Калька с Российской Империи - звание "поставщик двора" давало право изображать на продукции государственный герб. Притом звание могло присваиваться несколько раз, в таком случае ещё и год указывался.

Отредактировано Чистяков (13-02-2021 03:02:31)

Софи начинает казаться, что может треснуть голова. Обсуждение бумажной Рэды продолжает перемешиваться с обсуждением настоящей. Принцессе постоянно кажется, что лётчицы знают Хорт гораздо лучшее её. Хотя и понимают, они всего лишь добавляют полученные от неё сведения к давным-давно нарисованной ими картинке.
Кошмару тоже придуманный персонаж нравится, но она хотя бы Рэдрий разделяет. Эти же продолжают смешивать двоих в одну. Неужели можно настолько влюбиться в книжного персонажа?
Хотя, пример Осени, так сказать, перед глазами. Правда, она ребёнок, но эти-то взрослые. Игрушечная принцесса достаточно рассмотрела человеческие качества живой Рэды. И привязалась именно к живому человеку, а не кукле персонажа. Может, Хорт и намекали, неплохо бы было определённую роль играть. Рэда предпочла остаться собой.
Ладно, Осень. Лётчицы-то давно уже взрослые. Вот только фраза, истинный возраст он не в документах, он в голове, как раз про них.
Первый взгляд всё-таки оказался верным – вечные девочки. Намеренно играющие в игры или стремящиеся скрыть что-то за наведёнными чертами?
Сейчас ещё и Эорен начинает им подыгрывать. Хотя с ней-то всё и проще и сложнее одновременно. Так толком и не реализованное желание стать где-то по-настоящему своей. Одной из. Софи, и даже Марину она воспринимала фактически как проявляющий заботу о подчинённых командный состав. Отношения с кем уставами чётко определены. Нет, оттаивать она определённо стала, но нескольких месяцев для этого было определённо мало.
Вполне ожидаемо дошло дело и до обсуждения холодного оружия. Благо, обращаться с ним умела и книжная персонаж, и настоящая Рэда. Софи даже вопросом задалась, у кого из них первой появился лабрис?
Отец Рэды блеснул кругозором, слово из другого мира в книге присутствует. Причём в книжке присутствует элемента реализма. Персонаж с двойным топором больше ходит, нежели использует.
Лётчицы особого уважения к старинным клинкам не питают по причине их совершенной бесполезности в условиях современного боя. В авиации, что сухопутной, что морской, где ранее было много представителей Великих Домов успел сложиться почти религиозный культ холодного оружия. Крепления для меча даже сейчас есть в кабинах почти всех машин. Используются по прямому назначению. Софи почти всегда летает с «Золотой Змеёй».
Из этой троицы в регулярных частях служила только капитан. Разумеется, меч на выпуске она получила. Как одна и лучших, с гербом на клинке. Первая и единственная её государственная награда. Только полетать с ним толком не успела... Когда её выгоняли в досрочную отставку без права ношения формы, потребовали меч вернуть. Лётчица прямо в лицо всем рассмеялась, и нагло заявила, клинок утерян.
Всё-таки символ, подтверждающий статус и принадлежность к определённой общности. Пусть формально её принадлежности к общности её и лишили. Но запретить любить небо ей не смогли. Да и вручили ей клинок одни, а отобрать пытались совершенно другие. Даже не из лётного состава.
Мирренка и радист в регулярных частях никогда не служили, особого уважения к мечам не испытывали. Есть у командира любимая игрушка, что никому трогать нельзя – её дело, у них у самих такие вещички имеются.
Потом замаячили перспективы крепостного полка. На встречу с ЕИВ надела меч. Но не надела формы, пусть звания её и не лишили. Но из соответствующей среды изгнали. Ладно хоть без позора.
От предложений, что раз в жизни бывают отказываться глупо, но тогда ещё не капитану хотелось какую-нибудь дерзость учинить. Но не сделала ничего. Саргон на самом деле помнит всех, с кем хоть раз разговаривал. Вспомнил и лётчицу, и год выпуска, и даже из какой партии клинок.
У будущего капитана в тот день сильно изменился взгляд на многие вещи. Даже старая обида на запрет ношения формы подутихла, теперь, если в отставку выйдет, сможет носить форму полковника армейской авиации или капитана второго ранга флотской, право на мундир будет оформлено по её желанию. Крепостные полки всё-таки формально не отдельный род войск, а часть вооружённых сил.
Капитан эту историю рассказала ещё при первых полётах, откровенно веселясь, ибо была уверена (совершенно справедливо) Софи её личное дело читала. Сочла нужным озвучить собственный взгляд на события.
Навыки пользования мечом у капитана были крайне слабыми. У остальных не было и таких.
Интерес к книге породил и интерес к холодному оружию, тем более, в вымышленной школе, как и в настоящей конфликты решаемые клинками, случались. Вот только их не бывало в тех местах, где лётчицы учились.
Но за наполненные приключениями жизни, у всех троих немало холодного оружия собралось. В спорных регионах да малых странах различные местные лидеры, пышность и осмысленность чьих титулов исключительно собственной фантазией да самыми разными веществами для расширения сознания ограничивалась обожали украшать себя и ближайших приближённых крайне впечатляющего вида клинками.
Естественно, личности вроде Херенокта, Смерти и ведьмочек регулярно прилагали усилия, чтобы клинки меняли владельцев. Кое-что и к их рукам прилипало.
Некоторые оружейники, причём как на Севере, так и Юге нашли для себя новый источник заработка – производить для таких лидеров крайне грозно выглядящие, богато отделанные, но совершенно нефункциональные образцы оружия. Заказы иногда достигали тысяч единиц для оснащения формирований, почему-то считавшихся армия, выполнялись государственными арсеналами. Всё-таки, качественную сталь, пригодную для производства оружия могли производить только враждующие друг с другом огромные Империи. У некоторых малых стран и региональных лидеров временами появлялись возможность покупать оружие и у тех, и у других.
«Ведьмочки» несмотря на множество общих черт, всё таки несколько умнее школьниц и предпочитали теоретические рассуждения практическим  испытаниям.
Зашла речь и о топоре, имевшемся у обеих Рэдрий. Сложностью оказалась невозможность найти в доступной «ведьмочкам» литературе каких-либо сведений о способах использования такого оружия. Неглупые девушки логично предположили, что применение совпадает с таковым у обычных топоров. Но остались определённые вопросы.
Про бой Марины с Рэдой они ничего не знали, участницам хватило ума не распространяться о ходе поединка, книжная Рэдрия свой топор использовала для оказания давления, если что и рубила, то только дрова.
Софи испугалась, когда бояться по большому счёту уже было нечего. Если бы Рэда попала, сестры у Софи, скорее всего, не было бы. Да и Хорт наверняка вскоре бы умерла. Реакцию Кэретты на гибель дочери Софи вполне могла просчитать. Ограниченная в правах Еггта и Императрица всё равно оставалась Императрицей и Еггтой. Сила Хорт в то время значительно превосходила количество мозгов у неё.
Марина Рэды была нисколько не слабее. Вот только содержимым головы переигрывала. Впрочем, если бы клевец сестрёнки коснулся бы головы Рэды прикосновение наверняка стало бы смертельным. Силу Маришка и сейчас плохо контролирует, а тогда и вовсе не умела.
Поединок завершился чуть ли не самым благоприятным из всех возможных результатов. Впрочем, ни Марина, ни Рэд тогда так не думали. Миром всё кончилось, когда отдалённые последствия поединка в виде больной ноги Рэды чуть в прямом смысле не отправили её на дно.
– Интересно, каков этот лабрис Рэдрии в бою?
– Если в голову прилетит, то такой же как и любой другой топор, – усмехается Софи.
– Нет, я серьёзно, – снова как ребёнок обижается мирренка, – ты же видела настоящий...
– И даже в руках держала тот, на который ты намекаешь. Рэда его с собой привезла, – вредно намекает Софи, уже прикидывая, как Хорт от южанки прятаться начнёт, вон как у той глазки загорелись, – Мастер хороший, балансировка отличная, долго махать можно и не устанешь. Но по сути дела, церемониальное оружие. В настоящем бою хуже обычного клевца. Даже щит не нужен, – что клевец должен находиться в определённых руках, Софи, естественно умалчивает. Но южанка слушает с таким лицом, с каким в детстве слушают сказки. Процессе такое состояние, среднее между глупостью и влюблённостью, крайне не нравится. Стоит попробовать согнать, – Не мечтай ты так о топоре этом. Живую Рэдрию вполне победили, если бы захотели могли убить...
– Как древняя, попала под удар Дины? – пафосно заявляет мирренка.
Софи понимает, начав копать яму южанке, на деле вырыла её себе. Точнее, собственному стремлению хоть немного добавить этой троице взрослости. Врать просто глупо, а потерпеть поражение в рукопашной от Еггта – совсем не позорно.
– В каком-то смысле. Её тоже Дина победила.
Мирренка хихикает:
– Эта маленькая? – качает головой, – проиграть такой мне было бы обидно.
– Вообще-то, эта моя сестра была.
Выражение лица тут же меняется на куда более серьёзное:
– Ой, точно, – южанка переходит на шепот, – её же тоже ещё и Диной зовут.
– Не зовут, – качает головой Софи, – только пишут. Это имя она почти не употребляет.
– Я знаю, но жалко, что её нельзя так называть. Дина Еггт и Рэдрия Хорт. Словно вернулись древние времена...
– Марина и Рэда, вообще-то дружат.
– Так и та Дина с той Рэдой смогли отношения наладить.
– Только эта Хорт к тем не имеет ни малейшего отношения.
– Софи! – радист тянет руку словно ученица на уроке, – Белый шлем с алым пером у Рэдрии есть?
Хочется ругаться, но не на кого. Сама во всё это вляпалась:
– У книжной не знаю, – «потому что последнюю часть вовсе не читала», – у живой точно есть. Даже похож на тот, древний, –  «и я его в детстве мерила, но об этом детишкам этим говорить не буду», – Меховая безрукавка тоже есть, вот только не думаю, что она сюда эту вещь привезла, – «не думая, что Рэда настолько по голове ударенная, хотя учитывая фактор той же осени вполне может быть».
– Могла и привезти, – замечает капитан, – помните этого, ну с кем в верховьях Желтой реки воевали? Он и вовсе в шубе на голое тело ходил. Считал силу особую эта шуба придаёт.
Радист и мирренка, хихикнув, киваю как по команде.
– Как с ним люди рядом находиться могли? Вонял же жутко! – вспоминает мирренка.
– Они там все особой чистоплотностью не отличались. Но этот даже на фоне местных выделялся... – добавляет  радист, – Мы думали, не отравятся ли крокодилы?
– Какие крокодилы? – Софи подозревает, что сейчас услышит историю из разряда для запугивания маленьких детей. Но она-то, в отличии от этих бесстрашных детишек взрослая.
– Обыкновенные. Гребнистые. Очень вкусные, – сообщает мирренка, – У меня местные даже спрашивали про мой клык. Сначала пыталась доказывать, что это от животного, а не рептилии. Не верили всё равно. Самый большой зверь – это крокодил. И Всё. В моей храбрости уже не сомневались. Не помню, что я им про охоту врала. Их уже разводят, ибо и мясо, и кожа имеют спрос. Сапожки там хорошие купила, фасон так себе, но зато, точно не подделка.
– Вместе и покупали, – хмыкает капитан, – мне шляпа понравилась, жаль унесло ураганом.
– Вернёмся к крокодилам, –  напоминает о себе Софи.
– Так этот их тоже держал. И на продажу, и так... Отправлял к ним тех, кто ему не нравился.
– Вас, наверное, тоже к ним отправить собирался? – логично предполагает Софи, исходя из известного о характере взаимоотношений «ведьмочек» с окружающим миром. Их либо все любят, как на Архипелаге, либо намереваются убивать медленно и с особой жестокостью, как во многих других.
– Не-а, – беззаботно заявляет грызущая сушёную рыбку мирренка, несколько рыбин тоже были припрятаны в тайничке, – нас затрахать хотели до смерти. Вон её, – кивает на командир, –  конём!
– Не! – беззаботно смеётся капитан, – Конь у него и правда, был, хотя лошади плохо переносят тот климат. Но конкретно для меня у него был самец местной рыжей человекообразной обезьяны, что зовётся «лесным человеком» припасён... Или он хотел сначала с одним, потом, если не умру – с другим.
– За что он вас так невзлюбил? Или просто женоненавистник?
– Вообще-то, было за что, – усмехается радист, – он для парада свою гвардию построил... Представляете, некоторые из них даже знали как носить штаны. Большинству хватало только ремней.
– Извращенка! – откровенно веселится мирренка, – всё бы тебе думать, что ниже ремня!
– А те, за кого мы были знали, что будет парад. И что самолётов нет, а зенитки возить будут. Да и этот должен был быть. Самолёт нормальный был ровно один, но зато, экипаж – это мы. И бомб местный командующий достаточно купил. Ну, мы погрузили кассетных, и с малой высоты, да по парадным коробкам сыпанули... М-м-м, – мечтательно закатывает глаза, – просто мечта бомбардировщика, мелкими бомбами да по плотному строю пехоты. Эти задницы с глазами до последнего не понимали, что это не их самолёт. Мы ещё на второй заход зашли... Обратно улетели, когда уже у пулемётов патроны кончились. Сколько мы там наложили!!! Это наверное, максимальные потери, нанесённые противнику одиночной машиной, не считая попадания в склады боеприпасов. Думали этого тоже прибили, но он тогда уцелел. Пришлось ещё повоевать. Но точно списали пятерых его дядей, восьмерых братьев, с десяток сыновей, кучу племянников, ну а женщин они за людей не считают.
– Зато, мужчин считают очень хорошо, – подхватывает веселящаяся мирренка, – наш наниматель, хотя и Столичный Университет закончил, всё-таки местным остался. Платил свои бойцам за отрезанные половые органы противника. Я сушёный купила, но потом выкинула... В общем, думаю, всем понятно, нежных чувств к нам после налёта он не питал. Мы же ещё листовок сбросили, чтобы точно знал, что именно женщины пустили на фарш его доблестных воинов. Даже подписались, кто именно. У нанимателя была типография.
Потом этого любителя шуб и крокодилов разбили. Нам очень не понравилось, что с нами сделать собирались. Поэтому попросили нанимателя этого вонючку вместе с обезьяном и конём нам отдать. Он согласился, но с условием, придёт посмотреть, что мы с ним делать будем. Разумеется, пришла и большая часть его войска. Очень уж им было любопытно, что белые колдуньи с Великим Крокодилом сделают. Так он себя звал, утверждая, что ему эти звери подчиняются. Ну мы к яме с крокодилами и пошли. Это всё что-то бормотал, за амулеты хватался. Страшными проклятьями сыпал. Но местные уже видели, что боги колдуна уже не слышат, а нас, наоборот, слышат очень хорошо. Крокодилов давно не кормили, так что они были в плохом настроении. Мы, в общем-то не такие злые, как про нас иногда говорят. Мучить никого не любим. Но за сказанное надо отвечать...
– К яме привели, – усмехается капитан, – я и сказала: «Прыгай! Если ты и правда крокодилий повелитель, то с тобой ничего не будет». Вони сильнее чем от него, я в жизни не ощущала. Думала, сильнее пахнуть уже невозможно. Но он умудрился, обделавшись. Я накануне у кого-то из местных купила за пятьдесят патронов старинный мирренский кремнёвый пистолет. Калибром почти как у автоматической пушки. Продавец из этой штуки стрелять умел. Я только в теории знала как им пользоваться. Пистолет был за поясом...
– Крокодиловая шляпа с пером на голове, – хихикает радист.
– Кто в детстве не играл в пиратов? – пожимает плечами капитан, – Я в колено и выстрелила. Ногу, правда не оторвало, как я надеялась. Но к крокодилам он свалился. Если и был их повелителем, то крокодилы об этом не знали.
– С конём и «лесным человеком» что стало? – Софи мысленно разрывается, что ей делать, рыдать или хохотать?
– Мне конь зачем? Он бы всё равно подох. Говорили, этого коня он женщин уже применял... Не проверяла, не знаю. Но по мне это уже была почти бешеная тварь. Стрелять не стала, Сказала мерином сделать. Этой операцией местные владеют. Обезьяну отпустили в лес. Подобных существ мало, у них должна быть возможность продолжить свой род. Тем более, местные сказали, он был ещё не вполне взрослым.

– С конём и «лесным человеком» что стало? – Софи мысленно разрывается, что ей делать, рыдать или хохотать?
– Мне конь зачем? Он бы всё равно подох в таком-то климате. Говорили, этого коня Великий Крокодил против женщин уже применял... Не проверяла, не знаю. Но по мне это уже была почти бешеная тварь, порченная скотина. Стрелять не стала, сказала мерином сделать. Этой операцией местные владеют, не знаю, насколько хорошо. С быками да хряками точно получается... Сказала, полученное существо могут себе забрать. В крайнем случае, хоть свиньям на корм. Сделали или нет – дела не было. Победу праздновали. Кстати, одним из блюд было мясо тех самых крокодилов. У местных есть суеверие, крокодил-людоед – волшебное существо. Если такого слопать, то не только его силу получишь, но и положительные качества съеденных им людей...
- Враньё! – решительно заявляет Софи, – У пресмыкающихся очень медленное пищеварение, и если празднование было в тот же день, то большая часть останков крокодильего повелителя ушла с требухой в мусорную яму.
– Свиньям это всё досталось! – ухмыляется мирренка, – Нечего добру пропадать. Я сама видела. Но мы все теперь, в каком-то смысле слова, настоящие людоедки, съели тех, кто точно пробовал человеченки, – кровожадно облизывается.
Капитан грозит ей кулаком.
- Обезьяну отпустили в лес. Подобных существ мало, у них должна быть возможность продолжить свой род. Тем более, местные сказали, он был ещё не вполне взрослым.
  - Ага! – до ушей ухмыляется радист, – Нас ещё на прощанье новый хозяин это земли очень оригинально похвалил. Сказал «первый, и надеюсь, последний раз вижу женщин с настолько стальными яйцами».
– Ты ему ещё сказала, – усмехается капитан, – «Если договор не выполнишь, мы уже за твоими яйцами прилетим». Человек был с юмором, шутку оценил. Насколько я знаю, соглашения соблюдает, видимо ещё раз с нами видеться не хочет.
Софи всё-таки решает, это крайне чёрное, но чувство юмора. В конце концов, специфическое мировосприятие сестрёнки сформировано именно отцовским окружением, включая Сордара. Пусть Маришка и утверждает, она сама в себя такая неповторимая. «Ведьмочек» только мельком видела, но рассуждает похожим образом. Вот только Младшая тоже взрослее отчаянных лётчиц.
– Всё шутите... – без выражения бросает Софи.
– Что нам ещё делать? – недоумевают все трое, да и Эорен почему-то кивает.
Старшая Херктерент прекрасно понимает, что-то напыщенное может сказать с лёгкостью, вот только в самом лучшем случае, влетит в одно ухо, вылетит в другое. Может, ещё и отложится у них в памяти что-то непонятное. Такими уж злыми их не назовёшь, но память у них, определённо, хорошая.
– В данный момент времени? – Софи с показной задумчивостью трёт подбородок. «Ведьмочки» старательно изображают внимание, – Пойти и наловить кого-нибудь. Моему молодому организму сушёной рыбки, пусть и вкусной, категорически маловато!
Вскакивают, встав по стойке «смирно». С трудом сдерживаются, чтобы не расхохотаться. Эорен тоже дёргается, пытаясь подняться, но Софи её останавливает.
– От-ставить! Ты пока к этому подразделению не относишься!
Капитан пытается выйти из строя.
– Разрешите выполнять?
– Приступайте!
Капитан за ружьём направляется, вскоре возвращается с маской для ныряния на лбу нацепив ещё пояс с ножом и сложенной проволочной сумкой. Отсалютовала ружьём и прыг за борт.
Радист лезет в радиорубку, если она спустится с гарпунной пушкой, Софи не удивится. Мирренка задерживается.
– Вообще-то, у нас и на лодке, и в тех сумках достаточно всего, гораздо питательнее сушёной рыбки. Крабов можно не ловить. Есть настоящие консервированные глубоководные северные, а не полураки эти.
Софи склоняет голову на бок позаимствованным у сестрёнки жестом.
– Вообще-то, мой приказ к тебе тоже относится. Но раз уж ты так к крабам хорошо относишься, то иди их и налови. Тем более, на остатки вчерашнего их много должно приползти. Может, и людо... то есть крабоед вылезет.
Мирренка направляется выполнять, всем видимом демонстрируя нежелание... Нет, не конкретно приказ Принцессы Империи выполнять, а вообще что-либо делать. Берег виден через дверь лодки. Но мирренка выпрыгивает в противоположную, чтобы максимально оттянуть начало исполнения приказа. Хотя бы путём плавания вокруг самолёта.
Софи не может удержаться от смешка.
Эорен пересаживается на обращённую к берегу сторону. Сидит, свесив одну ногу за борт и обхватив колено другой.
– Что такая грустная, Звёздочка?
– Звёздочка... Звёздочка, – зачем-то повторяет Эорен, – Ты знаешь, что эту форму своего имени я только от тебя слышала?
– Да. Ты говорила.
– Почему мне так редко хорошие люди в жизни попадаются? Что во мне не так? Только на уродов да сумасшедших потрясающе везёт. Один поступок, изменивший мне жизнь... Тогда состояние было такое... Либо бежать, либо наглотаться чего-нибудь... Приготовлено уже всё было... Знала, если не решусь на одно, решусь на другое... Дину вот только было жалко... Но хотя бы знала, что у неё всё хорошо, – зло бьёт кулаком по дюралю, – Хоть в одном не ошиблась, знала же, что твари конченные, будут боевыми в спину стрелять.
– Тварь была ровно в одном экземпляре, – Софи старается говорить ровно. Всё таки про «кошачью» от Сордара слышала совершенно иное. Притом, оснований не доверять брату или Эорен у неё нет. Крайне неудачная иллюстрация к фразе «у каждого своя правда» получается.
– Признаться, думала, их будет больше, и я не добегу.
– Ну, мы тоже хороши были... Стрелять боевыми...
– Я потом даже жалела некоторое время, что вы никого не убили... Потом... На них стало наплевать. Они словно знали, я никогда не окажусь в состоянии, когда смогу им вредить. Потому и вели себя так...
Сзади какой-то шум. Софи и Эорен оборачиваются. Это радист спускается, нагруженная принадлежностями для рыбалки так, что почти не видно её саму. Софи в рубке-каюте была, с пространственным мышлением сложностей не испытывает, поэтому решительно не может понять, как это всё наверху поместилось. Даже с учётом объёма верхней турели.
Софи ожидала, радист обязательно свалится. Но нет, всё аккуратно сгружено и тут же начинает готовится к боевому использованию. Уверенно опознаются только складные удочки, крючки, некоторые пригодные для ловли не слишком крупных китов и искусственные приманки, настолько жутковато выглядящие, что точно понравились бы Коатликуэ. Впрочем, Софи уже видела Змеедевочку со «Справочником-определителем глубоководных рыб», причём глазки горели весьма болезненным задором...
Как и большинство островитянок, в ловле морских обитателей радист прекрасно разбирается. Специалистам работать лучше не мешать.
Софи решает перебраться на берег, Эорен, разумеется, увязывается следом.
Бутылочек со вчера осталось вполне достаточно. Некоторые даже в полосе прибоя оказались закопаны.
  Мирренка не столько крабов ловит, сколько делает вид, что этим занимается. Бредёт лениво, на палку опирается. На голове тростниковая шляпа криво нахлобучена. Тоже, видимо, где-то здесь припрятана была. Удаляется всё дальше. Хотя, они в лагуне кораллового острова сели, и скорее поздно, нежели рано, как-никак диаметр несколько километров, южанка вернётся с противоположной стороны.
Софи вполглаза следит за ней, так как больше ничего не происходит, а плескаться сейчас лениво.
Мирренка неожиданно резко нагибается. Разгибается с победоносным воплем, потеряв шляпу и потрясая чем-то в руках. Прыгает на одной ноге, издавая нечленораздельные вопли. Принцессы бегут к ней, Софи вспоминает, как много здесь ядовитых обитателей, контакт с плавниками или иглами которых может быть крайне неприятен.
Как надо оказывать первую помощь в таких случаях, Софи, даже в теории знает крайне плохо.
Но помогать никому не надо. Когда добежали, южанка орёт вполне членораздельно боевой клич родины родителей.
– Барра! Я его поймала! Барра!
– Кого? – спрашивает Эорен, хотя ответ невооружённым взглядом виден, в руках у южанки недовольно шевелит конечностями ракокраб. Значительно более крупный, чем съеденные вчера.
– Вот! – южанка суёт членистоногое чуть ли не в лицо Утренней Звезде. Существо чуть не схватило девушку за нос, Эор отпрянула. Мирренка, взвизгнув на месте вертится, – Краба-людоеда поймала, вот кого! И-и-и! – верещит, как маленькая.
Из лодки отзывается радист.
– Погодите жрать, сейчас приду посмотрю! С детства мечтала эту тварь изловить. А повезло той, кто первого краба уже взрослой поймала!
– Хватит орать! – доносится голос капитана, – Всю рыбу распугаете! Подождите варить, я тоже посмотреть хочу!
Радист пришла со сложенной удочкой с катушкой, как кажется Софи ни разу не применявшейся по прямому назначения. Да и вообще, похоже, она из тех, у кого множество приспособлений для занятия каким-либо делом, в данном случае, добычей морских обитателей, но не очень с самим этим делом из-за бесконечной подготовки.
Капитан наоборот. Не столько говорит, сколько делает. В сетке уже несколько рыбин и какое-то шевелящиеся ракообразное. Ещё одна рыбина насажена на гарпун закинутого за спину ружья.
– Рыбы после тебя в море не останется! – обиженно заявляет радист.
– Думаешь, хочу заранее разграбить твоё будущее владение? – смеётся капитан, – Не беспокойся, я маленькая, море большое. А этого рака вообще сюда люди завезли.
Мирренка смотрит на существо плотоядно. Радист разглядывает с не менее хищным выражением. Уверенно заявляет:
– Точно, людоед. Вон клешни какие здоровые. Отрастил на мелких.
  Капитан заявляет, потерев подбородок:
– Действительно, сколько их ловлю, у всех прочих клешни были значительно меньше. Похоже, людоед на самом деле.
– Ух сейчас мы его! –  с жутковатой улыбочкой радист протягивает руку. Ракообразное, видимо, догадываясь о своей печальной судьбе отчаянно машет клешнями.
– Осторожнее! – Софи читала, краб может кости ломать.
Лётчица ловкая, руку отдёрнуть успевает.
– Сейчас мы его успокоим! – капитан кладёт руку на нож.
Мирренка приподнимает краба повыше.
– Живым варить будем, иначе отпущу!
– Да тихо ты! Не собираюсь я тварь эту убивать раньше времени.
У рукоятки ножа отвинчивается крышка. Внутри оказывается рулон лейкопластыря, им капитан ловко заматывает клешни. Щёлкает по перемотанной.
– Так мне они больше нравятся!
Радист хватает сразу за обе клешни.
– Смотри, не оторви, – предостерегает мирренка.
– Я не настолько вредная, чтобы мечту детства ломать, пусть и не мной пойманную.
– У меня есть в этом некоторые сомнения, – скрещивает руки на груди Софи, – давайте посадим его куда-нибудь, ибо кроме него как-то маловато всего.
Капитан с хитрым прищуром смотрит на радиста.
– Притом некоторые вообще ещё ничего не поймали.
Та прячет руки за спину, смотрит почему-то на мирренку.
– А некоторые хвастались, как они метко стреляют.
Южанка хочет ткнуть в неё крабом, капитан между ними оказывается.
– Девочки, не ссорьтесь!
Мирренка сообщает, выглядывая из-за плеча.
– Тут, на суше, некого стрелять, кроме птиц, а в них – одни кости, мы не настолько оголодали, чтобы ископаемые жрать! А я на суше хорошо стреляю, а не в воде.
– Лентяйка ты просто, – лениво бросает капитан.
– Неправда! Сама же первой воинской мудрости научила, никогда ни от чего не отказываться, но и никогда ни на что не напрашиваться. Охотится ты сама взялась. А что, самая рыжая тут?
– Вернёмся к судьбе ракокраба? – напоминает о себе Софи.
Все вместе оглядываются по сторонам, выискивая что-нибудь потяжелее. В поле зрения ничего не попадается.
– Давайте, в ведро его посадим, – наконец подаёт голос Эорен.
– Перевернёт и удерёт, – южанка протягивает к ней ракообразного, откровенно гордясь трофеем, – Смотри, какой здоровый!
Но ракокрабы в живом виде совершенно не привлекают Утреннюю Звезду. Даже пару шажков назад делает.
– Бревном прижмём! – предлагает Софи.
– Не годится, – мотает головой капитан, – Они, гады, в норах живут. Копают хорошо. Зароется и удерёт.
– На спину положим, – Софи предлагает уже не так уверенно. Точно не помнит, способен ли перевёрнутый краб вернуться в нормальное положение.
Но на помощь приходит сама природа в лице радиста и вулканический основы острова. Нашла камни потяжелее, на один положили, другим придавили, пока будут ему общество собирать.
Капитан снова в воду отправилась, радист к самолёту. Мирренка опять рядом вертится, что-то разглядывая.
– Подожди ка, – окликает Софи девушку с ружьём, – У тебя кадры в аппарате ещё остались?
– Есть, и могу перезарядить.
– Мы все дружно сглупили. Редкость поймали, а для будущего не зафиксировали. Да и кто нам поверит? О пойманной добыче врут все и всегда.
Капитан не поленилась принести не только камеру, но и линейку, на фоне которой и сделали первый снимок. Потом все по очереди с крабом снялись. Мирренка ещё дурачилась, сделав вид, что замахивается на членистоногое клыком самого здорового хищника современности.
  Софи хмыкает.
– Интересно получается, клык самого большого хищного зверя в руке самого грозного.
– Это какого? – не сразу соображает радист.
– Это меня, то-есть, человека! Поняла, глупенькая?  Нас тут целых пять таких! Р-р-р-р!!! – хищно рычит мирренка, снова клыком замахиваясь.
Снова все расходятся. Мирренка опять принимается  что-то под ногами высматривать.
– Потеряла что? – Софи успевает мазнуть взглядом по руке южанки, браслет на месте, клык снова на шее болтается.
– Скорее, ищу... В смысле, новое найти хочу.
– Что именно?
– Претендентов на титул нового крабьего Императора. Нынешнего мы сегодня съедим. Встанет вопрос о наследнике.
– Он наверняка уже много раз размножался. Наследников тут точно, полно и на суше и в воде. Может быть, мы вчера некоторых съели. А других он сама сожрал.
– Это да. Но думаю, ускорить процесс. Бочку без верха прикопаем где-нибудь.  Накидаю туда крабьей мелкоты. Пусть жрут друг друга. Мы же сюда не раз прилетим. Когда только один останется будем ему ещё мелочи подбрасывать, чтобы привык только ими питаться. Как подрастёт, после пары линек мы его выпустим. Он уже будет привыкшем к строго определённой добыче, а её тут полно. И через некоторое время снова вот такой будет. Естественный процесс очень длительный. Мы на то и и люди, чтобы природу ускорять. Или замедлять. В зависимости от потребностей.
Софи хитро усмехается.
– Знаешь, что я подумала? Не ты ли этого людоеда-императора вырастила? Тут же многие детишки и не очень мечтают такого поймать. Способ описан простой, ты пилот, прилететь сюда можешь когда захочется. Дразнить друг друга вы все примерно одинаково любите... Тебе лично особенно приятно, что уделала ловящих крабов всю жизнь, за несколько минут изловив такую редкость.
– Как ты могла такое подумать? – мирренка возмущается настолько искренне, что человек, не знакомый с Кэреттой могла бы и поверить. Императрица и более сильные чувства разыгрывала так, что многим актрисам следовало удавиться от зависти.
– Когда что-то происходит, я привыкла думать, кому это происходящее может быть выгодно. Краб-император выгоден только тебе. Может, мне пойти прикопанную бочку поискать и посмотреть, не откармливается ли там кто?
– Как хочешь! – мирренка демонстративно зевает, прикрывая ладонью рот, – остров хоть и круглый, но длинный. Дня за два обойдёшь. Только ты нам напиши что-нибудь на всякий случай, если тебя не найдут. Что мол сама отправилась дебри неведомые исследовать. В моей смерти прошу никого не винить... Нет, я верю, ты обойдёшь, но варианты всякие нужно учитывать... На ноги обязательно что-нибудь поплотнее надень. И фляжку возьми побольше, у нас где-то была на два литра. Дожди довольно давно были, в лужах вода нехорошая уже. Коробку первой помощи не забудь. И вторую возьми – с обеззараживающими воду и желудочными таблетками... Софи, зачем тебе камень?
– Сейчас проверять буду, что прочнее – он или твоя южная головушка?
– Может не надо? – мирренка испуганно закрывается руками.
Софи подкидывает камень на руке.
– Слушай, тебя моя сестра не кусала?

– Так себе предок в остроумии поупражнялась. Фраза, обозначающая крайнюю степень раздражения «злая, как Кэретта после пира» до сих пор используется...  Говорю то же, что множество раз было сказано до меня, и множество раз будет сказано после: это были, и в тот раз, и во все другие, никакие не младенцы. В остроумии Дина упражнялась с помощью молочных поросят и обезьяньих тушек. Умница была – даже все счета на все продукты к тому пиру сохранились!
Щёлкает разинувшую рот «ведьмочку» по носу.
– Копию счёта прислать?
Та снова не то кивает, не то головой мотает. Софи продолжает веселиться:
– Раз теперь знаешь, из чего «еггтовские младенцы» были сделаны, то самой попробовать не хочется?
Снова этот же непонятный жест, и наконец-то нормальный вопрос, только почему-то заданный шепотом:
– Разве это возможно?
– Почему бы и нет? Ингредиенты вполне доступные. Кто-то из поваров точно умеет такое готовить.
– Да? А кто именно? Вроде, со всеми знакома. Они мне даже предлагали к ним перевестись, говорили денег меньше ненамного, а вот риска – намного. У меня и в этой области есть способности...
Отправив в рот очередной кусочек, Софи плечами пожимает:
– Способности есть. Это верно... Кто младенцев готовить умеет – не знаю. Но кто-то умеет точно, ЕИВ знает это блюдо и вполне может так подшутить. Кстати, раз ты с ними общаешься, давным-давно могла бы прямо спросить. И заказать. Хотя бы и за деньги.
Кажется, такая простая мысль радисту в голову не приходила. В общем, что до самого очевидного додумываются в самую последнюю очередь, Софи сталкивается уже не в первый раз.
– Всё-таки как-то неловко о таком прямо спрашивать, – бормочет радист.
– Ты вроде бы, ещё что-то приготовить собиралась, кроме императора этого.
– Ой! И точно! – излишне жизнерадостно вспоминает «ведьмочка», убегая к костру.
– Она только про сеансы радиосвязи никогда не забывает, – бросает ей вдогонку капитан, – хорошо, что не стала с ней про готовку разговаривать. Это могло бы быть страшно.
– Для кого?
– Для тебя. Ты знаешь, сколько рецептов она наизусть помнит?
– Рецепт тех же «младенцев» вполне опубликован.
Капитан усмехается:
– Очевидно, думала есть какой-то настоящий рецепт не для всех.
– Расхожее заблуждение. Она правда думала, что я – людоед?
– Не знаю, не спрашивала. Теперь-то точно будет утверждать, что никогда такого и в мыслях не было.
– Я к легендам про себя, в общем-то, давно привыкла... Какая самая последняя по времени, как думаешь?
Главная «ведьмочка» усмехается:
– Думаю, такая же, как и про большинство других известных художников – настоящий автор произведений – кто-то другой.
– Представляешь, насколько у людей фантазия убогая? «Созданное Еггтами создано не ими». Уже началась очередная часть этой бесконечной истории.
– Люди завистливы. Это у них в природе.
– Не знала, что ты изучением человеческой природы интересуешься.
– Столкнулась много с чем не слишком весёлым на собственной шкуре, – не слишком весело усмехается капитан.
– Забыла старые обиды?
– Нет. Наплевать стало. Не преуспела в одном – преуспела в другом. Чуть звания не лишили, а теперь к офицеру Ставки Верховного приравнена. Вперёд надо смотреть, а не в прошлом копаться. Время – только в одну сторону движется.
– С точки зрения межпространственной физики, это не совсем так.
– Да? Не знала... Я этой науки не изучала, и с её действиями не сталкивалась...
– Наверное, и не столкнёшься уже. Впрочем, мне самой тоже не хочется.
– Пожалуй, – усмехается капитан, – я уже столкнулась. Ведь тебя не было бы, не попади ЕИВ под действие какого-то явления этой самой физики.
Софи вскидывает палец в одобрительном жесте.
– Верно ведь!
– И как это, быть порождённой двумя мирами?
– Ты уже несколько лет общаешься с другим порождением двух миров. Притом, тоже весьма различных, – показывает глазами на сидящую рядом с Эорен мирренку.
– Лишнее доказательство того, что надо поменьше копаться в прошлом. Жить надо глядя вперёд. Вот, рядом с двумя порождёнными несколькими различными мирами рядом оказалась!
Софи смеётся:
– Верно подмечено, не знаю, как в ней, но во мне от другого мира и нет почти ничего.
– В ней тоже... Хотя, недавно только узнала, она детских стишков не знает. Её родители учили каким-то другим.
– Или же вовсе никаким, правильных не знали сами, не правильные ей знать было ни к чему.
Говорила же, ей в детстве от родителей попадало, когда не на том языке говорила.
– Идите сюда, – доносится голос радиста, – готово!
Под свежую рыбку да ракообразных настойка тоже отлично пошла. На Софи и радиста почти не подействовало, капитан опять только пригубливает, зато мирренка и особенно, Эорен, стали излишне весёлыми. Сидят почти в обнимку, над чем-то вместе хихикают чуть ли не как лучшие подружки. Со стороны смотрится, особенно с учётом крайне малого количества одежды и на той, и на другой. Да и имеющаяся крайне свободного покроя, граничащего с почти полным отсутствием ткани.
В общем, не Софи кого-то осуждать за то, что обэридиться человеку хочется. У неё у самой во многом спонтанное желание бензином пролилось на тлеющие чувства и усугубилось выпитым накануне. Достигнутым результатом результатом полностью довольна. Следовательно, и другим мешать не собирается. Тем более, активной стороной как раз Утренняя Звезда выступает.
Кажется, её Дом ждёт очередной разочарование... Или же нет, в общем-то, чем меньше потенциальных наследников, тем лучше. Эорен теперь сделать ничего не могут, даже если захотят. Из Резиденции кого-то могут выгнать только при изобличении в совершении серьёзного преступления при наличии неопровержимых улик. Да и родственники её чаще умны, нежели нет. Вряд ли станут конфликтовать с ЕИВ. Тем более, нахождение Эорен при Дворе отвечает всем древним кодексам. Самой Софи надо не забыть ходатайствовать о присвоении Эор какого-нибудь формального придворного чина. Эскадрилья крепостного полка это хорошо, но дополнительные гарантии лишними не будут.
Капитан, Софи и радист сидят спинами к Эорен и мирренке. Те вроде бы пока только настоечку, хихикая, попивают, чуть ли не уткнувшись друг в друга носами.  Никто насчёт дальнейшего развития событий иллюзий не строит.
Радист пихает Софи локтём в бок. Почему-то шепчет:
– Слушай, а ты не возражаешь?
– Против чего? – Софи частенько изображает непонимание. Помогает вытянуть из собеседника нужное. Иногда ещё и сказать что-то вместо самой Софи. Другой может озвучить твои мысли, но не сможет их зафиксировать, если будешь многозначительно молчать. Тоже весьма полезная тактика.
– Ну, что они... Кто Эорен, а кто наша...
– Прежде всего, они обе – взрослые люди. Каких-либо формальных претензий у меня к ним не имеется. Сама же... Видишь, – многозначительно добавляет Софи, ибо радист то и дело пытается через плечо оглядываться, – Никто никого не заставляет.
– Может, нам уйти?
– Мы вроде, никому не мешаем. Мне пока и тут хорошо.
– Захотят – сами уйдут, – цедит сквозь зубы капитан.
– Да? А куда? – радист с опозданием прикрывает рот рукой, сообразив, что ляпнула глупость.
Старшая «ведьмочка» бросает не глядя в её сторону.
– Тебе напомнить, на лодке есть два пассажирских салона, две каюты, твоё логово и для любителей необычного ещё кабина. Сама же хвасталась, что всюду попробовала, если не ошибаюсь, ещё и под палубу залезла.
– Там неудобно было, – радист трёт спину словно от нахлынувших воспоминаний, – Но всё-таки, странно немного...
– Ничего странного, – хмыкает Софи, – захотелось человеческого тепла рядом. Сверстников боится до ужаса... Подозреваю, с ней нехорошо обошлись, чем очень сильно напугали... Кстати, на будущее, если проговорится о чём-то таком – скажите мне, я некоторые вещи не люблю безнаказанными оставлять, а со мной она откровенничать не станет, ибо слишком сильно в голову вбили, насколько мой статус выше. А привязаться к кому-то хочется, подошла первая попавшаяся, с кем нашлось что-то общее... Не смотри на меня так, мирренка – в некоторой степени чужая в вашей среде, а Эорен с такой установкой солидную часть жизни прожила. Вариант мне представляется не самым плохим. Близкие контакты – довольно важная в жизни вещь, когда их совсем нет – тоже плохо. Это всё-таки не в горячих играть, – радист хихикает при этих словах, явно вспомнив что-то приятное, – тут посерьёзнее. С моей стороны претензий нет... Вы вот мне ничего сказать не хотите?
Капитан и радист переглядываются, явно решая, кому из них следует говорить. Старшая «ведьмочка» ответственности не боится.
– Думаю, ты намекаешь на возможную вспышку ревности... У мирренки нашей сейчас близких отношений ни с кем нет. Кой-кто из бывших находится в поле зрения, но там полный и окончательный разрыв... Она довольно легко относится к этим вопросам... Крайне широких взглядов придерживается, но и довольно постоянной может быть. Особенно, если разглядит всё то, что ты сейчас сказала.
– Тем более, южанка наша совсем не глупа, и понимает, что знакомство со столь статусной девушкой совсем не бесполезно. И уж постарается, чтобы о ней хорошее мнение сложилось, – радист весьма двусмысленно проводит языком по губам.
Капитан неожиданно резко пихает Софи в бок, кивая в сторону. Хм. Похоже у неё, как у Маришки, исключительно хорошо развито боковое зрение. Впрочем, при её роде деятельности это качество временами жизненно необходимо.
Эорен и мирренка вместе идут к воде. Обнимают друг друга за талии. Объятия уже начинают переходить границы дружеских.
Радист хихикает, словно малолетка за взрослыми подглядывающая. Капитан потягивается, вскинув над головой руки и вытянув ноги. Софи непроницаемое выражение умеет лет с трёх изображать.
– Ну, теперь можно спокойно хоть до утра, а то и до вечера завтра сидеть. Раньше они не вылезут.
– Уверена? – хмыкает Софи.
– То я нашу южанку не знаю... Она на это дело иногда просто больной в хорошем смысле слова становится.  У неё хоть и очень широкие взгляды, но с девочками ей нравится больше, чем с мальчиками... Очень хорошо делать  любит и умеет... Сомнительно, что Утренней Звезде не понравится. Тем более, Эорен не выглядит особенно опытной. По местным меркам, так и вовсе всё печально.
– Ты не забывай, что я тебе говорила.
– Ты южанку не настолько хорошо знаешь. Она сама очень не любит, когда кого-то обижают. Узнает что-то – сама прибежит, притом не ко мне, а сразу к тебе. Тем более, речь может идти о не слишком давних событиях.
– Будем надеяться, что я ошибаюсь.
Капитан чуть щурится:
– Слегка профессиональный вопрос: ты своей интуиции веришь?
– Чаще да, нежели нет.
– И что она тебе подсказывает в этом, – кивает в сторону лодки, – вопросе?
– Скажу честно. Абсолютно уверена, что знаю не обо всех неприятностях в прошлом Эорен.
– Раньше утра мы о них всё равно не узнаем, – подытоживает радист, – в противном случае, я совсем не знаю способностей нашей южанки...
Капитан кулак ей показывает:
– Успокойся, озабоченная, – пристально смотрит на Софи, – Я серьёзно спрашиваю, не хочешь, чтобы твоя подруга сюда прилетела? Четырёхмоторную лодку «летающим дворцом» дразнят. Там очень уютно...
Софи вертит перед глазами ладонь.
– Наверное, если бы я хотела, мы бы сразу вместе прилетели на этой лодке... Думала с Эорен время провести... Безо всяких подтекстов... Но так получилось, даже лучше, чем я думала... Нет, самой мне сейчас ничего не хочется... А какая у большой лодки вместимость? – неожиданно меняет тему разговора Софи.
– У транспортной модификации, на основе которой построена наша, штатная – сто двадцать бойцов с оружием плюс экипаж. Но в перегруз и гражданских как-то раз взяли двести тридцать два. Правда на взлёт разбегались больше пяти километров, хорошо в море нет ограничений на длину полосы... У патрульной модификации вместимость меньше.
– Не многовато ли, на такой машине возить одного человека? – Софи крутит волосы на пальце.
– Имеется в виду, там очень хорошо будет двоим. В теории, если крылья отстыковать, настоящая вилла на воде будет. Можно даже жить. Кстати, моя мечта идиотки – купить себе такой дом, только оставить его летающим.
– А ещё надо мной смеёшься, что я остров купить хочу, – встревает радист, – а сама-то...
– Я, как и ты про острова, про самолёты тоже справки наводила. Машины этого типа разрешены к продаже частным лицам, а так же могут изготавливаться по их заказам с какой угодно отделкой. Транспортный налог даже на тяжёлую машину куда ниже земельного... И в общем, я с Софи разговариваю!
Софи даже немного благодарна им за перепалку, лишнее время для обдумывания решения.
– Знаешь, я всё-таки решила, не надо никого привозить. Иногда отдельно друг от друга стоит время проводить. Потом чувства только сильнее.
Капитан как-то странно смотрит, словно изучая:
– Если тебя смущает, что ни к чему зря гонять тяжелую лодку, то есть двухместный транспортник, из поплавкового истребителя переделанный. К тому же, он самый быстрый.
– Но наверняка, неудобный...
– Так он для дела, а не для развлечения. Всё равно, сеанс связи скоро.
– Надеюсь, они догадались дверь закрыть, – хихикает радист.
Старшая «ведьмочка» грозит ей кулаком.
– Не сахарная, не растаешь. Сама пойдёшь через носовой люк. А то я слишком хорошо знаю, как ты любишь нос не в свои дела совать. Хотя, звукоизоляция на лодке хорошая...  Да и сама с тобой с хожу.
– Я тоже пойду. Заодно прослежу, чтобы вас обеих на какие-либо глупости не потянуло...
– Может, и надумаешь ещё кого сюда позвать...
Теперь уже самая  серьёзная из «ведьмочек»  капитан куда больше похожа на проказничающую девчонку.
– Нет, не надумаю. Некоторые вещи лучше не смешивать... Как раз, касающиеся общения, в первую очередь. Я не настолько разнообразие люблю, как про меня говорят.
Капитан и радист недоуменно переглядываются. Так же друг на друга смотрели, когда выяснилось, знать ничего не знают о журналистских талантах Херенокта. Их картине мира было достаточно, что сын Императора – храбрый любитель женщин и опасных приключений. Наличие у принца ещё каких-либо способностей отчаянных лётчиц совершенно не интересовало.
Видимо, информация о Софи, доходящая до Резиденции определённым образом дозируется. Ведь в школе, а следовательно и много где за её пределами, считается будто Софи разбила множество сердец. Не то, чтобы это под собой не имело никаких оснований...
Но «ведьмочки» явно руководствовались исключительно личными наблюдениями.
– Мы только одну твою возлюбленную знаем. Ни о ком другом нам неизвестно.
– Никого другого и нет, это на тот случай, если вам от кого-то придётся слышать обратное...
  Капитан усмехается:
– Я чётко различаю три вещи: сама видела, люди говорят и думаю, что... И совершенно по-разному к ним отношусь. В любом случае, даже то, что я видела сама в стенах Резиденции и на приравненных к ним территориях, вроде этой, при мне и останется. Как уже говорила, я соблюдаю договора, в том числе и подписки о неразглашении. Собиранием сплетен никто из нас  не занимается. Есть достаточно чёткие инструкции, как надлежит относится к людям, к кому лица с вашим титулом высказывают особое расположение.
Софи ехидно щурится:
– А какие пункты там есть на предмет того, что особое расположение будет высказано одной из вас?
– Эорен – Гость Императора, а не Принцесса Империи. Личные контакты являются вполне допустимыми. Тем более, Гость – это временный статус, что может быть прекращён в любой момент.
Софи к чему-то прислушивается... Нет, похоже, показалось. Но всё-таки от плосковатой шуточки не удерживается.
– Всё-таки, будем надеяться, что у Эор не пробудится всё то, что пробуждается у кошки в третьем месяце.
Капитан и радист с усмешками переглядываются.
– Подруга наша много чего может разбудить...
– Включая вечным сном спящее? – хмыкает Софи.
«Ведьмочки» хихикают, глядя в разные стороны.