Война в Корее повлияла на развитие нательных средств индивидуальной бронезащиты не только в США, но и в СССР. С образцами американских СИБЗ советские специалисты ознакомились, когда среди прочих трофеев из Северной Кореи были доставлены бронежилеты М12.
В 1954 г. на полигоне в Щурово был проведены их испытания на пулестойкость с использованием 7,62-мм патронов образца 1943 г. Выяснилось, что обычные пули со стальным сердечником выпущенные из автомата АК пробивают бронежилет М12 с дистанции 550 м, а из карабина СКС и ручного пулемёта РПД с 650 м. Изучение контузионного действия пуль при непробитии защитного слоя показало, что удар пули на дистанции до 650 м по бронеэлементу может вызвать травму и временный вывод военнослужащего из строя. В целом же по результатам испытаний отмечалось: «Пули со стальными сердечниками (обр. 1943 года и винтовочные) пробивают защитные средства (каску и жилет) на всех дальностях применения огня стрелкового взвода Советской Армии и для стрельбы по живым целям применять специальные пули (бронебойные) необходимости нет».

Разработка средств нательной бронезащиты, которые должны была придти на смену стальным нагрудникам, начались в СССР ещё до этих испытаний. Тактико-техническое задание было выдано Главным ракетно-артиллерийским управлением и с 1952 г. к работам приступили специалисты Всесоюзного научно-исследовательского института авиационных материалов (ВИАМ).
ВИАМ был образован 28 июня 1932 г. приказом по народному комиссариату тяжёлой промышленности. В 1932 г. в нём была разработана и внедрена в промышленное производство сталь «хромансиль» 30ХГСА, а в 1937 г. в институте организовали лабораторию авиационной брони. 3 июня 1951г. в ВИАМ создали первую в СССР лабораторию титановых сплавов, что позволило спустя год разработать первый отечественный титановый сплав и технологию его производства. В 1950 - 1980 гг. были созданы жаропрочные никелевые сплавы для газотурбинных двигателей, алюминиевые и бериллиевые сплавы, высокопрочные коррозионностойкие свариваемые стали, полимерные композиционные материалы для военной и гражданской авиации.   
Непосредственно разработкой бронежилета в ВИАМ с 1952 по 1956 гг. занималась лаборатория под руководством Иосифа Наумовича Фридляндера, выдающегося учёного-металловеда, создателя алюминиевых и бериллиевых сплавов. В институте им была создана научная школа авиационного материаловедения. [1]
Основываясь на опыте Второй Мировой и Корейской войн, советские специалисты решили отказаться от идеи создания бронежилета с противопулевой защитой, отдав предпочтение противоосколочной. В процессе проектирования были предприняты меры по предотвращению деформации пуль при пробитии защитного слоя и рекошетирования поражающих элементов от наружных поверхностей бронепластин. По этой причины в качестве материалов для бронеэлементов оказались отвергнуты броневые стали, титановые и высокотвердые алюминиевые сплавы в пользу мягкого алюминиевого сплава. Вместо баллистического нейлона тыльный подпор выполнили из промышленного капрона, обладающего высоким порогом изнашивания, деформации на изгиб, сжатия и растяжения как в сухом, так и в мокром виде.

Итогом работ лаборатории Фридляндера стало принятие в 1957 г. на снабжение Вооружённых Сил СССР первого общевойскового бронежилета, получившего индекс ГРАУ 6Б1. [2]
Бронежилет 6Б1 состоял из трёх частей – двух передних и спинки, с неразъёмными плечевыми и регулируемыми боковыми соединениями. В качестве боковых соединений служили два расположенных один над другим матерчатых ремня с пряжками, пришитые поперёк спинки и по бокам к передним частям. Боковые соединения предназначались для соединения всех частей бронежилета и подгонки его по фигуре. При надевании бронежилета обе передние части запахивались наискосок и застёгивались на три металлические или пластмассовые пуговицы. Каждая из частей бронежилета представляла собой выполненный из шинельного сукна чехол, внутри которого помещался защитный слой и стёганная ватиновая подкладка. В зависимости от размера, масса 6Б1 составляла 5,1 - 5,3 кг (по другим данным доходила до 6 кг). 
Защитный слой состоял из мозаично расположенных шестиугольных пластин из алюминиевого сплава АМг7ц, размещённых с взаимным перекрыванием в специальных карманах. Опытным путём было установлено, что для предотвращения деформации пули при пробитии пластины твердость алюминиевого сплава должна быть не более 100НВ. На основе серийного сплава АМг6 был создан сплав АМг7ц с максимальными характеристиками на твёрдость 95НВ.[3]  С целью оптимизации веса бронежилета 6Б1 защиту выполнили дифференцированной, поэтому в зависимости от своего расположения пластины имели разную толщину: 6 мм на груди, 5 мм на животе и 4 мм на спине. Масса шестиугольной пластины толщиной 6 мм с длинной грани 45 мм составляла 77 гр., пластины толщиной 4 мм – 57 гр. Для заполнения защитного слоя по контуру использовались четырёх- и пятигранные фрагменты пластин. В качестве дополнительной защиты служил расположенный под пластинами тыльный подпор из нескольких слоёв капронового авизента, обеспечивающий защиту на скорости 220 м/с.[4] Для компенсации запреградной травмы в конструкции бронежилета была предусмотрена стёганая подкладка из ваты.
Бронежилет 6Б1 предназначался для защиты от осколков и пуль патрона 7,62х25, выпущенных из пистолета-пулемёта ППШ-41 с дистанции 50 м. С вероятностью до 90% бронежилет пробивался обычной пулей ПС со стальным сердечником патрона 7,62х39 на дистанции 600 м и бронебойно-зажигательной пулей БЗ на дистанции 1000 м. Лёгкая винтовочная пуля пробивала бронежилет с дистанции 600 м, тяжёлая пуля с дистанции 1000 м. При этом с поставленной перед ним задачей бронежилет справлялся, о чём свидетельствует личный опыт участника боевых действий в Афганистане в 1981 - 1983 гг. подполковник запаса А.С. Тумахи. В одном из разведывательных рейдов он получил из засады очередь в грудь из пистолета пулемёта и как сам вспоминал: «Имея по диагонали через всю грудь три здоровущих кровоподтёка от очереди из ППШ из «зелёнки» на крайней колонне, я и вздохнуть полной грудью не могу, слава Богу «бронник» спас, и трещин нет в моём «шкелете».
Носился бронежилет как поверх летней и зимней униформы (китель, бушлат), под костюмом защитным сетчатым или на голое тело.

Для общевойскового бронежилета 6Б1 имел сложную конструкцию и недостаточный уровень защиты при довольно большой массе. По этой причине в 1957 - 1958 гг. их было выпущено от 1 500 до 3 000 штук, которые были отправлены на склады длительного хранения. Массовое производство 6Б1 планировалось развернуть при наступлении угрожаемого периода. Причин для такого решения было несколько. При довольно большой массе бронежилет 6Б1 имел сложную конструкцию и недостаточный уровень защиты. Кроме того, у советского военного руководства отсутствовало понимание необходимости массового обеспечения военнослужащих средствами нательной бронезащиты. Чего нельзя сказать о стальных шлемах, разработка и выпуск новых моделей которых продолжились. К сожалению, в СССР и США по-разному интерпретировали опыт эксплуатации бронежилетов в ходе Корейской войны, что повлияло на их внедрение в войска.
Хотя новая Мировая война по счастью так и не наступила, в боевых действиях бронежилеты 6Б1 были использованы. В начальный период Афганской войны они оказались единственным средством нательной бронезащиты, имевшейся на снабжении Советской Армии. Поэтому большая часть из имевшиеся на складах 6Б1 были переданы подразделениям 40-й Армии, где, не смотря на малое количество, они эпизодически применялись до середины 1980-х гг, в том числе и бойцами спецназа ГРУ. Носил бронежилет 6Б1 во время своей афганской командировки весной 1980 г. советский журналист-международник Генрих Боровик. Некоторое количество 6Б1 получили подразделения Внутренних войск МВД СССР, где они использовались вместе с защитными жилетами модели ЖЗТ-71. 

Специалистами ВИАМ кроме бронежилета 6Б1 в 1960-е гг. были созданы ещё две модели бронежилетов с бронепанелями из стали и двухслойными бронепанелями из алюминиевых сплавов. Лицевой слой двухслойной панели изготовлялся из высокопрочного деформируемого алюминиевого сплава В96Ц1, а тыльный слой из сплава АМг6 с твёрдостью 80НВ. Всего было выпущено и отправлено в 6 военных округов более 1000 таких бронежилетов.
В те же годы к разработке бронежилетов для Министерства обороны СССР и МВД СССР приступили в Научно-исследовательском институте стали. НИИ Стали был создан в мае 1942 г. как московская группа Ленинградского Центрального научно-исследовательского института металлургии и брони (ЦНИИ-48), ставшего с 1943 г. его московским филиалом. В 1948 г. Московский филиал ЦНИИ-48 был реорганизован в Центральную броневую лабораторию, которая в 1968 г. была преобразована во Всесоюзный научно-исследовательский институт стали.  В 1950 - 1970 гг. специалистами НИИ Стали были разработаны литые броневые стали для башен танков Т-55 и Т-62, проведены НИОКР по изучению возможности использования алюминиевых сплавов для изготовления различных типов бронетехники, разработаны алюминиевая броня для боевых машин десанта и первая в мире комбинированная защита с противокумулятивным наполнителем для танка Т-64. В 1960 - 1980 гг. институтом разработаны и запущены в производство бронежилеты для Министерства внутренних дел СССР и Министерства обороны СССР с алюминиевыми, титановыми и керамическими бронеэлементами.
По заданию ГРАУ и 12-го Главного управления Министерства оборонной промышленности, в начале 1960-х гг. группой специалистов 4-го отдела НИИ Стали в составе Б.Д. Чухнина, А.М. Глаголевой, Ю.Г. Ивлева и В.В. Васильевой было создано несколько моделей лёгких бронежилетов. Их конструкция состояла из алюминиевых, магниевых или титановых бронепластин и тканевой части из авизента. В 1970 г. на снабжение армии были приняты две модели бронежилетов массой 4,2 - 4,4 кг под наименованием С1М (с магниевыми бронеэлементами) и С1Т (с титановыми бронеэлементами). В дальнейшем разработка в СССР бронежилетов для Министерства обороны была прекращены до 1979 г. 
Возможной причиной этого стало негативное отношение военного руководства страны к армейскому бронежилету в целом. В 1970-е гг. на этот счёт недвусмысленно высказался заместитель Министра обороны СССР генерал И.Г. Павловский. Когда на собрании по утверждению плана научных работ заместитель начальника НИИ-3 Министерства обороны СССР генерал Г.П. Мамышев выдвинул предложение начать разработку бронежилета с повышенной пулестойкостью, Павловский заявил: «Никакого жилета. Это что, если солдату бронежилет не достанется, он и в бой не пойдет? Финансирования работ по созданию бронежилета не будет».

Приложение.

[1] Иосиф Наумович Фридляндер. Родился 15 (28) сентября 1913 г. в городе Андижан (Узбекистан, Ферганская область). Окончил МВТУ им. Н.Э. Баумана, инженер-металловед (1937), доктор технических наук (1958), профессор (1960), член-корреспондент АН СССР (1976), академик АН СССР (1984). С 1936 по 2009 гг. проработал во Всероссийском научно-исследовательском институте авиационных материалов. Лауреат Сталинской и Ленинской премий, премии Совета Министров СССР, награждён орденами «Знак Почёта», Трудового Красного Знамени, Октябрьской Революции. Автор более 700 научных трудов, в том числе двух открытий, более 200 авторских свидетельств и патентов. Признанный лидер и создатель отечественного металловедения алюминиевых сплавов, работа которого позволила развить в стране передовые отрасли авиационной, ракетной и ядерной промышленности.
Умер 30 мая 2009 г., похоронен в Москве на Троекуровском кладбище.

[2] Индекс ГРАУ (индекс заказывающего управления Министерства обороны) - условное цифро-буквенное обозначение образца вооружения и военной техники, присваиваемое одним из Заказывающих Управлений МО. В 1956 г. ГАУ (с 19 ноября 1960 г. преобразовано в ГРАУ МО СССР) ввело новый принцип индексации, согласно которому:
первая цифра индекса обозначала отдел ГАУ, к ведению которого относится изделие
буква или их комбинация, расположенная после номера отдела, указывают на тип изделия
номер в конце индекса указывает на конкретный образец
Соответственно, индекс 6Б1 читается как - «Отдел 6, Пехотное вооружение», «Средства индивидуальной бронезащиты», «Образец 1».

[3] АМг7ц - литейный высокопрочный деформируемый алюминиевый сплав системы Al-Mg. Основу сплава составляет алюминий: 89 - 90%, легирующие компоненты: 7 - 8% магний, 0,5 - 1,5 цинк, 0,15 - 0,35 марганец, 0,02 - 0,08 цирконий, 0,02 - 0,07 титан, 0,002 - 0,005 бериллий. Цифра в марке сплава показывает содержание основного легирующего компонента.
Сплав отличается высокой пластичностью в холодном состоянии, допускает глубокую вытяжку, а благодаря легированию цинком характеризуется высокой коррозионной стойкостью под напряжением.
Разработан М.В. Мальцевым, М.В. Захаровым, Л.Н. Рогельберг, Ю.А. Волковым и другими специалистами ВИАМ. На сплав выдано авторское свидетельство №144992 от 21/VI 1965 г.

[4] Материал авизент (авиационный брезент) был создан в СССР во время Великой Отечественной войны и изначально представлял собой плотную хлопчатобумажную ткань полотняного переплетения, которая была легче применяемой до того в авиации. Немного позже хлопчатобумажные нити заменили на полиамидные – капроновые.
Капрон (поли-ε-капроамид, нейлон-6, полиамид 6) - синтетическое полиамидное волокно, продукт полимеризации капролактама. В 1938 г. Пауль Шлак, сотрудник немецкой компании I.G. Farben, синтезировал полимер для формования полиамидного волокна – поликапролактама. Материал получил коммерческое название Perlon. В 1942 г. советские специалисты Ю. Рымашевская, И. Кнунянц и З. Роговин показали возможность полимеризации ε-капролактама в линейный полимер и осуществили в 1947 г. серию работ по синтезу волокнообразующих полиамидов. Производство поликапролактама, получившего в СССР название «капрон», было развёрнуто в городе Клин Московской области в 1948 г. Материал характеризуeтся высокой прочностью, в том числе во влажном состоянии и износостойкостью, не впитывает влагу, не гниёт, термопластичен. Из недостатков капрона можно отметить малую стойкость к воздействию кислот и высокой температуры. При нагревании его прочность снижается, при 215°С происходит плавление.

Если значение бронежилета как СИБЗ военнослужащего оказалось в СССР недооценено, то внимание к средствам защиты головы сохранялось, в том числе к их совершенствованию. В 1960-е  гг. на снабжение Советской Армии поступили две модели стальных шлемов – СШ-60 и СШ-68, предназначавшихся для замены в войсках устаревшего шлема СШ-40. 
Ведущим разработчиком новых шлемов и подтулейного устройства к ним стал Дмитрий Георгиевич Бельков.[1] С 1932 по 1938 гг. Бельков проработал на Лысьвенском металлургическом заводе, пройдя трудовой путь от ученика токаря лекальщика до мастера по инструменту в цехе №1, куда был назначен в 1937 г. после окончания Лысьвенский техникума. В 1938 г. Дмитрия Георгиевича призвали в армию, где к августу 1940 г. он дослужился до звания воентехник 1-го ранга. На должности старшего техника Управления вещевого снабжения Бельков тесно контактировал с военинженером 2-го ранга Никитиным и военинженером 3-го ранга Семёновым, имевших непосредственное отношение к производству шлемов СШ-39 и СШ-40 на Лысьвенском заводе. В годы войны Бельков принимал участие в боевых испытаниях военной продукции, а с июня 1951 г. начал службу военпредом на металлургическом заводе «Красный Октябрь» Министерства чёрной металлургии в Сталинграде. С 1960 по 1994 гг. он проработал начальником участка ОТК в цехе №3 (цех эмалированной посуды), в котором и производились послевоенные модели советских стальных шлемов. 

Получивший обозначение «СШ-60», стальной шлем образца 1960 г. представлял собой модернизированный вариант шлема СШ-40 с незначительно изменённой формой купола и принципиально иным подтулейным устройством. Купол шлема имел полусферическую форму, напоминающую СШ-40, с ярко выраженным козырьком и заметно приподнятым в передней и затылочной частях нижним краем. По всей длине последнего, за исключением козырька, шла отгибка шириной от 4 до 8 мм. Изготавливался купол из штатной броневой стали марки 36СГНА толщиной 1,3 мм. На верхней части купола для крепления подтулейного устройства имелось четыре стальные заклёпки, расположенные по две в передней и в затылочной частях шлема. Ещё по одной заклёпке для держателей подбородочного ремешка располагалось на боковых частях шлема. За число заклёпок СШ-60, как и СШ-40, получил прозвище «шестиклёпка».
Шлем имел единый размер подтулейного устройства и три роста купола, соответствующих: 1-й – до 58 размера головы, 2-й – 59 - 61 размеры, 3-й – от 62 размера и выше. Масса шлема в зависимости от размера составляла 1300 - 1500 гр. Купол окрашивался в цвет зелёная олива без нанесения красной звезды и мог иметь чехол из ткани защитного цвета. Чехол зачастую шился солдатами в полевых условиях, при этом официально был введён только в 1994 г. 
Подтулейное устройство или «амортизирующая подвесная система» для СШ-60 полностью отличалась от применявшихся ранее на советских армейских шлемах. Она состояла из четырёх Т-образных пластин (стоек), изготовленных из специальной пружинной стали и четырёх трапециевидных сегментов из кожзаменителя, соединённых между собой посредством матерчатого шнура и тесёмок. Каждая стальная стойка состояла из вертикальной и горизонтальной планки, соединённых двумя заклёпками с плоской головкой, образуя букву «Т». Перевёрнутые Т-образные стойки крепились на заклёпках к верхней внутренней стороне купола. Трапециевидные сегменты из кожзаменителя болотного или тёмно-коричневого цвета были загнуты в своей нижней части и с помощью стальной пластины и двух шплинтов из декапированного листового железа крепились к Т-образным пластинам. К внутренней стороне каждого сегмента пришивалась прямоугольная войлочная полоска, а верхние концы сегментов загибались и прошивались таким образом, чтобы предоставить возможность продеть сквозь них матерчатый шнур белого цвета. Посредством ослабления или затягивания шнур позволял регулировать глубину посадки шлема на голову. Между собой сегменты соединялись оригинальными «устройствами» из кожи светло-серого света (по два вшивались в каждый сегмент) и шнуровкой из системы тесёмок.
С подтулейным устройством могли использоваться «двухточечный» и «четырёхточечный» подбородочные ремешки. «Двухточечный» ремешок шириной 18 мм состоял из двух половин и изготавливался из кожи коричневого или светло-коричневого цвет. Каждая половина ремешка была закреплена на прямоугольной петле специального железного держателя, который при помощи одной стальной заклёпки крепился сбоку к нижней внутренней поверхности купола. На правой половине ремешка имелась кожаная шлёвка коричневого цвета и закреплённая стальной заклёпкой на конце ремня квадратная однозубая железная пряжка. Для защиты подбородка от соприкосновения с металлом пряжки, поверх неё крепилась прямоугольная накладка из кожи коричневого цвета. На левой половине ремешка было выполнено двенадцать круглых отверстий небольшого диаметра под «язычок» пряжки. Конец ремешка был выполнен заострённым, при застёгивании заправлялся в шлёвку. 
«Четырёхточечный» или Y-образный подбородочный ремешок практически не отличался от используемого на СШ-40, за исключением способа крепления к шлему. У левой и правой половин ремешка два верхних конца кожаных полос крепились к прямоугольным железным петлям держателей, приклёпанных на концах горизонтальных полос Т-образных стоек. При этом крепёж от «двухточечного» подбородочного ремешка был сохранён, штатные держатели без петель оставались приклёпанными на своих местах к стенкам корпуса. Пряжка подбородочного ремешка могла располагаться как справа, так и слева. Использование «четырёхточечного» подбородочного ремешка, устанавливаемого на большое количестве шлемов, обеспечивало надёжное удержание СШ-60 на голове при всех видах работ. Подвески с петлями держателей ремешка и пряжка на шлеме СШ-60 изготавливались из листового декапированного железа.

Т-образные стойки шлема СШ-60 напоминали детали подтулейного устройства шлема СШ-39, однако полностью отличались по своим функциям. На довоенном шлеме они обеспечивали возможность использования лепесткового подтулейного устройства от шлема СШ-40, позволяя носить стальной шлем с шапкой-ушанкой. Однако при этом значительно снижалась амортизационная эффективность подтулейника, поскольку он прилегал к стенкам купола шлема.  По той же причине возникало переохлаждение головы, что негативно сказывалось на отношении бойцов к стальному шлему. Так, в боях под Москвой в декабре 1941 г. медицинской службой был замечен значительный рост числа ранений в голову. Выяснилось, что из-за сильных морозов войска не использовали стальные шлемы, а вели бой в одних «ушанках».
Применение выполненных из упругой стали Т-образных стоек в конструкции подтулейного устройства СШ-60 позволило исправить недостаток шлема СШ-40. Теперь купол шлема не опирался непосредственно на голову бойца, а как бы подвешивался на ней с помощью подтулейника. Это обеспечивало не только необходимый зазор между стенками шлема и головой, но и возможность смещения шлема при попадании поражающего элемента, увеличивая тем самым амортизационные свойства шлема и вероятность рикошета от поверхности купола. 

В соответствии с принятой методикой проверки на пулестойкость, отстрел шлема СШ-60 производился лёгкой винтовочной пулей патронами с приведённым зарядом. На заводских испытаниях свободно надетый подтулейным устройством на деревянную болванку шлем устанавливался под необходимым углом на специальный стенд, после чего производилась серия зачётных выстрелов по испытываемым зонам на лобовой, боковой и тыльной поверхностях купола. Впоследствии результаты заводских стрельб были подтверждены полигонной стрельбой на реальные дистанции. По техническим условиям, СШ-60 должен был обеспечивать защиту от лёгкой винтовочной пули со скоростью 305 - 315 м/с, что соответствует дистанции 928 - 983 м. В ходе испытаний,  при попадании пуль в зачётные зоны были получены дальность 50% непробития 700 - 750 м и дальность 100% непробития 930 - 980 м. В реальности дальность непробития шлема была меньше, поскольку зачётные зоны располагаются в наиболее уязвимых точках проекции купола.
Согласно «Правилам ношения формы армии и флота СССР» 1956, 1959 и 1963 гг. стальные шлемы СШ-40 и СШ-60 в случаях, когда они не использовались, было предписано укладывать в вещевой мешок вместе с котелком, кружкой и личными вещами поверх запаса продовольствия. С начала 1960-х по 1973 гг. на заводе «Красный Октябрь» было изготовлено около 5 миллионов стальных шлемов СШ-60. Официально на снабжении Российской армии шлем оставался до 2007 г., однако всё ещё продолжает использоваться, выдаваясь, в том числе, при мобилизации. Кроме того, как и СШ-40, шлем СШ-60 служит основой при изготовлении комбинированных защитных шлемов типа «Колпак -20».

Не смотря на то, что шлем СШ-60 с начала 1960-х гг. массово начал поступать в войска на замену СШ-40, Министерством обороны СССР вскоре было принято решение приступить к разработке новой, улучшенной модели стального шлема. Толчком к этому послужили проходившие в 1962 - 1963 гг. сравнительные испытания вооружения и боеприпасов армий стран Варшавского договора. В ходе них при определении пробивного действия пуль по стальным шлемам выяснилось, что выпускаемый в ГДР шлем М-56 по пулестойкости в среднем на 3 - 6% превосходил недавно принятый на снабжение шлем СШ-60. 
При разработке конструкции шлема М-56 специалистами Службы Тыла и Службы Технологий Национальной народной армии ГДР в полной мере был использован опыт нацистской Германии. В 1942 - 1944 гг. для замены в Вермахте шлемов Stahlhelm М35 и Stahlhelm М42 на фирме Volklingen Stahlwerke  создали четыре модели стальных шлемов своей конструкции, отличавшихся простой формой и более высокими защитными характеристиками. Примерно в середине 1944 г. были проведены войсковые испытания шлемов, получивших по фамилиям своих конструкторов название «Стальной шлем Тале/Харца» (Stahlhelm Thale/Harz). К осени 1944 г. на одобрение Гитлеру были представлены две модели шлема Тале/Харца, имевших обозначение «B» и «BII». Изготовлялись шлемы путём штамповки и представляли собой сплюснутый с боков конус со скругленной вершиной. На модели BII предусматривались небольшие поля без отбортовки и выемка на передней нижней части купола, улучшавшая боковой обзор. На обеих моделях шлемов передней части купола придали наклон 55°, боковым и задней частям наклон 60°, передняя часть купола при этом выполняла функции козырька. 
Благодаря принципиально иной форме купола увеличился угол встречи с поражающими элементами, что повысило пулестойкость, а простая форма позволила отказаться при производстве от сложных штампов и трудоёмких операций. Изготовленные из той же стали, что и Stahlhelm М35, новые шлемы оказались на 200 гр. легче его и весили не более 1000 гр. Новый шлем получил обозначение Stahlhelm M45. Небольшое их количеств, возможно, не более пары сотен штук, перед самым концом войны было передано для армейских испытаний одну из школ Вермахта. 
После появления Восточной Германии как отдельного государства, в качестве её вооружённых сил выступала Казарменная Народная Полиция, униформа и вооружение которой по большей части были предоставлены советской стороной, в том числе шлемы СШ-40. После формирования в 1956 г. Национальной Народной Армии (ННА ГДР), было принято решение создать стальной шлем новой конструкции, не имеющей ничего общего ни со старыми моделями Stahlhelm М35 и Stahlhelm М42, ни с советскими шлемами. Работа была поручена инженеру доктору Эриху Кизану, который во время войны участвовал в разработке шлема модели BII и был связан с фирмой Eisen und Huettenwerke, производившей модели B и BII. Вероятно, на основе BII и был спроектирован стальной шлем для ННА. Новый шлем, получивший обозначение Stahlhelm М56, был официально представлен 1 мая 1956 г. в Берлине на церемонии ННА.
Внешне Stahlhelm М56 в значительной мере напоминал прототипы времён войны, что особенно проявлялось в форме купола – конуса с полусферической вершиной. Отличия состояли в отбортовке нижнего края купола, иной конструкции подтулейного устройства и Y-образном подбородочном ремешке. Впоследствии советскими специалистами ремешок был скопирован практически без изменений для шлема СШ-60. Испытания отстрелом показали, что Stahlhelm М56 выдерживает попадание пули из пистолета ТТ с дистанции 10 м и пистолета-пулемёта ППШ с дистанции 500 м. Увеличенный наклон стенок купола обеспечил шлему повышенную рикошетирующую способность. 

Изучив результаты испытаний 1962 - 1963 гг., Генеральный штаб МО СССР в 1964 г. выдал указание Техническому комитету вещевого снабжения приступить к научно-исследовательским работам по созданию стального шлема на замену СШ-60. В следующем году Техническим комитетом были сформулированы требования к новому шлему, защитные свойства которого должны были на 10% превышать таковые у СШ-60. Задание на разработку шлема выдали заводу «Красный Октябрь», где для этого была создана рабочая группа в составе Д.Г. Белькова, Л.И. Воронкова, П.И. Широких, А.А. Светлакова, А.А. Люсева, В.И. Копылова и А.П. Мастерова. К работам привлекли имевших огромный опыт создания броневых сталей для СИБЗ специалистов НИИ-13, переименованного в 1965 г. в Центральный научно-исследовательский институт материалов. На них была возложена задача по разработке новой броневой стали для шлема, поскольку уже с самого начала работ стало ясно, что только за счёт новой формы купола добиться требуемых защитных характеристик не получится. Как писал в своей диссертации В.И. Копылов «…Форма конструкции стального шлема СШ-40, получившего затем в результате модернизации подтулейного устройства индекс «СШ-60», оставалась неизменной вплоть до 1968 года. …Шлем СШ-40 и ГДР были рассмотрены нами как исходные образцы для проектирования геометрической формы нового образца шлема…».

Опытная модель шлема, получившая обозначение «СШ-С», была готова к концу 1966 г. Форма купола значительно отличаясь как от СШ-60, так и от Stahlhelm М-56. Лобовой части придали наклон, практически идентичный с применённым на восточногерманском шлеме. В тыльной части наклон сделали промежуточным – он стал больше, чем у СШ-60 (для усиления пулестойкости), но меньше, чем у Stahlhelm М-56 (с целью улучшения эксплуатационных свойств). Изменились размеры купола. СШ-С сделали на 8 мм длиннее и на 10 мм шире по сравнению с СШ-60 (размеры для 2-го роста), а относительно Stahlhelm М-56 на 18 мм короче и на 5 мм уже. Отгибка краёв купола для придания большей жёсткости была увеличена по сравнения с обеими моделями шлемов. Подтулейное устройство и способ его крепления к куполу были оставлены прежними, конструкции Д.Г. Белькова. Купол шлема изготавливался из созданной НИИ-13  высококачественной стали марки 38ХСЗНФМА, получившей заводское обозначение «К-1». [2]

К февралю 1967 г. на заводе «Красный Октябрь» была оформлена конструкторская документация на шлем СШ-С и проведены предварительные испытания на пулестойкость. Испытания дали положительный результат, продемонстрировав увеличение пулестойкости в сравнении с СШ-60 на 4 - 8% за счёт изменения формы купола и на 5% за счёт новой марки стали. В октябре 1967 г. на полигоне ленинградского научно-исследовательского артиллерийского полигона прошли испытания отстрелом шлема СШ-С.  К этому сроку на заводе «Красный Октябрь» была выпущена и отправлена на полигон партия из 360 шлемов СШ-60 и СШ-С - по 180 штук каждой модели, все 2-го роста. Для сравнительного испытания броневой стали из этих 180 шлемов по 90 штук было изготовлено из штатной стали И-1и опытной стали К-1.

При испытании отстрелом применялись 7,62-мм винтовочные патроны на приведённых зарядах с лёгкой пулей. Свободно надетый на деревянную болванку шлем устанавливался в «тактическом» - наиболее вероятном при боевом использовании положении и в положении по нормали. Больше половины испытаний отстрелом произвели в «тактическом» положении. Сделали это для изучения влияния на пулестойкость качества броневой стали, практически исключив влияние формы купола. В обоих случаях производилось по три выстрела в зачётные зоны на передней, боковой и задней частях купола с дистанции 10 м. Для испытаний верхней части купола шлемы устанавливались в вертикальное положение, после чего производилось по одному выстрелу в зачётную зону.   
В результате проведённых испытаний было установлено, что шлем СШ-С с опытной формой купола из стали К-1 превосходит шлем СШ-60 при отстреле в «тактическом» положении в среднем на 4,6 - 7,4%, при отстреле по нормали на 1,5% и по верхней части купола на 5,5%.  Лучшая пулестойкость нового шлема была обусловлена большими углами наклона поверхности купола в передней и боковых частях шлема. Применение новой марки стали позволило повысить пулестойкость СШ-С в «тактическом положении» в среднем на 2,5 - 6,2%, при отстреле по нормали на 3,1% и по верхней части купола на 4,2%. Также было установлено, что при одинаковой скорости пули, изготовленные из стали К-1 шлемы имеют меньшую величину деформации при непробитии, чем шлемы из стали И-1. Дополнительные испытания отстрелом уже серийных шлемов СШ-68 на полную дальность показали дистанцию 50% непробития 650 - 700 м, а 100% непробития 860 - 910 м. Противоосколочная стойкость с 50% непробитием составила 245 м/с для осколка диаметром 6,3 мм массой 1 гр. и стреловидного поражающего элемента массой 0,87 гр.
По итогам испытаний шлема СШ-С из стали К-1 комиссией было дано заключение, что он, как система в целом, имеет преимущество по пулестойкости перед шлемом СШ-60 на 1,6 - 7,4%. И хотя задача повысить пулестойкость шлема на 10% так и не была выполнена, Технический комитет УВС признал результат работ удовлетворительным, 8 октября 1968 г. приняв решение: «Считать научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы по созданию нового шлема законченными с учётом того, что с данного момента должен осуществляться последний этап работы: освоение нового шлема промышленностью».

Начались работы по подготовке к серийному производству, на что ушло почти два года. В 1970 - 1972 гг. на заводе «Красный Октябрь» провели новые сравнительные испытания отстрелом стальных шлемов, подтвердившие преимущество СШ-С над СШ-60. В 1972 г. на заседании Технического комитета УВС МО СССР было принято решение о начале серийного производства новой модели шлема, получившего обозначение «Стальной шлем образца 1968 г.» или «СШ-68». Выпуск шлема начался со второй половины 1973 г. в цехе №3.   
Шлем СШ-68 изготавливался из стали методом штамповки из высококачественной стали 38ХС3НМФА толщиной 1,6 мм. Масса шлема в зависимости от размера составляет 1100 - 1300 гр. Купол шлема имеет оригинальную полусферическую, переходящую в усечённый конус форму, со  слабо выраженным небольшим козырьком. По всему диаметру нижнего края шлема, за исключением козырька, проходит отгибка шириной 5 - 8 мм, служащая защитой от ударов холодным оружием.  Со стороны козырька нижний край шлема немного приподнят вверх.
СШ-68 имел единый размер подтулейного устройства и три роста купола, соответствующих: 1-й  - до 55 размера головы, 2-й - 56 - 58 размеры, 3-й - от 59 размера и выше. Само подтулейное устройство, способ его крепления и расположение заклёпок аналогичны шлему СШ-60.

На СШ-68 устанавливался «двухточечный» подбородочный ремешок, практически не отличавшийся от используемого на СШ-60, за исключением материала и конструкции пряжек. Кроме кожаного ремешка с квадратной пряжкой с «язычком» как на шлеме СШ-60, имелись ещё два варианта подбородочного ремешка. Первый изготавливался из кожи бежевого или светло-коричневого цвета шириной 19 мм. На правой половине ремешка при помощи одной заклёпки крепилась оригинальная железная пряжка овальной формы, поверх которой пришивалась прямоугольная накладка из кожи бежевого цвета для защиты подбородка от соприкосновения с металлом. Конец левой половины подбородочного ремешка заострённый. Второй вариант ремешка изготавливался из текстильной ленты защитного цвета шириной 25 мм. Квадратная железная пряжка пришивалась к правой половине ремешка, а на конце левой половины крепилась оригинальная прямоугольная железная накладка. Попыток установить на шлем Y-образный подбородочный ремешок с «четырёхточечным» креплением не предпринималось, не смотря на успешный опыт эксплуатации на шлеме СШ-60.
Купол шлема окрашивался в тёмно-зелёный цвет «зелёная олива» различных оттенков или в белый цвета. Как и прежде на шлеме отсутствовала красная звезда, но в частях существовала практика нанесения изображения контурной или полностью закрашенной пятиконечной звезды. Начальство на подобное нарушение правил ношения военной формы смотрело «сквозь пальцы». Кроме того, для некоторых родов войск, а также служб и подразделений, приказом Министерства обороны была введена специальная окраска шлемов как части специальной формы. Собственную, отличающуюся от общевойсковой, имели шлемы морской пехоты, комендантской службы и контингента миротворцев ООН.
Морская пехота в годы Великой Отечественной войны носила стальные шлемы, окрашенные в регламентированный защитный цвет без каких либо изображений. Ситуация изменилась практически сразу после окончания войны. На поверхность купола начинают наноситься якоря различных размеров, пятиконечные звёзды, различные символы и номерные обозначения. Сам шлем окрашивается не только в различные оттенки защитного цвета, но также в серо-голубой, тёмно-синий и чёрный цвета. Как пример можно привести два варианта раскраски шлемов.
1. Поверхность шлема окрашена в защитный цвет. Выполненный белой краской якорь, заключённый или нет в сплошной или разомкнутый круг такого же цвета, мог наноситься на левую или правую боковую поверхность купола чуть выше заклёпок ремешков.
2. Поверхность шлема окрашена в чёрный или тёмно-синий цвета. Якорь мог быть выполнен золотистого цвета и заключён либо в разомкнутый круг красного цвета, либо же быть нанесён на стилизованное изображёние красного флага. Якорь в круге наносился на правую боковую часть купола чуть выше заклёпки ремешка, стилизованный флаг на левую часть купола.
На переднюю часть купола зачастую наносилась целиком закрашенная или контурная красная звезда.  Все вышеперечисленные эмблемы могли наноситься все вместе либо по отдельности.

Для военнослужащих комендантских частей приказом Министра обороны СССР №269 от 25 октября 1967 г. была установлена специальная форма, в основу которой легли наработки Группы советских войск в Германии. За год до приказа, отделом вещевого снабжения штаба ГСВГ были разработаны образцы специальной формы для военных регулировщиков движения. После одобрения командованием ГСВГ, на основе представленных образцов для регулировщиков была пошита новая форма, включавшая стальной шлем защитного цвета. На него спереди по центру наносилась сплошная красная пятиконечная звезда размером 80 мм с нанесённой по контуру 3-мм белой полосой, а вокруг корпуса на уровне центра звезды красная незамкнутая спереди полоса шириной 35 мм с 5-мм белой окантовкой сверху и снизу.
Приказом Министра обороны СССР №269 от 25 октября 1967 г. для военнослужащих подразделений регулирования движения была установлена специальная форма. Она включала стальной шлем защитного цвета, куртку и брюки из чёрной ткани с водоупорной пропиткой,  плащ-пальто, белые кожаные и трикотажные перчатки, белые краги к перчаткам, белые поясной ремень и кобуру. Все предметы специальной формы носились только во время регулирования движения.
На лобовой поверхности купола шлема масляной краской наносилась красная пятиконечная звезда размером 70 мм, окантованная 3-мм белой полосой. На уровне центра звезды вокруг корпуса шлема шла красная, незамкнутая у звезды полоса шириной 55 мм. Спереди края полосы со скошенными сверху вниз концами не доходили до лучей звезды на 20 мм, а сверху, снизу и в местах разрыва по ней шла белая окантовка шириной 10 мм.
В августе 1969 г. приказом Министра обороны СССР №200 подразделения регулирования движения и комендантской службы преобразовали в комендантские части и подразделения, в связи с чем были внесены доработки в специальную форменную одежду. Среди прочего изменился окрас стального шлема. Теперь он стал белого цвета с наносившейся спереди масляной краской красной пятиконечной звездой размером 70 мм. Расстояние от центра звезды до середины основания козырька составляло 50 мм. Вокруг корпуса, на уровне центра звезды шла красная незамкнутая полоса шириной 55 мм со скошенными сверху вниз концами, не доходящими до лучей звезды на 20 мм. На шлем устанавливался подбородочный ремень белого цвета.
У военнослужащих миссии ООН шлемы окрашивались в голубой цвет с нанесением на переднюю часть купола белой краской литер «UN» (United Nations - ООН). У миротворческих контингентов российский войск шлемы окрашивались в голубой или защитный цвет с нанесением жёлтой краской букв «МС» - «Миротворческие силы». Высота букв составляла 30 мм, ширина буквы «М» - 25 мм, «С»  - 18 мм, ширина штриха 5 мм. На окрашенном в защитный цвет шлеме вокруг корпуса на расстоянии 25 мм от края передней части наносились сплошная или прерывистая полоса голубого цвета. Буквы «МС» располагались спереди по центру поверх полосы или в промежутке между её незамкнутыми концами. На окрашенном в голубой цвет шлеме буквы располагались спереди по центру поверх купола или в промежутке между незамкнутыми концами полосы жёлтого цвета. В случае, если стальной шлем был покрыт камуфлированным чехлом, на него пришивалась эмблема Миротворческих сил, выполненная в виде прямоугольной полосы ткани голубого цвета с буквами «МС» в центре. [3]
В комплект к шлему СШ-68 шли чехлы различного типа, как фабричного производства, так и самодельные. Матерчатые чехлы изготавливались из х/б ткани защитного или белого цвета, а также расцветок «Флора» и «Бутан». Самодельные чехлы военнослужащие изготавливали из подручных средств, в качестве которых могли выступать куски ткани различной расцветки, подходящей к условиям местности, отпоротые капюшоны бушлатов, а также куски ткани из комплектов «МКТ» и «КЗС». [4]
Время непрерывного ношения шлема СШ-68 составляет до 8 часов. Согласно «Правилам ношения формы армии и флота СССР» 1973 и 1988 гг. в случаях, когда стальной шлем не используется, он должен укладываться в вещевой мешок. В полевых условиях вещевой мешок военнослужащими не носился, а перевозился и хранился в боевых и транспортных машинах.

СШ-68 стал последним армейским стальным шлемом Советской Армии. Почти за двадцать лет - с 1973 по 1992 гг., на волгоградском металлургическом заводе «Красный Октябрь» по разным оценкам было произведено от 8 до 12 миллионов шлемов этой модели. Точные цифры появятся после снятия грифа секретности с документов Гособоронзаказа тех лет.
Как и свои предшественники, шлем был удостоен прозвищ, которыми стали «гэдээрка» и «афганка». За свою форму на Западе шлем известен как cone head – «коническая голова» или egg head – «яйцеобразная голова». Кроме Вооружённых Сил СССР, СШ-68 состоял на снабжении армий стран Варшавского договора, а также поставлялся дружественным Советскому Союзу государствам Азии, Африки и Латинской Америки. В настоящее время шлем продолжает использоваться армиями большинства стран СНГ. Боевое крещение СШ-68 получил в ходе Афганской войны, а после распада СССР использовался и продолжает использоваться всеми сторонами вооружённых конфликтов. 
На снабжении Российской армии шлем СШ-68 состоял до 2007 г., продолжив оставаться и после этого срока в войсках и на мобилизационных складах. Приказом министра обороны №370 от 31 мая 2000 г. ему на смену были приняты общевойсковые защитные шлемы 6Б6 (титановый, с тканево-полимерным подбоем) и 6Б7 (тканево-полимерный). Обе модели разработаны в конце 1990-х гг. НИИ Стали в рамках опытно-конструкторской работы «Борит-М» на основе наработок того же НИИ конца 1980-х гг. Толчком к проводимым в те годы ОКР под шифром «Борит» стало появление шлема PASGT-H, полный отчёт об испытаниях которого в 1984 г. предоставило НПО Специальных Материалов. После ряда экспериментов был создан первый советский тканево-полимерный шлем 6Б7 (П7-Н-1) обр. 1988 г., выполненный из арамидной ткани. По своей конструкции он очень напоминал американский аналог. [5]
Целью «Борит-М» было создание нового общевойскового шлема на замену СШ-68, который должен был значительно превосходить его по защитным характеристикам. Поскольку 6Б6 не имел преимущества по уровню противоосколочной стойкости, но оказался значительно дороже и сложнее в производстве, выбор пал на доработанный в течение 1995 - 1998 гг. тканево-полимерный шлем 6Б7 образца 1998 г. Серийное производство российского общевойскового шлема осуществлялось НИИ Стали с 2002 по 2005 гг.

В том же 1998 г. НИИ Стали в рамках ОКР с шифром «Тулий» приступила к модернизации стальных шлемов СШ-60 и СШ-68 с целью повышения их защитных характеристик до уровня тканево-полимерного 6Б7. Была разработана программа по созданию шлема с комбинированной защитой, в рамках которой пригодился опыт «Борит-М». Новый шлем, в конструкцию которого ввели дополнительный элемент защиты в виде вкладыша из композитного материала, получил обозначение «СШ-68М» и индекс ГРАУ МО РФ 6Б14 «Заготовка». Под наименованием «Модернизированный общевойсковой защитный шлем 6Б14» он был принят на снабжение Вооруженных Сил РФ в 2000 г. (по другим данным не ранее 2003 г.) Выпуск шлема  был прекращен в 2006 г. В условиях сокращения финансирования на новые разработки установка вкладыша позволила доработать СШ-68 в соответствии с требованиями по увеличению стойкости к высокоскоростным осколкам. На тот момент это оказалось приемлемым выходом в сложившейся ситуации.
Шлем СШ-68М состоит из стального купола, усиленного изнутри по всей площади вкладышем из 15 слоёв арамидной ткани пропитанной полимерным связующим. По всему нижнему краю шлема крепится специальная кайма из арамидной ленты, препятствующая расслоению материала вкладыша и махрению его кромки, а также общей защите края. Подтулейное устройство и подбородочный ремешок остались без каких-либо изменений, за исключением способа крепления к куполу. Теперь вместо 6 заклёпок для соединения всех частей шлема используются 8 специальных болтов. Купол шлема снаружи окрашивался в фирменный трёхцветный камуфляж, использовавшийся на всех армейских шлемах НИИ Стали до 2006 г. Камуфляж состоял из защитного (эмаль ХВ-518), серо-жёлтого (эмаль ХП-5253) и чёрного (эмали ХС-5146 или ХС-5146ТО) цветов. Кайма из арамидной ленты и внутренняя поверхность шлема имели защитный цвет.
Переделки подверглись шлемы всех трёх ростов, в результате чего изменилась размерная сетка, составляющая теперь: 1-й рост – до 56 размера головы, 2-й рост – от 56 до 57 размера, 3-й рост – 58 размер и выше. Масса шлема в зависимости от размеро-ростов составила 1500 гр, 1560 гр и 1600 гр соответственно.
Комбинация в конструкции СШ-68М стали с арамидом позволило поднять класс баллистической защиты до 1-го. Шлем обеспечивает защиту от 9-мм пули пистолета ПМ (патрон 57-Н-181С  с пулей Пст) выпущенной с дистанции 5 м со скоростью 306 м/с, а также имитатора осколка диаметра 6, 3 мм и массой 1,03 гр со скоростью 500 м/с и стреловидного поражающего элемента массой 0,87 гр и скоростью200 м/с. Максимальный уровень запреградной травмы при этом не выше 2 степени по ГОСТ Р 50744-95.Время непрерывного ношения шлема, как и ранее, составляет 8 часов.
Количество выпущенных шлемов СШ-68М неизвестно. Впервые в боевых действиях обновлённый шлем был использован российскими военнослужащими в ходе операции по принуждению к миру Грузии в августе 2008 г., Крымской операции 2014 г. и боевых действиях на юго-востоке Украины.

Кроме армейской модели 6Б14, для личного состава ВВ, МВД и ФСИН РФ на основе СШ-68 была создана модель модернизированного защитного шлема СШ-68Н «Заготовка», получившего аналогичный индекс ГРАУ. Шлем разработан ГУ НПО «Специальная техника и связь» МВД РФ, изготавливался корпорацией «Защита». На снабжение Внутренних войск МВД РФ шлем поступил в 2002 г.
Конструкция СШ-68Н несколько отличалась от армейского аналога. Баллистический вкладыш также был выполнен из арамида, однако для сборки и крепления всех деталей шлема использовались 4 болта на верхней части купола и от 2 до 8 болтов вдоль нижнего края. По всему нижнему краю шлема крепится специальная кайма из арамидной ленты. Прежнее подтулейное устройство было заменено на современное, с ременной подвесной и удерживающей системами, позволяющими надёжно зафиксировать шлем на голове и быстро обеспечивать индивидуальную подгонку. Подвесная система обеспечивает дополнительную амортизацию и снижает опасность сотрясений и сильных ударов. Подбородочный ремешок получил матерчатый либо пластиковый подбородочник и пряжку типа «фастекс». Окрашивался шлем в защитный цвет.
Шлем выпускался двух ростов: 1-го – для 56 - 60 размеров и 2-го – от 56 до 62 размеров.  Масса шлема в зависимости от размеро-ростов составила 1800 - 2000 гр и 2000 - 2200 гр соответственно. Время непрерывного составляет 8 часов.
Как и в случае с СШ-68М, шлем СШ-68Н имеет 1-й класс баллистической защиты согласно ГОСТ Р 50744-95. Площадь защиты составляет не менее 10 дм2, обеспечивая защиту от 9-мм пули пистолета ПМ (патрон 57-Н-181С  с пулей Пст) и 7,62-мм пули револьвера Наган (патрон 57-Н-122 с пулей Р) выпущенных с дистанции 5 м, а также имитатора осколка диаметра 6, 3 мм и массой 1,1 г со скоростью не более 400 м/с. Общая толщина защитного слоя шлема составляет 6 - 6,5 мм, из которых на металл приходятся 1,5 мм.

Опыт, полученный в процессе модернизации стальных шлемов советского производства путём тканевого усиления, оказался востребован после начала Специальной военной операции на Украине. С целью скорейшего насыщения войск современной защитной экипировкой, АО «НПО Специальных материалов» из Санкт-Петербурга был создан шлем «Колпак 20», в качестве элемента защитной композиции которого используются шлемы СШ-40/60/68. На предприятии шлемы разбирают, стальные корпуса очищают и красят заново, после чего они становятся основой для нового шлема.
Шлем состоит из корпуса, амортизирующей и удерживающей систем. Корпус стальной, усиленный баллистическим вкладышем из сверхвысокомолекулярного полиэтилена, заготовка из которого методом термопрессования крепится изнутри к куполу.[6] Снаружи купол закрывает усиленный толстым поролоном чехол из защитной ткани. Амортизирующая и удерживающая системы образуют подшлемник. Удерживающая система имеет четыре точки крепления к корпусу и состоит из подбородочного и затылочного ремней, обеспечивающих индивидуальную регулировку по объёму головы и высоте посадки. Амортизирующая система изготавливается в виде амортизационных подушек из вспененных полимерных материалов. Подтулейное устройство является универсальными, обеспечивая подгонку размера от 55 до 62. Чехол и подшлемник изготавливаются из хлопчатобумажных, смесовых, брезентовых, шерстяных или шелковых тканей защитных окрасок.
Средняя масса шлема составляет 2200 гр.
Согласно заявлению производителя, «Колпак 20» должен обеспечивать пулестойкость по классу защитной структуры Бр2 по ГОСТ Р 57560 на площади 10 дм2. Ряд специалистов ставит под сомнение подобные заявления НПО Спецматериалов, ссылаясь на то, что практически аналогичные по конструкции СН-68М/Н имеют класс защиты Бр1, а Бр2 обеспечиваются более сложными и дорогими в производстве шлемами 6Б6 и «Алтын».
Следует уточнить. ГОСТ Р 57560-2017 был разработан в 2017 г. и распространяется на бронешлемы, предназначенные для защиты головы человека от поражающего действия пуль патронов стрелкового оружия, осколков, а также холодного оружия. Не распространяется на бронешлемы, разрабатываемые по заказу МО РФ. В соответствии с введённым стандартом, классы защитной структуры Бр 1 и Бр 2 соответствуют:
Бр 1 - попадание 9-мм пули Пст со стальным сердечником патрона 9х18 мм из пистолета АПС. Дистанция 5 м, скорость пули 325 - 345 м/с, масса пули 5,9 гр.
Бр 2 - попадание 9-мм пули П со свинцовым сердечником патрона 9х21 мм из пистолета СР-1. Дистанция 5 м, скорость пули 380 - 400 м/с, масса пули 7,93 гр.

Приложение.

[1] Бельков Дмитрий Георгиевич. 19 октября 1914 г. - 26 августа 2003 г.
Одни из разработчиков нового стального шлема для ВС СССР (авторское свидетельство на изобретение №59321, зарегистрировано в Государственном реестре изобретений СССР, 1971 г.) и подтулейного устройства к нему (описание изобретения 204598 к авторскому свидетельству, заявлено 29.12.1965 [№1045799/28-12], опубликовано 20.10.1967, бюллетень № 22, дата опубликования описания 16.01.1968).

[2] 38ХСЗНФМА - высококачественная углеродистая сталь, имеющая в своём составе кроме около 93% железа, 3% кремния, по 1% хрома, никеля, молибдена, ванадия и 0,38% углерода. Буква «А» в конце марки показывает, что сталь высококачественная.

[3] Данные по «Описание и рисунок отличительных знаков Коллективных сил по поддержанию мира». «Приложение к Положению о Коллективных силах по поддержанию мира в Содружестве Независимых Государств».  Москва, 19 января 1996 г.

[4] Табельный маскировочный комплект «МКТ» предназначался для маскировки техники на различной местности и при различных метеоусловиях. Его разновидности: «МКТ-Л» (летний) для маскировки техники на растительных фонах и обнаженных грунтах; МКТ-П (пустынно-песчаный) для маскировки в горно-пустынной местности; «МКТ-С» (зимний) для маскировки техники на снежных фонах - изготавливались из специальной хлопчатобумажной сетчатой ткани «МПТ-4» различной окраски. «МКТ-Т» (транспарантный) для маскировки техники на растительных фонах  комплект представлял собой х/б сетку с ячейками 50х50 мм с вплетёнными лентами и кусками материи зеленых оттенков с общим заполнением 50%.
Костюм защитный сетчатый «КЗС» предназначался для увеличения уровня защиты кожных покровов военнослужащего от ожогов светового излучения ядерного взрыва и предохранения обмундирования от термического разрушения. Костюм состоял из куртки с капюшоном и брюк, изготовленных из обработанной огнезащитной рецептурой сетчатой хлопковой ткани с различной камуфлирующей окраской. Сетчатая ткань аналогична МКТ, отличаясь уменьшенными размерами ячеек и толщиной нитей.
Одного штатного комплекта МКТ-П было достаточно для пошива не менее 200 камуфлируемых чехлов на стальные шлемы. Дислоцировавшиеся на территории северного Афганистана моторизованные маневренные группы погранвойск КГБ СССР получили в 1987 - 1988 гг. небольшие партии маскировочных костюмов с камуфлированной окраской. Съёмный капюшон костюма мог использоваться в качестве чехла для шлема.

[5] Достоверная информация о ранних отечественных композитных шлемах отсутствует, чему в немалой степени способствует до сих пор не снятая секретность с советских разработок конца 1980-х гг. Другой причиной является крайняя малочисленность изготовленных для экспериментов опытных образцов шлемов. С уверенностью можно говорить, что первыми советскими тканево-полимерными шлемами стало семейство 6Б7, созданных в рамках ОКР «Борит». Первым из ранних композитных шлемов с известной датой на сегодняшний день считается 6Б7-5 обр. 1987 г. Выпущенная в количестве не более десяти штук для полигонных испытаний, эта модель является прародителем всех современных российских арамидных шлемов. Другие модели, скорее всего, могли не сохраниться, будучи изготовлены в единичных экземплярах, испытаны отстрелом и уничтожены. Хотя, даже при всей своей «мелкосерийности» советские композитные шлемы иногда можно обнаружить на участниках вооружённых конфликтов. Как, например, попавший в кадр октябрьских событий 1993 г. шлем 6Б7-2 на сотруднике одного из силовых подразделений. 
В целях усиления защиты лобной части на некоторые образцы шлемов на болтах устанавливались несъёмные (6Б7-5) и съёмные (6Б7-6) стальные бронепластины. Модель 6Б7-6 относится уже к началу 1990-х гг., о чём можно судить по окрашенной внутренней поверхности купола, регулируемой подвесной системе и замене резинового канта по нижнему краю шлема на кайму из арамидной ленты. Наиболее же массовым стал 6Б7-М2, выпущенный после распада СССР в количестве 600 - 700 штук.
Для изготовления шлемом серии 6Б7 (П7) использовался композит, состоящий из баллистической ткани ТСВМ и специального плёночного связующего на основе полиэтилена, проложенного между слоями ткани. Все эти слои, а их число могло доходить до 40, при нагревании спекались. В зависимости от формы и размера, масса шлема составляла от 900 до 1600 гр., обеспечивая 1-й класс защиты по ГОСТ Р 50744-95 от 9-мм пуль со скоростью 320 м/с и осколков массой 1 гр. со скоростью 560 - 700 м/с. Ленточное подтулейное устройство обеспечивало защиту от ударов с энергией 50 Дж. Снаружи купол шлема окрашивался в фирменный 3-цветный камуфляж НИИ Стали, изнутри имел защитный цвет или цвет арамидной ткани.
В своём интервью 2019 г. для сайта «Нефтехимия РФ» генеральный директор НИИ Стали Д. Купрюнин так описал эпопею с созданием тканево-полимерного шлема в нашей стране: «...заказчики иногда излишне осторожничают, заставляя нас проверять и перепроверять. В качестве примера приведу историю с тканевополимерным шлемом, модификации которого сегодня с успехом используются в том числе в комплекте «Ратник». В 1978 году НИИ стали предложил вместо стального шлема сделать шлем из композита на основе арамидной ткани (на тот момент она только-только появилась в СССР) и обычной полиэтиленовой пленки. Шлем при этом становился в 1,8 раза легче серийного стального СШ-68 и имел в полтора раза выше уровень противоосколочной стойкости. Потребовалось 22 года, чтобы этот шлем (6Б7) был принят на вооружение – он начал поступать в войска только в 2000-х. Напомню, что американцы аналогичную разработку приняли на вооружение уже в 1980 году».

[6] Сверхвысокомолекулярный полиэтилен (СВМПЭ, Ultra-high molecular weight polyethylene, High performance polyethylene). Термопластичный полимер, разновидность полиолефина, синтезируется из мономера этилена, который соединяется вместе с образованием основного полиэтиленового продукта. Состоит из параллельно расположенных чрезвычайно длинных цепей полиэтилена, имеющих относительно слабые связи между собой, чем  отличается от кевлара, имеющего короткие молекулы и сильные связи. Такие свойства способствует более эффективной передаче и распределению нагрузки на материал, что обеспечивает его высокую жесткость и ударопрочность, превосходящую по данному показателю любой другой термопластичный полиэтилен. 
Впервые в промышленном производстве СВМПЭ стал применяться в 1950-х гг. немецкой фирмой Ruhrchemie AG. В 1960-е гг. сотрудничавший с голландской фирмой DSM High Performance Fibers доктор А. Дж. Пеннингс на основе этого вещества синтезировал высокопрочное волокно. На его основе DSM разработало и запатентовало в 1979 г. новый синтетический материал под коммерческим наименованием «Dyneema». Чуть позже американской фирмой Honeywell был создан его аналог «Spectra».
СВМПЭ выпускается в промышленных масштабах в виде волокон, листов и стержней. Материал устойчив к воздействию влаги, большинства кислот и щелочей, ультрафиолетовому излучению, механическому воздействию. Основные свойства СВМПЭ - очень высокая износостойкость, низкий коэффициент трения и высокая вязкость разрушения. Отношение предела прочности на разрыв к массе у СВМПЭ на 40% больше, чем у кевлара. По соотношению показателей прочность/собственный вес материал может конкурировать с низкопрочными конструкционными сталями или даже превосходить их. Имеет низкую температуру плавления, не превышающую +150 ℃. Диапазон температур эксплуатации изделий из СВМПЭ, при котором сохраняются его механические свойства, лежит в интервале от -200 ℃ до +100 ℃.
Применение многослойных баллистических пакетов из СВМПЭ для изготовления средств индивидуальной бронезащиты началось с 1990-х гг. При изготовлении бронеэлементов, волокна из СВМПЭ в отличие от арамидных не перерабатываются в ткани методом текстильных операций, а формуются в виде специальных листов, в которых два однонаправленных слоя некручёной нити развёрнуты под прямым углом относительно друг друга и связаны с помощью полимеров, обладающих адгезией к полиэтилену. Эластичность используемых связующих позволяет нитям вытягиваться из бронепанели и изгибаться вдоль направления воздействия, используя тем самым энергоёмкий механизм торможения поражающего элемента натяжением нитей.
Недостатком СВМПЭ как материала для СИБЗ являются его провалы в стойкости на определённых скоростях взаимодействия с пулей. Так, при высоких скоростях пуля дефрагментируется или деформируется и останавливается тыльными слоями бронепанели, тогда как разрушения пули при снижении скорости не происходит и она легко проходит сквозь защитную структуру.
Накладывает ограничение на использование СВМПЭ в качестве баллистического материала зависимость его прочностных характеристик от нагревания. Из-за низкой температуры плавления материала температура его деформации находится в диапазоне +67 - 80 ℃, вполне достижимых в районах со степным или пустынным климатом при температуре +35 - 45 ℃ на открытом Солнце. Увеличение пластичности СВМПЭ при нагревании затрудняет создание как шлемов, полностью выполненных из высокомолекулярного полиэтилена, так и комбинированных конструкций с баллистическим вкладышем. Связано это с крайне жёсткими требованиями по запреградной травме для средств защиты головы.

Анализа эффективности боевого применения бронежилетов 6Б1 и 6Б2 в ходе первых двух лет войны в Афганистане послужил толчком к началу работа по усилению защитных свойств армейских бронежилетов. Рост потерь среди личного состава 40-й Армии от огня стрелкового оружия потребовал создания в кратчайшие сроки бронежилета с противопульной защитой.
Как и ранее, задача была поставлена перед НИИ Стали, к выполнению которой коллектив института приступил в 1982 г. Постановлением ЦК КПСС и Совета министров СССР №250-98 от 25 марта 1983 г. к работам дополнительно привлекли ряд организаций и предприятий, в том числе Физико-технический институт Академии наук БССР. Выбор белорусского института, сыгравшего ведущую роль в создании бронеэлементов для нового бронежилета, был не случаен. В нём с 1974 г. проводились исследования титановых сплавов с градиентной структурой, предназначенных для бронирования самолётов.[1] К середине 1983 г. для испытаний были подготовлены образцы бронеэлементов из титана, стали и керамики. Наилучшие показатели пулестойкости продемонстрировали предоставленные Верхнесалдинским металлургическим заводом пластины из 6,5 мм листа экспериментального биметалла – соединённых между собой слоёв титановых сплавов ВТ22 и ВТ23. Стальные и керамические бронеэлементы были отвергнуты представителями заказчика.   
Однако вскоре выяснилось, что предложенные титановые сплавы дороги и сложны в производстве, что потребовало отказаться от биметалла в пользу однородных пластин с аналогичными характеристиками. В качестве материала для изделия выбрали деформируемый титановый сплав марки ВТ-23, представляющий собой комплексно-легированный α+β сплав универсального применения. Согласно ОСТ 1-90013-81 его основу составляет титан, на который приходится 84 - 89% и легирующие добавки, из которых: 4 - 6,3% алюминия, 4 - 5% ванадия, 1,5 - 2,5% молибдена, 0,8 -1,4% хрома, 0,4 - 0,8% железа. Кроме них в состав сплава входят до 0,3% циркония, 0,15% кислорода и кремния, 0,1% углерода, 0,05% азота, 0,015% водорода. Предел кратковременной прочности сплава составляет 1100-1600 МПа. Твердость материала после отжига - 255-270 МПа, после закалки и старения - 300-420 МПа. Материал ограниченно сваривается, поддается термической обработке в виде отжига, закалки и старения, после которых обладает высоким уровнем прочности и трещиностойкости. Сплав ВТ23 технологичен при обработке резанием и давлением, энергетически молоёмок и имеет сравнительно невысокую стоимость. Используется в конструкциях ракетной, авиационной и космической техики.[2]
В сжатые сроки учёным белорусского Физико-технического института А.И. Гордиенко, В.В. Ивашко, А.С. Дымовскому удалось разработать технологические процессы прокатки и поверхностного упрочнения сплава ВТ23. Была создана особая технология поверхностного упрочнения бронеэлемента, благодаря которой образовывалась градиентная структура с максимальной твёрдостью внешнего слоя и с минимальной внутреннего. Изготовление бронепластины, получившей обозначение АДУ605Т-83, осуществлялось в три этапа. Первоначально производилось термоупрочнение заготовки из проката сплава ВТ23 токами высокой частоты на установках Физико-технического института в Минске. Далее на Одесском заводе «Военохот» заготовке придавался необходимый изгиб, а на соседнем предприятии по изготовлению ходовых винтов осуществлялось старение металла – дополнительная термообработка, позволяющая управлять процессами выделения новых фаз в материале и его структурой. С 1983 по 1985 гг. на экспериментальных установках Физико-технического института было изготовлено около 23 000 серийных комплектов бронепластин.
Для расширения производства в 1985 г. решением Госплана СССР технологические процессы и установки были переданы Балашихинскому литейно-механическому заводу в Подмосковье, на котором до 1990 г. выпустили ещё 250 000 комплектов. По мере изготовления комплекты отправлялись на Златоустовскую швейную фабрику.

Поиском новых материалов для бронеэлементов работы по созданию бронежилета не ограничивались. Специалисты «Ржевки» проанализировали причины и тяжесть ранений полученных военнослужащими, носившими СИБЗ в Афганистане, после чего предоставили рекомендации по улучшению условий эксплуатации бронежилетов в жарком климате. 
Выяснилось, что пулевые и осколочные поражения распределяются примерно поровну (данные на 1982 г.). При этом большинство случаев пулевых поражений – 66%, приходилось на переднюю часть бронежилета, 30% на заднюю часть и лишь 3% на ничем не защищённый бок (или 60:30:10 соответственно по другим данным).[3] Большой процент поражений в спину был обусловлен условиями горной войны, когда душманы осуществляли нападения из  засад. Всего же в ходе Афганской войны 1979 – 1989 гг. потери от пулевых поражений составляли 50 - 55% убитыми и 32,2% ранеными, от осколочных 12% и 45,4% соответственно. При этом число поражений осколками к концу войны почти втрое превышало число пулевых. По различным источникам, локализация огнестрельных повреждений распределялась следующим образом: голова, шея – 15,7 - 16,4%; грудь, позвоночник – 12,4%; живот, таз – 10,9 - 12,1%; конечности  – 59,1 - 61,2%.
Особое внимание было уделено изучению последствиий ношения СИБЗ в жарком климате и снижению запреградной травмы. Решением проблемы перегрева стало создание КАП – конвекционно-амортизационного подпора, позволившего отодвинуть секции бронежилета от тела, тем самым обеспечивая охлаждение за счёт свободной циркуляции воздуха. Одновременно с этим удалось уменьшить запреградную травму при непробитии бронежилета до безопасного уровня.
Летом 1983 г. в Туркестанском военном округе на различных моделях бронежилетов были проведены исследования с целью изучения эффективности КАП и влияния массы СИБЗ на боеспособность бойца. В экспериментах были задействованы 40 военнослужащих, в надетых бронежилетах совершавших марш-броски, передвижение по пересечённой местности, подъём и спуск с гор и т.д. Исследования проводились под наблюдением специалистов военно-медицинской службы.
Было установлено, что применение на бронежилете 6Б2 конвекционно-амортизационного подпора толщиной 30 мм в 2 - 3 раза увеличивает время его ношения при температуре воздуха +40°С. Действовал тот же принцип, что лежит в основе применения летом свободных ватных халатов и другой плотной одежды народами Средней Азии. Вата служит для защиты от тепловых потоков горячего ветра, а при их отсутствии уже достаточно плотной ткани. В случае с бронежилетом открытые солнечные лучи нагревают его, а не тело, тем самым отводя ему роль ватного халата. При этом КАП осуществляет пассивную вентиляцию, позволяя поту испаряться, охлаждая поверхность тела и не позволяя ей прижимается к нагретой структуре. Одновременно с защитой от теплового воздействия наличие КАП позволило уменьшить запреградную травму при непробитии бронежилета до I-й степени тяжести (лёгкой) при поражении из АКМ и до II-й степени тяжести (средней) из СВД. Также по результатам исследований специалистами был сделан вывод о необходимости ограничить массу бронежилета 7,5 - 9 кг и шлема 1,5 - 1,6 кг, при общей массе экипировки  не более 24 кг. Увеличение массы экипировки с 14 до 45 кг сокращает дистанцию 8-ми часового перехода с 30 до 16 км, а с экипировкой 55 кг - до 10 км. Каждый килограмм снаряжения в диапазоне от 4 до 46 кг увеличивает время выполнения задачи в среднем на 2%, в результате чего боец в экипировке массой более 40 кг будет находиться под огнём противника почти вдвое дольше, чем без нее.

В 1983 г. НИИ Стали разработало общевойсковой бронежилет, получивший обозначение «6Б2-3Т» (Ж-83), ставший переходной моделью от 6Б2 к будущему 6Б3.[4] Его конструкция во многом повторяла 6Б2, однако уже включала элементы, ставшие обязательными для всех последующих советских армейских бронежилетов.
Бронежилет 6Б2-3Т имел перед и спинку, каждая из которых состояла из капронового чехла с помещённым в него защитным слоем. Части бронежилета соединялись между собой, как и на 6Б2,  двумя широкими клапанами на плечах и матерчатыми лентами (стропами) на груди и по бокам, однако на этом сходство заканчивалось. На этом сходство конструкций заканчивалось.
Без изменений в новой модели бронежилета осталось только крепление наплечных клапанов к переду с помощью «липучек». Число матерчатых строп возросло и теперь они крепились не к чехлу, а к монтажным платам. Шесть боковых и две нагрудные стропы пришивались к передней плате, ещё шесть боковых и две плечевые стропы с полукольцами пришивались к задней плате. Все стропы передней платы и боковые стропы задней платы пропускались наружу через прорези в чехлах. Стропы с полукольцами продевались сквозь наплечные клапаны и также выводились наружу через прорези в них. На свободных концах боковых строп имелись ответные части застёжки «липучка», при помощи которых стропы застёгивались по бокам бронежилета. Нагрудные стропы продевались сквозь двойные полукольца клапанов и завязывались.
Вторым существенным отличием 6Б2-3Т от предшественника стала конструкция защитного слоя. Если у 6Б2 перед и спинка представляли собой неразборные чехлы с помещенным в них защитным слоем, то у 6Б2-3Т защитный слой состоял из противоосколочного текстильного пакета и монтажной платы из ткани ТСВМ-ДЖ, имевших одинаковую конструкцию для передней и задней секций. В застёгивающихся на «липучку» карманах монтажной платы помещалось по 12 пластин из титанового сплава ВТ23 толщиной 6,5 мм, расположенные в четыре ряда по три пластины в каждом. Из общего количества пластин 10 имели квадратную, немного изогнутую  форму и ещё у двух боковых пластин верхнего ряда был срезан угол для удобства эксплуатации защитного слоя. Карманы, пришитые на монтажную плату в своей верхней части располагались с частичным перекрыванием друг друга, а для предотвращения их расползания в горизонтальных рядах использовались стягивающие эластичные ленты. Пакет, монтажная плата и чехол соединялись между собой посредством пуговиц и матерчатых петель. В капроновый чехол текстильный пакет и монтажная плата помещались снизу через широкий разрез на его внутренней поверхности, закрываемый клапаном на «липучках».
Бронежилет обеспечивал защиту от поражения пулями автоматов АК74 и АКМ со стальным нетермоупрочненным сердечником. Масса бронежилета составляла 12 кг. 

Имелось и ещё одно отличие у 6Б2-3Т - размещение на чехлах бронежилета подсумков для боеприпасов и имущества. Советские военнослужащие в Афганистане уже пришивали к бронежилетам 6Б1 самодельные подсумки, однако это была инициатива «снизу»… Теперь же было решено сделать подобное дополнение частью конструкции бронежилета. 
Чехол бронежилета спереди был дополнен противоскользящими капроновыми вставками с валиками для автоматного ремня и большим нагрудным карманом для размещения носимого имущества. На спине к чехлу были пришиты большой карман под плащ-палатку и четыре небольших кармана-подсумка на уровне пояса. Каждый подсумок предназначался для размещения 30 патронов калибра 5,45-мм в двух 15-зарядных обоймах. Подсумки пришивались к чехлу верхней и нижней частями, образуя шлёвку для поясного ремня. Карманы застёгивались клапанами на «липучках».
Использование в конструкции 6Б2-3Т интегрированных подсумков стало первой попыткой воплотить рекомендации специалистов по оснащению чехла бронежилета карманами под боеприпасы и амуницию для уменьшения предельной массы носимой бойцом экипировки.
С первого раза сделать это не удалось. Размещение подсумков под обоймы сзади на уровне поясницы затрудняло доступ к ним и вызывало много нареканий. В ряде случаев военнослужащие, пользуясь новым устройством боковых застёжек и тем, что перед и спинка имела одинаковые размеры, надевали бронежилет задом наперёд. В полной же мере совместить функции бронежилета с транспортной системой удалось в бронежилетах серии 6БЗ. 
Бронежилет 6Б2-3Т производился с 1983 по 1985 гг. и использовался военнослужащими  Ограниченного контингента советских войск в Афганистане до самого окончания боевых действий. В дальнейшем бронежилеты этой модели не использовались. К недостаткам конструкции 6Б2-3Т можно отнести отсутствие, как и прежде, боковой защиты и защиты шеи; уменьшение площади защиты живота за счёт изменения формы нижней части переда, который стал иметь ту же длину, что и спинка; неудачную конструкцию боковых застёжек; отсутствие демпфера и большую массу. 

С целью исправления выявившихся недочётов конструкции 6Б2-3Т, в НИИ Стали в 1983 г. создали бронежилеты серии 6Б3 (модели 6Б3Т, 6Б3ТМ и 6Б3ТМ-01). Бронежилет состоял из двух частей – переда и спинки, соединённых клапанами с текстильной застёжкой и ременно-пряжечными креплениями. Обе части имели одинаковую форму и состояли каждая из капронового чехла с помещённым в него защитным слоем из пакета ткани ТСВМ-ДЖ, демпфера и монтажной платы с бронеэлементами. В конструкции 6Б3 были учтены негативные отзывы на неудобную систему застёжек из строп с «липучками». Их заменили системой из капроновых ремней с люверсами и однозубыми пряжками, крепящихся к монтажным платам. К передней плате пришивались четыре боковых ремня с пряжками и два нагрудных ремня с люверсами, а к задней - четыре боковых ремня с люверсами и два плечевых ремня с пряжками. Все ремни пропускались наружу через прорези в чехлах и наплечных клапанах. При надевании и подгонке бронежилета длинные боковые и нагрудные ремни застёгивались на пряжки, после чего свободные концы ремней продевались в шлёвки на коротких ремнях и плечевых клапанах.   
Защитный слой бронежилетов серии 6Б3 состоял из противоосколочного текстильного пакета и монтажной платы из ткани ТСВМ-ДЖ с бронеэлементами, однако между 6Б3ТМ и 6Б3ТМ-01 имелись существенные различия. Каждая монтажная плата бронежилета 6Б3ТМ представляла собой тканевой блок с расположенными с взаимным перекрыванием карманами для бронеэлементов АДУ-605Т-83 из титанового сплава ВТ23 толщиной 6,5 мм. Титановые пластины прямоугольной формы с небольшим дуговым изгибом имели размер 105х119 мм и массу 300 гр. Для удобства эксплуатации бронежилета верхние крайние пластины в защитном слое имели скошенный край. В зависимости от размера бронежилета число бронеэлементов могло варьироваться, составляя для I-го роста 12 штук, располагавшихся в четыре ряда по три пластины в каждом. Для II-го роста количество пластин увеличивалось на 2 штуки, образовывающие пятый ряд на нижней части монтажной платы.
Количество арамидной ткани в защитном слое переда уменьшилось почти вдвое – до 8 слоёв ткани ТСВМ-ДЖ у монтажной платы и у текстильного пакета, составляя вместе всего 16 слоёв, но был добавлен демпфер в виде тонкого листа поролона между 3 и 4 слоями пакета. Защитный слой спинки включал монтажную плату с карманами для бронепластин и текстильный пакет из 24 слоёв ткани ТСВМ-ДЖ. На бронежилетах раннего выпуска блок карманов изготавливался из  арамидной ткани, в дальнейшем заменённой на авизент. Часть бронежилетов выпускалась с текстильными пакетами переда и спинки состоящими из 30 слоёв ткани ТСВМ-ДЖ.
Скреплённые между собой пуговицами текстильный пакет и монтажная плата помещались в нейлоновый чехол так же, как на 6Б2-3Т, но было сделано дополнение. Теперь их фиксация внутри чехла осуществляясь с помощью ремней пропущенных через прорези в нём и пуговиц на верхних краях монтажных плат, посредством которых они пристёгивались к чехлу изнутри. Чехлы изготавливались из капроновой ткани защитного цвета с противоскользящими вставками в районе плеч, на которых были выполнены плечевые валики для предотвращения сползания лямок оружия и носимого имущества, а также валики для упора оружия при стрельбе. С 1990 г. чехлы начали изготавливаться из хлопчатобумажной ткани камуфляжной, песчаной или белой расцветок. Объединение транспортной системы с СИБЗ в конструкции бронежилетов 6Б3 было исполнено более продумано, чем на 6Б2-3Т. На чехле переда располагались четыре накладных подсумка под автоматные магазины и нагрудный карман для размещения носимого имущества или радиостанции. Подсумки пришивались к чехлу верхней и нижней частями, образуя шлёвку для поясного ремня. На спинке имелся большой карман под плащ-палатку, а на уровне пояса четыре небольших подсумка для ручных гранат, служившие также в качестве шлёвок для поясного ремня. Все карманы и подсумки (кроме гранатных) застёгивались клапанами на «липучках». Гранатные подсумки располагались слева и справа по два, один над другим, застёгиваясь на пуговицы и матерчатые петли. 
Поскольку масса бронежилета 6Б3ТМ составляла 12,2 кг, выходя за рамки рекомендованной, в НИИ Стали была разработана модель 6Б3ТМ-01 с дифференцированной защитой. Защитный слой переда включал текстильный пакет из 30 слоёв ткани ТСВМ-ДЖ и монтажную плату с расположенными с взаимным перекрыванием карманами для 8 бронеэлементов АДУ-605Т-83 и 4 - 6 бронеэлементов АДУ-605-80. Верхние крайние титановые пластины имели скошенный край. Защитный слой спинки состоял из текстильного пакета с 30 слоями ткани ТСВМ-ДЖ и 12 - 14 бронеэлементов АДУ-605-80. Применение дифференцированной защиты на модели 6Б3Т-М-01 позволило снизить массу бронежилета в зависимости от роста до 7,4 - 8,2 кг.
Бронежилет модели 6Б3ТМ обеспечивал защиту спереди и сзади от поражения пулей из автоматов АКМ с дистанции 10 м и АК74 с дистанции 35 м. Бронебойно-зажигательная  пуля БЗ из автомата АКМ пробивала защитный слой с дистанции 200 м. Дальность непробития пулями пистолетов ТТ и ПМ составляла 5 м, пулей ЛПС из снайперской винтовки Драгунова – 150 м. Защита от огня штурмовых винтовок М16А1 и М16А2 обеспечивалась с дистанции более 100 м. 
Грудная секция бронежилета 6Б3ТМ-01 обеспечивала аналогичную защиту, при этом дальность непробития спинной секции составляла: пулями пистолета ПМ – 5 м, пистолета ТТ – 25 м, автоматов АКМ – 450 м и АК74 – 600 м. Общая площадь защиты бронежилетов 6Б3ТМ и 6Б3ТМ-01 составляла 49,6 дм2, площадь защиты бронеэлементами 25,2 - 29,4 дм2 и 20 - 24,2 дм2 соответственно.
Уже после распада Советского Союза на снабжение был принят бронежилет модели 6Б3ТМ-01Р, в котором защитный слой из титановых бронеэлементов небольшого размера был заменён стальными бронеэлементами-моноблокам, предназначенными для защиты жизненно-важных органов. В бронежилете 6Б3ТМ-01Р защитный слой переда состоит из пакета ткани ТСВМ-ДЖ и двух стальных пластин большого размера, обеспечивая защиту от поражения пулей с термоупрочнённым сердечником из автоматов АКМ и пулей «ЛПС» из снайперской винтовки Драгунова с 10 м. Защитный слой спинки состоит из пакета ткани ТСВМ-ДЖ и одной стальной пластины обеспечивая защиту от поражения пулей пистолета ТТ с 5 м. Для смягчения последствий контузионной травмы перед и спинка бронежилета дополнены климатическим амортизационным подпором. Чехлы бронежилетов 6Б3ТМ-01Р изготавливались из ткани камуфляжной расцветки «Барвиха» и «Флора» с водоотталкивающей пропиткой.
Бронежилеты серии 6Б3 были приняты на снабжение Советской Армии в 1985 г. приказом №0253 с присвоением индексов «6Б3ТМ» (наименование Ж-85ТМ) и «6Б3ТМ-01» (наименование Ж85-85ТМ-01). К этому времени большое количество бронежилетов уже находилось в войсках с 1983 г. Бронежилеты изготавливались двух ростов: I-й – размер до 176 см и II-й – размер более 176 см. Ношение бронежилетов 6Б3 могло осуществляться поверх летнего или под зимнее штатное обмундирование. Время непрерывного ношения составляло до 8 часов, защитные свойства изделия сохранялись в диапазоне температур от -40оС до +50оС. В памятке по эксплуатации указывалось на необходимость избегать воздействия открытого пламени и контактов с раскалёнными предметами. Гарантийный срок хранения бронежилета составлял 5 лет.
Бронежилеты моделей 6Б3Т и 6Б3ТМ вместе с 6Б2 и 6Б2-3Т применялись советскими войсками в ходе боевых действий в Афганистане, однако в связи с большим весом изделия были в значительной мере вытеснены бронежилетами 6Б3Т-М-01. Бронежилеты серии 6Б3 были сняты со снабжения Советской Армии всего через год со времени их принятия – в 1986 г., однако оставлены в эксплуатации до полной замены бронежилетами серии 6Б5. В связи с распадом Советского Союза, этот процесс затянулся и окончательно 6Б3 сняли со снабжения только 31 мая 2000 г. приказом №273 министра обороны Российской Федерации. До того времени они, вместе с бронежилетами серии 6Б5, оставались основным нательным средством индивидуальной бронезащиты военнослужащих Российской армии и Внутренних войск. Однако в подразделениях сохранившиеся бронежилеты моделей 6Б3Т-М-01 и 6Б3Т-М-01Р продолжают использоваться вплоть до настоящего времени.

Поступающие в войска бронежилеты серии 6Б3 были весьма популярны, даже не смотря на большой вес. Выбор между защищённостью и уменьшением нагрузки военнослужащие делали в зависимости от своих предпочтений, физических качеств и боевого опыта. Не редко отмечались случаи как выбрасывания 6,5-мм титановых пластин в местах расположения подразделений, так и наоборот, замены ими 1,25-мм пластин на бронежилетах 6Б3Т-М-01. 
Кроме веса, к недостаткам 6Б3 следует отнести неудачную конструкцию боковых и плечевых соединений переда и спинки бронежилета. Из-за медленного процесса застёгивания и расстёгивания боковых ремней, распространение получило ношение бронежилета незастёгнутым для быстрого надевания и снятия. Последнее особенно важно было при ранении. Однако болтающиеся на теле при передвижении массивные передняя и задняя части бронежилета никак не способствовали удобству его ношения и подвижности, значительно снижая при этом защищённость бойца. Зачастую бронежилет надевали через голову, используя боковые ремни только с одной стороны, оставляя остальные после подгонки постоянно застёгнутыми. Выполненные из капрона ремни растягивались или обрывались на местах люверсов. В процессе эксплуатации наименее долговечным оказались плечевые соединения. При длительном ношении, а особенно хранении в вывешенном состоянии происходило вытягивание плечевых клапанов и креплений монтажных плат, из-за чего верхняя часть груди оказывалась не прикрыта бронепластинами. Как и на всех предыдущих моделях бронежилетов, по-прежнему отсутствовала защита шеи, паха и боков, а также отсутствовал КАП.

Примечания.

[1] Градиентные материалы характеризуются целенаправленно изменёнными по глубине от поверхности структурой и свойствами. Формирование градиентных структур в материалах производится посредством пластической деформации или термической обработки материалов, а также их сочетанием в различной последовательности. При этом деформация, возникающая под воздействием механических усилий и тепловых полей распределяется неравномерно по объёму изделия, локализуясь в отдельных его участках и слоях, что приводит к созданию соизмеримых с размерами изделия градиентов структурнофазового состояния в объёме материала. В результате изменяются такие эксплуатационные технологические характеристики, как твердость и прочность, пластичность и коррозионная стойкость, внутренние напряжения и плотность трещин и пр. Во многих случаях наличие градиентной структуры позволяет материалу приобрести новые, ранее неизвестные свойства.
Градиентные структуры возникают не только в результате различных видов воздействия на поверхность материала, но и при объемных способах обработки материала, например, при ковке, прокатке, волочении, штамповке и пр.

[2] Как написал один из ведущих специалистов ВИАМ, д-р тех. наук А.И. Хорев: «Важнейшим достижением, безусловно, следует считать получение из сплава ВТ23 гетерогенной брони для бронежилетов, спасшей жизнь тысячам наших военнослужащих в «горячих точках» планеты».

[3]  Вид и степень ранений от огня противника и минно-взрывных средств, %

  [4] Встречается предположение, что у бронежилета 6Б2-3Т было и другое обозначение - 6Б3Т.

Начав массово поступать в войска, бронежилеты серии 6Б3 вскоре перестали отвечать предъявляемым к армейским СИБЗ требованиям, поскольку к середине 1980-х гг. уже и их уровень защиты оказался недостаточным. Этому было две причины.
Как показал опыт боевых действий в Афганистане, бронежилеты с титановыми бронеэлементами не обеспечивали защиту от бронебойно-зажигательных пуль автомата АКМ и пуль винтовки СВД, которые стали получать всё большее распространение у душманов. Кроме того, пробитие бронеэлементов из титанового сплава толщиной  6 - 7 мм стало возможным после появление пуль со стальным термоупрочнённым сердечником (ТУС). В 1980 г. на вооружение армий блока НАТО был принят разработанный бельгийской компанией FN Herstal патрон 5,56х45 SS109, пуля которого в головной части имела ТУС. Одним из требований предшествовавшего этому конкурса было пробитие по нормали 3,5-мм стальной бронепластины с твердостью 55 - 70 НRС. Вероятно, сказалось влияние советских разработок пуль для 5,45-мм автоматных патронов 7Н6 обр. 1974 г. Использование в их конструкции сердечника из незакалённой стали позволило увеличить пробивное действие и в несколько раз снизить расход свинца при производстве.
Пуля патрона SS109 массой 4 гр. пробивала 3,5-мм пластину бронежилета НАТО с дистанции 640 м, а американский шлем М1 и немецкий шлем FJ60 с 1300 м. Пуля со свинцовым сердечником американского 5,56-мм патрона М193 массой 3,56 гр. показала дистанцию пробития для всех трёх преград 400 м, 515 м и 485 м соответственно. Советскими специалистами шлем М1 принимался равнопрочным шлемам СШ-60 и СШ-68. Патрон SS109 был стандартизирован для армии США под индексом «М855».
Не всё гладко было и с противодействием обычным пулями калибра 5,56 мм со свинцовым сердечником. Испытания бронежилета 6Б3 специалистами ЦНИИТОЧМАШ отстрелом американскими патронами М193 продемонстрировали неутешительные результаты. Благодаря высокой начальной скорости, выпущенная из М16А1 пуля пробивала защитный слой из 16 слоёв ткани ТСВМ-ДЖ и 6,5-мм ранней пластины из сплава ВТ23 с постоянной твёрдостью 35 - 37 НRС с дистанции 120 м. При тех же условиях пули штатного патрона 7Н6 из АК-74 давали 33% пробитие на дистанции 40 м. Пластина из сплава ВТ23 с твёрдостью 46 - 49 НRС на лицевой стороне и твердостью 35 - 37 НRС  на тыльной стороне пробивалась с вероятностью 50% со 100 м. Во всех случаях непробития отмечался недопустимый уровень запреградной травмы. Было очевидно, что требуются новые защитные материалы и конструктивные решение. 
С появлением патрона SS109 пробивное действие стрелкового оружия вероятного противника резко возросло, что не могло не повлиять на аналогичные разработки в СССР. К середине 1980-х гг. они завершились созданием патрона 7Н6М, пуля которого в 1986 г. получила ТУС. Модернизация патрона позволила 1,5 - 2 раза увеличить пробивную способность по сравнению со штатным 7Н6. Производство 7,62-мм автоматного и винтовочного патронов с пулей с ТУС началось в 1989 – 1990 гг.

Решить проблему защищённости советских военнослужащих от пуль с ТУС должно было создание новой модели общевойскового бронежилета, в котором на смену титановым бронеэлементам пришли  керамические.
Отправной точкой в работах над советской керамической бронёй стало принятое в ноябре 1970 г. специальное постановление Совмина СССР №390-137. Уже 1971 г. в ВИАМ спроектировали конструкцию спинки пилотов вертолётов с применением керамики марки С-2 (карбид кремния) на стеклопластиковой подложке, а к концу 1970-х гг. для защиты башни танка Т-64А от кумулятивных боеприпасов была внедрена комбинированная броня с керамическим наполнением.[1] Важным шагом в создании бронекерамики стало решением  военно-промышленной комиссии при Совмине СССР №224 от 8.09.1976 г., согласно которому головным разработчиком керамической противопульной брони для машин ЛКМ был определён НИИ Стали. Тогда же к работам по данной тематике  привлекли ведущие научно-исследовательские институты страны.
В 1970-е гг. специалистами НИИ Стали изучались вопросы армирования керамики, создания градиентных материалов, оптимизации материала подложки. После исследования более чем двух десятков керамических материалов было установлено, что наилучшими характеристиками среди них обладают корунд (Al2O3), карбид кремния (SiC) и карбид бора (B4C).[2] Однако до начала Афганской войны НИОКР по бронекерамике для СИБЗ в нашей стране не проводилось. Этому мешали разногласия в самом Министерстве обороны СССР, где продолжали делать ставку на титан и его сплавы. Положение изменилось после критических замечаний некоторыми руководителями Минобороны об уровне защиты бронежилета 6Б3 и поступления информация о работах над броневевой керамикой за рубежом. 

В наши дни несколько научно-исследовательских институтов бывшего СССР претендуют на своё первенство в разработке советского бронежилета с керамическими бронеэлементами. Среди них НИИ Стали, НИИ-3, Институт общей и неорганической химии и ряд других. Обоснованием служат проводимые ими в конце 1970-х – начале 1980-х гг. исследования физико-химических свойств керамических материалов. Тем не менее, приоритет в создании бронежилета, в защитном слое которого была использована керамическая броня, принадлежит  НИИ-3 МО СССР.
Институт баллистики и артиллерийского вооружения, больше известный как НИИ-3, был образован согласно постановлению Совета Министров СССР № 1538-665 от 10 июня 1946 г. Организация института была возложена на Главное артиллерийское управление и к концу марта 1947 г. его формирование было закончено. Наряду с другими научно-исследовательскими институтами, НИИ-3 стал одним из основных органов научно-исследовательской работы и экспериментальной базой Академии артиллерийских наук. В пределах утвержденной программы работ и установленной сметы институт имел полную оперативную и хозяйственную самостоятельность. В составе НИИ-3 было образовано шесть научных подразделений, занимавшихся: внутренней и внешней баллистикой, материальной часть артиллерии, стрелковым вооружением, боеприпасами (снаряды, трубки, взрыватели), порохами и взрывчатыми веществами. Институт также занимался изучением вопросов теории взрыва, специальной металлурги  и  материаловедения.
В 1950 – 1980 гг. в НИИ-3 велись работы по разработке наземных ракетно-артиллерийских и зенитных комплексов, средств разведки наземных и воздушных целей, радиоэлектронных средств и средств автоматизации управления войсками. Специалисты института внесли существенный вклад в создание советского ракетно-артиллерийского и ракетно-ядерного вооружения. Так, в НИИ-3 был создан опытный образец первого отечественного противотанкового ракетного комплекса. Выполняя задания ГРАУ, институт проводил полный цикл работ по научному обоснованию и разработке тактико-технико-экономических требований к образцам вооружения, определяя их технический облик и обеспечивая военно-научное сопровождение образцов.

К работе над бронежилетом с повышенной пулестойкостью коллектив НИИ-3 приступил во второй половине 1970-х гг. Толчком послужило ознакомление с доставленным из Вьетнама трофейным бронежилетом, защитный слой которого включал бронеэлементы из карбида кремния. Так же, как и в случае с бронежилетом 6Б2, работы на начальном этапе осуществлялись в частном порядке, с одобрения генерала Г.П. Мамышева. Инициатором разработки стал начальник конструкторского отдела института Борис Геннадиевич Балашов.[3] Поднять вопрос перед начальством о создании бронежилета Балашову предложил его друг, работник отдела стрелкового дела НИИ-3 Дмитрий Забелин. Периодически выезжая за границу на выставки, он воочию мог наблюдать там за развитием иностранных образцов СИБЗ.

Не умаляя заслуг всех участников создания советского бронежилета с керамическими бронеэлементами, следует отметить важность исследований Института общей и неорганической химии, который  был основан в 1934 г. в Ленинграде как ИОНХ Академии наук СССР путём объединения Лаборатории общей химии, Института платины, Института физико-химического анализа и физико-химического отдела Лаборатории высоких давлений. Первым директором нового института стал академик Н. С. Курнаков, в честь которого ИОНХ в 1944 г. получил своё название. В довоенный период в институте проводились исследования комплексных соединений платиновых металлов, лёгких сплавов для электротехнической промышленности, были созданы методы получения соединений магния и калия. В годы войны проводимые сотрудниками НИОХ исследования позволили наладить выпуск новых марок нержавеющих и жаростойких сталей, а также высококачественного хрома и феррохрома. Основными направлениями деятельности института после 1945 г. были синтез, изучение и возможное использование самых разнообразных неорганических веществ и создаваемых на их основе неорганических материалов.
С середины 1970-х гг. в лаборатории термодинамических основ неорганического материаловедения НИОХ проводились работы, связанные с термодинамическими аспектами стойкости твёрдых неорганических веществ при высокоскоростных деформациях. Среди них выделялись керамические материалы, способные, в отличие от известных металлических материалов, противостоять более интенсивным динамическим нагрузкам. Это противоречило воззрениям автора гидродинамической теории процесса разрушения академика М.А. Лаврентьева. Согласно им, стойкость керамических материалов из-за существенно меньшей плотности должна быть в 1,5 - 2 раза меньшей по сравнению с металлами. Ю.И. Соловьёв в своём историческом очерке, посвящённом деятельности ИНОХ пишет: «Развитая в лаборатории физико-химическая теория разрушения твёрдых металлических и керамических материалов при высокоскоростных деформациях позволила объяснить особенности поведения этих материалов в широкой области изменения скоростей нагружения, в зависимости от температуры и физико-химических параметров вещества… Развитые представления заложили научные основы для подбора материалов, используемых для защиты от высокоскоростных деформаций».
Проводимые в НИОХ исследования керамических материалов оказались крайне полезны в военной сфере. Ведущая роль в их использовании при создании бронеэлементов принадлежала заведующему лабораторией института Владимиру Ярославовичу Шевченко. Занимаясь в 1970-е гг. изучением полупроводниковых соединений группы AIIBV (CdSb, Cd3As2 и др.), В.Я. Шевченко параллельно, с целью решения прикладных задач, исследовал предназначенные для защиты от тепловых и механических нагружений материалы. Благодаря его усилиям в СССР была разработана теория прочности керамических материалов при интенсивных механических и тепловых нагрузках и были созданы экспериментальные керамические бронеэлементы, продемонстрировавшие высокую эффективность. В дальнейшем это позволило приступить к выпуску первых отечественных бронеэлементов для бронежилетов и боевых машин. Работы В.Я. Шевченко были высоко оценены министром обороны СССР Д.Ф. Устиновым и его заместителем по вооружению В.М. Шабановым.
Сам Шабанов принял непосредственное участие в работе по созданию первых образцов керамической брони для СИБЗ. В 1981 г. Виталий Михайлович предложил Шевченко организовать производство натурных образцов для стрелковых испытаний, дав указание министру черной металлургии И.П. Казанцу в кратчайшие сроки изготовить 200 кг плиток из карбида кремния. Выбор материала, производившегося в то время на заводе порошковой металлургии в Броварах под Киевом, был обусловлен необходимостью изготовить плитки размером не меньше 90×90 мм.
Из карбида бора изделия такого размера никто не делал, а корунд оказался излишне тяжёлым в качестве материала для бронеэлементов. За неделю в Броварах вместо 200 кг плиток изготовили 50 кг, но в ИОНХ сочли этого количества для испытания отстрелом достаточным. Наклеив в институте на дюралевые пластины керамические плитки толщиной 6 мм, созданные таким образом  бронеэлементы отвезли на полигон в Климовск  для испытаний отстрелом.
В целом испытания прошли успешно, подтвердив возможность создания керамической брони для бронежилета. Однако при этом выявился такой существенный недостаток карбида кремния как хрупкость. По воспоминаниям Шевченко, при попадании автоматной пули с дистанции 10 м от внешнего слоя бронеэлемента на расстояние до 7 м отлетали осколки керамики, а на дюралевой подложке образовывались трещины. С 50 м на подложке следы попадания уже отсутствовали. 
Ознакомившись с результатами испытаний, В.М. Шабанов 17 ноября 1981 г. назначил заседание Технического совета Министерства обороны, где В.Я. Шевченко предоставил отчёт и образцы бронеэлементов. По итогам заседания председателем ВПК Л.В. Смирновым было принято решение о широком развертывании производства керамических материалов и комплексной программе создания новых керамических материалов. После заседания Технического совета помощник Шабанова полковник Е.М. Силин передал материалы доклада Шевченко в НИИ-3, лично познакомив его с Г.П. Мамышевым. Владимир Ярославович передал институту плитки из карбида кремния и карбида бора, и дальнейшие работы в НИИ-3 уже осуществлялись самостоятельно, без участия ИОНХ и В.Я. Шевченко.[4]
В НИИ-3 при создании керамической брони пришлось отказаться от карбида кремния в качестве материала для бронеэлементов из-за его хрупкости. Кроме того, требовалось удержать пулю, которая, даже будучи деформированной, после разрушения пластины продолжала движение. По совету начальника лаборатории Всесоюзного научно-исследовательского и проектного институт тугоплавких металлов и твердых сплавов (ВНИИТС) А.А. Максимова было решено заменить карбид кремния (SiC) на карбид бора (B4C). Изучив свойства материала,  Г.П. Мамышев,  Б.Г. Балашов, Е.И. Соболев, С.Г. Лебедева и другие специалисты института сочли его наиболее подходящим по сочетанию защитных и массовых характеристик. Решением проблемы с разлётом осколков стала защитная оболочка бронеэлемента, по предложению специалистов из Мытищ выполненная путём обклеивания керамической пластины тканью ТСВМ-ДЖ. Итогом совместной работы НИИ-3 и ВНИИТС стало создание в начале 1980-х гг. опытного образца керамического бронеэлемента, удовлетворяющего требования военных по стойкости.
Однако это было только началом пути и до создания серийных армейских СИБЗ с керамической бронёй оставалось ещё далеко.
Для понимания тех сложностей, с которыми столкнулись сотрудники НИИ-3 и других институтов, следует хотя бы в общих чертах описать процессы, происходящие при изготовлении и использовании  керамических бронеэлементов. Их создание - даже сейчас сложный технологический процесс. Используемая в бронежилетах керамика представляет собой высокотвёрдый, но очень хрупкий материал, получаемый спеканием или горячим прессованием порошков минеральных веществ. Обычной технологией производства керамических изделий является спекание при высокой температуре предварительно отпрессованных заготовок. Керамику на основе карбида бора В4С  (соединение бора с углеродом в виде чёрных кристаллов) получают с помощью горячего прессования при температуре 2200оС.[5] Керамический бронеэлемент состоит из монолитной керамической пластины, поверх которой с целью повышения эксплуатационной живучести изделия наноситься защитный слой, дополняемый с внутренней стороны подложкой. При взаимодействии ТУС пули с керамической пластиной происходит торможение пули, сопровождаемое разрушением (срабатыванием) её головной части со снятием рубашки. Далее следует проникновение сработанного сердечника в разрушенную керамику с образованием вспучивания («грибка») на тыльной стороне подложки. На месте воздействия пули образуется область разрушенной керамики в форме усечённого конуса, обращённого большим основанием к подложке. Подложка служит для предотвращения полного разрушения керамического слоя и удержания фрагментов керамики. Наличие высокотвёрдых фрагментов различного размера, находящихся в сжатом состоянии, служит важным дополнительным фактором торможения остатков пули.
Для получения керамической плитки из карбида бора в ВНИИТС использовалась технология горячего прессования, однако оборудование института с трудом позволяло прессовать за раз одну плитку размером 90х90 мм. Причиной был сам процесс прессования, проводившийся в графитовой прессформе с усилием в 250 кг/см2 при температуре в 2000 - 2500°С. При этом прессформа оказывалась практически одноразовой, рассыпаясь после одной - двух операций по прессованию. Соответственно, стоимость изделия была запредельно высокой, составляя 1500 рублей за пластину, тогда как на бронежилет их требовалось от 30 до 50 штук. И это без учёта того факта, что сам опытный образец бронеэлемента оказался далёк от оптимального. Проблемы со стоимостью изделия и слабостью производственной базы оказались не единственными. Их дополняли отсутствие требований как к исходному сырью, от которого зависело качество получаемой керамики, так и к самому контролю этого качества. 
Следует добавить, что при создании СИБЗ с противопульной защитой одними проблемами с керамическими бронеэлементами дело не ограничивалось. Препятствием на пути к массовому производству бронежилета и началу его поставок в войска в том числе встали и межведомственные дрязги. На начальном этапе разработанный в НИИ-3 прототип бронежилета изготавливался  сотрудниками у себя в мастерской и в отделе института с использованием принесённых из дома швейных машинок. В качестве бронеэлементов в нём служили керамические пластины, обёрнутые пропитанной эпоксидной смолой арамидной тканью. Весили такие бронежилеты 8 кг и выдавались высокопоставленным офицерам перед отправкой в Афганистан. Сравнительные испытания отстрелом показали, что изделие выдерживает попадания автоматных пуль с дистанции 8 м. Используемые для сравнения американские, английские и израильские бронежилеты с бронекерамикой из карбида кремния при этом пробивались насквозь. Присутствующий на испытаниях президент АН СССР академик А.П. Александров заявил, что такой результат достоин Ленинской премии и пообещал в случае принятия бронежилета на вооружение госнаграды всем участникам его создания.
К сожалению, последствия от «смотрин» на тот момент оказались иными. По словам Б. Г. Балашова, коллектив НИИ-3 «начали, как говорится, гнобить со всех сторон, в том числе и со стороны военных, и со стороны гражданских, и тормозить принятие на вооружение нашего бронежилета». Положение изменила только Афганская война. Использование душманами в ходе большинства боестолкновений стрелкового оружия, а не артиллерии, потребовало организовать обеспечение советских военнослужащих бронежилетами с противопульной, а не противоосколочной защитой. Вопрос был поднят на самом высоком уровне, когда в ЦК партии задали вопрос замминистру обороны Шабанову о наличии у Советской армии таких моделей бронежилетов. За консультацией тот обратился к Г.П. Мамышеву и получил ответ, что в наличии имеются опытные образцы. После этого НИИ-3 было отдано распоряжение немедленно приступать к выпуску нового бронежилета.
К сотрудникам НИИ-3 присоединились их коллеги из других научно-исследовательских институтов Советского Союза, среди которых основными были:
Научно-исследовательский институт Стали,
Всесоюзный научно-исследовательский и проектный институт тугоплавких металлов и твердых сплавов,
Институт общей и неорганической химии имени Н.С. Курнакова,
Институт проблем материаловедения,
Светловодский комбинат твёрдых сплавов и тугоплавких металлов,
Институт сверхтвёрдых материалов им. В.Н. Бакуля,
Институт проблем прочности им. Г.С. Писаренко.
Как и при создании других моделей бронежилетов, координацию работ поручили имеющему соответствующий опыт НИИ Стали. Будучи головным институтом, он координировал работы, проводил всесторонние испытания, разрабатывал методическое обеспечение.  Взяв за основу созданную в НИИ-3 бронекерамику, специалисты НИИ Стали приступили к отработке серийной технологии изготовления бронеэлементов на основе карбида бора и проектированию бронежилета с керамической противопульной защитой. Для этого они использовали наиболее удачные из своих ранее опробованных конструктивных решений с внесением ряда дополнений.
Был решён вопрос с получением карбида бора в необходимом количестве. Его источником стало крупнейшее в СССР Дальнегорское боросиликатное месторождение, расположенное в Приморском крае. При этом выяснилось, что исходное сырье для керамической брони - бориды (соединения бора с металлами), практически полностью отправляются на экспорт. По цене 9 копеек за килограмм оно продавалось на удобрения в Японию, откуда возвращалось уже в виде борной кислоты стоимостью 30 копеек. Благодаря усилиям В.Я. Шевченко было подготовлено решение Совета министров, включившее бориды в список стратегического сырья. Для получения порошка карбида бора необходимого качества и размера, в НИИ Стали изучили несколько технологий его изготовления, выбрав наиболее производительную и экономичную.
К процессу создания бронежилета с керамической бронёй подключились десятки исследовательских институтов и предприятий различных министерств СССР, однако основной упор на создание исследовательской базы был сделан на институты Академии наук Украинской ССР. Среди них ведущая роль в организации исследовательской и производственной базы по изготовлению бронекерамики принадлежала Институту проблем материаловедения. Первоначально институт был образован в Киеве в 1952 г. на базе отдела физико-химии металлургических процессов Института чёрной металлургии АН УССР как лаборатория специальных сплавов. В ней проводились фундаментальные исследования и разработки материалов с высокими показателями жаростойкости, жаропрочности и эрозионной стойкости, в том числе с широким использованием методов порошковой металлургии. В 1955 г. лаборатория была реорганизована в Институт металлокерамики и спецсплавов АН УССР, а с 1964 г. получил наименование Институт проблем материаловедения. Возглавлял институт в описываемый период вице президент АН УССР Виктор Иванович Трефилов. Благодаря его усилиям в кратчайшие сроки удалось приобрести 10 современных прессов и организовать в районе Днепропетровска производство сверхчистого графита для прессформ. Изготовление керамических плиток размером до 92х92 мм и толщиной от 6,5 мм до 9,5 мм наладили на оборудовании Института проблем материаловедения (ИПМ) и Института сверхтвёрдых материалов (ИСМ). При этом были опробованы две технологии получения керамических пластин - горячего прессования и реакционного спекания. В отличие от предложенной ВНИИТС первой технологии, реакционное спекание виделось менее  сложными и затратным. При нём пропитанная жидким кремнием пористая заготовка из карбида бора спекалась без давления при температуре ок. 1800°С в защитной среде или в вакууме.  Произведённые в НИИ Стали испытания образцов  показали, что полученные методом горячего прессования изделия по физико-механическим и броневым характеристикам превосходят полученные реакционным спеканием. Для испытаний отстрелом плитки наклеивались на подложку из баллистической ткани, количество слоёв которой составляло от 26 до 70.
К началу 1984 г. процесс создания в СССР серийной бронекерамики на основе карбида бора для средств индивидуальной бронезащиты был завершён. Итогом стали подготовленные Академией наук УССР «Технические условия на ПЛАСТИНЫ БК 90х7,5» (ТУ 06584-84), согласно которым организовывались параметры серийного производства, правила приёмки и контроля качества изделий. Головная роль среди множества участвовавших в работах организаций и исполнителей принадлежит: НИИ Стали (Б.Д. Чухин, О.Б. Дашевская, М.И. Маресев), НИИ-3 (Б.Г. Балашов, Г.П. Мамышев), ИПМ (Л.Л. Сухих, М.С. Ковальченко, Г.Г. Карюк), ИСМ (П.С. Кислый), СКТСиТМ (М.Н. Пивоваров).
Первоначально серийное производство керамических бронеэлементов из карбида бора, получивших индекс К-136, было организовано в Кировоградской области УССР на Светловодском комбинате твёрдых сплавов и тугоплавких металлов (СКТСиТМ). С расширением объёмов выпуска основные производственные мощности были перенесены в г. Луга Ленинградской области, а позднее к производству бронеэлементов были подключены и другие предприятия, в частности, Ленинградский абразивный завод им. Ильича. На нём не только в совершенстве освоили технологию изготовления керамических бронеэлементов, но и выполняли большой объём работ по пошиву тканевых модулей бронежилета. 
Однако, даже после того, как в Светловодске был налажен выпуск новой модели бронежилета, его  под различными предлогами по-прежнему не принимали на снабжение армии. Среди прочего, курирующему работы В.М. Шабанову было дано указание проверить безопасность использования карбид бора с медицинской точки зрения – как может повлиять это вещество на самочувствие военнослужащего при попадании кровь. НИИ-3 организовало и провело научно-исследовательскую работу по исследованию влияния вещества на живой организм. В Ленинградской военно-медицинской академии изучили вопрос, вживляя крысам и свиньям порошок карбида бора и дали заключение, что при попадании в организм вещество не представляет вреда. Неожиданно возникли проблемы у НИИ Стали с приёмкой керамической брони заказчиком. Разработчикам бронеэлементов было предъявлено требование обеспечить их целостность при падении на бетонный пол с высоты 5 м. С трудом удалось убедить военных проводить испытания не на отдельном элементе, а в составе бронежилета. Пришлось даже вводить специальную обклейку углов бронеэлемента. 
Но всё когда-нибудь заканчивается. Создание бронежилета с повышенной пулестойкостью шло параллельно с работами НИИ Стали над бронежилетами серии 6Б3 и завершилось с отставанием всего на несколько месяцев. Новая модель бронежилета получила индекс «6Б4» (наименование Ж-85К) и была принята на снабжение в 1985 г. приказом министра обороны №0253 одновременно с серией 6Б3. Как и в случае с 6Б3, модель 6Б4 с полной противопульной защитой впоследствии была дополнена моделью с дифференцированной защитой, которой присвоили индекс «6Б4-01» (наименование Ж-85К-01).
Следует привести поимённый список коллектива создателей бронежилета 6Б4 и керамических бронеэлементов для него.
Г.П. Мамышев — лауреат государственных премий, доктор, профессор, генерал-майор, заместитель начальника НИИ-3 по науке.
Б.Г. Балашов — кандидат технических наук, доцент, лауреат премии Совета Министров СССР, полковник.
Е.М. Силин — академик РАМТН,  кандидат технических наук, дважды лауреат премии Совета Министров СССР, полковник.
А.А. Максимов — кандидат технических наук, заслуженный изобретатель РСФСР, заместитель заведующего лабораторией ВНИИТС.
Е.И. Соболев — заслуженный изобретатель РСФСР, лауреат премии Совета Министров СССР, подполковник.
С.Г. Лебедева — лауреат премии Совета Министров СССР, старший инженер-конструктор.
Кроме них в создании бронекерамики для 6Б4 участвовали: В.Б. Лазарев, А.Д. Изотов, С.И. Аксенов, Н.А. Златин, Б.П. Степанов, В.И. Кондратьев, В.М. Шабанов, Б.Д. Чухин, Н.М. Гришина, М.В. Захаров, В.П. Орловский, А.В. Лавров.

Бронежилет 6Б4 состоял из трёх частей – переда, спинки и паховой секции (напашника), соединённых клапанами с текстильной застёжкой и ременно-пряжечными креплениями. Передняя и задняя части состояли, каждая, из капронового чехла с помещённым в него защитным слоем из пакета ткани ТСВМ-ДЖ, монтажной платы с бронепластинами и демпфера. Соединение частей бронежилета с помощью ременно-пряжечного крепления сохранилось только как дополнение к плечевым клапанам с «липучками». Длинные капроновые ремни с люверсами пришивались теперь к чехлу спинки, а короткие ремни с однозубыми пряжками к чехлу переда. После застёгивания свободные концы длинных ремней продевались в шлёвки на коротких ремнях. Боковые ремни были заменены широкими клапанами из капроновой ткани, пришитыми к чехлу спинки. На концах боковых клапанов имелись ответные части застёжки «липучка», нашитые с внешней и внутренней сторон на левом клапане и с внутренней стороны на правом клапане. Широкая «липучка» также нашивалась в районе пояса на всю ширину чехла переда. При застёгивании бронежилета сначала на «липучку» чехла накладывался левый клапан, а затем правый, заходящий при этом на него внахлёст своим концом. Противоскользящие вставки и валики для упора оружия на чехле переда были убраны, плечевые валики оставлены. Накладные подсумки нашивались на боковые клапаны и после застёгивания бронежилета располагались по бокам, а не как ранее спереди. На каждый клапан последовательно нашивались три подсумка, из которых два передние предназначались под магазины и один универсальный задний под различное имущество. Подсумки позволяли переносить как стандартные магазины к автоматам АКМ и АК74 на 30 патронов, так и магазины повышенной ёмкости для ручных пулемётов РПК и РПК74 на 40 и 45 патронов. Для этого клапаны подсумков имели увеличенную длину. Подсумки служили шлёвками для поясного ремня. При необходимости в универсальные подсумки могло поместиться ещё по паре магазинов, что увеличивало носимый боекомплект вдвое. 
Большой нагрудный карман был убран, вместо него на «липучках» крепились два небольших откидных подсумка под запасные бронепластины из ЗИП. Большой карман под плащ-палатку и четыре небольших подсумка для ручных гранат на спинке остались без изменений. Чехлы для бронежилета изготавливались из капроновой ткани защитного цвета. В комплекте к бронежилету был принят специальный поясной ремень с однозубой пряжкой и люверсами, выполненный из покрытого чёрным полихлорвинилом брезента.
Бронежилеты моделей 6Б4 и 6Б4-01 выпускались одного размеро-роста с регулировкой,  обеспечивающей их использование для типовых фигур с обхватом груди от 88 до 116 см. Чехлы для бронежилетов выпускались одного размера, а все типоразмеры: три – «О», «П», «С» для 6Б4 и два  – «О», «П» для 6Б4-01,  отличались количеством бронепластин на монтажной плате.
Защитный слой бронежилета модели 6Б4 состоял из монтажной платы с бронепластинами АДУ 14.20.00.000 и тканевой панели из 30 слоёв ткани ТСВМ-ДЖ..
Бронепластина из карбида бора представляла собой плитку квадратной формы с небольшим дуговым изгибом, размером 95х95 мм и толщиной 13 мм. Оболочка плитки, основу которой составляла керамическая пластина толщиной 9 мм, изготавливалась из пропитанной эпоксидной смолой арамидной ткани. С внешней стороны она состояла из 3 слоёв ткани, с внутренней - из 18, образующих подложку, предназначенную для удержания осколков керамики и элементов пули. Масса керамической пластины составляла 209 гр., общая масса бронепластины – около 225 гр. Бронепластины АДУ 14.20.00.000 помещались в карманы монтажной платы, располагаясь со взаимным перекрыванием в 4 - 6 рядов по 4 - 5 штук в каждом. Выполненная из капроновой ткани монтажная плата не пристёгивалась изнутри к чехлу, а для большей надёжности крепления пришивалась к нему в верней части.
В зависимости от типоразмера, количество бронепластин у модели 6Б4 составляло: для 6Б4-О – по 16 штук на груди и спине, для 6Б4-П – по 20 штук и у наиболее защищённого 6Б4-С – 30 на груди и 26 на спине. У бронежилета 6Б4-01-О защитный слой на груди состоял из 16 керамических бронепластин АДУ 14.20.00.000 и 12 титановых бронепластин АДУ-605-80 на спине. У бронежилета 6Б4-01-П  их  количество составляло 20 и 14 штук соответственно. 
Для защиты паха к нижней части чехла переда пришивался напашник с 4 керамическими бронепластинами, расположенными в два ряда и помещёнными в карманы с клапанами на «липучках». Напашник мог складываться пополам и прикрепляться в таком положении к чехлу переда на две пуговицы. Конструкцию бронежилетов с 1986 г. дополнил противоосколочный воротник, аналогичный используемому на бронежилетах серии 6Б5. Гарантийный срок хранения бронежилета составлял 5 лет при сроке эксплуатации 4 года.
Бронежилеты серии 6Б4 имели наибольшую площадь защиты из всех советских армейских бронежилетов, при которой на общую противоосколочную защиту приходилось от 43,6 до 49,6 дм2 и от 22 до 38 дм2 на защиту бронепластинами. Благодаря этому, а также расположению бронепластин на монтажной плате «черепицей» (что повышало гибкость частей бронежилета), при правильной подгонке по фигуре бронежилет обеспечивал практически круговую защиту туловища от пуль и осколков. Дальность непробития для бронежилетов с противопульной защитой составляя: 5 м – для пистолетов ПМ и ТТ: 10 м – для автоматов АКМ, АК74, М16А1, М16А2, в том числе с бронебойно-зажигательными пулями и пулями с ТУС; 25 м – для винтовки СВД с бронебойно-зажигательной пулей Б-32. У бронежилетов с дифференцированной защитой такие показатели были для передней части, тогда как задняя обеспечивала защиту от пуль из пистолета ПМ с 5 м и пистолета ТТ с 25 м.
Однако за защищённость пришлось заплатить значительной массой у части моделей бронежилетов и огромной, по советским меркам, стоимостью. Так масса моделей 6Б4-0 и 6Б4-П составляла 10,5 и 12,2 кг соответственно, а наиболее защищённой модели 6Б4-С – 15,6 кг. Последняя применялась в основном личным составом подразделений охраны стратегических объектов, при этом время непрерывного ношения бронежилета составляла 2 часа. Масса модели 6Б4-01-П составляла 8,6 кг, модели 6Б4-01-О была немного меньше  – 7,6 кг. Стоимость бронежилетов серии 6Б4 колебалась в пределах 4 - 6 тысяч рублей в зависимости от количества керамических бронеэлементов в защитном слое. Цена АДУ 14.20.00.000 составляла 90 рублей. При этом бронежилет 6Б2 стоил 983 рубля, бронежилет 6БЗТ – 687 рублей, стальной шлем СШ-68 – 5 рублей. Средняя зарплата в СССР в середине 1980-х гг. составляла 180 - 200 рублей, автомобиль ВАЗ-2102 можно было приобрести за 6000 рублей.[5]
Ещё одной отличительной чертой бронежилетов серии 6Б4 стало наличие в их конструкции демпфера, выполненного из 8 проклеенных между собой слоёв капроновой ткани и 8-мм слоя пенополиэтилена. Его использование позволило снизить уровень контузионной травмы на единицу, то есть с недопустимой III-й степени до приемлемой II-й, которая приводит к ограниченной боеспособности на срок до 10 суток и полному выздоровлению через 15 - 20 суток. Демпфер пристёгивался изнутри к тканевому пакету посредством пуговиц и матерчатых петель. В передней части бронежилета он, для большей гибкости конструкции, состоял из двух частей, в задней из одной. Внутрь чехлов демпфер и пакет из ткани ТСВМ-ДЖ помещались через нижний разрез, закрываемый клапаном на «липучке».
В 1989 г. за разработку и внедрение в производство противопульного бронежилета четверо сотрудников НИИ-3, девять из НИИ Стали и ещё ряд специалистов других институтов удостоились Премии Совета Министров СССР. Среди награждённых были Б.Г. Балашов, Б.Д. Чухнин, Э.Н. Петрова и Ю.И. Белкин.

В связи со значительной массой бронежилеты серии 6Б4 ограниченно применялись во время боевых действий в Афганистане, где спасли более 3 тысяч жизней. Со снабжения Советской Армии они были сняты в 1986 г. приказом №217 и оставлены в войсках до полной замены бронежилетами серии 6Б5. В Российской армии 6Б4 вместе с 6Б5 служили основными средствами СИБЗ военнослужащих до конца 1990-х гг.

Примечания.

[1] Усилиями специалистов ФТИ и ВНИИ-100 разработка брони с керамическим наполнителем для противокумулятивной защиты танков началась с 1958 г..Исследования проводил ВНИИ-100, работами руководил В.С. Старовойтов. В 1960-е гг. различными НИИ рассматривались варианты использования в комбинированной броне вставок из ультрафарфора (цилиндры) и корунда (шары). Итогом длительной и непростых работ стало принятие на вооружение в 1973 г. танка Т-64А с башней с шаровым керамическим наполнителем. В 1979 г. на вооружение поступил Т-72А с защитой башни в виде песчаных стержней, представляющих собой высокопористую керамику.

[2] Как пишут Д. Г. Купрюнин и Е. Н. Чистяков в статье «Так создавалась броня», итогом этих исследований стали выводы, что: «...броневой противопульной керамикой может считаться материал имеющий: твердость HRA не ниже 85, относительную плотность - не ниже 95%, динамический модуль упругости не ниже 20х1011н/м2, предел прочности на изгиб не ниже 900Мпа, упругий импеданс - не менее 20х106н/м2, удельную работу разрушения - не менее 170 кг×см/м2...».

[3] Б.Г. Балашов родился 20 августа 1925 г. в городе Алма-Ата Казакской АССР. Получив среднее образование, в 1943 г. он был призван в армию и направлен в Рязанское артиллерийское училище,  эвакуированное в то время под Алма-Ату. Пройдя до 1944 г. обучение на разведчика, около года прослужил в артиллерийской инструментальной разведке тяжёлой артиллерии. Участвовал в боях в Прибалтике, Восточной Пруссии, служил в Монголии и Северной Корее. После войны Борис Геннадиевич окончил Артиллерийскую Академию им. Ф. Э. Дзержинского и до пенсии проработал начальником конструкторского отдела в НИИ-3 Министерства обороны СССР. Принимая активное участие в разработке современных образцов вооружений и техники, Балашов стал автором 50 запатентованных и внедрённых изобретений, 125 рационализаторских предложений. Самое известное детище конструктора - бронежилет с керамическими бронеэлементами.
Скончался  Борис Геннадиевич в Москве 27 ноября 2023 г.

[4] По словам Балашова,  В.Я. Шевченко  подключился к работе НИИ-3 на этом этапе. «Есть у меня такое предложение», — сказал он и пригласил на испытания на стрелковый полигон под Подольском. И что получилось? Пулю поймали, получился «грибок», но она пролетала сквозь ткань, то есть могла убить человека. В это время мы уже работали с Институтом твёрдых сплавов и начальником лаборатории А. А. Максимовым., который посоветовал нам использовать вместо карбида кремния, карбид бора, удельный вес которого меньше.
В дальнейшем, оказавшись в командировке в Швеции, Шевченко смог ознакомится с прессами, которые позволяли изготавливать за раз целый ряд пластин, а не по одной.

[5] Карбид бора - бинарное соединение бора с углеродом, имеющее формулу B4C (B12C3).
В промышленных масштабах карбид бора получают из борной кислоты (источник бора) и нефтяного кокса (источник углерода). Плотность вещества 2,52 г/см³; твёрдость 49,1 ГПа; модуль упругости 450 ГПа. Один из самых твёрдых керамических материалов, уступающий только алмазу и кубическому нитриду бора. Карбид бора применяется для изготовления шлифовальных и абразивных материалов, химической посуды, в электронике и ядерной промышленности. Сочетание низкой плотности с высокой твёрдостью обусловило его  использование в СИБЗ.
«...Карбид бора (B4C) обладает высокими механическими характеристиками, прежде всего твердостью, износостойкостью, высокими модулями упругости. Кроме того, относительно низкая плотность в сочетании с высокими механическими характеристиками обусловливают широкое использование этого материала. Керамика на основе B4C применяется в качестве режущего инструмента, шлифовальных порошков, износостойких покрытий. Основным методом получения керамики на основе B4C является горячее прессование при температуре около 2300K. Также широко используется для получения B4C керамики метод спекания в искровой плазме. Однако, несмотря на высокие твердость и износостойкость, B4C обладает невысокой прочностью и трещиностойкостью. Для увеличения прочностных характеристик керамики на основе B4C при спекании материала используются различные виды добавок, повышающих пластичность и трещиностойкость материала...».
Высокотвердая керамика на основе карбида бора и производных фуллерита. Физика твердого тела, 2017, том 59, вып. 2

[6] В сравнении с иным армейским имуществом, цена бронежилетов 6Б4 выходила запредельной. Так, на 1988 г. стоимость имущества артиллерийско-технического вооружения составляла:

Станковый противотанковый гранатомёт СПГ-9 - 3000 руб.
Автоматический гранатомёт станковый АГС-17 - 2100 руб.
Снайперская винтовка СВД - 620 руб.; она же с ночным прицелом НСПУ - 2232 руб.
Автомат АК-74 - 104 руб. 20 коп.;  он же с ночным прицелом НСПУ - 1534 руб.
Ручной пулемёт РПК - 510 руб.
Ручной противотанковый гранатомёт РПГ-7 - 485 руб.
Бинокли армейские Б-12 - 74 руб.; Б-8 - 50 руб.
Ручная граната РГН - 15 руб. 50 коп.
Сигнальный пистолет СПШ - 11 руб. 30 коп.
Ручная граната РГД-5 - 3 руб.
Патрон 5,45х39 ПС (7Н6) - 5,2 коп.

Согласно приказа МО СССР № 0190 от 1986 г. «Руководство по списанию с учёта пришедших в негодное (предельное) состояние или утраченных материальных и денежных средств», выдать инспекторское свидетельство на списание утраченных материальных и денежных средств на сумму до 4170 руб. мог только командир дивизии (бригады), а на сумму до 8340 руб. уже командир корпуса. Ничего удивительного нет, что сочетание огромной стоимости с чрезмерной массой сделало 6Б4 менее распространённым в войсках, чем 6Б2 или 6Б3. Это подтверждается воспоминаниями сотрудников НИИ Стали, которым поручили после вывода 40-й Армии из ДРА изготовить ремонтную документацию для скопившихся на армейских складах бывших в эксплуатации бронежилетов. При осмотре имущества было обнаружено, что многие бронежилеты 6Б4-01 не имели следов эксплуатации, пролежав войну на складах.

Чтобы оценить сильные и слабые стороны советских бронежилетов, следует сравнить их с СИБЗ вероятного противника. Лучше всего для этого подходит армия наиболее развитого в военном и технологическом плане члена НАТО – Соединённых Штатов Америки.
В войну во Вьетнаме американцы вступили, располагая бронежилетами М1952А и М1955, обеспечивающими противоосколочную защиту. По прежнему сохранялось деление моделей бронежилетов по родам войск.
Основываясь на анализе угроз и боевом опыте применения бронежилета М1951 для Корпуса морской пехоты после Корейской войны была создана модель М1955 Flak Vest. Как и у предшественника, защитный слой М1955 представлял собой композицию из гибк0их пакетов баллистического нейлона по 13 слоёв в каждом и пластин дорона. Перекрывающие друг друга 23 пластины толщиной 3,2 мм частично обеспечивали дополнительную защиту плеч и груди, а также круговую защиту нижней части грудной клетки, живота и спины. Помещался защитный слой в чехол из хлопчатобумажной или нейлоновой водоотталкивающей ткани. Как и М1951, бронежилет М1955 оставался противоосколочным, обеспечивая защиту от пуль, выпущенных из пистолетов-пулеметов ППШ-41 с дистанции 6 м, осколков 81-мм минометной мины с 4,5 м и осколков ручной гранаты с дистанции меньше 1 м, а также от ударов американским штыком.
Бронежилет застегивался на металлическую молнию и клапан с четырьмя кнопочными застёжками. У двух типов бронежилетов, остававшихся в начале 1980-х гг. на снабжении морпехов – М1955 Flak Vest 2-rd pattern и М1955 Flak Vest 3-rd pattern, спереди на чехол пришивались два больших и один малый накладной карман. Большие карманы, закрывающиеся широкими клапанами, являлись универсальными, рассчитанными на ношение различного имущества и боеприпасов. Понизу чехла шёл пояс с люверсами, предназначенный для подвеса различного снаряжения с помощью крючков системы креплений снаряжения М1910. В реальных условиях он оставался свободным, поскольку предпочтение отдавалось ременно-плечевым системам. Для удобства ношения оружия на плечах нашивались валики. Последняя модификация бронежилета – М1955 Flak Vest 3-rd pattern (принята на снабжение в 1969 г.) - получила противоосколочный воротник из шести слоёв баллистического нейлона. Весил бронежилет в среднем 4,6 - 4,8 кг и стоил 47 долларов.
Кроме бронежилетов М1955, на начальном этапе войны во Вьетнаме военнослужащие Корпуса морской пехоты и ВМФ США использовали бронежилет BUAER Flak Vest. Разработанный в Бюро по Аэронавтике ВМС США в 1957 г., бронежилет изготавливался из баллистического нейлона и предназначался для защиты верхней части туловища от осколков с низкой начальной скоростью. В комплекте с ним шли противоосколочные шорты из баллистического нейлона для защиты нижней части живота и паха. Как и бронежилет, шорты спереди имели молнию, закрытую клапаном с кнопками. В промежности был вшит регулируемый ремешок.

Поступивший в 1953 г. на снабжение сухопутных подразделений Армии США бронежилет М1952А к середине 1960-х гг. в целом не претерпел изменений. С 1968 г. в его конструкцию был добавлен противоосколочный воротник из баллистического нейлона.
В том же году ему на смену приняли бронежилет М69 Flak Vest, представлявший собой развитие предыдущей модели. Массово эти бронежилет начали поступать в войска с 1969 г., хотя их первые образцы были представлены значительно раньше и выпускались в ограниченном количестве с 1963 по 1968 гг.
Защитный слой бронежилета М69 состоял из 12 слоёв баллистического нейлона, уменьшаясь до десяти слоёв на боковых участках спины и увеличиваясь до 14 слоёв в районе позвоночника. Шею закрывал воротник из шести слоёв баллистического нейлона высотой 19-мм, имеющий вырез сзади и неполное схождение спереди. Вырез должен был облегчать движения головой, однако воротник всё равно затруднял использование стального шлема M1. Покрой жилета обеспечивал практически круговую защиту грудной клетки и верхней части живота. Защитный слой помещался в чехол из нейлоновой ткани, снабженный снизу люверсами для слива воды и обеспечения циркуляции воздуха. Система шнуровок по бокам позволяла регулировать размер бронежилета, подгоняя его по фигуре. Спереди чехол имел два больших накладных кармана и стропы над ними, за которые могли подвешиваться фонарь или цепляться для ношения предохранительными рычагами ручные гранаты. Внутри левого кармана имелось отделение для авторучки или дозиметра. От бесполезных при удержании снаряжения клапан-погон на пуговицах оказались, заменив их плечевыми накладками из дополнительных слоев нейлона. Застегивался бронежилет на молнию и клапан с пятью кнопками.
По уровню защиты М69 мало отличался от М1955, имея несколько большую длину. Бронежилет выпускался в четырех размерах для американских солдат (S, М, L, XL) массой 3,5 - 4,8 кг и трех дополнительных меньших размерах для южновьетнамских - массой 3,5 - 4 кг. Масса бронежилета среднего американского размера «М» составляла 3,9 кг, цена - 35 долларов.
В 1969-1970 гг. бронежилет дважды модернизировался. В 1969 г. на снабжение поступила модель М69 Flak Vest Stiffeners («бронежилет повышенной жёсткости»), в которой по бокам между пятым и шестым слоями баллистического нейлона добавили полиэтиленовые пластины. Сделали это для предотвращения деформации и смещения слоёв ткани. В 1970 г. на снабжение приняли последнюю модель серии М69 – М69 Flak Vest Stiffeners Velcro Fastener, у которой застёжку «молния» и кнопки на клапане и карманах заменили текстильной застёжкой «Velcro». Масса бронежилетов возросла и в зависимости от размера составляла 3,8 - 4,8 кг, среднего размера «М» -  4,1 кг.

Бронежилеты М1955 и М69 носились совместно с ременно-плечевой системой ALICE, пришедшей в 1972 г. на смену ременно-плечевым системам M-1956 LCE и M-1967 MLCE, а так же бандольерам для переноски автоматных магазинов.
Система ALICE - All-Purpose Lightweight Individual Carrying Equipment («Универсальная облегчённая индивидуальная носимая экипировка») изготавливалась из нейлоновой ткани и состояла из «боевой» и «расширенной» выкладки, позволявших обеспечить военнослужащему ведение боевых действий в полном отрыве от источников снабжения на протяжении минимум трёх суток. Боевая выкладка включала поясной ремень с плечевыми Y-образными ремнями, два подсумка для трёх магазинов на 30 патронов к винтовке М16 и двух ручных гранат в каждом, чехол для пехотной лопаты, 1 - 2 фляги в чехлах и подсумок под индивидуальный перевязочный пакет или компас. Подсумки и чехлы крепились к ремню с помощью металлических клипс и в зависимости от выполняемой солдатом задачи их количество и тип могли меняться. В расширенный вариант выкладки кроме всего вышеперечисленного входили средний и большой рюкзаки с унифицированной рамой.

Несколько специализированных моделей бронежилетов были созданы для личного состава сил ВМФ и Береговой охраны США, патрулировавших протяжённую береговую линию и внутренние водные пути Южного Вьетнама. Они отчасти заменили бронежилеты М1955 и М69, главным недостатком которых было отсутствие плавучести. Одним из изделий таким стал противоосколочный бронежилет ВМФ, получивший обозначение  Vest Buoyant, Ballistic, Fragmentation Small Arms, Protective и прозвище «Brown Water Navy's». При значительной массе в 12,7 кг и габаритах он, тем не менее, обеспечивал удержание военнослужащего наплаву. В большом количестве «речными силами» использовались разработанные в 1964 г. противоосколочные бронежилеты Body Armor, Fragmentation Protective, Titanium/Nylon Composite («Противоосколочный бронежилет из титаново-нейлонового композита»). Предназначавшиеся для специальных подразделений армии и флота, жилет имел комбинированный защитный слой из квадратных титановых пластин размером 56х56 мм и толщиной 0,8 мм, а также четырёх слоёв баллистического нейлона. Защиту дополнял воротник. С целью повышения подвижности жилет был разделён на одиннадцать секций, каждая из которых состояла из трёх слоёв баллистического нейлона, покрытого титановыми пластинами. Плечи защищали специальные наплечники, напоминающие используемые игроками в американский футбол. Выполненный из ткани серо-оливкового цвета чехол бронежилета расположением карманов, строп и клапана застёжки мало отличался от М69. Стоил бронежилет 174 доллара и при весе 3,9 кг обеспечивал баллистическую защиту на уровне стального шлема М1.

В 1965 - 1968 гг. для экипажей армейской авиации, ВВС, ВМФ и Корпуса морской пехоты США, а также пехотных подразделений армии, было создано несколько моделей бронежилетов с керамическими бронеэлементами, обеспечивающими противопульную защиту. Среди них лётный бронежилет Aircrewman Body Armor «Chicken Plate» и пехотный бронежилет GTVBA. В качестве материалов для бронеэлементов были выбраны оксид алюминия, карбиды кремния и бора.
Работы начались в 1962 г., когда Управление материально-технического обеспечения Сухопутных войск инициировало программу по снижению уязвимости армейской авиации и экипажей - Aircraft Armor Program. Появление лётного бронежилета с противопульной защитой было обусловлено переходом американских сил к «аэромобильным» операциям, в ходе которых экипажи вертолётов и самолётов-разведчиков подвергались опасности обстрела с земли с близкой дистанции. Изначально члены экипажей носили бронежилеты M1952А и M1955, однако те не обеспечивали защиту от высокоскоростных и бронебойных поражающих элементов, а также от последствий поражения техники огнём из крупнокалиберных пулемётов. Лётные бронежилеты предназначались для пилотов и бортстрелков самолётов и вертолётов без катапультных кресел.
В соответствии с требованиями Aircraft Armor Program специалист из аэрокосмической и оборонной компании  Goodyear Aerospace Corporation Ричард Л. Кук (Richard L. Cook) разработал композитную броню с твердым покрытием - Hard Faced Composite Armor (HFC; «Комбинированная броня с лицевым слоем высокой твердости»). Новый композитный материал, сочетающий дробяще-отклоняющий и задерживающий слои - керамику с подложкой из стеклопластика, продемонстрировал свою эффективность против бронебойных пуль стрелкового оружия.
В том же году из для лётчиков были изготовлены противопулевые жилеты, защитный слой которых состоял из композитных (керамика/стеклопластик) пластин размером 152х152 мм. Вскоре проявились такие недостатки конструкции жилетов, как быстрое протирание пластинами карманов, в которых они помещались и отсутствие какой-либо дополнительной баллистической защиты. Вследствие этого жилеты носились редко и обычными бронежилетами для лётного состава в то время оставались M1955 и М1952A, а иногда даже ещё сохранившиеся на складах лётные жилеты Flak Vest времён Второй мировой войны. Бронежилету М1952А отдавалось предпочтение, поскольку отсутствие у него воротника не мешало надеванию лётного шлема. Уложенными в несколько слоёв бронежилетами также закрывали низ передней части кабины пилотов или, сшив их между собой наподобие одеяла, клали на пол в грузовом отсеке. Опыт боевых действий продемонстрировал, что всё это не более чем паллиатив, в лучшем случае обеспечивающий защиту от 7,62-мм винтовочных пуль.
В январе 1963 г. в состав комплектов брони для вертолетов H-21 и UH-1 были включены нагрудные 25-мм плит из «дорона», разработанные «Армейским транспортным научно-инженерным командованием» (Army Transportation Research and Engineering Command; TRECOM). Весила такая пластина более 8 кг и при ношении упиралась на бёдрах лётчика. 
К 1965 г. вертолёт UH-1 (модификации B/C/D/H/M), ставший «рабочей лошадкой» американской армейской авиации во Вьетнаме, получил от TRECOM комплект бронезащиты для пилотов и бортстрелков из HFC. Произведённый в Натике (Natick Laboratories), он включал по два сиденья и две нагрудные плиты, пулестойкое покрытие которых было выполнено из пластин оксида алюминия и карбида бора, закреплённых на алюминиевой и стекловолоконной подложках соответственно. Бронированное сиденье обеспечивало защиту от 7,62-мм винтовочных пуль снизу, по бокам и сзади, а нагрудная плита спереди от ключицы до паха, что фактически позволило обеспечить экипажу вертолёта круговую защиту. [1] Собранная из 13 пластинок карбида бора плита была изготовлена таким образом, чтобы своей нижней частью опираться на специальной кронштейн сиденья, снимая с лётчика нагрузку почти в 8,5 кг. Проведённые «Агентством перспективных исследовательских проектов» (ARPA) испытания подтвердили, что плита обеспечивала защиту от 7,62-мм винтовочных пуль на дистанции 90 м  под углом от 0° до 45°. Правда, опыт эксплуатации плит TRECOM показал, что они неизменно врезались в бёдра, вызывая сильный дискомфорт, мешающий пользованию средствами защиты и управлению техникой.
Когда стала очевидна бесперспективность TRECOM, основной поставщик материалов для армии США - Army Material Command (AMC; «Командование материально-технического обеспечения армии») в августе 1964 г. передало все полномочия по разработке бронежилетов для лётного состава Natick Army Laboratories (Natick Labs; «Натикские армейские лаборатории»). Размещённые в городе Натик штат Массачусетс, «Натикские лаборатории» являются крупнейшим подразделением Исследовательского центра солдатского снаряжения армии США (United States Army Soldier Systems Center) – военного научно-исследовательского центра при Министерстве обороны США.
Там объединили ранее созданную нагрудную плиту из 13 керамических пластинок с экспериментальной транспортно-разгрузочной системой. Мягкие плечевые элементы равномерно распределяли вес брони, а тканевая основа с боковыми клапанами на «липучках» и ремни с быстрорасстёгивающимися пряжками надёжно фиксировали её на теле. Комфортному ношению лётного жилета, получившего обозначение T65-1 Frontal Torso Armor («Фронтальная защита туловища Т65-1»), также способствовала профилированная форма керамических бронеплит.
Посетившая в феврале 1965 г. Вьетнам команда специалистов из Natick Laboratories и AMC предложила установить в жилет плиты HFC, обрезав их для этого снизу на 75 мм.  Идея была поддержана в Military Assistance Command, Vietnam (MACV; «Командование по оказанию военной помощи Вьетнаму»), после чего согласно одобренной программе было переделано 500 плит и изготовлено столько же жилетов под них. Работы выполнили на месте, в 92-й роте по ремонту и хранению авиационного оборудования армии Южного Вьетнама.
Собранная в ходе поездки во Вьетнам в 1965 г. информация позволила доработать Т65-1, в результате чего изменения коснулись как конструкции самого жилета, так и бронеэлементов. Новый лётный жилет Т65-2 был выполнен несколько увеличенного размера для удобного размещения плит, получил новую систему соединения передней и задней частей, а также предотвращающий расстёгивание в воздушном потоке пояс. Застёгивался жилет только на правом плече, где на смену оригинальным кнопкам пришли ремни. Спереди на чехол добавили карман для карт.
По ряду причин при изготовлении бронеплит было решено отказаться от мозаичной конструкции из небольших керамических элементов в пользу монолитной панели. Это позволило избежать тщательной подгонки керамических пластинок друг к другу, что ранее значительно усложняло производство профилированных бронепластин. Решалась проблема  возникающего ослабления защитной конструкции на стыках пластинок. Новые бронеплиты имели противоосколочное (противорекошетирующее) покрытие из армированного пластика и резиновую окантовку по краю. Защитный слой был усилен противоосколочными пакетами из баллистического нейлона, помещёнными в районе плеч и в подкладку карманов для бронеплит. [2]
В зависимости от используемого материала плиты делились на три класса и изготавливались из оксида алюминия (класс I), карбида кремния (класс II) и карбида бора (класс III).Плиты из карбида бора и карбида кремния весили меньше на 10% и 22% соответственно по сравнению с плитами из оксида алюминия, но были в 2 - 4 раза дороже. Выпускались бронеплиты малыми партиями, с использованием ресурсоёмкой технологии горячего прессования в одноразовые графитовые пресс-формы. Лётчикам ВМФ, ВВС и Корпуса морской пехоты вместе с жилетами выдавались плиты II-го и III-го классов, тогда как экипажи армейской авиации получали более тяжелую и менее дорогую броню I-го класса. Разница по весу и стоимости изделий при этом действительно была весьма существенной,  варьируясь от 13 кг и 195 долларов за оксид алюминия до 9,3 кг и 1 018 долларов за карбид бора. Все плиты вне зависимости от своего класса обеспечивали защиту от 7,62-мм винтовочных пуль по нормали с дистанции 91 м.
Бронежилет T65-2 был стандартизирована как MIL-C-43544 в сентябре 1967 г. после более чем года эксплуатации в войсках, где получил одобрительные отзывы. Всего же в течение 1966 - 1967 гг. в Юго-Восточную Азию было поставлено более 20 000 комплектов защитной экипировки для лётного состава. Отчёт USARV за 1967 г. информировал, что согласно репрезентативной выборки из 72 ранений лётчиков в период с июля 1966 г. по июнь 1967 г. только 3,6% из них получили ранения от огня стрелкового оружия в грудь или спину. При этом, однако, уточнялось, что 30,5% лётчиков носили Т65-2 надевая его поверх или под бронежилет M1952A из-за недостаточной противоосколочной и противорикошетной защиты лётного бронежилета. Весьма серьёзные изъяны конструкции СИБЗ, как показал опыт. Так, 17 ноября 1969 г. пилоту ударного вертолёта 134-й авиационной роты уорент-офицеру 1-го класса  Морису Х. Ричи (Maurice H. Richey) в нижнюю правую часть бронеплиты попала 7,62-мм пуля с дистанции около 150 м.  Военнослужащий получил лишь ушиб туловища, но рикошетом ему оторвало большую часть правого бицепса. И это был не единичный случай, когда рикошет поражающего элемента от твёрдой поверхности бронеплиты или разлёт его частиц и частиц керамики приводил к ранениям конечностей с возможной травматической ампутацией и к поражению глаз.
Решить проблему позволила новая модель лётного бронежилета - Body Armor, Fragmentation Small Arms protective, Aircrewman («Бронежилет для лётных экипажей защищающий от осколков стрелкового оружия»). Разработанная в 1968 г., она предназначалась для пилотов и бортстрелков самолётов и вертолётов без катапультных кресел. Недостатком конструкции предыдущих моделей лётных бронежилетов Т65-1 и Т65-2 была невозможность их использования бортстрелками, работа которых требовала подвижности. Получившее за свою форму прозвище «Chicken Plate» -  «Куриная тарелка», изделие представляло собой жилет, состоящий из двух частей, предназначенных для размещения защитного слоя. Между собой перед и спинка жилета  соединялись посредством системы быстрого сброса, состоявшей из регулируемых ремешков с кнопочными застёжками на плечах и широкого эластичного пояса. Две половины пояса пришивались к спинке и при застёгивании соединялись спереди внахлёст на кнопки и «липучки». Эта же система служила и для подгонки бронежилета по фигуре. Материалом для жилета служили  нейлоновая и хлобчатобумажная ткани зелёного или оливкового цвета. Защитный слой, включающий баллистические противоосколочные пакеты и керамические плиты, помещался в большие карманы на груди и спине жилета. Бронежилет пилота из-за наличия бронеспинки у кресла комплектовался только передней плитой и имел сетчатую спину, тогда как жилет бортстрелка имел обе плиты. «Chicken Plate» выпускался трёх размеро-ростов.
Отформованные по форме туловища плиты представляли собой комбинацию из стекловолоконной подложки с наклеенными на неё керамическими пластинами. Снаружи плита покрывалась слоем баллистического нейлона с целью предотвращения рикошетов и разлёта осколков при попадании в неё. По краю шёл защитный кант. Плиты выпускались трёх типов и в зависимости от используемой керамики подразделялись на тяжёлые (оксид алюминия), средние (карбид кремния) и легкие (карбид бора). С внутренней стороны на плиты крупным шрифтом наносилась надпись, предупреждающая о необходимости осторожного обращения с ними - «do not drop» («не бросать»). Такая же надпись имелась на большом нагрудном кармане, предназначенном для размещения аварийной рации.
Для дополнительной защиты в переднем и заднем карманах под плиты вставлялись противоосколочные пакеты из баллистического нейлона толщиной 12 мм, а также имелись вставки на плечах из того же материала. У ранних образцов жилета пакеты отсутствовали.
Лётный бронежилет «Chicken Plate» обеспечивал защиту от попадания 7,62-мм бронебойных пуль под углом от 0о до 45о, выпущенных с дистанции более 90 м. Его масса зависела от размера, количества плит и типа керамического материала. Так, жилет большого размера с передней и задней плитами из оксида алюминия весил около 15 кг. По причине высокой стоимости, из трёх видов керамики идущих на изготовление плит, сухопутные силы Армии США остановили свой выбор на оксиде алюминия, в то время как ВВС, ВМФ и морская пехота использовала все три.

Вместе с «Chicken Plate» использовался лётный защитный шлем AFH-1 Flyers Helmet, созданный в «Натикских лабораториях» на замену лётному шлему модели APH-5, выполненному из стеклопластика и обеспечивающего только противоударную защиту. Работы над AFH-1 - Anti-fragmentation Flight Helmet («Противоосколочный лётный шлем») начались в 1962 г. после анализа боевого опыта экипажей вертолетов армии США на начальных этапах конфликта в Юго-Восточной Азии.[3] Их нарекания вызывала недостаточная баллистическая защита, предоставляемая шлемом APH-5.
Купол AFH-1 изготавливался из спрессованного композита на основе пропитанного фенольной смолой баллистического нейлона, что обеспечивало лётчику защиту от пуль и осколков с небольшой начальной скоростью. Изнутри он был облицован покрытым винилом пенополистиролом. Шлем имел выдвижной противоударный лицевой щиток, убираемый под   внешний козырёк, радиогарнитуру и крепления для кислородной маски.
AFH-1 был принят на снабжение в 1965 г. и стандартизирован как MIL-H-43388 в феврале 1966 г. Первоначально лётный бронешлем производился только в малых и средних размерах (S и M соответственно), но в августе 1968 г. было закуплено и отправлено во Вьетнам 7000 шлемов большого размера (L). Первая ограниченная партия из чуть более 1870 экземпляров бронешлемов AFH-1  от 14500  заказанных попали во Вьетнам в январе 1967 г., а массовым он стал только к началу 1969 г. Срок службы AFH-1 оказался довольно непродолжительным. В конце того же 1969 г. фирмой Gentex была представлена новая модель лётного шлема SPH-4 - Sound Protective Helmet-4 («Звукозащитный шлем-4»). В сентябре 1972 г. как AFH-1, так и более старые модели APH-5 были официально объявлены устаревшими и постепенно выведены из эксплуатации.
Выполненный из ударопрочного стеклопластика, лётный шлем SPH-4 обеспечивал высокий уровень защиты от травмы головы, чему также способствовали толстый энергопоглощающий вкладыш из пенополистерола и сложная подвесная система крепления на голове. Наушники радиогарнитуры  устанавливалась в литые пластиковые амбушюры толщиной 6 мм с отличными характеристиками шумоподавления. Шлем среднего размера весил 1,54 кг. В ходе модернизаций в 1974 г. и 1982 г. защита от ударов была улучшена примерно на 33% по сравнению с первоначальной. Баллистическую защиту шлем практически не обеспечивал и в середине 1990-х гг. ему на смену пришёл шлем HGU-56/P (Head Gear Unit 56 Personal) фирмы Gentex.
Для защиты от ОМП вместе со шлемами AFH-1 и SPH-4 мог применяться лётный противогаз М24 с панорамной маской. В его комплект входили фильтрующая коробка с несъёмной гофротрубкой, встроенный микрофон с коммуникационным шнуром, светозащитная плёнка на стекло, а также защитный капюшон из нейлоновой ткани, напоминающий аналогичный от противогаза М17.

В дополнение к защите туловища и головы, для бортстрелков и командиров экипажей армейской авиации была разработана баллистическая защита ног. Нагрузку на нижние конечности пилотов в полёте посчитали и так излишней, чтобы перегружать их ещё чем-то, пусть даже средствами защиты. Изготавливались «бронепоножи» из композитной стальной брони двойной твёрдости с керамическими бронеэлементами и состояли из накладок на  передние части бедра и голени с шарнирным соединением в области колена. Весил комплект защиты около 17,2 кг, обеспечивая защиту от обычных 7,62-мм винтовочных пуль. Первые 500 пар «бронепоножей» были доставлены во Вьетнам в феврале 1966 г.
Кроме лётчиков, во Вьетнаме защитный комплект из «Chicken Plate» и AFH-1 (иногда дополненный «бронепоножами») использовали бортстрелки катеров на воздушной подушке PACV SK-5. Два 7,62-мм пулемета M60 открыто  размещались на установках вертолетного типа с правого и левого борта. Patrol Air-Cushion Vehicle (PACV) применялись ВМС США в дельте Меконга с 1966 по 1970 гг.[4]

Успешное применение бронеэлементов из керамических материалов в лётных бронежилетах подтолкнуло военных к созданию пехотного бронежилета с противопульной защитой. Проблему представляла чрезмерная масса такого изделия в случае использования керамики из оксида алюминия. Однако в ходе экспериментов с материалами выяснилось, что замена его на карбид бора позволяет обеспечить сопоставимую защиту при снижении веса на 20%. 
К работам над пехотным бронежилетом в 1965 г. приступили в «Натикских армейских лабораториях» итогом стало создание противопульного защитного комплекта Ground Troops Variable Body Armor (GTVBA, Variable Body Armor; Variable Armor, Small Arms
Fragmentation Protective, for Ground Troops; «Бронежилет наземных войск вариантной комплектации») который состоял из противоосколочного жилета из баллистического нейлона и 1 - 2 керамических бронепластин. Прототипом жилета послужил разработанный в 1966 г. теми же специалистами бронежилет T66-2 Lightweight Felt Fragmentation Protective Vest весом около 2,7 кг, проходивший испытания в 1-й кавалерийской дивизии во Вьетнаме с января по май 1967 г. Предполагалось, что имеющий несколько меньшую площадь защиты, но более лёгкий T66-2 придёт на смену бронежилетам M1952A и M69. Этого не произошло, но полученный задел было решено использовать при создании новой модели бронежилета. Противопулевую защиту комплекта GTVBA обеспечивали две композитных керамических плит из стекловолоконной подложки с пластинами из оксида алюминия. Каждая из них помещалась в чехол со специальной системой креплений, позволявшей носить плиты как поверх противоосколочного жилета, так без него. Благодаря анатомической форме, плиты комплекта GTVBA прилегали к туловищу лучше, чем у «Chicken Plate». Масса противоосколочного жилета составляла всего 2,5 кг, однако в комплекте с бронепластинами возрастала до 10 кг. Стоимость одного комплекта GTVBA составляла 385 долларов.
Комплект GTVBA  прошёл испытания с января по май 1967 г. в 1-й кавалерийской дивизии. Хотя его признали излишне тяжёлым для использования пехотными подразделениями в ходе мобильных операций, комплект был рекомендован для личного состава несущего караульную службу или осуществляющего моторизованное патрулирование. Всего было заказано 42 000 защитных комплектов по цене 800 долларов каждый, которые планировалось распределить в войсках из расчёта: 1 комплект на 10 человек должны были получить пехотные подразделения, 1 комплект на 5 человек – артиллерийские и 1 комплект на 2 человек  – транспортные.  Всего во Вьетнам к началу 1970 г. было отправлено около 28 000 комплектов GTVBA, после чего по различным причинам от дальнейших поставок было решено отказаться.

Бронежилеты серии М69 стали самыми массовыми в американской армии в 1970 - 1980 гг. и оставались на снабжении вплоть до полной замены новым поколением СИБЗ из кевлара. В ходе боевых действий они ограниченно использовались в операциях «Правое дело» (Панама, 1989 г.) «Буря в пустыне» (Ирак, 1991 г.) и «Готический змей» (Сомали, 1993 г.). В составе экипировки Национальной гвардии США они оставались большую часть 1990-х гг.
Бронежилеты М1952А и М1955 также продолжали использоваться в 1980-е гг., несмотря на то, что считались устаревшими. Так, М1952А до конца 1980-х гг. оставался на снабжении ряда подразделений армии США (в том числе расквартированных в Берлине), хотя еще в 1963 г. ему на смену официально приняли новую модель. То же относится и к морской пехоте, которая продолжала использовать М1955 в ходе локальных конфликтов, таких как операция в Бейруте в 1983 - 1984 гг.
Что же касается «Chicken Plate», то эта модель лётного бронежилета производилась с 1969 по 1980 гг. (по другим источникам, с 1967 по 1985 гг.) и использовалась американской армией во Вьетнаме, Гренаде, Панаме, Сомали. В австралийских ВВС он оставался на снабжении ещё в начале 2000-х гг.

Средством баллистической защиты головы в американской армии до середины 1980-х гг. продолжал оставаться стальной шлем М1. После окончания Второй мировой войны его выпуск  был приостановлен, однако с началом Корейской войны возобновился и с 1951 г. новые партии М1 начали поступать в войска. В дальнейшем производство шлемов, в конструкцию которых неоднократно вносились изменения, продолжалось до конца 1980-х гг. Размеры и масса шлема в сборе при этом варьировались в зависимости от года выпуска.
Ко времени войны во Вьетнаме основной стала модель, принятая на снабжение в 1961 г. Её подшлемник был выполнен из органотекстолита (пять слоёв нейлоновой ткани, пропитанных фенолформальдегидной смолой). Изменение в конструкции позволило улучшить эргономику и на 10 - 15% повысить противоосколочную стойкость шлема. На испытаниях стандартным осколочным имитатором 1,1 гр этот показатель составил 415 м/с. Масса шлема М1  образца 1961 г. в сборе составила 1550 гр. Форма стального купола подверглась модернизации уже в ходе войны, когда была понижена его высоты, увеличен наклон передней части и изменена тыльная часть для удобства ношения рюкзака. Претерпели изменения амортизационная система подшлемника и способ крепления к шлему подбородочных ремешков. Амортизационная система теперь выполнялась из трёх перекрещивающихся на макушке лент, а пришивное крепление ремешков к подвижным кольцам было заменено на металлические скобы. После 1975 г. подбородочные ремешки изготавливались из нейлона и застёгивались на кнопки. В ценах 1987 г. стоимость шлема составляла порядка 30 долларов.
Вместе со шлемами М1 американская армия во Вьетнаме продолжала использовала шлемы М1С, в первую очередь в аэромобильных подразделениях. В воздушно-десантных войсках эта модель шлема оставался частью снаряжения до заменены на PASGT-Н. 

Кроме американской армии, шлем М1 и его копии использовали союзники США по НАТО – Австрия, Греция, Испания, ФРГ, Норвегия, Нидерланды, Бельгия, Дания, Турция. В Австралии шлемы  местного и американского производства  использовались с 1960-х по 1990-е гг., в Новой Зеландии по 2000-е гг. На снабжении канадской армии шлем М1 оставался с 1960 г. по 1997 г. Армия обороны Израиля использовала шлем как в его первоначальном виде, так доработанную в 1970-е гг. модель с трёхточечным подбородочным ремешком. Для Сил самообороны Японии шлем M1 послужил основой при создании  шлема Type 66, остававшегося на снабжении до 2011 г. 
Кроме вышеперечисленных стран, М1 Helmet использовался армиями многих государств Юго-Восточной Азии, Южной и Центральной Америки, Ближнего и Среднего Востока, так или иначе связанных военными союзами с США или получавшими их от других стран.

В 1958 г. на смену Tank Helmet М38 был принят новый танковый шлем T56-6 Combat Vehicle Crewman helmet («Шлем члена экипажа боевой машины»), предназначенный для экипажей танков и других боевых машин. Материалом купола служили фенольная смола и ламинированный многослойный баллистический нейлон. Внутри помещалась энергопоглощающее подтулейное устройство с вмонтированными в него наушниками. Отформованный под большим давлением, полусферический купол имел развитые боковые части, полностью закрывающие амбушюры. Шлем комплектовался комплектом радиогарнитуры, включавшим микрофон на регулируемой штанге, трёхпозиционный переключатель для радиосвязи и системы внутренней связи танка, кабель с быстроразъемным соединением для экстренной эвакуации из боевой машины и плотно прилегающие наушники. Весь шлем в сборе весил около 1300 гр. и в первую очередь обеспечивал противоударную защиту, однако мог предотвратить поражение осколками и пулями пистолетов-пулемётов. Для защиты от ОМП, вместе с танковым шлемом использовались противогазы с панорамной маской М14, М14А1, М14А2, рассчитанные на подсоединение как фильтрующих коробок, так и системы коллективной защиты. Последняя состояла из фильтро-вентиляционной установки и гибких шлангов по числу членов экипажа боевой машины (танка или БТР) для подсоединения к маскам.
T56-6 CVC приобрел повсеместную известность как «костяной купол» во время войны во Вьетнаме, где использовался подразделениями американских сухопутными сил и морской пехоты. Тогда же выявились его недостатки - неудобная посадка на голове, недостаточная противоударная защита подтулейника, слабое прилегание амбушюров и, что хуже всего, неприспособленность к жаркому и влажному климату Юго-Восточной Азии.
Учтя недостатки конструкции Т56-6, в 1972 г. корпорацией Gentex была разработана новая модель шлема CVC, получившая обозначение AVC helmet DH-132. Шлем AVC - Armoured Vehicle Crewman («Члена экипажа бронетранспортёра») внешне напоминал Flak Helmet М4 или современные «безухие» тактические шлемы, прародителем которых он и является. Изготовленный  из баллистического нейлолона, купол шлема обеспечивал защиту не только от ударов, но также от 9-мм пуль и осколков массой 1,1 гр. с 50% вероятностью при скорости 660 м/с. Регулируемое подтулейное устройство обеспечивало удобную посадку шлема на голове и плотное равномерное прилегание амбушюров. Шлем имел комплект радиогарнитуры, включавший микрофон с функцией шумоподавления на регулируемой гибкой штанге, ларингофон, наушники с шумоподавлением, трёхпозиционный переключатель и кабель с разъёмом. Для флота выпускалась модификация с водонепроницаемым подтулейным устройством. Все модификации шлемов CVC и AVC были рассчитаны на использование с противогазами М25 и М25А1, имеющими панорамные маски, гофротрубки с фильтрующими коробками, на которые устанавливались переходники-адаптеры для подключения к шлангам системы коллективной защиты бронетехники. В комплекте к ним шёл защитный капюшон.
В середине 1980-х гг. была выпущена модель DH-132A, в которой для изготовления купола шлема был использован кевлар.

Доля смертельных ранений, полученных от огня стрелкового оружия в ходе Вьетнамской войны, продемонстрировала заметный рост по сравнению со Второй мировой и Корейской войнами, составив 51% против 32% и 33% соответственно. Обусловлено это было как характером боевых действий, так и высоким поражающим действием стрелкового оружия под промежуточный патрон, пули которого вызывали серьезные повреждения тканей и повышали риск множественных ранений. При этом, с 1966 г. по 1970 г. процент попаданий из стрелкового оружия сократился с 42,7%  до 16%, тогда как попаданий осколками (включая мины и мины-ловушки) возрос с 49,6% в 1966 г. до 80% в 1970 г. Широкое применение мин во Вьетнаме привело к росту числа тяжёлых минно-взрывных травм, сочетающих обширные повреждения тканей с загрязнением раны землей и наличия в ней инородных тел.
Анализ ранений показал, что бронежилеты оказались эффективными против 3/4 осколков, попавших в грудную клетку. Так, в декабре 1966 г патруль роты «С» 1-го батальона 1-го полка 1-й Дивизии морской пехоты подорвался на 155-мм артиллерийском снаряде, установленном на дереве в качестве мины-ловушки. Семь человек получили тяжёлые ранения, однако благодаря ношению бронежилетов и шлемов погибших не было. У одного из морских пехотинцев, чей бронежилет М1955 оказался изорван в клочья, насчитали более 200 ранений в ягодицы, ноги и руки, но ни одного в голову или туловище.
Следует отметить, что хотя ни M1955, ни M69 не были спроектированы в расчёте на обеспечение защиты от огня из стрелкового оружия, из-за своих конструктивных особенностей бронежилет морской пехоты обеспечивал более высокую защиту. Наставления морпехов требовали использовать бронежилеты в ходе любых боевых действий, даже в джунглях при температуре выше 38°С. Этот факт был отражен в анализе данных о потерях, который показывает, что 73% раненых морских пехотинцев были одеты в бронежилеты, по сравнению только с 19% в армейский подразделениях.
Вообще же, мотивация ношения бронежилетов американскими военнослужащими, особенно на начальном этапе войны, стало серьёзной проблемой для командования. В условиях влажного и жаркого климата Вьетнама  многие отказывались носить «бесполезные и тяжёлые», по их мнению, бронежилеты. Если войска, находящиеся на стационарных позициях или имеющие транспортные средства обычно использовали шлемы и бронежилеты, то действовавшие в пешем порядке подразделения предпочитали защищённости мобильность и уменьшение потерь от теплового воздействия.
Для борьбы с подобными настроениями командованием был издан приказ об обязательном наличии бронежилета для получения страховки по ранению. При этом опрос солдат показал, что 85% из них, несмотря на увеличение общего веса носимого снаряжения, чувствуют себя увереннее, если на них надеты бронежилет и шлем.
Исследования, проведённые в начале 1970-х гг. группой специалистов Армии и ВВС США показали, что бронежилеты М1955 и М69, почти на 100 % закрывающие грудь влаго- и воздухонепроницаемым слоем, способствуют уменьшению теплоотдачи организмом на 20 38_ При выполнении пехотным взводом марш-броска по дороге со скоростью 4,8 км/ч, спустя 35 минут из-за нарушения теплообмена у солдат начинались тепловые удары. В другом эксперименте группа из 14 военнослужащих в течение почти полутора часов выполнила аналогичный марш-бросок в климатических условиях, схожих с условиями Юго-Восточной Азии. При этом одна половина солдат была экипирована в бронежилеты М1955, а другая половина передвигалась без бронежилетов, но с дополнительным весом в 4,5 кг и обычным снаряжением. Только 39 % солдат в бронежилетах смогли завершить марш-бросок, тогда как без бронежилетов 77 38_
Также было установлено, что с увеличением массы бронежилета и защищаемой им площади тела количество ранений уменьшается по причине увеличения числа задерживаемых осколков и пуль. Однако продолжается это только до определённого момента, когда при увеличении количества задерживаемых поражающих элементов начинает увеличиваться, а не уменьшаться, общее количество ранений. Причиной является снижение боеспособности солдата из-за усталости и теплового перегрева, вызванное большим весом СИБЗ и закрываемой ими площади тела.  Требовалось уменьшить массу и размеры бронежилета.

Первым  советским истребителем, получившим броневую защиту, стал биплан И-15. Во время боёв в Испании на несколько машин в инициативном порядке на кресла пилотов были закреплены кустарно изготовленные защитные бронепластины. У самолётов И-15бис и И-16 бронеспинки толщиной 8 мм уже стали частью конструкции и устанавливались на заводе. Аналогичную доработку прошли и «испанские» бомбардировщики СБ.
В СССР к работами по повышению боевой живучести самолётов приступили с 1937 г. обобщив опыт советских добровольцев в Испании. Одним из основных направлений при этом стало обеспечение защиты экипажа и жизненно важных частей самолёта от поражения пулями калибра до 12,7 мм и осколками зенитных снарядов. До 1941 г. в целом удалось отработать схемы броневой защиты экипажей, мотора и ряда важнейших агрегатов самолёта. Согласно предъявляемым требованиям, защита лётчиков, штурманов и воздушных стрелков должна была обеспечиваться от поражения пушечно-пулемётным огнём со стороны задней полусферы. При этом на истребителе надлежало защитить лётчика в передней полусфере от огня атакуемой им цели, а на штурмовике весь экипажа и наиболее важные части самолёта от огня истребителей и зенитной артиллерии.
Первоначально на самолёты устанавливались бронеспинки из 6,5-мм стали марки ИЗ, на смену которой по опыту боёв в Испании пришли цементованная сталь марки ХД(ц) и гомогенная сталь АБ-1. Толщина брони из цементованной стали составляла от 8 мм до 15 мм, гомогенной - от 4 мм до 6,5 мм. Из них изготавливались бронеспинки, бронесиденья, бронезаголовники, подлокотники и различные бронеплиты. Кроме стальной брони, была создана «прозрачная броня» для бронестёкол и бронекозырьков. Выпускавшаяся на ленинградском заводе К-4 прозрачная броня представляла собой комбинацию из органического стекла (плексигласа) с наклеенными на него пластинами закалённого силикатного стекла «сталинита». Испытания показали, что тыльная прочность 65-мм прозрачной брони сохранялась при попадании 7,62-мм бронебойной пули Б-30 по нормали с дистанции 400 м, а при угле встречи 45о с дистанции 100 м.

К началу Великой Отечественной войны все современные образцы истребительной и бомбардировочной авиации ВВС РККА имели штатную бронезащиту. При этом, говоря о защищённости советских самолётов, следует учитывать фактор зависимости их бронирования от мощности моторов. Поскольку рост веса брони приводил к снижению лётных данных машин, приходилось соблюдать компромисс при расчётах схем бронирования. Соответственно, одномоторные самолёты имели только бронеспинки и дополнительные бронепластины, прикрывающие пилотов и штурманов со стороны задней полусферы. Двух и четырёх моторные самолёты комплектовались более мощными системами бронезащиты. На них уже предпринимались попытки обеспечить  бронезащиту с большинства направлений не только пилотов и штурманов, но и стрелков.

К сожалению, как показал опыт боевых действий, этого оказалось недостаточно. Все  предложенные различными комиссиями доработки схем бронирования на серийных самолетах так и не были реализованы. В докладе о состоянии бронирования отечественных боевых самолётов, сделанном в феврале 1942 г. начальником НИИ ВВС П.И. Фёдоровым отмечалось, что: «... в связи с применением на самолётах противника 15 мм калибра пулемётов и 20 мм калибра пушек, существующая броня на серийных и опытных самолётах ВВС Красной Армии является совершенно недостаточной и не обеспечивает надлежащую защиту экипажа в бою». Положение не изменилось даже к концу войны. В апреле 1944 г. руководитель спецбюро завода №156 инженер В.Я. Шатерников в письме к Маленкову среди прочего указывал: «Достаточно сказать, что у нас за период войны из-за не совершенства средств защиты безвозвратные боевые потери материальной части от огня противника составляли: истребители — 63 - 68%,  бомбардировщики — 70 - 73%, штурмовики — 84 - 86%, от общего числа потерь. Приведённые данные свидетельствуют о том, что боевая живучесть наших самолётов была не достаточна».

Анализ потерь среди личного состава ВВС КА показывает, что осколочные ранения от снарядов авиационных пушек преобладали над пулевыми. При этом их доля с каждым годом уменьшалась с одновременным возрастанием доли ранений осколками зенитных снарядов. Объясняется это утратой господства в воздухе немецкой истребительной авиацией к середине войны. Так, в 1941 г. на осколки снарядов авиационных пушек приходилось 56% ранений, на осколки зенитных снарядов 15% ранений и 29% на пулевые попадания. В 1944 г. эти цифры составляли уже 38,4%, 51,4% и 10,2% соответственно.
Усреднённые данные по локализации ранений лётчиков штурмовой, истребительной и бомбардировочной авиации за весь период войны дают следующую картину: череп - от 8 до 8,9%, лицо -  от 10,7 до 14,5%, шея - от 0,8 до 1,5%, грудная клетка и позвоночник - от 7,3 до 8%, живот и таз - от 2,7 до 5,2%, верхние конечности - от 20,1 до 24,1%, нижние конечности - от 26,8 до 32,7%, множественные ранения - от 11,3 до 16,4%. Если же за 100% взять все ранения лётчиков, то 30,4% из них приходилось на ранения головы,  29,7% - нижних конечностей, 23,3% - верхних конечностей и 16,6% - туловища Все остальные случаи относятся к ушибам и травмам.
За годы войны предпринимались попытки усилить противоосколочную защиту экипажей самолётов. Одной из них стало внесение доработок в бронирование самолётов, не влияющие на их лётные данные. Примером подобной модернизации может служить установка на бомбардировщиках и штурмовиках дополнительного экрана из «шлемовой» брони толщиной 1,5-2 мм на расстоянии 35 - 40 мм от бронеспинки. 
Причиной модернизации стало расположением членов экипажа двух- и трёхместных самолётов. В декабре 1942 г. начальник отделения материалов УОС ГУ ВВС КА военинженер 2-го ранга А.К. Огилько подготовил справку «по вопросу использования противоосколочного бронеэкрана». В ней отмечалось, что «...на самолетах Ту-2, Пе-2, Пе-3 и Ил-2 в двухместном варианте позади летчика, непосредственно за его бронеспинкой, находится стрелок (радист, штурман, бомбардир). При попадании пули или снаряда в бронеспинку летчика, от пуль и снарядов, а также от цементованного слоя бронеспинки, получаются сотни осколков, которыми неизбежно поражается стрелок (радист, штурман, бомбардир). После ряда экспериментов для их защиты предложили экранировать бронеспинку так называемой «шлемовой» броней, которая «на броневых заводах имелась в достаточном количестве».
Также предпринимались попытки снабдить лётный состав советских ВВС средствами индивидуальной бронезащиты. Первые эксперименты по данной тематике относятся ещё ко времени советско-финской войны и связаны с обеспечением защищённости стрелков дальних бомбардировщиков ДБ-3. На первых образцах ДБ-3М установка бронеспинок для лётчиков первоначально осуществлялось уже в войсках и только спустя какое-то время их начали монтировать прямо на заводах. Речи о защите других членов экипажа тогда не шло. Специально для стрелков бомбардировщиков изготовили партию из 100 броненагрудников спроектированных в НИИ-46 Народного комиссариата судостроительной промышленности. Отзывы из частей последовали отрицательные – нагрудники мешали пользоваться верхним и люковым пулемётами, препятствовали вращению турелью и вызывали преждевременное утомление лётного состава в полёте. В итоге на ДБ-3Ф в 1940 г. штатно установили бронеспинку лётчика толщиной 8,5 мм, бронеплиты толщиной 5 мм над его головой поверх фонаря кабины, а также шесть бронеплит по 5 мм каждая, прикрывающие стрелка со стороны задней полусферы, снизу и с боков. Возобновились работы по лётным СИБЗ уже с началом Великой Отечественной войны.

Их целью стало обеспечение защиты лётного состава бомбардировочной авиации от ранений в голову, доля которых в 2 – 2,5 раза превышала аналогичные показатели в сухопутных войсках. В отличие от действующих на высоких скоростях истребителей, относительно тихоходные бомбардировщики значительно чаше подвергались интенсивному обстрелу зенитной артиллерии. Защита лётчиков снизу и сзади, как правило, обеспечивалась бронеэлементами сидений, однако голова оставалась не защищённой. В особенно уязвимом положении находились штурманы-бомбардиры и стрелки оборонительных пулемётных установок, вся защита которых состояла из плексигласа и тонкой дюралевой обшивки фюзеляжа. Подавляющее большинство ранений наносилось мелкими осколками снарядов авиационных пушек и имело множественный характер. Также присутствовали ранения от сколков снарядов зенитной артиллерии различных калибров. Характер ранений в большинстве своём оказывался непроникающим в полость черепа, приходящимся на лобно-теменную, иногда на височную и, редко, на затылочную область.
Было очевидно, что снизить потери лётного состава можно снабдив экипажи средствами индивидуально бронезащиты, способными обеспечить защиту от пуль на излёте и потерявших большую часть энергии при пробитии обшивки самолёта осколков.

В начале августа 1941 г. завод №232 «Большевик» совместно с НИИ-13 разработал для стрелков-радистов бомбардировщиков нагрудник Н-1 и шлем Ш-1. Нагрудник толщиной 7-мм изготавливался из броневой стали марки ИЗ. Шлем, переделанный из армейского путём установки выполненных из 1,3-мм стали марки 36СГНА налобника с наушниками, имел внутренние амортизаторы из мягкой губчатой резины. Заказчиком работ выступило командование 54 БАО Северного флота, куда для проведения испытаний в боевых условиях была направлена опытная партия из 16 нагрудников и 18 шлемов. Конструкция Н-1 и Ш-1 оказалась удачной и, по сообщению начальника технического отдела 54 БАО военинженера 1-го ранга Чертовского, лётные части потребовали организовать обеспечение этими средствами защиты. 
По итогам испытаний завод «Большевик» получил задание изготовить партию из 100 нагрудников и шлемов. Все необходимее материалы должны были предоставить предприятия Ленинграда и области, а также командование Ленинградского военного округа. Начальнику штаба округа предписывалось выдать 105 пехотных шлемов размера №5, Ижорскому и Кировскому заводам поставить броневую сталь, заводу РТИ губчатую резину, остальным предприятиям кожу и парусину. Работники завода «Большевик» за девять дней выполнил подготовительные работы, однако производство Н-1 и Ш-1 так и не было начато. Причиной стало переданное 26 августа указание главного инженера ВВС Ленинградского фронта Агеева прекратить изготовление партии нагрудников и шлемов. Ссылаясь на опыт советско-финской войны, их сочли полностью непригодными для использования лётным составом. 31 августа 1941 г. работы на заводе «Большевик» были остановлены, но вскоре вновь возобновились по причине ухудшения ситуации на фронте. Получив указания от командующего ВВС Балтийского флота и ленинградского горкома ВКП(б), завод за пять дней изготовил 30 шлемов и 29 нагрудников. Испытания на пулестойкость прошли 19 сентября в тире школы связи округа. Отстрел налобников и наушников производился из револьвера Наган с дистанции 15 м по нормали, шлемов из пистолета ТТ с дистанции 50 м по нормали. Стрельба по нагрудникам производилась с дистанции 50 м по нормали из «трёхлинейки» лёгкой винтовочной пулей и из пистолета ТТ. Также был произведён отстрел нагрудников бронебойными пулями Б-30 с дистанций 50 м под углом 40-50° и 125 м под углом 35°.
Представленные на испытания образцы выдержали все испытания, полностью подтвердив своё соответствие предъявляемым требованиям. Комиссией было предложено изготовить опытную партию в количестве 10 - 15 стальных нагрудников и шлемов, внеся некоторые изменения в конструкцию изделий. Так, для уменьшения веса нагрудника предлагалось уменьшить его толщину с 7 до 5 мм и ввести дополнительное крепление на спине для обеспечения плотного прилегания. Замечания к шлему отсутствовали и он принимался без изменений. Тем не менее, дальше испытаний дело не пошло. Возобладало мнение командования ВВС Ленинградского фронта и производство Н-1 и Ш-1 на заводе «Большевик» прекратили.

Осенью 1943 г. свою модель стального шлема предложила группа медицинских работников ВВС ВМФ, состоявшая из майора медицинской службы профессора В.И. Спасского, капитана медицинской службы В. Левашёва и доцента А. Минкевича. 26 октября 1943 г. ими была направлена в бюро изобретений и предложений Наркомата ВМФ детально проработанная заявка с описанием «каски для лётного состава». Шлем был разработан на основе трофейного лётного бронешлема SSK 90, с которым имел значительное внешнее сходство. [1]
Все металлические части купола немецкого шлема изготавливались из  хромоникелевой стали толщиной 1 мм. Купол прикрывал затылок и лоб, по бокам были сделаны вырезы для наушников шлемофона. Снаружи шлем обтягивался чехлом из козьей кожи с нашитым на него спереди плотно набитым противоударным валиком. Изнутри к куполу крепился подтулейник из вспененного каучука, обтянутого хлопчатобумажной тканью. Подбородочный кожаный ремешок Y-образной формы пристёгивался снаружи к чехлу на кнопки и при необходимости мог быть быстро снят. Ремешок, фурнитура и способ застёгивания были идентичны десантному шлему Fallschirmjägerhelm М38. Надевался SSK 90 поверх шлемофона и обеспечивал защиту от мелких осколков и пуль винтовочного калибра.
Конструкция советского лётного бронешлема имела ряд существенных отличий от немецкого образца. Полусферический купол должен был состоять из четырёх скреплённых заклёпками сегментов и, с учётом локализации и характера ранений головы лётчика, иметь дифференцированную защиту. Толщина переднего сегмента составляла 1,3 мм, двух боковых сегментов – 0,9 мм, заднего сегмента – 0,7 мм. Для их изготовления предполагалось использовать стали марок 35ХГС, 30ХГ, 36СГНА, 8С.
Выпускать шлем предлагалось только одного размера, но, благодаря прорезям на переднем и заднем сегментах, ему можно было придать нужный размер за счёт сдвига заклёпок. Шлем мог комплектоваться специальным матерчатым чехлом, выполненным из ткани с огнеупорной пропиткой, хотя это требование признавалось необязательным. Сверху на чехол нашивался продольный гребень в виде матерчатого валика, а по бокам два клапана в форме усечённого треугольника, к которым пришивались две части подбородочного ремешка. Набитый ватой валик служил защитой при ударах. В случае если чехол не использовался, к боковым сегментам приклёпывались две петли для подбородочного ремешка. Шлем должен был надеваться поверх шлемофона, не мешать ношению лётных очков и не вызывать неприятных ощущений при длительном ношении. Для удобства надевания шлема на лётный шлемофон, на нижней части боковых сегментов были выполнены полукруглые вырезы. Масса шлема составляла 800 гр., что более чем на килограмм было меньше, чем у немецкого SSK 90. 
В ноябре-декабре 1943 г. изобретение рассмотрели в медико-санитарном управлении ВМФ и  инженерно-авиационной службы Главного управления ВВС ВМФ, а в начале 1944 г. все материалы по нему передали в научно-испытательный институт специальных служб ВВС (НИИ ВВС РККА). Изучение защитных свойств стального шлема и целесообразности его принятия на снабжение ВВС продолжалось до лета 1944 г. 8 июня начальник 8-го отдела НИИ А.И. Демидов предоставил заключение, в котором «каска» признавалась пригодной для использования воздушными стрелками штурмовиков Ил-2. Также отмечалось, что пилоты истребителей и штурмовиков в защите головы не нуждаются, поскольку кабины их самолётов имеют бронезащиту. Указывалось в заключении и на то, что масса шлема может негативно сказаться на физическом состоянии пилотов.  На этом рассмотрение заявки закончилось. 

Тем не менее, от самой идеи использовать средства индивидуальной защиты в авиации не отказались. Так, для защиты головы во время вылетов лётчики надевали поверх лётных шлемофонов обычные пехотные стальные шлемы СШ-39 и СШ-40. Герой Советского Союза лётчик-торпедоносец Василий Иванович Минаков вспоминал, что именно приказ командира полка надевать каски непосредственно перед атакой для защиты от осколков зенитных снарядов спас ему жизнь 18 августа 1942 г. под Новороссийском. «Нам сказали: обязательно возьмите каски. А я всегда летал просто в шлеме, каска была неудобной, поэтому обычно болталась возле кресла. Но здесь почему-то я её надел. И только натянул, как начался ад. Три снаряда разорвались рядом с моим самолётом, и большой осколок попал в металл. Всё лицо залило кровью. Если бы не она - конец». От удара Минаков потерял сознание, выпустив управление самолётом из рук и пришёл в себя на высоте всего 500 м, едва не столкнувшись с землёй. Раненый лётчик смог вывести машину из пике и вернуться на аэродром, где его уже считали погибшим, поскольку видели как падал его самолёт.
В частях 4-й воздушной армии в 1943 г. воздушным стрелкам на Ил-2 и Пе-2 некоторое время в обязательном порядке выдавались стальные шлемы и специальные нагрудные щитки. Однако от этих мер пришлось отказаться. При выводе самолёта из пикирования защитное снаряжение приводило к воздействию на стрелков недопустимых перегрузок, заметно снижавших их способность к отражению атак истребителей. 

Вновь к работам по созданию СИБЗ для лётного состава приступили в 1970-е гг.  За десять лет на Машиностроительном заводе «Звезда» (НПП МЗ Звезда), расположенном в городе Томилино Московской области, были разработаны и запущены в серийное производство лётные бронежилеты БЖ-1, БЖ-2, БЖ-3 и бронешлемы ЗШ-3Б, ЗШ-3МБ, ЗШ-5Б. [3]
Вернуться к идее оснащения экипажей армейской авиации средствами индивидуальной бронезащиты заставило кардинальное изменение военной доктрины в 1960-е гг. На смену эйфории от «всемогущества» ядерного оружия пришло трезвое понимание рациональности его применения, накладывающее значительные ограничения по использованию на поле боя. Стало очевидно, что невозможно отказаться от обычных средств поражения в пользу тактического ядерного оружия. По этой причине в СССР к концу 1960-х гг. оформилось понимание необходимости авиационной поддержки как одного из средств огневого поражения противника. На учениях для эффективной поддержки сухопутные войск выделялось до 70% сил привлекавшейся фронтовой авиации.
Однако, одновременно стал очевиден и настоящий кризис ударной авиации, напрямую связанный с трудностями точного поражения целей летчиками реактивных машин. На результативности атак с использованием обычных средств поражения негативно сказывались такие факторы, как: трудности поиска и обнаружения целей, низкие точностные характеристики имевшегося прицельного оборудования и слабое взаимодействие с поддерживаемыми войсками. Для надежного обнаружения и поражения целей необходимо было уменьшить скорость полёта до 700-800 км/ч, что делало машину лёгкой целью для ПВО противника.
Составлявшие основу советской фронтовой авиации Су-7Б, МиГ-19, МиГ-21 и Як-28 не удовлетворяли требованиям, предъявляемым к ударным самолётам, действующим непосредственно над полем боя. Большие рабочие скорости полёта и плохая маневренность не позволяли им эффективно атаковать малоразмерные наземные цели, особенно «лишённые чётких демаскирующих признаков».[2] При этом из-за отсутствия бронирования кабины и силовых агрегатов, машины оказывались сильно уязвимы перед огнём стрелкового оружия, малокалиберной зенитной артиллерии и недавно появившихся первых ПЗРК.
Как и в годы Великой Отечественной войны, важными свойствами ударных машин становилась живучесть и способность выдерживать значительные повреждения. Авиаконструкторам пришлось уделить внимание схемам построения многократно резервируемых бортовых систем и броневой защите машин. С последним возникли значительные затруднения.
В процессе освоения сверхзвуковых реактивных самолётов у многих сложилось впечатление, что скорость разом решит вопрос обеспечения выживаемости лётчика и машины. Стремительная и внезапная атака сокращала время нахождения ударного самолёта в районе цели, тем самым компенсируя отсутствие брони и других конструктивных мер защиты, от которых поспешили отказаться вместе со штурмовой авиацией. Броневая защита большинства советских реактивных истребителей и истребителей-бомбардировщиков в 1960 гг. ограничивалась 65-мм бронестеклом и стальными бронеплитами толщиной 8 - 10 мм, прикрывающими пилота спереди и сзади. Фронтовой истребитель МиГ-19С имел бронирование кабины, включавшее 64-мм лобовое бронестекло, 10-мм переднюю бронеплиту, 16-мм бронеспинку и 25-мм бронезаголовник. У истребителя-бомбардировщика МиГ-23Б бронирование кабины было выполнено из накладных 10-мм бронеплит, крепившихся к корпусу самолёта снаружи на болтах.
На общем фоне своей защищённостью выделялся фронтовой бомбардировщик Ил-28, бронирование которого включало: 10-мм бронеспинки и 6-мм бронечашки сидений штурмана и пилота, 8-мм стальные бронепанели и бронестёкла толщиной 68 мм и 106 мм кабины стрелка-радиста, алюминиевые бронепанели толщиной 10 - 30 мм кабины штурмана и пилота. Однако, в начале 1960-х гг. под влиянием господства ракетно-ядерной доктрины, самолёт попал под массовое сокращение. Попытка возродить на рубеже 1960-х - 1970-х гг. в советских ВВС штурмовую авиацию привела к появлению штурмовой версии бомбардировщика - Ил-28Ш. От базовой модели он отличался размещаемыми на подкрыльевых пилонах блоками неуправляемых ракет и подвесными пушечными контейнерами. Предполагалось, что Ил-28Ш будет иметь глубину боевых действий в среднем сопоставимую с фронтовым истребителем Су-7, но превосходить его по количеству средств поражения в 2 - 3 раза. По оценке испытателей, самолёт подходил для штурмовых действий с малых и предельно малых высот, но был признан не в полной мере отвечающим требованиям, предъявляемым к штурмовику. Сказались недостаточная бронезащита экипажа и жизненно важных систем, а также отсутствие возможности катапультирования на предельно малых высотах.
В опытно-конструкторских бюро Сухого, Ильюшина, Микояна и Яковлева развернулся поиск концепции нового самолёта непосредственной поддержки сухопутных войск. Итогом стало появление лёгкого самолёта-штурмовика (ЛСШ), тактико-техническое задание на который в 1969 г. выдало ВВС. Победила на конкурсе машина, представленная инженерами ОКБ Сухого. На их первом прототипе - ЛСШ Т-8, комбинированная брононезащита из алюминиевого сплава АК-4 полностью прикрывала кабину, днища и стенки топливных баков, частично капоты двигателей. Устанавливалось толстое лобовое бронестекло. Пилот должен был экипироваться бронешлемом и броненагрудником.
В мае 1974 г. вышел приказ Министерства авиационной промышленности о постройке первых двух «опытно-экспериментальных самолётов Су-25». Система боевой живучести предусматривала защиту лётчика и основных агрегатов самолёта от снарядов калибра до 20 мм. Для этого кабину штурмовика выполнили из сварных плит авиационной титановой брони толщиной от 10 до 24 мм. Сзади голову лётчика защищал 6-мм стальной бронекозырёк, спереди - лобовой прозрачный бронеблок ТСК-137 толщиной 57 мм, выполненный из четырёх слоёв силикатного и одного слоя органического стекла. Речи об обеспечении лётчика СИБЗ уже не шло.

Вспомнили о них в  связи с необходимостью обеспечить бронезащиту экипажам ударных вертолётов армейской авиации, начавших поступать в войска с 1968 г. Первоначально ими стали около 200 ударно-транспортных вертолётов Ми-4АВ, переоборудованных из обычных Ми-4 путём установки вооружения. Поскольку они создавались на базе транспортного вертолёта, то имели малую энерговооруженность, а также отсутствие защиты экипажа и жизненно важных систем.
С 1968 по 1969 гг. в ОКБ Миля был спроектирован и подготовлен к серийному выпуску многоцелевой ударный вертолёт Ми-24. У его первой модификации - Ми-24А, экипаж размещался тандемом в единой двухместной кабине, получившей неофициальное название «веранда». Место лётчика (командира) находилось за стрелком-оператором с небольшим смещением влево. Защита кабины обеспечивалась лобовым бронестеклом, боковыми бронеплитами, включенными в силовую схему фюзеляжа и бронированным сиденьем лётчика. Предусматривалось использование экипажем бронешлемов и бронежилетов, но ко времени окончания проектирования вертолёта они не были разработаны. Это произошло уже в начале 1970-х гг., когда первая модель лётного бронежилета поступила в войска
Опыт эксплуатации Ми-24А в частях выявил неудовлетворительный обзор из кабины и недостаточную защищённость экипажа из-за небольшого переднего бронестекла. Кроме того, общая кабина без каких-либо элементов внутренней бронезащиты повышала вероятность одновременного вывода из строя стрелка-оператора и лётчика. В начале 1971 г., была спроектирована принципиально новая передняя часть вертолёта, получившего обозначение Ми-24Б. Лётчик и оператор теперь размещались тандемом на разных уровнях в двух узких и хорошо защищённых изолированных кабинах. Каждая из них имела своё большое лобовое бронестекло, борта и пол были дополнительно усилены бронёй, как и дверь лётчика по правому борту кабины. Регулируемое по высоте кресло лётчика снабжалось откидной бронеспинкой (для прохода в грузовую кабину при заклинивании двери) и бронезаголовником. Кабина стрелка-оператора имела откидной люк в фонаре по левому борту и не бронированное кресло. В чашках сидений обоих кресел укладывались парашюты.
Из транспортных и транспортно-десантных советских вертолётов бронезащиту на то время имел только Ми-8ТВ. Созданная в 1974 г. на базе Ми-8Т, тяжёловооруженная машина  по своей огневой мощи превосходил Ми-24, не уступая ему по защищённости. Кабину экипажа от пуль и осколков прикрывали 19 съёмных бронеплит из листовой стали КВК-2 толщиной 5 - 8 мм. Несколько бронеплит монтировалась в переборке со стороны грузового отсека, частично были забронированы топливные насосы, маслобаки и гидравлические агрегаты системы управления. Сиденья пилота и штурмана имели бронечашки и бронеспинки. Часть остекления кабины спереди выполняли из плоских бронестёкол толщиной 50 мм. По причине большой массы вооружения и брони, существенно ухудшивших лётные данные вертолёта, Ми-8ТВ были изготовлены ограниченной серией.

Первый советский лётный бронежилет, получивший обозначение БЖ-1, был разработан в 1972 г. специалистами НПП «Звезда». Предназначалось изделие для защиты экипажей вертолётов от поражения пулями и вторичными осколками, образующимися при повреждении корпуса и силовых агрегатов винтокрылой машины.
Бронежилет состоял из двух частей – переда и спинки, каждая из которых имела многослойную конструкцию. Передняя и задняя части представляли собой неразъёмные пакеты, окантованные тесьмой, каждый из которых состоял из чехла, защитного и амортизирующего слоёв. Чехол изготавливался из капроновой ткани, с наружной части усиленной авизентом. Наружная часть чехла имела пять отверстий с люверсами, через которые пропускались стропы (тяги) системы быстрого сброса. Защитный слой из бронеэлементов помещался в блоке глухих карманов из авизента и располагался между наружной частью чехла и амортизирующей подложкой из 4-мм листового войлока. Перед и спинка бронежилета соединялись между собой посредством двух плечевых и двух поясных лямок с замками. Длина лямок регулировалась с помощью двойных пряжек-скобок и лент. За счёт подгонки плечевых лямок по длине достигалась защита наибольшей поверхности тела и удобство ношения бронежилета, а изменением длины поясных лямок плотность прилегания. Надевался лётный бронежилет поверх подвесной системы парашюта. 
Защитный слой состоял из комплекта пластин, выполненных из 2,5-мм титана марки ВТ6, общей массой 6,44 кг. Всего в комплект входили одна большая шейная пластина массой 330 гр. и 110 - 130 малых пластин квадратной формы, размером 50х50 мм и массой 26 гр. каждая. Пластины располагаются в карманах с взаимным перекрытием. Шейная пластина, кроме выполнения защитной функции, служила для скрепления переднего блока бронеэлементов с остальными частями пакета. Между собой они соединялись четырьмя винтами с гайками через отверстия в шейной пластине. Конструкция БЖ-1 обеспечивал круговую защиту туловища, прикрывая не только грудь, живот и спину лётчика, но и бока. Достичь этого удалось благодаря тому, что после застёгивания бронежилета боковые части переда и спинки перекрывали друг друга, соединяясь внахлёст. Кроме того, с помощью выступа («гульфика») на нижней части переда обеспечивалась защита паха.
Испытания показали, что БЖ-1 обеспечивает защиту с дистанции 1 м от летящих со скоростью не менее 600 м/с осколков массой 3,3 гр, а также от пуль со свинцовым сердечником, выпущенных из пистолета ТТ с дистанции 50 м. При попадании в бронежилет поражающего элемента защитный слой действовал следующим образом. Ударяясь о титановые пластины, осколок расплющивался и дробился на мелкие части, при этом перемещение пластин амортизировалось войлочной подложкой и ударная нагрузка распределялась на большую площадь. Мелкие рекошетирующие осколки задерживались слоями капроновой ткани и авизента. Недостатком подобной конструкции защитного слоя было то, что небольшие размеры бронеэлементов при попадании в них могли вызывать значительную запреградную контузионную травму.
В дальнейшем инженерами предприятия НПП «Звезда» на основе бронежилета БЖ-1 была создана модель БЖ-2, предназначенная для использования лётчиками в кабине вертолёта в комплексе с бронеспинкой кресла. Новый лётный бронежилет частично повторял прежнюю конструкцию, но имел и существенные отличия, обусловленные условиями его ношения.
БЖ-2 состоял из трёх частей – переда, мягкой спинки и двух плечевых щитков. Перед был по своему устройству аналогичен использованному на БЖ-1, однако форму шейной пластины  изменилась и изготавливаясь теперь с подбородочным отгибом для защиты шеи спереди. С той же целью добавился воротник. Количество титановых пластин размером 50х50 мм в бронежилете уменьшилось до 91, масса шейной пластины возросла до 560 гр. Для усиления защиты были добавлены два плечевых щитка, представлявшие собой две титановые пластина массой 500 гр. каждая, помещённые в чехол из капроновой ткани. Щитки крепились к грудной секции бронежилета посредством турникетов, для фиксации на руках имелись регулируемые по длине лямки. Общая масса бронеэлементов в БЖ-2 составляла 4 кг. Спинка бронежилета состояла из верха и подкладки, выполнены из капроновой ткани. От защиты спины в этой модели лётного бронежилета было решено отказаться из-за наличия бронеспинки  кресла лётчика, что позволило почти на 5 кг снизить массу БЖ-2 при увеличении общей площади защиты. Способ соединения переда и спинки остался таким же, как у БЖ-1.
Конструктивной особенностью бронежилетов моделей БЖ-1 и БЖ-2 было наличие устройства быстрого сброса. Для этого соединительные лямки передней части и спинки оснащались специальными замками, позволявшими за счёт одновременного натяжения тяг разъединить плечевые и поясные соединения.
Каждый из четырёх замков имел по два турникета – металлического шпенька с пружинной шайбой, к которым крепились тяги пропущенные через четыре отверстия под наружной частью чехла и выведенные единым шнуром наружу через пятое центральное отверстие между поясных лямок. На конце шнура крепилась ручка сброса жилета со специальным карабином. После размещения лётчика на рабочем месте в кабине вертолёта (подвесная система парашюта при этом должна быть надета и застёгнута), кольцо карабина крепилось к пряжке поясного ремня привязной системы кресла. Обязательным условием при этом было крепление кольца к пряжке поясного ремня, расположенного с противоположной стороны от направления аварийного покидания лётчиком своего рабочего места. То есть, если покидание кресла происходило в правую сторону, то кольцо должно было крепиться к пряжке левого поясного ремня привязной системы кресла и наоборот. При резком натяжении шнура тяги срывали пружинные шайбы со шпеньков и бронежилет распадался на две части. У БЖ-2 предварительно лётчиком расстёгиваются турникеты плечевых щитков. 
Освободиться от  бронежилета также можно было, потянув ручку сброса рывком вниз влево или вправо под углом 30 - 60°, в результате чего должны были раскрыться, как минимум, оба плечевых и один поясной замок. В случае, если бронежилет снимался лётчиком в спокойной обстановке, могут расстёгиваться только турникеты поясных замков, после чего он стягивался через голову. При этом требовалост не допускаеть падение бронежилета на твёрдую поверхность. 
БЖ-1 и БЖ-2 выпускались трёх размеров, которые соответствовали: с 156 по 168 - I-й размеро–рост, с 168 по 179 - II-й размеро–рост и с 179 по 188 - III-й размеро–рост. Бронежилеты были рассчитана на эксплуатацию по температуре -60 - +60°С и влажности 95 - 98%. Масса лётного бронежилета зависела от размера и составляла от 11 до 13 кг у БЖ-1 и от 6,6 до 8 кг у БЖ-2.
В 1980-е гг. на НПП «Звезда» был разработан и внедрён в серийное производство бронежилет БЖ-3, ставший частью бронекомплекта для экипажей вертолётов, в который также вошли бронешлемы ЗШ-3Б и ЗШ-5Б.
Лётный бронежилет БЖ-3 повторял конструкцию БЖ-2 и состоя из переда, мягкой спинки, воротника и двух плечевых щитков. Отличием было использование в защитном слое жилета кроме титановых пластин арамидной ткани СВМ, которой они были обернуты. Из арамидной ткани также были выполнены баллистические пакеты жилета и воротник. Кроме того, в конструкции БЖ-3 попытались объединить бронежилет с носимым аварийным запасом лётчика[4]. Подсумки различного размера для средств сигнализации и связи, боеприпасов, аптечки, лагерного снаряжения и фляги размешались на грудной и спинной секциях. Чехол бронежилета изготавливался из ткани камуфляжной расцветки «Бутан». Масса бронежилета составляла 8 кг.
В отличие от БЖ-1 и БЖ-2, лётный бронежилет БЖ-3 производился в небольшом количестве и не получил распространения в войсках.

Бронешлемы ЗШ-3Б и ЗШ-5Б представляли собой бронированную модификацию лётных защитных шлемов ЗШ-3 и ЗШ-5, используемых экипажами советских самолётов и вертолётов с 1960-х гг. 
Лётные шлемы предназначались для защиты головы лётчика от возможных ударов  об элементы кабины самолёта или вертолета в полёте или при её аварийном покидании, защиты лётчика от ослепления солнечными лучами и от шума, обеспечения двухсторонней радиосвязи и крепления кислородной маски. [5]
Шлем ЗШ-3 был разработан  НПП «Звезда» и с 1961 г. начал поступать в авиацию ВВС и ВМФ СССР. Шлем изготавливался из алюминиевого сплава и имел полусферическую форму с двумя шарнирными откидными створками. Изнутри на металлические детали наносился подбой из слоя пенополистерола, снаружи шлем покрывался белой эмалью. На передней части купола шлема были выполнены три прямоугольных отверстия, предназначенных для свободного прохода  воздуха при катапультировании. Для защиты от ослепления служил выполненный из оргстекла светофильтр наружного расположения без защитного кожуха. Светофильтр крепился к шлему на двух кронштейнах и мог вручную опускаться или подниматься, занимая три положения. 
Подтулейного устройства ЗШ-3 не имел, в его роли выступал кожаный шлемофон ШЛ-61. Сверху на шлемофоне располагался поперечный валик прямоугольной формы, служивший для амортизации и соединения шлемофона со шлемом. Для этой цели в подбое шлема была выполнена выемка соответствующей формы, в которую плотно входил валик Фиксацию шлема на голове обеспечивал подбородочный ремешок.
ШЛ-61 имел металлические крепления под кислородную маску, систему натяга маски с резиновой подушкой, вшитые резиновые чашки наушников и ларингофон. Резиновая подушка в затылочной части шлема подсоединялась с помощью шланга к кислородной маске и в ходе манёвров с большими перегрузками раздувалась, прижимая лицо пилота к маске. Шлемофон выпускался в обычном, летнем и зимнем вариантах. Масса ЗШ-3 зависела от размера и составляла в среднем около 1,5 кг.
Бронированный шлем ЗШ-3Б (ЗШ-3МБ) – литера «Б» в названии означает «бронированный», конструктивно повторял ЗШ-3, однако его главным отличием была выполненный из титана или стали купол без прорезей в передней части, обеспечивающий защиту от попаданий пуль и осколков. Кроме того, на шлем был установлен прозрачный защитный щиток для лица, располагавшийся под светофильтром. Окрашивание шлема производилось в защитный, а не белый, цвет. ЗШ-3Б выпускался двух ростов: I-й соответствовал размеру головы с 54 по 57, II-й – с 58 по 61. Эта модель бронешлема использовалась в основном вертолётчиками в ходе боевых действиях в Афганистане. Масса шлема  II-го роста составляла 2,9 кг.

В конце 1960-х гг. на смену ЗШ-3 был разработан новый лётный шлем ЗШ-5, начавший поступать в войска с 1972 г. По сравнению с предшественником, конструкция нового шлема претерпела кардинальные изменения.
При изготовлении оболочки было использовано стекловолокно, убраны откидные створки, установлено подтулейное устройство. Подтулейник состоял из пенопластового вкладыша с дополнительными амортизационными подушечками, крепящимися изнутри на «липучках» спереди, сверху и сзади. Обтянутые тканью пластмассовые чашки наушников крепились на подпружиненных подковообразных прижимных механизмах. Под шлем надевался подшлемник из хлопчатобумажной ткани белого цвета. Светофильтр из дымчатого оргстекла крепился к шлему на двух кронштейнах. Его установка в одно из трёх положений – верхнее, среднее и нижнее, производилась вручную с помощью рукоятки управления на левом кронштейне.
Присоединение кислородной маски изменилось и располагалось не на шлемофоне, как у ЗШ-3, а по бокам шлема. К внутренней поверхности шлема с помощью двух лямок с регулировочными пряжками крепился компенсатор натяга маски, представлявший собой резиновую камеру в матерчатом чехле. Камера резиновой трубкой соединялась с трубкой маски. Фиксация шлема на голове осуществлялась при помощи подбородочного ремешка. Шлем окрашивался в белый цвет. Масса ЗШ-5 зависела от размера (шлем и пенопластовый вкладыш изготавливались двух размеров) и составляла в среднем около 1,7 кг. 
Бронированная модификация лётного шлема состояла из шлема ЗШ-5 и надеваемой на него титановой бронекаски («скорлупы»), крепление которой к поверхности купола производилось с помощью текстильных застёжек «липучка». Подобная конструкция позволила лётчику снимать или устанавливать бронеэлемент в зависимости от ситуации. Как и ЗШ-ЗБ, на шлем ЗШ-5Б под доработанный светофильтр устанавливался прозрачный защитный щиток. Бронешлем окрашивался в защитный цвет.

Война в Афганистане стала для советской армейской авиации первым настоящим испытанием. В первую очередь это касалось вертолётных частей, на которые пришлась основная нагрузка в ходе боевых действий. Таким же испытанием война стала и для средств индивидуальной бронезащиты экипажей, прошедших проверку в реальных боевых условиях
Достаточно быстро выяснилось, что у винтокрылых машин имеется ряд серьёзных недостатков как в номенклатуре средств поражения целей, так и в защищённости. Анализ потерь показал необходимость обеспечения защиты лётчиков от зенитного огня, особенно вертолётов Ми-8. Его кабина с развитым остеклением обеспечивало хороший обзор, но не давала никакой защиты. Кроме того, кресла всех членов экипажа - лётчика, штурмана и борттехника, не имели какого либо бронирования.
Одной из мер повышения защищённости экипажей вертолётов Ми-8Т и Ми-8МТ стало внедрение бронезащиты кабины. Снаружи её прикрыли закреплёнными на кронштейнах стальными экранами толщиной 6 мм. Внутри броня навешивалась на перегородку за спиной экипажа и дверь грузовой кабины, по бокам у блистеров, снизу на полу и спереди под приборными панелями. Позднее, для улучшения обзора при взлёте и посадке, нижние бронелисты сделали откидывающимися на шарнирах. Бронепанелями прикрыли место кормового стрелка, укладывая под ноги бронежилеты.
Анализ полученных повреждений вертолётов Ми-8Т (к их модернизации приступили с июня 1980 г.) показал, что броня задерживала 70% попадавших пуль, в том числе крупнокалиберных. Общая масса брони при этом дала прирост веса 180 кг., что на тот момент сочли приемлемой платой за безопасность. К сожалению, бронирование вертолётов имело и негативные последствия. Значительная дополнительная масса - а вес штатного комплекта брони в итоге возрос до 414 кг, существенно ограничивала полезную нагрузку, снижала маневренность и скороподъёмность, увеличивала расход топлива, сказывалась на возможности зависания. При высокогорных полётах Ми-8 предельно облегчали, снимая не только сиденья и створки люков в грузовой кабине, фермы подвески и часть вооружения, но иногда и броню. Хотя её старались сохранять до последнего. Особенно утяжеление машин сказывалось на Ми-8Т с их менее мощными двигателями.

Внедрения в конструкцию вертолётов одних лишь бронеэлементов для обеспечения безопасности экипажей оказалось недостаточно. До 50% всех повреждений вертолёты получали в местах высадки десанта, при этом 40 - 42% пробоин приходилось на остекление кабины и 10 - 12% на сиденья и приборные панели. Из общего числа потерь Ми-8 от огня стрелкового оружия 39 - 41% приходилось на гибель или ранения лётчиков, 28 - 30% на последующее возгорание машины и 29 - 31% на потерю управляемости. Душманы старались сосредоточить огонь не на корпусе или корме вертолёта, а на кабине, поскольку поражение лётчиков обычно имело фатальное значение. Большая часть несовместимых с жизнью ранений приходилась на аварийные посадки и пожары подбитых машин. 30% всех смертельных исходов были вызваны травмами головы и позвоночника, 55% – обширными ожогами и 9% – повреждениями внутренних органов. При этом имеющаяся броневая защита вертолётов не всегда могла обеспечить требующийся уровень безопасности, особенно при столкновении с организованной ПВО противника.
Так, 22 августа 1981 г. один из вертолётов вернулся из полёта с пробоиной не только в днище кабины, но и в нижнем бронелисте. Выбив кусок броневой стали прямо под рабочим местом борттехника, автоматная пуля прошла насквозь и застряла в его сиденье. В октябре того же года в ходе операции в Куфабском ущелье против группировки Абдуллы Вахоба, погиб командир экипажа Ми-8Т старший лейтенант С.Н. Скрипкин. При высадке десанта на площадке Сайдан его машина была поражена огнём из крупнокалиберного пулемёта ДШК. Прошедшая по кабине очередь смертельно ранила Скрипкина в грудь и только действия штурмана В.П. Романова позволили посадить подбитый вертолёт.
В ходе высадки десанта в Панджшерской операции 17 мая 1982 г., вертолёт Ми-8Т капитана А. Шипунова попала под мощный зенитный огонь. Все находившиеся в кабине члены экипажа оказались ранены осколками боковой бронеплиты, которую пробила 12,7-мм пуля. Из рук и лица командира врачи извлекли 72 мелких осколка. Потерявшая  же большую часть энергии 50-граммовая пуля вонзилась в сиденье пилота и вырвав кусок чашки, остановившись в парашюте. Такая же пуля засела в бронечашке сиденья  вертолета Ми-24 майора Е. Рыбенко, которому под Баграмом очередью ДШК разворотило низ фюзеляжа и подкабинный отсек.
При ведении заградительного зенитного огня из гранатомётов РПГ-7, опытный стрелок мог точно определить дистанцию для выстрела с расчётом на то, что и без прямого попадания в вертолёт разрыв гранаты на самоликвидации даст массу летящих к цели поражающих элементов. Осколочным ударом в кабине выбивались всё стёкла, фюзеляж и лопасти получали большое количество пробоины, выводилось из строя множество приборов и агрегатов. 
Случались в горячке боя и «самострелы». Ведя огонь с борта вертолёта при поддержке высадки десант, летом 1980 г. в Файзабаде лётчик едва не был задет рикошетом от собственной очереди из автомата, попавшей в прикрывающую его броню.

Для обеспечения индивидуально защиты уже с 1980 г. летчикам начали выдавать защитные комплекты, состоящие из лётных бронежилетов и бронешлемов. В первую очередь их получили экипажи вертолётов Ми-8Т и Ми-24.
Защищенность Ми-24 в целом признавалась неплохой. Прикрывавшая кабину экипажа и ряд узлов стальная броня толщиной 4 - 5 мм задерживала более 2/3 попадавших пуль, а бронестёкла во всех случаях вообще ни разу не были пробиты. И это при том, что во время атаки наибольшее число попаданий у Ми-24 приходилось спереди, на рабочее места оператора. Однажды в лобовом стекле насчитали 6 пулевых отметин. Размещавшиеся в хорошо защищённой кабине, лётчик и оператор ударного вертолёта в основном использовали бронежилеты БЖ-2, в то время как обеспечивающие круговую защиту бронежилеты БЖ-1 предназначались для экипажей транспортно-десантных машин. Кроме специальных лётных бронежилетов, вертолётчики получали и обычные армейские, которые обычно укладывали на пол под ноги или вешали на спинки сидений, стенки кабины и блистеры  -  желающих надевать их в летнюю жару не было. Ими же укрывали дополнительный бак в грузовой кабине. Ещё одной мерой защиты стало укладывание запасных парашютов на нижние панели остекления. Делалось это в расчёте на то, что пуля застрянет в плотно спрессованном  шёлке купола парашюта.

Однако при эксплуатации защитного комплекта выявился ряд серьёзных проблем, связанных как со значительной массой бронежилетов и бронешлемов, так и с условиями афганского климата. Бронежилеты сковывали движения, а в жару вызывали быстрое утомление. Летом обшивка накалялась до +80°С, превращая пространство внутри кабины в сущее пекло. В отчётах констатировалось: «В жару при выполнении работ в кабине и, тем более, в хвостовых балках вертолётов вообще невозможно находиться». Экипажи нередко летали в трусах и панамах. Использовались бронежилеты большей  частью зимой, в том числе в качестве дополнительной детали утеплённой формы. Кроме лётчиков, бронежилеты БЖ-1 использовали заступающие в караул военнослужащие авичастей, а также водители 221-го отдельного батальона материального обеспечения Военно-воздушных сил 40-й общевойсковой Армии. Его транспортные колонны - 1311-я, 1312-я и 1313-я («бомбовозы»), осуществляли подвоз авиационных боеприпасов и топлива.
Бронешлемы ЗШ-3Б и ЗШ-5Б носились лётчиками чаше бронежилетов, но тоже подвергались нареканиям за большой вес (особенно ЗШ-3Б), сказывавшийся при резком маневрировании. Виктор Марковский в своей книге «Жаркое небо Афганистана» пишет, что «три килограмма  просто сворачивали голову  набок». Бывали случае, когда в начале вылета шлемы ЗШ-3Б одевали, а возвращались на аэродром уже в одних кожаных шлемофонах.
Пилотам штурмовиков Су-25 первоначально также выдавались бронешлемы. Предназначенные для защиты лётчика от поражения сверху, они из-за перегрузок оказались ещё менее пригодными для использования, чем у вертолётчиков. В августе 1987 г. в Афганистан стали поступать Су-25ПБЖ – штурмовики  с повышенной боевой живучестью, в кабинах которых были смонтированы бронешторки фонаря, защищавшие голову лётчика от огня в ущельях  с  боков  и  сверху.

Примечания.

[1] Luftwaffe первыми в годы Второй мировой войны озаботились защитой лётчиков от ранения в голову. Экипажи немецких бомбардировщиков, участвовавших в налётах на Британию, с этой целью использовали обычные или доработанные армейские шлемы М35. Опыт их боевого применения показал, что переделка конструкции М35, как и сама форма армейского шлема, ограничивают обзор и подвижность головы.  По этой причины с 1941 по 1944 гг. на снабжение лётного состава Luftwaffe были приняты три специально разработанные модели лётных бронешлемов.
Первым стал спроектированный в 1941 г. фирмой Siemens шлем SSK 90 или  Fliegersturzhelm («Шлем пикировщика»). Позднее его дополнила упрощённая версия LKH W. Принятый на снабжение 8 мая 1941 г., SSK 90 по причине чрезмерного веса практически сразу - 26 мая, оказался признан непригодным для применения в войсках. Что, впрочем, не мешало отдельным экипажам использовать его на фронте до 1943 г. Долгое время среди коллекционеров шлем SSK 90 ошибочно считался созданным для пилотов истребителей Messerschmitt Me.262 и назывался «шлемом пилота реактивного истребителя»,
В 1943 г. под руководством медицинской службы Luftwaffe был разработан стальной шлем, принятый на снабжение зимой 1944 г. под обозначением Fliegerstahlhelm 44 «Лётный стальной шлем». Модель была избавлена от недостатков предшественников и могла использоваться не только лётчиками, но и наземным персоналом. Третьей, наиболее редкой моделью немецкого лётного шлема, стал Fliegerstahlhelm, выполненный на основе армейского шлема М40. Шлем не получил никакого официального обозначения и внешне отличался от М40 двойными вентиляционными отверстиями и вырезами под наушники шлемофона.
Никакими иными средствами индивидуальной бронезащиты кроме лётных бронешлемов немецкие пилоты не располагали.  При обеспечении живучести ставка делалась на средства броне- и пожаро- защиты самолёта.
[2] Как продемонстрировали прошедшие в сентябре 1967 г. учения «Днепр», наиболее эффективными ударными самолётами оказались устаревшие истребители МиГ-17. Разбор учений показал, что по эффективности поражения точечных целей эти машины превосходят сверхзвуковые истребители-бомбардировщики Су-7Б. Сочетание отличной манёвренности и дозвуковой средней скорости позволяли пилотам уверенно распознавать и поражать наземные объекты, не теряя при этом визуального контакта с целью при повторном заходе на неё. Защищённость лётчика обеспечивалась бронестеклом фонаря толщиной 64 мм, бронеплитой перед кабиной, бронеспинкой и бронезаголовником кресла.
Позднее, уже в ходе Афганской войны, продемонстрировали высокую надёжность и живучесть устаревшие реактивные бомбардировщики Ил-28. В боевых вылетах не был потерян ни один из афганских самолётов этой модели, даже не смотря на небольшую среднюю скорость 700 км/ч. В немалой степени этому поспособствовали наличие кормовой установки Ил-К6 с двумя 23-мм пушками НР-23, обеспечивающей защиту задней полусферы и броня общим весом до 454 кг. Ведение огня из казавшейся архаичной кормовой пушечной установки при выходе самолёта из атаки оказалось весьма эффективным средством защиты от обстрела с земли.

[3] НПП МЗ «Звезда» было образовано в 1952 г. приказом министра авиационной промышленности  Союза ССР №1150 «Об организации работ по средствам обеспечения безопасности экипажей скоростных и высотных самолётов». Директором и главным конструктором завода назначен С.М. Алексеев. Первоначально на предприятии выпускалось защитное снаряжение для лётчиков военной авиации – авиационные скафандры для истребителей и бомбардировщиков, высотный компенсирующий костюм, катапультные кресла, наземный аварийный запас НАЗ, а также система заправки самолётов топливом  в полёте.  В 1959 - 1960 гг. начались работы связанные с созданием космических средств безопасности и спасения, ставшие для завода основными. В 1960-е гг. коллектив завода участвовал в подготовке и проведении полётов первых советских космонавтов, их выходу в открытый космос. В 1964 г. главным конструктором был назначен Г.И. Северин, под руководством которого параллельно с космической и гражданской продолжались НИОКР по военной тематике.

[4] Во время Афганской войны в СССР для лётного состава был разработан жилет носимого аварийного запаса «HAЗ-И».Он представлял собой разгрузочный жилет из плотной синтетической ткани оливкового цвета, который надевался поверх лётного обмундирования. В основном жилеты этого типа выдавались экипажам вертолётов и самолётов, не оборудованных катапультными креслами. В конце войны некоторое их количество получили пилоты реактивных самолётов в дополнение к НАЗ-7 и НАЗ-7М, размещённым в катапультных креслах. Предназначался «HAЗ-И» для обеспечения члена экипажа, покинувшего летательный аппарат в аварийной ситуации, средствами двухсторонней радиотелефонной связи, оказания первой медицинской помощи, лагерного снаряжения, ориентации, ведения активного вооружённого сопротивления, аварийным запасом питьевой воды и средствами обеззараживания воды. Обычно в снаряжение входили радиостанция Р-855 УМ, три магазина к автомату АКС-74У, пистолет ПМ с двумя магазинами, две гранаты, перевязочный пакет, 15-мм сигнальные патроны с приспособлением для отстрела, сигнальное зеркало, спички ветроустойчивые,  компас, фляга 0,5 л.

[5] Алексей Гершин даёт следующие определение советского защитного шлема лётчика: «...индивидуальное средство защиты лётного состава. Является разновидностью шлемофона и представляет собой пластиковую (или металлическую) конструкцию (оболочку), оборудованную средствами связи, светофильтром, креплением для кислородной маски, а также другими техническими приспособлениями, в зависимости от модели и модификации. Шлем предназначен для защиты головы от ударов и для правильного взаимодействия с воздушным потоком при катапультировании».
Создание «Защитного шлема» для советских ВВС, а именно так расшифровывается аббревиатура «ЗШ», связано с переходом реактивной авиации на сверхзвуковые скорости к началу 1960-х гг. До того экипажи реактивных истребителей и бомбардировщиков обходились изготовленными из кожи и меха лётными шлемофонами ШЛ-50, ШЛ-58 и ШЛ-61. Шлемофоны комплектовались наушниками, ларингофонами, лётными очками и креплениями для обычных или высотно-компенсирующих кислородных масок. Запущенный в производство в 1961 г. шлемофон ШЛ-61 предназначался для использования как с первым серийным советским защитным шлемом ЗШ-3, так и без него. После получения фронтовой авиацией и авиацией ПВО достаточного количества защитных шлемов, в кожаных шлемофонах продолжали летать экипажи военно-транспортной авиации, бомбардировщиков, вертолётов и курсанты лётных училищ.