[fragment="Итоги"]От запаха зелий в носу свербило, и Хендри чихнул. Судя по запахам, он в больничном крыле… А значит, смысла держать глаза закрытыми нет.
      Ну конечно, больничное крыло. И директор. И Сириус, с мрачным видом подпирающий стену. И… Вот как раз мадам Помфри видно не было.
      — Долго я провалялся?
      — Чуть меньше суток, — сообщил Дамблдор. — Поппи уже отпустила Рона, так сейчас все твои друзья собрались под дверью и, подозреваю, собираются её ломать.
      — Квиррел?..
      — Умер, когда тёмный дух покинул его тело, — вздохнул Дамблдор. — Поппи сейчас изучает его тело в надежде узнать, что и как случилось…
      — Это действительно был Волдеморт? — спросил Хендри. — И что случилось с камнем?
      — Весьма возможно, — согласился Дамблдор. — Мы оба почувствовали знакомую магию… И я всегда опасался, а теперь уверен, что его слова о достигнутом бессмертии не были пустой похвальбой. Ну, а камень… Камень вернулся туда, где и должен быть. А теперь не мог бы ты рассказать, что произошло в комнате, и как можно подробнее?
      И Хендри принялся рассказывать. Хватило его минут на пятнадцать, но за это время в палату просочилась вся компания, застыв у двери с укоризненным видом.
      — Ну, мы, пожалуй, закончили, — поднялся Дамблдор. — Вверяю тебя заботам твоих друзей…

      — Все целы? — первым делом осведомился Хендри.
      — В отличие от тебя, — ответила Гермиона. — Кто мешал схватить камень и драпать?
      — Волдеморт мешал, — сердито ответил Хендри.
      — Волдеморт?!
      — Ну, во всяком случае, он сам так сказал. Ты была права, Гермиона — Квиррел действительно был одержим. Духом Волдеморта — он сам это сказал, да и знал то, чего кроме него никто знать не мог.
      — Не мог бы ты перестать называть его по имени? — скривился Рон. — Тем более, если он не до конца умер. Не зря же его боялись…
      — Самозванец пойдёт? Так вот, Самозванец хотел получить философский камень и возродиться, но почему-то не мог коснуться меня… А камень был у меня за пазухой, и он его достать не смог.
      — Круто! — оценил Шеймас. — А камень где?
      — Директор сказал, что вернул его, — ответил Хендри. — А теперь, мисс Грейнджер, рассказывайте, откуда вы знаете азбуку Морзе и свод сигналов?
      — Да вот стало интересно, когда в кино увидела. Помнишь, как Хорнблауэр французов запутал? Ну вот, папа тогда сказал, что не «эм-ви», а «Майк-Виктор». Ну, а я потребовала подробностей… Вот как-то так. А теперь…
      — А теперь покиньте больничное крыло, — Помфри в толстом переднике, шапке и с хмурым видом больше походила на маньяка-вивисектора, а не на школьную медсестру, и компания немедленно убралась. Хендри, вздохнув, посмотрел на часы и пришёл к выводу, что осталось только лечь спать. Школяр спит — учёба идёт…

      Утром Хендри было позволено покинуть больничное крыло, и на завтрак он явился со всей своей компанией, наперебой рассказывающей о пропущенном…
      Поскольку Невилл первым делом побежал в больничное крыло, у кабинета Макгонагалл он и Гермиона оказались одновременно — и столкнулись с Дамблдором. Тот, едва услышав о запретном коридоре и помятом ключе, метнулся в кабинет, вызвал Сириуса, после чего они вдвоём бросились в коридор, а Гермиона последовала за ними.
      — Там был тайный ход, мы по нему прошли, открыли дверь — а там Квиррел тебя душит, и на затылке у него такая мерзкая рожа… — голос Гермионы задрожал. — Профессор Дамблдор в него запустил каким-то заклинанием, а твой крёстный выстрелил из пистолета, два или три раза… А потом… Хендри, кретин! А если бы он тебя убил?! Ты хоть представляешь, как мы испугались?!
      — Я больше не буду… — пробормотал Хендри, отступая под напором разъярённой девочки. — Гермиона, ребята… Простите. Главное, он до вас не добрался, а…
      — Оправдания тебе не помогут, — зловеще произнесла Гермиона.
      И с размаху приложила Хендри журналом по голове.

      В зале на квартет смотрели напряжённо-задумчиво, и это нервировало. Особенно дёргался почему-то Шеймас, который был вообще не при делах… Но наконец шёпот стих, и тогда Дамблдор заговорил:
      — Итак, закончился ещё один учебный год. Мы все стали немного старше и, хочется верить, мудрее… Ваши головы потяжелели от знаний, хотя уверен, что к осени они вновь опустеют. Я знаю, что вы уже предвкушаете пир, и полностью разделяю ваши чувства, но прошу ещё минутку внимания — ведь следует вручить кубок школы! Так, просмотрим… Поскольку осенняя батрахомиомахия лишила кое-кого всех баллов, лидирует, что не удивительно, Рейвенкло, но… У нас есть ещё несколько баллов, которые следует распределить. Так, посмотрим… Мистер Маклауд, ваша шотландская стойкость, достойная героев Баннокберна, приносит вам шестьдесят баллов. Мисс Грейнджер, ваш холодный разум, неподвластный жару пламени, приносит шестьдесят баллов и вам. Мистер Уизли, за самую впечатляющую игру в шахматы в истории Хогвартса вы также получаете шестьдесят баллов. И последние шестьдесят баллов присуждаются мистеру Лонгботтому за его познания в гербологии и гражданскую ответственность. И таким образом, с отрывом в один балл, Гриффиндор занимает первое место!
      Убранство зала, подчиняясь взмаху директорской палочки, сменило цвет. На мгновение воцарилась абсолютная тишина… А затем Фред Уизли выскочил из-за стола с воплем:
      — Шотландские воины носят юбки, под которыми нет трусов!
      — Они храбрее всех на свете, они прогонят английских псов! — присоединился к нему Джордж.
      И оба принялись отплясывать разухабистую джигу под волынку Хендри и радостные вопли гриффиндорцев. Рон, наклонившись к Гермионе, громким шёпотом осведомился:
      — А что такое батрахомиомахия?
      — Война мышей с лягушками, — буркнула та. — Кто-то из античных греков написал в качестве пародии на Гомера.
      — То есть, нас мышами обозвали?! — возмутился Рон.
      — Скорее, лягушками, — заметил Хендри. — Всё-таки на нашей стороне Тревор… Так, народ, кому интересны ихтиозавры — пишите Мэг.
      — Мне, конечно, интересно, — вздохнул Рон, — но как ты это представляешь — послать сову маглу?
      — Не понял… Так ты что, не заметил, что она волшебница?! — Хендри неверяще уставился на друга. — Серьёзно?! Ну ты даёшь, приятель…

      «Хогвартс-экспресс» зашипел, выбросил клуб пара и тронулся. Хендри, глядя в окно, задумчиво гладил сидевшую на плече сову и размышлял. Дома ему предстояло отвечать на множество вопросов, и делать это наобум не стоило. И совсем не потому, что влетит — влетит в любом случае — а потому, что это слишком важно. Волдеморт вернулся — в этом сомнений нет, и вернётся снова, но когда и как?.. И как ему удалось вернуться на сей раз? А главное, почему именно сейчас? Только ли потому, что он пошёл в Хогвартс? Вопросы, вопросы, вопросы… На все придётся отвечать, и ему — в том числе.
      — О нашем общем знакомом задумался? — поинтересовалась Гермиона, которой надоело молчание.
      — О нашем общем знакомом, — согласился Хендри. — И о последствиях… Тебе дома влетит?
      — Ну, не то, чтобы влетит… — протянула Гермиона. — Подробностей-то родители не знают… Но не похвалят уж точно.
      — Вот именно, а мои, к тому же, прекрасно понимают, что к чему, — кивнул Хендри. — И у них будет очень много вопросов… И ни разу не факт, что ответы их устроят… Но это уже дело не моё. Ты же не думаешь, что мы от него избавились окончательно?
      Гермиона помотала головой.
      — Ну вот, — кивнул Хендри. — Ну его нафиг, ты куда сейчас?
      — Во Францию с родителями, к августу вернёмся.
      — Отлично, у Мэг как раз вторая смена первого августа начинается.
      — Кстати, как это выглядит?
      — Да просто скаутский лагерь, днём на пару часов выгоняют на раскоп — там по возрасту загрузка идёт — а вечером Мэг читает лекцию. А в остальном всё как всегда…
      — Ясно… — протянула Гермиона. — Слушай, а магическая палеонтология бывает?
      — Толку от неё мало, — вздохнул Хендри. — Магических тварей и так куда меньше обычных, так что шанс их найти мизерный. А если и найдёшь — пойди пойми, что это. Впрочем, у Мэг чутьё на такие штуки, так что вполне возможно, что тебе повезёт.

      На платформе девять и три четверти компания рассталась — Гермиона отправилась в магловский Лондон, Хендри с родителями — к каминам, Рон вместе с отцом тоже ушли с платформы, Шеймас как-то тихо затерялся…
      — Ну что, сынок, — остановившись перед камином, Килан хрустнул пальцами, — натворил ты дел… Вернётся Сириус — поговорим, а пока что наслаждайся жизнью.
      Прозвучало это довольно пугающе… Но на Хендри не подействовало.
      — Какие новости? — только и спросил он.
      — Да так, всякие мелочи, — хмыкнул Килан. — Да и в городе всё тихо, если тебя это интересует. Мэг — и та уже уехала, лагерь свой разворачивать…
      Камин вспыхнул зелёным огнём и выбросил Маклаудов в кабинете Анны.
      — Явились наконец… — величественно произнесла она. — Идите обедать, Сириус только к ужину вернётся.

***

      Сириус сидел за столом, разглядывал потолок и ждал. Напротив него сидел Снейп и сверлил старого недруга взглядом — совершенно безуспешно. Сидевшая рядом с ним Макгонагалл недовольно поджимала губы, а напротив неё Помфри на маленьком точильном камне доводила до идеала орихалковый скальпель.
      — Прошу прощения за задержку, — Дамблдор вошёл в кабинет и уселся за свой стол. — Итак, начнём. Поппи, твой отчёт великолепен, но не могла бы ты изложить дело для простых людей?
      — Полагаю, никому здесь не надо объяснять, что такое диаблери? Так вот, здесь очень похожая картина, только кровь не выпита. Внутренние органы в таком состоянии, что можно подумать, будто это столетний пьяница, а не молодой парень… И тело было напичкано магическими ловушками, так что попытайся я наложить диагностические заклинания — и от больничного крыла ничего бы не осталось. И если бы орихалк взаимодействовал с магией, было бы то же самое — он постарался как следует спрятать свои секреты.
      — Да уж, ему есть что скрывать, — язвительно заметил Снейп.
      — Например, способ, которым он обошёл твою защиту, Северус… — блеснул очками Дамблдор. — Зелья были на месте, а заглянуть туда он возможности не имел…
      — Он меня отлично знает, — поморщился Снейп. — И знает, какая стоит задача. Разумеется, он быстро понял, как я могу её решить, и приготовился ко всем вариантам… А я ведь говорил…
      — Северус, мы оттуда вытащили почти две дюжины учеников, и это было легко предугадать. Разумеется, смертельные ловушки были недопустимы.
      — Заметьте, не я это сказал, — тут же заявил Снейп. — Но если бы во всех флаконах было слабительное…
      — Да… — протянул Сириус. — Пожалуй, в юности мы тебя неправильно оценили…
      — Рад, что ты это понял, — оскалился Снейп. — Поздновато, правда, но…
      — Мальчики, не ссорьтесь, — блеснул очками Дамблдор. — У вас ещё будет достаточно возможностей приложить силу… Кстати, Сириус, твоего мнения мы ещё не слышали.
      — Я его ещё осенью высказывал, и с тех пор оно не поменялось, — заявил Сириус. — Повторить?
      — Пожалуй, не стоит, — Макгонагалл поджала губы.
      — Тогда я промолчу.
      — В таком случае все свободны, — подвёл итог Дамблдор. — Что ж, до встречи, друзья мои!

***

      Мотоцикл приземлился во дворе замка, Сириус спешился, потрепал крестника по волосам и с самым серьезным видом произнес:
      — Ну что, готов к расправе?
      — Да ну тебя! — вывернулся Хендри. — Пошли, тебя одного ждут!

      — Итак, раз все здесь, — объявил Дункан, — рассказывай, что там у вас творилось.
      И Хендри начал рассказывать. Подробно, со всеми деталями, какие только вспоминались, не исключая и ночных вылазок и прочих безобразий — благо, серьёзных санкций можно было не опасаться. Мелкие шалости на фоне Волдеморта как-то не котировались…
      Рассказ затянулся, и под конец Хендри слегка охрип. Когда же он замолчал, Дункан изрёк:
      — Выдрать бы тебя, да ведь не поможет — Карл, помнится, три ремня о задницу твоего папаши измочалил, да всё бестолку… Ладно уж, гуляй — молодец, хорошо справился. Что скажешь, Блэк?
      — Весь в Джима, — оскалился Сириус. — А если серьёзно, то от этого недолорда мы избавились только временно, и я как-то сомневаюсь, что на десять лет. У него было достаточно времени, чтобы принять меры на такой случай, так что долго ждать не придётся…
      — Сколько?
      — Я бы поставил года на два-три — пока разыщет кого-нибудь из своих прихвостней, пока его снова воплотят, пока соберёт остальных… Если бы старый Крауч не оказался трусливым слюнтяем, всё было бы куда проще.
      — А разве Крауч не был непримиримым борцом с Пожирателями? — удивился Хендри. О Бартемиусе Крауче он слышал многое, но только не подобную характеристику.
      — Будь он таким, крестник, и Лестейнджи, Малфой и Макнейр болтались бы на одной виселице, а я не потратил бы четыре года впустую! — оскалился Сириус. — Нет, Крауч именно что трусливый слюнтяй. Ах, они были под Империо! Ах, они не могли сопротивляться! Ах, их вынудили! Да что за бред? Что, все забыли, как белобрысый гадёныш хвастался клеймом? Что, никто не в курсе, что для этого надо было жестоко убить человека на глазах у недолорда? Да все всё отлично знают! Знают и молчат, и хуже того — верят, что на этом всё кончилось!
      — Сириус, ты и сам знаешь, что большинство твоих земляков — дураки и трусы, — поморщилась Анна. — Волдеморта могли задавить ещё в семидсятых, но нет ведь… Так, дорогой внук, до первого августа ты сидишь дома. За всё хорошее… Так что если ты куда-то собирался — отменяй. Сам.
      Хендри, никуда, кроме раскопок, не собиравшийся, сердито фыркнул и вышел. Наказание было не таким уж и суровым — бывшие одноклассники всё равно явятся сами, из нынешних можно ждать только Рона, который тем более не станет звать в Нору… Разве что к Лавгудам попасть не получится, но они могут и не позвать, да и Луна в сентябре идёт в Хогвартс. Ничего страшного, одним словом, хотя и обидно… Зато можно спокойно сделать домашку, почитать и отоспаться — что особенно важно, потому что Мэг предпочитала крайне активный отдых. Можно даже сказать — экстремальный…
      — И ещё, — догнал его на пороге и голос Анны, — послезавтра приедут туристы — магловская семья, люди приличные, им надо рассказать про замок. Вот и займёшься…
      — Так точно, бабушка! — настроение заметно улучшилось. — А им автограф показать можно?
      — Можно, — кивнула Анна. — Они оценят…
      Настроение улучшилось ещё больше — люди, которым можно показать элегантное, но не очень пристойное четверостишие Вальтера Скотта, не могут не быть интересными…[/fragment]

[fragment="Здравствуй, школа"] Вытянув ноги, Гермиона принялась рассматривать кеды, игнорируя окружающий мир. И только после того, как Хогвартс-экспресс покинул вокзал и набрал скорость, она сказала:
      — Хендри, ты был прав насчёт Локхарта. Я посмотрела справочники — он действительно пишет чушь. И очень похоже, что он просто берёт всякие байки, присочиняет подробности и всё это выдаёт за свои подвиги… И ведь ему верят!
      — Люди верят и в более странные вещи, — отозвался Хендри. — К тому же с культурой у магов дела обстоят не блестяще… Вот скажи, ты во «Флориш и Блотс» художественной литературы много видела?
      — Ну…
      — Маленькая полка за кассой, там максимум полторы дюжины книг… И это всё. Музыка…
      — Не надо про музыку! — взмолилась Гермиона. — Если Уорлок — это лучшее, что у вас есть…
      — Но она и правда лучшая! — неожиданно возмутился Рон, до того тихо дремавший в углу. — Только её уж очень много стало…
      — Вот и всё остальное точно также выглядит, — кивнул Хендри. — На этом фоне даже Локхарта можно за человека принять. Добавь к этому рекламу совершенно магловских масштабов — и всё, кумир готов.
      — А как он тогда попал в Хогвартс, если он такой бездарный?
      — Рон, даже среди маглов в такой ситуации в справочник полезет хорошо если один человек из дюжины. У магов дела и того хуже… А дальше всё просто — Локхарту нужны деньги и реклама, попечительскому совету нужны реклама и деньги, а Дамблдору приходится отдуваться за всех. Вот тебе и всё проклятие…
      И тут — как всегда неожиданно — к разговору подключилась Луна Лавгуд. Отложив «Придиру», она пристально посмотрела на Гермиону и сообщила:
      — У павлинов очень противный голос, но мозгошмыги его любят.
      — То есть, ничему нас не научат… — задумчиво протянула Гермиона. — Ладно, если что — попросим Сириуса. Он уж точно спец… Или Мэг — она тоже много знает.
      — Мэг в конце сентября уедет в ЮАР, — сообщил Хендри. — И проработает там до весны. Так что нам придётся ограничиться тем, что уже выучили…
      — А что вы такого изучили летом? — заинтересовалась Луна, отложив «Придиру» — Хендри успел заметить заголовок, утверждавший, что Драко Малфой — девочка.
      — Боевого — ничего, но для походов очень полезно, — ответила Гермиона. — Отпугивание насекомых, змей и прочей пакости, защита от непогоды, ну и всякое такое. Ну и ещё несколько заклинаний, но они уж очень специфические…
      — В смысле? — оказывается, Луна могла выражаться нормально…
      — Сугубо палеонтологические, — пояснила Гермиона. — Для всего остального бесполезно…
      — Хозяйка костей много знает, — согласилась Луна. — Если бы она вела защиту, мы бы тоже много узнали…
      — Кстати, а кто-нибудь видел Невилла? — неожиданно спросил Рон.
      — Я видела его на платформе, — ответила Гермиона. — С жабой на плече, естественно. Перекинулись с ним парой слов, да и всё. В Хогвартсе поговорим, если что…

      Первокурсники с шумом и суетой грузились в лодки, тогда как старшие неторопливо занимали кареты, не запряжённых никем… Ну или так казалось, поскольку Хендри прекрасно видел тварей, похожих на помесь лошади с драконом.
      — Фестралы, — рядом обнаружилась Луна Лавгуд, скармливающая твари морковку.
      — Наверняка Хагридова затея, — высунулась из кареты Гермиона. — Вот уж не было печали…
      — Вы там что, очередного мозгошмыга… — Рон осёкся, увидев исчезающую морковку.
      — Рон, — вздохнула Гермиона. — Достань Скамандера и найди у него главу про фестралов.

      Уже перед самым Хогвартсом Рон захлопнул книгу, подозрительно посмотрел на Гермиону и спросил:
      — Понятно, почему их видит Луна, да и Гарри тоже, но ты?..
      — Квиррел, — ответила Гермиона. — Я тогда побежала вместе с Сириусом и директором — даже не знаю, зачем. Ну что бы я сделала?.. Но я была там и видела смерть Квиррела. Так что…
      — Извини, — смутился Рон.
      — Да ладно, ты же с сотрясением валялся… Так что тебе повезло.
      Разговор заглох, и Хендри, глядя на приближающийся Хогвартс, с головой ушёл в размышления о Локхарте. Локхарт должен был пасть — громко и наглядно, так, чтобы ни у кого не осталось сомнений в его идиотизме… Потому что Хендри ненавидел идиотов, а уж тем более — идиотов самовлюблённных. Да и слухи, по словам крёстного, о нём ходили не слишком приятные…
      — Хендри, ты о чём так задумался?
      — Что бы нам сделать с надутым учителем, раз уж у нас нет пьяного моряка?
      — А ты вспомни, что сказали Лавгуды в книжном, — посоветовала Гермиона.
      — О, точно, — немедленно оживился Хендри. — Рон, ты с нами?
      — Ты не Уизли, если не сорвал ни одного урока, — ухмыльнулся Рон, протянув руку.
      И три голоса зловеще произнесли:
      — Анархия!..

      В Большом зале царил бардак. Галдели новички, шушукались школьники, Тревор с плеча Невилла грозно квакал на Малфоя, носился Пивз, декламируя самопальную «поэму» о галлюциногенной жабе… Какой-то мальчишка с фотокамерой попытался было пристать к Хендри, но тот закрыл лицо балморалом и на все вопросы голосом застуканного в борделе министра отвечал: «Без комментариев».
      Несколько минут Макгонагалл пыталась навести порядок, но затем, не выдержав, повернулась к Филчу и что-то сказала — видимо, попросила помочь. И старый солдат не подвёл…
      Филч поднялся, тихо кашлянул и неожиданно рявкнул:
      — Смирно! Равнение на Шляпу! По порядку номеров по одному шагом марш!
      Сработало — первоклашки угомонились и даже изобразили какое-то подобие строя. Филч отдал честь и вернулся за стол, а Макгонагалл развернула свиток и принялась вызывать новичков.
      Обошлось без неожиданностей — Астория Гринграсс закономерно попала на Слизерин, а Джинни Уизли — на Гриффиндор. Ну и разумеется…
      — Маклауд, Уллем!
      — Гриффиндор! Alba gu brath!
      Хендри встретил брата клановым маршем на волынке, а все остальные — радостными воплями и щёлканьем камеры новичка — Колина Криви.
      — Я в тебе не сомневался, братец! — заявил Хендри, хлопнув Уллема по спине.
      — А то! — ответил тот. — Порода!
      — Породу не пропьёшь, — глубокомысленно заметил Рон, вызвав всеобщий хохот.
      Развеселившиеся студенты начисто проигнорировали Локхарта, который явно остался недоволен, и незамедлительно приступили к ужину — завтрашний день обещал быть нервным. Правда, насколько — никто не предполагал…

      Первым уроком оказалась защита от тёмных искусств, и это было чудовищно. Весь класс был увешан портретами самого Локхарта, улыбающимися и подмигивающими. Сам Локхарт тоже улыбался и подмигивал с кафедры.
      — Доброе утро! — приветствовал он гриффиндорцев. — Меня всем видно? Меня всем слышно? Прекрасно!
      Разумеется, Хендри и не думал слушать бесконечные самовосхваления Локхарта — вместо этого он выпросил у Гермионы последний номер «Популярной механики» и читал. Гермиона, впрочем, тоже не слушала «преподавателя» — её куда больше занимал свежий выпуск «Придиры», ну, а Рон что-то вычислял… И поэтому идиотский тест оказался для всех троих неожиданностью.
      — Это вообще что? — осведомилась Гермиона, изучая вопросы. — Какое отношение любимая туалетная бумага Локхарта имеет к ЗОТИ?
      — Справедливости ради, такого тут нет, — заметил Хендри, — но ты права. Что писать будем?
      — Лично я намерена на все вопросы отвечать одинаково: «Пенопласт», — фыркнула Гермиона.
      — А это мысль… — протянул Хендри. — Правда, я немного иначе сделаю…
      И принялся вместо ответов описывать сцены из второсортных ужастиков кузена Ангуса.

      — Это ужасно, — трагическим голосом объявил с кафедры Локхарт. — Ни один человек, не смог правильно ответить на всё вопросы — а ведь обо всём этом я писал в своих книгах… Ну как можно было не запомнить, что лучший подарок для меня — мир между всеми людьми и магическими существами, но я не откажусь и от бутылки доброго огденского?..
      Разглагольствовал он довольно долго, так что все опять успели заскучать, но в итоге объявил, что устроит практику и поставил на стол накрытую тканью клетку.
      — Сегодня я вас научу, как обуздывать самые мерзкие создания, существующие в мире магов и волшебников. Предупреждаю: вы будете лицезреть в этой комнате нечто действительно ужасное… — заявил Локхарт.
      Класс насторожился, и Локхарт, наслаждаясь произведённым эффектом, сделал паузу, а затем продолжил:
      — Да, это они, — драматически произнёс он. — Только что пойманные корнуэльские пикси.
      — Пикси? Он что, серьёзно? — Рон даже оторвался от своих расчётов, услышав заявление профессора. — Да они же не страшнее садовых гномов!
      — Вот и посмотрим, как вы с ними справитесь, — Локхарт открыл клетку, и пикси вырвались на волю.
      И начался хаос…
      Пикси носились по классу, орали, громили всё подряд и кидались на учеников. Локхарт самодовольно взмахнул палочкой и произнёс:
      — Пескипикси пестерноми!
      Неизвестно, как должно было действовать это заклинание — но не подействовало оно никак. Пикси продолжали орать, беситься и громить класс, а один даже вырвал у Локхарта палочку и выкинул её в окно. Сам «преподаватель» при этом спрятался под стол, откуда принялся призывать учеников загнать пикси в клетку. Правда, как именно — не уточнил… И потому ученики — с подачи Хендри — колдовали кто во что горазд.
      По классу носились заклинания, попадая в пикси, детей и мебель с равным успехом. Иногда они даже срабатывали — правда, совсем не обязательно так, как задумано. Шеймас так и вовсе подпалил учительский стол — наверняка специально… К концу урока разница между учениками и пикси была минимальна, но крылатых вредителей всё-таки удалось загнать в клетку, а за бескрылыми явился Филч в сопровождении Макгонагалл.
      — Смирно!
      Гриффиндорцы замерли. Да что там, даже пикси в клетке притихли, а Филч, окинув класс свирепым командирским взглядом, обратился к Макгонагалл:
      — Ну вот, теперь они целиком ваши, профессор, а я подожду тут…
      Макгонагалл кивнула и осведомилась:
      — И что здесь произошло?
      — Профессор Локхарт напустил на нас пикси! — выкрикнула Лаванда.
      — Я не думаю, что это возможно, мисс Браун.
      — Но это именно так, мэм, — поднявшись, сообщила Гермиона. — Профессор Локхарт выпустил из клетки пикси, попытался их загнать обратно, не смог этого сделать, после чего потребовал, чтобы это сделали мы, а сам скрылся и до сих пор отсутствует.
      Локхарт, под шумок выскочивший из класса, не нашёл ничего лучше, чем именно в этот момент торжественно вернуться.
      — Итак, благодаря моим урокам вы… — начал он. — О, профессор Макгонагалл! Вам нужна моя помощь?
      — Помощь потребуется вам, — заявила Макгонагалл. — Возможно даже — медицинская… Идёмте, не стоит заставлять директора ждать. Остальные свободны!
      — Ну… Наверно, нельзя быть гениальным во всём… — вздохнула Лаванда.
      — Зато бездарью — легко и просто, — добавила Гермиона.
      — Гермиона!
      — Нет, а что? Как писателя его спасает только отсутствие конкурентов, как преподаватель он и вовсе отрицательная величина, все его якобы подвиги — полная чушь… Одни светящиеся вампиры чего стоят!
      Разумеется, Лаванда своей неправоты не признала. Она заявила, что Гермиона просто завидует и удалилась под жуткий хохот Маклауда.

      Более ничего интересного на уроках не было. Вот после…
      — У нас опять нет ловца! — страдальческим голосом объявил Вуд.
      — И что? — осведомился Хендри.
      — Ты должен им стать!
      — С чего бы?
      — Но ведь ты же Поттер!
      — Я Маклауд. И на квиддич я клал снейпову мешалку, ясно?
      — Но…
      — Чем тебя Шеймас не устраивает? — поинтересовался Хендри. — А вообще, вам год подождать — и будет вам отличный ловец. Джинни Уизли держится на метле, как приклеенная, а за год, глядишь, привыкнет и перестанет на меня глазеть из-за угла.
      Джинни, пристроившаяся в углу гостиной, вспыхнула и убежала в спальню девочек. Рон проводил сестру взглядом и тяжело вздохнул. Поведение сестры его изрядно раздражало — и не его одного — но поделать с ней ничего не мог. Детская влюбленность в героя, наложившаяся на весьма впечатляющие манеры Хендри… Жуткое сочетание, а к этому добавился явный интерес к Уллему Маклауду — и результаты Рона просто бесили. Если сестра так бестолково вела себя сейчас, то что же будет дальше?..
      — Да исчезни уже из наблюдаемой вселенной! — перебил его размышления вопль Хендри. — Мне твой квиддич нужен, как крокодилу пропеллер!
      — Вот зачем ты это сказал? — фыркнула Гермиона. — Я же это представила!..
      Вуд тем временем решил действительно исчезнуть — хотя бы из поля зрения Хендри. Правда, из-за угла он крикнул, что впишет Хендри запасным ловцом…
      — Как вписал, так и вычеркнет, — фыркнул Хендри. — На тренировки я ходить всё одно не собираюсь.

      Следующие несколько дней оказались на редкость скучными — единственным развлечением был Колин Криви. Конечно, сперва он раздражал ещё больше, чем мелкая Уизли — та хотя бы не выскакивала из-за угла со вспышкой наперевес. Но затем Хендри отловил его в гостиной и поинтересовался, почему бы не фотографировать что-нибудь ещё. Колин возмутился и выложил пачку фотографий… И Хендри задумался всерьёз.
      Колина почему-то упорно не замечали до последнего момента, а если он снимал без вспышки — не замечали вообще. И в кадр регулярно попадали весьма интересные вещи… Настолько интересные, что Хендри решил собрать компанию и обсудить нахального первокурсника.

      Квартет в полном составе, Невилл и незаметно появившаяся Луна Лавгуд собрались сразу после уроков в пустом классе, и Хендри молча выложил на стол снимки.
      — Убью, — сказала Гермиона, глядя на собственную отчаянно зевающую колдографию. — Но в проныливости ему не откажешь…
      — Именно, — поднял палец Хендри. — Поэтому выношу на голосование вопрос: берём?
      — Я за, — тут же поднял руку Рон. — Иначе он не отстанет, а мне и с сестрой проблем хватает.
      — Я тоже, — согласилась Гермиона. — Как говорится, не можешь предотвратить — возглавь.
      — Находящий пригодится нам.
      Вслед за Луной Хендри поддержали и все остальные. Участь Колина была решена…

      — Находящий, мы хотим говорить с тобой, — способность Луны неожиданно появляться за спиной изрядно нервировала.
      — А… — ничего более связного Колин выдать не смог — Луна схватила его за руку и потащила в пустой класс.
      Впрочем, пустым он уже не был — там имелся Хендри Маклауд, и не один. Там же были и Гермиона, и Рон, и Шеймас, и даже Невилл.
      — Это что, масонская ложа? — выдал Колин, вцепившись в камеру.
      — Вроде того, — согласился Хендри. — А может, подпольная организация. Ты как, вступаешь?
      — Э… Серьёзно?..
      — Да нет, просто у нас тут собралась компания на почве любви ко всякой фигне, — отмахнулся Хендри. — Хочешь — можешь присоединиться…
      — А если не хочу?
      — Тогда не присоединяйся, проблем-то, — Хендри снова отмахнулся. — Просто компанией веселее, да и снимаешь ты здорово.
      И на этом вербовка Колина Криви закончилась полным успехом. Давно уже не квартет пополнился новым членом.

      Занятия же шли своим чередом, и вскоре у второго курса Гриффиндора снова случился урок ЗОТИ. На сей раз Локхарт решил не рисковать и ограничиться теорией… То есть представлением сценок из своих книг. Казалось бы, ну что может пойти не так?
      Как оказалось — абсолютно всё, если на роль монстра назначить Хендри Маклауда… Чего Локхарт хотел добиться, так и осталось загадкой, но не добился он ничего — играть роль Хендри не собирался. Вместо этого он извлёк волынку и принялся играть нечто невероятно занудное, да так громко, что Локхарту пришлось орать, чтобы его услышали.
      Отправив Хендри на место, Локхарт разразился речью на весь остаток урока. Речь была длинная, эмоциональная, переполненная всевозможными риторическими фигурами, но сводилась к одному: как плохо, когда прославиться желает кто-то, кроме него — великого и неповторимого Гилдероя Локхарта.
      — Смотри-ка, а он знает слово «экзистенциальный», — громким шёпотом сообщил Гермионе Хендри.
      — Ага, только больше он ничего не знает, — ответила она.[/fragment]

[fragment="Скандалы, интриги, расследования"]  Все заинтересованные лица были собраны в кабинете директора и самозабвенно препирались…
      — Рептилоид, зачем ты науськал на меня этого кретинского домовика? — в очередной раз вопросил Хендри.
      — Да не делал я этого! — в очередной раз возопил Малфой. — Он сам!
      — Сами они ничего не делают, — фыркнул Хендри. — За дурака-то меня не держи…
      — Да я тебе говорю — он сам это затеял! Потому что он дурак!
      — Добби хороший! Добби только хотел помочь великому Гарри Поттеру, сэру! В школе опасно! Добби должен помочь!..
      — Рептилоид, это твой домовик, — устало вздохнул Хендри. — Поэтому будь так добр, избавь меня от его нездоровой активности… Или он у тебя того?..
      — И того, и этого, и вообще! — возопил Малфой. — Маклауд, мне что, магией поклясться, что это не я?! Ты и твоё чёртово шотландское упрямство!
      — А ты поклянёшься? — заинтересовался Хендри. — И этого дурака заберёшь?
      Малфой поднял палочку, но был остановлен Снейпом. Хендри гнусно ухмыльнулся, а Добби закрылся ушами. Дамблдор, до сих пор молчавший и ехидно блестевший очками, хмыкнул и заметил:
      — Друзья мои, мне всё же кажется, что мы собрались для того, чтобы разобраться в причинах этого… представления в Большом зале. Итак, Добби утверждает, что мистеру Маклауду угрожает некая опасность, и он пытался его защитить. Воруя письма, подмешав ловцу Гриффиндора слабительное — правда, он не стал пить сок — и хотел заколдовать бладжер, но был схвачен брауни. Так?
      — Но Добби только хотел…
      — Когда он меня летом достал, я велел брауни его гнать взашей, — сообщил Хендри. — Ну и думать забыл про него… А он опять вылез. И я всё ещё подозреваю Малфоев — Драко же не поклялся…
      — Ну, я думаю, это легко выяснить, — ухмыльнулся в бороду Дамблдор, подойдя к камину и бросив в огонь горсть летучего пороха. — Люциус, мальчик мой, скажи пожалуйста, почему твой домовой эльф беспокоит Маклаудов?
      Малфой ответил коротко и грубо — правда, имея в виду Добби. Затем домовик был заброшен в камин — брауни постарались попасть старшему Малфою по голове — и на этом разбирательство окончилось. Официально…
      Неофициально же всё только начиналось — по крайней мере, для Маклауда и компании. Всё это было не просто так…
      — С тем, что он дурак, я согласна на все сто процентов, — заявила Гермиона, выслушав отчёт о встрече в директорском кабинете. — Ну да при таких хозяевах это немудрено… Но что за опасность и как она связана с оцепеневшей кошкой?
      — И с голосами, которые кое-кто слышит, — добавил Невилл.
      — Как-то связано, — согласился Хендри. — Но как — не знаю. Пока не знаю, потому как мы это выясним. Далее — выяснилось, что я змееуст. Не знаю…
      — Народ! — влетел в гостиную один из старшекурсников. — Колин в больничном крыле! Как кошка!
      — Хочешь сказать, он оцепенел? — осведомился Хендри. — Он успел что-нибудь заснять?
      — Камера сгорела, — ответил парень. — Я сам видел — как раз зашёл за бодроперцовым, а тут Снейп, Филч и Дамблдор приносят Колина, и он точно как кошка, а в руке аппарат. Директор хотел плёнку достать, а она сгорела…
      — Однако… — протянула Гермиона. — Что-то мне это всё напоминает, но вот что? Не помню… Ладно, на каникулах посмотрю. А пока что давайте-ка будем соблюдать осторожность и по одному не ходить. И не просто не ходить, а прикрывать друг друга.
      — Гермиона, а ты не преувеличиваешь? — осведомился Рон. — Я, конечно, всё понимаю, но…
      — Хочешь присоединиться к Колину?
      Оказаться парализованным на неопределённый срок никто не хотел, и тему закрыли. Всё равно других идей ни у кого не было — никто не знал, от чего защищаться.
      — А что с Имбирным человечком? — неожиданно спросила Луна.
      — Кстати, да, — рассеяно откликнулась Гермиона. — Рон, пиши родителям — у твоей сестры проблемы, и очень серьёзные.
      — Я и писал, но они всё сваливают на влюблённость в Мальчика-который-выжил, — сердито ответил Рон. — На каникулах займусь, но блин, это же почти месяц! А что до того делать — ума не приложу…
      — Что-нибудь сделаем, — пожала плечами Гермиона. — По крайней мере, я за ней наблюдаю… И кстати, она так странно делает паузы, когда пишет…
      На этом обсуждения и закончились — всё было или понятно, или абсолютно неизвестно.

      И снова потянулись ничем не примечательные дни. Колин, правда, не оцепенел — отравился каким-то реактивом, побежал в Больничное крыло и по дороге свалился. Правда, перед этим услышал какое-то шипение и, уже теряя сознание, попытался сделать несколько кадров.
      Не имея информации, Хендри не пытался гадать, а вместо этого сосредоточился на Локхарте, что не замедлило сказаться — и на первом же занятии стул под Локхартом исчез. А под стулом лежали заботливо перекрашенные в цвет пола кнопки…
      Волдеморт, по слухам, умел летать сам по себе — но Локхарт без всяких слухов воспарил к потолку. При этом он обеими руками держался за пострадавшую часть — и смотрелся круче Мюнхгаузена, который всё-таки поднимал себя за волосы.
      — Господа, что это было?! — возмущённо осведомился он, приземлившись. — Если это чья-то шутка, то чрезвычайно некрасивая и невежливая! Это просто недопустимо! Ещё одна подобная проделка — и я буду вынужден принять решительные меры!
      Разумеется, его никто не слушал — все прекрасно знали, что Локхарт не сделает ничего. И даже не заткнётся… Поэтому класс занимался кто чем, всеми силами демонстрируя, что не имеют к происшествию ни малейшего отношения. Рано или поздно он либо успокоится сам, либо его заставит замолчать колокол — но до этого придётся потерпеть. И гриффиндорцы терпели, даже не пытаясь что-то записывать — всё равно ничего осмысленного Локхарт не говорил, и к экзамену так и так приходилось самим готовиться…
      На этот раз разглагольствовать ему не дал колокол — урок закончился, а поскольку следующим шло зельеварение, то даже Локхарту хватало ума не задерживать учеников… К счастью, ибо стулом дело не ограничивалось.
      Хендри рассказал близнецам об эпоксидном клее, те творчески переосмыслили идею — и в результате получились два зелья, по отдельности абсолютно безвредные, но вместе… Одно из них было на стуле, второе — на полу, при падении они смешались, и к обеду штаны Локхарта перестанут существовать.

      Так и случилось — когда Гилдерой Локхарт встал из-за стола, оказалось, что его брюки исчезли. Вместе с бельём…
      — Мистер Локхарт… — Макгонагалл посмотрела на открывшуюся картину, надела очки и разочаровано вздохнула. — Зря вы так…
      Профессор Синистра захихикала, наклонилась к сидящей рядом Спраут и что-то прошептала ей на ухо, отчего та пакостно улыбнулась. Локхарт посмотрел вниз, поперхнулся, судорожно запахнул мантию и выскочил из зала. Макгонагалл проводила его взглядом, сняла очки и сказала:
      — Решительно не понимаю, что в нём находят… На редкость мало одарённый природой человек.
      — Да уж, — согласилась профессор Вектор. — А я ещё над мужем посмеивалась…
      — Коллеги, — вмешался Снейп, — вы упускаете из виду одну деталь — Локхарт, при всех его недостатках, эксгибиционистом всё же не является. Полагаю, перед нами результат очередной выходки близнецов Уизли или Маклауда.
      — Скорее, его собственное самомнение — фыркнула Макгонагалл. — Уверена, он пытался сварить какое-нибудь зелье — и вот вам результат…
      Снейп смерил коллегу злобным взглядом, но промолчал.
      — Да, думаю, что близнецы Уизли всё же не стали бы этого делать, — согласился Дамблдор. — Увы, наш коллега был неосторожен…
      И на этом расследование инцидента закончилось — благо, Локхарт обожал лезть в дела, где ничего не смыслит… И искать виновных никто не собирался — даже Снейп, который вечно искал повод придраться к Гриффиндору. Локхарт по его мнению был ещё хуже.

      День закончился без приключений, чем Хендри был разочарован — впрочем, штаны Локхарта были хорошим результатом. С этим согласились все… Рон так и вовсе мечтал проделать что-нибудь подобное со Снейпом, и пришлось его разубеждать.
      — Рон, это глупо, — фыркнул Хендри. — Во-первых, Снейп — зельевар с мастерским званием, и подобную пакость заметит мигом. Во-вторых, он легилемент не из последних, так что он о ней узнает о ней, когда ты её замыслишь.
      — Вроде как легилеменция несовершеннолетних запрещена за исключением медицинских показаний? — спросила Гермиона. — Нет, профессор Снейп, конечно, мерзавец…
      — Это работает не так, — пояснил Хендри. — Ему не надо лезть в мысли, он просто почует твои эмоции и их направление… Ну, а зная нас, он легко догадается, что ты задумал. Так что нет, Снейпа мы оставим на потом. У нас, в конце концов, Локхарт есть, вот и давайте им займёмся.
      — Давайте, — согласилась Гермиона. — Есть у меня пара идей… Но для этого надо кое-что попросить у родителей. Мама точно не откажется — она прочитала одну его книгу и теперь мечтает его унизить. А Хендри пусть с крёстным поговорит — фантазия у него богатая… А там уже и каникулы, можно будет подготовить что-нибудь масштабное.
      — Пиши, — тут же потребовал Хендри. — Локхарт должен быть низвергнут!

      Написала Гермиона тем же вечером, и получила ответ уже утром.
      — Завтра утром, — сообщила она. — Сегодня мама всё сделает, и завтра пришлёт.
      — Пришлёт что? — осведомился неслышно подошедший Снейп.
      — Всеобщая декларация прав человека гарантирует неприкосновенность частной жизни и в том числе тайну переписки, — заявила Гермиона. — Поэтому я со всем должным уважением прошу вас воздержаться от подобных вопросов, сэр. Однако могу вас заверить, что ничего, что было бы запрещено в Хогвартсе, я не получаю.
      Снейп от злости зашипел не хуже той самой малфоевской кобры:
      — Что вы себе позволяете, Грейнджер?! Пятьдесят…
      — Молчать! — взвилась Макгонагалл. — Снейп, вам мало прошлогоднего?!
      — Знаете, Северус, вы снова переходите все границы! — возмутился Флитвик. — Законы одинаково действуют по обе стороны Статута — уж вы-то должны знать!
      — Знаешь, Северус… — вздохнул Дамблдор. — Зайди, пожалуйста, в мой кабинет сразу после завтрака — у тебя ведь нет первого урока, я не ошибся?
      Разочарованный вздох прокатился по залу, Снейп позеленел от злости, но замолчал.
      — Жаль, — хмыкнула Гермиона. — Самого интересного мы опять не увидим… Ладно, после уроков поговорим.

      День прошёл без приключений, и после уроков, собрав компанию в спальне второкурсников, Гермиона сообщила:
      — Вы знаете, что такое пурген?
      — Какое-то очищающее зелье? — предположил Невилл.
      — Ну, можно и так сказать, — хихикнула Гермиона. — Это слабительное. Мама пришлёт капсулы с ним — их можно будет незаметно растворить в соке или в супе, и тогда…
      Близнецы Уизли переглянулись и хором произнесли:
      — Гермиона…
      — Страшная…
      Хендри демонически захохотал.

      На следующее утро сова принесла Гермионе конверт, который она, не распечатывая, сунула в карман и подмигнула Хендри. Локхарт был обречён…
      За обедом поднятая заклинанием капсула упала в суп и была съедена — и после этого Локхарта никто не видел. Зато слышали все желающие — Локхарт засел в ближайшем к Большому залу туалете и оттуда громогласно обвинял всех в покушении на свою особу. Его, разумеется, никто не слушал — надоедливый самовлюблённый глупец взбесил даже Снейпа, который проигнорировал требования безоара и прочих противоядий… Более того, он даже не попытался найти виновных. Да и никто не пытался — Локхарт достал всех.
      Подозревали, конечно, близнецов, но Снейп потом несколько дней как-то странно косился на Хендри и Гермиону — особенно на Гермиону. Видно, что-то понял…

      — Летнее Дитя, — Луна Лавгуд, как ни в чём не бывало, уселась за гриффиндорский стол. — Что-то случилось в замке — из него бегут пауки.
      — В смысле?
      — Пауки убегают из замка, — повторила Луна. — Все. На улицу. В декабре.
      — Может, их спугнули морщерогие кизляки? — ехидно осведомилась Гермиона.
      — Пауки с ними дружат, — серьёзно ответила Луна. — Но они бегут в зиму — значит, их гонит Лето.
      Гермиона на это только закатила глаза. Хендри же крепко задумался — Луна выражалась весьма своеобразно, но всегда абсолютно точно, так что об её словах стоило поразмыслить… Пауки чем-то напуганы, причём настолько, что бегут, несмотря на погоду. Что могло так напугать пауков? Только хищник или резкое изменение условий. Условия не менялись — значит, хищник. Ужас Слизерина? Возможно… Но что это за хищник, да ещё и связанный со Слизерином — который, как говорят, был тот ещё жук?
      Изложив всё это, Хендри вопросительно посмотрел на друзей.
      — Бредовая идея, — тут же заявила Гермиона. — Настолько бредовая, что может даже оказаться верной. Правда, я таких хищников не знаю — надо Хагрида спросить. Он уж точно должен знать, что это за тварь. После уроков сходим?
      — Сходим, — согласилась Луна. — Рон?
      — У нас с Шеймасом отработка у Флитвика, — вздохнул Рон. — Идите без нас… А я кое-что спрошу — дедушка про одно заклинание писал…
      Переписка Рона с Септимом Уизли была вообще делом удивительным — старшее поколение с младшим почему-то не ладило и с внуками не общалось — но Рон пожаловался деду на Локхарта, и тот не просто ответил, но ещё и дал пару советов. Пустить их в ход без подготовки не получилось, но к сведению советы приняли…

      Хагрид пребывал в меланхолии — кто-то перебил у него всех кур. Следов не осталось, но пропала только одна птица, так что Хагрид грешил либо на хорьков, либо на джарви — тех и других в Запретном лесу хватало.
      — Да, не повезло, — сочувственно вздохнул Хендри. — А из Хогвартса пауки сбежали… Как думаешь, отчего?
      — Дык это… Чуют чего-то… — туманно ответил Хагрид. — В прошлый раз тоже…
      — Прошлый раз? — немедленно заинтересовалась Гермиона.
      Хагрид отпирался, но под напором Маклаудов и Гермионы сдался и рассказал о прошлом открытии Тайной комнаты, смерти Миртл Уоррен, акромантуле и Томе Риддле. А также об аресте и сломанной палочке.
      — Хагрид… — подвёл итог Уллем. — Ты крут, но как-то вообще…
      — У него звери на чердаке, — дополнил Хендри.
      — Ну это… Вроде того, — согласился лесничий. — Я ж всех зверюшек люблю, эт точно. Ну и они меня, не без того… Э, да ведь пора вам!
      И действительно, до отбоя осталось не так уж много времени, да и Хагрид явно рассказал всё, что знал. Правда, вопросов от этого только прибавилось…

      А в замке выяснилось, что оцепенели Пенелопа Кристал, староста Рейвенкло и девушка Перси Уизли, и Почти Безголовый Ник, что уже не лезло ни в какие рамки.
      — Ну вот, — высказалась Гермиона, — теперь мы точно знаем, что это не яд. Следовательно, часть вариантов отпадает… Интересно, школу закроют?
      — Это же маги, — фыркнул Хендри. — Здравый смысл им неведом. Поэтому закрыть Хогвартс и как следует его прочесать придёт в голову разве что Сириусу, но ему никто не даст… Разве что каникулы начнут пораньше, да и то вряд ли.
      Однако именно так и произошло — за обедом Дамблдор объявил, что каникулы начнутся на неделю раньше. В связи с особыми обстоятельствами… Восторга новость не вызвала ни у кого — не тот случай. Наследник Слизерина и его ручной монстр, кем бы они ни были, своего добились — школа оказалась на грани паники.
      — Могу спорить, что дополнительная неделя ничего не даст, — изрекла Гермиона. — И меня не оставляет чувство, что правильный ответ где-то рядом, но где? Мы упустили что-то важное, но я никак не могу сообразить даже, где его искать…
      — Истина в вине, — задумчиво сообщила Луна, заглянув в кубок с соком.
      — О, а ты откуда тут взялась? — Рон, рядом с которым обнаружилась Лавгуд, только что не подскочил.
      — Пришла. Ведь садиться за стол другого дома не запрещено. Хочешь сыру?
      Рон был ошарашен и сыру не хотел. Зато Шеймас, Хендри и Гермиона отказываться не стали — и обсуждения прекратились сами собой. Но только до вечера…

      Компания собралась в пустом классе, и Гермиона, постучав по парте, сообщила:
      — Поскольку наше расследование зашло в тупик, я предлагаю его на эту неделю остановить. А потом, когда начнутся каникулы, соберёмся у Хендри и устроим мозговой штурм…
      — Думаешь, поможет? — спросил Рон, задумчиво черкая в свитке. — И можно будет близнецов позвать — они, конечно, с приветом, но мозги у них работают…
      — Можно, — согласился Хендри, переглянувшись с Гермионой. — И Сириуса надо спросить, если он приедет. Вот уж кто наверняка знает… И надеюсь, напоминать, что по одному ходить не стоит, не требуется?
      Все синхронно кивнули.
      — Ну вот и отлично, а теперь, к сожалению, пора делать домашку… — Хендри поморщился. — А Снейп, как всегда, свято уверен, что ничего, кроме зелий, у нас нет.
      — Профессор Снейп, — машинально поправила Гермиона.[/fragment]

[fragment="Тайны школы"]Семестр начался нервно — монстра так и не нашли, и все боялись новых нападений… Почти все — Хендри и его компания готовились к операции против василиска. Готовились быстро, но основательно — в подземелье могло оказаться много всякого…
      И, само собой, начали они с разведки. Как только расписание утвердили, Гермиона с Луной отправились к Плаксе Миртл и без большого труда сумели её разговорить. Правда, большой пользы разговор не принёс, но кое-что всё-таки открыл…
      Вернувшись в гостиную, Гермиона поманила Хендри и Невилла за собой и поднялась в спальню мальчишек.
      — Итак, Плаксу Миртл я разговорила, — заявила Гермиона, усевшись на кровать Хендри. — Наши теории подтверждаются — всё устроил Риддл. Более того, Миртл и умерла потому, что оказалась свидетелем чего-то странного… Риддл с кем-то говорил, потом зашипел, появились два жёлтых круга, и Миртл умерла.
      Хендри поправил очки, достал блокнот и что-то размашисто зачеркнул.
      — Очевидно, вход в Тайную комнату где-то там, — заявил он. — Но дневник нам всё равно нужен. Не исключаю, что именно он — ключ от Тайной комнаты… Хотя я всё же склоняюсь к паролю на парселтанге.
      — Дневник будет у нас в субботу, — сообщила Гермиона. — И нет, нам не нужно знать, как именно…
      — У нас что, Гильдия воров имеется?.. — поднял бровь Хендри. — Впрочем, неважно. Значит, в воскресенье с утра и займёмся делом. Вопросы есть?
      Вопросы определённо были — но как раз те, на которые ответа не предполагалось. Выдержав паузу, Хендри продолжил:
      — Переходим ко второму вопросу: что бы нам сделать с Гилдероем Локхартом?
      Колин Криви посмотрел на Хендри преданным взглядом и сообщил:
      — Досточтимый мастер, предоставьте это мне! Я приготовил кое-что и сегодня же пущу это в ход. Я уверяю — равнодушным не останется никто.
      — Что ж, поверю на слово, — хмыкнул Хендри. — Надеюсь, это будет нечто действительно ужасное…

      На следующее утро среди старшекурсников царило непонятное оживление, явно связанное с Локхартом. Парни смотрели на него ещё презрительнее, девушки — кто огорчённо, кто с каким-то нездоровым любопытством, а кто и вовсе с презрением. То и дело раздавались шепотки, в которых удавалось разобрать отдельные слова… Лаванда Браун, главная сплетница Гриффиндора, сунулась к Кэти Белл, выслушала её и с круглыми глазами бросилась обратно.
      — Представляете!.. — сообщила она громким шёпотом. — А Локхарт-то, оказывается, из этих!.. А я-то думала!..
      — Из каких? — флегматично осведомилась Гермиона.
      — Ну знаете, из этих! — возмущённо округлила глаза Лаванда.
      — Педик, что ли? — пожал плечами Дин. — Ну нафиг, я к нему больше не хожу!
      — У меня были смутные подозрения, что Локхарт — содомит, — сообщил Хендри, поправив очки, — но их подтверждение меня совсем не радует…
      — Прошлый век, — поморщилась Гермиона. — Не надо натягивать провонявший нафталином сюртук времён Виндзорской вдовы…
      — Нет, понимаешь, — перебил её Дин, — я знаю, что они не виноваты, и вообще, Фредди Меркьюри тоже педиком был, но я же на него не гоню… Но это неправильно как-то, знаешь. Этак скоро уже нормальным быть станет неприлично!
      Гриффиндорцы замолчали, пытаясь осмыслить подобную перспективу, и Лаванда воспользовалась моментом, чтобы спросить:
      — А кто такой Фредди Меркьюри? — и застыла под недоумёнными взглядами почти всего факультета.
      — Волосатая задница Мерлина! Не знать такого?.. — Фред Уизли ударил себя ладонью по лбу. — Хендри, сыграй!
      Хендри извлёк волынку, выдал несколько бессвязных нот, примериваясь, и заиграл. Фред же несколько секунд спустя подхватил мелодию и запел:
      — Ведь мы пустышки, для чего же мы живём?
      Пространств не счесть, я много их прошёл
      И вдоль и поперёк. Кто знает, что я потерял и что нашёл…
      Ещё один герой, ещё один маньяк
      Под занавесом сцены отыграют акт.
      Иди своим путём, кто знает, для чего мы все живём?
      Прекратив играть, Хендри сдул мех, убрал волынку и устало вздохнул.
      — Повезло, что меня учителя в своё время заставили на ней упражняться, — сказал он. — Иначе вряд ли я это сыграл бы… Ну и голос у Фреда, конечно, не тот. Рядом с тёзкой и близко не стоит…

      Собрав вечером всю компанию в спальне, Хендри внимательно посмотрел на Колина и скомандовал:
      — Признавайся.
      — Да не в чем, в общем-то, — пожал тот плечами. — Немного монтажа и правильный расчёт — и дело в шляпе… Слушай, Хендри, а ты можешь хоть патефон достать? А то без нормальной музыки уже тошно.
      — Могу, — согласился Хендри. — Сегодня же и напишу. Ты молодец, Колин Криви… Но скоро станет ясно, что это подделка, и что тогда?
      — А ничего, — пожал плечами Колин. — Осадочек-то останется… Понимаешь, я знаю, что сейчас половина Хогвартса пишет домой об этой новости. Средняя английская домохозяйка, тем более волшебница, не заметит некомпетентности Локхарта и пропустит это обвинение, но педерастия — совсем другое дело. Это понятно и пикантно, это скандал и шумиха. В итоге это может даже поднять продажи… А нам нужно нанести ему серьёзный удар, от которого он уже не оправится. Если бы удалось доказать, что все его подвиги — фальшивка, или что он себе чужие заслуги приписывает… Это было бы идеально. Даже доказательств и не надо — я тут ваш «Пророк» почитал, так это просто ужас! Абсолютно жёлтая газетёнка… В общем, всё это реально, но как — пока не знаю.
      — Значит, пока отложим, — взмахнул рукой Хендри. — Надеюсь, все помнят, что запланировано на выходные?

      Субботнее утро началось с истерики Джинни. Суть её претензий для большинства гриффиндорцев непонятной, но Гермиона, поймав взгляд Хендри, подмигнула.
      Истерика тем временем нарастала, и в конце концов Джинни обвинила Лаванду в краже.
      В ответ Лаванда запустила в неё «Йоркширскими Йети» и попала. Джинни с воем накинулась на неё и попыталась вцепиться в лицо — отттаскивали её двое крепких шестикурсников…
      — Знаете что, — Перси Уизли сжал пальцами переносицу, — это уже переходит все границы. Сестра, ты немедленно отправишься к Помфри — ты на человека едва похожа. Гермиона, ты не знаешь, может, это что-то магловское?
      — Похоже на какую-то зависимость, — Гермиона достала блокнот. — Синдром отмены, вот на что это похоже. Но представить Джинни наркоманкой… Может, какой-то артефакт?
      Перси вздрогнул, побледнел и выскочил из гостиной.
      — Смотрите-ка…
      — Перси, оказывается…
      — Не настолько…
      — Унылый сухарь…
      — Как кажется! — выдали близнецы.

      После завтрака компания снова собралась в пустом классе, и Гермиона торжественно выложила на стол нечто, завёрнутое в проклёпанную кожу.
      — Вот оно! — сообщила она. — Сразу предупреждаю — эта дрянь так и тянет к себе. Что характерно — подписана неким Риддлом. Выглядит она обычным старым ежедневником, но это что-то большее… Писать я не пробовала, но страницы пустые. Пробуем?
      И, не дожидаясь ответа, развернула свёрток, открыла дневник и размашисто написала: «Что, чёрт возьми, ты такое?!»
      Несколько секунд не происходило ничего, а затем надпись растворилась и выступила другая: «Я — хранилище тайн, кладезь запретных знаний… А кто ты?» Гермиона гнусно ухмыльнулась и написала: «Меня зовут Ивоннель Бэнр».
      Ответ, казалось, заставил дневник задуматься — по крайней мере в, пауза оказалась куда дольше, чем предыдущая. Затем последовал ответ: «Бэнр? Такого рода я не знаю. Ты не из Англии? Или не из чистокровных?» На это Гермиона ответила: «Неужели ты думаешь, что я назову настоящее имя?» и добавила комбинацию из точки с запятой, тире и скобки.
      Дневник на сей раз отчётливо завис. Прошло не меньше минуты, прежде чем появился новый текст: «Ты определённо не Уизли. Куда она делась?» «Понятия не имею», написала Гермиона, тяжело вздохнув. Дело обещало затянуться…

      Прошло почти два часа, Гермиона вымоталась, но вытянула из дневника если и не всё, что он знал, то большую часть. Получилось подтвердить почти все подозрения компании, но кое в чём дневник признаваться упорно не желал…
      — Так, народ, — Гермиона убрала карандаш за ухо, — больше я к этой дряни не прикасаюсь. На мозги давит… И тянет силу — понятно, почему Джинни оказалась в Больничном крыле. Зато я уверена, что Тайную комнату без него откроет только Хендри… Поэтому давайте его там и спрячем, и лучше всего — прямо сейчас. Похоже, что эта мерзость всё ещё потихоньку тянет у меня силу…

      Предложение приняли единогласно, и компания, рассыпавшись, отправилась к туалету Плаксы Миртл.
      При этом всем удалось не попасться на глаза Филчу, что само по себе было чудом… А Гермиона ещё и успела написать записку для Макгонагалл, где описывала находки. Когда и как — говорить отказалась и только гнусно ухмылялась в ответ…

      План изначально предполагал только одно — найти вход и забросить туда дневник. Проще некуда… И всё равно не обошлось без проблем.
      Первым делом появилась сама Миртл. Повисела под потолком, обозревая компанию, и спросила:
      — Вы ведь собрались покончить с собой, правда? Как здорово! Я так соскучилась тут!..
      — Мы хотим помочь тебе освободиться от оков Сансары, — сообщила Луна, — и достичь нирваны. Но для этого мы должны найти твоего убийцу и убедить его раскаяться, а ты — простить его. Тогда ты освободишься от цепи перерождений…
      Миртл нырнула в унитаз.
      Хендри фыркнул, прошёлся туда-сюда и остановился перед особо замызганным умывальником, разглядывая нацарпанную на кране змею.
      — По-моему, нам сюда, — заявил он, поправив очки. — Пробуем?
      — Пробуем, — согласился Уллем, и Хендри, не дожидаясь остальных, зашипел на кран.
      Это сработало — раковина опустилась, открыв довольно широкий и крутой спуск.
      — Труба, — отметил Рон очевидный факт. — Грязная. Интересно, с чего бы Слизерину устраивать вход в женском туалете?
      — Ну, во-первых, вряд ли это главный вход, — Гермиона засветила Люмос и рассматривала кладку, — а во-вторых, тысячу лет назад туалеты выглядели совсем не так. Ну ладно…
      Дневник полетел вниз, Хендри закрыл проход… И тут же в дверях появился Снейп.
      — Так-так… И что, позвольте узнать, вы здесь делаете?
      — Беседуем об истории канализации в Европе, профессор, — радостно сообщила Гермиона. — Не хотите присоединиться?
      — Вон отсюда! — рыкнул Снейп.

      На следующий день компания собралась в библиотеке — якобы делать уроки. Устроившись так, чтобы не привлекать лишнего внимания, Гермиона положила на стол папку и сообщила:
      — Этого мало. Этот дневник, Ллос его побери, сказал так мало полезного, что придётся повторить допрос, и хорошо, если один раз. Риддл уже тогда был редкостным демагогом, и если убрать всю воду, то мы получили очень немного. Правда, окончательно подтвердили, что он и есть Самозванец… И что этот конструкт создан вскоре после смерти Миртл. Вот же Дикси Флэтлайн выискался… Ну ладно, давайте подумаем, что… Перси, ты с ума сошёл, что ли?!
      Перси Уизли ворвался в библиотеку, обвёл собравшихся безумным взглядом и спросил:
      — Джинни не видели?
      — Не видели, — покачал головой Хендри. — Разве её выписали?
      — В том-то и дело, что нет! Помфри отлучилась на несколько минут, дверь не заперла — и Джинни ушла. Куда, зачем… Если увидите — верните, ладно?
      Перси унёсся прочь, а компания переглянулась, и Луна, отвечая на очевидный вопрос, сказала:
      — Без вариантов. Пойдём, пока не поздно…

      Проход был закрыт, но на раковине сидела подозрительно довольная Миртл.
      — Миртл, ты когда-нибудь слышала хлопок одной ладонью? — спросила Луна.
      Миртл взлетела под потолок.
      — Миртл, ты не видела рыжую девочку-первокурсницу, похожую на него? — Хендри хлопнул Рона по спине.
      — Она? Была, шипела-шипела, а потом тут открылась дыра, и она туда спрыгнула, — заявила Миртл. — Теперь она тоже станет привидением!
      — Ta ma de! — выругался Хендри и добавил пару ругательств на парселтанге.
      Видимо, Салазар Слизерин не был терпеливым человеком — ну или слишком часто ставил пароль спьяну и потом не мог его вспомнить, потому что проход открылся, причём явно быстрее, чем в прошлый раз.
      — Мантиям конец, — констатировала Гермиона. — Ну что, вперёд?

      Спуск оказался впечатляющим, хотя и недолгим. Финиш тоже — хотя строитель явно позаботился о безопасности и приземление обошлось даже без ушибов. Правда, и на ногах удержались только Хендри, Гермиона и Луна.
      Коридор, в котором оканчивался спуск, оказался просторным, слабо освещённым какими-то скрытыми светильниками и буквально засыпанным крысиными костями.
      — Разве василиск ест крыс? — осторожно спросил Шеймас, разглядывая пол. — Или он до того оголодал, что и крысы пойдут?..
      О том, что гриффиндорцы явно вкуснее крыс, можно было и не говорить…
      Гермиона вывела палочкой замысловатую петлю, посмотрела на тускло замерцавшие кости и сообщила:
      — Они тут со времён Основателей копятся. Пошли дальше, тут ничего интересного.
      Невилл, помявшись, нагнал Гермиону и спросил:
      — То заклинание… Откуда ты его знаешь и что это такое?
      — Ты про датирующее? — рассеяно уточнила Гермиона. — Мэг научила. Оно определяет возраст любых останков, и только, с живыми это не пройдёт.
      — Ясно… — пробормотал Невилл, думая о чём-то своём.

      Коридор вскоре окончился огромными пафосными дверями, изукрашенными змеями с изумрудными глазами. Магии в них не было ни капли, но искусство неведомого резчика заставляло их казаться живыми… Поежившись, Хендри снова зашипел, и двери, глухо заскрежетав, медленно открылись.

      За ними оказался зал, не уступающий Большому, в центре которого стояла огромная статуя старого мага с редкостно неприятным лицом. У ног статуи, скорчившись, лежала неестественно бледная Джинни, а рядом стоял незнакомый парень лет пятнадцати на вид, одетый по моде полувековой давности.
      — Ты всё же пришёл, Гарри Поттер, — глумливо заявил он. — Ты трусливо прячешься…
      — Меня, — перебил его Хендри, — зовут Хендри Маклауд Поттер. Но тебе, Томми-недоумок, это не поможет!
      — Молчать! — заорал Том, обернулся и зашипел:
      — Говори со мной, Слизерин, Первый из Четырёх![/fragment]