Под Тихим океаном

Акане услышала позади себя чьи-то шаги.

— Экипаж Мияко-мару говорил, что вас часто можно застать за этим занятием. — В метре от нее встал человек, которого адмирал называл по фамилии Кадзи. — Стоя на носу корабля, вы смотрите на океан. Порой, несколько часов, — сказал он. — Вы так и не явились в буфете.

Верно. После разговора с адмиралом Кадзи предложил всем спуститься в буфет и, как он выразился, «попить чаю, поговорить и поболтать». Но лифт на авианосце не отличался вместительностью. Акане с недоверием поглядела на то, как Мисато, Синдзи, Судзухара, Кэнсуке, Кадзи и Аска словно сардины набились в кабину, двери которой и закрылись с превеликим трудом. Кадзи хотел решить все за раз, утверждал, что найдется место для всех, но Акане решительно отказалась. Даже если бы в кабине и было место для седьмой, Акане не собиралась запихивать себя как в вагон метро в час-пик. Она сказала, что спустится по лестнице.

Но после того, как лифт уехал вниз, Акане внезапно передумала.

— Прошу прощения. Я пропустила что-то важное? — осведомилась она.

— Не особо, — ответил Кадзи.

— Кажется, у них с Мисато-сан был давний роман.

Акане на секунду оглянулась. Позади них стоял Судзухара.

— Прошу прощения, но мы так и не знакомы. Кто вы? — спросила Акане.

— Рёдзи Кадзи, — представился мужчина. — Я здесь как представитель Аски Лэнгли.

Некоторое время они стояли в тишине. Судзухара подошел ближе и попытался проследить за взглядами взрослых. Не обнаружив ничего интересного, кроме кучи кораблей, он спросил:

— И вы так по нескольку часов стояли? Зачем?

— Тодзи-кун, тебе рассказывали, кто она такая — Акане-сан? — полюбопытствовал Кадзи. — Откуда она?

— Ну… — тот замялся. — Мисато-сан рассказывала, будто она пришелец, но это же бред какой-то.

— Нет, Тодзи-кун, не бред. Она действительно с другой планеты, другой Земли. Такой же, как наша, но без Удара. Для нее всего два месяца назад океаны были голубыми и полны жизни. Ее воспоминания гораздо лучше, чем наши, не говоря уж о вас, детях, рожденных после Удара.

Акане молчала. Рёдзи Кадзи оказался невероятно проницателен. Хотя, не исключено, что все как раз лежало на поверхности.

— Вы скучаете по дому? — уже робко спросил Судзухара.

— Я не считала себя частью какого-либо мира или хотя бы общества, — с некой легкостью на душе призналась Акане. — Я предпочитала быть одной. Думала, так для меня лучше. Ни друзей, ни родителей. В детстве у меня был только цветок. Потом я выросла. Пошла в армию. Ничего не менялось, и я думала, так будет всегда. Совершенно безразлична к окружающему миру. Но, как говорят, мы по-настоящему начинаем ценить что-то только, когда это теряем.

Акане вглядывалась в даль океана. Вода, которая всегда была синей, в которой отражалось голубое небо, всего за один момент стала красной как кровь.

— Океан, настоящий океан, он пахнет. Прохладой, ветром, солью. Иногда и тухлятиной, конечно, но это правильно. Но этот океан… — Акане вдохнула полной грудью. — Он не пахнет ничем. Он мертв.

Судзухара с любопытством выгнулся вперед и втянул носом воздух.

— Да нет же, он пахнет!

— Это топливо, Тодзи-кун, — печально вздохнул Кадзи. Он прекрасно понимал переживания Акане. — Всего лишь топливо. Никакой жизни.

— Вы много ноете, — раздался позади них знакомый высокий голос.

Акане обернулась.

— Чувства делают нас людьми, Аска, — ответил ей Кадзи, не отрывая взгляда от горизонта.

— Ja, ja, ты всегда это говоришь, — фыркнула та.

Когда Акане впервые увидела Аску, та показалась ей просто уверенной в себе девочкой. Этим Аска положительно выделялась на фоне вечно тихих Синдзи и Рей. Но меньше минуты спустя к Акане пришло тревожное осознание, что это вовсе не уверенность, а надменность. То, как Аска обращалась с окружающими: с Судзухарой, с Синдзи, явственно говорило о том, насколько она высокомерна. Она во всем видит свое превосходство, и считает что все — хуже и слабее ее.

Может быть Аска и считает себя взрослой, и имеет на то право, все-таки престижный университет и звание капитана в четырнадцать лет — это далеко не шутки, но она все еще капризный ребенок. Таких детей следовало бы перевоспитывать, но это было совершенно вне способностей и полномочий Акане. Она могла только плыть по течению… Или же постараться найти общий язык.

— Аска. Наверное, наша первая встреча не задалась.

— Согласна, — скрестив руки на груди, сказала Аска.

— Но я рада, что у нас появился хотя бы один профессиональный пилот Евы, — сказала правду Акане.

Аска довольно хмыкнула.

— Конечно. Меня с самого детства учили сражаться, — гордо заявила она. — Я слышать, Икари свою Еву только перед первым боем увидел.

— К сожалению, это так, — кивнула Акане.

Абсолютно неподготовленного мальчика, ни морально, ни физически, посадили в гигантскую тушу и отправили сражаться с монстром. Субординации в японском отделении NERV, о которой говорил адмирал, словно вообще нет. Немцы же всегда отличались грамотным подходом к делу и полной ответственностью, но Акане того же ждала и от японцев этой планеты. Напрасно. Видимо, менталитет изменился слишком сильно.

— И все же, в первой битве его уровень синхронизации превысил тридцать процентов, — не оборачиваясь, вставил Кадзи.

— Dieser nerd? А еще говорят, что он управлял Евой без контактного комбинезона, — не поверила Аска.

Кадзи тихо усмехнулся.

— Ну, это уже точно выдумки, могу тебя заверить.

Аска скептически склонила голову, не особо понимая, чему стоит доверять. Решив оставить этот вопрос на потом, она вновь обратилась к Акане.

— Я видела видео с твоей ящерицей. Неуклюжий.

— Есть немного, — признала Акане.

— Но бои из симуляции, когда вы… протез. Выбирали протез. С Сакиилом и Самусиилом. Ящерица делала все… Wie ist es? Увереннее. Но Ангелы были одинаковыми. Нет, такими же, — у Аски складывались небольшие проблемы с японским языком.

— Я тебя поняла, — ответила Акане. — Кирью запрограммирован к самообучению.

— Верно. Большой недостаток, все делает программа. Я видела, эти verdammte Ангелы… делали много проблем. Хорошо, что теперь у вас есть я и моя Ева. Со мной такого не будет.

— Надеюсь, — честно сказала Акане.

Губы Аски растянулись в широкой и горделивой улыбке.

— Я самый подготовленный пилот!

Кадзи рассмеялся. Он наконец отвлекся от созерцания горизонта и подошел к Аске.

— Конечно, тебе все проблемы нипочем, — сказал Кадзи и потрепал ее по голове.

Аске это не понравилось. Фыркая, она силой стащила руку Кадзи со своей головы и, отойдя от него на шаг, что-то возмущенно затараторила на немецком.

На это Кадзи снова рассмеялся.

— Да-да, взрослая, — сказал он.

Аска пригладила взъерошенные волосы, поправила заколки, бросила полный недовольства взгляд на Кадзи.

— So, четвертая женщина, идем за мной. И Икари тоже возьмем.

***

На сухогруз Отелло их доставил Ми-8, тот самый, на котором прибыла Мисато с делегацией.

— Я не знал, что Ева-02 красного цвета, — удивленно проговорил Синдзи.

— Это не главное, — ответила Аска.

Ева-02 лежала на животе в крытом ангаре, на половину погруженная в какую-то оранжевую техническую жидкость. К ней вела узкая дорожка из плавучих понтонов, которые угрожающе покачивались, стоило на них ступить больше, чем одному человеку.

Ева-02 была такого же роста, как и 00 и 01. Она не была полностью красной, как заметил Синдзи, хотя это и был ее основной цвет. Вокруг головы шли две белые полосы, еще одна, широкая, опоясывала торс. Руки почти полностью скрывала техническая жидкость, но, кажется, они тоже были белыми. Плечи — оранжевыми. Также оранжевой была пластина, которая закрывала капсулу пилота внутри тела Евы.

— Ева-00 и Ева-01 — прототип и тестовая модель, поэтому они могут синхронизироваться с пилотами как ты, Икари, которые… Не обучены. А Кирью — большая ящерица и без А.Т. поля. — Аска, развернулась и взмахнула рукой, представляя красную Еву. — Мой Евангелион построен для битвы с Ангелами! Я годами училась сражаться. Им управляет не программа, как Кирью, а я сама!

Аска любила хвастаться. Сейчас она восхваляла свою Еву, открыто противопоставляя ее другим моделям и Мехагодзилле. Возможно, ее слова были не пустым звуком, но громкие заявления без аргументов никогда не приносили хорошего.

— Значит, Ева-02 лучше Евы-00 и Евы-01? И чем? — поинтересовалась Акане. О недостатках Кирью она была прекрасно осведомлена и сама, однако она не видела разительных отличий даже между Нулевой и Первой.

Аска бросила на Акане благодарный взгляд, словно она только и ждала этого вопроса.

— На моей Еве стоит другой вид брони. Она такая же прочная, но гораздо меньше… ограничивать движения. Моя Ева гибкая и… — Аска сильно нахмурилась, вспоминая нужное слово: — Graziös…

— Грациозная, я тебя поняла, — помогла ей Акане.

— Да, спасибо, — коротко поблагодарила Аска, прежде чем продолжить. — Даже без брони моя Ева легкая и подвижная. Чтобы управлять моей Евой, нужны долгие подготовки. Но у нее более точное управление и надежность. Ева-00 и Ева-01 были берсерками, но с моей Евой такого не случится!

Аска довольно хмыкнула и уверенно уперла руки в бока, давая понять, что лекция закончена.

— Впечатляет, — признала Акане.

— Да уж, — неуверенно проговорил Синдзи.

Аска прикрыла глаза и не скрывала довольной улыбки. Нарциссизм во всей красе, но, кажется, нарциссизм оправданный. А правда все равно раскроется на практике.

Не стоило Акане так думать. В следующий же момент, как назло, на стенах грузового отсека замигали красные лампы, а по всему кораблю завыла тревожная сирена.

Аска и Синдзи растерянно огляделись. Акане схватила закрепленную на поясе рацию.

— Адмирал Джонстон, это лейтенант Акане Яширо, что происходит?

— Неизвестный подводный объект к западу. Большой и движется быстро.

— Это Ангел?

— Мы ждем результатов сканирования.

— Да дураку ясно, что это Ангел! — в эфире раздался голос Мисато, а после наступило молчание.

Синдзи взволнованно переводил взгляд с Аски на Акане.

— Что Ангел здесь делает?

— Пришел за моей Евой, offenbar, — ответила Аска, в глазах которой уже загорелся азартный огонек.

Или за Евой и Мехагодзиллой вместе, мысленно предположила Акане.

Рация снова зашумела.

— Мы получили результаты сканирования, — тяжелым голосом сказал адмирал. — Да, это Ангел.

— Хорошо, Акане, Аска с тобой? — спросила Мисато.

Акане взглянула на Аску. Та уже дрожала всем телом, но вовсе не от страха, а, скорее, от нетерпения.

— Так точно, — ответила Акане.

— Хорошо. Тогда по машинам!

Аска только этой команды и ждала. Она тут же сорвалась с места и, схватив за руку Синдзи, побежала по понтонам. Тот был настолько растерян, что не выказывал никакого сопротивления.

— Ты куда? — окликнула ее Акане.

Добежав до конца дорожки, Аска остановилась.

— Переодеваться! — раздраженно бросила она.

Акане подошла ближе.

— Ты куда Синдзи с собой ведешь?

— Хочу показать ему профессионала. Посмотрит с первого ряда.

— Что? Где? — еще больше растерялся Синдзи.

Акане недоверчиво нахмурилась.

— Ты собираешься его к себе в капсулу посадить?

— А тебе-то что? — спросила Аска. Былого дружелюбия в голосе как след простыл.

— Аска, ты идешь в Еву одна. А Синдзи нужно доставить обратно на Радугу.

— Нет, он идти со мной! — Аска топнула ногой.

Синдзи продолжал озадаченно озираться.

— Аска, это приказ, — холодным тоном сказала Акане.

У девочки гневно дрогнула верхняя губа.

— Я — капитан, а ты — лейтенант.

— Ты — капитан воздушных сил, но сейчас ты — пилот Евы, — не меняя уверенности в голосе, напомнила ей Акане. — Ты под командованием NERV и являешься членом боевой группы, в которой я назначена заместителем командира Кацураги.

Аска злобно фыркнула и одернула руку от руки Синдзи. Больше спорить она не стала.

— Как скажете, лейтенант, — ущемленная в своих правах Аска отчетливо выделила последнее слово.

***

Отправив Ми-8 с Синдзи обратно на борт Радуги, Акане спешно кинулась в нос сухогруза где стоял вертолет поменьше — Ка-226. Акане попросила доставить ее на Мияко-мару, а сама в это время связалась с кораблем и потребовала подготовить Кирью к запуску, а заодно вынести ее боевую форму.

Ангел пришел с запада, прямо со стороны клонящегося к горизонту солнца. Пролетая в воздухе на Ка-226, Акане не могла разглядеть Ангела, но видела, как корабли один за другим запускали ракеты в его сторону. Линкоры дали первый залп, значит, противник шел близко к поверхности.[1] Акане видела дальние взрывы и фонтаны воды, но сомневалась, что Ангелу был нанесен хоть какой-то вред.

Ми-8, в котором летел Синдзи, уже приземлился на палубу Радуги. С авианосцев один за другим взлетали самолеты, которые тоже улетали в сторону солнца. Некоторые корабли поднимали в воздух противолодочные вертолеты.

Ка-226 приземлился на борт Мияко-мару. Как только Акане выскочила наружу, где-то в стороне раздался оглушительный взрыв, сопровождаемый страшным металлическим скрежетом. Акане обернулась. Головной из линкоров пылал, буквально переломленный пополам, и быстро погружался в воду. Следом за ним вспыхнул ближайший эсминец, кажется, один из российских. Ангел был близко.

Акане заспешила к Кирью. Брезент уже был убран, а команда в быстром темпе освобождала палубу. Кто-то из команды протянул Акане ее боевой костюм.

Переодеваться прямо на открытой палубе корабля было слегка непривычно, но Акане не обращала на эти чувства никакого внимания. Тем более, ее костюм разительно отличался от контактных комбинезонов пилотов Ев. Акане не нужно было раздеваться полностью. Ее костюм представлял собой несколько измененную одежду обычного пилота. Она была огнеупорной, оберегала от теплопотерь и перегрева, обеспечивала стабильное кровообращение. Бонусом шла дополнительная защита от физических воздействий и на короткое время защита от радиации, если вдруг появится такая необходимость.

Тем временем, Ангел успел потопить еще несколько кораблей. Не было замечено, чтобы он применял какое-то оружие. По сути, Ангел просто шел на таран.

Торпедная атака американских эсминцев, кажется, сумела отогнать Ангела, но ненадолго. Бой просто переместился в сторону. Вокруг пылало еще несколько кораблей.

Внезапно Ангел протаранил американский крейсер типа «Тикондерога» и оказался внутри боевого строя флота. Он надвигался прямо на Отелло. Тут брезент над грузовым отсеком корабля натянулся. Из-под него показалась огромная белая рука, которая оттянула брезент в сторону. Ева выпрямилась в полный рост. При этом, обнаружилась еще одна особенность — Ева-02 имела четыре ярко-зеленых глаза.

Акане уже забралась на спину Кирью и вводила код доступа. Через темный и узкий коридор она протиснулась в кабину управления. Первым делом Акане проверила герметичность всех люков — все-таки бой предстоит в воде.

— Это Яширо. Я на месте. Начинаю запуск Кирью.

— А твоя ящерица точно может в воде сражаться? — в ушах через приемник послышался голос Аски.

— Мы создавали Кирью для противостояния водному монстру, — ответила Акане.

— Да, а плавать он точно может? — спросила Аска. Судя по голосу, она уже забыла про их недомолвку на Отелло.

— Ну… Мы не проводили тестов в открытом море.

Годзилла сам по себе отлично плавал. Кирью был тяжелее, и поэтому дополнительную плавучесть должны были обеспечивать ракетные двигатели. Так гласила теория, хотя на практике она еще не проверялась. Нет, Акане вовсе не скрывала этого. О рисках знали и NERV, и ООН, но они все равно выбрали Кирью для защиты конвоя.

— Ausgezeichnet, — невесело отметила Аска.

***

Со своего корабля контр-адмирал Уильям Стенц наблюдал, как Ева-02 поднималась из грузового отсека Отелло. Стенц был прекрасно осведомлен о том, что снаряжение Евы не предназначено для боя в воде, и что ее внутренних батарей хватит не больше, чем на десять минут. Именно поэтому конвой Кирью пять дней назад доставил внешние батареи, которые бы питали Еву через кабель и должны были обеспечить ее энергией на дополнительные восемьдесят минут. Сейчас батареи находились на авианосце Дуайт Эйзенхауэр. Это значило, что Ева каким-то образом должна попасть туда. К тому же, тесный сухогруз вряд ли бы мог позволить Еве в полной мере защищать себя.

Ангел двигался быстрее любого из их кораблей. И он уже проник внутрь конвоя.

Контр-адмирал схватил рацию:

— Эсминцам Ральф Джонсон и Бейнбридж, освободить вертолетные площадки, сейчас же! Встать на равном удалении между Отелло и Дуайт Эйзенхауэром!

Эсминцы тут же принялись корректировать курс, занимая указанные позиции. Вертолеты на их корме вращали винтами, готовясь к взлету.

Контр-адмирал переключил канал.

— Аска Лэнгли, мы обеспечим вам проход к Дуайт Эйзенхауэру, смотрите слева по борту.

Ева-02 повернула голову в указанном направлении.

— Да, вижу, — отозвалась девочка. — Благодарю!

***

Когда Ангел нацелился на Отелло, Аске пришлось срочно линять. Используя эсминцы нестандартным способом в качестве платформ, Ева вприпрыжку добралась до Эйзенхауэра.

В итоге потери флота пополнились сухогрузом, два эсминца были слегка повреждены после встречи с гигантскими ногами, а один авианосец теперь не может запускать и принимать самолеты.

Аска прицепила питающий кабель к спине Евы и выпрямилась, готовясь к бою. В арсенале имелся только квантовый нож, но Аска была уверена, что его будет достаточно.

Однако Ангел внезапно потерял к ней интерес. Уничтожив Отелло, он развернулся и поплыл в противоположном направлении. Из-за странного поведения Ангела Аска слегка опешила. Она не видела его целиком — по воде шли только длинные буруны и изредка проглядывался желтый горб. Ангел надвигался на Мияко-мару.

— Ящерица, он идет к тебе! На шесть часов!

— Я готова, — ответила Акане. Кирью уже поднимался на ноги.

Они не успели. Ангел ударил в корму сухогруза, снеся ее напрочь. Кирью, повалившись вперед, упал и вместе с судном быстро скрылся под водой. Ангел тем временем заходил на второй круг.

— Он скоро вернется! — предостерегла Аска.

— У меня проблемы! — взволнованным голосом сообщила Акане. — Новые двигатели отказываются работать!

Аска тихо выругалась.

— Адмирал, сконцентрируйте атаку с одного сектора, отвлеките Ангела! — быстро сориентировалась Мисато.

У них не было на то времени. Если бы у Аски было огнестрельное оружие, она бы использовала его, но все, что сейчас у нее имелось — это небольшой нож. Аска огляделась. На палубе авианосца все еще стояло несколько самолетов F-45, вроде, пустых. Удерживая за кабину, Ева-02 подняла один из них и, замахнувшись двумя руками, метнула в сторону Ангела словно самый замысловатый топор. Самолет пару раз неуклюже прокрутился в воздухе и упал, взорвавшись, прямо на Ангела. Конечно, урон от обычной ракеты был бы гораздо ощутимее, но задумка сработала. Ангел замедлил ход, а несколько секунд спустя сменил направление, взяв курс на Эйзенхауэр.

Аска по новой выругалась. Теперь Ангел снова наметил добычей ее. Но в следующий момент с правой стороны конвоя в Ангела прилетела добрая охапка российских ракет. Поверхность воды заволокло взрывами. Авианосец, на котором стояла Ева-02, закачало. Ангел, все еще скрытый под поверхностью воды, развернулся и направился на российские крейсеры. Но стоило российским кораблям умолкнуть, следом по Ангелу массово отстрелялись американцы, которые шли в конце конвоя. Ангел метался уже внутри построения, поэтому торпеды никто не использовал — слишком велик риск задеть своих же.

Когда Ангел почти добрался до американцев, в дело вступили японские эсминцы по левому борту от авианосца Аски. Шедший рядом с ними линкор дал залп из массивных орудий.

Аска догадалась об их замысле, но сомневалась, что флоту удастся долго водить Ангела за нос. Они всего лишь выигрывали время. Не без потерь — вокруг полыхало уже три новых уничтоженных корабля. Неподалеку плавали останки того, чем еще недавно являлся Мияко-мару.

Вдруг Эйзенхауэр снова качнулся. Рядом с его носом из воды показалась черная когтистая рука, а следом, на палубу, раздавив под собой несколько самолетов, вскарабкался Мехагодзилла.

— Эй, ящерица, тут занято! — оторопела Аска.

Кирью, сбалансировав вес на неустойчивом авианосце, выпрямился.

— Я чуть не утонула, — сказала Акане. — Попробую продуть ракетные двигатели на воздухе. Потерпи немного! — как бы то нелепо не звучало, но палуба авианосца Дуайт Эйзенхауэр оказалась ближайшей ровной и сухой площадкой.

Под правым плечом Кирью сопло двигателя принялось извергать короткие и неяркими вспышки.

— Хреново выглядишь, — сказала Аска, оценив Кирью взглядом.

Броня в некоторых местах искорежена, на правом плече ярко выделялась светлая «заплатка» из другого материала, отличного от остальной брони. Начиная от локтя рука была покрыта черной чешуйчатой крокодильей кожей, что совсем не гармонировало с остальным внешним видом.

— Это боевые шрамы, — не растерявшись, ответила Акане.

— Хорошо, какой план? — отложив разногласия в сторону, спросила Аска.

— У тебя есть нож, который его убьет, но тебе нельзя лезть в воду, — справедливо отметила Акане. — Все просто. Я буду загонять Ангела из воды прямо на тебя. Справишься?

Аска фыркнула.

— А то!

— Хорошо. На все у нас есть не больше тридцати минут.

— Чего? — озадаченно спросила Аска.

Внешних батарей Евы-02 хватало на восемьдесят минут, а Кирью, насколько Аске было известно, вообще способен к автономной работе в течение целых двух часов. У них должно быть предостаточно времени!

— Это бой в воде, приходится использовать ракетные двигатели, чтоб не утонуть. Резерв ограничен! — объяснила Акане.

Аска снова фыркнула. Кирью, о достоинствах которого ей так рассказывали в Германии, оказалось, имеет еще и скрытые нюансы.

— Вы долго болтать будете? — раздался требовательный голос Мисато. — Давайте скорее, Ангел идет прямо на вас!

Вокруг тонуло еще несколько кораблей. Аска посмотрела вперед. Ангела снова атаковали с правого фланга, но тот теперь не обращал на удары никакого внимания и упорно двигался на Эйзенхауэр. Ангел поднялся на поверхность. Он был огромен — видимая часть его желтого тела составляла почти двести метров, но ведь под водой он должен быть еще больше!

Узкая и длинная, больше чем в половину видимого тела, пасть Ангела раскрылась, обнажив два ряда острых кольебразных зубов.

— Гляди-ка, мозазавр, — Аска, словно не сильно впечатленная внешним видом Ангела, бесстрашно усмехнулась. — Твой родственник?

Ангел оглушительно заревел. Он был явно разозлен. Кирью повернул голову и зарычал в ответ, но его голос больше напоминал металлический вой работающей машины.

— О, вы общаетесь? — съехидничала Аска.

— Программа создана на основе Годзиллы, а он любил порычать, — сказала Акане.

Аска устала слышать это слово. Она не доверяла программам. Особенно, в таком деле, как убийство Ангелов. Человеческая техника открыто дала знать, что в этом деле она ненадежна или бесполезна. Аска привыкла рассчитывать на себя, и Ева давала ей полноценно реализовать эту возможность. А у Кирью чуть ли не за каждое действие отвечала программа. Даже если программа не является целиком искусственной, она все равно ненадежна. Программа позволяет бежать, программа позволяет плыть, программа позволяет бить. И рычит Кирью тоже благодаря программе. Выглядело это словно пещерного человека научили пользоваться вилкой, а другим манерам поведения обучить забыли.

Ракетные двигатели на правой стороне Кирью хлопнули еще раз и наконец разгорелись стабильным оранжевым пламенем.

— Готово! Я пошла, — доложила Акане. — Догони меня, урод, — это уже предназначалось Ангелу.

Кирью сделал шаг и сиганул за борт, подняв за собой высокую стену брызг. Еву и палубу окатило красной водой, бедный авианосец подскочил вверх, резко уменьшая осадку.

Половина взлетной палубы, побывавшая под массивным телом Кирью и его когтями, оказалась буквально раскрошена.

«Ну и наследила же она!» — подумала Аска про Акане, хотя под Евой-02 палуба выглядела лишь немногим лучше.

***

На этот раз двигатели работали исправно. Кирью, извиваясь из стороны в сторону, как крокодил, поплыл в сторону от авианосца. В мутной красной воде видимость была абсолютно нулевая, поэтому приходилось ориентироваться на встроенный сонар в корпусе Кирью и на данные с кораблей флота, которые были намного более точными.

Ангел не стал набрасываться на Эйзенхауэр, вместо него избрав своей целью Кирью. Несмотря на то, что Годзилла был водным существом, Ангел значительно превосходил его, как в скорости, так и в маневренности.

Акане только в последний момент успела увести Кирью вниз и избежать огромных зубов. Ангел и Мехагодзилла слились в гигантском и яростном водовороте. Первый, чьи размеры стали играть против него, пытался извернуться, чтобы схватить Кирью зубами, когда как тот всеми силами старался избежать этого. Акане увеличила тягу на двигатели, Кирью с новой силой забил хвостом.

Пластины Кирью начали светиться, накапливая заряд для атомного луча. Все это время Акане пыталась не подставлять его под огромные зубы.

Но в самый последний момент Ангел словно понял, что сейчас произойдет, и, оставив Кирью в покое, резко метнулся в сторону. Процесс уже было не остановить. Высоко в небо взметнулся яркий столб сине-зеленого света.[2]

— Эй! Смотри, куда стреляешь! Ты чуть наших не задела! — встрепенулась Мисато.

— Прости. — Акане взглянула на сонар. На экране было пусто. — Я потеряла Ангела. Вы видите его?

— Да, на десять часов, расстояние — два километра, идет на юг, обходит по дуге.

— Принято, — ответила Акане, направляя Кирью.

Ангел знал, какую угрозу ему мог представлять Кирью, и это нужно было использовать. Акане шла на перехват и внимательно следила за глубиной, чтобы спинные пластины Кирью случайно не задели корабли. Невероятно прочные тонкие пластины даже при скорости до тридцати узлов прорезали бы почти любое судно словно нож.

— Аска, ты готова? — спросила Акане, когда до Ангела оставалось полкилометра.

— Долго! Жду вас! — нетерпеливо отозвалась Аска.

Ангел дернулся в сторону от Кирью. В нужную сторону. План работал.

— Аска, гоню его на тебя!

— Вижу! — крикнула та.

Кирью прибавил скорости, стараясь не отставать. Ангел, двигавшийся на поверхности, ускорился в ответ и, словно гигантская косатка, выпрыгнул из воды прямо на Еву.

Аска сделала шаг в сторону, но Ангел все равно накрыл ее и авианосец своим огромным телом. Бедняга Эйзенхауэр держался на плаву только чудом. Нож Евы успешно вонзился в шкуру Ангела, только, кажется, совершенно не задел жизненно важные органы. Вытащить нож и нанести удар снова не представлялось возможным. Ева-02 была придавлена к палубе гигантской тушей и совершенно не могла двигаться, только голова торчала наружу. Рядом щелкали ужасные челюсти. Ангел, пытаясь извернуться, неуклюже шевелил двумя гигантскими плавниками, но это не приносило толку.

— Этот гад придавить меня! — крикнула Аска.

— Держись, сейчас буду.

Над поверхностью воды показался ряд широких серебристых пластин. Мехагодзилла плыл прямо навстречу Эйзенхауэру. Пройдя около левого борта авианосца, Кирью зубами вцепился в плавник Ангела и стащил его в воду. Но Ангел, шевельнув левым плавником, стащил за собой и Еву.

Оказавшись в воде, Ангел попытался схватить Еву зубами, но та извернулась и ударила его ногами по морде, а Кирью попытался укусить за что-то напоминавшее жабры. В затяжном ближнем бою Ангел был слаб, а потому не стал его продолжать и снова ретироваться.

Аска поспешила к поверхности воды, но Ева успела только раз загрести руками воду, после чего застыла, словно гигансткая приманка на рыболовной леске.

— Scheiße! Управление умерло! — Аска принялась неостановимо ругаться на немецком.

То, чего они так старались избежать, все-таки случилось.

— Аска, ты уверена? — на всякий случай осведомилась Мисато. — Проверь еще раз.

— Да сказала же, не работает! — Однако затем последовала непродолжительная пауза, после которой Аска сказала: — Только пальцы и голова мало. И это не надолго, я уверена! Все! Это ужас!

— Аска, перестань истерить!

— Я не истерю! — Очередная пауза, после которой Аска заговорила смиренным голосом: — Давай, ящерица, делай.

Кирью подплыл к Еве, кабель которой медленно тянул ее за Эйзенхауэром.

— Мисато, где Ангел? — затребовала Акане.

— Кажется, пока кружит вокруг вас в радиусе километра.

— Мисато, попроси адмирала, чтобы Эйзензауэр замедлил ход.

— Ты что задумала?

— Ну, что будешь использовать? — вклинилась Аска. — Рельсотроны, да?

— Они не работают под водой, — ответила Акане.

— Прекрасно, — саркастически отметила Аска.

Многое из арсенала Кирью не работало в воде. Мазерный генератор для клинка, Тесла-кулак, да и абсолютный ноль тоже. В прошлый раз пренебрежение правилами использования абсолютного нуля обернулось для Акане последствиями, которые ей приходится разгребать по сей день. Поэтому Кирью оставалось использовать свои руки или же атомный луч.

— Стойте, кажется, Ангел уходит, — настороженно сообщила Мисато. — Три километра. Теперь четыре. Ой, нет, он возвращается!

«Значит, набирает скорость», — догадалась Акане.

— На четыре часа! Быстро приближается! Скорость около семидесяти узлов!

— Аска, когда подойдет, нейтрализуй А.Т. поле Ангела! — потребовала Акане, разворачивая Кирью в указанном направлении.

— Ты не слышала? Ничего не работает!

Нет. Аска сама говорила, что не все потеряно. Хотя бы на А.Т. поле, но Ева должна быть способна. Акане была уверена в этом.

— Нет, ты справишься! — твердо сказала она.

— Возьми у меня нож!

— Кирью не умеет этого!

— А что он вообще умеет?! — по-настоящему разозлилась Аска.

Из наруча Кирью выскочил клинок. Без мазерного генератора это было самое обычное металлическое лезвие, пусть прочное и хорошо заточенное. Но прямо сейчас оно было их лучшим вариантом.

На сонаре Кирью появилась отчетливая точка.

— Меньше километра! — предупредила Мисато.

— Аска, дай А.Т. поле, не то обе погибнем!

— Я не могу!

— Нет, ты сможешь! По команде! — давила на нее Акане.

Аска замолчала, видимо, решила хотя бы попытаться. Акане скорректировала положение Кирью, встав ровно между Евой и Ангелом.

— Акане, цель на двенадцать часов, идет на вас! Восемьсот метров! — встревоженно кричала Мисато.

Не слушая Мисато, Акане внимательно следила за точкой на сонаре. Пятьсот метров. Триста метров. Сто.

— Аска, сейчас! — крикнула Акане, выставляя руку с клинком вперед.

Аска пронзительно закричала прямо в уши. Акане резко увела Кирью вниз с траектории Ангела, и тот, не успев среагировать, налетел подбородком прямо на острие клинка. Акане увеличила тягу на двигатели, подняла руку Кирью вверх, согнула в локте и зафиксировала в таком положении. Остановиться Ангел уже не мог, он просто двигался по инерции. Лезвие клинка, вонзившись на всю глубину, беспрепятственно прошло вдоль его нижней челюсти, шеи, разрезало живот и остановилось, только дойдя до основания хвоста.

Кирью убрал клинок обратно в наруч и отплыл в сторону от Ангела со вспоротым брюхом. Тот не подавал признаков жизни.

— Аска, молодец! — обрадованно похвалила ее Акане.

Девочка шумно выдохнула.

— Ладно, команда из нас крутая, — нехотя признала Аска. — Ящерица не плоха.

— Эй, что у вас там такое произошло? — озадаченно поинтересовалась Мисато. — Ангел не двигается.

— Мисато, с этим мозазавром покончено! — отчиталась Аска.

Судя по последовавшему молчанию, Мисато потребовалось некоторое время, чтобы заставить себя поверить в услышанное.

— Ладно, отличная работа, возвращайтесь. Адмирал на всякий случай хочет добить его глубинными бомбами.

А вот с возвращением как раз были проблемы. Оба сухогруза уничтожены, личного транспорта нет.

Ева начала медленно подниматься вверх — это на авианосце начинали сматывать присоединенный к ней кабель. Вопрос с Евой, видимо, был решен — ее уложат на Эйзенхауэре. Бросать Кирью в океане Акане не хотела, а до истощения запаса энергии оставалось немногим больше десяти минут.

К счастью, не она одна осознавала тяжесть ситуации. В следующий же момент с Акане связалось японское командование.

— Лейтенант Яширо, это контр-адмирал Дзингудзи. Хирью готов сейчас же взять Кирью на борт, но только если наши самолеты примет один из союзных авианосцев.

— Дзингудзи, это контр-адмирал Стенц. Пусть самолеты садятся на Саратогу, я даю добро.

Дрифт

Акане еще раз поглядела на странные трубы и многочисленные кабели, которые шли от Кирью и тянулись по всему павильону к странному громоздкому агрегату.

Вокруг суетился невысокий мужчина лет сорока, с легкой небритостью на лице, в очках, потрепанных брюках и мятой рубашке, рукава которой он закатал до самых локтей, галстук ослаблен. Короткие волосы на голове стояли торчком, словно мужчина до этого успел получить удар током. Не исключено, что это действительно так, ведь доктор Ньютон Гейзлер отличался от многих ученых, с которыми была знакома Акане. Он, что называется, был не прочь испачкать руки. Половину всех работ он проделал сам, а другую половину, с горем пополам, выполняли бедные рабочие, на которых периодически кричал доктор Гейзлер, вырывал инструменты из рук и показывая, «как надо».

Сейчас, весь перепачканный в саже, масле и, возможно, чем похуже, доктор Гейзлер метался между ближайшим компьютером и своим прибором, отлаживая работу последнего.

— Итак, проясню, — голова доктора Гейзлера показалась из-за корпуса аппарата. — Дрифт объединяет разум двух человек, а также их воспоминания, инстинкты и эмоции. А это… — доктор вышел вперед, подсоединил последний кабель и опустил рычаг рядом, — нейромост, который все это и делает. Мое изобретение, — доктор растянулся в глуповатой улыбке и хихикнул.

— Но у нас только один человек, — недоверчиво нахмурившись, напомнила Мисато.

— О, да, разумеется, — доктор Гейзлер резким движением руки поправил очки. — Но разница невелика. То есть я имею в виду, что и то, и то — живые существа с мозгом, так что принцип все равно одинаковый, — протараторил доктор и спешно выставил руки перед Акане. — Без обид.

Та растерялась.

— На что мне обижаться?

— Да так… — нервно постукивая пальцами по корпусу аппарата, доктор Гейзлер отвел взгляд. — Не знаю.

Акане предположила, что, по всей видимости, доктор Гейзлер был подвержен некоторой форме гиперреактивности. Это объясняло и его торопливую речь, и руки, которые метались из стороны в сторону, слова пытаясь найти, чем заняться, и то, почему ученый едва ли не силой отбирал работу у своих же ассистентов.

— Вы лучше продолжайте, — подсказала доктор Акаги.

— Да… — пальцы доктора Гейзлера пробежались по корпусу устройства, будто выискивая какие-нибудь недочеты, которые следует исправить. — Нейросинхронизация не такой легкий процесс, как вы можете думать. Для качественного дрифта партнеры должны иметь схожее мышление. Лучше, если у них есть общие воспоминания. Ну, как пример, два брата, много лет живут лет вместе — их общие воспоминания могут быть отправной точкой для дрифта. Хотя нет, — Гейзлер затряс головой. — Зря я привел двух братьев. Это не обязательно должна быть родственная связь. И не обязательно настолько долгая. Вообще, дрифт-совместимыми могут быть даже люди, которые только сегодня познакомились друг с другом. Нужно просто схожее мышление.

— Да, вы уже говорили это, — невозмутимо напомнил Мартин.

— Ой, правда? — доктор Гейзлер взволнованно усмехнулся. — Простите, нервничаю.

— Я вас понимаю, — сказал Мартин, почесывая подбородок, однако, на самом деле, скрывая улыбку. Он скосил взгляд в сторону доктора Акаги.

Акане тоже осмелилась подать голос:

— А это не опасно? — настороженно поинтересовалась она.

— Что вы, нет! — мгновенно откликнулся Гейзлер. — Если вы дрифт-совместимы, то нисколько не опасно. Мы с женой уже несколько лет дрифтуем. Самое худшее — слегка будет кружиться голова. Но это, если партнеры дрифт-совместимы, — спешно добавил ученый. — Если же нет… При продолжительном дрифт-сеансе, если он вообще состоялся, могут начаться головные боли, появится заторможенность. Это в лучшем случае. В худшем — начнут разрушаться сосуды головного мозга, что, в зависимости от скорости и масштаба, может привести к смерти.

Мисато ойкнула.

— Может, не стоит?

— Я предупреждала, что это рискованно, — холодно напомнила Акаги.

Акане проглотила комок. В любом случае выбора у них не было. Вернее, у нее не было выбора.

— Хотя, знаете ли, дети до пятнадцати лет входят в дрифт гораздо легче, — не слушая никого, добавил Гейзлер. — Если хотите установить постоянную связь, лучше начинать до этого возраста.

Акане подозрительно нахмурилась, вмиг позабыв о любых рисках.

— Дети до пятнадцати? — переспросила Акане. Где-то она уже это слышала.

Гейзлер усмехнулся и указал пальцем на доктора Акаги.

— А вы что думали? На моей технологии держится семьдесят процентов Евы.

Мартин удивленно обернулся.

— На технологии дрифта? — заинтересованно произнес он, поскольку и сам давно начал подозревать, что Евы совсем не простые роботы.

Акаги метнула в сторону доктора Гейзлера хищный взгляд, который тот даже не заметил. Но сказанного уже не воротишь. Доктор Акаги бессильно вздохнула.

— Мы, безусловно, признательны вам, доктор Гейзлер, — несколько надменно произнесла Акаги. — Однако ваша технология лежит лишь в основе управления, и от всей Евы ее там восемь процентов. От силы. Когда Томас Эдисон усовершенствовал телефон, никто ведь не напоминал ему, что телефон на самом деле изобрел Илайша Грей.

— Значит, теперь я изобрел нечто грубое и примитивное как первый телефон? — обиделся Гейзлер.

— Я не это имела в виду, — кажется, несколько пристыженно ответила Акаги. — Мы остановились на особенностях проведения дрифта.

— Да, действительно, — опомнился доктор Гейзлер. Он развернулся и сделал несколько шагов вокруг своего агрегата. — Дрифт может вызывать определенные сложности даже у людей с близкородственными связями. Но вы… Вы хотите войти в дрифт с мозгом кайдзю, — Гейзлер задорно усмехнулся и поправил очки. — Это что-то крышесносное. То, что хотите сделать вы, мисс Яширо, очень рискованно. Неизвестно, как поведет себя человеческий мозг при контакте с другим видом. Мы даже экспериментов с приматами или собаками не проводили, потому что это слишком рискованно и… по правде говоря, не особо-то и нужно.

— Это действительно так, — подметила Акаги.

— А можно не перебивать?! — резко вспылил доктор Гейзлер, из-за чего Акаги мгновенно сомкнула рот. Ученый спохватился: — Ой, простите. Перенервничал. Знаете, NERV, военные, перелет, кайдзю, — доктор устало выдохнул. — Так вот. Риски. Большие. Возможно, ваш мозг не перенесет такой колоссальной нагрузки. А возможно… Возможно, мышление кайдзю настолько примитивно, что вам не составит труда взять его под полный контроль.

— Если Годзилла примитивен, он разве бы мог ограничить нам управление Кирью? — засомневалась Мисато.

— Вероятность того есть, пусть и невелика, — ответила за коллегу Акаги.

Она села за соседний от Гейзлера компьютерный стол, на котором стояли целых три монитора.

Доктор Гейзлер поднял необычный предмет, шлем очень причудливой формы. Пять металлических пластин, которые загибались дугой, идеально обхватывали бы голову, а в районе шеи располагался широкий металлический «воротник». От всей конструкции шел толстый кабель, который соединялся прямо с нейромостом.

— Так как мы совсем не знаем, чего ожидать, я подключу вас всего ненадолго. На десять секунд. Это будет пробная попытка. Шансы на успех… я бы сказал, двенадцать процентов. Может, одиннадцать. Девять точно есть. Так вы в деле? — в глазах доктора Гейзлера горел непреодолимый азарт. Ему уже не терпелось начать.

Акане заставила себя преодолеть последние сомнения. Она понимала, что выбора у нее все равно нет. Но еще Акане надеялась, что Мотра не станет предлагать нечто неоправданно опасное.

Акане усадили в офисный стул. На голову надели прибор, к шее подоткнули воротник и попросили расслабиться.

— Удобно? — осведомился Гейзлер.

— Сойдет, — не стала привередничать Акане.

— Хорошо! — Гейзлер указал на свое рабочее место. — Я буду следить за активностью вашего мозга, мозга Годзиллы и тем, как проходит дрифт.

— Я тем временем буду наблюдать за системой Кирью. Если она отреагирует — это будет считаться успехом, — не отрывая взгляда от мониторов, подала голос Акаги.

— А я… — растерянно огляделся Мартин. — Постою в стороне.

Он отошел на несколько шагов от нейромоста, но встал ближе к Акане. На всякий случай.

— Я тоже, — добавила Мисато и поспешила встать рядом.

— Итак, мисс Яширо, мы запустим дрифт всего на десять секунд, — напомнил Гейзлер и начал объяснять, сопровождая свои слова активной жестикуляцией: — Когда вы войдете в дрифт, это будет похоже на прыжок в воду. Вы не должны паниковать, нужно спокойно плыть к поверхности. Только вместо воздуха будут воспоминания — все воспоминания из вашей жизни. Они будут проноситься быстро и беспорядочно, как пузыри. Расслабьтесь и не пытайтесь ничего скрыть или утаить. Ни в коем случае! Иначе нарушится связь. Там будут не только ваши воспоминания, но и кайдзю. Имейте это в виду и не паникуйте. Как только найдете отправную точку, установится нейросвязь.

Акане на секунду прикрыла глаза, переваривая вываленную на нее информацию.

— Но как мне понять, какая точка «отправная»?

— Никак, — невозмутимо ответил Гейзлер. — Вы либо почувствуете, либо все произойдет само по себе.

Мисато фыркнула.

— Информативно, — съязвила она.

— Успокойся, Мисато, — осадила ее Акаги. — Это действительно очень сложный процесс.

— Ах, да, совсем забыл! — Гейзер вытащил из-под своего стола пустое ведро и поставил рядом со стулом Акане.

Та удивленно следила за его действиями.

— Зачем это?

— Если вас стошнит.

Акане печально вздохнула.

— Вы готовы? — спросил Гейзлер.

— Да, — кивнула Акане.

Доктор Гейзлер взял пульт с большой круглой кнопкой. Правой рукой он схватил со стола диктофон.

— Экспериментальный дрифт, дубль один. Используется мозг кайдзю, именуемого Годзиллой.

— Вообще-то, корректнее будет титан, — поправил Мартин, однако тот пропустил замечание мимо ушей.

— Подопытная, то есть доброволец — Акане Яширо, — Гейзлер подошел ближе. — Хотите что-то сказать напоследок? Вдруг, вы… Нет? Ладно. Тогда начинаем. На три… Два. Один.

***

Сразу, как только доктор Гейзлер нажал кнопку активации на пульте, Акане почувствовала, что словно стремительно куда-то падает. Это было странное чувство, но его можно описать именно так. Она не знала, где верх, где низ, право или лево.

А затем пошли воспоминания. Они были многочисленны, молниеносны, и все так отчетливы… Акане увидела свое детство, школьные годы, светлые моменты жизни и не очень. Она заново ощутила все те эмоции: радость, одиночество, веселье, грусть, злость, счастье, боль, страх.

Это совсем не было похоже на прыжок в воду, который описывал доктор Гейзлер. Акане словно бросили внутрь водопада, где она летела, задыхаясь, не зная точного направления. А вместо пузырей, вместо пены, были воспоминания. Они были всюду. Беспорядочные. Проносились меньше, чем за мгновение. Но Акане видела их все. Она не могла их пропустить.

Акане увидела Годзиллу. Второго Годзиллу, в ту ночь тысяча девятьсот девяносто девятого года в Татеяме. Он был совсем близко. Земля дрожала при каждом его шаге. Лил дождь. Акане придавило к земле каркасом перевернувшейся и искореженной СМУСамоходная Мазерная Установка. Было мокро, холодно и больно. Рядом лежали двое из членов ее экипажа. Акане знала, что они мертвы. Годзилла стоял совсем рядом и негодующе хрипел. Акане было очень страшно.

Поток резко переменился. Если бы здесь существовало направление, Акане бы сказала, что ее понесло в другую сторону, с новой скоростью и через пороги. Теперь воспоминания были не так отчетливы. Акане видела только размытые тени, едва различимые силуэты. Они казались знакомыми. Акане продолжала испытывать страх, но к нему добавились новые чувства. Печаль и одиночество. Чувство потери становилось все сильнее, пока не стало буквально оглушающим. Акане испытывала злость, гнев и всепоглощающую ярость. В конечном итоге растерянность и ярость заглушили все остальные эмоции. Акане не могла даже думать.

Но продолжалось так недолго. Где-то очень далеко, едва различимо, застучали барабаны. Ярость и чувство потери отступили. Акане увидела, как рассыпается тело Сакиила, сраженного абсолютным нулем. А теперь Ева-01 лежит на холме, над ней угрожающе зависла туша Самусиила. Акане борется с Рамиилом, но тот оказывается сильнее. Его луч обжигает шею. Акане чувствует сильную боль.

Откуда-то, очень близко, доносятся голоса. Внезапно все прекращается, и Акане возвращается в реальность.

***

Доктор Гейзлер снял с ее головы шлем для нейросвязи:

— Да! Да! Я знал, что сработает! — ликовал он.

— Не вы ли говорили, что наши шансы на успех около девяти процентов? — укоризненно поинтересовалась доктор Акаги.

— Я сомневался в ее мозге, а в своем оборудовании я был полностью уверен, — ни на секунду не растерялся тот.

В глазах у Акане поплыло, закружилась голова. Акане вспомнила про ведро, оставленное рядом с ее стулом, и резко перегнулась.

Провисев так несколько секунд, Акане выпрямилась. На нее смотрели четыре пары растерянных глаз.

— Ведро… — первой очнулась Мисато, — оно в другой стороне.

Когда результаты конфуза были спешно устранены, доктор Гейзлер наконец мог отчитаться о результатах эксперимента.

— Ничего страшного, тошнота, слабость и временная дезориентация — нормальные явления, особенно в вашем случае, — успокаивал он.

— Я в порядке, доктор.

Акане трясущимися руками подняла стакан воды, который ей подала Мисато, и сделала несколько глотков.

— Так, эксперимент! — громко объявил Гейзлер, торопливо возвращаясь к теме. — Ваш уровень синхронизации на наивысшей точке составил тридцать два процента.

— Тридцать два… — тихо повторила Акане.

Она надеялась на куда большее.

— Это очень высокий показатель, — поспешил успокоить Гейзлер. — Учитывая, что это был ваш первый заезд, он длился десять секунд, и дрифтовали вы с кайдзю, тридцать два — это высокий процент. Я вообще не рассчитывал, что у вас хоть что-то получится.

И вновь Акаги направила в его сторону укоризненный взгляд.

— У меня тоже кое-что есть, — она прервала его. — Ваш дрифт автоматически запустил систему Кирью. Она готовилась к работе, но это прекратилось с окончанием дрифта. Сейчас Кирью снова глух. Нужен повторный сеанс, чтобы получить больше сведений.

— Через час! — ультимативно заявил Гейзлер. — Только через час, ей нужно отдохнуть. Следующий дрифт будет длиться минуту.

Доктор Гейзлер отвернулся и, включив диктофон, принялся фиксировать события:

— Эксперимент признан удачным. В течение десяти секунд наивысшая точка нейросинхронизации подопытной и мозга кайдзю составила тридцать два процента. Очень необычно и очень интересно. Возможные причины такого результата…

Мужчина развернулся и пристальным взглядом посмотрел на Акане. В этот момент она ощутила себя подопытной морской свинкой.

Гейзлер вновь заговорил в диктофон:

— …Неизвестны. Есть несколько предположений, нужно разобраться.

***

Доктор Гейзлер настоял, что перед следующим дрифт-сеансом обязательно нужно поесть. Акане пыталась отговориться, так как не сильно горела желанием повторить тот неприятный случай с ведром, но ученые были непреклонны. Гейзлера поддержали даже Мартин с Акаги, и тогда Акане поняла, что ей лучше будет смириться. Гейзлер рекомендовал поесть что-нибудь морское, а закусить все шоколадкой.

После минутного дрифт-сеанса был еще один перерыв, на два часа. Следующий дрифт длился уже пять минут, а перерыв — пять часов. По настоянию Гейзлера, Акане пришлось немного подремать. Мартин уступил ей койку в своем фургоне. Ее наличие нисколько не смутило Акане. Несмотря на то, что большинство ученых ныне проживали в Токио-3, многие из них имели привычку надолго задерживаться в лагере Кирью, порой — на несколько дней.

Каждый новый дрифт проходил для Акане все легче, однако и последствия были тяжелее. Ее больше не рвало, но тошнота сохранялась, и была сильной. Акане чувствовала слабость, у нее кружилась голова, ее прошибал холодный пот, время от времени начинался нервный тик. Доктор Гейзлер убеждал, что все в порядке, негативные последствия — это норма, со временем они должны полностью исчезнуть, и тогда дрифт станет лишь немного сложнее, чем обычный сон.

Последний сеанс нейросвязи длился почти пятнадцать минут и прошел весьма гладко. Акане потребовалось меньше пяти секунд, чтобы найти ту самую «отправную точку», на которой и выстраивалась стабильная связь. Мощный водопад, можно сказать, превратился в реку с быстрым потоком, течению которой нужно было попытаться отдаться. После этого наступало необычное чувство умиротворения, несмотря на то, что мгновением ранее хотелось без причины кричать и крушить все вокруг. Мозг Годзиллы был непривычной штукой, но, не без помощи, Акане сумела его обуздать.

Это было странно. Акане задавали вопросы, она спокойно отвечала, но в то же время у нее было навязчивое ощущение, что она находится где-то не здесь. Акане знала, что сидит на стуле, она чувствовала его, видела и слышала окружение, тяжелый шлем от нейромоста продолжал давить ей на голову, и все же то странное ощущение ни на секунду не оставляло ее.

***

Домой Акане вернулась очень поздно. Несмотря на то, что сегодня весь день она практически ничего не делала, она буквально валилась с ног, спотыкаясь на ровном месте. Сил хватило только, чтобы поужинать (в этот раз Синдзи предусмотрительно занес больше, чем обычно) и кое-как доползти до постели. Первый дрифт отнял слишком много сил.

Проснулась Акане после полудня. Никогда еще она так долго не спала. Сегодня у нее был выходной — доктор Гейзлер позаботился. Сказал, что пока мозг адаптируется к дрифту, он должен много отдыхать.

На кухне ее ждал неожиданный сюрприз — остывший омлет, приготовленный Рей. Акане была сильно удивлена, ведь для Рей характерно простое логическое мышление, а проявление заботы совсем не вписывается туда. Видимо, сказывается ее общение с нормальными людьми. А возможно еще, что Рей таким образом выражала свою благодарность, ведь в большинстве случаев готовить приходилось именно Акане.

Позавтракав, Акане вновь почувствовала сонливость. Вернувшись в спальню, она продремала часов до двух.

Отдохнув, Акане начала искать, чем можно заняться, чтобы не загнуться от скуки в свой выходной. Она приготовила обед, провела уборку, но на все это ушла не более часа. А впереди оставался целый день!

Акане заглянула в комнату Рей. С момента переезда личных вещей у девочки стало больше, но значительную их часть составляли книги. Акане прошлась взглядом по полке. Оказалось, не все книги принадлежали Рей — некоторые были взяты из библиотеки.

Акане заметила, что в результате общения с Мартином, интересы Рей сохраняли одну тенденцию. У нее на полке были книги о биологии, экологии, палеонтологии, эволюции и энтомологии. Было и что-то более сложное, касавшееся радиационной биофизики.

Одна из книг привлекла внимание Акане, так как, судя по названию, ее содержание ярко контрастировала даже с «Парком Юрского периода» и «Цветами для Элджернона», которые стояли рядом. Акане взяла ее. Это была слегка потрепанная книга из городской библиотеки, переведенная на японский язык. «Древние мифы и легенды народов Азии», автор — Илен Чен.

Книга представляла сочетание исследовательской работы и сборник сказок. Перелистывая страницу за страницей, Акане увлеклась настолько, что не заметила, когда вернулась Рей.

— Вы читаете.

Акане подняла голову. Рей прошла в комнату и скинула школьный портфель в угол.

— Прости, мне стало интересно, — произнесла Акане, внезапно осознав, что копалась в чужих вещах.

Рей подошла к Акане, не церемонясь, забрала из ее рук книгу, захлопнула и вернула на полку.

— Ваш мозг должен отдыхать. Чтение этому мешает. Разве вы забыли? — Рей внимательно посмотрела на нее.

Акане хотелось усмехнуться. В самом деле, наивно было полагать, что логическое, компьютерное мышление Рей могло куда-то внезапно исчезнуть. Ей совершенно не важно, что кто-то без ее разрешения взял именно ее книгу.

На этом разговор и был окончен. Похоже, что больше никаких претензий Рей не имела. Она пообедала и переоделась в одежду, которую ей недавно подобрала Мисато — синяя юбка, колготки и белая кофта.

— Вам нужно гулять, — объявила она. — Прогулки на свежем воздухе помогают мозгу отдохнуть.

Акане оглядела ее. Рей была в уличной одежде.

— И ты..? — нахмурившись, начала Акане.

— Я иду с вами. Вы уже совершали нежелательные действия.

Рей была серьезна, словно застала Акане во время отлынивания от порученной работы, а не за безобидным чтением.

— Ты мне не доверяешь?

— Нет, — ответила девочка.

Акане не видела смысла спорить. Все-таки, с какой стороны не посмотреть, это будет лучше для них обеих.

— У тебя приказ? Следить за моим самочувствием?

— Нет. Я просто решила, что так будет правильно.

И вновь, неожиданно.

***

— Да, Рей, я хотела спросить, — опомнилась Акане, когда они, не торопясь, шли в сторону городского парка.

— Что?

— Я видела у тебя на полке книгу… Про радиационную биофизику, — припомнила Акане. Еще тогда Акане показалось, что это чтиво далеко не школьного уровня. — Ты действительно такое читаешь?

— Я пыталась, но многое не сумела понять. Я отнесу ее обратно, — ответила Рей.

Акане захотелось усмехнуться. Все-таки, Рей — человек, школьница, пусть и не совсем обычная.

***

На следующий день нейросинхронизации были более продолжительными. Доктор Гейзлер уже после первой заявил, что все необходимые данные собраны, однако по требованию Акаги были проведены еще две. Несмотря на увеличенную продолжительность каждого дрифта и сокращение перерывов до одного часа, негативные последствия, которые Акане ощущала два дня назад, заметно ослабли.

Простота, с которой Акане проводила дрифт с Годзиллой, настораживала многих. Гейзлер попытался дать этому свое объяснение.

— Возможно, они с этим кайдзю дрифт-совместимы, — предполагал он. — Шансы один на миллион, но они существуют. Сколько вам лет? Двадцать шесть? Двадцать пять. Это, конечно, не четырнадцать, но вы все равно достаточно молоды, и мозг еще может быть адаптивен.

Акаги к его утверждениям отнеслась скептически.

— Звучит сомнительно, — холодно, но язвительно заметила она. — Такое ощущение, что вы сами не верите тому, что говорите.

— Да потому что это дрифт с кайдзю! — взмахнул руками Гейзлер. — Животном, о существовании которого несколько месяцев назад мы даже не предполагали! Я… я как средневековый инженер, который в жизни не строил ничего сложнее подвесных мостов. А мне дали двигатель внутреннего сгорания и просят разобраться, как он работает!

— Ох, — Акаги покачала головой. — Доктор Гейзлер, вы себе льстите.

— А вы — язвите.

— Нет, она права, — неожиданно встал на ее сторону Мартин. — Если и проводить сравнение, то лучше с паровым двигателем. Все-таки, кое-что мы понимаем.

Доктор Гейзлер бессильно вздохнул. Обижены ли некоторые люди на NERV или нет, но поддержки от них ожидать не стоило. Он в самом деле повел себя по-ребячески.

— Ну… — Гейзлер неуверенно покачал головой, — еще возможно, что дело в их общих воспоминаниях, потому что они в буквальном смысле общие.

— То есть? — не совсем поняла Акане.

— Вы и Кирью. Вы часто смотрите из одной точки, в другую, тоже одну точку, — доктор Гейзлер указал двумя пальцами на свои глаза, а затем выставил их вперед, по направлению своего взгляда. — Кирью смотрит на мир своими глазами, а вы видите с экранов то, что видит он.

Акаги задумчиво хмыкнула. Похоже, такой ответ ее устроил.

— Кажется, вы правы, — начала припоминать Акане. — Каждый раз я входила в дрифт только после таких, общих воспоминаний.

Однако Акане понимала, что не все так просто, и кое-кто ей также помогал. Находясь в дрифте, Она часто слышала еле различимый бой барабанов, а перед этим наблюдала и знакомый силуэт. Мотра не раз упоминала, что способна влиять на мысли людей, и что у нее до сих пор имеется связь с Кирью. Мотра обещала, что поможет; Акане сомневалась, что ей бы удалось в одиночку укротить гнев Годзиллы.

— Сорок восемь процентов.

Акане внезапно очнулась от нахлынувших мыслей.

— Ваш лучший результат нейросинхронизации, — пояснил Гейзлер, заметив ее растерянность. — Полный дрифт с Кирью определенно возможен, но… Пусть дальше скажет Рицуко Акаги.

— Спасибо, доктор Гейзлер, — кратко поблагодарила его Акаги и обернулась к Акане. — Буду честной: я надеялась, что вам удастся снять «замок», который Кирью на себя же и поставил. Но Кирью запускался только во время дрифта с вами, и отключался с его окончанием. Я ничего не смогла сделать. Похоже, чтобы Кирью работал, с ним нужно поддерживать постоянный дрифт. Это значит, что прежний способ управления теперь не годится.

Акаги дозволительно махнула рукой, и доктор Гейзлер незамедлительно продолжил.

— Для более глубокого дрифта одной головы будет недостаточно, — Гейзлер описал круг над макушкой Акане. — Понадобится контакт со всем телом. Таким образом, мы сможем выйти на восемьдесят процентов нейросинхронизации и выше. Вы будете видеть глазами Кирью, контролировать его движения и, полагаю, электронные системы. Но в то же время, вы будете в полной мере ощущать боль, если его ранят во время битвы.

Акане провела пальцами по своей шее, тому месту, куда в Кирью угодил луч Рамиила. Кирью чувствовал боль, и во время дрифта Акане пришлось почувствовать ее тоже. Пилоты Ев ощущают то же самое, но каждый раз находят в себе смелость идти в бой. А ведь они всего лишь дети. Так чего же ей вдруг сомневаться?

— Я согласна, — твердо заявила Акане.

— Хорошо, — удовлетворительно сказала Акаги. — Есть только одна проблема. Модернизация Кирью займет не менее двух месяцев. И если за это время будут нападать Ангелы, Евам придется справляться одним.

***

По дороге домой, Акане обнаружила в кармане куртки неизвестно откуда взявшийся листок бумаги. Первым рвением Акане было просто выкинуть его, но сперва она решила посмотреть, что же это. Оказалось, это была записка с криво написанным текстом.

«Поздравляю, теперь вы снова им нужны.
Не упускайте это.
Пожалуйста, уничтожьте после того, как прочтете.
                                                                      Б.Б.»