За те полчаса, что потребовались Спартмайер чтобы добраться до местных закромов Родины и вернуться обратно, я успел один раз полностью и подробно рассказать свою историю появления возле острова и дважды – о недавней морской вылазке, тоже подробно и стараясь не упускать деталей.
Тиллерсон, помимо работающего на запись диктофона, прикусив от возбуждения нижнюю губу, попутно делала заметки в блокноте, черкаясь и пытаясь делать схемы и зарисовки с моих слов.
«Атланта» появилась со стороны воды, снова в полном боевом облачении, хоть и закрепленном по-походному. Лихо подрулив к пирсу, она кинула мне большой и увесистый черный пакет.
- «Презенто дэс!» как говорят наши японки, - сказала девушка, поднимая очки на лоб. – Давай, примеряй и подгоняй.
В пакете обнаружился весьма занятный гибрид лыжных ботинок, проницаемой обуви для водных видов спорта, и коньков. На высоком и жестком, по щиколотку ботинке с множеством отверстий, крепилось широкое и толстое вороненое лезвие, по форме напоминающее вытянутый овал. Сплошное, безо всяких просветов, оно словно росло из подошвы, выступая перед носком и пяткой на десяток сантиметров и имея в ширину еще пятнадцать.
«Опаньки, - вспомнилось мне. – Так и в игре, и в том анимешном сериале, девочки-корабли, щеголяющие в туфельках с натуральными корабельными рулями вместо каблуков, оказывается, не такая уж и чушь? Ну-ка, ну-ка…»
Даже чисто теоретически, памятуя, как я ерзал по волнам голыми ногами, такие вот «ледорубы» действительно должны очень даже неплохо упрощать движение и управляемость.
«Сейчас проверим на практике…»
Внутри эти чудо-бутсы оказались мягкие и пружинистые, подгонка тоже была не сложной – резинопластиковые ремешки на зубчатых защелках регулировались легко, заставляя ботинок сидеть на ноге, как влитой.
- Ну что, Рэм, второй заезд?
- А давай!
Мы с Сэнди встали на воду, готовые отчаливать, как меня отвлек пронзительный и восторженный девичий визг. Обернувшись, я узрел дивную картину летящей в море по низкой параболе канмусу-эсминца, что, приводнившись точь-в-точь как я совсем недавно, зашлепала по воде, как камушек, пущенный «блинчиком».
А на берегу возбужденно галдящая кучка эсминцев и подлодок в укороченных гидрокомбенизонах и закрытых купальниках, соорудив из двух пальм и настоящего троса аэрофинишера громадную рогатку, заряжала в нее следующую на очереди желающую полетать.
Снасть, растянутая вчетвером в струну до протестующего скрипа древесины, через секунду была отпущена и с визгом: «Уиииииии!!!» еще одна канмусу улетела в строну воды.
- Это что они там творят-то? – покрутил я головой в некотором обалдении.
- А что такого? Я разрешила, - двинула плечом Сэнди. – Пусть девчонки отдохнут и развлекутся. В кои веки нам всем еще выпадет вот такой внеплановый отпуск… Риска никакого – крупные Глубинные днем на мелководье не сунутся, а мелким он и сами толпой пинков отвесят. Тем более тут я, Хелен, да и ты со своими головастиками.
- Нда? – с сомнением вопросил я. – Что-то все это очень слабо походит на военное подразделение.
- Да-да, думаю, ты при случае узнаешь, какую кличку прилепили нашему эскортному отряду. А все потому, что мы не ведем себя так, как будто нам палку в зад воткнули, - и «Атланта» продемонстрировала соответствующий жест. - Ну, разве что Ходзе еще не пообтесалась, но она у нас всего два месяца, так что все еще впереди.
Итак, давай для начала пройдем до юго-восточной оконечности острова, только своих держи чуть подальше. Окей?
- Без вопросов, - ответил я и наклонился, набирая ход.

***

Джейн Симмс, невысокая, крепкая брюнетка с короткой стрижкой,  сидела на скамейке, что стояли вдоль корпуса госпиталя Объединенного флота ООН, смотрела на море и курила.
Здесь, на Филлипинах, неподалеку от города Боронгана, куда спустя двое суток добралась группировка, отступившая с Тиниана, располагалась третья по величине Тихоокеанская база ОФ после Японии и Австралии, и поэтому прибрежные воды были достаточно спокойны, позволяя вести даже рыболовецкий промысел. Вот и сейчас она наблюдала, как группа траулеров цепочкой выходила в море, сопровождаемая разве что не зевающей мелкой канмусу-эсминцем.
Симмс прикурила новую сигарету от окурка первой, потрогала слегка припухшую левую щеку и поморщилась.
«Ну что за невезуха… Хотя, чему я удивляюсь…»
Джейн, отметившая месяц назад свой девятнадцатый день рождения, была аватарой линкора «Невада», бортовой номер ВВ-36, боевого корабля с долгой службой и не самой простой судьбой.
Ее стальное альтер-эго было спущено на воду в 1912 году, и для своего времени являлось почти вершиной военно-морской технической мысли – линейный корабль использовал жидкое топливо вместо угля, имел паровые турбины, башни с тремя орудиями и бронирование по самой прогрессивной схеме.
Именуемый «первым супер-дредноутом» ВМС США, «Невада» участвовала в обеих мировых войнах. Во время Первой мировой войны она охраняла конвои у побережья Великобритании, а Вторую Мировую встретила в самом горячем для американского флота месте – в гавани Пёрл-Харбор, единственной начав выходить в море во время японской атаки. В этом бою линкор получил торпедное попадание, серьезные повреждения от шести бомб, загорелся, и посажен командой на отмель, чтобы избежать затопления. Впоследствии был отремонтирован, модернизирован и сопровождал конвои в Атлантике, а также обеспечивал огневую поддержку союзных войск при знаменитой высадке в Нормандии, а в 1945 году был переведён на Тихий океан, где и участвовал в войне с Японией до самого ее конца.
А потом неторопливый, немолодой, но плотно сбитый и все еще зубастый военный корабль, что более тридцати лет исправно тянул лямку службы и войны на море, внезапно стал… не нужен.
«Неваду» признали устаревшей, экономически невыгодной для модернизации и не придумали ничего лучше, чем использовать ее как корабль-мишень в испытаниях ядерного оружия.
Но даже дважды опаленный атомным огнем, старый линкор выжил и, спустя два года, его почти сутки бомбила морская авиация и расстреливали другие корабли в ходе учений. Но он отказывался умирать. Радиоуправляемые бомбы и ракеты, сотни 5-дюймовых снарядов оставили «Неваду» непоколебимой. После нескольких попаданий 16-дюймовый орудий «Айовы» она осела почти по самую палубу, но все равно возвышалась над водой.
Затем за ветерана взялись крейсера «Астория», «Пасадена» и «Спрингфилд». Сначала они стреляли с дистанции  двадцати километров, потом били почти в упор – с  пяти. «Невада» выдержала и это – упрямый линкор упорно не желал тонуть. И тогда его атаковали самолёты-торпедоносцы, вогнав в бок сразу несколько торпед, после чего корабль лег на борт и, уйдя кормой под воду, затонул северо-западнее Пёрл-Харбора на глубине четырех километров, без всякой надежды вернуться под свет солнца.
Но судьба решила иначе.
Инициация канмусу проходит по-разному.
Некоторые полностью сохраняют свою человеческую память, которая спокойно и без конфликтов входит в своеобразный симбиоз с воплощением корабля. Кто-то помнит лишь основной «костяк» прошлого, ключевые фрагменты былой жизни и личности, но есть и такие, что не помнят ничего из своей человеческой жизни, и чья личность, по сути, формируется заново из осколков прежнего «я» и воскрешенной сущности громадной плавающей машины и ее экипажа.
Джейн была именно такой.
Она не помнила ни своего имени, ни детства, ни родителей – ничего. Только потом ей сказали ее прежнее имя, не вызвавшее никаких эмоций, и то, что она была обыкновенной сиротой, живущей у дальних родственников.
Но все это было неважно – в тот день и час, когда она очнулась в медицинском боксе Центра ОФ в Коронадо, в ней кипели только боль, глухое отчаяние и тихое бешенство. Та ее часть, что отныне была кораблем USS «Невада», номер ВВ-36, еще отчетливо помнила, как плавится ее стальная кожа от безжалостного, жгучего света, и как скручиваются и сгорают то ли человеческие волосы, то ли старая краска, слезающая с брони. А потом как ее еще крепкое тело час за часом рвут бомбы, снаряды и торпеды, загоняя в темную морскую бездну.
И все это – как благодарность от тех, кого она защищала три десятка лет.
Так что моложавого коммандера в бежевой форме ВМС США и небрежно накинутом белом халате спасло только то, что она была еще очень слаба после инициации. Но руку, которую он протянул, чтобы покровительственно похлопать ее по плечу, Джейн ему раздавила.
Представителю же конгресса, который пришел в ее палату, когда она в резкой форме отказалась поступать на службу, повезло чуть меньше. Его случайно, а может, и намеренно – мало кто любит политиков, - не предупредили, к кому именно он идет с одухотворенным лицом стыдить и напоминать о долге перед «звездами и полосами». Этот хлыщ вылетел от нее уже через двадцать секунд, вынеся спиной входную дверь и шмякнувшись об стенку, как тряпичная кукла. «Неваде» в тот раз едва хватило сил, чтобы удержаться от убийства. Но выводы были сделаны, и к «Пенсаколе», появившейся спустя два месяца, уже на пушечный выстрел не подпускали американских морских офицеров и прочих говорунов из госучреждений, ибо характер ее аватара имела резкий, и без трупов бы дело точно не обошлось.
Потом она краем уха услышала разговор, что таких канмусу, как они, вообще по идее не должно существовать. Погибшие без экипажа и затаившие гнев на людей, они должны были стразу стать Глубинными, однако ж вот… Карты легли иначе и теперь приходилось играть с тем, что сдали.
Но дальше стало проще – то ли гнев со временем все же остыл, то ли лезть к ним стали меньше, и когда ей и «Пенсаколе» предложили все же пойти на службу, но только на Восточный флот, в сектор ответственности японцев, они обе согласились. Тем более что там и так хватало и американок, и европеек.
Как ни странно, но к воплощениям своих противников – японкам и немкам, с которыми теперь пришлось воевать в одном строю, «Невада» относилась почти спокойно. Да - и джапы, и гунны были врагами, долгое время пытавшимися убить ее и таких, как она. Но и она тоже отвечала им тем же.  И старые недруги в итоге оказались честнее своих же, распявших ее на ядерном кресте.

***

Заметив направляющегося в ее сторону седоватого плотного японца в легкой, белой флотской форме и с четырьмя полосами на погонах, Джейн выкинула недокуренную сигарету и встала, надевая форменную кепи и одергивая рубашку с нагрудным шевроном, на котором были вышиты треугольником три звезды – знак корабля 1-го ранга.
- Капитан Абэ, сэр…
- Вольно, Симмс, садись, - махнул рукой кап-раз или, по-японски, «итто-кайса». – Была у своих?
- Так точно. А что говорят в штабе, сэр?
- Контр-адмирала Нариту весь день держали «на ковре», а потом отправили под арест. Правда, пока домашний.
- За авианосцы?
Абэ молча кивнул.
В самом нападении на Тиниан не было ничего подсудного – Глубинные с завидной постоянностью атаковали базу, находящуюся в глубине их территории, но на этот раз массированное нападение совпало с отсутствием на базе авианосцев. Подозревать командира базы в сговоре с Глубинными было глупо, а вот обвинение в халатности, повлекшей потери личного состава и, собственно, базы… Наказание за такое и в мирное время было суровым. И никого не волновало, что в этот раз выстрелил так называемый закон Мерфи: «Если неприятность может случиться – то она случается».
Ротация канмусу на базе Тиниана происходила постоянно, и авианосцам в этом вопросе уделялось особое внимание – «зонтик» над головой должен был быть всегда. Но конвой, идущий из Австралии в Манилу запросил усиленное прикрытие, и контр-адмирал Нарита рискнул, отправив к ним два своих авианосца, рассчитывая, что максимум через сутки на Тиниан прибудут направленные для замены «Хэнкок» и «Рэндальф», сопровождаемые дивизионом эсминцев.
И вот как раз эсминцы и облажались, проморгав глубинную подлодку, удачно выпустившую торпедный веер, одна из торпед которого попала в "Хэнкок", а вторая досталась оказавшемуся на линии огня кораблю сопровождения.
Пострадай только авианосец – и ее бы подняли на универсальный десантный транспорт и продолжили путь, а остальные канмусу носились бы, как наскипидаренные, сканируя каждую волну и проверяя любой всплеск. Пострадай только транспорт – и его залатали и отправили бы назад, в порт, выделив один эсминец для сопровождения, а остальные двинулись бы дальше.
В итоге же вся авиагруппа была вынуждена идти на ближайшую базу "подскока" в Палау, а Глубинные как будто именно этого и ждали, навалившись на передовую базу уже следующей ночью.
- Надеюсь, все же разберутся. Нарита-сан хороший командир. А как там Акамацу? – спросил офицер о канмусу "Ямаширо", кивая на здание госпиталя.
- Врачи говорят, что через неделю выпишут, а так – неважно…  Разрешите? - ответила Джейн и, дождавшись кивка, снова достав сигареты. - Сначала дала мне по морде, потом наорала, затем разревелась и стала срывать капельницы. Пришлось вызвать медиков…
- Да, плохо…  - опустил глаза немолодой японец. - Надеюсь, себя-то ты не винишь? Ты выполняла прямой приказ и действовала абсолютно правильно. Иначе потери при отступлении были бы на порядок выше.
- Я понимаю, сэр. Но все равно хреново… И за Шихо, и вообще… Нам попросту разбили лицо и выпнули под зад с нашей же базы. Положили пять девчонок…
Недавний отход от островов под огнем противника напоминал Джейн игру на рояле в четыре руки, когда тебе бьют по пальцам молотком – плотный вражеский огонь, ответная стрельба на подавление, прикрытие транспортов, контроль флангов, разведка маршрута отступления, чтобы не влететь в засаду…
Аватара «Фусо», Амагири Аясэ, притащившая и сбросившая на буксир двум крейсерам свою не держащуюся на ногах «сестру», отдавшая ей, Джейн, приказ «Уводи всех, меня не ждать!» и ушедшая в темноту, к полыхающему огнем острову, давая залпы на ходу.
Но потом заметная часть сил Глубинных оттянулась от них, привлеченная чем-то другим, и какое-то время «Невада» слышала далекую стрельбу, причем точно не орудий канмусу. Но эта передышка позволила им разорвать контакт с противником и лечь на курс. Потом стаи Глубинных еще несколько раз их догоняли, но, чувствительно получив по зубам от перегруппировавшихся и злых канмусу, к исходу суток прекратили преследование.
- Нам нужно прибыть в штаб, - прервал ее мысли Абэ, капитан первого ранга и заместитель командира базы. – Поступили данные от высотной авиаразведки.
- Что, поснимали разнесенную базу? Обломки и головешки? Глубинные там, небось, румбу танцуют…
- Действительно, разрушения сильные, но ни на самом Тиниане, ни в его окрестных водах, крупных сил противника визуально не отмечено. К сожалению, использовать «Фукуро» на почти предельной дальности нам не позволили.
- Ну, Лиззи хоть отдохнет, - скупо улыбнулась «Невада».  – Ее и так вечно гоняют в шесть концов.
Речь шла об одной из всего двух канмусу, имеющихся в распоряжении регионального Штаба ОФ, являвшихся воплощениями кораблей радиоразведки и радиоперехвата. Не имея ни брони, ни скорости, никакого-либо стоящего оружия, взамен они предсказуемо обладали самой широкой и чувствительной сенсорикой, что фактически обрекало их на роль бессменных радаров. Причем большей частью даже не ходящих по морю своим ходом, пусть и в составе эскадр и конвоев, а возимые на самолетах над районами, требующих разведки. И само собой, для задействования столь ценных и редких кадров, надо было иметь очень веские основания.
- Так вот… Опорная база на Марианах уничтожена, но ее подземные сооружения и склады, судя по фото, уцелели. И это хорошо, потому что сам Тиниан по-прежнему в наших руках. Разведка зафиксировала присутствие на острове около десятка канмусу.
- Что? – подалась вперед Джейн. – Но кто… Неужели…?
- А кто должен был вернуться на базу буквально перед нападением, но до этого несколько дней не выходил на связь? – и японец, сощурившись, блеснул белыми зубами.
- Ну конечно… По времени они как раз выходили из Курэ… - Джейн почувствовала, как на ее лицо помимо ее воли наползает кривая ухмылка. - Кто еще смог бы прошмыгнуть за спиной у Глубинных, когда они дернули за нами, и теперь засесть на базе, полной ресурсов, как квочка на яйцах?
И «Невада»от души стукнула себя кулаком по колену, рассмеявшись.
- Это Сэнди «шило-мать-ее-в заднице» Спартмайер и ее кочевой водоплавающий цирк!