Глава 83

От разноглазой Марина в итоге просто сбежала. Притом, они обе знали, именно этим и кончится. Сначала действительно плавали. Втроём. Вот только Эр считает, в воде допустимы более откровенные прикосновения, чем на суше. Касается всех людей, то есть, в первую очередь, Марины. Остальные, кто тут плавают, и так не против. В других местах уже Эр сдерживается. Из истории с Динни разноглазая выводы сделала. Впрочем, установленных ей самой границ, Эр и раньше не нарушала.
Попытки прикосновений почти сразу начали превосходить обычные при играх в воде. Надо отдать должное Крионо. Дистанцию с Мариной соблюдала строго. Прикосновения к Марине носили случайный характер, спровоцированные неуёмной активностью разноглазой.
Эрида пытается втянуть подругу в любовную игру. Крионо не уклоняется. В конце концов, её именно за этим сюда и позвали. Марина играть не хочет, островитянка понимает, как может уворачивается. Разноглазая словно ни о чём не догадывается.
Ожидаемо заканчивается побегом Марины. А эти двое – пусть играют сколько им хочется. Выйдя, поинтересовалась, какие даны распоряжения относительно других посетителей. Эр себе верна, сказано в любое время пропускать только её и Софи. Хотя они и так могут перемещаться, где им вздумается. Впрочем, доступ к себе Гостей Императора равного и более низких рангов Эрида на самом деле имеет право ограничивать.
Софи же и так сюда не пойдёт.
Запросила, кто где.  Софи с Хейс, ожидаемо, у себя. Динка с Коаэ и Вьюнком, как ни странно, у Эорен и мирренки. Как-то смогли наладить отношения. Кроэн с Динни в библиотеке, кто бы сомневался. Эшбадовки кто на берегу, кто у бассейна, там же распределились и подруги Оэлен, вместе с ней самой. Судя по тому, что Оэлен и Звезда в разных местах, пока всё мирно. Ещё четверо Эшбадовок у Рэды и Осени. Видимо, в качестве приложений к какой-либо игре, где вдвоём играть скучновато.
Отинг бродит в одиночестве, очевидно ревнуя Крионо к Эр, или наоборот. Даже странно, что никто не отправился в город, или родителей посетить, хотя никаких запретов на покидание Резиденции никогда не было. Опять работа коллективного разума?
Остаются только девочка-картинка Инри и школьная Динни. Как ни странно, вместе у Инри. У Марины включаются определённые мысли насчёт этих двоих. Насчёт Инри Марина так окончательно не поняла, нарушила ли разноглазая самой же и установленную границу в отношениях, или, как и со всеми остальными, ограничились позированием. Вот этим островитянка занималась точно больше других. Правда и результат уровня шедевра мирового уровня.
С Динни сложность в другом. Она, как и все тёмненькие островитянки отличаются повышенной живостью. И слишком ранним, даже по меркам Архипелага. Повзрослевшие тоже славятся. Херенокт как-то раз сказал:
  «Если бы я жену выбирал только по постельным умениям, то я бы без разговоров женился бы на тёмненькой с Архипелага. Они совершенно ненасытные. И голова у них никогда не болит».
«Что же ты Ангелочка такого выбрал?» – попыталась съязвить Марина.
Брат только усмехнулся тогда.
«Мне Смерть нравится ещё и примесью этой крови. В ней столько кровей намешано, и от каждой ей досталось самое лучшее. Именно эти умения – от тёмненьких... Впрочем, непомерная ревность – оттуда же»
М-да, кажется ночка у разноглазой негативно влияет на способность соображать. Динни, может, и проявляла излишнюю заинтересованность. Но сейчас развлекаются в полном соответствии с возрастом – сладости с газировкой трескают. Марина вспоминает, вроде бы, главному кондитеру Резиденции, дала рекомендации старший повар «Сказки». Хотя, проще бы было на лето нанять её саму, в «Сказке» нет Эр, а соправитель не любит сладкого. Но за найм персонала не Марина отвечает.
Динни живая. Почти, как Кошмар. Как и Динка, всюду влезает, но в отличии от неё ничего не ломает и никого не роняет. Всеми нейтрально воспринимается, хотя особо близкой дружбы ни с кем не завела. Прилипалы Эр не в счёт. Часто оттирается вблизи них, не прогоняют, но и дают понять, она вроде как с ними, но она не из них.  Степенью отчаянности уступает только Оэлен. Но та, как говорится, с цепи сорвалась, а эта такой родилась. По меркам «Сордаровки» во всём средняя, но значит, в прежней школе была одной из первых. Впрочем, задатков лидера у неё нет, ей главное, лишь бы вокруг постоянно что-то происходило, праздник или мордобой – никакой разницы, обязательно примет участие.
Инри как была девочкой-картинкой в глазах Марины, так и осталась. Причём таковой в школе её теперь все воспринимают, ибо Эрида её увековечила. И Эшбадовки, и подруги Оэлен Инри узнали, ибо они следят за новостями из «Сордаровки», да и сама разноглазая не прочь похвастаться. Благо, её навыки как художника вопросов не вызывают. Личико у неё на самом деле такое, как на картине. Что может быть чревато, ибо именно Динни поклонница ярких цветов в одежде и такого же макияжа.  Зачастую напоминающего боевую раскраску темнокожих племён. Ладно, пока свои навыки к Инри не применяла ещё.
Или, может, дело в другом. Инри довольно много общалась с Эр. Разноглазая при всех своих недостатках, за лицом, телом и волосами ухаживает идеально. Причём, не скрывает, чем именно пользуется. Если спросить, охотно секретами поделится. Инри достаточно умна, и скорее станет слушать Эр, нежели Динни. Впрочем, курчавая островитянка тоже к Эр прислуживается, и за год её макияж стал гораздо менее вызывающим, приобретя своеобразное изящество.
Одевается по-прежнему ярко, но опять же, разноглазая сумела свой вкус привить.
– Лопнуть от обжорства не боитесь? – «любезно» осведомляется Марина.
– Нет! – смеётся Инри. Она в в жизни довольно пугливая, прямо как на картинке. Правда, Марины совершенно не боится. Хоть в чём-то разноглазая сумела повлиять положительно, вложив в эти большущие глазки собственный взгляд на Херктерент. Да той и самой не больно-то нравится пугать совершенно беззащитных людей. Вроде той же Эр.
Динни отправив в рот очередное крошечное пирожное, с показной грустью сообщает.
– Тут столько воды! Могли бы где-нибудь и каток наморозить.
Ну правильно, чуть ли не впервые в жизни увидев снег и лёд не на картинках, островитянка в лыжи и коньки буквально влюбилась. Быстро освоила и на скорость стала показывать чуть ли не лучшие результаты в своей возрастной категории.
Кажется, больше всех расстроилась, когда зима кончилась. Эрида с ней на коньках тоже каталась. Та старых навыков не растеряла, и островитянка в неё буквально влюбилась. Хорошо, хоть пока по-детски и односторонне. Впрочем, разноглазая просто границу пока держит... Поглядим, что следующей зимой будет.
Хорошо, хоть Динни не видела, где на лыжах гоняет Сонька, а не то влюбилась бы ещё и в неё.
– Простите, не подготовились к визиту твоего высочества! Простите уж нам эту недоработку! – Марина даже кланяется по-мирренски.
Динни хихикает.
Марина, усевшись на свободное кресло, и закинув ногу на ногу, сообщает.
– В теории, каток под крышей наморозить не особо сложно. Но тут многое строилось для Императрицы, обожавшей местный климат. Сама знаешь, снег у вас тут не идёт.
– Было один раз, – надуто сообщает Динни, – шестьдесят пять лет назад.
Оглядевшись по сторонам, Марина чуть не ругнулась. На соседнем кресле сидят три куклы. Ладно хоть изображающие девушек, а не детей или розовеньких младенцев.
Впрочем, эти обе пока не в том возрасте, когда можно смеяться над детскими чертами в поведении. Обвинять же детей в том, что они дети – вообще не признак ума. В поле зрения ещё несколько мягких игрушек просматривается. Впрочем, по одной, по две есть и у многих практически взрослых.
– У тебя есть план Резиденции, ещё в школе могла бы заметить, никакого катка тут нет.
– Но помечтать-то можно?
У Марины в голове привычная мысль появляется, Динни в такой степени ещё ребёнок, или издевается? Тем более, точно знает, островитянка близко с Эр и её окружением собирается со дня на день пообщаться. Инри тоже приглашали, только она отказалась. Эр соблюдает границы, но если их решат с той стороны пересечь, то отказываться не будет. Как с той же Оэлен было. Впрочем, она и сейчас выглядит взрослее всех из прошлогоднего набора. Хорошо хоть тут не школа, и на фоне Эшбадовок Оэлен длиной своих юбок совершенно не выделяется.
– Знаешь, даже ругательство есть, обозначающее мечты на пустом месте. Сам ЕИВ такое употребляет!
– Это какое? – оживляются обе, хотя Марина точно знает, Динни блестяще владеет заборной лексикой, Инри – наоборот, смущается от бранных слов. Угу, знаем мы таких девочек-тихонь. То ещё пламя в большинстве скрывается.
– Маниловщина, – оскалясь, сообщает Марина по-русски. Эти двое не поняли, что на другом языке сказано.
– Ма-ни-лов-щи-на, – Инри зачем-то повторяет по слогам. Вероятно для лучшего запоминания, – Это очень плохое слово?
У Динни даже глаза смеются, определённо довольна, что видит как примерная девочка ругается. Да ещё такими словами, что она сама минуту назад не знала.
– Как и любое другое, в зависимости от ситуации, – ухмыляется Марина, – вроде как сучка про собаку уместно всегда, про человека – значительно реже, хотя некоторых двуногих описывает удивительно точно.
Динни кивает, так что голова чуть не отваливается:
– Точно! Встречаются двуногие сучки! Я даже нескольких таких знаю. Одной в старой школе ошейник с поводком подарила на День Рождения.
Марина одобрительно вскидывает палец.
– Злобно! Но надо было дарить намордник. Такие очень любят гавкать не по делу.
– А он там был в комплекте. Вроде как за поводок с ошейником платишь, а намордник в подарок.
– Не обманешь – не продашь, – хмыкает Марина, – к морде подошло?
– Не знаю, я убежала сразу как она коробку открыла. Я ещё на ошейнике «сучка» написала, чтобы не ошиблась!  Залаяла точно получше некоторых настоящих собак. Но вот бегать в отличии от них, из этих никто не умел.
– Коротконогие, видать, породы, – философски вздыхает Марина, – побить не пытались?
– Не-а! – довольно ухмыляется Динни, – Мальчики в девчоночьи драки не лезут, но у меня три двоюродных сестры – песчаные змейки. И из серьёзных школ. Я драться не очень люблю, зато быстро бегаю.
– Самый лучший вид единоборства, – хмыкает Марина, – это бег.
– Но ты же ни от кого не бегаешь.
– Потому что обычно при мне пистолет.
– Здорово! – Динни радуется искренне, очевидно для такой, как она обладание боевым оружием – самый главный признак взрослости, куда важнее любых других. Придирчиво Марину разглядывает, – Но с собой у тебя нет.
– Зачем мне оружие у себя дома?
– Логично, – замечает Инри, чем-то неуловимо напомнив Кроэн.
– Тоже верно, – соглашается Динни.
– Стрельбище, в отличие от катка, здесь есть!
– Ага, знаю, была. Но не очень выходит, с тобой не сравнить.
Марина косится на руки Динни. Та зачем-то прячет их за спину. Руки как руки, нормальные для девочки её возраста.
Марина сжимает кулак, поставив руку на локоть.
– Просто я очень сильная. И легко удержу любое оружие.
– Ага! Я видела. Ты тогда, как раз из штурмового пистолета стреляла. Мне одной рукой его даже держать тяжеловато. А ты... Бах! Бах! И всё по десяткам. Наследственность!
– Ты о чём? – не совсем понимает Марина.
– Так твой же предок сделала самую большую пушку своего времени!
– Такие вещи не наследуются, – хмыкает Марина.
– Ты, всё равно, здорово стреляешь.
– Я Еггт, и Принцесса Империи, – пожимает плечами Марина, –  Обязана хорошо в оружии разбираться. Та же Дина изготавливала самое современное для своего времени оружие.
– Так и ты танком управлять умеешь! – Динни явно неумело пытается польстить. Впрочем, Марина умеет отличать искренность от притворства, белую зависть – от чёрной.
Надо бы о наболевшем спросить.
– С Эридой-то как? Новый шедевр не создаёт? – подмигивает Инри.
Та бросает слегка испуганный взгляд Динни. Но для той запретных тем в разговорах просто не существует.
– Не. Снимала она нас только вместе со всеми. Ну и звала, – крайне двусмысленно ухмыляется, – всякое разное посмотреть. Вживую, Инри не понравилось, а мне – наоборот.
– Обойдусь без подробностей, – хмыкает Марина.
– Ты не волнуйся, – почему-то с оттенком испуга бросает Динни, – она очень-очень хорошая,  я ей всё-всё разрешу, – вздохнув, добавляет, – Только она об этом пока не знает.
– Сегодня, я думаю, не узнает точно!
Динни понимающе ухмыляется в ответ.
– У неё Крионо? Она её любит больше всех.
Спрашивается, чего Марина хотела? Тут Дворец, по-настоящему ничего не спрячешь, да ещё Архипелаг, известный ранним физическим развитием жителей.
Собственно, представители этого военного округа никогда не возражали против снижения призывного возраста. Против были центральноравнинные, поставляющие наибольший процент призывников. Столица как раз на Центральных Равнинах расположена.
– Собираешься не только посмотреть?
– Ага, собираюсь, – островитянка беззаботно пожимает плечами, – неизбежное в любой нормальной жизни, тем более, с людьми хорошими.
– С ума я тут с вами сойду! – вздыхает Марина.
– А ты не сходи, а тоже приходи! Эрида точно будет рада очень-приочень.
Снова непонятна, Динни искренна или издевается?
– Мне смотреть не понравилось, – тихо, но твёрдо говорит Инри.
– Не хочешь –  не смотри! – бросает Марина, – Никто не заставляет. Если попытаются – можешь сразу мне жаловаться. Или Соньке, смотря кто из нас ближе будет. Мы к некоторым вещам относимся одинаково.
– Что ты, что ты, Марина! – девочка даже руки вскидывает, – Никто не заставлял. Они все такие хорошие-хорошие. Почти как Эр сама. Я сама пришла посмотреть, не понравилось – спокойно ушла, никто не держал.
– Вседозволенность обычно плохо действует на людей, – холодно замечает Марина, – внутренние ограничители из строя выходят со страшной скоростью. Запасные включаться не успевают.
– Это ты о каком-то другом месте говоришь! – голосок у Инри может звучать вполне решительно, – Искренне благодарю тебя за приглашение. Мне никогда-никогда так хорошо не было, как этим летом.
Динни закидывает в рот очередную пироженку. Толком не прожевав, ехидно сообщает:
– У неё в детстве мечта была – есть только одни пирожные. Кстати, вон стоят все образцы. Вот и решила детскую мечту осуществить.
  Инри пытается взглянуть свирепо. Получается так себе, примерно как у Эриды, то есть никак. Динни смеётся.
– Растолстеть не боишься? – вредно осведомляется Марина, – Мучное и сладкое этому сильно способствует, а у твоей подрасы особенность есть – усиленное отложение жира в районе ягодиц. У женщин – особенно сильное.
Динни закрывает рот. Откушенное пирожное возвращается на тарелку. Кажется, Марина попала по настоящему страху. С одной стороны, островитянки всех цветов преимущественно стройные и подтянутые. С другой стороны, просмотр этнографического справочника может сильно испортить настроение людям, похожим по расовому типу на изображённых там. Впрочем, уже у Марины нет желания отрицательные эмоции нагнетать.
– Впрочем, можешь трескать сколько хочешь. Только если будешь бегать не меньше чем бегала зимой.
Динни вскакивает:
– Можно, я пойду поплаваю?
– Для состояния мышц и отсутствия жира – вполне равноценная замена, – важно кивает Марина.
– Пойдёте со мной? – почему-то смущается Динни.
– Почему бы и нет? – хмыкает Марина.
Островитянка – не Эрида, в воде она собирается только плавать.

Марина ловит себя на мысли, что сумочка теперь почти всегда при себе, а вот ножны и кобура надеваются редко когда, хотя раньше именно ножны были неотъемлемой частью её образа. Особенно, в те времена года, когда погода позволяла держать открытыми руки и ноги.
  Очередное небезынтересное наблюдение насколько живописна всем-всем в жизни довольная Инри. Лучше понимаешь разноглазую как художника, почему она так ценит островитянку в качестве модели. Не только тело, но и личико крайне своеобразные. Марина сама неплохо в искусстве разбирается, особенно как раз, в творчестве разноглазой.
Хотя, насколько Марина помнит спиртное при производстве пирожных вполне используется, Иногда прямо пропитывается. Да и фрукты зачастую не в сахарном сиропе. Правда,  ничего на «Коралловом Рифе» Марина не пробовала, а сушёных кальмаров к пиву ей принесли, запомнили, что Принцесса Империи любит.
Так что, отчего именно нашей живой картинке хорошо, вызывает некоторые вопросы. Опьянеть можно и с начинки конфет, особенно с непривычки и повышенной любви к сладенькому.
Динни тоже вполне довольной жизнью выглядит.
Марина на всякий случай к тишине начинает прислушиваться, она её всегда настораживает. Шумные наши все отсюда далековато. Да и построено так чтобы живущие поменьше мешали друг другу.
Чувство опасности Еггты спит, но спит очень чутко.
Ну, не любит Марина тишину. Хотя здесь её могут разорвать только фейерверки, если Эр или Осень дурить начнут. Но Эр похоже, ещё очень долго всего один вопрос будет интересовать. Осень разрешения спросит у неё или Софи, когда Принцессы Империи в Резиденции. Разумеется, все статусы игрушечная принцесса помнит лучше всех.
Где-то даже неприятно, что всё внимание Рэды теперь всецело сосредоточено на маленькой принцессе. От Кошмара поблизости достаточно быстро устаёт сама Марина. Ну, да у Динки Эорен имеется. И кажется мирренка сумела произвести на Дину положительное впечатление. Впрочем, Кошмар искренне рада, что у любимой сестры снова всё хорошо.
– Хоть бы это лето не кончалось, – вздыхает Инри.
– Календарь посмотри, там всё записано, – хмыкает Марина.
– Знаю, но всё равно. Я так счастлива никогда не была.
– Хочешь, настроение испорчу?
– Попробуй! – смеётся девочка.
Марина многозначительно окидывает взглядом уже активно разрушаемый стараниями Инри «Риф». Важно кивает, и прищурившись, сообщает.
– Пироженки трескаешь? Ну так сходи, до весов прогуляйся. Настроение само испортится.
Инри только смеётся в ответ.
– Я нисколечко не потолстела. Немножко, да потяжелела, но я ведь ещё расту.
– В ширину, – буркает Марина.
– А вот и не правда! – она ещё за новое пирожное берётся. Словно издевается, самое большое из имеющихся разновидностей взяла.
– Эрида сказала, с этого учебного года все автоматы торгующие шоколадками и печеньем будут бесплатными, – довольно сообщает девочка.
– Раз Эр сказала – значит, так и сделают, – угрюмо сообщает Марина, припоминая, что ещё разноглазая любит, кроме кофе. Конфеты и шоколадки она предпочитает лопать другой ценовой категории, чем заряженные в автоматы. Однако, достаточно наблюдательна, видит же не у всех вокруг количество денег сравнимо с имеющимся у неё. Хотя и так всё продающееся в школьных автоматах стоит значительно дешевле, чем та же продукция в таких же автоматах в Столице. Но если Эр что-то решает, то отговаривать её бесполезно. К тому же, Марина не любит сладкое.
– Сомнительно, что у тебя не водится монеток на шоколадки! – щурится Марина.
– Но бесплатное всегда вкуснее! – отвечает Динни вместо неё.
– Марина просто сладкое не любит, – хихикает Инри.
Возразить нечего, информация не является секретной и известна не только разноглазой.
– Ага! И монетки у меня всегда водятся, – не слишком вежливо сообщает Марина другую, всем известную, вещь.
Но кажется, островитянкам сейчас настолько хорошо, что они совершенно забыли о существовании денег. Тем более, за время пребывания в Резиденции сомнительно, чтобы каждая хотя бы несколько «Ведьм» потратила. Тем более, Инри только в гостях у родителей бывала. Предпочитает сидеть в Резиденции. Видимо, «Рифы» оценила.
– Ага! С монетками оно, конечно, всегда лучше, – замечает Динни, – Но и бесплатные шоколадки тоже неплохо. Тем более, я могу так сделать, чтобы автомат мне шоколадку без монетки выдал. Жаль, с кофейным так нельзя, там механика другая. А вот с торгующим колбасками так можно.
– Преступница малолетняя! – шутя грозит пальцем Марина. Шутки вполне уместны, ибо за времени пребывания Динни в школе ни у кого никакие вещи бесследно не пропадали. Пропавшее в тоге находилось, ибо забывчивостью страдают многие.
– Не-а! – Динни довольно мотает головой, – Когда я так в магазинах делала, меня не ловили. А в школе я так не поступала, ибо это получается крысить у своих.
Впрочем тёмненькая и раньше показывала, что много чем владеет из арсенала уличной ребятни. Хотя, и сама Марина знает немало, чего принцессе знать не полагается. Сказалось общение с детьми отцовских механиков. Но вот такого умения она не освоила. Хотя теоретически с устройством автоматов знакома.
– Покажешь потом, как ты это делала.
– Конечно! – кальмаров в рот можно закидывать точно так же, как и пирожные. Динни определённо нравится вкусненькое ртом ловить, – Могу показать даже на тех, что тут стоят. Раз всё бесплатное, то нажимание не там, где надо, это ведь не воровство?
– Не воровство, – кивает Марина, – перераспределение ценностей.
– Мы и рыбу эрэсами глушили, – довольно сообщает малолетняя разбойница.
Марина вздыхает совершенно философски. По материалам Архипелага можно книгу писать «Миллион и один способ использования боеприпасов для добычи океанских пищевых ресурсов». Ходит же байка, приписываемая то торпедоносцам с авианосных соединений, то экипажам эсминцев, как они применили торпеду против синего кита. Марина ставит скорее на торпедоносцев, у них торпеды меньших калибров. И от туши после попадания больше останется. Но команды эсминцев отличаются большей безголовостью.
Не так давно новый вид рыб открыли – существо подобрал эскортный корабль после потопления подводной лодки. Кроме обломков заметили и странную рыбину. Учёный составивший научное описание, имел полное право дать существу свое имя, но правом этим не воспользовался. Рыба зовётся по имени командира эскортника.
   – Если бы я точно не знала, как рыбу глушат из бомбомёта, могла бы поинтересоваться, откуда боеприпасы?
Марина смотрит пристально. Динни не из тех, кто может выдержать взгляд Еггта. С показным смущением отводит глаза. Реактивные снаряды давным-давно израсходованы. Списаны, как потраченные на стрельбах. Способов много есть, как скрывать улетевшее не туда. Рыба  тем более давным-давно съедена.
– Сордар сам рыбу ловить любит...
– Он по китам больше, – хмыкает Марина, даже интересно, в какую сторону островитянка уведёт разговор от потенциально опасной темы хищения боеприпасов. Вариант с Сордаром кажется беспроигрышным. Тем более, всей Империи известно какие эпические нарушения дисциплины допускал адмирал.
– Так с линкора и их бить можно с лёгкостью. Он, говорят, даже две гарпунные пушки на «Владыке» смонтировал. Даже объявление войны на несколько часов отложили.
– Это как?
– Так его ждали. Когда он с китов вернётся. Без него бы не начали...
– Без него обойтись не могли? – сердито ворчит Марина, уже понявшая, куда гнёт островитянка.
Динни глаза закатывает.
– Без него бы, наверное, обошлись бы. Вот без «Владыки» было бы значительно сложнее. Он на линкоре на кита ходил.
Марина зевает. Империя огромна, а шуточки про одних и тех же людей в разных частях совершенно одинаковы.
– Знаешь, что в этой шутке самое смешное?
– Что?
– То, что автор её – сам Сордар. Во всяком случае именно от него услышала впервые. Причём шуточка ещё довоенная, только тогда отменяли Императорский смотр флота, а ездил он рыбалку.
– На кого ходил не сказал? – Динни довольно успешно притворяется совершенно серьёзной, – У нас тут есть китовые акулы, но мало и их сложно искать. Хотя да, рыбку в двадцать метров с линкора ловить самое то. Манты тоже неплохо, у них не длину считают, а размах плавников, как размах крыльев у птиц. Метров пять бывают. Но эти рыбы хрящевые. Самая тяжёлая из костных рыб луна-рыба – тоже подходящая добыча. Кому-то кажется вкусной, мне не очень.
– Нет, он такими подробностями не делился. Видимо врать ребёнку не хотел. Даже о размерах улова. Об этом ведь врут все и всегда!
– Подтверждаю! – кивает Динни, – Врут все, сама этим занималась.
Инри хихикнув, замечает.
  – Я кажется, знаю ровно одного человека, что не станет врать о размерах пойманной рыбы. Потому что врать некому.
– Это кто? – Динни тянет руку, словно на уроке.
– Вы обе её прекрасно знаете. Это Оэлен.
– С чего ты, – начинает было Динни и тут же замолкает, начав что-то соображать.
– Кому ей хвастаться? Все мы ту рыбищу видели, Эрида даже снимала. Своим подружкам она эти фото отправила. На одно рыбина лежала с линейкой и на весах. Больше у неё на Архипелаге никого нет, с кем бы она общалась.
– А ведь точно! Я тоже с той рыбиной снялась. Домой отправила. Честно-честно, не написала, что поймала её я. Написала только: «поглядите, какие в Столице рыбы водятся!»
– Что это твой трофей – дома сами додумали? – хмыкает Марина.
– Конечно! – кивает Динни, – Я всё-таки девочка честная, не написала, что я поймала!
– Провокатор ты ещё тот, – снова хмыкает Марина, – хотя о чём это я? В одном бульоне варимся.
– Оэлен ко мне в гости напросилась. Одна, без подруг. Сказала, что я самая добрая из всех, кого она знает. И ей очень-очень хочется хотя бы посмотреть на нормальную семью. Она у меня всем понравилась. Когда обратно приехали, она плакала. Жаловалась на жизнь... Одновременно, очень-очень тебя хвалила. За то, что здесь оказалась.
– Как-то не задумывалась об этом. Что у Оэлен ситуация крайне невесёлая – знала. Да и степень ненормальности у неё дома в общем-то представляла. Это надо суметь человека довести, чтобы при живых формально нормальных, родителях, завидовать детдомовкам! Хотя, когда школу кончит, все документы будут на руках, сама себе голова будет. Тут появляться больше не обязана. Приглашения вроде нынешних – мне не тяжело будет ещё несколько лет рисовать. Даже если убьют – Эр останется. Она людей тоже хорошо запоминает.
– Кто может покусится на тебя, Марина? – недоумевает Инри.
– Да те же самые, кто и на всех остальных, – внешне беззаботно хмыкает принцесса, – южане. Тем более, они один раз уже чуть меня не убили.
– Мы знаем, – Инри отвечает за двоих, – Это при попадании бомбы в ту башню ПВО, что сейчас «Софи» называется?
Марина только кривится. Почему жизнь к ней так несправедлива? Она ведь тоже в башне была. Тоже жизнью рисковала. Собственно, это она Соньке дорогу к башне показывала. Но вся слава опять досталась Софи. Личный состав её словно не заметил, хотя они там вместе были. Что-то там разноглазая говорила про крайнюю фотогеничность Софи?
Как говорится, почти на своей шкуре убедилась, это так и есть. Рисковали обе, а запомнили одну. Несправедливо.
Сонька довольна, что башня названа её именем. Не первый уже образец вооружения, где её имя присутствует. Слабоватое утешение, почти на уровне оскорбления, хотя Марина прекрасно понимает, как-то задевать её ни у кого и в мыслях не было, на стволах «близнецов» на башне «Софи» красуется надпись «Марина». Но это всё-таки неофициальное название. Немного, но её тоже заметили. Тем более, снимки принцесс у повреждённой башни не ретушировали. Они там были обе.
– Ну, было и было, – чуть раздражённо бросает Марина, – Ни ей, ни мне гордиться нечем. Благодарить надо архитектора со строителями. Ну, ещё немного самого Императора – именно он приказал строить башню именно в этом месте. Так что, название красивое, но не по делу. Особенно, с учётом того, что свою задачу башня выполнила только частично, послужив бомбоубежищем. С ведением огня у них в тот раз было не очень. Впрочем, именно в этом вина зенитных расчётов минимальна. Ну, и да, лучше самой сказать, пока сами лишнего не подумали. Мне не нравиться, что башня так называется. На бетоне могло бы и моё имя быть.
– Тебя это так волнует? – Инри спрашивает с совершенно непонятной интонацией. Марина чуть не ругнулась. Забывать стала, пред ней не ожившая картинка, а очень умная девочка. В противном случае, прекрасные глазки не помогли бы ей в «Сордаровку» попасть. Сейчас она больше всего напоминает Марине Осень, игрушечная принцесса Херктерент не больно-то нравится. Впрочем, к счастью или нет, но островитянка далеко не настолько проницательна, как маленькая принцесса.
Инри просто очень любили и любят родители. Из неё не пытались создать совершенного человека для совершенного мира. Возможно, даже первого представителя нового вида людей. Значительно превосходящую имеющихся по всем характеристикам.
Непризнанные гении преподавания и воспитания. Ведь у них получилось. Слишком хорошо, что тоже плохо. Наблюдательных людей довольно много. Видят, игрушечная принцесса превосходит любую, за что не возьмётся. Притом она искренне не понимает, почему у других выходит хуже, нежели у неё?
У Инри, похоже, близкий к Осени тип личности. Только она гораздо менее решительна, чем игрушечная принцесса.
Хотя и у той от игрушки остались только размеры. Всё остальное уже, мозги в первую очередь, взрослые. Осень ни злая, и не добрая. Она почти до отвратительности логичная и объективная. Такую очень хорошо иметь союзником, и смертельно опасно – врагом. В первую очередь, из-за ужасающей логичности.
Но Осени здесь нет, тут Инри, и не очень умно мысли об одной проецировать на другую. Хотя, некоторые общие чёрточки просматриваются. Да и вопросы Инри задаёт не самые удобные. Вот как вредно на картинку заглядываться!
Перестаёшь замечать, живой человек совсем другой. Разноглазая запечатлела то, что в состоянии была увидеть только она одна. Теперь все могут полюбоваться. Как обычно и бывает, человек и изображение уже живут двумя разными жизнями.
Их не стоит смешивать, чем их раньше разделить, тем лучше. Марина чуть в ловушку не попалась, смешав написанную и живую девочек в одну. Да плюс ещё светофильтр под названием «Эрида» добавилась.
Разноглазая часто видит недоступное другим. Одновременно, вполне способна не замечать всем очевидное.
Инри – не девочка-картинка. Это личность, куда больше похожая на слепленную из одних странностей Осень. Причём, странности-то касаются абсолютно всего.
Осень пока не умеет наслаждаться собственным превосходством и совершенством. Вопрос только в том, как долго продлится это «пока». Это могут быть часы, вполне могут оказаться и годы. Не ясно, какой из Осени может получиться друг, но ясно одно, враг из неё может выйти страшнейший.
Но снова и снова надо себе напоминать, вон тут, рядом Инри, а не Осень. Логики в ней – поменьше, эмоциональности – побольше. В Марине видит друга, а не соперника. Вот только Еггтовская подозрительность – то ещё зверёк. Мордочку из норки просто так не высовывает. Если начал принюхиваться – значит, чем-то от человека уже веет. Чаще всего – опасностью.

Аллюзия на М. С.. Предгрозовое затишье. Если тихо - скоро громыхнёт. Это настораживает. Кошек прежде всего не люблю я сам, считаю их воплощением клинического эгоизма    Естественно, у персонажей во многом авторские взгляды  Прямо в своей нелюбви к кошачьим признаются Марина, Софи, Хейс,  Кэретта и Рэда. Плюс исторические Еггты   

Отредактировано Чистяков (15-06-2021 04:12:10)