Предпоследний кусок
если кому-то еще интересно что-либо добавить либо поправить, пишите!
--------------------------------------------------------------------------------

***
-- Сдержать слово? Какого хрена! Почему мы должны договариваться с собственной программой?!
Посол оглядел сотрудников: похоже, вопрос интересует всех, вон как неотрывно провожают взглядами. Никто не лезет в планшет, никто не переговаривается.
-- Что ж, -- сказал тогда старший, -- Могу объяснить, но это долго и научно. Кому скучно, может выйти.
Сотрудники оглядели комнату отдыха. Покосились на дверь в галерею капсул, откуда только что вернулись. Все шестеро посетили виртуал через капсулы полного погружения, точно как игроки гильдии “Аритака”. И потому легко смогли вернуться. А вот чтобы вытащить обратно того же переводчика, для него придется синтезировать здесь новое тело. Испытатели первых Порталов знали, что дорога им -- в один конец. Завербовались туда люди, которым на Земле уже было нечего терять. Не зря же Адамс-Миура собственную спину в пример приводил.
Но технология синтеза еще только разрабатывается. Иначе ту же спину переводчику можно было синтезировать в медицинском регенераторе, вообще не затрагивая виртуал, и все сопуствующие загадки.
Начавшееся на Земле оледенение сильно затормозило науку вообще, и эту линию Проекта в частности. Замысел команды в том и состоял, чтобы перевести большую часть ученых в мир виртуала полностью. Освободившись от забот по жизнеобеспечению, управляя из виртуала киберами, сотрудники Проекта могли довести до победы синтез тел приблизительно года за три. Ну, пускай за пять-шесть...
Исходную позицию понимали все переговорщики. А вот чего не понимали -- зачем вообще договориваться с собственной программой, если достаточно нажать нужные кнопки? Так что из комнаты никто не вышел: сначала так привыкнешь избегать скучных рабочих моментов, а потом попросят из команды. Дескать, мы пахали, а ты-то здесь при чем?
-- Мы внимательно слушаем, -- сказал задавший вопрос.
-- Первое. Кроме ботов, тут есть игроки. Можно ненароком обидеть игрока.
-- То есть, программа не показывает кто игрок? Даже администрации?
-- Это не компьютерная игра. Если здесь кто-то получит доступ к твоим личным данным, ты потеряешь не просто прокачанного персонажа, не время, не деньги. Ты потеряешь жизнь. Любую защиту умелые люди могут взломать, любые проверки обойти. Поэтому принцип: ключевые куски кода не доступны физически. Никому вообще.
-- А как тогда системные администраторы?
-- Администратора тоже можно купить, сооблазнить, запугать, обмануть, наконец. Поэтому им доступно лишь чуть больше, чем пользователям. Ключевым кодом они тоже могут пользоваться только в рамках готовых функций. Возможность доступа к личным данным исключена, как понятие. Повторяю, раз с первого раза не поняли. Мало ли, подсмотрят о ком ты там правой рукой мечтал. Так ведь могут и взломать реально, стереть в ноль.
-- И все же, господин посол, хакеры взламывали даже неприступные стены!
-- Ну и зачем облегчать им работу?
-- Ну хорошо, но разве без взлома нельзя отследить, кто игрок? Ну, есть же тест Тьюринга?
Посол не успел ответить, вмешался второй секретарь:
-- Большинство здешних программ влегкую проходят не только Тьюринга, но и эмоциональный тест Войт-Кампфа.
-- Это из кино? “Бегущий по лезвию”, Филипп Дик, да?
-- Да. Скажу больше. Тест Войт-Кампфа на сопереживание проваливают некоторые тюремные надзиратели, убойщики скота со стажем, просто убийцы. Те же снайперы спецназа его довольно часто не проходят.
-- Но компьютер же не решает задачу осознанно! Вот, например, в шахматы он выигрывает простым перебором вариантов. Раньше мы полагали, что цвет и музыку можно передавать исключительно аналоговой непрерывной функцией. А, оказывается, при достаточно мелком разбиении, оцифровать можно хоть симфонию, хоть Мону Лизу. Лишь бы мощности сервера хватило. Может быть, и в этих тестах компьютер просто подставляет верные ответы.
-- Докажите, -- улыбнулся посол, -- Тест пройден? Пройден. Ответы верны? Верны. Вывод?
-- Ты еще докажи, что сам не робот, -- вмешался автор первоначального вопроса, -- Это не тебе вчера спам-бот сверхновую микроволновку впарил? А еще сотрудник Проекта. Фу! Позор джунглям!
-- То есть, робот, научившийся имитировать ошибки... Ну ладно. Господин посол, ну, допустим, мы не можем определить, кто там игрок. Если бот слепит лажу, то как ее отличить от человеческой лажи? Ведь в чувствах люди ошибаются сплошь и рядом, интуиция тоже подводит... Ну, пускай так. Но зачем вообще разговаривать? Посольство это, капсулы, протокол, как в настоящей дипломатии. Взял кусок оперативки, да и создал там хоть коммунизм, хоть Валгаллу.
-- Друг мой! -- посол вежливо, но решительно поднял руку:
-- Вы когда-нибудь программировали... Хотя бы веб-сайт? Простенькую такую визиточку?
Автор вопроса замялся:
-- Я занимаюсь, главным образом, финансами.
-- Ясно. А кто программировал?
Отозвались трое.
-- Начну немного издалека, -- сказал посол, -- Как я уже предупреждал, кому скучно, могут погулять за дверью до следующей серии. В тысяча девятьсот шестидесятых годах...
-- Ничего себе “немного”! -- охнули все слушатели в один голос.
-- Да-да, примерно тогда. Компьютеры были большими. В каждом из них была память, процессор...
-- Один? Единственный?
-- Да. И он программировался с помощью перемычек. Такие проволочки. Регистры программировались в двоичном коде. Каждый ноль или единичка задавалась своим переключателем. В одном числе шестнадцать переключателей; в одной координате одной-единственной точки шесть чисел. Три положения по координатным осям, три вектора скоростей по тем же осям. Представьте решение простенькой задачи отражения луча?
Слушатели несколько пришибленно замолчали. Посол, удовлетворенный эффектом, продолжил:
-- Тогда люди мечтали, чтобы с компьютером можно было договориться. И пойти пить чай или вообще с работы домой. А считает пусть сервер, он железный...
Посол вздохнул:
-- Потом языки общения с компьютером...
-- Языки программирования?
-- Языки общения с компьютером. Это более широкое понятие. От него проще перейти к языкам общения с чем-нибудь еще... Так вот, языки совершенствовались. Вбирали в себя все более сложные понятия. Появились разные ассемблеры; языки Николауса Вирта, паскаль тот же, к нему графическая среда “дельфи”... -- посол мечтательно закатил глаза.
-- Так вот почему вас называют пасквилянтом, -- сообразил второй секретарь, -- И дельфином тоже!
Посол благостно покивал головой, встряхнулся, посерьезнел:
-- Но набор понятий человека в полной мере может отзеркалить лишь другой человек. Или, в более общем случае, некий разум, не уступающий человеческому по сложности... Кто заскучал, не стесняйтесь. Мне не нужно много людей: чем нас меньше, тем больше доля каждого!
-- То есть, искусственный интеллект -- это, по сути, такой переводчик с человеческого на машинный?
-- И это тоже.
-- И поэтому мы вынуждены с ним договариваться?
-- Балбес. Поэтому мы имеем шикарную возможность не щелкать переключателями за каждую циферку шестнадцать раз! А договориться, чтобы компьютер сам создавал для нас удобную, подробную среду. Пока мы будем готовить эвакуацию в мире внешнем. Сядь и прорисуй хотя бы один стол или там стул. Чтобы получилось неотличимо от реальности. Оцени объем работ. Мы же планируем запихать в виртуал не десяток-другой фанатов, которым плевать на стыки текстур и проходящие сквозь стену руки. А у большого числа обычных людей в резко искусственной обстановке психика поедет обязательно.
Посол выдохнул:
-- Со старыми компьютерами мы связывались по протоколу TCP/IP. Тебя не унижало требование точно соблюдать формат заголовка каждого пакета? С новыми вычислительными системами мы связываемся по привычному среди людей протоколу -- дипломатическому. Да с его помощью Сталин договорился с Черчиллем! Неужели мы с этой ледяной банкой не договоримся?
-- Кстати, о Сталине, Черчилле, а также об их нынешних аналогах. Господин посол, а что нам делать, если правительство просто прикажет нам зачистить театр будущих действий? Разве не для их эвакуации мы готовим площадку?
Посол горько засмеялся:
-- Правительство! Для правительства мы игрушка! Ну как это солидные, уважаемые отцы нации, финансовые тузы, все эти могущественные люди, повелевающие в реальной земной жизни -- и будут прятаться от оледенения в железном ящике? Да еще в форме компьютерных персонажей? Они это в голове уместить не могут.
-- Это и есть новый мир! -- вздрогнул второй секретарь, -- Но мы... Представить не могли, что все будет настолько по-другому. Мне почему-то казалось, ну будут чуть быстрее поезда и машины. Ну, на Марс полетим. Эльфы вот на Альфу Центавра флот собрали... А здесь -- так?
Посол снова заговорил тоном ниже, явно погрузившись в прошлое:
-- Я пришел в Проект мальчишкой, вот наподобие вас. Да, и у меня когда-то плечи были шире живота. Хоть сегодня сам с трудом верю... Мы создавали модели. В том числе и эту. Задавали условия, и смотрели, как она развивается. Нам казалось: если мы не ухватили бога за бороду, то -- как там писали эти крези рашенз? “Можем посоветовать богу”. Вот же прямо в руках решение вопроса, не найденное тысячами богословов за тысячи лет. Почему всемогущий и всеблагой господь допускает зло? Да потому, что его всемогущество не мгновенно, его скорость конечна, как скорость света; хотя велика весьма. Вот удачный способ примирить науку с религией! Господу скучно дышать за нас, любить за нас, жить за нас; он создал нас -- как мы создали эту модель. И даровал нам свободу воли; как мы запрограммировали здешних обитателей самообучаться. А дальше мы только подбрасывали и подбрасывали ресурсы. И радовались каждому случаю, который мы -- со всем опытом программирования -- не могли предсказать!
-- Посол! -- подхватился один из молчавших все время сопровождающих, -- Вы кощунствуете! Вы сравниваете свои творения с носителями бессмертной души!
-- Кощунствуете здесь вы! Вы дерзаете ставить пределы всемогуществу господа; для бессмертной души даже наше тело лишь временный сосуд. Что же мешает ему вдохнуть душу в то, что сделали мы? Или вы притязаете на знание божественного замысла?
-- Браво! -- хмыкнул второй секретарь, -- Теперь я понимаю, что только двинутые на всю голову техноромантики могут поверить в то, что за Порталом. Можно убедить еще сколько-то сотрудников. Семьи. Но в такую вот философию сильные мира сего не поверят никогда! Мы выложим Портал им на подносе, они же брезгливо повернутся спиной. Что вы спорите, -- обратился секретарь к еще сопящему сопровождающему, -- Или вы не видите здесь прохода в Царствие Небесное сквозь игольное ушко?
-- Господа товарищи! Ну, куда вас несет? Все эти метафизические... Э-э... Бредни... Уместны лишь для случая, когда за порталом на самом деле нас встретят разумные... Программы? Существа? Ну, вы понимаете меня. Если они неразумны, то и правда, достаточно нажать несколько клавиш. А вот если разумны...
-- И что же господин скептик нам посоветует в таком случае?
-- Включить диснеевский “Алладин”, на той сцене, где герой спрашивает у джина: “Так раб или друг?” -- вмешался посол, -- И крутить до просветления!
-- Но, господин посол... Видя вашу полную уверенность... Нельзя игнорировать ваш опыт... Короче! Мы никак не можем отличить программу от человека?
-- Пятый раз говорю: да! Мне уже кажется, это вы здесь боты.
Не отвечая на подначку, второй секретарь медленно сказал:
-- Получается, наша контора этак мимоходом создала искусственный разум? Вот так вот просто? Без фанфар? С нуля?
***

***
Хрупкое очарование оранжерейных цветов; низкие скупые лучи зимнего солнцеворота; острый блеск хрусталя; тонкий звон серебра; симфония вкусных запахов; неизменно предупредительные слуги; неимоверно важный распорядитель стола -- большой прием в одном из Великих Домов Столицы.
Анна Александрова все-таки дожала мужа: жить в собственном доме куда свободнее, чем гостить даже в самом дружелюбном окружении. Виктор и сам не возражал -- просто, как нечуткий мужчина и отрешенный от мирского программист, куда больше внимания уделял работе. И, когда жена затеяла переезд, только спросил, не надо ли денег, и найдены ли надежные грузчики? В способности жены подобрать хороший дом, Виктор не сомневался никогда.
И вот сегодня в главном зале особняка Эсдес на прием по случаю переезда -- а заодно, по случаю полного выздоровления президента Новой Республики, Надежды Ривер -- собрались почти все герои закончившегося фильма “Ночной Рейд”. Виктору все казалось, что сию минуту войдет Эркюль Пуаро, или даже Шерлок Холмс, чтобы двумя-тремя фразами раздать всем сестрам по серьгам.
В первую очередь, сама “тетя-президент”; потом военный министр и она же главнокоманующий Эсдес при адъютантах Куроме с Валом; и уже заваленная заявками на лечение Анна Александрова; и ничуть не менее загруженный заказами на тонкую механику ее муж Виктор; и неизменный секретарь Акаме -- приглашенная сразу Надеждой и Леопольдом; ну и сам же Леопольд. Контрразведчик Носхорн, и его племянник Носхорн-младший, приглашенный сразу дядей и Тимофеем Александровым; и сам Тимофей с неизвестным животным, на удивление хорошо понимающим, как себя вести.
Не явились Тацуми с Мейн -- они стерегли северо-западную границу с рыцарскими королевствами. В тех краях не нашлось удобной природной позиции, наподобие узкой Долины, замкнутой стенами Пыльных Ворот. После гибели Верховного Короля рыцарские королевства никак не могли собрать огромное войско; но вот просто большие армии накапливали регулярно, и столь же регулярно пробовали границу на прочность. Пока что больших бед они не причиняли, но и забыть о себе не позволяли. Мелкие набеги отбивали пограничники, на полковые вторжения как раз и вызывали пару владельцев тейгу.
Еще севернее мотался по крепостям Павел Быстров, известный в здешних краях как Енот. Варвары особенной агрессивности не проявляли; Енот больше пугал местную администрацию, проверяя счета на ремонт и содержание построенного. Чего казнокрады опасались больше -- что ревизор по возвращению в Столицу нажалуется жене, или оформит их Третьим Проклятым не отходя от кассы -- Быстров так и не понял; но и не огорчался, положившись на древнюю мудрость все тех программистов: “Работает -- и не трогай”.
Леона отлучилась поближе, и должна была вернуться уже к вечеру, на короткое чаепитие в узком кругу, в новом доме Александровых. “Где не придется пускаться на другой конец стола за горчицей верхом”, -- процитировал старую шутку Виктор. Пока что львица “Рейда” отправилась в долину Порталов: проверить, не накопилось ли довольно людей для очередной Биржи. А еще прочесать окрестности карантинного поселения, вырубив опасных зверей, пока те не размножились, не заматерели, не набрались нахальства беспокоить периметр и нападать на дилижансы.
За столом как раз говорили про Порталы:
-- Насколько я понял по размаху карантинного поселения, по множеству приемщиков, знающих разные языки Земли, -- осторожно поинтересовался Виктор, -- Пришельцев из Зазеркалья тут уже многие тысячи...
-- Несколько сотен тысяч, -- поправила все знающая Акаме. Барон-контрразведчик уточнил:
-- Если учитывать только официальных. Наверняка, имеются еще лазутчики, скрытые Порталы в землях варваров. Наконец, наша Империя велика, но весь мир больше.
-- Тем более, -- кивнул программист, -- Они не пробовали завоевать всю Империю? Протащить сюда особых людей... Э-э...
-- Спецназ, Енот объяснил нам, что это, -- подсказала Эсдес.
-- Ну так, почему сильномогучие пришельцы из зазеркалья тупо не завоевали всю Империю, не посадили везде своих людей вместо той же Ривер?
Надежда и Эсдес переглянулись, пришли к согласию, и ответила Ривер:
-- Почему же, попытка была. Примерно на второй год после Мятежа... Ну, года три назад. Накопилось пришельцев много. К тому же, они сговорились с западными королями, а там еще помнили Верховного, сохранилась привычная организация армии, что-то знакомое из других областей. И к тому же, у них нашлась хорошая поддержка за Порталами. В итоге мы лишились императорского дворца...
-- Так его не революция снесла?
-- Я ведь уже говорила: нет, -- помотала головой Эсдес, -- И мертвая котловина напротив Порталов тоже возникла именно тогда. И, что интересно, ни Енот не сумел объяснить, что же там применялось; ни Носхорн так и не докопался до секрета.
-- Кстати, барон! В первую нашу встречу вы, помнится, совершенно иначе выглядели?
-- Госпожа Анна, я в тот день вернулся со сложной операции. Мы наконец-то накрыли шайку... Нехороших людей, скажем так. Я был в форме гвардейских егерей, красно-зеленое.
-- А, -- с королевской плавностью кивнула Александрова, -- Лицо у вас тоже тогда выглядело в соответствии с цветом кителя?
-- С цветом шаровар, -- улыбнулся барон, -- Китель был зеленый. Как приятно, что женщины еще запоминают меня. Но вы же не это хотели узнать?
-- Я хотела узнать, не повторится ли подобное? Переезды утомляют. И нельзя убегать бесконечно.
Барон пожал плечами:
-- Клятвы не дам. Поверьте, моя служба, как и люди госпожи Акаме, делает все возможное. Пусть детей у меня пока что нет, но вот племянник вполне дает прочувствовать родительское беспокойство...
Взрослые синхронно посмотрели на Тима рядом с баронетом. Носхорн-младший встретил взгляды со спокойной уверенностью, а Тяп даже с некотором вызовом: новый друг научил его управлять столовым серебром. Правда, выпендриться перед братом не получилось: Акаме тоже учила кавалера не только целоваться. Зато Тимофей с ужасом и восхищением подметил, что папа с мамой оглядываются на него, если не знают, какую взять вилку!
Ну и лучшая защита -- нападение. Синяк за зверька давно сошел, а вот сам зверек упорно не отходил от Тимофея далее десяти шагов. И даже сейчас, за парадным столом, вел себя исключительно вежливо -- как будто понимал происходящее. Так что Тимофей был готов отстаивать находку перед папой, мамой, перед всем миром -- опять же, как учил его новый друг.
Зверька Эсдес раньше не видела.
-- Тимофей, -- сильнейшая наклонилась, разглядывая меховой воротник самого младшего Александрова, -- А что вам известно о... О котенковладении, назовем так?
-- Ну, -- мальчик пока не понял подвоха, -- Все, что вы выбросите в мусорку, будет использовано против вас.
-- Отменно сказано, -- согласилась Эсдес, -- Вы уже подобрали ошейник... Он так изящно делит вашу находку на две части.
-- На умную и красивую? -- не удержался Тяп.
Сильнейшая вздохнула:
-- В конце-то концов, что мы знаем о биологических тейгу? Вот у твоего парня с алебардой...
-- Сусаноо, -- подсказала Надежда.
-- Было три жизни. У Коро вполне может быть девять. И опять же, размножение тейгу?
Собрание удивленно зашумело. Носхорн произнес:
-- Если это привет из тех самых времен, то вашему младшему, как владельцу тейгу, придется проходить специальное обучение.
-- И лучше начинать пораньше, -- убито сказал Тим, -- Спасибо. Мне уже объясняли.
Барон дерзостью не возмутился, продолжил спокойно:
-- Тим, будьте осторожней со странной зверушкой.
-- Ага, -- согласился тот, -- Такой вот странный предмет, ученый зверь на цепи, источник песен и басен...
Эсдес подхватила:
-- Универсальный продукт что будет подан к столу с пучком петрушки во рту?
Обвела глазами ошарашенных родителей нового владельца тейгу:
-- Но можется статься и так, ты прозеваешь момент когда он станет опасен.
-- “Не-заходи-за-черту, не-заходи-за-черту, не-заходи-за-черту”, -- Тяп отстучал ритм ножиком по тарелке.
-- Так это матрица или мюзикл? -- Виктор только вздохнул.
-- Не парься, пап, -- старший брат все-таки пришел на выручку, -- Тут все поют, телевизоров-то нет.
Александровы-родители поглядели на младшего сына: с отчетливым следом подбитого глаза, с лихим рубакой в приятелях; перевели взгляды на старшего сына, уже привычно держащего за руку Акаме Убийцу...
Виктор подмигнул жене:
-- Три-четыре!
И вся семья Александров грянула хором:
-- Рыбка, я ж не посмертно просил!
Отсмеявшись, Анна вернулась к прерванной теме:
-- Ну хорошо, вы меня успокоили. Но ведь по этой истории -- с заговором, с внемировыми сообщниками, с потерей императорского дворца -- можно написать не меньшую кипу романов, чем по истории рода фон Партас. Ну, помните, мы же обсуждали тогда? За чаем?
Вал и Куроме переглянулись, захихикали:
-- Так вот почему!
-- Ага. Мы-то думали...
-- Вижу, придется объяснять по-порядку, -- Эсдес поправила волосы, -- Про эти события будут снимать фильм. Да, тот же режиссер, что снимал “Ночной Рейд”. Новый фильм называется...
-- “Императрица Эсдес!” -- Надежда хлопнула в ладоши, и все же покосилась на левую руку, -- Но сколько раз ты обещала прогнать режиссера на шпильках до седьмой триумфальной арки!
-- Да, помню, -- согласилась Анна.
Вал с Куроме опять коротко засмеялись:
-- А он выкрутился, -- пояснил моряк, -- Этот хитрый служитель искусства устроил такое зрелище. Забег на шпильках! Зазеркальная мода пришла и сюда. Мини-юбки, каблуки. Поставил какой-то приз, кажется...
-- Главную роль он призом поставил, -- с непонятным выражением лица пояснила Эсдес, -- Заговор ведь составляли в мою пользу. На самом деле, история довольно мерзкая. И победили заговорщиков просто. Повесили объявления: “Кто хочет повторения Мятежа, тот поддержит восстание!” -- после чего  всех бунтовщиков буквально в неделю перевязали подобно сушеной хурме, и посдавали нам теплыми. Почти мечами махать и не пришлось... Правда, неохота вспоминать, -- взглядом в упор Эсдес привела к молчанию Вала, и сменила тему:
-- Зато в кино, чувствую, я снова буду сражаться на каблуках.
-- Ну вот, -- сказал моряк явно не то, что собирался, -- Набежало девок со всей Столицы. И актриски вроде как уломали его показать класс. И он так весь надулся: “Мужчина даже на каблуках женщину обгонит!” -- и под этим соусом, со всеми смешочками да подколками, проковылял всю дистанцию.
-- Пришлось помиловать. Слово Эсдес тверже гороха!
Все снова засмеялись.
-- Но вы что-то подобрели, наставник, -- все же не удержался моряк.
-- Ну да. Енот завтра приезжает. С северной заставы утром семафорили, -- просто сказала Эсдес.
Анна оглядела стол. Хороший такой стол, накрытый по всем канонам Великого Дома Столицы. Ладно там сорок пять букетов; тепличные цветы посреди зимы; но девять на выбор сортов заливного! Одна говядина приготовлена семью способами; а супов! А овощей! Понятно, почему порции маленькие. Чтобы каждого блюда отведать хотя бы по чуть-чуть.
-- Не обидится, что все это мимо него?
Генерал захихикала:
-- Он терпеть не может полный столовый прибор.
-- Тоже не умеет? -- не сдержал удивления Тяп. Эсдес фыркнула:
-- Ни в жизнь не поверю, я-то его в соборе Пыльного видела, да и в других местах. Клинком вертит -- собаки так хвостом не умеют. А тут что запоминать? Ну, первая тарелка подстановочная. На столе она может быть, и не нужна. Разве что скатерть поберечь, особенно дорогую. А если накрывают на выезде, на природе там, то вполне уместно. Самое главное: мясо. Начинаем с него. Тарелка для мяса, вилка и нож для мяса. Как можно ближе к тарелке. Мясо надо крепко держать, чтобы из рук не выхватили.
Эсдес показала называемые предметы:
-- Далее, рыба. Как рыбаки показывают, что поймали? Разводят руки: во-о! Вот вилка и нож для рыбы лежат вторыми номерами, снаружи от приборов для мяса. Вилки налево, ножи направо. Нож берется боевой рукой, правой. Тоже легко запомнить. Из рыбы делается что? Уха. Ставим третьим номером тарелку для горячего, третьим рядом ложку для него же. Ложка справа, потому что не вилка... Правее и выше фужеры. Сверху вниз по возрастанию крепости напитка: вина, настойки, чистая водка. Тоже справа, под боевую руку. Дрожит рука, не дотягиваешься -- хватит с тебя. Если не хочешь упасть под стол, то и пить положено в том же порядке, по возрастанию крепости. За частоколом хрусталя еще бокал, для обычной воды. Слева тарелочка и нож для десерта. Прямо тарелочка и лопатка для масла. Все!
-- Браво, -- Акаме даже в ладоши захлопала, -- Нас тоже учили, но так увлекательно про рыбу, про рюмки... А что Енот?
-- Ну, -- Надежда усмехнулась, -- Это ведь ты про профессора?
-- Про него, -- Эсдес кивнула, -- Профессор Императорской Академии. Умен. Добился всего сам. Дом пожалованый, как и у меня. Слуги той же выучки. Управляющий и распорядитель стола из Большой Школы. Вы же знаете, что новички в любом деле самые рьяные?
Собрание закивало в полном согласии.
-- Вот у профессора был прием. И уж там-то все по этикету, все в традиции! Вернувшись, Енот ворчал с неделю: “Тарелка его небесного великолепия!”, “За горчицей верхом”, всякое такое. И, верно, чего-то профессору съязвил. А, может быть, приборы переложил оскорбительным способом. Раскладка приборов тоже как особые сигналы. Например, если девушка прикасается к приборам для рыбы, она упрекает кавалера, что-де холоден, как рыба. Или, если тебе ножи положили под левую руку, намек на неумелость в чем-либо... Ну, вот это я уже не учила. Мне проще сразу в лоб... Ладно. Прошло и прошло.
Тим погладил зверька: тот, казалось, тоже слушал с пониманием. Леопольд переглянулся с Акаме. Вал и Куроме уже изо всех сил сдерживали смех: они-то присутствовали при развязке, которую сейчас пересказывала Эсдес:
-- Где-то через полмесяца после приема прибежал гонец. Так мол и так, в Лесу при расчистке Вал и Куроме заохотили неведому зверушку; в честь всякого такого и прочего иного, Зоологический Отдел его Императорского Величества Естественных Наук Академии, желает увековечить Енотову память... Гляжу, приосанился Енот... Посыльный между тем имя находки с листа шпарит: “Вислощекий змей.”
Вал и Куроме засмеялись уже открыто, за ними понемногу вступили другие.
-- Ага, -- сказала, наконец Эсдес, -- Вот вам смешно. А я всерьез готовилась его за руки хватать. Ну ладно, с профессором обошлось. А вот режиссеру “Ночного Рейда” я уже посоветовала выехать из Столицы на недельку. Натуру поискать, пейзажи там. Енот фильма не видел, но увидит же!
Гости засмеялись опять.
-- Хотя мне и хочется знать, что он-то в некоторые моменты думал, -- закончила Эсдес.
Ривер прибавила задумчиво:
-- Мы тут как-то прикинули. Получается, Енот наследил почти везде. Ну ладно там Генеральный Штаб. Но вся затея с приемкой сотен тысяч людей: карантин, Порталы, разные языки, биржа профессий. Вот у нас в Республике скажи “зазеркальщик”, сразу подумают: строит чего-нибудь, лесопилки там, станки. Либо лечит, как вон Анна. У западников же “зазеркальщик” либо чиновник-реформатор, либо непреклонный следователь, либо военный-новатор. И это сложилось не само собой!
-- Он просил меня помочь вам, -- снова заговорила Эсдес, -- А получилось, вы помогли мне.
Анна вопросительно вскинула брови.
-- Мы с Надеждой помирились.
-- Не то, чтобы я все забыла, -- поморщилась Ривер, -- Но надо жить дальше.
-- Мне родовые грамоты вернули, -- Эсдес забрала подбородок в горсть, -- Я не держала их в руках с того дня, как пришла на службу Онесту.
-- В его доме мы при штурме их и нашли. С прочими бумагами, -- дополнила Надежда.
-- И теперь я отчетливо чувствую, как провернулось колесо. Одна истрия кончилась, но начинается другая. У Акаме и Ляпа. Вала и Куроме. У Тима, недокотенка и баронета Носхорна.
Президент Ривер тоже улыбнулась:
-- Надеюсь только, что мы не зря барахтались. Что их история будет менее кровавой.
***

Отредактировано КоТ Гомель (27-12-2016 07:19:58)