Удел безруких

“Такая работа - не до комаров!”
(с)

Здравствуйте!

Я - суперлинкор Тумана.

Как я им сделался, и чью шкуру носил прежде - неужели вы пришли по заявке ради этих маловажных подробностей?

Нет уж, как говорит безмерно уважаемый мною док Рау Риано: “Если человек жив и находится в безопасности, то все, случившееся с ним прежде, имеет значение разве что для мемуаров”.

Мемуары писать я пока что не планирую. Я жив и, насколько можно судить, мне никто не угрожает. А хоть бы и угрожал: одного только главного калибра у меня три башни по три ствола, и стволы те восемнадцатидюймовые. Четыреста шестьдесят миллиметров, то есть. Крейсерский ход у меня шестьдесят узлов - меньше ста двадцати километров за час, но не сильно меньше. Залп мой тринадцать с половиной тонн. Водоизмещение за шестьдесят тысяч - знаменитые “Саратога”, “Лексингтон”, “Индепенденс” немногим тяжелее.

Боже, как я хорош, как сильны мои мощные лапищи!

Э, гхм... Кажется, это слова из другой сказки.

Здесь моря бороздят корабли Тумана. Позже расскажу, что такое Туман. Сейчас важно, что на каждом корабле имеется вполне человекоподобное воплощение, аватара корабля. И вот, по неизъяснимой прихоти неведомого создателя, все эти аватары - красивые девушки.

За одним небольшим исключением, как мне любезно сообщает зеркало.

Здравствуйте, девушки, давайте знакомиться.

Я суперлинкор Тумана, очень приятно!

Сейчас только надо узнать, где меня выкинуло и какое там тысячелетье на дворе. Вон, вдоль восточного горизонта чья-то шаланда дымит...

Стоп, как это дымит? Людишки, что ль, плавают? Непорядок! Адмиралтейский Код не велит. “Всякий, покинувший сушу, должен исчезнуть в Тумане”.

Подожди, размахался тут шашкой. Сперва дату-время спросить надо. Как там в песне поется: “Норд-вест, гудки-синева, сумасшедшее соло радиста”...

***

Радист осторожно положил наушники на консоль и помял-подергал отдавленные чашками уши. Слышал он от боцмана, потомка эмигрантов, что русским сам черт не брат, и потому они даже в “ревущих сороковых” могут плавать пьяными.

Но чтобы настолько?

Радист еще раз прокрутил запись. Огромный корабль, военный. Кэп с механиком до сих пор спорят, что за оно и чье оно: ведь линкоров сегодня ни у кого нет. Родные британские давно разрезаны. Американские последний раз отметились во Вьетнаме. Но это же на противоположной стороне земного шара! Чисто теоретически, какая-нибудь “Айова” или “Миссури” могли бы оказаться здесь, время тревожное... Но тогда где ордер сопровождения? Где противолодочная мелочь, где “самолет-ковбой” со шляпой радиолокатора на спине, где танкер и транспортник плавучего тыла?

Радист прокрутил запись в третий раз. Нет, придется все же трал выбирать и везти пленку офицерам разведки. Вот неизвестный корабль запрашивает время и дату, место нахождения. Голос ровный. Язык - вполне разборчивый “морской английский”, худо-бедно известный даже филиппинским пиратам. Вот ответ. А теперь повторный запрос, голос уже сильно удивлен. Ответ - и сразу же новый запрос... По голосу ясно: врет. Все он хорошо разобрал, просто поверить не может.

И, наконец, рев укушенного в задницу кашалота, дрожат стенки радиорубки:

- Какой, в п*зду, восемьдесят второй год?!! Какие, на*уй, Фолкленды?!!

***

Фолкленды - это такие острова в южной части Атлантического Океана. Столица у них Порт-Стэнли. Живут на островах с какого-то перепугу англичане, хотя до Лондона, “зис кэпитал оф зэ грит бритэн”, как и до самой “грит бритэн”, отсюда половина глобуса ровно.

Атлантический Океан - это такая канава между Европой и Америкой, залитая соленой водой на все четыре километра глубины. Во время оно канаву пересек Христофор Колумб, а задолго до него викинги Лейфа Эриксона, а задолго до них египтяне на папирусных лодках-плотах имени Тура Хейердала, Юрия Сенкевича и бессмертной передачи “Вокруг света”...

Нет, ну как так меня угораздило?

Акула глухая или, блин, свисток без дырочки?

Где мое Японское Море? Где ледяная владычица Конго, где веселая Симакадзе, где эксцентричная на всю голову Акаси? Кого мне поражать весом залпа и лихостью маневра? Перед кем выделываться?

Почему год не две тысячи сороковой, а всего лишь одна тысяча восемьдесят второй? Над просторами одной шестой части суши еще даже не брезжит лысина Горбачева. В Белом доме сидит еще, кажется, Рональд Рейган... Как там его Башлачев припечатал: “Вор, ковбой и педераст - поставил мир на ядерную карту”.

А в Британии, промежду прочим, правит “Железная леди” Маргарет. И совсем скоро - в апреле-мае одна тысяча девятьсот восемьдесят второго года - начнется Фолклендский кризис. То есть вот прямо тут, вокруг меня, оно и вскипит. Поплывут корветы и фрегаты, полетят, затмевая небо, армады в количестве аж пятнадцати самолетов. Начнут кидаться бомбами-болванками тридцатилетней давности, купленными по бедности у штатовцев - и, всем на удивление, угробят этими бочками с цементом самоновейший эсминец “Шеффилд”. Или не угробят? Или это “Сэр Галахад” сгорит, который вовсе из транспорта наскоро в авианосец перелицован? Интернет остался в будущем, мне же теперь и спросить не у кого... Помню только, что бравые моряки Ее Величества с футуристично-атомных подлодок начнут пулять старинными прямоходными торпедами по вовсе уж антикварному крейсеру “Генерал Бельграно” - и таки утопят старика.

Надо, кстати, послушать округу - вдруг там уже кто подкрадывается на перископной глубине, а у меня даже и флага нет, и получаюсь я форменный пират. Корсар, гроза морей, иху мать.

Но чей мне поднимать флаг?

Ох, сколько вопросов...

Ладно. Попал так попал - придется думать о сложных вещах.

Но я же не работать попадал! Я же попадал за приключениями!

А ведь говорил мне Сашка Привалов: есть приключения духа - и есть приключения брюха. Что мне стоило послушаться!

Теперь вот: брюха нет - чеши затылок.

***

Затылок у адмирала флота оказался чисто выбрит - как и положено эталонному офицеру. И сам вид адмирала - от начищенных форменных туфель до белейшего воротничка - хоть сию минуту на плакат... Простая дубовая дверь, бронзовая ручка...

Вошли, адмиральский затылок сместился влево. Мундиры флотских, пиджаки партийных расточились в разные стороны. Вошедшие расселись по гнутым венским стульям, за прямоугольным полированным столом, в помещении, не имеющем отчетливых примет времени или места. Неспешно раскрылись папки с золотыми тиснеными буквами. Повернулись гладко выбритые, привычно-внимательные лица.

И лишь дрожание век - едва заметное! - выдало волнение докладчика - командующего Тихоокеанским флотом Союза Советских Социалистических Республик.

- Товарищ генеральный секретарь, в районе Фолклендских островов наших надводных кораблей нет.

Товарищ генеральный секретарь потер собственные набрякшие веки. Постучал по зернистому черно-белому спутниковому снимку, не подозревая, что именно этим жестом именно в данную минуту по точно такому же снимку раздраженно стучит пальцами президент “юнайтед стейтс оф америка”, и точно так же раздраженно спрашивает:

- У меня что, галлюцинации? Я один вижу здесь трехбашенный линкор?

И адмиралы по обе стороны глобуса совершенно синхронными жестами поправляют своих главнокомандующих:

- Товарищ первый секретарь...

- Господин президент...

- Размеры указанного корабля...

- Водоизмещение намного превышает...

- Подобных кораблей, за исключением японцев, никто просто не успел построить.

- Почти семьдесят тысяч тонн водоизмещения - это уже больше, чем линкор.

- Это супер-линкор!

И товарищ генеральный секретарь коммунистической партии Советского Союза, и капиталистический почти всенародно якобы избранный президент рявкают в один голос:

- Ну и чей это супер-линкор?! Где государственный флаг? Почему нет противолодочников? Где крейсера ПВО? Почему этот ваш супер-нахер - один?

***

А в самом деле, где остальной Туманный Флот? В квантовой сети он же никуда не делся!

Сначала: что такое вообще Туманный Флот?

Спросите лучше у сороконожки, с какой ноги она левый поворот начинает. Больше шансов дождаться ответа.

Чисто внешне выглядит все простенько, но чистенько. Есть ядро и есть корпус корабля, на четверть или больше состоящий из серебристой нанопыли. Ядро тем корпусом управляет. Ревет на форсаже или шелестит в полусне главная энергоустановка. Водометы прокачивают килотонны воды, двигают корабль по волнам. Грозные орудийные стволы, каждый толщиной в сосну, внутрь ствола Брюс Уиллис легко втащит Арнольда Шварцнеггера, дремлют на стопорах. На неестественно гладких кроваво-красных бортах - без пятнышка ржавчины, без вмятинки-царапинки! - переливаются золотом угловатые светящиеся узоры. А ежели в бою отстрелят чего, ядро из нанопыли тотчас новую деталь отформует, зарастит пробоины... И уж как влепит в ответ - кто не спрятался, я не виноват!

Внутри посложнее. Собственную биохимию мало какой человек способен сходу разъяснить случайному собеседнику. Скажу в меру собственного понимания: квантовая сеть состоит из событий. События могут иметь временную координату - а могут и не иметь. Соответственно, события могут совпадать или происходить параллельно, ветвиться, снова склеиваться, пересекаться и собираться в узлы - без переводчика паутины не понять, как без компьютера не прочитать сырой массив циферок на жестком диске или там в оперативной памяти.

А процессор-переводчик, транслятор из незримого, невообразимого человеком квантового пространства событий в пространство Римана-Эйнштейна, в земную физику - это вот и есть ядро. Ум, честь и совесть каждого туманного корабля, от шлюпки до суперлинкора.

Ну так вот же он, весь флот! Вот же все квантовые узлы, все ядра в полной исправности...

Только все они там - в две тысячи сороковых годах.

За одним небольшим исключением, как мне любезно сообщает зеркало.

Я-то здесь, в одна тысяча девятьсот восьмидесятых.

Ну нет в квантовой сети понятия времени!

Это получается, мне еще повезло: мог бы к трилобитам попасть или к динозаврам. И отображался бы на реальность в форме какого-нибудь кальмара. Мегатойтиса там или вообще кархародона.

Мама дорогая, роди меня обратно! То есть, в общую песочницу, в тогда, когда все прочие кораблики. Я буду хорошим, честно-пречестное слово!

Так, что значит: “неизвестное определение “когда”?

Как это: “сформировать событийное воплощение понятий “время”, “течение времени”, “раньше”, “позже” ?

Орудия на ноль, машинам стоп!

Насколько я помню канон, эти самые аватары, которые девушки, которые там, в будущем - они же появились на Туманном Флоте ради как раз-таки чувства времени. Как линейка - грубый эталон пространства, так аватара для каждого туманника эталон времени. Наподобие внешнего времязадающего синхронизатора. Как пьезокварцевый резонатор в компьютере, который отщелкивает эти самые гигагерцы.

А если эталона времени нет, получается - аватар тоже нет.

Они еще - пока - уже - или как сказать? В общем, не существуют.

Что-то мне это все не нравится!

***

- Что-то мне это все не нравится, senior tenente... - рулевой закладывает очередной круг, никак не решаясь направить катер погранохраны к высокому алому борту с золотистыми узорами.

- А чего ты ждал от штабных? - лейтенант впился в бинокль, но тщетно: ни трапа, ни высадочной площадки... Внезапно лейтенант понимает, чего еще не хватает: передающегося через воду рокота турбозубчатых агрегатов линкора. У него что, машины заглушены вовсе? Он болтается без хода здесь, ввиду Мальвинских островов? Здесь, в “ревущих сороковых”, где шторма опрокидывают сухогрузы-десятитысячники, а длинные танкеры ломают, как палку о колено? И как он собирается просыпаться при начале шквала? Сколько ему придется поднимать пары?

- Матерь Божья, святой Яков! - лейтенант наспех осеняет себя святым крестом и приказывает:

- Подходим к правой раковине. Абордажная группа, на исходные. Хосе, кончай трястись, правь к борту!

Рулевой Хосе крестится степенно, как полагается главе семейства. Молитву шепчет неслышно.

Абордажники в гидрокостюмах забрасывают на спину чехлы автоматов, заученными движениями вытаскивают и раскручивают на руке кошки. Говорят, у гринго для этого есть специальные арбалеты. Но то гринго, у них чего только нет...

Здесь Мальвинские острова, которые британцы зовут Фолклендскими. Здесь нет гринго, их суперкаров, супермаркетов, суперагентов ноль-ноль-семь, супер-часов с встроенным пистолетом, рацией и мини-баром.

Здесь боевые пловцы аргентинского флота - buzo taktiko, временно изображающие из себя пограничную охрану. И они достаточно круты, чтобы справиться без джеймсбондовских примочек.

Можно долго спорить, чей спецназ круче на уровне организации или стратегии применения. Но выжать бойца до капли, до планки, до предела - минимально необходимое условие для входа в очень престижный, очень мужской клуб.

Конечно, спецназом войну не выиграть - это минус. Но спецназа много и не нужно - это плюс. Так что даже не самая богатая страна вполне осилит хорошую подготовку одного-двух батальонов. Боец любого спецназа учится столько, сколько живет. Утром продавец перевязывает шпагатом покупки, улыбается и приглашает заходить еще - а боец в обвязке, раскорячившись на стене пауком, выстреливает по движущимся мишеням ежесуточные тридцать патронов. Вечером фермер или таксист загоняет машину остывать в гараж - а боец спецназа, обработав свежие синяки, вникает в тонкости внутренней баллистики очередной специальной винтовки либо там пулемета, который обычные призывники вряд ли когда увидят, а не то, чтобы получат в руки. Наконец, перед закатом солнца ученый сосредоточенно изучает препарат или там график - а боец сидит за самым быстрым в стране компьютером и отвечает на вопросы самой хитрой в стране программы.

Сухопутчиков экзаменуют по колесно-гусеничной технике и самолетам, а боевых пловцов натаскивают, понятное дело, на флот. Что за корабль? Когда спущен и где принят на вооружение? Кому и когда перепродан? Какие реконструкции проходил? Где служит сегодня? Чем вооружен? Сколько в экипаже матросов, офицеров, комиссаров? Если потоплен, то кем, когда, в каких обстоятельствах? Какие выводы воспоследовали? Какой класс кораблей предложен взамен? Быстрее, быстрее, ответ на тесты должен уложиться в сорок секунд!

После десяти лет подобной дрессировки не узнать военный корабль, когда-либо произведенный на планете Земля, боевой пловец не может. Физически не может, как велосипедист не может разучиться ездить, а дельфин - плавать.

И вот что делать, если даже отлично вышколенные бойцы корабль не узнают? Если никакая подготовка не помогла?

Лейтенант не отрывает взгляда от окуляров. Линкор все ближе и контуры все зримей. Контуры несложные: нет изящной погиби борта, восходящего полубака, подобно японцам “Ямато” и “Мусаши”. Нет разновысотных объемов, неповторимого изящества итальянского “Джулио Чезаре” или “Литторио”. Наконец, башен главного калибра всего три, а надстройка и вовсе одна - то есть, это и не “Бисмарк”. Башни трехорудийные - значит, и “Кинг Джорджем” он тоже не является.

Ну, а всяких там “Айову”, “Нью-Джерси”, “Миссури”, “Висконсин” боевой пловец buzo taktiko узнает и в ночь, и в туман - они-то пока что на ходу. И в любой момент способны оказаться у берегов Патагонии. Особенно сейчас, когда война за Фолкленды вот-вот начнется.

А этот линкор лейтенант узнать не может. Просто: на Земле таких не строили.

Первое, что поражает в неизвестном корабле - раскраска. Больно уж он красный, причем везде. Обычно корабли красные ниже ватерлинии, кирпично-коричневые от свинцового сурика, чтобы не лепились к бортам безбилетные моллюски, чтобы гладкий металл не обрастал и не замедлял движения. Но выше ватерлинии гражданские суда черные, темно-зеленые или синие, а пассажирские лайнеры снежно-белые.

Военные же корабли чаще всего грязно-серые, “шарового” цвета. Или разрисованы камуфляжем, разбивающим цельный силуэт на маловнятные куски с неровными краями - чтобы матерящиеся наводчики видели в прицелах облако или комок, чтобы не дать зацепки для перекрестия дальномера.

Неизвестный корабль о скрытности не заботится. Плевать ему на маскировку: чем ближе, тем очевиднее, что борта словно бы светятся приглушенно-малиновым. Башни главного калибра простейшей рублено-кирпичной формы - и кирпично-красного же цвета; тени под ними кроваво-багровые. Надстройка чем выше, тем розовее, тем светлее тон. Мелкие башни, выступы радаров, труба - просто алые.

И везде, по всему корпусу, разбросаны значки светло-золотого цвета, и вот они уже недвусмысленно сияют - смотреть больно. Значки заковыристые, все больше ушибленная молотом каракатица, вдобавок осененная раскрытой книгой. Но вот мелькнул рисунок, знакомый Южной Америке со времен Сальвадора Альенде и его недолгой дружбы с коммунистами... А еще знакомый по тлеющей уже который год войне соседей-перуанцев с маоистами из “Сендеро Луминосо”.

Серп и молот!

Алый корабль, усыпанный золотыми значками, что клубника семечками. Корабль, единственный раз выходивший на связь вчера вечером - и с тех пор молчащий на всех диапазонах... Три башни главного калибра - насколько лейтенант может судить, не уступающие “Айове”. Шесть башен промежуточного - похоже на шестидюймовки. Ну и там всякая мелочь: зенитные автоматы, антенны, металлические бревна дальномеров... Ничего себе кораблик.

Нам бы сейчас такой, думает внезапно лейтенант. Взамен старикашки “Генерала Бельграно”. Тогда бы англичане точно утерлись. Им, помнится, единственный гордый “Бисмарк” сколько проблем доставил. А “Тирпиц” и вовсе одним своим существованием полгода не позволял проводить конвои в Murmansk.

- Людей... Не вижу. Иллюминаторов, дверей, люков - не вижу! - шепчет Хосе и снова крестится. Абордажники не крестятся - они даже среди buzo taktiko больше buzo, чем taktiko. Прикажут им притащить Сатану из преисподней - только спросят, кому сдавать.

Катер уже вплотную у самого борта; лейтенант прикасается к темно-вишневой стене - металл... Но под рукой ощущается, словно гаревая дорожка стадиона.

Жест - абордажники забрасывают кошки. Рывок - якорь забрал. По тросикам кошек втягиваются наверх веревочные трапы. И уже по лесенкам на высоту пятого этажа вползают четыре двойки абордажников.

Кормовая площадка. Решетчатые стрелы кранов. Четыре башни со счетверенными пушками, словно громадные пни на вырубке, выбросившие по четыре побега разом. Вращающийся дом кормовой башни главного калибра, из него три жерла, куда человек влезает чуть ли не с плечами. Стволы на стопорах, но почему-то расчехлены. Абордажники ежатся, однако же приказ выполняют: обходят, как при обыске, по часовой стрелке, честно пытаясь все осматривать и запоминать. Но площадка, куда влезли боевые пловцы, самую малость не дотягивает размерами до волейбольной, и осмотр затягивается. И вот уже среди гулкой металлической пустоты оказывается не дотерпевший до доклада лейтенант.

***

Лейтенант несколько потеряно крутится посреди юта. У моего прототипа там ангар для гидросамолетов-корректировщиков, просторная пустая площадка. Я наблюдаю за парнем через камеры. Выходить аватаром к настороженным автоматчикам никакого желания. Имя лейтенанта я уже знаю. Тупым службистом из погранохраны он только прикидывается. На самом деле он капитан морской пехоты Педро Джакино.

Как узнал? Ну, в непринятии квантовой сетью понятия “время” есть и свои плюсы. То есть, на моей мировой линии агентство DARPA еще не запустило интернет. Зато на той мировой линии, что вьется в две тысячи сороковых, интернет уже имеется. Квантовая сеть включает в себя и обе названные линии - и массу еще иных. Вот, кстати, надо как-то при случае глянуть, кто же там Кеннеди хлопнул. И где там Янтарная комната зависла. И кто заныкал крест Ефросиньи Полоцкой. И... И вообще!

Но это потом. Как руки освободятся.

Короче, включился я в ту часть квантовой паутины, что в будущем (относительно меня) - и вот он интернет. Конечно, протоколы сиамских мудрецов или пульт управления планетой мне так просто не найти. Увы, в квантовой физике я величина мнимая. Спросите лучше Фейнемана, Планка или Шредингера. Но подключиться к привычным серверам у меня мозгов хватило.

И вообще, нафига меня так вызывающе разрисовали под пламенного комиссара, если никаких сверхспособностей? Это даже нечестно как-то!

Но я отвлекаюсь - у меня же гости на крыльце стынут. Март-апрель в южном полушарии начало “унылой поры, очей очарованья”. И дубарь здесь, в море, как положено, собачий... Маску на изображения - может, еще кого удастся опознать? И что там, в будущем, пишут про единственного, установленного точно?

Пишут, что нехорошая судьба у капитана Педро. Застрелят его. И уже скоро. Сегодня двадцать пятое марта, плановый штурм Фолклендов назначен на двадцать пятого мая - но в Аргентине демонстрации, “состояние, близкое к недовольству”, чуть-чуть не бунт. И тамошнему главнюку позарез нужна маленькая, но очень победоносная войнушка, и чтобы непременно сейчас. Народ в Латинской Америке горячий, до мая может и не дотерпеть.

Россия это уже проходила. Можно даже сказать, что Советский Союз и появился по итогам русско-японской войны. Но история учит лишь тому, что голос ее никому не слышен. Так что ровно через неделю, второго апреля тысяча девятьсот восемьдесят второго года, потомки конкистадоров попрут на губернаторскую резиденцию англичан в Порт-Стэнли, где бравый дон Педро и поймает свои девять граммов между каской и бронежилетом.

Я никогда не думал, что просто стоять в стороне так тяжело. И знаю-то про капитана фоточку из интернетика - ни возраста, ни характера. Может, он мудак полный, угнетает подчиненных, лижет жопу начальнику, жену тиранит, а кошек вовсе не любит. Но промолчать все равно не получается, и я включаю ближайший к гостям динамик.

***

Динамик произнес на несколько устаревшем, слишком уж грамматически правильном испанском:

- Дорогие гости, приветствую вас на борту. Что привело вас в столь холодный осенний день на продуваемую всеми ветрами ютовую площадку? И зачем вы притащили автоматы? Сохрани и спаси Пресвятая Дева и покровитель Испании Святой Яков - неужели вы тут полагали найти цели для калибра “семь-шестьдесят-два”?

Абордажники настороженно крутанулись - никакого движения. Только свист океанского ветра, только серое небо надвигающейся осени; под мутным днем особенно ярко алеют борта и надстройки неизвестного корабля, особенно издевательски мерцают золотистые узоры.

- Лейтенант пограничной службы Мартин Хосе Рикардо Бейли! С кем имею честь беседовать?

- Сеньор капитан морской пехоты Педро Джакино не приходится ли вам братом-близнецом?

Надо признать: капитан, который типа лейтенант, ничем себя не выдал. Вскинул правую бровь к серому небу: дескать, вспоминаю. Помолчал значительно и ответил:

- Как сеньор мог слышать из моего представления, капитан Джакино мне даже не однофамилец. Могу ли я побеседовать с командиром либо старшим офицером данного корабля?

- Предмет беседы?

Лейтенант, который капитан, колебался всего полторы секунды:

- Мое правительство заинтересовано в военной помощи на море, в преддверии обострения международной обстановки. Вы не подняли никакого флага. Отчего бы вам не поднять наш?

Ничего себе ребята подготовлены, на ходу подметки рвут! Вот это я понимаю, скорость реакции и понимание политического расклада. Только на борт влез, еще ноги не вытер - и уже вербует. Простенько так, по-лейтенантски. А что стесняться: и черти тоже снятся!

То есть, изменение истории здесь начнется с отмены Фолклендской войны. Десяток моих ракет по каким-нибудь мертвым скалам всем продемонстрирует чего надо, англичане поостерегутся влезать. И Аргентина просто заберет Фолкленды себе. Переименует в Мальвинские острова...

И “железная леди”, не испугавшаяся выслать семьдесят советских дипломатов, просто так утрется? Да ладно! Маргаритка наша Тэтчер скорее тактическим ядерным зарядом приложит - что даже для корабля Тумана, кстати, не подарок. А уж как мне земляне-то спасибо скажут...

Может, логичнее наоборот: идальго напугать покрепче, чтобы они даже не высаживали никого и вовсе не начинали чертову колбасу?

- Сеньор лейтенант, я готов принять лицо, уполномоченное вашим правительством для переговоров. Запомните пароль: два, ноль, четыре, восемь, три, ноль. Повторите.

- Двести четыре восемьсот тридцать?

- Именно. Прилетайте хоть завтра, только пилота берите настоящего. Вертолет я приму вот прямо сюда, на крышу ангара, где вы сейчас находитесь. Не смею задерживать, желаю успешно вернуться в порт.

Нет, все-таки выучка у них отменная. Лейтенант всего лишь двинул горизонтально ладонью - вмиг вся восьмерка ссыпалась по своим лесенкам в катер. Я подождал, пока спустится сам лейтенант, который капитан - и развоплотил фальшборт в тех местах, где на нем висели четыре кошки. Якоря, понятное дело, упали вниз.

Ну а чего они ждали? Сопли на борту терпеть?

***

- ... Разумеется, нет! Никоим образом сего вытерпеть невозможно!

Ангар освещен целой потолочной панелью, вполне привычным бело-золотым светом. Непривычные тут самолеты, по случаю переговоров сдвинутые к стенам - сверкающие, гладкие, маленькие, без четко выделенных крыльев. Аккурат реквизит к следующим “Звездным Войнам”. А еще непривычно полное отсутствие разметки, маячков, дверей, приставных лесенок - всего того, что помогает обслуживать самолеты людям.

Людей в гулком ангаре всего двое, и расположились они за округлым тонконогим столиком, на столь же хрупких стульях в стиле какой-то там супермодной дизайнерской коллекции. Первый переговорщик - личный посланник диктатора Аргентины, генерала Леопольдо Фортунато Галтьери Кастельи... Длинно? А у посланника имен еще больше. Сеньор происходит аккурат из фильма про викторианскую эпоху. Благородная седина, скупые и точные жесты, даже негодование выражает с тщательно взвешенной сдержанностью. И не скажешь, что горячий идальго. Где там дуэли разрешены, если оба участника записаны донорами органов? А, в Парагвае. Так ведь от Аргентины, считай, через дорогу.

Второй переговорщик - моряк с загадочного линкора. Молодой мужчина ростом самую малость выше среднего, с неоплывшей еще фигурой, с необветренным пока лицом. Разумеется, лихо сидящий черный морской мундир, конечно же, сверкающие туфли, без сомнения, золотые полосы на рукаве - даже адмиральский завиток в наличии. Только глаза собеседника не молодые совсем. Темно-синие, мрачные и нечеловечески спокойные.

И вот седой идальго показывает высшую степень ярости: на спичечный коробок приподнимает над столом сухие сильные кисти, в которых легко представить шпагу. Но жест настолько выверенный, что никакая итальянская экспрессия рядом не лежала.

- Англия захватила Гибралтар. Англия отобрала у нас Мальвинские острова! Неужели она полагает, что это можно стерпеть?!... Кстати, сеньор, вы так и не представились, - выговорившись, аргентинец опускает кисти на столик. - Воспитанные люди представляются.

- Значит, я не воспитанный, - собеседник растягивает губы в неприятной улыбке. - Или не человек. Понимайте, как вам больше понравится.

Идальго возмущенно кривит рот, но собеседник поднимает правую ладонь:

- Вам нужны мои пушки, а не мое имя. Признаем это и сократим путь к взаимопониманию.

Столь же быстро, как злился, аргентинец обращается в слух. О, истинный дипломат умеет слушать! А еще дипломат умеет рыть могилу ножом и вилкой - и седой идальго решительно поднимает стопочку с кристально-чистой русской водкой:

- Прозит!

Моряк выпивает свою не изменившись в лице. На закуску, разумеется, икра - ну, а каких застольных изысков ждать от большевиков? Что серпом и молотом есть заставят?

Моряк не делает никакого жеста или знака - но столик между сидящими озаряется, превращается в экран. И посланник президента видит прямо вокруг собственного блюдечка с икрой черно-белый фильм. Вот корабли... Флаг с полосками - Аргентина. Высадка. Морские пехотинцы. Дом губернатора, Порт-Стенли. Аргентинский флаг. Минные поля против английского десанта: тысячи, десятки тысяч мин. Затем - искаженное ненавистью лицо Тетчер. А, это ее речь в парламенте. Посланник превосходно понимает английский: дряхлый британский лев поднимается с лежанки. Корабли. Корабли. Аргентинские самолеты, хвосты ракет. Горящий эсминец, или как он там называется. Еще что-то горит, в клубах жирного дыма бьется английский флаг... А вот эти же самолеты на полосе - и султаны разрывов прямо между ними! Полосу обстреливают, и теперь уже горят аргентинские штурмовики. Вот английские пехотинцы высаживаются на берег. И вот снова вместо аргентинского флага британский. Тысячи аргентинских пленных, собственными ногами разминирующие те поля, что сами же и ставили в начале коротенького фильма... Минута или две - но посланник взмок, прикладывает ко лбу и шее надушенный платок.

- Вы из будущего? Это хроника?

Моряк прикрывает глаза:

- Частично. Фильм смонтирован из кусков реальных лент на основе прогноза. У меня тут, скажу не хвастаясь, лучший на планете вычислительный центр. Все произойдет именно так.

- Ах, прогноз... Еще далеко не реальность! Синоптикам, знаете ли, компьютеры не помогают... У англичан больше нет линкоров. А их авианосцы - мобилизованные сухогрузы. Им просто нечем дотянуться на другой конец земного шара. Спецслужбы? Войска спецназначения? Они есть и у нас, и хотя бы поэтому мы знаем - кинжалом войны не выиграть. Сеньор, даже русское кей-джи-би полагает, что победит Аргентина.

- Сеньор. Я не стану полагаться на вероятности либо гадать об исходе войны. Как только ваша страна попытается высадить войска на Фолкленды, я просто разнесу ваш конвой с дистанции сорока-пятидесяти миль, и тем самым не позволю войне начаться. Задавлю ее в зародыше. Пусть вам расскажет... Хотя бы тот шустрый капитан, что вчера прикидывался тут лейтенантом - какова дальность у восемнадцатидюймовок. Видите эти самолеты вокруг?

Сеньор оглядывается. Четыре сверкающих гибрида летающей тарелки и болида “Формулы-1”.

- Так вот, это даже не ударная авиация.

- Корректировщики?

Моряк утвердительно кивает, поднимая стопку в свою очередь:

- Ваше здоровье.

Дипломат выпивает, не поперхнувшись.

- С дистанции пятьдесят миль вам нечем даже заметить меня, а не то, чтобы потопить, - моряк вполне искренне улыбается. - Кстати, как и англичанам. Но предположим, что вам удалось взять Фолкленды, и я не стал мешать ни одной из воюющих сторон. Что дальше? Чей ход следующий?

Дураки в дипломатах долго не живут; сеньор все понимает мгновенно:

- Гринго?

- Именно. Они уже заблокировали покупку вами тяжелых ракет “воздух-корабль”... Как их там? “Exocet”, кажется. Вы заказали французам две дюжины, а успели получить всего пять единиц. Нет, штаты помогут не вам. Рейган поможет англичанам.

- Сеньор... Вы так осведомлены. Вы оперируете подробностями, тайными даже для меня. Вы - секретный проект советов? Или вы все-таки из будущего? Из настолько далекого, где наши тайны уже не тайны? Получается, там - коммунизм?

Моряк улыбается и дипломат понимает, что не получит ответа.

- Сеньор. Позволите ли вы мне спросить... - дипломат изображает колебания. Моряк едва заметно вздыхает - пожалуй, менее опытный переговорщик не уловил бы:

- Да, у вас в стране сейчас народные возмущения. Ваш лидер, Фортунато, захватил власть всего лишь в декабре, не прошло еще и полугода. Но почему Галтьери возомнил, что захват Порт-Стэнли ему поможет? Напротив, операция “Rosario” поможет англичанам, предоставив им роскошную возможность для справедливой оборонительной войны. Гринго задушат вас международным осуждением через ООН - как Южную Африку. Гринго дадут англичанам все, что те попросят, и дадут охотно, ибо в кредит, - моряк подмигивает. Идальго морщится, а моряк добавляет:

- Гринго загонят на Мальвинские острова сто тысяч добровольцев. Или двести. Триста. Сколько понадобится!

- Второй Вьетнам? Не думаю... - дипломат смотрит на собеседника сквозь пустую стопку.

- Зачем же расходовать своих? На доллар в день всегда найдутся в меру голодные пакистанцы или те же гуркхи. В итоге острова вы все равно потеряете. Представьте же величину провала. Удар по престижу страны и гарантированная отставка вашего шефа.

- Моего... Шефа?

- Диктатора, эль президенте, или как там правильно называется его должность. Уж простите мою невежливость. Итак, рано или поздно все вернется на круги своя, но вы лишитесь немалого количества смелых бойцов, изрядного куска репутации в мировой экономике; наконец, просто денег. Огромных денег.

- Сеньор. Но что же нам, в таком случае, надлежит предпринять? - седой джентльмен артистически опускает плечи как бы в безнадежном отчаянии.

- Не мне указывать, как вам управиться с вашей собственной страной. В моей стране “маленькая победоносная война” не остановила революцию, наоборот!

- Но людей нужно на что-то переключить. Если у вас на самом деле такой мощный прогностический центр, предложите хоть что-нибудь. Просто чтобы я поверил вашему киномонтажу.

- Самое громкое и простое - посадите каких-нибудь обдирателей, притеснителей, наконец, взяточников. Устройте открытый суд. Чтобы ход процесса не похоронил ваше правительство с концами, подберите судей менее оголтелых, нежели разумных.

Дипломат вздыхает, словно бы покорившись недоброй судьбе:

- Мы не нашли разумных. Не можем же мы их создать из ничего!

- Возьмите лучших из худших. Объявите о блестящих перспективах. Пусть люди обсуждают и спорят, снабдите их пищей для размышлений. Проявите добрую волю, готовность к уступкам. Сами уступки даже не обязательно делать. Еще беспроигрышный ход - расстрелять штук десять особо зарвавшихся казнокрадов.

- Но мы же правовое государство. У нас нет оснований. И... И доказательств.

- Наполеона подобное не смущало. По необходимости он сажал в тюрьму кого угодно и потом выпускал за выкуп. Так прямо и писал брату: “Я заставил нескольких негодяев поделиться награбленным”.

- Наполеон? Который едва унес ноги из Испании?

- Который написал первый в Европе кодекс законов.

- Сеньор...

Моряк поднимается - мгновенно, словно не он только что выпил полбутылки русской сорокаградусной - и как бы отстраняет возражения собеседника напряженными ладонями:

- Сеньор. Отношения с Англией у меня не самые лучшие, но ваше продвижение на восток меня пугает. Поступайте как угодно, только не начинайте войну за Фолкленды. Иначе ваш флот утонет в первый же день. А затем начнут исчезать порты, контейнерные терминалы, нефтяные платформы, заводы - все, что находится в море и в пятидесяти милях от берега. Тысячу триста тонн не обещаю, это потом. Но сто тридцать пять тонн в час гарантирую.

- У вас что, бесконечный боезапас?

На кино-столике вспыхивают четкие белые буквы: “IDDКFA IDDQD”, мерцают и гаснут. Моряк опять улыбается той же неприятной улыбочкой:

- Спасибо, что напомнили. Теперь да.

Дипломат поднимается также:

- Но кто вы, наконец, черт побери?

Моряк опускает плечи:

- Уже.

- Что “уже”?

- Уже побрал. - Моряк смотрит в горлышко допитой бутылки, как в подзорную трубу и цедит сквозь зубы, не поворачивая головы:

- Примите мои уверения в совершеннейшем к вам почтении.

Дипломат кланяется столь же холодно и сухо. Потолок над головой расходится, обрушивая в ангар влажный холод осенней Атлантики. Подъемник выносит джентльмена к ожидающему вертолету.

Пилот встряхивается от полудремы, потирает ладони, горло, шею. Оживают моторы, свистят лопасти, машинка поднимается над летной площадкой. Большая белая буква “Н” в круге, обозначающая место посадки, вдруг исчезает: словно бы не столик, а вся палуба - громадный телеэкран, и рисунок переключился на другой. Теперь по темно-вишневой палубе ярко-золотая надпись, последнее напутствие безумного линкора:

“War... War has no changed...”

- Война... Война никогда не меняется, - бормочет седой переговорщик.

- Сеньор, вы и русский знаете?

- Это на английском, - нехотя отвечает идальго.

Пилот фыркает:

- Все-таки гринго! Вот же hiho de puta, otre loco mal. А выглядел таким приличным человеком.

***

Человеком быть легко. Встал поутру с лежанки - и уже человек. Запнулся, споткнулся, психанул, запамятовал, накричал попусту, сглупил - “ничто человеческое нам не чуждо”, или как там еще у древних римлян: “humanum errare est”. В смысле - пока живу, косячу.

А вот суперлинкором Тумана прикидываться сложнее.

Ясно дело, рано или поздно прикидываться уже не выйдет. Мы прорастем друг в друга - система квантовых каналов сквозь массив личной памяти, привычек, страхов и надежд; и получится из этого... Что-то. Что-то, еще менее объяснимое, чем простой (простой - это я так, пришлось к слову) набор событийных квантов, интерпретируемый в граничных условиях Римана-Эйнштейна ядром корабля Тумана; и корабль Тумана же служит овеществленным решением данного уравнения. Как симметриада или асимметриада у великого древнего Лема в “Солярисе”. Там, помнится, тоже поверхность разумной планеты покрывал именно что туман.

А мой туман, кстати, где? Где зловещие клубы, таящие и угрожающие? Чего это я болтаюсь на сером океанском просторе, как последняя красная конфета посреди блюдечка?

Впрочем, о внешних эффектах можно подумать и позже. Достаточно ли моя карикатура на дипломатию испугала визитера? Примут аргентинцы взвешенное решение - или все же придется ставить между Фолклендами с материком барьер? Лучше, наверное, заранее организовать, благо техника позволяет. Расчет показывает, что должно хватить восемнадцати ракет...

***

Восемнадцать ракет поднялись из клубов дыма, резко и быстро затянувших алый линкор; восемнадцать боеголовок упали в холодные волны Атлантики по 65W меридиану - между Аргентиной и Фолклендами - с шагом десять миль. Там капсулы раскрылись и выпустили каждая по четыре подводных барражирующих робота, настроенных на шумы винтов. Конкретный корабль так не отловишь, необходимо иметь его личный звуковой портрет. Но корабль от кашалота, к примеру, отличить можно, больно уж своеобразно гремит любой винт, нет в море похожих звуков. А тогда робот приблизится, подымет штангу с наблюдательным комплексом и позволит рассмотреть во всех диапазонах - крадется ли храбрый аргентинский флот или это у каракатиц осенний гон? Каракатиц и гражданские суда не трогать, а кораблику шмальнуть поначалу большим зарядом оранжевого дыма, выпустить буй с динамиком, поднять флажки “ваш курс идет к опасности”, что там еще полагается по морскому этикету?

Если же кораблик не сменит курса - полторы тонны “морской смеси”, тротил-гексоген-аллюминий. Старая недобрая классика, линкору хватит.

Человек на мостике алого линкора - совсем незаметный на фоне толстых, длинных дальномерных труб, радарных антенн величиной с пол-дома - удовлетворенно кивнул.

На первое время окопались.

***

На первое время окопались - теперь надо научиться понимать сеть. Ведь почему так удобно попадать в прошлое непременно с ноутбуком?

Да потому, что там информация отсортирована и есть механизм поиска. Не нужно вручную перекапывать горы газетных подшивок, да еще и ездить в те города, чьи газеты в данный момент понадобились. С библиотеками получше, в них заведены каталоги. Собственно, библиотеку от книжного склада именно каталоги и отличают. Но поиск по названиям тоже очень грубое приближение. Часто приходится всю книгу прочитать - а научные книги по диагонали читать невозможно, вникать же надо! - чтобы найти одно предложение... Или не найти.

А тогда сиди и гадай: то ли вовсе такого никогда не существовало - то ли это лень-матушка мешает прочитать еще сто тыщ страниц мелким шрифтом.

Чисто в теории у меня имеется доступ к мировым линиями предметов. Это значит, я могу проследить мировую линию, скажем, секретного документа, и при определенных условиях (о конкретике пока не говорим, тут вообще мрак) в него заглянуть.

Но для этого мне прежде всего нужно знать, что подобный секретный документ вообще существует. И абсолютно необходимо знать хоть какую-то его примету, которую можно дать понюхать поисковику.

Вот почему говорится: “Правильный вопрос можно задать, зная не меньше половины ответа”.

Ах да, еще же и сам поисковик надо написать. Освоиться с набором понятий квантовой сети, как-то переложить их на человеческие понятия... Хотя бы на компьютерные понятия: “объект”, “свойство”, “связь”, “множество”, “равенство”, “тождество”. Написать программу-транслятор с моего языка на мой же, только квантовый. И вот на том языке программирования уже писать поискового робота.

Ну а потом-то да, запрос кинул - поисковик в зубах результат несет.

Но ведь это, пойми, потом!

Как герой в китайских боевиках усердно тренируется, чтобы одолеть злодея - так мне придется усердно тренировать собственный мозг. Ну, квантовую его часть.

Но я же не работать попадал! Я же попадал за приключениями!

***

- Приключения сейчас будут, не расхлебаем... - адмирал флота зол. Понятно: его (и всех его подчиненных) ориентировали на войну с обычным противником. Корабли получше - но точно так же горят. Кораблей побольше? Но мы же коммунисты! Мы собьем два самолета!

Вот они, настоящие-то коммунисты. Плавают себе между Южной Америкой и Фолклендскими островами, в ус не дуют, с Москвой на связь не торопятся. Не спешат поклониться мавзолею, не просят “Малую землю” почитать.

А уже много людей в той самой Москве допущено к данным перехвата, к информации от посольств. Наконец, газеты и радио в СССР все же проникают, нынче не сталинские времена. Ездят люди в командировки, а там их никак от буржуинского телевидения оградить не получается, прямо хоть стреляй! Вот и ширится круг осведомленных лиц.

Правда, все это люди с допусками, отобранные и проверенные, снабженные всеми благами земными и вхожие в кабинеты небесные... Ну, на Старую площадь, к примеру, ЦК КПСС. Так ведь Пеньковский, (и Поляков, и Гордиевский, просто этих пока не поймали) тоже номенклатурные товарищи, не простые механизаторы из деревни Староебуново, колхоза “Триста лет без урожая”. В этом-то и опасность главная!

Умны все причастные, фотографии прочитать способны. Алый Линкор изукрашен значками, непонятными разве только аргентинскому посланнику, но не осведомленным товарищам в Кремле. “Непонятная каракатица” - это плуг. Плуг, молот, над ними раскрытая книга. Еще не “серп-и-молот”, еще даже не красная звезда! Самый первый герб СССР, до мая 1918 года. До гражданской войны, до покушения на Ленина, до убийства Урицкого, до мятежа Чехословацкого корпуса, до похода на Москву казаков Мамонтова... До черты по семьям, по сердцам, до начала резни “брат-на-брата” в полный рост. Из тех времен, когда еще не умерла надежда что-то сделать по-людски.

И вот носители самого первого герба СССР что-то не рвутся к Владивостоку или там Ленинграду-Мурманску сквозь огневые кордоны США, и не спешат припасть к первоисточнику. Что же это получается?

А это и получается, что царь в мавзолее лежит - ненастоящий!

И тогда ЦК КПСС вызывает к себе на Старую площадь дипломатов: срочно наладить отношения с капиталистами. Ничего. Во Второй Мировой как-то договаривались - и тут проявите социалистическую смекалку.

Военным же Центральный Комитет Коммунистической Партии Советского Союза ставит боевую задачу: ликвидируйте уклонистов анархо-троцкистского толка.

И не затягивайте. А то ведь ребята с Алого Линкора тоже чего-нибудь проявят. Революционную решимость, например. Когда они восемнадцать ракет запустили, доблестные ракетчики с перепугу чуть-чуть не начали Третью Мировую. Еще подождать - так же и дождаться можно!

Вот поэтому главком Тихоокеанского Флота, адмирал Сидоров Владимир Васильевич, принявший командование в феврале прошлого года, кипит от злости. Как ты дотянешься через половину глобуса четвертью эскадры?

Почему четвертью? Да потому, что денежки на новые кораблики ЦК выделяет исправно, конструкторы за них ордена получают, а судостроители большие премии. Вот и множатся кораблики. А причалы, береговое снабжение и оборудование, тренажеры, столовые, склады, казармы - вещи негероические, за них ордена не цепляют, большие премии не платят. Оттого строят их кое-как, по остаточному принципу, оттого и не поспевают береговые мощности за размножением корабликов. Приходится держать корабли на рейде, подрабатывая машинами, впустую расходуя межремонтный ресурс красавцев-крейсеров.

И потом: уйдет эскадра на ту сторону глобуса - кто в избушке останется, от Японии с Китаем отмахиваться, корейские “Боинги” сбивать, случись чего?

Есть над чем адмиралу задуматься. Вроде бы и капитанов у него под рукою немало - а начни выбирать чтобы храбрый да самостоятельный, так не сходу и припомнишь. Умные давно в Москву слиняли, храбрым еще в лейтенантах инициативу отбили... Адмирал ворчит, перекидывает желтые листы личных дел, припоминает визиты на корабли, лица их командиров.

А ведь нашлись же у этих... Троцкистов-уклонистов... Чтобы так вот, одним-единственным вымпелом, да в чужие воды. Тут еще трижды задумаешься, кто троцкист-анархист - а кто коммунист настоящий.

***

Настоящий шок я испытал, когда все получилось.

Надо очень много и очень долго сражаться с несовместимостью привычной земной электроники, чтобы осознать всю невероятность подобной удачи. Настроенная система связей заработала с первого раза. Ну ладно, с третьего! Для отладки это ерунда, считай, что ее и не требовалось; программисты поймут... - итак, с третьего раза полный цикл тестов успешно завершился.

И теперь я мог получать информацию. Увы, не всю и не всякую, а лишь ту, о существовании которой мог хотя бы догадываться. Так мало и этого: информация приходила, увы, совершенно без временных маркеров. То есть, на относительно безобидный запрос о населении и состоянии Фолклендских островов мог выпасть набор данных, как Иван зе Тэррибль убивает своего сына, Джона Фицжеральда Лжедмитрия Пятого. Начинаешь разбираться: Грозный-то здесь откуда? А он, оказывается, во время оно посватался было к Ее Величеству Елизавете Английской, вот она и ассоциативная связь для поисковика. Сиди, гадай - это из основной ветки развития, или из теневых вероятностей, не случившихся по причине раздавленной танками на площади Тянь-Ань-Мэнь бабочки Бредбери?

Когда нет стрелы времени, то событийная связь в обе стороны работает. И причиной проигрыша сражения могут сделаться неправильные похороны генерала - по нормальному счету, через пятьдесят лет после той неудачной битвы.

Ну и как вам квантовая механика? Правда же, все легко и ясно?

И не говорите, и не спрашивайте - сам в шоке.

Принцип неопределенности Гейзенберга очень прост. Или мы точно знаем координату в пространстве - или во времени.

То есть, захотелось попасть в сорок первый год - ахалай-махалай, красный кнопка нажимай... На дворе двадцатое июня, а ты, например, таиландский король. Звони товарищу Сталину, предупреждай про Хрущева, командирскую башенку и промежуточный патрон. Товарищ Сталин, помнится, письму от Черчиля не поверил - а тут король Таиланда!

Не нравится? Захотелось попасть в самого товарища Сталина - ахалай-махалай, зеленый кнопка нажимай... И вот оно, “холодное лето пятьдесят третьего”. То есть, еще не лето, еще январь только. Но война уже случилась. Потери уже понесены. Жизни товарищу Сталину уже отмерено и отсыпано до четвертого марта: месяца два. Самое время для коренных преобразований, которые и сытую-то страну могут легко в гроб загнать, спроси вон Мишку Меченого. А страна за окнами совсем не сытая. Одноэтажная Москва, где Глеб Жеглов и Володя Шарапов ловят знаменитую банду “Черная кошка”; где мотоцикл признак зажиточности, а машина и вовсе небожителя: бензин-то по карточкам! И самые эти небожители, только чуть подальше по коридору - Хрущев, Жуков и Маленков - уже прикидывают, кого после смерти Хозяина толпе на растерзание отдать, а кто и пригодится еще.

Что же остается? Смириться с неточностью попадания. Примерно в район тридцать девятого, плюс-минус год. Примерно в СССР. Ахалай-махалай, синий кнопка нажимай - и ты пятилетний мальчишка из деревни Клушино Смоленской области, Юра Гагарин. Советская страна самая справедливая, советские самолеты самые скоростные, советским танкам вообще ничто противостоять не может, граница на замке, товарищ Сталин велик и светел, а дон Рэбия мудр и всегда начеку.

Чем же ты, падла, на этот раз недоволен?

Так что, как ни выкручивайся, а эталон времени вводить придется. Придется исказить красивую и стройную, самозамкнутую, симметричную систему квантовых состояний, ввести в нее внешний механизм отщелкивания секунд. Как пьезокварцевый резонатор снаружи процессора.

И проложить из прошлого в будущее стрелу времени - проклятую еще Ефремовым Стрелу Аримана. Теоретически, половина вещества во Вселенной должна двигаться по времени назад. На практике же этим никто не занимался.

И что-то это меня нисколько не расстраивает, если честно.

Представляю, как матерился Эру Илуватар, пристегивая к описанию таких замечательных, таких бессмертных эльфов однобайтовое поле “срок жизни”, чтобы получились люди.

Уф. Котелок опух. Пойти, что ли, поплавать, окунуться, башнями покрутить... Убить кого-нибудь нахрен, ради восстановления душевного равновесия.

Тем более, что подводные роботы наблюдают аргентинское десантное соединение. Семьдесят четыре вымпела... Конкистадоры сраные. Колумбу всего-то трех скорлупок хватило!

Отредактировано КоТ Гомель (01-06-2019 09:23:04)