В быту Сордара Саргоном никто не зовёт:) Сордар Саргон используется только в официальной переписке, или когда ему самому надо статус подчеркнуть. К нему обращаются по званию или титулу, друзья - по имени. Он Сордар для Марины, для всех остальных - принц или вице-адмирал

– Вот я и пронаблюдал, как Чёрные Еггты появляются, – невесело усмехается Сордар.
– Не дотягиваю я пока до настоящих, – пытается отшутиться Марина.
– Эпохи требуют появления людей определённого склада. Они когда находятся, когда – нет. Нашему времени, кажется, повезло...
– Оригинально ты хвалишь...
– Как умею... Время редко выделяет нам приемлемые сроки. Гораздо чаще приходится отвечать на его запросы, будучи совсем не готовым. Ты умеешь неплохо считать, и прекрасно знаешь, три корабля – больше чем один. Притом изначально хотели получить четыре, но четвёртый не ушёл дальше ведомственной переписки.
– Ты снова о своём...
– Я только ещё о не самом худшем варианте того, что бывает при нехватки времени. Действовать приходится с тем, что есть...
– Пытались же ни о чём грустном не разговаривать, – вздыхает принцесса.
– Да вот, само как-то всё вылезает. Притом, что у тебя, что у меня. Как-то не получается на звёзды переключаться.
Марина невесело усмехается:
– Ты, видимо, уже пережил своё время любования экваториальными ночами, а я до него, видимо, ещё не дошла.
– С таким мировоззрением рискуешь вообще не увидеть. Всех распугаешь, одни только охотники за статусом вблизи тебя останутся. Охотнички эти, между прочим, и того, и другого пола бывают.
– Знаю! – хмыкает Херктерент, – Охотниц таких знаю во множестве. Правда, они в теории больше... Или ты на ситуацию с Софи намекаешь?
– Я этого не говорил. Ты сама сказала.
– Знаешь что-нибудь? – настораживается Марина.
– Пока только то, что подруга эта сестре обходится не дороже, чем любая из «рыбок» разноглазой, хотя она старше. Притом, Софи многое ей фактически навязывает.
– Или Хейс так хорошо в намёки умеет.
– Ну, или так, – соглашается Сордар.
– Знаешь ещё что-нибудь?
– Как ни странно, нет. Ничего подозрительного не найдено. Она на самом деле та, кем по документам числится.
– Хоть очную ставку проводи!
– Судя по переписке, что она стала вести, это излишне.
Марина снова усмехается:
– Хорошо, тебя как в старину, не привлекли к формированию будущего моего двора из сверстников.
– Не справился бы, – качает головой адмирал, – копнёшь чуть глубже любую из твоего окружения – сразу же вылезает что-то подозрительное. Да и если бы эту традицию решили возобновить, твоё окружение состояло бы совсем из иных лиц, нежели сейчас.
– И они бы тебе тоже подозрительными показались!
– Скорее всего, – соглашается Сордар.
Марина хитро щурится.
– Говорят же, ты хорошо в людях разбираешься.
– В тех, кто нужен для дела – это да. Но когда речь заходит о моих личных привязанностях – система жёстко сбоит. Поэтому предпочитаю стоять в сторонке. Чтобы не навредить.
– Ждать пока я сама себе шишек набью?
– Ты раньше всё время по деревьям лазила. Под каждым матрас не положишь.
Марина потирает поясницу, вспоминая, что не всегда приземлялась удачно. Заодно оживают воспоминания, как Сордар притворялся здоровым, будучи совсем не в блестящем состоянии. Держался, потому что всегда имел доступ к любым обезболивающим... Марина  интересовалась в Канцелярии ЕИВ, насколько сильно брата зацепило. Полученные сведения принцессу не обрадовали.
– Ты был уже, где эту парочку достраивают?
– «Император» и так с довоенных времён на плаву. Четырёхсотого спустят на воду через пару месяцев. Такого количества людей на верфи никогда не было. И там, и там работы сейчас в три смены. Спешат. Готовятся. Только я не могу понять, к чему именно. Ведь спецбоеприпасов ещё нет. Пока ознакомился с теорией применения этого оружия в другом мире.
  – Подозреваю, знакомились по одним и тем же источникам.
  – Вполне вероятно, – пожимает плечами Сордар, – у нас с секретностью творится непонятно что. Ещё когда «Владыку» строили один из конструкторов заподозрил, сметы на постройку искусственно завышаются. Корабль заявленного водоизмещения не может столько стоить. Да и ресурсов не должно столько уходить. Сделал перерасчёт – и получилось какое-то запредельное водоизмещение. Снова все страхи воскресли. С расчётами своими, к счастью, пошёл не к газетчикам, а к Кэрдин. Болело у него, что столько воруют. Даже на Флоте. Честный человек занимался глупостями. Он на основе имеющихся данных истинное водоизмещение «Владыки» и рассчитал. Не знал, что строят настолько огромный корабль. В итоге его к работающим над «Императором» и четырёхсотым и перевели. На усиление.
  – Это Ягр тебе сказала? – Марина сильно задумчива.
  – А то кто же? Она с самого начала предлагала заявить характеристики новых кораблей процентов на тридцать, а то и на пятьдесят большими, чем они есть на самом деле. Пусть южане бы попрыгали ужами на сковородке, перекраивая кораблестроительные программы и спешно разрабатывая что-либо для противостояния.
– Это палка о двух концах. Могут ведь и построить что-то. Или же с другой стороны зайти – новые бомбы там или торпеды. Они же пытались приостановить танковое производство ударами по заводам...
– Не слишком успешно, насколько я знаю.
– Читал, что разведка нарыла относительно их оценки относительно эффективности налёта?
Сордар задумчиво смерил сестру взглядом:
– Даже не знаю, хорошо или плохо, что ты формально приравнена к высшему командованию и можешь читать соответствующие «сводки» и «доклады».
– Сейчас ты скажешь что-то вроде «ты ещё и выводы делаешь отличные от сделанных Ставкой».
– Примерно это я и собирался сказать.
Марина довольно ухмыляется:
– Помнишь, как они оценили итоги того налёта?
– Признан в целом успешным, но плохо подготовленным. Уровень потерь превысил ожидаемые,  но остался на приемлемом уровне. Хотя, подозреваю, так сказали чтобы не усиливать грызню между командованиями. Ведь по их же расчётам, для нейтрализации этих заводов требовался сосредоточенный удар втрое большего числа машин. Столько им было не набрать в принципе. Они бросили в атаку все тяжёлые группы. Подняли даже учебные эскадры. Удар должен был достигнуть и военных, и политических целей. Так себе получилось с обеими. Особенно с политическими, – Сордар сжимает кулак, – нас таким ударом не сломить.
– Они тактику постоянно меняют. И новинки постоянно испытывают. Помнишь, как они проскочили на малой высоте, чуть ли не прямо мне по голове? Притом били планирующими бомбами, ими можно в какой-то степени управлять...
– Марин, если не забыла, я в бомбардировочном командовании не служу. Да и деятельность ПВО меня не очень сильно затрагивает. За деятельность всей Ставки я отвечать не могу.
– У меня почему-то сильно портится настроение от налётов на Столицу. Притом, я имею некоторое представление, какие Средства потрачены на ПВО. Но лично я пока убедилась в эффективности только пассивных мер, вроде бомбоубежищ. Играя от обороны не выиграешь, их не отучишь летать на Столицу, сколько не городи зенитные батареи. Их бомбардировочное командование работает на опережение, и становится всё опаснее. Собственный опыт – бесценная вещь, а с последствиями налётов я сталкиваюсь всё чаще и чаще.
– Одна из причин этого, – с оттенком раздражения бросает Сордар, – твой носик постоянно оказывается там, где его быть не должно. Да, я не хуже тебя знаю, лучшее средство ПВО – танки на аэродромах противника. Но организация подобных операций – вне моей компетенции. С островных или баз на побережье, до каких может достать Флот самолёты на Столицу не летают.
– Видать, запомнили, как ты на стоянке расстреливал «Кашалотов», китобой ты наш!
Сордар невесело усмехается. Марина щёлкает себя по горлу:
– Что-то уж больно сильно мозги проветрились. Ничего не чувствуется уже. Да и что-то мы слишком серьёзные. Давай ещё по одной!
– Смотри, не спейся!
– Еггте это не грозит, а у тебя, как и у большинства в нашем флоте кровь уже давно спиртом заменена. Вы вон и раков в водке варите!
– Это клевета!

Сидят у машины. Костёр потрескивает. Последняя партия ракообразных сварена. Марина палкой угли ворошит. На предстоящее к употреблению поглядывает. Членистоногих – много. Всего остального – с её точки зрения – уже не очень. Разглядывает стаканчик, словно металл ухитрился прозрачным стать.
– Слушай, а нам хватит? Ну, до утра в смысле?
Сордар смотрит на оставшееся с явными признаками искренней озабоченности. Решительно машет рукой.
– Должно хватить. А даже если и нет... Народу тут хватает... Найдём кого-нибудь, кто силы не рассчитал. И у кого ещё есть. От нашего общества не откажутся.
– Тебе, пожалуй, откажешь, – хихикает Марина, – интересно, сколько местный должен выпить, чтобы тебя не узнать?
– Знаешь, я по молодости много какие опыты ставил на предмет излишнего злоупотребления. Но до такого не додумывался. Честно!
– Подозреваю, проще от отравления помереть, чем тебя с кем-то перепутать.
– Но проверять не пойдём. У нас ещё достаточно.
– Точно! – Марина опрокидывает в себя стаканчик.  Довольно щурится:
– Хорошо! Идёт, как вода.
– Только потом встать не сможешь...
– А ты на что? Поднимешь! Тем более, и так у машины. А про дорогу вниз сам говорил, – Марина вскидывает палец, – я всё помню!
– Хорошо, до утра время ещё есть.
– И не говори!
Сордар щурится:
– Слушай, в вашем поколении все такие, спирт как воду хлещут?
Марина мотает головой.
– Нет, только я такая уникальная. Хотя островитянки покрепче школьных будут.
– Здоровый морской воздух крепости способствует... Хотя, это не та крепость, что стоит гордится...
– В следующий раз транспорт потяжелее возьмём. Чтобы железнодорожную цистерну за собой мог тащить. В противном случае, может не хватить.
– Не те у тебя поводы для гордости!
– Зато, в отличии от многих, я не хвастаюсь, а демонстрирую на что на самом деле способна! Вот!
– Подростковое хвастовство в чистом виде.
– Ну и что! Зато, мне сейчас хорошо!
Марина снова вскакивает. Только никуда бежать не собирается. Стоит. И даже не шатается. Сордар сестру чуть придерживает. Херктерент на прикосновения совершенно не реагирует. Слишком очевидно, Марина в таком состоянии, способна в костёр рухнуть – и не заметить, как одни угольки останутся. Тем более,  неизвестно, чего сейчас в Еггте больше, спирта или крови.
Сордар потихоньку отодвигает Марину подальше от костра. Теперь, даже если и рухнет, отделается разбитым носом, а не ожогами непонятно, какой степени. Наконец Марина опускается на землю у переднего бампера.
Сордар машет рукой перед лицом сестры.
– Эй! Ты как? Здесь ещё?
Зелёные глаза слегка расфокусированные, но взгляд скорее осмысленный, нежели нет. Медленно поднимает руку по направлению к Сордару. Тот ладонь протягивает. Марина вцепляется. Некоторое время никаких действий не предпринимает. Голова на грудь опускается. Сордар собирается разжать руку, чтобы помощь оказать. Он и из более тяжелого состояния людей на ноги поднимал. Много с чем сталкиваться приходилось. В первую очередь, с питьём не предназначенных для этого жидкостей.
Но Марина резко  сжимает кисть ещё сильнее. Вскидывает голову. Взгляд чуть шальной, но вполне осмысленный. Выдыхает:
– Полегчало...
– Ты помнишь, что с тобой и где находишься?
  Марина чуть поводит глазами по сторонам:
– Сордар, я сижу на берегу Круглого озера. Ну того, что от взрыва метеорита образовалось. Возле твоей машины. Вон там костёр должен быть. Вот!
Сордар рядом усаживается:
– С какой скоростью ты спирт расщепляешь?
– Разве не так что-то?
– Вообще-то всё. Ты должна быть мычащим бревном!
– Хрю! У тебя всегда было сложно с вежливостью.
– А тебя можно сбрасывать на врага в качестве химического оружия!
– Снова хрю! Если на зажигалку дыхну, сойду в качестве огнемёта.
– Не уверен, что это стоит делать.
Марина не очень уверена приподнимается, но всё-таки ухитряется усесться на бампер. Обхватывает голову руками:
– Настолько внутри всё пусто, что если стукнешь – зазвенит, а то и вовсе треснет.
– Будь это не ты – связал бы и отвёз к медикам, пусть разбираются, что за дурдом у тебя с обменом веществ.
– Вместе же всё покупали. Или ты добавил чего-то от щедрот флота?
– Я в подобных усилителях не нуждаюсь.
– Ну, а я – тем более. Того раза хватило.
– Танкер-спиртовоз, – хмыкает Сордар.
У Марины сил хватает только на вялый непристойный жест.
  – Тоже нужный на флоте корабль, – отзывается в тон брату.
  – Может, ко мне поедем, и ты, наконец, нормально отоспишься?
  Марина поворачивает голову. Кажется, даже скрип слышится. Смотрит одним глазом.
– Думаю... Ты, конечно, говорил, что у вас у всех автопилот встроенный... Но ты доедешь?
Сордар встаёт перед ней в полный рост.
– Скорость изменения твоего состояния, как и всё нестандартное, крайне способствуют быстрому отрезвлению.
– Хрю снова! Не, ехать куда-либо я совершенно ни в состоянии, и не в настроении.
Протягивает руку.
– К озеру меня отведи. Хочу посидеть и на водичку посмотреть.
– В воду я тебя не пущу. Буксирным тросом к машине примотаю.
– Фантазии в отношении девушек у тебя, – фыркает Марина, – тросом привязать... Он же в масле... Хорошо, хоть не колючей проволокой.
– Теперь можно я скажу про болезненность уже твоих фантазий?
– Пошли лучше!
Хотя и недалеко, Сордару хватило для определения, сестрёнка и сама вполне нормально передвигается. Он нужен, скорее, из соображений моральной поддержки.
Сидят у заднего бампера. Марина к Сордару совсем привалилась. Но исключительно из тех соображений, что боком привалиться было больше не к чему. Дерево бы устроило ничуть не хуже.
– Ты не спишь?
– Нет, и не собираюсь, – Марина даже голову вскидывает, чтобы тут же опустить.
Второй раз поднимает спустя несколько секунд гораздо помедленнее. Говорит глухо, словно внушая сама себе.
– Нет, я спать не буду!
– Уверена?
Марина смотрит брату в глаза с почти прежним злым весельем.
– Теперь – да. Местный воздух мозги тоже продувает. Мне уже хорошо. Ну, почти.
– Старею! – хмыкает Сордар, – Если ты сейчас способна так пить, то что через несколько лет будет? Я такого точно не выдержу.
– Завидно, да?
– Хорошо, ты ещё ничего делать не попыталась.
– Так нечего же было!
Сордар невесело усмехается.
– Так и запишем, у тебя спиртное и фантазия могут по отдельности существовать.
– Что ты ещё записал за сегодня?
– Свой лексикон не расшил, можешь не обольщаться! Ты помнишь хоть что-нибудь?
– Вообще-то, всё!
– Что с фотографии с «Драконом» убрали?
– Что-что! – дуется Марина, – Помост! Ты меня недооцениваешь! – тяжко вздыхает, – Как, впрочем, и все!
– Кто эти полумифические «все»? Нас тут только двое вообще-то.
Марина глуповато хихикает. Сордар хорошо знает её интонации. Понимает, сестрёнка играет.
– До такой степени проспиртовалась, что уже слово «двое» вызывает совершенно не те ассоциации?
– У меня всё в порядке с... с... с ассоциативным мышлением. Вот!
– Оно и видно! – усмехается Сордар.
Марина неожиданно легко вскакивает на ноги. Руки в сторону разводит. Стоит совершенно не шатаясь. Почему-то шепчет.
– На одну ногу встать?
– Зачем?
– Чтобы ты убедился, что со мной всё хорошо.
– И так это вижу. На одной ножке пусть помладше девочки прыгают.
Марина показывает язык.
– Бе-е-е-е! У нас ещё остались напитки, где содержание спирта от сорока процентов отличается?
– В какую сторону?
– В сторону нуля.
– В кузове должно что-то быть.
В качестве завершения издевательства над здравым смыслом, в кузов Марина буквально залетает прыжком через борт. Судя по звуку приземления, ничего не разбила, и тут же принимается весьма шумно рыться в сумках. У Сордара даже появляются сомнения, одно ли и тоже они пили?

Софи идёт как обычно, никуда не торопясь. Без неё ни машина не уедет, ни самолёт не улетит. Эор держится чуть сзади, хотя легко может быть рядом, или вовсе вперёд убежать. Кошмар бы так и сделала, ещё и умчалась бы не в ту сторону, куда надо. Но Эор – это Эор, с крайне странными представлениями о субординации. Да и сама Софи старается лишний раз на девушку не смотреть. Слишком уж мысли возникают... Неправильные.
– Тебя не волнуют отношения Дины?
– Волнуют только в том смысле, чтобы это устраивало саму Дину. Пока у неё всё хорошо – хорошо и мне.
М-да, почти классика – переключившиеся материнские инстинкты. Младшая сестра – ещё не худший из возможных вариантов.
– Она тебе по-прежнему доверяет?
– Доверяет... – Эорен смеётся, – это не то слово. Я поняла, почему её зовут Кошмар. Как тебе доклад по каждому дню, что был с того момента, как мы виделись. Притом без каких-либо записей, да ещё ночью прочитанный? Всё-всё в памяти. Кажется, я теперь в школе знаю вообще всех, включая последний набор, из которого только один раз видела местных девочек. Естественно, известно всё, происходившее у самой Дины, и всё, что она видела. Сразу говорю, чтобы лишних вопросов не было, о характере твоих отношений я знаю, что значит новый школьный термин «Эриды» мне тоже известно. Сама Дина очень подробно рассуждала, не определилась ещё, кто ей больше нравятся, девочки или мальчики, но как мне кажется, эти рассуждения – жуткая смесь теории и обыкновенного подросткового хвастовства. Предваряя следующий вопрос – у меня никого нет, и в ближайшее время не будет. Слишком тут охотников на статус много, а я насчёт своих внешних и личных качеств не обольщаюсь. Как и везде, охотнички своими качествами тоже не блещут. Признаю, в школах на предмет отношений было гораздо меньше писка, чем он стоит здесь, в среде вроде бы взрослых людей.
– Твоему возрасту сейчас самое время...
– Я достаточно насмотрелась на самые разные разновидности отношений, чтобы не примерять их на себе, а спокойно стоять в сторонке. Как снова в спину стали называть – я знаю, но мне теперь наплевать. Как уже сказала, Дине я мешать не собираюсь. При мне эту Коатликуэ она самое большее, в щёчку целовала.  Хотя в первый же день в одной постели втроём спали. Очень уж Дине поговорить хотелось.
– Она по-прежнему настолько нуждается в тебе? Мне казалось, она вполне дружит с Мариной...
– Дружит. Это да, но Марина, хотя и старше Дины чуть больше, чем на год, часто ведёт себя так, будто старше всех. Соответственно, и Дине временами перепадает «отстань мелкая, не мешайся!»
Софи молчит. За прошедшие года сама практически забыла, что Марина младше её. Иногда проскальзывающее в разговорах «маленькая» или та же «мелкая» относится к росту, а не возрасту. Марина давно уже воспринимается равной. Временами, даже старшей. Хотя и вылезает иногда всякое в её исполнении. Теперь ещё смотрящая Марине в рот Кошмар-Динка добавилась.

Самолёт знакомой раскраски, но другой модели. Софи ещё с детства помнит летающую лодку, перекрашенную в весёлую зубастую акулу. Император считал машину детской, сам катал на ней дочерей, хотя Софи тогда не особенно любила летать. Конечно, всё было понятно всем, великовозрастный мальчишка завёл игрушку вроде бы детям, а на деле – себе. Это четвёртая «Акула» на памяти Софи. Машины растут куда быстрее людей. Машина стоит носом к уходящему в воду бетонному слипу.
Нынешняя  «Акула» построена на той же основе, что и предыдущие – многоцелевой летающей лодки, формально – патрульный бомбардировщик. Он машины к машине росла полезная нагрузка и размеры самого самолёта. В первой пассажирский салон был чуть больше купе поезда. В салоне нынешней – уже несколько помещений с креслами и столами. Есть даже широченная двуспальная кровать, словно у Саргона был приступ чёрного юмора.  Окна по сторонам кровати – вместо блистеров с пулемётами. Явно попали сюда с одной из «Стрел». Нынешняя «Акула» – полноценная амфибия, способная садится и на сушу, и на воду. На первые две «Акулы» приходилось устанавливать стойки шасси, чтобы выкатывать их на берег. Третья уже была амфибией.
Как и на всех остальных пассажирских машинах, пилотов двое, кроме них в экипаже есть радист. Все трое – женщины лет тридцати. Судя по колодкам и нашивкам «за ранение», летали много где, притом возили совсем не фрукты. Софи вспоминает о своеобразной принципиальности женолюбивого Императора, никогда не проявлявшего интереса к женщинам у него в подчинении. Хотя у этих троих с внешностью всё хорошо. Интересно, они со Смертью до Резиденции водили знакомства? Наёмница ещё в прошлом году очень хвалила боевые качества этой амфибии. Значит, знакомые пилоты точно должны быть, учитывая малочисленность подразделений, в составе которых шлялась по миру Чёрная Смерть.
С пилотами Софи уже летала, когда вокруг острова вместе с Хейс каталась, высматривая Маришку. Радиста только по имени знает. Софи уже поняла, чем тяжелее машина, что ей захочется взять – тем многочисленее окажется экипаж. Если ей захочется полететь «Стрелой» на материк, то там в экипаже будут вообще все, вплоть до стюардов и стрелков. Ещё и эскорт истребителей обязателен. Притом Император даже сейчас частенько летает в одиночку или только с личным пилотом.
Командир экипажа осведомляется:
– На какой аэродром направляемся?
– Полёт с развлекательными целями. Сейчас летим к Жемчужным рифам, я с борта понырять хочу.
Парашют тоже приготовлен, но замечен, похоже только Софи, ибо Эорен, совсем как ребёнок разглядывала лодку и колоритный экипаж. Вполне себе летающий без парашютов.
Первое, что обнаруживается у столика в салоне – сумки такого знакомого Софи покроя. Наверняка, в них найдётся много интересного. Кресла у столика тоже со «Стрел», крутящиеся на триста шестьдесят градусов.
Софи садиться и пристёгивается. Разворачивается так, чтобы поменьше видеть Эорен. Хотя та явно ничего не замечает. Устроившись в кресле, открывает запотевшую бутылочку минеральной воды. На Эорен, кроме всего прочего, местный климат действует не лучшим образом. Она ещё в прошлом году жаловалась. Но тогда многое успешно заменялось возможностью неограниченное количество времени общаться с Динкой.
После приводнения Софи сама бежит распахнуть дверь (вполне полноценную, даже такую же, ка на боевой машине) и опустить в воду трап. Сбросив с себя всё, взвизгнув прыгает в море. В воде сейчас куда лучше, нежели на суше.
Вынырнув, забирается на крыльевой поплавок. Формально они даже убирающиеся, но на Архипелаге, да и на Дуге почти всегда летают с выпущенными, упрощая посадку при волнении. Второй пилот на нос лодки вылезла, сбрасывает самый настоящий якорь. Зачем-то отправляет в воду ещё спасательный круг на тросе.
Эорен стоит в проходе. Неуверенно теребит верхнюю пуговицу. Что это с ней? Вроде, особой стеснительностью не страдала. Да и «кошечек» в общем-то поругивают за способность превратить любое место в казарму. Притом, как в хорошем, так и в плохом смысле слова. Иногда – одновременно.
Эор что-то говорит радисту. Та охотно повторяет на полокеана.
– Она без купальника!
Кажется у радиста проявились черты, свойственные дразнящимся девчонкам куда более юного возраста.
– На тебе же был! – Софи, дурачась, складывает руки рупором.
Дёрнув плечом Эорен отвечает уже сама.
– Я полностью переоделась.
Командный голос в «кошачьей» заставляли вырабатывать. Только от Эорен Софи подобного не слышала.
– Так чего стесняться? Здесь одни девочки.
Эорен приходит к такому же выводу, начав раздеваться. Тем более, ещё наглядная агитация подплывает. Второй пилот в своём естественном виде прыгнула с носа лодки и к трапу подплыла. Правда на неё пояс с ножом есть, как у ныряльщиц из Приморья. Но носится женщиной из соображения оригинальничать.
Неужели Эор стеснялась своего белья армейского образца? Вполне же может позволить Красную Кошку. Хотя, второй пилот тоже пыла в армейском. Притом пилоты во всех родах войск славятся крайне вольным отношением к ношению любых предметов униформы. Хотя, по Эор видно, на солнце Утренняя Звезда бывает нечасто.
В воду Эорен спускается осторожно, но плывёт уверенно. В «кошачьей»  способны научить  прилично плавать даже булыжник.
Софи болтает ногами в воде. Эор уже рядом, но выбираться не спешит.
– Как водичка?
Эор руку вскидывает в одобрительном жесте.
– Красота! Хотя, я не особенно плавать люблю...
– Потому что не с кем? – ехидничает принцесса.
Эор выбирается на поплавок:
– Как это не с кем? Общество лучше Принцессы Империи найти крайне сложно!
Никакого подтекста в словах нескладной принцессы не слышится. Она шутит, как могла бы шутить эта рельса Динка. Софи шутя пинает Эор пониже спины.
– Да ну тебя, урождённая!
Эор только смеётся.
Как ни странно, вместе с одеждой Эор словно сняла с себя всё очарование «Сордаровки». В таком виде Софи может смотреть на Утреннюю Звезду гораздо спокойнее. Видимо, слишком уж удачно наряд наложился на высокий рост. Без него – совсем не то. Никаких желаний. Можно сидеть и болтать, как обычные подружки в горячих, для кого Эрида – имя, а не термин.
  От желаний почти ничего не осталось, Эорен из тех, кто в одежде, притом любой, выглядят лучше, нежели без неё. Впрочем, Утренняя звезда и сама это прекрасно знает. Софи понимает, её привлекает всё-таки н высокий рост как таковой, а один определённый человек со всем комплексом своих характеристик. Тем более, Эор ничего не заметила.
На носу лодки появляется командир экипажа. Тоже в своём естественном виде. Шлемофон надет явно из озорства, в руках ружьё для подводной охоты. Притом, более тяжёлая модель, чем Софи держала в руках. Ремень с ножом тоже есть, но Еггта знает, пилоту в таком он нужен исключительно для хранения сигарет с зажигалкой. Затянувшись, картинно берёт ружьё на перевес.
С такого расстояния можно принять за ровеснтницу Софи. От лодки доносится плеск и смех. Радист выпрыгнула с другого борта лодки, поднырнула под ней и резко высунувшись из воды вознамерилась утопить второго пилота. Та решительно отбивается. На радисте нет даже пояса.
Командир грозит с носа ружьём, но присоеденятся не спешит. Эорен смеётся едва ли не веселее младшей сестры. Софи неожиданно ощущает себя единственным взрослым человеком на десятки миль вокруг.
Опять не слишком весёлые вещи вспоминаются быстреее всего.
Глаза сами собой зацепляются за люк отсека со спасательной лодкой. В ней должен быть не только запас продуктов и воды, но и карабин с охотничьим ружьём. У экипажа есть пистолеты, в кабине Софи видела стойку с автоматами. Излишняя любовь ЕИВ к вооружению в резиденциях всех и вся? Или присутствует какая-то настоящая опасность.
Встав, машет рукой, чтобы внимание привлечь.
– Капитан, – командир экипажа именно в этом звании, – тут безопасно вообще?
Вместо ответа та, сбросив шлем, и совсем по детски взвизгнув вместе с ружьём прыгает в воду.
Сначала кисть руки с одобрительным шестом поднимает из воды. Только потом выныривает сама.
– Полное спокойствие, принцесса! Безопаснее было только у мамки в пузе!
– Ага! – подхватывает второй пилот, ухитрившаяся отгнать подальше радиста, – Так безопасно, что ты оттуда сбежала раньше времени!
– Ну так! – смеётся капитан, – Сбежишь тут! Вокруг ведь столько интересного! Столько лет смотрю, всё насмотреться не могу.
– Я вообще-то, серьёзно! – Софи пытается навести на себя официальный вид, на деле с трудом удерживаясь, чтобы Эорен в воду не столкнуть, а самой, заорав что-то дикое, прыгнуть следом.
– А я тоже! Акул всех выбили ещё когда дед пешком под стол ходил. Если на мелководье под ноги смотреть, чтобы на пестрянку или багровую звезду не наступить, то и вовсе никаких опасностей нет. Ну, только если совсем пьяной у костра заснёшь, крабы отъесть могут что нибудь. Да и крабы они чик, – зачем-то голос понижает, хотя слышимость не снижается, показав пальцами «ножницы», – мужикам больше что-то любят откусывать.
Все смеются, похоже дежурная шутка, капитан продолжает.
– Да всё тут спокойно! Даже если буря будет – вон туда лодку отгоним. Пересиживали уже там.
– Часто сюда летаете?
– Да не волнуйтесь,принцесса, хоть у Смерти можете спросить – ЕИВ дал разрешение... Списывать некоторое количество ресурсов. Мы чтим договорённости.
– От шторма сможешь улететь?
– Я под огнём лодку сажала. И обратно взлетала.
– А я, – сидящая на трапе радист руку тянет, словно примерная школьница, – Им ещё на прощанье бомбой в канонерку попала.
– А я, – пытается вставить хоть слово второй пилот, но её прерывают в два голоса.
– А ты молчи лучше, тогда между блистерами лежала и пузыри кровавые пускала. Думали – не довезём. Но ничего, собрали стала даже лучше прежней.
– Стоп! – Софи машет капитану, – ты сажала машину с бомбами на обстреливаемый аэродром. Это же самоубийство с особой жестокостью! – «примерно, как полёт на не испытанном ракетоплане».
  Командир с остальными перемигивается. В ожидании чего-то интересного, пусть этим троим и прекрасно известного, все трое подплывают поближе к поплавку. Капитан даже ружьё в самолёт положила. Этим троим, как и большинству островитянок, что по суше, что по воде перемещаться – разницы никакой. Хотя эти могут ещё и по воздуху.
– Я контуженная, – капитан ухмыляется в точности, как Маришка, – Но не настолько. У меня бомб не было. Я их на берегу нашла.
– Как так?
– А вот так! Эти уже все выпрыгнули, у них груза-то было – только стволы в руках, патронов у местных навалом было. Я вылезла размяться, смотрю – у среза воды аэродромный погрузчик стоит. Ага, с двумя по двести пятьдесят, толстенькими. Я и ору «цепляй мне под крылья, иначе не полечу никуда» . У них чуть ли не единственный бомбер из миномёта накрыли, пока горел, догадались погрузчик отогнать.
– А я ещё и топ-мачтовик, – с сумасшедшим весельем сообщает радист, – на месте второго сижу, там тоже бомбосбрасыватель есть, ору ей – «ровно машину держи, а то бомба от воды не отскочит», она мне «не учи старую шлюху трахаться». В общем, попали... Жаль, всё веселье пропустили.
– Не поняла, – стонет Софи, не понимая, когда и кто именно тут сошли с ума. Это же не бывает коллективным?
– Ты же ей не сказала, – цокает языком второй пилот, явно довольная что ей удалось наконец, вставить слово, – Мы же Смерть везли... Да ещё с этим... Красивым таким... Как мирренский демон...
– Кто всегда вместе со Смертью! – глухим голосом сообщает капитан.
Софи уже догадывается, кто это всё в одном месте был в состоянии учинить, да и ещё прилетев вмести с Чёрной Смертью. Но девчонки, называть как-то иначе вроде бы давно взрослых, но ведущих себя словно расшалившиеся ровесницы даже не Кошмара, а Вьюнка, не поворачивается язык, сами отлично старались.
– Ты, наверное, не знаешь, – снова встревает второй пилот, – но когда Смерть с Владыкой Демонов в бой идут, тех кто были против них хоронят в спичечных коробках. И то, если повезёт.
– Вас местные после этого людьми-то хоть считали?
Все трое согласно ухмыляются словно тройняшки однояйцевые.
  – Не-а! Мы уже давно «грэдские ведьмы». Кому, как не нам демонов возить? Хотя, вон она, – тычет во второго пилота, – мирренка, пусть десять слов на этом языке знающая, из них семь непечатных, но всё равно. Людьми нас не считают. Считают нас из преисподней выгнали, – начинает капитан.
– За плохое поведение! – охотно подхватывают двое других
  Софи за голову хватается:
– Думаете, я не догадалась, Владыка Демонов, это самый обыкновенный принц Херенокт. Хватит играть, я прекрасно знаю, чем он в этих краях занимается, кроме статеек написания!
Лётчицы с искреннем недоумением переглядываются. Командир говорит за всех:
– Мы его не читали.
Софи чуть не начинает истерически ржать. В Империи есть кто-то, не читавший Херенокта! Притом эти кто-то неоднократно шли вместе с ним в бой!

Под одеждой было    Софи наблюдательна.