Рыча сквозь зубы, Марина трясёт сразу обоими кулаками. Великовозрастный мальчишка, дразнящий зануду-сестру давится от смеха. Отсмеявшись, Сордар с показной осторожностью спрашивает.
– Они красивые хоть?
– Про Актинию и сам догадался. Вьюнок же вообще потрясающей будет, причём по мнению таких знатоков человеческой анатомии, как Сонька и разноглазая... Софи ещё её лицо очень понравилось. Если к ней пойдёшь, попроси портрет показать. Он уже почти закончен. По-моему, очередной шедевр получился.
– Твоему художественному вкусу я вполне доверяю. Но мы не в том веке живём, когда знакомились по портретам. Я сначала оригинал посмотрю. Марина, учти, слова «пойду» я не сказал.
– Знаешь, если серьёзно я уже подумываю намекнуть администрации приюта, что Вьюнок вроде как под моим покровительством. Для неё неплохо будет если ещё и ты на тоже самое намекнёшь. Сам понимаешь, всякое случается, – Марина обхватывает большой палец, сделав несколько поступательных движений, – К тому же она крайне языкастая... Не хотелось бы, чтобы она раньше времени в людях разочаровалась... Ну ты меня понял...
– Понял! – невесело усмехается адмирал, – Простота местных нравов мне известна. Это-то мне сделать не сложно. Прямо могу объяснить мужскому населению приюта, что если с Вьюнком этим произойдёт кое-что, то я лично всем оторву кое-что. Дальше они и сами разнесут. Что я слов на ветер не бросаю тут, наверное, даже статуи знают.
– Лучше прямо администрации скажи, что она ещё и под твоим покровительством, притом с серьёзными планами в обозримом будущем. Вниз они и сами объяснят.
– Не поверю, что кроме того цветника, что я знаю, или хотя бы видел, других тут всего двое.
– Не, конечно, – пожимает плечами Марина, – но сомневаюсь, что такому вожаку стаи подойдут такие... Слишком уж обэридившиеся.
– Может, это и неплохо, – хмыкает Сордар, – резко повышаются шансы третьим в компании двух миленьких девушек оказаться... Да и ты тут недавно намекала, что можно и сразу с тремя... Рыженькая вполне ничего, да две другие...
– Надумал поближе познакомится? – просияла Марина.
– Всего лишь сказал, что у всех троих полный порядок с физическими данными... Всего ровно столько, сколько надо, не то что у этой Рэды...
  Марина манит брата пальцем. Шепчет:
– Слушай, если хочешь совсем уж больные фантазии осуществить... Не смотри на меня так, я не про младшие возрасты говорю. Есть тут одна, чуть-чуть меня младше. Внешностью – вылитая Сонька, к тому же она ещё это и подчёркивает, а звать – Марина.
Сордар хватается за голову. Стонет:
– Мне не с поваром надо было связываться...
– А с кем? – интересуется Марина, проворно оказавшаяся в нескольких метрах.
– С кем-нибудь из летунов.
– Зачем?
– У них жидкий кислород есть... Хотя, боюсь для остужения тебя даже он не поможет.
– Вроде бы, для заморозки чего-либо жидкий азот эффективнее...
Сордар с тихой злобой смотрит на сестру. Хотя никогда не злился на неё по-настоящему. Но этот зеленоглазый кошмар даже монументы на набережной способна из себя вывести.
– Марин, возвращайся-ка ты лучше... К описанию девочек не столь специфической внешности.
Марина делает вид, что призадумывается:
– Вообще-то, есть тут ещё одна. Характером могла бы тебе понравится. Недостатков три... Нет, раз уж ты говорил, не волнует финансовая сторона, то два – песчаной змейкой хочет стать, и внешность достаточно сильно родственниками подпорчена. Рука вот до сюда – сплошной шрам от ожога.
– Недосмотрели?
– Нет. Уехали в результате за государственный счёт куда-то, где самки ужаса льдов медвежат рожают.
– На том архипелаге, где у этих тварей родильный дом, есть только военнослужащие и вольнонаёмный персонал, – хмыкает адмирал, – за жестокое обращение с детьми совсем в другие места отправляют. Гораздо южнее. Там даже обычные белые медведи не встречаются, только бурые в наличии.
– Вот въедливый!
– Объекты на северном архипелаге формально в состав Флота входят. А я – лицо с высшим уровнем доступа... Раз с такой рукой песчанницей хочет быть – значит там только кожа повреждена... В случае чего, подлатать можно будет?
– Заинтересовался? – Марина хлопает по рации, – Могу узнать, где она. Сходим, познакомимся. Хотя, скорее всего, я её и так быстро найду.
– Марин, тебя не учили отвечать только на поставленные вопросы?
– Насколько хватает моих познаний в медицине, то да. Лётчикам после ожогов и не такое восстанавливали. Ты тоже, кстати, на поставленный вопрос не ответил.
– Теоретически, песчаные змейки мне нравятся... Что ты тоже из них, я знаю. Что хочешь с этим знанием, то и делай. Только не надо дурацких намёков больше... Люблю таких сильных, ловких и гордых. На улице их даже по телосложению легко отличить. Конечно, это относится только к тем, у кого татуировок на теле нет, как они сейчас делать любят.
  Марина склоняет голову на бок:
– Хм. Тогда, опять же теоретически Звезда тебе может и понравиться. Телосложение у неё подходящие... Татуировок нет. Конечно она дурна в такой степени, что и сама себе может сделать. Но, к счастью, ей нравится Смерть, а она – из «чистых».
Сордар понимающе кивает.
– Да и с чувством справедливости у неё всё хорошо. Случалось махать кулаками в защиту мелких... Да и выглядит взрослее меня... Тебя крайне уважает... Да и у меня отрицательных эмоций не вызывает. Ну что, пойдём знакомиться?
  Сордар вздыхает:
– Марин, я в достаточно неплохих отношениях с Хереноктом, поэтом знаю, в предстоящей свадьбе не обошлось без твоего вездесущего носика. Приняла участие в организации подписания брачного договора одному брату, теперь решила устроить тоже самое другому?
Марина грозит пальцем:
– Смотри, а не то прибьют Звезду со дня на день.
– Да кто здесь на такое осмелиться? Бои ведь ещё нескоро. Да и там уже несколько лет не было смертельных случаев.
– У Смерти черноватый юморок. Сказала, мне поддаться может, а ещё кому-то – никак нет. Вот и выбьет Звёздочке из головушки то, что там у неё вместо мозгов, – Марина притворно всхлипывает.
– Ну, значит, не повезёт человеку, – философски вздыхает Сордар, – бросаться на танк с пистолетом – не самая умная идея. Тем более, раз она местная, то должна прекрасно знать, что из себя Чёрная представляет...
Марина щёлкает пальцами:
– Раз опять о ней опять речь зашла, то вскользь слышала от неё, у братца тут прозвище есть «Император весёлых девушек». Она не стала распространяться, но сказала что к его мужским способностям это прозвище отношения не имеет. Вроде бы, он деньги в «весёлые» районы не вкладывает.
– Деньги тоже к этим его похождениям тоже отношения не имеет, – усмехается адмирал, – Вот то, что у него вместо мозгов имеет самое прямое. Несколько лет назад взбрело ему в голову посетить город на крайнем северном острове Большой Дуги – единственный полноценный город на всём архипелаге. Причём, не как обычно, инкогнито, а с официальным визитом. Самолёта ему показалось мало. Сел на один из эсминцев, что туда перебазировали и поехал. Напоминаю, он был один, так что принимающая сторона обязана была обеспечить ему транспорт для перемещения по острову. Он ещё захотел по городу проехаться, приветствуя местное население. Опять же, транспорт с местных. Город молодой, люди ещё не успели разжиться. Открытых машин подходящего статуса на острове нашлось ровно две – стандартный адмиральский  вездеход, стандартного чёрного цвета, и здоровенный трёхосный поросячье-розового цвета с хромированием и золочением везде где надо и не надо транспорт хозяйки весёлых домов. Сама понимаешь, база дальняя, женщин мало, заработки у девочек были прекрасные. Она тогда самым богатым человеком на острове была... Угадай, какую машинку выбрал братец?
  – Хи-хи, вопрос совсем для глупенькой. Очевидно же, розовенькую. Братец же обожает красоваться и скандалы устраивать одновременно.
  – Но и это ещё не всё! По городу вместе с ним в машине эта самая весёлая в компании двух девиц посмазливее  и ехала. Парадный мундир флаг-капитана Херенокт взять не позабыл. Причём, сама она была достаточно умна, в сопровождающие напросится не пыталась. Это уже наш братец её пригласил... В общем, сообщение о визите в «Правительственном вестнике» было самым мелким шрифтом на последней странице. А все фотографии местных газетчиков конфисковали нелетающие орлы. Но, как оказалось, слухи по морю распространяются быстрее, чем по суше и на Архипелаг он вернулся уже с новым прозвищем.
Марина выглядит откровенно разочарованной:
– Всего-то с девочками по городу прокатился. Да его с кем только в самых разных местах не видали...
– Включая тебя, – хмыкает адмирал.
– Включая меня, – пожимает плечами принцесса, – самого интересного я всё равно не видела. Хотя, признаю, стиль, что у тебя, что у Херенокта есть. Причём, у каждого свой собственный и крайне запоминающийся...

– Смотри, он может прийти, проконтролировать выполнение, – бросает вслед Марина, за что незамедлительно получает шуточный удар по шее от адмирала.
Марина потирает ушибленное место:
– Ну, и как она тебе?
– Начнём с главного – маленькая. Зачем сказала, будто я прийти могу? Только зря обнадёжила...
– Не-а! – хитро щурится Марина, – Не Вьюнка обнадёжила, а эту троицу пугнула. Они ведь недавно сильно ссорились. Что обид не затаили – не верю. Но даже если собирались Вьюнка побить, ничего ей не сделают. Во всяком случае, сегодня... Будут мирно плескаться. Кстати, не хочешь посмотреть, там сверху ещё одна площадка есть, наверняка специально для этих целей устроенная. Знаю туда короткую дорогу...
Сордар выразительно кулак поглаживает:
– Сестрёнка, уймись, я куда старше вечно озабоченных твоих сверстников. Бывал здесь задолго до твоего рождения, знаю эта часть Резиденции не перестраивалась. Любой проход найду и сам...
Марина шепчет:
– Значит, уже подсматривал.
– Как ты любишь делать не очевидные выводы из очевидных вещей... Марин, мне было столько же лет, сколько и тебя. И я не притворялся, будто у меня никаких потребностей нет. ЕИВ элементарно нанял местных танцовщиц моего возраста и чуть старше. Попутно им намекнули, что от них ещё требуется. Сама знаешь, местные девочки очень понятливые...
  Марина щёлкает пальцами:
– Теперь понятно, почему в Столице про тебя слава женоненавистника ходит. Ты исключительно столичных девушек игнорировал... Развлекался на Архипелаге...
– Эти две вещи вообще никак не связаны. На Архипелаг и раньше ездили поразвлечься, ездят и сейчас, благо народ за прошедшие с моей молодости года стал существенно богаче. К тому же, жительницы Архипелага гораздо веселее столичных.
– Да, –  хмыкает Марина, – с ними скучать не приходится, хотя они мне нужны совсем в ином качестве, нежели тебе.
– Я уже устал высказывать сожаление по поводу отмены в наших школах всех видов телесных наказаний!
– Самому тогда здесь никто не приглянулся? Такие страшные были? Или жадные.
Сордар невесело усмехается. Понятно, что у сестрёнки возрастное, и половина, если не больше вопросов к вопросу пола сводятся. Плюс неограниченный доступ ко всему, что по возрасту не совсем положено. Хотя, с чувством меры у Марины всё-таки получше, чем у старшей сестры.
– Нормальные все были. С некоторыми и сейчас пересекаюсь иногда. Не образовалось эмоциональной привязанности достаточной степени глубины. Я развлекался, они, по большому счёту, тоже. В общем расстались довольные друг другом. Тем более, никто не рассчитывал, что кому-то статус подниму.
– Сейчас же говорил, этот вопрос совсем по-другому рассматривается...
– Годы прошли, я несколько раз за это время чуть не погиб. Это, знаешь ли, на всех заинтересованных лиц впечатление производит. Может, правда, к Софи сходим? Давненько я её не видел.
Марина пожимает плечами.
– Если хочешь, пошли. У неё сегодня не перекрыто.
– Я знаю. Могла бы вообще, приказать спираль натянуть.
– Ещё посоветую ток по ней пустить.
– Я не настолько жесток... Подруга-то её где?
– Проверила уже, совсем в другой части Резиденции. Почему-то совсем не в той, где любит окапываться разноглазая.
– Именно поэтому, они и там, – усмехается Сордар, – матросская мудрость чем дальше от любого, даже формального начальства, тем лучше.
– Там Хейс находится. Воспринимается ими как начальство.
– Сойдёмся на том, что как неизбежное матросское зло – старшина.
– Флотского звания у неё нет, – хмыкает Марина.
– Возможна переаттестация.
В части Резиденции, занятой Софи ничего интересного, кроме неё самой, не обнаружилось. Портрет Вьюнка скрыта под тканью, сама Софи несколько примелькалась сестре, брат на местных девочках видел платья покроем и откровеннее. Да и фигур насмотрелся самых разных, может и получше видал.
Произведение Сонька так и не показала. Чуть ли не единственный случай, когда стеснительность сработала. Сказала, чтобы завтра приходили, вместе со всеми.
– И Эриду позвала? – язвительно осведомляется Марина.
– Почему бы нет? Её профессиональный уровень у меня никогда вопросов не вызывал, а поливать оппонента нечистотами она не умеет.
– Человек – животное такое, всему чему угодно в состоянии научиться.
– Ты человека всю жизнь знаешь, но так и не смогла дать ей объективную оценку.
– Интересно, хоть кто-нибудь смог? – бросает Марина через плечо, направляясь к выходу.
Сордар идёт следом, посмеиваясь втихаря. Смотреть, как эти двое перелаиваются никогда не надоедает.
– Софи завтра состязание не устроит на предмет: «кто Великую Меня похвалит лучше всех?»
– Фантазии у тебя, – бросает Марина, – уверена, что нет. Главным образом из-за того, что ожидаешься ты. У Соньки хватает мозгов, чтобы помнить, насколько ты не любишь подхалимов и льстецов. Да и большинство девчонок, в общем-то тоже достаточно разумны, уяснили уже, что нравится, что не нравится каждой из статусных девушек; ты же им ещё раньше должен быть известен.
– В письменном виде, – хмыкает Сордар.
Марина уже поняла, у брата приступ неистребимого мальчишества, поэтому отвечает с максимальной серьёзностью.
– Литературным слогом владею я, Хейс способна, но сейчас – необъективна, Эрида не знаю, как себя поведёт... Кой-что может Ринн, вроде бы, Хорт с Осенью тоже способны, Оэлен тоже разбирается. Может, кто ещё не без способностей...
– Эорен забыла, – усмехается Сордар.
– Не забыла, а специально не вспомнила, – пожимает плечами Марина, – она пишет жутким канцелярским языком. Захочешь – ничего не нарушишь. Сказывается, учили тому же, чему и тебя.
– Это тексты приказов составлять, а потом разбирать, есть ли хоть что-нибудь, допускающее двойное толкование? С двухбалльной системой оценок. Толковая система. Смысла нет менять, если прекрасно работает.
– Вот только учебник этого дела на голову уронили. Притом, не один раз. Видел бы ты, на сколько параграфов с пунктами и подпунктами она литературные произведения разбирала. Это ужас что было. Но, к счастью, у нас парадоксальное мышление ценят, а фактов она не перевирала.
– Надо думать, – усмехается Сордар, – мне хватило один раз сунуть нос в перепечатанный ей приказ. Страница из пособия по машинописи да и только.
– Не поверю, что текст этого приказа хоть в малейшей степени тебя касался.
– Ну, злоупотребил служебным положением, с кем не бывает. Тем более, текст секретным не был. Надо же было понять, что из себя представляет сильно дальняя родственница сестрёнки. Кузина твоя, как говорят на маминой Родине.
– Разве этим словом не двоюродных называют?
– Нет. Вернее, не только их. Чаще это слово используют для обозначения тех, с кем замучаешься считать, кто там кому был триста лет назад. В общем, идеальное слово для таких, как Эорен.
Марина трёт подбородок. Сообщает.
– Динку надо будет попробовать так назвать... Можно ещё и Осень, но я над детьми не издеваюсь.
– Сама Эорен ещё есть.
Марина качает головой:
– Она на действительной службе состоит. Я над ней шутить не стану... Тем более, она и так плоховато шутки понимает. Положение обязывает меня разговаривать с ней вежливо, только в самом крайнем случае использовать уставные обращения.
Во взгляде Сордара что-то мелькает.
– Подсказать, как только этими словами смертельно человека оскорбить?
Марина машет рукой:
– Ты сам меня ещё вот в таком возрасте этому научил.
– Старею, похоже, забываться стал. Раньше всё помнил.
– Ты сейчас про Эор своего мнения не сказал.
– А что тут говорить? – Сордар выглядит разочарованным, – Это не принцесса в социальном смысле. Судя по состоянию здоровья – и не жена в биологическом.
– Кто же она?
Сордар на несколько секунд задумывается.
– Она? Начальник склада. Притом, идеальный, любого уровня. Всё всегда можно будет найти, и всё будет по-полочкам разложено. Человек-функция. Такие тоже нужны, не спорю. Но жить с такой – подобное «счастье» уступлю кому угодно другому.
– Чуть ли не впервые в жизни с твоей оценкой, брат, я не согласна, – льда в голос Марина тоже подпускать умеет.
– Нечасто от тебя Еггтовский тон классической эпохи услышишь... Но я крайне не люблю искать в людях то, что мне видно сразу. У тебя ещё есть жалость к людям – у меня уже нет на это времени.

Неожиданно Сордар делает рукой знак «Внимание!» Марина смотрит туда же, куда и он, но не замечает ничего. Адмирал говорит на полтона ниже, положив руку на рацию.
– Прислушайся! По-моему, там, – показывает направление, – кто-то плачет.
Марина навостряет лучше.
– Точно! Пошли! Знаешь куда? А то я в этом лабиринте плохо ориентируюсь... В метре пройдёшь – не заметишь...
– Эти насаждения десятки лет выращивают. Если ничего не поменяли, – вертит головой, словно антенной РЛС, – Туда!
– Жалость включилась? – бросает Марина.
– К тебе – да. Плачущих девчонок мне давно не приходилось успокаивать. То я вас не знаю, вместе сейчас реветь будете.
Марина слишком насторожена, чтобы огрызаться.
Память Сордара не подводит. Укромный уголок настолько хорошо кустарником скрыт – действительно, в метре пройдёшь – не заметишь. Внутри – мраморная скамеечка, лучше всего подходящая для двоих. В одиночестве сидит и рыдает, в полной уверенности, что её не найдут, Динни-блондинка.
Сордар делает приглашающий жест, пропуская Марину вперёд.
Сидеть рядом, гладить да успокаивать Марина совершенно не умеет. Про себя Херктерент отмечает, блондинка явно куда-то начала собираться, потом резко раздумала, всё бросила, и сидит, рыдает. Подходит к ничего не замечающей Динни. Резко встряхивает за плечи. Во вскинутом взгляде сперва испуг, затем выражение становится довольно осмысленным, разглядела, кто пред ней. Хороший признак, связь с реальностью не утрачена. Попыталась прекратить плакать. Даже руку хотела вскинуть, чтобы утереться. Марина резко ловит её за запястье.
Динни дёргается, но не с той столкнулась.
– Что случилось? Обидел кто?
– Ни-кто... Не оби-жал, – всхлип, слёзы кажется, вот-вот снова польются.
– То я не вижу... Учти, я не уйду, пока не пойму, что произошло.
– Эр-рида. Просила к ней прийти... А я не хочу... И просто боюсь...
– Зачем? – задаёт Марина отдающий идиотизмом вопрос.
– За этим...
Марина отпускает руку. Блондинка закрывает лицо ладонями. Принцессе никогда не приходилось чувствовать себя настолько... Ом-ер-зи-те-льно!!! Обещала же блондинке, что разноглазая даже не посмотрит в её сторону. И вот за тем, за этим забыла с Эридой поговорить. Теперь, получается, своё слово нарушила. И Динни имеет право считать, будто оно ничего не стоит. Не говоря уж обо всём остальном, даже у Эшбадовок широта взглядов Эр разделяется далеко не всеми. Да и сама Эр нравится далеко не всем.
– Хватит реветь! Ты у разноглазой уже была?
– Н-нет ещё. Ис-пугалась.
Так! Значит, дело пока поправимо. Лучше выполнить обещание с опозданием, чем не выполнить вовсе.
Марина берётся за рацию. Эрида при всех своих недостатках, весьма грамотна технически, прекрасно помнит, за кем какой канал закреплён. Да и вообще, телефон отключать склонна значительно реже, чем Сонька.
– Привет! Что-то случилось?
– Динни... – выцеживает Марина сквозь зубы.
– Какая? – не поймёшь, разноглазая дурачится по своему обыкновению, или как.
– Местная! Светленькая!
– Что с ней? Или просто нельзя? – Эриде не откажешь в сообразительности.
– Именно нельзя. И нет, сама она тоже с тобой не захочет. Всё, что было можно, ты с неё уже получила.
Блондинка смотрит с такой надеждой, что Херктерент уже давненько видеть не доводилось.
– Я поняла, – совсем с отцовской интонацией отвечает разноглазая, – ты мне раньше про неё не говорила. Извинись за меня. У тебя ещё что-то?
– Это всё.
Эрида отключается.
В общем-то, могло и ничего не произойти. С наблюдательностью у Эр полный порядок. Доберись до неё Динни хоть в наполовину таком состоянии, как сейчас – сама бы прогнала отсыпаться. Заметила же зимой, в каком Рэда состоянии... Впрочем, за других думать вредно, особенно за таких непредсказуемых, как разноглазая.
Блондинка не относится к тем, у кого эмоции мгновенно. Смотрит с заметным облегчением, и всё равно, с не прошедшим испугом. Пытается подняться. Марина решительно сажает её обратно.
– Мне теперь с тобой, – замечает, наконец, безуспешно притворяющегося статуей Сордара, – или с вами?
Сордар выцеживает, постучав пальцем по виску.
– Совершенно не интересуюсь малолетками. Особенно – зарёванными.
– Я правда, совершенно не хотела с... девочкой, – Динни словно извиняется. Только не понятно, пред кем и за что.
– Никуда и не с кем идти не надо, – решительно бросает Марина.
Динни, похоже, вроде Эр, тоже в своём мире живёт. Только с другим знаком, и до определённых вещей ещё не доросла, хотя выглядит получше многих островитянок. Хотя, давно известно – развитие тела и развитие мозга – две совершенно не совпадающие вещи.
– Впрочем... – протягивает Херктерент только затем, чтобы насладиться испугом в глазах. Решительно берётся за рацию, – Сейчас с медиками свяжусь. Тебе успокоительное явно не помешает... – в замешательстве смотрит на рацию, запоздало сообразив, решительно не знает, как что в этой части Резиденции называется. Сордар всегда сестру с полуслова понимал.
Зевнув, адмирал сообщает.
– Девятый квадрат, пятый сектор. Дальше и сами найдут.
Дождались, пока Динни унесут, вопреки её протестам и заявлениям, может и сама идти. В таких делах лучше подстраховаться. Сордар задумчиво сообщает.
– Впервые присутствую при попытке изнасилования одной девушки другой.
– Женщин не могут привлекать по этой статье, – огрызается Марина.
– Там рядом другая есть. Про насильственные действия полового характера. По ней женщин вполне привлекают. Там и пункты, отягчающие вину есть, вроде использования зависимого положения, хотя тут больше похоже на беспомощное состояние.
– За что ты так Эриду не любишь?
– Разве я обязан её любить? Сильно не люблю, когда некоторые вещи при мне происходят.
– Только не говори про нравы современной молодёжи.
Сордар пожимает плечами:
– Ты попросила, я и не сказал.
– Но подумал...
– Твоя любимая поговорка.
Сордар смотрит в ту сторону, куда унесли Динни. Сообщает задумчиво:
– Вместо того, чтобы давить, не проще ли было денег предложить? Что Эрида их научилась считать – в жизни не поверю.
Марина смеётся с сумасшедшими нотками.
– Вообще-то, Эр сперва просто назойлива. Если делают вид, что не понимают, она сама деньги предлагает. Притом, весьма солидные. «Весёлые» в лучших домах за один раз точно столько не зарабатывают.
– «Столько» – это сколько?
– Эр тарифы не читает, во всяком случае, я не видела. Предлагает обычно впятеро от верхнего.
– А дальше?
Марина хмыкает.
– Чаще всего, удаётся договорится о какой-то вещи или вещах, что объект её желания желает получить. Было, что прямо сказали, сколько ей надо. Притом надо было на самом деле. Она наверняка, сказала Динни, сколько ей даст, если та придёт... Ибо эта... умница слишком уж намёков не понимает.
– У самой-то откуда о тарифах такие познания.
– Читаю статистические справочники, – упирает руки в бока Марина, – а ты что подумал?
– Забыл, с кем дело имею. Ничего со времён братца не меняется. Был «Цветочный дом имени Его Императорского высочества»... Теперь тоже «высочества», только другого. Уровнем ниже.
– Не осуждаешь?
– Я, хотя и миррен, но не до такой степени. Тем более на Юге всё тоже самое цветёт и пахнет. Причём даже худшими цветами по причине раздельного обучения.
Марина сдержанно хихикает.
– Эр, хотя и любит девочек, категорически не приемлет, когда мальчик с мальчиком.
– В военное время даже такие, как она читают дисциплинарные уставы. Там за подобное даже на расстрел можно нарваться. Причём, как на Юге, так и у нас.
Марина кисло усмехается.
– Не поверишь, но и наш, и их «Уставы» у неё есть. Насколько подробно изучены – надо будет спросить при случае. Что такое «подрыв обороноспособности» в своём стиле она понимает.
Теперь уже адмирал усмехается.