Глава 4, в которой люди играют в шахматы, а жизнь и смерть - в кости.

Первое знакомство с Офелией и её экипажем оказалось проще, чем Эрика представляла. В конце концов, люди и за океаном люди. А люди военные в разных странах похожи друг на друга ещё больше. Как девушка успела понять для себя, флот Союза был достаточно консервативен в определённой мере. Офицеры в нём имели отличительный налёт благородства, матросы были попроще, но не выглядели тупыми дуболомами, которых собрали в одном месте и приказали охранять тундру от барабашек. Однако, иерархическое разделение сохранялось во всём. Офицеры имели свою столовую, кают-компанию, для некоторых из них были предусмотрены отдельные каюты.
Пока что все увиденные Эрикой флотские воплощали в себе холодную, точную машину, которая постоянно находилась в работе, не зная понятия отдыха. Офицеры, от человека на пропускном пункте, лязгающего печатями допуска, до коммодора Максимиллиан, сверлящей взглядом посетителей и выражающей ледяную твёрдость власти военного человека, были поглощены исполнением каких-то обязанностей. На их фоне Вебер и Стрелки казались просто сборищем авантюристов, которые развлекаются, ища себе на голову приключения за деньги. А Сестринство, в лице сестры Жустины и канониссы Женевьевы, производило впечатление философов, которые что-то забыли на войне. Они не внушали никакого страха.
На корабле все были заняты каким-либо делом. Даже те, кто был свободен от вахты в непосредственную минуту, находили, чем себя занять. На второй день путешествия, Эрика решила зайти в офицерскую кают-компанию, где ей, как энсину, было разрешено проводить свободное время.
Тут было не так аскетично, как в трюме. Комната была достаточно просторной и живописной, благодаря отделке из тёмного дерева и латунным украшениям. Столы тут, как и везде, были прикручены к полу, но вдобавок тут были удобные кресла с кожаной обивкой, в которых расслаблялись старшие офицеры, свободные от вахты. Кто-то беседовал, кто-то листал книгу, несколько человек играли в шахматы на разных досках. Судя по всему, смена недавно закончилась, и люди ещё не успели расслабиться и почувствовать вкус отдыха.
Эрика с интересом оценивала офицеров Офелии за досугом, пока те не обращали на неё никакого внимания. Однако, чувство, что кто-то толкает её в спину, напомнило, что она стоит на пороге кают-компании уже довольно долго.
- Извините, - девушка поспешила обернуться и отойти в сторону.
- Это Вы извините, миледи, - перед ней был тоже офицер. Довольно молодой и милый, какими могут быть юные лейтенанты, едва произведённые в чин. Короткие русые волосы, открытое лицо с острыми чертами. Во взгляде тёмных глаз крылась какая-то бархатная мягкость и, одновременно с ней, удовольствие. Узкие губы выражают полу-улыбку, как бы невзначай. Лейтенант с удовольствием рассматривает Эрику и не спешит идти по своим делам. – Приятно, что нас сопровождает такая милая госпожа, как Вы.
- Спасибо, я просто пассажир, ничего особенного.
- Как Вам будет угодно, миледи пассажир. Моё имя Алекс Эрисия.
- Эрика Кайндхарт, рада познакомиться, - Кайнди сделала книксен, припоминая домашние уроки этикета.
- Вам должно быть непривычно здесь, - юноша оказывается не только красивым, но и участливым, пользуясь растерянным видом Эрики.
- Нет, что Вы. Я просто ни разу не была на воздушном корабле.
- Это не беда, очень скоро происходящее тут Вам наскучит, и Вы будете мечтать вернуться на твёрдую землю, - Алекс жестом пригласил её пройти дальше, в кают-компанию, чтобы не стоять на пороге. А их диалог уже стал привлекать некоторое внимание. В руках у лейтенанта была скрипка. Судя по всему, он собирался музицировать для всех собравшихся. Ещё одним инструментом, который стоял в помещении, было пианино, приютившееся у стены между двух иллюминаторов.
- С Вашего позволения, миледи, не желаете послушать что-нибудь, что поможет разнообразить время в полёте?
- Быстрый же этот прохвост… - послышался ехидный голос какого-то офицера. Собравшиеся тут не оставили без внимания то, как Эрисия обходился с Эрикой. Однако эти балагуры зря острили. Хотя лейтенант был обаятелен и мил, Кайндхарт не очаровывалась его тоном или бархатным взглядом. Решив, что стоит продемонстрировать местным острословам, что она и сама чего-то стоит, Кайнди улыбнулась Алексу.
- С удовольствием. У меня давно не было хорошего аккомпаниатора, - она прошла к пианино и открыла крышку, садясь за инструмент. Алекс слегка опешил. Эрика повернулась к нему. – Что знаете из классики Старого Света? Этюды?
- Эм, - юноша потерялся. – Прюмиле, Девигцев…Ну, ещё Кисаноссе немного.
- Девигцев, этюд для фортепиано и скрипки № 7 «Горячка», - выбрала Эрика.
- Хорошо, - офицер понял, что это был не вопрос. Публика собралась вокруг них, глядя на музыкантов со смесью волнения и тревоги. Похоже, что музыку Старого Света тут слушали крайне редко, и это произведение было им не знакомо. Алекс встал справа от Эрики, которая чуть прикрыла глаза и глубоко вдохнула, настраиваясь на игру.
Она положила руки на клавиши и зазвучала тяжёлая и тревожная мелодия. Тут же в неё вступила скрипка, как бы усиливая гнетущее ощущение. Вся мелодия была наполнена какой-то трагичностью и тяжестью, какие испытывает человек, переживающий болезненный жар. Фортепиано звучало то быстро, то медленно, то ритмично, то сбившись с ритма. Оно то выстукивало пульс больного человека, то оставалось на самом краю, пока скрипка тяжко и удушливо тянула свою партию. Эрика играла твёрдо и самозабвенно, ведя главную партию, словно манипулируя скрипачом. В её движениях читалась холодность и какое-то давление, а Алекс со скрипкой в этот момент выглядел так, словно кто-то выжимал из него все силы. Но фортепиано продолжало наступать, а публика смотрела на этот дуэт с вниманием и тревогой. Эрика давила и давила на клавиши, мелодия текла и сковывала всех, кто к ней прислушивался.
Наконец, Эрика вывела последние ноты, и в кают-компании всё смолкло. На лице девушки царило отстранённое выражение безразличия, с которым она повернулась к лейтенанту со скрипкой.
- Хороший аккомпанемент, - сухо подвела итог она. – Не каждый может сыграть «Горячку» по памяти и не сбиться. Девигцев написал этот этюд, когда его дочь была больна чахоткой. Поэтому он такой…нервозный. Вам так не кажется, лейтенант?
- Это очень…сильное произведение… - хрипло вымолвил тот.
- Нда, - Кайнди повернулась к залу, обнаруживая, что только она тут ведёт непринуждённую беседу о музыке, в то время, как остальные не могут понять, что им делать – аплодировать или всё же не стоит. – Но мы заболтались, дорогой аккомпаниатор, а зал начинает скучать. Давайте сыграем что-нибудь лёгенькое, из Кисаноссе. К примеру, этюд № 32 «Мечты в облаках».
- Да, неплохой этюд, - Алекс пришёл в себя и взял скрипку на изготовку.
Эрика улыбнулась своим мыслям о том, как поставила на место этого ухажёра и офицеров, а затем положила руки на клавиши и снова принялась играть.
Эта композиция была лёгкой и солнечной, как летний день, когда по небу бегут кучеряшки облаков, а солнце светит ясно и беззаботно на небольшой берёзовый лесок. Фортепиано играло здесь меньшую роль, создавая мелодичные переливы ручейка или реки, что плещется рядом, а скрипка мягко парила над людьми, пытаясь достать до неба, в котором медленно и счастливо плывут, плывут, как парусники в далёком море, облака. Она навевала мысли о чём-то добром и родном, простом и желанном, как летний день, свобода, мир, тишина. Даже река бы не нарушила этой тишины. Эрика спиной чувствовала, как офицеры за её спиной расслабляются, кто-то из них вздыхает и кашляет, кто-то откидывается в кресле, которое скрипит кожей, кто-то подходит к окну и смотрит в небесную гладь, по которой тоже бегут облака. И всем становится хорошо на душе. Люди улыбаются своим мыслям, воспоминаниям о доме или детстве, мирному времени, которое было в их жизни. А облака всё плыли, а между ними лёгким ветерком проплывали мечты.
В этой композиции финальная нота оставалась за скрипкой, которая обрывалась на мгновение, а потом улетала дальше, словно человек отпустил всё земное, а его мысли отправились лететь по миру. Когда инструменты замолчали, в помещении раздались аплодисменты и возгласы одобрения. Слушатели были впечатлены игрой, и теперь просили исполнить что-то ещё. Эрика была не против порадовать их ещё парой этюдов, которые они могли исполнить вместе с Алексом, поэтому уже скоро зазвучала новая мелодия.
***
- Вебер, - Эрика обратилась к альбиносу. Они сидели в кают-компании для офицеров и играли в шахматы. Партия шла очень медленно, без особой спешки. Пешечные цепи Эрики сковывали попытки Веба прорвать оборону, но и сами очень медленно продвигались вперёд. - Мне вдруг стало интересно, почему от меня так легко отказались в разведке. Ведь, как-никак, а я была не самым плохим агентом среди имперской знати. В Дрёмме наша сеть должна была собирать информацию о постройке новейших эсминцев для Флота Открытого Неба, которой руководили крупные промышленники. То задание, на котором мы встретились, заключалось в том, чтобы устранить одного из них и подбросить улики о вине другого. Империя бы начала продолжительное расследование, снимая высоких людей с постов, а в это время активисты на заводах и среди преступного мира должны были организовать забастовки и беспорядки.
- Так это люди короля хотели убрать Бада с металлургического завода? - припомнил мужчина.
- Да, это бы спровоцировало людей на заводе.
- Двадцать тысяч за голову одного из самых сильных лидеров? Хорошо, что я не настолько продешевил, - улыбнулся он. - А твои бывшие боссы не очень понимают, сколько стоят услуги наёмников.
- Это дело должно было достаться мелким сошкам или тем, кто лично не любил стальноголовых…
- Идейность, - с отвращением протянул Веб. - В нашей работе она только мешает. Создаёт ненужные сомнения и суету.
- Возможно, ты прав, - с некоторой досадой согласилась Кайнди. - Но без веры в правое дело в разведку не идут.
- Согласись, работать за деньги намного приятнее? - Вебер убрал с доски съеденную фигуру.
- А нас могут перекупить?
- Нет, этот принцип нерушим. Выполняем задание, получаем деньги, берёмся за новое. Новый наниматель может быть любым, но не раньше, чем мы закончим с предыдущим.
- А если это будет вопрос жизни и смерти?
- Хм, - Веб задумался, рассматривая доску, на которой для его слона сложилось опасное положение. - Лично я бы не стал менять нанимателя. Деньги надо отрабатывать до конца.
- Ты ценишь деньги выше жизни? - пешка Эрики съела слона.
- Нет, это вопрос профессиональной этики. Один наниматель - одна работа, - Бернелли сделал ход конём, поставив под удар ладью белых. - Мы, Стрелки, можем свободно выбирать для себя работу. Мы даже можем выступать за враждующие стороны и столкнуться на одном поле боя, как враги, но мы прекрасно понимаем, что это - просто работа. Не подвиг во имя Короля или Отца, не вопрос убеждений, а просто работа, за которую нам платят. Если мы будем предавать своих нанимателей, то грош нам цена.
- Разве в Союзе так много заинтересованных в том, чтобы были те, кто выполняют грязную работу?
- Хватает. К примеру, Синод. Им нельзя вмешиваться в гражданские или корпоративные конфликты своими орденами, поэтому найм сторонних исполнителей для них - обычное дело.
- Кстати, об этом, я сейчас читаю Книгу Добродетелей…
- Хм...И как тебе?
- Там есть довольно интересные мысли.
- Советую быть осторожнее с этим. Как там было сказано? “Нет добродетельных людей, есть людские Добродетели...”?
- Да, именно так.
- Сестринства и Братства охраняют не людей, а свои постулаты.
- Да, я понимаю. Я уже слышала о восстаниях в разных колониях.
- Интересно мне знать, сколькие из них были спровоцированы Синодом ради их “Высших целей”?
- Этим вряд ли занимаются наёмники, тут важна идейность.
- Да, чёрт возьми…
Медленное путешествие на Офелии продолжалось уже 6 дней. За это время они не встретили ни одного патрульного корабля Империи или королевский рейдер. Особых дел за это время тоже не нашлось, поэтому Стрелки большую часть времени находились без дела, разбавляя рутинное путешествие имеющимися на борту настольными играми, книгами и разговорами. И сейчас, раз уж разговор зашёл об идейности, Эрика решила поделиться теми подозрениями, что были у неё в мыслях с недавних пор.
- Так вот, к чему это я, - она внимательно присматривалась к расположению фигур. - Почему мною пожертвовали? Почему они не попытались меня вывезти или увести в подполье?
- Ну и, какие у тебя мысли на этот счёт?
- Я думаю, что это было частью чьей-то большой игры в столице. В королевстве, как я знаю, тоже не всё так спокойно, как кажется. Низы устали от войны, а верхи никогда не могли договориться между собой. Король Генрих IX уже не молод, хотя и полон сил и решимости вести войну дальше…
- А преемник?
- Официальный наследник престола, принц Чарльз, энергичен, но вся его энергия направлена на мобилизацию страны для “победоносного наступления на Орлею”. Он был на фронте полгода в самом начале, когда всё казалось довольно оптимистичным. И этот оптимизм сохраняется в нём до сих пор. Кроме него, на престол претендуют ещё четверо кандидатов из разных ветвей королевской фамилии. И, честно говоря, я даже не представляю, как распределились симпатии дворянства в их отношении.
- А этот...как его? Который тебя сюда прислал?
- Гораций? Когда я видела его в последний раз, он говорил о великой цели, которую я не должна забывать, будучи в империи.
- Сдаётся мне, это та ещё гадюка, - процедил сквозь зубы Вебер.
- Он именно такой, каким ты его представляешь, - кивнула Эрика. Её память живо нарисовала перед ней Горация Угрильского. Человека низкого роста и плотной комплекции, который смотрел на мир через узкие очки и слегка прищуривался. Возможно в жизни он и был немного слеповат, но вот в политике и подковёрной игре он видел дальше многих. С Эрикой он любил говорить императивами. Его речь отличалась красочностью и сочностью этих красок, когда он говорил с ней. И той Эрике, которая была перед ним в кабинете, эти краски нравились, они рисовали понятную картину мира, в которой всё было предельно контрастно. Выступая один раз в развед-школе, он сказал такую проникновенную речь, что у будущих шпионов глаза светились от воодушевления. Этот человек больших слов и возможностей не упускал случая, чтобы не приправить свои слова красноречивым жестом или позой. Что было на самом деле за этими позами и словами - оставалось загадкой. Какую игру на самом деле вёл этот человек, на что претендовал и чего хотел на самом деле - неизвестно. Когда-то он сказал Эрике, что король никогда не оставит её в беде, но эти слова разбились, когда господин Финни объявил, что Эрика может идти на все четыре стороны.
- Мне вот интересно, кто на самом деле рулит делами в королевстве? - задал провокационный вопрос Веб. - Ну не король же. Не верю я в такое. Чтобы одна большая шишка решала дела целого государства! Мы же не в прошлом веке. Когда в Старом Свете было много мелких монархий, в это ещё верилось, но после Великого Передела здесь осталось всего 2 государства, каждое размером чуть ли не с континет!
- Полагаю, всем управляют дворяне. Кучка нажившихся на народе людей, которые продвигают своих родственников и тех, кто им угоден, как можно ближе к трону.
- Это понятно, но вот, например ты. Если бы ты осталась в Сфорца, где бы ты была сейчас?
- В поместье, наверное, вела бы хозяйство и всё такое. Может быть вышла замуж по расчёту за какого-нибудь отставного военного.
- То есть род Кайндхарт не играл большой роли в политике?
- Не особо. По крайней мере не моя ветвь. Вот дедушка, да, он дружил с Горацием и, скорее всего, участвовал в политике. Хотя не знаю. Это всё уже так несущественно и неважно, что даже думать не хочется.
- Ха! Думаю, с нами тебе намного веселее!
- Не спорю, в этом есть своё удовольствие, - Эрика впервые за этот разговор улыбнулась. Шахматная партия шла своим чередом и на доске становилось всё меньше фигур. Игра была скорее поводом для разговора, чем для достижения какой-то победы.
Сирена тревоги разорвала размеренное спокойствие полёта так неожиданно, что Вебер и Эрика вскочили со своих мест, уронив доску и фигуры со стола.
- Внимание всем, обнаружен вражеский воздушный корабль! Всему экипажу занять посты, согласно боевому расписанию! Команде специальных операций и десантной роте быть готовыми к абордажу!
- Кого это чёрт принёс?! - Вебер ругался на ходу, идя с Эрикой в корабельный арсенал. Вокруг них суетились люди, выкрикивались приказы, в попытках перекричать гул сирены.
В арсенале пара встретилась с Доком и Игги, которые были в боевой готовности. Зигфрид облачённый в “Анафему”, проверял свою клешню и полотно шлифмашины.
- Доброго дня, госпожа Кайндхарт. Как думаете, нам дадут повеселиться в этом бою? - кажется, “Док” был только рад этой встрече с неприятелем, от чего демонстрировал непривычную для него энергичность.
- Надеюсь, что без этого обойдётся. Ждём команд от коммодора, - ответил вместо девушки Веб.
- Всё равно просто так лететь скучно, - пробубнил Рокассио. - Ещё пара дней, и у меня на башке плесень бы выросла.
- А ты мойся чаще! - подколол его Доктор.
- Заткнись, придурок!
- Ещё раз повторяю, - Веб надавил голосом. - Сохраняем спокойствие и ждём приказов.
Быстрым шагом они прошли на лифтовую площадку, где их ждали геликоптеры. Машины были готовы подняться на верхнюю палубу в любой момент. Тут же ждали и сёстры.
Когда Эрика изучала историю цивилизации старого света, она проходила и тот этап Средневековья, когда многие религии имели воинские ордена. Обычно на картинках в учебнике они изображались, как рыцари, закованные в железо, громоздкие и неповоротливые. Но вот как выглядят современные воины “Бога”, она никогда не задумывалась. А выглядели они схоже. В качестве лат, сёстры носили доспехи манипуляции, похожие на “Анафему”, но более эстетичные и явно заточенные под ведение активного боя. На чёрной стали были выгравированы семиконечные Звёзды Добродетелей, покрытие, правда, было матовым и не отсвечивало в свете прожекторов на лифтовой площадке. На головах они несли шлемы без забрал. Оружие воительниц представляло из себя дробовики, а также короткие, но увесистые палаши, которыми было удобно орудовать в узких помещениях, у двоих были огнемёты. Сёстры не выражали никакого волнения, стоя в две шеренги перед геликоптерами и молясь.
- Вы, четверо, делитесь на две команды. Двое пойдут одной группой, двое с другой! - приказал один из боевых офицеров, что находился тут же.
- Окей-окей, - отмахнулся Вебер и осмотрел своих людей. - Короче, Игги и я идём вместе, Док, ты и Эрика вдвоём.
- Значит так, - боевой офицер снова обратил на себя внимание. - Сёстры будут заниматься зачисткой, а ваша задача - любая ценная информация, какую сможем достать. Ищите документы, кодовые книги, шифровальные машинки, бортовые журналы и прочее. Всё ясно?
- Так точно! - хором отозвались Стрелки.
- Чудно! Ждите приказа коммодора!
Лифтовая палуба находилась на носу Офелии, под верхней палубой. Здесь через небольшие иллюминаторы было видно, что происходит снаружи. Эрика подошла к одному из них и посмотрела в небо.
Вражеский корабль был где-то далеко впереди, но шлейф от дыма его труб был виден на фоне светлого вечернего неба. Если бы облачность была чуть выше, они бы могли спокойно разминуться, но облака сейчас были почти у самой земли, а на этой высоте всё прекрасно просматривалось. Корабль противника делал медленный разворот в воздухе, чтобы пойти на сближение с Офелией, и пока не открывал огонь.
И тут сверху раздался орудийный грохот, крейсер тряхнуло, а небо расчертили линии снарядов. С небольшим замедлением рядом с кораблём противника разлетелись 4 разрыва. Эрика впервые видела воздушный бой, поэтому ею владело неосторожное любопытство, и она наблюдала за этой картиной.
Между тем, противник тоже дал залп из носовых орудий, который, судя по всему, пришёлся на корму крейсера. Благословенная Леди не осталась в долгу, и новый залп на этот раз достиг своей цели, ударив по обшивке. Корабли быстро сближались, и теперь было видно, что перед ними имперский эсминец, видимо, проводивший патрулирование в данном районе. Офелия несла на себе обозначения Королевского Флота для маскировки, и, похоже, в этот раз трюк удался.
Однако, эсминец уже ощутил неравенство сил в этом бою, поэтому спешно отворачивал с прежнего курса, начав набирать высоту. Он был маневреннее и быстрее, новые выстрелы Офелии были не столь точными, поэтому воздушный бой рисковал превратиться в погоню с результатом не в пользу ФСК.
- Отправить абордажные команды на захват! - прогремел по громкой связи голос Генриетты.
- Так точно! - откликнулся лейтенант на палубе. Сёстры и Стрелки заняли места в геликоптерах, и приготовились к старту.
Как только геликоптер оторвался от палубы, Эрико ощутила сильную тряску. Полёты на корабле и на этой скорлупке с винтами были двумя большими разницами. И, если ей дадут выбирать, то она предпочтёт корабль, а не это хрупкое и гудящее нечто. Чтобы справится с тряской и волнением, Эрика стала читать литанию, перебирая чётки на запястье. Многие сёстры вокруг неё делали то же самое. В этот бой она не стала брать свою винтовку, ограничившись дробовиком и автоматическим пистолетом.
- 20 секунд до цели, приготовиться! - объявил пилот, и внутри у Эрики всё сжалось. Вот сейчас начнётся настоящая работа. Не показательные стрельбы в тире, а незрелищная, но кровавая мясорубка. Высадившись на верхнюю палубу в корме корабля, они направились к люкам, ведущим в чрево эсминца.
В отличие от Офелии, тут надстройка располагалась в корме, возвышаясь над корпусом на несколько десятков метров. Сюда вели несколько люков, один из которых, ведущий в эту самую надстройку, которую они вскрыли при помощи взрывчатки.
И буквально сразу их встретил огонь команды эсминца, которая не собиралась сдаваться в плен. И даже вид сестёр, закованных в латы и уничтожающих всё на своём пути, не пошатнул их уверенность. Эрика знала, что во Флоте Открытого Неба слабовольных не жалуют, поэтому сопротивление, на которое они наткнулись, было ожидаемым.
К её удивлению, самым активным, кто рвался в бой, были не сёстры, а Зигфрид. У него не было огнестрельного оружия, но противопульная броня, в которую он был одет, позволяла ему подойти в упор и начать кромсать матросов налево и направо. И это всё больше стало походить именно на ту бойню, которую рисовало сознание Эрики перед абордажем.
Но это было уже не так важно. “Мораль - это хорошее слово, которое есть где-то там. Здесь же ей не место, так что прочь эти мысли, помолиться и в бой!”
Прорываясь через тесные коридоры корабля, Эрика и Зиг в компании двух сестёр шли на капитанский мостик, что был в середине надстройки. По пути они успели зачистить радио-рубку, и вынести оттуда кодовые книги и журнал сообщений. Просмотрев последние отправленные сообщения, Эрика прочитала, что о встрече с Офелией экипаж успел доложить, но маскировка под корабль Королевского флота сделала своё дело, и теперь имперцы будут гоняться за несуществующим чудовищем. Забрав всё, что могло представлять ценность для Союза, они направились дальше.
Вебер и Игги высадились в носовой части со своим отделением сестёр, и быстро перешли к зачистке непосредственно трюма. Это была не первая операция Вебера на корабле, так что он чувствовал себя уверенно. Но об осторожности не забывал, предпочитая давать место для героизма последовательницам Отца. Пару раз они попадали под сильный огонь в длинных галереях эсминца, но тяжёлое вооружение и огнемёт прокладывали дорогу уверенно и без лишней возни. В какой-то момент Вебер даже стал испытывать лёгкое боевое возбуждение. Вот это было в его понимании тем, на что стоило тратить жизнь. Не на бумажную работу в каком-нибудь бюро, а вот на это. На то, чтобы играючи рисковать своей и чужими жизнями, поймав на миг кураж и жажду крови. В голове его крутился какой-то простенький мотив, под который он пытался подстроиться, когда отстреливался от матросов, прячась за прочными переборками. Игги не мог не заметить волнения Бернелли, но ничего по этому поводу говорить не стал. Он и сам не без удовольствия занимался этой работой.
Захват корабля занял около получаса. За это время большая часть команды была убита или взята в плен. Коммодор, получив сообщение о выполненной миссии приказала оставить эсминец и возвращаться на Офелию. Эрика не видела, но слышала, как главный калибр Леди расправляется с покинутым кораблём, оставленным на произвол судьбы. Видимо, Генриетта не хотела оставлять своих людей без участия, и приказала расстрелять имперскую скорлупку, с чем те успешно справились уже после возвращения абордажной команды.
- Ну, как ты? - поинтересовался Вебер у Эрики, когда они вернулись в трюм.
- Нормально. Думала, что будет хуже, - с лёгким волнением ответила та. - Не пойму только, зачем она отправила нас вместе с сёстрами…
- Думаю, просто проверяла, - махнул рукой Веб. - У флотских в этом отношении какой-то пунктик. Но это было даже хорошо, а то мы и впрямь стали покрываться пылью в этих стенах.
- Н-да уж…
- Думаю, мы хорошо справились.
Сумки с собранными документами у них взяли матросы, чтобы предоставить капитану, а им самим было приказано сдать оружие обратно в арсенал и отдыхать, до тех пор, пока коммодор Максимилиан не сочтёт нужным вызвать их к себе или дать новое задание.
Эрика и Веб с большим удовольствием подчинились этим указаниям. День подходил к концу, солнце опустилось за горизонт, и в темноте ночи Офелия пересекла линию фронта и оказалась на территории Королевства.
***
“Всякой вещи есть своё имя. И зная его, ты подчинишь себе вещь...” Эрика задумалась над прочитанной фразой. Она уже заметила, что жители Союза говорят о многом очень прямолинейно. К примеру войну и то, что с ней связано. “Как бы назвали Вольных стрелков в Сфорца? Официальную организацию, которая специализируется на решении грязных вопросов?” На ум ничего такого не приходило. Ни в империи, ни в королевстве подобных организаций просто не могло быть. Вернее, они-то, может быть, и есть, но произносить их названия вслух вряд ли кто-то захочет. У правительства на этот случай были шпионские сети, у криминалитета - банды. А у простых людей частные детективы, но только в рамках закона. В Союзе же этот вопрос решался куда проще. Наёмники были наёмниками хоть на светском рауте, хоть в церкви, хоть в придорожном кабаке.
Точно также дело обстояло и с церковными орденами. Эрика уже успела узнать от сестры Жустины о том, что есть боевые и небоевые ордена Отца Основателя. Кто-то из них занимался благотворительностью, кто-то трудился на благо науки, были среди них врачи и проповедники, воспитатели детей и фермеры. И, пожалуй, только военные ордена стояли особняком от прочих. Не вмешиваясь в гражданские дела, они занимались поддержкой церкви и населения при помощи огня и стали. Их было не так много, как могло бы показаться. По 3 ордена на Сестринства, и по 3 на Братства. Они не вмешивались в политические игры или бизнес, которые зачастую подразумевали под собой друг друга в Союзе. Они не приходили за инакомыслящими в ночи и не тащили их в казематы. Они приходили только тогда, когда стране грозила религиозная война, которую разжигал какой-нибудь “просветлённый”, смутивший народные массы обещаниями лучшей жизни, идущими вразрез с учением о добродетелях.
“Нет добродетельных людей, есть людские добродетели” - так гласил один из постулатов учения. Каждый при жизни в чём-то виновен, просто одни больше, а другие меньше. Однако, был и другой постулат, который был главным девизом одного из врачебных орденов - “Жизнь нельзя заслужить, лишь оправдать”. Вопрос жизни и смерти вообще занимал отдельное место в этой системе. Первое должно было восприниматься, как дар свыше, который даётся каждому, и все в этом равны. Но вот в вопросе смерти люди были различны. Согласно Книге Добродетелей, человек получал такую смерть, какую заслужил своими поступками при жизни. Как пояснила Жустина, смерть была итогом всей жизни человека, всех его выборов, решений, суждений и прочих вещей. Смерть была одновременно и окончанием жизни, и её последствием. На вопрос Эрики о том, что ждёт человека после смерти, сестра лишь пожала плечами.
- Не знаю, - честно сказала она. - Наверное, каждый получит то, во что верит. Это было бы логичнее всего.
Как и думала Эрика, в учении Отца не было как такового дуализма мира. Семь Добродетелей - Свобода, Осознанность, Щедрость, Отвага, Справедливость, Трудолюбие и Счастье, - не имели в этой системе прямых антагонистов. Главная добродетель, Свобода, подразумевала свободу выбора, которая есть у каждого, даже у раба. Все остальные скорее подводили человека к наиполнейшему пониманию свободы, как таковой. Осознанность заключалась в понимании своего выбора и его последствий. К Щедрости относили не столько привычное Эрике понятие о хлебосольстве, сколько возможность подарить человеку свободу. Отвага была нужна, чтобы принимать последствия. Справедливость означала, что по сути каждый свободен настолько же, насколько и остальные, если он сам себя не ограничивает. Трудолюбие было тем самым двигателем, которое приближал человека к реализации его потенциала. Счастье же замыкало этот круг. Свободный человек - Счастливый человек. Это работало и в обратную сторону. Звезда с семью лучами была символом веры в Добродетели и Отца. Она могла иметь несколько похожих дизайнов, но самым распространённым был вид из тонких лучей, расходящихся из общего центра. Такая сейчас была на чётках, что подарила Эрике канонисса Женевьева.
Сравнивая веру в Бога в Сфорца, с её постулатами и обещаниями славной жизни в Раю, которая обязательно настанет, если вести себя хорошо, с учением Отца, Кайнди всё больше понимала, что в Добродетелях намного больше смысла, чем в беспрестанных молитвах некой сущности на “Небесах”. Ей казалось намного более логичным прикладывать усилия и получать результат, чем не делать ничего и верить, что Бог как-нибудь всё устроит. Нет, конечно, до такого примитивизма Церковь Единого Бога не скатывалась, напоминая, что за труды воздастся, но при этом труды надо было непременно подкреплять трехразовой ежедневной молитвой или хотя бы посещением храма в определённые дни. Из чего же складывалась формула получения билета в Рай, никто доподлинно не знал. Хотя, может быть, Эрика просто мало общалась с богословами своей Родины, из-за чего так плохо знала эти подробности.
Вебер смотрел на Учение, как на набор принципов, по которым работает жизнь. Просто и понятно, не особо обременяя себя тонкостями, хотя демонстрируя знание Учения. Говорить о религии он не любил. А вот Зигфрид был не против обсудить то или иное утверждение из Книги, разбирая его на жизненных примерах. Док вообще был хорошим собеседником для Эрики в эти дни, пока они летели над просторами Сфорца.
Погода за это время заметно испортилась, и лететь приходилось по приборам и картам, иногда отправляя геликоптеры на разведку перед собой. Тяжёлые осенние облака затянули небо под Офелией и скрывали её от ненужного внимания королевского флота.
Однако, вскоре коммодор вызвала их к себе, чтобы поставить новую задачу.
- Перейдём сразу к делу, - начала она, когда Стрелки заняли свои места перед ней в кабинете. - Один из наших миссионеров был схвачен и доставлен в тюрьму Хелиган. Эта тюрьма не из самых простых, туда попадают те, кого считают шпионами и вражескими агентами. Пастор Гуткнехт был из братьев Ордена Хрустальной Чаши, причём занимал там не самое последнее место. Орден очень расстроится, если их прелат погибнет от руки каких-то крыс. Но Синод ещё больше расстроится, знания пастора станут достоянием королевской разведки.
- Прошу прощения, а какую миссию выполнял пастор в Сфорца? - прервал объяснения Вебер.
- Он был доверенным лицом одного из крупных дворянских родов, который питает симпатию к Союзу и помогает нашим агентам на территории королевства. Конечно, этот человек понимал весь риск своей работы, но мы не можем оставить его на произвол судьбы. Поэтому вы и отправитесь на это задание…
- Я так понимаю, сестёр с нами не будет… - задумчиво пробубнил Док.
- Именно. Эту операцию надо провести с минимальным шумом и без помпы. Скорее всего, они ещё не выяснили, что пастор - человек Союза, так что у нас есть время и возможность сыграть на вмешательстве империи в эти игры. Поэтому данная операция будет проходить под флагом Империи. Вы будете высажены в отдалении от тюрьмы и прибудете в неё на конвое продовольствия для гарнизона. Ваша задача - быстро и тихо найти пастора, освободить его и вывести с территории. Одновременно с этим вы должны организовать массовый побег заключённых, чтобы спутать карты охране и ищейкам короля.
- Сроки?
- У вас на выполнение 36 часа. Высадка на геликоптере завтра в 6.30 вечера, с наступлением сумерек. В 6.30 утра, через полтора дня, вы должны вернуться на точку эвакуации. Вопросы?
- Какое оснащение у нас будет?
- Королевское вооружение и форма.
- А “Анафема”?
- Да, только в разобранном виде. Она будет замаскирована под груз.
- Кого мы встретим там? - решил уточнить Игги.
- Королевская армия, охранные части.
- Их много?
- Около двух сотен человек в сумме. Однако, комплекс тюрьмы довольно большой, если будет организован массовый побег, то у Вас будет некоторое время, пока они соберутся с силами.
- Какие-то ещё задачи у нас будут? Документы? Заложники? Другие ценные заключённые?
- Нет, ваша цель - спасти пастора и вернуть на Офелию.
Ещё некоторое время они посвятили изучению местности по картам, которые были у Генриетты, а также составлянию плана операции. Предполагалось, что они проникнут в тюрьму этим же вечером под видом снабженцев, затем изучат всё изнутри, насколько смогут, и подготовят себе пути отступления, заложив взрывчатку в нужных местах и устранив основных офицеров, чтобы посеять панику в первые минуты прорыва. После чего оставалось только дождаться нужного момента и начать атаку. В быстром темпе добраться до стоянки техники с пастором и прорваться на свободу, прежде чем все поймут, в чём было дело. Всё выглядело вполне неплохо на первый взгляд, и Стрелки принялись за подготовку.
***
Вечер выдался дождливый, погода внизу разыгралась не на шутку, да ещё и ранние сумерки портили всё впечатление от происходящего. Но Вебру было не привыкать к подобному.
- Это нам даже на руку, не будут особо цепляться к нашим рожам. Кому охота мокнуть, проверяя документы у снабжения…
В общем и целом, оно так и получилось. Проникновение на территорию тюрьмы прошло достаточно гладко. Разве что к лицу Эрики была пара вопросов, но порядок в фальшивых документах, плюс, небольшое вознаграждение в виде банки сгущенного молока, сделали своё дело, и четвёрка попала за ворота неприглядной серой тюрьмы. помогая с разгрузкой персоналу, они оттащили контейнеры с частями “Анафемы” подальше и припрятали их от лишних глаз в куче строительного хлама. Затем четверо разделились и каждый пошёл осматриваться на местности. Вебер обследовал первый этаж и подвал главного здания, на Эрике был двор и наружные постройки, Игги проверял второй этаж тюрьмы, а Док осматривался в казармах.
Вебер взял на себя самую рискованную и неприятную часть миссии. В подвал вход строго по пропускам, которые можно было добыть только в канцелярии, причём без привлечения внимания местного писаря. Здесь он сработал в паре с Доком, который отвлекал парня, пока альбинос выправлял себе разрешение. Док умел отвлекать людей на достаточное время так, чтобы не вызывать особых подозрений. Язык у него был подвешен неплохо, а тюремному канцеляристу было явно скучно от занимаемой им должности.
Выудив себе нужную бумажку, Вебер попал на подвальный уровень. И тут, надо сказать, было отвратительно. Именно тут содержали пастора, которого наёмник быстро нашёл и дал знать о том, что готовится побег. Изучив всё, вебер понял, что он начнёт свою часть операции именно с подвала, чтобы как можно быстрее добраться до цели. Дальнейшее ознакомление с тюрьмой было подробным лишь на столько, насколько этого требовало задание. Веб решил не шататься тут и там без дела, а постоянно ввязывался в небольшие работы, как бы находясь при работе, а значит, не просто глазея по сторонам.
Эрика в это время прогулялась по двору, запомнила места расположения часовых и их график смен, а также успела заложить две бомбы у ворот и под одной из башен охраны. Однако, после этого прогулку быстро пришлось закончить, потому что к ней уже начали присматриваться. Ретировавшись к их грузовику, она затаилась там до прихода остальных.
Следующий день был ещё более пасмурным. Хотя, возможно, так казалось из-за того, что вместо тёмного ночного неба над ними было серое, дневное. Осень давила на настроение, и даже острящий и взволнованный Зигфрид казался каким-то унылым в этой атмосфере. Но время начала операции медленно подходило. Обсудив полученную информацию, они принялись ждать ночи, когда настанет время нанести удар. Время потекло так медленно, как это было возможно.
В час ночи, во время смены часовых, Эрика нажала на кнопку радио-детонатора, и взрывы прокатились по тюремному двору! Уже через пару минут после этого раздались ещё два взрыва, на этот раз уже в здании казарм. И воздух разорвал сигнал тревоги, поднимающий всех на ноги. Эрика заняла позицию на одной из вышек, откуда она отстреливала охрану из винтовки, а Вебер вломился с гранатой в подвальный этаж тюрьмы, пробивая себе дорогу к пастору.
Однако, всё пошло не совсем так, как было рассчитано. Хаос, поднятый взрывами и тревогой, упорядочился намного быстрее, чем хотелось стрелкам. Вебер вытащил их цель из камеры в последний момент, когда в неё начали накачивать удушающий газ. Эрика стретила сильное огневое сопротивление, которое быстро начало давить её огнём на подавление. Очень повезло, что в этот момент у противника за спиной оказался Зигфрид в “Анафеме”, которая в этот раз была оборудована пулемётом и клешнёй. Бойня во дворе рисковала затянуться на долго.
Игги в этот момент пытался вытащить из камер и организовать заключённых, но многие из них уже наглотались удушающего газа и если и могли что-то сделать, то едва шевелили ногами, умирая на ходу. В набитом врагами здании его поддержкой была лишь горстка человек, вовремя защитившими себя при помощи тряпья, пропитанного мочой.
К трём часам ночи сражение за тюрьму стало идти в совершенно неприятную сторону. Врагов оказалось больше, чем планировали Стрелки, а поддержка из заключённых оказалась существенно меньше. Кроме того, пусть тут и стояла охранная часть, но сдаваться она не собиралась. Веб, ведущий пастора через огонь, уже ощущал сильную нехватку огневой поддержки. Ему оставалось преодолеть около пятисот метров двора с перебежками между укрытиями, чтобы добраться до грузовика, Эрика была на башне у ворот и использовала станковый пулемёт для подавления вражеского огня, Игги успел выбраться из здания, но из всего немногочисленного отряда заключённых у него осталась только какая-то женщина, которая неистово держалась за винтовку и шла в ближний бой. У Зигфрида дела складывались тяжелее всех. Его пулемётные ленты закончились, поэтому теперь он на свой старх и риск бросался в рукопашную, орудуя манипулятором-клешнёй, чтобы буквально ломать врагов пополам. Хотя, судя по тому смеху, что слышался из его доспеха, доктору было лучше всех в этой горячке. Но надо было заканчивать праздник жизни.
Вебер, прикрывая пастора собой, продвигался всё ближе к заветному спасению. Эрика, видя это, покрывала огнём тех из врагов, кто представлял для альбиноса наибольшую опасность, Игги успел добраться до башни, где была Эрика и теперь только ждал, когда сможет запрыгнуть в грузовик, который должен подогнать лидер. Положение Зигфрида становилось отчаянным, а королевские солдаты уже поняли, что тяжелый и неповоротливый доспех можно закидать гранатами. Зиг медленно отступал к остаткам здания казарм, чтобы уйти от гранатомётчиков.
И тут, когда Вебер, казалось, уже добрался до машины, припрятанной так, чтобы вовремя свалить подальше из этого пекла, шальной осколок на излёте попал Гуткнехту в голову.
- Твою мать, - хрипло выругался Вебер, видя, как тело брата Гуткнехта падает и бездыханно распластывается на бетоне. - Да уж, если нам не везёт, то нам не везёт очень крупно…
Он поднял тело мужчины и положил в кузов, а затем сел за руль и завёл мотор. Зигфрид, едва двигая ногами залез в грузовик и снял шлем, закрывающий его лицо. Эрика и Игги запрыгнули почти одновременно, не теряя ни минуты. Вместе с ними тут оказалась и та женщина, которая выжила при побеге из тюрьмы.
- Ну, какой итог? - спросил Док, когда грузовик помчался, оставляя позади тюрьму.
- Мы в жопе… - лакончино ответил Веб.
- Да ладно, мы же живы…
- А вот пастор - нет!
- Так, дай я посмотрю, - Зигфрид уже наполовину снял с себя доспех и стал рассматривать тело пастора под светом тусклого фонарика. Осмотрел он его довольно быстро, потому что и так всё было ясно. - Да, блин, мы в жопе…
- А что с ней делать? - поинтересовалась Эрика, указывая на спасённую женщину. На фоне происходящего женщина, выглядела ещё не так плохо. У неё было тощее тело, истерзанное голодом, несущее следы пыток, но сохранившее остатки сил. Её волосы были, словно чёрная сальная пакля. Однако, держалась она спокойно, а её взгляд был чистым и полным решимости.
- Дамочка, нам с Вами, скорее всего не по пути, - проговорил Вебер на орлейском, оборачиваясь.
- Как знать, господин наёмник, - на чистом колонианском ответила спасённая. И только тут до них дошло, что всё это время они говорили на этом языке, а она их, судя по всему, прекрасно понимала.
- С кем имею честь? - уже чуть спокойнее спросил мужчина.
- Сестра Анетта Селенития, Орден Тысячелистника, - представилась она, демонстрируя наколку геральдической розы на шее.
- Кхм… - Зигфрид даже поперхнулся от неожиданности.
- Вольные Стрелки, - за всех ответил Веб. - Мы тут с заданием от ФСК, но, боюсь, мы его провалили.
- Брат Гуткнехт погиб смертью мученика, он уже в Отчем Доме, его уже встречает Отец, - проговорила сестра.
- Не возражаете, если мы предложим Вам отправиться с нами на крейсер Офелия? Сестринство будет радо Вашему возвращению.
- С удовольствием. Буду рада, если смогу быть полезна делу Отца.
На часах было 6.35, когда они прибыли на точку эвакуации. Геликоптер ждал их. Вместе они внесли тело погибшего пастора и доспехи Зигфрида, и винтокрылая машина понесла их обратно в небо.

Глава 5, в которой обошлось без жертв.

- Н-да, Синод будет недоволен потерей пастора Гуткнехта, - сухо констатировала коммодор. - С другой стороны, - она взглянула на сестру Аннету. - Сестринство будет очень радо Вашему возвращению, канонисса-настоятельница. Орден Тысячелистника довольно мал, насколько мне известно, поэтому они будут особенно благодарны нам за это.
Вебер был в каюте капитана Максимиллиан с докладом о проведённой операции в тюрьме. За потерю патора он уже получил свой выговор и соответствующие взыскания, а также обещание внимательно следить за работой Стрелков, начиная с этого момента. Однако, капитан не могла не признать некоторые заслуги, полученные в ходе этого предприятия. Для неё, как для человека далёкого от орденов, погибший пастор и спасённая сестра были в целом одинаковы, но вот Синод имел на этот счёт свою точку зрения. Разумеется, в столице Союза уже были проинформированы о результатах миссии. И, судя по всему, сейчас там разгорелись противоречия между орденами. Коммодор не говорила этого открыто, но намекнула, что не всё так плохо для Веба и его людей, которых может ожидать благодарность большая, чем наказание.
В самом деле Орден Тысячелистника был очень закрытым и обособленным. Далеко не все его деяния выставлялись на показ. Официально это было собрание врачей и учёных, двигающих прогресс в областях медицины, которые другие ордена обходили стороной. Экстремальные операции, применение нейролита, экспериментальные препараты и многое другое, чего не увидишь в обычной больнице или госпитале.
Именно поэтому Сестра Аннета в первую очередь заинтересовалась протезом Эрики. С помощью Зигфрида она провела ряд тестов и проверок данного устройства, заключив, что в Сфорца мог быть только один человек, который способен провести столь сложное имплантирование. И этот человек, как никто другой, был нужен Союзу.
- Ричард Долл, я должна была вывезти его из Столицы и передать в распоряжении капитана Маркуса Феллини, эсминец ФСК “Молния”, - поясняла она на допросе. - Этот учёный может совершить немало полезного для Союза. Он гений, сами можете видеть уровень его мастерства. В Союзе найдётся едва ли 10 человек, кто мог бы повторить такую операцию.
- У нас пока не было никаких приказов относительно этой цели, - заметила коммодор. - Возможно ли, что мы должны будем выполнить это задание?
- Вполне возможно, - кивнула сестра. - Однако, за него будут сражаться.
- Ничего, у нас есть те, кто возьмётся за эту работу, - Вебер постарался не выражать отвращения при этих словах. Одно дело - Дрёмме или тюрьма в глухомани. И совсем другое - Столица, напичканная шпиками, военной полицией и прочими, кто должен был встать у них на пути. Но отказываться уже было поздно.
- До Столицы ещё далеко, возможно командование изменит курс Офелии, - пожал плечами он.
- Так или иначе, сейчас мы летим на запад, штаб приказал нам идти вглубь территории Сфорца, чтобы  иметь возможность совершать операции непосредственно в королевском дворе.
- А что на счёт Флота Его Величества?
- Будем действовать по ситуации, корабельные криптографы уже начали изучать полученные вами данные, Флот Открытого Неба, судя по всему, собирается совершить крупный рейд и дать бой 2-му королевскому флоту. Нам придётся взять курс на юг, чтобы избежать столкновения со всеми сразу.
- Значит, наша цель будет в самой Столице, у всех на виду? - окончательно уточнил Вебер.
- Не совсем. Ричард Долл и его группа сейчас работает в одном из госпиталей, помогая раненым…
- Дайте угадаю - военный госпиталь, рота охраны и безобидный медперсонал.
- Давайте я уточню, - в ещё более едком тоне ответила коммодор. - он нужен сестринству ЖИВЫМ. И, боюсь, что на этот раз ошибки вам не простят. Ясно?
- Так точно, - без удовольствия кивнул Веб. - И как скоро начнётся эта миссия?
- Через 2 дня. С командой пойдёт сестра Анетта, дабы облегчить работу с учёным.
- Да-да, - отмахнулся альбинос. Он хорошо знал, что работу ему облегчит хорошее оружие и верные товарищи, а не переговорщики.
- Если у Вас больше нет вопросов, то можете идти к своим людям и готовиться.
- Так точно, сэр.
Очередное извлечение ценного ума из цепких рук короля навевало тоску, сведений, которые им предоставили, было достаточно для этого. Но стрелок не верил, что всё просто пройдёт, как надо, и не будет ни лишней крови, ни случайных жертв.

***

- Волнуешься? - Вебер посмотрел на Эрику, которая перебирала в руке чётки и что-то нашёптывала.
- Я никогда не видела мистера Долла. После операции со мной общались только его помощники и другие специалисты. Мне с трудом верится, что вместо благодарности я наведу на него карабин и потребую сдаться.
- Относись к этому проще. Работа. Просто работа. У него своя, у тебя своя, и вы просто пересеклись пару раз.
- Веб, он дал мне второе лицо. Красивое или нет - не важно, но у меня есть глаз, есть форма, а не дырка в башке, из которой торчат остатки костей. Ты видел такое?
- Видел. Видел и тех, кто обгорал до костей, из кого вываливались кишки. Я многое видел, Эрика. И ещё больше я сделал сам. Ты же помнишь, как выглядит пулевое ранение? Особенно в голову, когда она лопается, как арбуз. Эрика, это всё ещё наша работа. Я говорил тебе это тогда, говорю это и сейчас.
- Да я понимаю. Просто остатки сентиментальности, будь они неладны.
- А где бы его будем искать?
- В госпитале. Мы доктора, как ты сам понимаешь, а Эрика наш пациент.
Они ехали в грузовике, девушка была в инвалидном кресле, полностью завешанным простынями, под которыми покоился тяжёлый арсенал. За рулём сидел Рокассио и напевал себе что-то под нос. Рядом с ним был Док, любовно рассматривающий свой надо одноразовых шприцев, наполненных самыми разными препаратами. Тут были и седатики, и мгновенные яды, и адреналин, наркотические стимуляторы и ещё очень много всего, что было в той или иной степени в списках запрещённых препаратов. В этот раз Майзер не взял Анафему, но, в связи с особенностями задания, пребывал в родной для себя среде. В кузове тряслись Веб, Эрики и Сестра Анетта. Он не выражала ни волнения, ни страха. Она словно погрузилась в свои мысли так глубоко, что теперь не замечала окружающий мир.
- Документы! - проорал дежурный на КПП. - О вас не докладывали.
- Срочное дело, пациентка лично доктора Долла, - ответил Зигфрид, кивнув на кузов.
Солдат потрудился заглянуть внутрь и обнаружить там Эрику, чей искусственный глаз не вызывал сомнений в том, что тут постарался именно Долл. Лишних вопросов задавать не стали, и пропустили машину за ворота госпиталя. Вебер ощутил, как бойцовский азарт завладевает им. Вот сейчас начнётся самое интересное. Тихо войти, забрать доктора, тихо выйти. Или превратить это место в кровавую баню. Этого как раз не хотелось.
Рокассио припарковался у приёмной и помог вытащить Эрику. Он оставался здесь на стрёме, чтобы в любой момент дать по газам, в случае неприятностей.
- Что ещё? Нам о вас не сообщали. - пробубнил сонный дежурный в кабинете.
- Естественно не сообщали, это дело государственной важности, - вклинился Вебер. - Перед тобой графия Кайндхарт, которой господин Долл лично делал операцию. Сейчас возникли осложнения, так что срочно требуется его участие.
- Ничем не могу помочь, можете поискать доктора Долла внутри, но у него, скорее всего операция.
- Спасибо, друг, с меня причитается, - весело усмехнулся Зигфрид. - Не хочешь покурить? А я пока посижу…
- Да уж, курить охота, а до конца смены ещё ждать и ждать, - он с сомнением посмотрел на Дока.
- Ну так сходи, подыми, хочешь угощу? - он достал сигару.
- Спасибо, друг, буду признателелен. Сейчас поступающих быть не должно, но ты прикроешь, если что? - он встал из-за стола и взял сигару, направившись к выходу.
- Можешь не волноваться, - заверил ему в спину Док и хихикнул, когда дверь приёмного покоя закрылась.
- Что ты ему дал?
- Очень сильный яд. Само растение не опасно, но если вдыхать его дымы, то очень скоро сдохнешь.
- Как хорошо, что я не курю, - процедил Вебер. Они прошли через двери в основное здание госпиталя. Тут было чисто, светло и аккуратно, как и должно быть в специализированной больнице. Пару раз им встретились люди в военной форме, скорее всего охрана, но в остальном они шли без проблем.
Поднявшись на второй этаж, в отделение экспериментальной хирургии, Сестра Анетта поинтересовалась, где сейчас доктор Долл и может ли он принять пациента. На что ей ответили, что сейчас он в операционной.
- Что будем делать? - тихо спросила Эрика.
- Меня не волнует, кого оперирует этот чудик, мне нужен он, живым и прямо сейчас, - прошипел Веб.
- Склонен с ним согласиться, - кивнул Майзер. - Другого шанса не будет.
Они были уже перед дверью в операционную. Эрика с тяжёлым сердцем думала, что сейчас она должна будет отнять шанс у человека на операционном столе. Пристрелить его в лучшем случае. И это будет её благодарность за данное ей новое лицо. Какое-никакое, а лицо, с которым она давно сжилась и не помнит другого.
Она поднялась с каталки, Стрелки достали оружие и они вошли в комнату.
- Что всё это значит? Почему тут посторонние? - возмутилась одна из медсестёр. Но тот, кто сейчас работал инструментами над одной из рук пациентки, не обратил на это внимания.
- Это значит, операция закончена. Доктор Долл, вы пройдёте с нами… - начал было Веб.
- Нет, я не могу пойти, потому что ещё не закончил, - ответил человек в хирургическом костюме. - Ещё полчаса я никуда не пойду.
- Ты не понял? Операция прерывается. Все, кто находятся тут - заложники, и главный из них Вы. И либо вы пойдёте с нами по-хорошему, либо мы вынесем Вас отсюда под градом пуль.
- Сожалею, но я должен закончить с этой девочкой. Ещё полчаса, и я смогу пойти с вами, господа, - кажется его вовсе не волновала опасность ситуации. Эрика, между тем, смотрела на ту, что лежала на столе. Совсем юная девушка светлого цвета волос, худое, хрупкое тело, вместо рук до локтя протезы, схожие с тем, что стоит у самой Эрики. Сейчас Долл колдовал над одной из рук.
- Белый, пусть он закончит, - попросила девушка.
- И все успеют узнать, что мы здесь творим?! Ты с ума сошла?
- Босс, я бы мог ускорить это…
- Каким образом, Док?!
- Я помогу ему, чуть ускорю процесс.
- Изволь.
- Я тоже буду помогать, здесь явно идёт работа с нейролитом, у меня достаточно знаний для операции.
- Итак, доктор Долл, мои люди помогают Вам, но потом мы уходим с Вами отсюда. Вы будете депортированы из Королевства.
- Только не отвлекайте меня сейчас, я провожу сращивание.
- Как Вы смеете, я сейчас же позову охрану… - Вебер со всей силы двинул пистолетом по паникующей медсестре.
- Если кто-то ещё не понял, никто никого не вызывает, не шумит и не мешает нам. Операция продолжится, но её успех зависит от общего интереса в выживании. Всем ясно?!
Присутствующие активно закивали, а Вебер встал у двери так, чтобы видеть весь зал.
- Доктор, у неё пульс скачет, предлагаю вколоть это, - предложил Зигфрид.
- Что это?
- Нормализатор ритма, безопасен.
- Колите.
- Доктор, сколько нервных соединений осталось подключить?
- Вы умеете работать с паяльником Синицкого?
- Да.
- Тогда берите дополнительный и поработайте над нервами пальцев.
Анетта быстро включилась в дело и стала методично и уверенно сплавлять нейролит и нервную ткань.
- У Вас неплохо получается, где Вы учились?
- За границей.
- В Империи?!
- Нет, Союз.
- Так вы все здесь из Союза? Но Как?
- Если Вы ещё не поняли, мы пришли за Вами, чтобы вывезти из королевства.
- Но…
- Никаких “но”...
Под маской было не видно, но, похоже Долл был очень расстроен.
- А она? - коротко спросил он, кивнув на оперируемую.
- Проживёт, как нибудь, - кисло бросил Веб.
- Нет, я в ответе за неё. Я обещал ей.
- Очень опрометчиво давать обещания, которые Вы не в силах выполнить.
- Послушайте Вы! Не знаю, как Вас зовут, но Вы - порядочная скотина. Не знаю, кто прислал Вас и по какой причине, кто Ваш хозяин, но я точно знаю, что у Вас нет моральных принципов. Вам плевать на людей, на их чувства, на их страдания. Без меня эта малышка не проживёт и пары дней. Иннервит должен прижиться, соединение будет болезненным, вероятно, потребуется моя помощь во время реабилитации, а Вам важно лишь сцапать меня для каких-то своих целей. Денег или ещё чего. Вы мерзавец, каких мало.
- Не спорю, я не самый лучший человек на свете. Но это мой выбор. У Вас тоже есть свой - либо пойти с нами по-хорошему, либо мой друг донесёт Вас на руках, едва живого.
- Белый, ты перегибаешь, - вмешалась Эрика, которая до этого лишь наблюдала за происходящим. - Посмотри на неё, она младше меня, у неё уже нет двух рук. С доктором у неё есть шанс выжить и хоть как-то приспособиться…
- Рыжая, я просил оставить свой морализм на более подходящее время.
- Мы возьмём её с собой. У нас под наблюдением Долла, сестры и Дока она выживет, её протезы уникальны, они же в точности повторяют живые руки. Это может быть полезно.
Вебер сжал челюсти, сдерживаясь, чтобы не выругаться, как следует.
- Как там прогресс? - вместо этого спросил он.
- Осталось одно соединение, но я бы дал ей ещё наркоза.
- Зачем?
- Если она с нами, это необходимо.
- Как скажешь.
- Что Вы собираетесь ей дать? - уточнил Долл.
- Хлороформ.
- Действуйте.
Через 15 минут работа над телом пациентки была закончена, и участники операции дружно поздравили друг друга. Но расслабляться было рано.
- Всё, тащите её в кресло и по коням, - приказал Вэб.
- Её надо на каталки.
- Шевелитесь уже.
Переложив девушку на каталку, они вышли из операционной. Веб предусмотрительно спрятал оружие под халатом, а лицо под маской. Эрика держалась рядом с Доллом, на случай, если он выкинет фокус. Хотя он не казался таким уж хитрым. Больше всего он напоминал чудака, который увлекается медициной настолько, что не видит окружающий мир.
К общему счастью, на пути их никто не остановил, и скоро они уже тряслись в грузовике по непогоде. Долл волновался, что пациентка может подхватить заразу, поэтому постарался укутать её в свой халат. Он всё вздыхал, что всё прошло так сумбурно и нелепо.
- Мистер Долл, может быть Вы не помните меня, но именно Вы подарили мне глаз и новое лицо, - обратилась к нему Эрика.
- Как же не помнить, - усмехнулся он. - Милая девочка Кайндхарт, которой так не повезло. И теперь ты с оружием в руках похищаешь меня и эту несчастную. Скажи честно, нас убьют?
- Нет, Вам предложат работу на Союз Колоний, я думаю. Таких мастеров работы с нейролитом очень сложно найти.
- Позвольте и мне представиться. Сестра Анетта Селенития, я представлю Церковь Отца-Основателя. Я долго искала встречи с Вами, как с коллегой. Я изучаю нейролит, как и Вы, и мне бы хотелось объединить наши усилия.
- Значит это всё - политический и технологический шпионаж в пользу Союза? Сначала вы показались мне обычными бандитами.
- Ха! Мы - наёмники. Сейчас мы, вроде как, шпионы, завтра диверсанты, а послезавтра нас вообще могут расстрелять, - усмехнулся Вебер. - Мы так зарабатываем на жизнь. Ибо Труд - это одна из Великих Добродетелей.
- Честный труд, - парировал Ричард.
- «Да будет вознаграждён труд каждого, будь мал он или велик…» - Книга Добродетелей, глава «О Труде и Благодарности».
- Кто это написал?
- Отец-Основатель. Над духовный лидер.
- Интересно, что думал бы он о том, что Вы совершаете сейчас?
- Скорее всего сказал бы, что “Выбирая дорогу, выбираете и ямы на ней”.
- А вот с этим я согласен.
- Потому что в этом и есть вся суть.
Они добрались до точки эвакуации без проблем, и геликоптер поднял их в воздух. Вебер и Анетта договорились, что убедят капитана оставить на борту ещё и девчонку с протезами рук, но впереди их должны были ждать большие трудности.
- Скажите, что с ней было? - робко спросила Эрика, когда они разместили девушку в отдельной каюте.
- Она была ранена в бою на северной дуге. На неё упал кусок дома или что-то вроде того, - тяжко вздохнул врач. - Когда её доставили к нам, мы несколько часов обрабатывали её руки, чтобы приготовить к аугментации. Бедная девочка, - он покачал головой, держа её в ладонях. - Какие же вы все бедные…
Ричард Долл без хирургической маски и халата оказался худым, высоким и каким-то неестественно молодым на лицо. По нему и не скажешь, что это был умудренный знаниями, опытный и переживший многое человек. На его лице было много веснушек,оно было молодым и живым на эмоции. Про таких говорят - вечный студент. Но сейчас он был похож на утомлённого жизнью человека, который не знает, куда ему идти.
- Скажи, Эрика, как так получилось? - спросил он. - Союз, эти корабли, зачем им я? Что будет с этой девочкой?
- Не знаю. Я и сама не знаю, как так всё получилось. Сначала была военная разведка, потом Империя, потом бегство. Вебер и ребята подобрали меня с улицы, фактически. Я стала наёмником, и нашу группу нанял флот. Потом было всякое...Ну и...Вывезти Вас было одним из заданий. Скорее всего мы с Вами уже не увидимся, когда Вас переправят. А может быть меня убьют раньше...Не знаю.
- Н-да. Не этого я хотел, когда делал твой протез. Красивый зелёный цвет, идеальная механика, баланс, покрытие. Разработанная мною система рецепторов для захвата цвета. И всё это теперь нужно просто для убийства.
- Помните, Вебер сказал, что, выбирая дороги, мы выбираем и ямы?
- Да…
- Когда я прочитала Учение о Добродетелях, общалась с их религиозными деятелями, видела своими глазами их гнев и их сострадание, я поняла, что та дорога, по которой идёт Сфорца или Орлея, она ведёт к гибели. И эти события, что случились со мной, наверное, это шанс всё изменить, сойти с тупикового пути. Может быть, - она посмотрела на бледное лицо девочки на койке. - Может быть и для неё это шанс начать новую жизнь. В которой её новые руки сотворят много прекрасного, а не будут нести людям смерть. И, может быть для Вас это тоже шанс. Шанс делать настоящие чудеса. Не поверю, что Вам ещё не делали заказы на боевые протезы. А надо ли оно Вам?
- Я чертовски устал сегодня, - признался Ричард. - Честно говоря, валюсь с ног.
- Идите в свою каюту, а я побуду с ней. К тому же сестра Селенития скоро придёт, она будет здесь за врача.
- Угу, - он встал со стула, глядя в пустоту, и медленно побрёл из медпункта. Эрика осталась одна, сидя на полу у койки и опираясь на неё спиной.
- Бедная, - тихо прошептала она. - Бедная-бедная девочка. Сколько тебе было, когда ты пошла в армию? И вот ты тут, без рук. Спишь под наркозом. Снится ли тебе дом, семья, родные?
В этот момент дверь в медпункт сдвинулась и вошла сестра Анетта. В своём сестринском облачении она была похожа на монашку. Она коротко кивнула и начала осматривать шкафчик с разными медикаментами. Попутно она выкладывала на стол шприцы. Женщины молчали. Эрика поймала себя на том, что смотрит в пустоту уже несколько минут и ничего не слышит вокруг себя.
- Доброй ночи, дамы, - в дверном проёме показался Зигфрид. - Вижу, караул у нашей принцессы, что надо, да?
- Иди спать, - махнула рукой Эрика.
- Не могу, Веб сказал, чтобы я тоже дежурил. А вот ты, Эрика, иди. Ты не врач, и помочь ты тут вряд ли чем можешь.
- Угу, - Эрика дёргано кивнула, но с места не встала. Казалось, она не могла пошевелиться вообще.
- Пошли, мисс Добросерд. Вам пора лечь и отдохнуть, - Зиг взял её за руку и помог подняться.
- Дальше я сама, - пробубнила девушка.
- Удачи.
- И тебе…
Ночью на корабле уменьшали освещение, поэтому коридоры и галереи были погружены во мрак. Эрика медленно шла к своей каюте по памяти, не обращая внимания ни на что вокруг.
Когда она добралась до своей кровати, она даже не стала раздеваться, а просто упала на одеяло и закрыла глаза.

Chitatel, на счёт замечаний понял, будет пофикшено.

Да, Союз придумывался под Колумбию. Под неё и под Империум из Вархаммера 40к. И под Shadowrun, в котором тоже было много корпораций с их синдикалистскими интересами, которые удовлетворяли различные наёмники всех мастей.

А вот аналогии с Дануоллом я специально не делал. Хотя мысль интересная. Но нас ещё ждёт описание жизни в Сфорца и их городах от лица подданных Короля. Пытаюсь придумать, какие особенности жизни там можно вписать в сюжет.