- Отлично, две флотилии по семь вымпелов, и как раз останется легкий крейсер, выделим ему пятьсот-семьсот мелочи, пусть перехватит лайнер.

***

Лайнер отвалил от причала без буксиров. Для мирного времени вопиющее нарушение, да и умение нужно. А сейчас и здесь рядовое событие, орду глубинных не попросишь дождаться буксира. Белый многопалубник "Oasis of sea" пошел через всю лагуну к северному выходу, к маяку.

Компания "Лагуна" входила в прикрытие этого самого лайнера. Пока "Oasis of sea" проползет через фарватер, пока развернется к северо-востоку... Двурукая оперлась на теплый приклад ПТРД и перевела взгляд вниз, на причал. Торпедник "Лагуны" догонит лайнер минут за двадцать, можно не спешить.

Никто и не спешил расставаться с домом. Бенни перетаскал заряды к бомбомету и теперь преувеличено тщательно проверял цепи радара и вообще корабельной электроники. Датч, юнга и Рок нога за ногу переминались вокруг четырех торпед на тележках у причала, прикидывая, какую стропить в первую очередь. Рок ворчал:

- Опять нам танатониума пожалели, а если там Взятая?

- Да не вопрос!

Вроде бы Реви смотрела на выбеленные солью и солнцем доски причала, но вот когда и откуда на них сконденсировался тот самый матрос?

Матрос подошел к торпедам, похлопал по черным горячим бокам:

- Возьмите у меня, уж четыре-то рыбины я вам найду.

Не то, чтобы Реви не видела туманников раньше. Но к девушкам все же привыкла больше. Ну, насколько видно из стрелкового гнезда катера, этот ничем от человека не отличается...

Заметив краем глаза почти неощутимое движение, изменение в пейзаже, Реви подняла бинокль. Так и есть: от силуэта линкора, серого на бело-синем, отделился силуэт сильно поменьше, соринка просто. Наверное, катер с торпедами. Казалось, в лагуне поровну воды и солнечных бликов, и форштевни режут и перемешивают смесь.

- Куда тут лучше подойти, чтобы выгрузиться нормально? Где грунт под весом торпед не просядет?

- Пойдемте, покажу, там есть асфальт.

Матрос поглядел на Рокабуро Окадзиму внимательно:

- Вам и без церемоний можно.

- Как скажешь, - легко согласился переговорщик "Лагуны". - Вон, видишь маленький мысок, там еще разворотная площадка и маленькая такая стенка, на детский парусник? Да, чуть ближе, чем индусы зенитку вкапывают. Можешь туда причалить?

Отошли по запыленному асфальту к площадке. Рок поглядел на лагуну, на приближающийся мотобот, широкий, плоский, с даже отсюда заметными красными сигарами поверх, и вздохнул:

- Когда мы здесь только поселились, я ездил вечером с парома на Ган, с аэропорта, вон оттуда, - Рок махнул рукой на юг, в солнце. - Здесь я останавливался и смотрел на закатное море. Долго. И так лет пять. А потом что-то поменялось во мне, и я перестал так делать. Но года два назад опять начал здесь останавливаться. Снова что-то поменялось.

- Давно здесь?

- Скоро двадцать лет. Сразу после ангелов переехали, на Тихом Океане кое-кому наступили на хвост, пришлось...

Рок пнул в прибой выкатившийся на асфальт кокос и снова покосился на сосредоточенно зарывающихся в песок индусов.

Матрос поглядел на катер, на спокойного здоровенного негра, прозванного Dutch - "Голландец". На лихую шатенку в стрелковом гнезде катера, привычно опершуюся о приклад здоровенного ПТРД. С двадцати шагов Реви выглядела на двадцать пять, самое большее, на тридцать лет. Юнга-туманник по командам Датча расчищал палубу для погрузки торпед, а вот, кстати, и мотобот подваливает...

Торпеды поползли с плоской палубы как бы сами собой, и Рок не сразу рассмотрел под каждой темно-багровой сигарой сороконожку рембота.

- Солнце, тепло, девушки в купальниках... - матрос потянулся, и Рок опять удивился, насколько же моряк здоровенный. - Я же этого хотел, я же за этим шел! Почему мне не стало легче?

- Я тоже этого хотел, если честно. Только я не думал, что придется платить именно так.

- Как?

Рок потянулся, пнул очередной кокос, поглядел вдоль нагретой улицы. В самом конце, за набросанными блоками, возник широкий раструб огнемета, и темный силуэт махнул рукой - то ли гвардеец Республики Мале, то ли здешний европеец, прокаленный солнцем до черноты.

- Спать с пистолетами под подушкой, и каждые двадцать лет переезжать, бросая за спиной все нажитое.

- В какой-то степени я ведь из-за вас так поступил.

Матрос - никак у Рока не получалось видеть в нем не-человека - глядел в светло-голубое, почти золотистое, небо. Рок все оглядывался на катер, где сороконожки с линкора примеривались к торпедным аппаратам, и сообразил не сразу:

- Что значит "из-за нас"?

- Я завидовал... Завидовал вам. Датчу, Балалайке, тебе вот. Я хотел стать как вы. Сильным, свободным. Солнце, море опять же. Черт, я даже плавать не умел!

Рок затаил дыхание. Тень матроса доползла до края воды, и крабик побежал от нее на теплое место.

- Ну и вот, - матрос хмыкнул. - Все честно. Силы хоть залейся, свободы хоть жопой жри... Того же солнца и моря! А что меня опять выкинуло к войне, так обижаться глупо, сам же хотел стать круче вареных яиц!

Рок молча смотрел на остров. Соседи лихорадочно укреплялись. Кто рыл неглубокие щели в белом песке, кто тащил канистры с соляром, чтобы устроить огненные рвы. Кто насыпал тот же песок в мешки и обкладывал ими пулемет на треноге. Работали даже мусульмане: на Аллаха надейся, а верблюда все же привязывай! Теплый ветер сбивал неуместные широкие листья на потные спины. Люди оглядывались на загруженный семьями лайнер и потом налегали на лопаты вдвое сильнее.

За спиной Окадзимы многолапые ремонтники медленно, уверенно, заправляли четыре багровые торпеды прямо в аппараты катера, под внимательным присмотром Датча. Золотые узоры на торпедах сияли даже в полуденном солнце. Негр хранил олимпийское спокойствие, словно бы каждый день стрелял танатониумом.

- Рок, ты вот сказал: в тебе что-то поменялось. И во мне тоже. Я совсем не тот, что выходил в путь. И даже не тот, что год назад. Сильно не тот. И мне сегодняшнему за меня тогдашнего где-то стыдно, где-то самого себя жалко. А главное, я теперь совсем других вещей хочу. Но куда тебе туфли, говорит судьба, ты еще коньки не сносил!

Рок почесал уголок глаза. Ответил глухо, как со дна колодца:

- Вон там, на углу, стоял Ахмад, продавал жареный батат, его пацаны дразнили "Ахмад-батат". Когда с мясом, когда так. Туристам дорого, своим дешево, - Рок угрюмо фыркнул. - Умер. Просто от старости. А его дети уже остались на материке.

Матрос промолчал. Окадзима Рокабуро повернулся к зеленым листьям, золотому пляжу и красным крышам:

- Следующий дом, заколоченный, видишь? Да, между пулеметным гнездом и мешками... Там жила Лакшми Ашварайа Рай, танцевала в ресорте, на соседнем острове.

- Это где отель "Шангри-ла"?

- Ну да, Реви постоянно устраивала мне сцены из-за Лакшми. Я так и не смог доказать, что Ашварайа попросту не в моем вкусе... Она подцепила какого-то богатого старика, подозреваю, что не без помощи Двурукой, и тоже улетела на север. А потом еще два дома, пальма и пальма.

- Где забор из бутылок?

- Да, столбы каменные, а панели бутылками заложены. Мой водитель Чунгхи Сен Лой, второй дом его тестя.

Ветер прошел по верхушкам пальм, оборвал трилистник, сунул его в песок погашенной маркой. Белый многопалубный лайнер закрыл белую же фишку маяка, риску на пределе видимости.

- Уехали тоже?

- Нет, Сен Лоя убили. Целились в меня, он случайно встал на директрисе. Местные разборки, "Сойлент Инк" наехала на нас потому, что...

Рок остановился и развернулся, заслонив улицу:

- Кому теперь какая разница! Я никогда раньше об этом не думал. Жизнь как справочник по этнографии?

Махнул рукой:

- Сорок лет, ни наград ни лычек. Что ж - с нуля, так с нуля!

Моряк оскалился:

- У тебя хотя бы... Так получилось. Так вышло. Случайно!

Рок пнул еще один кокос. Первый волнами уже выкатило на берег обратно, и вокруг него столпились мелкие крабики.

- А у меня наборот. Я не просто этого хотел, я для этого сделан. Я - линейный корабль, мое назначение - накрыть кусок пространства эллипсом рассеивания, и забить в нем цель. Кому-то везет родиться сразу после большой войны, и умереть за год перед следующей. А я-то шел за этим... И теперь понимаю, что шел слишком долго, и эта сила для меня уже...

- Ничего не стоит?

- Нет, не так.

Матрос повертел пальцами в горячем воздухе, подбирая слова. Фыркнул:

- Живешь, что книгу читаешь. Хотел бы выкинуть и вон то скучное и пролистать вон то унылое, и не повторять вон того очевидного... А когда все так повыкидывал, смотришь - от жизни ничего и не осталось.

Моряк свел обе ладони вместе, слепил невидимый снежок и тут же его раздавил.

- Попасть бы мне в книжку или там в кино! Думать совсем не надо. Одного врага повалил - сейчас уже следующий набегает. Знай себе, руби-стреляй. Благо, есть чем.

- Не наигрался?

- Да, так верно. Я же и пошел потому, что в детстве не наигрался. Вот смотри, Рок. С одной стороны, плохое детство, если дети не наигрались, так?

Господин Окадзима Рокабуро прижмурился на белое-белое солнце, зеницу южного небосклона, вздохнул длинно, тягостно:

- Не скажи. Я вот сравниваю. Датч застал еще Вьетнамскую, так он говорил - после Иан-Дранг он уже не боялся никого, ничего и никогда.

- Датч не выглядит на девяносто лет. Битва при Иан-Дранг это шестьдесят шестой, и Датчу не меньше двадцати, иначе бы не взяли в армию... Насколько я разобрался в местном календаре, кризис Ангелов около двадцати лет назад. Итого от восьмидесяти лет?

- Не совсем. Примерно. Сам понимаешь.

- А выглядит примерно на полтинник, не сильно больше.

Рок заулыбался:

- Война двигатель прогресса. Война с непреодолимой силой - непреодолимый двигатель прогресса. После всех этих ангелов-канмусу-нанороботов появилась медицинская процедура... Не омоложения пока еще, но как бы фиксации организма в определенном плавающем равновесии. Это не таблетка, это надо ложиться в клинику за приличные деньги на пару месяцев. Но в целом как травма позвоночника: раньше паралич, а сейчас лечится, хоть и с последствиями, понимаешь?

- Деньги на такое у вас водились, я так понимаю?

Тут Рок перестал улыбаться и опять посмотрел на кидающих мешки с песком индусов, на важного усатого султанского гвардейца, выверяющего прицел по нарисованному прямо на стене кресту. Сглотнул и вернулся на прежние рельсы:

- Так вот, насчет кто успел наиграться... В той же Японии до начала всей этой задницы лично я успел глотнуть хорошего детства. Всех-то забот - как набраться смелости заговорить с одноклассницей. Наигрался, что говорить... Зато потом...

Рок сплюнул. Четвертый кокос он пнул, не жалея начищенной обуви, и подумал, что этот выкинет на берег нескоро.

- Потом кончилось детство. Я, к примеру, в дзайбацу прорвался, на офигенно престижную работу... Все завидовали, ну вот буквально все, понимаешь? И каким же говном оказалась в итоге моя мечта! Все завидовали мне, а я тогда завидовал даже хикканам.

Моряк посмотрел на белый лайнер, уже миновавший маяк.

- Работать в сильной организации, принадлежать к сильной стае - разве плохо?

Крабик перебежал площадку в сторону кокоса, и за ним потянулась цепочка мал-мала меньше.

Ремонтники закончили перегрузку торпед, Датч закрыл крышки, а Бенни присоединил кабеля пусковых автоматов. Такое же нарушение, как заранее досланный патрон, и оправдание такое же - война.

Мимо прошуршали четыре сороконожки, запрыгнули на горячую палубу мотобота, и тот без лишних звуковых эффектов отвалил, развернулся, покатился к линкору на белом буруне.

Рок засмеялся горько, коротко:

- Я же почему остался в "Лагуне" двадцать лет назад? Реви? Да я представить себе не мог, что такая... "Otorva", как говорит Балалайка, посмотрит на меня, зачуханого ботаника.

- Не только посмотрела, а?

- Так ведь это ж, пойми, потом! - Рок повернулся и направился к причалу, без особой спешки, но целеустремленно.

- Мог вернуться в "Асахи индастриз", предлагали. Не всякому предлагают, ценить нужно. Я оценил... Мне шеф лично сказал: Рок, во имя двух тысяч наших служащих, погибни в Южно-Китайском море.

- Не каждого оценят в две тысячи человек, - моряк шагал рядом без усилий.

- Не в том дело. Просто при малейших признаках проблем родная дзайбатцу "Асахи", промышленный гигант, сдала меня "kak steklotaru".

- Как стеклотару?

Подошли к борту катера.

- Что вы там делали? Кокосы пинали?

Мужчины переглянулись и засмеялись. Матрос кивнул Двурукой:

- Точно. Четыре-ноль в пользу "Лагуны".

Запрыгнув на палубу, матрос просунул флешку в окно:

- Датч, ключ к торпедам возьми. У вас же стандартный блок управления?

- Ну да, нам поставили, когда всех по военной программе модернизировали, год назад.

- И я вам там еще насыпал новейшей информации по тактике, я не знаю, вам рассылка эта ходит?

- Вообще-то она всем ходит, но мы ее, честно, качали редко. Канал слабый, а там больше трехсот мегов чисто военной информации. Мы же не крейсер и русалок не возим.

- Все, как у нас, - моряк засмеялся. - Пока за жопу не укусит, не почешешься... Ну, хоть сейчас посмотрите.

- Сейчас куда денешься, посмотрим. Бен!

Бенни вылез из-за спины негра, сгреб флешку и скрылся в своей выгородке.

Моряк вернулся на палубу, козырнул Шарнхорсту - тот козырнул ответно. Рок покривился:

- Да, сдали меня "kak steklotaru", по выражению все той же Балалайки... Ну, когда она еще звалась Балалайкой и вербовала русалок себе на службу, а не сама сделалась русалкой. Кстати, в те далекие времена у нас и появился этот вот юнга-Туманник, что сейчас аккуратным почерком записывает в журнал твой подарок.

Матрос кивнул на бак, где вытянулся черный пушистый корабельный талисман:

- А кот?

Рок подмигнул:

- Если ты корабельный кот, вот об этом лучше молчать. Особенно сейчас, нет?

- Кстати, кота надо разбудить, - сказала из корзины стрелка Реви, - а то дадим ход, шерстяной и булькнет под самый форштевень.

- Да, кота надо разбудить, - чихнул от яркого солнца Датч. Из рубочной дверцы высунулся Бенни:

- Точно, кота же надо разбудить!

- Яволь, кота надо разбудить, - щелкнул каблуками Шарнхорст. - Расчет окончен, цу бефель!

Юнга подошел к спящему зверю и уложил его на плечо головой. Черный хвост свесился почти до палубы. Глядя, как Шарн утаскивает кота в рубку, Рок сказал уже совсем другим, спокойным голосом:

- Если бы тебе нравилось там, ты бы не вышел в плавание. И, к чему бы ты ни пришел, но так или иначе со старта ты ушел. Все, не жалей. Бесполезно!

Рок показал на модерновый бетонно-стеклянный домик, офис "Лагуны", сейчас закрытый ураганными ставнями, ощетиненый стволами.

- Я вот оставил за спиной одного барахла на пять миллионов золотом. Но что Реви улыбается реже, меня куда больше печалит, чем вся наша база с тиром и подвалом.

Реви перегнулась через горячий релинг, чтобы не кричать на весь остров:

- Страница перевернута - открывается новая, тип-того. Надо уметь бросать свои горечь и боль без сожаления. Вот, видела недавно в газете мою улицу...

Реви ударила в релинг обеими ладонями, да так, что загудел весь легонький катер.

- Окно на пятом этаже никуда не делось. Я обвела красным... Когда открывала фотографию, все ждала: что-нибудь екнет или защемит. Ну, как в книжках там или в кино, тип-того. А на деле не почувствовала ничего. Совсем!

- Знаешь, - осторожно тронул за рукав Бенни, - я не в курсе, что у тебя за проблема. Но скажу так. Есть люди, которые сделали один язык, компилятор, виртуальную машину, базу данных. Ну, в общем, любую сложную систему. И она не получила популярности. Потом другую, третью - все в ноль. И только с четвертой попытки взлетело.

Компьютерщик улыбнулся:

- Когда попытка четвертая, уже есть понимание, куда смотреть; что важно, а что неважно. Не только в вещах, которые можно понять математически...

Бенни огладил пеструю рубашку, подтянул штаны- "бермуды":

- Скорее, с точки зрения восприятия другими. Таким людям проще в том смысле, что они уже многое знают заранее. А я не знал, как и очень многие, у кого успешные системы были первыми. Они не знали, где мины разложены. Просто набивали шишки. Понимаешь?

Попрощавшись улыбкой, Бенни нырнул в рубку, откуда протиснулся в аппаратную. Датч махнул рукой из-за стекла, с места рулевого. Рок уже стоял на палубе, Реви над ним вложила в ПТРД золотую бутылочку патрона.

Датч плавно двинул сектора газа. Зарокотали три мотора, сперва на холостых. Прогрелись, загремели всерьез. Катер отошел от причала, развернулся на свободной воде. Тут уже Датч выжал сектора до упора. Катер присел на корму, выбросил хвост грязно-серой пены и ушел вслед за белым громадным лайнером, который за все время только-только выполз из лагуны.

да тут за себя не уверен