– Может позовём девочек? Не волнуйся, только для танцев.
– Чего я там не видела? – переплетает руки на груди Марина.
– Но они же такие ловкие и гибкие... Так приятно смотреть на совершенные движения совершенных тел.
– Главное слово тут – тел. Этого мне на какое-то время уже достаточно. Ну, плюс ещё предстоит любоваться на потрясающе нелогично растраченные тобой деньги. Ведь процентов девяносто их ценностей происходит от тебя. А если учесть, что танцевать они будут, хорошо если только в них, а скорее всего и без... – Марина мотает головой, – Смотреть вполне могу, хотя и будут глаза болеть от такого количества золота... Учти, это не намёк тебе, чтобы вовсе безо всего были. Такое мне ещё меньше нравиться.
С разноглазой ситуация обратная, если судить по присутствующим где надо и не надо изображениям. Там даже украшения есть в минимальном объёме. Зато тела – в максимальном. Притом, как Марине кажется, Эр ещё и пропорции удлиняет в сторону искажения фигур в сторону «вечерней теме». Естественно, изображённым всем нравится, слишком хорошо автора знают. Впрочем, и сама Марина не находит к чему-бы придраться. Ярко, причудливо, но как всегда у разноглазой совершенно и безупречно.
– Мариночка, ты ведь прекрасно знаешь, мои траты совершенно не ограничены. На фоне свадебных подарков на эшбадовок я потратила сравнительно немного. Тем более, многие украшения выглядят довольно массивными, но на деле очень лёгкие, чтобы двигаться не мешали. Все эти цепочки, ожерелья, браслеты на щиколотки, браслеты на запястья и предплечья, все виды колец, серьги и диадемы только подчёркивают совершенство их гибких тел.
– И по сколько теперь у каждой?
– Знаешь, я не считала. Иногда смотришь на человека – и видишь, чего-то не хватает. Ну и добавляю. Это индивидуально, кому-то пары браслетов и цепочки на талию достаточно для создания образа, а кому-то и нескольких десятков мало. Некоторым вообще только собственных волос достаточно, как они развеваются! Ну ещё правильного света и веера... Иногда даже не совсем понятно, как в таком количестве двигаться можно.
Марина ухмыляется с крайним сарказмом.
– Для себя любимой, чего и не потаскать золотишко?
Эр грустно головой качает.
– Мариночка, я же тебе говорила уже, танцевальные украшения, даже те, что из ювелирных металлов сделаны, куда легче тех, что для ношения. Мы для смеху мерили, сколько на себя можно надеть, чтобы любые движения в состоянии выполнять, и сколько – чтобы просто ходить. Причём, проверяли как танцевальными так и обычными украшениями.
– Представляю, сколько у кого-то собралось в итоге, – хмыкает Марина, уже зная, Эр сейчас её предположение как-то опровергнет. Всё-таки разноглазой не слишком нравится, когда у одной сильно больше чего-то, нежели у другой.
– Нисколько, – с несвойственным ей спокойствием сообщает Эр, – всё, что было, поровну разделили между всеми участницами. Если не забыла, я прекрасно умею считать и очень много цифр могу в голове держать одновременно. Хорошо, это всё заняло относительно немного времени, и никому особо никакая вещичка не приглянулась. Читала где-то, если есть какие-то ценности, подлежащие делёжке, делить надо при первой возможности, чтобы присмотреть ничего не успели, а уйдёт другой... Сама знаешь, я очень-очень ссор не люблю, а золото – крайне кровавый металл.
– Много ценностей, что будут делить – в большинстве случаев где-то награблены. Ты рассуждаешь сейчас крайне логично... Для командира пиратского корабля.
Эриду почему-то эти слова Марины крайне веселят.
– Сама же знаешь, здесь делили честно мной купленное. Что до пиратского капитана я ведь от генерала Рэндэрда происхожу, а он и трофеи делил, и в пиратский рейд на Юг собирался. Может, даже по факториям и прошёлся. Так что, есть соответствующие задатки, – Эрида неожиданно показывает язык.
Р-р-разноглазая!
Хотя, подкопаться можно и тут: дочь Рэндэрда, от кого Эр происходит была не родной, а удочерённой. То есть, никакие задатки генерала ей передаться не могли. Впрочем, пример неудачный. Ибо сама Марина считает, что навыки от одних людей другим передаются преимущественно социальными, а не биологическими путями. Биология отвечает только за передачу черт внешности. Вроде, даже законы выведены, только они на людей плохо работают. Хотя Эрида знает, как выглядят абордажные образцы оружия, умеет в руках держать и владеть. Хотя опять же тут не какая-то предрасположенность, а заслуги определённых людей, в частности, самой Марины. Впрочем, надо помнить, про крайние своеобразные способности Эр всё интерпретировать.
Вон ведь некоторых изображённых Марина в прошлом году не видела. Эшбадовки посылали Эр фото родственниц, знакомых и подруг, отличавшихся не только нравящейся Эр внешностью, но и какими-то положительными особенностями. Марина по нескольким изображениям запомнила одну, видела несколько раз, но не разговаривала. Эр судя по всему, оценила её всеми возможными способами. Девушка отличается совершенно выдающимися огромными светло-голубыми с чёрным ободком крайне выразительными глазами. За глаза в прямом смысле Эр её и пригласила. Такого художница пропустить не могла.
Раз уж всё равно от Эр не отвертишься.
– Ну ладно, зови кого-нибудь... Пусть там только будет эта, – Марина пальцами щёлкает, себя проклиная, она имена отлично запоминает, но только тех людей с кем хоть раз разговаривала, с остальными – всё хуже. Ладно, отметим характерный признак, – Ну, кто у них с такими большими такими... – проводит руками у грудей и выпаливает, – глазами! Как звать-то её?
– Дюгонь, – смущённо шепчет Эрида, – у неё самые большие глаза.
Теперь уже Марина непонимающе хмыкает. Они об одной и той же девушке говорят? У той, что Херктерент в виду имеет, телосложение точно не дюгоневое. С подобным здесь и вовсе нет никого. Эта, как и почти все куда ближе к морской змейке, именно она – и вовсе настоящая «вечерня тень» даже без фантазий кисти Эриды. Но уточнить надо.
– Это та, что у тебя в Жёлтой гостиной с недавних пор слева от входа висит. Она там возле колонны стоит, на голове даже не диадема, а тиара самая настоящая из древних времён. Пояс такой очень причудливый. Груди обнажены, хотя исходя из автора произведения, глупо было бы обратного ожидать... Сама вся такая длинная, браслетов колец и цепочек полно. Потому подробно описываю – там у колонны ещё вторая сидит, но на той по-моему, только тиара и есть.
Эр хихикает:
– Да, ты права, там именно Дюгонь.
– Почему звать так странно? Ничего же общего... Или это прозвище «от противного», вон ведь какая худая.
– Имя, – невесело усмехается Эрида, – родители довольно суеверные люди. Тем более, сама видишь, они по-гражданству грэды, а не по сути. Она очень слабенькой и больной родилась. У них считается, такого ребёнка обязательно называть в кого-то большого и сильного, причём желательно живущего поблизости, вроде тогда этот зверь защищать будет, тогда больше шансов, что ребёнок выживет. Архипелаг в ареал дюгоней попадает. Не верили, что выживет, назвали в честь первого крупного зверя, кого вспомнили. А врачи постарались. Она потом лечилась несколько раз, но теперь всё, совсем здорова. У эшбадовок в другой группе была. Потому сюда и не приезжала в прошлом году. Потрясающе гибкая! – Эр восторженно прижимает руки к щекам, дальше продолжает более деловым тоном, – Она тебе понравилась? Если да, то отказываться точно не будет. Но учти, она человек настроения, может быть с ней очень хорошо, а может – чуть лучше, чем с подушкой между ног. Настройся на это, с одного раза, скорее всего, насколько хорошая Дюгонь не поймёшь. Но когда она в настроении... М-м-м!!! Потрясающе!!! – Эр мечтательно прикрывает глаза и даже облизывается от удовольствия.
Марина показывает кулак:
– Эр ты как всегда! Захочу с кем-то познакомиться, сделаю это сама, а не через кого-то.
– Да? А я подумала... У Дюгоня даже подвеска есть в виде этого животного. Её даже на той картине можно рассмотреть...
– Я не настолько дотошна, – отмахивается Марина, – мне больше любопытно, насколько ты ей глаза преувеличила, ибо таких огромных я а жизни не видела. – черты лица Марине было некогда разглядывать.
– М-м-м!!! Скоро узнаешь, – мурлыкает разноглазая, явно помышляя о каком-то сюрпризе.
Сюрприз получается. Размер и выразительность глаз Дюгоня Эрида не преувеличила, а преуменьшила. Та успела только в танцевальные украшения нарядиться. Со стороны покажется, на ней есть одежда. Но на деле нет, всё как Эр наша любит. Торопилась, и глаза накрасить не успела, не то эффект мог бы ешё сильнее быть. Остальные накраситься успели. Видимо потому, что надевать надо было гораздо меньше. Пришла и та, кто в одной тиаре может ходить. При более тщательно осмотре установлено, браслет на руке, как у всех, есть, плюс гладенькие браслетики без украшений на каждой щиколотке.
Эшбадовки подхихикивают, на то и дело них поглядывая. Впрочем, вполне объяснимо. Марину вблизи эти девочки ещё не видели. Её с кем-то не встречали тем более. Марина на смешки внимания не обращает – их весёлость – следствие общей языкастости островитянок, а для таких как они всегда весёленькими быть – вовсе профессиональное умение. Дюгонь, похоже, у этой части эшбадовок главная, потому столь роскошно и наряжена. Быстрая всё-таки, ведь успела сама. Марина по себе знает, быстро надевает только варианты формы надевает. Даже на Новогодний – сборы отнимают некоторое время.
Эшбадовки посматривают то на неё, то на Эр, словно ожидая каких-то команд. Как и многие, когда им надо, крайне умело притворяются глупенькими. Прекрасно же знают все возможные способы взаимодействия с Эр. Сейчас вопрос только в том, какой именно будет реализован.
Херктерент пересаживается поближе к Эр старается усесться в такой же позе как она. Хорошо, обе в таком состоянии, что разницы во внешнем виде практически нет.
– Мариночка, что ты хочешь посмотреть? Сразу скажу, для правильного карнавального танца надо ещё кого-нибудь позвать. Да и тесновато тут...
– Народу достаточно, – наигранно фыркает Марина, – раз вас именно столько, то точно можете что-то групповое?
– Можем! – Дюгонь выходит вперёд, словно командир уточняющая боевую задач, – Что именно хотите посмотреть?
Не признаваться же, что не смотря на говоренное Эридой, впрочем не только ей в список входили и сама Эшбад, и сестрёнка, и кажется, даже Пантера, она про островные танцы так толком ничего и не запомнила. Объём-черепа всё-таки, конечная величина, уже далеко не вся доступная информация там помещается. Впрочем, у неё тоже профессиональное умение дочери двух политиков включается – умение забалтывать кого угодно, чтобы скрывать за болтовнёй неизвестность некоторых факторов, ну и следствие из первого – способность сделать так, чтобы оппонент тебе эти факты выложил. Тут это несколько проще должно сработать – не настолько опытные в чесании языками, как Марина, хотя и имеют соответствующие навыки.
– Насколько я понимаю, вы все тут отменно языком тела владеете. Народу тут вполне достаточно, пусть кто-нибудь покажет лучшее, что вы умеете.
Дюгонь неожиданно ойкает. Эр тут же приходит на выручку:
– Мариночка, тут лучшая – она. Но именно она и не готова.
Становится интереснее:
– Как ты определила не вставая места?
– У Дюгоня наряд на этот танец, но нет нужного макияжа. Они очень быстро прибежали, и она не успела сделать.
– Делать долго?
– У тебя есть всё нужное?
– У нас всё с собой! – одна из девочек предъявляет чемоданчик, явно ведущий свою родословную от «тревожного». Ну понятно, они много в каких местах бывают. Готовыми быть надо в любой момент, а всяких красок да средств в таком наборе – ненамного меньше, чем цветов в палитре Эр. И ещё неизвестно, у кого больше.
Разноглазая встаёт в полный рост и начинает распоряжаться. Отцовский командные нотки у неё вполне проскакивают. Хотя если вспомнить, что её отец солдатские бунты озверевших окопчиков ухитрялся без пулемётов прекращать, полагаясь только на свои ораторские способности. Подобное далеко не у всех получалось. Ядовитые семена розни, в те года посеянные по сегодняшний день нет-нет, да дают всходы. Хорошо, хоть пока хиленькие
– Дюгонь, ты знаешь, куда идти!
Марина довольно выразительно хмыкает. Что Дюгонь и прочие здесь и в ряде других мест неоднократно бывали, слишком очевидно. Убегает вместе с той, что с чемоданчиком.
Эр на одну пальцем показывает:
– Ты вроде умеешь тут со светом лучше всех общаться. Переключи нам на «Рождение пламени». Ты подбери мелодию подходящую, она там точно должна быть. Ну, а ты, маленькая, покажи нам «Рождение пламени». Тем более, ты одета подходяще.
В ответ – понимающий смешок. Девушки точно знают, что тут где расположено. Спускается полумрак. Островитянка сжалась в комочек в центре освещённого красным и жёлтым пространства. Начинается музыка. Марина успевает заметить, как Эр хитро улыбается. Опять можно заподозрить разноглазую в каких-то проделках...
Марина словно просыпается, хотя точно знает глаз не закрывала. Свет нормальный теперь горит, прямо на неё смотрят Эр и та, что в тиаре, опять её имя из головы вылетело, хотя и с ней Марина не разговаривала. Хотя, в любом случае «цветник Дины» тут образовался благодаря Эр, а не ей, Херктерент максимум разок видела имена в документах... Хотя раньше запоминала лучше и быстрее. Говорят, пик памяти где-то к двадцати годам. У неё, что из за перегрузки мозгов всем, чем надо и не очень это состояние быстрее наступило и теперь уже спад пошёл? Не хотелось бы...
Реально выступила мелкая так выступила. Языком танца столько сказанула, не произнеся не звука. Чуть самой Херктерент, образцу безэмоциональности по эмоциям врезала. По всем, какие есть, и каким, Марина думала, что у неё нет. Совершенное владение телом, пробуждение чего-то немыслимого, чего-то непонятно из каких эпох. Страсть, чувства, эмоции... Какого-то непонятного внутреннего огня. Что лучше бы не пробуждался вовсе. Опять эта разноглазая что-то придумывает... Она и велела прекратить, когда Марина слишком сильно её за что-то схватила. Эр в общем-то прекрасно знает, какая у Марины сила, особенно когда контроль отключается. Херктерент случалось гвозди сгибать... Довольно давно себя не проверяла, берясь за более толстые. Тело Эр – не лучший способ собственные силы проверять. Ничего не сказала, но Марина догадалась о произошедшем.
Лучше не показывать, что ухитрилась «поплыть». Лучше не показывать, что слабость проявила. Хотя, могут и не догадаться о причинах.
– Вы, что для усиления ощущений решили химическую атаку устроить? Запалили что-то по углам?
Отвечают слегка напугано, недоуменно переглядываясь. Всё-таки, Марина это не привычная и понятная Эр.
– Нет, Марина, мы ничего такого не делали, – отвечают все вместе, опять эта крайне нелюбимая Херктерент вспышка коллективного разума. Самая смелая добавляет, – Какого-то дыма или благовоний нет ни в одном сценарии. Их все сама Эшбад утверждала. Мы бы не стали ничего менять. Да и Эр не любит, когда делают что-то, хоть немного вредное для здоровья. Танцы с огнём согласилась только один раз смотреть. Танец между клинков и вовсе запретила показывать. Хотя мы все владеем клинками и умеем между ними двигаться.
– Кто бы сомневался! – хмыкает Марина. Эрида глаза чуть прикрывает. Даёт понять, поняла, сказанное ещё и к ней.
Испуганная Дюгонь с помощницей выскакивают из бокового грота.
– Ой, девочки, что тут у вас случилось?
– Ничего, – бросает сердито Марина. Изменившееся освещение показывает, насколько преобразил её макияж.
– Мне доделать и выходить?
– Не надо! – у опять проснулись генеральские нотки, – Сними или доделай, и сюда приходи. Так посидим. У тебя не потечёт?
Дюгонь касается уголка глаза.
– Доделаю и приду, раз уж начала. Действительно, водостойкость потрясающая. Спасибо Эр, ещё раз. Очень пригодится.
Опять, кто бы сомневался!
Несносная Херктерент - 4.
Сообщений 1751 страница 1760 из 1847
Поделиться175118-10-2021 03:03:36
Поделиться175219-10-2021 16:05:45
Опять, кто бы сомневался!
– Рекар, – бросает Эр той, что в тиаре, – музыку выключи.
– Другое что поставить?
– Ничего не надо!
– Слушайте, никто из вас отношения к разработке акустического оружия не имеет? – язвительно осведомляется Марина.
– Мариночка, ты просто засмотрелась на танец Рекар... – многозначительно добавляет, – может и на неё саму. Она же потрясающе не только двигается, но и сама по себе потрясающе красива.
Ничего не остаётся сделать, как кулак ей показать. Впрочем, бессмысленно всё равно. Эшбадовки поголовно все наблюдательны. Что-то не замечают, только если очень хотят. О бывшем здесь недавно мысли могли возникнуть только одного плана. Но раз Эр пытается делать вид, будто ничего не происходило. Вернее, не ничего не было, а распространяться об этом не стоит. Тем более, ничего им неизвестного и так не было. И так считают Марину и Эр весьма близкими подругами. Тягу Эр к разнообразию и так прекрасно знают, притом на личном опыте. Похоже, думают, Марина смущается, что её ещё кто-то видела. Кажется у каждой на языке вертится «мне бы твои сложности». Но умны, и помалкивают, ибо прекрасно знают, кем именно Марина является.
Провокатор из Эриды ещё та. Правда, сама она так не считает, ведь она сама почти никогда не принуждала никого другую, к чему-то, что кажется ей самой крайне приятным и интересным. Уже большинством эшбадовок так точно, а Дюгонем с подругами так и вовсе однозначно. Как говорится, наряды – совершенно прямой намёк, что девочки поняли, их не только для танцев зовут. В противном случае, Дюгонь надела бы что-то под украшения, а Рекар озаботилась бы нарядом, благо вещи телесного цвета у них у всех в наличии. Но разноглазую они поняли совершенно правильно. Одной, правда пришлось станцевать, может быть пришлось бы и другим. Но тут ничего страшного, последние ночи и дни они они если и расслаблялись какими напитками, то значительно менее крепкими, нежели Марина, скорее всего, вовсе градусов не содержавших. Так что, с подвижностью и координацией движений у них было всё отменно. Могли с лёгкостью устроить самое сложное из того, что умеют, а сколько они умеют Марина имеет некоторое представление само-собой всплывает в мозгах невысказанное озорное дополнение Эриды «и не только в этой плоскости».
Как сама Марина решила, она себе эмоциональную сферу перегружала всеми возможными способами, выражаясь техническим языком, произошло короткое замыкание, притом ничего важного по-настоящему не пережгло, а то, что сгорело уже самостоятельно восстановилось. Человеческое тело в каком-то смысле более хрупкое, нежели машины, а в каком-то и попрочнее будет, во всяком случае есть некоторые способности к саморемонту. Но Эр, кажется, решила, что это у неё много лишнего закоротило, и решила больше не рисковать. К определённому удовольствию Дюгоня, Рекар и всех остальных. Всё-таки, отдыхать куда приятнее нежели работать, особенно, если отдых проходит чуть ли не в лучшем из возможных на Архипелаге, да и пожалуй, во всей Империи, обществ.
Пусть Эр откровенно и заигрывается в подражание героиням произведений «Золотого века», особенно их минимуму нарядов. Так расхаживают почти все. Приглашённые Мариной тоже, за исключением Вьюнка, кто отчаянно смелой была изначально. С другой стороны, кому это мешает, особенно с учётом телесного совершенства большинства островитянок и художественных способностей самой Эр...
Некоторая предубеждённость Марины к излишне лёгким и откровенным нарядам как бы не в детстве кроется. Сордар тогда сказал, ни к кому конкретно не обращаясь, но так, чтобы совсем маленькие тогда сёстры точно слышали, более того, сказанное относилось к одетому не на них, «такие короткие короткие юбки носят только те, кто выискивают приключений на находящиеся под ними места. Впрочем, не спорю, некоторые специально такое надевают, чтобы поскорее этих приключений да неприятностей нажить». О характере возможных «приключений» на находящееся под юбкой Марина уже знала. Потом несколько лет ходила почти исключительно в брюках, а коротенькие юбки ассоциировались с чем-то плохим. Хотя потом поняла, в самом покрое нет ничего плохого, плохое в основном скрывается в ненадлежащим образом устроенных мозгах. Впрочем, только укрепилась в своей правоте, ибо люди вроде Сордара за спиной для установки этих мозгов на место, присутствуют не всегда.
Эрида придерживалась совершенно иного мнения, «красивое тело незачем прятать, его должно быть видно наилучшим образом». И в последнее время своими и окружения нарядами, а так же их почти полным отсутствием постоянно подтверждает это далеко не бесспорное утверждение. Впрочем, покроями и вырезами в школе сестрёнка с разноглазой вполне могла бы поспорит. Да пожалуй и откровенностью тоже. Это только в Резиденции у Эр включился какой-то полный режим фантазий об Империи Островов, а большинство присутствующих стали ей своим видом подражать. Притом многие и без просьб разноглазой. Хотя при её участии степень прозрачности и откровенности на порядок возрастали, приближаясь к символическим пояскам на талии.
Смотреть – кому как, Марина не настолько поклонница собственного пола.
Многие вполне довольны, что благодаря разноглазой в вечности останутся. Во всяком случае, Марине от подобной неоднозначной «чести» уж точно не отвертеться. Слишком про многое уже сказала Эр «выставляй, где хочешь», но пока не осуществлялось даже на территории школы. Впрочем, полностью Эр понимает только сама Эр, ибо образы крайне юных красавиц появлялись в общем доступе. Образ Инри в классическом образе «Купальщицы» уже признан шедевром. Эр решила устроить в Резиденции кусочек Империи Островов, но не настоящей, а с тысяч и тысяч картин и статуй, где основным украшением были девичьи тела различной степени обнажённости. Пока есть возможность – пусть играет. Тем более многие из этих тел, по крайней мере с работ Эриды, на деле далеко не столь изнеженны, как она представила. Помнят, на каком Архипелаге живут, и какой рукотворный шторм в теории может на их мир обрушиться. Предложили в сказку поиграть – они и не отказались. Отношения ведь тоже картинно-сказочные, за стенами Резиденции совершенно невозможные.
Марина наконец, соображает, что именно смутило в облике Дюгоня и прочих – все их украшения не имеют никакого отношения не только к Империи Островов, но и вовсе к грэдам. Относятся к условно развитому архипелагу у берегов Спорных Земель. Используются храмовыми танцовщицами, впрочем в тех краях богослужение прекрасно сочетается с ритуалами связанными с плодородием. Остаётся надеяться, что украшения были куплены, а не сорваны с прошлых владелиц. Всё-таки архипелаг сталкивался не только с торговой экспансией, но и с морскими десантами Великих Империй. И на севере, и на Юге есть поговорки, чей смысл сводится к немудрёной мысли «сделанное за морем неподсудно», конечно если в виду имеются исключительно местные. От золота в любую эпоху сходили и сходят с ума. В них самые дикие звери пробуждаются... Впрочем, есть вероятность, что всё что Марина видит перед собой просто куплено представителями соправителя. Местные достаточно быстро уяснили, за какие их изделия владельцы огненных кораблей готовы платить. Моральных терзаний на предмет того, как вещи к Эр попали Марина не испытывает, куплены у изготовителя или перекупщика – значит куплены, сорваны с чьих-то шеек или выдраны из ушек – значит были сорваны и выдраны. Думать надо было, у кого корабли покупаете да базы предоставляете! Эрида о таком вообще не задумывается, плача над статьями про жестокость охоты на детёнышей тюленей, при этом прекрасно зимой расхаживая в шубе из меха бельков.
Марина с ленцой размышляет, что делать дальше. Очевидно, пока Эр не отдохнёт, а она сейчас разлеглась на берегу, поигрывая с волосами сидящих по богам от неё Крионо и Дюгоня, никто никаких действий предпринимать не будет. Стоит ли самой заниматься... Тем, что прямо предлагается. Только степень откровенности в этот раз повыше будет?
Заодно Марина, в очередной раз выяснила, как выглядит обстановка абсолютного блаженства. Мысли тут могут быть фактически только об одном. Впрочем, для создания подобной обстановки подобные места и строились. Рекар рядом присела, видимо уловив что-то в разноцветном взгляде, чуть ли не приказ держаться рядом с Мариной. Фантазии у Эр такие причудливые... Отинг выбралась, и с другого бока рядом сидит, ничем не касается, дисциплинированная наша.
Остальные в крайне живописной позе напротив расположились. Головка одной на коленях другой. Третья просто рядом сидит и смотрит. Четвёртая в такой же позе усаживается с другой стороны парочки. Взгляд у Третьей по степени яркости и выразительности почти, как у Дюгоня. Вот её-то Марина помнит по прошлому году. Четвёртое имя тоже из головы вылетело. Вот только имя из головы вылетело. Интересно, они не родственницы? Из того, что видно – разный цвет кожи, хотя обе не избегают солнца, цвет волос, разрез глаз и различия в телосложении, выходит, что нет. У них даже подрасы разные. Притом у обеих ещё и смешанные. Но данный признак мало о чём говорит Софи и Марина – сёстры родные, а подрасы у них разные, Сонька на все сто западно-приморская, фактически прямой потомок высадившихся после катастрофы. Марине удобнее считать себя центральноравнинной западной – смешанная подраса, где и бодроны отметились, и другие, покорённые грэдами народы, впоследствии влившиеся в их состав отметились. Опять же она чуть ли не эталонная представительница. Даже цвет глаз из разряда возможных – Еггтов довольно иного было. Только Чёрная Змея ни в какие критерии не вписывалась. Но тогда и подрасы по сути дела, никто не изучал.
Вроде, ничего вокруг пока не происходит. Или ничто из того, что тут уже происходило. Но сегодня как-то само-собой слишком уютно получилось. Словно нежнейший пух вокруг, и всё из него сделано, ещё и с роз лепесточками. Хотя, все цветы, что есть, либо висят гирляндами, либо стоят в вазах.
Прогнав ленивую мысль, во сколько обходиться час такого времяпрепровождения с учётом несостоявшихся выступлений, Марина решает о глупостях поболтать. Ибо сбегать из настолько уютненького местечка и невежливо, и просто лень. Интересно, эти спонтанно так сесть-лечь додумались или заранее готовились? С Эр ничего точно знать нельзя.
– Дюгонь, твои родные и правда верят во всяких зверей-покровителей? Может, и тебя учат?
В ответ – весёлый смех, впрочем подвеска вытащена так, чтобы было получше видно.
– Как можно настолько лесной и дикой быть. Никто, конечно, ни во что не верит. Это уже Эрида сказки сочинять начала. Но я на самом деле очень сильно больной была. Вот мама и припомнила, что его прапрабабка что-то такое слышала от своей. Сказки и есть сказки, но когда ребёнок умирает, и не в такое поверишь. Думала, что мне жить – часы. Но вышло по-другому. Врачи справились. Это уже я сама прочла про всякие древние суеверия, когда подросла, самое подходящее подогнала под себя. Потом Эр ещё придумывать стала...
– Это она умеет, – согласно ухмыляется Марина.
Эр чуть голову приподнимает. Уже и наблюдательность стала Херктерент подводить. Не заметила, как разноглазой подушек натаскали. Неужели на тела сверстниц настолько приятнее смотреть, чем она думала?
– Рекар, миленькая, музыку включи. И свет самым ярким сделай.
– «Весенняя гроза», – с наигранной сонливостью в голосе бросает Эр, – потом после этой переключи на «цикл», дальше только то, что мне нравится.
Музыка, во всяком случае, не раздражает Марину. Где управление светильниками, островитянка находит с лёгкостью.
– Похолоднее не сделать?
– Нет, и так хорошо, – безуспешно пытаясь изображать спящую, сообщает Эр. Все, включая Марину согласно кивают.
Как-то неудивительно, что тут ещё система терморегуляции в наличии. Всё-таки комплекс построек принадлежит известному поклоннику внедрения технических новинок везде, где надо и даже не очень. Здания, какими пользуется ЕИВ снаружи могут выглядеть как угодно, но внутри всегда оснащены по самому последнему слову техники. Глупо ожидать, что в Резиденции будет как-то иначе. Даже без учёта Эр легко догадаться, что Херенокт со Смертью в этом павильоне будут не самыми редкими гостями. Для подобных посещений и выстроено.
Подозрительность опять о себе напоминает. Слишком уж хорошо, чтобы наша вечная беда – разноглазая опять бы не всплыла в мозгах. Вспоминается, из всех присутствующих именно она лучше всех разбирается в отравляющих веществах, в том числе и их воздействии на организм. Вполне могла что-то распылить или сжечь для перехода всех в нужное ей состояние. Есть и аргумент против – сознательно Эр вредить никому не будет, а точно дозировать вещества для распыления, да ещё с учётом действия горячего воздуха, что в любой момент может стать холодным плюс воздействие водяных паров крайне сложно. Да и возбуждающие вещества тоже не отличаются простотой дозировки. Для женщин они ещё и технически сложнее. Надо несколько больше, чем обеспечить приток крови к определённому органу. Медицина справляется не всегда. Аргумент, применимый к Эр, только не ясно со знаком «плюс» или «минус» – большинство из лучших кадров вполне у неё консультантами могут быть.
С другой стороны, к чему-то подобному разноглазая Марину уже несколько месяцев подталкивала. Да и обстановка крайне располагала к определённым действиям. Обстановка и окружение иногда весьма способствуют определённым поступкам. Да и самой иногда надо, чтобы к определённым действиям подтолкнули. Иногда так сложно решиться. Тут и Отинг, и сама Эр с Крионо сделали всё, что могли. Ругать-то их в принципе не за что. Встать и уйти Херктерент могла в любой момент. Но не встала, и не ушла. Очевидно, что и сама в итоге была не против, и не то чтобы результаты как-то не понравились.
Кажется, Эр теперь задалась ещё целью собственную тягу к разнообразию привить, Дюгоня с подругами пригласив. С чувствами к одной сестры у Эр не получилось, решила отыграться на другой? Как раз, в случае Эр, если и можно такие мысли допустить, то одним из последних пунктов. Тут скорее, другое «если мне от каких-то действий хорошо, то почему лучшей подруге не может быть столь же хорошо от аналогичных действий? Это болезнь южная, будто в получении и доставления удовольствия есть что-то плохое? Какая разница, кто тебе удовольствие доставляет, если всё по взаимному согласию?» В логике разноглазой иногда сложно отказать, тем более и у Марины крайне близкие взгляды.
При всей общительности Эр, настоящих подруг у неё только Марина, да Крионо с недавнего времени, в прошлом копнуть, ещё Соньку можно вспомнить. Рэда фактически не считается. Да, к разноглазой относится прекрасно, но они абсолютно разные. Хотя во многом именно благодаря Эр подружились Рэда и Марина. Все же остальные... От Эр им чего-то нужно, пусть не сейчас, но в не слишком отдалённом будущем. Всем известно, за какие действия от Эр можно получить если не всё, то многое из желаемого. С точки зрения Марины, разноглазая не столько озабоченная сама по себе, сколько озабоченность эта провоцируется с внешней стороны. Эрида до крайности своим желаниям подвержена. А если ещё и не она просит, а ей осуществить предлагают. Причём, временами те, кого она не осмеливалась попросить, только намекала... Она от такого никогда не отказывалась... Впрочем, её намёки большинство понимало прекрасно. У остальных, по закону подлости, возникали потребности в вещах или ещё в чём-то, что выполнить только Эр могла. Не всегда бесплатно, но чем заплатить – у каждой есть. Впрочем, тут провокации временами носили двусторонний характер.
Поделиться175321-10-2021 05:31:34
– Знаете, чего, точнее кого, говорят, в таких ситуациях не хватает?
Судя по смешкам, что говорят – знают все, проверяли – только некоторые. Всем остальным друг друга пока хватает. Да и проверявшие решили, что с девушкой – уютнее.
– Морпеха здорового, – крайне томно озвучивает само собой разумеющиеся Рекар.
Дюгонь на правах старшей слегка треснула ей по шее.
– Маловата ещё о таком думать!
У Рекар получается сделать крайне обиженные глаза, впрочем, выражением лица они тут все прекрасно умеют управлять. Не поймёшь, искренность или игра на публику, особенно что тут Эрида, обожающая жалеть кого надо и не очень.
– Вот это было обидно! – дуется Рекар, – Я хрупкая, но я взрослая, тебя младше всего на восемь месяцев.
Дюгонь примирительно вскидывает ладони.
– Извини, случайно вырвалось, всё не отвыкну с младшими общаться, а у них мысли такие – две из трёх.
– Что тебе Пантера про местных мальчиков говорила, – любопытствует Эр как-то совсем без энтузиазма и выражения.
– Сказала, если хочу кого-то для встреч не только ночью но и днём и больше чем на один раз, то чтобы к ней сначала заглянула, перспективы моих отношений – слишком важная в масштабах страны вещь, чтобы на самотёк это пускать. Я нашла это разумным, задумаюсь о ком-то постоянном – посоветуюсь с ней. Может, даже воспользуюсь её советом...
– Ну, а если не постоянного, а на одну ночь? – озорно подмигивает Отинг, она-то со «службой поддержки» общалась, и не то чтобы недовольной осталась.
Марина показывает именно ей, а не всем окружающим, язык.
– Тогда я книжкой Кэрдин воспользуюсь. Там вполне есть номера, по каким мальчиков можно вызвать. По словам Пантеры, вполне пригодны. Отличаются здоровьем, – Марина вскидывает согнутую в локте руку с напряжёнными мускулами, – и не болтливостью. Кстати, Эр если ничего не забыла, у тебя такая же книжечка есть.
– Есть, – кивает разноглазая, – я читала, но не звонила никуда, – заканчивает она значительно тише.
В ответ – дружный смех.
Одна из девчонок, дурачась, лезет целоваться по второй по глазастости после Дюгоня. Принимается. Эр слёзы вытирает, но выступившие от смеха.
– Сиськами мерятся собрались?
Дюгонь отвечает, смеясь.
– Это уже было. Не очень понравилось, так что, больше не будем.
Она, что в секретари Эриды записалась? Который раз за неё отвечает. Вон же, Крионо рядом, чего молчит? Статус особы приближённой даёт не только доступ ко всякому вкусному да ценному, но и определённые обязанности накладывает. С опозданием Марина соображает, кроме того, что в последнее время всё чаще проявляется определённая заторможенность у неё самой, Крионо слишком нравится Эр, значит крайне похожа на неё. Разноглазая бывает языкастой в крайне узком кругу лиц, чаще всего из одной Марины состоящим, она даже когда, кроме Марины, присутствовали только Рэда и Коаэ временами начинала теряется и мямлить что-то маловразумительное. Видимо, Крионо примерно такая же. Поддерживает Эр в основном фактором присутствия, не поспоришь тоже немаловажным. Говорить взялась кто-то другая – они обе и рады. Тем более, у Дюгоня глазки не только яркие, бездонные и выразительные, но и крайне наблюдательные.
Эр явно за живое задета. Сначала приподнимается на локтях, потом и вовсе усаживается, скрестив ноги. Известное Марине переключения режимов с ленивого и расслабленного сразу если не на форсаж, то на прогрев уж точно. Лучше её как-нибудь выключить, ибо работать по тридцать часов подряд для здоровья крайне не полезно. А подобный приступ будет за лето уже не первым, и даже не вторым. Тем более, переключение Эр в более безопасный режим вполне возможно. Для начала надо начать поддакивать, чтобы не говорила. Судя по кивкам эшбадовок, они и состояние такое знают. Дюгонь и Рекар так и вовсе лично сталкивались. Похоже, повторения не хотят.
– Я не сказала, что они самые красивые, я сказала, девочки самые живописные, это разные вещи немного. Вот ты видела у кого-нибудь такие глаза, как у Дюгоня? Знаю, что нет, вот и я тоже не видала. – несколько раз щёлкнув пальцами, Эр досадливо машет рукой, снова щёлкает пальцами, словно что-то придумав.
– Марина, этого так просто не объяснишь. Очень сложно и долго объяснять. Проще показать. Девочки, сядьте как на картине «Купание Императрицы Островов». Тем более их там семеро, как и вас. А этот павильон строился по мотивам картины той, да и вещи там похожие... Дюгонь и Рекар и вовсе прямо оттуда... – пока эшбадовки рассаживаются, пододвигая к себе кто подушку, кто покрывало, кто вазу, Эр в двух словах начинает идею объяснять. И не заканчивает. Девушки расположились, как она просила.
Марина хотела что-то глубокомысленно-насмешливое изречь, но вспомнив Соньку и Вьюнка решила промолчать. Сестрёнка в шустрой девочке рассмотрела в первую очередь именно глаза. И на портрете именно взгляд привлекал внимания. Эр откровенно недооценила модель, уделив внимание, в первую очередь своей любимой тематике. Тем более, говорила, у неё очень мало работ с девочками такого возраста. Вот только в историю войдёт именно Сонькиной работы портрет с крайне незамысловатым названием «Портрет Вьюнка», а не Эр с бесконечными «Купальщицами» да «На солнышке», где та же Вьюнок изображена.
Пока эшбадовки рассаживаются, пододвигая к себе кто подушку, кто покрывало, кто вазу, Эр в двух словах начинает идею объяснять слушающей вполуха Херктерент. И не заканчивает. Девушки расположились, как просила разноглазая.
И сразу всё становится ясно. Знаменитая картина словно оказалась у соседней стены. Марина даже жалеет, что фотоаппарата не носит.
– Живые картины, – Марина задумчиво качает головой, их всех разглядывая, – несколько устаревший жанр, но глядя на вас в этом сомневаешься.
– Картины для представления выбирались не той тематики! – хихикает вторая по большеглазости. Несколько развеяв сказочную атмосферу, что в данных условиях совершенно не лишне. Императрицу изображает Дюгонь, она и возраста почти такого же, и наряд крайне схож. Что при наличии крайне впечатлительной Эр рядом может к не самым лучшим последствиям привести.
Но Эр только спрашивает Марину, притом почему-то шепотом.
– Ну как? Увидела? Поняла, что я тебе объяснить хотела.
– Кажется, да, – кивает Херктерент, – более наглядной демонстрации чего-либо мне никто и никогда не устраивала, причём они совсем-совсем не готовились. Хотя, несомненно, нечто подобное для тебя проделывали много раз.
– Это я им предложила! – решительно заявляет Эр. В её исполнении так выглядит принять огонь на себя.
– Неправда! – не менее решительно заявляет Дюгонь. – Это мы первыми предложили Эриде по-всякому. – тоже гипотетический гнев на себя принять готова. Похоже, ещё не до конца уяснила. Написанному стоит верить не всегда, и не про всех.
Разноглазая уже успела в картинной позе развалиться. Переключение произошло. Можно расслабиться.
– Ну, тут и игры всякие есть, – на этот раз сама Эр соизволила пошевелиться.
– Игры... – Марина скептически качает головой, – в таком состоянии тянет только на самые дурацкие, что ты раньше совершенно не любила. Хотя, как знать...
– Не люблю и сейчас, – обиженно дуется разноглазая, словно её уличили в чём-то предосудительном.
Марина снова головой качает:
– Для думания в стиле «Генералов» или «Тайны океанов» тут обстановка располагает ещё меньше, – слишком много всего внимания отвлекает, – медленно замахнувшись, чтобы все видели, куда целится шлёпает Рекар пониже спины. Та, даже не попытавшись увернуться напоказ взвизгивает.
– Ну вот и я о чём говорю! – глубокомысленно изрекает Марина, – в твою любимую «Смерть Императора», пожалуй можно было бы сыграть, но это тебе самой неинтересно, ибо я сомневаюсь, что тут хоть кто-то есть кто тебя в этом переиграет, – заметив странное выражение на лице Эриды, торопливо добавляет, – если же тут такая есть, то я ей оплачу переезд и обучение в Столице, ибо мозги, способные в эту игру саму Эр переиграть, крайне дорого стоят, и разбрасываться ими – преступно, а задницей хорошо вертеть можно только до какого-то возраста.
Дружный смех в ответ, Дюгонь снова говорит за всех, Эр только кивает.
– Спасибо, Марина за предложение, но таких, как ты говоришь, среди нас нет. Наоборот, Эр как-то раз предложила в эту «Смерть» на двадцати пяти досках сыграть, никто-никто не поддавались, но она выиграла двадцать три раза и две ничьих было, причём одна – с твоей Звездой. Эрида её потом очень хвалила.
«Вот так змейка песчаная, – недоуменно думает Марина, – удивляет! Думает всего в жизни добиваться кулаками, раз задница не слишком удалась и рука порченная, хотя налегать-то надо на другие способности. Хотя, с другой стороны, аналогов Эр или меня она до этого лета не видела, а я ничего особенного не рассмотрела. Вот так Эр!»
– Второй кто была?
– Ринн, – чуть ли не корчит гримасу Дюгонь, – чего ещё ждать от самой умной? Один на один Эр бы её разбила, что раньше и бывало, а вот со Звездой – не уверена.
– Попробовали бы ещё раз! – хмыкает Марина.
Переглядываются. Похоже, сейчас опять включится коллективный разум. И точно.
– Мы хотели, но она убежала.
– Телефоны везде есть. Могли позвонить бы и позвать.
– Мы хотели, но Эр сказала, не хочет навязываться тем, кому она не слишком нравиться.
– На играх по этой «Смерти» никто не смотрит, нравиться кто кому или нет.
– То на играх, – логично замечает большеглазая островитянка, – но тут-то другое. Делаем только то, что всем нравится.
– Да понятно всё с вами фыркает Марина.
Мозги в очередной раз опередили язык не брякнула что-то вроде «некоторым «нравится» настолько, что к Рэде и Осени стали от вас сбегать, чтобы круглые сутки всяким нравящимся не заниматься». Не сказала. Этих-то точно всё целиком и полностью устраивает. Прекрасно отдавали себе отчёт и зачем едут, и к кому. Тем более Эр меньше всего в жизни хочет кого-либо обидеть.
– А разве мы чем-то плохи? – с оттенком обиды замечает Дюгонь.
– Для меня – ничем, – пожимает плечами Марина, – собственно говоря, через меня с Эр некоторые из вас и пересеклись. «Вечные вторые» – показались на саму себя чем-то похожими.
Рекар показывает на Дюгоня:
– Почему «вторые?». Она из основного состава. Мы даже не хотели сначала про неё Эриде говорить, но потом решили, очень нехорошо настолько хорошего человека обманывать, она же просила говорить, про самых красивых из основного, ну и вообще кого мы знаем.
– Да уж, – хмыкает Марина, – такие глазища да ножки пропускать мимо, что основного состава, что внимания Эр было бы самым настоящим преступлением. На глаза даже сама засмотрелась. Ещё на картине.
Дюгонь озорно подмигивает:
– Марин. Ты только скажи, сможешь рассмотреть и потрогать всё, что можно и нельзя. Ты просто очень не любишь говорить людям, что тебе прямо кто-то нравиться. Может и не умеешь, только не признаёшься.
– Если бы из вас, кроме Эр, кого-то надо было выбирать только по внешности, я бы тебя выбрала. Годится?
Дюгонь, задумавшись, вскидывает взгляд. Неожиданно встревает Отинг. Сообщает обиженным, и кажется, искренне голоском.
– А как же я?
Марина её по носу щёлк!
– Научись слушать, что я говорю. Она же сказала, выбор по внешности, а в тебе другие качества я уже успела рассмотреть. Не учитывая внешность, выбрала бы тебя. Хотя совершенством форм ты тут многим проигрываешь...
– Не дуйся, Отти, – смеётся Эрида, – Мариночка всегда и со всеми так шутит. Начиная с детства и с меня.
– Тематика шуток тогда была слегка иная, – ещё слегка дуется Отинг, но раз ещё и Эрида в дело вступила все возможные обиды в адрес Марины окончательно развеялись. Тем более, и были они не слишком серьёзными. Обстановка и общий настрой препятствуют. Тем более, одни прекрасно помнят, что недавно было, другие вполне представляют, что скоро произойдёт. Эр тут всем известна прекрасно.
– Дюгонь, – язвительно сообщает Марина, – ты не думай, я ничего не забыла. Как принимается?
Та машет рукой.
– С учётом поправки на твою статусность, и как следствие, непомерно носик задранный, в целом принимается. Хотя я в свой адрес и нечто получше слыхала. Только словами у тебя бы меня убедить не получилось бы. Ты далеко не в вопросах нежностей.
Разноглазая откровенно веселится.
– Ну и что же окончательно привлекло именно сюда, а не куда-то в другое место? – Марина задаёт вопрос здорово отдающий глупостью, но ничего умного тут совершенно не лезет в голову.
– Статус этого места, – честно отвечает Дюгонь, – возможность побывать там, куда с экскурсиями школьников не водят, например здесь. Потом подарки Эр очень понравились. Сомнительно, что мне на подписание договора столько перепадёт, сколько от неё. Особенно, при учёте, что это всё-только моё. Делится ни с кем не надо будет. Жизнь, как известно, у каждой – одна. Такое один раз выпадает. Тем более тут я поняла, мне на самом деле девочки больше мальчиков нравятся. Что я тебе сказала Марина, полностью истине соответствует. Если ты действительно с кем-то из нас хочешь близости хочешь, но стесняешься спросить – говори, не стесняйся. Мы все согласны, да и приглашение это как бы подразумевало. Ещё и Эр говорила, и нам, и тебе... Может ты решила, что это она про нас так решила пошутить – так вот, она не шутила. Такими вещами вообще лучше не шутить, во всяком случае, часто, – судя по смешкам вокруг спешит добавить Дюгонь, – это действительно очень обидно. К тому же, это и неплохой способ благодарность выразить, ибо нам сделано столько хорошего...
Марина непонятно щурится.
– То есть, если я скажу кому-то из вас, или даже не одной, – тычет пальцем так, чтобы не показалось, направлено на кого-то определённую, пойдём в тот грот, там ложе очень большое и мягкое. Сразу со мной побежите?
– Конечно! – ответ хором, Дюгонь подняв руку, заканчивает за всех, – и сделаем всё-всё, что ты попросишь, ну и сама ты тоже можешь делать всё-всё. Хочешь не одна пойти – мы тоже согласны. Сейчас?
Марина призадумывается. Мысли в голове бродят... Самые разные. Конечно, процентов на шестьдесят за Дюгоня сейчас Эрида говорит, но на остальное-то – сама Дюгонь и остальные эшбадовки.
– На такие предложения «нет» говорить – не очень умно. Так что, благодарю. Тем более, подобные контакты и для здоровья полезны, и способствуют углублению привязанности. Но определённого настроя тоже требуют. Сейчас я могу сказать, у меня нет нужного настроя. Может, попозже, ибо Эр отсюда ещё долго вылезать не собирается, – Марина хвалит себя за то, что чуть не брякнула «Для «тройничка» я недостаточно пьяна». Хотя, может они бы и не обиделись. Предложение-то было искренним.
Хотя, если припомнить, Пантера предлагала мне нечто близкое организовать. Притом, с числом и полом участников по моему усмотрению. Хотя Красная Кошка считает, мне бы лучше было с мужчиной. Но и Младшая Ягр иногда ошибается...
Разноглазая обхватывает щёки руками. Кажется, какая-то идея её всё-таки посетила, и Марина не уверена, что ей эта идея понравится. Впрочем, у неё за последнее время несколько сместились понятия о допустимом и недопустимом. Что вблизи Эр, в общем-то только вопрос времени. И так неоправданно большой в её случае.
– Ой, девочки, а давайте «Чёрного Корабля» выпьем? От него такие мысли бывают хорошие-прехорошенькие. Прямо, как мы все.
Ожидаемо, все кивают. Согласия Эр только у Херктерент спрашивает.
– Мариночка, ты с нами будешь? Или нет?
Спрашивается, что она теряет? Рядом с Эр поневоле её вкусами заразишься. Тем более, тут ни у кого привлекательность не хромает, а «Чёрный Корабль» и в хорошем, и в плохом смысле отшибает мозги:
– Почему? Буду! Как ЕИВ выражается, «когда дом горит, поздно жалеть окна!»
Эр хихикает.
Отинг очень осторожно касается колена Марины. Рекар – другого...
Поделиться175422-10-2021 15:27:04
Глава 99
Прежде чем пойти в массовую серию, было построено около двадцати опытных «Стрел Дины» различавшихся всем, чем только можно. Шасси с носовым или хвостовым колесом, конструкцией основных стоек шасси, однокилевым или двухкилевым оперением, разделением фюзеляжа на отсеки, были даже варианты среднеплана или высокоплана. Главное – количеством и типами силовых установок. Внешне могло показаться, их было от двух до пяти, на деле – от четырёх до десяти. На внешне двухмоторной машине стояли две спарки двигателей. В итоге, признанные неудачными, хотя машины с ними в эксплуатации по сегодняшний день. На десятимоторной машине было четыре спарки на крыльях, и одна, с опытными двигателями, в носу. Потом в носу этой же машины стоял проходивший испытания опытный сверхмощный мотор, в итоге пошедший на основную серию машины. Император сам принимал участие в испытаниях опытных машин. Как там говорят, «мужчина от мальчика только стоимостью игрушек отличается» – как раз про Саргона. На серийных машинах таких моторов стоит шесть. Доведённый мотор стоит на серийных машинах, включая тот, где Софи и Хейс летят. Основной вариант «Стрелы» – низкоплан, хотя и среднеплан показывал отличные лётные характеристики. Выбор в пользу такой конструкции – отчасти наследство от чудовищных диаметров винтов спаренных двигателей, что нельзя было установить ни на какой другой планер, чтобы они не задевали земли.
Принятая на вооружение машина чем-то напоминает Софи детский конструктор. Какие-то узлы и агрегаты были взяты с каждой из опытных. От машин со спарками двигателей достались очень длинные стойки шасси вместе с гондолами. Несмотря на внешнюю лёгкость и хрупкость они получились очень прочными и надёжными. Софи в детстве забавляло, как стойки слегка поджимались прежде чем убраться окончательно.
С другой стороны, разрабатывалась турели для вооружённого варианта. Но их Софи видела только на моделях. Но затраченные усилия зря не пропали, турели прекрасно прижились не нескольких типах бомбардировщиков.
Установка на скорость и высотность оказалась правильной, за почти четыре года войны ни одна машина потеряна не была. Тем более, во всех проектируемых вариантах закладывался герметичный салон. Хотя миррены считали, на этих машинах летает только высший командный состав и за машинами охотились, правда безуспешно. Да и высший командный состав, начиная с Императора на чём только не летал. Слухи ходят – Тим обещал за сбитую «Стрелу» высшую степень военного ордена с брильянтами вне обычного порядка награждений. Но орден пока остаётся невостребованным, да на и машинах установлены новые моторы, теперь «Стрелы» забираются ещё выше и летают ещё дальше. Правда за счёт некоторого снижения дальности. Но она и так запредельной была, просто так ничто не даётся.
Постепенно чудо техники становится обыденностью. Хотя и сейчас может сравниться размерами со сверхдальними бомбардировщиками. Тем более, крыло с двигателями прекрасно прижилось на военных машинах.
До войны «Стрела» успела побыть ещё и мишенью зубоскальства южан. Мол поглядите, как соседи не умеют тратить деньги. Построили дорогие и бессмысленные игрушки, лучше бы пустили эти средства на настоящих детей и стариков. Хотя на самом деле с обеспечением этих категорий населения у северян и так гораздо лучше, нежели у южан. Перелёты вокруг света тоже ничему не убедили. Мол, таких аэродромов штуки четыре на севере, да и между ними «Стрелы» не смогут летать с полной нагрузкой. Это для массового читателя, в узких кругах Комитет Начальников Штабов вместе с самим Тимом V требовали от всех авиастроительных компаний скорейшего создания аналогичной машины. Обоснованно подозревали, что грэды врут о характеристиках в сторону занижения. Но даже заниженными они были впечатляющими.
Другое тоже не оправдалось – предвоенные времена способствовали росту грузо- и пассажиропотока. Роскошные варианты «Стрел» в итоге все оказались сосредоточены в Транспортному полку спецназначения, на одной из них Софи и Хейс сейчас и летят. Остальные отделкой гораздо проще и легко переоборудуются в военно-транспортные или грузовые.
Южане сразу заметили, «Стрелы» летают куда выше и быстрее заявленного. К тому же разбег и пробег гораздо меньше, чем писали. Плюс ягодка на торте – «Стрелы» могут использовать грунтовые аэродромы, то есть пригодных для них полос в Империи не четыре, а все, что способны принимать тяжёлые бомбардировщики, а таких – сотни и сотни.
Аналога южане так и не построили.
Посадку для дозаправки благополучно пропустили. Софи только заметив, что внизу не океан, а земля, догадалась связаться с экипажем и спросить, всё ли в порядке. Оказалось, полёт проходит полностью по графику. Софи подумала, успеет ли к посадке себя в достойный вид привести, ибо Хейс оккупировала зеркало. Но любимая всегда со сборами справлялась быстрее принцессы. Так что, для приведения себя в порядок и принцессе хватило времени.
Вскоре и командир экипажа пришёл, чтобы доложить, машина заходит на посадку. Надобности в докладе не было, мог бы и по внутренней линии связаться. Но мальчишество неистребимо, Принцессы Империи вблизи он ещё не видел, и захотел посмотреть. В прошлом году у Кэретты был другой самолёт и экипаж.
Спальня пребывает в изрядном беспорядке, так что Софи и Хейс перебрались в кабинет. Предусмотрительность, на самом деле, сомнительная. Командиру всё равно доложат о результатах уборки самолёта.
Докладывает, что подлетаем, задаёт пришедший с флота вопрос о наличии претензий. Софи видит, её откровенно разглядывают. Но фыркать не стала. Пусть человек порадуется. Принцессе Империи сейчас слишком хорошо, пусть и другим примерно так же будет.
– Полёт прошёл по высшей категории! – сообщает командиру экипажа смеющаяся Софи, – Всему личному составу благодарность с занесением.
Впрочем, неясно, кого за категорию полёта Софи стоит больше благодарить – экипаж или Хейс.
Умение самостоятельно приводить себя в парадный вид за минимальное время у Софи чуть ли не в крови, а Хейс это умение уже освоила в совершенстве. Обе выглядят безупречно.
В аэропорту, хотя, скорее даже на аэродроме, к тому же грунтовом не было трапа нужной длины. Новая бетонная полоса строится неподалёку, но так как аэродром двойного назначения, то функционирует и старая.
Но решение с трапом в саму конструкцию «Стрелы» заложено. Есть несколько выдвижных, при рабочих визитах пользуются именно ими. Для тех, что статусом повыше, на грузовой палубе хранится самоходный парадный трап. Проектировавшаяся специально под его погрузку-выгрузку грузовая рампа в итоге прекрасно прижилась и на других типах самолётов, не только на стрелах. Конечно, это приводит к некоторой задержки при высадке. Само собой получается последовать императорской привычке при полёте на тяжёлых машинах, летать, держа в грузовом отсеке личные машины. Часть салона отведена для личной охраны и водителей. Софи знает, личных машин – четыре. В свою очередь, встречающие знают, как Император перемещается, а Софи летела по том же протоколу. Выдумывать что-то новое было совершенно некогда, да и незачем.
Показушно появляться на верхней ступени трапа Софи прекрасно умеет. Ну, конечно, встречающие дополнены оркестром и почётным караулом. Всё-таки, в этой местности множество военных училищ и учебных частей. Да и на аэродроме боевые эскадрильи базируются.
Сразу поехать куда собирались, не получилось, впрочем, обе об этом прекрасно знали. Неизбежные протокольные мероприятия. Тем более, никто из Членов Императорского Дома в этом регионе никогда не появлялся. Смотреть в городе совершенно нечего – центр города незадолго до рождения Хейс перестроен типовыми зданиями. До них тоже типовые были, только построенные по проектам, утверждённым столетие назад. Денег в регионе хватает, но на архитектурные изыски их нет. Да и администрация слишком прижимиста, слишком местная по всем возможным параметрам.
Софи к таким вещам относится философски – высокий статус подразумевает не только больший права, но и определённые обязанности. Её время пока ещё совершенно не стоит денег, а значит, может тратиться так, как взбредёт в хорошенькую головку Принцессы Империи.
Хейс ещё более философски настроена, тем более она в места, где родилась, совершенно не спешит. По-настоящему-то видеться не хочется ни с кем, хотя детские обиды давным-давно прошли. Но слишком резкие, к тому же, несправедливые слова имеют свойство в памяти откладываться.
Пока по городу ехали, Хейс напустила на себя крайне отсутствующий вид. Софи даже хихикает. Любимая удивительно напоминает... Маришку. Та вполне умеет из себя изображать, что это место, или эти люди слишком мелкие для Великой Меня. От Кэретты она набралась гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд.
Впрочем, Софи никому не признается, она сама от Кэретты набралась куда больше, нежели Марина. Когда сознательно черты Императрицы проявляются, когда сами вылезают. Это сейчас Софи слишком беззаботно настроена. Это Любимая после посадки всё накручивает и накручивает повышенную серьёзность. Будто заместитель Кэрдин с проверкой в город приехала. Так ведь и заиграться можно!
Самой себе Принцесса Империи не станет признаваться, что от Императрицы набралась значительно больше сестры.
Пусть Хейс и решила всё забыть, но как только оказалась в в общем-то, знакомом городе, сразу же полезло из памяти всякое. Что не больно-то хотела вспоминать. Когда на приём ехали, чуть не попросила водителя к вокзалу свернуть. Захотелось взглянуть на место, где её новая жизнь началась. Её Хейс отсчитывает с момента предъявления присланного с результатами экзаменов и приказом о зачислении, единого железнодорожного билета позволяющего добраться до школы с любым количеством пересадок до определённого дня, лишь бы последующая была ближе к Великому Городу, чем предыдущая. Прямые поезда до Столицы здесь тогда не останавливались. Ходили только региональные. Надо было ехать до железнодорожного узла. Там ещё почти сутки ждать... Хейс взяла и поехала. Трусила, но мысль вернуться не возникла ни разу.
После протокольного фотографирования Хейс начинает хихикать, как маленькая.
– Что смеёшься?
– Ничего. Видела возле административных зданий, левее Памятника Погибшим на Великой войне стенд с фотографиями, что-то вроде «Лучшие люди нашего городка?»
Софи кулачок ей показывает.
– Не надо над этим иронизировать. У нас в главном корпусе вся стена в фотографиях текущих курсов. Тут там была. Висишь до сих пор.
Хейс от смешка фыркает:
– Теперь я здесь ещё буду висеть. Вместе с другими людьми лучшими. Прямо вон под теми окнами.
Теперь уже Софи хихикает.
– В школе ты меня снять не дала?
– Само как-то получилось. Интересно, мемориальную доску прикрутят, что великая ты здесь училась?
– Скорее уж появится в твою честь, тем более про твоего брата уже висит.
Усмехнувшись, Принцесса Империи замечает:
– Начнём с того, что он сам эту табличку школе и подарил. Там решили, что лучше принять, Принцы Империи – больно штучный товар.
– Глянула в Столице рекламную брошюру школы. Оперативно работают. Издано в середине лета, а в списке «обучавшихся» уже Эорен в наличии, Яроорт тоже есть. Естественно, в «проходящих обучение» присутствуют ты, Марина, Эрида и Дина. Надо новую посмотреть – убедиться, Осень включили уже?
– Скептически ты к родным местам настроена.
– Ничего не поделаешь, – пожимает плечами Хейс, – я стала слишком столичной. Где-то фото валяется, может даже увидишь скоро. Я в детстве стою у этой стенки с лучшими людьми. Вполне вероятно, скоро буду висеть на ней. Правда, я очень многого в жизни добилась?
– Мне иногда кажется, ты с Мариной общалась куда больше, нежели знаю я. У неё примерно такие же шуточки висельника, как и у тебя.
– Неужели не могла приехать тихо, без всего вот этого?
– Нет, не могла. Без всего бы вот этого я бы больше не была той самой Софи Саргон. Я уже говорила про статус и обязанности. Было бы свинством ехать сразу к тебе и не заглянуть в местную администрацию. К тому же, тут немало командиров учебных частей, а я не только дочь, но и представитель Верховного. Все эти встречи должны были произойти. Надо почаще напоминать, что мы в одном мире живём, и одну войну ведём.
– Признаться, как-то об этом не думала...
– Ты, да не думала? Ой ли? – Софи шутя грозит пальцем.
– Ну, забыла! – фыркает Хейс, – Человеческий эгоизм он такой... Весьма сильно способен память портить.
– Если бы только память, – качает головой Софи, – случается, что и жизни...
– Ну, это-то точно не про нас, – беззаботно отмахивается Хейс, – может поедем? Я ведь тоже читала протоколы. Ты тут – с транзитным визитом. Долго задерживаться не обязана. Со всеми местными первыми лицами ты уже снялась. Дальше эти лица начнут плавно превращаться в свиные морды. С этим они прекрасно и без нас справятся. Для украшения компании у них найдутся квалифицированные специалистки. Кажется, уже видела нескольких. Если ты не собираешься открывать филиал по приёму прошений, то лучше поедем. Как раз, к ночи успеем добраться до мест, где я родилась. Там уже, я думаю, извелись ожиданием.
– Умеешь ты подход к людям найти, – хмыкает Софи, – но согласна, излишне долго заставлять ждать гостей даже моего уровня даже для Принцессы Империи крайне невежливо. Ладно, поехали, пока нас не перехватили.
– Им некоторое время не до нас. Как раз всё разлили.
– Какая ты у меня скептик, – мурлыкает Софи, резко срывает с пояса рацию, прибор на этот раз при ней, а не при Хейс, у той – свой, резко бросает в динамик, – Это я. По машинам!
Руку Хейс протягивает.
– Ну что, побежали?
– Бежим! – смеётся в ответ рослая красавица.
Среди встречающих Софи сразу определяет родственников Хейс. Сказывается высокий рост и определённое сходство в чертах лица, даже у самой маленькой девочки, что стоит держась за мать. Вспоминаются рассказы любимой. Её мать точно в состоянии шеи сворачивать, и если бы за кавалерийскую саблю взялась, точно бы отрубила не ухо, а гораздо больше. Может и вовсе человека пополам. Притом, она не столько крупная, сколько с очень уж решительным лицом.
Хотя сама Хейс выглядит тут величественнее всех. Даже лёгкая обида сквозит. Будь копирование изображений развито похуже, за Принцессу Империи могли бы принять Хейс, а не её. Впрочем, среди встречающих точно есть один бывший диверсант. Таких учили опознавать людей по словесным портретам.
Поделиться175524-10-2021 01:26:12
Ни в администрации, ни здесь среди встречающих нету никого в псевдонародных костюмах. Логично предположили, если что-то отцу не нравится, то дочь тоже вряд ли симпатии испытывает. Правильно угадали!
Это в прошлом любили изучать псевдонародный стиль, восходящий к доеггтовским временам. Как по Софи, подражание тем нарядам является бредом не в квадрате, а в кубе. Такой стили перестал использоваться фактически с начала фабричного производства тканей, то есть опять же, чуть ли не еггтовских времён.
У мужчин – либо тщательно сохранённая парадная форма, либо награды на гражданском блестят. Призывного возраста очень мало, народ тут здоровый, отсрочек по болезням нет совсем.
– Памятник человеку сделали, по образцу, что ставят навеки ушедшему кораблю.
– Где-то даже логично. И броненосец, и комендор теперь ушли навеки. Он говорил, такое довольно часто делают в Приморье. Большая часть экипажа броненосца были из Приморья, меньшая – с Архипелага. Центральноравнинный только он был. Звали и в гости, и даже совсем пожить. На письма отвечал, но ездил только пару раз. Тяжеловато было ходить на искусственной ноге, хотя говорил он один из лучших протезов получает, и новый выдавали раз в год или два. Костыли тоже выдавали, но он ими не пользовался. Со стороны почти незаметно было, что ноги нет. Только чуть прихрамывал, когда ходил. Палкой стал пользоваться только незадолго до конца. Его первый раз хотели демобилизовать после пожара на броненосце, но он настоял, чтобы остаться. Чувствовал, что всё идёт к генеральному сражению. Не хотел остаться в стороне от больших дел. Он опытный комендор был, решили, пусть на корабле остаётся.
Согласился бы на первую демобилизацию – может жив бы был, – вздыхает Хейс.
– Сложный вопрос, – трёт подбородок Софи, – доживать свой век с медалью «За храбрость» не больно-то сытно. Если бы демобилизовался при первом предложении демобилизовался бы – только эта медаль у него и бы была. Степень «Военного ордена» полностью приравнена к Звезде. Даёт много льгот и большую пенсию. С этим орденом гораздо проще жить, особенно не слишком здоровому человеку.
– Это да, – соглашается Хейс, – всё-таки довелось участвовать в значимом событии. Да и первый офицерский клинок в нашей семье. В результате всех стали больше уважать, тут это играет роль, –Хейс невесело усмехается, – всего ничего здесь провела, а большую часть местных представлений уже вспомнила. Словно обратное развитие начинается, а там и деградация уже близко. Только мне казалось, это несколько медленнее начинается. Несколько за больший срок, нежели полдня. Да и вообще... Знаешь, речи, что над умершим произносят – всё-таки совершенно особый жанр литературы. Без разницы, экспромт или нет. Вот недавно попыталась... Я по человеку скорблю искренне, но получились не слова, а глупости какие.
– Не о чем волноваться, родная, – мягко касается Софи руки Хейс, – здесь только я была, и всё слышала. Я же прекрасно знаю, как ты и к живым, и к мёртвым относишься. И что ты по отношению к ним чувствуешь.
– Я всё равно буду знать, что не смогла нормально сказать, хотя несколько лет рассуждала об этом.
– Смотрю, приходят к нему...
– Ещё бы не приходили! – дуется Хейс, – Учитывая, сколько он им всего оставил. Начиная от денег на этот памятник. Даже странно, что сделали из хорошего материала, а не решили сэкономить.
– По-моему, воровать у мёртвых – совсем уж себя не уважать, у твоей родни уважения и к живым, и к мёртвым гораздо больше. Тебе старые обиды глаза застилают. Не забудь, я личность совершенно беспристрастная.
Вблизи места, где лежат мёртвые, никто не осмелится их беспокоить. Значит, пока можно никуда совершенно не спешить. Раз они решили вблизи мёртвых побыть.
– От местных застолий я лопну.
– Пускают пыль в глаза, пытаясь преувеличить собственное благосостояние... Можно подумать, первый раз с этим сталкиваешься. Да и ты в последнюю очередь заинтересована в установлении истинного положения дел. Я в этом заинтересована ещё меньше. Вплоть до того, что готова видеть то, что видела ты. Без разницы, что видела я сама.
Софи качает головой:
– Думала, ты славишься честностью.
Хейс пожимает плечами:
– Я славлюсь объективностью и не непредвзятостью. С тем, что ты говоришь, это несколько разные вещи. Честно пыталась быть не предвзятой. Вижу, что не могу, но и портить никому ничего не собираюсь. Тем более, вижу, тебе здесь нравится.
– Теперь уже меньше, – задумчиво сообщает Софи.
– Можешь не волноваться, больше я ничего не скажу. Да и ты моё недовольство заметила только потому, что слишком хорошо знаешь. Что-либо скрывать – не самая умная вещь в отношениях. Теперь я высказалась, и снова могу делать вид, как всё замечательно.
– Приличную часть жизни именно этим и занималась, – сердито фыркает Софи, – проверила на себе? Каковы ощущения?
Хейс щурит один глаз:
– Скажу, весьма неприятные. Теперь точно уверена, придворной, даже твоей, из меня точно не выйдет.
Софи кисло машет рукой:
– Оставь это, миленькая, человек – скотинка с высочайшей степенью обучаемости. Освоить может всё, что угодно...
– Лучше оставим это. Лучше скажи, чем ты тут чуть не обожралась.
Софи тоже не больно-то охота продолжать неприятный разговор, поэтому отвечает со смешком, даже живот поглаживая.
– Всем!
– Ты же говорила на Больших Императорских обедах гораздо больше перемен блюд.
– Насчёт числа – я уже не уверена, вот порции тоже гораздо больше. Тем более, мясного и жирного очень много.
– Что поделать, – усмехается Хейс, – скотина – основное богатство этих мест.
Принцесса Империи совсем не по-столичному упирает руки в бока:
– Представляешь, я читала статистические справочники.
Подруга-возлюбленная легонько щёлкает Софи по кончику носика.
– Ни секунды не сомневалась в этом, миленькая! – переглядываются со смешками.
– Но я на самом деле никогда не ела столько мяса за раз. У Императрицы основа – приморская кухня, а там преобладает рыба и морепродукты. Притом рыбу не любит она сама, соответственно и все остальные.
– Судя по тому, как Императрица и ты выглядите, правильно она всё делает.
– Не забывай, – посмеивается принцесса, – моё и твоё физическое развитие завершилось в школе, а там нет каких-то кулинарных ограничений. Наоборот, очень чётко рассчитано, сколько растущим организмам для полноценного развития. На превышение этих норм смотрят сквозь пальцы, на рационы не жаловался никто и никогда.
– Случаи переедания я помню, – усмехается Хейс, – равно как и случаи голодовок ради достижения красивой худотьбы. Всё благополучно разрешилось... Кстати, может ты не заметила, но вчера на столах была прудовая и речная рыба, а так же раки.
– Не из тех прудов, откуда ты воровала?
– Может быть, – усмехается Хейс, – закон детства – чужое – всегда вкуснее. Но я уже тогда быстрее всех бегала. Кстати, знаешь мы сейчас и здесь самые особенные?
– Поясни.
– Из живых только мы тут если островных крабов. Хотя в городе консервы из них вполне продаются.
– Я на Архипелаге тоже видела консервы из материковых раков. Варёных в стеклянных банках. Не думаю, что эшбадовки их пробовали...
– Именно они – как раз пробовали. Сама знаешь, любят всё необычное.
– Ну и как?
– Вполне логично сказали, «Крабы вкуснее, хотя и ползают везде, а этим ракам подавай чистую воду. Привереды!» В общем, не понравилось. Зачем платить за что-то, когда аналогичный продукт даже пятилетний ребёнок может поймать?
– Логично! – со смехом повторяет Софи.
– Самой тоже больше крабы понравились?
– Надо относительно честной быть, в детстве эмоциональные и физические ощущения гораздо сильнее. Как ночью варили раков в ведре под звёздами... М-м-м, – Хейс довольно щурится, – такое не забывается. Тем более раки тут, как крабы там, считались ничьими, лови где хочешь, и сколько хочешь. Числились почти детскими игрушками. Это не крабы, взрослый за ним полезет не всегда, да и некоторые предварительные действия надо совершить. Краба проще добыть, хотя островной краб с биологической точки зрения тоже рак.
– Как только этих крабов не сожрали за столько лет? Население Архипелага которое десятилетие растёт, а поголовье членистоногих не только не снижается, а даже возрастает. У нас раков как ловили, так и ловят, но и то замечать стали, их всё меньшее, и более мелкие, а на Архипелаге – как было изобилие, так и есть, девчонки говорят их даже больше стало, хотя крупных сами и вылавливают в первую очередь. Притом не на еду, а для хвастовства, самые вкусные – они вот такого размера, –показывает, какого именно.
– Логичная ты у меня, – Софи гладит руку возлюбленной, – но иногда единицы не можешь сложить. Где людей стало больше, там ещё чего количество увеличилось?
– Пищевых отходов.
– Эти крабы от природы всеядны, во и приноровились на помойках и свалках питаться. Плюс друг дружку жрут только так. Вот и растёт поголовье. Взрослые живут на суше, а нерестятся – в воде. Участки нереста никак не затронуты. Хотя взрослые вполне могут потонуть. Мелководные участки – вроде естественного минного поля, затрудняющие причаливание даже шлюпок, а глубины, пригодные для судов – далеко. Угрозы почти никакой нет. На берегу в тех местах крабов мало, следовательно девчонки местные ловят их преимущественно в других местах. Хороших скал для прыжков там тоже нет. Молодь крабов в море живёт, течения в принципе, круговые, так что, те, кого не сожрали вновь на Архипелаге оказываются – и всё повторяется. Колесо жизни вертится. И так всегда будет.
– Весело с тобой. Рассуждаем о крабах за тысячи километров от любого океана. Ещё то радует, что скоро снова у того океана окажемся. Как обратно прилетим – позову эшбадовок или девчонок Марины, смотря кто первыми попадётся, ловить крабов, пить вино и плясать среди огней.
– Может, и не только плясать, – загадочно мурлыкает Софи, – меня не забудь позвать. И если будем не только танцевать, то ночь или две я ни на что не обижусь. Неважно кто с тобой будет.
– Тогда, не обижусь и я... У них есть сколько-то безумных ночей, во времена карнавалов и в другие дни.
– Безумной ночью можно объявить любую, локальную, или на весь Архипелаг. У меня есть такое право, восходящее к самым первобытным временам. Юная Императрица по тому же праву однажды так сделала. Хотела стихию человеческих чувств и страстей в первозданном виде. Говорят, и она, и отец были очень довольны. Говорил «в эту ночь я вновь почувствовал себя молодым. Не, даже лучше, чем в молодости. Она же и так была молодой... Почти юной. Незабываемо было той ночью!»
– Так зачем праздников ждать? Давай устроим, когда прилетим.
– Немного разнообразия – как перец в еде. – понимающе улыбается Софи.
Хейс как маленькая, хихикает.
– Что будет, если Эрида тебя найдёт?
– Ничего! – Софи язычок показывает, – Мы обе прекрасно знаем, происходившее в такие ночи не считается, и началом чего-то большего никогда не становится. Вредный интерес, но охота понять, за что именно её хвалят. Девочки искренне были... Тоже не избегай её, если представится такая возможность... Меня ещё забудь позвать, если не забудешь рацию.
Хейс касается носика Софи.
– Хочется побыть островитянкой? Впрочем мне тоже хочется. Зачем уезжать было, если на расстоянии вон как всё здорово придумалось.
– Больно ты кислая была, – надувает губки Софи, – и когда всего слишком много – плоховато думается. Хорошие мысли приходят в условиях недостатка чего-то.
– Будем вещи своими именами называть, – фыркает Хейс, – то, на что ты намекаешь – связи между девушками и здесь довольно распространённое явление. Сейчас, в виду нехватки мужчин, в особенности. Я даже знаю, с кем можно договорится, с кем можно договориться скрасить одиночество, если мужчину не хочется. Новые кадры благополучно подросли, пока меня не было. Заметь, безо всякого столичного влияния.
– Процесс во многом естественный биологический, – весело смеётся Софи, – ты и вовсе излишне строга к живущим тут.
– Законы биологии действуют на всех, не учитывая социальные статусы и все прочие составляющие. Сознательный выбор утончённых людей, и чуть не инстинктивные влечения рождённых здесь.
Софи только посмеивается. Обе прекрасно знают, насколько легко переупрямить другую – примерно никак. С упрямством у обеих всё хорошо. Мнения о чём-либо тоже меняют крайне плохо. Примерно, как Хейс о местах где родилась – представления крайне негативные.
У Софи другое мнение сложилось. В том числе, и по рассказам Хейс, хотя она добивалась прямо обратного. Ну и результат – они обе оказались, там где оказались. Софи секундному порыву поддалась. Хейс спорить не стала, вдруг вспомнив, что Принцесса Империи – не её уровень. Да и зачем конфликты провоцировать, если без них вполне можно обойтись.
Тем более, полёт тоже имеет положительные последствия – вон какая у Софи граничащая с безумием идея возникла. Именно потому, что сюда полетели. Сидя на месте, ничего бы не придумали. Теперь же... Во первых – надо ждать, пока полетим обратно, ожидание только добавит новых ощущений, когда, наконец, начнётся во-вторых... Оно уже кажется крайне многообещающим... Хотя бы потому, что будет у Софи и Хейс впервые.
Поделиться175625-10-2021 23:35:23
– Тебе тут не нравится, но как бы без конкретики. Ничего по-настоящему плохого не сказала.
– Так по-сути дела ничего и не было, кроме обид ребёнка. Чего-либо, так уж нарушающего законы Империи поблизости от меня не происходило. Да и то, что было – вполне в поговорку укладывается мусор из дома не выносить.
– Думала, скажешь что-то. Месть холодной вкуснее, а нас друг у друга так, как сейчас раньше не было.
– Мне здесь не особенно нравится. Чувство совершенно иррациональное, никаких оснований для него нет, можешь хоть Кэрдин привлечь для проверки.
– Тебе на слово поверю, – усмехается.
– Я переросла уровень этого места, ещё когда жила здесь. А со смертью дяди оборвалось всё, что меня с этим местом связывало. Большую часть его вещей сохранили. Винтовки его мне не нужны, но спрошу отца, чтобы дал подержать напоследок. Наград просить не буду, хотя тебе бы не отказали. Но слишком старая традиция – награды умерших хранятся у супруга и детей, или если их нет, у родных братьев и сестёр. Отец в детстве с дядей дружил, хотя совершенно разные люди были. Я тебе, вроде говорила, как отец обалдел, когда он мне за совершенно не детские деньги книгу купил. Сам-то он только техническую и животноводческую литературу покупал. И даже читал. Машины у него и сейчас всем на зависть, хотя и не самые новые. Ещё при мне на цены жаловался.
– Назад дядей подаренную книгу затребуешь?
– Нет, – Хейс улыбается, – пусть её сестрёнка читает, благо умеет уже. Вот «Война на море» ей вряд ли понадобится... Хотя как знать, как знать, как знать репродукции там отличные были, да и схемы кораблей, особенно броненосцев – отменные. Спрошу себе пару томов, всё равно стенку украшают. Хотя его подписки выкупают по-прежнему. Постоянно находятся материалы на дополнительные тома, юридически последнего пока нет.
– Что-то мне кажется, проживи твой дядя подольше, ты бы связи с этим местом куда легче и проще оборвала бы. И уехала фактически не сбежав, с с полноценным прикрытием из взрослых, по крайней мере из него. Это ведь он тебе про «сордаровку» сказки рассказывал.
– Не сказки, – качает головой Хейс, – всё-всё подтвердилось. Даже не представляю, где он всё это вычитал. Мне ещё подозреваю, повезло. В тот год дали команду увеличить набор из земледельческих и скотоводческих регионов.
– Выставочный скотовод Яроорт поступил в один год с тобой, – хихикает Софи.
Хейс с усмешкой отмахивается.
– Такие, как он всегда-всегда попадают, куда хотят. Иногда даже используя мозги.
– Не убили бы его, – вздыхает Софи, – уже несколько раз состав полка менялся.
Лицо Хейс ожесточается.
– Он тоже немало сделал, что там тоже менялись составы полков. Благодаря мне скоро все ударные тоже начнут сокращаться.
– Сордар и с истребителями дрался, – качает головой Софи, – ты слишком много с сухопутными и в море нет полков, у них тоже крылья, как и у нас.
– Перебьём и их! – неприятно щерится Хейс уголком рта, – Головки самонаведения вполне работают с истребительными скоростями. Тем более, эти ракеты уже ставят вокруг столицы. Так что, твою головку теперь ещё и я прикрываю.
– Это я скоро твою буду прикрывать! – смеётся Софи.
– Не, не получится, – веселится рослая красавица, – ты же в ПВО не собираешься, хотя говорят, там весьма весело... Или передумала?
– Не передумала, – вздыхает Софи, – о веселье я в последнюю очередь думаю. О всех его видах.
– Во фронтовых полках девушек намного меньше.
– Смешанные авиационные полки эффективнее набранных по половому признаку. Это настоящего Генштаба данные, а не того, где Марина главная.
– Ей авиация не подчиняется, – усмехается Хейс, – насколько я знаю, ни здесь, ни в школе в штатную численность не включена.
– Инерция мышления, – усмехается Софи, – правила детских игр меняются хуже всего.
– Не следует забывать, есть ещё опасная-опасная Эрида, кто вполне может всяким-разным бомбы снаряжать. В масштабах страны таких может даже много быть.
– Не надо разговаривать, как она, – дуется Софи, – она во всякое опасное умеет прекрасно, но против тех, кто свои в глобальном смысле никогда не преминет. Увеличивать количество таких – не слишком целесообразно. Это Эр никогда и ни в кого газовую гранату не бросит, другая же запросто.
– Что с разноглазой какие-то эксцессы были? – настораживается Хейс.
– Нет, дурни способные её обижать пока не народились, что не отменяет её познаний в боевой химии.
– Ты наговариваешь на Эр!
– Ты не видела или забыла, на кого были похожи те, в кого попали её гранаты. Отмыться потом не могли очень долго, притом, с использованием всех возможных средств. Думаю, она и в боевое может, только намеренно не делает.
– Я так понимаю, она никому настоящего вреда так и не нанесла, а её аналоги могут оказаться куда более злобными.
– Таких уникальных умов – раз-два на Империю. Тем более, я знаю все три.
Софи усмехается.
– Вспомним, что по понятным причинам, ты симпатий Эр не вызываешь. Она не настолько добрая, как кажется.
– Но и не настолько зла, как считаешь ты, – качает головой Хейс, – мстительности в ней нет вовсе.
– Как ты умудряешься настолько хорошей быть? Притом, ко всем. Тут научилась? Хотя тебе все и не нравятся. Мировых войн не было бы, если все относились к людям, как ты. Человекообразные раньше бы кончились, появись твой аналог раньше на тысячелетия. Некому было бы начинать мировые войны, двуногие обезьяны кончились бы раньше.
– Повторяешься, – усмехается Хейс, – раньше за тобой такого не замечала, – невесело усмехается Хейс.
– Разноглазой здесь, в любом случае, нет, – фыркает Софи, – ты лучше скажи, не про разноглазую узнала что-нибудь новенькое?
– Да много чего, – невесело усмехается Хейс, – сама видишь, братьев моих старших здесь уже нет. Кого из дальних – совсем уже нет. Ладно, хоть не общалась почти.
– Зато, по твоей линии много чего должно быть.
– Да. По линии сестры уже трое, первую родила, когда я ещё школу не кончила. Сейчас три, вроде перерыв должен быть, хотя муж в отпуска приезжает.
Софи смеётся.
– Тогда ты отсчитывай девять месяцев от каждого отпуска – будет новая родственница, тем более тут не особенно заведено предохраняться.
– Не шути так, – качает головой Хейс, – да, она сейчас беременна, но это их совместное решение. После прошлого отпуска была одна... Кто мёртвой на восьмом месяце родилась.
– Жаль...
– Решила не останавливаться на достигнутом. Даже жалела, что у меня детей нет.
Софи хмыкает.
– С государственной точки зрения, у такого качественного материала должны быть потомки.
Хейс смеётся.
– Сестра мне на тоже намекала. Но – обойдётся. Раньше в клинику надо было ложится, а то работала, где надо и не надо, при начавшихся родах и увезли... Я ей прямо сказала, работать надо было меньше – и было бы у меня на одну племяшку больше. Но у неё - устаревшие представления о детской смертности.
Сама знаешь, своих мозгов не вставишь.
– Грустно, что в наше время бывают такие смерти...
– Дуры сами виноваты, – резко бросает Хейс, – сколько средств вкладывается в защиту материнства и детства – всё равно вылезают вещи из диких времён. Дина за такое вешала.
– Она не вешала рожениц и беременных, – усмехается Софи, – вот всех остальных – это да.
– В некоторых местах, – в тон ей Хейс подхватывает, – как в том городе, что до столицы был, ухитрилась перебить в несколько раз больше народу, чем там вообще жило.
– Талантлива была, что и говорить, – самодовольно ухмыляется Софи.
– Народная память – длинная, считается, что местные жители – потомки воинов Великой Армии Золоторогой. Клинков той эпохи нет ни у кого, доказательства – только косвенное, очень много высоких и крепких. Кто годились и годятся воинами быть.
– Я смотрю в Великую войну твои повоевали изрядно.
– Как и все, – пожимает плечами Хейс, – ещё один брат отца и один материн и вовсе не пришли. Хоть снимки остались. Тоже длинные были. Один пехота, артиллерист другой. Артиллерист даже успел с фронта прислать фото у орудия. Восемьдесят эмэм, полевая «коса смерти», один из символов той войны. Шрапнель мирренского аналога его и скосила. Неудачно встали на прямую наводку. Другой... Там позиционная война до последних дней шла, как в том мире написали совсем про другое, а словно про них «лежал живой на мёртвом и мёртвый на живом». Там границу сдвинули, вся линия фронта стала нашей. Памятник там поставили. Фактически там собрали и кремировали кости, сотни тысяч, наверное даже миллионы костей. На памятнике написали некоторые имена. Тех, кого установили. Его там не было. Не было и в именном списке похороненных в той местности. Мать даже к дяде обращалась – просила помочь «Книгу памяти» заказать. На самом деле несложно, но она этого никогда не делала. Первый раз на моей памяти, когда купила какую-то книгу не нам для школы. Там именные списки погибших, умерших от ран и пропавших без вести. Шрифт мелкий, бумага тонкая, указаны только имена и звания. Хотя обложки роскошные с тиснением золотым. Но томов очень много. Мне смотреть на них страшно было. Брата мать нашла. В списке «пропавших без вести, предположительно, убитых». Все эти тома в один ряд на полке стоят. Фотографии там ещё. И их, и дальней родни. В «Книге памяти» по той «мясорубке» в какой-то степени знакомых и родных нашлось тридцать семь человек, правда, в основном те, с кем отец или мама в школе учились. Но всё равно!
– Ничего себе! – качает головой Софи, спроецировав сказанное любимой на известных ей людей, включая саму Хейс. Некоторые из её выпуска уже мертвы. Есть погибшие и в каждом из последующих. Всего получается... Уже одиннадцать, пусть не из числа близких знакомых. Но если вспомнить людей из окружения Кэретты и Императора... То там даже лучше на начинать считать... Есть лица в самых разных чинах. На торжественных построениях Софи видела почти весь экипаж «Владыки» и некоторых других кораблей. Получается этих людей она знала, во всяком случае, видела. С огромного линкора уже почти сотня списана навечно. Если ещё вспомнить виденные ей в полном составе крылья авианосцев, и вспомнить, что даже победная «Битва в Заливе» иным из них обошлась почти в тридцать процентов личного состава, а потери были и до, были и после. И это если не говорить о погибших прямо над головой Софи зенитчиках...
Откровенно жутковато становится. Тем более, при сильном невезении, к зенитчикам могла добавиться и она, и Марина, и ещё очень многие. Притом форму бы носило меньшинство.
Хотя, как раз она и Марина были бы законными целями. Они обе имеют право форму носить. Равно, как и Хейс сейчас, переседевшая тот налёт в бомбоубежище Университетской башни ПВО. Сейчас-то у неё звания нет, но на оборону она работает, как мало кто. Могла и сейчас звание получить, озаботься вопросом аттестации.
А так, как и все остальные, погоны и меч она получит при выпуске. Впрочем, по факту Хейс уже заработала на звание, с такой-то наградой.
– И не говори, – вздыхает Хейс, – за эту войну условно известных мне людей ушло как бы не больше, чем знакомых родителей.
Софи почувствовала лёгкий укол совести. В великих битвах последнего столетия Еггты никак себя не проявили. Только изощрёнными интригами отметились. И то во внутренних делах. Хотя, в итоге чуть внутренняя война не разразилась на радость южанам. Впрочем, в тех событиях не только Еггты отметились. Ладно, хоть обошлось без большой крови.
– И ведь ничего ещё кончаться не собирается.
– И не говори, – теперь уже Хейс повторяется, – Каждый новый пожар разожжённый людьми, всегда сильнее предыдущего. Подозреваю, потомки, если они у нас будут, назовут наш век «Золотым» как мы зовём таковым эпоху Еггтов, хотя они сами звали свой век «железным». Великий врач, спасавший сотни и тысячи жизней вошла в историю, как артиллерийский генерал.
– Что поделать, – вздыхает Софи, – была Золоторогая этим генералом «Старый дракон» и сейчас формально на вооружении. Проверено – он на самом деле боеспособен.
– Те, кто прошли полмира, – усмехается Хейс, – не опускались до лжи по мелочам. Их пушки – стреляли, стрелы – жгли, чтобы не подразумевалось под физическим описание процесса.
– Никто по сегодняшний день не знает, чем Чёрная Змея плавила камни.
– Насколько я знаю, дальность огня современных орудий давно уже превзошла дальность выстрела «бешеных стрел»...
– То артиллерия... Но страшного даже по нынешним временам ручного оружия у нас нет по–прежнему. Иногда мне кажется, Мать и Дочь не только земли с ресурсами с расчётом на будущее захватывали. По отношению к людям, это тоже применялось. Притом, с расчётом на крайне отдалённое будущее. Неспроста же она заприметила твоих предков...
Хейс весело смеётся.
– Даже Чёрная Змея не могла видеть так далеко вперёд, чтобы прогнозировать моё и твоё рождение. Ты слишком перехваливаешь великого предка. Не могла она видеть так далеко вдаль.
– Как знать, как знать... Мы по-прежнему не знаем многого из известного им.
– Или приписали им многое из того, что они не делали. Термины со временем часто меняют значение. Слова древних хроник значат не тоже, что эти слова у нас.
– Сколько раз уже говорила, какая ты временами, зануда, моя любимая!
– Что поделать! У нас профессиональное развлечение – попытки в свободное время изготовить аналог «стрелы» ручной или станковой. Притом, те кто развлекаются попыткой изготовления ручной зачастую не понимают, когда речь заходит о станковый. Притом, что везде пишут, они действовали по аналогичному принципу. Хорошо, хоть в современное оружие у них выходит у них выходит куда лучше, нежели в древнее. Это притом, что есть и лафеты станковых «стрел», и футляр от ручной «стрелы» Дины II. Их чуть ли не под самыми мощными микроскопами исследовали но так ничего и не поняли. Из конструкции лафета ясно – «стрела» была куда легче орудия близких размеров. Ни один ствол лафет бы не выдержал. Ручная «стрела» была близких габаритов с многозарядными ружьями той эпохи. Но опять же, была легче, хотя и сопоставимых габаритов и судя по всем свидетельствам, это было однозначно одноручное оружие. Ибо и гигант Мать, и невысокая дочь одной рукой выхватывали «стрелу» из кобуры и сразу же открывали огонь, свидетельств множество. Причём, ни разу не фиксировалось, что у ручной были какие-то аналоги осечек. У станковых – случались, но опять же при Дине II, кто вынуждена была эксплуатировать материнские изобретения гораздо дольше всех возможных сроков. Зачем Чёрная Змея не оставила потомкам секрета этого оружия – лично мне совершенно непонятно. Хотя Дочь своим отношением к медицинским технологиям Мать, безусловно, превзошла. Уничтоженное ей гораздо ценнее. И понесённые потери гораздо невысполнимее. Камни плавить мы как-то уже умеем. Такие температуры нами уже достигнуты. А вот как Золоторогая умудрялась восстанавливать необратимо повреждённые органы – мы даже сейчас и близко не стоим. Даже те работы, что она разрешила скопировать перевернули медицину, хотя сохранилась меньшая часть, из известного Дине II. Люди ей именно уничтоженных медицинских знаний не могут простить. Ибо своё время она опережала на столетия, если не тысячелетия.
– Ты веришь в эти легенды?
– Не забывай, я нахожусь в месте, где хранится большая часть сохранившегося. Своим глазам я привыкла доверять. Да и не будем забывать – гипотеза Золоторогой о явлении радиоактивности блестяще подтвердилась. Про её же «периодическую систему элементов» я и вовсе молчу, хотя там автор, возможно, Чёрная Змея.
Поделиться175726-10-2021 01:03:31
- Офицер
- Откуда: Беларусь г.Миоры
- Зарегистрирован: 15-03-2014
- Приглашений: 0
- Сообщений: 3075
- Уважение: +1870
- Позитив: +17118
- Пол: Мужской
- Возраст: 45 [1978-06-16]
- Провел на форуме:
3 месяца 14 дней - Последний визит:
Сегодня 05:38:26
– Не надо разговаривать, как она, – дуется Софи, – она во всякое опасное умеет прекрасно, но против тех, кто свои в глобальном смысле никогда не преминет
хотелось бы уточнить на счёт шикарных опичаток в последнем слове...
м. б. всё же... применит 😵
Поделиться175826-10-2021 01:09:03
Конечно, применит.
Поделиться175926-10-2021 01:33:48
- Офицер
- Откуда: Беларусь г.Миоры
- Зарегистрирован: 15-03-2014
- Приглашений: 0
- Сообщений: 3075
- Уважение: +1870
- Позитив: +17118
- Пол: Мужской
- Возраст: 45 [1978-06-16]
- Провел на форуме:
3 месяца 14 дней - Последний визит:
Сегодня 05:38:26
Угу, а какие шикарные варианты исправления при прочтении, на автомате подсунуло подсознание и почему... Эр ему что ли понравилась?
Не было этого. Я не пошлый.
Поделиться176026-10-2021 02:00:07
Эр ему что ли понравилась?
Сами и ответили 