеко не единственной байкой, пошедшей гулять по школе с его подачи.
      Хендри сидел у камина, смотрел в огонь и вспоминал историю о колдуне, монахе и леснике, которую любил рассказывать Сириус. История даже имела мораль– правда, сводилась она к тому, что ни волшебство, ни молитва от дубового дрына не спасают…
      — Хендри, ты не занят? — ну вот, не заметил появления Лонгботтома… Хотя Невилл, несмотря на всю свою неуклюжесть, двигался неожиданно тихо.
      — Да нет, а что?
      — Профессор Спраут попросила меня помочь Хагриду фонари делать, и когда мы стол газетами застилали, мне попалась статья про то ограбление… А я вспомнил, что ты однажды говорил про это, ну и спросил: мол, не в запретный ли коридор это перепрятали. А он так сердито и говорит: этот, мол, коридор — дело директора и его учителя, а остальным и думать о нём не надо.
      — Невилл… — задумчиво протянул Хендри. — Ты ведь понимаешь, что это похоже на рояль в кустах?
      — Это как?
      — Это когда в сюжет вставляют что-нибудь, что якобы случайно появляется в нужный момент и решает проблему. Ну вот представь: идешь ты по парку с человеком, он тебе говорит, что играет на рояле и тут в кустах «случайно» стоит рояль и он прямо сейчас на нём может сыграть. Вот и эта газета уж больно на такой рояль похожа…
      — Может же это быть просто совпадением?! И вообще, откуда ты эту ерунду взял?
      — Ты про рояль? Крёстный откуда-то притащил, а может, и сам придумал. Совпадение? Может быть. Мы не афишировали наши изыскания, но и не особенно их скрывали. Кто хотел узнать — тот узнал… А, ладно, всё равно это просто игра ума, — Хендри махнул рукой. — Слушай, Невилл, не хочешь к нам присоединиться?
      — А чем вы занимаетесь?
      — Интеллектуальными упражнениями, — ответил Хендри. — И вообще, у нас тут на самом деле масонская ложа…
      С масонами их компанию сравнила Гермиона, как-то заметившая, что Хендри со своим спорраном похож на мастера масонской ложи в переднике. Хендри это замечание понравилось, и вскоре по Хогвартсу пошли гулять новые байки…
      — Так мне что, можно с вами? — перегруженный информацией разум Лонгботтома сосредоточился на одной мысли.
      — Пошли в комнату, расскажешь всем про газету, — Хендри поднялся и потащил Невилла за собой.

      Как Хендри и ожидал, мнения разделились. Рон и Шеймас сочли всё случившееся с Невиллом совпадением, Гермиона же подозревала, что дело здесь нечисто. Вспыхнуло краткое, но бурное обсуждение, в результате которого Рон и Шеймас всё-таки согласились, что нечто подозрительное во всём этом есть. Когда все наконец успокоились, Хендри торжественным жестом поправил очки и заявил:
      — Итак, в свете открывшихся фактов мы приходим к однозначному выводу: речь идёт о философском камне.
      — С чего это вдруг? — удивился Рон.
      — Если бы ты интересовался хоть чем-то, кроме еды, квиддича и шахмат, — закатила глаза Гермиона, — ты бы и сам догадался. — Учителем профессора Дамблдора был Николас Фламель, об этом даже на карточках от шоколадных лягушек пишут. А он — один из двух ныне живущих обладателей философского камня, и если что-то и стоит украсть из Гринотса, то только его. Всё остальное не окупится… А поскольку Хагрид забрал что-то из сейфа, а теперь говорит, что это дело директора и Фламеля — получается, что камень в этом коридоре. Понятно?
      — Понятно, — осторожно согласился Рон. — Вроде бы… А кто второй?
      — Сен-Жермен, — Хендри махнул рукой, — но нам это без разницы. Итак, в школе спрятан философский камень. У кого-нибудь есть идеи, зачем?
      Идей не было даже у Гермионы.
      — Значит, будем думать дальше, — заявил Хендри. — Невилл, я пока не знаю, что конкретно тебе поручить, так что просто смотри и слушай — может быть, что-нибудь интересное выловишь. И на этом предлагаю наше сегодняшнее собрание завершить — домашку кое-кто так и не сделал, а время уже никак не раннее.
      Компания разошлась — Гермиона ушла к себе, Невилл, Рон и Шеймас спустились в гостиную, а Хендри остался в спальне. Вытащив из сундука книгу, он завалился на кровать и принялся читать, мимоходом подумав, что стоило бы подбросить эту книгу Гермионе и посмотреть, осилит ли она её. В том, что он сам её осилит, имелись сомнения — «Сон в красном тереме» с его сотнями героев был перебором даже для такого любителя, как Хендри. Вот Диорвел — та да, его обожала, но она была специалистом по китайской филологии, что было странно даже для Маклаудов…

      Хендри вообще не любил Хэллоуин — всё-таки это был день смерти его родителей — а Хэллоуин в Хогвартсе просто возненавидел с первой же минуты. Повсеместные тыквы, летучие мыши и прочая дребедень неимоверно раздражали Хендри, привыкшего к поминальному пиру и кострам, в заклятом огне которых сгорали даже сильнейшие проклятья. С его точки зрения всё это было глупо и пошло, о чем он ничуть не отказывался сообщить всем желающим. Правда, от празднования он отказываться тоже не стал, и на праздничный ужин оделся по всем правилам…
      — Хендри, а как это вообще надевают? Магией? — осведомился Рон, когда его друг, стоя в одной рубахе, извлек из сундука большой килт.
      — Ты удивишься, но нет, — Хендри развернул полотнище и принялся раскладывать его на полу. — Никакой магии, просто чуток сноровки…
      После чего улегся на килт и моментально в него завернулся.
      — Вот, пожалуйста, — сообщил он, перебросив свободный конец чрез плечо и заправив его за пояс. — И гораздо удобнее мантии.
      — Ну ни фига же себе… — только и смог сказать Рон. — А я-то думал, у вас особое заклинание есть…
      — А зачем? — удивился Хендри. — Ты бы еще еду в рот прыгать заставил… Хотя… А с тебя станется.
      — Пошли уже!

      Пир, по мнению Хендри, удался только потому, что в зал ворвался Квиррел, завопил про тролля и упал в обморок. Профессор в обмороке — зрелище нечастое… Тем более, что Хендри изрядно сомневался в его подлинности.
      Ну, а в зале воцарился кавардак — «все бегут-кричат-взрываются», как сказал однажды Сириус. Вот теперь Хендри отчётливо понял, что крёстный имел в виду…
      Панику прекратил директор — выпустив сноп искр из палочки, он приказал деканам развести учеников по гостиным, после чего присоединиться к охоте на тролля.
      Макгонагалл подошла к делу с полной серьёзностью и быстро организовала своих подопечных в некое подобие строя. Квартет — и примкнувший к ним Невилл — заняли место в самом хвосте колонны, подальше от декана и главных сплетниц факультета и переговаривались вполголоса.
      — Кто-нибудь видел Снейпа? — спросил Хендри, открыв спорран. — Со слизеринцами его определённо нет…
      — Он тихо вышел из зала, пока все таращились на Квиррела, — сообщила Гермиона. — Правда, я решила, что он отправился за троллем — разные части используются в зельеварении…
      — Снейп — охотник? — Рон фыркнул. — Ну тогда Сами-Знаете-Кто — вегетарианец!
      — А почему бы и нет? — спросил Хендри. — Гитлер был, так почему этот не может?
      — А кто такой Гитлер?
      — А ещё маглолюбом числишься… — фыркнула Гермиона. — Был такой, вроде Тёмного Лорда, только у маглов… Так вот, профессор отправился или за троллем, или за объектом. И лично мне кажется, что именно за объектом.
      — Снейп, конечно, неприятный тип, но вряд ли настолько, чтобы красть из-под носа у директора, — возразил Хендри. — Хотя провести рекогносцировку он под шумок вполне может.
      — Это какой-то тёмный ритуал? — осторожно осведомился Рон.
      — Это предварительная разведка, — ответила Гермиона. — Рональд, читай ты хоть что-нибудь, а то ведь даже учебники без пинка не трогаешь. Знаешь, в мире много чего есть, кроме квиддича, еды и шахмат!
      — Математика, например, — согласился Рон.
      Гермиона вздёрнула бровь, но промолчала — способности к математике у Рона действительно имелись. И останавливаться на четырёх арифметических действиях он не собирался — в отличие от подавляющего большинства чистокровных магов… да и маглов, если уж на то пошло.
      — Математика… Слушай, может, тебе арифмометр на рождество подарить?
      — А у тебя есть?
      — «Курта», если тебе это что-нибудь говорит… — рассеяно отозвался Хендри. — Мы один раз свернули или два?
      — Как минимум, два, и оба раза не туда, — сообщила Гермиона. — Хендри, достань волынку — с нашим везением мы просто не можем не напороться на этого тролля.

      Вернуться по собственному следу не получилось за отсутствием оного, повороты не считала даже Гермиона, а потому компания просто шла вперёд. Рано или поздно, но куда-нибудь они придут, их найдут преподаватели или призраки… или они наткнутся на Пивза, после чего на шум сбегутся все. Ещё был шанс нарваться на тролля, но тут Хендри рассчитывал на волынку.
      — Вот что, вернусь на каникулы — попрошу наших волынщиков, чтобы они меня путеводной песне научили, — сказал Хендри, останавливать на очередном повороте.
      — А что она… Да что за вонь?!
      — Тролль, — хором ответили Хендри и Гермиона.
      И тролль действительно показался из-за поворота — огромный и вонючий, он тащил за собой здоровенную дубинку и подозрительно сопел. Компания, не дожидаясь команды, зажала уши, и Хендри начал играть.
      Тролль затормозил и принялся крутить головой, затем рыкнул и снова двинулся вперёд — но уже далеко не столь уверенно. Он шатался, тряс головой, то и дело останавливался, выронил дубину — и наконец свалился и заснул.
      — Всё хорошо, что хорошо кончается, — заметил Хендри, убирая волынку. — Тем более, что…
      — Гриффиндор теряет десять баллов! — провозгласил тихо появившийся Снейп. — И неделя отработок, мистер Поттер…
      — Моя фамилия Маклауд, профессор.
      — Минус ещё десять баллов и плюс ещё неделя отработок за пререкания с преподавателем!
      — Отмена! — Макгонагалл возникла ещё неожиданнее, и к тому же в компании Невилла. — Снейп, это уже переходит все границы! Десять баллов вам четверым за находчивость и отвагу, и десять — мистеру Лонгботтому за внимательность и заботу о друзьях… А за неосторожность — отработка у мистера Филча.
      Макгонагалл перевела дыхание и продолжила:
      — А с вами, Снейп, будет разбираться совет и лично директор. Ваша неприязнь к Гриффиндору и отдельным гриффиндорцам приобретает уже болезненные черты. И не думайте, что ваш дружок из Попечительского Совета вам поможет!
      Снейп пробурчал себе под нос нечто невнятное, но наверняка оскорбительное, развернулся и ушёл.
      — А теперь, молодые люди, вы объясните мне, как тут оказались, и что вам здесь нужно, — объявила Макгонагалл. — И не забывайте — баллы можно и снять…
      — Мы просто заблудились, профессор, — сообщила Гермиона. — Мы слишком увлеклись беседой и в какой-то момент свернули не туда. А когда мы это заметили, было уже поздно возвращаться… Вот мы и пошли вперёд, рассчитывая, что куда-нибудь да выйдем, и напоролись на тролля, а Хендри его усыпил.
      — Зная характер мистера Маклауда, я бы не удивилась, если бы он отправился охотиться на тролля, — вздохнула Макгонагалл. — Но раз так… Отработка у Филча в эту субботу — за неосторожность, и скажите спасибо Невиллу, что он почти немедленно заметил ваше отсутствие.
      — Так точно, мэм! — вытянулся Хендри.[/fragment]

[fragment="Рождество"] — Снег, — изрёк Филч, — должен быть или убран, или квадратным.
      Хендри в ответ на это только пожал плечами и поудобнее перехватил лопату. «Неистовый квартет» получил отработку из-за устроенной Хендри и Гермионой бурной дискуссии со Снейпом об использовании в зельеварении обеднённого урана. Дискуссия быстро зашла в тупик, затронула личности, и дело кончилось отработкой у Филча. Филч же воспользовался неожиданным снегопадом и отправил провинившихся студентов чистить от снега двор замка. Сугробам при этом требовалась придать строго прямоугольную форму…
      — Вот теперь я понимаю, почему дед Дункан говорит, что ему после войны в цирке скучно, — подравняв сугроб, Хендри выпрямился и вытер лоб.
      — Ага, — Гермиона повторила его жест. — Интересно, это в любой армии так?
      — Если верить крёстному, бывает и хуже, — ответил Хендри. — У русских, например, или в Израиле. А если учесть, что половина Израиля родом из России…
      — Хотела бы я пообщаться с твоим крёстным… — протянула Гермиона, снова принимаясь за работу.
      — Да не вопрос, — Хендри пожал плечами. — Приезжай к нам на каникулах и общайся, сколько хочешь. Он в ближайшие пару лет точно никуда не отправится…
      — Странно, я всегда думала, что наёмники на одном месте долго не задерживаются.
      — Не путай наёмников и частные военные компании — это абсолютно разные вещи. ЧВК не воюют, разве что их случайно втянут в бой. А так… Охрана, сопровождение, обучение, всякие вещи типа разминирования, очень редко — спецоперации… Короче, вроде как частные детективы у маглов.
      — Кстати говоря, а ведь у магов частных детективов нет, — заметила Гермиона, выравнивая сугроб.
      — У магов полиции-то нормальной нет, а ты про частников, — Хендри отбросил последнюю порцию снега и выпрямился. — Но вряд ли кто-то помешает нам исправить сие упущение… Закончим школу, откроем агентство, ты у нас будешь за Холмса…
      — Лучше ты будешь Холмсом — такой же чудик, а я Ватсоном, в честь тёти Эммы, — возразила Гермиона.
      Развитию дискуссии помешал Филч, сообщивший гриффиндорцам, что они свободны — до следующего залёта.

      В гостиной факультета компания разделилась. Гермиона отправилась к себе — читать «Сон в красном тереме». Устоять перед этим вызовом она не смогла… Невилл отправился в библиотеку на поиски книг о магических жабах. Рон столкнулся с Шеймасом и немедленно затеял дискуссию о квиддиче. Сам же Хендри засел за недописанное эссе по зельеварению, по здравом размышлении решив не затрагивать урановый вопрос…

      Невилл явился перед самым отбоем, и вид имел довольно грустный. Пожелав соседям спокойной ночи, он быстро юркнул в кровать и задёрнул полог. Что-то тут было не так, но что именно — непонятно. Во всяком случае, реакция Лонгботтома показалась Хендри чрезмерной — ну не нашлось в библиотеке нужной книги, и что? Получалось, что он либо нашёл что-то, что его расстроило, либо вообще не был в библиотеке. Всё это требовало прояснения… Но уже явно не сегодня.

      Понедельник как-то незаметно прошёл мимо Хендри. Вроде бы были уроки, он что-то отвечал, и даже правильно… Но мысли его были заняты другим. С Невиллом определённо было что-то не так. Невилл был расстроен и задумчив — настолько, что даже не запорол зелье. Снейп был настолько потрясён этим фактом, что даже удержался от комментариев, молча поставив оценку.
      Гермиона тоже заметила неладное и весь день поглядывала то на Невилла, то на Хендри, причём делала это весьма выразительно — но Невилл ничего не замечал. Это было крайне подозрительно…
      За обедом друзья уселись рядом и обменялись информацией — и выяснилось, что вчера Невилл был где угодно, но только не в библиотеке. Рон и Шеймас, хоть и были увлечены спором, заметили, что Тревора Лонгботтом оставил в комнате, что делал очень редко и что было не очень логично делать, отправляясь искать его в книгах. Гермиона заходила в библиотеку незадолго до отбоя, и Невилла там не видела. Хендри добавил к этому свои наблюдения и вся четвёрка решила проследить за Невиллом и помочь, если понадобится. Всё-таки Рождество на носу, не стоит встречать праздник в таком настроении…

      Хендри предполагал насесть на приятеля вечером, перед отбоем, но тот неожиданно подошел к нему сам и, помявшись, спросил:
      — Хендри, ты не мог бы одолжить мантию-невидимку?
      — Могу, конечно, но зачем?
      — Понимаешь, мне нужно кое-куда попасть… — снова замялся Невилл. — Ну, вот… А сейчас уже поздно, и…
      — Невилл, пожалуйста, перестань мямлить и скажи, в чём дело!
      И Невилл, заикаясь, поведал, что случайно забрёл в пустой кабинет, где стояло старинное зеркало, которое показывало его родителей живыми и здоровыми.
      — Вообще-то, если бы их забрали из Мунго и показали магловским врачам, никакого зеркала и не понадобилось бы, — буркнул Хендри. — Вот что, я пойду с тобой — что-то в этой истории мне не нравится. Да и Ремус как-то поминал зеркало, в которое ни в коем случае нельзя заглядывать…
      — Ты думаешь, это оно? — испугался Невилл.
      — Вряд ли, — утешил его Хендри. — Ну что, пошли, что ли…
      — Куда, джентльмены?.. — вкрадчивый голос заставил мальчишек подпрыгнуть.
      — Гермиона!
      — С утра была ей, — согласилась девочка, стоявшая в проходе, скрестив руки на груди. — Итак, ты, кажется, выяснил, что с ним?
      — Да. И проще будет показать — всё равно твой совет понадобится… Невилл, веди!

      Класс был заброшен и к тому же находился в стороне от главных коридоров замка. Идти сюда специально не пришло бы в голову даже близнецам Уизли, забрести случайно… Ну, для этого надо было быть Лонгботтомом.
      Зеркало в массивной резной раме стояло в углу и выглядело самым обычным зеркалом. Поставь его в антикварном магазине — никто и внимания не обратил бы… если бы не странная надпись по верху рамы.
      — Ну… Вот, — Невилл выбрался из-под мантии и встал перед зеркалом. — Мои родители здоровы…
      — Ну-ка, — Гермиона шагнула к зеркалу. — Интересно… Я вот вижу не тебя и твоих родителей, а только себя, и не в классе, а в… Хм, похоже, что на вручении Нобелевской премии, и лет мне тут, понятно, не двенадцать…
      — То есть, оно показывает будущее? — с надеждой спросил Невилл.
      — Возможно, — согласилась Гермиона, — но… Хендри, скажи, что ты видишь, только без твоих обычных шуточек.
      Хендри остановился перед зеркалом — и увидел себя. В главном зале кланового замка на острове Скай, где был три года назад, в компании своей семьи, Сириуса… И настоящих родителей, которых видел только на колдографиях, в клановом тартане.
      — Оно показывает не будущее… — выдохнул Хендри.
      — Именно, — согласилась Гермиона. — «Я показываю не лицо, но заветное желание» — вот что там написано. Правда, не ожидала, что у меня такое заветное желание… Но и Нобелевскую за что попало не дают.
      — Ta ma de! — универсальное китайское ругательство пришло на ум очень кстати. — Зеркало Еиналеж! Так, народ, больше в этот класс не заходим.
      — Но почему?
      — Невилл… Я слышал истории об этом зеркале, и ни в одной не было счастливого конца. Ты так хочешь проверить, правда ли это?..
      Невилл шарахнулся то зеркала, словно увидел в нём монстра. По мнению Хендри — вполне разумный ход, ведь если хоть одна из сказок была правдивой хотя бы наполовину, зеркало и было монстром. Может, сказки и врали — но до сих пор Хендри считал сказкой само зеркало…
      — Пойдём отсюда, — поёжился Невилл. — Я сюда больше ни ногой…

      О зеркале по всеобщему согласию забыли — сказки сказками, но проверять их реальность как-то не хотелось… Тем более не хотелось этого перед Рождеством.

      Следующие два дня пролетели почти незаметно. Учеников распустили на каникулы, и у ворот Хогвартса случилась заминка — за крестником явился Блэк. На машине. «ДеЛореан» DMC-12.
      — «ДеЛореан»? — оценила Гермиона, протолкавшись через кольцо маглорождённых. — Летающий?
      — Разумеется, — фыркнул в ответ Хендри. — За кого ты нас принимаешь?
      — За Маклаудов. Ладно, у тебя же есть телефон? Вечером позвоню, договоримся.
      — А что это такое — телефон? — немедленно нарисовался Рон.
      — Прибор связи.
      — Прибор? Магловский?! У вас работают магловские приборы?! А можно папа к вам приедет?!
      — Рон, не тарахти, — махнул на него беретом Хендри. — Если уж так хочется, договаривайся с родителями да приезжай, только без близнецов, пожалуйста…
      И нырнул в салон.

      Облезлый пикап на стоянке Хендри заметил сразу же — и тихо фыркнул. Тётушка Мэг решила-таки почтить их своим присутствием…
      Вообще-то, Мэг тёткой Хендри не была, приходясь какой-то то ли дальней родственницей, то ли близкой подругой Диорвел, и звали её Маргарет… Но у кого повернётся язык назвать так женщину, подарившую на день рождения зуб тиранозавра?..
      Мэг стояла в холле — невысокая, дочерна загорелая, с выцветшими на солнце волосами, совершенно неуместная посреди промозглой шотландской зимы — потягивала виски и курила.
      — Сайн байна уу, — отсалютовала Мэг стаканом. — Извини, мелкий, что долго не появлялась. Но сам понимаешь, Нэмэгэту — это даже не край света, это прямо его задница…
      — Я, вообще-то, в Гоби был, — буркнул Сириус. — Лучше расскажи, что ты там нашла?
      — Велоцирапторов. Кстати, — Мэг зажала сигарету в зубах и полезла в карман, — прости, что не была на дне рождения и поздравляю с Рождеством.
      Из кармана был извлечён большой — чуть меньше ладони — кривой коготь на серебряной цепочке.
      — Коготь велоцираптора, — сообщила Мэг. — И учти — у него есть эхо…
      — Было бы странно, если бы кость за шестьдесят миллионов лет в земле не стала артефактом, не то что эхо приобрела, — хмыкнул Хендри. — Это даже я знаю… Спасибо, Мэг.
      Повесив коготь на спорран, Хендри отправился в гостиную, полагая, что все остальные уже там.
      Он оказался прав — всё семейство уже собралось, и ждали только их.
      — Ну, — начала Анна после обмена приветствиями, — рассказывай.
      И Хендри принялся рассказывать. Разумеется, кое о чём он умолчал — например, о цербере или о вопросе про рецепт взрывчатки, да и в подробности не вдавался. Всё-таки, звездой вечера по праву должна была стать Мэг и её динозавры. Ведь это всяко интереснее школьных будней!
      И Мэг не подкачала… Почти год она провела в Монголии — в основном, на раскопках в Гоби — и рассказать могла немало. О динозаврах, в первую очередь, но и о всяких интересных случаях на раскопках и около — вроде перебравшего профессора, пытавшегося совершать возлияния духам тарбозавров…
      Рассказ затянулся на весь вечер, прервавшись только на звонок Гермионы и сову Рона, и закончился только тогда, когда Мэг отодвинулась от стола, закурила и произнесла:
      — Ну всё… Я бы хотела ещё что-нибудь съесть, но некуда. И рассказывать уже нечего… Давайте-ка отдыхать — завтра праздник…

      Рождество праздновали шумно и весело, созвав всех соседей и друзей. Ближе к вечеру явились Рон с отцом, а чуть позже — Грейнджеры. Артур, разумеется, тут же устроил обычный цирк «чистокровный маг и маглы», притворяясь дурачком — на сей раз не слишком удачно… По крайней мере, доктор Грейнджер явно понял, что к чему и быстро нашёл с ним общий язык.
      Дети тем более моментально договорились, объединились и насели на Мэг. Та была только рада, рассказывая о своих приключениях и о динозаврах, да так, что вскоре послушать её собрались все. И заслушались настолько, что едва не забыли про подарки…
      Гермиона получила словарь гэльского языка, Рон — обещанный арифмометр, благо старшее поколение не возражало, а брату досталась пластинка «Металлики», на которую тот давно облизывался, но купить не рисковал. В ответ Хендри получил, соответственно, справочник по зельеварению, шахматы и нетупящийся перочинный нож. Ещё имелись сквозное зеркало, хитрая кобура для палочки (собственное изобретение Сириуса) и свитер с абстрактно-тартановым узором.
      Свитер, как вскоре выяснилось, по дороге попал в руки близнецов — стоило его надеть, как он немедленно окрасился в вырвиглазной яркости кислотные цвета. Сириус, увидев это, заметил, что, как он слышал, именно так и выглядит кислотный приход, на что Анна одарила его весьма подозрительным взглядом. Сириус взгляд благополучно проигнорировал…
      В общем, праздник удался — с этим были согласны все. И Маклауды, и отбывшие камином Уизли, и оставшиеся ночевать Грейнджеры…

      — Ну и как тебе? — спросил Хендри за завтраком.
      — Здорово, — признала Гермиона, — спасибо, что пригласил. Весело у вас, да и библиотека… Правда, мы ожидали чего-то более магического — может, и не масштабов Хогвартса, но в таком духе. А тут…
      — Мисс Грейнджер, — ответил Дункан, — магию создаёте вы, а электричество — генератор. Кое-где магия удобнее, и там мы её используем, а кое-где удобнее техника — и там магию нет смысла использовать. Вот и всё.
      — Понятно… — протянула Гермиона. — Вот почему Хендри так хорошо разбирается в магловском мире…
      — Именно, — торжественно заявил Хендри. — Вот поэтому, кстати, у Волдеморта не было шотландцев — мы за мифической чистотой крови не гонимся.
      — Вот уж никогда бы не подумала, что порядки в Англии и Шотландии так различаются…
      — Только в Хайленде, мисс Грейнджер, только в Хайленде… — покачал головой Дункан. — Лоуленд в этом плане ничуть не отличается от Англии. Доктор Грейнджер, вы собирались отправляться сразу после завтрака?
      — Да, а что?
      — Советую задержаться и выехать в два часа — и погода лучше будет, и дороги посвободнее. А пока, леди и джентльмены, не сыграть ли нам пару-тройку партий в пинокль?..[/fragment]